Борьба России за отмену ограничительных статей Парижского трактата 1856 г.

Это было предложение к диалогу с Францией, которое было отвергнуто Наполеоном III. Париж не был заинтересован в реформах, поскольку они ставили под угрозу территориальную целостность крупнейшего французского должника на Востоке. Турция попала в финансовую зависимость от Франции в годы Крымской войны, и потому Франция не была заинтересована в её распаде [1, с. 268]. Кроме финансовых соображений Наполеон III учитывал и политические. Надеясь использовать сближение с Австро-Венгрией, стремившейся создать широкую антипрусскую коалицию, французский император хотел избежать ухудшения отношений с Великобританией. Поэтому в ноябре 1866 г. он отказался поддержать инициативу Бейста о созыве конференции, которая должна была отменить ограничительные статьи 1856 г. По той же причине последовал отказ на предложение Бейста компенсировать согласие на усиление Франции в Египте и на схожие предложения Бисмарка. Гораздо больше Францию интересовали компенсации в Западной Европе, а в данный период - в Люксембурге. В этом вопросе Париж не мог рассчитывать на понимание Бисмарка [1, с. 268].

2.3 Поиски компромисса с Францией и завершение балканского кризиса

На новогоднем балу 1867 г. Наполеон III в беседе с русским послом во Франции Будбергом изложил свои взгляды на сложившуюся ситуацию. Император объяснял своё нежелание поддержать русские предложения по Криту своим неверием в возможность достижения результата. России было предложено действовать в одиночку. Это была рекомендация заведомо проигрышного политического хода, на что и указал русский посол. Он заявил, что именно отсутствие единства в позиции великих держав является причиной того, что турецкое правительство не склонно идти на уступки [1, с. 269].

Примерно такой же была позиция Наполеона и по остальным волновавшим Россию вопросам: он был против вмешательства в дела балканского региона в случае начала войны в нём, против поднятия вопроса об отмене ограничительных статей, предлагая России сотрудничество на «западной почве». От России ожидали благожелательного нейтралитета в будущей франко-прусской войне. Через день Будбергу передали слова Наполеона III о том, что он доверяет Александру II и уверен, что нет «более прочной гарантии» [17, с. 121 - 123], чем слово русского монарха. Но русский посол понял, что это лишь демагогическая уловка.

Однако, несмотря на несовпадение русских и французских интересов по всем вопросам, русский министр иностранных дел в очередной раз попытался использовать возможность договориться с Наполеоном III при личной встрече с императором. Александр II и Горчаков посетили Всемирную выставку в Париже, где они находились с 1 по 11 июня 1867 г. Горчаков даже «привёз с собой целую канцелярию» [11, с. 253], надеясь, что она понадобится ему.

Ещё накануне приезда русской миссии в Париж в мае 1867 г. прошла Лондонская конференция, на которой изолированная Франция была вынуждена отказаться от претензий на Люксембург, поскольку конференция признала его нейтралитет. Прусский гарнизон был выведен из крепости, сам крепость - срыта. Теперь Россия и Франция вновь попытались найти общий язык. Сразу после приезда русский император был встречен Наполеоном III в сопровождении высших сановников Второй империи; резиденция Александра II была расположена в Елисейском дворце. Однако ожидания Горчакова не оправдались: русско-французские переговоры сразу же зашли в тупик из-за польского вопроса.

Ещё 17 (29) мая 1867 г. была объявлена так называемая Вержболовская амнистия участникам польского восстания 1863 г. Эта амнистия распространялась на тех лиц, которые были осуждены в административном порядке. Неоконченные следственные дела по данному вопросу прекращались [1, с. 269 - 270].

Эта мера была принята в расчёте на лучший приём во Франции с её полонофильскими симпатиями и значительной польской общиной. Но эти ожидания не оправдались. 4 июня 1867 г. при посещении Александром II Дворца правосудия в Париже он был встречен выкриками: «Да здравствует Польша!» адвоката Флоке, а 6 июня в Булонском лесу на императора было совершено покушение А.И. Березовским. Суд над ним превратился в демонстрацию симпатий французской общественности к польским революционерам.

Протокольные мероприятия - парад 6 июня, торжественные встречи русского и французского императоров и прусского короля - не смогли смягчить неприятного впечатления от пребывания Александра II в Париже. Не дали результатов и переговоры Горчакова с Наполеоном III, которые состоялись 3 июня 1867 г. Об отмене ограничительных статей 1856 г. не было сказано ни слова. Обсуждение критского вопроса привело лишь к очередной констатации разных позиций двух стран на Востоке [17, с. 127 - 128].

Таким образом, поездка Александра II и Горчакова в Париж не привела к улучшению русско-французских отношений. 13 (26) июня 1867 г. в ознаменование 50-летия службы Горчаков был возведён в звание государственного канцлера. Однако главная цель его внешнеполитической программы всё ещё оставалась недостигнутой. Подводя итоги десятилетним попыткам решить проблему 1856 г. путём сотрудничества с Францией, он вынужден был признать, что содействие Франции было «неискренним и весьма ограниченным» [11, с. 256].

Цена союза с Россией была слишком дорогой для Парижа. 19 августа 1867 г. Наполеон III прибыл в Зальцбург на встречу с Францем Иосифом. Переговоры длились несколько дней, но стороны так и не пришли к заключению союза. Тем не менее, Франция и Австро-Венгрия договорились о совместном наблюдении за сохранением статус-кво на юге Германии, чтобы не допустить присоединения южногерманских государств к Северо-Германскому союзу.

В ходе встречи выяснилось, что на Востоке позиции двух императоров были гораздо более определёнными и близкими. В итоге было подписано соглашение о поддержании статус-кво в Османской империи: Вена и Париж условились препятствовать присоединению Крита к Греции и не допустить прямого вмешательства России в балканский кризис. В случае вступления русских войск на территорию Румынии это княжество должно было быть оккупировано австрийскими войсками. Таким образом, вновь возникала крымская комбинация, но на этот раз она была направлена не только против России, но и против Пруссии [1, с. 272].

Это оказало влияние и на ход событий на Балканах. Выступление балканских союзников планировалось на 1 октября 1868 г., по окончании сбора урожая, который должен был обеспечить 60 тыс. сербских и 30 тыс. греческих солдат [17, с. 99 - 100], но это выступление не состоялось. Враждебное отношение западных держав исключало возможность поддержки России или даже обеспечение ею благоприятного политического фона, который мог бы обеспечить невмешательство других держав. В 1868 г. Горчаков изложил позицию русского МИДа в виде такого высказывания: «Когда ни Россия, ни христианское население Турции не готовы к решительной борьбе, всякое движение на Востоке будет несвоевременным и опасным» [8, с. 75].

Сотрудничество России с Францией на Востоке также оказалось сорвано наполеоновской дипломатией. Вскоре в балканском регионе произошли существенные перемены. Ещё в марте 1867 г. Михаил Обренович совершил поездку в Константинополь, чтобы отблагодарить султана за эвакуацию крепостей, однако это сразу же вызвало подозрение у союзников Сербии и обострило внутриполитическое положение княжества. В августе 1867 г. Михаил встретился с председателем правительства Венгрии Андраши. Сербскому князю сообщили об австро-французском сближении и предложили отказаться от планов свержения власти турок на Балканах. Взамен Вена обещала дипломатическую поддержку проекта передачи Боснии и Герцеговины под управление Сербии. Михаил согласился. Последовала отставка сторонника балканского союза Гарашанина и сближение Сербии с Австро-Венгрией [17, с. 103].

Отставка Гарашанина вызвала явное разочарование русской дипломатии. Она была истолкована как отход от ориентации Сербского княжества на Россию. Россия в конце декабря 1867 г. приостановила выплату займа Сербии, который предназначался для подготовки княжества к войне. Несмотря на протесты со стороны российских дипломатов, Михаил Обренович отказался вернуть Гарашанина на пост главы правительства. Тем не менее, А. М. Горчаков ратовал за сдержанность и выдержку в сербско-русских отношениях. Он заявил, что в российские интересы не входит контроль над политикой Сербии и вмешательство в её внутренние дела.

[14, с. 180]

Князь Михаил предпринял попытку сербо-русские отношения, направив в мае 1868 г. Й. Ристича с целью восстановить доверие России. На переговорах Ристич заявил, что Сербия не отказывается от Балканского союза и войны с Портой, по-прежнему рассчитывает на поддержку России и надеется, что русская дипломатия обеспечит невмешательство великих держав в случае возникновения вооружённого конфликта между участниками Балканского союза и Османской империей [14, с. 180]. Несмотря на оказанный ему в Петербурге сдержанный приём, сербский дипломат считал свою миссию успешной.

Но 10 июня 1868 г. Михаил Обренович был убит. У князя не было детей, поэтому возникла проблема наследника. Активизировались сторонники Карагеоргиевичей. Армия провозгласила передачу престола двоюродному племяннику убитого князя - Милану Обреновичу, проходившему обучение в Париже. Балканский союз фактически распался в течение 1868 - 1869 гг. Среди многих причин, обусловивших неудачу союза балканских стран, определяющим был внутренний фактор - военная и экономическая слабость союзников и отсутствие единства между ними. На внутренние противоречия накладывались и противоречия внешние: столкновение интересов великих держав на Балканах [14, с. 180].

11 декабря 1868 г. Турция предъявила ультиматум Греции с требованием в пятидневный срок прекратить посылку на Крит добровольцев, вооружения и продовольствия. В случае отказа Турция угрожала разрывом дипломатических отношений и бомбардировкой греческих портов. Возникла угроза турецко-греческой войны. В этой войне у Греции не было никаких шансов на победу. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, Горчаков предложил обсудить турецко-греческий конфликт на конференции, которая была созвана в январе 1869 г. в Париже. По настоянию Великобритании и Франции она приняла декларацию, согласно которой Греция должна была прекратить всякую антитурецкую деятельность, в первую очередь поддержку восстания на Крите. Россия оказалась в изоляции и не смогла предотвратить принятие этого документа, поэтому Горчакову не оставалось ничего другого, как рекомендовать греческому королю принять эти условия.

2.4 Подготовка Франции и Пруссии к войне и позиция России

Вскоре восстание на Крите было подавлено. Это был сомнительный успех французской дипломатии, который не решал всех проблем, с которыми столкнулась Вторая империя. В Петербурге не сомневались, что Франция готовится к войне с Пруссией и рассчитывает в этом конфликте на поддержку Великобритании и Австро-Венгрии. К тому времени, в марте 1867 г., Наполеон III эвакуировал войска из Мексики. Это было обусловлено, во-первых, успехами Пруссии в Европе, во-вторых, угрозой со стороны США употребить силу для соблюдения «доктрины Монро». Вместе с французами ушли и австрийские добровольцы. Наполеон готовил программу усиления армии, которая должна была увеличить её резервы в случае мобилизации. В январе 1868 г. окончательный вариант нового военного закона был принят законодательным корпусом. Программа должна была обеспечить создание полевой армии в 800 тыс. чел. и Национальной гвардии в 400 тыс. чел. [] В 1867 г. началось перевооружение французской армии новой винтовкой системы Шаспо, которая по дальнобойности в 2 раза превосходила прусское игольчатое ружьё Дрейзе. Эта винтовка хорошо показала себя осенью 1867 г., когда французские войска отразили попытку гарибальдийцев занять Папскую область. В 1870 г. французская армия располагала уже 1 млн. таких винтовок.

Однако прусская армия к тому времени уже имела превосходство в артиллерии. После потерь, понесённых в австро-прусской войне от австрийской артиллерии, прусский Генеральный штаб при поддержке правительства принял решение о крупных заказах у Круппа на производство орудий. Все эти решения были в достаточной степени профинансированы. В то же время, всё более падавший авторитет и влияние Наполеона III привели к тому, что он так и не решился потребовать у законодательного корпуса выделения средств на переоснащение артиллерии. В результате в 1870 г. Франция располагала лишь артиллерийским парком образца 1859 г.

Франция рассчитывала на собственные силы и на старые, проверенные временем политические комбинации. Вновь возрождались внешнеполитические конструкции образца 1856 г., которые по-прежнему были враждебны как интересам России, так и интересам Пруссии. Поэтому Петербург решил поддержать Берлин, начавший в 1866 г. разрушение «Крымской системы». Дружеские русско-прусские отношения были упрочены во время встреч Александра II и Вильгельма I в 1868 г., что имело особенно большое значение накануне столкновения Пруссии с Францией - неизбежной последней войны за объединение Германии.

В феврале 1868 г. император отправил королю письмо, в котором говорилось, что Россия хочет продолжить сотрудничество с Пруссией, начатое ещё при Александре I и Фридрихе Вильгельме III. После длительных русско-прусских консультаций 13 декабря 1868 г. Александр II согласился выставить 100-тысячную армию на границе с Австро-Венгрией в случае начала франко-прусской войны. Пруссия в обмен обязалась поддержать отмену ограничительных статей. Формальный союз не был заключён, обе стороны ограничились устным соглашением.

Франция оказалась почти в полной изоляции. Потеряв возможность соглашения с Россией, она не смогла укрепить отношения с Великобританией, поскольку между ними существовали противоречия из-за колониальных владений. Враждебными были и отношения Франции с Италией, поскольку французские войска мешали окончательному объединению итальянских земель. Австро-Венгрия, единственный союзник Франции, была неспособна к активным действиям. Участие в войне за реванш в Германии на стороне Франции не имело поддержки ни среди немецкого, ни среди венгерского населения Австро-Венгрии, а противостояние с Россией не было популярно и среди славянских народов империи (кроме поляков). Австрийская армия не закончила перевооружения, мобилизация была длительной, а финансовая система по-прежнему испытывала серьёзные трудности. Таким образом, к предстоящему столкновению с Пруссией Франция не была подготовлена ни в военном, ни в дипломатическом плане. Теперь Россия окончательно отказалась от попыток добиться отмены ограничительных статей Парижского договора через сотрудничество с Францией.

ГЛАВА III. ОТМЕНА НЕЙТРАЛИЗАЦИИ ЧЁРНОГО МОРЯ

3.1 Россия и франко-прусская война

В 1870 г. ситуация в Западной Европе резко обострилась. Его причиной были революционные события в Испании, которые привели к свержению правящей династии и династическому кризису, что вызвало столкновение интересов Франции и Пруссии. Испанское правительство предложило корону принцу Леопольду фон Гогенцоллерну-Зигмаринену, офицеру прусской армии. Прусский король ответил согласием на это предложение испанской стороны. Францию, естественно, не устраивало подобное развитие событий. 9 июля 1870 г. посол Франции в Пруссии граф В. Бенедетти был принят прусским королём в Берлине [1, с. 277]. Французский дипломат передал требование своего правительства: король должен был дать распоряжение принцу Леопольду отказаться от предложенного престола. Это было унизительное требование и явная провокация войны. Но прусский король не хотел новой войны, тем более с таким сильным военным государством, как Франция, и склонялся к компромиссу.

Пруссия пошла на уступки, позволявшие ей выйти из кризиса, не теряя достоинства. Король обещал неофициально рекомендовать Леопольду изменить своё решение. 12 июля 1870 г. последовал отказ Леопольда от претензий на испанскую корону. Вильгельм I с Бисмарком отбыл в город Эмс, где в июне находились Александр II и Горчаков. Во время встречи двух монархов речь первоначально шла только о румынских и польских делах, Россия и Пруссия обсуждали лишь меры антиавстрийского, но не антифранцузского характера. Однако вскоре провокационное поведение Франции заставило Пруссию и Россию вновь затронуть вопрос дружественного нейтралитета России в возможной будущей франко-прусской войне [1, с. 278]. Александр II подтвердил соглашение декабря 1868 г. и даже пошёл дальше - в случае вмешательства в конфликт Австро-Венгрии он пообещал выдвинуть к её границам 300-тысячную армию, а в случае крайней необходимости - занять Галицию.

Однако эта демонстрация явной близости России и Пруссии никак не повлияла на позицию Франции. По меткому выражению Горчакова, она «уничтожала сама себя своей ложной политикой» [17, с. 166; 168]. Наполеону III, стремительно терявшему устойчивое положение внутри Франции и допустившему целый ряд внешнеполитических просчётов, нужна была победоносная война или публичное унижение Пруссии, и потому он не склонен был идти на компромиссы. Уступчивость Пруссии была воспринята Францией как признак её слабости.

13 июля Бенедетти передал прусскому королю новое требование Парижа: Вильгельм должен был одобрить отказ принца Леопольда и дать гарантию, что не позволит ему изменить данное решение. Это вызвало резкое недовольства короля, но пообещал снова рассмотреть это вопрос, после чего вернулся в Берлин. Отчёт об этом разговоре был отправлен Бисмарку. Прочитав текст и получив от военных заверения в том, что в случае войны Франция будет разгромлена, он изъял из него концовку, и смысл данной депеши стал оскорбительным для Франции. «Эмская фальшивка» дала Парижу долгожданный повод к объявлению войны. Этой войны ждали и прусские военные, и Бисмарк. Им удалось обеспечить максимально благополучную внешнеполитическую обстановку при начале военных действий. Горчаков предложил созвать конференцию для мирного решения данного вопроса, но его предложение было отвергнуто, так как Франция и Великобритания имели все основания опасаться, что в случае её созыва Россия попытается поставить вопрос об отмене ограничительных статей Парижского мирного договора.

19 июля 1870 г. Франция объявила войну Пруссии. Вильгельм I обратился ко всем немцам с призывом бороться против «иностранных завоевателей». Эти слова получили поддержку и за пределами Северо-Германского союза. Таким образом, расчёт Франции на поддержку южногерманских государств оказался ошибочным.

В начале войны большинство политиков Европы ожидало быстрой победы Франции, было вероятным вступление в войну Дании и Австро-Венгрии. Однако, несмотря на сильные позиции сторонников реванша и активизацию польской аристократической партии, Франц Иосиф не хотел рисковать новой войной без гарантии успеха Франции. Неучастию Австро-Венгрии в войне способствовала и позиция России [17, с. 170].

Ложное представление о военном превосходстве Франции оказало сильное влияние на российское и другие правительства накануне и в первые недели войны. Летом 1870 г. Александр II и Горчаков опасались даже марша французских и австрийских войск на Берлин и восстановления Польши под эгидой Наполеона III, а также выступления Турции на их стороне против России [17, с. 169].

Вера в победу Франции отразилась и на позиции Румынии. По некоторым данным, в июле - августе 1870 г. её правительство обещало выставить армию в 30 тыс. человек в случае выступления западных держав против России. Отношения между Россией и Румынией оставались натянутыми [5, с. 166]

Циркуляром от 15 (27) июля 1870 г. русское правительство объявило о своём нейтралитете во франко-прусской войне. Разумеется, этот нейтралитет был дружественным по отношению к Пруссии. Уже 23 июля российский император предупредил австрийского посла в России о том, что считает польский вопрос «прямым интересом России»[2, с. 108] и что он будет поставлен на повестку дня, если Австро-Венгрия займёт враждебную Пруссии позицию. В таком случае России была намерена отправить к австрийской границе войска. Более того, от имени прусского короля Александр II гарантировал неприкосновенность австрийских границ, и эта гарантия была сразу же подтверждена Бисмарком.

В результате Австро-Венгрия отказалась от планов немедленного вмешательства в войну, хотя в случае победы Франции возможно было и изменение позиции австрийской стороны. На этот случай по предложению Милютина предусматривалась возможность сосредоточения в Польше армии в 350 тыс. человек, а на Волыни - 117 тыс. человек [17, с. 171].

Великобритания также не стала вмешиваться в войну, поскольку Бисмарк 25 июля опубликовал текст французских предложений, сделанных ему относительно Бельгии во время переговоров 1866 г.; в результате отношение Англии к Франции ухудшилось. Дания отказалась вступить в войну без значительного французского десанта, к которому французский флот в начальный период войны оказался не готов.

Россия полностью выполнила взятые на себя обязательства. В августе 1870 г. Бисмарк сообщил в Петербург, что он может рассчитывать на поддержку Пруссии в деле пересмотра Парижского договора [17, с. 169].

Военные действия сразу же начали развиваться не в пользу Франции. Преимущество французов в стрелковом оружии не могло компенсировать их отставания в артиллерии. Прусский Генеральный штаб гораздо эффективнее управлял военными действиями. Французская армия терпела поражение за поражением. В августе 120-тысячная Рейнская армия французов во главе с маршалом Мак-Магоном, участником Крымской войны, попыталась деблокировать армию маршала Базена, осаждённую в Меце, но 29 - 31 августа была остановлена, разбита и отброшена в Седан. 1 сентября эта крепость была осаждена прусской армией во главе с Мольтке, и уже 2 сентября французы капитулировали. В плен сдалось 83 тыс. солдат и офицеров во главе с Наполеоном III.

Официальный орган русского МИДа - «Journal de St.-Petersburg» - отреагировал на это событие статьёй, автор которой, с одобрения Горчакова, подводил итоги случившемуся. Говорилось, что Россия не может себя поздравить с переворотом в европейском равновесии, но «слова тут не помогут», потому что Франция расплачивается за свои политические ошибки и свои «национальные пороки» - она всё время нарушала европейское спокойствие со времён Наполеона Бонапарта, и «это 1807 год породил 1870». [17, с. 176]

Во Франции после поражения при Седане произошёл переворот. 4 сентября Вторая империя прекратила своё существование. Правительство Национальной обороны, пришедшее к власти, решило продолжать войну, и по его заданию в столицы европейских государств была отправлена дипломатическая миссия во главе с Тьером. 15 (27) сентября 1870 г., после посещения Лондона и Вены, Тьер прибыл в Петербург, где был принят очень предупредительно. Но его просьбы вступиться за Францию не встретили поддержки у российской стороны, русская дипломатия не могла выйти за границы любезности. Александр II заявил, что хотел достигнуть с Францией союза, «основанного на мире, а не на войне и завоеваниях» []. Император ограничился тем, что посоветовал Вильгельму I проявить умеренность в условиях будущего мира. Австро-Венгрия и Великобритания не сделали даже этого, а Италия, пользуясь уходом французских войск, 20 сентября заняла Папскую область и не стала вмешиваться в войну.

Миссия Тьера закончилась провалом. 20 октября он вернулся во Францию. Положение Франции было безнадёжным. Париж оказался в осаде. 27 октября капитулировала осаждённая в Меце 173-тысячная армия Базена; у французов больше не осталось обученных войск, а созданные наспех ополчения не могли противостоять опытным германским войскам. Франция потерпела полное и сокрушительное поражение. 18 января 1871 г. в Версальском дворце была провозглашена Германская империя; Вильгельм I принял титул императора. 28 января 1871 г. Париж пал.

3.2 Отмена нейтрализации Чёрного моря

Таким образом, осенью 1870 г. создалась ситуация, позволившая покончить с самым тяжёлым для России условием Парижского мира - запретом держать флот на Чёрном море. Это стало возможным после поражения Франции в войне с Пруссией. В результате самый мощный участник антирусской коалиции в Крымской войне - Вторая империя - был сокрушён.

Обычно внимание России к режиму Чёрного и Азовского морей объясняется экономическими причинами. Это имеет некоторые обоснования. Вывоз хлеба через черноморские порты действительно постоянно увеличивался. Если в 1856 - 1860 гг. через них прошло 77,1% всего русского экспорта пшеницы (в среднем по 29,4 млн. пудов в год), то в 1860 - 1865 гг. эти показатели составили соответственно 80,4% (65,5 млн. пудов в год), а в 1866 - 1870 гг. - 85% [17, с. 23]. Но право иметь флот на море и укрепления по его берегам вряд ли могли защитить русскую торговлю: она могла быть блокирована простым закрытием Босфора. Поэтому правильнее будет сказать, что Россия преследовала военно-стратегические цели. Право на вооружение в этом регионе прежде всего усиливало оборону России от угрозы со стороны морской державы, которая могла владеть круглогодичной инициативой при нанесении удара на прибрежном пространстве почти в 2 тыс. км. Превращение Чёрного моря в театр боевых действий автоматически ставило на грань войны и русско-турецкие отношения, что превращало Османскую империю в заложника противоречий между Лондоном и Петербургом [1, с. 283].

В августе 1870 г. русский посол в Турции граф Н.П. Игнатьев в переговорах с великим визирем Али-Пашой поставил вопрос об отмене ограничений на Чёрном море на основе русско-турецкой договорённости. Турция медлила с ответом, поскольку великий визирь придерживался французской ориентации и совсем не ожидал быстрого разгрома Франции. Горчаков не хотел ждать окончания франко-прусской войны, потому что не слишком доверял благодарности Бисмарка. Он торопил решение вопроса об ограничительных статьях 1856 г. «Строить политический расчёт на сантиментах значило бы предаваться иллюзиям», - писал Горчаков в докладе Александру II [17, с. 177].

15 (27) октября в Царскосельском дворце состоялось заседание под председательством Александра II, на котором обсуждался вопрос о возможных действиях России. Император выступил с речью о необходимости отмены тяжёлых для России постановлений Парижского мира. И снова, как и в ноябре 1866 г., министр финансов Рейтерн рекомендовал занять крайне осторожную позицию. Его поддерживал и министр внутренних дел А.Е. Тимашев. Военный министр Милютин рекомендовал ограничиться только заявлением о восстановлении прав России на Чёрном море, чтобы не возникло необходимости применять силу в случае отказа Румынии подчиниться этому решению. В результате было решено отказаться от выдвижения требования о возврате Южной Бессарабии и об отмене демилитаризации Аландских островов, чтобы избегнуть осложнений, могущих привести к европейскому конфликту [8, с. 77].

19 (31) октября Горчаков отправил в ведущие европейские державы циркулярную ноту, где извещал, что ввиду многих нарушений Парижского мира 1856 г., совершённых другими державами, Россия больше не намерена соблюдать этот договор, в первую очередь статью о запрете содержать флот на Чёрном море. Циркулярная нота была отправлена в Великобританию, Австро-Венгрию, Италию, Турцию и Францию [14, с. 215 - 216]. В Пруссию депеша отправлена не была, поскольку ещё в 1866 г. Вильгельм обещал России поддержку в решении вопроса об отмене нейтрализации Чёрного моря в обмен на дружественную позицию России в австро-прусской войне. В телеграмме от 9(21) сентября 1870 г. Бисмарк признавал справедливость российских претензий [14, с. 216].

Реакция на русский циркуляр была повсеместно отрицательной, но наиболее резкой она была со стороны Великобритании. Пруссия также была недовольна, поскольку Горчаков выбрал для своей акции момент, выгодный России, а не Пруссии: её войска в это время оказались надолго скованы осадой Парижа. Пруссия же хотела отложить решение этого вопроса до конца войны с Францией. Однако великие державы не могли договориться о совместных мерах по противодействию России, поскольку ни одна из них не желала оказаться в одиночку втянутой в вооружённый конфликт с ней. Пруссия, хотя и была недовольна инициативой Горчакова, всё же не пошла на обострение отношений с Россией, поскольку, как уже говорилось выше, в данный период это был единственный союзник Пруссии. Как и предсказывал на Царскосельском совещании Горчаков, реакция на его депешу ограничилась «войной на бумаге» [8, с. 77].

Великобритания, хотя и протестовала, не могла ничего сделать, поскольку была лишена континентального союзника. Обладая мощным флотом, англичане имели сравнительно немногочисленную армию метрополии (около 100 тыс. чел.), возможность выделения экспедиционных сил из англо-индийской армии была незначительной (около 5 тыс. чел.) [1, с. 284]. Не имея возможности рассчитывать на поддержку Парижа и Вены, не желавшей вступать в войну, Лондон обратился за поддержкой к Берлину. Правительство Великобритании отправило запрос Бисмарку о том, намерен ли Северо-Германский союз присоединиться к конвенции от 16 апреля 1856 г. о сохранении ограничительных статей Парижского мира. Этот шаг британской дипломатии вызвал удивление Бисмарка, который считал выступление России несвоевременным и был более всего заинтересован в окончании войны с Францией. Предложение Великобритании было невыгодным для Пруссии: получалось, что она должна была объединиться со страной, которую она только что разбила и с которой продолжала вести войну, чтобы помешать своему единственному союзнику восстановить права на укрепление собственной территории во имя интересов Великобритании. Поэтому не удивительно, что на предложение британской стороны последовал категорический отказ, а на запрос о возможном нейтралитете Берлина в случае ухудшения русско-британских отношений был дан самый неопределённый ответ [1, с. 284].

Глава английского правительства Гладстон осознал бессилие английской дипломатии в сложившихся условиях и не допустил разрыва с Россией. Он решил выступить с позиций международного права: изменить договор только с общего согласия держав, его подписавших [14, с. 220]. Горчаков ответил, что в новых политических условиях в Европе Россия не может оставаться единственной державой, связанной неравноправным договором, который никто больше не соблюдает. Гладстону были сделаны успокоительные заявления о том, что Россия не собирается немедленно начинать восстановление флота на Чёрном море: у неё на это не было средств. В итоге было решено созвать в Лондоне конференцию, чтобы обсудить требование России об отмене нейтрализации Чёрного моря [14, с. 221].

5 (17) января 1871 г. конференция начала свою работу. Переговоры шли тяжело. Османский посол Мусурус настаивал на сохранении нейтрализации, поскольку это было очень выгодно для Турции, обладавшей флотом в Средиземном и Мраморном морях. Австрия предлагала в качестве компенсации предоставить Турции право открытия проливов и ввести в Чёрное море эскадру союзников, пропорциональную русским силам. Предполагалось также создать базу союзников в Синопе.

Турция сочла это посягательством на свой суверенитет. Тогда австрийцы предложили увеличить число судов союзников в устье Дуная. Наконец, 1(13) марта был подписан акт, отменявший статьи 11, 13 и 14 Парижского договора. Был снят запрет на существование в Чёрном море русского и турецкого флота.

Принцип закрытия проливов в мирное время был подтверждён с одной оговоркой: Турция получала право пропускать корабли союзных держав, если считала это нужным для осуществления положений Парижского трактата [15, с. 501 - 505].

Эта оговорка была принята под давлением Англии и имела открытую антирусскую направленность. Чёрное море открывалось для торгового судоходства всех стран; деятельность Дунайской комиссии продлевалась и регламентировалась; сохранялись и некоторые другие положения Парижского трактата. Успех, достигнутый российской дипломатией, был очень значительным: ей удалось избавиться от самого тяжёлого и позорного условия Парижского договора. Программа Горчакова была выполнена.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После прочтения первой главы курсовой работы следует сделать такие выводы:

1. Парижский мир поставил Россию в сложное внешнеполитическое положение. Он стал решающим фактором, оказывавшим влияние на внешнюю политику России в последующий период;

2. назначение Горчакова на должность министра иностранных дел способствовало выходу русской на качественно новый уровень развития;

3. внешнеполитическая программа Горчакова была удачной и единственно возможной в сложившихся условиях. Она не могла дать быстрых результатов, однако обеспечивала устойчивое положение России на международной арене;

4. первоначально Россия сделала ставку на союз с Францией. Во второй половине 1850-х гг. она успешно развивала сотрудничество с этой страной, что было обусловлено совпадением их интересов по ряду вопросов;

5. в конце 1850-х гг. начинается охлаждение отношений с Францией, вызванное тем, что Франция не выполнила своих обещаний о пересмотре условий Парижского мира в обмен на благожелательный нейтралитет России в австро-франко-итальянской войне 1859 г. Однако окончательного разрыва пока не происходит;

6. последним проявлением сотрудничества Франции и России были их совместные действия во время событий 1861 - 1862 гг. на Балканах. В целом можно сказать, что сотрудничество с Францией ограничилось лишь частными вопросами: поддержкой Черногории против османской агрессии, содействием образованию Румынского княжества, урегулированием сербо-турецких конфликтов и т.д.;

7. окончательный удар по сотрудничеству России и Франции нанесло польское восстание 1863 - 1864 гг. Дипломатическая интервенция Англии, Франции и Австрии привела к резкому обострению русско-французских отношений. Одновременно наметилось сближение России с Пруссией, первым проявлением которого стала Альвенслебенская конвенция;

8. в связи с польским восстанием Россия оказалась почти в полной международной изоляции, и существовала угроза войны с коалицией европейских держав, к которой Россия не была готова. Но благодаря умелым действиям Горчакова и дипломатической поддержке со стороны Пруссии и США Россия смогла избежать войны.

На основании прочтения материала второй главы можно выделить следующие важные моменты:

1. начиная с 1863 г., Россия берёт курс на развитие сотрудничества с Пруссией. При этом до 1867 г. предпринимаются попытки возобновить союз с Францией;

2. сообразуясь с новой внешнеполитической линией, Россия занимает благожелательный нейтралитет в войне Австрии и Пруссии против Дании и в австро-прусской войне. Ослабление Австрии было выгодно для России, поскольку она была одним из несущих звеньев «Крымской системы»;

3. в 1866 - 1867 гг. петербургский кабинет готов был поддержать притязания Франции на расширение восточных границ за согласие на пересмотр Парижского мира. Последней попыткой договориться с Францией можно считать поездку Александра II и Горчакова в Париж в июне 1867 г. Однако она не дала результатов: непримиримая позиция Наполеона III не позволяла даже начать конструктивный диалог по данному вопросу. После этого стало окончательно ясно, что добиться отмены ограничительных статей через союз с Францией не получится;

4. крупным успехом русской дипломатии стало создание в 1865 - 1867 гг. Балканского союза, включавшего почти все страны данного региона. В 1867 - 1868 гг. существовала перспектива всеобщего восстания балканских народов. Однако Россия не была готова к внешнеполитическим потрясениям и придерживалась принципа невмешательства, оказывая поддержку балканским странам деньгами, оружием и дипломатическими действиями. В силу ряда внешних и внутренних факторов Балканский союз оказался недолговечен, однако сама идея такого союза не утратила своей актуальности;

5. в 1866 г. перед Россией существовала возможность поднять вопрос об отмене ограничительных статей, однако из-за экономической и военной слабости России данную акцию решили отложить на более поздний срок;

6. в 1866 - 1868 гг. Россия идёт на дальнейшее сближение с Пруссией, что было вызвано не столько династическими связями, сколько обещанием Пруссии поддержать требование России об отмене нейтрализации Чёрного моря за благожелательный нейтралитет России.

Основные выводы к третьей главе:

1. в войне Франции и Пруссии Россия заняла нейтралитет, как и обещала по договору 1868 г. В начале войны Россия, как и многие другие европейские страны, переоценивала военную силу Франции и опасалась её победы;

2. чрезмерное ослабление Франции было невыгодно России, однако победа Франции в союзе с Австро-Венгрией была бы ещё более невыгодной. Она привела бы к увековечению тяжёлых условий Парижского мира, а возможно, и к очередному обострению польского вопроса;

3. Горчаков выбрал удачный момент для того, чтобы добиться отмены ограничительных статей: Пруссия была ещё связана войной и не могла уклониться от принятых обязательств;

4. Лондонскую конференцию можно с некоторыми оговорками назвать крупным дипломатическим успехом России. Она восстановила себя в качестве великой державы и получила возможность активизировать свою внешнюю политику.

Подводя итог внешней политике России в 1856 - 1871 гг., можно сделать вывод, что в целом она была правильной, несмотря на некоторые просчёты. Безусловно, огромный вклад в дипломатические успехи России внёс А. М. Горчаков. Он реалистично оценивал международную обстановку и проявлял гибкость в наиболее сложных ситуациях. Благодаря этому Россия сумела избежать участия в крупных военных конфликтах и сохранить внутреннюю стабильность. Всё это привело к бескровной отмене ограничительных статей Парижского мира в 1871 г. Этот успех был достигнут дорогой ценой - согласием на объединение Германии и образование милитаристской Германской империи, представлявшей потенциальную угрозу для интересов России, Англии и Франции. Однако следует признать, что реальных исторических альтернатив в тот период не было. Поддержка действий Пруссии была единственным шансом для России добиться отмены нейтрализации Чёрного моря. Поэтому было бы несправедливо обвинять российскую дипломатию в недальновидности. Горчаков прекрасно отдавал себе отчёт в том, насколько опасным может оказаться усиление Пруссии, и сделал всё возможное, чтобы Франция не была слишком ослаблена. Это проявилось и в дальнейшем, во время «военной тревоги» 1875 г., когда Россия не допустила очередной войны между Францией и Германией.

Однако предпосылки для тесного сближения России с Францией в то время ещё не сложились. В силу ряда причин Россия продолжала укреплять свои отношения с Германией. Это было обусловлено сохранявшимися англо-русскими противоречиями в Средней Азии и потребностью России в обеспечении безопасности своих западных границ. Всё это привело к заключению в 1873 г. «Союза трёх императоров» [].

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Айрапетов О. Р. Внешняя политика Российской империи (1801 - 1914). - Москва, Европа, 2006. - 668 с.

2. Бисмарк О. фон Ш. Мемуары князя Бисмарка/предисловия, примечания и перевод М. Полтавского. - Санкт-Петербург, Вестник иностранной литературы, 1900. - 232 с.

3. Бухаров Д. Н. Россия и Турция. - Санкт-Петербург, типография Ф. С. Сущинского, 1878. - 238 с.

4. Вяземская Е.К. Россия и Балканы (конец XVIII в. - 1918 г.). - Москва, ИСБ, 1990. - 249 с.

5. Гросул В.Я. Россия и формирование румынского независимого государства. - Москва, Наука, 1969. - 267 с.

6. Дегоев В. В. Кавказ и великие державы. 1829 - 1864 гг. - Москва, Рубежи XXI, 2008. - 551 с.

7. Дегоев В. В. Кавказский вопрос в системе международных отношений 30 - 60-х гг. XIX в. - Москва, 1988. - 420 с.

8. История внешней политики России. Вторая половина XIX в. - Москва, 1997.

9. Киняпина Н. С. Внешняя политика России второй половины XIX в. - Москва, Высшая школа, 1974. - 280 с.

10. Киняпина Н. С. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России (вторая половина XVIII - 80-е гг. XIX в.). - Москва, МГУ, 1984. - 328 с.

11. Лопатников В. А. Пьедестал: Время и служение канцлера Горчакова. - Москва, Молодая гвардия, 2004. - 341 с.

12. Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии… Ч. 2 - Москва, 1922.

13. Международные отношения на Балканах. - Москва, Наука, 1974. - 331с.

14. Международные отношения на Балканах.1856 - 1878 гг. - Москва, Наука, 1986. - 414 с.

15. Мартенс Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россиею с иностранными державами. Т. XV. - Санкт-Петербург, 1909

16. Милютин Д. А. Воспоминания. 1863 - 1864. - Москва, 2003.

17. Нарочницкая Л.И. Россия и отмена нейтрализации Чёрного моря. 1856 - 1871 гг. - Москва, Наука, 1989. - 222 с.

18. Россия и восточный кризис 70-х гг. XIX в. - Москва, МГУ, 1981. - 224 с.

19. Россия и Франция. XVIII - XX вв. - Москва, Наука, 1995. - 366 с.

20. Россия и Черноморские проливы (XVIII - XX вв.) - Москва, Международные отношения, 1999. - 556 с.

21. Рыжова Р. И. Русско-французские отношения в Европе после Крымской войны (1856 - 1859 гг.). - Москва, 1964.

22. Семанов С. Н. А. М. Горчаков - русский дипломат XIX в. - Москва, Соцэкгиз, 1962. - 115 с.

23. Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI - XIX вв. - Москва, 1958. - 244 с.

24. Хитрова Н. И. Черногория в национально-освободительном движении на Балканах и русско-черногорские отношения в 50 - 70-х гг. XIX в. - Москва, Наука, 1979. - 336 с.

Размещено на Allbest.ru