Индийская модель модернизации: история и современность

Уязвимость такого подхода очевидна - слишком заметна его близость к концепции «вестернизации», влияние которой в западной историографии было преодолено еще в 1970-х - 1980-х гг. И не случайно, что среди российских востоковедов - сторонников формационного подхода относительную популярность приобрели цивилизационный подход. Но речь в данном случае идет о его очень узкой трактовке. Показательны, например, следующие рассуждения: «Общественно-экономическая формация включает в свой состав все многообразие жизни общества на том или ином этапе его развития. Но развитие отдельных стран и регионов богаче формационного развития. Оно представляет все многообразие форм проявления сущности исторического процесса, конкретизацию и дополнение формационных характеристик особенностями хозяйственных укладов, политических институтов, культуры, религиозных верований, морали, законоуложений, обычаев, нравов и т.п. Именно в таком контексте и возникают проблемы цивилизации и цивилизационного подхода к познанию исторической истины» Ипполитов Г.М. Формационный подход к познанию истории: исчерпан ли его потенциал? //

Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. № 6-1. С. 234.. На первый взгляд, такой подход снимает противоречие между специфическим предметом востоковедческих исследований и универсализмом формационной теории, открывает возможность для продуктивного изучения особенностей модернизации восточных обществ. Однако, по сути цивилизационная специфика рассматривает в данном случае по аналогии с «надстрочными явлениями», а сам процесс модернизации ассоциируется именно с универсальными тенденциями истории капитализма, то есть ставится «проблема общего, характерного для всех обществ, прошедших стадию очаговых цивилизаций, но не достигших капитализма, и специфического, характерного для обществ, которые задержались в этом состоянии и не сумели в исторически отпущенные сроки перейти самостоятельно к капитализму» Алаев Л.Б. Смутная теория и спорная практика: о новейших цивилизационных подходах к Востоку и к России // Историческая психология и социология истории. 2008. № 2. С. 92..

Более последовательное применение цивилизационного подхода совершенно меняет взгляд на природу, формы и потенциал модернизации восточных обществ. В основе цивилизационного подхода лежит признание неизменности культурного ядра (культурного типа) каждого социального сообщества, ставшего значимым субъектом всемирно-исторического процесса. Как справедливо отмечает А.И. Пигалев, «исходный и, в сущности, единственный общий тезис [цивилизационных исследований] состоит в утверждении, что понимание культуры как исторического бытия означает, в первую очередь, вполне определенный способ ее понимания в качестве целостности... Каркас культуры как бытия образует именно парадигма метафизического «центризма», и несущие конструкции этого каркаса, как и основные уровни любой динамической системы, стремящейся стать самосогласованной, устойчивой и даже просто существующей, обязаны быть изоморфными друг другу. Иначе говоря, структура каждого из уровней культуры как бытия создана первенством всеобщего эквивалента (на каждом уровне своего), вокруг которого, как вокруг «центра», расположена однотипная система элементов. В результате на уровне стратегической схемы исследования проблема оказывается связанной с анализом уже состоявшегося решения вопроса о взаимоотношениях целого и его частей, которое имеет весьма своеобразные следствия для каждого конкретного общества. Эти следствия особенно важны в ситуациях восхождения и слома цивилизации» Пигалев А.И. Культура как бытие: истоки и границы парадигмы в контексте динамики цивилизации //Цивилизация. Восхождение и слом. Структурообразующие факторы и субъекты цивилизационного процесса /Отв. ред. Э.В. Сайко. М.: Наука, 2003. С. 149, 177..

Подобный феноменологический подход имеет большие перспективы для изучения восточных обществ, обладающих уникальными историко- анропологическими особенностями. Актуальность его подчеркивается и полной несовместимостью с парадигмой «вестернизации». Но применительно к модернизационным исследованиям эти достоинства метода превращаются скорее к недостатки: «Цивилизационный подход исходит из презумпции отсутствия прогресса, не имеет критерия различения цивилизаций (поэтому продолжается спор по поводу их числа и границ); членит исторический процесс на сегменты, провозглашает многолинейность; не дает моделей цивилизаций; не предполагает системы цивилизаций» Алаев Л.Б. Смутная теория и спорная практика: о новейших цивилизационных подходах к Востоку и к России Историческая психология и социология истории. 2008. № 2. С. 96.. Кончено, это замечание верно только в том случае, если речь идет о классических исследованиях, предпринятых в русле цивилизационного подхода (то есть представляющих собой, как и формационный подход, «разновидность монистического подхода к многомерной реальности» с выделением одного, определяющего признака «базисных» отношений в обществе Там же.). Совершенно иначе проблема может быть поставлена в контексте неклассической методологии.

Особенностью неклассической общенаучной картины мира является представление о динамичности, вариативности, нелинейности, неравновесности природных и социальных процессов и явлений, относительности методов научного познания и вероятностном характере его результатов, активной роли познающего субъекта в выборе эпистемологических моделей, тесной взаимосвязи между научной рефлексией и поиском наиболее эффективных средств и алгоритмов интеллектуальной деятельности. «Неклассическая наука фактически отрицает представление классической науки о существовании предметов самих по себе, вне и независимо от условий процесса познания» Попов В.В., Щеглов Б.С. Теория рациональности (неклассический и постнеклассический подходы): Учеб. пособие / В авторской редакции. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростов. ун-та, 2006. С. 42.. Тем самым, базовой априорной установкой неклассической науки является постулат о сложности окружающей реальности, не позволяющей применять принцип монизма, но одновременно и признание права исследователя на самостоятельный выбор методик анализа, формулирование гипотезы и построение исследовательской программы. Не случайно, что закрепление неклассической общенаучной картины мира способствовало широкому обновлению методов и технологий научного анализа, междисциплинарному синтезу, появлению множества школ и течений научной мысли. Именно неклассический тип научной рациональности способствовал антропологическому, а затем и лингвистическому поворотам в развитии науки.

В развитии модернизационных исследований переход от классики к неклассике был заметен в особой степени. Согласно периодизации, предложенной российским исследователем И.В. Побережниковым, эта концептуальная эволюция охватила четыре этапа: 1) разработка классических модернизационных исследований в русле парадигмы «вестернизации» с построением линеарных, т.е. линейно-стадиальных моделей (вторая половина 1950-х - первая половина 1960-х гг.); 2) отказ от упрощенных и универсалистских представлений о модернизации и переход к изучению «нетипичных» моделей и кейсов (конец 1960-х - 1970-е гг.), развитие модернизационных исследований в русле исторической компаративистики и социальной андрологии (1980-е гг.), 4) распространение неомодернизационных и постмодернизационных исследований (1990-е - 2000-е гг.) Побережников И.В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико- методологические проблемы модернизации. М.: РОССПЭН, 2006. C.69..

Исходя из этой периодизации можно сделать вывод о том, что ключевой особенностью неклассических теорий модернизации является не просто отказ от парадигмы «вестернизации» и признание множественности modernity, а переход к особому типу исследований - моделирующему анализу. Модель (от лат. «modulus» - образец, норма, мера) является теоретической конструкцией, которая воплощает определенное представление или понимание того или иного процесса или явления, показывает структуру, свойства, взаимосвязи и отношения между элементами исследуемого объекта. Моделирование предполагает, прежде всего, суммирование накопленного опыта познания. Вместе с тем, модель является и прогнозом, и средством реализации той или иной авторской идеи. Как отмечает американский философ Маркс Вартофский, «с одной стороны, модель - это воплощение идеи, а с другой - она в динамическом аспекте является средством реализации идеи». Вартофский M. Модели. Репрезентация и научное понимание. М.: Прогресс, 1988. С. 127.

Методика моделирования имеет очень важное значение для изучения модернизационных процессов. Уже сами дихотомические характеристики традиционного и индустриального обществ представляют собой своего рода модельные конструкты. Кроме того, моделирование позволяет перейти от достаточно абстрактных тезисов о «множественности modernity» или «уникальности цивилизаций» к формированию более системного взгляда на разнообразие модернизационных процессов. В первую очередь, речь идет о двух макроисторических моделях, описывающих органическую и неорганическую модернизацию.

Органическая (естественная) модернизация - это ответ на зарождение необходимости модернизации внутри общества, модернизация «снизу». Она является результатом всего хода эволюции общества и начнется с изменения общественного сознания, мировоззрения и культуры. «Такое модернизационное развитие опиралось на внутренние источники, имело самостоятельный, поступательный характер» Болховитина Т.С. Классический опыт политических модернизаций: история и современность // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2013. № 3-1. С. 146.. Неорганическая модернизация, напротив, представляет собой ответ на влияние извне, на «вызов» со стороны более развитых стран. Такая модернизация осуществляется правительством «сверху» с целью преодоления отсталости (в первую очередь экономической). Неорганическая модернизация начинается с реформ в экономике и ускоренного развития авангардных отраслей хозяйства (и в меньшей степени - с политики), сопровождается отставанием в развитии социальных институтов и носит несбалансированный характер. В целом неорганическая модернизация «имеет своим источником проблемную ситуацию, в которой находится соответствующая страна». Поэтому ее часто называют "догоняющей" или "запаздывающей"» Булгаков С.И. Концепция модернизации экономики: типология и предпосылки //Terra Economicus. 2014. № 2-2. C.19..

Близким по смыслу является к этому является разделение модернизационных процессов на первичные и вторичные. Первичная модернизация охватила период от Реформации до промышленной революции в странах «старого капитализма», сопровождалась становлением социальных институтов, провозглашением гражданских прав и демократизацией. Вторичная модернизация началась на рубеже XIX-XX вв. и выразилась в преодолении технико-экономической отсталости и зависимости от «передовых стран».

Соотношение первичных и вторичных форм модернизационных процессов позволяет условно разделить страны условно на три «эшелона» модернизации. Первый эшелон модернизации сформировало большинство стран Западной Европы (Великобритания, Франция, страны Бенилюкса, Дания, Швеция), а также государства, основанные переселенцами из Европы. Сбалансированное, постепенное изменение социальной структуры обусловили особую прочность возникших социальных институтов, политических и экономических структур. В странах второго эшелона (страны Центральной и Восточной Европы, Италия, Испания, Россия, Япония, Мексика и др.) необходимость модернизации осознавалась и инициировалась политическими элитами быстрее, чем складывались реальные условия для ее проведения, модернизационный вектор задавался сверху. Обновление шло не постепенно, а рывками, более старые более новые формы общественной жизни часто находились в условиях конфронтации, что замедляло и осложняло модернизацию. В результате этого сформировались менее гибкие более хрупкие структуры. Третий эшелон модернизации составляют бывшие колониальные и зависимые государства, в которых отсутствовали внутренние предпосылки для модернизации и она обусловлена исключительно внешними факторами. Стоит отметить, что модернизация в странах третьего эшелона привела к различным результатам. Часть стран третьего эшелона входит в число наименее развитых стран мира (НРС), а некоторые страны достигли уровня социально-экономического развития стран второго эшелона или даже приблизились к первому эшелону. В их число входят так называемые «новые индустриальные страны» (латиноамериканские НИС, азиатские «молодые тигры» и «малые драконы»), а также Турция, Израиль, Индия, ЮАР.

Итак, основой моделирования модернизационных процессов является выделение эндогенных и экзогенных факторов. Эндогенная (соотносится с органической) модернизация, основанная на актуализации собственных внутренних ресурсов, реализовалась в странах «первого эшелона». Экзогенная (имитационная) модернизация характерна для стран третьего мира и осуществляется на основе прямого заимствования и копирования экономических, социальных, политических и культурных моделей, присущих западному обществу. И, наконец, эндогенно-экзогенная модернизация характерна для стран «второго эшелона», где модернизационные процессы проходят как на основе комбинации и синтеза собственных внутренних ресурсов и заимствований извне. Для ведущих стран Востока, к числу которых безусловно относится и Индия, характерна именно смешанная эндогенно- экзогенная модель модернизационных процессов. При этом соотношение органических и неорганических форм индийской модернизации существенно менялось на протяжении нового и новейшего времени, а в современных условиях является предметом острых дискуссий.

Глава II. ИНДИЯ В КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД: ФОРМИРОВАНИЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ УСЛОВИЙ И СОЦИАЛЬНОЙ БАЗЫ МОДЕРНИЗАЦИОННОГО ПРОЦЕССА

Эпоха Великих Географических открытий положила начало проникновению европейцев в Индию и привела к интенсификации контактов Индии с Западом, а соответственно привела к столкновению культур на Индийском субконтиненте.

Торговые отношения Индии с Европой зародились в античные времена. В средние века существовало несколько торговых маршрутов: азиатская часть этих маршрутов была монополизирована арабскими купцами, а средиземноморская и европейская - итальянскими. К середине XV века в Европе назрела необходимость поиска альтернативных морских путей в Индию, так как старые торговые пути перешли под контроль Османской империи после падения Константинополя. Первыми европейцами, достигшими Индии стали португальцы. Фактически начало европейской экспансии в Индии было положено португальцами в 1510 г. с захватом земли Гоа. С приходом португальцев в Гоа началась и миссионерская деятельность в Индии, разрушались мечети и храмы и велось активное строительство католических церквей, христианство насаждалось довольно жестко также и благодаря инквизиции. Португальцы воспринимали Гоа как плацдарм для дальнейшего распространения влияния на Индию, однако им удалось овладеть только Даманом и Диу, после чего португальцы постепенно утратили свое влияние в Индии, уступив место голландцам, французам и англичанам, которые начали создавать свои опорные торговые пункты и склады в Индии, а позже - фактории и поселения.

В 1600 г. была учреждена английская Ост-Индская компания («Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индии») для установления торговых отношений с Востоком, которая впоследствии получила право проводить собственную коммерческую, политическую и военную деятельность в Индии. Хартия 1600 г. наделила компанию правами монопольной торговли восточнее мыса Доброй Надежды сроком на 15 лет. Уже в 1612 г. английская Ост-Индская компания получила разрешение на основание первой английской фактории на западе Индии в Сурате, который изначально использовался компанией как важный транзитный пункт в западной Индии. Сурат стал столицей представительства английской Ост-Индской компании в Индии и только в 1687 г. штаб-квартира была перемещена в Бомбей, полученный англичанами от португальцев. Условия для закрепления на юге были наиболее благоприятны, поскольку англичане не сталкивались там с сильной местной властью. Первой факторией в южной Индии стал Мачилипатнам, но вскоре центр интересов Ост-Индской компании сместился в Мадрас. В восточной Индии первые фактории были созданы в Ориссе, но наибольший интерес представляла Бенгалия, где к середине XVII века англичане добились от Индийских властей права на монопольную торговлю. В то же время на территории Индии действовали аналогичные компании - Голландская, Французская и Датская, однако английская и французская Ост-Индские компании оказались наиболее успешными, постепенно закрепив свое лидерство среди других колониальных держав в Индии.

XVIII век в Индии ознаменовался распадом империи великих Моголов, начавшимся при Аурангзебе во второй половине XVII века и ускорившимся после его смерти, а также расцветом Маратхской Империи. Борьба за «наследство великих Моголов» вылилась в череду междоусобных войн и соперничество за престолонаследие среди сыновей Аурангзеба, возвышением борьбой независимых территорий и княжеств (государство Майсур, Ауд, сикхское государство и др.), образовавшихся «на осколках» Могольской империи, а также разорительных и кровопролитных нашествий иранцев и афганцев на Дели. Подобная ситуация войны «всех против всех» была благоприятна для французов и англичан, которые постепенно перешли от непосредственно торговли к территориальным захватам и претендовали на расширение влияния в Индии, - к ним постоянно обращались за помощью враждующие стороны. В военных целях помимо войск из метрополий на службе у европейцев находились и местные солдаты - сипаи. Первыми наладили практику формирования специально обученных отрядов индийских войск французы. Использование сипаев во главе с офицерами-французами настолько хорошо себя зарекомендовало, что англичане переняли французский опыт и начали создавать собственные войска сипаев и даже сдавать их в аренду враждующим княжествам, получая от этого большую выгоду Васильев Л.С. История востока. В 2 т. М.: Высшая школа, 1994. Т.1. С 123.. Тот факт, что одну из важнейших ролей в захвате и установлении контроля над Индией сыграли сами индийцы, весьма любопытен. Это стало возможным благодаря двум факторам: во-первых, в Индии отсутствовал современный национализм - индийский солдат, рекрутированный из Бенгалии или Ориссы, и воюющий на стороне компании против пенджабцев или маратхов, не мог думать, что он воют против индийцев; во-вторых, индийские солдаты были привержены давней традиции преданно служить тому, кто платит жалование. Компания платила регулярно и относительно хорошо, индийские правители и военачальники позволить себе это уже не могли.

Проводя политику «экономического завоевания» Индии, англичане опирались на местных торговцев и ростовщиков. Английские фактории и укрепленные поселения в Мадрасе, Бомбее и Калькутте стали ядрами процветающих городов, привлекающих множество индийских купцов и банкиров. Это происходило как благодаря появлению новых коммерческих возможностей, так и в связи с относительно спокойными условиями торговли в этих городах, учитывая повсеместную нестабильность и незащищенность, вызванную коллапсом Могольской империи. К середине XVIII века население Мадраса выросло до 300.000 чел, Калькутты - до 200.000, Бомбея - до - 70.000 Chandra B. Modern India. Editorial Board. New Delhi: National Council of Educational Research and Training, 1971. P.56. Именно эти города стали впоследствии своего рода полюсами роста Индии и в наши дни остаются важнейшими экономическими центрами,

слагающими «опорный каркас» современной индийской экономики.

С середины XVIII века началась наиболее активная фаза англофранцузского соперничества за контроль над южной Индией, выразившаяся в серии Карнатакских войн в 1746-1763 гг.. Это противостояние закончилось победой англичан, а французы сохранили свое влияние лишь в районе Пондишери. В 1757 г.состоялось одно из ключевых событий индийской истории XVIII века - Битва при Плесси, обусловившая последовавшее завоевание англичанами богатейшей, наиболее экономически развитой и плодородной области Могольской империи - Бенгалии. Командующий войсками английской Ост-Индской Компании Роберт Клайв стал первым губернатором Бенгалии. Победа в битве при Плесси считается началом установления британского господства в Индии. А серия англо-майсурских и англо-маратхских войн, длившихся на протяжении второй половины XVIII века, положила конец притязаниям за господство в Индии местных индийских государств (Маратхская конфедерация оставалась наиболее могущественным претендентом на господство в Индии до начала XIX века) и позволили расширить сферу влияния Компании на Южную, Западную и Центральную Индию. Таким образом, падение Маратхской империи в 1819 г.завершило основной этап завоевания англичанами Индии, к началу XIX основная часть территории Индийского субконтинента перешла под контроль английской Ост- Индской Компании. Окончательное завоевание Индии произошло в 1848 г.с захватом Пенджаба. Таким образом, кризис Могольской империи, политическая раздробленность и отсутствие сильной централизованной власти в Индии и техническое превосходство европейцев способствовали успехам колонизации Индии. Умело играя на отсутствии политической целостности, а соответственно политической слабости и уязвимости княжеств и проведя ряд завоеваний, англичане оттеснили конкурентов за контроль над Индией и к началу XIX века расширили свое влияние на большую часть страны.

С покорения маратхов начинается новый этап колонизации Индии - превращение ее в сырьевой придаток метрополии. После обретения контроля над обширными территориями перед Ост-Индской компанией встал вопрос разработки подходящих методов управления ими. Руководствуясь принципом "разделяй и властвуй" представители компании не стремились к объединению Индии, в определенной степени сохраняя ее раздробленность. Контроль над Индией осуществлялся через непосредственное правление владениями компании, впоследствии разделенными на Бенгальское, Мадрасское и Бомбейское президентства, и посредством закабаления мелких зависимых княжеств через разорительные субсидиарные договоры.

Политика компании в управлении Индией преследовала цели увеличения прибыли и повышения рентабельности своих индийских владений, все остальные задачи были подчинены этим целям. Основным средством увеличения прибыли являлся налог, взимаемый с крестьян. Англичане ввели различные налоговые системы в разных областях Индии, нацеленные на изъятие максимально высоких налогов. В 1793 г. был издан закон «О постоянном заминдарстве», предполагавший передачу заминдару в собственность всей земли, с которой он собирает налог, при этом наследственные права на землю бывших владельцев не признавались. Заминдар же, хоть и являясь собственником земли, должен был отдавать 10/11 своего дохода английским колониальным властям Левковский А.И. Некоторые особенности развития капитализма в Индии до 1947 г. М.: Госполитиздат, 1956. С. 108.. Благодаря этому в районах введения системы постоянного заминдарства (Бенгалия, Бихар, Орисса и часть Мадрасского президентства) консервировались старые феодальные отношения в самом тяжелом их проявлении. Английские власти искали наилучшую систему сбора налогов, способную обеспечить наибольший приток средств, поэтому помимо постоянного заминдарства, в некоторых районах были введены другие системы: система временного заминдарства (махальвари), введенная в Центральной Индии, райятвари и маузавар. Наиболее сильно налоговый гнет ударил по Бенгалии. Еще с завоевания Бенгалии англичане начали постоянную выкачку богатств и вывоз их в метрополию, что вело к обнищанию населения. В связи с политической и экономической перестройкой, последовавшей за установлением власти компании произошел быстрый упадок традиционных ремесел, в частности производства тканей ручной выделки, столетиями славившихся своей роскошью и высоким качеством далеко за пределами Индии, а вместе с этим и «ткацких» городов - Дакки, Муршидабада, Хугли и др, что провоцировало отток ремесленников в деревню и еще больше способствовало разорению населения. Например, население Дакки в течение первой половины XIX века сократилось с 200 тыс. человек до 20 тыс. человек к 1857 г. Новая история колониальных и зависимых стран. Учеб. пособие. Т.1. /Под ред. С.Н. Ростовского и др. М.: Гос. социально-эконом. изд-во, 1940. С. 221.. Угнетение традиционных ремесел, закабаление ткачей привело к снижению экспорта высококачественных индийских тканей ручной работы, структура экспорта все больше трансформировалась в сторону вывоза сырья для растущей британской машинной промышленности - таким образом шло превращение Индии в сырьевой придаток и рынок сбыта готовых материалов из метрополии. Новая налоговая система, введенная губернатором У.Гастингсом, и фактически узаконившая полное ограбление крестьянства, полностью обескровила Бенгалию и привела к деградации сельского хозяйства индийской житницы. Результатом хищнической эксплуатационной политики компании в Индии стал голод в Бенгалии, начавшийся в 1770 г. и унесший более 10 миллионов жизней и в последующие годы неоднократно повторявшийся в катастрофических масштабах в разных частях Индии Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. История Индии. М.: Мысль, 1973. С. 202..

Обнищание населения и грабительская политика компании, ликвидация княжеств провоцировали рост антианглийских настроений как среди крестьян, так и среди бывших феодалов. В первой половине XIX века в разных областях Индии то и дело возникали локальные выступления, однако они подавлялись англичанами в виду их изолированности и практически полному отсутствию внутренних связей, однако ситуация нагнеталась.

Параллельно со второй половины XVIII века могущество и монополия

Ост-Индской компании последовательно ограничивалась посредством принятия новых хартий и актов (Регулирующий Акт 1773 г., Акт Питта 1784 г., Хартия 1813 г.), постепенно усиливающих зависимость компании от британского правительства. Хартия 1813 г. ликвидировала право монопольной торговли компании на территории Индии и соседнего Китая, а хартия 1833 г. окончательно запретила компании заниматься торговой деятельностью, сохранив за компанией лишь административные функции, экономическая деятельность в Индии отныне определялась нуждами Британской экономики.

К 1857 г. народное недовольство политикой англичан в Индии достигло апогея и в 1857 г. началось крупнейшее антиколониальное движение - Индийское народное восстание (Сипайское восстание), ядром которого стали сипайские отряды. Основой восстания стала Бенгальская сипайская армия, состоявшая преимущественно из мусульман и высококастовых индусов (раджпутов, брахманов, джатов), в рядах которой недовольство англичанами нарастало в связи с приниженным положением в армии по сравнению с англичанами, сокращением жалования, а также использованием сипаев в войнах за пределами Индии. Прямым поводом к восстанию обычно называют введение англичанами новых винтовок Энфилда, особенности конструкции патронов к которым предполагали их смазывание говяжьим и свиным жиром, что оскорбляло чувства, как индусов, так и мусульман. Жестокая реакция англичан на отказ сипаев использовать новое вооружение спровоцировала начало восстания, которое продолжалось до 1859 г. Важным центром восстания стал Дели, который для восставших был символом реставрации Могольской империи, а престарелый Бахадур-шах был провозглашен императором. Помимо Дели центрами концентрации сипаев стали города Лакхнау и Канпур, где были созданы отдельные правительства. Однако в виду отсутствия должного уровня организации восстания, отсутствия единого плана и командования, сохранения многочисленных этно-кастовых, религиозных и политических разночтений среди индийцев, народное движение было обречено на поражение. Восстание было подавлено англичанами в 1879 г., однако оно заставило британцев качественно пересмотреть свою политику в Индии. Разрушение «с набега» традиционной индийской структуры, привычного общинного уклада, традиционного ремесла вызвало реакцию отторжения. Англичане столкнулись с проблемой поиска иных путей трансформации традиционной структуры, в частности через комплексное постепенное реформирование. Не смотря на последующую осторожность английского правительства, локальные крестьянские восстания и протестные движения вспыхивали и на протяжении второй половины XIX века.

В 1858 г. была упразднена английская Ост-Индская компания, а Индия перешла под прямое коронное управление, был создан Индийский совет, а должность генерал-губернатора была заменена должностью Вице-короля. После восстания сипаев начинается новый период истории Британской Индии

2.2 «Жемчужина в короне Британской империи» (Индия в геоэкономической системе британского колониализма)

Индийское народное восстание заставило британцев внести изменения в систему колониального управления с целью восстановления социально- экономической и политической стабильности и провести ряд реформ, в частности административную, военную, судебную, некоторым изменениям подверглась и аграрная политика. В 60-х-70-х гг. XIX в. практически завершилось формирование государственного аппарата колониальной Индии, управление колонией стало более централизованным. Военная реформа изменила соотношение английских и индийских солдат в индийской армии. Например, в 1857 г. силы армий президентств насчитывали 311400 человек, среди них 265900 человек - индийцев (т.е. практически 1:6) Chandra B. Modern India. Editorial Board. New Delhi: National Council of Educational Research and Training, 1971. Р. 109.. В результате военной реформы это соотношение изменилось до 1:3. Также изменилась система набора индийцев в армию: появилась практика набора солдат из этнокастовых групп, не присоединившихся к восстанию - гуркхов, пуштунов, сикхов, белуджей и др., в то время как рекрутирование бенгальцев и высококастовых индусов практически сошло на нет. Офицерский состав по- прежнему оставался исключительно британским. Позже, в 1895 г., армии президентств были объединены в единую Индийскую армию. Английскими клониальными властями были осуществлены попытки модернизации судебной системы: в 1861 г. были учреждены высшие суды в трех президентствах. В 80х гг. благодаря законам о местном выборном самоуправлении, было положено начало избирательной процедуре. Приняв во внимание недовольство крестьян, правительство приняло меры в аграрной политике, в том числе издав закон «О постоянной аренде» в 1859 г, который несколько ограничивал произвол помещиков-заминдаров.

Цели усиливающейся колониальной эксплуатации диктовали необходимость перехода к новым капиталистическим отношениям, создания условий, благоприятных для роста эффективного сельскохозяйственного производства, обеспечивающего бесперебойный вывоз сырья в метрополию, а также для активного притока английского капитала и использования Индии в качестве ранка сбыта. Хлопковый бум 1860-х ГГ. увеличил интерес английских хлопчатобумажных промышленников к индийскому хлопку, как к альтернативе американскому. К середине XIX века Индия характеризовалась низкой ресурсоотдачей сельского хозяйства и низким качеством продукции, отсутствием инфраструктуры, слабым социально-экономическим развитием.

Перед англичанами, ранее не заботившимися о реформировании экономики и социальной структуры Индии, встала задача модернизации колонии с целью формирования в Индии адекватных потребностям и уровню развития Англии социально-экономических, политических и культурных отношений. В первую очередь необходимо было развитие инфраструктуры, обеспечивающей улучшение сообщения между различными областями Британской Индии, а также ее ресурсное освоение. Крупнейшими объектами приложения английского капитала в середине XIX века стало строительство дорог, ирригационных систем и портов, налаживание телеграфно-почтовой связи, но, пожалуй, важнейшим стало железнодорожное строительство. Первая железнодорожная линия в Индии (она же первая в Азии) была построена незадолго до Сипайского восстания в 1853 году в Бомбее, а в 60-90-е гг. XIX века возросла до 25 600км. Активное строительство железных дорог совпало с общемировым железнодорожным бумом. Забегая вперед, стоит отметить, что к моменту обретения Индией независимости в 1947 г., непосредственно на территории современной Индии было построено 53 000 км. железных дорог, в том числе и высокогорные гималайские железнодорожные линии, ликвидировавшие изоляцию труднодоступных горных районов. За период независимости было построено порядка 12 000 км. (общая длина железнодорожной сети современной Индии составляет 65 808 км. По данным Всемирного Банка на 2014 год.). В настоящее время по протяженности железных дорог Индия занимает 4-ое место в мире. Однако по сей день около половины железнодорожной сети не электрифицировано. К тому же наличие железнодорожных линий с разной шириной колеи трех видов, строящихся в англичанами в целях ограничения и регулирования перевозок, не имеющих отношения к доставке сырья в порты на вывоз в метрополию, по сей день значительно осложняет эффективное использование железных дорог.

Железнодорожное строительство спровоцировало создание крупных фабрично-заводских и мелких предприятий, ремонтных мастерских, обслуживающих железнодорожную отрасль, а также предприятий горнодобывающей промышленности.

Рост железнодорожной сети дал толчок увеличению производства сырья на экспорт. Активный приток капитала в середине XIX века также осуществляется и в сферу плантационного хозяйства для обеспечения количественного роста вывозимого сырья. Различные районы Индии приобретают монокультурную специализации, отражая усиление колониального характера экономики Индии, например Ассам и север Бенгалии специализируются на производстве чая (элитные экспортные сорта чая Ассам,

Дарджилинг и т.д.), Махараштра - хлопка, Бенгалия - джута и конопли и т.д.

Развитие товарно-денежных отношений и накопление в результате постоянного торгового посредничества больших капиталов в руках индийских купцов-компрадоров, в основном представителей нескольких торгово- ростовщических каст (парсов, марвари, четти, гуджаратских банья) привело к становлению компрадорской буржуазии и зарождению национальной промышленности. Важной статьей дохода компрадоров в числе прочих была торговля опиумом с Китаем, в частности Джамшеджи Тата, представитель касты парсов, в значительной мере обогатился на торговле опиумом. Также во второй половине XIX века росту капиталов купцов-посредников способствовал хлопковый бум 1860-x Г. В 1854 г. была основана первая индийская хлопчатобумажная фабрика в Бомбее, позднее фабрики были открыты в Ахмедабаде, который стал вторым крупнейшим центром индийской текстильной промышленности. С самого начала индийская текстильная промышленность развивалась в сложных условиях конкурентного давления английской фабричной промышленности, и при этом практически полностью зависела от иностранной технологической базы, поскольку была основана на импорте прядильно-ткацкого оборудования. Индийские хлопчатобумажные фабрики производили в основном пряжу, крупным покупателем которой стало возрождавшееся кустарное производство тканей. Таким образом, к началу XX века текстильная промышленность была единственной крупной отраслью, в которой преобладал индийский капитал, все остальные отрасли оставались полностью под контролем англичан.

Иностранная конкуренция и целенаправленная политика сдерживания англичанами национальной промышленности крайне лимитировала возможности роста индийской буржуазии, что привело не к развитию рынка с большим числом мелких частных компаний, а к концентрации капитала и формированию крупных монополистических компаний, что совпало с развитием монополистического капитализма на Западе, формированием управляющих агентств. Ограниченность материальной базы и индийская специфика предполагали внутрикастовую финансовую взаимоподдержку, кредитование и активное подключение семейных связей, что в свою очередь сужало индийский крупный бизнес до представителей нескольких этнокастовых групп. Именно к этому периоду относится зарождение таких семейных финансово-промышленных групп-конгломератов, как Тата, Бирла, Сингхания, и др., до начала XX века функционировавших в основном на базе хлопчатобумажной промышленности.

Серьезным недостатком индийской промышленности стало практически полное отсутствие тяжелой промышленности, без которых невозможно самостоятельное развитие промышленности. Несколько ремонтных мастерских, представлявших машиностроительную отрасль значительно ограничивали производственные возможности. В начале XX века стала расширяться сфера приложения национального капитала, в частности индийский капитал проникает в банковскую сферу, в плантационное хозяйство, горнодобывающую промышленность и даже делаются первые шаги в создании собственной тяжелой промышленности. В 1913 г. был запущен первый в Индии сталелитейный завод в городе Джамшедпур, построенном с нуля по плану Джамшеджи Тата. Новый металлургический завод сыграл значительную роль во время Первой мировой войны, снабжая ближневосточный фронт снарядами и вооружением.

Подъем национально-освободительного движения способствовал некоторому изменению в соотношении сил английского и индийского капитала. Развернувшаяся компания гражданского несотрудничества в частности подразумевала экономическую стратегию «свадеши», призывавшую к бойкоту английских товаров. Англичане понесли ощутимые убытки в результате бойкота английских товаров, цены на которые снизились на четверть. В то же время индийский капитал получил новые импульсы роста, крупные прибыли, получаемые в том числе и за счет еще более увеличившейся эксплуатации рабочих использовались для расширения производства, росло число индийских акционерных компаний.

Во время двух мировых войн внимание Британской Империи к внутреннему рынку Индии несколько ослабевало, а спрос на промышленную продукцию, особенно на вооружение и товары, требующиеся для нужд армии, многократно повышался. В конечном свете это позволило растущей индийской буржуазии несколько укрепить свои позиции, возрастала ее потребность вырваться за рамки колониального режима и идти по пути самостоятельного развития, что отвечало общему лейтмотиву народно-освободительного движения.

Для экономического развития колониальной Индии характерна чрезвычайная региональная диспропорциональность - промышленность была сконцентрирована лишь в нескольких регионах и крупных городах страны. Обширные области страны оставались полностью неразвитыми.

Важным социальным последствием промышленного развития страны, хоть и ограниченного, стало начало формирования двух новых классов индийского общества - класс капиталистов-промышленников и рабочий класс, пополнявшийся за счет разорившихся ремесленников и крестьян. И хотя эти классы составляли очень малую часть индийского населения - они представляли собой новые технологии, систему экономической организации, новые общественные отношения.

Таким образом, модернизационные инициативы британского правительства, изначально направленные на повышение эффективности использования колонии, а именно: развитие инфраструктуры, горнодобывающей отрасли и промышленности, а также сопутствующие этому формирование национального индийского капитала, становление буржуазии и рабочего класса, способствовали постепенной трансформации традиционной структуры индийского общества экономическими методами. Английский колониализм нарушил естественную социально-экономическую эволюцию Индии и обусловил возможность ее переустройства по западному образцу.

2.3 Культурная и образовательная политика метрополии как фактор модернизационного развития

С открытием европейцами Индийского субконтинента произошло сближение и началось взаимодействие двух принципиально различных культур, западной и восточной. На протяжении длительной истории Индия переживала множество иноземных вторжений, однако, так или иначе существовавшая структура, будучи довольно гибкой и устойчивой поглощала и ассимилировала новые элементы, одновременно интеграция и синтез становились основой изменений. Менялись политические силы, новые завоеватели свергали существующие политические силы, поскольку существующий порядок получал новые вызовы, иноземной культуры, происходили определенные трансформации, но они не имели модернизационный характер, поскольку так или иначе это был контакт двух традиционных систем, с присущими им общими признаками: иерархичной организацией, отсутствием императива равенства, холизм и т.д. Они также не оказывали влияния на основные структуры традиционного общества: общину, касту, семью. Влияние новых завоевателей также не вносило существенных изменений в привычную экономическую структуру. Со временем иноземцы становились органичной частью индийского общества. Однако Англия представляла собой совершенно иную структуру, по уровню развития на порядок превосходившую самые развитые индийские области, с принципиально иным политическим устройством, ценностными установками, религиозными взглядами и т.д. Таким образом, приход англичан поднял проблему взаимоотношений Запада и Востока.

Дихотомия «Запад-Восток» на протяжении всей мировой истории ставится в антитезу. В разные времена западное отношение к Востоку варьировалось от презрительно-высокомерного как к чему-то отсталому, требующему окультуривания, до восторженного, как к некоему духовному ориентиру. На Западе различия между западом и востоком характеризовались технической и экономической отсталостью, причиной которой считался традиционализм, обусловленный религиозно-мировоззренческими особенностями стран Востока. В период промышленной революции и европейской экспансии также превалировала идея о более высоком положении запада и диком, необразованном востоке. В эпоху расцвета британского империализма отношение англичан к индийцам было чрезвычайно презрительным, что прослеживается в высказываниях высокопоставленных лиц как колониального аппарата, так и британского правительства, в частности еще У.Гастингс в своем дневнике писал: «Индийцы ограничены до первичных животных потребностей, с интеллектом не выше, чем у собаки, слона или обезьяны» Agarwal, M.K. The vedic core of human history. Bloomington: iUniverse LLC, 2013. P. 395.. У. Черчилль говорил об индийцах: «Я ненавижу индийцев, это - звериный народ со звериной религией» Там же. C. 397. Долгое время англичане не интересовались культурой и социальными проблемами Индии, придерживаясь политики невмешательства в эти сферы, в целом поддерживая свою относительную культурную изоляцию в Индии и консервируя традиционную структуру. Англичанам был запрещен въезд в Индию, за исключением служащих Ост-Индской компании. Деятельность христианских миссионеров в Индии была запрещена, что, кстати, было предметом осуждения со стороны британских клерикальных кругов. Лишь в начале XIX века после принятия хартий 1813 года, разрешающей миссионерскую деятельность, христианские миссионеры ринулись в Индию спасать "погрязших в грехе индусов", первыми начали осуществлять попытки реформирования индийской традиции.

Однако в начале XIX века в колониальной администрации стали задумываться обо все возрастающей необходимости преобразований в социальной, культурной и идеологической сферах наряду с экономической модернизацией. В первую очередь попытки трансформации традиционной культуры были осуществлены в Бенгалии, районе, первом оказавшимся под английским контролем и в котором за несколько десятилетий правления Ост- Индской компании уже начала выкристаллизовываться интеллигенция среди местной знати, лояльная англичанам и ориентирующаяся на европейские прогрессивистские идеи.

Западный вызов закономерно обусловил разные типы реакции в индийском обществе. Традиционная структура упрямо сопротивлялась трансформации, многочисленные группы индийского общества видели во влиянии Запада исключительную опасность для индийской традиции, а все проблемы, существовавшие в обществе, ассоциировали с англичанами, по вине которых произошел разрыв с идеализируемым миром прошлого.

В свою очередь часть представителей зарождающейся индийской интеллигенции, чрезмерно поддавшись влиянию европейской культуры, стала пренебрежительно относиться к собственному национальному культурному наследию, видя в западных идеях и ценностях единственно возможный ориентир, рассматривала традицию как архаизм, который должен быть преодолен. В то же время некоторые просветители осознавали необходимость синтеза западного и восточного. Социальное обновление они видели не в отказе от традиции, а в ее очищении, а также в избирательном подходе к достижениям Запада, которые могли бы быть задействованы для модернизации индийской традиции и наполнения ее новым содержанием. Такой подход дал импульс индуистскому реформаторскому движению. В частности представителем новой индийской интеллигенции был известный индийский общественный деятель, просветитель и религиозный реформатор Рам Мохан Рой. В 1928 г. он основал общество «Брахмо Самадж», реформаторское движение, построенное по европейскому образцу и ратовавшее за очищение индуизма, его монотеистическое переосмысление, отмену некоторых индуистских обрядов и кастовой системы. С именем Рам Мохан Роя связывают и зарождение национальной публицистики, первые газеты в Бенгалии были открыты при его содействии. «Брахмо Самадж» взрастило немало представителей будущей индийской интеллектуальной элиты. Последователи Роя в Бенгалии продолжили его просветительскую деятельность, новые идеи проникли и в другие крупные города - Мадрас и Бомбей. Рам Мохан Рой явился предтечей развернувшегося во второй половине XIX века Бенгальского (а впоследствии и шире - Индийского) Возрождения - течения в Индийской культуре, возникшего под влиянием просвещения и национального подъема и отразившего специфику взаимодействия западной и индийской культур на «индийской почве».

До 1830-х гг. англичане практически не предпринимали каких-либо действий в социальной политике, как и в сфере традиций они оставались достаточно индифферентными. Пожалуй, самым важным достижением было объявление вне закона обычая сати (практики ритуального сожжения вдовы на одном погребальном костре вместе с мужем) в 1829 г., и то, произошло это в русле настойчивой агитации Рам Мохан Роя и его соратников против этого и других ритуалов. Позже был введен запрет на жертвоприношения, развитые среди некоторых племен, в 1848 г. запрещено рабство, а в 1856 г. правительство Индии издало закон, позволяющий индуистским вдовам повторно выходить замуж. Также были осуществлены попытки пресечь практику умерщвления девочек в момент их рождения, однако, не столь успешные.

Предпринятые англичанами меры возмутили ортодоксальное индуистское обществе, вызвали реакцию отторжения индийцами английской культурной политики, как неуважительной по отношению к индийским традициям и обычаям. Недовольство посягательством англичан на веками существующие традиции также относят к причинам Народного индийского восстания 1857-1879 гг.

Представители Ост-Индской компании также мало внимания уделяли и вопросам образования. Однако миссионеры и общественные начали оказывать давление на компанию с целью продвижения в Индии современного светского прозападного образования - христианские миссионеры были убеждены, что современное образование разрушит существующие религиозные воззрения и подготовит индийцев к принятию христианства; гуманитарии и общественные деятели, в том числе индийцы, считали, что современные знания помогут преодолеть социальные, политические и экономические проблемы страны. Именно миссионеры начали открывать первые школы с 1813 г.

Инициатором образовательной реформы в Индии в 30-е годы XIX века стал английский историк Томас Маколей. По его мнению, английскому правительству в Индии необходимо было сформировать прослойку людей, которые смогут стать посредниками и переводчиками между англичанами и миллионами индийцев, которыми они управляют - «класс людей, индийцев по крови и цвету кожи, но англичан по вкусу, установкам, ценностям и интеллекту» и служить делу распространения западной культуры и мысли в широкие массы The Great Indian Education Debate. Documents Relating to the Orientalist-Anglicist Controversy, 1781-1843. London: Curzon Press, 1999. P.36.. А поскольку, по мнению Т.Маколея «одна единственная полка книг в европейской библиотеке стоит всей существующей литературы Индии и Аравии» Там же. C.9, образование должно вестись на английском языке. Образовательная политика этого периода даже стала называться «маколейизм» (англ. Macaulayism) Маколейизм после обретения индийцами независимости приобрел негативную коннотацию из-за насаждения английского языка и литературы в систему Индийского образования и сознательного вывода классической индийской литературы и культуры из образовательных программ..

Необходимость обучения индийцев также диктовалась соображениями экономии - нужно было обучить достаточное число будущих клерков из числа индийцев, способных занять вспомогательные посты в индийской колониальной администрации, что позволит значительно минимизировать затраты Ост-Индской компании на содержание административного аппарата, поскольку индийские служащие обходились бы компании в разы дешевле.

Итак, с 1830-х гг. начинают открываться новые средние школы и колледжи с обучением на английском языке по европейской системе образования. В Индии уже существовало несколько колледжей (например, Калькуттский мусульманский колледж-медресе (1781) колледж Форт-Уильяма (1800), Санскритский колледж в Варанаси (1791), где могли обучаться представители местных элит наряду с европейцами-служащими компании, однако эти учебные заведения по большей части представляли собой центры востоковедения с преподаванием хинди и бенгали, что не вписывалось в новую политику "языкового колониализма", и они были закрыты. Согласно указу 1854 г. были созданы департаменты образования во всех провинциях, а в 1857 г. в Индии открылись три первых университета в Калькутте, Мадрасе и Бомбее, созданные по образу и подобию английских университетов.