Братия Соловецкого монастыря во второй половине XIX — начале XX века

Основным отличием от всех остальных воспоминаний, рассматриваемых в данном исследовании, является попытка автора подвести рациональную, чаще всего экономическую, основу под все направления жизнедеятельности православного монастыря. Минус подобного подхода заключается в односторонности. Как уже было неоднократно отмечено - рассматривать историю любого православного монастыря не возможно без понятия «духовности».

Однако надо отметить, что, несмотря на определенные недостатки и спорные точки зрения автора по многим вопросам, воспоминания П.Ф. Федорова содержат в себе большой материал, представляющий интерес для данного исследования.

Прямо противоположную точку зрения являют собой воспоминания о посещении Соловков еще одного известного поэта и писателя - Константина Константиновича Случевского (1837-1904). Несколько слов о его биографии.

Родился К.К. Случевский в дворянской семье. Окончив курс в Первом кадетском корпусе, служил в гвардии, затем поступил в Академию Генерального штаба, но в 1861 г. оставил военную службу и отправился за границу. Несколько лет учился в Париже, Берлине и Гейдельберге, где в 1865 г. получил степень доктора философии. Вернувшись в Россию, служил по Министерству внутренних дел и государственных имуществ. В 1891--1902 был главным редактором «Правительственного вестника». Состоял также членом совета Главного управления по делам печати и имел придворное звание гофмейстера Информация сети Интернет: http://ru.wikipedia.org/wiki/Случевский_К._К..

Автор посетил Соловецкий монастырь дважды, сопровождая в поездках по русскому северу членов императорской фамилии: в свитах великого князя Владимира Александровича в 1884 году и великой княгини Марии Павловны в 1885. Плодом этих поездок и явились воспоминания «По Северу России», изданные в Санкт - Петербурге в 1886 году Случевский К.К. По Северу России. Спб.,1886.

Описывая монастырь, автор отмечает его большое значение не только как духовного центра, но и как некого двигателя общественного прогресса. Наглядный пример крепкой веры и грамотного ведения хозяйства, по мнению автора, демонстрировали иноки монастыря на протяжении нескольких веков, побуждая этим следовать своему примеру коренных жителей этих мест. Только молитва, труд и выдержка соловецких иноков позволили привести монастырь в столь цветущее (на тот момент - прим.) состояние - такова точка зрения автора Случевский К.К. Указ.соч. С.102. .

Также представляют большой интерес воспоминания К.А. Труша, посетившего монастырь в 1905 году Труш К.А. Соловки в августе 1905 года. М.,1913. Он пробыл в монастыре три дня - обычный срок пребывания для паломника. Его воспоминания, изданные отдельной брошюрой «Соловки в августе 1905 года» в 1913 году , являют образец трезвого, обоснованного подхода к рассмотрению совокупности вопросов, которыми должен задаваться любой исследователь, поставивший своей задачей раскрыть сущность такого явления, как православный монастырь.

Тремя основными составляющими соловецкой жизни автор называет труд, независимость и религиозную идею. Как и Случевский, автор утверждает, что только благодаря удивительному сочетанию труда и молитвы возможна жизнь на Соловках. Словно отвечая на обвинения монастыря П.Ф. Федоровым в малоэффективности распределения монашеского труда, К.А. Труш указывает на то, что сама идея монашеского труда отлична от его мирского понимания, и поэтому на это явление необходимо смотреть иначе, нежели с точки зрения классического экономического подхода. В отличие от других мемуаристов, автор отмечает, что насельники обители далеко не всегда замыкались в тесном мирке монастырской жизни, а напротив, живо интересовались происходящими в мире событиями, нередко читали газеты.

Воспоминания К.А. Труша отличаются особой четкостью и емкостью характеристик при своем достаточно небольшом объеме материала и представляют большую важность для данной работы.

В 90-х годах XIX столетия Соловецкий монастырь посетил священник И. Остроумов, также оставивший воспоминания о поездке в книге «Святыни нашего Севера» (изданной в Петербурге в 1897 году) Остроумов И. Святыни нашего Севера. СПб.,1897. Помимо Соловецкого монастыря им были посещены и многие другие обители русского севера, вследствие чего особенный интерес представляют сравнительные описания автора.

Мнение автора о Соловках нельзя назвать однозначным - в ряде оценок он солидарен с точками зрения Немировича-Данченко и Случевского (в частности, касательно определения значения монастыря для развития всего русского севера, описании больницы и пр.).

Что касается описания внутреннего устройства и доходов монастыря, то взгляды автора во многом совпадают с мнением Федорова, на данные которого он неоднократно ссылается. Также эти авторы сходятся во мнениях при описании устройства монастырской больницы и суждениях об институте «трудничества».

Однако в заключительной оценке Остроумов подчеркивает, что самым важным фактором при оценке Соловецкого монастыря все-таки должно являться его духовное значение дли всего русского народа, которое, бесспорно, трудно переоценить.

Воспоминания «Соловецкая обитель» Б.И. Дунаева, действительного члена Московского Императорского Археологического Общества, посетившего монастырь в начале ХХ века, изданные в 1914 году Дунаев Б.И. Соловецкая обитель. М.,1914 близки по духу сочинению К.К. Случевского. В основном описывается внешняя сторона жизни обители - хозяйство, архитектурные и географические особенности. Братии дается лишь общая характеристика.

Описание обители очень художественное, манера изложения свидетельствует о религиозности автора.

В том же ключе описывается посещение монастыря св.вел.кн Елизаветой Феодоровной 25 - 31 июля 1913 года, письма которой были опубликованы в статье П.В. Волошун «Соловецкий монастырь глазами преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны» Волошун П.В. Соловецкий монастырь глазами преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны. //Православный паломник,2007 №5(36).

Еще одни воспоминания - «Соловки и Валаам. Дневник студентов - паломников» - написаны под впечатлением от поездки на север группы студентов духовной академии с преподавателями в июне 1901 года Соловки и Валаам. Дневник студентов - паломников. М.,1901.

Очень живое, ярко изложенное описание. Неоднократно отмечается замкнутость монастыря, полная независимость его от остального мира. В отличие от воспоминаний К.А. Труша упоминается о запрете монашествующим читать газеты и о пренебрежении ими же чтением книг. Явление «трудничества» определяется как ключевое для развития северного края, имеющее важное воспитывающее значение. Большое внимание уделено рассказу об отдельных монашеских персоналиях, пересказам разговоров с встречавшимися паломникам насельниками - что тоже создает определенную картину монастырской жизни.

Агиографические источники

Особняком в числе источников настоящей работы стоят два литературных памятника, имеющих особое значение для постижения монашеского духа Соловков.

Замечательный памятник монашеской литературной традиции середины XIX века, «Соловецкий патерик», вместе с «Историей первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря» являет собой «своего рода исторический диптих, повествующий о прошлом знаменитой беломорской обители». Лаушкин А.В., Столяров В.П. Несколько слов об истории этой книги и о соловецкой истории XX века // История первокласснаго ставропигиальнаго Соловецкаго монастыря [репринт издания 1899 г.]. М., 2004 С.3 На примере житий и жизнеописаний соловецких подвижников благочестия , начиная с основания монастыря в XV веке и заканчивая серединой XIX , автор ярко живописует картину жизни самой обители.

Вступление книги непосредственно описывает устройство и порядок монастырской жизни.

Еще один, схожий по жанровому происхождению с «Соловецким патериком» памятник представляется очень важным.

Речь идет о «Соловецком цветнике», составленном Мануилом (Лемешевским), епископом Лужским (впоследствии митрополитом) в период его заключения в Соловецком лагере особого назначения с 1924 по 1928 год. «Соловецкий цветник» представляет собой некую компиляцию из отдельных жизнеописаний, составленных в разное время неизвестными монахами из числа соловецкой братии, записей монастырских преданий, сделанных самим еп.Мануилом, а также различных рукописей, отрывков писем, синодиков, послужных списков и других источников «свидетельствующих об удивительном и многообразном мире соловецкой святости» Митр.Мануил (Лемешевский). Соловецкий цветник.// Духовный собеседник . 2000, №1(21) С.73 «Соловецкий цветник» впервые опубликован в журнале «Духовный собеседник» в 2000 году.

Этот достаточно большой источник дает возможность приобщиться к духовной стороне жизни Соловецкого монастыря в последние годы его существования перед закрытием в 1920 году.

Подводя итог обзору источников, необходимо еще раз подчеркнуть , что для данной работы представляется особенно важным комплексный подход к обработке информации, содержащейся как в архивных источниках, так и в воспоминаниях паломников и памятниках агиографии. Это обусловлено их взаимодополнением - огромный объем информации в списках монашествующих дает возможность представить регулярный ход монастырской жизни и попытаться приоткрыть завесу над ее духовной стороной, тогда как авторы воспоминаний формируют некий взгляд со стороны, добавляя важные описания внешнего течения монастырского быта. Рассказы о соловецких подвижниках позволяют увидеть «духовную планку», к которой стремились лучшие представители соловецкой братии. Именно такое сочетание разнохарактерных свидетельств позволяет достичь определенной полноты картины.

Глава I. Братия Соловецкого монастыря: общие сведения

Как уже было отмечено ранее, в этом разделе нашей основной задачей является анализ самой общей информации о монашествующей братии Соловецкого монастыря, т.е численности и среднем возрасте монахов и послушников, срезе данных по социальному составу и географическому происхождению, уровню образованности и пр. Подобное исследование частично уже было проведено Т.Ю. Самсоновой (см.выше), однако оно опиралось на меньшее количество архивных источников монастырской делопроизводственной документации и не преследовало цель использовать всю полноту сведений, имеющихся в источнике. Это обуславливает необходимость повторно вернуться к этому вопросу для более детального рассмотрения.

Обратимся к общей статистике по вопросу количества монашествующих и отметим динамику, имевшую место на протяжении исследуемого периода.

Численность монашеской братии Соловецкого монастыря, как и большинства других монастырей, зависела от штатности, устанавливаемой Св.Синодом. В «Истории первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря» есть упоминание о том, что в 1826 году настоятель архимандрит Досифей ходатайствовал перед Синодом об «умножении штатного числа братии с целью содействовать добросовестному исполнению каждым своего дела» История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря. М.,2004 С.143.. Таким образом можно сделать вывод о том, что помимо официальных предписаний имела место и логика священноначалия самого монастыря, определяющая, какое количество монашеской братии необходимо для полноценного функционирования всех монастырских «служб»: исполнения богослужебной череды и церковных треб, регулярных монастырских послушаний и пр. До 1826 года число братии по штату должно было составлять не более 45 человек ( с учетом Анзерского скита) История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря. М.,2004 С.142. К середине столетия количество штатных монахов существенно увеличивается и достигает более чем ста человек. Тенденция к увеличению численности монахов, как это видно по графику (Табл.1), продолжается вплоть до революционных событий начала ХХ века.

Таблица №1

Если говорить о конкретных цифрах, то они сообщают о 123 штатных монахах в списках за 1865 год, 122 - в 1875, 159 - в 1886, 152 - в 1895, 215- в 1903 и 233 - к 1913 году. Таким образом, можно четко отметить два этапа увеличения численности монахов в Соловецком монастыре за рассматриваемый период - на рубеже 1870-80-х гг. и в конце 90-х гг. XIX столетия - начале ХХ.

Это можно объяснить как в целом возросшей популярностью монастырей на рубеже XIX - XX столетия, так и существенным расширением самого монастыря в это же время, обусловившим необходимость значительного увеличения штата монахов.

Несколько иная ситуация с количеством послушников в монастыре. Как можно заметить (Табл.2), численность послушников не возрастает так же линейно, как численность монахов, а демонстрирует большие амплитудные колебания. Ситуация объясняется зависимостью численности послушников от частоты совершения монашеских постригов (например, непосредственно перед заполнением формулярных списков был совершен постриг большого количества монахов, а новых послушников в рясофор еще не постригали) и другим, еще более важным фактором. Послушники, в отличие от монахов, не связаны обетами и поэтому имеют право либо вообще покинуть монастырь, либо по прошению перейти в другой (в котором, к примеру, есть свободные монашеские вакансии). Очень резкий провал, относящийся к 1886 году, объясняется тем, что в промежутке с 1875 по 1886 год приняли постриг 97 человек.

Таблица №2

Общая статистика численности монашествующей братии ( т.е по всем монахам и послушникам) свидетельствует о достаточно ровном характере динамики на протяжении второй половины XIX века, за исключением середины 1870-х гг., когда за счет большого количества послушников было достигнуто максимальное значение (291 человек) - 231 человек в 1865 г., 223 - в 1886 г., 263 - в 1895 г. Статистика начала ХХ века демонстрирует значительное увеличение общего числа монашествующей братии и это еще раз свидетельствует о росте популярности монастырей в это время.

Продолжая анализировать количественную информацию по братии Соловецкого монастыря, обратимся к выявлению основных категорий насельников монастыря, уже принявших постриг. Этих групп четыре: иеромонахи, иеродиаконы, монахи и схимонахи. Сразу оговоримся, что настоятель монастыря, имеющий сан архимандрита и редко встречающиеся игумены будут входить в общую первую категорию. Архидиаконы Орест (Кувшинский) РГАДА Ф.1201 Оп.5.Д.5616 и Варлаам (Кочнев) РГАДА Ф.1201 Оп.4.Д.908 так же будут относиться к общей категории иеродиаконов. Монахи живущие «на покое», т.е за штатом, будут входить в соответствующие категории, но особо оговариваться. Особое положение схимонахов в Соловецком монастыре (подробнее о котором будет рассказано позднее) предполагает выделение их в отдельную категорию.

Для большей наглядности сведем данные в таблицу (Табл.3), проанализируем результат.

Таблица №3

Первая категория (иеромонахи) изменяется достаточно устойчиво на протяжении всего временного промежутка. Небольшой провал в 1880-90-х отражает новую тенденцию - перевод некоторого числа священнослужителей в восстанавливаемые обители, шефство над которыми монастырь получает как раз в это время (Трифоно - Печенгский монастырь (1886) и т.п) С 1903 года наблюдается существенный рост численности иеромонахов. Количество иеродиаконов также почти не менялось: 1860-1880-е годы их численность составляла в среднем около 25 человек. С середины 90-х годов показатель немного растет - в среднем чуть более 30 человек.

Самый впечатляющий и стабильный рост на всем временном промежутке демонстрирует категория простых, не имущих духовного сана монахов. Если в 1865 году в монастыре был только 31 монах (не считая находящихся на покое), то в 1913 году их уже более 100 - т.е налицо более чем трехкратное изменение по данному показателю.

Что касается категории схимников, то здесь трудно выявить какую-то очевидную тенденцию, т.к принятие великой схимы никоим образом не может быть предопределено для какого-то конкретного человека заранее - этот крест всегда принимали на себя люди самой высокой духовной жизни. Единственное, что можно отметить - это увеличение числа схимонахов в начале ХХ века в целом по сравнению с предыдущим периодом и рост количества схимников, имеющих священнический сан.

Анализируя данные численности иноков, находящихся на покое, так же как и в случае с предыдущей категорией, маловероятно найти какую-то логическую динамику. Отправляли на покой по двум причинам - либо по болезни, либо по старческой немощи, поэтому количество таких иноков постоянно менялось и зависело от случая. Логичным следствием общего роста монашеской братии явилось увеличение численности заштатных насельников в монастыре.

Не совсем ясна причина очень высокого показателя по простым монахам за 1886 год - 38 монахов почисленных за штат. Тем более, что в «Списках» за 1895 год 11 монахов из списка уволенных на покой в 1886 году, уже не состоят в этом звании, наряду с другими монахами выполняя обычные послушания. Вероятно, такова была воля настоятеля, архимандрита Мелетия, пересмотренная его преемниками архим.Варлаамом и Иоанникием. Также возможно предположить, что такая «рокировка» понадобилась в связи с необходимостью реакции на какое-нибудь постановление Синодальной конторы.

Составив примерную картину по изменению численности основных категорий монахов на протяжении описываемого периода, попробуем определить, в какой пропорции они соотносятся друг к другу (Табл.4).

Таблица №4

Что касается иеромонахов, здесь очевидно можно выделить два периода - 1860 - 1870гг. и 1880-1910. В первом периоде численность иеромонахов составляет более трети от общей совокупности, во втором - только около четверти. В первую очередь это обусловлено резким увеличением количества простых монахов. В отношении иеродиаконов наблюдается схожая ситуация - постепенное смещение баланса в сторону уменьшения доли от четверти в первом периоде до пятой во втором. Численность простых монахов, как было уже отмечено ранее, постепенно растет - увеличивая значение соотношения с трети до половины в той же временной пропорции, что и у первых двух групп. Численность схимников всегда было значительно меньше любой из ранее упомянутых категорий - и никогда не превышала 10% от общей численности монашеской братии. Так, для 1875 года этот показатель составлял 2 и 3% соответственно, в остальное время количество схимонахов составляло от 5 до 7%.

Подводя итог, отметим принципиальные изменения в динамике соотношения всех категорий. К началу ХХ столетия заметно возрастает доля простых монахов: если в 1870-х годах суммарный подсчет монашеских категорий имеющих духовный сан в два раза превышает общее число простых монахов, то к 1903-1913 гг. уступает им 7% (от общего количества).

Теперь, после краткого рассмотрения количественных данных по монашествующей братии в целом, обратимся к более сложным вопросам. К каким сословиям он принадлежали соловецкие иноки до пострижения, откуда были родом, каков был их средний возраст, уровень образования? Подобный анализ проведем и для послушников монастыря.

Большинство авторов воспоминаний, посвященных посещению Соловецкого монастыря в середине XIX - начале ХХ века, совершенно по-разному оценивают отдельные аспекты монастырской жизни. Но характеристика социального происхождения подавляющего большинства иноков обители у всех одна и та же. Наиболее четко она была сформулирована В.И.Немировичем-Данченко, в его «Воспоминаниях»: «Соловки - мужицкое царство» В.И.Немирович-Данченко Указ.соч. С.253.. Обратимся к статистическим данным списков для расширенного анализа сословного происхождения монашествующей братии Соловецкого монастыря Данные списков не всегда содержат информацию о социальном происхождении. Все монахи, по которым не будет соответствующего сообщения будут помещены в раздел «Не установлено» (Табл.5).

Таблица №5

Основных сословных групп в Соловецком монастыре необходимо выделить семь. В первую очередь это крестьяне, мещане, лица духовного сословия, дворяне, купцы, военные и категория без определения. Военная категория включает в себя казаков, кантонистов (солдатских детей, с малолетства относящихся к военному ведомству) и всех служивших в армии людей, для которых не указано сословное происхождение (это часто встречается в списках начала ХХ века). Последняя категория создана для тех случаев, когда сословное происхождение не указано и человек не подходит под определение других сословных групп. К примеру: указано, что человек «сын соборного старосты» - он может быть и мещанином и крестьянином, или вообще относиться к духовному сословию.

При первом же взгляде на таблицу можно убедиться - крестьянское сословие в Соловецком монастыре всегда было представлено наиболее широко - даже в 1865 году крестьяне составляли более 50% (см. Табл.6) монашествующих. Однако на протяжении последующих 50 лет эта тенденция еще более усилилась, так в 1903 году крестьяне составляют уже 71 % монашеской братии, а в 1913 - 74 %. Эти высокие показатели в целом соответствуют общей тенденции сословного соотношения в российских монастырях. Еще одним объясняющим фактором является географическая расположенность Соловецкого монастыря. Далекий северный монастырь, требующий от каждого насельника неустанного труда и только при этом условии имеющий возможность продолжать существование, гораздо больше подходил привыкшему к подобным условиям северному крестьянину, нежели кому-то еще. Таким образом, наблюдения авторов воспоминаний вполне подтверждаются.

Мещанское сословие - второе по значению. Оно так же достаточно широко представлено в братской среде Соловецкого монастыря на всем временном промежутке. В 1860-х - 1870-х гг. численность монахов мещанского происхождения составляет около 25% от общей. Однако с 1880-х заметен плавный спад, количество монахов-мещан сокращается и в сочетании с ростом численности крестьянского сословия, доля городских обывателей в 1913 году составляет всего лишь 6%. Возможно эта тенденция может косвенно подтверждать мнение прот.В. Цыпина о том, что к началу ХХ века «в среде городской бедности вполне обычным явлением стало отчуждение от Церкви» Цыпин В., прот. Указ.соч. С.322..

Выходцы из духовного сословия с 1865 по 1913 год остаются практически неизменными по численности. Однако их удельный вес в братии падает пропорционально росту количества крестьян - с 10 % в 1865 до 4% в 1913 году.

Похожая ситуация с численностью дворян. За полвека, с 1865 по 1913 год в Соловецком монастыре не насчитается и двух десятков монахов дворянского происхождения. Каждый «список монашествующих», относящийся к этому времени, свидетельствует всего о нескольких представителях благородного сословия, принявших «ангельский образ». Максимальный показатель относится к 1895 году, когда в монастыре жило 4 монаха дворянского происхождения (причем как наследственного, так и приобретенного).

Монахи из купеческого сословия также входили в состав братии. Все монахи, указанные в списках, происходили из купцов 3 гильдии. Начиная с 1875 года динамика численности этой группы отрицательна: в первом списке зафиксированы 8 человек (около 7% от всех монахов), в 1903 году 5 человек (2 %). В списке за 1913 нет ни одного монаха из купцов.

Процент иноков, служивших ранее на военной службе и принявших затем монашеский постриг в Соловецком монастыре, всегда был достаточно высок. Проблема в том, что в списках нередко помимо воинского звания обычно указывалось и изначальное происхождение человека, например, «отставной рядовой, из крестьян Вологодской губернии», что давало повод относить человека к крестьянской категории. Тогда как в отдельных случаях (особенно характерно для поздних списков, за 1903 и 1913 годы) этот формулярный пункт менее информативен, и указывается только лишь воинская принадлежность («отставной рядовой гусарского полка» или просто «отставной рядовой»). В такой ситуации человек может относиться только к категории военных. Этим, кстати, до какой-то степени можно объяснить и существенный рост показателей численности военных в последние десятилетия (хотя их и на самом деле становится больше).

В послесловии к «Истории первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря» указывается интересный факт, также проливающий свет на причину увеличения численности военных в среде монастырской братии. Описывая соловецкое возмущение 1913 года автор отмечает, что поводом к очередному всплеску смуты послужил «яростный протест против распоряжения архимандрита о првлечении их к трудовым послушаниям» нескольких иеромонахов и иеродиаконов «в прошлом - защитников Порт-Артура, поступивших в монастырь по обету, получивших там образование и возведенных в сан по инициативе настоятеля» Лаушкин А.В., Столяров В.П. Несколько слов об истории этой книги и о соловецкой истории XX века // История первокласснаго ставропигиальнаго Соловецкаго монастыря [репринт издания 1899 г.]. М., 2004 С.6.. В списках 1913 года мы находим официальное подтверждение присутствия в числе братии монастыря нескольких иеромонахов и иеродиаконов из бывших военных, обучившихся в Соловецком братском училище и принявших постриг и сан между 1903-1913 годами РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.908. Это позволяет сделать вывод о существовании отдельной подкатегории монахов, поступивших в монастырь по обету, данному во время прохождения военной службы, возможно, в момент избавления от конкретной опасности, при участии в боевых действиях.

Если говорить о воинских званиях соловецких иноков, то, по преимуществу, это были отставные рядовые и унтер-офицеры. Офицеры были редким исключением - только в списках за 1865 год упоминаются схимонах Савва (Чирков), имевший звание штабс-капитана (происходивший, при этом, из крепостных крестьян) РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.793 и монах Онуфрий (Дьяков), отставной прапорщик лейб-гвардии Волынского полка.

Численность монахов, чья сословная принадлежность не определена, достаточно мала и составляет на всем временном промежутке около 1-2% погрешности, что практически не влияет на общую картину.

Таблица №6

Процентное соотношение сословных групп монахов Соловецкого монастыря

	1865	1875	1886	1895	1903	1913
Крестьяне	51%	48%	60%	58%	71%	75%
Мещане	22%	26%	20%	19%	12%	6%
Духовные	11%	12%	8%	9%	5%	4%
Дворяне	2%	3%	2%	3%	1%	<1%
Купцы	7%	5%	4%	4%	2%	------
Военные	4%	5%	5%	5%	7%	13%
Без определения	3%	>1%	>2%	2%	2%	2%

Таким образом, на основании приведенных статистических данных есть все основания согласиться с мемуаристами конца XIX века, определявшими Соловецкий монастырь большей частью крестьянской обителью. В своей диссертации Т.Ю.Самсонова также пишет о том, что «братия Соловецкого монастыря была по преимуществу крестьянско-мещанской» Самсонова Т.Ю. Соловецкий монастырь: социальный состав, хозяйственная деятельность и управление. Вторая половина 19 - начало 20 века (дис.на соиск.учен.степ к.и.н) М.,МГУ, 1997 С.41.. Однако приведенная статистика не позволяет согласиться с другим заявлением автора, о том, что «в целом состав соловецкой братии оставался довольно стабильным» Там же. С.41.. Численность монахов из крестьян стабильно возрастает с 50% в начале периода до 75% от общей в конце, монахи из мещан и духовного сословия к началу нового столетия вместе составляют лишь около 10% от общей численности, тогда как в списках 1865 года их было порядка трети. Стабильно сокращается присутствие в числе братии монахов из купцов, увеличивается доля присутствия бывших военных. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о значительных изменениях сословного состава братии, появлению устойчивой тенденции подавляющего преобладания численности монахов именно крестьянского сословия.

Разобравшись с социальным составом братии монастыря, обратимся к вопросу географического происхождения иноков и послушников. Списки монашествующих в большинстве случаев содержат указанную информацию, что дает возможность определить, из каких регионов происходила основная часть иноков, а какие представляло меньшинство.

Разумеется, большая часть монахов были выходцами из северных губерний Российской империи. На протяжении всего рассматриваемого периода выходцы из Архангельской, Вологодской , Вятской и Олонецкой губерний составляют более 50% от общего числа братии. Более того, к началу ХХ века этот показатель составляет около 70%. Однако можно определенно выделить ряд областей из центральной России, а так же отдельные области юга страны, а также восточные и северо-восточные регионы, откуда происходили родом соловецкие монахи.

С 1865 по 1913 год в монастыре были представлены 40 российских регионов. Это, безусловно, еще раз свидетельствует о большой популярности и широкой известности монастыря по всей России. Обратимся к конкретным данным (Табл.7) и попытаемся проследить некоторую общую динамику.

Таблица №7

Географическое происхождение монахов Соловецкого монастыря 1865-1913 год

Годы Губернии	1865	1875	1886	1895	1903	1913
Вологодская	26 (21%)	19 (16%)	29 (18%)	32 (21%)	63 (29%)	76(33%)
Архангельская	14 (11%)	18 (15%)	29 (18%)	33 (21%)	42 (19%)	38(16%)
Вятская	21 (17%)	22 (18%)	26 (16%)	27 (18%)	31 (14%)	21 (9%)
Олонецкая	4 (3%)	4(3%)	8 (5%)	8 (5%)	11 (5%)	7 (3%)
Тверская	8 (7%)	6 (5%)	9 (6%)	8 (5%)	6 (3%)	5 (2%)
Новгородская	6 (5%)	4 (3%)	7 (4%)	9 (6%)	15 (7%)	23(10%)
Московская	5 (4%)	4 (3%)	4 (3%)	4 (3%)	6 (3%)	2 (<1%)
Санкт-Петербуржская	5 (4%)	4 (3%)	7 (4%)	4 (3%)	4 (2%)	3 (1%)
Ярославская	4(3%)	5 (4%)	5 (3%)	4 (3%)	2 (1%)	1 (<1%)
Владимирская	3 (2%)	6 (5%)	4 (3%)	2 (1%)	1 (<1%)	1 (<1%)
Остальные	27 (23%)	30 (25%)	31 (20%)	21(14%)	34 (16%)	56(24%)

На протяжении всего периода очевидно численное преобладание монахов из северных областей Вологодской, Архангельской и Вятской. Заслуживает внимания факт стабильного лидирования выходцев из Вологодской губернии (все же далеко не самой близкой к монастырю) - к 1913 году их более трети от общего числа братии. Этот показатель мог бы быть и более высоким, если бы можно было установить соответствующую информацию для всех монахов, но именно по этому году очень высок процент отсутствия данных географического происхождения насельников (около 18%).

Численность монахов из Вятской и Архангельской областей, напротив, к началу ХХ века постепенно снижается (в процентном отношении). Заметно расширилось присутствие выходцев из Новгородской губернии (от 5% в 1865 до 10% в 1913). Остальные губернии «из первой десятки» постоянно присутствуют в числе монашеской братии, но демонстрируют разнонаправленные показатели на протяжении всего периода. Большая часть других областей, также более или менее постоянно представленных в общем составе братии, относится к Центральной России.

Остальные случаи многочисленны, но по большей части, единичны. Юг России представлен выходцами из Екатеринославской, Таврической, Херсонской, Харьковской, Киевской, Полтавской губерний и Областью Войска Донского.

Из губерний Северо-Западного края представлены Виленская, Могилевская и Гродненская.

Кроме того несколько человек были выходцами из отдаленных Уфимской, Пермской и Енисейской губерний, а так же Акмолинской области.

Относительно тенденции появления в монастыре иноков и послушников - выходцев из отдаленных губерний можно отметить, что в ранних списках 1865 - 1875 гг. встречается большее количество монашествующих, происходивших с юга России, нежели чем в более поздних РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.793-794, а в начале нового столетия заметно увеличивается доля присутствия в числе монастырской братии иноков и послушников из Северо-Западного края и Восточносибирских губерний РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.908.

Однако, как уже было сказано, чаще всего это были единичные случаи, поэтому нельзя отметить здесь о какой-то регулярности. Тем не менее, общая численность представленных регионов стала в 1913 году все же больше аналогичной в 1865 году - 32 губернии против 29 соответственно.

Если говорить о том, влияло ли географическое происхождение человека на его жизнь в монастыре, возможность занятия различных должностей, то вряд ли можно сделать какие-то конкретные выводы. В значительно большей степени это зависело от личных качеств, способностей человека, уровня образованности (до какой-то степени) и пр. Более подробно к частным случаям монастырской жизни отдельных людей мы вернемся в следующей главе.

Обратимся к данным о среднем возрасте соловецкой монашествующей братии.

Анализ списков монашествующих с 1865 по 1913 год показал, что средний возраст всей монашеской братии составлял в среднем чуть более 50 лет. В 1865 году этот показатель составлял 51 год. С 1865 по 1895 показатель стабильно растет до пиковых 56 лет в 1895 году, после чего падает до 53 лет (в 1903) и снова 51 года в 1913 году.

Возрастная динамика основных монашеских категорий (иеромонахи, иеродиаконы, монахи, заштатные монахи) представлена на графике (Табл.8).

Таблица №8

Размещено на http://www.allbest.ru/

51

монастырь соловецкий послушание духовный

Средний возраст иеромонахов возрастает до 1895 года, после чего заметно снижается. Такая же динамика в отношении иеродиаконов, самой молодой категории соловецких монахов.

Средний возраст послушников возрастает до 1886 года, десятилетие продолжает оставаться стабильным после чего несколько снижается в 1903 году и снова растет практически до уровня показателей 1886-1895 гг.

Заметно выбиваются из общей тенденции показатели среднего возраста простых и заштатных монахов. Обе категории достаточно стабильны, если бы не сильный провал в 1886 году. Относительно простых монахов ситуация объясняется (как уже упоминалось выше) проведением в монастыре нескольких достаточно массовых монашеских постригов (1876, 1880 и 1885 гг.), некоторым образом «омолодивших» данную категорию. Наряду с этим в 1886 году было переведено за штат большое количество иноков среднего возраста (до 60 лет), что, в свою очередь, обусловило возрастной «провал» заштатных иноков.

Самой молодой категорией монахов на всем временном промежутке с 1865 по 1913 гг. являлась категория иеродиаконов. Большая часть иеродиаконов принимала сан в возрасте до сорока лет (притом, что средний возраст пострижения в монашество всегда был выше этого возрастного рубежа Конкретные цифры срока пострижения и рукоположения в сан - в главе II. ). Указанная тенденция подтверждается и в работе Самсоновой Самсонова Т.Ю. Указ.соч. С.33..

Категории иеромонахов и простых монахов наиболее близки по средним возрастным показателям. С 1865 по 1913 год средний возраст иеромонахов колеблется от 46 до 54 лет, тогда как у иеромонахов этот диапазон лишь чуть выше - от 49 до 58 лет.

Послушники всегда были в среднем моложе любой монашеской категории. Если нам известны лишь несколько случаев пострижения в монахи людей до 30 лет, то случаев принятия в число послушников юношей до 20 лет достаточно много. Средний показатель возраста послушников мог бы быть существенно ближе к 30 годам - если бы не большое количество пожилых послушников, живущих в монастыре 15-20 и более лет.

Чтобы понять, какие возрастные группы монахов были наиболее распространены в монастыре на протяжении рассматриваемого периода обратимся к данным таблицы (Табл.9).

Таблица №9

Возрастные группы монахов Соловецкого монастыря и их процентное соотношение 1865-1913 гг.

Возраст Списки	21-30	31-40	41-50	51-60	61-70	<70
1865		26(21%)	42(34%)	26(21%)	19(16%)	9(8%)
1875		16(13%)	37(30%)	42(35%)	17(14%)	9(8%)
1886		4(3%)	71(45%)	48(30%)	30(19%)	5(3%)
1895		6(4%)	33(22%)	70(46%)	35(23%)	8(5%)
1903		41(19%)	52(24%)	53(25%)	51(24%)	17(8%)
1913	6(3%)	47(20%)	67(29%)	57(24%)	34(15%)	21(9%)

Статистические данные показывают, что в разные временные промежутки максимальные показатели принадлежали разным возрастным группам. Так, в списках за 1865, 1886 и 1913 годы лидерство принадлежит 3-ей возрастной категории (от 41 до 50 лет), тогда как в остальных преобладают монахи в возрасте от 51 до 60 лет (4-я категория). На втором месте после основных групп идут опять же чередующиеся 2-я и 5-я группы (31-40 и 61-70 лет соответственно). Замыкают рейтинг 6-я категория (от 3 до 9% в разные годы) и 1-я категория, появляющаяся лишь в 1913 году (3%).

Таковы общие данные по возрастным показателям братии. Во второй главе мы еще неоднократно вернемся к вопросу возрастных категорий братии в частных случаях.

Завершая общий обзор братии Соловецкого монастыря, обратимся к еще одному важному параметру характеристики - уровню образования братии.

Во многих воспоминаниях современников мы часто можем заметить, что, характеризуя братию монастыря, автор делает упор на безграмотности и невежестве соловецких монахов.

Об этом пишет В.И. Немирович-Данченко, в частности приводя некую «статистику», почерпнутую им из разговора с монастырским огородником. На вопрос автора о количестве грамотных монахов тот ответил, что «пожалуй, и двадцати не насбираешь» Немирович-Данченко В.И. Указ. соч. С.229. - и это лишь один из примеров.

Остроумов, описывая различные монастырские постройки подчеркивает, что они все были созданы «безграмотными в громадном большинстве случаев крестьянами» Остроумов И. Святыни нашего Севера. СПб.,1897 С.49.

Однако данные списков монашествующих свидетельствуют обратное, сообщая о достаточно малом и стабильно сокращающемся на протяжении конца XIX - начала ХХ века количестве неграмотных монахов (Табл.10). Попытаемся ответить на этот вопрос, проанализировав данные статистики.

Таблица №10

Соотношение грамотных/ неграмотных монахов 1865 - 1913 гг.

	1865	1875	1886	1895	1903	1913
Грамотные	109(89%)	117(96%)	142(89%)	139(91%)	206(96%)	228(98%)
Неграмотные	13(11%)	5 (4%)	17(11%)	13(9%)	9(4%)	5(2%)

Соотношение грамотных / неграмотных послушников 1865 - 1913 гг.

	1865	1875	1886	1895	1903	1913
Грамотные	89(82%)	128(76%)	45(70%)	92(83%)	109(86%)	123(90%)
Неграмотные	20(18%)	41(24%)	19(30%)	19(17%)	18(14%)	13(10%)

Если говорить о высшем образовании - то в Соловецком монастыре действительно было совсем немного монахов, имевших такой уровень образовательный уровень. Если говорить точно - то с 1865 по 1913 год таких иноков насчитывается всего трое. Первым был настоятель монастыря (с 1865 по 1871 год) архимандрит Феофан (Комаровский), окончивший институт Корпуса Путей сообщения, вторым - переведенный в Соловецкий монастырь в 1873 году иеродиакон Паисий ( Пихин) (проживший в монастыре до революции, в 1913 году исполнявший должность благочинного), обучавшийся в Ярославском Демидовском лицее. Третьим был игумен Сергий (Турбин), переведенный в число братии Соловецкого монастыря в 1895 году ( упоминается только в списках 1895 года) - помимо обучения в Санкт - Петербуржской духовной академии он окончил Императорское училище правоведения Закрытое учебное заведение, основанное в 1835 году принцем Ольденбургским, по своему значению уравненное с Царскосельским лицеем. Среди послушников за весь период не указано ни одного человека с высшим образованием.

Подавляющее большинство монахов обучались грамоте дома. Хотя, чаще всего, домашнее образование предусматривало всего лишь освоение навыков письма и чтения, это не дает основания считать таких людей неграмотными. В списках монашествующих за 1865 год указаны 94 «умеющих грамоте» человека (86% от общего числа грамотных монахов), в 1875 - 98 (84%), в 1886 - 124 (87%), в 1895 - 120 (86%), в 1903 - 165 (80%) и, наконец, 134 (59%) - в 1913. Как можно заметить, процентная величина остается практически неизменной вплоть до начала нового столетия, после чего заметен резкий спад. Это напрямую связано с увеличением числа иноков, обучившихся в братском Богословском училище, популярность которого в это время становится очень высокой.

С 1865 по 1895 год второй по количеству является группа монахов, обучавшихся в духовных училищах и семинариях К этой категории относились как окончившие обучение, так и «одолевшие» только часть курса обучения. Что примечательно, их количество оставалось практически неизменным на протяжении всего периода - колебания происходили в диапазоне от 12 до 16 человек. Однако, учитывая стабильный рост общей численности братии, их доля среди имеющих образование монахов постепенно падает с 12% в 1865 году до 5% в 1913.

В связи с появлением в последней четверти XIX столетия большого числа различных образовательных учреждений: земских, городских, народных училищ и пр. в Соловецком монастыре после 1895 года наблюдается существенное увеличение числа монахов, закончивших подобные заведения. Если в 1895 году мы видим лишь два подобных случая, то уже в 1903 году их уже 16, а в 1913 - 22 ( около 10%). Таким образом, численность монахов, окончивших государственное учебное заведение, в два раза превышает число обучавшихся в духовных.

Отдельного упоминания требует соловецкое братское училище, созданное при архимандрите Порфирии История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря. М.,2004 С.172. и расширенное при архимандрите Иоанникии, «особой заботой которого стало создание на базе 4-классного монастырского училища 8-классной семинарии с правом выпуска священников и учителей» Лаушкин А.В., Столяров В.П. Указ.соч. С.5.. Братское училище особо способствовало повышению среднего уровня образования монашествующих. Если в 1903 году в списках упоминаются лишь пять иноков, обучившихся в училище, то в 1913 году их насчитывается уже 107 человек, т.е. 46% от общего числа образованных монахов прошли обучение в братском училище. Семь монахов закончили все 8 классов, трое - 7 классов, восемь - 6 классов, двое - 5, тридцать один инок окончил 4 класса, и по двое каждую из младших ступеней соответственно. Этот действительно очень высокий показатель свидетельствует о безусловном стремлении к получению образования значительной части соловецкой монашеской братии, что идет вразрез с оценками многих мемуаристов. Например, И. Остроумов отмечает что братия «всегда относилась и относится к школе не сочувственно, как к лишнему и бесполезному учреждению, отнимающему время от полезной работы. Вот почему преподавание в школе бывает вечером - по окончании работ» Остроумов И. Святыни нашего севера ( Путешествие по Соловкам, Валааму и другим обителям Северной России) М.,1897 С.40

Помимо основных категорий в списках указывались также монахи, не относящиеся ни к одной из категорий - умевшие только читать. На протяжении всего периода их постоянно указывалось по 3 человека в каждом списке.

Отдельным блоком можно выделить упоминания о специальных навыках человека, приобретенных как в миру, так и уже позже, в монастыре.

В списках за 1865-1875 годы для многих монахов указывается знание нотной грамоты (17 и 9 человек соответственно). Позднее формуляр изменился и больше эта информация не указывалась.

Если человек обладал каким-то особым умением или навыком - это так же чаще всего находило отражение в списках. Например, в 1865 году упоминаются иеромонах Александр (Жилин), который «знает серебряное мастерство» РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.793 и иеромонах Алимпий (Аликшин), ведающий «живописное художество» Там же. В 1903 и 1913 годах упоминаются два монаха, имеющих фельдшерское образование: иеромонах Дорофей (Лебедев) и Фалалей (Соколов). Причем в данном случае мирской навык явился определяющим для монастырского послушания - первый заведовал монастырской больницей, а второй там проходил основное послушание РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.908.

Отдельного упоминания требуют специальные навыки, приобретенные некоторыми людьми уже в монастыре.

После того, как в 1861 году монастырем был приобретен первый пароход («Вера»), понадобились специалисты для управления и обслуживания подобной техникой. Разумеется, монастырь мог себе позволить нанять специалистов «со стороны» - но проблема была решена куда более просто и эффективно. В Архангельское мореходное управление на учебу были отправлены послушники Василий Прокопьев, Федор Иванов и Алексей Заборщиков - первые двое получили свидетельства машинистов, а последний - шкипера. После первого прецедента подобная практика стала обыкновенной - с определенной периодичностью послушники проходили курсы шкиперов, штурманов и машинистов в Архангельске и долгие годы выполняли монастырское послушание в соответствии с приобретенной специальностью. К примеру, в списках за 1895 год указывается, что иеромонах Александр (Заборщиков) исполнял послушание шкипера с 1862 по 1878 год, а иеродиакон Меркурий (Тарасов) с 1881 по 1894 год состоял машинистом на пароходе «Соловецкий» РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.887.

Таким образом, подводя итог статистическому срезу образовательного уровня братии, можно установить, что в любом временном промежутке между 1865 и 1913 годами подавляющая часть братии имела хотя бы минимальное образование, определенная ( и стабильно растущая с конца XIX столетия ) часть «книжных» монахов обучалась в духовных и светских училищах, некоторые обладали особыми специальными навыками. Начало нового столетия характеризуется значительным повышением среднего образовательного уровня соловецких иноков благодаря деятельности монастырского училища.

Теперь кратко рассмотрим средний образовательный уровень послушников Соловецкого монастыря.

Соотношение грамотных / неграмотных послушников, как мы уже видели в таблице (Табл.7) несколько различается от подобного у монахов - зависимость процентного показателя от времени идет по параболической траектории. В 1865 году количество неграмотных составляло 18% от общей численности послушников - пиковое значение достигается в 1886 году (30%), после этого начинается спад - в 1913 году неграмотных было уже только 10%.

Как и в ситуации с монахами - большая часть грамотных послушников получила образование в родительском доме. Процентное соотношение «просто грамотных» послушников с общим числом имеющих образование, до 1895 года практически совпадает с подобными показателями у монахов - около 85% в среднем. После 1895 года все большее количество послушников проходят обучение в монастырском братском училище и указанное соотношение меняется даже более резко, чем в случае с монахами - 77%, 73% и 58% в 1895, 1903 и 1913 годах соответственно. Большая часть послушников, согласно данным списков за 1913 год, оканчивала 4 класса училища.

Ситуация с послушниками, обучавшимися в духовных и светских училищах так же аналогична подобной у монахов - до 1895 года преобладает количество послушников, проходивших обучение в духовных училищах и семинариях, позднее - обучавшихся в государственных учреждениях того же уровня.

Что касается специальных навыков послушников, зафиксированных в списках - чаще всего это упоминания об отправке человека на получение морской специальности (подробно уже описанные выше). В списках за 1895 и 1913 годы упоминаются послушники с фельдшерским образованием (впоследствии принявшие постриг). Были и частые случаи, не имеющие повторных аналогов: в 1865 году формулярные списки повествуют о послушнике Михаиле Тимченко, который «обучался многим наукам и немецкий язык знает» РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.794. В 1886 году о послушнике Петре Хохлове сообщается, что он «обучался рыболовству» РГАДА, Ф.1201, Оп.4, Д.874

Таким образом, ситуация с образовательным уровнем послушников представляется, в основном, подобной ситуации у монахов - повышение образовательного уровня к началу ХХ века, подавляющее большинство (от всех образованных) послушников, обучившихся грамоте дома, и т.д.

Вернемся к вопросу о разногласиях статистики списков монашествующих и личных мнений авторов-мемуаристов, отраженных в некоторых воспоминаниях - в отношении образованности соловецкой братии.

Вероятнее всего причина скептического отношения к уровню образованности монахов обители, выраженная в авторской оценке многих мемуаристов-современников, является следствием различия критериев оценочного подхода. Безусловно, с большинством иноков монастыря было бы бесполезно обсуждать тонкие богословские материи и учения философов древности - но это, опять же, не является поводом для обвинения их в полном невежестве. В работе Т.Ю.Самсоновой приводится ссылка на архивный источник, в котором архангельский епископ Иоанникий сообщает о том, что «из Соловецкого монастыря прежде для рукоположения присылали таких малограмотных, что и читать правильно не умели, а теперь, благодаря заведенной там школе для подготовки монахов к священническим степеням, являются не только знающие, но и «богословы», с которыми можно рассуждать на богословские темы» Цит.по: Самсонова Т.Ю. Соловецкий монастырь: социальный состав, хозяйственная деятельность и управление. Вторая половина 19 - начало 20 века (дис.на соиск.учен.степ к.и.н) М.,МГУ, 1997 С.40 - что опять же свидетельствует о возросшем образовательном уровне. Конечно же, люди оставившие нам воспоминания о своих посещения монастыря в ту эпоху, имели хорошее образование. Видимо столь резкий контраст между образовательными уровнями автора и обычного соловецкого монаха и оказывал большое влияние на общую характеристику братии.

Подведем общий итог данному разделу.

Братия Соловецкого монастыря в середине ХIX - начале ХХ века за малым исключением происходила из крестьянско-мещанской среды. Количество иноков за этот временной промежуток увеличивается в два раза, растет и численность послушников. Заметно увеличивается доля простых монахов в общей численности братии. По преимуществу большинство монашествующей братии монастыря происходит из северных областей России - Вологодской, Архангельской, Вятской, Новгородской и Олонецкой. К 1913 году самым «плодовитым» в этом отношении регионом окончательно становится Вологодская область, откуда вели происхождение почти 40% монашествующей братии. Однако известность монастыря становится все более широкой и это привлекает в него выходцев из большинства регионов центральной, южной, северо - западной России и других, нередко весьма отдаленных областей. Наиболее распространенный возраст монахов находится в диапазоне между 40 - 50 годами. Большинство монахов монастыря грамотны, с началом нового столетия происходит качественный прорыв в деле повышения общеобразовательного уровня братии - большая часть монахов проходит курс обучения в училище (большинство - в монастырском, остальные в земских, духовных и т.д). Все эти и другие, менее значительные факторы, изложенные выше, позволяют говорить о больших изменениях произошедших во второй половине XIX- начале ХХ века в Соловецком монастыре в целом и в братской среде в частности.

Глава 2. Организация и устроение монашеской жизни

Рассказ о внутренней организации и устройстве монастырской жизни логично будет начать с подробного описания основных вех того пути, который необходимо было пройти каждому человеку, решившему оставить мирскую жизнь и посвятить свою жизнь служению Богу - вместе с другими монахами Соловецкого монастыря.

Люди приходили в монастырь по разным причинам.

Родители присылали 10 - 15 летних мальчиков в монастырь на год и более потрудиться во славу Божию во исполнение обета, данного Богу в «минуту жизни трудную». Многие авторы воспоминаний пишут о том, что у этих отправленных в монастырь подростков даже было соответствующее особое название - «годовики». Часто после окончания «обетного» срока юноши принимали решение остаться в монастыре, становились послушниками, а после принимали иноческий постриг. Описывая подростков - «годовиков» мемуаристы нередко разделяются во мнениях относительно оценки самого явления. Например, В.И. Немирович-Данченко обвиняет монастырских наставников в излишней строгости, излишнем стремлении привить молодым людям склонность к монашеской жизни. Описывая монастырское училище для детей - трудников, автор пишет что оно готовит из детей будущих кандидатов на пострижение Немирович-Данченко В.И. Беломорье и Соловки. Воспоминания и рассказы.