Краткое изложение, характеристика основных событий начального этапа Семилетней войны по материалам газеты "Санкт-Петербургские ведомости"

Тем временем Фридрих Великий разворачивал свою экспансию в Саксонии. Прусский король без сопротивления вступает на земли городов фактически оккупированной им территории Кони. Ф.А. История Фридриха Великого. М., 1863. С.258. . Это подтверждается известием из Лейпцига от 3 сентября: «В Виттенберг, Эйслебен, Наумбург, Торгау и в другие Саксонские города пришло также Прусское войско, но которое по видимому далее пойдет» Санктпетербургские ведомости. 13 сентября 1756. №74. Из Лейпцига 3 сентября. . В это время Австрия, ожидая нападения неприятеля «чрез Силезию или Саксонию», собирала свои силы в Богемии, но к решительным действиям приступать не собиралась: «И так выведенное из Венгрии войско на наших границах соберется в один корпус, и спокойно ожидать будет, какия намерения под движениями войск противной стороны скрыты» Там же. 13 сентября 1756. №74. Из Праги 26 августа. . Опасения Австрии о «скрытых намерениях противной стороны» подтверждались сообщением от 31 августа, благодаря которому читатель мог узнать, что «великой корпус Королевскаго Прусскаго войска чрез Саксонию пошел в богемию» Там же. 13 сентября 1756. №74. От реки Эльбы 31 августа. . И далее печаталось, что «по утру рано пошли (прусские войска. - К.А.) далее к богемским границам. Уведомляют, что и прочее войско, стоявшее в других Саксонских городах, в поход вступилож» Там же. 17 сентября 1756. №75. Из Лейпцига 3 сентября. .

Австрия была уже не в силах помешать усиливающейся власти Фридриха II над владением саксонского курфюрста. В связи с этим материалы начала осени 1756 года представляют значительный интерес из-за описания процесса введения в Саксонии прусских порядков, которые, в первую очередь, касались финансового вопроса: «Как скоро Прусское войско 29 Августа по полудни сюда (в Лейпциг. - К.А.) вступило, то господин Маеор билдербек тогоже вечера Депутатам от купечества приказал сказать, чтоб впредь зборы (сборы. - К.А.) и подати с мещанства единственно платить по указам Его Величества Короля Прусскаго» Там же. 17 сентября 1756. №75. Из Лейпцига 8 сентября. . Мы видим, как своей непоследовательной политикой Австрия допустила беспрепятственное вступление Фридриха II в Саксонию, тем самым позволив своему врагу выкачивать военные средства из беззащитного курфюршества. По этой проблеме будет весьма полезно обратиться к «Экстракту письма из Саксонской главной квартиры», напечатанному в № 76 газеты «Санкт-Петербургские ведомости». Уже в самом начале этого письма говорилось: «Король Прусской, по вступлению своем в Саксонию, начал тот час требовать ужаснаго числа порционов и рационов», а далее подробно описывались «бедствия», которые Фридрих II приносил владению Августа III: «у жителей отнимали не токмо скотину и лошадей, но и слуг. Лейпциг, так как и прочие городы, взят нечаянно, вся Королевская казна разграблена». Нельзя было остаться равнодушным ко многим эмоциональным, наполненным трагизма строкам, согласно которым, Фридрих II в Саксонии «поступает жесточае всякаго неприятеля». Более всего, читателя могла поразить рисуемая безнравственность прусских солдат, опустившихся до уровня мародеров: «По всей Саксонии собирают фураж, гусары и солдаты разбивают ларцы и сундуки, грабят все имение и пожитки и грозят еще погубить жителей огнем и мечем», что впоследствии привело к разорению гражданского населения: «бедные подданные, оставя свои жилища, сплачем и горестию милостыни просить принуждены» Там же. 20 сентября 1756. №76. Экстракт письма из Саксонской главной квартиры., а также к конце ноября жители «уже едва дневную пищу себе промыслить могут», так как «цена на съестные припасы и на все другия вещи так (сильно. - К.А.) поднимается» Там же. 13 декабря 1756. №100. Из Лейпцига от 24 ноября. . Подобная трактовка оказала существенное влияние на образ прусского короля, который стал для европейских дворов и общественности варваром, напавшим на Августа III, низведенного, в свою очередь, до уровня жертвы. Восприятие общественностью политики Фридриха II в Саксонии ярко отразилось в «Письме из Дрездена к своему приятелю в Лондон». Автор этого письма предельно ясно дает оценку действиям врага Августа III: «с каким варварским свирепством Прусаки здесь (в Саксонии. - К.А.) поступают» Там же. 8 октября 1756. №81. Продолжение письма из Дрездена к приятелю в Лондон. . Противники Фридриха II за счет его испорченной «репутации», наоборот, пытались возвысить свое значение. Не случайно в последующих номерах, печатавшихся осенью 1756 года, появлялись сообщения с гневными рескриптами, к примеру, это рескрипт от французского двора, в котором звучал призыв отомстить за действия Фридриха II в Саксонии: «Он (Людовик XV. - К.А.) за должность свою почитает, обратиться ко всем Европейским державам, и просить их, чтоб они обще с Франциею отомстили за такую поступку» Там же. Из Парижа от 17 сентября. №79. Из Гаги 21 сентября. .

Мы дали краткую характеристику впечатлению от нашествия Фридриха II на Саксонию, которое могло сложиться у современника тех событий, внимательного изучавшего известия периодической печати. Насколько образ Фридриха, каким его рисовала газета «Санктпетербургские ведомости», соответствовал действительности? Читая сочинение И.В. Архенгольца «История Семилетней войны в Германии», мы узнаем, что прусский король по прибытию в Дрезден 10 сентября 1756 года оказывал всевозможнейшие почести высшему свету Архенгольц И.В. фон. История Семилетней войны…С.13.. Следуя такой логике, прусский король вряд ли бы стал устраивать в Саксонии разорение, которое преподносилось в прессе как ступень к гуманитарной катастрофе: «что в короткое время общаго голода опасаться должно» Санктпетербургские ведомости. 25 октября 1756. №86. Продолжение письма из Дрездена к приятелю в Лондон.. Ф.А.Кони же и вовсе пишет, что «для народа никаких существенных перемен не произошло» Кони. Ф.А. История Фридриха Великого. С. 259. . Однако мы должны понимать, что упомянутые нами авторы отличались пропрусскими взглядами и игнорировали очевидные факты. Война обошлась Саксонии очень дорого: потери достигают 90 тыс. и более чем в 100 млн. талеров - вся её экономика пришла в упадок Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. / Глав. ред. К. К. Арсеньев (и др.). - СПб., 1900. - 56 т. - С.96. . Очевидно, что этому объективно поспособствовала выкачка Фридрихом Великим людских и продовольственных ресурсов. И это, кстати, не скрывает Архенгольц Архенгольц И.В. фон. История Семилетней войны…С.12.. И действительно, в печати помимо экспрессивных высказываний, появлялись и те, которые беспристрастно рисовали картину положения Саксонии: «в самом замке Королевском хранящимися припасам, уборем, экипажам и прочим вещам зделана по указу Короля Прусскаго подробная опись», также добавлялось, что «город Лейбциг 500 тысяч ефимков в займы дал» Санктпетербургские ведомости. 19 ноября 1756. №93. Из Дрездена 1(12) ноября. . Последняя цитата свидетельствует о системе денежных поборов, которую ввел прусский король в саксонские города, о долгах которых нередко сообщалось в периодической печати: «Понеже город Лейпциг требованных Королем Прусским 30000 талеров не заплатил на показанной срок» Там же. 4 ноября 1757. №88. Из Саксонии от 13 октября. . Каково было положение этого города через год? В неком анонимном письме от 2 ноября 1757 года оно было охарактеризовано следующим образом: «Город Лейпциг не видит конца своему бедствию, хотя много уже претерпел, и заплаченными за три недели суммами еще не откупился». По описаниям этого известия, можно заключить, что саксонские города служили для прусских солдат системой военных лагерей. Так, говорилось, что еще в конце октября в Лейпциге «и в предместьях стояли <...> до 30000 человек, так что в некоторых просторных домах было по 50, по 60 и по 100 человек". В этой связи весьма убедительно звучат строки, что «все окрестныя места находятся в печальном состоянии, ибо съестные припасы все съедены, и убивают много скота по тем дорогам, где в фураже недостаток». А магистрат Лейпцига обязан был обеспечить гарнизону «не токмо есть и пить, но и каждому солдату на день по два гроша» Там же. 21 ноября 1757. №93. Экстракт надежнаго письма из Саксонии 2 ноября. . Несмотря на то, что в прессе рисовались картины разорения саксонских городов еще в конце 1756 года, в действительности вряд ли оно доходило до описываемых масштабов. Например, еще в 1761 году высшие чина Лейпцига, «донося императрице Елизавете, что король прусской, наложив на их город контрибуцию, состоящую из двух миллионов талеров», просили у русской императрицы помощи, предлагая «пожаловать им взаймы на три года 800 тысяч талеров с платежем процентов» Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России: в 2 ч. М., 1896. - Ч.1. - С.190. . Значит у Лейпцига в распоряжении оставалось, судя, по этим сведениям, около 1 миллиона 200 тыс. талеров, а значит еще в 1756-1757 году он располагал еще более крупными ресурсами, обладание которыми не могло привести к голоду.

В номерах 1757 года появлялось много информации, говорившей о регулярной поставке саксонских рекрутов. Дело это также получило свою оценку на страницах «Санктпетербургских ведомостей»: «предписанное число рекрут, которых здешния земли (Саксония. - К.А.) должны дать Королю Прусскому, весьма несносно народу» Там же. 4 февраля 1757. №10. Из Саксонии от 11 января. . Следствием подобного насильного рекрутирования стало укоренившееся в рядах прусской армии явление дезертирства. Проблема эта предельно ясно отразилась в сообщении из Варшавы от 6 апреля 1757 года: «Дрезденския письма объявляют, что Короля Прусскаго не мало ныне безпокоят насильственно в его службу взятые Саксонские салдаты и рекруты, ибо как только разгласилась между ими ведомость о побеге трех баталионов в Польшу и нескольких эскадронов в богемию, то они все взбунтовались, и Его Величеству далее служить со всем упрямятся» Там же. 18 апреля 1757. №31. Из Варшавы от 6 апреля. . Впоследствии десятки сообщений, по крайней мере, за 1757 год мимолетом сообщали о солдатах, сбежавших из армии Фридриха II.

Таким образом, не следует полностью соглашаться с мнением современников, откровенно стоящих на стороне антипрусской пропаганды. Однако и мы не собираемся идеализировать образ Фридриха II. Очевидно, что главное неблагородство прусского короля заключалось в том, что он не сдержал свое обещание, согласно которому, «войска Его Величества (Фридриха II. - К.А.) вступают в Саксонию не как неприятели» Там же. 4 октября 1756. №80. Продолжение письма из Дрездена к приятелю в Лондон. . А в своей декларации говорил совершенно обратное, приписывая маленькому курфюршеству невозможные для него инициативы. Сначала он надеялся, что сможет склонить Августа III к союзу против Австрии Longman F.W. Frederick the Great...P.99. Саксонский курфюрст отказался. Тогда прусский король решил подчинить его владение своим интересам силой. А интересы его и состояли в использовании экономических ресурсов для своего блага и «безопасности».

Весь сентябрь-октябрь в «Санкт-Петербургских ведомостях» публиковались известия не только о делах Фридриха II в Саксонии, но и о подготовке Австрии и Пруссии к предстоящей баталии. Уже во второй половине сентября положение саксонской армии, являвшейся узницей лагеря при Пирне, было крайне плачевным. Являлось оно таковым по двум причинам. Первая заключалась в том, что изначально не было запасено должного количества провианта. Вторая причина состояла в том, что прусский король мастерски использовал просчеты противников в свою пользу, перекрыв ближайшие пути сообщения Кони. Ф.А. История Фридриха Великого. С.258. . О чем свидетельствует известие из Дрездена от 13 сентября: «Наш лагерь (саксонский. - К.А.), как слышно, со всех сторон окружен Прусаками» Санктпетербургские ведомости. 27 сентября 1756. №78. Из Дрездена 13 сентября.. Теперь Августу III оставалось ждать только помощи Австрии. Спасительная миссия была поручена австрийскому фельдмаршалу М. Броуну, который для этого должен был перейти реку Эгер, чтобы подойти к Шандау, у которого предполагалось соединение армий. Прусский король понимал намерения соперников и, как писалось в прессе: «чинятся там (при Эгере. - К.А.) всякия приготовления к обороне» Там же. 27 сентября 1756. №78. Из Франконии 14 сентября. . Австрия знала о намерениях прусского короля, понимая, что для спасения саксонской армии, ей придется вступить в бой с Фридрихом II: «Для способствования блокированной при Пирне от Королевских Прусских войск Курсаксонской армии в положенной на мере ретираде, и для понуждения неприятеля, чтоб вывесть оттуда некоторое число войска, командующей Императорскою Королевиною армиею господин Фельдмаршал Граф броун принял резолюцию идти встречу неприятелю до Лобошица (Лобозица. - К.А.)» Там же. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 29 октября 1756. Из Вены 16 октября..

Армия графа Броуна была вдвое сильнее, обладала отличной артиллерией. Но Фридриху II было чрезвычайно важно помешать соединению армий у Шандау, поэтому он пошел на риск и принял участие в сражении, которое произошло 1 октября близ богемского селения Лобозица. Источников, дающих представление о столкновении прусско-австрийских войск, публиковалось совсем немного. 7 октября в прессе появилось первое сообщение об итогах Лобозицкой битвы, однако точной информации читатель получить не мог. К примеру, сведение со ссылкой на берлинскую газету, что Фридрих II «одержал победу в богемии при Ловошице, над армиею Ея Величества Императрицы Королевы Венгеро-богемской» было расценено редакторами как непроверенный слух. 7 октября была опубликована копия рапорта фельдмаршала Броуна Марии-Терезии из лагеря при Будене. Из части этого доклада мы узнаем, что Лобозицкая битва не являлась сражением, которое серьезно могло повлиять на ход событий начавшейся войны: «сие крайне жестокое и кровопролитное сражение в системе дел и операций ничего однакож не отменяет». Австрийский фельдмаршал пытался выставить свое войско в наилучшем свете, то и дело расхваливая своих офицеров. Однако Броун не приписывал себе ни поражения, ни выигрыша. Вникнув в содержание этого рапорта, читатель мог заключить, что баталия закончилась вничью. Австрийский фельдмаршал доносил, что победа была близкой, однако достижение её было сорвано ловкостью противника: «О сей победе я чрез три часа наилучшую имел надежду; но неприятель наконец устремя наибольшую силу своей пехоты противу моего праваго крыла принудил наших Кроатов и пехоту оставить вышины праваго крыла» Там же. 8 октября 1756. №81. В Санктпетербурге 7 октября. . В сообщении из Вены от 16 октября при описании пожара, который учинили пруссаки в Лобозице, не скрывается ни трудное положение австрийского войска, загнанного в это селение, ни проворность его неприятеля: «и как наша инфантерия, которая у самой реки Эльбы на пригорке стояла, с той стороны для пожара никакой ретирады (отступления. - К.А.) более не имела, а спереди обеспокоена была превосходною неприятельскою силою, и непрестанно стрельбою из пушек» Там же. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 29 октября 1756. Из Вены от 16 октября.. Как пишет Архенгольц, впоследствии сами пруссаки прогнали австрийцев из Лобозица Архенгольц И.В. фон. История Семилетней войны…С.20. . Н.М. Коробков, очевидно, не занимая никакой пропрусской позиции, сделал вывод, что перевес оказался все-таки на стороне пруссаков Коробков Н.М. Семилетняя война…С.49. . В «Санкт-Петербургских ведомостях» известия о победе Пруссии, по крайней мере, пару раз публиковались в печати, но поступали они со стороны берлинского двора и подробно не освещались. Можно предположить, что редакторы не желали печатать информацию, отражавшую успехи Фридриха II, по причине того, что она бы могла вызвать симпатию у русской общественности к ненавистному Елизавете Петровне прусскому королю, против которого осенью 1756 года она собирала свои войска.

Еще летом 1756 года Венский двор фактически бездействовал и пытался подавить устремления инициативной России, предлагающей свою помощь. По мнению С.М. Соловьева, если бы русские войска были введены в Саксонию, то Фридрих II не решился бы нападать на защищенную территорию Соловьев С.М. История России…С.916. . Однако Австрия проигнорировала предложение России из-за своей трусости, чем обрекла земли польского короля на разорение. А когда исправить допущенного правительство Марии-Терезии уже не могло, оно стало взывать на помощь Россию, чтобы та двинула свою армию Коробков Н.М. Семилетняя война…С.45. . Русские приготовления были кратко освещены в «Санкт-Петербургских ведомостях». Сообщалось, что уже к 11 октябрю русская армия была готова к походу за границу: «оная теперь за границу уже действительно выступает» Санктпетербургские ведомости. 11 октября 1756. №82. В Санктпетербурге 11 октября. . Читателя хотели удостоверить, что в разгоревшейся войне Россия имеет серьезные намерения и поэтому опубликовали отрывок из указа Елизаветы Петровны от 2 октября, по которому для ведения масштабной войны было необходимо «для умножения армии собрать вновь рекрутов со всего государства» Там же. 15 октября 1756. №83. В Санктпетербурге 14 октября. . К ноябрю 1756 года русская армия была собрана в Риге. Её главнокомандующим являлся генерал-фельдмаршал С.Ф. Апраксин. В отечественной историографии его кандидатура расценивается как неудачная, что подтверждает некоторые мнения современников. Так, английский посланник Уильямс доносил, что «Апраксин - ленивейший из смертных и жалкий трусишка», а придворный Елизаветы Петровны граф К.Г. Разумовский писал, что «Я никогда не думал, чтоб в фельдмаршале Апраксине столь мало искуснаго командира найдти <…> человек без практики, ни в каких военных обращениях с европейцами не бывавший» Цит. по: Бильбасов В.А. Семилетняя война по русским источникам: Исторические монографии. Т. 5. СПб., 1901. С.242. . Однако причины назначения его на столь высокопоставленную должность исследователями подробно не были раскрыты, в основном, указывалось на дружеские отношения С.Ф. Апраксина и канцлера Бестужева-Рюмина. В «Русском биографическом словаре» на этот счет было сказано, что «возвышению его содействовало не столько отдаленное родство с графами Апраксиными, Петром и Федором Матвеевичами и их покровительство; сколько женитьба на дочери канцлера графа Гавриила Ивановича Головкина, Настасье Гаврииловне Головкиной, а затем дружеские связи с графом А. П. Бестужевым-Рюминым и особенно с графами А. Гр. Разумовским и братьями Шуваловыми. Так или иначе, не подлежит сомнению, что Апраксин пользовался особенным благоволением Императрицы Елизаветы Петровны» РБС: в 25 т.. / Глав. ред. А.А.Половцев (и др.). СПб, 1900. - Т. 2.- С. 241. . Мы можем сделать вывод, что решение отдать Апраксину пост главнокомандующего в какой-то степени могло зависеть от его родственных и дружеских связей.

Еще во второй половине октября С.Ф. Апраксин находился в Петербурге, и своей безынициативностью немало раздражал русскую общественность Соловьев С.М. История России…С. 962. . Несмотря на это, материалы «Санктпетербургских ведомостей», описывающие дела главы русского войска, как на зло стали говорить о вещах, касавшихся не великих приготовлений, а подарков С.Ф. Апраксину от Елизаветы Петровны. Так в №88 писалось: «в след за ним один паж, которой вручил Его Превосходительству от ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА весьма драгоценной соболей мех с богатою парчею» Санктпетербургские ведомости. 5 ноября 1756. №89. В Санктпетербурге 5 ноября. , далее редакторы пожелали написать и о серебряном сервизе, отправленным С.Ф. Апраксину в служебную квартиру. Таким образом, газета «Санкт-Петербургские ведомости» подобными сообщениями давала читателю представление о русском главнокомандующем как о настоящем барине.

После Лобозицкой битвы к 11 октября фельдмаршал Броун прибыл к местечку Шандау, около которого должны были соединиться австрийская и саксонская армии Коробков Н.М. Семилетняя война…С. 45. . Последняя была заключена в лагере у Пирны. Ей предстояло совершить тяжелый переход через Эльбу, чтобы встретиться с австрийцами, надежда на соединение с которыми каждый день угасала из-за бессилия саксонских солдат и природных помех. Да и саксонский генералитет сомневался в успехе данного предприятия Ретцов Ф.А. фон. Новые исторические записки…С. 86.. Граф Броун сам находился в опасности Longman F.W. Frederick the Great…P.102. . Безуспешно простояв в ожидании саксонцев, 14 октября он решил отступить, а на следующий день часть саксонской армии перешла Эльбу Кони Ф.А. История Фридриха Великого. С. 265. . 16 октября 1756 года судьба союзников Марии-Терезии была передана не только в руки голодной смерти, но и в руки прусского короля. История этой страшной трагедии не утаивалась и от русского читателя: «Напоследок с Фельдмаршалом Рутовским соглашал (Фридрих II. - К.А.) капитуляцию, в следствие которой все Саксонские Генералы, Офицеры и солдаты военнопленными здались (Фридриху II. - К.А.)». К этому же сообщению прилагались причины невозможности соединения с австрийцами, которые привели «1)Разорение Прусскими пушками перваго моста...2)Невозможность за недостатком судов переправить довольное число гранодеров прежде довершения моста на другую сторону Эльбы…3) Долгое время, которое надобно было на одном мосте армию переправить, а сия медленность еще неприятелю случай дала атаковать на левой стороне реки арриэргардию, и взять большую часть багажа. 4)Дождь, которой безпрестанно чрез всю ночь и чрез целый тот день продолжался, и дороги при Лилианштейне так испортил» Санктпетербургские ведомости. 1 ноября 1756. №88. Из Дрездена 9 (20) октября..

Основными факторами, поспособствовавшими успехам Фридриха II в осенней кампании, стали: прусский король не был скован в своих действиях, так как во внешней политике своего королевства являлся абсолютным авторитетом. Его противники, наоборот, страдали от кабинетной политики, постоянно замедляющей исполнение их планов. Фридрих II был инициативным, не медлил и шел на риск. Поэтому ему удалось нанести неплохой удар по австрийцам у Лобозица, закрепиться в Саксонии и включить её немногочисленную армию в свою. Однако он явно ошибся в одном. Первоначальной его целью была молниеносная война, которая в итоге растянулась на целых 7 лет. После победы Фридриха II у Пирны военные действия закончились. Войска размещались на зимние квартиры. Но Австрия и её союзники намеревались взять реванш весною-летом 1757 года.

ГЛАВА III. ВЕСЕННЕ-ЛЕТНЯЯ ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ 1757 ГОДА

Очевидно, ни Австрия, ни Пруссия не были удовлетворены результатами предприятий, организованных ими осенью 1756 года на богемском театре военных действий. Австрия не успела произвести наступления на противника, а Фридрих II к концу 1756 года не выполнил свой план блицкрига, согласно которому он намеревался вместе с маршалом К. Шверином пройти в Богемию, ударить по австрийцам и захватить Прагу до зимы, вызвав тем самым скованность военных действий не только Австрии, но и её союзников Longman F.W. Frederick the Great...P.99.. Однако Франция и Россия, которые во многом преследовали в разгоревшейся войне свои интересы, не собирались сдаваться прусскому завоевателю.

Франция предполагала нанести удар по ганноверской области и с этой целью собирала войска для вторжения на территорию Германии Ретцов Ф.А. фон Новые исторические записки…С.99.. О целях правительства Людовика XV догадывались в Ганновере и писали оттуда, что «в разных известиях угрожают нам (Ганноверу - К.А.) скорым приходом французских войск к нижнему рейну, и притом показывают места в Вестфалии, где оно квартиры занять имеет» Санктпетербургские ведомости. 21 января 1757. №6. Из Ганновера 15 января.. Союзница Франции Австрия в это время умножала свою армию в Богемии и уже в феврале, будучи готовой к открытой кампании Ретцов Ф.А. фон. Новые исторические записки…С.109., проявляла открытую агрессию в отношении Пруссии. Это подтверждает сообщение из Эрфурта от 3 февраля: «По силе писем из богемии Фельдмаршал Граф броун беспрестанно отправляет деташементы (воинские подразделения. - К.А.) Венгерской конницы в Лейтмерицской и бунцлавской округи, дабы Прусаков еще при последнем времени зимы по возможности тревожить, пресечь им привоз, и остановить их приготовления к наступающей кампании» Санктпетербургские ведомости. 18 февраля 1757. №14. Из Эрфурта 3 февраля. .

В свою очередь, прусский король при подготовке к открытию новой кампании бесконтрольно пользовался ресурсами Саксонии. Известия, о рекрутских наборах, проводимых в её землях, продолжали появляться в газете «Санктпетербургские ведомости». Например, писалось, что: «предписанное число рекрут, которых здешния земли должны дать Королю Прусскому, весьма несносно народу» Там же. 4 февраля 1757. №10. Из Саксонии 11 января.

. Таким образом, возвращаясь к проблеме роли Саксонии в умножении военных сил прусского короля за 1756-1757 гг., мы видим, что оккупированное курфюршество фактически превратилось в очередной военный гарнизон Фридриха II. Набирали рекрутов без какого-либо тщательного обзора, хотя в приоритете были обеспеченные солдаты: «берут силою молодых зажиточных людей, кто ни попадется». Рекруты эти, очевидно, не знали порядков прусской армии и, возможно, не имели опыта участия в боевых действиях. Подобные недостатки новобранцев учитывались прусским королем, и поэтому он организовывал их обучение: «Чрез шесть недель рекруты должны со всем обучены и исправны быть ко вступлению в баталию» Там же. 25 февраля 1757. №16. Экстракт письма из Варшавы от 8 февраля..

За последующими военными движениями Пруссии зимой 1757 года следила Австрия. Об этом свидетельствует сообщение из Праги от 6 марта, содержащее довольно широкий обзор положения неприятельской прусской армии: «около города Дрездена делают разные укрепления, и между Пирною и Кессельсдорфом назначен лагерь. Всем Саксонским офицерам в Дрездене находящимся приказано 11 числа оттуда ехать в показанныя им далее от границ квартиры. Неприятель вышел из Мариэнберга и Хемница, и все свое войско <…> собрал в один корпус в Фрейберге, куда и магазин из Мариэнберга перевезен. Бевернской Принц пошол также с полком своим из Дрездена в Фрейберг» Там же. 11 марта 1757. №20. Из Праги 6 марта..

Уже 8 марта 1757 года Пруссия была готова к наступательным действиям в Богемии: «полки короля Прусскаго 8 числа будущаго месяца выступят из зимних своих квартир для занятия кантонних (регулярных. - К.А.) квартир. Они разделены будут на три армии, из которых Король с Фельдмаршалом Кейтом будет командовать главною армиею, Принц Прусской второю, а Маргграф Карл вместе с брауншвейгским Принцом Фердинандом третьею» Там же. 11 марта 1757. №20. Из Дрездена 24 февраля.. А благодаря известию из Дрездена от 6 апреля читатель мог подробно ознакомиться с военными планами Фридриха II: «прусаки намерены вскоре опыт зделать, чтоб со всех сторон водраться в богемию, и там укрепиться», а далее говорится, что «назначивает он (Фридрих II. - К.А.) везде места под лагери, где главные его корпусы собраться, или куда с пользою ретироваться могут» Там же. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 2 мая 1757. Из Дрездена 9 апреля..

В апреле прусская армия «под командою Фельдмаршала Шверина ‹...› в поход к богемии вступила». Затем воспоследовала произошедшая 21 апреля битва при Рейхенберге, которая началась, согласно описанию сообщения из Вены, с момента, «когда один неприятельской корпус (прусский. - К.А.) состоящей с лишком в 20000 человек, маршируя чрез Кроцен, атаковал Императорския Королевины войска, состоявшия при Рейхенберге, коих было около 14000 человек». А исход битвы заключался в следующем: «Императорская Королевина пехота гораздо превозходящей неприятельской силе долго супротивляться не могла, и командующей Генерал (Кёнигсегг. - К.А.) на конец принужден был с своим корпусом отступить в Либбенау» Санктпетербургские ведомости. 29 апреля 1757. №34. Из Вены 14 (25) апреля.. Таким образом, победу в первом сражении весенне-летней кампании 1757 года можно заслуженно присудить Пруссии. В письме из Вены от 3 мая за Австрией признавалось поражение, и также выделялись две основные его причины: первая состояла в медлительности австрийских корпусов, а вторая в изначально непродуманном их расположении: «что мы за долговременным мешканием в собрании войск своих, не могли остановить перьвых успехов с великою армиею идущаго неприятеля, против таких малых корпусов, которые по многим местам будучи разсеяны в надлежащей скорости соединиться не могли» Там же. 9 мая 1757. №37. Письмо из Вены от 3 мая..

Весною 1757 года главнокомандующим австрийской армией являлся принц Карл Лотарингский, руководство которого современный историк М.Ю.Анисимов оценил как бесталанное и нерешительное Анисимов М.Ю. Семилетняя война…С.107. . И в самом деле, остальные австрийские генералы не соглашались с распоряжениями принца Карла, что порождало в их среде несогласие Кони. Ф.А. История Фридриха Великого. С.. 6 мая Фридрих II приблизился к Праге Архенгольц И.В. фон. История Семилетней войны…С.35. . Ему предстояло перейти «чрез реку Молдау (Молдаву. - К.А.) для соединения наибольшей части своих сил с Фельдмаршалом Шверином (который. - К.А.) атаковал нас (австрийцев. - К.А.) с стороны Малешица по правую руку Праги с 112тью тысячами человек», при этом австрийцы «не имели больше как 50 тысяч человек». Во главе правого крыла, по которому ударил Шверин, стоял граф Броун, под командованием которого оно производило весьма достойный отпор, который привел к тому, что крыло прусского командира «несколькократно в бегство (было. - К.А.) обращаемое». Энергичный и предприимчивый Фридрих II, видя неудачу Шверина, «нашел колонну свежих войск между наших (австрийских. - К.А.) обоих крыльев ввести» Санктпетербургские ведомости. 13 мая 1757. №38. Экстракт из достоверного письма из Вены 10 мая по новому стилю.. Корпус его состоял «лишком в шестидесяти тысячах человеках» Там же. 16 мая 1757. №39. Письмо из Вены от 10 мая. и, соответственно, намного превосходил изнывающие от потерь два австрийских крыла. В то время как пруссаки страшно теснили австрийцев, был тяжело ранен граф Броун, а командовавший левым крылом Карл Лотарингский упал с коня и не мог отдавать каких-либо распоряжений Кони Ф.А. История Фридриха Великого…С.273. . План действий противников Фридриха II был нарушен - он мигом воспользовался этим обстоятельством и «чрез то наше право крыло вдруг с фронту, с флангу и с тылу атаковать и захватить» Санктпетербургские ведомости. 13 мая 1757. №38. Экстракт из достоверного письма из Вены 10 мая по новому стилю. . В итоге правое крыло «принуждено было назад отступить с великим уроном в бенещау», а левое крыло «гораздо меньше урону претерпело, и по видимому оное ретировалось в Прагу». Таким образом, силы австрийской армии после этой баталии были разделены на три корпуса: «с одним Принц Карл находится в Праге, и с другим Фельдмаршал Даун в бемишброде (который не успел соединиться с армией Принца Карла. - К.А.), а с третьим Генерал Претлак в бемешауе» Там же. 16 мая 1757. №39. Письмо из Вены 10 мая. . Одним из следствий этого сражения стало осаждение Праги, в которой была заперт корпус принца Карла. Европейская общественность полагала, что «запертыя в Праге войска, оружием и голодом принуждены будут здаться» Архенгольц И.В. фон. История Семилетней войны…С.40., но по оценке самих австрийцев, продовольствия хватало «с лишком на три месяца» Санктпетербургские ведомости. 16 мая 1757. №39. Письмо из Вены 10 мая., к тому же «больше 46000 человек пехоты, и знатное число конницы, находится отчасти в Праге, а отчасти около стоят лагерем» Там же. 3 июня 1757. №44. Из Вены 18 мая. . Последующие сообщения рисовали еще более благоприятную картину: «Сверьх того у сей армии (находящейся в Праге. - К.А.) нет недостатку ни в съестных припасах и аммуниции, ниже в других военных потребностях, но запасена всем тем на долгое время» Там же. 10 июня 1757. №46. Из Вены 1 июня. .

Однако Архенгольц в своем сочинении «История Семилетней войны в Германии» опровергал данные прессы о выгодном положении осажденных австрийцев. Уже в мае, по мнению писателя, городские магазины были совершенно ничтожны, войска испытывали большую нужду. Множество мирных жителей гибло из-за разрывов бомб, разрушались здания. Не прошло и месяца осады, а в городе было всеобщее негодование Архенгольц И.В. фон. История Семилетней войны…С.42.. Поэтому есть основания предполагать, что реальное положение дел в Праге не соответствовало информации, поступавшей из Вены.

Последней надеждой осажденных являлась помощь со стороны фельдмаршала Л. Дауна, который со своей армией имел возможность соединиться с австрийскими войсками, отошедшими после битвы под Прагой в Моравию Фарнгаген фон Энзе К.А. Жизнеописание генерала Зейдлица / Пер. с нем. яз. - Киев, 1839. С.52. . Сообщение из Вены от 18 мая содержит краткое описание расположения и дальнейших действий австрийского военачальника после баталии под Прагой: «Императорская Королевина армия, под командою господина Фельдмаршала Графа Дауна, имеет ныне свой лагерь между Колином и Кутенбергом (Куттенбергом. - К.А.) ‹...›. Помянутая армия, по прибытии в недавном времени к оной разных полков, умножилась до 90000 человек, и еще ожидают в прибавок Надастиева корпуса и некоторых других в походе находящихся конных полков» Санктпетербургские ведомости. 3 июня 1757. №44. Из Вены 18 мая. . Мы видим, что Вена преувеличила количество войск Дауна, к примеру, Коробков утверждает, что на момент предстоящей битвы под Колином между пруссаками и австрийцами у последних насчитывалось около 54 тыс. человек. Подобные цифры приводят другие исследователи и мемуаристы. Прусский король опасался, что армия противника, насчитывавшая свыше 40 тыс. солдат, могла не только расстроить его операции, но и к тому же, с помощью какого-либо маневра дала бы возможность принцу Карлу выйти из осажденной Праги. Поэтому Фридриху II было важно отбросить армию Дауна. Его план должен был исполнить принц А.В. Бевернский с 25-тысячным войском Lloyd. H. The History of the late war in Germany. 1 vol. London, 1781. P. 60. . По мере продвижения прусского военачальника австрийский фельдмаршал «запотребно признал лагерь между Колином и Кутенбергом несколько назад отвесть, и при Чаславе шанцами окопаться, дабы там с поспешающими к нему на помочь знатными корпусами соединиться» Санктпетербургские ведомости. 10 июня 1757. №46. Из Вены 21 мая. .

О движениях противников на канун битвы под Колином, состоявшейся 17 июня 1757 года, и о победе австрийского войска, читатель мог узнать из сообщения из Варшавы от 14(25) июня: «на кануне баталии Король Прусской сам в лагерь Герцога бевернскаго с двенатцатью тысячами человек свежаго войска для подкрепления прибыл; что на другой день с своей стороны и атаку действительно начал; что сперва Прусакам удалось выбить Австрийсцов из разных постов, и прогнать двоекратно Австрийскую и Саксонскую конницу; но что при третием боя возобновлении оная всеми силами устремясь, в Прусской фронт продралась, куда и Австрийская пехота с неописуемою храбростью за нею следуя, жестоким своим огнем неприятеля к совершенному бегству понудила; что впрочем, при усмотрении неудачи, Король Прусской тотчас персонально назад к стоящему своему около Праги войску уехал; и что напоследок отступ бевернскаго корпуса с превеликим безпорядком произходил, что потому без потеряния времени Генерал Граф Надасти в погоню за оным послан. Начало сражения было 17 числа сего месяца (июня. - К.А.) около полудни, и безпрерывной огонь продолжался чрез несколько часов, а целой стрельбе конец последовал не прежде девяти часов вечера» Там же. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 24 июня 1757. Из Варшавы 14 (25) июня. . Этим поражением Фридрих II перечеркнул свой план блицкрига: его военные силы были изнурены не только двумя кровопролитными сражениями летней кампании, но и длительной для него осадой Праги, которую ему пришлось снять.

Прусский король оказался в ловушке: со всех сторон его окружали союзники Австрии, чьи намерения и силы он явно недооценил, когда в конце апреля 1757 года двигался к Праге. Сообщение из Дрездена от 9 апреля довольно точно отразило его ошибочные убеждения: «Его Прусское Величество беспрестанно уверяет своих Офицеров, что Руские останутся дома, а из Французов токмо 24000 человек помощнаго войска будут в Немецкую землю» Там же. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 2 мая 1757. Из Дрездена 9 апреля. . Французы, действительно, уже в апреле начали вступать в немецкие города, так, в № 35 «Санктпетербургских ведомостей» сообщалось о взятии ими города Везеля и об учреждении там французских порядков: «Генерал-Лейтенант Сем-Жерменом определен здесь (в Везеле. - К.А.) Комендантом, и весь генеральной штаб учрежден францусским порядком» Там же. 2 мая 1757. №35. Из Везеля 19 апреля. . В Саксонии распространялась достоверная информация, «что французы намерены занять княжество Остфрисландское, так как и Вестфалию, и что намерение их захватить такожде для герцогства при реках Везере и Эльбе» Там же. 2 мая 1757. №35. Из Лейпцига 21 апреля. . Прусский король прекрасно знал о движениях армии Людовика XV, но возлагал всю ответственность на плечи англичан. Главные свои силы Фридрих II в апреле 1757 года направлял именно на богемский театр военных действий, полагая, что англичане смогут вполне самостоятельно оказать сопротивление французам в Ганновере.

Защита ганноверских земель была поручена сыну Георга II герцогу У. Камберлендскому, в войско которого также входили ганноверцы, гессенцы, брауншвейгцы Кони Ф.А. История Фридриха Великого. С.289. . О его планах весною 1757 года писалось, что «армия под командою Его Королевскаго Высочества Герцога Кумберландскаго пойдет чрез реку Везер далее в Вестфалию против приближающейся туда францусской армии» Санктпетербургские ведомости. 2 мая 1757. №35. Из Геттингена 21 апреля. . В конце мая насчитывавшая приблизительное 100 тыс. человек французская армия вступила на германскую землю Кони Ф.А. История Фридриха Великого. С.289. . Уже к 17 июня французы «заняли тотчас билефельд» Санктпетербургские ведомости. 1 июля 1757. №52. От нижней реки Эльбы 17 июня. . Последующие известия, публиковавшиеся в прессе, сообщали о стычках неприятельских войск, которые ослабляли армию герцога Камберлендского, избравшего тактику отступления. Результатом уклонения английского главнокомандующего от решающей битвы становилось занятие французами множества укрепленных пунктов. Автор письма из Стокгольма недоумевал действиям У. Камберлендского: «Я не понимаю, как Герцог Кумберландский мог столь долго медлить принятием твердой резолюции» Там же. Экстракт другаго достовернаго письма из Стокгольма от 28 июня по новому штилю. . Действительно, отступление союзной армии ни к чему более не приводило как к расширению оккупации французов в Ганновере. Герцогу Камберлендскому не удалось воспрепятствовать переправе французов через реку Везер. Французы продолжали преследовать английского командира. В итоге к 22 июля армия герцога Камберлендского «была вся в собрании в своем лагере при Гастенбеке (Хастенбеке. - К.А.), которое место выбрал он, чтоб ждать там Францусскую армию». 24 июля началась перестрелка между передовыми подразделениями. Французская армия насчитывала: 50 тыс. инфантерии, 10 тыс. кавалерии, 68 орудий, в то время как армия противника имела 30 тыс. инфантерии, 5 тыс. кавалерии, 28 орудий. Французы направили свою атаку на центр Камберлендской линии и форсировали горные окрестности Обенсбурга Marston D. The Seven Years' War. P. 35.. 26 июля огонь распространился по всему поле битвы, армия французского герцога Д`Эстре имела несомненное преимущество: «Артилерия производила гораздо жесточайшей огонь, нежели неприятель (обсервационная армия. - К.А.), а скоро после того и господин Шевер на горах с своим войском учинил атаку, которой по жестоком сражении принудил неприятеля в бег, так что он принужден был оставить все свои посты, не смотря что подкрепляем был всею своею армиею. Неприятели потеряли больше 3000 человек, а урону с Францусской стороны убитых и раненых <…> до 1500 человек» Санктпетербургские ведомости. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 8 августа 1757. Обстоятельная реляция о том, что происходило при армии господина Маршала д` Этре с 22 по 26 июля…. После сражения «герцог Кумберландской со всею своею армиею отступил чрез Ниэнбург к Штаде», а «французы взяли город Ганновер и крепость Гамельн» Там же. 12 августа 1757. №64. Из Гамбурга 2 августа. . Победа, очевидно, была на стороне французов. Их успех закрепила Цевенская конвенцией, заключенная 8 сентября 1757 года между герцогом де Ришелье и герцогом Камберлендском. Речь об этом событии пойдет в заключительной главе.

Пока Фридрих II был занят осадой Праги, пока стотысячное французское войско подходило к немецким границам, русская армия под предводительством С.Ф. Апраксина держала курс на Восточную Пруссию, защитником который был назначен прусский генерал И. Левальд. Какова была реакция Фридриха II на вторжение России в его земли? Ответ на этот вопрос содержится в его декларации, опубликованной в «Журнале о военных действиях Российской Императорское армии». В самом начале своего объявления прусский король пытался выразить «наигранное» почтение к России, он уверял, что «со времени вознесения на престол, употреблял по ныне все способы, чтоб получить себе дружбу Российкого двора», чья армия «ногами все правила дружбы» попрала вступлением в Восточную Пруссию. (Мы же знаем, каковы были те «способы» еще в 1740-е гг., когда Фридрих II системой подкупов пытался воспрепятствовать дипломатическому сближению России с Австрии. Об том весьма подробно писал в своем сочинении «Отношения России к Пруссии в царствование Елизаветы Петровны» Е. М. Феоктистов. Так, он привел пример подобной политики прусского короля в отношении еще тогдашнего вице-канцлера А. И. Остермана, которому Фридрих II присылал портрет со своим изображением с бриллиантами, подобные средства он пытался использовать, чтобы отстранить от власти Бестужева-Рюмина, ратовавшего за союз с Австрией Феоктистов Е.М. Отношения России с Пруссией…С.10. ). Прусский король продолжал недооценивать замыслы Елизаветы Петровны и относился к её державе как безвольному «лакею» Австрии. Не случайно он выразил мнение, что «всякое между обоими дворами сношение» было прервано из-за того, что «недоброжелательные дворы» постарались «помутить оное ненавистнейшими происками». Также писалось: «Король Прусский справедливыя причины имел жаловаться на двор (русский. - К.А.), которой Венским вовлечен был во все опасные его замыслы, и употреблялся им, как орудие к произведению гордых его видов». Таким образом, Фридрих II, пытаясь льстить русской императрице, выставлял её глупой жертвой Венского и Саксонского дворов, тем самым еще более унижал её: «приведен Российской двор на предприятие, отнюдь несогласующееся с высокими добродетелями Российския Императрицы, и кое бы без сомнения сама сия Государыня мерзостным почла, есть ли бы могла она сведать сущую истинну, которую от Нея скрывают» Журнал о военных действиях Российской Императорской армии, собран из Санктпетербургских ведомостей. Ч.1. СПб.,1761. Объявление Королевское по случаю учиненнаго Россиею нападения на области его Величества. С. 6-7. . Прусский король откровенно продолжал смеяться над Россией, потому что недооценивал её самостоятельность, не учитывал её национальных интересов, хотя, наверняка, побаивался её военного потенциала, который высоко оценивали некоторые представители европейской общественности. Один из них писал: «а она (Россия. - К.А.) в известное Королю движение пришедши, весьма много зла сему Монарху зделать может» Санктпетербургские ведомости. 7 января 1757. №2. Третье письмо от партикулярнаго человека к другу своему, о нападении Короля Прусскаго на Саксонию. .

Вступление России в антипрусскую коалицию окончательно было оформлено 31 декабря 1756 года, а также уже 22 января 1757 года между Марией-Терезией и Елизаветой Петровной был заключен договор, по которому каждая из монархинь обязывалась выставить не менее 80 тыс. войска и воевать до победного взятия Силезии и Глаца Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. / Глав. ред. К. К. Арсеньев (и др.). - СПб., 1900. - Т.57. - С.443. . Каковы основные причины вступления России в войну? Во внешней политике Елизавета Петровна старалась идти по пути, проложенному её отцом Петром Великим. Все же Россию еще в то время на Западе рассматривали как варварское и азиатское государство (в чем мы уже сами убедились, выше анализируя декларацию Фридриха II), склонное к подражанию. Российское правительство не желало, чтобы его считали неинициативным азиатским государством - Россия продолжила завоевывать свой авторитет в Европе Фирсов Н.Н. Условия, при которых началась Семилетняя война. М., 1916. С. 5. . Это и есть первая психологическая причина её участия в столь масштабном конфликте как Семилетняя война. В разгар Силезских войн придворные Елизаветы Петровны активно следили за происходящими в Европе событиями и рассуждали о непременной помощи русских войск Саксонии. Так, князь В.В. Долгоруков еще 20 сентября 1745 года заметил, что помощь эта необходима «по нынешнему состоянию Короля Прусскаго умножающейся его силы» Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете (МОИДР). 1863. Январь-март. Книга первая. - М., 1863. С.145. . По мнению графа П.П. Ласси «для недопущения разорения Саксонских земель, необходимо <…> помощь послать и, следовательно, тем Вашему усилению Короля Прусского, яко наиближайшаго, и по тому наиопаснейшаго Вашего Императорскаго Величества соседа, препятствовать» Там же. С.147. . В опасности увеличения влияния Фридриха II, расширения его государства заключалась вторая причина. Ко всему прочему, правительство Елизаветы Петровны не собиралось безвозмездно воевать против прусского короля. Оно, желая укрепить свое влияние на западе, рассчитывало приобрести прусскую провинцию с целью её обмена с Польшей на Курляндию (хотя подобные претензия России весьма раздражали правительства Австрии и Франции, поэтому дело о территориальных приобретениях их союзницы было попросту отложено) Соловьев С.М. История России…С.976. . Последняя не менее важная причина заключалась в личной нелюбви Елизаветы Петровны к Фридриху II, который был «не только вольно-язычный, но и злоязычный государь <…> немудрено, что неосторожно сказанное о ней королем <…> сделало её вечной, по гроб жизни, королевской неприятельницей» Фирсов Н.Н. Условия, при которых началась Семилетняя война. С. 8..

Теперь же целесообразно перейти к ответу русской императрицы на декларацию ненавистного ей прусского короля. Она, в свою очередь, утверждала совершенно обратное: «Дружественныя и прямо союзническия увещавания, которыя ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО чрез разных своих Министров от времени до времени берлинскому двору чинить не переставала <…> не были никогда и во уважение приняты. Природные ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА подданные насильно захвачены, другие насильнож удержаны». Оскорбительное отношение к русским министрам в Берлине, согласно декларации русской императрицы, стало одним из очевидных факторов разрыва мирных отношений с прусским королем: «всякая другая не столь миролюбительная держава, почла бы себя обязанною войну объявить». Будучи союзницей Австрии еще с 1746 года, Россия заявляла, что «ежели берлинский двор атакует кого либо из ея союзников, ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО на то спокойно смотреть не станет». Таким образом, по официальной версии, Россия вступила в Семилетнюю войну «как помощная сторона» Там же. Ответ со стороны Ея Императорскаго Величества всероссийской на Обнародованную Королем Прусским декларацию…С.10-11, 13. .

Обстоятельства продвижения русских войск в мае-июне 1757 года в направлении реки Неман, ведущей к владению прусского короля, кратко, но весьма ёмко были освещены в периодической печати. Сообщения вышеупомянутого периода интересны иллюстрацией быта русского «вояки» С.Ф. Апраксина. От 28 мая 1757 года при местечке Гуджанах была получена информация, описывающая встречу генерал-фельдмаршала с французским послом Опиталем: «помнятуой господин Посол со всею своею свитою пришел пешей в лагерь к Его Превосходительству Генерал-Фельдмаршалу с визитою, у котораго и трактован был обедом на пятдесят кувертов (т.е на 50 человек. - К.А.)» Там же. Из лагеря главной Российской Императорской армии при местечке Гуджанах от 28 мая 1757. С.4. В этом же сообщении упоминался обед и с неким жмудским епископом Там же. С. 5. . Интересно отметить, что подобные трапезы совершались в условиях тяжелого перехода русской армии из Литвы в Пруссию и тем не менее отличались особой роскошью не только из-за участия высокопоставленных гостей русского главнокомандующего, но и из-за его пристрастия к красивой жизни даже в военных условиях.

4 июня Апраксин с главным корпусом прибывает в Ковно, являвшееся «базой для последующих операций» Коробков Н.М. Семилетняя война…С.97. . Этот путь оказался весьма тяжелым для русской армии, и поэтому движение вперед время от времени приостанавливалось по объективным обстоятельствам: «но как от продолжавшихся непрестанно великих жаров, число больных умножаться стало; а притом по причине трудных и уских дорог многое в обозах исправить, и отчасти со всем другое распоряжение учинить надлежало, то дальнейший поход отсюда (из Ковно. - К.А.) предпринят быть не мог». При всем этом составители информации пытались убедить русского читателя в предприимчивости С.Ф. Апраксина и давали характеристику его действий, направленных на устранение возникших препятствий: «Его Превосходительство толь большее старание приложил будущей поход и подвоз к армии всего потребнаго, так облегчить и обнадежить, чтоб нигде больше остановки и замедления случиться не могло» Журнал о военных действиях Российской Императорской армии…Из главной квартиры Российской Императорской армии в Ковне от 16 июня 1757. С. 6. В июне русские войска по частям переходили за реку Неман, 19 июня генерал-фельдмаршал «переправился и сам тотчас чрез реку Неман» Там же. Из главной квартиры при Понемуни от 20 июня. С. 9. .