Особенности языческих верований скифов на основании изучения археологических памятников Сибири и Северного Причерноморья

Успеху в этом пути поспособствовали, в-первых, оптимальное понимание при-понтийскими эллинами скифского обихода и культуры, во- вторых, в особенности четко выразившееся в период эллинизма освобождение эллинистического искусства от сковывающих рамок жесткого канона, почти бескрайнее увеличение общедоступных ему тем и методов их выразительного решения.

На кульобской, воронежской и гаймановской чашах, в чертомлыцкой серебряной амфоре, в гребне с кургана Солоха, в целом ряде золотых и серебряных бляшек со скифских погребений мы находим композиции, подтверждающие, в какой степени успешно сохранились данные артефакты. Ранее Д.С. Раевским, было предпринято стремление аргументировать базисную потребность объяснения, абсолютно всех этих сцен, равно как сопряженных не с бытовыми сюжетами, а со скифской мифологией и обрядом. Исследования минувших лет С.С. Бессоновой, Е.Е. Кузьминой, Д.А. Мачинского и др. подкрепили суждение, сформулированное Б.Н. Граковым, полагавшим, то что в IV в. до н.э. «Скифия, удерживая древнейшие сказания и культы, на существенном уровне внедряла в их изображения человека».

В этом ей помогало соседнее эллинство, принеся собственное созданное антропоморфическое мастерство в скифские алтари». Никак не антропоморфизация «звериного пантеона», однако олицетворение сюжетов и героев антропоморфической мифологии в прежде незнакомых здесь выразительных монументах -- вот подлинная область воздействия греческой культуры на скифскую в этот промежуток. IV в. до н.э. -- венец антропоморфизации скифской веры и скифского искусства, при этом мы видим ранее, что не было эллинистического олицетворения скифских мыслей в определенных работах, но следует отметить, что множественные произведения районных умельцев внесли свой огромный вклад в развитие.

К примеру, медно-бронзовые скульптурные навершия из кургана Слоновская Близница, где персонаж, вероятно, Таргитай, уничтожает грифона, терзающего какое-то травоядное животное; либо навершие с Александропольского кургана, украшенное формой полуобнаженной богини

-- «Владычицы животных»; навершье с Лысой Горы на Днепропетровщине с изображением мирового дерева с птицами на ветвях и голой мужской фигуры -- скорее всего, бога Папая.

Скифские навершия существовали увенчивающим компонентом вертикальных столбов или шестов, которые рассматривались кочевниками, равно как олицетворение образа всемирного дерева и представляли немаловажную значение в траурных обрядах.

Таким образом, в данном параграфе мы освятили основные воинские культы скифов, аргументировали, что нет не одной археологической находки шамана, поэтому утверждать, мы не будем, что в «Великой Скифии была так называемая каста шаманов, описали основные оккультные деяния и обряды которые проводились, древних скифов.

2.3 Становление и развитие культа Ахилла в Северном Причерноморье

Почитание героев представляет собой одну из интереснейших и своеобразных сторон древнегреческой религии так и скифской, нашедших в северо-причерноморских колониях.

Собственно, этому характеру в Северном Причерноморье уделялось большое внимание и интерес всех идеологических воззрениях, в нашем параграфе мы рассмотрим культ Ахилла в Северном Причерноморье, его становление и развитие на этих территориях.

В Северном Причерноморье Ахилла почитали особо, не приходится сомневаться в местном происхождении этого культа.54

Вопросу о культе Ахилла в Северном Причерноморье уделялось большое внимание на протяжении всего времени изучения, советскими учеными и зарубежными, и все же некоторые аспекты, которые способствовали бы выяснению особых деталей не только истории религии, все еще мало изучены.

В основе почитания героев, как известно лежат древние представления о душах умерших предков, мифические сказания о подвигах героях, которые возникали на различных северо-причерноморских территориях.

Религиозное почитание героев в начальный период, носило замкнутый характер, исходной точкой почитания была могила, или гробница, позже уже в «послегомеровский период», когда героев начали причислять к богам, это приняло довольно широкие масштабы с жертвоприношением и возлиянием. По верованиям, герои приносили пользу в тех местностях, где обитали их души. Они спасали людей от бедствий, на судьбу государства, в том числе на урожайность полей, и обладали совершенно разными функциями.

Стоит отметить, что множество героев почиталось только в своей местности, где были их могилы, алтари или святилища. Почти каждая местность имела своего героя. Исключение составляли культы Геракла, Ахилла, Диоскуров, имевших особое почитание на территории Древней Греции.

Ежегодные праздненства в честь Ахилла, как бога, проводились в Спарте, Элеиде, Аркадии и в других. Многие города чеканили монеты с изображением героя. На Сигейском мысе, где по преданию похоронен Ахилл находилась гробница и культовая статуя. Здесь он почитался как бог и как герой. Ритуальное чествование производилось жертвоприношениями, подобно хтоническим божествам, играми, пением фессалийских песен.

Все эти разрозненные данные, в силу своей неизученности, мало говорят о сущности и характера этого древнего культа в Греции и в частности в Северном Причерноморье, из-за чего невозможно провести параллель между культом Ахилла в метрополии и в Северном Причерноморье. Попытки рассмотрения вопроса о происхождении культа Ахилла, исходя из этимологических данных этого имени прослеживается еще у древних авторов, но они настолько разноречивы, мало вызывают доверия. Приведем некоторые из них.

В послегомеровских преданиях рассказывается о перенесении праха Ахилла, матерью Фетидой на остров Левку по велению Зевса, где он воскрес и женился на Елене. Самые древние данные имеются у Арктина Милетского, но относиться к ним с доверием нельзя, так как лишь дошел пересказ его поэмы под название «Эфиопида».

Кроме того, автор не локализовал остров Левку на Понте Эвксинском. Как предполагают некоторые ученые Э.Роде, И.И.Толстой, Д.Хирст, первоначально остров Левка был мифическим, на котором по воле богов жили различные герои55.

Наиболее достоверные данные об острове Левка с Ахиллом относятся фактически к моменту заселения причерноморских земель. Археологические данные не противоречат этому: незначительное количество найденной керамики, найденной на острове Левка, датируется первой половиной VI в. до н.э.

В это же время существовали скифские поселения в Ольвии, по берегам Березанского и Бугского лиманов. Перенесение культа Ахилла на остров Левку и прибрежные поселения происходили в один временной промежуток. Вполне вероятно, что это связано с политическими и социальными причинами, в какой-то степени оправдывающие правомерность заселения чужих земель, а с другой- необходимость иметь постоянного покровителя к этим землям.

Естественно, что таким покровителем, в силу обладания множествами функциями, как герой и благодаря своей популярности стал Ахилл. Подобные явления, когда в политических целях создавались новые мифы относительно того, или иного божества или героя, не были чужды не скифскому обществу, не древнегреческому.

Мифологическое перенесение праха на остров Левку, его воскресение после смерти, наделение его культа широкими функциями всеобщности и вездесущности в спасении человека от всевозможных бедствий, было выгодно поселенцам из других земель.

С началом почитания Ахилла в Ольвии были учреждены на Тендеровской косе различного рода состязания, которые носили такое же празднества как и для других героев.

В историографии культа Ахилла, за некоторым исключением не возникало вопроса о том, что это греческий культ. Академик Э. Келлер впервые высказал сомнение о том что этот культ очень сходен с местным божеством.

М.И. Ростовцев, укоряя И.И.Толстого в том, что он не рассматривал культ Ахилла, тоже ставил вопрос о возможности существования догреческого местного культа Белого острова, « так близко связанного с Фракией, с культом местного фракийского божества, одновременно и божества небесного и божества хтонического, победителя зла, которого чтили во Фракии как героя, и как бога, изображая его как молодого героя - всадника.

В данное время, благодаря накопление археологического материала, уже не возникает сомнений, что культ- героя всадника, довольно распространенный культ во Фракии и Северном Причерноморье, в римский период, и культ Ахилла по своему характеру различные культы.

На острове Левка не найдено, никаких археологических находок подтверждающих существование божества.

Но вопрос о местном божестве, с которым якобы слился Ахилл, пытались решить и в последствии, хотя по существу это так и осталось нерешенным и скорее всего не будет решено, до тех пор, пока ученые не выработают определенные твердые критерии в объективной обоснованности определений и выводов на основании археологических материалов.

В попытке соединения культа Ахилла с местным божественным культом в Северном Причерноморье и в частности в Ольвии, оказывается «культ которого был распространен в Северном Причерноморье и Западном, еще задолго до появления здесь греков.», и в IV в. проник в к скифским царям56, то, скифским Тагимасадом57, делалась одна и та же ошибка. Исследователи почему-то рассматривали культ Ахилла в отрыве от истории Ольвийского государства, где собственно этот культ развивался и за пределами которого не был известен, без сравнительного анализа героического культа в Древней Греции, не учитывалось существование в разные периоды двух, хотя и родственный культов- Ахилла в догетский и Ахилла в поздне-римский.

Главный акцент всегда делался на существовании культа Ахилла Понтарха, как владыки Понта с самого раннего времени, и не столько Ахилла, сколько Понтарха, в то же время свидетельствуют многочисленные посвятительные надписи, это культовое имя было дано Ахиллу в Ольвии только со II в. н.э.

Дионом Хрисостом, столь убедительно рассказавший о почитании Ахилла ольвиополитами в I в.н.э, нигде не упоминает имя героя. Божество под именем Ахилла Понтарха неизвестно и на острове Левке58. Сейчас имеется множество археологических письменных источников догетского периода, лапидарные надписи и граффити с острова Левке, Тендровский кос и Кинбурнской, Ольвии и Бейкушского поселения, среди них не встречается имя Ахилла, тем более как имя отдельного божества59.

Исследователи, изучавшие культ Ахилла Понтарха, обходят вопрос о происхождении имени культового божества, причины появления и времени. Не пытаясь решить этот сложнейщий вопрос, рассмотрим некоторые аспекты, которые как нам представляется и следует учесть в дальнейших исследованиях.

При характеристике культов обычно следует учитывать их основные свойства: прежде всего то, что характерным признаком является устойчивость, постоянство его связей с обозначаемым явлением, затем , что сам по себе культ со многими своими характерными чертами, присущими ему с момента возникновения и дальнейшего развития обуславливается еще и внутренними потребностями того общества, где собственно и развивался культ в тот временной промежуток. Много различных обстоятельств влияло на развитие идеологических представлений: развитие политических и экономических отношений внутри полиса, также стоит выделить степень экономических и культурных связей не только с окружающими племенами , но в первую очередь с тем широчайшим эллинским миром, отношения с которым не прекращались во всем периоде существования Ольвии, характер влияния государственной власти на идеологию , уровень общественного развития Ольвии, и другие факторы .

В рабовладельческом обществе, как известно религиозные представления всегда играли ведущую роль. В период создания культового имени Ахилла - Понтарх в Ольвии происходит ряд крупных изменений не только в политической области, но и в области религии.

На основании старых культов Зевса, Аполлона, Гермеса, Ахилла, возникают новые официальные культы с присвоением им культовых имен, Ольвиоса, Простата,60 что составляет своеобразие поздней ольвийской религии. Каждый культ под особым покровительством правительственных коллегий соответствующему значению.

Таким образом, создание культа Ахилла Понтарха, происходило в общем русле создания государственных культов, что обуславливалось политическими и социальными причинами. Одной из причин было, видимо, было усиленное стремление Ольвии к независимости, противопоставление своей внутренней идеологии римской.

Хотя во II-II вв., усиливаются политические и торговые связи Ольвии с западно-понтийскими городами, вошедшими в состав римской провинции Нижняя Мезия, со временем усиливается влияние римлян, в конечном итоге Ольвия, обратилась за помощью к римлянам в борьбе против нашествия аланов, но в идеологической жизни Ольвии, по сравнению с другими причерноморскими городами, где в это время сильнее прослеживается влияние римской, фракийской и местной религии, такое явление наблюдается не столь четко.61

Основа ольвийских религиозных воззрений намного изменилась по сравнению с предыдущим периодом существования города. В поздний период проникают фракийские и римские элементы, но господствующего элемента они не имели.

Государство как бы взяло под свою защиту старые греческие культы, играющие политическую роль, присвоив им новые названия, не изменив самой сущности божества, Аполлон Простат известен с глубокой древности, как спаситель и защитник, Зевс Ольвиос почитался и в других городах, с ранних времен покровительствовал торговле и купцам Гермес Агойрайос62, только Ахилл выступает с новым именем Понтарх, интерпретируемым исследователями, как владыка Понта, хотя до этого Ахилл никогда не имел столь широких полномочий.

Все древние авторы, в том числе и поздние, указывают на его господство только над островом Левкой. Как культ всякого героя он имел силу лишь в тех местностях, где обитала его душа, и не обладал властью Диоскуров, как отмечал Арриан. В посвятительных надписях Ахиллу Понтарху, ни разу не упоминаются какие-либо морские функции этого бога, что уже само по себе противоестественно63.

В данном случае на первое место выступает культ героя, избавляющего людей от различных бедствий, способного влиять на человеческие жизни и государства. Цель посвящения- мир в государстве, незыблемость и крепость государства, благополучие города, обилие плодов и питьевой воды, собственное здоровье.

По надписям отчетливо прослеживается стремление сохранить город и государство. Видимо, эпитет Ахилла- Понтарх, учрежденный архонтами Ольвии в силу каких- то политических причин, требует тщательного исторического толкования64.

Любопытен то факт, что в это же время, в Нижней Мезии, стремившейся присоединить к себе Ольвию, связи с которой отмечены не одним документом, во главе союза западно-понтийских городов стоял понтарх, избиравшиеся из первых магистратов, входящих в союз городов. Румынский исследователь Д. Сгоян, рассматривая посвятительные надписи божествам от понтархов, отмечает, что должность понтарха была характерна для западнопонтийских городов.

В данном случае, слово «понтарх» вряд ли выступает в значении владыки Понта. Посвятительные надписи Ахиллу Понтарху найдены в западном направлении вплоть до Одессы, то есть на тех землях, которым непосредственно угрожало присоединение к Нижней Мезии65.

Неизвестно, были ли какие-либо попытки со стороны нового цикла и обновление мира. правительства Ольвийского государства удержать свои земли или после их захвата возвратить, не скрывалось ли во всем этом какое-то противопоставление политики верховных магистратов Ольвии с покровительствующим им Ахиллом Понтархом политике магистратов союза северопонтийских городов во главе с понтархом и не стоит ли употребление этого термина в связи с этим противопоставлением.

Все эти научные рассуждения являются лишь попыткой к постановке вопроса о происхождении культа Ахилла Понтарха, основанного прежде всего на решении вопросов об общем идеологическом развитии в совокупности с различными аспектами Ольвии в поздний период.

Стоит сказать, что карта распространения культа Ахилла, впоследствии Ахилла Понтарха в Северном Причерноморье ограничена сравнительно узкими рамками определенной территории, связанной непосредственно с Ольвией. В ранний период - это остров Левка, Ольвия, Тендровская и Кунбурнская косы, Бейкушский мыс. На острове Левке, где проходили жертвоприношения, возлияния и , вероятно, еще какие то культовые обряды.

Арриан пишет, что на остров заезжали не только случайно проплывающие моряки, но и специально для поклонения герою. Уже в V в. До н.э, в афинских театрах в хоре трагедии Эврипида воспевается данный остров, как место загробной жизни Ахилла.

Пифии древнейшего храма Аполлона в Дельфах посылали сюда людей на исцеление. Это свидетельство подтверждает данные об Ахилле, как враче. Громадное количество монет, найденных на острове и Тендровской косе, из различных, даже самых отдаленных местностей Греции, также свидетельствуют о почитании Ахилла. В вымостке храма Аполлона Дельфиния в Милеете была обнаружена надпись IV в. до н.э., содержащая договор между Ольвией и Милетом.66

В нем перечислялись привилегии, которые милетяне получали в Ольвии, среди них упоминаются и ольвийские агоны, в которых они имели право участвовать. М.М. Кубланов считает, что эти агонистические празднества носили такой же характер, что и известные олимпийские, немейские, истмийские, пифийские, но естественно в меньших масштабах. Учреждение празднеств в честь Ахилла носило государственный характер и имело для Ольвии большое политическое значение.

На хтонический характер, как героя, имеюшего доступ в подземный мир, с одной стороны, и с другой - влияющего на рождение и плодородие, на его связь с другими хтоническими божествами плодородия, указывают найденные статуэтки терракоты с изображением сидящего мальчика кабира, обломок мужской статуэтки и терракота петуха, который был в Ольвийской религии атрибутом Коры- Персефоны и , в частности, катахтонических божеств67.

На Бейкушском мысе одним из первых переселенцев почитали Ахилла, подношением ему даров в виде керамических и костяных кружков, часто с процарапанными на них посвящениями и магическими знаками. Находки раскрывают новую, еще не раскрытую часть культа Ахилла- его магические функции как героя.

Среди всех памятников связанных с культом Ахилла, они выделяются своим своеобразием. Возможно на мысе поселилось население, которое почитало Ахилла с родственной культурой и религией.

На Кинбурнской косе, где по свидетельству древних авторов была священная роща Гекаты, обнаружен жертвенник в форме цилиндра и надписью IV-III вв. до н.э., где Ахиллу посвящается жертвенник и плод кедра. Терракотовая шишка кедра была найдена и на острове Левка.

Подношение Ахиллу кедровой шишки как вотивного дара на острове Левка и на Кинбурнской косе непосредственно указывает на его покровительство плодородию, что позже, уже в римский период, отчетливо выступает из содержания посвятительных надписей, где речь собственно идет об обилии плодов.

Посвятительные надписи Ахиллу найдены вне пределов Ольвии в разных, зачастую отдаленных друг от друга местах. Среди этих надписей наиболее интересная с посвящением Ахиллу Понтарху и Фетиде. Упоминание имени Фетиды в это время важно тем, что оно стоит рядом с именем Ахилла и свидетельствует, что в основе его культа находился гомеровский герой Ахилл, сын Фетиды.

Если культовое почитание божеств было в Ольвии сосредоточено, то места связанные с культом Ахилла, как бы определяли границы Ольвийского государства и кажется, что этот культ служил для защиты этих границ. Эьт функции в Ольвии, судя по археологическим данным, перешли к Ахиллу.

К сожалению, в местностях где найдены посвятительные надписи Ахиллу Понтарху, до сих пор не проведены тщательные раскопки, которые смогли бы ответить конкретно о культе этого героя.

Представляется, что тщательное изучение этих мест в Северном Причерноморье, могло бы служить одним из важнейших аргументов границ Ольвийского государства.

Создается впечатление, что границы Ольвийского государства были окружены священными участками. Большинство из них, даже самые отдаленные, связывались с культом Ахилла во все времена существования Ольвии. Не случайно на памятниках идет речь и о защите государства, о благополучии города и его населения. В самом городе, в ранних периодах заметны незначительные почитания культа Ахилла.

С образованием государства и организацией святилища на острове Левке культ Ахилла как бы затухает. Ольвинские государственные власти и сами ольвиополиты принимают самое деятельное участие в почитании его вне городского центра, на острове Левке, над которым Ольвия установила постоянный протекторат, на Тендровской косе, в Гилее совместно с другими божествами.

Большое количество ольвийской посуды, монет, установление Ахилла ольвиополитом, наконец, посвятительные надписи подтверждают мнение о широком почитании Ахилла на острове Левке. В римский период, когда остров Левка перешел к г. Томи, этот культ переносится в Ольвию и становится основным государственным культом.

В других государствах Северного Причерноморья культ Ахилла не нашел такого широкого распространения. По свидетельству Страбона на Боспоре к северу от Патрея находилось поселение Ахиллей со святилищем Ахилла. Небольшие археологические исследования полузатопленного городища, связанного с этим поселением, не дали каких-либо существенных результатов. Среди археологических данных нет сведений о распространении этого культа или близкого ему даже в самый поздний период ни синдо- меотов, ни среди окрцжающих Ольвию племен.

В течении почти тысячелетнего периода существования в силу различных обстоятельств культ Ахилла подвергался изменениям. В Северном Причерноморье культ Ахилла с течение времени приобретал новые черты.

Таким образом, еще в ранний период в нем проступают некоторые синкретические черты, которые с течением времени настолько увеличиваются, что в поздний период он становится верховным божеством, в деятельности которого сочетаются функции героя- бога, связанного с производительными силами природы, благополучием государства и его граждан. Приобретение новых черт не изменило ни характера, ни сущности религиозного культа. Можно надеяться, что с расширение изучения ольвийской хоры, появятся материалы, способствующие раскрытию новых черт, функций, обрядов и связей связанных с кругом местных верований и представлениях этого религиозного культа.



Заключение

Религиозные представления и культы разноплеменных обитателей Северного Причерноморья и Сибири отличались исключительным разнообразием. В то же время для религиозной жизни населения этого региона был характерен целый ряд общих черт. Прежде всего -- это религиозные культы.

Во-первых, мы доказали, что оценка значимости воздействия эллинистического искусства на скифский звериный стиль в трудах представителей разных течений оказалась прямо противоположной. В следствии этого, одни исследователи наблюдают в нем разрушающий, прочие исследователи - созидающий фактор. И проблема, тут, безусловно, никак не в чувственном восприятии.

Во-вторых, гипотеза о древних истоках развития скифского искусства в настоящее время не поддерживается учеными. Поэтому, значимость эллинистического воздействия на дальнейшее формирование искусства скифов в Северном Причерноморье является бесспорным фактом.

В-третьих, несомненно в ближайшие десятилетия в центре интереса ученых и исследователей, будет стоять цель: детализирование хронологических соотношений археологических памятников предскифского и раннескифского времени на территории Северного Причерноморья и Сибири, а также развитие изучения локальных групп звериного стиля : сарматского, скифского, ананьинского, сакского, сибирского, а кроме того установление общих вариантов звериных образов, выяснение главных ступеней формирования искусства внутри отдельных групп, установление направлений взаимосвязей и культурных заимствований внешних и внутренних причин, обусловивших особенность путей становления, а также общие закономерности этих процессов.

В четвертых, историческая значимость эллинистического искусства в идеологии варваров, должна определяться не тем, в какой степени греки виноваты в потере начальной художественной формы выражения, значимых в их религиозных представлениях звериных образов, а тем, к каким результатам привело это творческое сочетание компонентов их культуры. Так или иначе, в следствии симбиоза эллинистического и варварского искусств, был создан целый ряд первоклассных памятников искусства, указывающих на взаимную связь, различных по своему происхождению, элементов изображения и в целом творчества.

В-пятых, кроме греческого, были довольно сильны другие влияния: с запада -- струя фракийского искусства, а с востока -- влияние искусства народов Сибири; очень значительным становится и вклад северных народов -- обитателей лесной и лесостепной зон. Им звериный стиль обязан образами волка и медведя. Поэтому определение «греко-скифское искусство», охватывающее только два составных его компонента, не совсем точно.

В-шестых, мы исследовали и выявили все ключевые особенности религиозных верований скифов, рассмотрели ключевых божеств скифского населения. Также, выявили и описали основные культы и их направления в развитии религиозных особенностей и их значений для государства скифов, на различных географических территориях.

В-седьмых, аргументировали, что нет не одной археологической находки шамана, поэтому утверждать, мы не будем, что в «Великой Скифии была так называемая каста шаманов, описали основные оккультные деяния и обряды которые проводились на территории Северного Причерноморья и Сибири у древних скифов.

В-восьмых, описано становление и развитие культа Ахилла. Еще в ранний период в нем проступают некоторые синкретические черты, которые с течением времени настолько увеличиваются, что в поздний период он становится верховным божеством, в деятельности которого сочетаются функции героя-бога, связанного с производительными силами природы, благополучием государства и его граждан.



Библиографический список

1. Абаев В. И. Скифо-европейские изоглоссы. -- М., 1965. -- 168 с.

2. Абикулова М. И., Гаврилюк Н. А. Позднескифские памятники Нижнего Поднепровья: Новые материалы. Ч.1. -- Киев, 1991. -- 48 с.

3. Андрух С. И. Нижнедунайская Скифия в 6 -- начале 1 в. до н. э.: Этнополитический аспект. -- Запорожье, 1995. -- 104 с.

4. Алексеев А. Ю. Скифская хроника. -- СПб., 1992. -- 208 с.

5. Алексеев А. Ю., Мурзин В. Ю., Ролле Р. Чертомлык: Скифский царский курган 4 в. до н. э. -- Киев, 1991. -- 416 с.

6. Артамонов М. И. Сокровища скифских курганов в собрании Государственного Эрмитажа. -- Л.; Прага, 1966. -- 272 с.

7. Артамонов М.И., Скифо-сибирское искусство звериного стиля. ПСА. М., 1971, с. 150.

8. Агбунов М. В. Путешествие в загадочную Скифию / Отв. редакторы: д-р истор. наук И. Т. Кругликова, д-р геогр. наук Н. А. Хотинский; Рецензенты: д.и.н. Д. С. Раевский, к.и.н. А. В. Подосинов; Академия наук СССР; Художник Ф. Б. Левченко. -- М.: Наука, 1989. -- 192 с.

9. Античная цивилизация / Отв. ред. В. Д. Блаватский. М.: Наука, 1973. -271 с.

10. Античная культура Северного Причерноморья в первые века нашей эры: Сборник научных трудов / Редкол.: В. А. Анохин и др. Киев: Наукова думка, 1986. -163 с.

11. Античные государства Северного Причерноморья // Археология СССР, в 20 тт. -- М., 1984.

12. Ботард-Левш Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. -- СПб., 2001.- 220с.

13. Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. -- Киев, 1983.- 300 с.

14. Бессонова С. С., Бунатян Е. П., Гаврилюк Н. А. Акташский могильник скифского времени в восточном Крыму. Киев, 1988. -- 218 с.

15. Бессонова С. С., Ковпаненко Г. Т., Скорый С. А. Памятники скифской эпохи Днепровского Лесостепного Правобережья: Киево-Черкасский регион. -- Киев, 1989. -- 336 с.

16. Блаватский В.Д., Воздействие античной культуры на страны Северного Причерноморья (IV в. до н. э.-- III в. н. э.). СА, 1964, № 4, с. 28

17. Блаватский В.Д., Раскопки некрополя Фанагории в 1938, 1939 и 1940 гг. // МИА. 1951. № 19.

18. Брашинский И. Б. В поисках скифских сокровищ. -- Л., 1979. -- 176 с.

19. Брашинский И. Б. Сокровища скифских царей: Поиски и находки. -- М., 1967. -- 128 с.

20. Бунатян Е. П. Методика социальных реконструкций в археологии: На материале скифских могильников 4--3 вв. до н. э. -- Киев, 1985. -- 232 с.

21. Боровка Г.И. Археологическое обследование среднего течения р. Толы.// Северная Монголия. Т. II. Предварительные отчеты лингвистической и археологической экспедиций о работах, произведенных в 1925 году. Л.: 1927. С. 98

22. Богаевский В. Л. Земледельческая религия Афин -- II, 1916,- С.220

23. Высотская Т. Н. Неаполь -- столица государства поздних скифов. -- Киев, 1979. -- 208 с.

24. Гаврилюк Н. А. Домашнее производство и быт степных скифов. -- Киев, 1989. -- 112 с.

25. Гаврилюк Н. А. История экономики степной Скифии 6--3 вв. до н. э. -- Киев,1999. -- 424 с.

26. Галанина Л. К. Скифские древности Поднепровья: Эрмитажная коллекция Бранденбурга. -- М., 1977. -- 68 с.

27. Галанина Л. К. Скифские древности Северного Кавказа в собрании Эрмитажа: Келермесские курганы. -- СПб., 2006. -- 80 с.

28. Геродот. История (в 9-ти книгах) / Под общ. ред. С. Л. Утченко. Л.: Наука, 1972.- 600 с.

29. Гречко Д. С., Шелехань А. В. Гришковский могильник скифов на Харьковщине. -- Киев, 2012. -- 196 с.

30. Грязнов М. П. Аржан: Царский курган раннескифского времени. -- Л., 1980. -- 64 с.

31. 31) Гуляев В. И. Скифы. -- М., 2005. -- 400 с.

32. Гутнов Ф. Х. Ранние скифы: Проблемы социальной истории. -- Владикавказ, 2002. -- 144 с.

33. Гутнов Ф. Х. Ранние скифы: Очерки социальной истории. -- Владикавказ, 2006. -- 202 с.

34. Дарчиев А. В. Скифский военный культ и его следы в осетинской нартиаде. -- Владикавказ, 2008. -- 304 с.

35. Дашевская О. Д. Поздние скифы в Крыму. -- М., 1991. -- 144 с.

36. Дюмезиль Ж. Скифы и Нарты. -- М., 1990. -- 120 с.

37. Ельницкий Л. А. Скифия евразийских степей. -- Новосибирск, 1977. -- 368 с.

38. Ильинская В. А. Раннескифские курганы бассейна р. Тясмин: 7--6 вв. до н. э. -- Киев, 1975. -- 224 с.

39. Ильинская В. А. Скифы Днепровского лесостепного Левобережья: Курганы Посулья. -- Киев, 1968. -- 272 с.

40. Ильинская В. А., Тереножкин А. И. Скифия VII-IV вв. до н. э. -- Киев, 1983. -- 400 с.

41. Ильинская В.А, Некоторые мотивы ранне-скифского звериного стиля. СА, 1965, № 1, с. 138

42. Златковская Т.Д Мезия в III--II вв. до к. э. М., 1951- С.113

43. Кисель В. А. Шедевры ювелиров Древнего Востока из скифских курганов. -- СПб, 2003. -- 192 с.

44. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951.- 240 с.

45. Ковпаненко Г. Т. Курганы раннескифского времени в бассейне р. Рось. -- Киев, 1981. -- 160 с.

46. Капошина С.И., Памятники звериного стиля из Ольвии. КСИИМК, вып. XXXIV,. 1950, с. 43

47. Кобылина М.М., Терракотовые статуэтки Фанагории // Терракотовые статуэтки. (Придонье и Таманский полуостров). М., 1974 -с.32.

48. Козулин В. Н. Образ скифов в античной литературной традиции. -- Барнаул, 2015. -- 168 с.

49. Кузнецова Т. М. Этюды по скифской истории. -- М., 1991. -- 160 с.

50. Кузнецов М.А. Фанагория - столица Азиатского Боспора // Античное наследие Кубани. М., 2010. Т. 1.с.45

51. Куклина И. В. Этногеография Скифии по античным источникам. -- Л., 1985. -- 208 с.

52. Карышковский П.О. Ольвийские монеты с изобра¬жением Гермеса.-- ЗОАО, т. II. Одесса, 1967,- С. 260.

53. Кубланов М.М. Легенда о ристалище Ахилла и ольвийские агонистические празднества -- ЕМИРА, I, 1957. М.--Л., - С. 349

54. Латышев В.В, Исследования об истории и государственном строе города Ольвии, СПб., 1887, -С. 177

55. Либеров П. Д. Памятники скифского времени на Среднем Дону. -- М., 1965. -- 112 с.

56. Максимова М.И., Серебряное зеркало из Келермеса. СА, XXI, 1954, с. 349

57. Махортых С. В. Скифы на Северном Кавказе. -- Киев, 1991. -- 128 с.

58. Мелюкова А. И. Краснокутский курган. -- М., 1981. -- 112 с.

59. Мозолевский Б. Н. Товста Могила. -- Киев, 1979. -- 256 с.

60. Мозолевский Б. Н., Полин С. В. Курганы скифского Герроса 4 в. до н. э.: Бабина, Водяна и Соболева Могилы. -- Киев, 2005. -- 600 с.

61. Мурзин В. Ю. Происхождение скифов: Основные этапы формирования скифского этноса. -- Киев, 1990. -- 88 с.

62. Ольховский В. С. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии: 7-3 вв. до н. э. -- М., 1997. -- 256 с.

63. Ольховский В. С., Евдокимов Г. Л. Скифские изваяния 7-3 вв. до н. э. -- М., 1994. -- 192 с.

64. Онайко Я.А. Античный импорт в Приднепровье и Побужье в IV-- II вв. до н. э. М., 1970, с. 110

65. Переводчикова Е. В. Язык звериных образов: Очерки искусства евразийских степей скифской эпохи. -- М., 1994. -- 208 с.

66. Пуздровский А. Е. Крымская Скифия 2 в. до н. э. -- 3 в. н. э.: Погребальные памятники. -- Симферополь, 2007. -- 496 с.

67. Пузикова А. И. Памятники скифского времени бассейна р. Тускарь (Посемье). -- М., 1997. -- 128 с.

68. Раев Б. А., Беспалый Г. Е. Курган скифского времени на грунтовом могильнике 4-го Новолабинского городища. -- Ростов-на-Дону, 2006. -- 112 с.

69. Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен: Опыт реконструкции скифской мифологии. -- М., 1977. -- 216 с.

70. Раевский Д. С. Модель мира скифской культуры: Проблемы мировоззрения ираноязычных народов евразийских степей 1-го тыс. до н. э. -- М., 1985. -- 256 с.

71. Райс Т. Т. Скифы: Строители степных пирамид. -- М., 2012. -- 240 с.

72. Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия: Историко-географический анализ. -- М., -- 1979. -- 248 с.

73. Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. -- Пг., 1918. - 400 с.

74. Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. -- Л., 1925. - 650 с.

75. Ростовцев М.И. Новая книга о Белом острове.-- ИАК, № 65,- С. 300

76. Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время.-- М; Л., 1960.- 180 с.

77. Семенов-Зусер С. А. Родовая организация у скифов Геродота. -- Л., 1931. -- 34 с

78. Семенов-Зусер С. А. Опыт историографии скифов. Ч.1: Скифская проблема в отечественной науке: 1692--1947 гг. -- Харьков, 1947. -- 192 с.

79. Сидорова Н.А. Архаическая керамика из Пантикапея. МИА, № 103, 1962,-С.137

80. Скржинская М. В. Скифия глазами эллинов. -- СПб., 1998. -- 296 с.

81. Смирнов А. П. Рабовладельческий строй у скифов-кочевников. М., -- 1935. -- 36 с.

82. Смирнов А. П. Скифы. -- М., 1966. -- 200 с.

83. Смирнов К.Ф. Савроматы. М.,1964г.- 213 с.

84. Стрыжак А. С. Этнонимия геродотовой Скифии. -- Киев, 1988. -- 220 с.

85. Сымонович Э. А. Население столицы позднескифского царства: По материалам Восточного могильника Неаполя Скифского. -- Киев, 1983. -- 176 с.

86. Степи азиатской части СССР в скифо-сарматское время // Археология СССР, в 20 тт. -- М., 1992.

87. Троицкая Т.И. Скифские курганы в Крыму. ИКОВГО, Симферополь, 1951,- С.108

88. Тереножкин А. И. Лесостепные культуры скифского времени. -- М., 1962.

89. Толстой И.И. «Остров Белый»- М., С. 160

90. Тереножкин А. И., Мозолевский Б. Н. Мелитопольский курган. -- Киев, 1988. -- 264 с.

91. Техов Б. В. Скифы и Центральный Кавказ в 7--6 вв. до н. э.: По материалам Тлийского могильника. -- М., 1980. -- 96 с.

92. Фармаковский Б.В. Архаический период в России.. СПб., 1914.-с.266

93. Фиалка Е.Е. Искусство скифов. -- Николаев, 1997. - 330 с.

94. Хазанов A.M. Социальная история скифов. -- М., 1975.- 258 с.

95. Хазанов А. М. Золото скифов. -- М., 1975. -- 144 с.

96. Черненко Е. В. Скифский доспех. -- Киев, 1968. -- 192 с.

97. Черненко Е. В. Скифские лучники. -- Киев, 1981. -- 168 с.

98. Черненко Е. В. Скифо-персидская война. -- Киев, 1984. -- 120 с.

99. Членова Н. Л. Центральная Азия и скифы.1: Дата кургана Аржан и его место в системе культур скифского мира. -- М., 1997. -- 96 с.

100. Членова Я.Л. Скифский олень., Спб.,- с.200

101. Щепинский А. А. Погребение начала железного века у Симферополя. КСИА, вып. 12, 1962,- 120 с.

102. Шрамко Б. А. Бельское городище скифской эпохи: Город Гелон. -- Киев, 1987. -- 184 с.

103. Шульц П. Н. Мавзолей Неаполя Скифского. -- М., 1953. -- 88 с.

104. Эрлих В. Р. У истоков раннескифского комплекса. -- М., 1994. -- 144 с.

105. Эдинг Д.Н., Резная скульптура Урала. «Труды ГИМ», вып. X. М., 1940.

- 120с.

106. Яковенко Э.В. Клыки с зооморфными изображениями. СА, 1964, № 4,- С. 242

107. Яценко И. В. Скифия 7-5 вв. до н. э.: Археологические памятники степного Приднепровья и Приазовья. -- М., 1959. -- 120 с.



Приложение 1

Изображение Фрагментов орнаментированных поясов68.



Приложение 2

Изображение верхней части золотой колчанной накладки из с. Ильичево69.



Приложение 3

Изображения животных на различных предметах70:

1 -- костяной крючок из погребения кургана 34/39 у с. Мастюгино; 2, 4 -- изображения птицы и оленя (оковка деревянного сосуда в золоте) из кургана 11/2 в урочище «Частые курганы»); 3 -- железный крючок, обитый золотой пластиной (случайная находка на Нижнем Дону)



Приложение 4

Предметы вооружения, украшенные изображениями в зверином стиле:

1-- обломок глиняной литейной формы для отливки украшения щита в виде фигуры оленя;

-- небольшой обломок глиняной литейной формы; 3 -- обтянутая золотом рукоятка железного меча71.



Приложение 5

Изображение кабаньих клыков с различными рисунками72.



Приложение 6

Изображение бронзовых бляшек в скифо-зверином стиле73.



Приложение 7

Изображения Орнаментов. Основной мотив -- спирали. Пазырыкские курганы.74

а, б-- из пятого кургана; в, ж-- ив второго кургана; е, 8-- из первого кургана- е, а-- из третьего кургана.



Приложение 8

Изображение сосудов из кургана Хохлач (1) и станицы Мигулинской выполненные в скифо-зверином стиле75

Размещено на Allbest.ru