Цивилизация Майя

Эти взгляды претерпели значительные изменения в результате работ Саймона Мартина и Николая Грюбе, которые продемонстрировали, что в IV-VII вв. все Южные низменности майя были связаны сложной системой иерархических отношений. В настоящее время эпицентром политической истории классического периода считается борьба крупнейших царств за гегемонию в майяском мире [Grube 1996; Martin and Grube 1995; 1998; 2000].

Первое политическое объединение больших размеров в низменностях майя засвидетельствовано для начала классического периода. Оно располагалось в центральной части Петена. Ранее считалось, что оно было создано Тикалем, который в 378 г. завоевал Вашактун, а впоследствии подчинил соседние петенские политии [Schele and Freidel 1991: 130-164; Sharer 1994: 185-191], однако сейчас представляется более вероятным, что Тикаль изначально был не центром, а одной из составных частей [Stuart 2000].

Создание петенской "гегемонии" сопровождалось династическими переменами. Под 378 г. иероглифические надписи сообщают, что старая Тикальская династия была насильно свергнута, и власть захватила новая группа элиты, которая принесла новую идеологию, новый иконографический стиль, и почитала божеств теотиуаканского происхождения. [Это событие ранее считалось упоминанием о войне между Тикалем и Вашактуном]. Один из пришельцев Сиях-Как стал верховным правителем Петена с титулом каломте. [ Этот важный титул до сих пор не имеет адекватного перевода. Ясно его значение ("гегемон", "верховный царь"), но происхождение остается загадкой. Возможно, оно связано с kal ("топор", "скипетр"; "расчищать поле"?)]. Центральномексикансике связи новой династии дают основания считать ее чужеземной. Д. Стюарт, Н. Грюбе и С. Мартин полагают, что она происходила прямиком из Теотиуакана. Согласно их интерпретации, Сиях-Как был военачальником и родичем теотиуаканского царя (известного под майяским именем Хацом-Кух, 374-439 гг.), который завоевал Петен. Яш-Нун-Айин I, сын Хацом-Куха был посажен на престол Тикаля под опекой старшего родственника. Его преемники приняли титул очкин каломте ("западный гегемон"), подчеркивая свое "мексиканское происхождение [Stuart 2000; Martin and Grube 2000: 29-33].

Эта точка зрения не является общепринятой и вызвала критику некоторых исследователей. "Прибытие чужеземцев" выглядит слишком похоже на вариант общемезоамериканского мифа о странствиях. В текстах, описывающих события конца IV в. н. э., основным участником событий выступает Вашаклахун-Убах-Чан ("Змей с восемнадцатью ликами"), который отождествляется с важным теотиуаканским божеством (так называемым "Мозаичным Змеем"). Вашаклахун-Убах-Чан был патроном пришельцев и давал им сакральную власть. Соглашаясь, что необходимо с большей осторожностью воспринимать такого рода информацию древних текстов (см.: Boot 2000), я полагаю тем не менее, что этот вопрос подымает важную проблему роли внешнего влияния в формировании сложной социально-политической организации у майя.

К 200-100 гг. до н. э. в Центральной Мексике уже существовали развитые государственные общества. Отношения с Теотиуаканом, например, способствовали интенсификации социально-политической эволюции в Каминальхуйу в горной Гватемале [Sanders and Michels 1977]. В Центральной области майя теотиуаканское влияние прослеживается гораздо ранее 378 г., однако массовое распространение новых художественного стиля и идеологии начинается только с этого времени. Можно предположить, что правители Центрального Петена использовали этот комплекс для укрепления своей власти и ослабления влияния общинных институтов. Даже если Тикаль подчинил Вашактун до утверждения "мексиканской" династии, развитие сложных форм социально-политической организации получило новый сильный импульс. Возможно, "прибытие чужеземцев" было аналогом "эпоса миграций". П. Белков обратил внимание на этот интересный феномен когда владетельные лица в традиционных обществах создают ситуацию "предвзятой зависимости", и, теряя часть атрибутов власти, приобретают новый, более высокий статус [Белков 1996: 66-71].

Первый верховный правитель Петена Сиях-Как (378-402?), видимо, обосновался в Вашактуне, а остальные цари были его вассалами. Его сменил Яш-Нун-Айин I, который правил до 420 г. и оставил своего сына Сиях-Чан-Кавиля II царем Тикаля. Когда тот, в свою очередь, стал каломте (426 г.), он объединил оба титула трансформировав, таким образом, петенскую "гегемонию" в Тикальскую державу. В правление Сиях-Чан-Кавиля II и его преемников (402 - ок. 500 гг.) Тикаль стал самым важным политическим центром Южных низменностей, и его власть признавалась вплоть до Копана. В это время применительно к владыкам Тикаля начинает применяться эпитет кухуль ахау ("божественный царь"), а титул очкин каломте становится обозначением наивысшей позиции в майяском мире. Для контроля над подвластными территориями "западные гегемоны" использовали различные методы, включавшие междинастические браки, визиты, а также передавая управление отдельными владениями своим сыновьям. Точные пределы автономии зависимых правителей неизвестны, хотя официально йахау восходил на престол по повелению сюзерена. Некоторые вассальные цари могли смещаться, как это произошло в Копане около 530 г. Проявления непокорности подавлялись силой.

Север Петена, по-видимому, развивался отдельно. Другой древний город - Калакмуль - был доминирующим центром, который не имел явно выраженных теотиуаканских черт и оставался в рамках майяской традиции. В 562 г. Калакмуль в союзе с бывшим вассалом Тикаля Яхауте-Киничем из Караколя (Белиз) нанес Тикалю поражение и сверг "мексиканскую" династию. Это вызвало 80-летний упадок, когда не воздвигались монументы, а строительная активность снизилась. Было бы заманчиво видеть в этих событиях отражение борьбы "майяской традиции" с "теотиуаканской", однако в реальности к VI в. подобные различия исчезли. Калакмульская держава существовала около 130 лет (562-695 гг.) и контролировала практически все Южные низменности, за исключением, может быть, Юго-восточной зоны (Копан) и крайнего запада (Паленке). Мы не имеем данных для Северного Юкатана, но два царства в центре полуострова признавали власть Калакмуля в середине VI в. Неизвестно, изменилась ли структура этого политического объединения по сравнению в предшествующей эпохой. Калакмульские цари восприняли весь набор методов, применявшихся их предшественниками: визиты, браки, походы и т.д. Слабостью системы можно объяснить, почему они вынуждены были вести долгие войны с относительно незначительными царствами - Паленке (599-611 г.) и Наранхо (626-631 г.). В Центральном Петене они пользовались поддержкой правителей Караколя, которые служили своего рода наместниками в этой области.

Тикаль восстановил свои позиции к 40-м годам VII в. и начал новый цикл борьбы. В этот период основными помощниками Калакмуля являлись цари, бежавшие из Петена на юг и основавшие новое царство Мутуль [Мутуль (видимо, "Место, где много птиц") было древним названием Тикальского царства] со столицей в Дос-Пилас у озера Петешбатун. Этот конфликт из-за продолжительности и масштабов может быть с полным основанием назван "Майяской мировой войной". Серия войн длилась 50 лет (ок. 645-695 г.) и практически все основные царства из всех регионов приняли в ней активное участие. Хотя Тикаль дважды (в 657 и 679 гг.) терпел чувствительные поражения, в конце концов удача оказалась на его стороне и Калакмульская держава распалась. Это стало концом эпохи держав. Видимо, сама концепция существования "царя царей" оказалась дискредитированной. Во-первых, титул очкин каломте потерял прежний смысл "западный (чужеземный) повелитель" и стал означать "повелитель запада". В этом значении он был воспринят в регионе Усумасинты и часто использовался в Яшчилане. Такое переосмысление, по аналогии с "западным повелителем", привело к появлению "восточного" лакин каломте в Ламанае (Белиз) и "северного" наль каломте в Ошкинтоке (Северный Юкатан). Цари Копана, ранее также претендовавшие на чужеземное происхождение, стали именоваться нохоль каломте ("южный повелитель"). Во-вторых, прежде периферийные царства официально признаются независимыми и принимают активное участие в политической борьбе. Царь Паленке, поддержавший Тикаль, не упоминает о каком-либо вассалитете. Царь Дос-Пиласа в начале своей карьеры был йахау Калакмульского владыки, но после победы над Тикалем в 679 г. их статус становится равным. VIII в. кажется временем регионализации. Это было отчетливо выражено историками в Копане, которые под 731 г. упоминают "четыре неба" или "четырех наивысших": царей Копана, Тикаля, Калакмуля и Паленке.

Анализ структуры Тикальской и Калакмульской держав чрезвычайно затруднен. Они охватывали большую территорию - практически все Южные низменности - и включали несколько десятков зависимых политий. В то же время это были аморфные образования, и иногда вассальные цари воевали друг с другом. Термины, встречающиеся в иероглифических надписях, не проясняют ситуацию. Например, одна и та же фраза u-chabhiy ("он повелел это") используется для описания совершенно различных действий: воздвижения монументов, завоеваний или захвата противников и санкционирования занятия должностей. В Западном регионе, как мы можем предположить, различие между титулами сахаль и йахау соответствовало различию между областным правителем и вассалом, однако в Петене политическая иерархия состояла только из йахау. Тем не менее, мне кажется, что тщательно изучая эпиграфику, мы можем лучше понять процессы, происходившие в Южных низменностях в VIII в. В качестве примера может служить Центральный Петен.

После 700 г. главной силой в регионе являлся Тикаль. Единственным значительным соперником было царство Наранхо, тесно связанное с Калакмулем и Дос-Пиласом. Борьба велась за мелкие царства вокруг озер Петен-Ица, Яшха и Сакнаб, и к 715 г. Наранхо оккупировало некоторые из них, включая Яшха, которое было самым большим. Царь Яшха был вынужден бежать, а победители открыли царские погребения и выбросили их содержимое в озеро. Для укрепления своей власти царь Наранхо взял в жены женщину из другого небольшого государства, создавая тем самым систему зависимых владений, которые могли надежно контролироваться. Тикаль сохранил сильные позиции на севере и северо-востоке, держа под контролем такие важные центры как Шультун, Рио-Асуль, и ряд более мелких городов. Важно отметить, что Шультун и Рио-Асуль были царствами, но все данные говорят о том, что они не были независимы. Вплоть до 771-780 гг. вокруг Тикаля воздвигается очень мало монументов с надписями, в то время как в самом городе на это время приходится расцвет монументальной скульптуры [см.: Culbert 1991: 137]. Частые брачные союзы были двух типов. Во-первых, местные династы получали в жены царевен, как это было в случае с изгнанным правителем Яшха. Во-вторых, сами верховные цари и их родичи женились на девушках из подвластных городов. Эта традиция, может быть, уходит корнями в раннеклассическое время, но не потеряла своего значения. Например, Сакпетен (около озера Петен-Ица) в середине VIII в. управлялся сыном каломте и представительницы местного правящего рода. Особый интерес представляет Вашактун. В раннеклассическую фазу (III-VI вв.) он обладал всеми индикаторами центра первого ранга (стелы с надписями, монументальное строительство и т.д.). В позднеклассическом Вашактуне основные постройки - дворцы, а не храмы [Culbert 1991: 137]. Известно, что правитель, живший в начале VIII в., был сыном "человека из Мутуля", даже не царя [CMHI 5: 166]. В 744-748 гг. Наранхо потерпело поражение, что привело к распаду этого царства. Его владыки не восстановили свои позиции до 770-775 гг., в то время как контроль Тикаля за Яшха и другими озерными владениями укрепился.

В период своих побед царь Наранхо Тилив-Чан-Чак (693-ок. 730) включил в свою титулатуру эпитет Вук-Цук ("Семь Частей" - видимо, название Восточного Петена), претендуя на роль повелителя всего региона [см.: Beliaev 2000]. Его соперник в Тикале Хасав-Чан-Кавиль восстановил титул каломте, претендуя на то, что только он и его наследники являются подлинными каломте. Новым моментом было введение специального обозначения каломтель для этого нового, более высокого уровня в политической иерархии. Ранее такого термина не существовало. Другим показателем служит то, что в Центральном Петене только царь Тикаля именовался "божественным", в то время как в других регионах это был общий титул для всех царств независимо от величины.

Формально различий между механизмами интеграции на региональном и надрегиональном уровнях не было. Однако очевидно, что управлять соседними городами было легче, чем расположенными на другом краю Южных низменностей. Это способствовало эволюции региональных систем политий в единые государства. Была существенная разница в положении Мотуль-де-Сан-Хосе, также находившимся недалеко от Тикаля, и Яшха или Шультуна. Хотя иногда Мотуль-де-Сан-Хосе признавал гегемонию своего могущественного соседа, его правители имели статус "божественных царей" и даже носили титул каломте. Я полагаю, что в позднеклассическую фазу у майя сложились региональные государства, объединявшие различные царства. Они возникли в Петене (Тикаль, Наранхо, Калакмуль) и в бассейне р. Пасьон (Дос-Пилас). На Усумасинте подобных образований не было, и регион состоял из небольших царств, постоянно боровшихся друг с другом.

Суммируя сказанное, можно сделать вывод, что политии майя классического периода представляют тот вариант социо-политической и культурной эволюции, который в глазах большинства антропологов является обычным: община - простое вождество - сложное вождество - раннее государство. В качестве основных индикаторов трансформаций мы видим иероглифическую письменность и монументальную архитектуру. Их появление знаменует переход к вождеству, а институализация сопровождает утверждение раннегосударственной организации. Согласно письменным и археологическим данным, этот процесс шел у майя как в долине Оахаки: консолидация и централизация власти началась на верхних уровнях социокультурной системы и затем распространилась на нижние уровни [Ковалевски, Николас, Финстен и др. 1995: ].

Под ранним государством мы подразумеваем один из вариантов сложной социально-политической организации, который не обязательно ведет к зрелому государству. Скорее они являются двумя родственными, но различными социально-политическими и культурными формами, фундаментальное различие между которыми лежит в соотношении территориальных и родственных связей. Эта интерпретация основана на идеях Классена и ван де Вельде [Claessen and Van de Velde 1987] и Бондаренко [1997: 13-14]. У майя раннее государство характеризуется: 1) сложным центральным политико-административным аппаратом; 2) сложной социальной стратификацией; 3) идеологией, постулировавшей божественное происхождение царских династий и высшей знати; 4) контролем элиты над добычей, обменом, обработкой и распределением престиж

Изучение доколумбовых культур очень важно для разработки многолинейных и нелинейных моделей социокультурной эволюции. В Америке появление сложных обществ не было связано со Старым Светом, и вся последующая история Нового Света до появления европейцев демонстрирует независимую традицию развития. Среди культур Мезоамерики классического периода (III-Х вв.) наиболее хорошо документирована культура майя, прежде всего благодаря обширному корпусу иероглифических надписей и богатому археологическому наследию.

Центральная область майя (низменности майя) - это обширный регион, включающий в себя юг Мексики (штаты Чиапас, Табаско, Кампече и Юкатан), северные департаменты Гватемалы, Белиз и часть Гондураса. По природным условиям это известняковая низменность (90 - 200 метров над уровнем моря), большая часть территории которой покрыта влажной тропической растительностью. Главные реки текут на западе (Усумасинта), юге (Пасьон) и на востоке (Ондо, Белиз и Мотагуа), в то время как центр составляют заболоченные местности и озера.

Центральная область делится на пять основных регионов:

1. Петен, или Центральный регион, включает территорию современного департамента Петен (Гватемала), юг мексиканского штата Кампече и северный и центральный Белиз. Важнейшие городища Петена - Тикаль, Вашактун, Наранхо, Мотуль де Сан Хосе, Яшха, Рио Асуль (Гватемала), Калакмуль (Мексика), Караколь и Альтун-Ха (Белиз).

2. Петешбатун (регион Пасьон) занимает бассейны рек Пасьон и Чишой с городищами Алтар де Сакрифисьос, Дос Пилас, Агуатека, Сейбаль, Арройо-де-Пьедра, Тамариндито.

3. Регион Усумасинты (Западный) расположен в среднем и нижнем течении реки Усумасинты и прилегающих районах вдоль современной мексикано-гватемальской границы. Паленке, Тонина, Помона, Пьедрас-Неграс, Яшчилан, Бонампак и Лаканха - самые важные города.

4. Юго-восточный регион включает в себя долину реки Мотагуа (города Копан и Киригуа) и юг Белиза (Пусильха, Нимли-Пунит).

5. Юкатан или Северные низменности (четыре вышеперечисленных региона формируют Южные низменности). Это весь север полуострова Юкатан с множеством различных городов.

Большая часть письменных источников классического периода происходит с юга. Не вызывает сомнений, что в I тыс. н. э. общество Юкатана было не менее развитым, чем в Южных низменностях, однако последние (в особенности Петен) служили своеобразным культурным центром, который оказывал влияние на остальные регионы. Основные черты классической цивилизации майя - иероглифическое письмо, календарь, архитектура, художественные стили - ранее всего получили развитие в Петене и позднее распространились на соседние территории.

Ранние этапы сложения сложного общества у майя стали более или менее ясны только в последние десятилетия. Картина скромного развития была радикально изменена открытием ряда крупных и средних средне- и позднеформативных (Х в. до н. э.-I в. н. э.) центров в Петене (Накбе, Эль-Мирадор, Гиро, Эль-Тинталь). Есть сведения об интенсивной эволюции социально-политических институтов на Юкатане (Эцна, Цибильчальтун, Комчен) и в бассейне Пасьон (Алтар-де-Сакрифисьос, Сейбаль). Однако мы до сих пор не располагаем четким региональным контекстом для этих находок, а принципы организации поселенческих систем, которые могли бы позволить реконструировать структуру политий майя этого времени, также неясны. Поздние источники относят основание правящих династий к началу нашей эры, однако они всего лишь приводят царские имена из генеалогической традиции.

Ключевым моментом следует считать появление многочисленных надписей на монументах в III-IV вв. н. э. Хотя иероглифическая письменность была известна в Центральной области по крайней мере с начала нашей эры, преклассические надписи редки и трудночитаемы. "Монументальный бум", по-видимому, знаменовал некие значительные изменения в майяских низменностях и сложение общества классического периода.

Культура

Ритуальный танец майя в царских надписях городища Яшчилан (вторая половина VIII в. н. э.)

И колониальные, и современные этнографические свидетельства показывают, что танец был и остается важным явлением в культуре народов майя. Реконструкция ритуальных танцев - важная задача, стоящая перед исследователями культуры майя классического периода (250-900/1000 гг. н. э.). Вплоть до конца 80-х годов изучение классической традиции ритуального танца оставалось, главным образом, прерогативой специалистов по иконографии. Но с начала 90-х царские надписи становятся основным источником по ритуальному танцу, благодаря открытиям эпиграфиста Н. Грюбе, которому удалось прочесть блок T516a.103, как 'AK'OT-(ta) ('AK'-ta) 'ak'ot ('ak'ta') «танец» и классифицировать разновидности ритуальных танцев уже на основании письменных источников.

Значительное количество надписей (более 15), посвященных ритуальному танцу, происходят из городища Яшчилан (бассейн р. Усумасинта), бывшего столицей царств Сияхчан и Ках. Большинство текстов датируются второй половиной VIII в. н. э., когда неспокойная внутриполитическая обстановка в правление Яшун-Балама IV, пришедшего к власти после десяти лет «междуцарствия», требовала консолидации элиты, в том числе, посредством публичных ритуальных действ, основным из которых стал танец, запечатленный в изображениях и текстах на стелах и притолоках. Царские надписи Яшчилана представляют практически все основные разновидности ритуальных танцев: танцы с посохами «шукпи», «хасав-чан», «чак-кат» и танец «взятия кавиля».

«Взятие кавиля» - важнейшая часть церемонии восшествия на престол во всех царствах майя. В Сияхчане этот ритуал приобрел вид особого танца, буквально «танца взятия». Кавиль - имя одного из общемайяских божеств классического периода (Бог K), а также обозначение основной царской инсигнии - скипетра в виде фигурки этого бога, - передача или принятие которой символизировали переход верховной власти к царю-преемнику. Причем, если кавиль - это название царского скипетра как такового, то отдельные кавили имели собственные имена. В данной статье публикуются три из восьми текстов на притолоках, посвященных разновидностям взятия кавиля в танце. Так, Яшун-Балам IV брал кавиль в танце при воцарении 3 мая 752 года (о дате последнего нам известно по текстам на стелах 11, 12 и притолоке 30), а затем повторял ритуал в начале каждого пятого года от даты восшествия на престол (надписи на притолоках 3 и 52).

Значительно сложнее интерпретировать практически идентичные тексты на притолоках 32 и 53. Примечательно, что изготовление обеих датируется 760-70-ми годами, тогда как повествуют они о танце взятия кавиля, который якобы совершил Ицамнах-Балам III в присутствии матери Яшун-Балама IV, Иш-Ух-Чаниль, 29 октября 709 г.

Отсутствует всякая логическая связь с воцарением Ицамнах-Балама III в 681 г. На возможное объяснение указывает сходство с текстом на притолоке 1: в обоих случаях правящий царь берет кавиль в сопровождении матери будущего царя (на притолоке 1 спустя 75 дней после родов, на притолоках 32 и 53 - спустя 63 дня). Можно предположить, что происходит проекция событий 752 года, на год рождения Яшун-Балам IV и создается «идеальная» преемственность в ритуалах двух супружеских пар: Ицамнах-Балама III - Иш-Ух-Чаниль и Яшун-Балама IV - Иш-Чак-Чам.

Танец с посохом «шукпи», как видно из текста на притолоке 2, также напрямую увязывался с датой воцарения Яшун-Балама IV, но с окончанием пятилетия царствования, а не с началом каждого пятого года.

Наибольшее внимание исследователей неизменно привлекал танец с посохом «хасав-чан», упомянутый в надписях на притолоках 9, 33 и 50, а также на стеле 11. Во всех случаях (кроме притолоки 50, где дата не сохранилась) ритуал приходится на день летнего солнцестояния.

И в XX веке традиционные общины майя - чорти приурочивают к этому дню церемонии, связанные с максимальным смещением солнца к северу, началом следующей половины солнечного года и сменой особых «жрецов», которая происходит раз в 18 месяцев. Кроме того, вслед за летним солнцестоянием в сезоне дождей наступает перерыв, во время которого крестьяне производят повторный сев.

Внимание эпиграфистов привлекал именно сюжет со сменой «жрецов»: танец Ицамнах-Балама III (за год до смерти в возрасте примерно 95 лет) и Яшун-Балама IV с посохами хасав-чан 26 июня 741 г., изображенный на стеле 11, интерпретировался, как свидетельство получения Яшун-Баламом IV важных жреческих полномочий еще при жизни предшественника, вероятно, сфальсифицированное. Можно лишь предполагать, каким был статус будущего Яшун-Балама IV в 741 году. Примечательно, что последний, судя по тексту на притолоке 9, танцевал с посохом хасав-чан в июне 768 г. (за год или в год своей смерти) не с сыном и наследником Челет-Чан-Киничем (Ицамнах-Балам IV), а с его дядей по матери, сахалем Чак-Чамом, который (если согласиться с вышеупомянутой интерпретацией события 741 г.) и принял соответствующие жреческие обязанности, позднее передав их наследнику.

Ритуальные функции самого танца остаются в тени гипотетических должностных перемещений. К. Тейт предположила, что танец с посохом хасав-чан был кульминацией церемоний по случаю максимального смещения солнца на север. Н. Грюбе, напротив, отмечает господство военных мотивов в костюмах танцующих, предполагая, что хасав-чан мог быть разновидностью боевого штандарта. Перевод названия посоха, как «он расчищает небо», скорее указывает на связь танца с аграрным календарем и обрядами, с уходом облаков и наступлением долгожданного перерыва в сезоне дождей.

Особенность ритуального танца в Сияхчане - наличие дополнительных участников, что придает танцу характер важного социально-политического действа. Причем, в ходе одного и того же танца участники могли меняться: в надписи на притолоке 6 Яшун-Балама IV сопровождает сахаль Кан-Ток-Вайаб, тогда как на притолоке 43, посвященной тому же событию, фигурирует одна из жен царя (из царского дома Хишвица). Демонстрации «приближенности» отдельных сахалей к персоне царя, соучастия в важнейших обрядах - характерная черта периода правления Яшун-Балама IV и Ицамнах-Балама IV.

Особый статус придается наследнику, его матери и дяде (по всей видимости, то, что Иш-Чак-Чам стала матерью наследника, способствовало возвышению всего «клана» Чак-Чам). Судя по надписи на притолоке 2, Челет-Чан-Кинич принимал участие в ритуальных танцах, начиная с 5 лет. Причем, не как «наследник», что вполне типично, а как «царь». Последнее указывает либо на позднюю датировку текстов (после смерти отца), либо на какой-то аналог соправительства, установленный Яшун-Баламом IV, чтобы укрепить позиции наследника.

Фрески из Бонампака

По сравнению со многими известными в настоящее время городищами древних майя, Бонампак относительно невелик, можно даже сказать, зауряден, в нем нет выдающихся архитектурных комплексов и большого количества монументов. Тем не менее, Бонампак получил широкую известность благодаря великолепным настенным росписям, сохранившимся в одном из храмов главного акрополя. Бонампак был обнаружен в 1946 г. американским фотографом Джайлом Херли благодаря помощи местных жителей - майя-лакандонов. Однако изучение фресок, а затем и археологические работы в Бонампаке начались с 1948 г. после экспедиций известных исследователей культуры майя Франца Блома и Карлоса Фрея.

Главным архитектурным комплексом Бонампака является акрополь, расположенный на северном склоне небольшого холма, и площадь перед ним, ограниченная с трех оставшихся сторон невысокими платформами. На акрополе, имеющем два основных яруса, было сооружено около полутора десятков различных храмовых и дворцовых сооружений. Настенные росписи были найдены в самом большом из них - Храме 1 (или Здании 1, по археологической терминологии), находящемся на нижнем ярусе и обращенном своим фасадом на север к главной площади. Здание практически не разрушилось с течением времени, поэтому его внутренние помещения остались целыми. Здание 1 построено по традиционной для архитектуры древних майя схеме с ложным сводом. Размеры Здания 1 составляют 15Х5 м, что является небольшим сооружением, по сравнению со многими известными постройками подобного типа. Внутреннее пространство храма - длинный коридор - было разделено на три комнаты, каждая из которых имеет отдельный вход. Росписями были покрыты все внутренние стены, а также своды каждой из комнат. Для удобства изучения и анализа комнаты были пронумерованы (соответственно, 1-я, 2-я и 3-я, слева на право, если стоять лицом к фасаду). Внутренние стены комнат с росписями принято обозначать сторонами света. Дверные проемы были перекрыты каменными притолоками с вырезанными на них рельефными изображениями. Кроме того, широкий фриз храма по всему периметру здания был украшен богатым штуковым рельефом, от которого к настоящему времени сохранились лишь отдельные фрагменты.

Об истории Бонампака известно не очень много, во многом по причине небольшого количества монументальных текстов, прежде всего исторического содержания. Помимо самих росписей, которые также содержат иероглифические тексты, на городище было обнаружено три стелы, четыре притолоки и четыре рельефных камня с надписями. Все монументы датируются VII-VIII вв. Однако, исследования нескольких последних лет, благодаря изучению эпиграфических памятников из других городищ (Яшчилан, Пьедрас-Неграс и др.) и монументов, происходящих из данного региона, но находящихся в музейных и частных коллекциях, дали много новых сведений по истории древнего майяского города, именуемого в настоящее время Бонампак.

Судя по всему, Бонампак не является очень древним городом. Период его наибольшего расцвета пришелся на VII-VIII вв. - конец классического периода. В это время он являлся столицей достаточно значимого царства Шукальнах, а со 2-й половины VIII в. и центром объединенного царства Аке-Шукальнах. Первые сведения о царстве Шукальнах относятся к сер. VI в., но согласно косвенным данным появление царской династии Шукальнаха следует относить к началу V в. Вероятно, первоначально столица Шукальнаха располагалась в другом городе в 10 км к западу от Бонампака - археологическое городище Лаканха (стоит на западном берегу одноименной реки). Но во 2-й половине VI в. столица перемещается, возможно, под влиянием некой внешней опасности, из Лаканхи на восточный берег реки в Бонампак. К этому времени относится и начало массового монументального строительство на бонампакском акрополе, а Лаканха стала небольшим областным центром. Возможно, перемещение столицы произошло в царствование шукальнахского царя Яхав-Чан-Мувана I (кон. VI в. - 608 г.). Уже с VI в. Шукальнах попадает в сферу интересов более могущественного соседа - Пачанского царства. Пачанские цари, видимо, поддерживали династию Яхав-Чан-Мувана I, а конфликтные ситуации возникали в те периоды, когда к власти в Шукальнахе приходили ставленники других царств, прежде всего Сакци. Начиная с конца VII в. царство Сакци все активнее начинает проводить экспансионистскую политику в данном регионе. В середине VII в. Сакци предъявляет претензии на трон царства Аке - западного соседа Шукальнаха, и контролирует его вплоть до середины VIII в. В 40-е гг. VIII в. "Knot-Eye"-Балам, происходивший из местности Паталь (где-то к востоку от Бонампака), восходит на престол Шукальнаха, а затем объединяет под своей властью и Аке, опираясь на поддержку Сакци. Однако власти пришлого царя сопротивлялась местная знать, лидером которой стал сахаль Ах-Сак-Телеч (центр подвластной ему области, располагался, видимо, в старой столице Шукальнаха - городище Лаканха). Судя по всему, царю "Knot-Eye"-Баламу и местной знати после нескольких лет войны удалось придти к мирному соглашению, и после смерти "Knot-Eye"-Балама трон объединенного царства унаследовал Ах-Сак-Телеч, а затем, в 776 г. его сын Яхав-Чан-Муван II. Причем, царство Паталь, откуда происходил "Knot-Eye"-Балам, стало вассалом шукальнахского царя. Яхав-Чан-Муван добился поддержки могущественного северного соседа Пачана, женившись на сестре Ицамнах-Балама IV. С помощью войск Пачана он в 787 г. одерживает грандиозную победу над давним соперником - царством Сакци. Таким образом, к концу VIII в. два относительно небольших царства Шукальнах и Аке превращаются в сильное единое государство и верного союзника Пачана. Кстати, следует отметить, что царство Аке являлось более древним, а потому шукальнахские цари считали почетным носить титул «божественный царь Аке», хотя центр объединенного царства находился в Бонампаке - столице собственно Шукальнаха.

Храм 1 и его великолепные настенные росписи, созданные приблизительно в начале 90-х гг. VIII в. были посвящены той самой победе Яхав-Чан-Мувана II над Сакци в 787 г., ознаменовавшей конец длительного противостояния между двумя царствами. Главное место в композиции настенных росписей занимает средняя комната (Комната 2) (см. все фрески), в которой на восточной, южной и западной стенах представлена масштабная сцена битвы между войсками Шукальнаха и Сакци. Причем, центральной место (на южной стене, т. е. прямо напротив входа) занимают фигуры Яхав-Чан-Мувана, с копьем наперевес захватывающего пленника, и его противника - царя Сакци Йет-Кинича. Верхнюю часть композиции занимают военачальники и приближенные царей. Остальное пространство занимает изображение схватки между простыми воинами, причем, слева находятся воины Шукальнаха, а справа воины Сакци. Весьма интересно, что в первых рядах справа стоит особый отряд воинов Сакци, вооруженных копьями и одинаковыми щитами - очевидно, царская гвардия. На северной стене (над входом) показана триумфальная сцена - победитель Яхав-Чан-Муван в окружении своих приближенных стоит на вершине пирамиды, а под ним захваченные в бою противники и его войско. Яхав-Чан-Муван не мог не упомянуть своего сюзерена - царя Пачана - Ицамнах-Балама IV, который также принял участие в войне против Сакци, хотя, судя по всему и не участвовал именно в этой битве, а одержал свою победу за несколько дней до этого. Ему посвящена рельефная притолока над входом в комнату (Притолока 2), на которой Ицамнах-Балам изображен, захватывающим пленника - представителя царского рода Сакци.

Росписи в двух других комнатах изображают торжественные процессии и ритуальные танцы в честь победы Яхав-Чан-Мувана. В Комнате 1 (см. все фрески), в верхней части композиции (на красном фоне по всему периметру комнаты) показана дворцовая знать в парадных белых одеяниях и обряд по облачению царя в костюм для танцев (северная стена, над входом). В нижней части (на синем фоне) изображен танец правителя и двух его приближенных (южная стена) под аккомпанемент музыкантов (трубы, барабаны, «маракас»). На танце также присутствует знать и знаменосцы с лакамами (lakam - «знамя» (др. яз. майя)) Над входом в комнату помещена притолока с изображением самого Яхав-Чан-Мувана, также захватывающего пленника (Притолока 1).

В Комнате 3 (см. все фрески) изображена другая торжественная процессия, также посвященная празднованию победы. Вверху на северной стене (над входом) представлены царь и знать в парадных одеждах. В верхней части восточной стены - придворные дамы, готовящиеся к торжествам. Большую часть южной, восточной и западной стен занимает сцена с изображением ритуального танца, в котором принимает участие царь, стоя наверху пирамиды, и его многочисленное окружение. Костюмы танцующих отличаются от тех, что использовались в другом танце. Над входом в комнату находится рельефная притолока (Притолока 3), изображающая отца Яхав-Чан-Мувана II - Ах-Сак-Телеча. Здесь представлено событие почти полувековой давности, когда сахаль Ах-Сак-Телеч захватил одного из представителей рода царя "Knot-Eye"-Балама.

По замыслу Яхав-Чан-Мувана II росписи этого храма, поставленного на фасадной части акрополя, должны были увековечить знаменательную победу и его имя, а также свидетельствовать о возросшем могуществе объединенного царства Аке-Шукальнах.

Такой вот вполне обычный, по меркам древних майя, храм стал всемирно известен именно благодаря тому, что он оказался единственным, в котором почти полностью сохранились позднеклассические росписи. В настоящее время не вызывает сомнений, что у древних майя классического периода была повсеместно распространена традиция росписи внутреннего пространства наиболее значимых культовых и дворцовых сооружений. Однако в силу климатических условий и недолговечности материалов (росписи выполнялись натуральными красителями по оштукованной стене) настенные росписи майя очень плохо сохранялись. Помимо Бонампака сохранились фрагменты настенных раннеклассических росписей в одном их зданий Вашактуна, в погребениях Тикаля и Рио-Асуль, постклассические росписи в Чичен-Ице, Эк-Баламе, в Муль-Чике, сходные по тематике с бонампакскими, и фрагменты росписей в многочисленных постклассических храмах северо-восточного побережья Юкатана. И совсем недавно в Сан-Бартоло (Петен, Гватемала) были обнаружены великолепные настенные росписи преклассического периода, изображающие миф о сотворении мира.

Боги древних майя

О богах древних майя нам известно, в основном, из богатейших иконографических и эпиграфических источников, таких как: стелы, алтари, настенные фрески и барельефы, классические и постклассические книги-кодексы, граффити. Богов у майя, как и у большинства древних народов, было множество, более древние и более локальные божества иной раз со временем становились почитаемыми на большей территории, другие же исчезали вовсе, либо продолжали почитаться в относительно небольших изолированных регионах. Майя, как известно, были великими воинами и завоевателями, несли своих верховных богов в покоренные земли, устанавливая культ божеств-покровителей правящей династии.

Ацтеки, опосредованно восприняв многие культурные черты великого народа майя, многим богам дали имена на своем языке. В то же время и в самом классическом и постклассическом пантеоне майя встречаются науаязычные имена богов, вследствие тесных контактов с этими народами в поздний период их истории.

В начале двадцатого века (1904 г.) известный исследователь истории и культуры древних майя Пол Шельхас систематизировал изображения божеств майя, изображенных в трех майяских кодексах: Дрезденском, Мадридском и Парижском. Его список составил пятнадцать персонажей. Также он определил большинство иероглифов, непосредственно к этим божествам относящихся и обозначающих их имена и эпитеты.

Исследования Шельхаса хронологически ограничивались постклассическим периодом (900-1521 гг.). Божества же классического периода истории майя (250-900 гг.) являются, несомненно, более многочисленными и их изображения встречаются на керамических сосудах, предметах монументальной скульптуры (стелы, алтари и пр.) и мелкой пластике.

Сегодня мы можем прочесть большинство имен богов «списка Шельхаса», который продолжает служить своего рода катехизисом в отношении древних божеств майя.

Это божества, в отношении которых сомнительного и гипотетического гораздо меньше, чем в отношении хронологически более ранних и локальных богов, поэтому в данном очерке целесообразно ограничиться именно ими.

Первым в этом списке идет бог смерти, чье имя Кими (Cimi). Он, как правило, изображается в виде скелета с таким непременным атрибутом как "мертвый глаз" (обычно их несколько), который вписывается в элементы "костюма" и/или компонует ожерелье бога смерти. В изображениях на керамических сосудах прослеживается его связь с церемонией жертвоприношения. Колониальное и современное его юкатекское имя - Кизин ("скопление газов") и Вак Митун Ахау (возможно, Митун это мифический топоним, преисподняя, Миктлан у ацтеков). Фактически этот бог тождественен мексиканскому Миктлантекутли. В Дрезденской рукописи он назван Шиб - "страх" (миром мертвых у майя киче является Шибальба - "место страха").

Вышеупомянутый бог смерти имеет еще одну ипостась, аналогов которой не наблюдается при сравнении с божествами Центральной Мексики. Характерной чертой этого божества является черная горизонтальная линия проходящая «сквозь» глаз. Данное божество, прежде всего является богом-покровителем жертвоприношений. На сосудах он часто изображается в актах самообезглавливания.

Одним из наиболее значимых и наиболее древних богов майя являлся Чак (Chak, Chak Xib Chak, Yaxha Chak). Его изображения начинают встречаются на предметах относящихся к преклассическому периоду. Наиболе характерными чертами являются: длинный нос, "змеиные" топоры-кельты (обухом является тело пресмыкающегося), выбегающие из уголков рта змеи, тело как правило, голубого цвета. В Центральной Мексике его имя - Тлалок. Этот бог тесно связан с дождем и грозовыми явлениями: свечением (молния), у майя цельталь "Чахук", что означает "луч" или "гром". Чак является одним из первых известных богов обширного пантеона майя. На Юкатане до сих пор проводится церемония вызывания дождя под названием ча-чак (дождь, по представлениям юкатекских майя, является продуктом жизнедеятельности Чака). Также Чак семантически связан с войной (в классику и постклассику) и последующими жертвоприношениями - непременным атрибутом войны.

Далее необходимо остановиться на боге Ку (K'u). Это, пожалуй, наиболее часто встречающийся эпитет одушевленных и неодушевленных предметов в иероглифических надписях различных периодов. Точное его значение неизвестно, но наиболее вероятно то, что его нарративное присутствие подчеркивало концепцию священности объекта. Означает "бог", "храм". Встречается также на неодушевленных объектах и фантастических персонажах.

Ицамна (Itzamna). Вероятно, верховный бог майяского пантеона классического и постклассического периода. Адекватный перевод его имени пока не найден, но, по всей видимости, это слово не относится к майяской языковой семье. Считается, что Ицамна является владыкой неба, пребывает на облаках. Одновременно он - первый и главный жрец и покровитель жрецов и интеллектуалов вообще. Бог эзотерического знания. Писец. Возможно, его мексиканский эквивалент - Тонакатекутли.

Бог маиса (Vaxak Yol Kavil). Мексиканский эквивалент - Сентеотль, бог маиса. Бог жизни и плодородия. Один из верховных богов майяского пантеона постклассического и классического периода. Часто умерший правитель, после смерти, в загробном мире изображался в виде молодого бога маиса, что символизировало воскрешение и возрождение к жизни.

Кинич Ахау (Kinich Ahaw). Солнечноглазое (солнечноликое) божество. Бог солнца. Древнее божество (известно с преклассики). Частый титул правителя в текстах, а также широко употребляемая часть имени правителей крупнейших городов майя. Его изображения отличаются характерным глазом и выбегающим изо рта зубом т-образной формы.

Сип (Zip). Шбаланке. Один из пары мифических обожествленных близнецов - героев эпоса майя киче "Пополь-Вух". Изображается наделенным ягуарьими чертами (пятна, когтистые лапы). Наиболее часто встречающиеся сцены с его участием: рождение Бога Маиса и сцены с участием владык Шибальбы.

Богиня Луны. Персонаж достаточно таинственный. Известно, что она являлась покровительницей женщин и девушек. Часто изображается сидящей с кроликом на коленях в обрамлении абстрактного символа луны. Самые ранние изображения - с периода преклассики. Присутствует в магических заговорах и ритуальных песнопениях.

Кавиль (Kauil). Пожалуй, самый значимый бог. Возможно, бог грозового неба. Очевидна и несомненна его связь с войной, постоянный его атрибут - топор-кельт. Являлся покровителем правящей династии крупнейших городов майя. К примеру, имена некоторых тикальских, калакмульских, каракольских, наранхских и копанских правителей содержали имя этого божества. Особенностью иконографии Кавиля является то, что одна из его ног всегда изображалась в виде змеи. Скипетр верховной власти многих крупных городов майя являлся изображением этого бога. Предметы, связанные с Кавилем - курильница, зеркало.

Муан Чан (Moan Chan?) часто изображается в виде старого бога в уборе из птичьих перьев, иногда с сигарой во рту. Связанные с ним звери: сова, ягуар. В живописной сцене на одном из сосудов, являющейся иллюстрацией предания о похищении кроликом его одежды и посоха, назван Павахтуном.

Эк Чуах (Ek Chuah). Является богом торговли, покровителем купцов. Известен с преклассического периода. Характерные особенности иконографии - длиннющий нос, отвислая нижняя губа, черная раскраска туловища.

Павахтун (Pauahtun). По поздним колониальным источникам известно, что Павахтунов было четыре (по одному на каждую сторону света), или пять (четыре по сторонам света и один в центре). Характерными чертами являются спиральная раковина или черепаший панцирь на спине. Павахтун часто представлен в монументальной архитектуре древних майя в виде своеобразного Атланта, поддерживающего каменный свод. Возможно впоследствие он стал постклассическим божеством по имени Мам у майяязычных групп (например, у уастеков).

Богиня радуги, "Иш Чель" (Ix Chel, Chak Chel). В одном из письменных индейских источников колониального приода эта богиня названа "Огненная радуга" ("Ритуал Бакабов"). Ассоциировалась в постклассический период с ураганами и наводнениями. Характерная особенность - змеиный головной убор.

Бог жертвоприношения. Мексиканский эквивалент данного божества - Шипе Тотек, бог насильственной смерти. У астеков он изображался облаченным в свежесодранную человеческую кожу жертвы. Майяский бог, по всей вероятности, являлся покровителем различного рода жертвоприношений, как военных, так и гражданских.

Бог со знаком "кабан". По-видимому, бог земли, однако значение его до сих пор не совсем ясно.

Хун Ахау (Hun Ahaw). Второй из пары близнецов - героев эпоса майя киче "Пополь-Вух", обожествленный мифический герой. Его изображения часто встречаются на керамических сосудах.

Верования майя, связанные с карликами

Карлики Месоамерики являются своеобразной частью того, что принято называть системой мировоззрения и мировосприятия. Комплекс проблем и вопросов, связанных с ними чрезвычайно велик и разнообразен. В целом, с карликами в традициях народов Центральной Америки связано несколько комплексов представлений, касающихся в первую очередь взаимоотношений человека с различными природными силами и субстанциями, такими как вода и пр. явления, связанные с этой животворной, но одновременно и губительной влагой (гроза, наводнение и т.п.); а также лес (сельва); вулканы, горы и пещеры в контексте проявлений сил земли и огня. Вышеуказанные силы природы воплощались, как правило, в духах-покровителях, имевших облик карликов. В качестве яркого примера можно привести духов сельвы чанеков, которые обитали (а по поверьям местного населения, и продолжают обитать) в джунглях Мексиканского нагорья, покровительствовали животным, но, в то же время, достаточно скверно относились к человеку.

Карлики Центральной Америки это довольно большое семейство, включающее в себя, несомненно, не только карликов, относящихся к области исключительно легендарно-мифологической, но и, возможно, реально существовавших личностей.

Карлики, даже в контексте изучения всеобщей истории Древнего мира, выглядят как своеобразное сообщество малоизученных персонажей. Однако, такое положение вещей не является вполне справедливым по отношению к ним, т. к. во многих культурах Древнего мира карлики представляли из себя не только воплощение сил природы, но и несли гораздо более глубокую смысловую нагрузку, будучи связанными, с потусторонним миром и имея определённую магическую силу (божества-бэсы в Древнем Египте, карлики эддических мифов Древней Скандинавии, карлики североамериканских индейцев, многочисленное карликовое семейство Центральной Америки).

Таким образом, карлики, в целом, представляют из себя некое семантическое единство, т.к. имеют ряд общих признаков: малый рост, магические способности, близость (практически тождественность) с различными силами природы, приблизительно одинаковую среду обитания (преимущественно пещеры), а также они занимают некое промежуточное положение между богами и людьми, являясь скорее мелкими бесенятами, чем грозными божествами. Если же говорить о вполне реально существовавших карликах в древних месоамериканских обществах, то можно с большой долей уверенности констатировать, что присутствие карликов являлось определённой проблемой в социальном плане во времена первобытнообщинных, а также родоплеменных отношений, когда любая неполноценность грозила гибелью и была, по сути дела, приговором для её обладателя, т.к. он не вписывался должным образом в социум с его жесткими законами джунглей в прямом и переносном смысле этого выражения. Однако следует с особой осторожностью говорить о полной или частичной неполноценности карликов в реально существовавшем древнемайяском обществе, т.к. маленький рост ещё не был определяющим для этого признаком.

Известно, что существуют различные виды карликовости: гипофизарная, генетическая, церебральная, инфекционная, эндокринная и пр.; и при некоторых формах карликовости индивидуумом сохраняется интеллект, а также способность к продолжению рода. Причём, порой интеллект карликов превосходит на несколько порядков интеллект обычного человека, недаром карлики считались хранителями мудрости (подтверждения этому есть и среди карликов Старого света, например - карлики в эддических мифах).

Тема карликов, по всей видимости, была достаточно сильна в устной традиции народов Месоамерики, о чём можно судить по записанному впоследствии этнографическому и легендарно-мифологическому материалу, повествующему и о карликовых духах различных стихий и о, пожалуй, самом известном карлике Центральной Америки - карлике из Ушмаля. Легенда гласит, что он, победив при помощи своей смекалки и волшебства матери-колдуньи старого злого правителя, в одну ночь построил все каменные здания самого прекрасного и сказочно красивого города майя под названием Ушмаль.

Также немало скульптурных репрезентаций карликов среди археологических находок, относящихся к разным культурам и регионам Центральной Америки. Археологическими находками скульптурных изображений карликов представлены, в наибольшей степени, культура Ольмеков и, так называемые культуры Запада (в основном, Колима, Халиско). Существа, населявшие центральноамериканские пещеры, практически всегда описывались как карлики и были весьма многочисленными. В числе обитателей пещер, которые являлись карликами можно назвать тзультаках (tzultacah). Эти существа были особенно популярны в районах Гватемалы, их владением являлась вся гора целиком, как правило, с пещерой внутри. Они, согласно поверьям, заботились о раненых животных и способствовали урожаю и игре. Также тзультаках посылали громы и молнии, были весьма многочисленны (но иногда говориться о тринадцати тзультаках). Существовали их женские и мужские воплощения.

На Юкатане верили в довольно скандально известных божеств алушей (alux). Одной из их способностей было насылание злых ветров, приносящих болезни и бедствия. Ростом примерно в один фут, они выглядели как маленькие дети, за исключением наличия у них бород и корон, которые сделаны из глины и опоясывали их головы. Они также были весьма многочисленны, обитали в горах, но, по традиции, имели сообщение с миром людей, т.к. изначально являлись глиняными фигурками, которые сделали, а затем оживили люди.

Археологические находки скульптурных изображений карликов культур народов Западных регионов (Колима, Халиско) изначально, вероятно, были тесно связаны с культом вулканической активности и, по всей видимости, являлись репрезентациями особо почитаемых в той местности богов-старцев, имя которых носил один из тамошних вулканов (Колли), а также Топильтцинтли бога-ребёнка, которому приписывали способность излечивать раны. Особенно интересным моментом является то, что имеются примеры причастности карликов данного региона к акциям употребления продуктов психотропного свойства, считавшимися несомненной привилегией шаманов-нагуалей, во время приёма которых они впадали в состояние транса с целью вступления в контакт с духами, а также пробуждения своего второго я, имевшего мистическую связь с тем или иным животным.