Основние пути развития европейской культури ХІХ в.

Утверждается право художника на свободную трансформацию видимого мира ради воплощения его индивидуальных представлений о действительности, неких сущностных моментов, жажды обрести пластическую адекватность одолевающим его чувствам.

Самые общие и самые отчетливые стилевые изменения сказываются в ту пору в усилении плоскостности изображения, динамизации пространственных соотношений, резкой активизации линейно-ритмического начала и эмоциональной силы цвета.

Все это имеет самое прямое отношение к Тулуз-Лотреку - как к основным стилевым закономерностям его работ, так и к их содержанию.

Лотрек, может быть, единственный из крупных мастеров конца века, сумевших органично сплавить в своем творчестве масштабность общечеловеческой, общемировой проблематики с непосредственной отзывчивостью на частные, мелкие события будней. Он был наиболее универсальным мастером, создавшим шедевры в разных видах искусства: живописи, печатной графике, плакате-и обогатившим их выразительные возможности. Он воплотил в них единый мир, но с разными эмоциональными оттенками, интонациями, идя от описательности к лаконичности формулы и наоборот или же от интимной приглушенности - к нарочитой броскости.

Лотрек не был столь решительным реформатором всей системы изобразительно-выразительных средств искусства, как отказавшиеся от принципов внешне жизнеподобного воспроизведения действительности Сезанн, Ван Гог или Гоген. И объясняется это прежде всего тем, что на протяжении всей своей короткой жизни он был искренне привязан к непосредственно наблюдаемой натуре, упивался бесконечным богатством ежеминутно даруемых ею зрительных впечатлений. Аналитик и исследователь окружавшего его мира, он угадывал в частном проявление всеобщего и, утрируя сугубо индивидуальное, добивался сжатости высказывания. И если аналитический дар сближал его с импрессионистами, то способность мгновенного синтеза, трансформации внезапно, казалось бы, выхваченного «куска» жизни в обладающий внутренней цельностью автономный мир картины делала его уже представителем иного поколения.

В рекламных видах искусства эти способности Лотрека раскрывались по-разному. Но в основе всего лежал его исключительный талант рисовальщика. Трудно найти другого такого художника, который обладал бы столь блистательным даром моментально улавливать движение в его отдельных фазах и в развитии, передавать живость мимики, характерное или случайное выражение лица. Кажется порой, что в скорости реакции рука опережает глаз художника, фиксируя стремительные переходы, перемены в состоянии натуры. Лотрека можно считать подлинным виртуозом рекламного ракурсного рисования - особо трудного для художников, и такая виртуозность была, несомненно, результатом поразительной профессиональной тренированности руки и глаза, непрерывного, практически никогда не прекращавшегося визуального познания натуры с карандашом или пером в руке.

Лотрек - непревзойденный мастер прежде всего афишного линейного рисунка; и линия его предельно красноречива - то задиристая и острая, твердая и ломкая, то мягкая, изгибистая, нервно спутанная или тающая, одновременно отражающая в широком диапазоне свойства натуры и ее эмоциональное восприятие художником.

И если способность к динамическому линейному рисунку проявилась у Лотрека еще в детские годы, то чувство цвета развилось у него позже, и в этом плане безусловно сыграл свою раскрепощающую роль импрессионизм. Лотрек в полной мере овладел выразительными возможностями цвета, и рекламная живопись его не менее оригинальна, чем графика. Своеобразие его живописного стиля - в синтезе линейного рисунка и цвета. Лотрек пишет легкими, длинными мазками, цветными, будто шевелящимися штрихами, то «обегающими» форму экспрессивным контуром, то распадающимися на мелкие пятнышки, так что возникает впечатление дематериализации объема и вибрации поверхности плаката или афиши. Достигаются подобные эффекты самой техникой живописи. Лотрек обычно работал сильно разбавленными масляными красками, обретающими чуть ли не консистенцию гуаши. Отсюда свобода и быстрота движения кисти, стремительный темп «танцующих» линий-мазков, тонкий красочный слой, через который часто просвечивает цвет основы. Непринужденно переходил он в рамках одного произведения от графической четкости к колористической сложности, от дробности к обобщенности.

Непосредственное сопоставление стиля, манеры изображения и смысла может быть слишком прямолинейным, но все же трудно удержаться от соблазна отметить то обстоятельство, что сочетание отчетливой натурной определенности воссоздаваемых сцен и персонажей с одновременно происходящим в живописи Лотрека растворением материальной плоти всего сущего сообщает миру его афиш нечто мнимо-реальное, а порой и ирреальное. Достоверность оказывается обманчивой, жизнь - эфемерной... Стиль невольно отражает скрытую философию отношения к действительности. Пробуждается чувство, что запечатленный Лотреком мир увеселений не столько опьяняет, сколько разочаровывает. Прекрасное сливается с безобразным, безобразное оборачивается истинно человечным... Но все относительно, все преходяще в этом мире. И, пожалуй, именно в создании рекламных произведений становятся ощутимыми такие настроения.

Цвет в этом плане играет огромную роль. Художник воспринимал его как в необычайном богатстве тончайших, изысканных оттенков, так и в диссонирующей броскости контрастов («В „Мулен Руж"»), порожденных обычно эффектами искусственного света. Дневному свету он предпочитал искусственный - газовое освещение, своеобразные эстетические возможности которого открыл до него Дега. Холодный, но резкий голубовато-зеленый свет заливает многие рекламные рисунки Лотрека, преображая, а иногда и «съедая» живые краски натуры, превращая лица в маски. Его воздействие усиливает неестественность зрелища, но в то же время сообщает ему болезненную притягательность, внутреннюю возбужденность.

Драматично-терпким бывает у Лотрека столкновение едких, ядовитых пятен с более светлыми и прохладными или же контраст ярких пятен чистого цвета, вспыхивающих на темном фоне. Цвет для Лотрека - это своего рода драгоценная субстанция, источник некоей автономной, чаще всего не связанной с сюжетом красоты, в каких-то случаях внешне облагораживающей сюжет.

Завоевывающая себе самостоятельность жизнь формальных элементов, открываясь восприятию зрителя, постепенно становится компонентом образного содержания произведения. Такое содержание оказывается шире и глубже лежащей в его основе фабулы, богаче в смысловых оттенках.

С искусством великих постимпрессионистов у Лотрека была и иного рода связь - пусть неявная, хотя и принципиальная с точки зрения смутно намечающегося перелома в мироощущении эпохи. В постимпрессионизме происходит некое психологическое раздвижение рамок бытия, генерализация запечатленного явления. Зарождается новое ощущение расширения пространственно-временных координат мира, исходящее уже не из эмпирического опыта повседневного существования. Действительность как поле рекламной человеческой жизнедеятельности воспринимается лишь как часть универсума, в котором властвуют могучие, не подчиняющиеся человеку и вне человека функционирующие силы. В творимом художником образе того или иного рекламного произведения отражается это чувство своеобразной глобальности сущего, при котором ритмы реального, привычного бытия отдельной личности отступают перед более общими и властными ритмами большого мира.

Напряженно-натужное ощущение вызывают работы, выполненные в «синтезирующих» видах искусства - в живописи и особенно в плакате. Станковая графика: рисунки и серии литографий - являет движение в его полноте - переходности и сиюминутности. Такие листы схожи с кинокадрами, фиксирующими процесс в его динамичном развитии. Так, в сериях литографий они следуют один за другим, сменяя друг друга и воссоздавая живой многоаспектный облик модели в переменчивости моментов.

Если оценивать искусство Лотрека в его многосторонних связях с временем, то следует бы особо остановиться на такой значительной области его творчества, как искусство плаката, в развитии которого он сыграл решающую роль. Собственно, создателем многокрасочной, исполненной литографским способом изобразительной афиши стал в 1860-е годы Жюль Шере. С самого своего возникновения афиши должны были выполнять не столько рекламную, сколько декоративную функцию, украшая многочисленные заборы, которые возникли в перестраивавшейся по проекту архитектора Османна французской столице. Они должны были привлекать взгляд издалека, моментально приковывать к себе внимание. Плакаты Шере, с их кокетливостью, открыли возможность выхода художественного творчества на улицу, к широчайшей публике и стимулировали тем самым творчество других мастеров; наиболее ярким из них стал Лотрек. Переняв технологические усовершенствования, осуществленные Шере в области литографии, Лотрек создал свой стиль - броский, строящийся на эффекте внезапности: на неожиданности сопоставлений предельно обобщенных плоских силуэтов, изящных и грубых форм. Визуально резкими были и контрастные скачки в масштабных соотношениях, ритмический рисунок, непривычная фрагментарность композиции. Экспрессия четких контуров - то круглящихся, то напряженно-угловатых - сочеталась с остротой цветовых сочетаний.

Нередко эти плакаты связывают со стилем «ар нуво», но такая связь сомнительна. Слишком много внутренней энергии, монументальной силы было в афишах Лотрека. Очевидна разница и чисто стилистическая, ведь основной признак стиля «ар нуво» - мягко текучая, уподобленная движению органических форм извилистая линия, сплетающаяся в прихотливые орнаменты. Даже в лучших произведениях «ар нуво» есть нечто эстетски-изысканное, что всегда вызывало у Лотрека ироническую реакцию

28 Значення живопису постімпресіонізму для розвитку європейського мистецтва

Постимпрессионизм (франц. postimpressionisme) - термин, обозначающий основные направления французской живописи на рубеже XIX-ХХ вв., возникшие за импрессионизмом и провозгласившие неприятие его художественного метода. Отправной точкой в истории постимпрессионизма считается середина 1880-х гг. Именно в это время состоялась последняя выставка импрессионистов и был опубликован "Манифест символизма" (1886) французского поэта Ж.Мореаса.

Многие из приверженцев постимпрессионизма в прошлом примыкали к импрессионизму, но постепенно они стали пытаться выразить новыми средствами не сиюминутное и преходящее в жизни, как это было у их предшественников, а длительное и наиболее существенное в материальном и духовном состоянии натуры.

Период постимпрессионизма характеризуется взаимодействием разнообразных творческих систем как отдельных художников, так и целых направлений. Так, П.Сезанн стремился отразить устойчивость и материальность окружающего мира. Голландский художник В.Ван Гог, выйдя на сверхчувственную выразительность формы и цвета, предвосхитил появление экспрессионизма.

П.Гоген в полотнах, посвященных быту и легендам Полинезии, пытался воплотить мечту о гармонии мира, о поэтическом единении человека и природы, проложив путь символизму и модерну. Его учениками и последователями стали художники образованной им Понт-Авенской школы и участники группы "Наби" (М.Дени, П.Серюзье, Э.Вюйар, П.Боннар и др). А.де Тулуз-Лотрека можно считать предшественником линейно-живописного строя и декоративной стихии стиля модерн. К постимпрессионизму относится и неоимпрессионизм с его опытами с цветом (Ж.Сёра, П.Синьяк и др.).

Собирательное название нескольких течений в живописи. Развились из импрессионизма как реакция на него в период с 1880 до 1905. Термин от Роджера Фрая для выставки в лондонской галереи Графтон в 1910-1911 (Мане и постимпрессионисты). Ядро выставки - Гоген, Сезанн, Ван Гог. Они и есть центральные постимпрессионисты. У них разная реакция на импрессионизм:

Сезанн хотел «сделать из импрессионизма что-то основательное, прочное, как музейное искусство». Живописная структура! Геометрика форм. Эксперименты с перспективой.

Гоген отрекся от «отвратительной ошибки натурализма» ради символического использования цвета и линии.

Ван Гог высвободил эмоциональную энергию, которая стала первоисточником экспрессионизма

Сера - более научный анализ света. Неоимпрессионизм.

Основная тенденция постимпрессионизма - уход от натурализма импрессионизма к такому авангарду, как фовизм или кубизм.

29 Ван Гог. Роль його творчості у європейському мистецтві

Ван Гог. Одним из крупнейших живописцев конца 19 в. был голландец Винцент Ван Гог (1853--1890) --художник остропсихологического дарования, искреннего демократизма. Его творчество отличает стремление вернуть искусству большие нравственные и социальные проблемы. Драматические конфликты между «маленьким человеком» и удушающей его социальной средой составляют основное содержание искусства Ван Гога. Оно проникнуто глубоким сочувствием к обездоленным, страстной любовью к жизни и природе, стремлением раскрыть трагическую противоречивость душевного мира современного человека. Письма Ван Гога принадлежат к числу самых потрясающих исповедей художников конца 19 в. Неповторимость его личности раскрылась в смятенности чувств, в страстной мечте о творческой работе, в мучительных поисках истины, в жажде подвига.

Творческая деятельность Ван Гога охватывает всего лишь десять лет, но она прошла в непрерывном горении, в условиях нищеты и болезни, тщетных усилиях и разбитых надеждах. Стремление к правдивости в сочетании с неуравновешенным и страстным характером Ван Гога приводило его к постоянным конфликтам с окружающей жизнью и обществом, к их трагическому восприятию. Это наложило отпечаток патетической встревоженности и субъективной экспрессии на его творчество. Часто образы Ван Гога полны жгучего отчаяния, захватывают своей необычностью и остротой.

В ранний, голландско-бельгийский период творчества Ван Гог стремился к социально окрашенной передаче жизни и быта простого люда: шахтеров, ремесленников, крестьян. С горечью он изображал их забитость, нищету, тяжелый труд в картинах «Человек с хворостом» и «Едоки картофеля» (1885, Амстердам, Музей Ван Гога). Интерес к бытовой психологической выразительности углубился в Париже после знакомства с творчеством Домье, Милле и Золя. Поиски света и воздуха в полотнах импрессионистов и солнечный свет юга Франции в Арле, куда переехал Ван Гог, раскрыли перед ним возможность воплотить эмоциональное восприятие жизни в контрастах чистого интенсивного цвета. Залитые солнечным светом пейзажи, как бы отлитые из жгучего солнечного сияния цветы -- символ красоты жизни («Подсолнечники», 1888, Лондон, галерея Тейт), -- таковы мотивы его искусства, обращенного к жизни природы.

Ван Гог остро чувствовал красоту природы, он видел ее в хлебных полях, виноградниках, уголках сада, кипарисах и т. д. Природа у Ван Гога вместе с тем большей частью полна движения и драматизма. Она одухотворенна. Кажется, что деревья вырастают на глазах у зрителя и устремляются к небу; горные кряжи вздымаются; дороги и борозды полей стремительно несутся вдаль -- стихия природы полна трепета, бурного ликования или яростной борьбы. Она то приветлива к человеку, то враждебна ему. «Дорога в Овере после дождя» (1890, Москва, ГМИИ) -- одна из жизнеутверждающих картин Ван Гога, пронизанная энергией, бодростью, сверкающая свежими красками омытого ливнем летнего дня. Высоко поднятый горизонт, убегающие вглубь гряды полей и пересекающие их дорога и железнодорожные пути как будто расширяют пространство и порождают ощущение свободного дыхания жизни. Динамичные линии, гибкие и беспокойные мазки, выражая внутренний пульс жизни природы, обогащают пластическую выразительность. Ван Гог любил трагические цветовые диссонансы, сгущенные, воспламеняющие друг друга цветовые созвучия. В «Красных виноградниках в Арле» (1888, Москва, ГМИИ) захватывают торжественная красочность и богатство напряженной жизни человека и природы. Пурпурные, киноварные, буро-красные, малиновые, оранжевые, глубоко-черные, синие цвета рождают напряженную цветовую оркестровку этой картины. Поразительно одухотворенны изображения простых вещей. В интерьере «Спальня Ван Гога в Арле» (1888, Л арен, собрание Ван Гога) от покинутой комнаты художника веет тревогой и безнадежностью.

С особой силой раскрывается трагедия человеческой души в картине «Ночное кафе в Арле» (1888, Нью-Йорк, собрание Кларк). Здесь царит атмосфера бездомности, одиночества. Художник точно вселяет в предметный мир свой мятущийся дух. Стремительно сокращающиеся перспективные линии пола, жесткие угловатые столы и стулья, повышенная интенсивность цвета и света -- желтый свет керосиновых ламп, ярко-зеленое сукно бильярдного стола, мрачная тень от него, красные степы и розовый пол, теряющиеся в пространстве одинокие люди -- все это рождает настроение зловещей тоски, острое чувство диссонансов окружающей жизни.

В портретах Ван Гог обычно запечатлевал людей из народа. Это члены семьи, крестьяне, почтальон Рулен. Его герои живут напряженной внутренней жизнью, их характеристики остры и выразительны. Композиционно-колористическое решение каждый раз поражает новизной, яркой эмоциональностью. «Автопортрет с перевязанным ухом» (1889, Чикаго, собрание Блок) исполнен в строгой обобщенной форме. Страстная натура Ван Гога чувствуется в сурово-скорбной сосредоточенности лица, но именно она определяет силу образа. Драматическая экспрессия колорита созвучна смятенному внутреннему миру художника. Замыкаясь все больше в трагический мир мыслей и чувств, Ван Гог отходил от всестороннего отображения окружающей его жизни. Он прибегал к деформации, преувеличенной цветовой и фактурной экспрессии, находя в них средства для передачи сугубо индивидуалистического восприятия мира. Трагедия Ван Гога была трагедией многих представителей западноевропейской интеллигенции периода глубокого кризиса буржуазно-демократического гуманизма конца 19 в.; она привела этого болезненно-чувствительного и нервно-неуравновешенного человека к душевному заболеванию. Субъективистские пессимистические настроения Ван Гога получили дальнейшее развитие и заострение в произведениях западноевропейских экспрессионистов начала 20 в.

30 Ідейно-естетичні основи модерна

МОДЕРН, «СТИЛЬ МОДЕРН» (франц. moderne от лат. modernus -- новый, сов¬ременный) -- период развития европейско¬го искусства на рубеже XIX-XX вв., главным содержанием которого было стремление художников противопоставить свое творчество Историзму и эклектизму искусства второй половины XIX столетия -- отсюда название. Поэтому термин «модерн» следует отличать от общего смысла слова «современный» или «современное искусство», а также термина «модернизм", обозначающего все наиболее авангардистские, экспериментальные и формалистические течения в искусстве XX в. Хронологи¬ческие рамки искусства Модерна очень узки, всего каких-нибудь тридцать лет: приблизительно 1886-1914 гг. Однако Модерн -- это не один какой-либо стиль, а множество различных стилей и течений составляющих период, может быть, не менее важный, чем эпоха Возрождения XVI в Рубеж XIX-XX вв. имел «значение этапа, завершающего грандиозный цикл развития европейской культуры, начавшийся еще в античности. Несомненно то, что предпринятая на рубеже веков попытка обобщения эстетического опыта человечества, синтеза художественных традиций Запада и Востока, античности и средневековья, классицизма и романтизма сопровождалась и, в известной мере, была порождена явлениями упадка, кризиса сложившейся к этому времени системы научных, эстетических и этических ценностей. Однако несомненно и другое -- именно это искусство создало предпосылки, обусловившие радикальные изменения в мировой художественной культуре XX столетия».

Художники Модерна своей дерзостью ломали все привычные границы. Их художественное мышление характеризовалось удивительно быстрым ростом. Тенденция к синтезу художественных достижений предшествующих веков объясняет также, почему для искусства Модерна не существовало какого-либо одного исторического источника, как это случилось, к примеру, с Классицизмом, Неоготикой. Модерн стре¬мился впитать в себя все. Но у искусства Модерна были свои предтечи. В их числе часто называют У. Морриса, Дж. Рёскина, прерафаэлитов, английских графиков У. Крэйна и У. Блейка.

На искусство Модерна возлагались большие надежды. После столь длительно¬го периода эклектики и бесстилья настойчиво искали его историко-культурное обоснование. В этом уже было противоречие: с одной стороны -- стремление к новаторству, а с другой -- оглядка назад, ретроспективизм. Многие тогда видели в «стиле модерн» некий «венец художественного развития» европейской культуры, единый интернациональный стиль. Волнистые ли¬нии орнаментики Ар Нуво сравнивали с крито-микенским искусством, «модерн» находили у этрусков, в итальянском Манье¬ризме конца XVI в., в стиле интернацио¬нальной или «пламенеющей готики». Модерн сравнивали с Рококо, не замечая при этом того художественного разлада, которого не было ни в искусстве древности, ни даже в Маньеризме или Рококо в период их «классического» развития.

Вот почему термин «модерн» правильнее употреблять по отношению к определенному историческому периоду, а не к стилю, аналогично понятиям «античность», «средневековье», «ренессанс». В связи с этим обиходное выражение «стиль модерн» необходимо брать в кавычки. Не случайно еще в начале века модерн называли не художественным стилем, а «стилем жизни», так как новые веяния пронизывали собой все стороны существования человека. Г. Стернин выдвинул идею, что «модерн как научный термин... уместнее ставить в ряд не с чисто стилевыми катего¬риями, а таким историко-культурным понятием, как бидермайер... можно сказать, что бидермайер и модерн -- это начало и конец целой исторической фазы романтизма». И действительно, Романтизм был главным содержанием «эпохи модерна», так же как он характеризовал период Бидермайера начала XIX столетия. Модерн -- это сказочность, миф, мир иллюзий, быть может, чем-то похожий на эпоху Готики. Ведь Неоготика была од¬ним из важных стилевых течений искусства Модерна. Идеалы Модерна не смогли реализоваться в сложную переходную эпо¬ху конца XIX -- начала XX вв. Они только отразились по-разному в его многообразных течениях. Эти течения были не только разными, но, подчас, взаимоисключающими, противоречивыми и, тем не менее, переплетающимися между собой: орнаментальное и конструктивное, «флореальное» и геометрическое, новаторское и ретроспективное, неоклассическое и неоготическое, индустриальное и кустарное...

Среди основных течений искусства Мо¬дерна обычно выделяют:

- флореальное, или «Ар Нуво»;

- неоромантическое (национально-романтическое);

- рациональное, или геометрическое;

- «неопластицизм», или «органическую архитектуру»;

- неоклассицизм.

Все эти течения объединяло общее мировоззрение «fin de siecle-конец света», отличающееся, с одной стороны растерянностью, духовной усталостью, кризисом идеалов, скептицизмом и самоиронией, а с другой -- настойчивыми поисками нового «большого стиля» во всех сферах творческой жизни, стиранием границ между элитарным и массовым искусством. Это приводило к двояким последствиям. Распространению мещанских вкусов, неимоверной пошлости, проникающей даже в творчество выдающихся художников, и утонченного символизма, мистики, изысканности изобразительных средств, ставших доступными потребителям искусства. Все это удивительным образом соединилось в Модерне и в целом выражалось в стремлении ко всему необычному, странному, фантастическому, иногда болезненному и отталкивающему. Модерн называли «последней фазой искусства прошлого века... вздохом умирающего столетия». Но бесспорно также и то, что модерн ознаменовал собой начало нового искусства. Поэтому «художникам приходилось расплачиваться за модерн, и преодолевать его, и одновременно благодарить за то, что какие-то пути вперед были намечены».

Кризисности сознания и осознанию кризиса соответствует резкий перелом в понимании общественной роли искусства, того, что должно быть предметом искусства. Его содержание, идеалы и, наконец, система приемов -- все подвергается пересмотру, находя выражение в формах, казавшихся вначале странными, необычными, непонятными, несоответствующими ни­каким правилам и нормам.

Резкий разрыв с традиционными методами формообразования в модерне является выражением и следствием коренного перелома в представлениях о сущности и общественной роли искусства.

Эстетика модерна, как и его формальная система, во многом строится по «негативному признаку», по методу отрицания общепринятого ранее. Ее основные положения -- антитеза основным положениям эстетики предшествующего периода.

В своей эстетической и шире -- философской концепции модерн опирается на ту часть наследия, которая представляла в середине и второй половине XIX в. как бы вторую струю, подводную, не оказывавшую решительного влияния на характер искусства эпохи, развивавшегося под знаком демократизма, часто понимаемого как эгалитарность, механисти­ческого материализма и подчинения искусства практическим проблемам века, на философию, преодолевавшую крайности утилитаризма и механистического материализма с позиций диалектического идеализма. Эта связь осознавалась не всегда и не всеми представителями модерна. Однако это не означает, что идейно-художественная программа модерна, подобно любому другому стилю, не имеет под собой широкой философской и эстетической базы.

В большинстве своем представители модерна разделяют идеалы романтизма как определенного художественного течения, а главное, всех их объединяет особый тип мироощущения, который можно назвать романтическим. Сам же модерн принадлежит к искусству романтического типа .

Сущность идей, легших в основу модерна, может быть сформулирована как самоценность искусства. Искусство ценно не потому, что оно служит целям действительности, и не потому, что оно незаинтересованно творит красоту, а потому, что оно -- искусство. Смысл этого тезиса--в преодолении присущего XIX в. одностороннего понимания искусства: оно либо подчинено дейст­вительности, либо независимо от нее. Новое толкование искусства -- диалектично. Его формула: «нераздельность и неслиянность искусства, жизни и политики» (А. Блок). Искусство -- это сама действительность, одна из форм ее проявления и существования и вместе с тем результат специфической человеческой деятельности; в качестве таковой искусство способно стать средством преобразования действительности.

31 Синтез мистецтва в епоху модерна

Идея синтеза искусств пронизывает стиль арнуво (модерн). Основой синтеза виделась архитектура, объединяющая все другие виды искусства -- от живописи до моделей одежды. В архитектуре модерна проявилось органическое слияние конструктивных и декоративных элементов. Наиболее целостные примеры синтеза искусств дают особняки, павильоны, общественные здания эпохи модерна. Как правило, они построены словно «изнутри наружу», то есть внутреннее пространство определяет внешний облик здания. Фасады таких домов были несимметричны и походили на подобные организмам образования, напоминающие одновременно природные формы и результат свободного формотворчества скульптора. Особенно выразительны были интерьеры этих особняков с перетекающим пространством, изогнутыми очертаниями карнизов, круглящимися дверными и оконными проемами, богатым декором из резного дерева, цветного стекла, металла. Новейшие технико-конструктивные средства и свободная планировка были использованы для постройки зданий с подчеркнуто индивидуализированным обликом. Творчество испанского архитектора А. Гауди является ярким и неповторимым примером создания единого образно-символического ансамбля причудливой архитектуры, словно вырастающего до небес, в котором сплелись воедино реальность и фантазия.

Главной особенностью искусства Модерна является то, что новое в нем фор¬мировалось прежде всего в области архи¬тектуры, декоративного и прикладного искусства, но не столько самими архитек¬торами, сколько живописцами и графика¬ми. Точно так же в XVIII в. в эпоху Рококо, творцами нового стиля были жи¬вописцы и рисовальщики, подчинившие придуманному ими мотиву рокайля всю архитектуру, скульптуру, мебель. Через полтора столетия новый, но чем-то похожий на все тот же завиток мотив изогнутой линии стал определяющим формаль¬ным элементом во всех видах искусства.

Первый шаг в этом направлении был сделан английскими графиками и архитек¬торами (см. «Гильдия века»; Макмардо Артур; Крэйн Уолтер; Имейдж Селвин), затем бельгийцами, парижскими, венскими и мюнхенскими художниками. Их объединяло общее неприятие отживших академических норм и попыток реанимировать их за счет возрождения старых стилей. Им также представлялся тупиковым путь прерафаэлитов, усилия Дж. Рёскина и У. Морриса по возрождению традиций средневекового ручного ремесла. Они обратились не к прошлому искусства и не к будущему, которого еще не видели, а к природе. Отсюда первое, натуралистическое, «флореальное», течение искусства Модерна. В нем копировались природные формы, прежде всего растительные, с подчеркиванием их динамики, движения, роста -- линии вьющихся, волнистых растений: лилий, камыша, цикламенов, ирисов.

В архитектуре изогнутую линию впер¬вые применил бельгиец В. Орта в интерьерах особняка Тассель (1893). В 1895 г. ученый-натуралист и художник X. Обрист выполнил гобелен с изображением петлеобразно изогнутого стебля цветка цикламена. Журналисты окрестили эту характерно изогнутую линию «удар бича». С этих пор она стала главным признаком «нового стиля».

Большое значение имело также давнее знакомство бельгийцев и французов с воеточным, в особенности японским искусством. Изысканная пластика линий и деко¬ративность цветовых пятен японских гравюр оказала в свое время воздействие на прерафаэлитов, затем Э. Мане и импресси¬онистов, постимпрессионистов, понт-авен-цев и «набидов». А после выхода в свет монографии Э. Гонкура о К. Утамаро (1891) «японизмы» стали всеобщей модой. Любимые мотивы художников Модерна -- морская волна, лебединая шея, томные женские фигуры с распущенными волнистыми волосами, извивами рук, в развива¬ющихся складках одежд.

С 1881 г. в Брюсселе О.Маусом изда¬вался журнал «Современное искусство» («L'Art Moderne»). На его страницах впервые появился термин «новое искусство» («L'Art Nouveau»). В 1894 г. этот термин сделал программным в своем творчестве бельгийский живописец, а затем архитектор А. Ван де Велде. Этот выдающийся мастер провозгласил знаменитый лозунг «Назад к природе», ставший одним из основных девизов «нового стиля».

Ван де Велде утверждал, что естествен¬ная эволюция художественного мышления, не нарушаемая искусственными попытками повернуть назад, всегда приводит к появ¬лению нового оригинального стиля. Ван де Велде стремился выразить свое ощуще¬ние этого стиля целостно, во всем, от живописи и графики до проектирования зданий, оформления интерьера, мебели, светильников, посуды, декоративных панно, книжных переплетов и даже собственноручно им выполненного платья для своей жены, гармонирующего со всей обстановкой дома. В дальнейшем это стало главным принципом искусства Модерна. Сообразуясь с орнаментальной эстетикой «нового стиля», архитекторы вынуждены были задумывать и воплощать свои проекты целиком, вплоть до «последнего гвоздя»: дверной ручки, светильника, оконного переплета или вентиляционной решетки, которая неожиданно могла стать главным декоративным акцентом всего ансамбля. Модерн эволюционировал стремительно, что особенно хорошо видно на примере творчества Ван де Велде. Начав с живописи, он затем бросает «бесцельное изобразительное искусство» и весь отдается стихии орнамента «удара бича». Но всего через два-три года, как и другие художники, почти полностью освобождается от орнаментальности, которая, казалось была неотъемлемым свойством стиля, пытается создавать формы без орнаментальной косметики, сами в себе несущие «флореальное» начало. Потом, еще более неожиданно, изогнутые линии вообще исчезают, уступая место прямым углам, плоскостям, квадратам и кругам. Наиболее полно это геометрическое течение Модерна получило развитие в «Венских Мастерских»,-- работах Й. Хоффманна и его «дощатом стиле».

В Париже произведения художников «нового стиля» пропагандировались благодаря деятельности С. Бинга, открывшего в 1895 г. магазин «Maison de L'Art Nouveau», где, наряду с образцами восточного искусства, можно было увидеть изделия Ван де Велде, Э. Грассе, Р. Лалика, Л. К. Тиффани. Выдающимся художником Модерна был Э. Галле.

В Австрии Модерн называли «Сецессион» (от лат. secessio -- отделение, уход), так как движение за новое искусство началось с демонстративного выхода группы молодых художников из состава выставочной организации «Glaspalast» («Хрустальный дворец») в знак протеста против рутины академизма. Основателями венского Сецессиона были живописец Г. Климт и архитектор О. Вагнер (1898).

Близкое польское название: сецесия (secesja). В Германии «новый стиль» назывался «югендштилъ» (молодой стиль) от имени журнала «Jugend», вокруг которого группировались прогрессивно мыслящие художники. В Италии за Модерном утвердилось название «либерти» («Liberty») по имени владельца английской фирмы, насаждавшей в этой стране «новый стиль».

На бельгийский и венский модерн сильное влияние оказало как восточное, японское искусство, рекламировавшееся Бинтом, так и новое, рациональное и конструктивное искусство шотландцев, в частности Ч. Макинтоша, выставки которого с огромным успехом прошли в 1901 г. в Вене и в 1902-1903 гг. в Москве (см. Глазго школа). Под воздействием прямых линий мебели Макинтоша даже ярый «флореа-лист» В. Орта сказал: «Я отошел от цве¬тов и листьев и занялся стеблями и палка¬ми».

32 Теми і сюжети в мистецтві модерну

этому арнуво (модерн) как стиль и как движение искал единства выразительности во всех формах искусства и дизайна. Дизайн ткани и обоев приравнивался к дизайну лампы, книжного переплета, чайного и столового прибора, стула, вазы, ожерелья, плаката или здания. арнуво (модерн) был не только новым стилем -- он был новым мировоззрением, синтезировавшим все виды искусства и ценившим ремесленника и архитектора так же высоко, как художника или скульптора.

Целью декоративного направления арнуво (модерн) было облагородить и объединить в единый ансамбль все аспекты и предметы повседневной жизни. Это достигалось с помощью плоскостного, стилизованного оформления, где внимание притягивалось к поверхностному орнаменту, а не к чему-то иллюзорному, как в традиционной живописи. Часто одинаковое значение придавалось активному и пассивному пространству; то есть пространство и формы между линиями были не менее важны, чем сами линии и очерченные ими формы.

Для отнесения предмета, дизайна, здания или художественной работы к арнуво (модерн) необходимо присутствие трех элементов: во-первых, декоративных, волнистых линий; во-вторых, определенной тематики; и главное, подчеркнутой цельности замысла.

Основа стиля арнуво (модерн) заключена в качестве линии: линия является живой, пульсирующей, развивающейся силой, оживляющей неживое и передающей энергию декорируемой поверхности. Линии арнуво (модерн) часто напоминают танцующие, волнистые арабески, проникнутые органической энергией и жизненной силой растений.

Мотивы арнуво (модерн) заимствовались из достаточно ограниченного круга природных сюжетов. Наиболее распространенной темой стали бутон (символ появления новой жизни) и экзотические растения с длинными стеблями и бледными цветками. Особой популярностью пользовались лилии и кувшинки. Часто благодаря повышенному потенциалу быть изогнутым в эффектный узор стебель растения доминировал над цветком. Прекрасно смотрелись морские водоросли, плавно колеблющиеся в потоке океанских течений. Часто использовались восточные мотивы с хризантемами, стрекозами, бамбуком и павлинами.

В большой моде были образы женщин с неимоверно длинными, струящимися, волнистыми волосами, в зависимости от прихоти художника напоминающими то языки пламени, то океанские волны. Женщины обычно изображались либо потупившими взор, подобными цветку созданиями нежной красоты и невинности, окутанными ниспадающими драпировками или прозрачными вуалями, либо в образе femmes fatales, зловещими совратительницами с широко распахнутыми глазами, обнаженной грудью и распущенными обольстительными локонами, готовыми соблазнить, завлечь и погубить любого, кто поддастся их чарам.

Для модерна характерно обилие и разнообразие орнаментов и стремление превратить природные формы в узор. Любимыми орнаментальными мотивами были волна, цветок, узор павлиньего хвоста, изгиб лебединой шеи и т. п. В России были также популярны изображения обитателей Севера: оленей, белых медведей, тюленей (панно К. А. Коровина для выставочных павильонов в Нижнем Новгороде, 1886, и Париже, 1900). Фигуры и предметы уподоблялись гибким растениям. Длинная, упруго изгибающаяся, охватывающая всё изображение неотрывная линия (т. н. «удар бича») стала отличительным признаком произведений в стиле модерн (ковёр с вышивкой в виде цикламена Г. Обриста, 1895; графика О. Бёрдсли, декор в зданиях В. Орта и Г. Гимара). О. Рёскин утверждал, что подобные линии ассоциируются «с жизнью и организмом», так как они подобны биологическим формам без сочленений и разрывов.

В скульптуре образы становятся более условными и отвлечёнными. Пристрастие модерна к живым органическим формам выразилось в стремлении создать ощущение текучей пластической массы, словно находящейся в процессе становления и обретающей законченную форму на глазах у зрителя (О. Роден, А. Майоль, А. Бурдель, А. С. Голубкина). Значительно чаще стали использовать дерево и керамику («Лесная серия» С. Т. Конёнкова, 1907). Мастера модерна часто прибегали к окраске скульптуры. Получила развитие пластика малых форм, предназначенная для украшения интерьера (статуэтки А. Майоля, О. Родена, майоликовые изделия Врубеля и фарфоровые статуэтки К. А. Сомова).

В живописи предвестниками модерна были П. Гоген и А. де Тулуз-Лотрек. На стилистику модерна оказало влияние японское искусство: характерная для него асимметрия, уплощённость пространства, особое значение пауз и пустот. Стиль воплотился в творчестве художников группы «Наби», Венского сецессиона, участников художественных объединений Берлина, Мюнхена, Дармштадта в Германии, М. А. Врубеля, мастеров «Мира искусства» и «Голубой розы» в России. Для их произведений характерны графичность, отточенность линии, узорно-орнаментальные композиции, локальные пятна цвета, отказ от передачи глубины пространства и световоздушной среды. Картины, изображавшие подчёркнуто условный, сказочный мир, стремились превратиться в монументально-декоративные панно (триптих П. Боннара «Средиземное море»). Исчезло разделение видов и жанров искусства на высокие и низкие. Разочарование в позитивизме в философии и реализме в живописи привели к изменению круга сюжетов и тем. Не реальная жизнь, а мифологические, библейские, литературные сюжеты привлекали внимание художников («Похищение Европы» и «Одиссей и Навзикая» В. А. Серова; цикл панно «История Психеи» М. Дени). Мастера часто стремились воплотить в своих произведениях фантастическое, чудесное (М. А. Врубель). Многие картины пронизаны бурной стихией чувств («Вихрь» Ф. А. Малявина, «Крик» Э. Мунка, 1893). Подчас в них эстетизируются зло и порок (образы А. де Тулуз-Лотрека, К. Ван-Донгена, тема Демона у Врубеля). Женские образы обольстительны и опасны, как «цветы зла», обрекающие на смерть и страдания («Саломея» О. Бёрдсли, «Юдифь» Г. Климта). Расцвет переживает театрально-декорационное искусство, в котором добились триумфального успеха художники «Мира искусства».

В рамках модерна существовало много разных направлений. Одним из них был неоромантизм, стремившийся возродить стили прошлых эпох. В России в рамках неоромантизма существовали «неорусский стиль» (В. М. Васнецов, С. В. Малютин, Н. К. Рерих, А. Я. Головин и др.) и неоготика. В последние годы господства модерна на первое место выдвинулось направление «неоклассицизм».

33 Роль орнаменту в мистецтві модерну

Орнамент стоит первом месте по способности проникновения в разные виды искусства и по возможности обретать новый смысл, ранее с орнаментом не ассоциировавшийся. Понятие орнамента не получило еще своего окончательного определения, несмотря на то, что орнаменту посвящена довольно обширная литература.

Ситуация с модерном, создавшаяся в XIX веке, совпадает с той, которая образовалась в области синтеза. В реализме и импрессионизме господствовали станковые формы. Архитектура эклектики действительно обращалась к историческим орнаментам и охотно использовала их, но орнамент не жил в этой архитектуре, он механически насаждался, накладывался на стены. Между тем орнамент изучали, знали его исторические превращения. Знание не давало избавления от недугов, а может быть и усугубляло их.

И вот, наступил период нового стиля, и положение орнамента коренным образом переменилось. Художники начали возрождать орнамент, вскоре восстановили ту его прежнюю роль, которую он играл в любом стиле. Художники- теоретики начали писать об орнаменте. Немало места уделяет ему ван де

Вельде в своей книге «Ренессанс в современном прикладном искусстве» (1901).

Он пишет: «Орнаментика должна руководствоваться теми же законами, которым в своей работе подчиняется инженер; я стремился уподобить орнаментику технике. Для новой архитектуры нужна новая орнаментика. Известная рассудочность и разработка подробностей, характерные для новой архитектуры, должны быть присущи и новой орнаментике». Нужно отметить принципиальную позицию: орнамент нужен; он должен быть новым, должен соответствовать современному стилю.

Архитекторы стремятся к тому, чтобы орнамент был органической частью сооружения. Исследователи модерна, как правило, придают орнаменту большое значение. Фриц Шмаленбах еще в 30-е годы предпринял попытку квалифицировать основные качества стиля через орнамент. А спустя 20 лет, в 1956 году, Дольф Штернбергер со всей прямотой заявил: «Чрезвычайно важным является то обстоятельство, что модерн начинается с орнамента.»

Нельзя, разумеется, не заметить переизбытка орнаментации в некоторых произведениях стиля, нельзя не почувствовать «излишеств» декоративности, особенно в запоздалых проявлениях стиля, по сути своей являющихся свидетельствами эклектики. Но ведь дело не в количестве орнаментальных мотивов (хотя количество о чем-то говорит), а в принципах их применения, в характере использования орнамента, в его существенной роли. Эта роль принципиально иная, чем прежде - в прошлых стилях.

Один из историков стиля, Райнер Грюнтер, пишет: «Орнамент модерна не украшает, он сам украшение. Его аппликационная функция становится самоцелью. Он не украшает; украшение само оказывается автономным художественным образованием. Орнамент модерна - не орнамент на предметах, он орнаментализирует предметы». Эта автономность орнамента превращает его в самостоятельный вид искусства, что дает ему право участвовать в процессе вхождения искусств вдруг в друга.

Перейдем к рассмотрению этих взимопроникновений. Каким образом орнамент сближается с изобразительным искусством, как в него входят живопись, графика и скульптура? И изобразительное искусство, и орнамент берут материал из органической природы. Животные, птицы, цветы, листья, деревья - излюбленные мотивы в орнаменте модерна. Предпочтительные цветы - орхидея, лилия, тюльпан, подсолнух, предпочтительные птицы - лебедь, павлин, фазан.

Многие из этих мотивов или в самостоятельном виде, или рядом с другими мотивами, или вплетенными в более развитой сюжет мы встречаем в произведениях живописи и графики. Этот круг мотивов вряд ли дает полный приоритет изобразительного искусства перед орнаментом; здесь мы имеем дело с такими предметами, которые наиболее естественно могут найти себе место именно в орнаменте. То же самое мы можем сказать о мотиве дерева - символе древа жизни, древа познания. Само по себе изображение дерева именно в таком, не пейзажном , а символическом плане, скорее, найдет себе реализацию именно в орнаменте. Но есть и другой круг мотивов, где заимствования у живописи и графики можно представить себе как более естественные. Можно сослаться на ряд примеров, когда раппортом орнамента становится человеческая фигура или какая-то ее часть. Чаще всего это женская фигура, волосы. Разумеется, все эти «объекты» переходят в орнамент в условной форме, стилизованными, сильно преобразованными сравнительно с тем, какими они выступают в натуре или в многочисленных произведениях живописи модерна.

Примером того, как изобразительный мотив непосредственно перерастает в орнамент, является плакат Яна Торопа, рекламирующий дельфитское масло для салата (“Delftsche Slaolie”). Волосы двух женщин, изображенных на плакате, начинают закручиваться над их головами, а затем эти линии как бы приобретают самостоятельность и превращаются в чистый орнамент, заполняющий почти все свободное место на плоскости.

Мотив волны, который часто использовался в живописи, графике и скульптуре (Хофман, Фогелер, Голубкина) и даже в архитектуре (со столба, уподобленного волне, начинается движение вверх по лестнице в шехтелевском особняке Рябушинского), находит в орнаменте очень широкое применение. В равной мере это касается и мотива развевающегося платья, особенно популярного в то время в скульптуре. Закручивающаяся линия волны, равно как и серпантинная линия движущейся во время танца драпировки, легли в основу многочисленных вариантов орнамента. **символ?**

Итак, мы рассмотрели некоторые аспекты взаимодействия изобразительного искусства и орнамента в тех ситуациях, когда живопись и графика оказывалась стороной дающей. Но был и обратный процесс, даже более активный - процесс вхождения орнамента в другие виды искусства. Живопись и графика оказываются в этом процессе воспринимающей стороной, а орнамент - дающей.

Начинается восприятие орнамента живописью с того, что орнамент входит в живописное произведение мотивированно, как предмет изображения. Примеры этого можно найти в немецкой, австрийской, французской живописи. Например, картина П. Боннара «Пестрая блуза» (1892), где само название картины говорит за себя ( модель одета в блузу, орнаментализированную красными, желтыми и белыми квадратиками и прямоугольниками), многочисленные интерьеры с фигурами Э. Вюйара, в которых художник часто изображает обои и декоративные ткани, или тем более такие картины Г. Климта, как «Поцелуй»,

«Саломея», или любой портрет 900-х годов, где одежды и фон превращены в декоративные плоскости. Правда, многие из перечисленных произведений отражают уже следующую, более высокую стадию орнаментализации живописи, ибо не только содержат орнамент в качестве предмета изображения, но и пользуются орнаментализацией как принципом построения живописного произведения.

Разумеентяс, почти никогда мы не можем полностью отождествить живописное произведение с орнаментом, ибо живописная композиция не дает полной симметрии, не пользуется приемом точного повторения определенного раппорта. Речь идет не о сведении живописи к орнаменту, а о частичном использовании в живописи тех принципов, которые типичны для построения орнамента, о плоскостности, выявлении ритма и повторении определенных пластических элементов, преобладающей роли рисунка, ложащегося на поверхность, об уподоблении каких-либо предметов, изображенных в картине, орнаментальным элементам. Примеров такого использования живописью и графикой приемов орнаментализации очень много, можно даже сказать, что без них не обходится почти ни одно произведение живописи и графики модерна.

В картине М. Дени «Музы» (1893) орнамент выступает и как предмет и как метод одновременно. Платья двух женщин, сидящих на первом плане, покрыты орнаментальным узором. Этот узор затем повторяется и в изображении листьев на деревьях, и на земле. Фигуры женщин на втором плане, расположенных парами в промежутках между стволами деревьев, тоже воспринимаются как элементы орнамента.

Нет смысла умножать примеры. Но следует сказать несколько слов о прикладном искусстве в архитектуре. Здесь вспоминаются слова Райнера

Грюнтера (уже процитированные выше) о том, что орнамент модерна - не орнамент на предмете, а он сам орнаментализирует предмет. Предмет как бы становится структурно орнаментальным. Эта тенденция очень характерна, например для произведений французских ювелиров Р. Лалика и Э. Грассе. В своих камеях , брошах, гребнях, решетках для каминов мастер сами предметы строит по принципам орнамента, линии или пятна которого являются одновременно конструкцией - зубцами гребня, металлической основой для драгоценного камня, прутьями решетки и так далее.

Решетка Гимара при входах в Парижский метрополитен также состоит из элементов орнамента, который не украшает эту решетку, а составляет ее.

Говоря об архитектуре позднего модерна, мы называем такой принцип внутренним, или конструктивным, орнаментом. В качестве примеров такого построения мы приводили выше знаменитый гараж в Париже, построенный Огюстом

Перре в сотрудничестве с братьями, некоторые произведения позднего русского модерна. Конечно, эта терминология является условной. Было бы проще назвать такой принцип приемом пропорционирования, благодаря которому устанавливается ритмическая система, создающая архитектурный образ. Когда мы говорим, однако о конструктивном орнаменте, подчеркивается несколько иной, с нашей точки зрения, важный момент. Ассоциация с орнаментом возникает потому, что чаще всего ритм развивается на плоскости фасада.

Ритмика на плоскости в данной ситуации доминирует, определяет образ. Что же касается принципа пропорционирования, то он представляется более широким: он может быть развернут и в пространстве и на плоскости.

С другой стороны, как мы уже знаем, существует формула ван де Вельде - «уподобить орнаментику технике»; это значит, во-первых, сблизить их друг с другом, а во-вторых, одно воплотить через другое. Пример такого воплощения - металлические колонны Орта в интерьере особняка Тасселя . Они полны орнаментального смысла и одновременно конструктивны, «технично», ибо автор смело вводит металл, заставляя его играть одновременно и конструктивную и орнаментально-декоративную роль.

34 Значення кубізму в оновленні засобів формотворення у мистецтві

КУБИмЗМ (франц. cubisme, от cube -- куб), направление в искусстве 1-й четверти 20 в., представители которого стремились свести изображение к комбинации простых геометрических тел, призванных выразить «первичную структуру» мира, перестроив традиционные способы восприятия пространства.