Между двумя народами было много общего, обусловленного наличием феномена полиса, не существовавшего больше нигде в мире. Но различий было ещё больше, они сами прекрасно это понимали. Не учитывая их "разности", в том числе - ментальной, мы не сможем понять специфику их взаимного восприятия. То, что может показаться мелочами, на самом деле имеет колоссальное значение в этнопсихологии, поскольку сначала формирует - модель восприятия, затем - стереотип отношения и отсюда - линию поведения по отношению ко всем представителям другого этноса. Именно отсюда идут этнические стереотипы восприятия типа: галлы - ленивые, каппадокиицы - тупые, а греки - болтливые и трусливые.

Развивая мысль Д. Бауэрсока, И.Е. Суриков пишет, что римляне не считали варварами этрусков и карфагенян. Однако и с этим трудно согласиться. Более убедителен вывод В.О. Никишина - "В период принципата римляне называли "варварами" все те народы, которые находились вне культурного пространства греко-римской цивилизации". Если для греков варвары все, кроме эллинов, то для римлян - все, кроме эллинов и римлян. Видимо, в восприятии квиритов существовало не менее двух категорий варваров: совсем диких и - не совсем, к которым относили представителей развитых городских цивилизаций. Одно можно утверждать определённо: пунийцев не любили ещё больше, чем эллинов.

Само филэллинство было скорее средством выделиться из массы "необразованных", осознать свою принадлежность к избранной элите. Итальянские учёные даже полагают, что, возможно, лучше говорить acculturazione а не el-lenizzazione. Римляне могли восхищаться эллинской культурой, презирая самих греков. Современные "грекулы" были в глазах римлянина жалкими наследниками своих великих предков. Такое отношение держалось очень долго. Катон называл эллинов грекулами (см.: Plut. Cato. IX). Общепризнанный филэллин Цицерон отзывается о греках и даже их философии довольно пренебрежительно (см.: Cic. De rep.1.2.2, 1.6.11). В одном из писем он пишет - "Мне крайне противно их легкомыслие, угодливость, служение не долгу, но обстоятельствам" (Quint.1.24). Ювенал терпеть не мог вездесущих греков, его резкие высказывания объясняются отнюдь не только присущей ему язвительностью. Знаток и ценитель эллинской культуры Светоний употребляет именно это унизительное словечко - graeculus (Tib. XI.3), очевидно, показывая этим не столько своё отношение, сколько господствовавшие в его время общественное мнение. Тацит упоминает desidiam licentiamque graecorum (Hist.111.47). Траян явно относился к грекам с презрением - gimnasiis indulgent graeculi (Plin. Ep. X.49).

В целом можно говорить о намечающемся культурном сближении римлян и греков. Однако Е.М. Штаерман обратила внимание на важную деталь, которая объясняет всю сложность и противоречивость принятия квиритами эллинского влияния. Римляне знакомились уже не столько с эллинской, сколько с эллинистической культурой, в основе которой - уже не мировоззрение граждан полиса, а подданных эллинистических царей. А римлянин всё ещё ощущал себя свободным гражданином, и далеко не всё могло быть для него приемлемым. Вероятно, именно поэтому эллинистическое влияние намного легче проникало в Рим императорского периода.

Но во II-I вв. до симбиоза было еще далеко, к тому же отношения омрачались взаимным недоверием. В Рим прибывали далеко не самые лучшие представители эллинов: плуты, авантюристы, невежественные врачи, надеясь поживиться у "недалеких варваров", каковыми они считали квиритов. Катон язвительно утверждал, что они сговорились погубить римлян своим врачеванием (Plin. NH. XXIX,7). Напрасно Р. Смит считает эти его слова проявлением "римской паранойи в отношении греков и их культуры", очевидно, далеко не все греческие медики были высокопрофессиональны. Усилилось культурное влияние Эллады, но с другой стороны, проявилась и ответная реакция на "завоевание завоевателей". Отдельные политики резко выступали против "эллинизации" Рима, тем более что "экспортировалась" в Рим не только философия, но и некоторые вещи, совершенно неприемлемые для традиционного римского уклада жизни. Так, в 176 г. из Рима были изгнаны два эпикурейца. Любопытно обоснование их депортации Элианом: "за то, что знакомили юношей со многими неподобающими наслаждениями" (IX.12). Уровень морали и нравственности в Риме в тот период был неизмеримо выше, чем в "одряхлевшей Греции", и это порождало взаимное непонимание и даже неприятие, тем более что римляне прекрасно осознавали не только свое военное, но и нравственное превосходство над греками, что приводило к высокомерию по отношению к последним.

Можно согласиться с Б. Нибуром, что римляне продолжали смотреть на греков как на врагов и обращались с ними с величайшей жестокостью. Сохранилось любопытное письмо римского наместника ахейской общине Диме - после какого-то возмущения в ней он казнил двух человек, а третьего отправил в ссылку в Рим (CIG. № 1543). В свою очередь, в Греции к римлянам тоже относились без особого восторга, воспринимая их как грубых невежественных варваров. Как отмечает А. Тойнби, эллины рано узнали "темные стороны римского национального характера", которые не могли им понравиться, в том числе жестокость к врагам. По мнению М. Гранта, которое, однако, кажется нам несколько преувеличенным, - римляне греков не любили и плохо о них отзывались; неудивительно, что греки ненавидели римлян так же сильно, как римляне ненавидели греков.

Мало что изменилось и в период империи. Рим изначально, с момента основания, был полиэтничным городом. Уже в ранней империи Италия полностью утратила свою моноэтничность: могильные надписи дают 75 % имён неиталийского происхождения, в Медиолане, Павии, Беневенте их более 50 %, даже в маленьких городках около 40 %; из 1854 имён римских ремесленников лишь 65 - определённо италийцы. Конечно, значительная, если не большая часть "чужих" - это либертины и их потомки, но и переселенцев было много. Означает ли это, что живя в многонациональной среде, римляне хорошо (или - лучше, чем раньше) относились к представителям других этносов, в том числе - грекам? Отнюдь нет.

Размышляя о различиях между греками и римлянами, Б.И. Кононенко неслучайно приводит ключевую, на наш взгляд, фразу Юлия Фронтина о римских акведуках: "Нельзя сравнивать их каменные громады с бесполезными пирамидами Египта или с самыми прославленными, но праздными сооружениями греков". Блестящая иллюстрация к тому, как римляне воспринимали греческую культуру, в то же время прекрасно понимая, что она более развита.

Старший современник Фронтина Плиний Старший (23-79 гг. н.э.) относился к грекам более терпимо. Причину хорошо объяснила Т.А. Бобровникова: в отличие от республиканских авторов для Плиния Рим - не поработитель, а миротворец, соединивший народы. Видимо, автор выражал идеи своих покровителей Флавиев, стремящихся соединить верхи провинций и Рима в единую аристократию. Тогда получается, что они смотрели в будущее, считая уже неважным устойчиво негативное взаимовосприятие греков и римлян.

Существует одна проблема, чаще удаётся держать золотую середину, т.к. они просто лучше знают и греков, и римлян. И более беспристрастны. Но и они в целом имеют крен в романофобию. И это всё понятно: то, чем человек увлечён, становится близким его сердцу и не может не затрагивать эмоций, выливаясь в какие-то оценочные категории. Но иногда это оборачивается не совсем объективным отношением к квиритам, не только к их политике, но и культуре, культурным достижениям, их вкладу в мировую цивилизацию.

Можно было бы подобрать сотни цитат из научной литературы, начиная с XVII в. и заканчивая днём сегодняшним, с уничижительными оценками римской культуры по её сравнению с греческой. Ограничимся одной, поскольку она - квинтэссенция неправильного понимания принципиально важных аспектов: Римские наука и искусство были лишь подражанием греческим образцам и посему отличались полным идейным бесплодием. Только предвзятая необъективность способна вылиться в столь ненаучный тезис и не видеть всё идейное богатство и разнообразие римской культуры. Более того, своим идейным содержанием она даже превосходила греческую. Хотя бы потому, что была более открытой (именно в силу более скромных стартовых условий) и менее высокомерной по отношению к достижениям других культур, охотно перенимая опыт не только эллинов, но и галлов, карфагенян, египтян. Динамизм и традиционализм римской культуры являются явным её преимуществом. Сами греки, строившие свою культуру под явным влиянием более развитого тогда Востока, уже с VI-V вв. замкнулись на себя, тем самым обедняя свой культурный потенциал.

Сравнивать культуры можно и даже нужно - это позволяет выявить специфику и ментальные отличия этносов. Но едва ли существуют научные критерии, позволяющие безапелляционно заявить, чья лучше. Просто они - разные, тем и хороши. При желании и Шекспира можно объявить "слабым подражателем" Плавта, но вот нужно ли этот делать?! Всё это необъективно, а посему и ненаучно. Личное эмоциональное восприятие учёных не должно подменять научного анализа причин и сути явлений.

Наконец, это просто нечестные сравнения, потому что не учитывается асинхронность развития двух народов. Сравнивают обычно греков и римлян пика их контактов - II в., когда за плечами у эллинов было 9 веков развития культуры, а у квиритов - 6 веков непрерывных войн. Римская культура тогда никак и не могла быть выше, странно не понимать таких элементарных, казалось бы, вещей. Сравнения античной культуры IV в. н.э. с эллинской II в. сторонники "убогости" римлян тщательно избегают. И понятно, почему.

Римляне и сами прекрасно понимали, что греческая культура более развита. И - делали для себя правильные выводы. Многие нобили достаточно быстро поняли, что нельзя занять подобающее место в мире, будучи господами в политической и варварами в духовной жизни. Поэтому уже со II в. они усиленно отправляли сыновей учиться в Афины и другие культурные центры эллинистического мира. Многие образованные люди уже единой греко-римской цивилизации и во II в. н.э. продолжали считать латынь "варварским" языком, видимо, поэтому, в частности, Марк Аврелий и Клавдий Элиан писали по-гречески. Более того, римляне испытывали своеобразное чувство ревности к культурным достижениям греков. И, вероятно, тщательно скрываемый даже от самих себя некий "комплекс неполноценности" в связи с этим. Чисто психологически это одна из причин резких высказываний римских авторов в адрес греков - как проявление компенсаторного механизма мышления: подчеркнуть своё превосходство в других сферах.

Однако чувство собственного "национального достоинства" заставляло римлян настаивать и на том, что их культура ничем не хуже греческой. Показательна позиция Квинтилиана: изучая греческих классиков, знать которых обязан образованный человек, не следует пренебрегать и римскими авторами, которые ничуть не ниже, а иногда и выше греческих (Quintil. De inst. orat.1.13; X. l).

Многовековая крестьянская жизнь римской общины давала меньше возможностей для развития культуры по сравнению с ремесленно-торговыми городами Греции. Да и римляне, как и греки, были не все одинаковыми. Одни греки одобряли римлян, другие их презирали. Был интеллектуал Сципион Младший, и были гонители Сократа, ставшие символами воинствующего бескультурья. Вспомним грубого Муммия, разрушителя Коринфа, чьё имя стало синонимом невежества. Отправляя в Рим трофейные статуи и картины, созданные величайшими мастерами прошлого, консул заявил сопровождающим, что если они не довезут трофеи в целости и сохранности, то он заставит их самих изготовить точно такие же (Vel. Patercul. I.13.4.). Римляне на своих соседей производили впечатление этноса простоватого. В середине II в. римское общество во многом ещё оставалось чисто крестьянской общиной со всеми присущими ей недостатками и достоинствами. Правда, крестьянский уклад жизни делал их не только "проще" греков, но и морально неискушённее. И Полибий явно это чувствовал, что сквозит в его работе. Ведь в его время, как справедливо отмечал ещё Г. Финлей, в Греции "честность и добродетель считались второстепенными качествами". Тонкий и глубокий исследователь античности Ю.В. Андреев, будучи убежденным грекофилом, при этом объективно отмечал плутовскую хитрость греков. "Греки всегда ценили в людях такие качества, как хитроумие, ловкость, умение одурачить другого. Во всем этом они видели проявление особой одаренности или даже своего рода артистизма человеческой натуры". Неслучайно соседи отзывались о них как о "достойной всяческого презрения породе профессиональных торгашей и мошенников". Конечно, это всего лишь оценки историков. Но негативное восприятие эллинов хорошо заметно и в современной римской историографии.

Учитывая традиционную честность квиритов, легко догадаться, что они воспринимали плутовство греков с явным негодованием и презрением. Прекрасно осознавая всю уязвимость подобного заявления, всё же рискнём утверждать: римляне по крайней мере до середины II в. были нравственнее и, если угодно, морально чище греков. Иначе и не могло быть - традиционная крестьянская община имеет более здоровую мораль, нежели старые "торговые сообщества".

Касаясь проблемы нравственных стандартов этноса, придётся затронуть тему, обычно избегаемую нашими исследователями - гомосексуализм. По мнению современных зарубежных исследователей, в эллинском мире этот порок был настолько распространён, что считался обычным и нормальным явлением. Римляне, как минимум до конца II в., воспринимали это иначе, следуя принципу "естественно и нормально то, что сообразно природе, несообразное - неестественно и ненормально".

Римские авторы обвиняли греков и вообще Восток в развращении Рима. Syria prima nos victa corrupit (Flor.1.47.7) - "Первой нас совратила побеждённая нами Сирия". Плиний констатирует: мы побеждены нашей победой - vincendo-que victim sumus (HN. XXIV.5). Римские источники называют гомосексуализм греческим обычаем (mos Graecorum, mos Graeciae) или греческой любовью (amore Graecorum). Они единодушно утверждают, что он был занесён в чистый Рим как инфекция из Греции. Или, как язвительно добавляет Дж. Бэлсдон, - "Цицерон предпочитал думать так". Педерастия отождествлялась с греками и всем греческим, вплоть до поздней республики квириты испытывали к ней идиосинкразию, как и к самим грекам. Только эллинизация римского общества во II и I вв. ослабила традиционную враждебность к гомосексуальным связям. В латыни различные слова, относящиеся к гомосексуальности - греческого происхождения.

Действительно, само это явление было широко распространено в эллиском мире. Однако проблема заключается в том, что типичный чисто римский взгляд на "испорченных греков", как почти поголовно погрязших в содомии, был некритично усвоен современной историографией. С другой стороны, западные исследователи в области тендера тенденциозны, им нельзя полностью доверять: они транслируют современное либеральное представление о естественности любых сексуальных пристрастий вглубь истории. Важна даже не степень распространения явления, а его восприятие и оценка обществом. Обратимся к источнику. "Лакедемонская политая" Ксенофонта (2.12-14) содержит любопытную информацию, приведём отрывок полностью. "2.12. Считаю нужным сказать и о любви к мальчикам, так как и это относится к воспитанию. У других эллинов бывает так: у одних, например у беотийцев, взрослый и мальчик живут в самой тесной связи; другие, например, элейцы, пользуются красотой за подарки; третьи положительно запрещают общение с мальчиками.2.13. Ликург и здесь поступил иначе, он одобрил, когда кто, сам будучи каким следует и полюбив душу мальчика, старается сделать из него безукоризненного друга и сообщника; и такое воспитание признавал самым высоким. Но он признавал крайне позорным, когда кто выкажет стремление к телу мальчика, и постановил, чтобы в Лакедемоне любители мальчиков относились к последним как родители к детям, и также чуждались их любви, как братья чуждаются любви к сестрам.2.14. Я не удивлюсь, что некоторые не верят этому, тем более, что во многих государствах нисколько не противодействуют любви к мальчикам" (перев. Г.А. Янчевецкого). Упомянутый в тексте запрет на общение с мальчиками в некоторых полисах не позволяет согласиться с римским представлением о всегреческом распространении педофилии.

Другая проблема заключается в том, что ряд исследователей вообще отрицает греческие корни гомосексуализма в Риме и утверждает, что он существовал у римлян ещё до контактов с греками¹⁸². Ева Кантарелла пишет, что Цицерон осуждал не сам гомосексуализм, а педерастию, и добавляет - "это миф, что римская мужественность означала строгую гетеросексуальность".

Решение создавшейся проблемы видится в следующем. Первый, зафиксированный в письменных источниках инцидент относится ещё к 321 г.: Валерий Максим сообщает о домогательствах хозяина к мальчику-рабу (VI.1.9). Гомосексуализм действительно существовал в Риме "ещё до греков". Почему римским авторам не хотелось признавать столь очевидный факт и они пытались "свалить всё на греков" - совершенно понятно. Однако обратим внимание на четыре важных обстоятельства, не отражённых в доступной нам литературе или упоминаемых вскользь.

1. Чума эта не имела столь широкого распространения, практикуясь почти исключительно по отношению к рабам, и распространилась именно под греческим влиянием.

Даже в поздней республике и ранней империи гомосексуальные связи, несмотря на их распространённость в верхушке общества (обычно более склонного к восприятию чужих пороков), продолжали воспринимать как нечто постыдное и порочащее человека - в отличие от эллинского восприятия. Не случайны насмешки и распространение порочащих слухов о Цезаре, Августе. Ещё позже лишь одиозные личности типа Нерона не только не скрывали и не стыдились, но даже публично выставляли свои пороки - но это уже явная патология, объясняемая дефектами психики Нерона, а не качествами римского характера.

У эллинов в архаику педерастия считалась высшим проявлением люб-ви-дружбы. У греков гомосексуализм даже имел как бы религиозную санк-7/м/о. Видимо, главное отличие заключается в том, что в Риме гомосексуализм всегда воспринимался не как любовь-дружба между равными партнёрами (Греция), а как осуществление сексуального и личностного господства одного человека над другим. Как символ угнетённой приниженности одной стороны и возвеличивания другой. Возможно, это и есть одна из причин, почему нобили его практиковали.

В Риме на государственном уровне законодательно пытались бороться с этим поветрием, что совершенно не свойственно греческому законодательству. Римское отношение выразилось принятием Lex Scantinia против гомосексуализма.

Общий вывод ко всему разделу: вероятно, римская культура имела ярко выраженный "маскулинный характер". Греческая, видимо, несколько "феминизированный": многословие, абстрактность, лукавство, большая гибкость и вариабельность, большая степень эмоциональности и сентиментальности, меньшая психологическая устойчивость. Это отнюдь не в плане - кто был лучше. Речь идёт об особенностях "национального характера", формируемого природно-климатическими условиями, особенностями экономической жизни этноса, его историческим опытом и всем его историческим прошлым.

Просто римляне и греки были разными. Даже - более разными, чем принято считать. Вероятно, можно говорить даже о биологически-генетических отличиях. После открытия функциональной асимметрии головного мозга было доказано, что в левом полушарии локализовано логическое мышление, а в правом - художественное. Логическая аналитичность, конкретность и прагматизм римского ума не вызывает сомнений. Возможно, у среднестатистического римлянина "мышление учёного" преобладало над "мышлением художника". По мнению Ф. Кессиди, оба типа мышления у греков были необычайно развиты одновременно, что порождало как достоинства, так и недостатки их "национального характера". Очевидно, различия между двумя народами проявлялось во всём. В том числе - и в специфике политической организации общества. По оценке И.Е. Сурикова, греческий полис - глиняный сосуд, замкнутый и цикличный, римский - мегалит. Продолжив ряд столь неожиданных сравнений, мы можем сказать, что по знаку зодиака римский характер принадлежит, пожалуй, Тельцу, греческий - скорее Близнецу. Знаки эти ментально - почти несовместимы.

Но вместе с тем всё обстоит далеко не так просто. При всей ментальной несовместимости присутствовала совместимость культурная, поскольку римляне умели перенимать то, что им подходило. Действительно, отношение к грекам было двойственным и противоречивым. Неприятия - не было, ибо оно подразумевает отталкивание, полную невозможность симбиоза, а здесь даже сложно подобрать слово, характеризующее отношение к грекам. Возможно: притяжение-отталкивание. Это наша версия. Дж. Бэлсдон подобрал другое определение, трудно переводимое на русский язык сочетание "love-hate" отношения. Правда, нам оно кажется не вполне удачным, поскольку "hate" хватало, а вот с "love" - весьма проблематично.

Римский антиэллинизм, хотя и казался непримиримо враждебным всему греческому, на самом деле далеко не был таким в полной мере. Катона Старшего нельзя считать фанатичным отрицателем всего греческого. Уже в старости он выучил греческий язык (Val. Max. VIII.7.1; Nepos. Cato.3.2; Plut. Cato mai. II). Он усердно изучал ту самую греческую литературу, которую публично рьяно порицал и клеймил - "странный" антиэллинизм Катона питало "национальное чувство", инстинктивно отвергавшее чересчур сильное чужеземное влияние. В связи с этим В.О. Никишин выражает сомнение - был ли Катон убеждённым греконенавистником. Однозначно - был! Просто римляне всегда отделяли своё отношение к эллинской культуре от самих эллинов - в этом и заключается исторический парадокс и главная сложность в постижении римско-греческих отношений. К. Ван Сайкл несколько категорично пишет о сочетании "грубого презрения к грекам с безграничным восхищением греческой цивилизацией". В первом он абсолютно прав, но безграничность восхищения вызывает у нас самые серьёзные сомнения.

Катон призывал в качестве превентивной меры изгнать из Италии всех греков (Plin. HN.113) и отзывался о них как о "nequissimum et indocile genus" (Plin. HN.29.14).

Он насмехался над теми, кто неумеренно почитал всё греческое (Plut. Cato. Mai. XII). В то же время, как справедливо отметил Э. Грюен, его нельзя считать эксцентричным консерватором. Он подходил к греческой культуре не как враг Греции, но как защитник Рима. Мы считаем, что он пытался уберечь квиритов не от всей эллинской культуры, а лишь от того, что, по его мнению, не сочеталось с римской ментальностью. Не случайно Плутарх передаёт опасения Катона, что римляне, заразившись греческой учёностью, "погубят государство" (Cato. Mai. XXIII). Как подчеркнул в другой своей работе Э. Грюен, "принятие Римом культуры Греции имело свои пределы".

Греция делилась на древнюю и современную, а греки - на хороших и плохих - таково было стандартное восприятие квиритов. Очевидно, уважение вызывала лишь древняя, с её высокими культурными достижениями, её творцы и были "хорошими греками", а из современных квириту эллинов - только лояльные и не назойливо-болтливые. В то же время, по справедливому замечанию В.О. Никишина - пес tecum possum vivere, пес sine te, даже порицая "эллинизм" на словах и демонстративно от него отрекаясь в угоду "национальному" чувству, римская интеллектуальная элита не могла без него обойтись и была не в силах отказаться на деле от греческого искусства и литературы.

Рим нанёс Греции колоссальный культурный ущерб, вывозя в Италию трофейные произведения искусства. Но освоение и осмысление этих трофеев лежит в основе создания будущей совместной культуры. Преемство культур бесспорно. Но римляне не стали эпигонами чужих достижений. Они были слишком разными с греками, чтобы просто воспринять их культуру - они пропустили её через своё собственное, присущее только им восприятие мира. Поэтому они не только сохранили и развили её, квириты её обогатили, именно благодаря ментальной несовместимости римлян и греков их единая общая античная культура, впитав в себя их разность, стала столь богатой, гибкой и своеобразной. И, благодаря творческому продуктивному симбиозу - превзошла эллинскую культуру.

Экономические контакты долго сводились лишь к ограблению эллинистического мира и получению от него товаров, недостающих Риму. Культурные контакты длительное время ограничивались восторженно-настороженным впитыванием высокой эллинской культуры. Важен результат. Этап впитывания (того же ограбления достижений культуры эллинов) перешёл на более высокий уровень осмысления. Должно было пройти время. Осмыслив - римляне перешли к созиданию. Нет смысла отрицать, что в культуре римляне были учениками греков. Но экономика и культура, созданная квиритами, став общесредиземноморскими - качественно превосходили и экономику эллинизма, и его культуру.

Вот это и стало главным положительным итоговым результатом двухвековых контактов двух цивилизаций. Разных цивилизаций. Ставших - единой.

Литература

1. Шофман А.С. Изучение античной истории в Казанском университете. Казань, КГУ, 1956.29 С.

2. Шофман А.С. Крушение древнемакедонского государства // Итоговая научная конференция Казанского государственного университета.

3. Казань, КГУ, 1962. С.26-30.

4. Юлкина О.Н. Пергамский декрет 133 г. до н.э. // ВДИ. 1947. № 2. С.

5. 160-168.

6. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., "Республика", 1994.527 С.

7. Arnold W. T. The roman system of provincial administration. Oxford, 1906.

8. Badian E. The unification of the Mediterranean. Part I: Cold War in the ancient world IIHT. 1958. № 2. P.83-87.

9. Шукуров P. M. Введение, или предварительные замечания о Чуждости // Чужое: опыты преодоления. С.9-30.

10. Энгельс Ф. Материалы к Анти-Дюрингу // Маркс К., Энгельс Ф.

11. Соч.2-е изд.Т. 20.

12. Ханкевич О.И. Роль народных трибунов и собраний плебса в общественно-политической жизни Римской республики: Дис. канд. ист. наук. Минск, 1978.18 С.

13. Чистякова Н.А., Вулих Н.В. История античной литературы.М., 1972.

14. Фролов Э.Д. История эллинизма в биографиях его творцов // Бенгтсон Г. Правители эпохи эллинизма. М., 1982. С.3-26.

15. Хабихт X. Афины. История города в эллинистическую эпоху. М., Ладомир, 1999.416 С.

16. Хафнер Г. Выдающиеся портреты античности.337 портретов в слове и образе.М., Прогресс, 1984.311 С.

17. Чеканова Н.В. Система триумвирата в политической жизни Рима при переходе от республики к империи: Дис. канд. ист. наук. Л., 1988.

18. Шифман И.Ш. Ганнибал. 2-е изд. М., "Наука", 1981. 358 С.

19. Тюменев А. Очерки социальной и экономической истории древней Греции. Т.3. Упадок. Пг., Гос. изд-во, 1922.183 С.

20. Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М., "Наука", 1965.287 С.

21. Томашевич О. Пояснения к иллюстрациям вместо послесловия // Фрэн И. Клеопатра, или неподражаемая. М., 2001

22. Стрельцов А. Врачи у древних римлян. Эпиграфические очерки. М., Типогр. О.О. Гербена, 1888.119 С.

23. Тарков П. Н Греко-эллинский мир и Рим на рубеже Ш-П вв. до н.э.: Дис. д-ра ист. наук. М., 1947.

24. Тачева-Хитова М. Древняя Фракия и юго-восток Европы. София, София-пресс, 1976.71 С.

25. Сизов СЕ. Федеративное государство Греции: Этолийский союз. Нижний Новгород, НГУ. 1990.80 С.

26. Самохина Г.С. Иллирийские войны (о принципах римской политики на Балканах в конце III в. до н.э.) // Античность и средние века: Полис, империя, этнос. Нижний Новгород, 1991. С.42-56

27. Сергеев B. C. Рабовладельческие общества.3-е изд.Л., "Наука и школа", 1924. 118 С.

28. Малеванный A. M. Иллирийцы и их борьба против экспансии рабо владельческих государств. Дис. канд. ист. наук. Воронеж, 1969.

29. Машкин М.А. История древнего Рима.2-е изд. М., Госполитиздат, 1950.612 С.

30. Моммзен Т. История Рима. Т.3. Кн.4. Кн.5. Ростов-на-Дону, "Феникс"; М., "Зевс", 1997. 640 С.

31. Нетушил И.В. Обзор римской истории.2-е изд. Харьков, "Новое время", 1916. 122 С.

32. Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. СПб., "Польза", 1908. 503 С.

33. Кащеев В.И. Эллинистический мирр и Рим: война, дипломатия и международное право в 220-146 гг. до н.э. Дис. д-ра ист. наук. Саратов, СГУ, 1997.

34. Казаров С.С. Эллинистический мир и Рим: начало контактов // Учёные записки МГПИ. Исторические науки: Сб. научных статей. Вып.3. Мурманск, МГПИ, 2002. С.26-31.

35. Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., "Индрик", 1993.528 С.

36. Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. СПб., "Алетейя", 1998.400 С.

37. Беликов А.П. Рим и эллинизм: проблемы политических, экономических и культурных контактов. Ставрополь, СГУ, 2003.402 С.

38. Атталиды // http://www.krugosvet.ru/articles/05/1000569/1000569al. htm

39. Береговская Н.Б. Торговые и политические взаимоотношения государств Северного Причерноморья: Дис. канд. ист. наук. М., 1955.

40. . Беликов А.П. Болезнь и смерть Аттала III: попытка историко-медицинской реконструкции // Наука и образование. Известия Южного отделения Российской академии образования и Ростовского государственного педагогического университета. Ростов-на-Дону, 2003. № 1. С.120-128;

41. . Вейнберг В.П. Образование провинции Азии. Дис. канд. ист. наук. Л., 1954.

42. . Вейцковский И.И. Западное Средиземноморье в III столетии до н.э. Дис. д-ра ист. наук. Львов, Изд-во ЛГУ, 1960.

43. . Гуленков К.Л. Основные экономические проблемы внешнеполитического подъёма державы Митридата Евпатора. Дис. канд. ист. наук. М., МГПИ, 1998.

44. . Гамкрелидзе А. Проблемы торговли в римско-парфянских взаимоотношениях // Известия АН Грузинской ССР. Серия истории, археологии,

45. этнографии и истории искусства. 1985. № 4. С.82-98.71. Гаспаров М.Л. Светоний и его книга // Гай Светоний Транквилл. Жизнь

46. 90. "Да будет так!". Приказ, подписанный Клеопатрой //

47. http://rome. webzone.ru/archaeol/arch 027. htm

48. . Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., "Книга", 1991.574 С.

49. . Деке П. Клеопатра. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1998.320 С.

50. Дельбрюк Г. История военного искусства. Т.I. СПб., 1994.

51. Жебелёв С.А. Ахоика. В области древностей провинции Ахайи.

52. СПб., тип. И.Н. Ск4ороходова, 1903.392 С.

53. Жебелёв С.А. Древняя Греция. Эллинизм. Пг., "Наука и школа", 1922.116 С.

54. . Дройзен И.Г. История эллинизма. Т.3. М., 1893

Размещено на Allbest.ru