Политические и социально-экономические проблемы Афганистана в 1989–2013 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

"Кубанский государственный университет" (ФГБОУ ВПО КубГУ)

Кафедра новой, новейшей истории и международных отношений

Допустить к защите в ГАК

Научный руководитель,

к.и.н., доцент К.А. Леванова

Выпускная квалификационная работа

Политические и социально-экономические проблемы Афганистана в 1989-2013 гг.

Работу выполнил А.И. Зайцев

Научный руководитель

к.и.н., доцент кафедры новой,

новейшей истории

и международных отношений

К.А. Леванова

Нормоконтролер

к.и.н., доцент В.А. Кумпан

Краснодар 2014

Содержание

Введение

1. Особенности внутриполитического положения в Афганистане после вывода в 1989 г. советских войск

2. Политические партии и движения в Афганистане в 1992-2001 гг.

3. Проблемы современного экономического развития Афганистана в 1989-2013 гг.

4. Исламская оппозиция у власти: от джихада к гражданской войне

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Афганистан всегда был и остается одной из ключевых стран на Ближнем Востоке. Это место пересечения традиционных путей-коммуникаций, природное хранилище богатейших запасов полезных ископаемых, колыбель одной из древнейших цивилизаций. Геополитическое расположение Афганистана позволяет влиять на развитие событий не только в Центральной, но и в Южной, Юго-Восточной Азии. За контроль над этой территорией всегда шло глобальное соперничество. И сегодня в жестком противоборстве вокруг страны столкнулись интересы США и их союзников по НАТО, Китая, Ирана, Пакистана, Саудовской Аравии, Израиля.

Несмотря на то, что внимание мирового сообщества в большей степени обращено к другим региональным вооруженным конфликтам, афганская проблема до сих пор остается одной из наиболее острых во всем мире. Конфликт в Афганистане в течение уже десяти лет не находит своего разрешения, несмотря на активное участие в его урегулировании международного сообщества. Представляется актуальным проанализировать преимущественно международные аспекты его урегулирования. В Афганистане стоит очень важный вопрос международных отношений - о возможности решения подобных конфликтов военными средствами. Как показывает афганский опыт, особенность современных конфликтов заключается в том, что разгром вооруженных сил противника и захват территории не означают достижения победы. Здесь же подтверждается тезис о том, что демократическое устройство и социально-экономическое развитие стран должно не заимствовать привнесенные извне модели, а основываться на собственных исторических, культурных, религиозных традициях и ценностных предпочтениях населения. К урокам Афганистана можно отнести и негативные последствия участия страны в наркобизнесе. На сегодняшний день Афганистан - основной производитель опия в мире. С одной стороны, относительно надежные доходы от продажи наркотиков создают иллюзию решения экономических проблем, а с другой, весь комплекс проблем, связанных с наркоторговлей, лишь усугубляет кризисную ситуацию в стране.

Все, что происходит на территории Афганистана далеко не безразлично и России. афганистан советский война оппозиция

Во-первых, Афганистан - это наш южный сосед из "дальнего зарубежья". Нестабильная обстановка в этой стране приводит к тому, что наша страна вынуждена держать большие вооруженные силы на границе.

Во-вторых, у России есть свои политические интересы в этой стране, терять которые было бы глупо.

В третьих, за двадцать лет войны Афганистан стал большой плантацией для выращивания наркотического сырья, и основной поток идет в Россию.

Объектом исследования являются процессы, происходящие в Афганистане после вывода советских войск.

Предмет исследования - политические, социальные и экономические проблемы Афганистана в период с 1989 по 2013 годы.

Хронологические рамки данного исследования охватывают промежуток времени с 15 февраля 1989 года - день, когда советские войска покинули Афганистан по 2013 год, когда фактически завершились военные действия НАТО в Афганистане и вооруженные силы США начали уходить из страны.

Географические рамки включают всю территорию Республики Афганистан.

Целью дипломной работы является сбор и анализ фактического материала, позволяющего рассмотреть процессы, происходящие в Афганистане с момента ухода советских войск и по 2013 год.

В связи с этим были поставлены следующие задачи:

- исследовать процессы, начавшиеся в Афганистане после вывода советских войск;

- проследить появление различных политических сил в стране, выявить их характерные особенности;

- охарактеризовать политические режимы, имевшие место в Афганистане с 1989 по 2013 годы;

- выявить социальные проблемы, с которыми пришлось столкнуться афганскому обществу;

- проанализировать ключевые события, происходившие в Афганистане с 1989 по 2013 годы;

- выявить связь тех событий с современной ситуацией в Афганистане;

- дать оценку деятельности ведущих политических деятелей Афганистана в данный промежуток времени;

- провести анализ деятельности иностранных войск в Афганистане начиная с 2001 года;

- выявить проблемы, являющиеся актуальными для Афганистана на современном этапе.

Проблеме Афганистана посвящено множество научных работ отечественных и западных политологов, историков, военных и политиков.

В отечественной историографии данная проблема представлена многочисленными работами одного из выдающихся советских и российских востоковедов, исследователей Афганистана, профессора Коргуна В.Г.: "Афганистан: политика и политики", в которой автор даёт оценку деятельности афганских политиков конца ХХ века. В статье "Афганистан на крутых поворотах истории XX века" Коргун дает оценку событиям, происходившим в Афганистане в 1990-е гг. В своей работе "Ислам и государственная власть в Афганистане" автор подробно описывает исламский фактор в политике Афганистана.

Изучая проблему, Афганистана нельзя не отметить работы Князева А.А. В своих работах "Афганистан как источник религиозного экстремизма и терроризма", "Афганский вектор политики Пакистана и Центральная Азия", "История афганской войны 1990-х гг. и превращение Афганистана в источник угроз для центральной Азии" Князев объясняет причины появления экстремистских группировок в Афганистане и их влияния в регионе.

В книге Бойко В.С. "Политика США в Афганистане после событий 11 сентября 2001 г.: научно-экспертный компонент" речь идет о причинах вмешательства США во внутренние дела Афганистана. Рассмотрены, также, и последствия, последовавшие за вторжением войск НАТО в Афганистан.

Генерал армии в отставке, доктор военных и доктор исторических наук М. Гареев в своих мемуарах дает анализ деятельности правительства Наджибуллы. Отмечает промахи режима и сожалением говорит о том, что была бы поддержка Российского руководства, Афганистан мог быть нашим союзником еще не один год.

В статье Каримова Р.А. "Религиозные организации экстремистского толка в Пакистане" выявляются истоки движения "Талибан" и его распространение в Афганистане.

Монография Мурадова Г. "Социальная структура афганского общества" посвящена особенностям взаимоотношений между различными национальными меньшинствами в Афганистане.

В статье "Этнический фактор во внутриафганском конфликте" Арунова М.Р. раскрывает так называемый пуштунский фактор во внутренней политике Афганистана.

Збигнев Бжезинский предсказывает в своей книге "Великая шахматная доска", что Афганистан это будущее поле битвы ведущих держав.

Ахмед Рашид в работе "Талибан: ислам, нефть и новые большие игры в Центральной Азии" объясняет успехи талибов и кто за ними стоит.

Все авторы на основе происходящих политических событий в Афганистане 1990-х-2000-х годов имеют различные мнения по поводу будущего Афганистана, но все едины в одном - афганцы не потерпят иностранного вмешательства в свои дела.

Проблема распространения наркотиков раскрывается в работе Зеличенко А.Л. "Аналитический обзор наркоситуации в зоне действия Международного Антинаркотикового Проекта ООН "Ошский узел".

При написании дипломной работы использовались статьи из журналов "Азия и Африка сегодня", "Международная жизнь", "Центральная Азия и Кавказ" и "Центральноазиатского толстого журнала".

В статье В.Г. Коргуна "Мирный процесс в Афганистане. Мекканский эпизод 2008 года" речь идет о попытке мирного диалога между представителями афганского правительства и талибами. Объясняет, почему эта попытка не увенчалась успехом.

Белокреницкий В.Я. в статье "Война в горах. Талибы и пакистано-афганское приграничье" пишет о провале операций НАТО в Афганистане, дает оценку современному состоянию движения "Талибан".

Статья С. Пойи "Задача со многими неизвестными" посвящена выборам президента Афганистана в августе 2009 года. Автор объясняет причины победы Х. Карзая и описывает проблемы, стоящие перед избранным президентом.

Работа Русакова Е.М., опубликованная под заголовком "Кнутом и пряником", содержит анализ новой стратегии США и их союзников в Афганистане. В ней говорится о трудностях, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты, осуществляя эту стратегию.

Князев А.А. в статье "Афганистан в контексте "Большого Ближнего Востока"" рассматривает всё происходящее в Афганистане через призму американского геополитического проекта "Большой Ближний Восток".

Проблему производства и распространения наркотиков в Афганистане затрагивают Е. Пустовойтова в статье "Афганский бизнес" и С. Филатов в своей работе "Почем опиум для народа?".

В. Гулевич затрагивает проблему беженцев из Афганистана в своем труде "Афганистан - кровоточащая рана планеты".

Значительный материал по теме дипломной работы был почерпнут из документальных источников: Резолюций ГА ООН, докладов комиссии ООН по Афганистану. Резолюция ГА ООН 60/32 от 30 ноября 2005 года посвящена положению в Афганистане и его последствиям для международного мира и безопасности и чрезвычайной международной помощи в интересах мира, нормализации обстановки и восстановлению пострадавшего в результате войны Афганистана. В Резолюции ГА ООН от 18 декабря 2002 года поднимаются вопросы прав человека в Афганистане. Резолюция, принятая 19 декабря 1995 года посвящена укреплению координации в области гуманитарной помощи и помощи в случае стихийных бедствий, предоставляемой ООН, включая специальную экономическую помощь.

При изучении проблемы были использованы документы Организации Североатлантического договора: заявление глав государств и правительств стран, выделяющих контингенты в состав действующих в соответствии с мандатом ООН, руководимых НАТО Международных сил содействия безопасности (ИСАФ) в Афганистане 20 ноября 2010 г. Заявление "о борьбе с терроризмом: адаптация оборонного потенциала Североатлантического союза", сделанное после террористических атак 11 сентября 2001 года, отражает готовность стран-членов альянса принять ответные меры. К этой проблеме относится и заявление, обнародованное на министерской сессии Североатлантического совета, состоявшейся в штаб-квартире НАТО в Брюсселе 6 декабря 2001 г.

Заявление по Афганистану министров иностранных дел стран, участвующих в Международных силах содействия безопасности (ИСАФ) - 4 декабря 2009 г. Посвящено урегулированию внутриафганского конфликта. Были изучены и использованы материалы Конституции Республики Афганистан 2004 г.

Наконец, немало фактического материала было найдено в интернете.

При написании работы за основу был взят исторический метод. Он позволил выявить причинно-следственные связи и закономерности процессов, протекавших в Афганистане в период 1989-2013 гг. Так же был использован метод научного анализа - проведен анализ существующей источниковой базы по изучаемой проблеме.

С помощью метода научного синтеза и обобщения были проанализированы все рассмотренные точки зрения. Еще один метод - историко-описательный, с его помощью удалось описать существующие исторические факты, связанные с проблематикой данной работы.

Диплом состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

1. Особенности внутриполитического положения в Афганистане после вывода в 1989 г. советских войск

Вывод советских войск не вызвал начала процесса умиротворения в Афганистане, а, наоборот, побудил оппозицию к активизации военных действий. Непосредственно за этим событием последовали крупнейшие наступательные операции моджахедов под Джелалабадом, Хостом, Кандагаром, Кабулом, Салангом. Однако, правительственные войска успешно отразили эти наступления и в ряде районов перешли в контрнаступление, в результате чего смогли продержаться еще три года. Оппозиция была ослаблена, и в этом сыграли роль несколько факторов: во-первых, с уходом советских войск она была лишена своей идеологической базы, побуждавшей афганцев к борьбе против "завоевателей" и "неверных"; во-вторых, агрессивные тенденции Пакистана вызвали некоторые патриотические настроения и оттолкнули часть повстанцев от борьбы с правительством; в-третьих, СССР продолжал поставку оружия, хотя и в сокращенном размере.

Правительству НДПА в Кабуле были лояльны те социальные слои, которые так или иначе, были вовлечены в интенсивные процессы модернизации. Это в первую очередь имело отношение к аппарату государственного управления, армии, системе безопасности, населению крупнейших городов страны. Аппарат государственного управления в условиях специфики процессов модернизации, проводимой НДПА при поддержке СССР, а также в связи с многолетней войной в стране, стал своего рода доминирующей силой в афганском обществе. В этом заключалась одновременно как сила, так и слабость сторонников светской модернизации в Афганистане. Концентрированная мощь государственной системы позволяла относительно успешно противостоять попыткам моджахедов вернуть страну к исходному патриархальному состоянию. В то же время, внутренние ресурсы Афганистана не позволяли поддерживать мощь государственной системы в существовавшем на тот момент состоянии без поддержки со стороны СССР.

Организации афганских моджахедов были заметно менее организованы, нежели афганская государственная система управления, созданная при поддержке СССР за годы советского присутствия. Самостоятельно формирования моджахедов не могли добиться успеха в борьбе против правительства Наджибуллы. Это наглядно продемонстрировала неудача штурма отрядами Пешаварского альянса южного города Джелалабада сразу после вывода советских войск в 1989 году. Штурм укрепленных городов, которые в основном и контролировало правительство Наджибуллы, полупартизанскими нерегулярными отрядами моджахедов не мог иметь успех без наличия тяжелых вооружений и войсковой организации. Стабильность власти режима Наджибуллы зависела от его способности поддерживать коммуникации между контролируемыми правительством городами. Пока кабульское правительство имело достаточно ресурсов, прежде всего не военных, а материальных, поступающих из СССР, оно уверенно контролировало положение в стране. В этих условиях ключевое положение для стабильности режима в Кабуле имели северные провинции Афганистана, расположенные к северу от горного хребта Гиндукуш.

На Севере Афганистана проходила стратегически важная для снабжения остальной страны дорога от города Хайратон на советско-афганской границе через город Мазари-Шариф, перевал Саланг к столице страны Кабулу. Далее уже кабульское правительство обеспечивало снабжение городов на юге и западе, Джелалабада, Герата и Кандагара. Стабильность на Севере страны поддерживали преимущественно национальные формирования.

Именно необходимость поддержания стабильности в этом стратегически важном регионе страны вынудила правительство в Кабуле допустить возможность усиления позиций национальных меньшинств. В первую очередь это касалось узбекской общины, лидером которой был командир 53 "узбекской" дивизии правительственной армии Афганистана генерал Дустум, а также общины афганских исмаилитов, возглавляемой Надери.

Отряды проиранской Партии Исламского единства Афганистана контролировали горный Хазарджат в центре страны, однако, в активных боевых действиях не участвовали, занимая до 1992 года выжидательную позицию. Это во многом соответствовало в целом сдержанной позиции официального Тегерана по отношению к событиям в Афганистане. Формирования Исламского Общества Афганистана концентрировались в Панджшерской долине, имевшей прямой выход на перевал Саланг. В ходе всей войны именно отряды ИОА во главе с влиятельным полевым командиром Ахмад Шах Масудом постоянно оказывали давление на перевал Саланг через Панджшер, угрожая прервать коммуникации Кабула с Советским Союзом.

Военное преимущество над силами оппозиции было колоссальным. Кроме того, правительство пользовалось определенной поддержкой части городского населения, вовлеченного в процессы модернизации. Следовательно, изначально у правительства Демократической Республики Афганистан были на руках серьезные козыри, которые могли бы помочь при возможном проведении ставших весной 1992 года актуальными переговоров с политическими организациями моджахедов из Пешаварского альянса. Вопрос о необходимости таких переговоров стал для правительства Наджибуллы неизбежен после окончательного распада СССР в конце 1991 года.

Характерной особенностью ситуации в Афганистане в 1991-1992 годах было наличие значительного числа политических и военных организаций, как национального всеафганского, так и местного характера, каждая из которых стремилась реализовать свои интересы в новых условиях. Гегемония в движении моджахедов Исламской партии Афганистана Гульбеддина Хекматиара носила во многом номинальный характер и напрямую зависела от масштабов военной и материальной помощи со стороны Пакистана. Именно благодаря особым отношениям с Пакистаном организация Хекматиара могла обеспечивать лояльность значительного большинства местных полевых командиров моджахедов.

Среди организаций Пешаварского альянса выделялось Исламское Общество Афганистана (ИОА) во главе с Раббани. Собственную позицию на перспективы Афганистана имели шиитские организации, опиравшиеся на поддержку Ирана. Самой крупной из них была Партия Исламского Единства Афганистана (ПИЕА) во главе с Мазари. Отсутствие единства интересов в оппозиции стало еще более заметно после ухода советских войск. А перспективы вполне возможной победы только усилили противоречия между различными политическими организациями моджахедов.

Подобный вариант в той тупиковой внутриполитической ситуации, которая сложилась к весне 1992 года в Афганистане, мог бы стать реальной возможностью сохранить единство афганского государства и выйти из состояния гражданского конфликта с минимальными издержками. Однако объективно в условиях Афганистана в 1992 году это все же являлось политической утопией. Слишком глубоки были системные противоречия между противоборствующими сторонами. К тому же, одна из сторон имела все основания считать себя победителем в гражданской войне. Особенно после распада СССР, главного действующего лица на афганской политической сцене в восьмидесятые годы. Естественно, что для лидеров моджахедов не могло быть и речи о сотрудничестве с режимом в Кабуле, скомпрометированном сотрудничеством с Советским Союзом.

Общественно-политическая обстановка в Афганистане перед падением режима Наджибуллы в Кабуле характеризовалась дальнейшей усилением интересов различных военно-политических организаций, усиливших свои позиции в ходе войны и входивших в состав противоборствующих группировок, в первую очередь, Пешаварского альянса и правительства Наджибуллы. Проблема Афганистана заключалась в том, что среди оппозиции правительству Наджибуллы не оказалось политической силы, способной предъявить единоличные права на политическую власть и в той или иной форме обеспечить преемственность государственного строительства. Напротив, организации моджахедов фактически выступили против модернизации и тесно связанных с ней государственных институтов.

К весне 1992 года, вопросы послевоенного устройства Афганистана стали определяющим фактором внутренней политики всех заинтересованных политических организаций. Сложившаяся после окончательного распада СССР в декабре 1991 года обстановка в Афганистане и неопределенность перспектив на будущее способствовали постепенному обособлению интересов наиболее влиятельных военно-политических группировок. Обособление интересов было тесно связано с конкуренцией на осуществление власти, если не во всеафганском масштабе, то на местном, провинциальном уровне.

Перспектива завершения многолетнего конфликта в Афганистане к весне 1992 года обострила проблему гегемонии пуштунов. Пешаварский альянс, объединяющий семь партий моджахедов, предъявлял свои права на власть в масштабах всей страны. В первую очередь это относилось к формированиям Исламской Партии Афганистана (ИПА) Гульбеддина Хекматиара. Доминирование среди партий Пешаварского альянса этнических пуштунов придавало дополнительную легитимность правам его участников на политическую власть. Надо отметить, что и возможные планы урегулирования афганской проблемы, такие, например, как "римский план" бывшего короля Захир-шаха, предполагали использование политических инструментов, характерных именно для демократии пуштунских племен. К тому же, все годы войны против прокоммунистического режима в Кабуле и советского присутствия в Афганистане, руководство и поддержка отрядов моджахедов осуществлялась именно из города Пешавар, центра Северо-Западной провинции Пакистана, населенного этническими пуштунами, где базировались основные политические организации оппозиции.

Уверенность оппозиционных лидеров из Пешаварского альянса в легитимности и неизбежности своих претензий на осуществление политической власти в Афганистане лишний раз демонстрируют выборы временного президента страны Моджадедди, руководителя одной из незначительных партий Пешаварской семерки. Выборы пуштуна Моджадедди должны были закрепить право Пешаварской эмиграции на формирование правительства и осуществление власти в Афганистане после победы. С другой стороны, выборы Моджадедди должны были ограничить политические амбиции наиболее влиятельного оппозиционного лидера Хекматиара. Другими словами, партии Пешаварского альянса серьезно готовились к разделу власти после неизбежной победы. Такая победа должна была наступить после начала традиционного весеннего наступления оппозиции 1992 года.

В этих условиях, стал намечаться процесс консолидации интересов политических организаций, не заинтересованных в приходе к власти в стране основных партий Пешаварского альянса, а значит и реставрации доминирования пуштунов в политической жизни страны. В первую очередь, это имело отношение к политическим организациям национальных и религиозных меньшинств, укрепивших свои позиции в результате гражданской войны и кризиса традиционной системы власти. Среди таких организаций выделялись шииты, поддерживаемые официальным Тегераном.

Шиитские организации, крупнейшей из которых была партия Хезбе и-Вахдат (Партия Исламского единства Афганистана, ПИЕА), опирались преимущественно на этническое меньшинство хазарейцев и контролировали горную провинцию Хазарджат в центре страны, недалеко от Кабула. Шииты-хазарейцы избегали активного участия в войне против советских войск и кабульского режима, предпочитая выжидательную тактику. Это соответствовало общим установкам Тегерана по отношению к афганскому конфликту. Всемерное усиление шиитских организаций и контролируемых ими территорий, в качестве своеобразного плацдарма для обеспечения иранского влияния в зоне афганского конфликта. Восстановление влиятельного пропуштунского правительства в Кабуле означало неизбежное давление на независимые анклавы, контролируемые шиитами, что в перспективе могло создать угрозу иранским интересам в регионе.

Прямую угрозу возможная смена власти в Кабуле представляла интересам союзников правительства Наджибуллы, общине этнических узбеков и религиозному меньшинству исмаилитам. Узбеки, лидером которых являлся командир 53 дивизии правительственной армии генерал Абдул Рашид Дустум и исмаилиты, возглавляемые духовным лидером Надери, являлись ключевым элементом обеспечения безопасности кабульского режима на географически изолированном от остальной части страны горным хребтом Гиндукуш севере Афганистана. Отряды узбеков и исмаилитов в основном контролировали стратегически важную дорогу от города Хайратон на советско-афганской границе до перевала Саланг и далее в Кабул. Во многом, именно узбеки и исмаилиты в годы войны в основном противостояли давлению, которое оказывали на эту важную транспортную артерию отряды моджахедов Ахмад Шах Масуда из Панджшерского ущелья и шиитов-хазарейцев из горного Хазарджата. Крах режима в Кабуле означал одновременно и крах особых позиций этих североафганских меньшинств в по литической жизни Афганистана.

Среди семи партий Пешаварского альянса особое место занимало Исламское общество Афганистана (ИОА), возглавляемое доктором Бурхануддином Раббани. Политическая организация Раббани пользовалась поддержкой этнических таджиков. Военные отряды ИОА, возглавляемые влиятельным полевым командиром Ахмад Шах Масудом всю войну контролировали Панджшерское ущелье. Масуд, без сомнения, считался одним из самых значительных полевых командиров среди моджахедов. Это позволяло партии Раббани-Масуда реально конкурировать в борьбе за власть с организацией Гульбеддина Хекматиара в пределах Пешаварского альянса. Падение кабульского режима означало для ИОА не только начало пуштунской реставрации, но и тесно с ней связанное усиление влияния основного конкурента на власть Хекматиара.

Таким образом, предстоящая смена власти в Кабуле создавала серьезную угрозу в первую очередь интересам национальных и религиозных меньшинств Афганистана. В условиях, когда новая демократическая Россия, в качестве наследника СССР, самоустранилась от участия в афганских событиях, на первый план вышли локальные интересы различных афганских политических организаций. Основным вопросом, который объективно отвечал интересам практически всех организаций национальных и религиозных меньшинств, стоявших по разные стороны фронта гражданской войны в Афганистане, было не допустить пуштунской реставрации, что фактически подразумевало их выступление против восстановления целостности афганского государства. Каждая из этих организаций боролась за ту самостоятельность, которую они тем или иным способом приобрели за годы гражданской войны.

Именно с этой точки зрения и необходимо рассматривать события 28 апреля 1992 года, когда в Кабуле пал режим Наджибуллы и были заложены условия для начала нового этапа гражданской войны в Афганистане.

Известно, что решающую роль в падении режима Наджибуллы сыграл лидер этнических узбеков генерал Абдул Рашид Дустум. Его формирования подошли к Кабулу с севера и фактически отрезали столицу Афганистана от северных провинций, где были сосредоточены значительные резервы вооружений и материальных ресурсов. Мятеж генерала Дустума послужил толчком к падению уже заметно ослабленного режима Наджибуллы. Решительные действия генерала Дустума, перебросившего к Кабулу крупные воинские формирования были достаточно неожиданными для основных участников афганских событий. Гарнизон Кабула не был готов к отражению атаки с севера со стороны своих недавних союзников. Кроме того, неопределенность и тяжелая зима 1991-1992 годов серьезно ослабили способность правительственной армии и аппарата управления к сопротивлению. Столь быстрое падение Наджибуллы стало неожиданным и для наиболее влиятельного лидера моджахедов Хекматиара, который просто не успел оказаться у столицы на момент крушения прокоммунистического режима.

Действия Дустума у Кабула в апреле 1992 года не могли бы иметь успеха без их предварительного согласования с Ахмад Шах Масудом и шиитами-хазарейцами. Контроль над Кабулом был главной целью в послевоенном Афганистане. Чтобы гарантировано добиться успеха под Кабулом, Дустуму необходимо было использовать все имеющиеся в его распоряжении силы. Несомненно, акция Дустума была бы невозможной без определенных гарантий со стороны формирований Масуда и хазарейцев по поводу безопасности северных афганских территорий, контролируемых все годы войны узбекскими формированиями.

В ответ Дустум фактически обеспечил контроль над столицей Афганистана формированиям афганских национальных и религиозных меньшинств. До появления отрядов Хекматиара Кабул был разделен на сферы влияния, контролируемые преимущественно таджикскими отрядами ИОА Раббани/Масуда, шиитами-хазарейцами из партии Хезбе и-Вахдат и узбекскими формированиями генерала Дустума. Безусловно, у боевых отрядов хазарейцев и таджиков Масуда был более удобный и короткий путь в Кабул из, соответственно, Хазарджата и Панджшерского ущелья, чем у пуштунских отрядов Хекматиара. Однако столь согласованные действия в апреле 1992 года по фактическому захвату Кабула трех далеко не лояльных друг другу политических организаций национальных и религиозных меньшинств слишком хорошо укладываются в идею противодействия пуштунской реставрации в Афганистане.

В результате выглядевшая вполне естественной идея восстановления афганской государственности с доминированием этнических пуштунов так и не была реализована. События апреля 1992 года привели к тому, что основной контроль над государственными институтами власти Демократической Республики Афганистан перешел не к самой сильной политической организации моджахедов Гульбеддина Хекматиара, а к партии Раббани/Масуда Исламское общество Афганистана (ИОА). Это имело весьма серьезные последствия для целостности Афганистана. Исламская партия Афганистана (ИПА) пуштуна Хекматиара претендовала на политическую власть в масштабах всего Афганистана. В то время как таджик Раббани не имел на это ни достаточно сил, ни возможностей. Политической организации ИОА вполне хватало власти над большей частью Кабула и рядом северных провинций с преимущественно таджикским населением.

"Наджибулла продержался бы и дольше, если бы не предательство Горбачева. СССР подписал с США соглашение об одновременном прекращении помощи Советского Союза режиму Наджибуллы, а Соединенных Штатов - моджахедам. Но Саудовская Аравия, Пакистан и Кувейт продолжали помогать моджахедам, в то время как Наджибулла остался один на один со своими проблемами. Прекращение помощи из СССР лишало его всяких перспектив и надежд на будущее".

Была и другая причина падения режима Наджибуллы: ему так и не удалось решить национальный вопрос. Еще раньше генерал армии Варенников предлагал создать на территории Афганистана таджикскую, нуристанскую и хазарейскую автономии, но Наджибулла, пуштун по происхождению, был против. Мы старались избежать кровопролитных боев с отрядами Ахмад Шаха Масуда, который контролировал Панджшерское ущелье и перевал Саланг, и вели с ним негласные переговоры о прекращении боевых действий, чтобы избежать потерь с той и другой стороны. Наджибулла же был крайне недоволен этими переговорами, и когда в начале 1989 года в Афганистан приехали Шеварднадзе и Крючков, он пожаловался им, что Варенников ведет закулисный диалог и хочет якобы заключить сепаратный договор с Ахмад Шахом Масудом. Крючков по этому поводу даже пытался добиться от наших военных соответствующих показаний.

Пропуштунская политика Наджибуллы в отношении северных народов вносила разлад и в армию. Как-то, например, он послал для усиления правительственных войск, которые вели бои с моджахедами, узбекскую пехотную дивизию генерала Дустума. Делать этого было никак нельзя, потому что район, где велись боевые действия, был населен пуштунами. И несмотря на то, что узбеки действовали там очень результативно, в конечном итоге они все равно попали в окружение - пуштунские правительственные дивизии сами снялись и оголили фланги этой дивизии, подставив ее под удар.

К тому же в армии рядовыми служили в основном представители национальных меньшинств, в то время как офицерами были пуштуны. В итоге все формирования, укомплектованные нацменьшинствами, начали откалываться от Наджибуллы, создали, в конце концов "союз северных народов" и объединились с моджахедами. Чуть позже, установив связь с Ахмад Шахом Масудом, они двинулись на Кабул, куда и вошли первыми в 1992 году.

За несколько дней до этого, кстати, Наджибулла успел отправить из города семерых наших советников. Один из них, генерал-майор Владимир Лагошин, рассказывал, как Наджибулла пригласил его к себе и предупредил, что в ближайшее время власть перейдет к оппозиции, а ему самому на посту президента осталось находиться дней пять. Еще Наджибулла добавил, что, хотя советские и предатели, он считает своим долгом отправить военных советников домой целыми и невредимыми. И действительно: когда администрация кабульского аэродрома стала чинить различные препятствия, связанные с вылетом самолета, Наджибулла приехал на аэродром и оказал помощь в отправке советников в Ташкент.

Спасти себя Наджибулле было не суждено, и судьба его оказалась поистине драматичной. Он был пуштуном, представителем рода, к которому принадлежал один из правителей Афганистана - король Абдуррахман Хан. Поэтому когда спустя четыре года после его свержения к власти пришли талибы, Наджибулла надеялся, что они не тронут своего соплеменника.

Ахмад Шах Масуд, перед тем как оставить Кабул, предложил Наджибулле бежать вместе с отступающими моджахедами, но Наджибулла отказался - он надеялся, что сможет впоследствии даже рассчитывать на пост в правительстве талибов.

Талибы рассудили иначе: бывший президент был зверски избит и повешен. Надо сказать, что ни тогда, когда взявшие город талибы вошли в здание миссии ООН, где в тот момент находился Наджибулла, ни позже Организация Объединенных Наций не высказала никакого протеста по поводу захвата ее здания в Кабуле.

Ходит легенда, что перед смертью Наджибулла выхватил автомат у конвоировавшего его пуштуна и завязал бой, в котором погиб. А повешен он был уже мертвым.

Итак, пассивность РА в военных действиях, надежды на решение проблемы силой, активная подрывная работа оппозиции в армии РА, связь в психологии населения всех бед с Апрельской революцией и общая усталость и, главное, отсутствие реальных действий для улучшения ситуации в районах, контролируемых правительством, привели, в конце концов, к падению режима Наджибуллы.

Положение в Афганистане после вывода советских войск. Прогнозы Запада о том, что кабульский режим сразу после прекращения советского военного присутствия падет по причине своей полной нежизнеспособности, а коалиционное правительство группировок моджахедов приведет страну к миру после изгнания "коммунистической чумы", оказались несостоятельными.

18 марта 1992 года Наджибулла предложил передать власть переходному правительству и 16 апреля оставил свой пост. 27-28 апреля Переходный совет моджахедов прибыл в Кабул. Власть на три месяца перешла к Себгатулле Моджадедди - лидеру "Альянса семи".

2. Политические партии и движения в Афганистане в 1992-2001 гг.

С избранием Раббани временным президентом Афганистана вместо Моджадедди состояние децентрализации политической власти в стране стало перманентным. К тому же, благодаря акции Дустума именно преимущественно таджикские формирования ИОА, а также узбекская община унаследовали основную военную инфраструктуру бывшей правительственной армии, расположенную в Кабуле и в северных провинциях. Дустум получил вооружение и армейские склады в городах Мазари-Шариф и Хайратон на советско-афганской границе, влиятельный полевой командир ИОА Ахмад Шах Масуд - основные вооружения Кабульского оборонительного района, включая главную военную авиабазу Баграм севернее Кабула. Кроме того, на службу Дустуму и Масуду перешли многие офицеры, чиновники режима Наджибуллы и функционеры НДПА, вполне обоснованно опасавшиеся репрессий со стороны радикально настроенных моджахедов. В первую очередь это имело отношение к наиболее влиятельному лидеру среди партий Пешаварского альянса Гульбеддину Хекматиару.

Хекматиар попытался вмешаться в борьбу за власть в афганской столице. Одновременно, произошли столкновения между уже укрепившимися в городе формированиями Масуда и шиитами-хазарейцами. Вследствие чего, столица Афганистана с весны 1992 года стала ареной ожесточенной вооруженной борьбы за власть. Столкновения в Кабуле отчетливо продемонстрировали, что, начиная с 1992 года, вооруженная борьба за локальные интересы местных полевых командиров, политических организаций, в том числе и национальных и религиозных меньшинств, стала определяющим фактором политической действительности в Афганистане. Пуштунам в целом, и партии Хекматиара в частности, не удалось воспользоваться ситуацией, связанной со сменой власти в стране.

Локальные интересы для местных полевых командиров часто имели большее значение, чем устремления крупных политических организаций. К тому же, с учетом завершения борьбы против советского присутствия в Афганистане и в связи с распадом СССР, геополитические цели и задачи, поставленные США в регионе, были на тот момент во многом выполнены. Соответственно, сократились широкомасштабные поставки оружия, материальных ресурсов из США и арабских стран. Так как, в годы войны именно Хекматиар был основным получателем таких поставок через посредничество Пакистана, то, естественно, что его организации преимущественно были лояльны большинство местных полевых командиров на территории Афганистана. Позиции ИПА объективно ослабли после краха режима Наджибуллы.

Сокращение поставок из Пакистана резко ограничили возможности ИПА Хекматиара по обеспечению лояльности полевых командиров моджахедов на местах. Одновременно, раздел наследства кабульского режима по всей стране привел к образованию множества локальных центров власти, стремившихся к максимально возможной самостоятельности.

Кроме узбеков Дустума и таджиков Раббани/Масуда, укрепившихся соответственно на севере страны и в ее столице, выделялись крупные самостоятельные анклавы шиитов-хазарейцев в Кабуле и провинции Хазарджат, губернатора Герата Исмаил-хана и многих других. Децентрализация привела к ослаблению возможностей партии Хекматиара по мобилизации сил даже пуштунов в масштабах всей страны. Полевые командиры по всей стране предпочитали реальную власть на местах, предоставив Раббани, Хекматиару, Дустуму и шиитам-хазарейцам из Хезбе и-Вахдат сражаться за контроль над столицей.

В условиях прекращения широкомасштабных поставок оружия, боеприпасов извне (в первую очередь из СССР и США) после завершения холодной войны, военные ресурсы, оставшиеся от кабульского режима Наджибуллы, приобрели стратегическое значение. В этой связи наиболее выгодные позиции были у организаций Дустума и Раббани/Масуда, опиравшихся к тому же на высокую степень этнической солидарности и организованности, соответственно, узбекской и таджикской общин.

Такая солидарность национальных и религиозных общин только усилилась в результате опасений потерять приобретенный независимый статус в случае реставрации власти пуштунов в Афганистане. В то время как естественное стремление пуштунов к восстановлению былой гегемонии в стране, вследствие ряда объективных обстоятельств, оказалось не реализованным.

В первую очередь, это было связано с ослаблением в результате политических потрясений в период с апреля 1978 по апрель 1992 гг. позиций традиционной афганской элиты пуштунского происхождения. Значительная часть традиционной элиты оказалась скомпрометирована сотрудничеством с Советским Союзом и службой в структурах власти в годы правления прокоммунистического режима НДПА в Кабуле. Часть эмигрировала из Афганистана. Кроме того, у пуштунов не оказалось ярко выраженного лидера, который был бы способен возглавить движение пуштунской реставрации. Единственным реальным претендентом на эту роль выступал лидер Исламской партии Афганистана (Хезбе и-Ислами) Г. Хекматиар, пользовавшийся все годы войны особой поддержкой со стороны Пакистана, который осуществлял перераспределение среди афганских моджахедов поступающей из США, стран Запада, арабских государств военной и материальной помощи.

Однако, Хекматиар оказался не лучшей кандидатурой на роль лидера пуштунов Афганистана. Хекматиар придерживался радикальных взглядов, занимал устойчивые антизападные позиции и поддерживал связи с различными экстремистскими мусульманскими организациями. Этому в немалой степени способствовало широкое участие добровольцев из мусульманских государств, преимущественно из арабских стран в войне в Афганистане. Фактически, США и другие западные страны в своей борьбе против СССР в Афганистане стимулировали развитие и распространение исламского радикализма. Хекматиар поддержал Саддама Хусейна и алжирский Фронт Исламского Спасения. Взрыв, устроенный в январе 1993 года в Центре мировой торговли, был делом рук людей, входивших в группы поддержки Афганистана. Мир Амал Канси, обстрелявший в 1993 году штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли, также был в прошлом членом одной из этих групп. Кроме того, он выходец из одного из пакистанских пуштунских племен. Из той среды происходят и многие подозреваемые в покушении на американских военных советников в Саудовской Аравии в 1995 году.

В этой обстановке особенно вызывающе выглядела поддержка Хекматиаром действий Саддама Хуссейна во время войны в Персидском заливе. Эта акция лидера "афганского сопротивления против советской экспансии" вызвала разочарование на Западе и привела к охлаждению отношений не только с США, но и с пакистанским руководством, что автоматически привело к свертыванию политики наибольшего благоприятствования для группировки ИПА Хекматиара.

Демонстрация Хекматиара стала первым и последним серьезным внешнеполитическим шагом этого наиболее влиятельного политика среди пуштунов, предпринятого в качестве потенциального претендента на лидерство в Афганистане. Прекращение поставок из Пакистана существенно снизили возможности Хекматиара влиять на ситуацию в Афганистане. Стало трудно поддерживать лояльность многих местных полевых командиров. Кроме того, Хекматиар не смог, в должной мере, компенсировать потерю широкомасштабного снабжения с территории Пакистана военными и материальными ресурсами бывшего правительства Наджибуллы после его падения.

Многочисленные конкуренты Хекматиара поделили богатое наследство, оставшееся от коммунистического режима в Кабуле. Все основные материальные и военные ресурсы бывшего правительства Демократической Республики Афганистан в столице Кабуле и на севере страны перешли под контроль группировок Раббани/Масуда, Дустума и шиитов-хазарейцев.

На юге и на западе ресурсы бывшей афганской армии унаследовали в Герате самостоятельный правитель Исмаил-хан, поддерживающий тесные отношения с Ираном и группировкой Раббани/Масуда Исламское общество Афганистана. Во втором по величине городе Афганистана Кандагаре власть перешла в руки регионального Совета, где ведущие позиции занимали сторонники партии Махаз и-Милли, возглавляемой Пиром Сайедом Ахмедом Гейлани. В Джелалабаде, на юго-востоке страны, доминировали сторонники второй Исламской партии Афганистана (Хезбе и-Ислами) под руководством Юнуса Халеса, которыми командовал влиятельный полевой командир Хаджи Абдул Кадирю.

Раздробленность страны стала к лету 1992 года свершившимся фактом и Исламская партия Афганистана (Хезбе и-Ислами), возглавляемая Хекматиаром, была лишь одной из многих группировок, разделивших Афганистан и Кабул на зоны влияния.

В немалой степени этому способствовало и то, что афганская война привела к серьезным потрясениям в традиционной структуре пуштунского общества. При Захир-шахе, Дауде вожди пуштунских племен были интегрированы в систему государственного управления Афганистаном. Часть пуштунской элиты получала образование в Кабуле и за границей. Многие из них впоследствии стали активными участниками революции 1978 года и сторонниками развития процессов модернизации, что вызвало конфликт внутри пуштунской элиты и пуштунского общества в ходе гражданской войны в Афганистане.

Активное участие пуштунских племен в гражданской войне привело к усилению степени их автономности по отношению к любым центральным органам власти. В борьбе против советского присутствия пуштуны активно использовали такие преимущества организации традиционного общества, как система лашкар (местное ополчение пуштунских племен). Это позволяло поддерживать высокую степень автономности отрядов моджахедов и постоянно оказывать давление на советские войска и правительственную армию. С другой стороны, такая высокая степень автономности отрядов местного ополчения обеспечивала определенную гибкость, основанную преимущественно на локальных интересах.

Так, многие формирования Лашкар в зависимости от обстоятельств часто переходили с одной стороны на другую в рамках, например, политики национального примирения, используемой Кабулом с середины восьмидесятых годов. Причем, и правительство в Кабуле, и советские войска, и партии Пешаварского альянса активно меняли методы подкупа влиятельных местных командиров для привлечения на свою сторону или обеспечения их лояльности. Практику обеспечения лояльности пуштунских племен путем выдачи денежных субсидий интенсивно применяла и администрация Британской Индии в конце ХIХ-начале ХХ века. Важно отметить, что племенное ополчение всегда сохраняет значительную автономность и является лишь временным союзником той или иной армии - органа государственной власти. В конечном итоге, это только усилило ослабление связей местных пуштунских племен с централизованным государством. Та система связей между государством и пуштунскими племенами, существовавшая в афганском обществе при монархическом режиме и президенте Дауде, была к началу девяностых годов почти полностью разрушена.

Естественно, что на момент падения режима Наджибуллы множество местных пуштунских полевых командиров предпочли полную самостоятельность в пределах своего племени или уезда борьбе за единое афганское государство. Российский автор Катков в своей работе приводит мнение пакистанского исследователя Ахмеда, который полагает, что мотивирующим фактором для лашкара является слава за участие в стычке, а не установление какого-либо правления, сопряженное с длительной борьбой за власть. Поэтому после стремительной атаки распадение лашкара неизбежно. Поэтому ослабление связей пуштунских племен и государства Афганистан, выражавшего преимущественно их интересы, в результате длительной войны привело к нежеланию пуштунов сражаться за его восстановление.

В этом смысле, многие пуштунские племена фактически солидаризировались с национальными и религиозными меньшинствами Афганистана в борьбе за локальные интересы в противовес общегосударственным.

Объединённый Исламский Фронт Спасения Афганистана, также известный как Северный Альянс -- объединение ряда полевых командиров Афганистана, сформировался в конце 1991 года.

Джамиати-Ислами возникла на основе одной из семи партий моджахедов, имевшей в 1980-х годах резиденцию в пакистанском городе Пешаваре. Хезбе вахдат, призванная защищать интересы хазарейцев, образована в 1989 путем слияния шиитских политических группировок, базировавшихся в 1980-х годах в иранской столице Тегеране.

Тогда становилось все более ясно, что Москва не только сокращает поддержку Кабула, но и готова на шаги, которые вели к крушению режима Наджибуллы. Вслед за этим в сентябре 1991 года госсекретарь США Джеймс Бейкер и новый министр иностранных дел СССР Борис Панкин подписали соглашение о прекращении поставок оружия конфликтующим сторонам в Афганистане с 1 января 1992 года. Были также прекращены поставки из СССР боеприпасов и топлива. В декабре 1991 года СССР прекратил своё существование.

Ахмад Шах Масуд, узбекский лидер Абдул Рашид Дустум, глава партии хазарейцев-шиитов "Хезб-е вахдат" ("Партия единства") Абдул Али Мазари и лидер афганских исмаилитов Мансур Надери подняли восстание против Кабула на севере страны, и в марте 1992 года коммунистическая власть перестала существовать. Альянс действовал стремительно и успел войти в Кабул до прибытия туда отрядов пуштунских моджахедов, обеспечив себе прочные позиции в столице. Созданное там правительство (Масуд занял в нем пост министра обороны) с представительством почти всех ключевых партий сопротивления оказалось, однако, недолговечным и, раздираемое внутренними противоречиями, вскоре развалилось. Последовала великая смута с военными столкновениями между враждовавшими друг с другом "партиями" и "фронтами". Конец ей положило движение "Талибан", захватившее в 1996 году Кабул.

Северный альянс возродился к жизни для оказания сопротивления пуштунской экспансии. Во главе его встал Ахмад Шах Масуд. Северо-восток Афганистана Масуд отстоял.

Ахмад Шах Масуд сумел заручиться поддержкой России, Запада, Ирана и Таджикистана, получив новые вооружения и обретя стратегическую глубину для своего анклава.

По меньшей мере с 1999 г. Северный Альянс установил тесные связи с ЦРУ, о чем писал в своей книге "В центре шторма" директор ЦРУ Джордж Теннет: "В течение двух лет, предшествовавших 11 сентября, группы ЦРУ, развернутые в Панджшерском ущелье на севере Афганистана, пять раз встречались с разными полевыми командирами, прежде всего с Ахмад-Шахом Масудом, главой Северного Альянса".

Обстоятельства появления в Афганистане нового мощного военно-политического движения Талибан являются предметом длительного обсуждения. Нельзя сказать, что Талибан - студенты, или "талибы" из исламских школ медресе - был просто порождением правительств и интересов капитала. Внезапное возникновение этого нового движения в 1994 году и стремительность его роста и успехов являлись результатом двух факторов: во-первых, социального и политического тупика, который создал готовых к действию рекрутов, и, во-вторых, внешней помощи финансированием, вооружением и советниками из Пакистана, Саудовской Аравии и, по всей вероятности, США.

Хотя ряд лидеров Талибана участвовал в организованном США "джихаде" против Советского Союза, это движение не отделилось от других фракций моджахедов и не было их объединением. Оно опиралось, главным образом, на новое поколение тех, кто не был непосредственно замешан в военных событиях 1980-х годов. Жизнь самого этого поколения была изломана войной. Многие из его представителей выросли в лагерях беженцев в Пакистане и получили элементарное образование в медресе, которые содержатся различными пакистанскими экстремистскими партиями исламского толка.

С самого начала это движение являлось глубоко реакционным. Оно обращалось назад в поисках своих социальных решений - к мифическому прошлому, когда строго соблюдались заповеди пророка Мухаммеда. Оно было глубоко пропитано злобным антикоммунизмом, который был порожден жестокостями и репрессиями сменявших друг друга в Кабуле просоветских режимов, лживо правивших под флагом "социализма".