Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

2. Н.М. КАРАМЗИН КАК ИСТОРИК И ЕГО МЕТОДЫ ИССЛЕДОВВАНИЯ ПРОШЛОГО

3. ИЗОБРАЖЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ И МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА ПЕРИОДА ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ В «ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО»

4. Н.М. КАРАМЗИН О РОЛИ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ В СОБЫТИЯХ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.

ВВЕДЕНИЕ

Изучение истории Российской исторической науки относится к приоритеным, в том числе и в связи с изучением отечественной истории. Среди данных проблем особое место занимает исследование взаимоотношений Речи Посполитой и России в период Ливонской войны и Смутного времени, которые до сих пор вызывают научные дискуссии. Для решения обозначенной проблемы можно обратиться к опыту изучения ее в прошлом, и здесь на первом месте будет стоять труд первого российского историографа Николая Михайловича Карамзина ««История государства Российского»».

««История государства Российского» - последний и наиболее значимый труд в творчестве Н.М. Карамзина. Этот замечательный памятник русской культуры представляет собой уникальный сплав исторической и общественно-политической мысли, литературных и языковых исканий конца XVIII - начала XIX вв.

«История…» - крупнейшее для своего времени достижение русской и мировой исторической науки. Сегодня она сохраняет свою общекультурную и историографическую ценность. Долгое время этот труд Н.М. Карамзина являлся предметом приобщения к отечественной старине нескольких поколений читателей, из нее черпали свои сюжеты многие писатели, драматурги и даже историки последующих эпох.

К сожалению, «История государства Российского», как и ряд других работ, была недоступна для читателей и исследователей практически всего XX в. по различным причинам. Но уже в конце 80 -х начале 90-х гг. XX века работы классиков отечественной историографии, таких как Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, стали переиздаваться массовыми тиражами. Интерес к отечественной истории вспыхнул в конце XX в., столь же ярко, как в ту пору, когда читающая Россия жадно знакомилась с новинкой историографии - томами «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, открывшего, по словам Пушкина, древнюю Россию как Колумб - Америку. Причины нынешнего общественного интереса очевидны: как в начале XIX в., когда Россия, победив Наполеона, испытала непреодолимую потребность осознать свой исторический путь, понять, что в нем было прогрессивного и что тормозило, так и теперь, без анализа достижений и ошибок немыслимо правильное понимание настоящего и планирования будущего

Но даже при рассмотрении монументальности «Истории государства Российского» не стоит оставлять в тени личность самого автора. Н.М. Карамзин был для своего времени человеком уникальным. Говорят, что талантливый человек талантлив во всем; таковым был и Н.М. Карамзин. Обыкновенным читателям, людям, не вникающим глубоко в науку, он известен, в первую очередь, как создатель многотомного исторического труда «История государства Российского», но прежде, чем приступить к созданию «Истории…», автор прошел долгий творческий путь, и притом, не по исторической стезе. Практически сорок лет своей жизни он отдал литературе и журналистике.

Творчество Карамзина оригинально потому, что он мыслил глубоко и независимо. Его мысль рождалась в напряженном и трудном обобщении опыта бурных событий русской и европейской жизни. Художественный мир, созданный Карамзиным, был нов, противоречив, непривычно сложен и нравственно масштабен. Он открывал духовно-деятельную жизнь отдельной личности, а потом и целого народа, жизнь современную и историческую. В этот мир нельзя входить с предубеждением и готовыми идеями. Он требует понимания и объяснения. Поэтому Карамзин на протяжении полутора веков воспринимался активно; история изучения его творчества характеризуется приливами и отливами: его либо признавали, либо отвергали.

Карамзин - это прошлое русской литературы, шире - русской культуры.. Прошлое должно уважать. Но чтобы его уважать, его нужно знать. Сегодня мы еще очень плохо знаем Карамзина. И одна из задач данной дипломной работы - изучение Н.М. Карамзина как историка.

Разработка темы данной работы является актуальной и научно-значимой, так как здесь может быть поставлен вопрос о явно недостаточном внимании современных историков к истории взаимоотношений Московского государства и Речи Посполитой в середине XVI - начале XVII в. через «Историю Государства Российского» и к самой личности историографа и его творению. Это может быть связано со многими причинами, из которых основные - недоступность «Истории…» для исследователей и «неактуальность» данного произведения в Советский период. Хотя Н.М. Карамзин является родоначальником обширных курсов российской истории, но гораздо полнее политическая история изложена в С.М. Соловьева, Н.И. Костомарова, затем появились и специальные работы по данному периоду истории (от Люблинской унии до убийства Лжедмитрия I).

Рассмотрением проблем истории Речи Посполитой второй половины XVI - начала XVII вв. в рамках «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина отечественные историки не занимались. Вероятно, это связано с политико-научной позицией историографа - типичного представителя дворянской исторической школы с ее яркой монархической направленностью, которая видела в Речи Посполитой с ее шляхетской анархией лишь врага. Ведь недаром неприязнь к полякам нашла еще в древности широкое отражение в русском языке и фольклоре. Слово «лях» и «Лядьская земля» стали связываться в народе с понятием «ляд» (нечистый, черт) и лихо (зло), хотя этимологически они не связаны. Слово «лях» вообще становится бранным задолго до XVII в., когда оно прочно укоренилось в этом смысле /1, с.310/.

Целью написания данной дипломной работы является выявление методов исследования, которые применял Н.М. Карамзин при написании «Истории государства Российского», его источников, степени объективности его подхода к истории Речи Посполитой в связи с Российской историей конца XVI - середины XVII вв., а также концептуальные воззрения историографа на историю Речи Посполитой.

В процессе достижения данной цели будут решаться следующие задачи: изучение методологической и источниковой базы, на которую опирался Н.М. Карамзин при написании «Истории…», степень объективности автора при оценки исторических событий и личностей; исследование положения Речи Посполитой и Московского государства в Ливонской войне и роли в ней Ивана IV и Стефана Батория в изображении Н.М. Карамзина, а также изучение того, как автор «Истории…» преподносит читателю сложный и многогранный период Смутного времени, показать историографический обзор теорий о личности Лжедмитрия I.

Для достижения поставленной цели и задач при написании данной дипломной работы я буду использовать историко-описательный и историко-сравнительный метод, при котором факты и исторические оценки Н.М. Карамзина будут анализироваться и сопоставляться с аналогичными фактами и оценками других историков; вместе с этим можно будет проследить не только объективность Н.М. Карамзина, но и эволюцию исторической науки в целом.

1. ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ

Между началом и концом XVIII столетия в исторической науке России - колоссальная разница. Еще более гигантский шаг в своем развитии история сделала в XIX и XX веках. В первой половине XVIII века мы видим утилитарно-националистический взгляд на задачи истории /34, с.191/, смешение источника с исследованием, определение начала истории в современной терминологии, произвольную этнографическую классификацию некритическую передачу разных летописных вариантов в одном сводном изложении. Но через все столетие проходит одна идея - общее стремление к реальному пониманию прошлого, с объяснением его из настоящего. Не слава и не польза, а значение истины становится задачей историка. Вместо изложения источника все большее место занимает основанное на нем исследование. Постепенно уходят патриотическое преувеличение и модернизация. Специальное изучение летописей, лингвистических, этнографических и археологических памятников повышает научные требования, вырабатывается научная классификация и критические приемы изучения источников. И, наконец, ученый кругозор значительно расширяется введением в изучение истории нового актового материала. В XIX и XX вв. появляются новые исторические школы, инновационные методы исследования источников и множество подходов к одной и той же проблеме.

Для более основательного изучения позиции Н.М. Карамзина по проблеме внешней политики Московского государства и речи Посполитой периода Ливонской войны и Смутного времени, в данной работе был использован не только труд Карамзина «История государства Российского», но и работы свидетелей событий, современников историографа, а также труды авторов новейшего времени.

Основополагающим фундаментом, на котором строится эта дипломная работа, является «История государства Российского», которая создавалась историографом на протяжении двадцати лет жизни, но так и не была им окончена.

В советской историографии Карамзин характеризовался как идеолог дворянско-аристократических кругов, крепостники и монархист. Ключ к пониманию личности ученого, как, впрочем, и любой другой,- в природной генетической натуре, в обстоятельствах его жизни, в том, как формировался его характер, в семейных и общественных отношениях.

В своем труде исследователь не только поставил задачу художественного воплощения истории, современного литературного описания событий, но их «свойства и связь». Его принципы:

1. Любовь к Отечеству.

2. Следование правде истории: «История не роман и не сад, где все должно быть приятно- она изображает действительный мир» /1, с. X/.

3. Современный взгляд на события прошлого.

4. Политический подход к истории, то есть создание истории общества в целом.

Движущая сила истории по Н.М. Карамзину - это власть, государство. Самодержавие олицетворяет собой порядок, безопасность и благоденствие. В его «Истории…» нет идеи богоизбранности русского народа и национального нигилизма. Он сумел удержаться на объективном уровне подхода ко всем народам Европы и России. На первом месте в труде Карамзина стоит политико-надзирательная задача; история для Карамзина служит нравоучению, политическому наставлению, а не научному познанию.

Реальным отражением нового направления в общем строе карамзинской истории остается выделение специальных глав, посвященных состоянию России за каждый отдельный период ее истории. В этих главах исследователь выходит за рамки чисто политической истории и знакомится с внутренним строем, экономикой, культурой и бытом. С начала XIX в. выделение таких глав становится обязательным в общих работах по истории России.

Карамзинская «История…», безусловно, сыграла, свою роль в развитии русской историографии. Выход в свет весной 1818 г. первых восьми томов «Истории государства Российского» совершил переворот в сознании россиян. Уже во второй половине XIX в. воспитанники всех ученых заведений были знакомы с этим трудом. «Не одно поколение русских историков начало с Карамзина свое обращение к занятиям русской историей» /57,с.188/. Даже тогда, когда появились новые имена историков - С.М. Соловьева, Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, И.Е. Забелина - труд Карамзина оставался обязательным для изучения в гимназиях и университетах. «На Карамзине выросли и с благодарностью вспоминают о нем в своих трудах писатели Л.Н. Толстой, И.А. Гончаров, С.И. Аксаков, А.А. Григорьев, Ф.М. Достоевский, публицисты-демократы Н.А. Добролюбов и Н.Г. Чернышевский; великий сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин; мемуарист-географ П.П. Семенов-Тян-Шанский» /34, с.215/.

Время не властно над именем Н.М. Карамзина. Причина этого необычайного общественно-культурного феномена заключается в огромной силе духовного воздействия на людей его научного и художественного таланта. Его труд - это работа живой души.

Споры, начавшиеся вокруг истории Карамзина во время его жизни, продолжаются вплоть до наших дней. В эпоху Сталина Карамзин однозначно объявляется реакционером, не могло быть и речи о его переиздании. Подлинно научное изучение карамзинской истории начинается с 1960-х гг. Современные ученые много сделали для возвращения Карамзину принадлежащей ему по праву доли нашего уважения и благодарности. Избранные главы стали печататься в изданиях, доступных широкому кругу читателей.

Для выявления объективности исследования Н.М. Карамзина, в данной дипломной работе было уделено внимание источникам XVI-XVIII вв., которые, в свою очередь, использовались Н.М. Карамзиным для написания «Истории государства Российского».

Большой интерес представляет собой «Россия XV-XVIII вв. глазами иностранцев» /24/,- современников изучаемых событий.

В XVI в. наступает качественно новая эпоха во взаимоотношениях России и Запада. Страны Северной и Западной Европы, вступив на путь капитализма, нуждались в новых источниках сырья, рынках сбыта и все чаще обращались к малововлеченным в торговлю с ними государствам Восточной Европы и Азии, в том числе Прибалтики и России. Были и другие причины для пристального внимания западноевропейских стран к русскому соседу: усиливавшаяся турецкая агрессия в Европе заставляла искать новых союзников, а реформационные движения породили интерес современников к окружающему миру и, прежде всего, - к соседним народам и странам. На волне этих разнообразных и противоречивых интересов в Россию хлынули иностранные предприниматели, дипломаты, купцы и ученые. Их записки и иные свидетельства становятся очень популярными в разных слоях западноевропейского общества. Свой вклад в создание традиционных представлений и взглядов иностранцев на Россию XVI-XVII вв. внесли итальянец Антонио Поссевино, австриец Сигизмунд Герберштейн, англичанин Джером Горсей и француз Жак Маржерет.

Более четырехсот лет отделяет современного читателя от событий 1582 г., однако, сочинения Антонио Поссевино /23/ представляют для исследователя того периода, причем не только в русской истории, но и в истории Речи Посполитой, несомненный интерес. Поссевино был послом папы Римского в России. Папская курия внимательно следила за положением дел в Восточной Европе и «прилагала определенные усилия, чтобы заручиться поддержкой России в борьбе с Османской империей и протестантскими силами Европы» /31, с.313/. Речь идет о свидетельстве современника важных событий конца Ливонской войны и последних лет правления Ивана IV. Характер, направленность работы А. Поссевино предопределены, в первую очередь, его позицией как представителя папского престола. Цель их - ознакомить католический мир с положением дел в России, выявить ее возможности как вероятного союзника. Поссевино в своих трактатах делает попытку передать накопленный им опыт будущим посланцам папского престола. В книгах иезуита хорошо видна разработанная им и другими деятелями римской курии система пропаганды католичества и внедрения его в другую страну.

Несмотря на тенденциозность, а иногда и ошибочность в изложении фактов и событий, сочинения Поссевино по разнообразию содержащийся в них информации представляют собой универсальный источник и могут быть использованы в различных аспектах: при изучении социально-политической истории России второй половины XVI в., истории дипломатии, военной истории и т.д. В них приводятся интересные, нередко уникальные сведения о русских городах, численности населения в них, торговли, быта, религии русских и множество другой информации. Большую ценность представляют собой документальные польские материалы: протоколы заседания на съезде послов, дипломатическая переписка..

Деятельность Поссевино в России довольно полно отражена в русской исторической литературе. Ее представитель дворянской историографии - Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского», опираясь на тот источниковедческий материал, которым он мог воспользоваться, дал свою оценку последним событиям Ливонской войны, Ям-Запольских переговоров, и, в частности, посредничества в них Поссевино; также он использовал сочинения Поссевино для воссоздания картины событий Ливонской войны и взаимоотношений Московского государства и Речи Посполитой в конце XVI в.

Еще одним из важнейших источников, написанных иностранными авторами и захватывающим начало изучаемого в данной дипломной работе периода, является «Записки о Московии», или «Записки о Московских делах» /18/, написанные Сигизмундом Герберштейном, австрийским дипломатом, более полусотни лет находившимся на службе у дома Габсбургов. Его представители были заинтересованы в упрочении связей со своим могущественным, хотя и временным союзником - Русью, дважды, в 1517 и в 1526 г. направлявших туда Герберштейна в качестве посредника между литовскими и московскими послами. Цель поездки Герберштейна - «попытаться втянуть Россию в войну с Турцией, а также осуществить посредничество между воюющими Польшей и Россией» /44, с.6/.

Герберштейн жил в Москве подолгу. Он был знаком с представителями самых разных социальных кругов, придворными, слугами великого князя, с иностранными и русскими купцами, общался он и с простым людом. Поэтому его «Записки» содержат разнообразную информацию о внутренней и внешней политики Московского государства, экономическом развитии и быте окружавших или живших в нем народов, общественной мысли и культуре. Герберштейну, овладевшему разговорной русской речью, открывалась большая перспектива в изучении русского государства.

Лояльное, отнюдь не враждебное отношение к славянству, отразилось в «Записках о Московских делах». Книга написана серьезно, без всякого пренебрежения и предвзятой направленности по отношению к политике и истории Московского государства, правда, иногда при описании событий это было перо не объективного современника, а рассерженного дипломата.

Герберштейн также дает превосходное описание центра России, восточных областей, Севера и ряда районов Беларуси, Украины, Литвы, рассказывает об отношениях между московским и литовским государствами, правлении Ивана IV.

«Записки» отличаются полнотой сообщения и сравнительно непредубежденным описанием. Именно два эти качества книги обеспечили ей такой грандиозный успех на протяжении почти 440 лет. Полнота известий книги Герберштейна дополняется использованием автором ряда русских сочинений, летописей, дорожников, карт, судебников.

«Записки» привлекали не только рядового читателя, но и литераторов и ученых. Достаточно сослаться на Н.М. Карамзина, использовавшего этот труд при написании своей «Истории…»

Английские сочинения XVI в. о России представляют собой также большой интерес. Почти два десятилетия - с 1573 по 1591 г. - находился в России по делам коммерческой и дипломатической службы Джером Горсей - типичный представитель английских деловых кругов этого времени. Он оставил три самостоятельных сочинения о России и несколько писем. Сочинение «Сокращенный рассказ или мемориал путешествия» /20/ дает сведения о конкретных особенностях внутренней и вешней политики государства, нравов и быта русского народа.

Записки Джерома Горсея привлекают к себе как свидетельства очевидца и осведомленного наблюдателя; человека, оказавшегося в самой гуще событий 40-70-х гг. XVI. В., о которых русские источники либо умалчивают, либо рассказывают весьма тенденциозно. В составе источника есть разновременные слои, время написания которых влияет на содержание конкретных известий.

Текст Горсея, посвященный русским событиям до приезда его в Россию, создавался на основе устных источников и имеет следы позднего редактирования, внесшего хронологическую путаницу в эту часть записок. В тексте «Путешествия» заметна тенденция к осуждению Бориса Годунова. Оценивая информацию, заложенную в свидетельствах Горсея о событиях 1591 г., связанных со смертью царевича Дмитрия, нужно сказать, что записки «подразумевают или даже прямо говорят (в виде мимоходом сделанных замечаний в завершающей части «Путешествия») о безусловной роли Бориса Годунова, в событиях приведших к смерти царевича Дмитрия» /59, с.29/.

Записки Джерома Горсея давно стали настольной книгой исследователей, изучающих историю России второй половины XVI в. Уникальность ряда сведений о политической борьбе в русском государстве времени Ивана Грозного, Федора Ивановича и Бориса Годунова, о государственном устройстве страны в к. XVI - н. XVII в., о состоянии русско-английских отношений превращает сочинение Горсея в активно используемый источник. Но как раз в силу уникальности многих сведений Горсея многие исследователи до сих пор расходятся в их трактовках. В ряде случаев, правильности прочтения мешают неточности переводов тех или иных мест в текстах.

Русский читатель впервые увидел имя Джерома Горсея в труде Н.М. Карамзина «История государства Российского».

Наиболее интересной и подходящей для изучения периода Смуты (начало XVII в.) является работа французского капитана Жака Маржерета «Состояние Российской империи и великого княжества Московского» /22/. С 1600 г. на службу в Россию. Он участвовал в борьбе против Лжедмитрия I и с приходом последнего в Москву переходит к нему на службу; затем Маржерет поступил на службу к Лжедмитрию II.

Книга Маржерета написана живо, интересно, но без особого систематического плана изложения. Автор не профессиональный литератор. Он внимательный, хотя и тенденциозный наблюдатель. Маржерет фиксирует то, что видел или слышал сам. Большое место в книге занимают не только сведения о повседневной жизни и быте русских, но и внешней и внутренней политики России. Интересные и подробные сообщения можно найти о царе Федоре, его правлении, о влиянии Бориса Годунова на внешнюю и внутреннюю политику страны. Сообщает капитан и о «покушении» на царевича Дмитрия. Он обвиняет Бориса Годунова в заговоре с целью убийства претендента на русский престол. Маржерет заверяет своих читателей, что царевич остался жив, а вместо него был похоронен другой ребенок. Автор довольно много пишет о религии, твердо памятуя, что она определяет идеологические и политические взгляды. В России его поражало сосуществование многих религий и почти полная свобода вероисповедания.

Необходимо отметить, что помимо собственных наблюдений, Маржерет использовал сведения, почерпнутые из бесед с крупнейшими чиновниками государственного аппарата России. Обилие конкретных фактов, целые комплексы сообщений, неучтенные по другим источникам, сделали книгу исключительно популярной. Конечно, перечисленные достоинства книги не должны заслонять ее тенденциозность, а подчас и враждебность к России.

И, тем не менее, книге Маржерета, в отличие от автора, проводившего свои дни по возвращению из России почти в полной безвестности, была уготована удивительная судьба. Насыщенная информацией, посвященная бурной эпохе и дающая возможность воссоздать образы ведущих персонажей русской истории, она всегда привлекала как исследователей - историков, так и писателей. В России эти записки использовал В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов. Все работы советских историков в России, начиная XVII в. и все обобщающие труды, посвященные этой эпохе, используют книгу Маржерета в качестве источника.

Все эти произведения иностранных авторов, насыщенные разнообразной информацией, посвященные бурной эпохе (XVI - начала XVII вв.) и дающие возможность воссоздать образы ведущих персонажей русской истории, всегда привлекали как исследователей - историков, так и писателей. Не стал исключением и Н.М. Карамзин.

Важным и интересным источником периода царствования «названного» Дмитрия является «Дневник Марины Мнишек» /21/, рассказывающий о жене самозванца. «Дневник Марины Мнишек» известен науке уже более полутора веков. Впервые он был издан в 1838 г. в знаменитой серии «Сказания современников о Дмитрии Самозванце», составленный Н.Г. Устряловым. «Дневник» представляет собой записки поляка, находившегося в свите Марины Мнишек, о событиях 1604-1609 гг. Таким образом, название «Дневник Марины Мнишек» условно, однако имеет долгую традицию употребления в исторических работах о Смутном времени.

«Дневник» содержит сведения о свадьбе Марины Мнишек и Лжедмитрия I, московском восстании 17 мая 1606 г. и последовавших за ним событиях, в том числе, о пребывании в ссылке в Ярославле в 1606-1608 гг.; воеводы Юрия Мнишка с дочерью и отъезд ссыльных поляков в Речь Посполитую. О личности автора и о том, что с ним происходило «Дневник» почти не дает никаких сведений. Особенностью данного произведения является включение в его текст полностью или в приложении по «пунктам» некоторых писем, приходивших к воеводе от Ю. Мнишка, письма самого воеводы. В «Дневнике» подчеркивается варварские обычаи и варварское поведение поляков в России. «Дневник Марины Мнишек» был известен и историкам XIX в. Через различные связи (от Яна Альбертранди до А.И. Тургенева) эти материалы в России стали известны Н.М. Кармазину и Н..Г. Устрялову.

Для прослеживания эволюции исторических взглядов в настоящей работе был использован труд С.М. Соловьева «История России с древнейших времен», где также можно найти много фактического материала по изучаемой проблематике, не потерявшего своего значения до наших дней; и ряд наблюдений за внутри и внешнеполитическими процессами, происходившими в Московском государстве и Речи Посполитой во второй половине XVI - начала XVII вв.

С.М. Соловьев создавал свою «Историю России с древнейших времен» в противовес «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, считавшейся в начале XIX в. официальной историей России. Критикуя субъективистскую концепцию Н.М. Карамзина и стремясь преодолеть ее позитивно, С.М. Соловьев выдвинул идею об историческом развитии народной жизни и народного духа, находивших свое наиболее полное воплощение в развитии государства. Подтверждению этих взглядов С.М. Соловьева, наряду с главами о политической истории должны были служить и главы о внутреннем состоянии русского общества, содержащие данные о различных сторонах экономической и политической жизни русского народа, его культуре и быте за тот или иной отрезок времени. Введение С.М. Соловьевым в свою «Историю России» этих глав означал шаг вперед по сравнению с дворянской историографией. Однако собственная идеалистическая концепция, основанная на развитии государственного начала помешала Соловьеву нарисовать полную картину общественной жизни.

Сводя историческое развитие в понятном счете к изменению государственных форм, исследователь отводил истории общественно-экономической жизни подчиненное положение по сравнению с историей политической. Главы «о внутреннем состояния русского общества» носят в его «Истории» вспомогательный, иллюстрированный характер; они значительно слабее основных глав, посвященных рассмотрению политической истории. В них автор нередко отступает от принципов исследования, сформированных во введении к первому тому, где он обещал при изучении истории России «не разделять начал, но рассматривать их во взаимодействии, объяснять каждое явление из внутренних причин» /63, с.55/. Успешно прилагая эти принципы к исследованию политической истории, С.М. Соловьев в тоже время факты внутренней истории рассматривал изолированно друг от друга, без выяснения причин, их породивших. Место исторического анализа здесь зачастую занимает просто изложение источников.

Слабые стороны общеисторической концепции С.М. Соловьева были замечены уже его современниками, революционными демократами. Положительно оценивая вклад С.М. Соловьева в развитие русской исторической науки, они в тоже время критиковали его за преувеличение значения идей государственной централизации.

Интересным моментом в «Истории России» является рассмотрение Смутного времени. Бурные и сложные события начала XVII в.: крестьянская война, польская интервенция, ожесточенная борьба внутри господствующего класса за власть - объединены С.М. Соловьевым под общим термином Смута, принятым в дворянской и буржуазной историографии. В общеисторической концепции С.М. Соловьева, в основу которой положена идея развития государственного начала Смута занимает особое место. Она представляется реакцией всех антигосударственных сил и элементов на усиленный процесс централизации государства, завершившийся во второй половине XVI в. В царствование Ивана IV общегосударственное начало восторжествовало над родовыми отношениями. Стараниями грозного царя была обуздана своевольная боярская аристократия. Россия перешла в наступление на Азию. Главной государственной потребностью стала «потребность просвещения, сближения с народами Западной Европы» /64, с.358/. У Ивана Грозного появляется мысль о необходимости утверждения России на берегах Балтийского моря «для беспрепятственного сообщения с Западною Европою, для беспрепятственного принятия от нее плодов гражданственности, для принятии науки, этого могущества, которого именно не доставало Московскому государству, по-видимому, так могущественному» /65, с.381/. В этот момент династия Рюриковичей, свершив свою историческую миссию по собиранию русской земли, сходит со сцены и начинается Смута.

Расценивая исторические события с точки зрения развития государственности, С.М. Соловьев увидел в событиях начала XVII в. насильственный перерыв в органическом ходе русской истории, для которого у него не нашлось другого названия кроме слов «страшные смуты». Движение направляется тогда по пути незаконному и тем самым лишается какого-либо исторического смысла. Это - регресс, отступление от того, что уже было достигнуто в конце XVI в. Термин «Смута» у С.М. Соловьева не только отделяет время собирания русских земель от времени подготовки петровской реформы, он их отдаляет друг от друга. После Смуты движение возобновляется по законному пути, но с тех рубежей, на которых в конце XVI в. остановились Рюриковичи.

В качестве первой причины Смуты С.М. Соловьев указывает «неудовлетворительное состояние народной нравственности в Московском государстве» /64, с.388/, которое произошло во время опричнины Ивана Грозного. Догадка историка о том, что предпосылки Смуты надо искать еще во время Ивана Грозного, не лишена интереса. Но решение вопроса о причинах Смуты предложена им в чисто идеологическом, моральном плане.

С.М. Соловьев попытался переосмыслить историю России с древних времен, во многом опираясь на труд Н.М. Карамзина. И хотя С.М. Соловьев был представителем буржуазной историографии, он во многом повторил те идеи, на которых была построена «История государства Российского», немного адаптировав их к современному ему положению исторической науки.

Историей Смутного времени занимался и выдающийся российский историк Н.И. Костомаров, который написал труд «Смутное время Московского государства в начале XVII столетия (1604-1613 гг.)», где подробно разбираются события этого периода. Также для раскрытия темы данной дипломной работы интересной является «Русская история в жизнеописании ее главнейших деятелей» Н.И. Костомарова, где можно найти подробнейшую биографию Ивана Васильевича Грозного, Сильвестра, Адашева и Бориса Годунова, «названого Дмитрия», Марины Мнишек. Эти труды Н.И. Костомарова характеризуются совокупностью достоинств и недостатков. Достоинства состоят в самом отборе сюжетов и живописности их изложения, недостатки - в вольном выборе источников, не всегда достоверных. Это обычно служит способом подчинить источники политической концепции, исповедуемой автором. Сам Костомаров в своей «Автобиографии», не испытывая особого стеснения, писал о «старой привычке смело и с верою держаться известий в том виде, в каком они передаются летописными источниками, мало вникая в то, что самые источники по разным причинам нередко являются лживыми, даже без умышленного обмана» /40, с.364/. Для Костомарова, сформировавшегося как «историк под влиянием традиций украинского буржуазно-помещичьего национализма» концептуальной основой исторического мировоззрения было представление о многовековой борьбе на Руси двух начал - демократического, федеративно-вечевого и монархического, направленного к централизации и единодержавию» /71, с.9/. Здесь можно увидеть, что эта концепция Костомарова пересекается с карамзинской.

К числу наивысших заслуг Костомарова следует отнести ярко проявившееся в его трудах стремление освободиться от традиционной для науки в его эпоху ограниченности сюжетов, замыкания их в круг того, что составляло лишь вершину исторического айсберга. «Царские дворы, правительственные приемы, законодательство, войны, дипломатические отношения,- писал он,- не удовлетворяли желания знать прошедшую жизнь. Кроме политической сферы оставалось еще нетронутой жизнь народных масс с их общественным и домашним бытом, с их привычками, обычаями и понятиями, воспитанием, сочувствиями, пороками и стремлениями» /42, с.720/. Отсюда непреходящий интерес историка к этнографии, отсюда воплощенный во всех его трудах интерес к истории народных движений (Костомаров является автором книг о Степане Разине и Богдане Хмельницком), отсюда и выбор сюжетов для «Русской истории в жизнеописании ее главнейших деятелей», где сам состав выбранных биографий достаточно разносторонний.

Таким образом, можно проследить, что Н.И. Костомаров в своем творчестве как бы продолжил традицию Н.М. Карамзина, с его яркостью образов, живостью языка, и самостоятельной исторической концепцией; но для данной дипломной работы больший интерес составляют характеристики Ивана IV, Лжедмитрия I, Марины Мнишек для составления полной картины Смуты в Московском государстве в начале XVII в.

Проблемами Смутного времени занимался В.О. Ключевский. В третьей части «Курса русской истории», впервые изданном в 1908 г. он почти в четырех лекциях (41- 44) излагает событие Смуты начала XVII в. и считает, что «смутная эпоха самозванцев является переходным временем на рубеже двух смежных периодов, будучи связана с предшествующим своими причинами, а с последующим - своими следствиями» /38, с.5/. По схеме В.О. Ключевского, ведущим явлением в «IV периоде» (по его периодизации) или XVII в. оказывалось самодержавное государство, господство которого в историческом процессе объяснялось сочетанием таких разнородных явлений, как воцарение новой династии, расширение государственной территории «до пределов русского народонаселения», рост политической роли дворянства и обособление сословий, наконец, закрепощение крестьянства и экономическое расширение роли народного труда в результате развития обрабатывающей промышленности» /38, с.7/. В результате главными фактами периода становились новая династия, новые пределы государства, новый строй общественных отношений «с новым правительственным классом во главе, новый склад народного хозяйства» /38. с.7/. Исходя из этих посылок, В.О. Ключевский пытался сформулировать свое понимание происходивших социально-экономических изменений, которые рассматривались им лишь производными, но не определяющими в историческом процессе.

В.О. Ключевский рассматривал государство силой надклассовой, но в отличие от дворянской историографии (Н.М. Карамзин) и «государственной школы» (С.М. Соловьев), видел в нем силу логически развивающуюся и направляющую, очень скептически рассматривал его деятельность. Также следует согласиться с мнением Н.В. Нечкиной, что выделение В.О. Ключевским «массовых народных мятежей и бунтов в качестве новой черты эпохи также примечательна, как к новация /50, с.523/. С социальным неравенством связывает историк и особенности состояния и развития культуры страны. В.О. Ключевский был убежден, что культура создается народом.

Анализ событий «IV периода» «Курса русской истории» приобретал резко антимонархическую и атидворянскую направленность, в нем автор постоянно уделят внимание «общественным массам», их положению и внутренней борьбе, и, наконец, утверждает, что самодержавная власть и «правящая сфера малодумно», не оправдывая громкого титула власти, уходили от разрешения общественных противоречий /38, с.14/.

Не случайно В.О. Ключевский значительную часть тома уделял Смутному времени так как считал, что именно оно и вызванные им потрясения положили начало всему «IV периоду русской истории». «Оно и дало первый и очень болезненный толчок движению новых понятий, недостававших государственному порядку, построенному угасшей династией» /38, с.16-17/. Справедливо уделяя внимание как причинам того трагического для России события, так и его следствиям, В.О. Ключевский заострял свое внимание на социальных явлениях. Историк считал, что государственный порядок общественных отношений, созданный верховной властью во имя абсолютизма, был основной, причем социальной причиной недовольства всех слоев населения, а затем и Смуты. При этом автор нередко пытался уловить народную психологию, сочетая в ряде случаев положения социального порядка с идеалистическими представлениями. Так, он считал, что весь народ после смерти царя Федора Иоанновича и восшествия на престол Бориса Годунова не мог освоиться с мыслью о выборном царе, ощущая потребность восстановить династическую преемственность власти и воскресить погибший царский род, что и обеспечило успех самозванцу. В.О. Ключевский уделил много внимания следствиям Смутного времени, по его мнению, сыгравшим огромную роль в дальнейшей истории «IV периода» русской истории и характерным явлениям, которые определяли своеобразие исторической обстановки и изменения в жизни общества. Непосредственным следствием Смуты В.О. Ключевский считал изменение положения царской власти и возрастание влияния земских соборов как представительных учреждений. Положению царской власти, восстановленной после выборного утверждения на престол династии Романовых В.О. Ключевский не случайно уделял много внимания. Он хотел подчеркнуть, что власть новой династии в силу понятий, возникших в годы Смуты и выборности, должна была существенно изменится.

Воздавая должное В.О. Ключевскому за его попытку дать обобщающий анализ сложнейших явлений начала XVII в., причем в общем контексте с государственным строем «Московского царства XVI в., а тем более за обращение к проблеме социальной борьбы, нельзя не заметить отрицательного к ней отношения. Он не признавал значение классовой борьбы в истории общества, а ликвидацию Смуты объяснял как результат национального и религиозного объяснения народа» /38, с.47/. В.О. Ключевский рассматривал историю Смуты по схеме историографической школы как борьбу за государственный порядок против анархии. Его концепция для своего времени была безусловным шагом вперед.

Таким образом, можно заметить, что В.О. Ключевский уже обращается к проблеме социальной истории и характеризует факты и события не с точки зрения провиденциализма, а ищет причинно-следственные связи, что было несвойственно Н.М. Карамзину. Труд В.О. Ключевского дал возможность проследить развитие исторической науки, начиная с Н.М. Карамзина, а также подвергнуть критике многие положения «Истории государства Российского».

Проблема Смуты была так сложна, что взяться за ее многоаспектное решение казалось не под силу одном человеку. И все же этот подвиг был совершен петербургским ученым Сергеем Федоровичем Платоновым (1860-1933).

Обычно в историографических трудах говорилось о С.Ф. Платонове как об историке одной темы - Смуты. И действительно, из более чем ста работ, половина, по крайней мере, посвящена именно русской истории рубежа XVI-XVII вв. Однако следует иметь в виду, что С.Ф. Платонов был историком более широкого диапазона. Обобщающим трудом многолетней работы по изучению истории России конца XVI- начала XVII вв. стали «Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI -XVII вв.» С.Ф. Платонов следующим образом объясняет причину, заставившую его остановиться на истории Смуты: «Мне представлялось, что это время является историческим узлом, связывающим старую Русь с новой Россией. Естественным казалось взяться именно за этот узел, и потом, держась за путеводные нити, расходящиеся из этого узла, или восходить к древнейшим эпохам, или спускаться в новейшие времена» /68, с.426/.

В историографии XIX в. многие историки искали причины Смуты в политике Ивана IV и вообще во внешнеполитической ситуации, сложившейся в России в конце XVI в. Другие считали развернувшиеся события случайностью, порожденную польско-католическими происками.

В первой части своего труда С.Ф. Платонов вскрыл истоки Смуты. Он показал не идею, а реальную обстановку, «в которой возникла и развивалась Смута» /52, с.273/. Во второй части много места отводится действиям Ивана Болотникова и Лжедмитрия II. Третья часть рассказывает нам о победе коалиционных сил дворянства и казачества, очистивших Москву от польско-литовских отрядов.

Вникая в глубинные социально-экономические процессы, происходившие в России во второй половине XVI в., Платонов пришел к новой оценке опричнины: он считал, что это была не прихоть обезумевшего тирана, а государственная реформа, осложненная террором Грозного. Патонов определил опричнину как обдуманную систему мероприятий, «направленных против экономической, политической и социально влиятельной среды» /52, с.273/.

Для изучения событий Смутного времени, С.Ф. Платонов выявил шестьдесят высказываний о Смуте, просмотрев сто пятьдесят рукописей. Это было открытие целого комплекса культурно-исторических памятников XVII в., посвященного событиям, захлестнувшим страну на рубеже XVI-XVII вв. В отличие от своих предшественников, обращавшихся также к этому виду источников (Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров и Д.И. Иловайский др.) /33/, С.Ф. Платонов поставил целью историко-критическое изучение сказаний о Смуте во всей их совокупности» /68, с.421/. Такая задача оказалась чрезвычайно трудной не только из-за многочисленности сказаний и их разнообразности, но и необходимости выработать методику их отбора и обработки. С.Ф. Платонов отверг замысел группировать их по типу изложения или по хронологии событий. Он систематизировал наиболее значительные и интересные памятники, которые показывали развитие идей о Смуте, начиная с современных ей писателей до конца XVII в. В результате тщательного отбора он проанализировал около тридцати источников. Автор выявил не отдельные события и факты, а изучал рукописный материал по произведениям, располагая его в хронологическом порядке написания.

Свое мировоззрение Платонов определил тремя моментами: «христианская мораль, позитивная философия и научная эволюционная теория» /32, с.197/. Однако на деле он проявил себя сторонником экономизма, географического детерминизма. Платонову ставилось в вину советскими историками, что он не признавал классовой борьбы как постоянного и единственнодействующего импульса исторического процесса. Работы С.Ф. Платонова в совокупности дают подробную и всестороннюю историю Смуты в России, а также освещают роль и значение Речи Посполитой как участника этого события. Такого обстоятельного изучения опыта общественного строя и сословных отношений в Смутное время, а также очерка истории внутреннего кризиса и общественной борьбы, в Московском государстве XVI-XVII вв. еще никто в российской историографии на рубеже XIX-XIX вв. никто не создал. Примечательным является тот факт, что очень часто в своих работах С.Ф. Платонов ссылается на «историю Государства Российского» Н.М. Карамзина, но Платонов берет из нее только фактический материал, так как строит свою концепцию Смуты, и, таким образом, многие положения «Истории…» подвергает критике. Работы С.Ф. Платонова позволяют нам расширить наши представления о событиях Смутного времени начала XVII в.

Из современных историков наибольшее внимание истории России второй половины XVI- начала XVII вв. уделил петербургский ученый Р.Г. Скрынников. Он обнаружил и привлек ряд новых источников (в основном - донесений иностранцев из Австрии, Германии, Польши). Его перу принадлежат талантливо написанные монографии и научно-популярные работы, освещающие как правление Ивана Грозного, так и историю России начала XVII в.: «Григорий Отрепьев», «Царь Борис и Дмитрий Самозванец», «Три Лжедмитрия». «Лихолетье. Москва в XVI- XVII вв.», «Русь IX-XVII вв.». Автор отождествляет Григория Отрепьева с Лжедмитрием I, уделяет основное внимание раскрытию социальных корней самозванщины. Скрынников приводит яркие биографические сведения о Лжедмитрии I, дает оценку его роли и роли Речи Посполитой в событиях Смуты. При написании своих работ он также опирался на «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина.

Для разработки темы дипломной работы интерес представляет альтернативная история в данном случае воплощенная в книге А. Бушкова «Россия, которой не было» /28/, которая заставляет оторваться от традиционных подходов к проблеме Смуты и переводит ее в новое, еще не изученное русло.

Но чрезмерное увлечение загадками истории и нетрадиционными их разгадками влечет за собой создание «псевдоистории», которую можно найти в «Многовариантной истории» А.К. Гуца, написанной в духе и на основе концепций Фоменко и Носовского. В этой книге за портрет Лжедмитрия I выдается портрет Ю. Мнишка, а Борис Годунов - сын Федора Ивановича, следовательно, династия Рюриковичей не прерывается. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что данная работа не заслуживает внимания.

При выяснении личности Лжедмитрия I и возможного отождествления его с царевичем Дмитрием, чудом выжившим в Угличе, автором данной дипломной работы использовалась икона Дмитрия Угличского и прижизненный портрет Лжедмитрия I.

Все вышеперечисленные источники и литература являются той базой, на которой строится эта дипломная работа. Но также здесь не упомянуто о том большом количестве литературы, которая так или иначе касается проблемы взаимоотношений Речи Посполитой и Московского государства сквозь призму «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина. Также весь объем этого материала позволяет оценить корректность методов и объективность исследования Н.М. Карамзина.

2. Н.М. КАРАМЗИН КАК ИСТОРИК И ЕГО МЕТОДЫ ИССЛЕДОВВАНИЯ ПРОШЛОГО

«…Народ, презиравший свою

историю, презрителен: ибо

легкомыслен,-предки были

не хуже его»

Н.М. Карамзин /13, с.160/

Николай Михайлович Карамзин - властитель умов России конца XVII-начала XIX вв. Велика роль Карамзина в русской культуре и сделанного им на благо Родины хватило бы не на одну жизнь. Он воплотил многие лучшие черты своего века, представ перед современниками, как первоклассный мастер литературы (поэт, драматург, критик, переводчик), реформатор, заложивший основы современного литературного языка, крупный журналист, организатор издательского дела, основатель замечательных журналов. В личности Карамзина слились мастер художественного слова и талантливый историк. В науке, публицистике, искусстве он оставил заметный след. Карамзин во многом подготовил успех младших современников и последователей - деятелей пушкинского периода, золотого века русской литературы. Н.М. Карамзин родился 1 декабря 1766 г. И за свои пятьдесят девять лет прожил интересную и насыщенную жизнь, полную динамизма и творчества. Образование он получил в частном пансионе в Симбирске, затем в московском пансионе профессора М.П. Шадена, потом явился в Петербург для службы и получил чин унтер-офицера. Далее работает в качестве переводчика и редактора в различных журналах, сближается со многими известными людьми того времени (М.М. Новиковым, М.Т. Тургеневым). Затем более года (с мая 1789 по сентябрь 1790) путешествует по Европе; во время путешествия делает записки, после обработки которых появляются знаменитые «Письма русского путешественника».

Познание прошлого и настоящего привело Карамзина к разрыву с масонами, которые были довольно влиятельны в России в конце XVIII в. Он возвращается на родину широкой программой издательской и журнальной деятельности, надеясь способствовать просвещению народа. Он создал «Московский журнал» (1791-1792 гг.) и «Вестник Европы» (1802-1803 гг.), выпустил два тома альманаха «Аглая» (1794-1795 гг.) и поэтический альманах «Аониды». Его творческий путь продолжает и завершает труд «История государства Российского», работа над которым заняла многие годы, который и стал который главным итогом его творчества.

К замыслу создания крупного исторического полотна Карамзин подходил давно. В доказательство давнего существования таких планов приводится сообщение Карамзина в «Письмах русского путешественника» о встрече в 1790 г. в Париже с П.-Ш. Левелом, автором «Histoire de Russie, triee des chroniques originales, des pieces outertiques et des meillierus historiens de la nation» (в России в 1797 г. был переведен только один том) /25, с.515/. Размышляя о достоинствах и недостатках этого труда, писатель приходил к неутешительному выводу: «Больно, но должно по справедливости сказать, что у нас до сего времени нет хорошей Российской истории» /16, с.252/. Он понимал, что такой труд невозможно написать без свободного доступа к рукописям и документам в официальных хранилищах. Он обратился к императору Александру I через посредничество М.М. Муравьева (попечитель учебного Московского округа). «Обращение увенчалось успехом и 31 октября 1803 г. Карамзин был назначен историографом и получил ежегодный пенсион и доступ к архивам» /14, с.251/. Императорские указы обеспечили историографу оптимальные условия работы над «Историей…».

Работа над «Историей государства Российского» потребовала самоотречения, отказа от привычного образа и уклада жизни. По образному выражению П.А. Вяземского, Карамзин «постригся в историки». И к весне 1818 г. первые восемь томов истории появились на книжных прилавках. Три тысячи экземпляров «Истории…» были проданы за двадцать пять дней. Признание соотечественников вдохновило и ободрило писателя, особенно после того, как испортились отношения историографа с Александром I (после выхода записки «О древней и новой России», где Карамзин в некотором смысле критиковал Александра I). Общественный и литературный резонанс первых восьми томов «Истории…» в России и за рубежом оказался настолько велик, что даже Российская Академия, давний оплот противников Карамзина, вынуждена была признать его заслуги.

Читательский успех первых восьми томов «Истории…» придал писателю новые силы для дальнейшей работы. В 1821 г. свет увидел девятый том его труда. Смерть Александра I и восстание декабристов отодвинули работу над «Историей…». Простудившись на улице в день восстания, историограф только в январе 1826 г. продолжил свой труд. Но врачи уверяли, что полное выздоровление может дать только Италия. Собираясь в Италию и надеясь дописать там последние две главы последнего тома, Карамзин поручил Д.Н. Блудову все дела по будущему изданию двенадцатого тома. Но 22 мая 1826 г., так и не уехав Италию, Карамзин умер. Двенадцатый том вышел только в 1828 г.