Перспективность неоиндустриальной концепции как ведущей стратегии экономического развития российских городов

Маркетинговая стратегия выступает важнейшим инструментом реализации принципов маркетинга [36]. В общем виде она определяется как совокупность целевых установок, технологий и механизмов, реализующих адаптивное поведение в конкурентных рыночных условиях. Складывающиеся параметры и особенности структуры формируемых сегодня Стратегических планов развития городов, проектов развития городских агломераций в значительной мере учитывают фактор конкуренции, потребности в привлечении активов в соперничестве с другими локальными центрами того же уровня. Подобного рода документы, следовательно, выступают «адаптированными» вариантами маркетинговой стратегии города.

Непосредственными задачами маркетинговой стратегии является достижение устойчивого положения на рынке в условиях конкурентной борьбы; улучшение показателей доходности инвестиций и занимаемой доли рынка [65]. Непосредственным актором городских стратегий выступает, однако, не только бизнес, но и население, и администрации [151].

Рыночная адаптация как результат реализации маркетинговой стратегии (как функция реализации городом маркетинговых технологий) выступает в двуедином качестве - как процесс, а также как результат такого процесса. Подобный подход согласуется и с содержательным анализом общепринятых подходов к стратегическому маркетинговому планированию.

Исследованию и структурированию важнейших аспектов стратегического маркетингового планирования посвящён целый ряд работ.

Согласно М. Мак-Дональду, маркетинговое планирование представляет собой этапизированный процесс, включающий анализ внешних и внутренних тенденций, стратегический анализ, SWOT-анализ и выявление проблем, определение целей, выбор стратегии, планы действий, реализацию, проверку выполнения и оценку эффективности. Все эти элементы заняли прочное место и в практике городского планирования.

Поскольку конкурентоспособность есть следствие развития города во внешней среде мезоуровня и трансформации его внутренней структуры в соответствии с особенностями внешней среды, под внешней средой следует понимать условия деятельности (экономические, демографические, политико-правовые, природно-ресурсные и прочие), а под внутренней - структурные особенности.

Особенностью трансформационного развития российских муниципалитетов стало их подчинённое положение по отношению к динамике надсистемы в виде российской экономики, особенности и факторы развития которой во многом определяют перспективы российских индустриальных центров.

Важнейшей характеристикой национальной экономической среды в контексте потребности реализации неоиндустриальной концепции в инвестициях при свободном перемещении капиталов в современном мире служит деловой климат. В России таковой гораздо более конкурентоспособен по сравнению с другими странами с переходной экономикой, чем принято думать. Однако это преимущество быстро исчерпывается в основном потому, что в странах-конкурентах недостатки, присущие деловому климату, исправляются гораздо быстрее, чем в России.

Опрос 2005 г. показал, что по ряду позиций конкурентоспособность российского инвестиционного климата ухудшилась: теперь только по половине параметров российский деловой климат был лучше, чем в среднем по международной выборке. Наиболее заметное ухудшение произошло по таким показателям, как неопределённость политики и коррупция, увеличилось отставание по качеству рабочей силы.

Значимым фактором как формирования делового климата, так и его отражения на функционировании экономики служит в целом модель функционирования российской промышленности, которая всё больше расслаивается на ориентированные вовне довлеющие сырьевые сегменты и развивающиеся по остаточному принципу обрабатывающие производства. При этом внешне- и внутриполитические процессы стимулируют формирование ограниченных приоритетов развития ВПК и смежных производств.

Что касается иного важного условия, которое должно определить как параметры бизнес-климата, так и в целом траекторию промышленного развития России, является перспектива её вступления в ВТО.

Авторская позиция состоит в признании ВТО инструментом конкурентной борьбы, результативность использования которого Россией может быть как положительной, так и отрицательной применительно к целям и задачам реиндустриализации в зависимости от того, как именно и на каких условиях он будет введён в действие в РФ.

Всемирная торговая организация (ВТО) представляет собой систему правового регулирования современной международной торговли товарами и услугами, охватывая свыше 95 % оборота мировой торговли [39].

Интеграция в глобальную экономику посредством участия в работе ВТО будет, по мнению ряда экспертов, содействовать экономической модернизации страны, однако высказывается и сомнение в возможности Российской Федерации проводить самостоятельную внешнеэкономическую политику в рамках организации [99]. По мнению ряда авторов, вступление России в ВТО вряд ли будет содействовать быстрому росту отечественного экспорта или даже его заметному увеличению [52]. Существует и точка зрения, что само по себе вступление в ВТО в целом не приведёт к сколько-нибудь масштабным изменениям производства в большинстве отраслей отечественной промышленности [92].

У Российской Федерации имеются значительные ресурсы конкуренции на мировых рынках: из компаний, которым приходится конкурировать на рынках сбыта с зарубежными производителями, более половины (53 %) считают свои товары равными по качеству импортным, 38 % оценивают качество импорта выше, а 9 % уверены в превосходстве своей продукции. Такие результаты получил Институт экономики переходного периода (ИЭПП), опросив 719 отечественных промпредприятий. Максимум предприятий, на равных конкурирующих с импортом, в пищевой промышленности (87 % из тех, кому приходится конкурировать), металлургии (64 %) и машиностроении (52 %). Более качественный импорт преобладает на рынках химии и нефтехимии (57 %), лесоперерабатывающей отрасли (48 %) и машиностроения (42 %). На другом полюсе лёгкая промышленность: на равных конкурируют с импортом 29 %, а 31 % считает свою продукцию хуже импортной по качеству, но такой же по цене или дороже [92].

Однако вступление в ВТО может и ослабить позиции многих российских производителей на внутреннем рынке, в частности, за счёт снижения пошлин, которые предполагается снизить до 11 % с нынешних 20 %. По сельскохозяйственным товарам средневзвешенная ставка снизится до 18 %, по промышленным товарам - до 7,6 %, а в дальнейшем - до 5 %. Сильные стороны российских фирм будут нивелированы, а преимущества нерезидентов выйдут на первый план, что может вызвать падения рентабельности отечественных предприятий и снижение заинтересованности нерезидентов в инвестициях в отечественную обрабатывающую промышленность.

Следует отметить, что важным фактором, тормозящим неоиндустриальное развитие, становится ограничение внешних рынков сбыта для российских предприятий несырьевого сектора, что отражается антидемпинговыми мерами против российских производителей: на 1 июля 2008 г. против российских товаров зафиксировано 96 ограничительных мер, применяемых иностранными государствами для защиты своего внутреннего рынка, в том числе 42 антидемпинговые меры, 8 специальных защитных мер и 46 мер нетарифного регулирования торговли, включая меры административного регулирования [145].

Проблематика вступления в ВТО имеет и выраженный региональный аспект [127]. Как отмечают эксперты, рынки 3/4 регионов не ощутят каких-либо негативных последствий присоединения РФ к ВТО либо почувствуют улучшение экономической конъюнктуры, однако значимые негативные последствия будут возникать в тех регионах, где предприятия отраслей, подвергшихся вытеснению с локальных рынков, куда осуществлялись поставки, являются бюджетообразующими (для субъекта федерации) или градообразующими для местных бюджетов. На этом фоне от улучшения внешних условий торговли выиграют экспортно ориентированные промышленные и приграничные регионы [92].

Составляющей как общенациональной, так и отраслевой концепции достижение конкурентных преимуществ сообразно с целями и ценностями маркетинговой политики мог бы стать техноиндустриальный подход - гибкость и объединение предприятий в сеть. Гибкость, реагирование, инновации и оптимизация ресурсов стали ключевыми элементами конкурентоспособности. Существенны и связи предприятия с партнёрами и их качество. Отражение достигаемой таким образом конкурентоспособности промышленного предприятия является увеличивать им сегмента рынка внутри страны и за рубежом [12].

Впрочем, данные процессы уже активно идут в России, что, вместе с тем, «отодвигает» города и в целом муниципальный уровень власти от регулирования промышленности ввиду формирования крупных компаний, которые в своей деятельности выходят за пределы регионов. Так, в Ростовской области значимые объекты энергетической инфраструктуры принадлежат надрегиональной ТГК-8 (управляемой «Лукойлом», являющимся по сути ТНК), ОГК-6 и МРСК-1, выходящими в своих масштабах за пределы Юга России. Газораспределительные сети области также находятся опосредованно под контролем «Газпрома». То же относится и к крупным предприятиям больших городов: ОАО Таганрогский металлургический завод» входит в холдинг «Трубная металлургическая компания», ОАО «Новочеркасский электродный завод» (входит в Ассоциацию «Углеграфит», Москва) и т.д.

Следствием доминирования национальных и трансрегиональных факторов в определении динамики промышленности российских городов становится формирование адаптированного к данным доминантным условиям подхода при обеспечении неоиндустриальной стратегии развития крупного города в системе глобальной конкуренции.

Идентификация соответствующих направлений деятельности муниципалитетов заключается в выявлении базовых направлений привлечения ресурсов и направлений их использования.

В складывающихся условиях глобального перетока инвестиционных ресурсов именно глобальные рынки являются наиболее привлекательными источниками инвестиционного обеспечения неоиндустриальной стратегии. Однако эти же ресурсы являются и наиболее требовательными к условиям привлечения, а также и наиболее подверженными циклическим процессам в мировой экономики с эпизодическим обвалом рынка инвестиций, что показал пример кризиса 2008-2009 гг.

Кроме того, можно указать на источники ресурсов, локализованные на уровне российского бюджета, а также и региональных бюджетов, заинтересованных в финансировании не столько конкретных бизнесов, сколько условий их присутствия в регионах.

Можно констатировать различие субъектов инвестирования неоиндустриализации для различных уровней: если на глобальном уровне это, прежде всего, корпорации, то на федеральном и региональном - корпора-ции наряду с бюджетными источниками, то есть государством, действующим в интересах развития бизнеса.

Формы привлечения инвестиций в рамках неоиндустриальной стратегии в рамках бизнеса могут варьироваться от вхождения в капитал российских предприятий до их прямой покупки и встраивания, как было показано выше, в структуру мировых корпораций. Однако весьма разнообразными можно признать формы государственного финансового участия в неоиндустриальном развитии крупных российских городов. Это, прежде всего, косвенные меры, такие как:

- инвестирование в рамках возможной комплексной промышленной политики;

- инвестирование в формирование индустриального ядра городов в рамках программ регионального социально-экономического раз-вития;

- финансирование отраслевых программ развития кадрового потенциала и производственной базы;

- финансирование инфраструктурных проектов межрегионального и регионального значения;

- финансирование в рамках других программ (поддержки экспорта, инновационного развития).

Специфика крупного города, который традиционно концентрирует разнообразие ресурсов производственных, социальных, позиционных и которые могут являться таковыми в соответствии с задачами неоиндустриального роста, состоит в наличии и приоритетности поддержания (а также развития и вовлечения в промышленный рост) таких резервов, как:

- образовательный уровень населения;

- развитая сфера потребления (как ресурс формирования стандартов жизни привлечения перспективных для предприятий города кадров);

- технологическая культура населения;

- коммуникационный статус крупного города (обычно «обросшего» системой коммуникаций трансрегионального уровня).

На противоположном местному - глобальном уровне ресурсов подобного рода (не представленных собственно инвестициями, однако формирующими условия их притяжения) можно указать на значимость, прежде всего, информационных ресурсов, причём в двух ключевых аспектах: как источника ноу-хау, что может способствовать росту конкурентоспособности предприятий, и как средства позиционирования муниципалитета (города как «площадки» размещения инвестиционных проектов).

Активное задействование данного ресурса пока не является сильной стороной российских муниципалитетов, несмотря на формальное членство многих из них в объединениях городов на уровне как РФ, так и международном.

В этом же ряду - как возможный ресурс, предоставляемый глобализационными процессами, следует отметить и кадровый потенциал, ввиду того, что российские предприятия испытывают дефицит специалистов, особенно в сфере реального производства, а мировой кризис высвободил трудовые ресурсы, что может повысить шансы привлечения их на российские промышленные предприятия, особенно в крупных городах, сопоставимых по уровню жизни с зарубежными.

Следует отметить, что если выше речь шла о перспективных источниках инвестиционного обеспечения программы неоиндустриального развития на муниципальном уровне, то, вместе с тем, следует указать и на важность адекватного в складывающихся условиях структурирования направлений инвестирования помимо собственно производственной базы.

Отмечая повышающуюся требовательность бизнеса к условиям функционирования, а также и ввиду охарактеризованного выше значения местных условий, и актуализации использования регионального фактора в динамике обрабатывающих производств (что связано с администрированием и кадровым обеспечением в большей мере, чем в случае добывающих отраслей), следует указать на триединую структуру приоритетов деятельности собственно муниципалитета в рассматриваемом аспекте (рис. 12).

государственный инвестиционный неоиндустриальный город

Размещено на http://www.allbest.ru/

146

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 12. Концептуальная схема приоритетов муниципалитета в обеспечении инвестиционного процесса в контексте неоиндустриализации

Структура, как видно из рисунка, не включает собственно инвестиции в производственные активы ввиду отсутствия у российских муниципалитетов собственных инвестиционных ресурсов для непосредственных вложений. Однако она включает три стратегические цели:

- организация и сопровождение инвестиционного процесса;

- инфраструктурное обеспечение в сотрудничестве с региональным уровнем власти;

- инвентаризация, активизация и стимулирования местных ресурсов роста.

Первый блок составляют цели административного порядка, которые сами по себе не требуют значительных инвестиций. Второй блок, напротив, по инвестиционной ёмкости сопоставим с инвестициями в промышленное строительство, в силу чего не может являться зоной ответственности исключительно муниципалитета. Наконец, третий блок также требует инвестиций, однако представляет собой и организационную задачу.

В силу отмеченного положения муниципалитетов РФ на периферии бюджетно-инвестиционного процесса и в силу их периферийности по отношению к процессу принятия решений можно говорить о том, что реальное воплощение управляемой политики инвестирования в неоиндустриальное развитие больших городов возможно (хотя бы на первом этапе) при активном участии государства, причём не только в форме собственно инвестиций, но и в форме управления процессом, что требует анализа сложившихся подходов и выявлению ресурсов государственного стимулирования неоиндустриального развития.

3.2 Государственное стимулирование неоиндустриального развития: концепции и реалии

Формирование государственной промышленной политики в РФ и привнесение приоритетов неоиндустриализации в структуру целей городского развития актуальны в силу накопления значительного ряда проблем как в собственно промышленной сфере, так и в смежных с ней областях (управление, подготовка кадров). Так, весьма актуальными проблемами, которые призвана решить неоиндустриальная политика, являются следующие: недостаток инвестиций, износ ОПФ, невысокая конкурентоспособность по наиболее важным позициям, слабый внутренний спрос, большая доля импорта на рынке промышленной продукции в РФ, кадровый голод, научно-техническое отставание, инфраструктурная необеспеченность.

Ввиду переходного характера российской экономики особый интерес представляет опыт промышленной политики в странах Восточной Европы на стадии инициации роста - в 1990-х гг. Статистические данные показывают, что степень вмешательства государства в решения фирм, а также доля в ВВП предоставляемых им субсидий была в конце 90-х гг. в России меньше, чем в Чехии, Словакии, Словении, Венгрии [180].

Важную роль промышленной политики для смягчения транзитивных шоков иллюстрируют результаты опроса, проведённого в 1999 г. ЕБРР и ВБ по 20 переходным экономикам [180]. Оказалось, что только в Эстонии, Хорватии и Польше индекс государственного вмешательства был меньше, чем в России. По инвестиционным решениям все эти страны, за исключением Эстонии, характеризовались более высоким уровнем вмешательства. В том же опросе подсчитывалась доля фирм, получавших субсидии (включая налоговые освобождения) от национального или локального правительств. Эта доля в России оказалась меньше, чем во всех остальных странах за исключением Эстонии и Польши. Данные опроса вполне согласуются с макроэкономическими статистическими данными за 1999 г. о доле субсидий и других текущих трансфертов в ВВП: в любой из девяти стран эта доля была больше, чем в России (табл. 23).

Данные подтверждают тезис о том, что в период широкомасштабных реформ содействие государства реальному сектору - важный фактор успешного развития.

Таблица 23 Вмешательство государства в решения фирм: девять наиболее успешных переходных экономик и Россия

Страна	Индекс государственного вмешательства (% фирм)	Вмешательство в инвестиционные решения (% фирм)	Субсидии (% фирм)	Субсидии и другие текущие трансферты, % ВВП	ВВП % 99/89
Эстония	11,8	10,2	10,7	20,0	79,0
Хорватия	15,8	18,4	14.4	18,4*	77,8
Польша	16,4	17,3	11,6	20,4	121,8
Россия	21,8	15,9	13,7	15,2	57,8
Чехия	23,4	23,7	13,9	27,9	94,8
Словения	29,8	23,1	11,5	20,3	105,5
Узбекистан	34,3	28,7	15,2	-	93,9
Венгрия	43,9	37,9	23,3	19,3	99,3
Беларусь	52,2	32,6	27,2	18,4	81,4
Словакия	54,2	52,2	14,4	22,3	100,5
Примечание : * За 1998 г.

В современных развитых экономиках доля государственных расходов в ВВП выше, чем в большинстве развивающихся, главным образом, за счёт социальных статей. Доля затрат на поддержку производства, напротив, относительно ниже. Прямые субсидии производителям в развитых странах составляют, как правило, не более 1 % ВВП, тогда как в странах Восточной Европы и бывшего СССР в 1989-1992 гг. эти субсидии достигали 10-15 % ВВП, но сократились до 0-4 % к сер. 90-х гг. [111].

В фазе подъёма в современных США и Канаде селективная господдержка отдельных отраслей минимальна, за исключением сельского хозяйства, оборонной промышленности (Buy American Act) и НИОКР. В период плохой конъюнктуры правительства западных стран, не колеблясь, используют стандартные селективные инструменты для поддержки испытывающих трудности отраслей и отдельных крупных предприятий.

Вместе с тем, представления о сути и формах государственного вмешательства в части проведения промышленной политики неоднозначны. В докладе «Государственная промышленная политика России, проблемы формирования и реализации», подготовленном ТПП РФ в 2003 г. промышленная политика определялась как «система мер, направленных на развитие национальной экономики, новейших технологий и продуктов с высокой степенью переработки, современных информационных и других услуг, человеческого капитала» [108].

Однако возможно более широкое определение промполитики как части структурной политики, которая, в свою очередь, рассматривается как подсистема социально-экономической политики государства.

Промышленная политика - это общегосударственная политика программно-целевого регулирования процесса организационной, структурной и технологической модернизации индустриального воспроизводства ради последовательного приращения выпуска наукоёмкой продукции с высокой долей добавленной стоимости и увеличения покупательной способности занятых.

Промышленная политика решает двойственную задачу. С одной стороны, задачу конъюнктурной модернизации экономики путём решения её самых острых текущих проблем и стимулирования экономического роста, с другой - задачу определения долговременной стратегии экономического развития страны.

При этом реализация приоритетов промышленного развития должна сопровождаться удержанием в приемлемых рамках макроэкономических параметров, таких как дефицит государственного бюджета (3-5 % ВВП), уровень госдолга (до 60 % ВВП), соответствие роста денежной массы росту производства и т.д. В странах-мировых экономических и технологических лидерах актуальной экономической и политической задачей становятся развитие и государственная поддержка высоких технологий [54].

Вместе с тем, несмотря на значимость промышленного развития в контексте глобализации, как было показано выше, в основополагающем документе, которым руководствуются денежные власти и финансово-экономический блок российского правительства, - Стратегии развития Российской Федерации до 2010 г. - из 350 страниц вопросу промышленной политики был посвящён подраздел объёмом 5 страниц.

В концепции ТПП ключевой стала идея разделения функций определения и достижения целей промполиттики между государством и бизнесом. Предусматривались следующие меры государственной поддержки промышленности: увеличение налогообложения естественных монополий и изъятие части их рентных доходов в государственный бюджет, снижение налогообложения предприятий, действующих в конкурентной среде, создание государственного фонда, способствующего активизации инновационной и инвестиционной активности, сокращение вывоза капитала и привлечение инвестиций, вступление в ВТО.

При этом, однако, игнорировались важные вопросы интеграции раздробленных в период перехода к рынку технологически сопряжённых предприятий добывающей и обрабатывающей промышленности. В документе вовсе не упоминались вопросы вертикальной интеграции [33].

Ориентация российской политики на достижение уровня развития реального сектора, характерного для передовых стран, требует учёта накопленного опыта промышленной политики в таких странах.

Так, в ЕС в качестве инструмента роста промышленности и повышения конкурентоспособности рассматривается стандартизация, поскольку она ведёт к повышению качества продукции. Отдельным стимулирующим направлением выступает реализация крупных проектов на интегративной или инновационной основе (соответственно - европейский сети и проект «Галилео»), как правило, при поддержке государства. Наконец, важно развитие нормативной базы, благоприятной для промышленности (акционерное, налоговое право, социальное, трудовое, нормы градостроительства).

Европа обладает разнообразием опыта индустриальной политики. В Великобритании таковая основывается на стратегии приоритетов и опирается взаимодействие государства и корпораций. Ситуация сопровождается ростом сферы услуг. Во Франции промышленность - атрибут суверенитета, в силу чего имеет место сильная промышленная политика. В ФРГ правительство финансирует возникающие отрасли и поддерживает отрасли, переживающее трудности. Однако имеет место отрицательное отношение к активному вмешательству государства в промышленный сектор. Основная индустриальная политика проводится через федеральные земли, где имеет место развитие территорий посредством субсидирования промышленности; высоко значение и банковского сектора [12].

Признаётся, что государственная политика должна поддерживать достаточный уровень исследований, направлять их на интересы промышленности. Существенная задача - совершенствование связей между промышленностью и исследовательским сектором, развитие услуг для промышленности. Помимо традиционных, здесь можно упомянуть факторинг, центры обработки вызовов и заказов, консалтинг.

Становые особенности промышленной политики обусловливаются спектром «слабых мест», которыми характеризуется та или иная национальная экономика.

Так, в Великобритании рост производительности за счёт автоматизации обусловил сокращение доли занятых в промышленности с 25 до 14 %, при том, что добавленная стоимость производимых товаров повысилась в данной сфере на 35 %. Удельный вес продукции промышленности в ВВП Великобритании снизился с 32 в 1970 г. до 19 % в 1999 г., в США - с 25 до 16 %, в Германии - с 36 до 22 % [18].

Семью фундаментальными опорами, которые актуальны для развития промышленного комплекса Великобритании, явились: макроэкономическая стабильность, инвестиции, наука и инновации, первоклассная мировая практика, развитие квалификации труда, развитая инфраструктура, регулируемая рыночная система.

Особое место занимает интеграция производства и НИОКР. Согласно третьему инновационному обозрению ЕС (2000 г.) 38 % инновационно активных предприятий называют университеты и другие научно-исследо-вательские институты в качестве источника новых технологических или полезных научных знаний. Университеты повышают свой потенциал коммерциализации научных знаний. В 1999-2000 гг. из вузов Великобритании выделилось 199 фирм по сравнению с 338 в предыдущие 5 лет.

Задача предприятий - изучать и принимать прогрессивную практику, но правительство играет важную роль в координации потока информации относительно такой практики, будучи в тесном контакте с промышленными ассоциациями. Так, по проекту «Промышленный форум» ключевые изготовители транспортных средств Великобритании и ведущие поставщики работали сообща в течение восьми лет, чтобы улучшить внутрихозяйственную кооперацию поставок. Результатом стало существенное усовершенствование по семи показателям качества, издержек и поставок. Так, сокращение претензии по качеству составило 25 %, улучшение графика поставок - 40 % и т.д. [18].

Промышленная политика используется, в том числе, как инструмент регулирования регионального развития. Так, основу современной неоиндустриальной политики Южной Кореи составляет отказ от исчерпавшей себя трудоёмкой экспортной ориентации в сочетании с устранением территориальной дезинтегрированности промышленности при наличии полюса в Сеуле [1]. Промышленная политика в качестве инструмента выравнивания начала действовать с 1999 г., предусматривая формирование инновационных систем на региональном уровне посредством различных проектов, разработанных исходя из инновационного потенциала регионов и территориальной концентрации отраслей местной промышленности и способности предприятий и научно-исследовательских подразделений к реализации инноваций на локальном уровне.

Был учреждён Совет по региональным инновациям с участием представителей университетом и компаний каждой из провинций, в задачи которого входило в том числе расширение инновационного потенциала на региональном уровне, включая такие аспекты, как:

- укрепление инновационного потенциала и конкурентоспособности локальных вузов как источников кадровой базы производства;

- увеличение бюджетных ассигнований на региональные НИОКР для финансирования проектов по удовлетворению нужд местной промышленности, привлечению высококлассных специалистов в провинции, формированию баз данных НИОКР;

- рост числа и повсеместной организации на территории страны «точек технологических инноваций», объединяя их в единую сеть [1].

В территориальном аспекте географическое рассредоточение функций главного города страны (Сеул) является инструментом выравнивания степени концентрации производительных сил на локальном уровне.

В целом опыт Южной Кореи даёт основания признать обоснованность реализации таких мер промышленной политики, как:

- смена функционального подхода при формировании национальной инновационной системы на территориальный и создание собственных инновационных систем в каждой провинции с соответствующей организационно-управленческой структурой, механизмами взаимодействия субъектов-участников как друг с другом, так и на межрегиональном уровне;

- формирование целостной системы корпоративных и негосударственных исследовательских учреждений как в национальном масштабе, так и на региональном уровне согласно профилю специализации локального кластера.

Задача неоиндустриального развития России, вместе с тем, - это переход на новые принципы организации промышленности, что сближает ситуацию с экономиками, ставшими родиной «экономического чуда» несколько десятилетий назад. В развивающихся странах промышленная политика гораздо более распространена, чем в развитых экономиках, и рассматривается она как генеральная стратегия преодоления отсталости.

Высказывается мнение, что промышленная политика не играла существенной роли в создании экономического чуда, поскольку, например, доля государственных расходов в ВВП Японии в 1977-1979 гг. составляла менее 30 %, а среднее по странам OECD в те же годы - около 45 %. Однако Япония мало тратила на оборону, здравоохранение и социальное обеспечение, но, в то же время, доля ВВП, направленная японским правительством на инвестиции, за эти годы составила 6,1 % - вдвое больше среднего по странам ОЭСР. То же относится и к другим странам Восточной Азии. Относительно низкие государственные расходы здесь во многом объяснялись также эффективностью государственного управления, опиравшегося на традиционную готовность бизнеса в этих странах следовать указаниям правительства и продуманность координационных механизмов, чего, в частности, пока не достаёт институциональной системе России.

Примером современной практики такого рода является Китай, продемонстрировавший на протяжении последних десятилетий неуклонный рост доли промышленности и сферы услуг в структуре ВВП. Добавленная стоимость в промышленности Китая в 1995-2005 гг. достигала 30 % в год. Промышленная продукция преобладает в структуре экспорта. Доля машин и оборудования в экспорте достигла в 2006 г. 47,1 %. Заметным в структуре экспорта стал экспорт автомобилей и запчастей к ним (2,3 %) [157].

Об интенсивности промышленного развития Китая говорит тот факт, что темпы прироста выпуска оборудования для горнодобывающей отрасли достигли 60 % в год в 2003-2005 гг.; производство интегральных схем в 1996-2005 гг. увеличилось в 4,9 раза, выпуск мобильных телефонов с нуля в 2001 г. достиг 300 млн шт. в 2005 г.

При этом присутствие иностранного капитала на внутреннем рынке Китая ограничено, а руководство страны поощряет слияния и поглощения на внутреннем рынке для укрупнения размеров производства, сокращения нерентабельных производственных мощностей и повышения эффективности производства и конкурентоспособности, например, в такой стратегически важной отрасли, как сталелитейная.

В 2006 г. Китай занял 3 место в мировом автомобилестроении после Японии и США, обогнав Германию. В 2006 г. в Китае было произведено 7,28 млн автомобилей, что больше, чем в 2005 г. на 27,6 %. Стоимость экспортируемых автомобилей росла в 2004 и 2005 г. на 40 % в год, при том, что доля импорта в продажах автомобилей остается на уровне 5 % [157].

Для России актуальным является привлечение иностранных предприятий, организующих производства в РФ, в рамках политики импортозамещения, однако такая политика может иметь негативные последствия. В 50-е и 60-е гг. ХХ в. импортозамещение было основой политики стран Восточной Азии: они активно поддерживали собственную молодую промышленность, защищая её высокими таможенными (и культурными) барьерами. Однако в 70-х гг. они переключились на экспортно ориентированную политику и добились успеха, в то время как рост в большинстве стран Латинской Америки, Африки, а также в Индии и СССР, продолжавших импортозамещение, был более чем скромным.

Было установлено, что на этапе индустриализации импортозамещение является рациональной стратегией. При этом требуется постепенное наращивание уровня тарифной защиты, поскольку она необходима всё большему числу возникающих отраслей. Их возникновение, однако, опирается на первоначальный импорт соответствующей продукции, порождавший импортную экстерналию. Слишком раннее введение импортных барьеров может блокировать рост на этой стадии. Со временем защитные меры начинают приносить больше вреда, чем пользы, освобождая отечественных производителей от необходимости конкурировать с передовыми иностранными компаниями. На новом этапе рациональна стратегия поддержки экспортных отраслей, стимулирующая введение передовых технологий и методов управления (экспортная экстерналия). Это не означает немедленной ликвидации тарифов. Тарифная защита может ослабляться по мере роста эффективности отечественного производства. Успех стран Восточной Азии объясняется как раз тем, что они не задержались на первой стадии протекционистской защиты, а смогли своевременно перейти ко второй и третьей стадиям - поощрению экспорта.

СССР и восточноевропейские страны, Латинская Америка и Индия до 90-х гг. «застряли» на первой стадии, не сумев перейти от импортозамещения к экспортной экспансии, субсидируя слабые отрасли за счёт сильных, при этом развитие неизменно заходило в тупик. Сильные отрасли, из которых изымались средства, хирели, а слабые, хоть и поддерживаемые, но не работающие на экспорт, так и не становились жизнеспособными.

Однако если предметом вывоза является преимущественно сырьё, что характерно для современной российской экономики, есть опасность, что интенсивное стимулирование экспорта приведёт к деградации обрабатывающей промышленности («голландская болезнь»).

Россия в целом реализует разносторонние меры, которые в той или иной мере способствуют развитию отдельных отраслей промышленности. Так, в качестве благоприятных изменений законодательства последних лет в РФ отмечается улучшение амортизационной политики: прописаны механизмы ускоренной амортизации, снижены сроки полезной эксплуатации имущества. Предусматривается равномерное списание расходов на НИОКР в течение трёх лет.

Государственная поддержка промышленности РФ характеризовалась следующими статистически значимыми связями:

- льготы на инвестиции чаще получали крупные предприятия (свыше 500 работников), а также предприятия, входящие в ИБГ;

- поддержка инноваций чаще предоставляется крупным предприятиям, участникам ИБГ и предприятиям, расположенным в больших городах. Её существенно чаще получают госпредприятия и предприятия, контролируемые иностранными инвесторами, несколько реже - частные предприятия с участием государства или иностранных инвесторов;

- поддержка экспорта распространяется прежде всего на крупные предприятия в таких отраслях, как машиностроение, химическое производство, деревообработка. Поддержку экспорта существенно чаще получают госкомпании и предприятия с госучастием и вообще не получают предприятия, в которых иностранным инвесторам принадлежат контроль или крупные пакеты акций. Также поддержка крайне редко предоставляется фирмам с неразглашаемым составом собственников [133].

Вместе с тем, государственное стимулирование инноваций и инвестиций распространяется соответственно на 12,6 и 16,5 % обследованных крупных и средних промышленных предприятий. Господдержку экспорта в 2005 г. получали менее 3 % всех респондентов. Государственная поддержка концентрируется на определённых группах хозяйствующих субъектов: практически по всем каналам поддержку чаще получают более крупные предприятия, а также госкомпании и предприятия с госучастием.

Формулируя в целом систему целей промышленной политики с учётом охарактеризованных выше проблем обрабатывающей промышленности как основного объекта политики в рамках неоиндустриальной стратегии РФ, можно предложить обобщённую схему таких целей (рис. 13).

Размещено на http://www.allbest.ru/

146

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 13 Структура целей промышленной политики РФ в интересах неоиндустриального развития

Субъектом современной промышленной политики должно быть государство совместно с корпорациями, для которых должны быть приоритетны интересы промышленного, высокотехнологического труда и капитала.

Останавливаясь на отдельных аспектах целей неоиндустриальной политики, отметим важность, в частности, вертикальной интеграции всех переделов (от обработки сырья до выпуска готовой продукции). Это обусловлено тем, что данная стратегия ведёт к нелинейному возрастанию добавленной стоимости по отношению к стоимости сырьевого передела. Расчёты для 2003 г., с учётом доли сырья и стоимости его экспорта, показали, что товарная часть ВВП РФ при вертикально интегрированном воспроизводстве составила бы 1600 млрд долл. при фактически имевших место 207 млрд.

Второй, не менее важной в контексте охарактеризованного выше стимулирования экспорта, целью является создание институтов стимулирования выхода российских несырьевых предприятий на внешние рынки. В этой связи следует отметить несколько существенных аспектов, касающихся поддержки экспорта. В части государственной поддержки экспорта Россия далеко отстаёт даже от стран, которые принято считать образцами либеральной экономической политики, такими как США или Сингапур. В нашей стране система подобной поддержки фактически находится на начальном этапе своего становления. При этом важно обеспечить общие макроэкономические условия, влияющие на экспортную деятельность:

- поддержание конкурентоспособного реального курса рубля;

- облегчение доступа к импортным компонентам, необходимым для экспортного производства, по мировым ценам либо посредством устранения импортных тарифов или использования системы возмещений импортных пошлин;

- улучшение инфраструктурной (порты, дороги, электроснабжение) и социальной базы (образованная рабочая сила).

Объёмы инвестиционного импорта в России увеличиваются опережающими темпами, о чём свидетельствует статистика по группе «Машины, оборудование и транспортные средства»: импорт товаров данной категории возрос в январе - сентябре 2006 г. по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года на 49 %. В начале 2006 г. было принято постановление правительства России, в соответствии с которым ввозные таможенные пошлины на широкий список технологического оборудования, аналогов которого в нашей стране не выпускается, были обнулены.

В мировой практике финансовых (гарантийных) и нефинансовых мер государственной поддержки экспорта используется, например, такой механизм, как экспортные кредитные агентства (ЭКА). Сложилась практика государственного участия в деятельности посредством ЭКА - в виде департамента Правительства, госкорпорации или частного агентства.

В Японии объём операций Японского банка международного сотрудничества, включая экспортные и импортные кредиты, поддержку инвестиций и кредиты официальной помощи развитию, составил в 2004 г. 18,3 млрд долл., или 0,39 % ВВП. Объём гарантий по экспортным кредитам, предоставляемым Агентством по страхованию экспорта и инвестиций NEXI, в 2004 г. достиг 107,2 млрд долл., или 2,3 % ВВП. Масштабы капитализации и финансовой деятельности отечественного Росэксимбанка - официального агента правительства, обеспечивающего поддержку экспорта в Российской Федерации, - значительно уступают ЭКА как развитых, так и многих развивающихся стран. Его уставный капитал составляет около 40 млн долл., а, например, Эксимбанка Китая - 408 млн долл.

Иной инструмент поддержки экспорта - агентства по продвижению экспорта (АПЭ). Цель АПЭ - помощь экспортёрам в поисках рынков сбыта для производимой продукции, а также предоставление информации о том, какие продукты востребованы на различных экспортных рынках. Как показало недавнее исследование ВБ, АПЭ оказывают позитивное статистически значимое влияние на национальный экспорт при показателе душевого ВВП, превышающем некоторое пороговое значение (его оценка в работе Всемирного банка составила 2790 долл.). При этом наиболее эффективными оказались АПЭ из Латинской Америки и Азии, что подтверждает возможный положительный эффект поддержки экспорта в странах с развивающимися рынками, к числу которых относится и Россия.

Возмещение части процентной ставки российским экспортёрам промышленной продукции, согласно одобренной правительством России «Концепции поддержки промышленного экспорта», должно обеспечивать конкурентоспособность российской промышленности на международных рынках в части стоимости экспортных кредитов импортёрам.

Законодательство даёт возможность государству стимулировать промышленный экспорт:

- через возмещение процентной ставки российским экспортёрам промышленной продукции;

- предоставление государственных гарантий по экспортным кредитам иностранным правительствам и импортёрам под гарантии иностранных правительств.

По оценке Минэкономразвития, приведённой в докладе «О ходе реализации решений Правительства Российской Федерации, направленных на государственную поддержку экспорта промышленной продукции», увеличение экспорта превышает объём поддержки в 1,9 раза для первого года с последующим мультипликативным эффектом. Согласно отчёту по проекту ВБ по развитию экспорта в Украине, соотношение дополнительного экспорта к объёму поддержки составило 2,3 раза. ОЭСР оценивает влияние прямых иностранных инвестиций в развитие экспорта на рост торговли как двукратное с уточнением, что для развивающихся стран этот показатель выше.

При этом эффект от роста высокотехнологичного сектора в долгосрочной перспективе вдвое превосходит эффект от роста экспорта непромышленного сектора, в то время как односторонний рост низкотехнологичного промышленного экспорта, как правило, оказывает скорее негативное влияние на экономический рост [177].

С учётом того, что объём ВВП России в 2005 г. составил 763 млрд долл., а зарезервированный объём поддержки - примерно 1,1 млрд долл., указанная доля равна 0,15 %. Соответственно ожидаемый прирост ВВП мог быть оценен как 1,23·1,03·0,15 = 0,2 %. Если бы объёмы финансовой поддержки были сопоставимы с объёмами поддержки индустриальных стран, доходя до 0,35 % ВВП, при нынешней структуре этой поддержки можно было бы рассчитывать на увеличение темпов роста примерно на 0,44 %.

Инструментом роста экспорта могло бы быть создание АПЭ, 1 добавочный доллар бюджета которого обеспечивает в среднем примерно 320 долл. дополнительного экспорта (при этом есть различие по регионам; в ОЭСР соответствующий показатель равен 160 долл.). Деятельность АПЭ создаёт дополнительно 12 % экспорта средней страны. Это несколько выше, чем вывод, основанный на выборке, главным образом из развитых стран, согласно которому наличие АПЭ в стране приводит к дополнительным 6-10 % экспорта [187].

Вместе с тем, экспорту продукции российских предприятий препятствуют такие факторы, как недостаток специальных знаний и опыта в части экспорта у части российских предприятий, сохранение элементов дискриминации российских экспортёров за рубежом [26].

Актуальным является также устранение косвенных налогов в науке и научном обслуживании, вместе с начислениями на заработную плату достигающими свыше 60 % при практически отсутствующем налоге на прибыль. Изъятие основной части НДС (до 90 %) на конечной стадии научно-инновационного цикла - в сфере внедрения НИОКР, ещё более отталкивает реальный сектор экономики от предоставления заказов науке. Здесь возможна отмена НДС на всех стадиях инновационного цикла, что будет косвенно финансировать науку. При размере такого льготирования в 0,2-0,3 % ВВП эффект может быть более чем 10-кратным [94]. В инновационной сфере рациональнее было бы отказаться от взимания налога на прибыль в пределах среднеотраслевой рентабельности фондов до 40 %; возможны также антиинфляционное налоговое регулирование инновационной деятельности; регулирование ускоренного воспроизводства на основе введения ускоренной амортизации (в 3-5 раз), предоставление налогового инвестиционного кредита на финансирование инноваций и т.д. Все это не потребует дополнительного финансирования, но при взаимодействии с другими факторами может к 2015 г. обеспечить прирост ВВП до 3-4 % в год.

Основываясь на приведённой выше схеме, сформулируем основные направления государственного участия в реализации неоиндустриальной политики муниципалитета крупного российского города.

Отмечая «встроенность» муниципального уровня в систему отношений регионального уровня, который опосредует для города макроэкономические тенденции, отметим, что в части государственной поддержки промышленного развития роль именно регионов должна в перспективе являться первостепенной. Отчасти они опережают федеральное правительство в изменении своих управленческих ориентиров. В десятках субъектов Российской Федерации, таких как, например, Свердловская, Тульская, Пермская области, Башкортостан и других, уже разработаны стратегии и программы промышленной политики соответствующего региона, и в тех пределах и с теми ресурсами, которыми эти регионы располагают, они пытаются поменять вектор развития на устойчивый промышленный рост. Очень важным субъектом промышленной политики выступают крупные промышленные ассоциации и союзы, такие как Российский союз промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленная палата, отраслевые объединения.

Важность регионального «измерения» особенно проявляется в ряде ситуаций, где такое развитие способно повлиять на геоэкономическую ситуацию и отстаивание интересов РФ. Так, сегодня Дальний Восток сталкивается с вызовом индустриального роста северных провинций Китая.

Характеризуя методы, которыми муниципалитет (в контакте с региональными властями) может достигать целей неоиндустриального развития, отметим их разнообразие в целом, но ограниченность применительно к муниципальному уровню управления.

В целом, можно говорить об экономических методах, среди которых:

- финансовые (лизинг, кредиты, гарантии, валютное регулирование, инвестирование, субсидирование);

- налоговые (стимулирующие специальные налоговые режимы, амортизация, отчисления на науку, недропользование, подготовку кадров, социальные проблемы);

- таможенные;

- тарифные (по естественным монополиям);

- банковские (стимулирование межсекторального перелива капитала, использования резервов и прибыли ЦБ);

- институциональные:

- новые инвестиционные инструменты (пенсионные фонды, ссудный фонд промышленности, фондовые облигационные займы, эмиссия ценных бумаг);

- механизмы банкротства;

- управление госимуществом в промышленности;

- бюджетные и законодательные:

- федеральные и региональные программы;

- целевые законы;

- административные и социально-политические:

- государственное управление (органы и функции, правовой инструментарий);

- общественно-государственный диалог бизнес-власть (механизмы рефлексии).

На федеральном уровне при этом имеет место потребность в целостном документе, каковым может стать Федеральный закон «О промышленном развитии Российской Федерации», а на муниципальном - встраивание в складывающуюся целевую институциональную систему, включая государственное участие в промышленном развитии российских городов (рис. 14).

Размещено на http://www.allbest.ru/

146

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 14 Встраивание деятельности муниципалитета в систему государственной поддержки промышленного развития

Система мер государственной политики дифференцируется на федеральный и региональный уровень, действующие в контакте, что дополняется взаимодействием с заинтересованными корпорациями. Роль муниципалитета даже крупного города мы оцениваем как вторичную, однако следует указать на довольно широкий спектр мер управления, активизация которых на муниципальном уровне может изменить ситуацию.

В Ростовской области наработан пакет мер по стимулированию развития, представленный областными программами (Инвестиционная программа Ростовской области на 2008 г., Программа социально экономического развития Ростовской области на 2008-2012 гг., Стратегия привлечения инвестиций Ростовской области, Стратегия социально экономического развития Ростовской области до 2020 г., Концепция создания градоформирующих комплексов в городах Ростовской области).

Законодательство, регулирующее инвестиционную деятельность на территории области, составляет принятый в феврале 1998 г. областной Закон «О поддержке инвестиционной деятельности на территории Ростовской области». В его рамках, а также в соответствии с принятым в октябре 2000 г. Законом Ростовской области «Об инвестиционном налоговом кредите в Ростовской области», в нашем регионе применялись такие инструменты инвестиционного обеспечения, как льготы по налогу на прибыль, имущество и земельному налогу, инвестиционный налоговый кредит, государственные гарантии Ростовской области по кредитным заимствованиям, а также субсидирование кредитной ставки по привлечённым кредитам коммерческих банков. На основании Областного закона Ростовской области от 4 октября 2000 г. № 107-ЗС «О внесении изменений и дополнений в Областной закон «О поддержке инвестиционной деятельности на территории Ростовской области» уточнены правовые и экономические основы стимулирования инвесторов, устанавливает формы поддержки, гарантии равной защиты прав, интересов и имущества субъектов инвестиционной деятельности независимо от их организационно-правовой формы, формы собственности и страны происхождения инвестиций.

В 2004 г. Законодательным собранием Ростовской области был принят закон «Об инвестициях в Ростовской области». В этот же период был принят другой приоритетный для формирования инвестиционной политики на региональном уровне документ - «Стратегия привлечения инвестиций». На основе данный нормативных актов создана и действует НП «Агентство инвестиционного развития» (АИР) - на сегодняшний день ключевой игрок в инвестиционном процессе на территории Ростовской области.

В Стратегии социально-экономического развития Ростовской области до 2020 г., вместе с тем, приоритетам неоиндустриализации не уделяется особого внимания.

Декларирована необходимость развития, в том числе Шахтинской агломерации и Волгодонска с прилегающими территориями, а также в целом полезность кластеризации экономики. Однако в качестве приоритетных кластеров определены в целом не являющиеся таковыми для больших городов региона АПК и сельхозмашиностроение; отчасти согласуются с объективными условиями строительный кластер и лёгкая промышленность (локализованные в г. Шахты). При этом выпала, судя по содержанию Стратегии, из внимания её разработчиков такая отрасль, как металлургия, демонстрирующая высокие темпы роста, являющаяся экспортно ориентированной и образующая важный технологический цикл с углепромом, который также не получил отражения как одна из сфер кластеризации.