Проблема политического и военного соперничества Римской республики и эллинистических государств во II в. до н. э.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблема политического и военного соперничества Римской республики и эллинистических государств во II в. до н.э.

Оглавление

Введение

Глава 1. Проблема политической борьбы между Римом и эллинистическими государствами

1.1 Цели агрессивной римской политики в Элладе и на территории восточного средиземноморья

1.2 Экспансионистская политика Рима против эллинистических государств

Глава 2. Военный фактор и его влияние на исход противостояния

2.1 Сравнение эллинистической и римской военных систем

2.2 Столкновения военных систем на примере сражений

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность исследования данной проблемы обуславливается сложностью и двойственностью римской политики. Она не только во многом объясняет дальнейшую судьбу средиземноморского региона, но своим ходом оказывается сходной острым современным международным проблемам.

Цель работы - проведение анализа политического и военного соперничества Римской республики и эллинистических государств во II в. до н. э.

В соответствии с целью определяются следующие задачи:

исследовать проблему политической борьбы между Римом и эллинистическими государствами

определить цели агрессивной римской политики в Элладе и на территории восточного Средиземноморья;

изучить экспансионистскую политику Рима направленную против эллинистических государств;

рассмотреть военный фактор и его влияние на исход противостояния;

сравнить эллинистическую и римскую военные системы;

исследовать столкновения военных систем на примере сражений. Объектом данного исследования - Римская республика,

эллинистические царства и полисы Эллады (восточное Средиземноморье).

Предметом нашего изучения является внешняя политика и пропаганда Римской республики в восточном Средиземноморье.

Источниковедческая база данной работы достаточно хорошо обеспечена нарративными источниками, хотя мы должны признать, что в них освещены не все периоды и события. Наибольшую значимость имеет труд греческого историка Полибия, оставившего свой труд под названием «Всеобщая история». Являясь, непосредственным современником и участником описываемых нами событий, следовал Фукидиду в части глубокого исследования явлений и критическому подходу к информации. Однако проживание в Риме в качестве заложника в течение 17 лет оставило глубокий отпечаток на него, что отобразилось в необъективности касательно отрицательному отношению к этолийцам, врагам ахейцев, откуда родом и был сам Полибий, и восхвалении всего римского.

«История Рима от основания города» Тита Ливия1 можно признать как самый информативный источник по данному вопросу и по римской истории, в целом и помогает подробней понять римскую ментальность и действия по отношению к другим государствам. Но, несмотря на широту и подробность описывания, у него отсутствует критика используемых им источников и поэтому требует сопоставления его сочинения с работами других авторов. Также, в его труде события описываются с точки зрения победителя, и умалчивается все то, что могло бы бросить тень подозрения на величие Рима. Касательно рассмотрения вопроса военных действий, занижаются римские и не указываются вовсе потери союзников, и наоборот завышаются вражеские.

Ценные сведения для настоящего исследования имеются у греческого историка Аппиана Александрийского2 в его труде «Римская история». В его работе принципиально ново структура работы - события изложены по территориям и народам. Особый интерес вызывает представление противоположной римской трактовке произошедших событий. Также он дополняет картину происходящего информацией, которая отсутствует в других источниках. Однако его недостатком следует считать неточности в последовательности событий, датировках и географических описаниях.

Большое значение имеют «Сравнительные жизнеописания» греческого публициста Плутарха1, оставившего нам биографии известных римских и греческих деятелей, правителей и полководцев. Он обращает повышенное внимание не на исторические процессы, а на психологическую сторону личности и мелкие бытовые детали, что дает нам много узнать о человеке и что им двигало. Однако занимаясь прочтением источника необходима осторожность, так как часто автор приводит исторические анекдоты, огромный исторический материал используется очень свободно, и не всегда их можно отличить от исторического факта и принять за неверную истину.

Грек Павсаний2, написавший работу «Описание Эллады» очень ценен в описании событий, связанных с окончательным крахом Греции и уничтожении последнего соперника Рима на Балканах - Ахейского союза. Сам труд не является историческим, а представляет собой путеводитель по наиболее достопримечательным памятникам Древней Греции с описанием и сопутствующими легендами, в которых содержатся ценные исторические сведения. политический рим эллинистический противостояние

Важен труд Юстина3, который оставил сокращенное изложение исторического сочинения Помпея Трога, в своей работе опиравшегося на несохранившиеся работы римских врагов, которые являли собой альтернативный взгляд на произошедшие события. Поэтому в текстах можно проследить русло антиримской традиции с ее резкой критикой римской политики. Но при этом, у него тоже довольно много неточностей, которые обнаруживаются при сопоставлении с материалами другими античными авторами.

Проблема политического и военного соперничества Римской республики и эллинистических государств во II в. до н.э. получила подробное освещение в как отечественной, так и зарубежной историографии.

Причем спектр изучаемых проблем довольно широк, что позволяет нам выделить два главных направления, касательно нашего вопроса: работы с проримским и антиримским направлениями.

Из несомненных авторитетов зарубежной историографии изучаемого нами периода, можно выделить немецкого ученого Т. Моммзена1, который оставил масштабную работу «История Рима», в которой подчеркивается, что Рим не стремился к владычеству над государствами Средиземного моря и начал войны только из-за долга чести перед греками и чрезмерного усиления Македонии, угрожавшей римской торговле. Тем самым он является основателем проримского направления в историографии с идеей «защитного империализма», а его постулаты стали чуть не аксиомой. Однако, на наш взгляд, не все его выводы бесспорны, а такая идеализация римлян слишком однозначна, и часто не выдерживает системной критики. Работа другого немецкого классика И. Г. Дройзена2 «История эллинизма» позволяет понять, что представлял собой эллинистический мир накануне римских завоеваний.

Большой вклад в изучении истории данного вопроса внёс Г. Бенгстон в своей монографии «Правители эпохи эллинизма», в которой приводятся биографии наиболее ярких правителей эллинистических государств того периода - Филиппа V, Антиоха III и Эвмена II с сильным фактологическим материалом и весьма интересной оценкой отдельных событий.

Войну, как социальное явление, в значительной мере сформировавшее эллинистический мир подробно анализирует А. Ханиотис в своем труде «Война в эллинистическом мире: Социальная и культурная история»4.

Также сведения, касающиеся отдельных, более узких вопросов темы исследования затронуты в работах Э. Бикермана1, Э. Бивена2 и А. Голдсуорти3.

Отечественная историография данного вопроса весьма разнообразна, хотя в ранний, дореволюционный период работ, посвященных проблеме взаимоотношений Рима и эллинистических государств, написано не было. Весьма интересна работа антиковеда Ф. Ф. Зелинского «Римская республика», написанная в эмиграции, но, тем не менее, коренным образом отличавшаяся от работ отечественных ученых-марксистов.

Советский период отличается тем, что преобладала марксистко-ленинская теория с её классовым подходом. Несмотря на её определенные минусы в работах этой эпохи подробно изучались социально-экономические аспекты, благодаря которым становятся понятными причины экспансии римлян на Восток. Одним из лучших отечественных трудов по истории Рима, который осветил восточную политику Республики, является «История Рима» С. И. Ковалёва4. В нём автор доказывает экспансионистские настроения среди сенаторов, как одну из важнейших причин начала агрессии против эллинистического мира.

С позиций классового подхода рассматривал военные конфликты между Римом и Македонией А. С. Шофман в своей монографии «История античной Македонии»5. Несмотря на преувеличение роли классовой борьбы внутри Македонского царства, как одной из основных причин гибели государства, автор достаточно информативно характеризует римскую политику на Балканах не только против Антигонидов, но и других эллинистических государств.

В работе В. Д. Жигунина «Международные отношения эллинистических государств в 280-220 гг. до н. э.» отражена специфика взаимоотношений между эллинистическими государствами накануне появления Рима, как одного из игроков в политике восточного Средиземноморья1.

В современной историографии наметились тенденции к расширению изучаемых вопросов, помимо социально-экономических причин, увеличивается интерес к политико-правовым отношениям.

Несомненный интерес в рамках настоящего исследования представляют собой работы В. И. Кащеева, который глубоко осветил уже существовавшую целостную систему межгосударственных отношений и дипломатии стран эллинистического Востока, а также изменения связанные с приходом римлян и их влияние на неё2. Автор акцентирует внимание на идеологию и религию римлян, как на немаловажные факторы их внешнеполитических успехов. Исследователем была дана справедливая оценка римской восточной политике и открыто выделены этапы римской экспансии. Уделено внимание лозунгу освобождения эллинов, благодаря которому, по мнению автора, был облегчен процесс сначала вытеснения позиций эллинистических монархий на Балканах, а затем, постепенного завоевания Эллады Римом.

Похожие вопросы освещены в работах С. И. Митиной, которая делает акцент на политико-правовую сторону международных отношений3. Она подробно рассматривает инструменты внешней политики Рима и эллинистических государств и их использование в открытом противостоянии. Также, интересны её выводы о применении частного римского права на внешнюю политику.

Большое значение имеет работа В. Н. Токмакова «Рим и Македония в споре за Элладу: варвары покоряют греков», в которой особо видна антиримская направленность происходящего, подкрепленная довольно серьёзными аргументами1.

Несколько интересных работ написала Т. А. Бобровникова, однако их определенным минусом является явная идеализация римской политики, особенно в части объяснения причин вмешательства Рима в дела эллинистического мира2.

Этапы римской экспансии подробно рассмотрены в научной диссертации А. П. Беликова. Он делает акцент на планомерность завоеваний и постепенного уничтожения всех своих политических и экономических соперников3.

Также, отдельные аспекты политико-идеологического соперничества затронуты в работах О. Ю. Климова4, Н. Ю. Сивкиной5, С. И. Чернявского6, А. С. Анохина7, В. С. Калмыкова и А. А. Кудинова8.

По вопросу военного фактора противостояния Рима и эллинистических государств интересны работы А. В. Банникова9. Автор проводит комплексное сравнение организации и тактики противоборствующих сторон и дается оценка главных сражений.

Хронологические рамки определяются целью работы и охватывают период от первого прямого вмешательства Рима в дела Эллады, ознаменовавшимся началом 2-й Македонской войны в 200 г. до н. э. вплоть до падения Коринфа и роспуском Ахейского союза в 146 г.

Географические рамки исследования определяются целью работы, и включают в себя территорию Италии и всего восточного Средиземноморья.

Методологической основой исследования при написании данной работы послужил системный подход. В качестве методов были использованы анализ, синтез, метод группировки.

Научная значимость работы заключается в систематизации и обобщении материала по вопросу окончательного краха ментальности эллинов и выявлении причин стремительного завоевания Римской республикой господства в восточном Средиземноморье, как в политическом, так и в военном плане. Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученного материала при изучении политической и военной истории Древней Греции и Рима. Также данную тему можно преподавать в средней школе при изучении истории Древнего мира.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

Глава 1. Проблема политической борьбы между Римом и эллинистическими государствами

1.1 Цели агрессивной римской политики в Элладе и на территории восточного Средиземноморья

После победы во II-й Пунической войне Римская республика вступила в политическое и военное соперничество с государствами эллинистического мира. Основными противниками Рима были Македония и царство Селевкидов. Главным фронтом военных действий являлся Балканский полуостров.

На рубеже III-II вв. до н. э. Эллада представляла собой достаточно большое количество независимых городов-государств - полисов; среди значимых были Спарта, Афины, и. т. д. Помимо полисов, в Элладе находилось несколько военно-политических объединений городов, из которых самым крупными являлись Ахейский союз на полуострове Пелопоннес и Этолийский союз в Средней Греции. Эти два племенных союза состояли во взаимной вражде в споре за локальное превосходство. Однако главным гегемоном Эллады после Клеоменовой войны являлась Македония, чей царь Антигон Досон (229-221 гг. до н.э.) основал Эллинский союз, который включал в себя практически всю Грецию, кроме Афин и этолийцев. Этот союз продолжал традицию существовавших в 338 и 302 гг. Коринфских лиг, во главе с Филиппом II Македонским (359-336 гг. до н. э.) и Деметрием Полиоркетом (294-288 гг. до н. э.) соответственно. Он включал в себя параграфы "Общего мира", которые повторял пункты предыдущих договоров1. После окончания Клеоменовой войны расторжение союза не соответствовало интересам македонского царя, который видел в ней возможность укрепления своего положения в Греции, занимая должность гегемона лиги. Немецкий историк И. Г. Дройзен отмечает, что, несмотря на то, что формально македонский царь не присвоил гегемонию, по факту главами Эллинской лиги являлись именно Антигониды1. Так же при Антигоне Досоне происходит усиление Македонского, и отчасти Сирийского царств. Египет уже не имел того сильного влияния, на дела Эллады как ранее из-за потери земель в бассейне Эгейского моря, Греции и на побережье Малой Азии2. Отношения между самими эллинистическими государствами формировались принципом, названным отечественным антиковедом Ф.Ф. Зелинским трансвицината (близость, соседство). В это понятие входят отношения между государствами, которые соприкасались с собой необязательно границами, а сферами влияния и интересов и из-за этого относились друг к другу враждебно; и наоборот дружеские отношения были между государствами, разделенными крупными третьими образованиями. Например, Македония «соприкасалась» с Пергамом, Пергам с Селевкидами, а последние в свою очередь с Египтом; следовательно, Македония дружила Селевкидами, но против неё объединились Пергам и Египет3. Но в то же время поддерживался так называемый «баланс сил», который действовал между всеми эллинистическими государствами, который заключался в том, чтобы не позволить дать друг другу серьёзного усиления.

Когда Ганнибал был побежден в битве при Заме и тяжелая для обеих сторон II-я Пуническая война завершена, Рим обратил свое внимание на Балканы. Там его главным соперником было Македонское царство, с которым у Рима были очень напряженные отношения. Новый конфликт между этими государствами был неизбежным следствием I-й Македонской войны (215-205 гг. до н.э.), боевые действия которой часто сводились к небольшим стычкам. Несмотря на тяжелое внутреннее положение, после войны с Ганнибалом, Рим продолжил политику в духе экспансионизма.

Какие же можно назвать причины вмешательства Рима в греческие дела? Так как первым его соперником было Македонское царство, то причины вмешательства в балканские дела соответствовали причинам начала непосредственного военного конфликта с Антигонидами. Историк А.С. Шофман указывает на то, что римляне боялись потерять поставки хлеба из Египта1. Из-за возможного разделения его территории был составлен тайный договор между Филиппом V Македонским (221-179 гг. до н.э.) и сирийским царем Антиохом III (223-187 гг. до н.э.)2. Т.А. Бобровникова отмечает влияние в Сенате на внешние дела кружка эллинофилов3. Однако эти точки зрения вряд ли можно считать основными, скорее бульшие опасения у Рима вызывала активная внешняя политика Македонии против греческих городов на островах и Малой Азии. Она угрожала интересам Пергама и Родоса, начавших войну, в которую позже втянулись и Афины (201-200 гг. до н.э.). Союзники из-за своих вялых и нескоординированных действий терпели неудачи, и поэтому старались вовлечь в конфликт Рим, активно раздувая алармистские слухи о союзе Филиппа V и Антиоха III. А. С. Шофман предположил, что «Рим, разгромив Карфаген - главного противника в Западном Средиземноморье, стремился стать хозяином в его восточной части»4. По мнению антиковеда В.И. Кащеева, «греческие полисы и эллинистические державы сами давали немало поводов и причин для римского вмешательства в дела Востока»5. Один из таких немаловажных предлогов было то, что Македония являлась бывшей союзницей Карфагена, а Рим никогда не забывал и не прощал тех, кто выступал против него, хотя бы и безрезультатно. Рассматривая эту причину, можно увидеть, что Рим, видя усиление Македонии, нанес ей превентивный удар. Все эти факторы привели к II-й Македонской войне (200-197 гг. до н.э.), вознёсшей Рим на новую ступень в борьбе за мировое господство1.

1.2 Экспансионистская политика Рима против эллинистических государств

Официально Рим объявил войну Македонии из-за военных действий последней против его союзников - Афин. Немецкий историк Т. Моммзен пишет, что она была «одной из самых справедливых войн, когда- либо ведённых Римом»2. Однако на деле это было не так. Римляне объявили, что война ведется под лозунгом освобождения эллинов. Его суть была сопоставима по содержанию с ультиматумом римлян перед войной: «…не воевать ни с каким эллинским народом, не простирать вожделения на царство Птолемея, а за учиненные Атталу и родосцам обиды дать ответ в суде…»3. Это было не чем иным, как ловким пропагандистским трюком римлян, что доказывается последствиями II-й Македонской и, впоследствии, Сирийской войн, а именно размещением римских гарнизонов в ключевых крепостях Эллады (Халкида, Деметриада, Коринф), как раньше это делали македоняне, и размещением своих легатов4.

Что касается дипломатии, то римлянам удалось создать антимакедонскую коалицию, в которую вошли противники Филиппа V - Родос, Пергам, Афины и Этолийский союз. Последний являлся союзником Рима в предыдущей войне с македонянами. А также им удалось привлечь на свою сторону нейтральных эпиротов и беотийцев и даже союзников Македонии - ахейцев. Отдельного внимания заслуживает вопрос о переходе на сторону римлян главного союзника Филиппа V в Элладе, а именно Ахейского союза. Отечественный исследователь Н. Ю. Сивкина указывает, что ахейцы не смогли отказаться от своих амбиций и предали македонян «ради собственного благополучия» и в корыстных целях «подчинили родину более сильной власти», чем македонская1. Македонянам остались верны лишь некоторые греческие города, акарнанцы и области Фессалии. Почему практически вся Эллада и даже союзники отвернулись от Македонского царства? Причина этого кроется в общем отношении эллинов к Македонии. На памяти эллинов были события, когда сначала Филипп II при Херонее в 338 г. до н.э. разбил коалицию греков, затем была попытка освободиться от македонского ярма после смерти Александра Македонского, закончившаяся неудачно (Ламийская война в 323-322 гг.). И наконец, получение гегемонии над Элладой (Эллинский союз) Македонией в ходе Клеоменовой войны. Вследствие этого греки надеялись на пока еще малоизвестных римлян, которые вдобавок ловко эксплуатировали приятный для слуха любого эллина лозунг свободы.

Интересную информацию по этому поводу даёт нам в одном из своих пассажей древнегреческий историк Плутарх: «Когда, встретившись с Филиппом…Тит предложил ему мир и дружбу… а Филипп этого условия не принял, все, даже приверженцы Филиппа, поняли, что римляне пришли воевать не против Греции, а против Македонии»2. В немалой степени роль здесь сыграла личность римского консула Тита Фламинина, прибывшего на замену очередного магистрата после двух лет безуспешной войны. Он был молодым, но уже опытным офицером и был известен как эллинофил. «Он сразу обворожил греков» и приобрел у них популярность3.

Безусловно, можно согласиться с точкой зрения отечественного исследователя С. И. Ковалева по поводу римского консула: «Мы не можем заподозрить Фламинина в неискренности: честолюбивое желание быть освободителем греков играло известную роль в его политике. Точно так же нельзя отрицать, что некоторая и притом влиятельная часть нобилитета была далека от того, чтобы сознательно придать «освобождению» Греции характер ловко разыгранной комедии. Однако для римского сената в целом прокламирование греческой свободы было прежде всего определенным этапом его восточной политики»1.

Также Филипп V упустил возможность военного союза с Антиохом III, вероятно, не состоявшийся из-за личной неприязни царей. Скорее всего, причиной являлась боязнь усиления друг друга, в частности, как полагает В. И. Кащеев, из-за договора между ними о разделе территорий государства Птолемеев2. Таким образом, весь этот комплекс факторов привел к политической изоляции Македонского царства, которое боролось с Римом и его союзниками практически в одиночку3.

Фламинин внес перелом в затянувшуюся войну, заставив Филиппа V оставить важнейшие горные проходы в Македонию в битве на р. Аой (198 г. до н.э.), где он нанёс македонянам ощутимый урон. Этим он привлёк колеблющихся греков на свою сторону. Надо отметить, что эллины были очень переменчивы и часто в многочисленных конфликтах в Элладе, ещё со времен диадохов и эпигонов, переходили на ту или иную сторону, в зависимости от того, кто побеждал4. Летом 197 г. до н. э. Фламинину удалось навязать македонскому царю генеральное сражение, которое состоялось при Киноскефалах. В ходе сражения, македонское войско было разбито; немалую роль сыграли союзники римлян.

Сразу после битвы при Киноскефалах было объявлено временное перемирие на 4 месяца, по условиям которого Филипп заплатил 200 талантов и дал заложников, в числе которых был его сын Деметрий1. Что касается самого мирного договора, состоявшегося в том же 197 г. до н.э., то по нему было принято решение об объявлении свободы всем эллинам, о котором было официально объявлено на последовавших в следующем году Истмийских играх. Нужно отметить, что при этом Рим занял своими гарнизонами важнейшие опорные пункты Греции (Халкида, Деметриада, Акрокоринф) и, таким образом, македонские «цепи Эллады» были просто сменены на римские. Древнегреческий историк Полибий в одном из своих пассажей ссылаясь на мнение этолийцев, делает похожий вывод: «Отсюда всякий усмотрит, что "узы эллинов" от Филиппа римляне берут в свои руки, и совершается не освобождение эллинов, а лишь смена господ»2. На Македонское царство была наложена контрибуция в 1 тыс. талантов, оно не могло иметь армию свыше 5 тыс. чел. и содержать боевых слонов, также оно выдавало практически весь свой военный флот, её внешняя политика была ограничена3. Македония была ослаблена и лишилась продолжавшейся четверть столетия гегемонии над Элладой4.

Таким образом, победив Македонию, Рим объявил «освобождение» Греции, которое по сути своей являлось политическим ходом. «Прежде всего, «свободу» греческих полисов римское правительство понимало только в смысле свободы от податей, иностранных гарнизонов и навязанных извне законов»5.

Римлянам удалось отбить Элладу у Македонии, поэтому по этому поводу показательны слова Плутарха: «Если бы римский полководец не действовал более словами, нежели оружием, если бы его поступки не сопровождались убеждением и кротостью, то Греция не так легко предпочла бы чуждую власть той, к которой она привыкла (т.е. македонскую)». Римляне начали по-своему распределять земли Эллады: не спрашивая желания народов, они давали земли тем своим союзникам, кто наиболее отличился в войне с Македонией. Римляне поддерживали состоятельные круги олигархов и аристократов, которые потянули за собой широкие бедные народные массы, которые были ослеплены блеском полученной свободы. Таким образом, земли получили фессалийцы, афиняне, этолийцы и ахейцы, однако не усиливали сверхнеобходимо потенциальных соперников.

По мнению А. С. Шофмана, Рим ни в коем случае не хотел усиления в Греции какого-либо одного государства за счёт другого. Поэтому Этолийский союз, выразивший желание стать гегемоном в Элладе, была обделён. Македонскому царству же были оставлены силы в такой мере, что оно не могло вести самостоятельной политики. Во всемерном ослаблении греческих городов Рим видел путь к полному завоеванию Греции1.

Однако в то же время, римляне в случае необходимости переходили к методам насилия. Фламинин огнем и мечом усмирил области Акарнании и Левкадии, державших во время предыдущей войны сторону Македонии. А когда в Беотии народное собрание избрало правителем некоего Брахилла, который был сторонником Филиппа V, римляне разрешили местным олигархам его устранить2. Вслед за этим, возмущенные беотийцы, напали на римских солдат и вызвали на себя агрессию римлян и союзников. Только заступничество ахейцев и афинян спасло беотийцев от полного уничтожения. Фламинин прекратил нападение и присудил беотийцев к уплате штрафа. Другим ярким примером служит война с тираном Набисом, который поддерживал демократические силы, и вследствие этого, был давним противником Ахейского союза. Поэтому в 195 г. до н. э. прикрывшись лозунгом освобождения, римляне совместно с коалицией, включающую себя ахейцев, Пергама и Родоса начали вторжение в Лакедемон. Также одной из причин можно назвать опасения, что при случае начала войны с Антиохом III, Набис мог поддержать сирийского царя1. Под стенами Спарты произошло сражение, перешедшее в штурм города. Набис был вынужден сдаться и подписать выгодный Риму мир, который оказался довольно мягким: спартанцы были обязаны вывести гарнизоны из приморских городов, выдать свой военный флот, отдать перебежчиков, захваченное имущество и убежавших рабов хозяевам, однако сохранил под собой власть и часть земель. В. Н. Токмаков считает, что таким образом проявлялась дальновидная политика сената, который решил оставить тирана для контроля за верными им ахейцами2. Таким образом, освободив Грецию на словах, на деле Римская республика подчинила её своей власти.

Такая жесткая политика привела к тому, что даже среди союзников римлян проявлялось явное недовольство. В 194 г. до н. э. римляне были вынуждены вывести войска из Эллады; все было выставлено, будто Тит Фламинин настоял на этом в сенате. Однако мы можем полностью согласиться с точкой зрения В. И. Кащеева, который указывает, что это произошло именно благодаря контрпропаганде этолийцев, использовавших лозунг освобождения эллинов3. Разумеется, римляне этот вывод обставили так пышно, что все сразу увидели добрую волю римлян. Сразу после ухода римлян, в Элладе вспыхнули конфликты. Снова разгорелась война между Ахейским союзом и Спартой. Настроенный на реванш, Набис снова напал на ахейцев и добился некоторых успехов, но, в конце концов, был разбит ахейским стратегом Филопеменом, а затем предательски убит этолийцами.

Ахейский союз очень усилился и присоединил к себе его земли, и таким образом в его состав вошел весь Пелопоннес.

II-я Македонская война положила начало вмешательству римлян в дела греческого Востока. После победы над Карфагеном Рим вмешался в дела Эллады и победил союзника Ганнибала, Македонию, начав укреплять своё влияние на Балканах. Это привело к неизбежному конфликту с претендентами на гегемонию в Элладе, самым сильным из которых являлась держава Селевкидов.

После поражения Македонии Римская республика фактически взяла на себя роль «защитницы эллинов», что автоматически привело её к конфликту с царем Антиохом III Великим. Причиной конфликта было то, что царь державы Селевкидов захватил города в Малой Азии, которые ранее принадлежали македонскому царю Филиппу V. Как отмечает Т.А. Бобровникова, «римляне клялись защищать эти города», поэтому война с Антиохом III была неизбежна1. Такой взгляд на политику Рима представляется несколько идеалистичным и, скорее всего, более взвешенная точка зрения принадлежит С. И. Митиной, по мнению которой римляне были обеспокоены возможностью «распространения влияния Селевкидов в Малой Азии и в Балканской Греции»2. Также справедливо её замечание о том, что, на взгляд римлян, сирийский царь воспользовался плодами их победы3. Что касается самого Антиоха III, то он был крайне раздражён требованиями римлян и считал, что у них не может быть никаких притязаний на города Малой Азии. Сирийский царь основывал свои притязания на территории во Фракии, опираясь на права наследования и указывая римлянам на тот факт, что ранее они принадлежали царю Селевку I4.

В этом дипломатическом диалоге видно различие подходов к улаживанию конфликтов, которые существовали у греков и римлян. Как пишет В. И. Кащеев, «у греков дипломатия и международное право основывалось на рациональной идее нейтралитета. На этой идее покоились греческое посредничество и арбитраж»5. Именно поэтому Антиох III считал, что у него нет конфликта интересов с Римской республикой и ему удастся доказать свои права на территории в Малой Азии и Фракии с помощью честного и нейтрального арбитража. Однако причины конфликта не ограничивались греческими городами в Малой Азии и территориями во Фракии, поскольку ещё в 202 г. до н.э. представители царя Египта Птолемея V Епифана обратились в Рим с жалобой на действия Антиоха III, пытавшегося захватить Келесирию. Римлянам отводилась роль временного арбитра со стороны египтян1. Греки полагали, что римлян можно привлечь в качестве нейтральных арбитров, но, как считает В. И. Кащеев, «у римлян... не было идей нейтралитета»2. Это автоматически превращало Римскую республику в одну из сторон конфликта, что не учитывали дипломаты эллинистических государств. Фактически, римляне выступали в эллинистическом мире не в качестве беспристрастного судьи, а в роли третьей силы, которая поддерживала одну из конфликтующих сторон. Как считает С. И. Митина, «суровые испытания борьбой с Карфагеном не только закалили римскую армию, но и научили римлян стратегии упреждающего удара»3. Однако такой специалист по истории Рима как Моммзен, отмечает: римляне не были готовы защищать египетского царя и решили вмешиваться в азиатские дела только в случае крайней необходимости4. Логика военного и политического противостояния толкала римлян на конфликт с царством Селевкидов. Греческий историк Аппиан пишет, что «и римляне, и Антиох с большим подозрением относились друг к другу: римляне полагали, что Антиох не останется спокойным, находясь под обаянием величия своей власти и расцвета удач, Антиох же полагал, что только одни римляне будут особенно препятствовать расширению его могущества и помешают ему при попытке переправиться в Европу»5.

Из этого следует, что обе стороны конфликта постепенно пришли к мысли, что дипломатические методы не могут разрешить противоречия между Римом и державой Селевкидов и начали готовиться к войне. Антиох III пытался выяснить позицию римского Сената и отправил в Рим посольство, в задачу которого входило выяснение настроений сенаторов. Однако послы, встречаясь с сенаторами, услышали такой ответ: «если Антиох оставит самостоятельными эллинов в Азии, и не будет нападать на Европу, он будет другом римлянам, если захочет»1. Практически римляне ставили сирийскому царю ультиматум, ограничивая его экспансию и беря под защиту греческие города в Малой Азии. Окончательно конфликт перешёл в военную стадию, когда Антиох III оказал почётный приём Ганнибалу, бежавшему из Карфагена. Как отмечает Т. Моммзен, это было чем-то «вроде формального объявлению войны Риму»2.

Что касается дипломатической борьбы, то римлянам удалось переиграть сирийского царя, создав антисирийскую коалицию из Пергамского царства, Македонии, Ахейского союза и Родоса. С. И. Митина пишет: «Ганнибал настаивал на союзе Македонии и царства Селевкидов против Рима, но Антиох III упустил эту возможность»3. Следует отметить, что этот совет Ганнибала был своевременен и позволял создать мощную антиримскую коалицию, но к его совету отнеслись пренебрежительно. Скорее всего, Антиох III полагал, что его военной мощи хватит для противостояния римлянам и их союзникам. Также сирийский царь надеялся на поддержку Этолийского союза, поскольку их послы «объявили Антиоха полномочным военачальником этолийцев и приглашали переплыть в Грецию»4. Они также уверяли сирийского царя в том, что его поддержат македоняне и спартанцы5. Именно эти надежды и заставили Антиоха III в 191 г. до н.э. высадиться в Греции, имея при себе всего 10 тыс. пехоты, 500 всадников и 6 слонов6. Несомненно, сирийский царь надеялся на массовую поддержку в Элладе, позиционируя себя как борца за «свободу» эллинов от власти Рима. Однако это место было уже занято римлянами, которые широко использовали лозунг о борьбе за «свободу эллинов» ещё во время войны с Македонией. Что касается советов Ганнибала, то он настаивал на получении подкреплений из Азии, после чего «...войско прибудет опустошать Италию, для того, чтобы, отвлеченные домашними бедствиями, римляне менее всего могли бы причинить неприятности»1.

При всей красоте, данный план является авантюрой, поскольку Антиох III не имел господства на море. После высадки в Италии, его армия могла быть блокирована, и ей бы пришлось вести боевые действия во враждебном окружении без подкреплений. Фактически Ганнибал предлагал Антиоху III повторить его поход в Италию, но без надёжной связи со своим тылом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что сирийский царь не принял этого плана. Высадившись в Греции, он попытался привлечь на свою сторону македонян. Антиох подошёл со своей армией к Киноскефалам и похоронил «со всей пышностью останки тех, которые там пали, ещё оставаясь непогребёнными»2. Данная акция должна была показать, что он является защитником Греции и Македонии от экспансии Рима, но она была совершена слишком поздно и не принесла практической пользы. Что касается римлян, то они направили в Фессалию 20 тыс. пехоты и 2 тыс. всадников под командованием консула Ацилия Мания Глабриона3. По численности войск римляне вместе с греческими союзниками превосходили армию Антиоха III, но сирийский царь решил выбрать оборонительную тактику4. Однако в битве при Фермопилах из-за бездействия союзников - этолийцев он потерпел сокрушительное поражение и был вынужден покинуть Грецию. С. И. Чернявский видит причиной поражения в Элладе не только, неподготовленность, но и медлительность сирийского царя. Причем, она имеет как личностные, так и экономические факторы1.

Несомненным дипломатическим успехом Рима можно считать привлечение флота Родоса и Карфагена к борьбе на море против флота сирийского царя. В морской битве у Мионесса, как пишет Аппиан, римско- родосский флот нанёс поражение царскому флоту, потери которого составили до 30 кораблей2. Это поражение заставило сирийского царя уйти с Балкан и бросить огромные запасы военного снаряжения. Однако нанести решающий удар державе Селевкидов римляне могли только в Азии. Римский сенат также сменил командующего, им стал Луций Сципион. «Но так как он был нерешителен и неопытен в военных делах, они выбирают ему в качестве советника его брата Публия Сципиона»3. Такой выбор можно объяснить таким фактором, как наличие Ганнибала при дворе Антиоха III, которого римляне всё ещё опасались. Высадившись в Малой Азии, союзники нанесли окончательное поражение сирийскому царю в битве при Магнесии4.

По условиям мирного договора римляне потребовали от сирийского царя отказа от владений в Европе и в Малой Азии к западу от хребта Тавра, а также возмещения военных издержек, в размере 15 тыс. эвбейских талантов. Ему было запрещено набирать наёмников в сфере римского влияния, он также сокращал свой флот и выдавал боевых слонов5. Это привело к отпадению от державы Селевкидов Парфии и Бактрии и к дефициту бюджета, который негативно сказался на военной мощи и, как следствие, ограничил возможности царя во внешней политике6.

После победы в Сирийской войне влияние Рима значительно упрочилось не только в Греции, но и теперь в Малой Азии. Ярким примером самовольной политики римлян на территории, над которыми они еще не имели контроля, является Галатская война (189 г. до н. э.), состоявшаяся еще до подписания Апамейского мирного договора. Принявший командование над армией Сципион, римский консул Гней Манлий Вульсон самостоятельно предпринял поход против галатских племен, которые осели на территории Малой Азии еще сто лет назад. Предлогом для вторжения было объявлено то, что галаты поставляли в предыдущую с Селевкидами войну солдат1. Однако истинные причины войны имели чисто личностный и экономический характер: захватить желание лично прославиться и овладеть богатствами галатов. В походе приняли участие также и пергамцы, которые часто становились целью набегов галатов2. По дороге они собирали дань с городов, угрожая им опустошением территорий. В конце концов, дойдя до галатов и нанеся им два тяжелых поражения, они вынудили их просить мира. Возвратившись домой, Вульсон был встречен критикой и обвинен в угрозе осложнения отношений между Римской республикой и Селевкидами, однако в итоге оправдан и даже получил право триумфа3.

Последним препятствием на пути полного господства в Элладе, оставалась ослабленное, но не сломленное Македонское царство. Царь Филипп V оказавший поддержку Риму в войне против спартанского тирана Набиса и в Сирийской войне, смог снова укрепить свои позиции и расширить владения - вновь присоединена Фессалия, Афамания, Аперантия, Долопия и города на побережье Фракии. Показывая свое дружеское отношение римлянам, он готовился к новому противостоянию: разрабатывались Пангейские рудники, создавались запасы оружия, развивалась торговля, укреплена армия.

Римляне всячески пытались противодействовать восстановлению Македонии. Например, они поощряли жителей приграничных городов жаловаться в сенат на Филиппа, обвиняя его в жестокости и притеснениях, и просили отторгнуть захваченные территории1. Несмотря на то, что многие земли были дарованы Филиппу взамен на поддержку в войне против Антиоха III, сенат принял решение забрать прибрежные города. Это не могло сказаться на отрицательном отношении Македонии к Римской республике. Также были попытки влияния на посланного царем для оправданий в сенат царевича Деметрия, которого римляне попытались сделать проводником своих интересов2. Противодействуя действиям Филиппа в подготовке к войне, он навлек на себя гнев отца и вражду своего сводного брата Персея. В конце концов, он был обвинен в измене, а впоследствии убит.

В 179 г. до н. э. Филипп V Македонский умирает. Его наследником становится Персей (179-168 гг. до н. э.), который получил в наследство от отца окрепшее государство с сильной армией и полной казной: «Денег у него столько, что, помимо ежегодных доходов с царских копей, он запасся жалованьем - тоже на десять лет - не только для македонской армии, но и для десяти тысяч наемников. В оружейнях он собрал оружия на три таких войска, а в подчиненной Фессалии имеет неисчерпаемый источник молодых солдат на случай, если ими обеднеет Македония»3. Он продолжал политику своего отца, готовясь к решающей схватке с Римом. Проводя в целом довольно сдержанную внутреннюю и внешнюю политику, он вызвал у римского сената серьезные опасения, который всеми силами пытался найти повод покончить с опасным противником. Опасаясь усиления Македонии, сенат в 171 г. до н. э. развязывает III-ю Македонскую войну (171-168 гг. до н. э.). Какие можно назвать причины начала очередного конфликта Рима с Македонией? К этому времени Эллада разочаровалась в римлянах как освободителях и готова была поддержать Персея, даже такой проримский историк как Т. Моммзен указывает на то, что «освободителям иногда случалось совершать несправедливость»4. В Персее греки видели единственную силу, способную сбросить с них цепи римской зависимости. Главной причиной этой войны можно назвать попытка усиления Македонии и возвращения своего влияния в Элладе. Рим, желавший быть единственным гегемоном в этом регионе и видя возрождение Македонии и боясь потерять свои позиции, в своей излюбленной манере нанес превентивный удар.

Поводов для начала конфликта, римляне предоставили в большом количестве обвинений, среди которых значились попытка покушения на Эвмена II, якобы совершенного по приказу Персея; изгнание фракийского царька Абруполиса за набеги на Македонию, который был другом и союзником римского народа; покорение долопов и проход в Дельфы в нарушение договора1.

Что же касается дипломатии, то поначалу Персей пользовался поддержкой большинства эллинов. Испытав на себе полученную от римлян свободу, демократически настроенные силы возлагали надежды в борьбе Римом на македонского царя. Он объявил себя защитником всех угнетенных и осужденных за долги греков, обещал изгнанникам приют и безопасность - таким образом, он использовал уже не раз использованный лозунг освобождение эллинов. В подготовке к войне Персей основное внимание уделил Элладе, заключая союзы с византийцами, беотийцами другими городами; его поддержали некоторые эпирские города. Грубое вмешательство римских легатов в дела греческих городов отторгло даже верных союзников Рима - Ахейский союз, из-за нежелания поддержать в спартанском вопросе2. Также имели место быть попытки дипломатических контактов с Родосом и Пергамским царством - последнее в качестве посредника в возможном мирном договоре с Римом. Однако уже во время войны, одержав первые победы, он не пользуется плодами побед, неожиданно просит мира у римского консула Публия Лициния Красса на тех же условиях, что и с Филиппом V. В то же время его непоследовательная политика в отношении этих городов, объясняемая его неготовностью в открытую выступить против Рима, отталкивает от него олигархические круги полисов1. Самыми верными союзниками Рима были иллирийский царь Гентий и, особенно, фракийский царь Котис. Напротив римлянам удалось сколотить антимакедонскую коалицию - к Риму присоединились верные союзники в прошлых войнах - Пергам и Родос. Пока Персей топтался на месте и не предпринимал активных действий и надеялся на мирное урегулирование конфликта, римляне отбивали один за другим поддержавшие Македонию греческие государства, а непокорных - возвращали силой оружия2. Также имели место быть ошибки самого македонского царя. Например, он отказался от помощи галльских воинов, чьё количество достигало 20 тыс. человек3. А. С. Шофман объясняет такой странный выбор тем, что такое большое воинство опасно держать на территории своей страны; попросту говоря, македонский царь боялся вероломства наемников, тем более варваров4. Также отдельно был разбит иллирийский царь Гентий, а на Котиса, не без вмешательств римской дипломатии, напали соседние племена и его Персей был вынужден отпустить защищать свои земли. С прибытием на смену бездарным полководцам римского консула Луция Эмилия Павла, пользовавшегося авторитетом среди народа и армии, наступила развязка затянувшегося конфликта. Летом 168 г. до н.э. после кратковременной череды маневров и небольших столкновений, македонское войско было разбито в битве при Пидне. Бежавший с поля боя царь Персей был вскоре пойман и пленен; римская армия заняла всю страну. Ему так и не удалось создать антиримскую коалицию. Несмотря на вполне удачно сложившуюся политическую конъюнктуру, македонский царь не смог пойти до конца и стать лидером эллинов в борьбе против римского господства. Он не понял главного принципа: в критических ситуациях внешняя политика не терпит полумер и бездействия. Все эти факторы предопределили политическую изоляцию, и в конечном итоге поражение в войне.

После окончания боевых действий, римляне начали расправу над теми, кто выступил против них. Само Македонское царство фактически было уничтожено, а территория была разделена на четыре республики, которые даже не могли контактировать между собой1. Такому же разделению подлежала поддержавшая Персея Иллирия. Окончательно была добита Этолия. Ярким примером расправы над эллинскими городами служит разграбление Эпира, который почти не оказывал помощи Македонии: было разрушено 70 городов, 150 тыс. человек по распоряжению Эмилия Павла были проданы в рабство2.

На фоне этих событий, римляне проводили политику ослабления своих союзников, в помощи которых они теперь не нуждались. Это проявилось в действиях Рима направленных против Пергамского царства, Родоса и Ахейского союза, которые были нужны до этого момента в качестве противовеса Македонскому царству. С окончательной победой над ним, существование усилившихся за счет территорий Македонии и державы Селевкидов, этих эллинистических государств римлянам более не требовалось. Например, поводом для охлаждения отношений между Римом и Пергамом стала тайная переписка и переговоры о посредничестве между царем Эвменом II и Персеем. Ю.Ю. Климов полагает, что в случае окончательной победы Рима над Македонским царством терялась необходимость союзных отношений с Пергамом, что было невыгодно Эвмену II для сохранения удобной внешнеполитической ситуации, принесшей ему выгоду раньше3. В результате, участие Пергамского царства в III Македонской войне не дало ему никакой пользы. При попытке царя лично предстать перед сенатом, ему даже не позволили явиться в Рим, остановив в Брундизии1. Впоследствии в разразившейся войне между пергамским правителем Атталом II (159-138 гг. до н. э.), занявшего престол после смерти Эвмена II и Вифинским царством - небольшим государством на северо- западе Малой Азии, Рим занял нейтральную позицию. А когда Атталид достиг значительного успеха совместно в союзе с царями Понта и Каппадокии, римляне потребовали прекратить военные действия, и тем самым спасли Вифинию от полного уничтожения и, продолжали свою политику, главный принцип которой был «разделяй и властвуй». Со смертью бездетного сына Эвмена II Аттала III (138-133 гг. до н.э.) римляне, пользуясь завещанием царя, по которому Пергам переходит под управление Римской республики, окончательно присоединяют его к себе. Само завещание имеет очень спорное происхождение - есть предположение, что оно написано самими римлянами или Атталом III под их чутким руководством. Сразу после этого разразилось восстание Аристоника, который, по мнению О. Ю. Климова, имел царское происхождение2, но оно вскоре было подавлено.

Возвысившаяся после победы над Антиохом III Родосская республика также была больше не нужна Риму в качестве противовеса Македонии. Поэтому в 167 г. до н. э. сенат лишил Родоса всех привилегий и владений в Ликии и Карии3, которые были дарованы ему по итогам Апамейского мирного договора 188 г. до н. э. Но самым тяжелым ударом в 166 г. до н. э стало лишение монополии на беспошлинную торговлю. Римляне объявили остров Делос портом свободным от пошлин, через который вскоре пошла вся морская торговля в Восточном Средиземноморье. Урон, нанесенный экономике Родоса, которая базировалась, в основном, на торговле был весьма ощутимым. С утратой экономического могущества, Родос теряет политическое влияние и постепенно приходит в упадок.

Не избежал наказания и Ахейский союз. После 3-й Македонской войны в Ахейском союзе усилилась деятельность проримской партии Калликрата, которая спровоцировала обвинение римским сенатом их политических оппонентов в симпатии к македонянам. В 167 г. до н. э. более 1 тыс. знатных ахейцев были отправлены в качестве заложников в Рим (в их числе был и историк Полибий) и расселены по городам Италии. Не более 300 человек оставшихся из них в живых возвратились домой только спустя 17 лет.

168 год до нашей эры стал поворотным моментом, когда Римская республика превратилась в гегемона Эллады и территорий восточного Средиземноморья. Она все более вмешивается в дела других государств. Примером тому служит роль Рима в исходе VI Сирийской войны (170-168 гг. до н. э.) между династиями Селевкидов и Птолемеев. Сирийский царь Антиох IV Эпифан (175-164 гг. до н.э.) добился значительных успехов в военных действиях - разбил египетские войска, вторгся на территорию Египта и осадил Александрию. Египетский двор присылал в Рим посольства с просьбой помочь в разрешении конфликта, но в то время шла III Македонская война, и римляне не могли оказать поддержку Птолемеям. К тому же свою роль играли дружеские отношения Антиоха IV с Римом, что позволило сирийцам в нарушение Апамейского мирного договора возродить сильную армию, содержать боевых слонов и флот. А. С. Анохин связывает это с тем, что внешняя политика римлян к востоку от Македонии была еще малоактивна, поэтому они закрыли глаза на несоблюдение обязательств1. Но после битвы при Пидне, развязав себе руки, они потребовали от Селевкида снять осаду Александрии и покинуть территорию Египта. К сирийскому царю был отправлен сенатор Гай Попилий Ленат, который по легенде провел палкой черту вокруг Антиоха IV, потребовав немедленного ответа;

последний был вынужден подчиниться1. Однако римлянам было невыгодно нарушать баланс сил в регионе, поэтому они не дали усилиться Египту. По этому поводу интересна позиция Э. Бивена: «Но в то же время Рим не был заинтересован, чтобы македонские династии оставались сильными, и поддерживал в них подрывные элементы, когда их почти удавалось преодолеть. Рим спас Египет от Антиоха, но он не желал видеть династию Птолемеев сильной»2. Впрочем, возрождение военного могущества Селевкидов тоже не могло не насторожить сенат. Поэтому через несколько лет после смерти Антиоха IV Эпифана, римское посольство приказало сжечь военный флот и покалечить боевых слонов в соответствии с Апамейским договором3.

В 149 г. до н. э. во Фракии объявляется царевич Филипп, сын царя Персея, якобы чудесно спасшегося из римского плена. На самом деле это был самозванец Андриск, который призвал македонян к восстанию и сбросить римское иго. Его призыв стал искрой к пожару народного восстания, которое охватило всю Македонию. Так разразилась IV-я Македонская война (149-148 гг. до н. э.). Поначалу она складывалась успешно для Андриска - в короткий срок ему удалось объединить разделенные на четыре области страну и разбить римлян. Но с прибытием консула Квинта Цецилия Метелла с большим войском, участь восставших была предопределена. В 148 г. до н. э. близ Пидны, Андриск был разбит и бежал во Фракии, а впоследствии ими выдан и убит. Восстание стало поводом окончательно покончить с независимостью Македонии - она была превращена в провинцию вместе с Иллирией и Эпиром4. Таким образом, только после четырех упорных войн, Риму удалось полностью разгромить самого сильного противника на Балканах и присоединить его земли.