В отличие от западноевропейского карнавала (в интерпретации М.М. Бахтина), народная праздничная жизнь в Древней Руси не смогла стать той силой, которая в полной мере противостояла бы официальной культуре. Слабые ростки карнавальной "отмены иерархических отношений" даже в смеховом мире праздника не могли полностью утвердить ни "всеобщего равенства", ни "народной свободы". Истинно свободный от общественной иерархии смех мог проявиться только в индивидуальности, стоящей вне социальных ограничений. "Локусами" смеха ввиду этого становятся "добровольные изгои" - скоморохи и юродивые.

Скоморошество - воплощение древнерусского веселья, балагурства и смеха: "скомрасы с песнями, игрищами, да плясками" - примета любого празднества ("Всякий спляшет, да не как скоморох", "Скоморошья примета - что в пир без привета" и т.д.).

Нам известны песни о скоморохах, они упоминаются и в былинах, записанных собирателями местного устного народного творчества, и в названиях (например, речка Скомороховая - приток Вильвы; деревня Веселковая, жители которой отличались особой любовью к играм и забавам), и в фамилиях (Скомороховы).

В русской культурной жизни, так же как и в других культурах, важное место принадлежало праздникам. И языческие, и христианские праздники равно включали в себя игры, песни, пляски, игру на различных музыкальных инструментах, использование масок, переодевания или ряжения, изготовление своеобразных скульптурных изображений в виде кукол и чучел. Все это привлекало к себе внимание зрителей в качестве яркого и впечатляющего зрелища.

Не вызывает сомнений то, что дохристианская культура не могла развиваться без скоморохов. Начало скоморошества следует искать в "игрищном" этапе развития древнеславянской зрелищной смеховой культуры. В конце Х века, с принятием христианства, прежние языческие обряды и праздники восточных славян во многом уже утрачивают свое былое религиозно-мистическое значение, некогда требовавшее всеобщего родоплеменного участия в сопровождавших их игрищах, и постепенно начинают превращаться в игру-представление, или игру-зрелище, предполагающую дифференциацию участников на актеров и зрителей.

В процессе своего развития игрища дифференцировались и по мере этого распадались на все более и более отдалившиеся друг от друга разновидности - обряды, собственно игры и позорища.

Впервые слово "скоморох" встречается в "Повести временных лет" в 1068 году. Для обозначения людей, занимавшихся увеселениями народа, употреблялись другие термины: "веселые", "глумотворцы", "плясцы", "гудцы" или "гудошники". В обиход слово "скоморох" вошло и стало привычным лишь в ХV - ХVI вв. Скоморохи были заметными фигурами на игрищах еще у славян, задолго до образования Киевской Руси. В более же поздние времена (после принятия христианства на Руси) скоморохи берут на себя, условно говоря, "смеховую часть" программы игрища, что делает их самыми заметными фигурами среди всех участников. Именно вокруг скомороха разворачивалось основное действие игрища, именно он был его центром. А кроме игрищ, были еще многочисленные бытовые обряды-пиры и братчины, в которых также активно участвовали скоморохи. Да и в обыденной жизни скоморох оставался очень заметной фигурой.

Подчеркивая, что скоморошество возникло в ответ на эстетическую, игровую потребность народа, надо в то же время отметить, что для самих скоморохов представления давали средства к существованию. Поэтому можно утверждать, что скоморошество являлось особой областью средневековой профессиональной деятельности. Это была деятельность первых русских актеров-потешников, составлявших своеобразный ремесленный цех.

Нельзя не согласиться с тем, что искусство скоморохов в течение многих столетий представляло единственное развлечение для народа. У русских было множество средств развлечения, например, национальных инструментов: гусли, гудки, сопели, дудки, сурьмы (трубы), домры, накры (род литавр), волынки, ленки, медные рога и барабаны. Исполнение сопровождалось паясничанием скоморохов. По словам Н.Е. Костомарова, "игрой музыканты тешили православный люд"Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в ХVI - ХVII столетиях. - М., 1992. - С. 232. . Скоморохи были единственными представителями светской музыки и пения в России почти вплоть до второй половины ХVII столетия.

Скоморохи иногда образовывали вольную труппу из гулящих людей всякого происхождения, иногда они принадлежали к дворне какого-либо знатного господина. Они были не только музыкантами, но "соединяли в себе разные способы развлекать скуку толпы": одни играли на гитаре, другие били в бубны, домры и накры, третьи плясали, четвертые показывали народу выученных собак и медведей. Между ними были "глумцы" (шутники) и смехотворцы - потешники, умевшие веселить народ прибаутками, складными рассказами и красным словцом. Древнерусские артисты - скоморохи были авторами многих пословиц, поговорок, песен, сказок и даже отдельных былин. "Скоморохи и шуты были всегда необходимою принадлежностью на всех пирах и свадебных торжествах". Особое место в ряду, обозначающем скоморохов, принадлежит слову "веселые" из былин и песен". Вот одно из самых ранних упоминаний о скоморохах в "Поучении о казнях божиих":". Но этим и иными способами вводит в обман дьявол, всякими хитростями отвращая нас от бога, трубами и скоморохами, гуслями и русалиями. Видим ведь игрища утоптанные, с такими толпами людей на них, что они давят друг друга. - а церкви стоят пусты"Повесть временных лет. 4. 1. - М. - Л., 1950. - С. 314. .

Кроме странствующих скоморохов были еще и так называемые оседлые скоморохи, то есть такие, которые пристраивались ко дворам князей, а потом и царей, к знатным боярам или вообще к богатым людям. Так, при Иване Грозном скоморохи уже играли некоторую роль при дворе.

Оседлые скоморохи были заняты преимущественно в дни праздников на игрищах, а также на общественных пирах - братчинах, свадьбах и т.д. Творчество оседлых скоморохов находилось в тесной связи с местными обычаями и традициями. Таким образом, оседлых скоморохов можно разделить на две категории. В первую входили игрецы, для которых увеселение окружающих не являлось основным видом деятельности, не служило источником существования. Это так называемые оседлые непрофессиональные скоморохи, которые постоянно жили в деревне. Особо нужно выделить активное участие этой категории оседлых скоморохов в святочных игрищах, которые давали широкий простор драматическому творчеству. Святки превращались в игрища, близко стоящие к театральному действию. Множество персонажей святочных игрищ позднее войдут в народную драму, некоторые обряды займут место в кукольном театре, например, Петрушка. К другой категории следует отнести вышеупомянутых оседлых профессиональных скоморохов, постоянно живших в городе, деятельность которых носила профессиональный характер, являясь средством существования. Это боярские, княжеские и царские потешники.

При дворе русских царей существовала особая Потешная палата, где были собраны представители различных жанров скоморошьего искусства: музыканты, плясуны, канатоходцы, песенники и, конечно же, умельцы, разыгрывавшие комические сценки. Жили скоморохи также в вотчинах или у зажиточных бояр.

Иначе все было у скоморохов походных. В их деятельности комическое искусство проявилось в полной мере. Чтобы обеспечить себе на жизнь, они должны были "играть" ежедневно - следовательно, исключалась их зависимость от праздников. Они освоили такие виды народного творчества как показ "ученого" медведя, кукольная комедия, раек и некоторые другие.

Неоднородным было скоморошество и по своим художественным функциям. "Веселые" различались по тем ролям, которые исполняли в представлении. В скоморошьих ватагах (группах), кочевавших из одного места в другое, были дрессировщики медведей - медведчики, музыканты - домрачеи, гусельники, гудошники, рожечники, мастера слова - бахари и освистые, т.е. остряки, а также акробаты, фокусники, кукольники - петрушечники.

Примерно к ХIV-ХV вв. игрища претерпевают существенные изменения. Из явления монолитного и целостного они превращаются в набор разнообразных обрядов и игр, сопровождавшихся музыкой, песнями и танцами. Это по существу уже народное гулянье.

Более всего скоморохи забавляли народ "позорами" или "действиями", т.е. сценическими представлениями. Они разыгрывали роли, наряжались в скоморошье платье и надевали на себя маски, которые назывались в то время "личинами". Обычай этот был, во-первых, любим народом, а во-вторых, - очень древним. Вероятно, само название "скоморох" имеет некоторую связь с маской: по-арабски "маскхара" значит смех, насмешка, глумление.

Основным изобразительным приемом в скоморошьем представлении было слово. Частым сценическим средством выступал каламбур - комическое переосмысление фразеологизмов, умышленное их употребление не к месту или в ином контексте. Смешение стилевых особенностей молитвы и просторечия создавало комический эффект сценки.

Ремесло скомороха, как и предмет его служения - смех, во всем противостоит официальному мировоззрению с его этическими догмами (смирением, самоуничижением, скорбью и др.). Вот что пишет об этом М.М. Бахтин: "Смех, вытесненный в средние века из официального культа и мировоззрения, свил себе неофициальное, но почти легальное гнездо под кровлей каждого праздника. Поэтому каждый праздник рядом со своей официальной - церковной и государственной - стороной имел еще вторую, народно-карнавальную, площадную сторону, организующим началом которой был смех. "Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. - М., 1965. - С. 92. .". Карнавальный смех, во-первых, всенароден - смеются все, это - смех "на миру", во-вторых, он универсален, он направлен на все и на всех (в том числе и на самих участников), весь мир представляется смешным, воспринимается и постигается в своем смеховом аспекте, в своей веселой относительности; в-третьих. этот смех амбивалентен: он веселый, ликующий и одновременно - насмешливый, высмеивающий, он и отрицает, и утверждает, и хоронит, и возрождает. Таков карнавальный смех"Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., 1965. - С. 15. .

Н.И. Костомаров считал, что все эти "позоры" заключали в своих основаниях остатки древней славянской мифологии и обрядовости, сильно искаженной на протяжении веков. "В праздничные дни гульба начиналась с самого раннего утра (народ отвлекался от богослужения), веселье шло целый день и заканчивалось далеко за полночь. Местами представлений были улицы и рынки, от этого само слово "улица" иногда означало: "веселое игрище". Скоморохи возбуждали охоту в зрителях, и последние сами принимались петь, плясать и веселиться"Костомаров Н.И. Цит. соч. - С. 234. .

Ряжение, входившее еще в систему языческой обрядовости, первоначально включало в себя и серьезную, и смеховую части. После принятия христианства, когда серьезные части обряда были заменены служением новым богам и постепенно забывались, а игрищные части остались и даже продолжали развиваться, в ряженьи преобладающее значение приобрело смеховое начало, выливавшееся чаще всего в формы пародии и фарса. Именно пародия и фарс, переходящие затем в сатиру, отмечаются в то же время как ведущие черты творчества скоморохов. Здесь мы встречаемся с новым этапом формирования скоморошьего искусства - пародированием официальной обрядности в игровой деятельности. Изобразительные, зрелищные элементы древней обрядности пережили ее саму, а магический смысл многих действий оказался утраченным.

Таким образом, скоморохи были связаны с народным театром на всех этапах его жизни, однако степень их участия в процессе становления театра не была все время одинаковой.

Момент перехода от пародии и фарса к сатире в творчестве скоморохов необходимо подчеркнуть, так как аналогичное качественное изменение отмечается и при перерастании игр ряженых сначала в отдельные сценки, а затем и в спектакли народного театра.

Сценическая речь скоморохов была насыщена пословицами и поговорками, причем не в качестве цитат, а естественного и органичного речевого оборота. Одним из излюбленных сценических приемов у "веселых" было балагурство с использованием комплекса словесных "трюков", организующих комическую игру. Скоморошье представление не ограничивалось использованием только стилистических средств. В нем, по выражению М.М. Бахтина, огромную роль играло "изображенное слово" - физическое выражение интонации, т.е. то, что в современном театре называют жестом и сценическим движением. "Походные" потешники активно распространяли фольклорные произведения.

Обычно скоморохи создавали образы-маски простаков, глупцов, скрывая под ними ум и лукавство, памятуя пословицу: "С дурака и бог не взыщет, в нем и царь не волен". Наверное, так было легче говорить правду власть имущим, спорить с церковными учителями средневековой нравственности, не всегда на практике следовавшими тому, чему учили.

Несмотря на то, что народ любил слушать пение и игру скоморохов, он все же относился к этим людям, как к "бесову отродью". Так в народе сложилась пословица: "Бог дал попа, а черт скомороха". Песни, пляску и прибаутки народ считал прямо дьявольским наваждением. А слово "шут" уже прямо отождествлялось у народа со словом "черт".

Церковь же карала скоморохов отлучением, светская власть ломала и жгла инструменты, била "хари" и батогами тех, кто созывал к себе песенников и глумцов. Однако, несмотря на значительный риск, число скоморохов и тех, кто им внимал, не сокращалось. Скоморохи приучали широкие слои населения к восприятию пусть незамысловатых образцов раннего театрального искусства, развивали в них тягу к игре, что позднее привело к созданию широкого народного театра с более развитой драматургией.

В истории культуры трудно отыскать аналог такой непримиримой и упорной борьбе, какую вело русское православие со скоморошеством. Поначалу русское православие в борьбе со скоморошеством прибегало к авторитету "отцов церкви", в частности, к трудам Иоанна Златоуста - непримиримого противника смеховых представлений и зрелищ, по его мнению, безнравственных.

На этом этапе борьбы со скоморошеством, чтобы отвратить прихожан от "пагубной" страсти к зрелищам, богословы использовали, прежде всего, увещевания. В "Поучении" Луки Жидяты (середина ХI века) содержится остережение изготовлять маски и использовать их в игрищах: "Масколудство вам, братие, нелепо имети"Баканурский А. "Государь, вели извести их". // Наука и религия. - 1985. - № 7. - С. 36. . В летописи Нестора упоминается Феодосий Печерский, который стыдил князя Святослава за его увлечение различного рода увеселениями и развлечениями.

Причин ненависти церкви к площадному народному искусству много, и все же главная в том, что смеховое народное творчество покушается на основу религии - непререкаемость авторитета бога, требование некритического, взятого на веру, отношения к религии, ее установлениям. Ведь смех не признает авторитетов. Мало того, он развенчивает их, какими бы высокими ни были они с точки зрения официальных властей.

Несовместимо искусство скоморохов и с христианским аскетизмом. Христианство рассматривает бытие человека на земле лишь как "прелюдию" к вечной загробной жизни, в то время как пафос скоморошьего представления нередко направлен против негативных явлений реальной действительности.

До ХVII века, однако, церковь "терпит" этот смех. А. M. Панченко даже рисует предполагаемый "золотой век" скоморохов: "Они "играют" в обстановке полной свободы, более того, им не возбраняется действовать "сильно", принуждать людей к игре. Изгонять скоморохов нельзя, за это предусмотрен особый штраф". Лихачев Д.С., Панченко А.М. Смеховой мир Древней Руси. - J1., 1976. - С. 73. Такое "странное" положение, вероятно, было предопределено средневековым "правом на смех", аналогичным европейской карнавальной вольности, санкционируемой церковью. Это - насущная необходимость выйти из-под тяжести будней, "выпустить" пар, чтобы вернуться к повседневным заботам с новыми силами.

По мере усиления борьбы с язычеством и его пережитками официальная церковь и светская власть яростно преследовали скоморохов и их искусство. Церковь не выдерживала единоборства со скоморохами, и это закономерно привело к тому, что она начала апеллировать к светским властям. Митрополит Иоасаф умолял Ивана Грозного "извести" скоморохов: "Бога ради, государь, вели извести их, кое бы их не было в твоем царстве, се тебе государю в великое спасение, аще бесовская игра их не будет". Таким образом, с середины ХVI века церковные проповедники проклинают их в своих проповедях, пишут грамоты и послания царю с просьбой "истребить скоморохов", а "Соборный приговор" 1551 года предает их официальному церковному проклятию. Но Иван Грозный не внял рекомендациям. По-видимому, он не пошел на запрещение потому, что скоморохи стали органичной частичкой русской жизни и были необходимы каждому русскому - от царя до простого крестьянина - как и другие механизмы воспроизводства культуры: народные песни, сказки и былины, качели и кулачные бои, медвежьи потехи и ряженые на святкиБелкин А. Прикосновение к тайне. // Высшее образование в России. - 1999. - №6. - С. 148. . Их нельзя, невозможно было запретить.

Пока культурное "двоеверие" было живой и действующей системой, скоморохам ничто, кроме обличений, не угрожало. Когда начался кризис средневековой "святой Руси", начались и репрессии против скоморохов.

В середине ХVII века ситуация изменилась. Теперь на борьбу со скоморохами выступили церковь и государство в тесном союзе. А в 1648 году в поддержку церковным грамотам царь Алексей Михайлович издает уже и специальный указ, запрещающий заниматься скоморошьим промыслом и разосланный в форме заповедных грамот по всей стране: "И сию нашу грамоту велел им прочитать не поодиножды всем вслух, и приказал им, чтоб. в церкви Божии в пение никаких речей не говорили, и слушали б церковного б пения со страхом и со всяким благочестием внимательно. и от безмерного пьяного пития уклонялися, и были в твердости, и скоморохов с домрами, и с гуслями, и с волынками, и со всякими игры. в дом к себе не призывали. и медведей и с сучками не плясали, и никаких бесовских див не творили, и на браках песней бесовских не пели, и никаких срамных слов не говорили, и по ночам на улицах и на полях богомерских и скверных песней не пели, и сами не плясали, и в ладони не били, и всяких бесовских игр не слушали, и кулашных боев меж себя не делали. А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды, и ты б то бесовские. велел вынимать и, изломав те бесовские игры, велел жечь. А которые люди от того ото всего богомерского дела не отстанут. тех велели бить батоги. "Белкин А. Прикосновение к тайне. // Высшее образование в России. 1999. - №6. - С. 149. .

А рождественские праздники проводились всегда так шумно и весело, что патриарх Иоаким в 1648 году запретил указом "всякаго рода скоморошьи потехи".

Подоплека этих гонений в той концепции оцерковления жизни, которую исповедовали "боголюбцы" и какое-то время - молодой царь Алексей. Теперь идеалом становится только благочестие, жизнь с "молитвами, поклонцами и слезами".

Вместе с тем подобное отрицательное отношение определялось не только связью скоморохов с языческой традицией, как уже отмечалось ранее, но и, что не менее важно, усмотрением в народном юморе, веселом балагурстве, едкой насмешке скоморохов над властями духовными и светскими "глаголов хульныя", бесовских козней, якобы ведущих человека к погибели. Еще одно обвинение: на ифищах "толпы" народа, "а церкви стоят пусты" Белкин А. Плясцы, гудцы, скоморохи. // Наука п жизнь. - 1971. 6. - С. 120. . Этому легко найти объяснение. Церковь требовала постоянно помнить бога и во всем видеть его участие, а на игрищах как раз это и забывалось, прежде всего. Церковь постоянно стремилась оставить человека наедине с богом, как бы изолировать его от общения с другими людьми, а праздник как раз наоборот создавал максимум условий для человеческого общения. Церковь стремилась заставить человека ощущать себя песчинкой в мире, ничтожеством перед совершенством бога, а праздник давал возможность ощутить себя равным со всеми, человеком среди людей. На игрищах человек освобождался от пут, которые связывали его в обыденной жизни, становился свободным, становился самим собой, забывал и царя и бога, а вместе с ними и все то, что с таким завидным постоянством старалась внушить ему церковь. Естественно, что люди более охотно шли на игрища, чем в церковь.

Вот почему смеховая культура скоморохов активно вытеснялась русскими властями на периферию культурного процесса, главной составляющей которого становилась православная версия.

Большинство исследователей утверждает, что 1648 год стал роковым в истории русских скоморохов, что они были уничтожены совместными усилиями государства и церкви. Но факт то, что скоморошество с этого времени пошло на убыль.

Постепенно скоморохи теряли особую роль и в среде народа. То, что раньше могли проделать лишь специалисты - скоморохи, стало под силу рядовым участникам игрищ, гуляний, обрядов. Скоморохи, какими их знала Русь в IХ - ХVI веках, перестали удовлетворять возросшие культурные потребности народа. Они вынуждены были подняться на новую, более высокую ступень, и они сделали это, но потеряли свое название. Теперь это кукольники, показывающие знаменитого Петрушку, вожаки "ученых" медведей, которые не только демонстрируют перед толпами народа искусство своих питомцев, но и сопровождают показ шутливым, а подчас и острым сатирическим словом, вертепщики, организаторы представлений устной народной драмы и театра охочих комедиантов. Их можно встретить на ярмарках в качестве карусельных и балаганных зазывал, и внутри батаганов, и просто на улице, где они в ярких карикатурных костюмах разыгрывают различные сценки.

Не менее важным явлением, определявшим смеховую культуру Древней Руси было юродство, как форма христианского подвижничества. В юродстве встречаются и парадоксальным образом объединяются христианская слёзность и смеховая культура.

Юродство воплощает добродетель смирения. Оскорбления и насмешки, творимые над юродивыми (и часто провоцируемые ими), таким образом, утверждают их в униженности и смирении, угодных христианству. Юродивый занимается самоуничижением, самобичеванием. Бесприютность, мученичество, оскорбления, переносимые с кротким смирением - укор юродивых миру телесности и безнравственности, желание показать путь к идеалу.

Юродивый - это тоже "дурак". Но его критика реальной жизни основана на разоблачении несоответствия действительности христианским нормам, так как это понимает сам юродивый. Он всем своим поведением дает понять, что именно мир земной культуры - мир ненастоящий, лицемерный, чуждый христианским нормам. Он, как и подобает дураку, действует и говорит "невпопад", но как христианин, говорит и ведет себя как раз так, как должно по нормам христианского поведения. "Поступки - жесты и слова юродивого одновременно смешны и страшны, - они вызывают страх своею таинственной, скрытой значительностью и тем, что юродивый, в отличие от окружающих его людей, видит и слышит что-то истинное, настоящее за пределами обычной видимости и слышимости. Юродивый видит и слышит то, о чем не знают другие. Его мир двуплановый: для невежд - смешной, для понимающих - особо значительный"Лихачев Д.С., Панчеико А.М., Поиырко Н.В. Смеховой мир Древней Руси. - Л., 1976. - С. 5. .