Курдская проблема в политике турецкого правительства (1980-ые - начало ХХI века)

Министерство образования Республики Беларусь

Белорусский государственный университет

Исторический факультет

Кафедра новой и новейшей истории

Курдская проблема в политике турецкого правительства (1980-ые - начало ХХI века)

Магистерская работа

Направление специальности: История

Минск, 2010

Оглавление

Введение

Глава 1. Концептуальные основы политики турецкого правительства в отношении курдского населения

Глава 2. Политика официальных властей в восточных вилайетах Турции в социально-экономическом и правовом аспектах

2.1 Экономическое и социальное развитие Северо-Западного Курдистана

2.2 Турецкое законодательство о правах национальных меньшинств. Эволюция правового положения курдского населения в Турции

Глава 3. Отношение центральной власти Турецкой республики к курдскому национально-освободительному движению

3.1 Курдский вопрос в Турции в период (1980 - 1989)

3.2 Изменение политики властей в период президента Т. Озала (1989 - 1993). Признание "курдской реальности" в Турции и создание первой легальной курдской партии

3.3 Ужесточение позиций правительства в отношении курдской оппозиции в конце 1990-гг. ХХ века

3.4 Переход к конструктивному диалогу властей с оппозицией в Турции в начале ХХI века

Глава 4. Региональные и международные аспекты политики турецкого правительства по отношению к курдскому меньшинству

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Межэтнический или этнополитический конфликт стал весьма традиционным явлением в общественно-политической жизни многих стран Запада и Востока на рубеже ХХ - ХХI века. Проблемы национальных взаимоотношений, этноконфессиональных конфликтов и связанных с ними очагов напряженности привлекают в последние годы повышенное внимание ученых, политических деятелей, в целом всего мирового сообщества. Одним из наиболее злободневных, а может быть, самым сложным и весьма запутанным в современной системе международных отношений является курдский вопрос, представляющий собой целый комплекс трудноразрешимых задач.

Проблема обретения курдским народом национальной независимости, собственной государственности приобрела на Ближнем и Среднем Востоке в настоящее время наибольшую остроту и служит одним из основных факторов нестабильности в регионе. Стремление стать полноправным участником и субъектом всех основных международных процессов в ближневосточном регионе, а также играть подобающую их численности и потенциалу роль на международной арене, затрагивает как глобальные геополитические интересы мировых держав, так и служит источником напряженности между странами разделивших территорию Курдистана. Курдское движение является также серьезным дестабилизирующим явлением внутриполитической жизни для ряда стран таких, как Турция, Иран, Ирак и Сирия.

Растущая значимость данной проблемы обуславливается тем, что стремление курдов к национальному самоопределению, не находит ответного желания разрешить вопрос политическим путем как у руководства государств, разделивших Курдистан, так и у мирового сообщества, продолжающего придерживаться политики двойных стандартов в отношении курдского вопроса. Что дает основание говорить о данной проблеме как не имеющей решения в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

Острее всего курдская проблема стоит в Северо-Западном Курдистане. В общественном развитии Турецкой республике проблема курдского меньшинства уже многие годы занимает особое место, поскольку она существенно влияет на социально-экономические, политические и национальные процессы. Большинство исследователей данного вопроса склонны считать, что сущность её состоит в экономической отсталости восточных и юго-восточных вилайетов, в политическом бесправии курдского народа, медленном развитии его общественной и культурной жизни, игнорировании его национальных прав.

Развитие событий в Турецком Курдистане и вокруг него способствует дальнейшей интернационализации курдского вопроса, этот немаловажный фактор при современном раскладе сил в мире может иметь судьбоносное значение на пути поисков решения курдской национальной проблемы, что придает теме особую актуальность.

Цель данной работы заключается в детальном и комплексном анализе курдской проблемы в политике Турции (период с 80-90-ых гг. ХХ - по начало ХХI века).

В рамках поставленной цели выделены следующие задачи:

1) Выявить концептуальные основы политики турецкого правительства в рассматриваемый период;

2) Охарактеризовать социально-экономическое положение курдского населения юго-востока страны в аспекте политики центральной власти;

3) Рассмотреть правовое положение курдов в Турецкой республике;

4) Осветить политику турецких властей в отношении национально-освободительного движения курдского меньшинства;

5) Определить степень и характер воздействия международного и регионального фактора на политику Турции в курдском вопросе;

Хронологические рамки работы охватывают период 80 - 90 гг. ХХ века - начало ХХI века. Правомерность такого выбора определяется необходимостью детального анализа принципиально нового этапа в развитии курдского вопроса.

Географические рамки охватывают территорию Северо-западного Курдистана (восточные вилайеты современной Турции). В ряде случаев приходиться выходить за политические границы Турции, что обусловлено спецификой объекта изучения и поставленной целью.

Объектом изучения является курдский вопрос как важнейшая внутриполитическая проблема Турецкой Республики 80-90-ых гг. ХХ - начала ХХI века.

Предмет рассмотрения включает в себя политику турецкого правительства касательно курдского вопроса в социально-экономическом, правовом и международном аспектах.

Источниковую основу работы составил комплекс разнохарактерных, но взаимодополняющих документов на русском языке и английском языках. Это документы государственных и международных организаций; статистические материалы; исследования различных историков и политологов; речи и выступления государственных и политических деятелей.

При рассмотрении актуальных вопросов социально-экономического блока необходимо выделить ряд исследований и статей. И в первую очередь монографию Гасратяна М.А. Курдская проблема в Турции (1986-1995) . - М., 1996. Хочется сразу заметить, что в работе представлен широкий статистический материал, который, вне зависимости от его интерпретации, служит ценным источником для написания курсовой работы. Так, при анализе структуры населения юго-востока, численности, плотности, уровня урбанизации и многих других социально-экономических показателей это исследование является одним из наиболее значимых. Однако же в работе, несмотря на её авторитет, встречается ряд упущений, в частности не критического подхода к разного рода информации и интерпретации ряда существенных моментов. Далее, следует сказать об исследовании Вертяева К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец ХХ - начало ХХI века). - М., 2007. Несмотря на объем работы, социально-экономическому фактору уделено довольно мало места, что является недостатком. Автор постоянно выделяет один и тот же тезис "что турецкая политическая элита видит причины курдской проблемы в социально-экономической отсталости юго-востока" и в то же время опускает данный момент в политике правительства. Как и в работе Гасратяна, здесь можно встретить большое количество статистического материала касающегося расселения, численности, уровню образования населения юго-востока и в целом политики правительства в данном регионе страны. Эта монография очень информативна, в плане предоставления разных точек зрения, подходов и методов. Она охватывает весь хронологический период, описанный в данной курсовой работе. Самым, пожалуй, важным исследованием касательно численности курдского населения, его расселения и миграционных процессов Турецкого Курдистана является работа Mutlu, S. Ethnic Kurds in Turkey: a demographic study // International journal of Middle East studies. - Cambridge, Vol. 28, N 4. В данной статье также приводится ряд подходов и методов в подсчетах курдов.

При рассмотрении проекта GAP, и в целом разного рода экономических программ правительства по решению проблем внешнеторгового, общеэкономического, социального, регионального и научно-технического плана, необходимо отметить работы: Кунаков В.В. Турция и ЕС: проблемы экономической интеграции. - М., 1999., в которой исследователь подходит к вопросу о развитии Восточной Анатолии в контексте вступления странные в ЕС, её стандартов и рекомендаций. В монографии большое внимание уделяется диспропорции турецкой экономики, в первую очередь связано это с нерешенностью комплекса проблем восточных вилайетов Турецкой республики; Евровченков Е. Гидроузел на Евфрате // Азия и Африка сегодня. М., 1995. - №4, рассматривает в целом эффективность самого одиозного проекта GAP по освоению и включению в экономику страны юго-востока; Уразова Е.И. Экономика Турции на современном этапе. Современная Турция: прблемы и решения. Сборник статей. - М., 2006. Так же как Евровченков Е. касается выше упомянутого проекта. Например она в своей статье приводит любопытные факты о современном состоянии (на 2006 год) и продвижения проекта. Так сообщается, что если энергетическая составляющая GAP выполнена к настоящему времени на 80%, то та часть проекта, которая предусматривает выполнение ирригационных программ и, как следствие, является наиболее животрепещущей с точки зрения подъема сельского хозяйства в этом районе, осуществлена только на конец 2002 г. на 12,7%. Планируемое окончание проекта 2010 год.; Шмидт П.И. Свободные экономические зоны Турции. Востоковедный сборник (выпуск восьмой). - М., 2007, данная работа посвящена СЭЗ Турции, некоторые из которых расположены на территории Турецкого Курдистана и служат в качестве механизма по привлечению частных и государственных инвестиций в регион.

Помимо названных исследований можно также выделить следующие работы непосредственно затрагивающих социально-экономическую составляющую: Ульченко Н.И. Турция: старые и новые подходы к проблемам юго-востока. Ближний Восток и современность (выпуск третий). - М., 1997.; Рашиди Асад. Региональные и международные аспекты борьбы курдского народа за самоопределение (80-90-ые гг. ХХ века). - Дисс. … канд. ист. наук. - Мн., 2003.; Ульченко Н.Ю. Роль юго-востока Турции в национальной стратегии транспортировки энергоресурсов на внутренний и внешние рынки. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. Сборник статей. - М., 2006.; Мосаки Н.З. Нефть и курдская проблема // Азия и Африка сегодня. - М., 2002. - №3.; Иванова И.И. Позиция Турции по вопросам ближневосточного урегулирования. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск двадцать шестой). - М., 2005.

Одним из важнейших источников, позволяющих изучить правовое положение национальных меньшинств Турции, а в частности курдов, является основной закон государства - конституция Турецкой республики 1982 г. Статьи конституции, касающиеся гражданских прав национальных меньшинств, свидетельствуют об отсутствии демократических прав и свобод у нетитульных народов, по сути дела игнорируют чаяния курдского народа, не признают за ним прав на национальную и культурную идентичность. Конституция является законодательным выражением ассимиляторской политики турецких кругов по отношению к национальным меньшинствам и курдам.

Помимо конституции 1982 года необходимо выделить такие работы как: Киреев Н.Г. Мусульманские страны у границ СНГ. - М., 2002.; Набиева А.Р. Курдская проблема в свете интеграции Турции в ЕС. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. - М., 2006.; а также выше упомянутые монографии Гасратяна М.А. Курдская проблема в Турции (1986-1995) . - М., 1996. и Вертяева К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец ХХ - начало ХХI века). - М., 2007.

Киреев Н.Г. Мусульманские страны у границ СНГ. - М., 2002. В этой книге, ряд статей посвящены уголовному кодексу, конституции 1982 года и в целом процессу демократизации. Автор проводит анализ конкретных статей уголовного кодекса, конституции и законов, а также комментирует их и приводит различные мнения по поводу интерпретации. Работа Набиевой А.Р. Курдская проблема в свете интеграции Турции в ЕС. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. - М., 2006. Целиком посвящена проблеме предоставления широких прав и свобод курдскому населению в рамка копенгагенских критериев 1993 года. Автор приводит факты, того что было сделано, и того что не было предпринято турецкой политической элитой в области законодательного решения и реализации на практики курдской проблемы. Много внимания в своих статьях правовому урегулированию курдского вопроса уделяет Михайлов В.В. Современное состояние курдской проблемы // Вестник Санкт-Петербургского университета. - СПб., 2007 - №1., а также Кудряшова Ю.С. Копенгагенские критерии ЕС и Турция. Востоковедный сборник (выпуск шестой). - М., 2004. В статье Кудряшовой Ю.С. можно найти достаточное количество материала непосредственно связанное реализацией различных рекомендаций и резолюций Европейского Союза, а помимо этого богатую фактуру несовершенства законодательной базы Турецкой республики. Так, в декабре 1999 г., сообщает исследовательница, на заседании Европейского Совета в Хельсинки Турции был предоставлен статус страны-кандидата на принятие в ЕС. Участники Европейского Совета в Хельсинки одобрили позитивные изменения в политической жизни Турции, а также ее четко выраженное намерение продолжать реформы, направленные на достижение соответствия Копенгагенским критериям. В качестве краткосрочных и среднесрочных задач в области демократизации и в частности решения курдского вопроса были указаны следующие: отмена любых законодательных постановлений, запрещающих использование турецкими гражданами своего родного языка для теле- и радиовещания; устранение регионального неравенства и особенно исправление ситуации на юго-востоке страны, увеличение экономических, социальных и культурных возможностей для всех граждан и др. Стоит отметить, что данная работа является наиболее полной и всеобъемлющей по сравнению с другими.

При анализе вопросов связанных с политикой правящих кругов в отношении как легальной, так и нелегальной оппозиций 80-90-ых гг. большой интерес представляет работа Гасратяна М.А. Курдская проблема в Турции (1986-1995) . - М., 1996. Его монография располагает большим фактическим материалом, относящегося к политики переселения и ассимиляции, игнорирования прав национальных меньшинств, боевых действий с отрядами ПКК, давление на легальную оппозицию, аресты и исчезновения курдских активистов. Широкий спектр документов представлен в приложении. Не меньшую ценность представляют работы: Захарова, М.В. Курдская проблема в Турции // Актуальные проблемы современности. - М., 2003. - №3. - С.74.; Berkey, H.J. Turkey's Kurdish dilemma // Survival. - L., 1993/1994. - Vol. 35, N4.; Fuller, G.E. The fate of the Kurds // Foreign affairs. - N.Y., 1993. - Vol. 72, N2.; Ашири Ш. Судьбы и надежды // Азия и Африка сегодня. - М., 1998. - №2.; Дружиловский С.Б. Курдская проблема в Турецкой Республике. Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. - М., - 2005.; Сатановский, Е. Прогресс урегулирования курдской проблемы в Турции // Международная жизнь. - М., 2005. - №4. Например, англоязычные работы, представленные Berkey, H.J., Fuller, G.E. являются одними из авторитетнейшими. Данные политологи активно занимаются изучением курдской проблемы вот уже не один десяток лет, являясь при этом аналитиками ЦРУ. Стоит отметить их участие в работе на всемирно известную Рэнд Корпорэйшн. Из российских ученых можно выделить Ашири Ш. и ряд его работ, в частности Ашири Ш. Судьбы и надежды // Азия и Африка сегодня. - М., 1998. - №2. В этой работе, подводятся итоги вообще всей политики центральной власти Турции к решению курдской проблеме 80-90-ых гг. Оцениваются как положительные, так и отрицательные моменты, и выводится общая картина. Для анализа современного состояния политики в отношении оппозиции актуальны будут два труды Вертяева К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец ХХ - начало ХХI века). - М., 2007. и Вертяев К.В. Вопросы демократизации и курдский вопрос в Турции в начале ХХI века. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. Сборник статей. - М., 2006., а также статья Сатановский, Е. Прогресс урегулирования курдской проблемы в Турции // Международная жизнь. - М., 2005. - №4.

При рассмотрении вопросов связанных с международным аспектом актуальными будут следующие исследования: Рашиди Асад. Региональные и международные аспекты борьбы курдского народа за самоопределение (80-90ые гг. XX века). - Дисс. ... канд. ист. наук. - Мн., 2003.; Дибо Кава Юсефа. Курдский вопрос в международных отношениях на Ближнем и Среднем Востоке (1918-1990). - Дисс… канд. ист. Наук. - Мн., 1999.; Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турции (конец ХХ - начало ХХI века). - М., 2007. Также можно выделить ряд статей: Гаджиев А.Г. Процесс вступления Турции в ЕС и Копенгагенские критерии. Современная Турция: прблемы и решения. Сборник статей. М., 2006.; Свистунова И.А. О влиянии иракского фактора на развитие отношений Турецкой республики с Ираном. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск двадцать девятый). - М., 2006.; Кудряшова Ю.С. Копенгагенские критерии ЕС и Турция. Востоковедный сборник (выпуск шестой). - М., 2004.; Арутюнян А.Э. К вопросу о взаимоотношениях между Турцией и Сирией в конце ХХ - начале ХХI вв. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. М., 2006.; Иванова И.И. Позиция Турции по вопросам ближневосточного урегулирования. Ближний Восток и современность. Сборник статей (выпуск двадцать шестой). М.2005.

Так, анализирую турецко-сирийские отношения, и в первую очередь курдский фактор в их отношения следует отметить статью Арутюняна А.Э. К вопросу о взаимоотношениях между Турцией и Сирией в конце ХХ - начале ХХI вв. Современная Турция: проблемы и решения. Сборник статей. М., 2006. В этой работе можно встретит интересные для исследователя факты сирийско-турецкого противостояния 80-90-ых гг. В частности отношение Сирии к гидропроекту GAP, кризис 1998 года вызванный поддержкой сирийским правительством движения возглавляемое ПКК и ряд других моментов. В свете интеграции Турции в ЕС и давления со стороны последней в курдском вопросе познавательна статья Кудряшовой Ю.С. Копенгагенские критерии ЕС и Турция. Востоковедный сборник (выпуск шестой). - М., 2004. В данной статье исследовательница приходит к выводу, что перспектива политического решения курдского вопроса в стране весьма туманна, как и возможность вступления Турции в ЕС, с чем, собственно, это решение и связывается. Такие решения во многом завязаны и на политическом будущем Ирака и курдской автономии. Такая неопределенность создает порочный круг, когда власти опасаются идти на значительные уступки курдскому населению в признании культурных и социальных прав (к чему власти в принципе готовы) - в основном из-за возможности нестабильности и угрозы государственной целостности Турции. Между тем в обществе постепенно формируется взгляд на возможность решения этого сложного вопроса в рамках международного права и в условиях свободного гражданского общества. Также можно выделить статью Гаджиева А.Г. Процесс вступления Турции в ЕС и Копенгагенские критерии. Современная Турция: прблемы и решения. Сборник статей. М., 2006. В ней автор справедливо замечает, что важным и решающим моментом, который становится все более очевидным в начале XXI века, является тот факт, что самое активное участие в решении курдского вопроса в Турции будут принимать Европейские организации. Вопрос о предоставлении курдам этнических прав в рамках Турции тесно связан с вопросом вступления этой страны в ЕС.

Подводя итог, хотелось бы отметить общественно-политический ежемесячник РАН "Азия и Африка сегодня", а также "Новое время", "Международная жизнь", "Восток" и др. На страницах журналов анализируются актуальные проблемы курдского движения в странах, разделивших курдский народ, его успехи и неудачи, деятельность лидеров освободительного движения, их вклад в развитие борьбы за самоопределение. В статьях курдоведов анализируются новейшие сведения о положении курдов, о тактике и стратегии лидеров курдского народа, высказываются прогнозы о возможностях дальнейшего развития движения за независимый Курдистан.

Таким образом, изучив литературу, можно сделать вывод, что основная масса источников по данному вопросу - это журналы, газеты и другие периодические издания. Пресса является главным источником информации в освещении данного периода событий, которые не успели ещё найти своего отражения в литературе. Следует также отметить Интернет-ресурсы. Что касается степени разработанности темы в изученной научно-исследовательской литературе можно говорить о том, что накоплен немалый опыт изучения курдской проблемы. Существует большое количество комплексных, обобщающих трудов по изучению социально-экономического, политико-правового положения курдов Турции, деятельности Партии Рабочих Курдистана, освободительного движения в Северо-Западном Курдистане, эволюции политики турецкого правительства.

Глава 1. Концептуальные основы политики турецкого правительства в отношении курдского населения

Будучи типичным образцом т.н. "нации-государства", турецкое правительство целенаправленно проводила политику воплощения в жизнь национальной и при этом весьма специфической идеологии, где, собственно, "нация-государство" как общность является высшей ценностью, почти сакральным символом. При этом здесь речь не идет о чисто этническом национализме. Традиционно кемализм придерживался принципа "нации на основе гражданства": "всякий проживающий в Турции гражданин этой страны является турком".

Национальная доктрина Турции, сами постулаты кемализма за все время существования государства превратились в некий догмат и во многом явились камнем преткновения и причиной противоборства между турками и борющимися за национальные права курдами. С начала 80-х годов после произошедшего в стране военного переворота Турция оказалась в эпицентре трудноразрешимого конфликта, конкретным проявлением которого стала вооруженная деятельность курдских повстанцев, направляемых Рабочей партией Курдистана (ПКК, Partiyа Karkaren Kurdistan).

Стоит отметить, что кемалистская политическая элита была убеждена, что любое отступление от этих принципов чревато распадом страны, и видело главную опасность в создании курдского федеративного образования в Турции, а затем и единого курдского государства -- "Великого Курдистана".

Разрешение этнического кризиса рассматривалось турецким "центром" по двум основным направлениям. Во-первых, это обретение легитимности за счет реально демонстрируемой эффективности власти: военной и экономической. Если военная нейтрализация курдских радикалов проходила более или менее успешно, то экономические действия правительства не всегда имели здесь успех. К тому же авторитет власти подрывался чрезмерно жесткой позицией по отношению к инакомыслию, нарушениями элементарных прав человека. Во-вторых, высшие политические руководители страны стремились принять множество законов, в основном консервативного характера, направленных против эскалации курдского национализма, цель которых - укрепление политического режима в стране.

Долгое время турецкое общество и значительная часть политической элиты отрицали само существование "курдской проблемы". Лишь в 1993 г. тогдашний премьер-министр Турции С. Демирель заявил о "признании курдской реальности". В стране были разрешены публикации на курдском языке, отменены запреты на курдские имена и топонимику. Однако наличие "курдской проблемы" признал только новый премьер Р. Эрдоган в своей речи в Диярбакыре в августе 2005 г.

В это время Турция становилась объектом критики со стороны европейских демократий, которые привлекали внимание мировой общественности к нарушению прав человека в этой стране. Ввиду намерения Турции вступить в ЕЭС эти "замечания" вынуждали пересматривать весь комплекс взаимоотношений с курдами в стране.

Глава 2. Политика официальных властей в восточных вилайетах Турции в социально-экономическом и правовом аспектах

2.1 Экономическое и социальное развитие Северо-Западного Курдистана

Курдский вопрос уже многие годы занимает особое место в общественном развитии Турции, поскольку он существенно влияет на социально-экономические, политические, национальные процессы и международные отношения. Сущность его состоит в экономической отсталости районов, в политическом бесправии курдского населения, медленном развитии его общественной и культурной жизни, игнорировании национальных прав.

В самой Турции район компактного проживания курдов называется "Гюней-Догу" - юго-восток и носит скорее экономико-административную характеристику. В этот район, входят илы (турецкие провинции) Адыяман, Батман, Газиантеп, Диярбакыр, Мардин, Сиирт, Урфа, Ширнак и Килис. Помимо этих провинций курды более или менее компактно проживают в илах Агры, Бингель, Битлис, Ван, Карс, Муш, Тунджели, Элязыг, Эрзинджан, Эрзурум, которые по административно-географическому делению относятся к Востоку Турции. Эта территория занимает примерно 230 тысяч квадратных километров. Вне Турецкого Курдистана курды проживают в Стамбуле, Измире, Анкаре, а также в ряде других крупных городах центральной и западной Анатолии. При этом необходимо отметить, что около 1/5 курдского населения проживает именно в западных районах.

С одной стороны, это район наиболее отсталый в экономическом отношении, а с другой, - район, где в значительном количестве проживают представители наиболее многочисленного национального меньшинства Турецкой Республики - курды. Синтез этих двух обстоятельств, по мнению Ульченко Н.И., в условиях игнорирования национальных прав курдов, порождает на юго-востоке обстановку социальной нестабильности, которая по существу сводится к различным формам и уровням противостояния центральной власти курдского населения, включая выдвигаемую его представителями идеи автономии и суверенитета данной территории.

Определить точную численность курдов в Турции представляется весьма затруднительным. Турецкая статистика, из идеологических соображений, как правило, не дает объективной картины национального состава страны: в бюллетенях переписи отсутствует графа о национальной принадлежности. К тому же в условиях Турции многие курды нередко были вынуждены скрывать свою национальность. Все это дает основание полагать, что фактический процент нетурецкого населения был выше. Тем не менее, поскольку нет статистических данных отражающих полную картину о национальном составе Турции, исследователи в своих подсчетах исходили из официальных демографических переписей (1965 г., 1970 г., 1975 г., 1980 г., 1985 г., 1990 г.) и других документов статистического характера. Следует также отметить, что перепись населения 1965 года, в которой последний раз был задан вопрос о родном языке, является ключевой в подсчетах исследователей.

Численность курдского населения в 19 вилайетах в 1990-ых гг., по разным оценкам варьировалась от 3 до 15-20 миллионов. Чаще эти оценки отражают прокурдские или протурецкие симпатии и отношения, а не научные факты и эрудицию. Так согласно данным, которые приводит американец курдского происхождения Мерхад Изади, в 1990 году курдское население Турции составляло 13,65 млн. человек, или 24,03% всего населения страны. По другим данным, тех же курдских источников, к середине 90-х годов, в стране проживало около 20 млн.. Турецкий социолог Сервет Мутлу оценивает курдское население на 1990 год в 7 046 150 человек, или 12,6% всего населения. Как видно из этих примеров разница довольно ощутимая.

В зарубежной историографии чаще всего встречаются цифры в 9,6 миллионов. По подсчетам российского исследователя Гасратяна М.А., 9 млн. 350 тыс. в 1985 году, в 1990 - 10 млн. 392 тыс. и в 1997 году - 11 млн. 700 тыс., или 18% от общего числа жителей страны, которое на 1996 г. составляла 62,7 млн. человек . В данной ситуации важно также отметить, что в официальной турецкой науке численность курдского населения Турции принято считать в районе 8-10%. Тем не менее, ни те ни другие подсчеты не могут охватить численность всех курдов, проживавших как в Турецком Курдистане, так и вне его территории.

Прирост населения с 1986 по 1990 составлял в среднем 2,2% ежегодно и не менялся в последующие годы. Высокий прирост населения объясняется во многом высокой рождаемостью. В свою очередь, высокая рождаемость в Курдистане объясняется сохранением ранних браков и многодетности семей (6-7 в среднем на семью). Высокая рождаемость у курдов в немалой степени является защитной реакцией на высокую младенческую смертность и на большие потери населения в военных действиях. Тяжелое социально-экономическое положение характеризуется и общим высоким уровнем смертности. В 1988 году он был равен 23% , в то время как для Турции он 7-8%. К середине 90-ых в Турецком Курдистане один врач приходился на 14 тыс. жителей, в то время как в Турции - на 5,2 тыс. . Поэтому неудивительно, что детская смертность к тому времени составляла 35-45%. Средняя продолжительность жизни в Курдистане составляла в 80-ых примерно 42 года .

Несмотря на отсутствие курдских школ, на запрет издавать газеты, журналы и другую литературу на курдском языке, ассимиляторскую в целом политику турецких правящих кругов, запрещающую использовать курдский язык в 80-х гг., около 70% курдов сельской местности не знали турецкого и говорили, как правило, на родном языке - Zaza и Kirmanci ("этнически курдский язык" в турецком контексте).

Плотность населения оставалась и остается ниже, чем на Западе страны. По всей стране она в 1985 году составляла 66 чел. на км², то курдских районах - 46 чел. на км². В 1990 по всей стране 73 чел. на км², в Курдистане - 50 чел. на км², в 1995 - 80 чел. на км², в восточных вилайетах - 55 чел. на км². Таким образом, если за 10 лет плотность населения по всей стране увеличилось в среднем на 14 чел., в Турецком Курдистане на 10 чел. При этом следует иметь в виду, что прирост населения в курдских районах был выше (3%), чем в среднем по стране. Относительно низкую плотность населения здесь следует объяснять в рамках проводимой центральной властью политики принудительного переселения людей в западные вилайеты, военными действиями, географическими особенностями, и в целом миграцией населения ввиду социально-экономической отсталости региона.

В связи с этим, следует отметить доклад "Юго-Восточная Анатолия: вопросы миграции", подготовленный федерацией профсоюзов "Тюрк-металл" совместно с университетом Гази опубликованный 8 ноября 1995 года. Целью работы было исследование причин миграции местного населения. Проведенный опрос показал, что подавляющая часть населения 15 восточных провинций страны, в том числе десяти провинций чрезвычайного положения страдает от экономических проблем. Авторы документа указывают на необходимость решения на юго-востоке острых социальных проблем, подъема уровня жизни, уменьшения налогового бремени для частного сектора и развития животноводства.

Примерно 70% курдов проживало в сельской местности и 30% в городах. По другим оценкам 60% в сельской и 40% в городах. Наблюдался быстрый рост городского населения, несмотря на чрезвычайные условия, в которых находился регион. Высокие темпы урбанизации были обусловлены постоянным массовым оттоком сельских жителей (по экономическим причинам), а также принудительным выселением турецкими властями сельских жителей в города для контроля за курдским движением. Городское население сосредотачивалось главным образом в сравнительно крупных городах. Некоторые из этих мероприятий рассматривались как основа социально-экономической модернизации в регионе, ликвидации тех условий, которые способствовали росту сепаратистских тенденций в этой среде.

Доля грамотных (от 6 лет и старше) составляла 56% на 1985 год. Важно отметить, что уровень грамотных у мужчин и женщин неодинаковый в городах (среди мужчин - 69%, женщин - 46%) он выше, чем в сельской местности (мужчины - 28%, женщины - 11%). Таким образом, эти районы занимают одно из последних мест по уровню грамотности населения страны. Для сравнения можно отметить, что уровень грамотности турецкого населения в 1987 году составлял 78% . Низкий показатель грамотности у курдов в Турции объясняется, прежде всего, ассимиляторской политикой власти, а также острой нехваткой школ и учителей, сохраняющейся традицией не поощрять учебу детей особенно девочек, отсутствием учебников на родном языке, нестабильностью политической ситуации, которая часто приводила к закрытию учебных заведений.

Но все вышесказанное не означало, что на юго-востоке Турции ничего не менялось с точки зрения условий социально-экономического развития. В рассматриваемый период центральная власть стремилась, игнорируя национальный аспект, решить проблему исключительно экономическими методами, то есть посредством нивелировки экономической отсталости региона. Для этого предусматривались крупные государственные капиталовложения в энергетические проекты, в новую аграрную реформу, в развитие образования, учреждение университетов.

Турецкий Курдистан постепенно втягивался во внутренние и внешнеторговые связи страны. Повсеместно укреплялись капиталистические формы хозяйства. Происходили изменения и в социальном составе курдского населения. В регионе наблюдавшиеся важные социально-экономические сдвиги ускорили классовую дифференциацию, как в городе, так и в деревне. Расслоение происходило не только в результате внутренней эволюции курдского общества, но и вследствие воздействия социально-экономических процессов, начавшихся в Турции. Государство пыталось вмешиваться в размещение производительных сил, стремясь максимально использовать природные людские ресурсы этого края. Вместе с тем оно надеялось уменьшить разницу в уровне социально-экономического развития между западом и востоком страны. Все турецкие пятилетние планы фиксировали особое внимание на необходимости первоочередного подъема хозяйства отсталых восточных и юго-восточных вилайетов.

Все илы юго-востока вошли в так называемую территорию, пользующуюся приоритетом первого уровня в плане экономического развития. В результате, хотя население района составляет около 9% от общей численности населения страны, его доля в общем объеме государственных инвестиций составляла 16%. То есть в расчете на одного жителя объем инвестиций на юго-востоке в 1,6 раза превосходил аналогичный показатель для западных районов Турции. При этом сумма, инвестированная в развитие региона, например в 1992 г., в семь раз превышала суммарные налоговые сборы со всех его илов за аналогичный год.

Одно из главных направлений инвестирования - Проект юго-восточной Анатолии (Gneydou Anadolu Projesi), известный более под своим аббревиатурным названием - GAP. Он поглощает 17-18% общего объема годовых государственных инвестиций в экономику региона и оценивается в 32 млрд. долларов США. Работа над проектом началась в 1961 г. Первоначально он назывался "Нижнеевфратским" и популяризировался как комплекс энергетических и ирригационных сооружений, каковым в узком смысле и являлся. Ныне однако GAP рассматривается как интегрированный многоотраслевой проект, призванный осуществить грандиозный переворот не только в экономической, но и социальной жизни юго-востока Турции. Более широкий подход к использованию возможностей, которые сулит региону реализация проекта, нашел отражение в его новом названии.

GAP был принят, пришедшим к власти в 1983 г. правительством Тургута Озала. Проектом GAP предусматривалось создание в восточных провинциях 3,5 млн. рабочих мест, в том числе около 2 млн. - для крестьян и фермеров, строительство аэродромов, современных дорог, введение в эксплуатацию в 1994 году крупнейшего в этом регионе подземного водовода. Эта программа предусматривала строительство 22 плотин и 19 ГЭС на реках Тигр и Евфрат, что, по мнению правительства, позволило бы удвоить производство электроэнергии, а также проведение работ по ирригации 1,7 млн. га земельных угодий. Однако осуществление проекта идет медленными темпами. Если его энергетическая составляющая выполнена к настоящему времени на 80%, то та часть проекта, которая предусматривает выполнение ирригационных программ и, как следствие, является наиболее животрепещущей с точки зрения подъема сельского хозяйства в этом районе, осуществлена только на конец 2002 г. на 12,7%. Планируемое окончание проекта 2010 год.

На данный момент GAP входит в число 9 крупнейших международных проектов. Активное участие в его осуществлении принимает Израиль. Еще в 1998 году, обладающий передовой технологией в области сельского хозяйства и ирригации Израиль, подписал ряд соглашений направленных на сотрудничество с Турцией в данном проекте. Израиль также принял решение создать в Юго-Восточной Анатолии молочную ферму как образец израильской технологии. В мае 2000 года состоялось заседание государственного Совета Безопасности Турции, на котором было отмечено, что ввиду практической нейтрализации боевиков из Партии рабочих Курдистана государство должно сосредоточить свое внимание на решении социальных и экономических вопросов в регионе. Роль своеобразного локомотива экономического подъема этого региона призван выполнить данный Юго-восточный Анатолийский проект.

Турецкие власти пытались привлечь и иностранный капитал для развития юго-восточных провинций Турции. Так, в мае 1986 г. ВНСТ приняло законопроект, который предоставлял право иностранным компаниям приобретать земли в регионе.

В 90-ых гг. проводилась политика создания свободных экономических зон по всей стране, что не могло не затронуть и юго-восток, с целью решения проблем внешнеторгового, общеэкономического, социального, регионального и научно-технического плана, путем привлечения не только национальных и иностранных инвестиций, но и передовых высоких технологий. Еще 1985 г. был подписан закон под №3218 фиксирующий создание и регламентирующий деятельность СЭЗ. С этого периода, хотя и медленными темпами началась реализация данного закона. Создавались в основном комплексные зоны, в которые входили зоны свободной торговли, совместного предпринимательства, банковские и страховые зоны с льготным режимом осуществления этих операций, технологические зоны.

Территория СЭЗ объявлялись полностью свободными от налогов, в том числе от корпоративного и подоходного. Предприниматели, осуществляющие свою деятельность в СЭЗ, освобождались от разного рода пошлин и сборов: таможенных, гербовых, портовых. Разрешалась реализация на внутреннем рынке товаров, произведенных в СЭЗ или импортированных через них. При этом к ним применялось обычное внешнеторговое регулирование. В качестве средства платежа могла использоваться любая конвертируемая валюта. Разрешалось инвесторам переводить личные или корпоративные прибыли без каких бы то ни было ограничений, налогов, сборов и предварительных разрешений. Иностранным гражданам, имеющим вид на жительство в Турции, могли владеть в СЭЗ компаниями со 100% иностранным капиталом. Также разрешался найм на работу иностранных специалистов и управленческого персонала. Законом №2822 от 5 мая 1983 года накладывался запрет на забастовки и локауты сроком на 10 лет с момента начала деятельности фирмы в СЭЗ. Уровень инфраструктуры, создаваемой в СЭЗ, соответствовал международным стандартам. А законодательства, касающиеся цен и качества товаров и услуг и контроля за ними, которые применялись в других районах Турции, не действовали в СЭЗ. Кроме вышеупомянутых льгот, инвесторы в СЭЗ могли пользоваться также другими льготами в рамках государственной политики нацеленной на поощрение частных капиталовложений.

На долю восточных провинций приходилось 10% государственных и 2,7% частных предприятий обрабатывающей промышленности. Здесь было размещено 18% мощностей сахарных заводов, 14% - цементных и не менее 10% всех мощностей прядильных веретен и ткацких станков. Но главное место в экономике курдских районов принадлежало сельскому хозяйству. Здесь выращивали около 40% мелкого рогатого скота. Турецкий Курдистан давал 15% всей сельскохозяйственной продукции страны. К началу 90-х годов в Турции продолжали проводить механизацию земледелия. В целом Турецкий Курдистан вносил в общенациональный фонд 8% промышленной продукции и 19% сельскохозяйственной.

Согласно переписи 1980 г., самостоятельное население в Турецком Курдистане включало 3 575 600 человек, что составляла 39% всех его жителей. 74% (2 643 200 человек) всего самодеятельного населения трудилось в сельском хозяйстве, 26% (932 400 человек) работало вне сельского хозяйства. Сюда относились: добыча руды, обрабатывающая промышленность, строительство, энергосистема, газ, водопровод, туризм, питание, гостиница, финансовые службы, страхование, транспорт и связь, социальные службы, частные услуги .

Турецкий Курдистан богат полезными ископаемыми: нефтью, хромитами, фосфатами, железными рудами и другими минералами, а также энергетическими ресурсами, разработкой которых активно занималось правительство. По этому поводу хочется отметить треугольник Гарзан - Гереник - Раслан одно из крупнейших месторождений нефти в Турции находящееся непосредственно на территории Курдистана. Для Турции курдистанская нефть - единственный её источник. Поэтому запасы Курдистана играли и играют значительную роль в региональной геоэкономике. Совокупные запасы жидких углеводородов в Турецком Курдистане (как и в целом в Турции) составляют 66 миллионов тонн. В 1990 году здесь добывалось 3,7 миллиона тонн нефти, 1992-м - 4,3, в 1994-м - 3,7, в 1996-м - 3,5 миллиона тонн. "Курдистанское" "черное золото" покрывало нужды Турции почти на 10%.

Для привлечения представителей интеллигенции, госслужащих в регион были предусмотрены льготы разного плана, надбавка к заработной плате. Однако усиление военных действий и конфликтной ситуации в 80-90-ых гг. в целом влияло на отказ многих государственных служащих и даже военных работать в регионе и в целом сводило на нет экономические достижения.

В области образования правящие партии проводили линию на более тесное сотрудничество с религиозными организациями в вопросах воспитания молодежи. При этом особый акцент делался на привитии ученикам в курдских школах духа ислама, который, как известно, не признает деления адептов по национальному признаку. В период 1984-1985 годов половина всех строящихся за государственный счет мечетей приходилась на курдские районы. Открывались школы и университеты.

Подводя итог можно говорить о том, что, не смотря на все меры правительства в области решения проблемы в социально-экономическом плане, юго-восток страны оставался и остается наиболее отсталым, что порождает известные различия во взглядах на проблемы региона со стороны центральной власти и общества.

2.2 Турецкое законодательство о правах национальных меньшинств. Эволюция правового положения курдского населения в Турции

После государственного переворота 12 сентября 1980 г. укрепление позиций национализма, поднятие национального духа на всей территории страны явилось одной из основных задач новой власти. Показательным, в данном случае, может послужить "Обращение к турецкой нации", подписанное председателем СНБ генералом К.Эвреном, сразу же после государственного переворота. В данном документе говорилось о неуважении к атрибутам национального единства Турции, подчеркивалась необходимость объединения всех граждан вокруг "национальных идеалов" как непременного условия обеспечения внутреннего мира и порядка. Во главу угла СНБ ставил "неукоснительное следование идеям и реформам Ататюрка".

В 1982 году была принята новая конституция, а также ряд законов политического характера, которые были призваны внести значительные изменения в функционирование политической системы страны. Юридическое несовершенство турецкого законодательства, по мнению военных, стало одной из причин внутриполитической нестабильности.

Новая конституция была принята 7 ноября 1982 в результате национального референдума. Конституция была разработана под строгим контролем СНБ и Консультативного меджлиса. Как и следовало ожидать, в новой редакции конституции многие статьи явились реакцией на сложную внутриполитическую обстановку, сложившуюся в стране к концу 70-х годов. В них говорилось о необходимости укрепления традиций кемализма, единства нации, воспитания национального духа.

Демократия "по-турецки" подразумевала равенство всех граждан страны и гарантию их прав независимо от пола, вероисповедания, политических убеждений и социального статуса. Подразумевала она и "равенство всех этнических групп" (а помимо курдов, это еще лазы, черкесы, армяне, греки), являющихся гражданами Турции. В этом кроется та особенность, которая и делает этническую ситуацию в Турции весьма специфической, поскольку гражданин страны должен именоваться турком, если он живет в Турции. То есть особенность национальной идеологии, которая, собственно, и является краеугольным камнем кемализма, заключается в том, что гражданин страны является турком не по этническому своему происхождению, не в силу своего воспитания и знания турецкого языка в качестве родного, а в силу того, что он родился в Турции. То есть гражданин как бы отказывается от своей этнической идентичности во имя идентичности общенациональной.

Несмотря на декларирование равенства всех граждан перед законом, в конституции имелся ряд положений, которые, по сути, являлись законодательной основой для продолжения политики национальной ассимиляции. Характерная черта конституции - усиленный акцент на национальном единстве турок при непререкаемом авторитете идеологии кемализма. Турецкая система, этнического государства, не признавала существования ни этнических, ни религиозных меньшинств. Гражданство основано на человеке, а не на этнической или религиозной идентичности. Это одна из доктрин кемализма, которая и определяла в свою очередь шовинистическую политику турецкого правительства.

Так в преамбуле провозглашалось "неделимое единство Турецкого государства, в соответствии с концепцией национализма, принцип неразрывного единства турецких граждан со своей страной и территорией, историческими и духовными ценностями Турции или национализмом, принципам и реформам Ататюрка". Далее в статье №3 турецкой конституции говорилось: "Турецкое государство, его территория и нация - единое неделимое целое. Официальный язык - турецкий". Здесь также можно привести выдержки, характеризующие отношение в основном законе страны к проблеме курдского языка. В частности, в конституции появилась новая статья №42, ясно указывавшая на то, что после переворота культурная ассимиляция курдов будет продолжаться: "Никакой язык, кроме турецкого, не должен преподаваться в качестве родного языка турецким гражданам в любых образовательных учебных заведениях". Исходя из данного положения, курдам было запрещено получение образования на курдском языке.

Юридические акты, на которые ссылается конституция и по которым использование курдского языка в Турции запрещено, также были приняты вскоре после военного переворота. Это в первую очередь закон № 2932 "О запрещенных языках". Согласно этому закону, родным языком этнических курдов в Турции считается только турецкий. "Турецкие граждане могут получать образование только на турецком языке в качестве родного… Иностранные языки, разрешенные к преподаванию, определяются решением министерства образования через Совет национальной безопасности" (статьи 2а и 2с).

Конституция 1982 года ограничивала права курдов на периодические издания на родном языке: "Публикация не должна быть сделана на каком-либо запрещенном законом языке" статья №28, "Ни один из запрещенных законом языков не может быть использован для выражения идей. Печатная продукция, аудио и видеозаписи, или любая подобная продукция может быть конфискована, если она противоречит данному положению конституции" статья № 26.

В аналогичных тонах был выдержан Закон о прессе, принятый 10 ноября 1983 года, а также Закон о радио и телевидении". В итоге с 1983 года по сегодняшний день в Турции действовали около 152 законов, ограничивающих свободу слова. Значительная часть из них косвенно ущемляла права курдов как этноса.

По этому поводу справедливо подметил французский исследователь С. Эдмундз "сегодня курдам запрещают иметь свои школы, учиться на родном языке, выпускать книги, газеты и журналы, создавать очаги культуры, организовывать радио- и телепередачи, создавать национальные общественные и политические организации, делать все то, что напоминало бы о курдском происхождении".

125 статья Уголовного кодекса республики предусматривала наказание вплоть до смертной казни за нанесение вреда "нерушимому единству государства", т.е. за сепаратизм. В статье 312 УК до трех лет заключения было предусмотрено за "разжигание вражды на почве различий языка, культуры и расы". Следует отметить, что военная, а впоследствии и новая гражданская администрация обращалась с этими двумя статьями весьма вольно: при всей двусмысленности под 125 статью попадали дела о "пропаганде целей политических групп, осуществлявших деятельность по подрыву единства государства". Показателен в этой связи один пример: В 1985 году в Турции был подготовлен справочник для чиновников, которые должны были проводить перепись. На вопрос: "Какой еще язык вы знаете кроме турецкого?" предлагались в качестве примера ответа английский, арабский, французский и курдский языки. На основании этого прокуратура Суда государственной безопасности расценила присутствие в списке курдского языка как посягательство на национальные чувства. Она привлекла к судебной ответственности 11 человек, составлявших справочник, и потребовала приговорить их к тюремному заключению сроком от 5 до 8 лет.

В мае 1983 года Консультативный меджлис принимает закон "О национальном поселении". Теперь под предлогом национальной безопасности турецкие власти могли выселять курдов из одной части страны в другую. Однако отсутствие подобного закона не являлось непреодолимым препятствием для властей в предыдущие годы.

Культурная ассимиляция курдов выражалась не только в запрете на пользование языком и переселением их в турецкую среду. Была проведена масштабная кампания по изменению названий курдских населенных пунктов. По сообщениям ряда турецких газет, за шесть лет после переворота в Юго-Восточной Анатолии было изменено около 80% названий деревень и поселков.

Помимо этого было запрещено давать детям курдские имена. В районах компактного проживания курдов рассылались специальные списки турецких имен для новорожденных. В законе № 1587 "О персональном статусе граждан" было сказано: "Давать имя новорожденному имеют право только его родители. Запрещается давать имена, которые запрещены законом или не являются отражением культурных традиций нации, моральных критериев и обычаев" статья №16. При этом остался в действии и ряд старых положений, регулировавших этот вопрос: "Если чиновник определяет, что выбор имени ребенка не соответствует условиям, оговоренным законом, он имеет право отклонить регистрацию этого имени. При этом он обязан сообщить в судебные инстанции для рассмотрения вопроса о смене имени в суде". (Распоряжение о положении о персональном статусе № 7/13269 от 8 марта 1977 г., статья 77).