Ложь - порождение алчности (по книге Майкла Льюиса "Большая игра на понижение")

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эссе

на тему «Ложь - порождение алчности»

(по книге Майкла Льюиса «Большая игра на понижение»)

ложь жадность льюис

Ротарь Артем ВА15-1

Одна из главных проблем, которая прослеживается не только в книгах Майкла Льюиса, и не только в сфере финансовых рынков это жадность. Из такой проблемы как жадность вытекает множество других проблем, про одну из которых я и собираюсь написать в этом эссе. Главная, на мой взгляд, проблема, которая является следствием жадности это ложь. Алчность заставляет людей врать ради получения личной выгоды, и губительные последствия этого очень сильно отражаются в книге Майкла Льюиса.

Первый раз в «Большой игре на понижение» проблема лжи прослеживалась в моменте, когда Стивен Айсмен, работающий в Oppenheimer почуял неладное в сфере низкокачественных ипотечных кредитов. На рынке компании показывали постоянно растущую прибыль, и ничего не публиковалось об уровне невыплат по кредитам. Так как, считалось, что все кредиты были проданы, выпустившим под них ипотечные облигации, считалось, что риск перенесен на других, но в действительности компании придерживали часть выданных кредитов и показывали их в своих отчетах, с учетом того, что все они будут погашены, но тем не менее все обстояло по другому. В частности, большое количество мобильных домов, теряющих свою ценность без надежды на будущее рефинансирование для получения свободных денег, погашались в принудительном порядке - люди переставали выплачивать проценты по кредиту, в следствии чего дома конфисковались и часть выданного кредита возвращалась кредиторам. Для того, чтобы финансировать выдачу таких кредитов компаниям всегда нужно было наращивать свой капитал, а бухгалтеры отражали прибыль, которой не было на самом деле. Таким образом, можно увидеть, что компании врали, о том как у них идут дела (Льюис, 2011, с.27, 28).

Также конкретный пример откровенной лжи клиентам с целью нажиться на них прослеживается в примере компании Household Finance Corporation. За счет такого явления как асимметричная информация компания продавала клиентам кредиты а 15 лет, растягивая выплаты до 30, утверждая, что эффективная процентная ставка 7%, в то время как на самом деле она составляла 12,5% (Льюис, 2011, с. 30). «Это было вопиющее мошенничество, -- комментирует Аи?сман. -- Они попросту надували своих клиентов» [Льюис, 2011, с. 30].

Для большей продажи кредитов некоторые компании прибегали к искусственному снижению стандартов кредитования. «По мнению Бэрри, они не просто снизились, а достигли дна. Это дно даже имело специальное название: ипотечные кредиты с изменяемои? ставкои? и отрицательнои? амортизациеи?» [Льюис, 2011, с. 41]. Суть таких кредитов была в том, что клиент мог не выплачивать проценты, а добавлять их к основному долгу, причитающемуся банку. Соответственно такие кредиты могли брать люди с небольшим доходом, которые являются большинством. «Было совершенно очевидно, что у кредиторов сорвало крышу и они понижали собственные стандарты с целью увеличения количества выдаваемых кредитов» [Льюис, 2011, с. 42].

Еще одно проявление жадности, которое, возможно, с проблемой лжи связано немного косвенно, можно увидеть в опыте фигуры из мира акций - Майкла Берри. Именно Берри обнаружил явление искусственного занижения стандартов, о котором я писал ранее. Более того, он знал, что в какой-то момент рынок ипотечных кредитов должен рухнуть и решил нажиться на этом. Для этого он придумал использовать дефолтные свопы на те самые низкокачественные ипотечные кредиты. «Не прои?дет и трех лет, как дефолтные свопы на низкокачественные ипотечные облигации вырастут в миллиардныи? рынок и принесут крупным фирмам с Уолл-стрит убытки на сотни миллиардов долларов» [Льюис, 2011, с. 45]. Таким образом Майкл Берри пытался нажиться на чужих провалах.

Казалось бы, когда к 2006 году появились миллионы мелких инвесторов, рынок политизировался, и создавалась хотя бы видимость справедливости, но тем не менее, непрозрачность и сложность рынка облигаций, а также отсутствие серьезного регулирования позволяло трейдерам использовать инсайдерскую информацию, не опасаясь наказания, специалистам по облигациям придумывать все более запутанные и непонятные ценные бумаги, не отчитываясь не перед кем. Все это вело к тому, что определить, справедлива ли цена на ту или иную облигацию было почти невозможно, на чем и играли крупные фирмы Уолл-стрит (Льюис, 2011, с.76).

К концу 2006 года история с фальсификацией рейтингов ценных бумаг, можно сказать достигла своего апогея. «Крупные фирмы с Уолл-стрит -- Bear Stearns, Lehman Brothers, Goldman Sachs, Citigroup и другие -- преследовали ту же цель, что и любое производственное предприятие: как можно меньше платить за сырье (жилищные кредиты) и как можно больше брать за конечныи? продукт (ипотечные облигации). Цена конечного продукта определялась реи?тингами, которые ему присваивали модели Moody's и S&P» [Льюис, 2011, с. 113]. Для повышения рейтинга низкокачественных облигаций эти два агентства использовали кредитный скоринг FICO. Для повышения среднего рейтинга кредитного пула, достаточно было найти заемщиков с высоким тонким скорингом FICO (короткая кредитная история). Moody's и S&P нашли таких заемщиков в лице иммигрантов, так как у них была самая короткая история обращения за кредитами. Более того, скоринг FICO не учитывал доходов заемщика, что делало эту модель еще более привлекательной. В итоге кредитный пул из заемщиков-иммигрантов из Мексики или Ямайки получал рейтинг ААА, и, соответственно облигации с таким неадекватным рейтингом продавались дороже. При этом работники Уолл-стрит, понимая, что к чему стремились на этом сразу же нажиться. «Чем грубее ошибки реи?тинговых агентств, тем заманчивее перспективы, открывающиеся перед отделами торговых операции? Уолл-стрит» [Льюис, 2011, с. 114].

Более того, жадность, выражающаяся в страхе потерять клиентов, и приводящая к манипуляциям рейтинговых агенств. «Когда мы продавали облигации в короткую, у нас были только данные по пулам», -- говорит он. Данные по пулам дают вам общие характеристики: среднии? скоринг FICO, среднее отношение размера кредита к стоимости обеспечения, среднее число кредитов без полного пакета документов и т.д. Но они не позволяли оценить индивидуальные кредиты. Данные по пулам говорили вам, например, что в пуле застраховано 25% жилищных кредитов, но не указывали, какие именно кредиты, которые станут проблемными с высокои? вероятностью или с низкои?» [Льюис, 2011, с. 185]. Только с такими данными работали Standard & Poor's, так как эмитенты не предоставляли им никакой более подробной информации, а требовать они её боялись, так как клиенты могли уйти к Moody's. Когда Стив Айсман пришел в Moody's, то там ему заявили, что рейтинги, которые они ставят низкокачественными ипотечным облигациям совершенно справедливы, что, на самом деле, было абсолютной неправдой.

В итоге, можно сказать, что ложь, порожденная невообразимой жадностью каждого чуть ли ни каждого субъекта, описанного в данной книге, и привела рынок к краху. Стремление продать как можно больше ипотечных облигаций послужило катализатором к снижению их качества, продажи ненадежным заемщикам, манипуляции с рейтингами и плавающей ставкой, тем не менее, никто из тех, кто понимал, что к чему даже не пытался как-либо исправить ситуацию, а не нажиться на ней.

Размещено на Allbest.ru