Племена индоевропейского круга в Северном Причерноморье и Северном Прикаспии в свете комплексного источниковедения (IV–II тыс. до н.э.).

Арии обрабатывали металлы. В РВ существовало разделение на благородный металл - золото (hiranya) (РВ, X, 23, 3; Ав., «Видевдат», 2; 6) и обычный (ayas) (РВ, VI, 47, 10), под которым подразумевается медь. Серебро стало известно позднее (РВ, VIII, 25, 22). Намеки на плавку металлов содержатся в поздней X мандале РВ, там же упоминается кузнец (РВ, X, 72, 2; 81, 3). При плавке металла огонь раздували мехами, которыми могли служить птичьи крылья (РВ, IX, 112, 2). В Ав. также упоминается металло- (бронза) и железоплавильни. Металлическими были ножи, иглы, крючки, ободья колес у колесницы, мечи, наконечники для стрел, часть посуды (при этом многие предметы были и из камня: топоры, молоты, сосуды и прочее).

Итак, мы постарались охарактеризовать материальный мир, окружавший индоария и древнего иранца. Мы считаем, что исходя из общих понятий этих народов об окружающем мире, можно сделать предположение об их общем предке - индоиранцах. Проанализировав источники, мы увидели, что общим для ригведийца и авестийца являлось скотоводство, в котором доминировал крупный рогатый скот, а также существовал культ коня. Оба народа активно использовали колесницы и повозки. Мировоззренческим культом, связывающим духовный и материальный мир ариев, был культ огня и сомы/хаомы. Мы думаем, что при доказательстве точного места произрастания этого растения, являвшегося основой для божественного напитка, можно будет приблизиться к окончанию дискуссии о прародине ариев.

Явно различающиеся географическое положение индоарийца и древнего иранца по данным РВ и Ав. и откровенно различный обряд захоронения не могут помочь археологам говорить о местопребывании индоиранцев, но, проводя параллели между флорой и фауной источников и обращаясь к палеобиологии и палеозоологии, можно попытаться дать примерную локализацию индоиранских племён.

Заключение

Изучая научные исследования археологов, работающих в регионе Северного Прикаспия - Северного Причерноморья, мы увидели, что существуют два типа работ. Первый тип (наиболее обширный) рассматривает отдельно взятые культуры или комплексное развитие культур региона, второй тип - работы, в которых учёные пытаются посредством археологических данных сделать выводы о народах, заселяя регион индоевропейцами и индоиранцами. Мы выяснили, что материальное наследие эпохи энеолита - средней бронзы понто-каспийских степей, проявляющееся в археологических памятниках, указывает на необычайно широкое развитие коневодства и конных колесниц, которые соответствуют специфике культуры древних индоиранцев, реконструируемой по данным «Ригведы» и «Авесты».

Серьезным подтверждением гипотезы присутствия индоиранцев в нашем регионе являются:

· зольники, культовые очаги, уголь и зола, обнаруженные в могилах, а также практика трупосожжения у срубных и андроновских племён, указывающие на культ огня, который существовал, как мы выяснили, и у ригведийцев, и у авестийцев;

· бестиарии культовых животных, включающие коня и быка, согласующиеся со свидетельствами письменных источников об идеологических представлениях индоиранцев.

Как мы выяснили, и авестийцы, и ригведийцы знали подобные культы, указывающие на их общие индоиранские корни с одной стороны, и возможную причастность индоиранцев к ямной и её дочерним культурам: полтавкинской, срубной, андроновской, катакомбной, петровской и алакульской, с другой.

Рассматривая последовательность изменений способов захоронений, по которому в большинстве своём и делаются выводы о мировоззрении, социуме и быте древних племён, можно выделить следующие этапы:

· мариупольская культура - вытянутое, затем скорченное на боку трупоположение, присутствует охра;

· ямная КИО - подкурганные захоронения, скорченное на спине и на боку трупоположение, присутствует охра;

· катакомбные культуры Кавказа (влияние срубников) - кремация, каменные или деревянные гробницы, внутри которых происходит частичное (реже полное) сожжение;

· петровцы - скорченные захоронения в деревянных срубах.

Абашевцев и срубников большинство учёных считает индоиранцами. В этих культурах встречается сочетание кремации и ингумации с преобладанием у абашевцев ингумации (над могилами сооружается глиняная площадка), а у срубников - обряда кремации.

Разительный контраст похоронного обряда Ригведы и Авесты не даёт нам его точной картины у индоиранцев, но и не противоречит обряду погребения в срубной и абашевской культурах. Жёсткая позиция в похоронном обряде у древних иранцев сформировалась в результате обожествления стихии огня. По всей вероятности, эти взгляды в таком крайнем их проявлении сложились в более поздний период уже после разделения индоиранцев на индоариев и древних иранцев.

Рассматривая керамическое производство в зоне пастухов евразийской степи, нужно отметить, что оно оставалось домашним, посуду лепили вручную, спиральным или кольцевым налепом, обжигали в костре и орнаментировали штампованным декором. Та же технология гончарства сохранилась у сменивших андроновцев в раннем железном веке ираноязычных савроматов и саков [37; С. 112--127].

Анализ ведических текстов, показывает, что ведические арии применяли ту же технологию, что и древние андроновцы. Керамика лепилась вручную методом кольцевого налепа, обжигалась в костровой яме и орнаментировалась. В ведических источниках подчеркивается отличие ритуальной посуды, изготовленной самими ариями традиционным методом, «как делали ангирасы - отцы», обученные гончарству богиней-матерью Адити, от бытовой посуды, сформованной на гончарном круге аборигенным ремесленником-шудрой, не принадлежащим к арийской общине. Из этого следует, что традиции ручного гончарства были принесены ариями с прародины, которая, возможно, локализовалась в евразийской степи (в Передней Азии, Иране и Индии эта технология не применялась) [27; С. 208-209]. Следовательно, гончарство ведических ариев было родственно керамическому производству пастушеских культурах евразийской степи, прежде всего - андроновской.

Во II тыс. до н.э. в регионе понто-каспийских степей сложился тип полуземляночного большого однокамерного дома каркасно-столбовой конструкции из дерева, иногда с глиняной обмазкой, с двускатной коньковой крышей, открытым очагом или костром. Наряду с домами с двускатной кровлей существовали также жилища с пирамидально-ступенчатым сводом со световым отверстием вверху.

На основании ведических текстов, содержащих описания постройки и разборки жилища, дом ригведийца реконструируется как полуземлянка каркасно-столбовой конструкции с вкопанными в пол многочисленными столбами по периметру и центральными поддерживающими кровлю опорными столбами. Тип кровли, сооруженной из уложенной поверх балок соломы или циновок, не вполне ясен; не исключено, что в одних случаях описана коньковая двускатная крыша, в других - пирамидально-ступенчатый свод, как в памирском доме. Вход-пандус закрыт дверью. Очень близко, данное в Авесте (Ав., «Яшт», 5; 101) описание жилища Анахиты: «дом высится прекрасный, сверкая сотней окон и тысячью колонн». Эти описания наиболее соответствуют большому андроновскому каркасно-столбовому жилищу с рядами опорных столбов и пирамидально-ступенчатой кровлей со светодымовыми отверстиями.

Следовательно, древние иранцы и индоарии имели общие домостроительные традиции, восходящие к большому каркасно-столбовому жилищу пастушеских культур евразийских степей, прежде всего - андроновской.

Что касается костюма срубников и андроновцев, то найдены такие типы головного убора, как кожаный островерхий колпак, остатки шерстяных вязаных или плетеных шапок с высоким коническим верхом и спускающимися наушниками. Остроконечные колпаки реконструируются также по расположению украшений. Аналогичные колпаки были отличительной особенностью и этническим атрибутом костюма ираноязычных кочевников степи I тыс. до н.э. Обувью андроновцам служили высокие кожаные сапоги, перевязанные у щиколотки ремнем с бусами. Подобную же обувь мы встречаем в Авесте, что является очередным аргументом в пользу индоиранской принадлежности андроновцев.

Итак, можно отметить, что реконструируемая по археологическим данным картина хозяйства пастушеских племен евразийской степи в эпоху энеолита - ранней и средней бронзы хорошо согласуется с картиной экономики и быта древнейших индоиранцев, реконструируемой на основании «Ригведы» и «Авесты». Это всё, что касается общих заключений по нашей теме.

Переходя к частному, хотелось бы обратить внимание на некоторые неточности в выводах, которые делаются авторами при рассмотрении археологических памятников. Лингвистические размышления А.Д. Резепкина о колесе как показателе принадлежности ямной культуры к индоевропейской общности несколько натянуты. Делать из «колеса» далеко идущие заключения о принадлежности ямной культуры, а через неё и Новосвободнинского памятника, к индоевропейцам, на наш взгляд, очень смело. Некоторые артефакты, отождествляемые с данными Ригведы (I, X мандалы) с точки зрения автора, подтверждают принадлежность блока культур с чернолощёной керамикой к носителям индоевропейского этноса. Хочется напомнить, что Ригведа - памятник индоариев, в какой-то мере, индоиранцев, и в наименьшей степени - индоевропейцев; к тому же I, X мандалы Ригведы наиболее поздние, чем остальные. Посему, выводы автора об индоевропейцах с опорой на литературный источник индоариев звучат неубедительно.

Что касается статьи М.П. Чернопицкого [42; С. 35-40], первое, что нас смущает в логическом обосновании принадлежности Майкопского захоронения к индоиранцам - этимологическое родство, с его точки зрения, слов «baresman» и «brahman». Собственно говоря, ав. baresman восходит к вед. barhes и, как нами отмечено во второй главе, изначально связано с жертвенной соломой, которая расстилалась для приглашённого на жертвоприношение божества. К тому же, ни barhes, ни baresman отнюдь не связаны, в отличие от мнения Чернопицкого, с палочками для ароматических воскурений индийских жрецов. Изучив пуджу, мы склонны воспринять эти палочки как символы использования воздушной стихии в поклонении божеству. Также, ав. baresman изначально делался из прутьев дерева, и лишь к настоящему времени стал железным и поэтому вызывает большое сомнение, что железные трубки Майкопского захоронения даже символически могут быть связаны с баресманом. На наш взгляд вышеперечисленных неувязок достаточно, чтобы поставить под сомнение выводы автора.

Не вполне понятно, по какой причине Н.Д. Довженко и Н.А. Рычков [12; С. 27-40], говоря о социальных слоях индоиранского общества, применяют терминологию «Ригведы». Нигде в «Авесте» нет таких понятий, как «брахман», «кшатрий» и «вайшья». Хотя социальное членение авестийцев по существу такое же, как у индоариев, мы считаем неприемлемым распространять терминологию «Ригведы», которая несёт в себе определённые характеристики именно этого общества, на другой, пусть даже родственный по происхождению, этнос.

В.И. Козенкова и М.Н. Погребова [23; С. 14-31; 33; С. 137-145] говорят о присутствии индоевропейцев во второй половине II тыс. до н.э. в кобанской культуре Кавказа и в Закавказье. Обращаясь к данным лингвистов, период начала расхождения индоевропейских языковых групп приходится на 5000 - 2500 гг. до н.э. Эти хронологические рамки основаны как на теоретической оценке, так и на анализе культурной лексики [31; С. 66-70], а исходя из предположения о том, что индоиранский язык разделился на иранскую и индоарийскую ветвь до появления в середине II тыс. до н.э. индоариев в Митани, речи об индоевропейцах в этот период времени уже не может быть.

Рассматриваемые Г.Е. Арешяном [7; С. 84-102] четыре кубка, найденные в междуречье Куры и Аракса и датируемые II тыс. до н.э., не могут быть достаточным аргументом в пользу гипотезы присутствия на этой территории населения, являвшегося носителем элементов духовной культуры индоевропейцев. Малое количество подобных сосудов, на наш взгляд, вполне может говорить о возможности переднеазиатского импорта.

Таким образом, мы видим, что попытки отождествить тот или иной памятник, ту или иную культуру с определённым этносом не всегда обоснованы. Некоторые лингвоархеологические реконструкции весьма неубедительны, поскольку создавались специалистом одного профиля, который, будучи профессионалом в своей области, слабо ориентируется в материалах смежной науки. На наш взгляд наиболее результативно подобного рода этнические исследования могут проводиться только группами, включающими профессиональных археологов и лингвистов. Кроме того, реконструкция древних этнокультурных процессов обязательно требует знаний в области социокультурной антропологии, палеоботаники и палеозоологии. Мы считаем, что лишь при взаимодействии специалистов в каждой из этих областей можно делать далеко идущие выводы о народах, не оставивших письменных источников.

Список использованных источников и литературы

1. Авеста в русских переводах (1861 - 1996) / Под ред. И. В. Рака. - Спб., 1998. - 480 с.

2. Ригведа. Мандалы I-IV / Подготовила Т.Я. Елизаренкова - М., 1999. - 767 с.

3. Ригведа. Мандалы V-VIII / Подготовила Т.Я. Елизаренкова - М., 1999. - 752 с.

4. Ригведа. Мандалы IX-X / Подготовила Т.Я. Елизаренкова - М., 1999. - 560 с.

5. Єgveda - SaMhitв with the commentary of Sвyaтвcвrya. - (http://www.philosophy.ru/library/asiatica/indica/sruti/rgs).

6. Агапов С.А. Срубная культура лесостепного Поволжья / С.А. Агапов [и др.] // Культура бронзового века Восточной Европы: сб. науч. тр. - Куйбышев, 1983. - С. 6 - 59.

7. Арешян Г. Е. Индоевропейский сюжет в мифологии населения междуречья Куры и Аракса II тысячелетия до н. э. / Г. Е Арешян // Вестник древней истории. - 1988. - №4. - С. 84 - 102.

8. Бонгард-Левин Г.М. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история / Г.М. Бонгард-Левин, Э.А. Грантовский. - СПб, 2001. - 223 с.

9. Васильев И.Б. Энеолит Поволжья. Степь и лесостепь / И.Б. Васильев. - Куйбышев, 1981. - 130 с.

10. Генинг В.Ф. Могильник Синташта и проблемы ранних индоиранских племён / В.Ф. Генинг // Советская археология. - 1977. - №. - С. 53 - 73.

11. Гудкова А. В. Ямные погребения с колесами у с. Холмское / А. В. Гудкова, И. Т. Черняков // Древности Северо-Западного Причерноморья: сб. науч. тр. - К, 1981. - С. 38 - 49.

12. Довженко Н.Д. К проблеме социальной стратификации племен ямной культурно-исторической общности / Н.Д. Довженко, Н. А. Рычков // Новые памятники ямной культуры степной зоны Украины: сб. науч. тр. - К, 1988. - С. 27 - 40.

13. Дьяконов И.М. О прародине носителей индоевропейских диалектов. I / И. М. Дьяконов // Вестник древней истории. - 1982. - №3. - С. 3 - 29.

14. Дьяконов И.М. О прародине носителей индоевропейских диалектов. II / И. М. Дьяконов // Вестник древней истории. - 1982. - №4. - С. 11 - 24.

15. Елизаренкова Т.Я. Ригведа и Авеста / Т.Я. Елизаренкова // Ригведа. Мандалы I-IV. - М., 1999. - С. 437-441.

16. Збенович В. Г. Позднетрипольские племена Северного Причерноморья / В. Г. Збенович. - К., 1974. - 174 с.

17. Иванов Вяч. Вс. Миграции племен - носителей индоевропейских диалектов - с первоначальной территории расселения на ближнем востоке в исторические места их обитания в Евразии / Вяч. Вс. Иванов, Т. В. Гамкрелидзе // Вестник древней истории. - 1981. - №2. - С. 11 - 33.

18. Иванов Вяч. Вс. Первые индоевропейцы в истории: предки Тохар в Древней Передней Азии / Вяч. Вс. Иванов, Т. В. Гамкрелидзе // Вестник древней истории. - 1989. - №1. - С. 14 - 37.

19. Иванова С.В. Социальная структура населения ямной культуры Северо-Западного Причерноморья / С. В. Иванова. - Одесса, 2001. - 244 с.

20. Иванова С.В. О социологической интерпретации погребений с повозками ямной культурно-исторической общности / С. В. Иванова, В. В. Цимиданов // Археологический альманах. - 1993. - №2. - С. 23 - 34.

21. Козенкова В.И. Кобанская культура. Западный вариант / В. И. Козенкова. - М., 1989. - 196 с.

22. Козенкова В.И. Новые материалы по бронзовому веку в Западном Предкавказье / В.И. Козенкова // Краткие сообщения института археологии. - 1973. - Вып.134. - С. 60 - 67.

23. Козенкова В.И. Обряд кремации в Кобанской культуре Кавказа / В. И. Козенкова // Советская археология. - 1982. - №3. - С. 14 - 31.

24. Кочергина В.А. Санскритско-русский словарь / В.А. Кочергина. - М., 1987. - 944 с.

25. Крюкова В.Ю. Авеста. Видевдат, фрагард восьмой / В. Ю. Крюкова // Вестник Древней истории. - 1994. - №1. - С. 238 - 249.

26. Кузьмина Е.Е. О некоторых археологических аспектах проблемы происхождения индоиранцев / Е. Е. Кузьмина // Переднеазиатский сборник IV: сб. науч. тр. - М., 1986. - С. 169 - 227.

27. Кузьмина Е.Е. Первая волна миграции индоариев на юг / Е. Е. Кузьмина // Вестник древней истории. - 2000. - №4. - С. 3 - 20.

28. Лелеков Л.А. К новейшему решению индоевропейской проблемы / Л. А. Лелеков // Вестник древней истории. - 1982. - №3. - С. 31 - 37.

29. Ляшко С.Н. Колесный транспорт Северного Причерноморья во второй половине II тыс. до н. э. / С. Н. Ляшко // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности: сб. науч. тр. - Запорожье, 1990. - С. 43 - 44.

30. Мерперт Н.Я. Древнейшая история населения степной полосы Восточной Европы / Н.Я. Мерперт. - М., 1968. - 84 с.

31. Мэллори Дж.П. Индоевропейские прародины / Дж. П. Мэллори // Вестник древней истории. - 1997. - №1. - С. 61 - 81.

32. Николаева Н.А. Курильницы предкавказской катакомбной культуры / Н. А. Николаева, В.А. Сафронов // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности: сб. науч. тр. - Запорожье, 1990. - С. 54 - 57.

33. Погребова М.Н. Урартские мечи из Закавказья / М. Н. Погребова // Советская археология. - 1967. - №2. - С. 137 - 145.

34. Пустовалов С.Ж. О реконструкции религиозных представлений в эпоху средней бронзы в Северном Причерноморье / С. Ж. Пустовалов, Ю. А. Рассамакин // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности: сб. науч. тр. - Запорожье, 1990. - С. 81 - 84.

35. Резепкин А.Д. К интерпретации росписи из гробницы Майкопской культуры близ станицы Новосвободная / А. Д. Резепкин // Древние культуры Кавказа и причерноморских степей: сб. науч. тр. - М., 1987. - С. 26 - 33.

36. Сафронов В.А. Индоевропейские прародины / В. А. Сафронов. - Горький, 1989. - 402 с.

37. Смирнов К.Ф. Савроматы. Ранняя история и культура савроматов / К.Ф. Смирнов. - М., 1964. - 379 с.

38. Татаринов С. И. Некоторые культовые предметы эпохи бронзы (по материалам могильника «Лиманское озеро» на Северском Донце) / С. И. Татаринов, С. В. Федяев // Проблемы истории и археологии Украины: сб. науч. тр. - Харьков, 1999. - С. 16-23.

39. Усманова Э. Р. Головной убор и его статус в погребальном обряде / Э. Р. Усманова, А.А. Ткачев // Вестник Древней Истории. - 1993. - №2. - С. 75 - 83.

40. Хлопин И.Н. Юго-Западная Туркмения в эпоху поздней бронзы по материалам Сумбарских могильников / И. Н. Хлопин. - Л., 1983. - 242 с.

41. Чайлд Г. У истоков европейской цивилизации / Г. Чайлд. - М., 1952. - 468 с.

42. Чередниченко Н.Н. К вопросу о боевых колесницах и колесничих в обществе катакомбной культуры / Н. Н. Чередниченко, С. Ж. Пустовалов // Проблемы охраны и исследования памятников археологии в Донбассе: сб. науч. тр. - Донецк, 1989. - С. 104 - 106.

43. Чернопицкий М.П. Майкопский балдахин / М. П. Чернопицкий // Древние культуры Кавказа и причерноморских степей: сб. науч. тр. - М., 1987. - С. 33 - 40.

44. Членова Н.Л. Волга и Южный Урал в представлениях древних иранцев и финно-угров во II - начале I тыс. до н.э. / Н.Л. Членова // Советская археология. - 1989. - №2. - С.225 - 240.

45. Шаповалов Т. А. К вопросу о взаимоотношениях племён многоваликовой, абашевской и срубной культур в бассейне Северского Донца / Т. А. Шаповалов // Проблемы эпохи бронзы юга Восточной Европы: сб. науч. тр. - Донецк, 1979. - С. 70 - 73.

46. Шилов Ю.А. Прародина ариев: История, обряды и мифы / Ю. А. Шилов. - Киев, 1995. - 744 с.

47. Шнирельман В.А. Археология и лингвистика: проблемы корреляции в контексте этногенетических исследований / В. А. Шнирельман // Вестник древней истории. - 1996. - №4. - С. 89 - 94.

48. Шнирельман В.А. Археологическая культура и социальная реальность (Проблема интерпретации керамических ареалов) / В.А. Шнирельман. - Екатеринбург, 1993. - 40 с.

49. Яблонский Л.Т. Антропология раннеэнеолитического населения Прикаспия / Л.Т. Яблонский // Древние культуры Северного Прикаспия: сб. науч. тр. - Куйбышев, 1986. - С. 94 - 107.

Приложение 1.

Карты и иллюстрации

Рис. 1. Четыре основные модели прародины и расхождение индоевропейских языков (по Дж. П. Мэллори).

Рис. 2. Роспись на стенах гробницы курганного могильника «Клады» (по А.Д. Резепкину).

Рис. 3. Карта находок моделей колёс (I), повозок (II) в Нижнем Подунавье и деревянных колёс (III) в курганах Северо-Западного Причерноморья.

1, 2 - культура Гумельница; 3, 4 - комплекс Городск-Годиштя; 5-7 - культура Кыльник; 8 - культура Чернавода; 9-18 - культура Глина III - Шнекенберг; 19-22 - культура Монтеору; 23-30 - культура Тей; 31 - культура Вербичоара; 32, 33 - культура Периам-Печка; 33-37 - культура Отомани; 38-47 - культура Виттенберг; 48 - культура Ватина; 49 - Этулия; 50 - Балабаны; 51 - Богатое; 52 - Холмское; 53 - Вишнёвое; 54 - Ясски; 55 - Маяки. (по А.В. Гудковой, И.Т. Чернякову)

Рис. 5. Распространение погребений с кремациями на Кавказе (конец II -- начало I тысячелетия до н. э.).

Условные обозначения: 1 - погребения XIII - VIII вв. до н. э.; 2 - погр. VIII - VI вв. до н. э.; 3 - погр. VI - V вв. до н. э.

1 - Ругха, 2 - Булунгу, 3 - Мукулан, 4 - Эшкакон, 5 - Терезе, 6 - Нартан, 7 - Карабашево, 8 - Брили, 9 - Ларилари, 10 - Гуадиху, 11 - Мерхеули, 12 - Палури, 13 - Мухурча, 14 - Нигвзиани, 15 - Хуцубуни, 16 - Дигоми, 17 - Малаклю, 18 - Ханлар. (по В.И. Козенковой)

Рис. 6. Этнические движения в XII - IX вв. до н.э. пастушеских племён. (по Е.Е. Кузьминой)

Приложение 2

Словарь соответствий Ригведы и Авесты. Материальный мир.

Размещено на Allbest.ru