• Введение
• I. Установление власти латинян в Иерусалиме
• 1.1 Первый Крестовый поход и взятие Иерусалима
• 1.2 Образование Иерусалимского королевства
• II.Правление латинян в Иерусалимском королевстве в 1099-1187 гг.
• 2.1 Формы осуществления власти и законодательство Иерусалимского королевства
• 2.2 Латинская церковь в Иерусалиме
• III. Историческое развитие Иерусалимского королевства
• 3.1 Внешняя и внутренняя политика Иерусалимского королевства в 1100-1163 гг.
• 3.2 Иерусалимское королевство в 1163-1187 гг. и падение власти латинян в Иерусалиме
• Заключение
• Список источников и литературы


Введение

иерусалим латинский власть история

Актуальность исследования обусловлена значением для исторической науки исследования процессов, происходивших на Ближнем Востоке в конце X-XI вв. в связи с образованием государств латинян после Первого Крестового похода.

Наиболее значительное из этих государств, Иерусалимское королевство, занимало главенствующее положение в регионе не столько в силу своих размеров и преимуществ в географическом положении, но и по той причине, что его столицей являлся город Иерусалим - сакральная цель Крестовых походов, место духовных устремлений христиан и крупнейший центр паломничества.

Население Палестины, которым правили иерусалимские короли, состояло преимущественно из мусульман и восточных христиан, поэтому новым правителям пришлось приспосабливать традиционные западноевропейские порядки, обычаи и правовые нормы к местным условиям, что обусловило формирование уникального социального, правового и культурного пространства в границах латинских владений.

С Иерусалимским государством связаны важные исторические процессы, происходившие в Западной Европе, Византии, сиропалестинском регионе и Египте. Среди этих процессов следует назвать укрепление феодальных отношений и усиление папства в Западной Европе, ослабление Византийской империи, объединение мусульманского мира под властью суннитской династии Айюбидов.

Тем не менее, в отечественной научной литературе отсутствуют работы, посвященные комплексному исследованию как крестоносных государств на Ближнем Востоке в целом, так и Иерусалимского королевства в частности.

Изучение основных этапов развития, государственного строя, законодательства, социальной структуры Иерусалимского королевства позволит дать комплексную характеристику последнего, а также раскрыть ряд важных особенностей диалога западноевропейской и ближневосточной культур.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1099 г. по 1187 гг., т.е. с момента завоевания Иерусалима крестоносцами в ходе Первого Крестового похода до взятия Иерусалима Салах ад-Дином.

Методологической основой работы являются общенаучные и специальные методы. К используемым в работе общенаучным методам относятся методы дедукции, индукции, аналогии. Из специальных методов был применен историко-генетический метод, с использованием проблемно- хронологического, синхронного и диахронного подходов.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к рассмотрению развития и внутреннего устройства Иерусалимского королевства (со столицей в Иерусалиме) в контексте исторических процессов, происходивших на территории Палестины и Сирии в конце X-XI вв.

Целью исследования является анализ правления латинян в Иерусалимском королевстве (со столицей в Иерусалиме).

Для осуществления данной цели автору потребовалось решение следующих задач:

1. Проанализировать процессы установления власти латинян в Иерусалиме и образования Иерусалимского королевства.

2. Разобрать государственное устройство, формы осуществления власти, законодательство, структуру управления, церковные институты Иерусалимского королевства в 1099-1187 гг.

3. Рассмотреть историческое развитие Иерусалимского королевства и падение власти латинян в Иерусалиме.

Для решения поставленных целей и задач был использован ряд источников.

При рассмотрении Первого Крестового похода и взятия крестоносцами Иерусалима была использована хроника очевидца событий Раймунда Ажильского «История франков, которые взяли Иерусалим». «История деяний в заморских землях» архиепископа Вильгельма (Гийома) Тирского2, принимавшего непосредственное участие в политической жизни Иерусалимского королевства, послужила важным источником фактического материала для освещения различных вопросов образования и развития данного государства.

Иерусалимские ассизы, собранные в своде Жана Ибелина «Письма Гроба Господня»3 (около 1250 г.), а также «Ассизы Палаты граждан»4 (между 1173 и 1183 гг.) и Наблусские каноны 1120 г.5 были использованы в работе как источники для изучения права и государственного устройства Иерусалимского королевства.

«Иерусалимская история» Фулькерия Шартрского6, участника Первого Крестового похода и каноника церкви Гроба Господня в Иерусалиме, была использована при рассмотрении ранней истории Иерусалимского королевства.

Важным источником сведений о Святой земле и Крестовых походах также является «Восточная история» Жака Де Витри (Якова Витрийского)7, написанная в 1-й половине XIII в., позволившая характеризовать ряд фактов рассматриваемого периода, в частности - положение церкви в Иерусалиме.

Научно-исследовательская литература

В ряду общих исследований, посвященных истории Крестовых походов и доступных на русском языке, нами были использованы работы французских историков Ж. Мишо8, П. Виймара9, отечественных исследователей О. А. Добиаш-Рождественской10, Ф. И. Успенского11, М. А. Заборова12, британских историков Т. Эсбриджа13 и К. Хилленбранд14, коллективные труды под редакцией Дж. Райли-Смита15, Э. Лависса и А. Рамбо16.

Работы, вышедшие в XIX - 1-й пол. ХХ в. (Ж. Мишо, О. А. Добиаш- Рождественская, Ф. И. Успенский, Э. Лависс и А. Рамбо), несмотря на наличие взглядов, очевидно устаревших в свете современных научных представлений, содержат богатый фактический материал, а многие выводы авторов представляют интерес и в настоящее время. В исследовании советского историка М. А. Заборова Крестовые походы анализируются с марксистской точки зрения, основной акцент делается на отражении в рассматриваемых событиях развития феодальных отношений. Наиболее интересны работы современных историков. Так, в работе Т. Эсбриджа Крестовые походы исследуются во взаимосвязи с развитием событий в мусульманском мире. К. Хилленбранд, привлекая арабские источники, ставит задачу создать противовес картине Крестовых походов, которая была сформирована западной исторической наукой. В сборнике статей под редакцией Дж. Райли-Смита содержатся ценные материалы по латинскому Востоку и эволюции отношения мусульман к завоеваниям крестоносцев. П. Виймар на основе многочисленных источников подробно рассматривает как сами Крестовые походы, так и создание крестоносных государств.

Комплексные исследования, непосредственно посвященные истории Иерусалимского королевства, в отечественной литературе отсутствуют. В настоящем исследовании была использована книга французского историка Ж. Ришара «Латино-Иерусалимское королевство»17, являющаяся одним из наиболее авторитетных современных работ по данной теме. Всесторонний анализ исторического развития и устройства Иерусалимского королевства, опирающийся на большое количество фактов, позволил автору раскрыть закономерности эволюции последнего и сделать важные обобщения.

Ряд работ посвящен различным аспектам осуществления власти латинян в Иерусалиме. Г. Додю18 посвятил свое исследование институтам власти Иерусалимского королевства, выдвигая на первый план взаимоотношения церкви и короны. Труд Г. Додю, написанный в конце XIX в., значительно устарел и критикуется современными авторами, тем не менее, содержит интересные выводы по рассматриваемой теме.

С. И. Лучицкая анализирует Иерусалимские ассизы как памятник средневекового права19 и исторический источник20, а также принятую в правление короля Амори I «Ассизу верности»21.

Диссертационное исследование П. В. Лапо22 посвящено историко-правовому анализу государственного строя Иерусалимского королевства.

Автор делает ряд выводов относительно характера формы правления, правовой системы и структуры управления королевства.

В выпускной квалификационной работе были также использованы исследования, посвященные духовно-рыцарским орденам: книга В. А. Захарова и В. Н. Чибисова23 и диссертация И. В. Ишимикли24. В данных работах исследуется история ордена госпитальеров.

Для анализа отношений Иерусалимского королевства с Византийской империей были привлечены работы А. А. Васильева по истории Византии -

«История Византийской империи»25 и «Византия и крестоносцы. Эпоха Комнинов»26.

Важные материалы по истории Иерусалимского королевства содержит книга израильского историка Я. Кацира27, посвященная истории города Иерусалима в период его завоевания крестоносцами.

Сведения о состоянии латинской церкви в Иерусалиме приводит А. И. Попов, автор сочинения «Латинская Иерусалимская патриархия эпохи крестоносцев» (1903 г.), в статье «Иерусалимская латинская патриархия» Православной богословской энциклопедии28.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в образовательном процессе, в частности - в курсах «История Средних веков», «История Востока», «История Крестовых походов».

Структура работы. Работа состоит из трех глав, введения, заключения, списка источников и литературы.

I. Установление власти латинян в Иерусалиме

1.1 Первый Крестовый поход и взятие Иерусалима

Государство латинян в Иерусалиме появилось в результате Первого Крестового похода. Согласно краткому определению, «Крестовые походы - военно-религиозные экспедиции христиан, предпринимавшиеся с конца XI в. с целью освобождения Гроба Господня и христианских святынь Палестины в соответствии с папской буллой и под эгидой церковной власти»29. Указанные цели были провозглашены официально, однако в масштабном явлении, получившем наименование «Крестовые походы», тесно переплелись интересы, мотивы и стремления различных социальных групп и отдельных личностей, а также целый ряд исторических обстоятельств.

Для анализа процесса установления правления латинян в Иерусалиме в первую очередь необходимо выяснить, чем привлекал этот город католическую церковь и участников Крестовых походов.

Иерусалим как место нахождения великой святыни - Гроба Господня - со времен Римской империи являлся священной столицей христианства и желанным объектом паломничества. В этом городе проповедовал сам Христос во время своей телесной жизни, здесь зародилось христианство, и разворачивались события, о которых повествовалось в Библии. Цель путешествия в земной Иерусалим -- обретение небесного Иерусалима, т.е. спасение души. Прикосновение к гробнице Христа было самым действенным средством искупить свои грехи.

После распада Римской империи Иерусалим стал частью Византийской империи, оставаясь важнейшим городом христианского мира, однако в 638 г. он был захвачен армиями халифа Умара ибн аль-Хаттаба. После арабского завоевания паломничества на Святую Землю не прекратились, хотя они стали намного опаснее для паломников. Гроб Господень, то есть гробница Христа, воздвигнутая в Иерусалиме христианскими императорами, пользовался уважением со стороны арабов-завоевателей, и в ранний период правления мусульман отношение к христианским общинам в Иерусалиме было терпимым. Однако при этом социальный статус христиан был ниже, чем у мусульманского населения. О дискриминации в отношении христиан, в частности, сообщает израильский исследователь И. Правер30.

В конце VIII в. императором Карлом I Великим был заключен ряд соглашений с Харуном-ар-Рашидом, халифом из династии Аббасидов, который даже, как рассказывают, послал в дар Карлу ключи от Иерусалима. Карлу Великому приписывают ряд мер в защиту христианских общин и паломников31. В период правления египетской династии Фатимидов (878-1071 гг.) отношение к христианским общинам, вероятно, менялось при различных правителях и в зависимости от политической ситуации. В 986 г. о гонениях на христиан сообщал папа Сильвестр II, побывавший в Иерусалиме. Французский историк начала XIX в. Ж.-Ф. Мишо, основываясь на некоторых средневековых хрониках, описывает гонения на христиан при халифе аль-Хакиме (996-1021 гг.): «Религиозные церемонии и обряды здесь были полностью запрещены, церкви превращались в конюшни, храм Святого Гроба подвергся осквернению и разгрому. Христиане покидали Иерусалим»32. Осквернение аль-Хакимом Гроба Господня в конце Х в. подтверждает и один из ведущих французских исследователей Иерусалимского королевства Ж. Ришар: «Этот инцидент не имел длительных последствий, но он показал, что жизненному укладу, который воцарился на Востоке, может прийти конец»33.

В 1071 г. турки-сельджуки под командованием Атсиза вторглись в Палестину и в 1073 г. захватили Иерусалим. Ряд современных событиям источников сообщает об ухудшении положения христиан в этот период, о значительных притеснениях со стороны новых правителей города. Так, архиепископ Вильгельм (Гийом) Тирский, рассказывая о бедствиях христианских паломников в пути, добавляет описание унижений со стороны мусульман при отправлении культа: «Наконец, к довершению всех этих бедствий, их церкви, охраняемые и возобновляемые не без труда, подвергались ежедневно жестоким нападениям. Во время богослужения, неверные, наводя на христиан ужас своими криками и бешенством, вбегали неожиданно в храм, садились на алтари, не делая различия в местах, опрокидывали чаши, топтали ногами сосуды, посвященные служению Господу, ломали мрамор и наносили духовенству оскорбления и побои. С самим владыкою патриархом обращались, как с лицом презренным и ничтожным, хватали его за бороду и волоса, свергали с престола и бросали на землю. Нередко они овладевали им и, таща его, как последнего раба, без всякой причины сажали в темницу, лишь бы тем огорчить народ, соболезновавший своему пастырю»34.

Подобные рассказы, очевидно, следует считать преувеличенными, но при этом трудно принять и точку зрения советского исследователя М. А. Заборова, который практически полностью отрицает факт притеснений христиан при мусульманском правлении, утверждая, что «в странах, подпадавших когда-либо ранее под господство мусульманских завоевателей, нововведения притеснительного свойства обычно сводились к установлению поголовной подати, или хараджа: он распространялся на всех жителей, независимо от вероисповедания. Остальное завоеватели оставляли, как правило, в неизменном виде: в какой-то мере сохранялся даже прежний государственный аппарат, должности в котором могли занимать и христиане, и иудеи, имевшие возможность беспрепятственно отправлять свои религиозные обряды. Сельджуки продолжали эту традицию терпимости и не ставили никаких серьезных преград христианам в их религиозных делах»35.

Интересна также точка зрения К. Каэна, который утверждает, что сельджуки хорошо относились к христианам. В особенности это было верно в отношении последователей западно-христианских церквей: католиков и яковитов (в противоположность греко-православным христианам, которые являлись приверженцами Византии). По мнению К. Каэна, сельджукское завоевание привело к отмене византийского покровительства христианам Палестины. Это, в свою очередь привело к повышению статуса латинского христианства. В качестве примера подобного положительного отношения сельджуков к христианам он приводит тот факт, что христиане не пострадали во время подавления восстания в Иерусалиме в 1078 г., и даже греческий патриарх Симеон оставался в городе36.

Тем не менее, можно предположить, что религиозная жизнь христиан в условиях иноверного окружения и далеко не всегда лояльной власти во многих отношениях действительно была затруднена, а само паломничество сопряжено со значительными трудностями.

Несмотря на опасности в пути и риск притеснений, паломнические путешествия в Иерусалим не теряли популярности, и к XI в. даже стали еще более востребованными. Например, в 1064 г. архиепископ Майнцский привел с собой в Иерусалим 7 тыс. паломников37. Существовали специальные путе- водители для богомольцев, где были описаны святыни и реликвии Святой Земли. Паломники находили гробницу Христа во власти мусульман, и хотя им обычно позволяли беспрепятственно молиться перед святынями, им казалось, что освобождение Гроба Господня от «власти нечестивых» было бы делом, угодным Христу. Таким образом, причину Крестовых походов следует искать не только на Востоке, но и на Западе, в настроении умов христианского общества в конце XI в.

Уже в 1074 г. папа Григорий VII выражал желание лично повести христианских рыцарей «на борьбу с врагами Господа до Гробницы Спасителя», однако осуществить свою идею ему помешала война с Германией. К концу XI века турки-сельджуки стали серьезно угрожать ослабленной Византийской империи, что заставило императора Алексея I Комнина искать помощи на Западе. Осенью 1095 г. папа Урбан II, соединив в уме эту просьбу с идеей священной войны с врагами христианства и собственными политическими соображениями, произнес эмоциональную речь на Клермонском соборе перед большим скоплением народа. Он увещевал рыцарей взяться за оружие, чтобы защитить Христа против неверных «сыновей Агари», и напоминал им слова Евангелия: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8:34). Текст папской речи не сохранился, но согласно более поздним хроникам, его обращение включало в себя два основных мотива: необходимость оказания помощи восточному христианству и освобождение Гроба Господня38. Толпа, охваченная энтузиазмом, разразилась криками: «Так хочет Бог! Так хочет Бог!». Епископ города Пюи Адемар Монтейльский преклонил колена перед папой и просил благословить его на поход к св. Гробу, после чего сразу же был назначен папским легатом в войске крестоносцев. На память о слове Христове рыцари прикрепляли к плечу крест из материи (обычно красной), который с этого момента стал знаком крестоносцев, отправляющихся в Святую Землю.

Призыв Урбана II попал на благодатную почву и получил беспрецедентный отклик не только в среде рыцарства, но и среди представителей низших социальных слоев. Это объясняется тем, что в обществе XI веке царила духовная атмосфера, христианская доктрина вторгалась во все аспекты человеческой жизни. Как отмечает С. И. Лучицкая,

«центральное место в коллективных умонастроениях, сделавших возможным Крестовый поход, занимал образ Иерусалима. В нем нашли свое отражение присущие крестоносному движению апокалиптические и эсхатологические мотивы... Новизна Крестовых походов состояла в том, что обет паломничества (votum peregrinationis) заменялся теперь обетом креста (votum crucis). Участие в Крестовом походе ставилось выше всякого иного покаяния»39.

При этом, как отмечают многие авторы, в основе массового энтузиазма лежал не только религиозный пыл и желание сразиться с неверными- мусульманами. Немалую роль играли также экономические, социальные и психологические факторы. Например, по мнению Я. Кацира, одним из таких факторов было перенаселение Западной Европы: «Призыв Папы был обращен к людям, которые искали новые территории для поселения»40. А для принявших участие в походе баронов сочетание религиозного порыва с желанием захватить богатую добычу и новые территории было совершенно нормальным для рассматриваемого времени мотивом. В настоящий период исследователи расходятся во мнениях, действительно ли освобождение Иерусалима являлось целью Крестовых походов, или же данный призыв служил не более чем пропагандистским лозунгом.

М. А. Заборов видел в Крестовых походах лишь способ решения возникших проблем господствующего класса в сочетании с намерением папства, воспользовавшись стечением обстоятельств, «реализовать при поддержке рыцарства давние экспансионистские замыслы римской курии» по созданию «всемирной теократической державы»41. По мнению указанного автора, истинный замысел католической церкви, выступившей в 1095 г. в лице папы Урбана II с идеологической программой Крестового похода, состоял в «завоевании восточных стран под лозунгом помощи единоверным грекам и освобождения гроба господня»42.

Британский историк Т. Эсбридж считает, что «многие средневековые папы искренне верили, что обязаны таким образом защитить христианство. … Создав идею христианской священной войны -- в которой акты освященного насилия помогали очистить душу воина от греха, папство открыло новый путь к спасению для своей латинской паствы»43. По его мнению, «Крестовые походы были одним из проявлений более широкой кампании по омоложению и восстановлению западного христианства, проводимой Римом с середины XI века в так называемом «реформаторском движении». С точки зрения папства любые неудачи в церкви были симптомами более глубокого заболевания: порочного влияния светского мира, сохраняемого благодаря связям между священнослужителями и мирскими правителями. И единственный способ избавиться от императоров и королей, державших церковь за горло мертвой хваткой, -- реализация папой данного ему Господом права на верховную власть»44.

Приготовления к экспедиции, о которой было принято решение на Клермонском соборе, закончились в 1096 г. В ней участвовало, по преданию, 100 тысяч рыцарей и 600 тысяч пехотинцев; но точное число крестоносцев не установлено. Все крестоносное войско разделилось на четыре ополчения, которые шли до Константинополя разными путями:

1) провансальцы и итальянцы под предводительством папского легата и тулузского графа Раймунда IV шли через Италию, Далмацию и Эпирские горы;

2) немцы и северные французы спустились вдоль Дуная под начальством Балдуина Геннегауского, Гуго де Сен-Поля, герцога Нижней Лотарингии Готфрида Бульонского и его брата Балдуина;

3) третье ополчение, образовавшееся в Южной Италии и состоявшее из итальянских крестоносцев и из рыцарей норманнского королевства Сицилии, под предводительством норманнского князя Боэмунда Тарентского и его племянника Танкреда переправилось через Адриатическое море и шло далее через Эпир и Фракию;

4) крестоносцы Северной Франции под предводительством брата французского короля, графа Гуго Вермандуа, герцога Нормандского Роберта, графов Шартрского и Фландрского прошли Италию до Брундизия и далее направились тем же путем, что и Раймонд45.

Алексей Комнин отнесся к появлению крестоносцев в Константинополе с осторожностью, понимая, что подобная армия может представлять угрозу и для Византийской империи. Император решил превратить крестоносцев в имперские войска, продемонстрировав, что земли, через которые лежал их путь, хоть и захваченные к тому моменту турками, принадлежат Византии. Он потребовал от латинян клятву верности и обещания вернуть империи все территории, которые ранее ей принадлежали. Готфрид Бульонский и все крупные бароны после колебаний принесли клятву, кроме Танкреда и графа Тулузского, который отказался признать византийского императора своим господином, пока тот не вступит в ряды крестоносного воинства.

С целью избавиться от крестоносцев, император переправил их через Босфор. В течение следующего года крестоносцы сначала безрезультатно осаждали Никею, затем взяли города Эдессу и Антиохию. Вождями крестоносцев руководили разные мотивы, и стремление достигнуть Гроба Господня, чтобы исполнить свой обет, сочеталось у многих из них с желанием завоевать себе княжества на Востоке. Племянник Боэмунда, Танкред, задумал утвердиться в Тарсе на киликийском берегу. Брат Готфрида Бульонского, Балдуин, затеял ссору с ним и изгнал его из Тарса, затем отделился от армии, направился на юго-восток в страну Евфрата и достиг Эдессы, где царствовал армянский князь Форос. Последний объявил его своим наследником, но Балдуин хотел воцариться немедленно; он принудил Фороса отречься от власти и в 1098 г. провозгласил себя графом Эдессы. Эдесское графство стало первым христианским государством, основанным крестоносцами.

Норманнский герцог Боэмунд хотел удержать за собой Антиохию; Раймунд Тулузский предпочитал, чтобы ее отдали греческому императору, который незадолго перед тем вернул под свою власть Малую Азию. Он заявил, что не уйдет из Антиохии, пока в ней останется Боэмунд. Однако в рядах крестоносцев начался бунт. Как отмечает Ж. Ришар, «они бросили домашний очаг, истратили все сбережения и испытали столько тягот вовсе не ради того, чтобы сделать Боэмунда сеньором Антиохии, а Раймунда Сен-Жилльского -- владетелем Маарата»46. По свидетельству Раймунда Ажильского (капеллана войска графа Тулузского), «когда народ увидел, что поход задерживается, каждый стал открыто говорить своему сотоварищу и соседу, пока наконец не возроптали все: «Поелику вожди, то ли из страха, то ли в силу присяги, которую принесли императору, не желают вести нас в Иерусалим, давайте сами себе выберем храбреца из рыцарей, верно служа которому мы и сможем быть в безопасности, и, Божьим милосердием, под его водительством дойдем до Иерусалима»47. Под угрозой прямого неповиновения Раймунду Тулузскому в январе 1099 г. пришлось начать поход на Иерусалим.

Во время кампании крестоносцев в Сирии Фатимиды, воспользовавшись затруднительным положением сельджуков, отняли у последних Иерусалим и, желая удержать его за собой, предложили крестоносцам свободный пропуск для паломников. Бароны отвергли это предложение и решили захватить Святой Град у его новых хозяев. 7 июня войска подошли к Иерусалиму, который был сразу же осажден. Армия крестоносцев в тот момент состояла из 40 000 человек, 20 000 из которых были пехотинцами, а 1500 -- рыцарями48. Штурм начался на рассвете 14 июля 1099 г. На следующий день Готфрид Бульонский одним из первых поднялся на городские стены. Вскоре Крестовый поход увенчался успехом: Иерусалим был освобожден от мусульман.

После взятия города арабское и еврейское население было почти полностью уничтожено победителями. Раймунд Ажильский в своей хронике сообщает: «У сарацин одни были поражены насмерть, и участь таких была самая лучшая; другие, пронзенные стрелами, вынуждены были броситься с высоты башен, а многие, настрадавшись, кидались в огонь и сгорали. По улицам и площадям валялись обрубленные головы, руки и ноги. Пешие и рыцари должны были на каждом шагу натыкаться на труп»49. Как отмечается в научной литературе, зверства латинян после взятия Иерусалима констатируются как арабскими, так и латинскими источниками, различаясь только в оценках. В последующие десятилетия ближневосточный ислам стал считать эти действия актом варварства и осквернения, что обусловливало необходимость отмщения.

Однако нельзя сказать, что к завоеванию Иерусалима крестоносцы стремились ради крови и наживы. Их поддерживала искренняя набожность и вера в то, что их деяния угодны Христу. И самый первый страшный день грабежей и убийств завершился актом молитвенного поклонения. Вечером 15 июля 1099 г. латиняне, в сознании которых весьма причудливо сплелись воедино насилие и вера, собрались вместе, чтобы вознести хвалу Господу. Один из современников вспоминал, что, «направляясь к Гробу Господню и его славному Храму, священнослужители и миряне пели песнь Господу, и голоса их срывались от ликования, они делали приношения и возносили мольбы, с радостью посещая Святые места, куда они так долго стремились»50.

Таким образом, Первый Крестовый поход явился результатом эволюции идеи, впитавшей в себя целый ряд представлений и мотивов: покаянное паломничество, войну против иноверцев, эсхатологические настроения, церковные интересы, стремление к захвату новых территорий и ресурсов, частные амбиции знати.

В результате этого похода Иерусалим был отвоеван у мусульман, и в Палестине возникла западноевропейская «колония», которая первоначально состояла из сравнительно небольшого количества рыцарей и поселенцев. В течение следующих 20 лет латиняне в обстановке враждебного окружения удерживали за собой захваченные территории, пока их позиции не окрепли настолько, чтобы смогло произойти настоящее рождение латинского королевства.

1.2 Образование Иерусалимского королевства

Чтобы закрепить свой успех, крестоносцам было необходимо организовать управление Иерусалимом и его защиту. При выборе способа управления завоеванной территорией столкнулись интересы двух партий - клириков и военных.

Представители духовенства, объединенные вокруг Арнульфа де Роола, капеллана Роберта Нормандского, считали, что местом столь непревзойденной святости не должен править светский монарх. Это должно быть церковное государство, столицей которого станет Иерусалим. Речь сторонников Арнульфа в собрании передает Вильгельм Тирский: «Духовенству объявлено, что вы собрались здесь, чтобы избрать королем одного из своей среды. Мы считаем ваше намерение добрым и святым, но оно требует большой осмотрительности, если вы захотите исполнить его с должным порядком. Нет сомнения, что все духовное стоит выше светского, а то, что выше, должно и стоять впереди. Потому, если вы не желаете с намерением исказить естественный порядок вещей, то должно, как мы полагаем, прежде всего найти богоугодного и благочестивого мужа, который мог бы быть поставлен во главе Божьей церкви и сделаться ей полезным, прежде чем будет приступлено к избранию светского властителя»51. Таким образом, положение светского правителя мыслилось представителям духовенства как подчиненное патриарху Иерусалимскому, которого необходимо было назначить в первую очередь. Однако со времени смерти папского легата Адемара де Пюи у крестоносцев отсутствовал достаточно авторитетный церковный руководитель, который мог бы взять на себя подобную миссию.

Военная знать, которая находились гораздо более влиятельна в совете, руководившем Крестовым походом, выступила против предложения клириков, обосновывая свою точку зрения военными соображениями. Немецкий ученый Х. Э. Майер рассматривает спор между представителями знати и духовенства по поводу избрания правителей и управления Иерусалимом как отголосок крупного европейского конфликта - борьбы за инвеституру. Победа клириков стала бы первым шагом на пути к установлению примата духовной власти над светской, что не отвечало интересам нобилитета, который рассчитывал после избрания короля на получение крупных земельных владений52.

В результате победило мнение, что светский правитель необходим, по крайней мере - до выбора патриарха. Тем не менее, в июле 1099 г. принимается компромиссный вариант: формально Иерусалим передавался в управление патриарху, но из числа руководителей похода было решено избрать фактического государя Святого Града. По мнению П. В. Лапо, причина избрания двух правителей заключалась «в особенности статуса сиро- палестинского региона, где библейские святыни и владения церкви встречались буквально на каждом шагу»53. Территория, именуемая Святой землей, не могла находиться под управлением только светского, или только церковного правителя.

В кругу военных вождей было два реальных претендента на власть - граф Раймунд Тулузский и Готфрид, граф Бульонский, герцог Нижней Лотарингии. В конечном итоге Раймунд Тулузский, не пользовавшийся расположением сеньоров и даже вызывавший у них подозрения своими провизантийскими симпатиями, сам снял свою кандидатуру, и государем Иерусалима стал Готфрид Бульонский.

Как отмечает Ж. Ришар, Готфрид должен был пойти навстречу требованиям духовенства: «Некоторое смирение помешало ему, по словам его биографов, «носить золотую корону там, где Христос носил терновый венец»; но он без затруднений объявил себя «защитником Гроба Господня», то есть, представителем патриарха в мирских делах»54.

Патриархом Иерусалима стал Арнульф де Роол. Назначение латинянина на этот священный пост, хотя и не утвержденное Римом, ущемило права греческой церкви и стало свидетельством разрыва с политикой сотрудничества с Византией. Более того, как пишет Т. Эсбридж, «несколько месяцев те же самые восточные христианские «братья», которых франки должны были защищать во время священной войны, подвергались гонениям: армяне, копты, якобиты и несториане были изгнаны из церкви Гроба Господня»55. В декабре 1099 г. в Иерусалим прибыл папский легат Даимберт Пизанский, который низложил Арнульфа и возродил претензии Церкви на корону: Готфриду предлагалось сохранить Иерусалим только на время, необходимое для завоевания другого города, которому и предстояло стать его столицей. Готфрид Бульонский уступил требованиям Даимберта, согласившись отдать ему четвертую часть Иерусалима и Яффы, и признал себя вассалом патриарха.

Когда Готфрид Бульонский принял бразды правления Святой Землей, более 20000 крестоносцев посчитали свою задачу выполненной. Некоторые из них отправились в обратный путь, другие ушли на север, в Сирию, для продолжения территориальных захватов. Численность отрядов, которыми Готфрид располагал в Иудее, а Танкред -- в Самарии, не превышала 300 рыцарей и 2000 пехотинцев56, что делало задачу удержания завоеванных территорий весьма трудной.

Фатимиды не смирились с потерей своих владений в Палестине. Уже в августе 1099 г. армия, посланная фатимидским халифом для возврата Иерусалима, прибыла в Аскалон и приготовилась идти к Святому Граду.

Однако войско крестоносцев еще не распалось окончательно. Узнав об угрожающей опасности, Роберт Нормандский и Раймунд Тулузский присоединились к лотарингской и фландрской армиям. Египетская армия, застигнутая врасплох, была рассеяна и уничтожена под стенами Аскалона. При этом осада Аскалона не принесла результатов из-за споров предводителей крестоносцев, кому из них должен принадлежать этот город. В результате этой упущенной возможности Аскалон остался в руках мусульман. В последующие десятилетия возрождающийся флот Фатимидов смог защитить эту палестинскую крепость, и укрепляющееся Иерусалимское королевство постоянно подвергалось опасности египетских атак.

Как пишет французский историк XIX в. Г. Додю, на правителя Иерусалима в то время было возложено «не столько управление провинцией, сколько управление городом. Вследствие этого, едва вступивши на трон, латинские государи всего сильнее чувствовали потребность опереться на более сплоченные территориальные владения»57. Крестоносцам требовалось не только обезопасить подходы к Иерусалиму, но и обеспечить его продовольственное снабжение. Для достижения этих целей Танкред из Наблуса двинулся на штурм Тивериады и Бейсана, вынуждая мусульман оставить Галилею, а Готфрид старался навязать свой протекторат «сарацинам» Иудеи, от Хеврона до Цезареи: 25 мая 1100 г. блокированный им город Арсуф в конце концов согласился выплачивать подать рыцарю из окружения Готфрида, Роберту Апулийскому. Укрепленная и заново отстроенная Яффа вновь стала действующим портом для христианских купцов, прибывавших с продовольствием в Святую Землю, и паломников, стремившихся в Иерусалим. Города Аскалон, Цезарея и Акра, в свою очередь, стали выплачивать ежегодную подать, тогда как население внутренних областей обязалось приносить свои продукты в Иерусалим, взамен чего франки обещали не перекрывать их торговые пути. Ж. Ришар резюмирует, что благодаря всем этим действиям «мусульмане согласились видеть в латинянах не просто дорожных разбойников; франки же признали посредством налогообложения право на жизнь за их вчерашними противниками»58.

18 июля 1100 г. Готфрид Бульонский умер, и встал вопрос о выборе нового правителя. Северофранцузские и лотарингские рыцари сразу же известили о случившемся брата Готфрида, графа Эдессы Бодуэна (Балдуина), и призвали его в Иерусалим. Попытки Даимберта перехватить инициативу и не допустить появления Балдуина в Палестине, потерпели неудачу. Когда Балдуин 9 ноября 1100 г. добрался до Иерусалима, его приветствовали «организованным, хорошо подготовленным ликованием -- улицы были заполнены толпами латинян, греков и сирийских христиан»59. Сумев противопостоять претензиям патриарха, Балдуин предложил последнему короновать его в Рождество 1100 г. в Вифлеемской церкви. Символическое значение этого факта подчеркивает Ж. Ришар: «Связав титул «Иерусалимского короля» с воспоминанием о древних царях Иудеи, Балдуин I (1100-1118 гг.) смог перенести на свою корону престиж библейской династии Давида и Соломона, что сделало ее позиции неоспоримыми»60. «Этим актом, - пишет Т. Эсбридж, - Даимберт положил конец идее о том, что крестоносное государство может существовать как теократическое. Его подчинение также предотвратило потенциально катастрофическую гражданскую войну»61. В своих грамотах Балдуин I официально титуловал себя так: «Я, Бодуэн, получивший Иерусалимское королевство по Воле Божьей»62.

В 1101 г. Даимберт, обвиненный в растрате, был смещен. На короткое время вернувшись к власти в 1102 г., он уступил трон патриарха ряду утвержденных папой кандидатов, а в 1112 г. к власти вернулся давний противник Балдуина Арнульф де Роол. Все эти патриархи никогда не были полностью подчинены короне, но желали сотрудничать с королем, стремившимся усилить франкский контроль над Палестиной.

Установившийся порядок укрепил свои позиции созданием нового культа реликвии, призванного изгнать из памяти воспоминания о «Святом копье», которое было окончательно дискредитировано неудачным испытанием огнем «пророка» Пьера Бартелеми при осаде ливанской крепости Арка. В Иерусалиме была найдена часть «Истинного креста». Эта реликвия вероятно представляла собой распятие, якобы содержащее щепку с того креста, на котором умер Иисус. Очевидно, распятие на протяжении многих поколений мусульманского правления хранилось местным христианским населением. Благодаря Арнульфу де Роолу и его сторонникам «Истинный крест» стал вещественным символом нового латинского Иерусалимского королевства, символом франкской победы и несокрушимости идеала крестоносного движения63.

Королевство, правителем которого стал Балдуин I, все еще оставалось не более чем сетью рассеянных поселений. Как писал Фулькерий Шартрский, «В начале своего управления Балдуин, владевший только несколькими городами с населением малочисленным, могущественно защищал, даже и зимой, свое государство от нападения неприятелей, окружавших его со всех сторон... у нас в то время было не более 300 рыцарей и столько же пеших людей для охраны Иерусалима, Иоппе, Рамлы и замка Каифы»64. Тем не менее, у правителя нового латинского королевства были далеко идущие планы. Успех Первого Крестового похода оправдал надежды, и если первая волна крестоносцев распалась, то другие отряды уже выступили в дорогу, что в перспективе позволяло придать завоеванию непрекращающийся характер. Несмотря на неудачу «арьегардных походов» (1100-1101 гг.) Балдуин I планировал завоевание Египта: в 1104 г. он обещал пожаловать генуэзцам треть Каира и три лучших поместья в Египте в тот день, когда захватит эту землю. Он даже именовал себя «королем Вавилона и Азии» в 1103 г.65

Но в момент прихода Балдуина I к власти города, удерживаемые латинянами (Иерусалим, Вифлеем, Рамла, Тивериада), представляли собой всего лишь изолированные анклавы, в которых франки пребывали в меньшинстве по сравнению с исконным мусульманским населением, восточными христианами и евреями. Основная часть Палестины оставалась незавоеванной и находилась в руках полуавтономных исламских правителей. Латиняне лишь начали устанавливать контроль над левантийским побережьем и владели только Яффой и Хайфой, но ни один из этих портов не удобной природной гавани. Только подчинив себе палестинские порты, Балдуин мог надеяться обеспечить надежные линии связи с Западной Европой, открыть свое королевство для христианских паломников и поселенцев и вмешаться в потенциально богатую торговлю между Западом и Востоком. Поэтому амбициозные проекты были отложены на будущее, чтобы обеспечить защиту уже имеющихся владений.

Важным аспектом вопроса образования латинского государства в Палестине является реакция на это событие наиболее внешнего окружения Иерусалимского королевства - Византийской империи и мусульманских государств.

Как уже отмечалось, несмотря на то, что византийский император Алексей Комнин по сути инициировал Первый Крестовый поход своей просьбой о помощи, адресованной папе Урбану II (хотя эта просьба и не была решающей причиной похода, а лишь удобным предлогом), масштабное движение крестоносцев стало для него неожиданностью, а присутствие латинских рыцарей на Востоке внушало императору вполне обоснованные опасения. Видный византинист А. А. Васильев пишет, что Алексей «хотел не Крестового похода, а наемников против турок, которые за последние три года стали представлять большую опасность в их успешном продвижении в Малой Азии»66. По пути в Константинополь крестоносцы, как первое народное ополчение, так и последовавшее за ним рыцарское войско производили грабежи и насилия, что зафиксировано в ряде источников. Не случайно Алексей Комнин относил крестоносцев к той же категории, что и «варваров», угрожающих империи - турков и печенегов. Кроме того, Крестовый поход, вылившийся в форму образования Иерусалимского королевства и нескольких отдельных латинских княжеств на Востоке, создал сложную политическую обстановку. Византия, удовлетворенная ослаблением турок в Малой Азии и возвращением значительной части последней под власть империи, была в то же время встревожена появлением крестоносных княжеств в Антиохии, Эдессе, Триполи, которые стали представлять собой для Византии нового политического соперника. При этом нельзя и сказать о полном разрыве Алексея Комнина с крестоносцами в рассматриваемый период. Император, несмотря на недовольство, тем не менее, не отказывал крестоносцам в посильной помощи - например, при перевозке их с Востока домой, на Запад67.

Крестовый поход стал неожиданностью и для мусульман, и первое время в мусульманском мире, охваченной междоусобицами, отмечалась определенная растерянность. После того, как в 1099 г. крестоносцы захватили Иерусалим, перебив или взяв в плен практически все мусульманское население, для заселения города пригласили арабов-христиан из Трансиордании. Однако существовало немало и таких городов и селений, где прежние жители не были истреблены и решили остаться. Франки ввели разумное управление страной, и их присутствие предоставило местным сельским жителям защиту от грабителей

- бедуинов и тюрков. Мусульмане, оставшиеся на франкских территориях, должны были платить подушный налог, однако, в отличие от христиан, они были освобождены от уплаты десятины. И, тем не менее, на захваченных франками территориях отношения с местным населением были неоднозначными. Даже в тех районах, где мусульмане сами решили остаться, время от времени происходили волнения.

Первое время нападения мусульман на приобретенные в результате Крестовых походов владения крестоносцев происходили преимущественно с целью возвращения утраченных территорий. Но в мусульманском мире вызревала идея целенаправленного противодействия вторжению христиан. Суннитский ученый Али ибн Тахир аль-Сулами (1039-1106 гг.) видел в экспедиции крестоносцев христианский джихад и заверял в неизбежности конечной победы ислама, поскольку пророк Мухаммад предсказал, что мусульмане на время потеряют Иерусалим, но потом не только вернутся в него, но и захватят Константинополь68. Некоторые мусульманские лидеры также осознали значение христианской экспансии и готовились к ответному удару.

Таким образом, после взятия Иерусалима, рыцарство, несмотря на противодействие представителей церкви, утвердило на отвоеванной у мусульман территории светскую власть и добилось для правителя Иерусалима королевского титула. В результате завоеваний на Святой земле латиняне были вынуждены править народами иной культуры и иной веры, во враждебном внешнем окружении и в относительной изоляции от западной цивилизации. Несмотря на далеко идущие планы по продолжению завоевательного похода, первым правителям Иерусалима в лице «защитника Гроба Господня» Готфрида Бульонского и короля Балдуина I пришлось в первую очередь заниматься вопросами обороны и укрепления своего влияния на территории Палестины.

В исторической науке королям Иерусалима было присвоено династическое имя Арденн-Анжу69. Арденн-Анжуйская династия правила Святой Землей с 1099 по 1185 гг. (исключая царствование Балдуина V), и в этот период Иерусалимское королевство достигло своего наивысшего развития.

II. Правление латинян в иерусалимском королевстве в 1099-1187 гг.

2.1 Формы осуществления власти и законодательство Иерусалимского королевства

Формирование институтов власти в Иерусалимском королевстве происходило в условиях поиска баланса между интересами короля, духовенства и феодальной знати (баронов).

Как уже говорилось, при рождении государства латинян имел место конфликт между светским и духовным руководством крестоносцев. Компромисс, достигнутый в июле 1099 г., не разрешил этот конфликт окончательно, и ранний этап развития Иерусалимского королевства характеризовался противостоянием королей амбициям патриархов, что привело к ряду новых компромиссов. Это позволило Г. Додю утверждать, что церковь «отделяла свои интересы от интересов трона и преследовала честолюбивую цель создания государства в государстве»70.

Правление Балдуина I (1100-1118 гг.) закончилось практически полной победой светской власти над церковной. Хотя король принял помазание в Вифлееме от патриарха Даимберта, он отверг притязания последнего на Иерусалим и независимость в церковных делах. Но вопрос о первенстве между светским и духовным правителями государства окончательно был снят только в правление Балдуина II (1118-1131 гг.). Патриарх Арнульф рассчитывал получить Иерусалим, поставив условие, что коронует нового правителя только после передачи города в руки церкви. Но Балдуин II не уступил патриарху. Согласно канонам, принятым на Наблусском соборе (1120 г.), король возвращал патриарху право сбора десятины с Иерусалимского, Наблусского и Акрского диоцезов, а также с фьефов своих вассалов, но Иерусалим оставался королевским доменом. Как показывает П. В. Лапо, «борьба за инвеституру в Латино-Иерусалимском королевстве завершилась не компромиссом, как в Европе, а победой светской власти»71. Пресечение притязаний главы иерусалимской церкви на Святой Град позволили завершить спор о главенстве между королём и патриархом. С 1130 по 1187 г. последний, сохранив формальный статус духовного правителя, занял по отношению к королю второстепенное положение. К началу правления Фулька (1131-1143 гг.) в Иерусалимском королевстве произошло окончательное утверждение светской монархии. Хотя иерусалимские короли во время коронации приносили клятву защищать патриарший престол и признавали себя вассалами Римской церкви, на деле королевская власть существовала фактически независимо от духовенства.

Существует мнение, что королевская власть в Иерусалиме была сильно ограничена феодальной знатью. Так, Г. Додю пишет: «картина главных отличительных черт королевской власти в Иерусалиме вызывает у нас представление об очень ограниченной монархии». По его утверждению, «крестоносцы основали не монархический строй, но аристократический»72. Рассматривая правовые источники Иерусалимского королевства формально, можно действительно сделать такой вывод. М. А. Заборов отмечает, что «в порядках Иерусалимского королевства, зафиксированных в «Ассизах», получила наиболее полное … выражение система феодальной раздробленности. При этой системе королевская власть была обречена на бессилие». Но при этом он уточняет: «Такая ситуация сделалась, однако, типичной для политического устройства Иерусалимского королевства лишь в XIII в. В первые же десятилетия его истории, когда рыцарству, добивавшемуся расширения территории своих владений, приходилось держаться сплоченно, наметились кое-какие признаки укрепления центральной власти»73. Фактическое положение иерусалимского короля было обусловлено спецификой обстоятельств, в которых рождалось государство крестоносцев, и отличалось от положения королей в Западной Европе.

По мнению ряда исследователей, Иерусалимское королевство в 1099-1118 гг. можно назвать раннефеодальной монархией. На этапе становления в здесь в ускоренном темпе протекали процессы, аналогичные проходившим в западноевропейских государствах VIII-XI вв. На фоне процесса формирования государства король занимал безусловно приоритетное положение по отношению к знати. Типичные для Европы конфликты между монархом и знатью, ослаблявшие позиции престола, здесь не имели места по ряду причин. Во-первых, это ставило под угрозу само существование нового государства. Во- вторых, большинство феодалов было обязано своим положением и статусом лично королю, прямыми вассалами которого они являлись еще до 1096 г., либо стали таковыми во время Первого Крестового Похода. Прямое влияние на положение знати оказывали также ее немногочисленность и незавершенность процессов формирования систем феодальной земельной собственности и вассально-сеньориальных отношений74.

Балдуин I, став королем развивающегося государства, на первом этапе своего правления заботился о том, чтобы баланс сил всегда был в пользу короны, а не местной знати. Как сообщает Альберт Аахенский, уже на пятый день по вступлении на трон король потребовал, чтобы все рыцари Иерусалимского королевства принесли вассальную присягу и представили сведения о своих феодах и поступающих с них доходах, включая денежные суммы, уплачиваемые городами75. Т. Эсбридж отмечает, что «центральной чертой его подхода к проблеме было сохранение крупного королевского домена -- территории, принадлежащей короне и управляемой ею»76. Во владения короны Балдуин I включил крупнейшие города Палестины, в том числе Иерусалим, Яффу и Акру, при этом он предпочитал не создавать слишком много новых управляемых знатью территорий. Знать, которая несла значительные потери в войнах, испытывала затруднения с утверждением и сохранением наследственных прав на фьефы. Кроме того, король часто использовал денежные фьефы, вознаграждая своих сторонников за службу не землей, а деньгами. «Множество указаний, - пишет Ж. Ришар, - подтверждает, что власть Иерусалимских королей не находилась под надзором их вассалов в правление Балдуинов»77. Средневековая концепция власти, особенно с учетом местных условий, не допускала абсолютизации последней, но привилегии короля были бесспорны: «вассалы обязались становиться заложниками, чтобы освободить короля, если он попадет в плен к мусульманам или не выплатит свои долги; никто не мог покинуть королевство в течение одного года и одного дня без королевского разрешения; никто не имел права отказать королю в совете, которым любой вассал обязан своему сеньору; никто не мог продать свой фьеф без согласия короля»78. При этом, однако, следует отметить, что в 1120-1130 гг., когда система вассально-сеньориальных владений и феодальная структура практически сложились, королевская власть несколько утратила свои позиции.