Краткое изложение, характеристика основных событий начального этапа Семилетней войны по материалам газеты "Санкт-Петербургские ведомости"

24 июня 1757 года русские взяли Мемель. Эта победа была подробно освещена в реляции: «Каким образом город Мемель в 24 день июня, оружию ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА здался». Командование данной экспедицией было поручено генералу-аншефу В.В. Фермору, который «по прибытии в Либау 28 мая, и приняв команду над войсками, кои там находились, ожидал прибытия достальных, а между тем делал потребныя к атаке приготовления; а получа указ Мемель атаковать, 18 июня с несколькими полками находился уже в Пруссии в разстоянии трех миль от Мемеля» Там же. Обстоятельная реляция, каким образом город Мемель в 24 день июня оружию ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА здался. С. 10. , в последующие 5 дней проводилась тщательная подготовка к осаде Мемеля. Русские придавали немалое значение взятию этого города, и поэтому для поддержки крепкого солдатского духа: «20 числа по утру в 9 часу отправляемо было во всех полках молебное пение; а по окончанию онаго дано салдатам в присутствии Генералитета по чарке вина». Крепость была не сильно укреплена и несмотря на то, что почти каждый день из нее «чинена была пушечная пальба» никто не пострадал, и солдаты продолжали возводить батареи и рыть траншеи. Уже ночью 22 июня с «первой параллели (траншей от города. - К.А.) производилась пальба и бросали бомбы чрез всю ночь; а как вторая параллель со всем была окончана, то по утру <…> с оной начали действовать» Там же. С. 11. . Поддержку при взятии Мемеля оказывал русский флот, так 23 июня «с прамов и бомбардиских судов безпрерывно производилась пальба, и бросали бомбы». Уже 24 июня силы защитников города иссякали и «в 3 часу по утру; <…> прислали к договору Майора Прейса с примерными пунктами капитуляции». Первое условие этой резолюции заключалось в том, что «ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО Императрица Всероссийская да позволит Прусскому мемельскому гарнизону <…> с 30тью патронами с пулями у каждаго человека, такожде взяв на пять дней хлеба из Мемеля вытти». Называлась и причина такого благородного поступка со стороны русского генералитета: «ибо они как храбрые люди оборонялись». Подобное благоволение, свобода выбора были предоставлены только военным людям, остальные же - «остаются при прежних их правлениях и должностях». В городе сохранялось прусское управление, свобода вероисповедания, однако коменданту Руммелю не удалось согласовать с русским генерал-аншефом пункт, согласно которому казна города будет по-прежнему находиться в собственности Фридриха II - этот трофей бесспорно доставался «оружию» Елизаветы Петровны. Также «в городе и в крепости (размещались. - К.А.) регулярные войска». Победа стоила русским 25 человеков убитых и раненых Анисимов М.Ю. Русские осады Семилетней войны 1756-1763 гг. // История военного дела: исследования и источники. 2016. №8. С.110. . Но условия, на которых Мемель сдался Фермору, не устраивали ни Апраксина, ни Елизавету Петровну, и главное, по причине того, что на волю были отпущены прусские солдаты, хоть и при условии, что они «письменно обяжутся против <…> (Елизаветы Петровны. - К.А.) не воевать» Журнал о военных действиях Российской Императорской армии...Обстоятельная реляция, каким образом город Мемель в 24 день июня оружию ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА здался. С. 16-18. . Однако в последующих известиях несколько раз сообщалось, что отпущенные прусские солдаты добровольно переходили на службу в русскую армию - в июле их перешло более 250 человек.

После победоносной осады часть армии Фермора 8 июля «под командою генерал-майора Резанова <…> немедленное в дальней поход к Тильзиту выступит», и генерал-лейтенанту Салтыкову также было велено «в след за первою (бригадою. - К.А) в поход» идти Там же. Из лагеря при Мемеле от 8 июля. С. 22-23. . Левальд в это время, пребывая в бездействии в лагере при Велау и посылая лишь гусарские наблюдательные отряды, давал дополнительное время русской армии. Главные русские силы с С.Ф.Апраксиным в июле продвигались от Ковно до Вержболово. Характер этого продвижения был представлен в самых мрачных тонах, писалось, что «несносные жары, <…> лишили нас еще способа получать провиант и фураж водою», а подвоз провианта к армии «сколько труда, столкож и времени требовало» Там же. Из лагеря главной Российской Императорской армии при Вержболове от 19 июля. С. 28. . Несмотря на это уже 23 июля дивизия вместе с главнокомандующим пребывает в прусский город Столупяны, жители которого радушно принимали русских, например, в донесении из лагеря при Столупянах (прусский город. - К.А) подчеркивалось, что сам «магистрат сего города уже явился у Его Превосходительства Генерала фельдмаршала и по прошению со всем городом принят в протекцию» Там же. Из лагеря при Столупянах, перваго Прусскаго города от 23 июля. С.30. русской императрицы. 7 августа при деревне Стакеники главная армия соединилась с корпусом Фермора и с корпусом генерала Сибильского. Сообщалось, что «мы (русская армия. - К.А.) не отменно ближе подвигаемся к армии Фельдмаршала Левальда», а между тем донское казачество, наводило ужас на прусских гусар: «с такою храбростью и жестокостию на них напали, что не токмо тот час к бегству принудили, но и на месте около ста убитых найдено» Там же. Из лагеря Российской Императорской армии при деревне Стакеники от 8 августа. С. 35-36. .

Генеральное сражение между русским и прусским войсками произошло 19 августа 1757 года близ деревни Гросс-Егерсдорф. С ходом, с итогами этой битвы русский читатель мог познакомиться благодаря периодической печати, в которой опубликовали реляцию С.Ф. Апраксина к Елизавете Петровне. Над прусской армией была одержана «главная и совершенная победа». В самом начале реляции главнокомандующий счел необходимым оправдаться перед императрицей за то, что «не возможно было к неприятелю, по правую сторону реки Прегеля находившемуся, прямою дорогою дойти» и для искупления своей вины сообщал о хитрости, сделанной им для того, чтобы скорее Левальда «принудить к баталии» - дойти до неприятеля «прямою дорогою». Подобный рабский тон был психологической закономерностью, ведь все лето, пока русские шли к Пруссии, конференция во главе с Елизаветой Петровной сетовала на Апраксина, а в Петербурге то и дело ходили слухи о его нежелании воевать с Фридрихом II. Однако действия генерала-фельдмаршала, согласно его словам, породили благоприятный результат, так как Левальд оставил свой «неприступной лагерь» и «сам чрез помянутую реку Прегель» 17 августа переправился. Прусский фельдмаршал, видя, что русский «поход продолжается, и наружными оказательствами остановлен быть не может <…> принял на конец отважное намерение нас атаковать». С самого начала баталии противник проявил себя искусно, исполнив прием неожиданной атаки: в то время как часть русской армии утром 19 августа пришла в движение, «в пятом часу утра, впереди бывшей и неприятельския движения прикрывающей лес наполнен стал неприятельским войском. Мы (русские. - К.А) еще не успели построиться к сражению, как неприятель из лесу в наилучшем порядке выступил в поле» и начал пушечную и ружейную стрельбу, которая чуть не привела к расстройству русского войска, только начавшее свое построение. Первым пострадало левое крыло, к которому «неприятель приближался на ружейной выстрел», а далее обе армии построились «фронтом одна против другой, перестреливались наижесточайшим огнем <…> с лишком три часа, и так что ни которая сторона не уступая». Несмотря на отпор русских, пруссаки не думали сдаваться и во время атаки левого крыла, ударили по правому. Неприятель всевозможно пытался вырвать у русских победу и, заметив образовавшийся «по причине лесу и весьма мокраго места» интервал на левом крыле, вошел в него, чтобы «нашу линию прервать, и во фланги взять». Но подобная инициатива не принесла войску Левальда победу. Русские имели из второй линии левого крыла «людей в готовности, так что едва токмо Пруссаки в помянутой лес вошли, то тотчас примкнутыми штыками так встречены были, что вдруг испровергнуты, и в бег обращены», «чувствуя свой великий урон» последовала за ними остальная часть прусской армии. Сама русская армия сама едва избежала поражения. Находясь под впечатлением, генерал-фельдмаршал откровенно писал, что «победа однакож была так сумнительна, что толь благополучное, сей с лишком четыре часа продолжавшейся баталии окончание, надобно единственно приписать благословению Всевышшаго» Там же. Реляция к ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ от Генерала Фельдмаршала и Кавалера Степана Федоровича Апраксина от 20 августа 1757…С. 17-21. .

После сражения Левальд отошел к Велау. Русская армия медленно продолжила свой поход в глубь прусских земель. 23 августа С.Ф. Апраксин находился с армией в лагере у реки Аль, а неприятель, покинув Велау, «стал за рекою аль противу нашей армии (русской. - К.А.). На следующий день русский главнокомандующий «намерен был реку переходить, и неприятеля в лагерь его атаковать», но «по осмотрении берегов реки и положения места, сие найдено со всем невозможным». Тогда было решено двинуться к Алленбургу. Это предприятие, согласно описанию прессы, не имело больших перспектив. Нападение на врага откладывалось, так как изнуренная после битвы армия испытывала в недостаток в фураже. 27 августа «был держан генеральной совет и к крайнему сожалению усмотрено, что не осталось инаго, как приближаться к своим магазейнам на время». 31 августа русская армия пришла в деревню Янешкем. Приостановление движения не могло обрадовать петербургской конференции, поэтому авторы донесения из лагеря при деревне Янешкем пытались заверить её в том, что поворот данный «учинен по необходимости, неприятелю ласки не имеет, ибо как бы ни было, мы не намерены тем кампанию окончить, так что еще важнейших предприятий и в скором времени ожидать надобно» Там же. Из лагеря Российской Императорской армии при деревне Янешкем от 3 сентября. С. 29-30. . Однако обещаемых свершений не последовало: русская армия окончательно отступила.

ГЛАВА IV. ОСЕННЯЯ ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ 1757 ГОДА

Действительно, в конце лета 1757 года положение Фридриха Великого было весьма облегчено благодаря отступлению русской армии после сражения при Гросс-Егерсдорфе. Однако угроза столкновений с австрийским и французско-имперским войсками продолжала беспокоить его. Прусский король был вынужден покинуть саксонско-силезский-богемский театр военных действий и возложил его оборону на герцога А.В. Бевернского. Фридрих II был поставлен перед необходимостью идти против французов-имперцев, чья соединенная армия могла вторгнуться в прусские владения Энциклопедия военных и морских наук: в 8 т. / Глав. ред. Г.А.Леер. СПб., 1895. - Т.7.- С.145. . Этим воспользовались австрийские военные силы и быстро активизировались.

Началом столкновений австро-прусских войск осенью 1756 года стала битва 7 сентября при саксонской деревни Мойсе. О победе талантливого австрийского полководца Ф. Надасти русский читатель мог узнать по нескольким сообщениям, которые были опубликованы в прессе. Наиболее ценным и достоверным источником, несомненно, является «Экстракт из реляции о атаке, учиненной Императорским Королевиным Генералом Графом Надастием, против Прусскаго корпуса под командою Генерала Лейтенанта Винтерфельда». В нем писалось, что уже 6 сентября австрийцы вступили «в лагерь при Шенаве» и, таким образом, настигли находившихся у городка Гёрлица пруссаков. Ему противостоял корпус генерала Винтерфельда, насчитывавший 10 тыс. человек и стоявший «на пригорке, которой укреплен был шанцами и артилериею». О численности австрийского войска не сообщалось. Генерал Надасти действовал решительно и на следующий день «7 сентября Императорския Королевины войска по учиненной наперед диспозиции» продвинулись вперед. В это время командование противным войском совершало ошибки, упуская шансы на победу. Австрийцам удалось «построиться порядочно без всякаго от неприятеля препятствия, ибо он почел сии движения токмо за покушение для фуражирования», приблизясь к горе, охраняемой пруссаками и не видя никакого сопротивления со их стороны, австрийцы первыми начали атаку «в 12 часу пред полуднем», которая продолжилась «до двух часов по полудни». В ходе этой молниеносной схватки в бег были обращены «четыре баталиона <…> (которых. - К.А.) гнали их вниз по горе до неприятельскаго главнаго корпуса» 23 сентября 1757. №76. Экстракт из реляции о атаке, учиненной Императорским Королевиным Генералом Графом Надастием, против Прусскаго корпуса под командою Генерала Лейтенанта Винтерфельда.. Растерянность пруссаков, в конечно счете, привела их к необходимости «ретироваться к городу Герлицу». Австрийцы воспользовались случаем похвастаться и написали о том, что они смогли причинить «неприятелю великой урон - Прусскаго урону до 2000 человек считается» Там же. 16 сентября 1757. №74. Из Вены 12 сентября. . Само сражение в системе операций ничего не изменяло. Составители информации, подводя его итоги, в духе соболезнования упомянули о гибели прусского генерала Винтерфельда: «Генерал Фельдмаршал Лейтенант Винтерфельд убит сам, о котором весьма сожалеют» 23 сентября 1757. №76. Экстракт из реляции о атаке, учиненной Императорским Королевиным Генералом Графом Надастием, против Прусскаго корпуса под командою Генерала Лейтенанта Винтерфельда.. Для Фридриха II потеря этого генерала была велика, так как тот являлся не просто умелым полководцем, но и другом, советчиком прусского короля. Однако ему некогда было оплакивать погибшего военачальника, так как собственные его дела становились все хуже. К его невыгодной ситуации, сложившейся из-за нарастания сил неприятелей, направленных на саксонско-силезско-богемские территории, присоединялись следствия поражения союзников-англичан при Хастенбеке 26 июля 1757 года. Одним из которых стало заключение позорной для Англии Цевенской конвенции между герцогом Камберлендским и герцогом Луи Франсуа де Ришелье. В «Санктпетербургских ведомостях» это событие не получило подробного освещения - лишь коротко сообщалось о некоторых положениях данного договора: «он (Ришелье. - К.А.) заключил перемирие с Герцогом Кумберландским в такой силе, чтоб все в Аглинской или Ганноверской службе состоящия войска отпущены, а Ганноверския отчасти в Штаде разположены были, а отчасти перешли бы чрез Эльбу». Курфюршество Ганновер объявляло нейтралитет в противостоянии Англии и Франции, часть войск которой продолжала располагаться на его территории, а часть во главе с Ришелье имела возможность «немедленно войти в неприятельския Прусския земли» Там же. 30 сентября 1757. №78. Из Вены 17 сентября. . Какова была реакция Георга II и английской общественности на заключение Цевенской конвенции? Новости об этом перемирии, дошедшие до Кенсингтона, вызвали невероятное удивление и шум - даже для английского монарха Цевенская конвенция стала сюрпризом. Англичане не признавали все известия и в полном неверии протестовали против этого соглашения. Георг II был поражен негодованием. Принцесса Уэльская, Лорд Хардвик и Легге бросали в сторону герцога сильнейшее порицание Walpole H. Memoirs of the reign of King George the Second. 3 vol. London, 1847. P.59. Очевидно, что Георг II не собирался признавать подписанного его сыном соглашения. 15 октября герцог У. Камберлендский сложил с себя полномочия главнокомандующего союзной армией Ibid. P. 64.. Читатель «Санкт-Петербургских ведомостей» только в январе мог узнать, насколько прочна была заключенная 7 сентября 1757 года Цевенская конвенция. Так, из Парижа от 11 октября сообщалось, что «войско принца Субиза пошло на зимния квартиры, напротив чего армия Дюка де Ришелье вновь собирается для учинения отпору Ганноверскому и Гессенскому войску, которое в противность заключенной в Клостер-Зевен конвенции паки оружие приняло» Санктпетербургские ведомости. 9 января 1758. №3. Из Парижа от 11 декабря. . Далее в письме французского офицера более подробно давалась информация о решительных мероприятиях союзной армии, которую возглавил весьма способный полководец принц Фердинанд Брауншвейгский. Автор рассказывал об успехах его войска: «мы заняли город Целлу, к которому неприятель несколько раз приступать покушался, но всегда отбит был с уроном». И когда армия принца Брауншвейгского продвигалась к лагерю при Винзене, чтоб атаковать французов, те «в сутки зделали около лагеря такия укрепления, что неприятельская армия» усомнилась «отважиться на атаку». Мемуарист предвещал, что «дойдет до кровопролитной баталии». Так возобновилось противостояние французов и союзной армии Там же. 13 января 1758. №4. Письмо Францусского офицера из лагеря при Винзене от 24 декабря. .

Еще одним участником Семилетней войны являлась Швеция, которая вступила в ряды антипрусской коалиции после подписания шведско-французско-австрийского договора 21 марта 1757 года. В июне 1757 года шведское правительство приняло решение о переброске в Германию 20-тысячной армии Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. / Глав. ред. К.К. Арсеньев (и др.). - СПб., 1900. - Т. 57. - С. 443. . 13 сентября шведские войска вступили на территорию прусской Померании. Материалы газеты «Санктпетербургские ведомости» давали весьма подробное представление читателю о характере шведской военной инициативы. В сообщении от 16 сентября была опубликована декларация по вступлению шведской армии в прусские земли. В этом документе вскользь раскрывалось обстоятельство принятия решения начать военные действия против Фридриха II: «Король Шведской, в силу объявления учиненнаго на Имперском сейме в Регенсбурге именем его и Шведской короны». А также называлась официальная причина этого мероприятия, которая по существу дела, со стороны Швеции являлась маскировкой наступательной войны. Так, читателя убеждали, что шведский король «принужден послать корпус войска в земли Короля Прусскаго, для подкрепления гарантии, которою обязан Его Величество Немецкой империи по силе Вестфальскаго мирнаго заключения». Ссылка на Вестфальский мирный договор 1648 года в этой декларации не случайна, так как известно, что поводом к войне с Пруссией стало нарушение ею системы, установленной по Вестфальскому миру, согласно которой оккупация прусским королем земель Августа III объявлялась вне закона. Однако ни у отечественных, ни и у зарубежных историков не остается сомнения в том, что Швеция была намерена в этой войне возвратить померанские владения, которые были в ходе Северной войны переданы Пруссии по Секвестрационному договору Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. / Глав. ред. К.К. Арсеньев (и др.). - СПб., 1901. - Т. 63. - С.244. . Поэтому заявление Швеции подействовало и на мнение саксонцев, посчитавших, что та будет действовать в их интересах: «Швеция на Имперском сейме вместе с Франциею учинила, новое основание, по коему надеемся (саксонцы. - К.А.) сильной и щастливой помочи» Санктпетербургские ведомости. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 2 мая 1757. Из Дрездена 9 апреля. . По этому вопросу также представляет интерес опубликованный в этом же сообщении от 16 сентября манифест шведского генерала-лейтенанта графа Г.Д. Гамильтона. Информация, содержащаяся в нем, не только подтверждает основные положения вышеупомянутой декларации, но и добавляет новые. К примеру, часть шведского была отправлена в Померанию с целью «исходатайствования надлежащаго удовольствия обиженным землям, и для восстановления покоя в Германии». При этом шведы приказали «зборщикам и прочим рентерейным служителям в Прусской Померании находящимся <…> отдать нашим Комисарам все в публичных казнах Его Величества Короля Прусскаго находящияся деньги и весь запасной провиант, фураж и аммуницию» Там же. 14 октября 1757. №82. Из Стральзунда 16 сентября. . В письме из Штральзунда писалось и о первом успешном для Швеции столкновении с прусским войском в Померании, в ходе которого ею была занята некая сельская местность. Отрывок из этого сочинения следует отнести к очередной попытке создать в глазах читателя образ кровавого и несправедливого Фридриха II, от злодеяний которого мирных жителей Померании избавила шведская армия: «Радость жителей Прусской Померании весьма велика; они почитают защитников, и подлинно спасли мы их живот и имение: ибо Король Прусской не задолго перед тем отнял у них насильно их детей, деньги и нужнейшие съестные припасы, и сверьх того приказал все зжечь, чего не возможно будет перевесть в Штетин; по чему бы они принуждены были напоследок с голоду умереть, или просить у своих соседей милостины, ежели бы Шведская армия не пришла туда, и их под протекцию Шведской короны не приняла» Там же. 14 октября 1757. №82. Экстракт письма из Стральзунда 20 сентября. .

В конце сентября шведская армия во главе с Гамильтоном атаковала небольшую крепость Пенемюнде, расположенную на реке Пене. Об успешном взятии шведами этого укрепления русский читатель мог получить информацию из сообщения из Стокгольма от 7 октября: «атака началась 23 сентября по утру в 5 часу, и наш огонь был столь жесток, также и наши бомбы и ядра имели такое действие, что в четыре часа разбили все их пушечные станки, а как после сего учинены были приготовления к приступу, то Комендант в 10 часу выставя белое знамя требовал капитуляции, с такою кондициею, чтоб ему выступить с всякою воинскою честию. Но как в сем ему отказано было, то отдался он со всем гарнизоном военнопленными» Там же. 14 октября 1757. №82. Из Стокгольма 7 октября. .

В Берлине знали о маленьких победах шведского войска и следили за его удачным положением, которое не могло радовать Фридриха II: «Шведы собирают контрибуции со всей передней Померании до самого Пренцлава» Там же. 24 октября 1757. №85. Экстракт письма из Берлина 4 октября. . Вскоре шведским успехам в Померании грозил конец. Ведь изначально, казалось бы, амбициозные действия шведов были обречены на провал. Так, Архенгольцу удалось определить основные недостатки их армии. Он писал, что «состав шведской армии, прибывшей в Германию, был сущая сатира на нашу тактику и наши новейшия правила военной науки» и, главное, отметил, что военное оснащение шведов было крайне скудным, а «горсть прусских солдат всюду тревожила их» Архенгольц И.В. История Семилетней войны…С.62. . Как только русские войска кроме Мемеля покинули Пруссию, Левальд последовал в Померанию со значительным подкреплением. По его приближению шведы, разместившиеся лагерем у Фердинандсхофа, стремительно начали отступать и заполнять гавань Свинемюнде Smollett T.G. The history of England, from the revolution in 1688 to the death of George the Second. 3 vol. London, 1841. P.449. . Экстракт из письма из прусской Померании сообщал, что к 30 ноябрю армия Левальда состояла «по надежным ведомостям из 30000 человек, а шведская из 17000» и успела захватить город Воллин Санктпетербургские ведомости. 30 декабря 1757. № 104. Экстракт письма из Прусской Померании от 30 ноября. . Сами шведы стремились лишь на словах продемонстрировать свою стойкость, среди них высказывалось и такое мнение, что «здесь (при Грипсвалде. - К.А.) Левалдовой армии столь великою не считают <…> наша армия собирается в одно место, чтоб идти на встречу неприятелю <…> ежели прусаки захотят с нами дать баталию, то мы нимало не отречемся» Там же. 30 декабря 1757. № 104. Экстракт письма из Грипсвалды от 11 декабря. . Такая самонадеянность более походила на «шутку», чем на серьезное намерение. Пруссаки продолжали всюду окружать шведов. Так, сначала 2 января 1758 года капитулировал город Демин, затем Анклам. Действуя вместе, Левальд, генерал-лейтенант Шорлеммер и Голштинский Принц постепенно покоряя померанские городки, принадлежавшие шведам, загнали их к порту Штральзунд и буквально закрыли там Smollett T.G. The history of England…P.449-450. . Несмотря на то, что первый этап померанской войны оказался для шведской короны неудачным, в общем деле борьбы против прусского короля не стоит списывать её вспомогательную роль, заключавшуюся в отвлечении прусских военных сил на севере.

Всю осень 1757 года прусский король продолжал находиться в постоянной опасности и в тревоге. Вновь со всех сторон на него наступали неприятели (австрийцы подходили к границам Силезии, а французско-имперские войска к Саксонии). Он стоял перед угрозой потери завоеванных им в 1740-е года Силезских земель. Так, упоминаемый нами «партикулярный человек» будучи действительно вдумчивым аналитиком, оценивая военный талант прусского короля, еще в начале 1757 года точно указал на главную причину «разрыва» Фридриха II между противниками: «В каком теперь состоянии Король Прусской? У него сильная армия преизряднаго и весьма ученаго войска, а все его диспозиции с распорядками, по видимому тверды и разумны, но в том главная беда, что сей Монарх не только друзей, да ни единаго союзника не имеет, а в случае нещастия, незнаю у кого помощи, и где прибежище себе сыщет» Санктпетербургские ведомости. 7 января 1757. №2. Третье письмо от партикулярнаго человека к другу своему, о нападении Короля Прусскаго на Саксонию. .

Его авторитет в глазах европейской общественности продолжал падать, процесс этот ускорило одно из знаменательных событий начального этапа войны - рейд генерала А. Хаддика с корпусом в «7000 человек отчасти пехоты а отчасти конницы, кроатов, гусар и некотораго числа легкой артилерии» Там же. 4 ноября 1757. №88. Экстракт из журнала Императорской Королевиной армии в Лиссе 20 октября. по Берлину. Многие, в том числе и в самой Пруссии, не ожидали подобной инициативы со стороны Австрии. Они «старались уверить себя и других, что такое предприятие невозможное, по крайней мере берлин от того свободен быть имеет, для того что сей город стоит далеко от границ, и никакая Австрийская партия не отважится зайти столь далеко в землю» Там же. 14 ноября 1757. №91. Реляция о том, что при вступлении в Королевской Прусской столичной город Берлин Австрийскаго корпуса под командою Генерала Гаддика 17 октября 1757 года происходило.. Хаддик же воспользовался движением Фридриха II в Тюрингию и отступлением герцога А.В. Бевернского в Силезию. Проникновение австрийского корпуса в Берлин получило широкую огласку, и в прессе о столь резонансном явлении писалось довольно подробно и в разных тональностях. Так, своими впечатлениями в письме из Берлина с русским читателем эмоционально поделился очевидец произошедшего: «Я во всю мою жизнь не забуду 15, 16 и 17 чисел октября месяца сего года, и всегда помнить буду, как я был смотрителем произходившаго в предместии сего города между Австрийцами и здешним гарнизоном сражения, которое кончилось капитуляциею. Мы принуждены были чрез несколько часов собрать 300000 талеров, дабы город спасти от раззорения и опустошения. Неприятели прибыли сюда 16 числа сего месяца, и сражение произходило с начала 3 часа по полудни по 7 час» Там же. 28 октября 1757. №86. Экстракт письма из Берлина 18 октября. . Согласно словам автора этих воспоминаний, вражеский корпус грабительски напал на окрестности Берлина без какого-либо предварительного предложения о денежном выкупе. Такой же точки зрения придерживался и другой местный житель, наблюдавший за сражением из «из окошек стоявшаго неподалеку оттуда дому». Также он писал, что «Австрийцы одержали наконец столь совершенную победу, что из нашего гарнизона не оставалось ни одного человека, которой бы на месте убит или ранен не был. Место баталии все покрыто было мертвыми трупами» Там же. 11 ноября 1757. №90. Экстракт письма из Берлина 25 октября. . В приводимых выше сообщениях неизвестно, какова была численность берлинского гарнизона, однако в более позднем известии говорилось, что изначально «берлин же сверьх великаго числа способных к обороне мещан снабден гарнизоном из 5000 человек» Там же. 14 ноября 1757. №91. Реляция о том, что при вступлении в Королевской Прусской столичной город Берлин Австрийскаго корпуса под командою Генерала Гаддика 17 октября 1757 года происходило. . Если доверять этой цифре, то для генерала Хаддика целесообразнее было потребовать сначала контрибуции от городских магистратов нежели сразу идти в бой. В отличие от авторов писем австрийцы предлагали на этот счет другую трактовку действиям своего генерала в предместье Берлина: «16 числа корпус действитяельно пришел в Берлин требовал тотчас контрибуции; а как ему в том отказали, то Генерал Гаддик «захватил ворота и имеющейся чрез реку Шпре мост, разбил он своими гусарами, конницею и некоторою частию кроатов пришедше на встречу два Прусские баталиона» Там же. 4 ноября 1757. №88. Из Саксонии 13 октября. . Генерал Хаддик не имел никакой возможности со своим малочисленным корпусом производить «опустошение» прусской столицы, так как знал о приближении Морица Дессауского Кони Ф.А. История Фридриха Великого. С. 299. . Позже в своем письме к Карлу Лотарингскому, австрийской военачальник признавался, что «по получении точных известий, что Принц Мориц 14 числа сего месяца с 4 пехотными, двумя конными и одним гусарским полком у Торгавы перешед реку Эльбу, идет с тем намерением, чтоб напасть на меня с тылу, <…> вчерашняго дня по взятии денег выступил из берлина». Контрибуция, взятая им у берлинских магистратов, по его словам, составляла «160000 ефимков» Санктпетербургские ведомости. 11 ноября 1757. №90. Экстракт письма писаннаго Генералом Фельдмаршалом-Лейтенантом Бароном Гаддиком к Его Королевскому Высочеству Герцогу Карлу Лотарингскому из Шторкова от 18 октября. . Ко всему прочему, автор одного из анонимных посланий с интересом добавлял, что «по окончании действия Генерал Гаддик потребовал многих дюжин женских перчаток, и велел берлинскому Магистрату дать себе письменное засвидетельствование, что те перчатки подлинно берлинския, и приняты им самим в берлине; после чего отправил он тотчас с оными курьера к Ея Императорскому Величеству Королеве» Там же. 11 ноября 1757. №90. Экстракт письма из Берлина 25 октября. . Таким образом, принятое генералом Хаддиком решение можно расценивать как удачное: перспектива сражаться с Морицем не принесла бы удовлетворительных результатов, а дополнительное обогащение за счет врага не являлось лишним.

В конце октября у границ Саксонии сосредоточились ударные силы французов и имперцев. Оставив в Силезии корпус для защиты от австрийцев, «сильные крепости Швейдниц и Бреславль», Фридрих II двинулся навстречу французско-имперским войскам, которых встретил 5 ноября близ селения Росбах в Саксонии. Его войско насчитывало - 22 тысячи. Войско противников - 42 тысячи Анисимов М.Ю. Семилетняя война…С. 123. . 23 декабря 1757 года в прессе был опубликован источник, дававший читателю представление о первоначальных намерениях противников прусского короля перед встречей у Росбах. «Римско-Императорской главной комисар при Имперском сейме по особливому высочайшему указу, для учиненнаго Его Величеством Королем Прусским 5 числа сего месяца сопротивления публиковал комисионной декрет». Декрет этот, по нашему мнению, - средство официальной антипрусской пропаганды и направлен на восхваление спасительной миссии Священной Римской империи и Франции в отношении «Курсаксонских земель», которые должны были быть немедленно освобождены, а после этого необходимо было «возставить паки мир в дражайшем Германском отечестве». Обещания со стороны дома Габсбургов были велики и пафосны, для этого им подчеркивалось, что «чинимыя Курсаксонским землям притеснения дошли до такого градуса, что при продолжении оных сии Курфирсткия и Княжеския земли в конец раззорятся. И поэтому Его Императорское Величество «намерение принял еще в сем году избавить Саксонския земли от претерпеваемой муки и изнурения. Его римско-Императорское Величесто приняло для осуществления этой цели восприять поход в Курсаксонския земли, также и Его Величество Король Францусской из особливаго достохвальнаго великодушия прислал особливой корпус». Исполнение этого предприятия было поручено «герцогу Саксен Гилдбургскагузенскому», чтобы «при помочи Королевской Францусской с Имперскою для того соединившейся армии всякое старание употребить». Портрет Фридриха II по традиции был нарисован самыми темными красками:он представлялся читателю в отношении Священной Римской Империи как дерзкий преступник, который «Императорския и Имперския определения нимало не взирает, но еще оныя совершенно презирает», над которым следует учинить «праведный» суд. Битва при Росбахе, по словам автора, началась именно «в самое то время, когда уже состоялось Императорское определение о призыве Короля Прусскаго, яко Курфирства бранденбургскаго, к суду и о отлучения его от Имперскаго общества» Санктпетербургские ведомости. 23 декабря 1757. №102. Из Регенсбурга 24 ноября. .

Сама битва не получила должного освещения в газете «Санкт-Петербургские ведомости», а сообщения с прусской стороны, рассказывавшие о ходе сражения и вовсе не публиковались. Однако в известии из Вены от 18 ноября читатель мог узнать о предприимчивости прусского короля, создавшего выгодные для себя условия, которые привели союзную армию к поражению. С самого начала её выступления «5 числа сего месяца во 2 часу <…> двумя колоннами из своего лагеря при Михелне» она испытывала трудность в подходе «с тылу к неприятельскому лагерю, к которому для выгоднаго его положения ни с переди ни с боку подойти не льзя было», неприятель действовал хитро и «показывал вид, будто хотел идти назад к Мерзебургу, но конницу свою поставил позади пригорка, за которым не можно было видеть его движений, и появился вдруг, прежде нежели союзная армия могла еще построиться». Эпицентр сражения, по описанию прессы, сосредотачивался на правом крыле имперской конницы, которое оказалось в критическом положении из-за того, что «всей артилерии столь скоро туда подвесть не можно было, а напротив того учиненной неприятелем из весьма многочисленной его артилерии огонь гораздо сильнее был нашего». По наступлению ночи «окончилась за тем баталия, и союзная армия пошла к Фрейбургу на реке Унструт» Там же. 25 ноября 1757. №94. Из Вены 18 ноября. . Несмотря на столь позорный проигрыш, автор вышеупомянутого декрета пафосного тона своей речи не сменил и заверял читателя, что противостояние союзников против упорного прусского короля не будет остановлено. Он продолжал указывать на опасность врага и на последствия, которые происходят от нахождения этого имперского преступника на свободе: «Король Прусской по видимому намерен переходить из одной земли в другую, и чрез причиняемое во оных раззорение приобретать себе новую помочь, принуждая раззореных крестьян итти после в свою службу, и тем причинить генеральное опустошение в Имперских землях».

Уже 30 ноября 1757 года из Регенсбурга пришло сообщение, содержащее призыв к суду прусского короля. Имперцами заявлялось: «Чтоб он чрез два месяца по объявлении ему сего Императорскаго призыву, на первой, второй, третьей и последней срок, назначенной Его Величеством, или ежели того дня не будет заседания, в первое после того собрание, предстал сам, или прислал полномочнаго к Императорскому двору». Фридрих II «по Вестфальскому мирному заключению, по уставу камернаго суда и по силе Императорской капитуляции, отлучается от Его Величества и Имперскаго сообщества с лишением его и Имперских лен, пожалований, привилегий и вольностей» Там же. 23 декабря 1757. №102. Из Регенсбурга 30 ноября. . Габсбурги всеми силами пытались придать войне с прусским королем освободительный характер. Поэтому подобные известия только укрепляли в русском читателе веру в необходимость искоренения зла, воплощенного в образе Прусского короля.

Для Фридриха II в очередной раз выигравшего сражение у противника, армия которого превосходила его в два раза, это был ошеломительный успех. Однако эта победа не решала нависшей над Фридрихом II новой опасности: в то время как он сражался с французско-имперскими войсками, австрийская армия стремительно продвигалась к Силезии и по вступлению на её территорию незамедлительно приступила 12 ноября 1757 года во главе с генералом Надасти к осаде крепости Швейдниц, немалое значение которой признавал и сам Фридрих II, называя её «ключом Силезии» Кони Ф.А. История Фридриха Великого. С. 309. . Об итогах данного предприятия, осуществляемого генералом Надасти, русский читатель имел возможность подробно ознакомиться в сообщении из Вены: «Четыре неприятельских Генерала с 5000 человек гарнизону 12 числа сего месяца по капитуляции здались военнопленными. <…> Сей щастливой успех должно наипаче приписать учиненному в ночи на 12 число приступу, на котором наши с примкнутыми штыками овладели тремя наружными укреплениями, а именно, двумя редутами и одним люнетом. <…> При сих трех атаках с нашей стороны убито и ранено от 6 до 700 человек; напротив чего неприятель потерял около 1500 человек» Санктпетербургские ведомости. Прибавление к Санктпетербургским ведомостям 25 ноября 1757. Из Вены от 6 (17) ноября 1757. . Покорением города Швейдница, австрийцы приобрели удобное место для учреждения военного хранилища Ретцов Ф.А. фон. Новые исторические записки…С.271. , а также облегчили себе коммуникацию с Богемией Архенгольц И.В. фон. История Семилетней войны…С.77. . Принц Карл Лотарингский вместе с фельдмаршалом Дауном намеревался наступать на столицу Силезии - Бреславль, оборону которой возглавил принц Бевернский. 22 ноября они атаковали пруссаков в укрепленном лагере, расположенным перед Бреслау. О движениях принца Бевернского материалы газеты «Санктпетербургские ведомости» говорили мало, как пишут такие авторитетные авторы как Ретцов, Кони, Архенгольц, принц Бевернский не собирался драться за Бреславль, действительно, силы его были немногочисленны в сравнении с австрийской армией, направившей на этот фронт всю свою мощь. В итоге принц Бевернский оставил город и отступил, о печальном положении его дел было известно и в Варшаве, откуда сообщалось, что разбитая армия прусского командира «отступает к Глоговской крепости, где может быть на время остановится, толь паче, что войско чрезмерно в плохом состоянии» Санктпетербургские ведомости. 2 декабря 1757. №96. Из Варшавы от 19 (30) ноября. . После выигранного сражения австрийцы беспрепятственно захватывают город. Фридрих II, занятый борьбой с союзными войсками в Саксонии, не мог воспрепятствовать решительным предприятиям австрийцев в Силезии, которая по большей части была оккупирована их войсками, казалось, цель Марии-Терезии в этой войне была достигнута. Но прусский король, уже имевший удачный опыт сражений с силами, которые в два раза превосходят его собственные, не собирался покоряться австрийцам. Из Вены от 10 декабря в сообщении говорилось, что «Король Прусской по одержанной победе над соединенную Имперскою и Францусскою армиею с наибольшею частию находившагося принес войска пошел в Силезию <…> и в начале сего месяца соединясь с разбитою не давно при бреславле под командою Принца Бевернскаго армиею, собрал неменьшую числом против нашей силу, с которою пошел прямо на Императорскую Королевину армию». Именно эти движения привели соперников к кровопролитной баталии «между Ниперном и Лейтеном» 5 декабря 1757 года. Сражение началось с того, что Фридрих II «атаковал левое наше (австрийское. - К.А.) крыло», что привело к тому, что «немалая часть стоявших на левом крыле войск в самом начале уступать начали, которому примеру вскоре и другие последовали», в результате успешного и неожиданного нападения прусского короля «некоторые Императорские Королевины полки пришли в замешательство». Как заметили наблюдатели из Вены, «невозможно было уже дела поправить». В итоге австрийцы, постоянно обращаемые в бегство, проиграли сражение и позорно «ретировались за реку Швейдниц и Ло» Там же. 19 декабря 1757. №101. Из Вены от 10 декабря. . За это поражение армия Марии-Терезии жестоко поплатилась, так как позволила пруссакам начать осаду Бреславля. Операция эта прошла успешно и только 9 января 1758 года русский читатель мог узнать, что «непрестанно продолжавшиеся с неприятельской стороны бомбардированием подорваны тамошние пороховые магазейны; и для сего приключения наш во оном городе гарнизон принужден был 21 числа сего месяца здаться на капитуляцию» Там же. 9 января 1758. №3. Из Вены от 28 декабря. . В итоге австрийцы лишаются своих завоеваний в Силезии за осень 1757 года и почти вся её территория вновь попадает в руки Фридриха.

семилетний война фридрих английский

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Отправной точкой начала Семилетней войны в Европе стал вспыхнувший в 1754 году англо-французский конфликт в Северной Америке из-за территории в долине реки Огайо. Кроме того, Франция, осознавая, что её военно-морской флот, намеревалась нанести удар по европейскому владению Георга II - Ганноверу. Их разросшиеся противоречия могла разрешить только война, так как компромисс между британской и французской коронами был невозможен. Причина вступления Австрии в Семилетнюю войну заключалась в её стремлении вернуть богатую провинцию Силезию, графство Глац, которые стали собственностью прусского короля по Ахенскому мирному договору. В свою очередь, Фридрих II, стремясь удержать обладание над Силезией, целился ослабить Австрию, чтобы та более не представляла угрозы для владений его королевства, и тоже вступил в войну. Энергичный отпор прусскому королю суждено было осуществить России. Её инициатива объясняется стремлением России обезопасить от усилившегося прусского королевства свои границы на северо-западе, а также личной неприязнью императрицы Елизаветы Петровны к Фридриху II. Кроме того, она брала курс внешней политики на усиление позиций своей державы в Европе. Швеция собиралась вернуть померанские владения, потерянные ею в ходе Северной войны.

Первый этап формирования коалиционных блоков начался с заключения Вестминстерского трактата между Англий и Пруссией. Это событие стало крайне неожиданным для остальных игроков большой европейской политики, в особенности для Франции, желавшей при помощи Фридриха II овладеть Ганновером. Для Австрии Вестминстерский трактат являлся знаком к ускорению дипломатических переговоров с Францией, которую та собиралась привлечь к участию в войне против прусского короля. По описаниям прессы, во Франции еще в марте-апреле 1756 года скептически относились к такому союзу, однако уже 1 мая 1756 года между давними врагами был заключен Версальский трактат, что ознаменовало собой второй этап формирования альянсов Семилетней войны. Россия официально присоединилась к Австрии и Франции только 31 декабря 1756 года. Вступление Швеции в войну путем подписания шведско-французско-австрийского договора 21 марта 1757 года завершило четвертый этап образования коалиционных блоков.

Если в Северной Америке военные действия англичанами и французами велись еще с 1754 года, то пожар Семилетней войны охватил Европу только летом 1756 года, когда решительный Фридрих II, стремясь опередить своих соперников, вторгся 17 (28) августа 1756 года во владения Саксонии, чья территория являлась своеобразным коридором, ведущим в Богемию. После занятия войсками прусского короля владений Августа III в прессе стали появляться сообщения, свидетельствующие о военно-дипломатическом оживлении Австрии и Франции, а также публиковались их благородные призывы к расправе над Фридрихом II. По словам самого саксонского мемуариста, «вся Европа не может отрещися, чтоб не подать Его Королевскому Величеству Польскому против такого насилия своей помощи» Там же. 20 сентября 1756. №76. Экстракт письма из Саксонской главной квартиры.. Таким образом, именно вторжение прусского короля в Саксонию послужило поводом к началу войны в Европе в 1756 году.

Каким был образ Фридриха II, представленный на страницах газеты «Санкт-Петербургские ведомости» за 1756-1757 гг.? Глубокое негодование европейской общественности прусский король вызвал своими действиями в Саксонии, которые определенно оценивались в прессе как завоевательные. Образ его во многом формировался благодаря публиковавшимся в газете анонимным эмоциональным письмам-рассуждениям. Именно они могли оказывать наиболее глубокое воздействие на читателя. Основным объектом внимания анонимных мыслителей стала декларация Фридриха II, посвященная причинам его вступления на территорию Саксонии. В этом документе прусский король писал, что на Саксонию он напал «для собственной своей и областей своих безопасности» Там же. 4 октября 1756. №80. Продолжение письма из Дрездена к приятелю в Лондон. . Это объяснение воспринималось современниками как наглая ложь и издевательство. Так как, по их мнению, прусский король творил на той территории бесчинства, что совершенно не согласуется с идеей какой-либо оборонительной миссии. Аналитики того времени не были способны правильно понять утверждения Фридриха II. Они как сторонние наблюдатели не были знакомы с тайной дипломатией Австрии, скрывавшей свои намерения по поводу возможного захвата Силезии, Глаца. Однако о её целях, о каких-либо будущих предприятиях подозревал Фридрих II. Австрия целенаправленно ожидала нападения прусского короля. Но роль её в разгоревшемся конфликте никак не комментировалась - это государство получило в трактовке периодической печати образ ни в чем не повинной державы. Австрия воспользовалась ситуацией и со своей стороны усиливала «травлю» прусского короля, которого пресса уверенно окрестила «зачинателем смуты» в Европе. К тому же он был охарактеризован как единственный в своем роде правитель, который стремился расширить свое государство с помощью войны. Хотя тенденция захвата земель подобным путем была свойственна всем его военным противникам. Но в этом вопросе все же стоит отдать должное анонимным авторам, объективно считавшим, что Фридрих II не имел права пользоваться ресурсами Саксонии даже в случае войны с Австрией. Многие, прозвучавшие в газете «Санкт-Петербургские ведомости» мнения на вторжение прусского короля во владение Августа III, были лишены предвзятости. Продолжая пространно комментировать содержание упомянутой декларации, современники заметили, что Фридрих II, по его же словам, вступил в Саксонию при «особливой дружбе своей и почтению», а в действительности насильно принудил саксонскую армию к присяге, превратил маленькое курфюршество в военный гарнизон. Также один из авторов в своем письме разоблачил клевету прусского короля, пытавшегося ради оправдания себя в глазах общественности обвинить Августа III в совершенно абсурдных по отношению к нему захватнических планах. Пойманный на своей же лжи и притворстве Фридрих II в вопросе нападения его на Саксонию все же справедливо заслужил порицание в прессе.

Обвинительные суждения охватывали не только проблемы, связанные с причинами вторжения прусского короля в Саксонию, но и проблемы, связанные с экономическими последствиями для владения Августа III от оккупации его курфюршества Фридрихом II. Данный вопрос освещался в газете «Санкт-Петербургские ведомости» регулярно благодаря сообщениям, приходящих непосредственно из самой Саксонии или Австрии. Именно эта тема позволяла составителям информации усилить критику поступков Фридриха II и внушить читателю идею о бесчеловечности прусских солдат, которые «отчасу злее становятся и никакою жалостию умяхчены быть не могут» Там же. 20 сентября 1756. №76. Экстракт письма из Саксонской главной квартиры. . Для этого будто специально подбирались всяческие острые известия, в которых объявлялось о грабежах, насилии, о голоде среди мирного населения. В этом отношении антипрусская пропаганда была беспощадна. Но волна с экспрессивными сообщениями, появлявшимися в номерах за осень-зиму 1756 года газеты «Санкт-Петербургские ведомости», быстро себя исчерпала. На смену ей пришел поток известий, написанных более беспристрастным языком. Они также давали читателю сведения о наборе Фридрихом II саксонских рекрут в свою армию и о формировании им там некоторой военно-учебной системы. Из саксонских городов нередко приходили послания, говорящие о их денежной задолженности, о необходимости выплаты ими огромной контрибуции прусскому королю. Таким образом, газета «Санкт-Петербургские ведомости» за исключением сообщений, пропитанных откровенной агрессией с целью давления на читателя, на протяжении 1756-1757 гг. давала вполне объективную информацию, описывающую прусские порядки в Саксонии, которые привели её к значительному экономическому упадку.

Каковы были итоги основных военных кампаний начального этапа Семилетней войны? Самое начало Семилетней войны, а именно осенняя кампания 1756 года оказалось более удачной для Пруссии, чем для Австрии, так как та позволила Фридриху II беспрепятственно занять Саксонию и укрепиться там. Австрийская армия, не успевши объединиться с 17-тысячной саксонской, фактически отдала её в руки прусского короля, который включил последнюю в состав своей армии. Однако сам Фридрих II испытал личное поражение, так как его план блицкрига по взятию Праги до зимы 1757 года провалился. Всю зиму 1757 года Австрия и её союзники готовились к наступательной весенне-летней кампании и заметно умножили свои армии. В одном из величайших сражений под Прагой Австрия потерпела разгром и была заперта прусской армией в этом городе. За взятием Праги по плану Фридриха II последовало бы его движение на Вену. Однако самоуверенность прусского короля вскоре была наказана поражением у Колина - пруссаки сняли осаду Праги и разрушили свои надежды на молниеносный исход войны в их пользу. Судьба Фридриха II летом 1757 года находилась в опасности: на прусские и английские владения в Европе с разных сторон наступали Франция и Россия, а позже и Швеция. Действия французских войск оказались весьма решительными и успешными, так как им удалось занять большую часть Ганновера, разбить союзную армию и открыть себе свободный путь в прусское королевство. Не хуже действовала русская армия, однако та в самый разгар своего продвижения по территории Восточной Пруссии внезапно повернула назад и осенью 1756 года более не представляла угрозы для Фридриха II - этот необъяснимый случай спас его положение. И все же весенне-летняя кампания 1757 года завершилась более удачно для участников антипрусской коалиции - они смогли приумножить свои силы и окружить прусского короля. Казалось, именно осенняя заключительная кампания начального этапа Семилетней войны могла окончательно подорвать военные силы Фридриха II и склонить его к мирным переговорам. Но несмотря на то, что австрийцы заняли большую часть Силезии, прусский король, успев достойно разбить французов, которые намеревались пройти в земли его королевства в битве у Росбаха, блестящим образом вырвал победу у австрийцев 5 декабря 1757 года при Лейтене и тем самым свел осенние завоевание Австрии в Силезии на нет.