Творчество С.А. Кусевицкого

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

Ведение

1. Начало творческого пути Кусевицкого С.А.

2. Иcполнительское творчество

3. Дирижёрская деятельность Кусевицкого С.А.

4. Концертная деятельность Кусевицкого С.А.

Заключение

Список использованной литературы

Аннотация

Реферат посвящён творчеству одного из выдающихся музыкальных деятелей двадцатого века, контрабасисту, дирижеру и композитору С.А. Кусевицкому

В этой работе прослеживается становление мастера, истоки его многогранного таланта, разносторонней деятельности. Приводятся архивные материалы, воспоминания современников, освещаются его связи с культурой двадцатого века.

Введение

"Я никогда не встречал человека,

который любил бы музыку так страстно"

Аарон Копленд

Русский дирижёр, контрабасист и музыкальный деятель. Творческий путь Сергея Кусевицкого отчетливо разделяется на несколько периодов, каждый из которых по-своему знаменателен и для самого артиста, и для его вклада в музыкальное искусство.

Кусевицкий дебютировал за дирижерским пультом в 1906 году, уже будучи музыкантом с мировым именем: широкую известность принесли ему выступления в качестве контрабасиста-виртуоза. Но эта столь редкая профессия не была целью его жизни. С детских лет проявив музыкальную одаренность, он получил начальное образование под руководством отца -- профессионального музыканта, а когда ему исполнилось четырнадцать лет, отправился из родного города Вышнего Волочка в Москву, для продолжения учебы. Но в Филармоническом училище, куда поступал Кусевицкий, оставалась лишь вакансия в класс контрабаса, и он был туда принят. Уже спустя несколько лет сольные концерты контрабасиста Кусевицкого в России и за рубежом приобрели значительную популярность. А молодой артист мечтал стать дирижером и отправился в Германию, где учился в Высшей музыкальной школе в Берлине у К. Мука, также посещая концерты под управлением А. Никита. Последний на всю жизнь стал для него образцом.

Яркий портрет мастера оставил русский виолончелист Г. Пятигорский: «Там, где пребывал Сергей Александрович Кусевицкий, законов не существовало. Все, что препятствовало выполнению его замыслов, сметалось с дороги и становилось бессильным перед его сокрушающей волей к созданию музыкальных монументов. Его энтузиазм и безошибочная интуиция прокладывали путь молодежи, ободряли опытных мастеров, нуждающихся в этом, воспламеняли публику, которая, в свою очередь, вдохновляла его к дальнейшему творчеству. Его видели в ярости и в нежном настроении, в порыве энтузиазма, счастливым, в слезах, но никто не видел его равнодушным.

Все вокруг него казалось возвышенным и значительным, каждый его день превращался в праздник. Общение было для него постоянной, жгучей потребностью. Каждое исполнение - фактом исключительно важным. Он обладал магическим даром преображать даже пустяк в настоятельную необходимость, потому что в вопросах искусства для него пустяков не существовало».

О выдающемся музыканте XX века, блистательном дирижере Сергее Александровиче Кусевицком пока не написано ни одной фундаментальной работы. Книга А.В. Астрова "Деятель русской музыкальной культуры С.А. Кусевицкий ", вышедшая в 1981 году в издательстве "Музыка", рассказывает только о раннем периоде его творчества - до отъезда за границу в 1921 году. Сведения о его жизни и деятельности приходится собирать по многочисленным источникам. С.А. Кусевицкому посвящена глава в сборнике В.И. Шикова "Музыканты Верхневолжья". Энциклопедический словарь "Золотая книга русской эмиграции" содержит статью-очерк А. Седых. Немало фактов можно почерпнуть в мемуарах С. Рахманинова (Воспоминания, записанные О.фон Риземаном. М. 1992) и И.Ф Стравинского (Хроника моей жизни. Л. 1963), а также в двухтомных "Воспоминаниях о Рахманинове" (М. 1961)

1. Начало творческого пути Кусевицкого С.А.

В истории русского контрабасового исполнительства крупнейшие достижения связаны с именем блистательного виртуоза Сергея Александровича Кусевицкого.

Родился Кусевицкий 14 июля 1874 года в небольшом уездном городке Тверской губернии Вышнем Волочке, в семье ремесленника. Отец Кусевицкого и его четыре сына увлекались музыкой и играли на различных инструментах. Юный Кусевицкий, выучившись играть на трубе, стал участником духового оркестра, организованного его братьями. Миниатюрный оркестр, в состав которого входило всего восемь музыкантов, играл на баллах, свадьбах, маскарадах, а в летнее время выступал в городском саду во время ярмарки и обслуживал представления балагана- традиционного ярмарочного представления.

Эта жизнь не удовлетворяла С.А Кусевицкого, и он решил поехать в Петербург или Москву. Но какую музыкальную специальность выбрать? Уже мало лет, нужно оставить свой выбрать на инструменте, который возможно скорее и вернее позволил бы достигнуть профессионального мастерства. Сергей Александрович выбирает контрабас. Занятия на этом инструменте увлекают его. Кусевицкие в то время жили в одноэтажном, деревянном домике, состоявшем из одной маленькой комнаты и большой кухни, половину которой занимала русская печь. Во дворе стоял небольшой сруб, приспособленный для домашней бани. В ней Кусевицкий по многу часов ежедневно играл на контрабасе чтобы не беспокоить близких.

Осенью 1891 года Кусевицкий с тремя рублями в кармане приехал в Москву. Он обратился в консерваторию, но бесплатных вакансий там не оказалось. Тогда он направился в Музыкально-драматическое училище Московского филармонического общества. Там ему предложили обучаться бесплатно на одном из оркестровых инструментов -- гобое, валторне или контрабасе. Он, конечно, избрал тот инструмент, который был ему уже знаком.

Училище, в котором учился С.А. Кусевицкий, по составу педагогов конкурировало с консерваторией. Игру на скрипке преподавали - Н. Николаев и солист оркестра Большого театра В.В. Безекирский, на виолончели - А.А. Брандуков, на контрабасе - О.О. Рамбоусек. Класс рояля вел основатель училища П.А. Шостаковский, классы теории и композиции -- П.И. Бларамберг, А.А. Ильинский и музыкальный критик С.Н. Крутиков. Драматическое отделение вели И. Немирович-Данченко, а также артисты Малого театра - О.А. Правдин и А.И. Южин.

Существовало училище главным образом на субсидии действительных членов Филармонического общества.

Филармоническое училище выпускало инструменталистов, певцов, композиторов и драматических актеров. Его воспитанниками были В.С. Калинников, Д.А. Аракишвили, Л.В. Собинов, Е.Кю Лешковская, О.Л. Книппер-Чехова, И.М. Москвин, В. Э. Мейерхольд и многие другие. В классе контрабаса обычно занималось четыре человека. Почти все контрабасисты -- питомцы училища впоследствии стали хорошими оркестрантами; из них наиболее известными, кроме С.А. Кусевицкого, были И.С. Тезавровский и Д.А. Шмукловский.

Профессор Рамбоусек, очень деятельный, опытный и вдумчивый педагог, с большим энтузиазмом вел педагогическую работу в училище. Под его руководством Кусевицкий в короткий срок добился отличных результатов. В рецензиях на ученические концерты неоднократно встречается его имя. Так, в марте 1.894 года «Русские ведомости» писали: «Г.. Кусевицкий Профессор Рамбоусек, очень деятельный, опытный и вдумчивый педагог, с большим энтузиазмом вел педагогическую работу в училище. Под его руководством Кусевицкий в короткий срок добился отличных результатов. В рецензиях на ученические концерты неоднократно встречается его имя. Так, в марте 1894 года «Русские ведомости» писали: «Г. Кусевицкий в концерте для контрабаса Штейна показал, что он хорошо освоился с техникой этого редко появляющегося solo на концертных эстрадах инструмента». Через четыре месяца, в июне, была опубликована рецензия на выпускной ученический концерт Московского филармонического общества: «Из других инструменталистов выступили скрипач Коган и контрабасист Кусевицкий (с концертом Штейна. Контрабасист почти уже виртуоз на своем тяжеловесном и неповоротливом инструменте; оркестровый же музыкант из него несомненно выйдет идеальный». В том же году Кусевицкий. выступает в концерте пианистки С.Н. Лентовской, окончившей училище с отличием. В дальнейшем она довольно часто аккомпанировала Кусевицкому во время сольных выступлений.

В 1894 году, окончив училище, Кусевицкий поехал в Петербург, где 28 августа держал конкурс на вакантное место контрабасиста в оркестре Мариинского театра. Конкурс состоялся в присутствии заведующего оркестром К. Кучеры и дирижеров Направника, Крушевского, Дриго и Кроткова. Кусевицкого приняли в оркестр, но в это время в московском Большом театре также открылось вакантное место контрабасиста. Кусевицкий вернулся в Москву и 1 октября, пройдя испытание, был зачислен на годовой испытательный стаж в оркестр Большого театра с окладом 600 рублей в год.

Через год Кусевицкого перевели в штат оркестра и в его паспорте стало значиться новое звание: «артист императорских театров». Через два года, 21 января 1897 года, ему повысили оклад до 960 рублей, а с апреля 1901 года, после смерти Рамбоусека, перевели на место концертмейстера группы контрабасов с окладом 1200 рублей. (На это место был объявлен конкурс, проходивший в декабре 1900 года) Комиссия видных работников театра, вынеся это решение, отметила, что Кусевицкий «в течение шести лет выказал себя выдающимся талантливым артистом и крайне аккуратным по отношению к службе»1. Прошло еще два года, и 29 декабря 1902 года Кусевицкому присвоили первый разряд артистов оркестра -- «солист».

2. Исполнительское творчество

В оркестре Большого театра Кусевицкий работал недолго. 16 сентября 1905 года он подал прошение об увольнении его из театра на том основании, что он не в состоянии совместить службу в оркестре со своей концертной деятельностью.

Одновременно Кусевицкий просил сохранить за ним звание солиста императорских театров. Просьба его была удовлетворена. Уходя из театра, С. А. Кусевицкий опубликовал в «Русской музыкальной газете» большую статью, в которой ярко обрисовал тяжелое положение оркестрантов, работающих в императорских театрах Статья эта вызвала большой резонанс со стороны музыкальной общественности.

В годы работы в Большом театре Кусевицкий часто и очень успешно выступал в различных благотворительных концертах как солист.

По-настоящему широкое признание пришло к нему после симфонического концерта под управлением дирижера В.С. Терентьева, состоявшегося 25 марта 1901 года в помещении Московского немецкого клуба. В этот день Сергей Александрович с огромным успехом исполнил с оркестром Концерт Генделя. В рецензии на выступление было написано следующее: «Появления этого артиста на эстраде ждали с большим любопытством. За все время существования наших симфонических собраний контрабас, в качестве сольного инструмента, фигурировал всего только, насколько мне известно, один раз, да и то только для того, кажется, чтобы окончательно убедить слушателя в непригодности этого инструмента для сольного исполнения. Это было в недавний приезд прославленного венского виртуоза Симандла. Однако г. Кусевицкий с таким искусством владеет своим неуклюжим инструментом, что может доставить положительное удовольствие. У него контрабас оказывается способным на такую подвижность и на такое богатство оттенков, на которые способны только так называемые «благородные» инструменты оркестра»

После этого выступления Кусевицкого начинают часто приглашать в качестве солиста для участия в концертах Филармонического общества. | Он также пробует свои силы и в области композиции. Так появились его небольшие пьесы: Andante op. 1 № 1, Вальс-миниатюра op. 1 № 2 и Грустная песня op.

В 1902 году Кусевицкий дал в Москве свой первый собственный концерт (до этого он выступал только с исполнением отдельных пьес). Газета «Русское слово» от 29* марта 1902 года писала: «Оркестранту Большого театра удалось доказать, что контрабас в руках настоящего мастера одинаково сильное средство для передачи «песен сладких и молитв», как и другие струнные инструменты. К слову сказать, Кусевицкий вчера познакомил публику и с образчиками своих собственных композиций. Они только убедили в разносторонности дарования талантливого музыканта».

Говоря о концертной деятельности Кусевицкого, мы вынуждены прибегать к цитатам из рецензий того времени. Рецензий этих множество, но будем обращаться к ним лишь в тех случаях, когда они дают новый важный штрих для характеристики артиста. Одна из наиболее солидных рецензий была помещена в «Московских ведомостях» И. Кашкиным в 1902 году. Описывая концерт Филармонического общества под управлением А. И. Зилоти с солистами Ф.И. Шаляпиным и С.А. Кусевицкий, рецензент пишет: «Наряду с таким любимцем публики, казалось бы трудно иметь успех другому солисту, да еще на таком инструменте, как контрабас, но талантливость и мастерство С.А. Кусевицкого победили эту трудность и он имел успех в полном смысле слова огромный. Концерт Генделя, исполненный им, совершенно пленил публику, едва ли ждавшую услышать такую мелодическую красивость и изящество в сочинении композитора, которого причисляют к ученым, то есть к скучным. Кроме достоинств композиции, в этом случае много сделала и выдающаяся талантливость исполнения. На бис Кусевицкий сыграл с фортепиано очень красивую Berceuse соч. г. Ласка, очень известного в Германии контрабасиста, дирижера и талантливого композитора... Изящное исполнение его Berceuse вызвало, кажется, еще больший восторг, нежели исполнение концерта, и публика долго требовала еще повторения, но вероятно, соображения относительно позднего времени не позволили исполнить этого желания»

О степени популярности Кусевицкого-солиста можно судить по тому, что он часто выступал в концертах вместе с такими прославленными артистами, как Шаляпин, Рахманинов, Збруева, сестры Кристман.

Успех и всеобщее признание достижений Кусевицкого как замечательного солиста-контрабасиста на рубеже, двух веков неоспоримы. Посвятив себя игре на контрабасе, Кусевицкий в короткий срок добился удивительных результатов. Руки у него были большие, растяжка пальцев широкая -- качества, казалось бы, идеальные для контрабасиста. Но физическое сложение не отличалось крепостью, а, как известно, игра на контрабасе требует значительной затраты физических сил. В результате -- постоянные заболевания рук, которые начались уже с двадцатидвухлетнего возраста (то есть со времени поступления в оркестр Большого театра). По мнению лечившего его врача Большого театра, Сергей Александрович страдал мышечным ревматизмом, главным образом рук, не поддающимся обычному лечению и требующим лечения специального. После интенсивнейших занятий на контрабасе, продолжавшихся три-четыре часа, к Кусевицкому ежедневно приходил массажист. Естественно, что у него был не ревматизм, а скорее профессиональное заболевание мыши, обусловленное большим физическим трудом, которого требовали занятия на контрабасе.

Тем не менее достижения его как солиста-контрабасиста были необычайными. Прежде всего поражал чудесный звук. Казалось, поет большая виолончель с очень низким, густым тембром. Звук Кусевицкого не отличался большой силой, но он был очень чистым, лишенным каких бы то ни было призвуков, очень теплым и красивым.

Кусевицкий играл смычком с высокой колодкой. Отметим, что он отошел от принципов постановки правой руки, которых придерживались представители чешской школы, и явился основоположником того вида постановки правой руки для смычка с высокой колодкой, которую с полным правом можно назвать «русской постановкой».

Кусевицкий прекрасно владел техникой смычка, в частности, он мог извлекать из инструмента очень длинные, выдержанные звуки. В эти минуты казалось, что короткий контрабасовый смычок как бы удлиняется, становится бесконечно длинным. Штриховой техникой Кусевицкий владел поистине безупречно. Вся фразировка была у него тщательно продумана и отделана.

Еще в одном отношении Кусевицкий существенно отошел от принципов постановки своего учителя Рамбоусека. Тот придерживался принципов чешской школы, по которым корпус исполнителя все время должен оставаться примерно в одном положении, независимо от того, в какой позиции играет левая рука. Кусевицкий, играя в высоких позициях, довольно значительно наклонял корпус, но делал это с такой грацией, что "впечатление получалось очень естественное и изящное.

Кусевицкий в расцвете своей славы имел несколько контрабасов работы итальянских мастеров: Гварнери, Маджини, Амати, Гальяно. Чаще всего он играл в концертах на инструментах Гальяно или Амати, но иногда выступал на контрабасе саксонских мастеров Гнеселя и Гербига, небольшом инструменте с очень покатыми верхними «плечами», что облегчало игру в высоких позициях. Во время концертов инструмент обычно выносился служителем сцены и прислонялся к стулу.

Несмотря на свой огромный артистический опыт, Кусевицкий всегда страшно волновался во время выступлений. В этом волнении не было обычной для многих артистов боязни забыть нотный текст -- музыкальная память Кусевицкого была исключительной, и музыку он запоминал с поразительной 'точностью. Но страх -- боязнь зала, боязнь пространства были и вызывали непроизвольную дрожь в руках и ногах. Особенно страшным для него всегда был момент выхода на публику. Очень медленно идя по эстраде, он усилием воли успевал подавить волнение и, подойдя к инструменту, был уже собран, спокоен и внутренне подготовлен к исполнению. Только тогда, когда Кусевицкий брал в руки контрабас, эстрада освещалась и начиналось исполнение программы.

Из произведений крупной формы Кусевицкий чаще всего исполнял два концерта -- Моцарта и Генделя. Во многих выступлениях в программу входили оба произведения. Концерт Генделя вызывал впечатление вереницы резко контрастных образов: величавой торжественности, задумчивой грусти, беззаботного веселья.

Во всех частях Концерта Моцарта преобладало одно, казалось бы столь чуждое природе контрабаса, настроение легкого изящества. Концерт Моцарта, в оригинале написанный для фагота, был удачно переложен для контрабаса самим Кусевицким. Он же написал эффектную «контрабасовую» по своей фактуре каденцию третьей части Концерта. С легкой руки Кусевицкого Концерт Моцарта занял почетное место в репертуаре контрабасистов.

Большой популярностью пользовалась выполненная Кусевицким обработка «Кол нидрей» Бруха, которую он играл с захватывающим увлечением и вызывал образ мрачный, даже трагедийный.

Конечно, почти всегда в программы концертов Кусевицкого после 1905 года входил и его Концерт, вызывавший неизменные восторги публики. После успеха сочиненных им небольших пьес Кусевицкий решил написать концерт, полностью соответствующий его творческим запросам. Для создания произведения крупной формы была нужна помощь профессионала-композитора. Эта помощь пришла к Кусевицкому в лице молодого Р. М. Глиэра, у которого Кусевицкий брал уроки композиции. В содружестве с ним был написан Концерт для контрабаса с оркестром, завоевавший международную популярность и ставший украшением репертуара не только самого автора, но и контрабасистов буквально всего мира.

Первый известный нам отклик в прессе принадлежит И.В. Липаеву. В 1905 году он пишет о Концерте Кусевицкого: «...На контрабасовом fis-moll концерте следует остановиться, и как потому, что для этого инструмента пишется вообще очень мало оригинальных вещей, так и потому, что композиция Кусевицкого далеко не плод досужего воображения. Две первые части концерта, идущие без перерыва, полны элегичной настроенности, мелодичности, иногда весьма кстати уснащенной пассажами специального виртуозного характера. Все в них пригнано совершенно естественным образом, вытекает"одно из другого как бы само собою, белых ниток не заметно. А главное, что большая редкость, в концерте вложено много непосредственного чувства, живого темперамента, особенно заразительно действующего в последней части. О том, как превосходно автор передал свое произведение, говорить считаю излишним, ибо я уже писал о нем неоднократно, и его артистическая репутация лишь вырвала бы у меня несколько излишних междометий».

В Концерте Кусевицкого превосходно раскрыты как мелодические, так и виртуозные возможности контрабаса. Большое впечатление производит техника двойных нот, которые использованы очень эффектно и в то же время удобно:

В истории контрабасовой литературы Концерт Кусевицкого открыл новую и значительную страницу. Последним контрабасовым сочинением Кусевицкого, написанным во время его пребывания в России, является небольшая, жизнерадостно-шутливая пьеса «Юмореска». Редко кому из исполнителей удавалось добиться такого единодушно восторженного признания публики и прессы, как Кусевицкому в 1903 году он предпринял с пианистом С. Мамонтовым большое концертное турне по Европе. В Праге его сначала встретили очень холодно. Первые номера программы вызвали лишь вежливые, жидкие аплодисменты. Но когда Кусевицкий стал играть «Кол нидрей» Бруха, он почувствовал, что, наконец, установился долгожданный, такой дорогой для артиста контакт со слушателями. С этого момента успех был полным, и все номера второго отделения сопровождались бурей оваций.

Очень удачно прошли выступления Кусевицкого в концертах Дрезденской филармонии. Кроме успеха у слушателей, они вызвали ряд серьезных рецензий, в которых говорилось о крупной художественной победе, одержанной артистом в избалованном выступлениями выдающихся музыкантов Дрездене.

Много интересных впечатлений было связано с двумя берлинскими концертами. В Берлине Кусевицкий играл в предыдущем сезоне, и потому зал уже на первом концерте был полон. Среди публики присутствовало много русских, живущих в Берлине. Они внесли в приём артиста большой энтузиазм. Крики «бис» и бешеные аплодисменты заставили Кусевицкого сыграть много номеров сверх программы. Во втором концерте преобладала немецкая публика, но успех был столь же оглушительным. Публика не только аплодировала, но и дружно стучала ногами, вызывая артиста. Это опять же вызвало исполнение ряда «бисовых» номеров. В газетах отмечалось, что выступление Кусевицкого в Берлине, где за сезон дается до пяти тысяч концертов, «явление исключительное и необычайное, знакомое лишь немногим старикам, которые в свое время слышали Боттезини, выступавшего несколько десятилетий назад со своим контрабасом в Берлине».

Такие же триумфы сопровождали выступления Кусевицкого в Англии. В прессе писали, что он воскресил лучшие традиции Драгонетти и Боттезини, и отмечали в его игре «прекрасный звук, полный тон, блестящую технику, экспрессию и изысканность».

В 1905 году Кусевицкий поехал за границу, где в течение нескольких лет овладевал мастерством дирижирования, выступая с оркестром, организованным им из учеников Берлинской "высшей музыкальной школы. В эти годы он пользовался консультациями Оскара Фрида й Артура Никита.

Чрезвычайно интересно, что и в это время он продолжал свои сольные выступления. Весьма показателен концерт, состоявшийся 16 (29) апреля 1907 года в Берлине в Бетховенском зале. В этом концерте Кусевицкий выступил вместе с пианистом и композитором Н. К. Метнером, а также с одним из представителей прославленной музыкальной семьи Казадезюс -- Анри, игравшим на виоль д'амур. Кусевицкий исполнял с Метнером Концерт Моцарта, «Кол нидрей» Бруха и Фантазию на темы оперы Беллини «Сомнамбула», с А. Казадезюсом -- Сонату для виоль д'амур и контрабаса Борги. Тогда же Метнер выступал со своими произведениями: Прелюд, «Сказка», «Картина настроения», «Дифирамб» ор. 10 № 2.

В 1908 году Кусевицкий вернулся на родину. С этого времени он в основном выступал как дирижер, и потому сольные его выступления естественно стали более редкими. Тем не менее к 1908 году относится и его первое выступление в России в качестве ансамблиста. Он принимает участие в «Исторических концертах» С.Н. Василенко, в выступлении прославленного французского ансамбля старинной музыки под художественным руководством Анри Казадезюса. Казалось, что контрабас окажется мало подходящим партнером для нежных виол. Однако эти выступления, особенно исполнение симфонии Бернардо Лоренцити, прошло поразительно слитно в смысле звучания и ансамбля. Особенно выразительным оказалось исполнение каденции этой симфонии, где виоль д'амур и контрабас объединились в певучем дуэте. 20 ноября 1909 года Л. И. Толстой слушал ансамбль А. Казадезюса, приехавший вместе с Сергеем Александровичем к нему в Ясную Поляну.

Не забывал Кусевицкий контрабас и в последующие годы, когда уже широко развернулась его деятельность в качестве выдающегося дирижера. Так, в 1915 году в своем Пятом симфоническом концерте он выступил и как солист. Один из крупнейших: музыкальных критиков того времени Евгений Браудо, сотрудничавший в журнале «Аполлон», писал: «Художественный интерес пятого, следующего по порядку, концерта сосредоточивался на выступлении С. Кусевицкого в качестве солиста на контрабасе и на «Поэме экстаза», исполненной под его управлением. Виртуозные данные артиста нисколько не пострадали от усиленных дирижерских трудов. Под его искусными пальцами смычковый гигант оказался способным к почти полному преодолению органических недостатков своей природной звучности. Играл С. Кусевицкий концерт Генделя {переделанный из «Сопсегго grosso») удивительно интимно и тонко в отношении стиля, «Kol Nidreb Бруха, весьма условно передающее мрачную скорбь средневековой еврейской мелодии и ряд небольших сочинений (среди них Andante из собственного концерта), давших ему возможность блеснуть такой мастерской отделкой деталей, какая после итальянских виртуозов на контрабасе навряд ли была отмечена в летописях этого инструмента».

Другой, не менее известный музыкальный критик, К). Сахновский пишет по поводу этого же концерта следующее: «Главный интерес этого концерта заключался в выступлении самого г. Кусевицкого, как солиста на контрабасе, в чем, можно с уверенностью сказать, соперника ему не найдется на всем земном шаре. Действительно, когда вы слушаете звучно и свободно льющуюся из-под его смычка мелодию, всегда непреложно и тонко, артистически нюансированную, то совершенно забываете, что в руках: артиста самый неповоротливый и неблагодарный представитель смычковой группы. Нельзя, кроме того, не менее удивляться тому обстоятельству, что среди кипучей музыкальной деятельности, которая у всех на виду, деятельности непрекращающейся круглый год--артист находит время держать на огромной высоте безукоризненную и блестящую технику. Все труднейшие виртуозные пассажи, гаммы и флажолеты были исполнены с непреложностью высшего совершенства виртуозной техники» Программа эта была исполнена два раза. Других выступлений Сергея Александровича как солиста-контрабасиста в 1915 году не было.

В 1916 году состоялось также два концерта (опять же с одной программой), отраженных в «Музыкальном современнике». «Сергей Кусевицкий, - пишет рецензент, - замечательный дирижер, известен и как не менее выдающийся виртуоз на инструменте, уже давно потерявшем свое самостоятельное значение в концертном обиходе. Контрабас, это неуклюжее смычковое чудовище, ходом музыкальной истории обреченное на чисто служебную роль в оркестре, под искусными пальцами артиста оказался способным к выражению самых тонких благородных настроений.

В игре Кусевицкого ничто не направлено в сторону внешнего виртуозного блеска и желания поразить публику разными техническими уловками. Сочность и певучесть звука, извлекаемого им из толстых струн инструмента, удивительно изящная фразировка и отчетливость пассажей кажутся совершенно невероятными, когда вспоминаешь громоздкий вид инструмента, на котором играет виртуоз. Все это колдовство основано на тончайшем знании выразительных средств контрабаса и планомерном их использовании. Техника С. Кусевицкого -- именно техника контрабасиста, и можно только от души пожалеть, что талантливый артист до сих пор не имел возможности создать постоянного круга своих учеников, которые хранили бы заветы его игры»

В каждом из выступлений 1916 года, вызывавших столь восторженный отклик прессы, Кусевицкий играл два концерта: Моцарта и свой Концерт для контрабаса, а также небольшие пьесы.

Эти выступления явились последними, заключившими блистательную деятельность Кусевицкого в России. В 1920 году он навсегда покинул родину.

Несколько лет он жил в Париже, где выступал как солист. С 1924 года Кусевицкий становится руководителем Бостонского симфонического оркестра (США). Последнее выступление Кусевицкого в качестве солиста состоялось 22 октября 1929 года в Бостоне. Умер Кусевицкий 4 июня 1951 года в Америке.

Тот, кто имел счастье слышать игру Кусевицкого, никогда не забудет его, однако полностью передать свои впечатления, передать то неповторимое, что так ясно ощущалось в исполнении этого замечательного артиста и пленяло слушателей, вряд ли сможет достаточно красочно и убедительно.

В истории исполнительства на различных инструментах есть . несколько артистов, имена которых стали легендарными. И к числу этих немногих художников бесспорно относится замечательный солист-контрабасист Сергей Александрович Кусевицкий.

3. Дирижерская деятельность Кусевицкого С.А.

кусевицкий музыкант дирижер концерт

Как дирижер, Кусевицкий вынужден был в первой половине 20-х годов соглашаться выступать с оркестрами самого разного качества. К примеру, Оркестр Варшавской филармонии, которым руководил бывший его коллега по Большому театру в Москве Грегож Фительберг, находился в прекрасной форме. А после концерта в Лодзи Кусевицкий писал: "Оркестр такой дрянной, каким я еще никогда не дирижировал. Впрочем, я забыл об оркестре в Нанте...". В одном из городов дирижер включил в программу Шестую симфонию Чайковского. Едва приступив к первой репетиции, он прервал ее. Симфония, как известно, начинается с квинты контрабасов divizi, но в группе оказался только один контрабасист. Вспылив, Кусевицкий сказал оркестру, что в следующий раз приедет со своим контрабасом и будет играть нижнюю партию divizi, если, конечно, менеджер оркестра согласится заменить его за дирижерским пультом.

Наиболее стабильными сделаются в те годы творческие контакты Кусевицкого с оркестрами Великобритании. Вопреки сетованиям на непрестанные дожди, сырость, "кисель в воздухе", дирижер будет многократно возвращаться на Альбион.

Музыкальная жизнь была во французской столице в начале1920-х годов исключительно интенсивной. В одном из писем к Кусевицкому его секретарь Владимир Цедербаум сообщал, что в ближайшую пятницу в Париже состоятся 16 концертов, в субботу - 12. Во второй половине 20-х годов музыкальная жизнь сделалась во французской столице еще более интенсивной. Так, в сезоне 1927-28 года здесь было дано 267 симфонических концертов на которых прозвучало 133 первых исполнеений 105 композиторов.

Поначалу Кусевицкий был поражен таким обилием концертов, но очень скоро осознал, что количеству их далеко не всегда соответствуют широта и разнообразие репертуара, уровень исполнительского воплощения музыки. Понял, что главные концертные организации Парижа - "Общество концертов Консерватории" во главе с Филиппом Гобером, "Концерты Колонна" с неизменным Габриэлем Пьерне, "Концерты Ламуре", "Концерты Паделу", воссозданные Рене-Батоном, мало чем отличаются друг от друга. Дирижировавшим поочередно в каждой из них Полю Парей, Камиллу Шевийяру, Эжену Биго присущи были консерватизм, негативное отношение к музыкальному новаторству. Несмотря на лояльность французской публики ко всему новому в музыке, основная ее масса продолжала жить традициями минувших десятилетий, основу которых были положены концертами Колонна и Ламуре. Даже признанный публикой Дебюсси исполнялся не без элемента слащавой сентиментальности, а произведения Равеля не получили еще адекватного их блеску исполнения.

"Направление и вкусы здешней публики, надо сказать, мало симпатичны, - писал в 1922 году живший в Париже Георгий Катуар, - парижане особенно любят в искусстве все внешнее, эффектное, декоративное, экзотическое; Чайковского, Рахманинова не любят совсем, Метнера совершенно не знают, зато очень любят Стравинского, Прокофьева, безумно хлопают сумасшедшим, нелепым новинкам новых молодых композиторов".

С Оркестром Колонна Кусевицкий выступил уже летом 1920 году. В бетховенской программе прозвучали Седьмая симфония и Скрипичный концерт (солист - Фриц Крейслер). Позднее, после того, как наберут силы собственные его концерты в Париже, дирижер будет приглашен оркестрами Паделу (1922) и, вторично, Колонна (1924).

Однако Кусевицкий не был бы самим собой, если бы не ставил перед собой и успешно разрешал максималистские задачи. Не довольствуясь разовыми приглашениями оркестров (даже и лучших), поставил он своею целью выступать, как это было в России, во главе постоянного оркестра, более того - во главе собственной концертной антрепризы. При этом он не полагался на французских меценатов, таких, к примеру, как поддержививавшая "Русский балет" Дягилева Элизабет Греффюль или спонсировавшая Стравинского маркиза Винаретта де Полиньяк.

4. Концертная деятельность Кусевицкого С.А.

"Концерты Кусевицкого" в Париже начались, как это было в 1909 году и в России, еще до того, как дирижером был сформирован новый оркестр. Он выступал во главе сборного оркестра, составленного из 85 артистов "Концертов Колонна" и "Концертов Ламуре". Первые три программы (22 и 29 апреля, 6 мая 1921, Salle Gaveau), названные в афишах "Фестивалями русской музыки", представили широкую панораму ее развития от Глинки до Стравинского и Прокофьева.

В первую программу были включены Увертюра к опере Глинки "Руслан и Людмила", "Ночь на Лысой горе" и Вступление к "Хованщине" Мусоргского, "Кикимора" Лядова, Песня бурлаков Глаузнова, Вариации на тему рококо Чайковского (Михаил Пресс) и "Поэма экстаза" Скрябина. Во вторую - "Остров смерти" Рахманинова, Первый фортепианный концерт Чайковского (Александр Боровский), "Скифская сюита" Прокофьева и Испанское каприччио Римского-Корсакова. В третью - "Из Апокалипсиса" Лядова, Фрагменты из "Петрушки" Стравинского, Скрипичной концерт Глазунова (Павел Коханьский), и Третья симфония Скрябина.

Первая серия выступлений Кусевицкого в Лондоне состоялась в январе-феврале 1921 года. Газеты подчеркивали, что вопреки отвратительной погоде, уже первый из его шести концертов собрал в Royal Albert Hall 6,000 человек. Большой интерес вызвали монографическая программа из сочинений Чайковского (2 января, Royal Albert Hall) и "Поэма экстаза" Скрябина (2 февраля, The Queen's Hall). Пресса подчеркивала замечательное воплощение лирических страниц Чайковского - в Пятой симфонии и, в особенности, во «Франческе». "Франческа" прозвучала в Лондоне еще дважды (5 февраля 1923 и 24 февраля 1925) и один раз в Эдинбурге (26 ноября 1923), Пятая симфония -лишь один раз в Лондоне (7 апреля 1924), Шестая - по разу в Лондоне (1 июня 1922) и Глазго (17 ноября 1923).

"Поэму экстаза" еще на рубеже веков не раз исполнял в Лондоне Генри Вуд, а позднее - снискавший славу "музыкального русофила" Альберт Коутс. Их интерпретации критики назвали теперь скучными и банальными, предпочтя трактовку этой партитуры Кусевицким, который еще в 1910 году первым познакомил с ней Англию.

В мае-июне 1921 года в лондонском The Queen's Hall Кусевицкий повторил с небольшими изменениями сыгранный ранее в Париже цикл из трех русских программ.

В первой программе (27 мая) прозвучали Вступление к "Хованщине" Мусоргского и его "Ночь на Лысой горе", "Кикимора" Лядова, "Песня бурлаков" Глазунова, арии из "Снегурочки" и "Золотого петушка" Римского-Корсакова (Мария Кузнецова) и Третья симфония Скрябина. Во второй (3 июня) - Увертюра к опере Глинки "Руслан и Людмила", "Из Апокалипсиса" Лядова, фрагменты из "Петрушки" Стравинского, Второй фортепианный концерт Рахманинова (Александр Боровский), "Поэма экстаза" Скрябина. Третью программу (10 июня) составили "Остров смерти" Рахманинова, "Сеча при Керженце" Римского-Корсакова, Симфонии духовых инструментов Стравинского (в первый раз), Скрипичный концерт Глазунова (Павел Коханьский) и "Прометей" Скрябина (Александр Боровский - фортепиано). Вне рамок "русского цикла" 19 июня 1921 года Кусевицкий дирижировал концертом Royal Albert Hall Orchestra, в качестве солиста выступал Дмитрий Смирнов.

Утверждение за пределами России русской музыки и русских традиций ее интерпретации останется одной из важнейших целей всей исполнительской деятельности Кусевицкого на Западе.

Вскоре в журнале "Жар Птица" появляется извещение о том, что начиная с сезона 1921-22 года Кусевицкий восстанавливает в Париже регулярные московские и петроградские концерты. Сообщалось, что концерты эти "...будут происходить в Grand Opera, которая предоставлена Кусевицкому на 12 вечеров. Первая серия концертов открывается в ноябре".

Парижский сезон Кусевицкого 1921 года включил в себя шесть программ в ноябре-декабре. В 1922 и 1923 годах дирижёр провел по четыре концерта весной и четыре осенью. Приступив осенью 1924 года к работе в Бостоне, вынужден будет ограничится четырьмя концертами в Париже каждой весной до 1928 года включительно. Согласно контракту с Grand Opera, администрация "Концертов Кусевицкого" самостоятельно продавала билеты, а театр предоставлял для проведения концертов свой персонал. Концерты Кусевицкого 1927 года проходили в великолепном Театре Елисейских Полей, в 1928 году они проводились в только что построенном на улице Фобург Сант-Оноре (гае du Faubourg Saint-Honore) Salle Pleyel. Единственный в то время парижский зал, сравнительно небольшой, который был специально спроктирован для проведения симфонических концертов и обладал благодаря участвовавшему в строительстве инженеру-акустику Густаву Лиону великолепной акустикой.

Цены на билеты были установлены дешевые - от 4 до 40 франков. Цедербаум писал, что "...желательно оставить достаточное число дешевых билетов и иметь очень небольшое - самых дорогих".

Анонсы о "Концертах Кусевицкого" постоянно появлялись в русской прессе Парижа и Берлина, во французских газетах и газетах американских, в частности, в "New York Herald" и "Chicago Tribune". Вплоть до последнего парижского сезона Кусевицкий внимательно следит за организацией своих концертов, рекомендует Цедербауму анонсировать их в газете "Comoedia". Она, по его словам, "...очень распространена за границей; в Нью-Йорке Вы найдете ее в каждой гостинице, все музыканты ее читают. В Париже каждая портниха покупает «Comoedia», а Вы знаете, сколько народу у них бывает, и портнихи сами на концерты ходят".

Финансовые отчеты о концертах, присылавшиеся Кусевицкому, говорят об их неизменном успехе. Никогда, однако, финансовая сторона дела не ставилась Кусевицким во главу угла, да и гонорары его не превышали 5.000 франков за выступление. Тем не менее, еще до начала первого сезона Кусевицкого, летом 1921 года, Прокофьев писал о русских эмигрантах, что те, "...кто приезжали с умной головой и пустым карманом, таковыми и остались: Бальмонт, Шухаев, Пресс, Шлецер - все без ничего. Боровский еле-еле. Устроились Кусевицкий, да тенор Смирнов".

Оркестр для своих сезонов Кусевицкий формирует из лучших музыкантов Парижа. Постоянный состав его в 1926-27 годах будет доведен до 100 человек. Струнную группу составляли 17 первых скрипок, 13 вторых, 10 альтов, 10 виолончелей, 10 контрабасов, деревянная духовая была представлена тройным составом, медная состояла из 5 валторн, 4 труб, 3 тромбонов и тубы. Нередко Кусевицкий значительно расширял состав. В одном из концертов в 1922 году, проходившим в Salle Trocadero, оркестр состоял, по сообщениям газет, из 130 музыкантов. В исполнении "Весны священной" Стравинского участвовали 120 (22 мая 1924) и даже 130 (24 мая 1923) музыкантов, на "Фестивале Мусоргского" (11 мая 1922), а также на концерте, программа которого включала "Весну священную" Стравинского и Псалм XLVII Флорана Шмитта (11 июня 1927) - оркестр и хор насчитывал 250 человек.

Концертмейстером своего оркестра Кусевицкий пригласил Марселя Дарье, который сделается вскоре первым исполнителем Первого скрипичного концерта Прокофьева (1923). Несколько из музыкантов парижского оркестра Кусевицкого будут приглашены позднее дирижером в Бостонский оркестр.

Хорошо зная нравы, царившие в оркестрах Парижа, Кусевицкий категорически не принимал их. "Когда у меня концерт вечером, я всегда умышленно репетирую утром, - писал он, - так как французские музыканты играют с 18 дирижерами, и если последняя репетиция накануне, то в течение 36 часов, они забывают все мои указания". Переписка Кусевицкого с Цедербаумом хранит поименное обсуждение кандидатур каждого из приглашаемых артистов оркестра.

В основу взаимоотношений с музыкантами Кусевицкий положил безоговорочное подчинение своим художественным и дисциплинарным требованиям. И очень скоро это дало блестящие результаты. Первые же выступления нового оркестра были восприняты в Париже подобно глотку свежего воздуха. На репетиции Кусевицкого стали приходить многие дирижеры и исполнители. Приходили и композиторы - французы Равель, Онеггер, русские Прокофьев, Стравинский, Владимир Дукельский и Николай Лопатников, швейцарец Конрад Бек, американцы Аарон Копланд, Вёрджил Томсон и Роджер Сешнс. Закрытые для публики, репетиции эти были всегда открыты для музыкантов.

В игре оркестра поражали, прежде всего, тщательность подготовки каждого произведения, ансамблевая дисциплина, одухотворенность исполнителей, словно поднятых темпераментом и волей дирижера на неведомую им ранее высоту. "Мы и, конечно, французы, не подозревали даже, какие у них имеются в этой области силы, и чего можно от них добиться в смысле красоты звука, точности, разнообразия нюансировки и дисциплины", -писал в 1921 году Борис Шлецер. Год спустя Вёрджил Томсон сообщал в Бостон, что "...за несколько недель Кусевицкий подготовил шесть программ содержащих немало новейшей музыки и представил их непревзойденное в Париже исполнение по балансу, точности и руководящей воле". Еще через год, побывав на исполнении "Весны священной", скрипач американского квартета Флонзалей.

Квартет "Фланзолей" (что означает на диалекте кантона «маленькая речка») получил свое название от имени виллы близ Женевского озера, принадлежавшей создателю и патрону квартета нью-йоркскому банкиру швейцарского происхождения Эдварду де Коппету [Edward J. de Coppet]. В США квартет вел интенсивную концертную деятельность (1903-1929) и сделался всемирно известным ансамблем. Постоянными участниками его оставались скрипачи А.Бетти и А.Пошон; альтисты и виолончелисты менялись, но дольше других оставались альтист У.Ара и виолончелист И. д' Аршамбо.

Адольфо Бетти писал: "Кусевицкий сотворил чудо с парижским оркестром, я никогда не слышал, чтобы французский оркестр играл лучше (что, впрочем, не означает особенно многого)".

Оркестр Кусевицкого имел неизменный успех у французских композиторов. Морис Равель признавался, что под управлением Кусевицкого впервые услышал исполнение своих произведений, которое полностью удовлетворило его. После проведенной дирижером премьеры симфонии "Гораций-победитель" Артюра Онеггера - композитора, которого в то время никто из публики не хотел принимать всерьёз, ему была устроена шумная овация. Флоран Шмитт, прослушав "Скифскую сюиту" Прокофьева, вокликнул: "Vive la Russie!", и возглас его был покрыт овацией восторженной публики.

Существенную помощь Кусевицкому оказывал в Париже Владимир Цедербаум, который в 1921-24 годах заведовал художественной частью его "Концертов" и одновременно выполнял функции личного секретаря дирижера. Врач по основной профессии, Цедербаум отлично разбирался в искусстве, ещё в России выступал как музыкальный рецензент в петербургских газетах "Речь", "Современное слово", в журнале "Обозрение театров", много писал, в частности, о Федоре Шаляпине, восторженно отзывался о "Концертах С. Кусевицкого". После эмиграции Цедербаум постоянно сотрудничал с газетами "Руль" (Берлин) и "Последние новости" (Париж).

Между Кусевицким и Цедербаумом быстро установились дружеские отношения, долгие годы обменивались они письмами. Цедербаум вел переговоры с директорами концертных организаций Парижа, обширную переписку с европейскими импрессарио, выезжал вместе с Кусевицким на гастроли в Лондон, Эдинбург, Барселону, помогал ему в написании статей, в частности, статьи о дирижировании (1921), которую перевел затем на английский язык.

Задолго до появления книги Артура Лурье о Кусевицком он намеревался писать биографию дирижера. Существовала договоренность об ее издании с известным парижским издателем Александром Коганом, который основал в Берлине издательство "Русское искусство" и публиковал журнал "Жар Птица". Замысел Цедербаума остался однако не реализованным из-за отсутствия у него должного времени. Поз дне по той же причине он отклонит приглашение правления газеты "Последние новости" занять должность заведующего отделом музыки.

Подлинной стратью Цедербаума было кино. Один из старейших сотрудников известной парижской кинокомпании "Альбатрос", он вплоть до оккупации немцами Парижа работал здесь как менеджер бок о бок с Жаком Фейдером, Рене Клером, Иваном Мозжухиным, участвовал в производстве сначала немых, затем звуковых фильмов, сделался профессором кинофакультета парижской Универсальной школы, автором первого на французском языке технического руководства по производству кинофильмов. Цедербаум был также автором ряда киносценариев, в том числе сценария по пьесе Максима Горького "На дне", положенного в основу фильма Жана Ренуара.

Конфликт между Кусевицким и Цедербаумом возникнет впервые летом 1924 года. Подчеркнуто щепетильный, Цедербаум отказался принять денежное возмещение за работу, которую выполнял для Кусевицкого безмозмездно. "Еще до знакомства с Вами я был одним из самых горячих Ваших друзей и поклонников, - писал он дирижеру. - Я уйду от Вас с еще большим чувством любви к Вам как к человеку и артисту". Говоря о собственной работе, Цедербаум подчеркивал, что "...иногда слишком резко отделял Ваше дело от Вас, ставя его впереди Вас лично".

Конфликт удастся притушить и осенью 1924 года Цедербаум отправится вместе с Кусевицкими в Бостон. Пробудет он там, однако совсем недолго. 1 января 1925 года Сергей Прокофьев запишет в дневнике: "Днем был Цедербаум, секретарь Кусевицкого, поехавший с ним в Америку, но не вынесший характера Наталии Константиновны и после ссоры вернувшийся в Европу". Тем не менее, и после этого Цедербаум продолжал помогать Кусевицкому вплоть до 1928 года в организации его парижских концертов.

Участник первой мировой войны, Цедербаум хорошо знал, с какими неисчислимыми жертвами окажется связана новая мировая бойня, чувствовал ее приближение. В 1938 году он подал прошение о зачислении добровольцем в армию. Военный министр Франции ответил однако вежливым отказом -возраст просителя был уже далеко не призывным.

Понимая, что ждет Францию, Цедербаум, как еврей, имел все основания тревожиться и за судьбу собственной семьи. Свои знания, свой опыт работы в киноиндустрии он пытался предложить Голливуду, но безрезультатно. К Кусевицкому с просьбой о содействии не обращался - опять-таки щепетильность! Просил лишь об одном: помочь ему разыскать в Денвере своего хорошего знакомого доктора Спивака, который мог бы содействовать ему в переезде в Америку. Ответная телеграмма Кусевицкого оказалась роковой для Цедербаума. "Получил информацию - доктор Спивак умер", - говорилось в ней.

В 1941 году Цедербаум был арестован немцами и вместе с женой депортирован в Германию, где оба они погибли.

Кусевицкий был первым исполнителем в США 9-й симфонии Шостаковича и 5-й симфонии Прокофьева. В 1935 организовал летние концерты в Танглвуде, послужившие основой для создания в 1940 Беркширского музыкального центра, который работал как летняя школа для талантливых студентов различных музыкальных специальностей. К работе центра были привлечены композиторы А. Копленд, П. Хиндемит, А. Онеггер, О. Мессиан, Л. Даллапиккола. В 1942 (в связи со смертью жены) Кусевицкий создал фонд им. Наталии К. для помощи композиторам. В годы 2-й мировой войны был президентом музыкальной секции Национального совета американо-советской дружбы. Организатор Американо-советского музыкального общества (1946). Как дирижёр Кусевицкий отличался чёткостью, ясностью дирижёрской техники, соединением яркого темперамента и самообладания, неумолимой требовательностью, позволявшей ему добиваться высокого технического совершенства оркестрового исполнения. Автор ряда произведений для контрабаса (в том числе концерта с оркестром) и Пассакалии на русскую тему для оркестра (1934).

Заключение

Сергей Алексеевич Кусевицкий - представитель «серебряного века» русской культуры, один из самых видных ее деятелей, меценатов и пропагандистов. Четверть века он служил русской культуре и ровно столько же американской. Он получил несколько наград от русского царя, имел множество почетных званий в США и во Франции. Он пережил три русских революции, был современником двух мировых войн. Он выступал перед Чайковским и Л. Толстым, его друзьями были Скрябин. Рахманинов, Стравинский, Прокофьев, Станиславский, Шаляпин и другие. Был прекрасным контрабасист, пропагандировал свой инструмент в концертном исполнительстве.

Подобно многим русским интеллигентам, эмигрировал на Запад, К. унес Россию в своем сердце и делал все, чтобы преумножить славу ее великой культуры, по размерам помощи десятком людей и организаций, по настоятельству этой помощи с которым можно сравнить только Рахманинова. Как председатель музыкальной секции Национального совета американской советской дружбы, который работал над США Ф.Д. Рузвельта, Кусевицкий сделал очень много для сплочения американской интеллигенции и помощи России.

Еврей по рождению, русский по культуре, гражданин мира по сути своей, жизненный круг замыкается для Кусевицкого прощальным поклоном древней земли своих предков на гастролях. Последний в своей жизни концерт он провел в Ирландии.

В 1551 году в Нью-йоркском «Крнеги-Холл» во главе Израильского оркестра. Главными его открывателями были композиторы, где таланты он разгадал, где сочинения издавал и исполнял, где творчество делал достоянием мира. Менял профессии, города, страны, он не изменил великой цели служения Музыке, русской культуре, культуре Америки, чем и внимал свое имя в анналы истории.

Список использованной литературы

1. Журнал Вестник Online № 13, 2002.

2. Журнал Музыка №1 - Берлин, 1923.

3. Катуар, Г. Александру Гольденвейзеру / Г. Катуар - М.: Советский композитор, 1969.

4. Кусевицкий, С. Биографический набросок / С. А. Кусевицкий - М.: Музыкальный труженик № 19, 1908.