Государственное устройство средневековой Японии и средневекового Китая, сравнительный анализ

Размещено на http://www.allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФАКУЛЬТЕТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Кафедра международного права

Государственное устройство средневековой Японии и средневекового Китая, сравнительный анализ

Курсовая работа

Василевского Евгения Игоревича

студента 1 курса,

специальность

«Международное право»

Научный руководитель:

кандидат юридических наук,

доцент Е. В. Сягровец

Минск, 2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

1. Этапы развития и особенности государственного устройства Японии в средневековье

1.1 Ранний период становления государственности Японии в начале VII- конце XII (ранний феодализм)

1.2 Государственное устройство в период феодальной раздробленности и централизации власти в конце XII -середине XVI (развитой феодализм)

1.3 Государственное устройство в период сёгуна Токугава в начале XVII - конце XIX (поздний феодализм)

2. Этапы развития государственного устройства средневекового Китая

2.1 Государственное устройство в период правления царств Тан и Сун в начале VII в. - конце XIII в.

2.2 Развития государственного устройства в период династий Юань и Мин в конце XIII в. - середине XVII в.

2.3 Развития государственного устройства в период Маньчжурской династии Цин в середине XVII века - и в конце XIX вв.

3. Сравнительный анализ государственного устройства средневекового Китая и средневековой Японии

3.1 Отличительные черты и особенности государственного устройства Китая и Японии в средневековье

3.2 Схожие черты и общие особенности государственного устройства Китая и Японии в средневековье

Заключение

Список использованных источников

государственное устройство средневековый китай

ВВЕДЕНИЕ

В действующей геополитической реальности особую значимость имеет государственная структура, сложившаяся исторически. Так как корни любой государственности уходят в глубокую древность, её дальнейшее развитие на данном этапе имеет высокую детерминированность с тенденциями, заложенными ещё в ранний период, обуславливающийся потребностями той эпохи. Прогностическая функция истории как науки требует знаний о прошлом страны и его народа. В связи с этим изучение становления государств имеет высокую значимость в современной исторической науке.

Изучение процессов происходивших в регионе восточной и юго-восточной Азии имеет высокую научную значимость, ведь именно сейчас эти знания помогают выявить причины событий, влияющих на дальнейшую эволюцию государства и права.

Китай и Япония были странами, на территории которых возникли первые большие протогосударства, которым затем удалось достичь высокой централизации и организовать общество, управляемое правом. Основная проблема заключается в том, что территориальные рамки современных Японии и Китая, в большей степени, не совпадают с территориями государств на первоначальном этапе развития. Кроме того в границах современного Китая существовало по несколько государственных образований в разные исторические периоды. Поэтому историю развития Китайской государственности удается проследить только по доминирующему государству определённой династии. Первое же государство на территории Японии появляется на южных островах Кюсю и Сикоку и датируется 660 г. До н. э., в то время как остров хонсю продолжают населять децентрализованные племена Эбису или Айну, Хаято и Идзумо достигшие объединения лишь к концу XVI в. Однако Китайская цивилизация имеет истоки датируемые примерной датой 4500 лет до н. э. Японская цивилизация, в свою очередь, уже подвергается влиянию идей с континента, формируется только в I тыс. лет. до н. э., при этом поэтапно усиливается иммиграция с Китая и Кореи. Поэтому целью работы, в первую очередь, является задача выявить, какие именно идеи и взгляды Китайского государства повлияли на формирования государственного аппарата в Японии в средневековье, а также их правовую систему. Исходя из этого, проблема последствий трансформации государственных институтов и Японии в период средневековья также является одной из задач работы.

Что касается источниковой базы, то имеются многочисленные монографии и отдельные издания по истории Японии и Китая как западных историков, так и восточных. Среди источников можно выделить следующие работы: 1. История Востока в средние века, II том, в котором сжато изложено сословно-классовое, политическое, экономическое положение в Китае и Японии. 2. В книге Симоновской История Китая с древнейших времен до наших дней чётко представлено Китайское государство в средневековье 3. Сборник исторических сочинений произведений - История Японии, включающая в себе работы таких авторов, как Х. Ванденберг, Т. А. Богданович, Н. И. Конрад, Накамура Кооя, Кэнзо Акияма; читая всех авторов, можно видеть разницу в подходах изучения между японскими историками и европейскими. 4. Много полезной информации о развитии государственности в Японии даёт автор Хани Горо, излагающий её в своей книге «История Японского Народа». Много умозаключительных данных приведено в гуманитарной литературе по развитии политической демократии, социологи Китая и Японии.

Однако имеются значительные различия взглядов на историю стран востока с точки зрения западных историков и восточных. Исследователи запада стремятся интерпретировать историю востока через призму методов, установленных при изучении истории стран запада. Хотя методология западных учёных носит определённо направленный, доктринальный характер, при котором эквивалентно реальностям запада приписываются такие же характеристики реальностям, существовавшим в Японии и Китае. Таким образом Конрад выделяет, что « с точки зрения эволюции государтсвенного бытия, в Японии можно обнаружить наличность нижеследующих семи больших эпох :

I) Эпоха ранней патриархальной монархии;

II) Эпоха сословно-аристократической монархии;

III)Эпоха первой военной империи Минамото-Ходзё;

IV) Эпоха второй военной империи Асикага;

V) Эпоха личной диктатуры;

VI) Эпоха феодальной империи Токугава ;

VII)Эпоха конституционной монархии.» [6, с. 213]. Эта градация составлена на примерах многих других стран Европы, однако это не может отражать перманентный дуализм власти, так как власть императора, хотя и номинально, существовала постоянно, что и привело к развалу сёгунской империи.

Имеются большие споры по установке даты начала и конца средневековья в Азии. Так была установлена ориентировочная дата начала средневековья в Японии и Китая исходя из примерного времени появления феодального строя, который в странах востока не приобретал классического западного образца, однако считается таковым.

Кроме того слабая разработанность методологии не позволяет полноценно охарактеризовать процесс развития государственности в Японии и Китае. Так обоснованность причины изменений и трансформаций политических институтов этих государств даны неполноценно. Проблематично утверждать достоверность работ Японских и Китайских авторов времён сильного контроля и цензуры за работами исторического характера со стороны государства. Ведь только после открытия Японии, после реставрации мэйдзи, в 1868 г. и тайпинского восстания в Китая в 1911, историки этих стран смогли свободно познакомиться с трудами западных учёных. Так стала изучаться марксистская формационная теория применительно к Востоку. Япония до 1945 года, и в Китай до 1911 нормального развития исторических наук практически не получили, в связи с тем, что было идеологически запрещено издавать неугодные правящей элите книги, поэтому объективность изложенного материалы восточных исследователей до этих периодов было крайне мала. Но только по трудам Восточных исследователей удается находить материал, отсутствующий в первоисточниках. Таким образом был восстановлен закон «Тайхо рицурё 702-718г.». Для Западных же учёных свободный доступ к знаниям Страны Восходящего солнца стал доступен только после открытии Японии. Поэтому точка зрения и сведения как восточных, так и западных историков должны быть тщательно сопоставлены для избежания любых необъективных стереотипных взглядов. Поэтому применение системного подхода в изучении истории государства и права Японии и Китае может дать достаточно обоснованные выводы на процесс формирования государственных институтов двух стран.

Глава 1. ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ И ОСОБЕННОСТИ ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА ЯПОНИИ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

1.1 Ранний период становления государственности Японии в начале VII- конце XII (ранний феодализм)

В первоначальный период развития японской государственности большое влияние оказывали мифы, заключающиеся в устно передаваемых историях религии синто, а также летописных хрониках, Кодзики, Нихонги и Нихонсёки, составленные на основе сказочных и мифических взглядах на происхождение императорской семьи и всего японского народа. Таким образом, европейский японист Конрад выделял следующие значение этого летописного документа «Устанавливая приоритеты императорского дома, бывшего, по существу, лишь одним из наиболее могущественных среди прочих домов родовых старейшин, Кодзики способствовали централизации государственной власти в Японии, помогают идеологически тому процессу, который уже шёл полным ходом в областях экономической и политической. Наделяя монархов божественным происхождением от самой Аматерасу, Кодзики делают возможным установление прочного общегосударственного культа, как средства той же централизации, общего “огосударствления” Японии. Кодзики укрепляют позиции центральной власти и исторически, и политически, и религиозно» [6, с. 61-62]. Мысль о якобы божественном происхождении Императора способствовало идеологическому объединению общества, которое в совокупности, по приданию, происходит от императорской семьи. Хотя сам императорский дом, зачастую, находился под непосредственным контролем общественности, реальное влияние на политику страны имели регенты и советники, находящиеся при малолетних или недееспособных наследниках. Лишь первые императоры имели реальное влияние на формирование государство, далее оно было минимальным. Очень часто власть императора была чисто символической, как представителя верховной власти. Это сложилось и в дальнейшем, вылившись в установление сёгунской диктатуры. На протяжении всего средневековья в Японии только 4 клановых семейства занимают почётное место в японском обществе. Это кланы Минамото, Фудзивара, Тачибана и Тайра. Первоначально главенствующее место до XI в. занимает род Фудживара, представители которого непосредственно управляют всей администрацией императора начиная от советников и заканчивая министрами.

В II-III веках до н. э. происходит активная миграция китайского населения с Китая через корейский полуостров на японский архипелаг. Вместе с тем начинают проникать и основополагающие идея, технологии и знания. По словам Эгами « К пику эпохи яёй к нам переселилось уже довольно много людей с материка, которые создали на территории Японии маленькие государства» [21, с. 61-62]. В первую очередь, это такое протогосударство как Ямато, которое в дальнейшем подвергается сильному китайскому влиянию. Происходит это, по-моему мнению, и из-за большого числа посольских миссий высылаемых императорским дворцом в Корею и Китай. Так Хани Горо цитирует из Нихонсёки: « Великий Китай является таким государством, где существует законодательство, и мы во что бы то ни стало должны научиться этому» [20, с.36]. О законодательном заимствовании свидетельствует и Воробьёв: «Дабы утвердить, узаконить власть государя, реформаторы приняли идею письменного закона -- по образцу кодексов династии Тан и государству Силла. Эта идея имела двоякое значение для политической организации японцев VII в. С одной стороны, оказывалось, что узы, связывающие людей, больше не регулировались исключительно обычаем; записанное становилось сильнее памяти. Власть государя, обязанности министров и населения фиксировались «навечно» (например, в кодексах Омирё, Киёмихарарё), и любые изменения допускались лишь в форме нового писаного закона. Кодификация придавала необычайную стабильность правительственным институтам. С другой стороны, кодекс повышал престиж государя и его власти. Письменные приказы и указы давали возможность держать в повиновении население далеких районов без личного контакта государя с ними. Писаные законы делали возможным более высокую степень управления, вводя контроль издали» [2, с. 198]. Под кодексами подразумеваются кодекс Тайхо рицурё (административно-уголовный кодекс императора Тайхо), составленный в 704-718 годах. Также кроме законодательства, создаются и высшие государственные институты по китайской модели. Об этом же заявляет Воробьёв: «Прежний японский титул царя-императора сумэра-но микото стал читаться по-китайски как тэнно» [2, с. 198].

« Поскольку самодержавный государь должен был осуществлять свою власть через органы управления, к созданию центрального аппарата реформаторы приступили в 645 г., сразу после воцарения Котоку. Тогда назначили трех министров: левого (садайдзин), правого (удайдзин) и внутреннего, или министра двора (найдай- дзин) . Однако несколько лет эти министры не получали нового аппарата и штатов, на которые могли бы опереться в повседневной деятельности. Возможно, они частично использовали старый, дореформенный аппарат, а частично особую категорию лиц, появляющуюся на страницах «Нихонги»,-- «великих мужей» (дайбу). Только в 649 г. объявлено о создании шести палат (сё), но никаких подробностей об этом начинании источники не содержат. Если палаты сохранились в неизменном виде до опубликования кодекса Тайхорё, то в 649 г. вся система должна была состоять из Палаты придворных церемоний и гражданских чинов (сикибу-сё), Палаты по делам знати и государственного церемониала (дзибу-сё), Палаты народных дел (мимбу-сё), Палаты военных дел (хёбу-сё), Уголовной палаты (гёбу-сё), Палаты казны (окура-сё), Палаты императорских дел (накацукаса-сё), Палаты императорской казны (кунай-сё). Хотя в специальной терминологии (яп. бу, сё соответствовали китайским бу, шан) и в названиях некоторых палат (военных дел, уголовной) реформаторы следовали китайскому образцу, в целом они от него значительно отступили. Вместо шести китайских палат появилось восемь японских, причем исчезла Палата общественных работ, но зато появились Палата казны и Палата императорских дел. Существенно, что в Китае делами императорских двора и казны ведали учреждения более высокого, министерского ранга. Очень важно, что в Японии в то время не появилось органа, управляющего этими палатами » [2, с. 199]. То есть, как видно, не происходило полного рецепирования китайской модели, а берутся лишь те необходимые институты организации власти, в которой была прямая необходимость для централизации государства.

Возможно рецепирование китайских институтов государства и права в ранний период становления государственности в Японии был связан глубокими культурными связями с континентом, так как «В эпохи дземон, яёи и кофун Японские осторова интенсивно заселялись пришельцами, которые несли свою культуру, мировоззрение, гены. Происходило смешение с культурой, мировоззрением, генами коренного населения. Этот процесс был менее значителен в эпоху дзёмон. Он активизировался в эпоху яёй, но тогда ещё жители Японии ясно делились на переселенцев и людей дзёмон (т.е. коренных жителей). В эпоху кофун, когда пришельцы создавали единое государство, новые гены распространялись с особо высокой скоростью. Поэтому после эпохи кофун Япония довольно быстро стала гомогенным государством. Сохранившаяся на протяжении истории страны гомогенность нации способствовала ощущению «большой семьи», стала важной предпосылкой стремления находить общеудовлетворяющие решения проблемы учёта мнения большинства» [21, с. 67]. Так же по мнению Эгами: « пришельцы принесли с собой и своё политическое мышление, а именно технику ведения военных действий и способность к созданию государства. Государство - это всего лишь одно из проявлений духовности человека, и группы людей делятся на тех, кто обладает этой духовностью, и тех, у кого она отсутствует, т. е. на тех, которые создают своё государство, и тех, у кого его нет. Я считаю, что политичнеское мышление, людей яёй в вопросе о государстве совершенно не подлежит сомнению» [21, с. 67]. Следствием этого и стало образования государства Ямато на южных островах в III-VII веках, которое плавно превращается в централизованное государство “ъ–{(яп. нихон, ниппон) Ї Японию.

Из истории известен такой нормативно правовой акт как «18 законов императора Сётоку Тайси», изданный в 604 году, который иногда называют первыми конституционными нормами, позже он же проводит реформы государственного аппарата. Следующим реформаторам стал молодой принц Котоку, создававший законодательство по китайской системе «рицурё» (уголовно-административный). Голландский исследователь Ванденберг отмечает, что « в 645 г. появился в лице Котоку Тенно разумный и сильный управитель, который, по тщательно подготовленному плану, сломил могущество феодалов и осуществил по китайскому образцу полное преобразование государственных учреждений по типу абсолютной монархии. Он уничтожил должность канцлера и государственного советника и заменил их министерствами по китайскому образцу. Он объявил всю страну собственностью Тенши, всех жителей своими подданными, он сам назначил всех чиновников и уничтожил наследственность должностей. Страна получила новое подразделение на провинции и уезды, земля была разделена по известным законам между народом, всюду были восстановлены мир и тишина»[6, с. 34]. Затем уже, как отмечает Воробьёв, происходит формирования государственных институтов, с опорой на китайский опыт и собственное видения государства императором: «Впрочем, японские императоры, отстаивая заморские концепции власти суверена, не забывали и про старые, местные представления, подкрепляющие эту власть. В указе 647 г. напоминается о том, что император правит страной по воле богини Аматэрасу, а в 683 г. император Тэмму прямо именовал себя воплотившимся божеством, управляющим восемью островами. Эта версия надолго обосновала теократическую сторону императорского авторитета в Японии. Однако и она не смогла сколько-нибудь значительно укрепить идею неприкосновенности монарха. Только за 55 лет Япония выдержала четыре мятежа, связанные с борьбой за престол: в 645, 649, 658, 686 годах, не говоря уже о гражданской смуте в 672 году. В стране не создалось твердого порядка престолонаследия. Хотя из шести императоров Японии во второй половине VII в. только двое не оставили мужского потомства, трон переходил к сыновьям лишь дважды: к Кобуну (на несколько месяцев) и к Тэнти; трижды наследовали братья и сестры покойного (Котоку, Саймэй, Тэмму) и один раз -- одна из жен покойного (Дзито). Завещание императора решающего значения не имело (случай с Кобуном и Тэнти). Допускалось и воцарение императриц (Саймэй, Дзито).» [2, с. 198-199]. Как видно: салический порядок наследования активно нарушался. Обосновать это можно синтоизмом, связывающий происхождения только одной династии монархов от божеств. Что отличается от Китая, в котором было большое множество монархических династий, не подкреплённых сильной религиозной основой. Что же касается религиозной основы государственности, то она, как показывают многие авторы, играла решающую роль в становлении государства. Проникновение буддизма в VЃ|VII веках оказало огромное влияние на формирование государства. Как указывает Ванденберг «Но наибольшее значение для Японии имела долголетняя связь с Кореей, вследствие непрерывного проникновения китайской культуры, и, главным образом, буддизма.»[6, с. 30]. Проникновение буддизма в Японию именно через китайских монах, которых брали для обучения японских буддийских монахов сутрам, является фактом. Кроме самой религиозной идеологии они несли и идеи централизованного государства. Так и Конрад отмечает « Буддийская церковная иерархия - монахи и прелаты разных степеней представляла для Японии готовую модель феодального общества. Буддийские храмы и монастыри смогли стать опорными пунктами для установления централизованной системы управления. Недаром в дальнейшем в Японии церковное и административное районирование страны полностью совпадало » [7, с. 67]. То есть религия служила не только идеологическим началом, но и материальным, проявляющимся в формировании административного деления страны. Кроме того, происходит синтез буддизма с чисто японской идеологией синто. Эта религия уже несла в себе моральные нормы, являющиеся первоначальными социальными норами. В самой же японской религии, синто, уже существовала идея зародышевой государственности, которая в последующее эволюционирует под внешними факторами развития общества и под всё большим уплывом буддизма.

Большое влияние на создание государства с монархической формой власти повлияли две религии в совокупности как отмечает Хёрн- «Япония обязана величайшей благодарностью обеим своим религиям, создателям и хранителям её моральной силы - синтоизму, который учит, что человек должен больше думать об императоре и государстве, чем о себе и своих близких, и буддизму который воспитал в нём способность к самоотречению, к самозабвению, к терпеливому перенесению страданий и к примирению в качестве неизменяемого закона с потерей всего любимого и зависимостью от всего независимого »[20, с. 48]

В начале VIII идёт разработка первого законодательства, включающая рицу- уголовное уложение и рё- административное. Происходит это в 704-708 годах, эта эпоха отмечается в следующем: «Для эпохи построенной под китайским влиянием системы права «рицурё» было характерно развитие системы законодательных актов, существование и исполнение устоявшихся судебных процедур, включавших институт апелляции, известная ориентация права и правоприменительной практики на исправление преступников, смягчение уголовных наказаний, длительный период отказа от смертной казни, ограничение применения пыток. Исследования показывают, что принцип несообщения текста законов широким кругам населения не всегда соблюдался. На доступном для тогдашнего времени уровне велась учебная подготовка по юридическому профилю» [23, с. 189]

Русский востоковед Ерёмин, ссылаясь на японских авторов, приводит особенности этого законодательства в том, что «Японское право, каким оно существовало приблизительно в 500 г. Нашей эры и в той степени, в какой оно может быть реконструировано по хроникам и иным, более поздним и литературным свидетельствам, было скорее народным, чем узаконенным правом, и скорее передаваемым устно, нежели писанным». Означавшее не только « ещё не отделившееся от обычая, но и « выработанное народом», «близкое к сердцу», «соблюдаемое народом».

С. Нисибэ говорил « Образ мышления и образ поведения (то, что называется традициями, накопленные в основании принадлежащих всему обществу обычаев, признаются в качестве «обычаев-законов» как бесписьменное право. Соединение обычаев-законов» и собственно законов становится «порядком в интересах свободы» Здесь, по существу, даётся схем раннего законотворчества в Японии, когда собственно законы формулировались так, чтобы не противоречить традициям, вступали с последними в продуктивное взаимодействие и приобретали общественно приемлемое содержание, благодаря чему народ становился своего рода соавтором законодательства» [23, с. 185-186].

Хотелось бы подчеркнуть, что в этот период, приходящийся на начало средневековья и зарождения феодальных отношений, удаётся достигнуть высоких государственно-организационных достижений. Это также выделяет Ванденберг: « В области управления государством и законодательства также были достигнуты большие успехи, Период с 645 г. По 707 г. Можно рассматривать, как время наибольшего развития личной власти императора»[6, с. 34]. После этого отмечается заметное падения власти монарха, и усиление влияние больших семейных кланов, таких как Фудзивара, Тайра и Минамото. Первые устанавливают опеку за императором, а их регенты становятся де-факто главной политической силой в стране до конца 1068 года.

1.2 Государственное устройство в период феодальной раздробленности и централизации власти в конце XII -середине XVI (развитой феодализм)

После ослабления власти Фудживара, к власти начали стремиться два стремительно набирающих силу клана - это Тайра и Минамото. Возвеличиванием кланов происходило благодаря увеличению нового военного сословия или самурайства. Противостояние между кланами длится с 1068 года и заканчивается лишь установлением первого в истории сёгуна в Камакура в 1185 году, под предводительством Минамото. Высшие должности занимают представители этого клана, а к императору представляется советник из рода Минамото, который управляет императорским двором в Киото, в то время как страна управляется с Камакура. То есть возникает двоевластие, когда полицейские и финансовые функции выполняет одно лицо, так как сбор налогов выполняет сам сёгун, а административные и некоторые судебные дела ведутся киотскими министерствами. Долго такая власть не могла продержаться, что привело к установке сёгуната Асикага в 1333году. После этого, как отмечают, начинается период феодальной раздробленности, при котором начинают набирать силу сепаратистки настроения среди населения больших городов, что приводит к «движение за освобождение от крепостничества, движение за установление республиканской системы правления в вольных городах подрывало господство средневекового феодализма. В период Возрождения в Европе наблюдалось стремление к созданию нового общества. Ростки этого появились и в Японии»[19, с. 59]. А начинается это движение между первым и вторым сёгунатом. Население начинает понимать отстранённость императора, что приводит к всевозможным бунтам, как пишет Хани Горо: «Начиная с XIII века, то есть с так называемого периода Камакура, крестьянские восстания вспыхивают в разных районах страны»[19, с. 54]. Что, однако, приводит к очень интересным результатам: «Среди всех этих и многих других выступлении и форм организаций крестьян, боровшихся за освобождение от крепостничества, особое место занимает крестьянское восстание в провинции Ямасиро в 1485 году, которое явилось провозвестником демократического движения в Японии и имело огромное значение в истории освободительной борьбы японского народа. В 1921 году специалист по истории права профессор Миура Сюко, говоря об этом восстании, подчеркивал, что в ходе восстания был создан «народный парламент эпохи сэнгоку»»[19, с. 55]. Это свидетельствуя о возможности населения Японии к созданию эффективной самоорганизации: «В феврале 1485 года крестьяне уезда Отокуни и других уездов провинции Ямасиро, имея уже в то время свои органы самоуправления вроде уездного собрания (корисотю), поселковых собраний (сюкай) и сходок (ёриаи)»[18, с. 56]. Хани Горо пишет, что это приводит к следующему: «Крестьяне избрали 38 своих представителей и образовали руководящий орган собрания. В феврале следующего, 1486, года во время второго созыва народного собрания, проходившего в помещении храма Бёдонн в городе Удзи, после обсуждения было принято законодательство провинции Ямасиро. Крестьяне сами определили размер налогов, подлежащих выплате феодалу.)»[19 с. 56]. Это самый примечательный случай в истории Японии, который прямо показывает стремление народа к управлению государством. Об этом же далее повествует Хани Горо: «В XVI веке в ряде городов Японии, таких как Сакаи провинции Идзуми, Хирано провинции Тотоми, Кувана провинции Исэ, Мицуки провинции Тотоми, зародилась республиканская система правления. В таких городах, как Касивадзаки провинции Этиго, Мацуяма провинции Мусаси, полицейские функции на рынке перешли из рук феодалов в руки органа городского самоуправления горожан признавалось право арестовывать и наказывать солдат, вторгающихся на территорию города. Имеются факты, свидетельствующие также о том, что жители Японских городов стремились обеспечить за собой полицейские права»[19, с. 59]. Эти города являлись призамковыми или находились в частнособственных владениях сёэн. Недовольное крестьянство пыталось таким образом ослабить гнёт.

Состояние государственного устройства в этот период полностью охарактеризовывает Мендрин: « Действительно! Верховный глава государства, император, с титулом, но без всякой власти, и его подчинённый сёгун, без верховного титула, но с верховной фактической властью! Номинальный император, без правительства, с небольшим придворным штатом, состоящим чуть ли не наполовину из женщин, и фактический глава государтсва, сёгун, со своим официальным сёгунским правительством. Императоры, возводимые и низводимые волей сёгунов, получавшие от них свое содержание, подчинявшиеся данному им сёгунскому регламенту, даже в своей уединённой дворцовой жизни, и сёгуны, получавшие свой титул от этих же императоров, распоряжавшиеся бесконтрольно финансами страны, имевшие свой двор и церемониал, ведшие международные сношения. Мятежники-императоры, возмущавшиеся против сёгунов, и сёгуны, каравшие этих мятежников ссылкой за их посягательств на сёгунские права. Сёгуны, оставившие свои сёгунские династии, развившие и закрепившие феодальный срой, давившие своей умелой политикой, с одной стороны, феодалов, с другой - императоров, при помощи тех же феодалов, феодальный строй, прочно установившийся и разработанный, развитый до беспримерной детальности. Сами феодалы с их дружинниками, видевшие в императоре своего верховного повелителя, признававшие за ним его верховные права, его божественное происхождение, и в то же время клявшиеся на верность сёгунским династиям, гонявшиеся за императором, как за преступником, по велению сёгуна. Феодалы, из которых одни воевали за императора против сёгунов, другие за сёгунов против императоров, причём лояльность и тех и других признавалась общественным мнением. Наконец, само общественное мнение, взгляд страны, всего его населения, спокойно смотревшего на совместное существование вещей, признававшее права как за одними, так и за другими. Эта страна, это население, допустившее оба явления, одинаково поддерживавшее их оба, пока одно из них рухнуло само собою. Ничего подобного нет, и не было в такой степени в истории какой-либо иной страны. И этому « Вольная история Японии» может иметь для нас глубокий, захватывающий интерес, едва ли не больший, чем для японцев. Она даёт нам историческое описание нового, незнакомого нам явления в области человеческих взаимоотношений, оригинального факта политической жизни.»[12, с. 17-18]. Этим можно полностью описать характер политической системы периода, захватывающего два сёгуната.

Для укрепления государственной власти и подавлению народных восстаний в отдельных городах страна нуждалась в сильной личности, способной снова централизовать страну. Такой личностью оказался даймё (крупный феодал) - Ода Набунага. Он смог объединить страну, опиравшись на военное самурайское сословие. Два союзника Ода, Токугава Иэясу и Тоётоми Хидэёси, помогали в собирании земель. Они же после смерти Ода противостояли за окончательное господство. Страна была разделена на восточный регион- канто, во главе с Токугава, заседавшего в Эдо (современное Токио), и западный регион- кансай, во главе с войсками Хидэёши в Киото. Итог противостояния был решён вследствие битвы на равнине Сакигахара в 1600 году, в котром Токугава Иэясу одержал полнейшую победу. После этого начинается период Эдо, ознаменовавшейся установлением третьего сёгуната в Эдо, а также глобальной изоляцией страны.

Хотелось бы подметить, что районирование на канто и кансай существует в Японии до сих пор.

1.3 Государственное устройство в период сёгуна Токугава в начале XVII - середина XIX (поздний феодализм)

Токугавское правительство, установив свою военную власть, издаёт ряд законов, направленных на обеспечения порядка и прибыли в казну за счёт налоговых сборов с населения. Об этом свидетельствует Хани Горо: « В основе феодального господства токугавского правительства лежала система, в силу которой подавляющие большинство народв было прикреплено к земле в качестве крепостных и вынуждено было нести тяжелое бремя налогов и принудительного труда. Правительство всеми силами поддерживало и укрепляло это систему.

Основными законами, с помощью которых токугавское правительство поддерживало и укрепляло эту систему, были закон «О введении книг регистрации для гоннингуми (пятидворок)», направленные против крестьян указы и законы «О строгом наказании за участие в восстаниях и бегство».

На основании этих законов подавляющее большинство народа было прикреплено к земле в качестве крепостных. Чтобы обеспечить сохранение власти феодалов, взваливших на плечи народа тяжелое бремя налогов, которое состояло из продуктовой ренты, достигавшей около 2 /3 урожая, главным образом риса (его крестьяне должны были выращивать в обязательном порядке), трудовой повинности (она состояла из различных видов работ, например дзёгоэки - работы по перевозке и транспортировке товаров, принадлежавших феодалам), а также отработочной ренты и различных налогов, накладываемых на торговлю и промышленность, эти законы прикрепили народ к мелким участкам земли. В соответствии с этими законами была установлена взаимная слежка, основанная на принципе круговой поруки, создана феодальная полицейская система, основанная на принципе «разделяй и властвуй», при которой людей принуждали к тайным доносам и лишили народ свободы собраний, союзов и прочих свобод. Кроме того, была создана специальная полиция для контроля над населением, дабы оно не подверглось влиянию христианской религии. Вновь по всей стране были воздвигнуты заставы, которые ограничивали свободу места жительства. Вся эта система, направленная на поддержание феодального господства, могла существовать в конечном счёте лишь благодаря политике изоляции страны от внешнего мира» [19, с. 70-71]. Хотелось бы отметить, что такую часть налога не устанавливало даже маньчжурское правительство в Китае. Все проводимые меры в этот период направляются на поддержание централизации власти путём ограничение любых средств сепаратизма внутри страны. Даже ставка императора в Киото находится под контролем регентов и советников сёгунского правительства. Христианская вера, привезённая голландскими торговцами, которым единственным было позволено заходить в один из южных морских портов, искоренялась из японского общества сёгунским правительством. Видимо в нём правящая элита видела угрозу власти. В первую очередь идеологическую. Кроме того новое правительство ведёт борьбу с неповинующимися феодалами. Так Богданович утверждает, что « всё первое время правления шогунов из рода Токугава было, как мы видели, наполнено борьбой с независимыми даймёсами сначала с помощью оружия, потом путём законодательства» [6, с. 119]. Однако центральный госаппарат давал достаточно полномочий и местным властям. Всё-таки администрация сёгунской власти, заседавшей в Эдо, на тот момент боялось брать власть полностью под свой контроль, однако местные власти, по большинству, подчинялись власти сёгунов. Сказывалось также и влияние императора в Киото, имевшего формально свой фиктивный административный аппарат.

Ерёмин, описывая этот период и ссылаясь на японского исследователя, пишет, что «Важной особенностью государственного строя при Токугава было отсутствие абсолютистской власти. Как отмечает Т. Иногути, « при сёгуне, от которого каждый хан, феодальный клан, в принципе получил автономию, приблизительно 300 кланов-хан сосуществовали наподобие столь многочисленных независимых государств. Правительство Токугава удерживало власть над другими кланами-хан, используя практически монополизированные им дипломатию, оборону и внешнюю торговлю, но кланы тем не менее пользовались высокой степенью автономии». Процесс превращения самураев в бюрократов, « которой был завершён в течение столетия после смерти Нобунага Ода, сформировал прототип японской государственной системы управления в новое время». Токугавская системы « характеризовалась бюрократией, небольшим правительством и прагматизмом». Что касается новых бюрократов-выходцев из самурайской среды, то они « были начитанны, искусны в письме, имели сильное чувство ответственности и сознания миссии, выполняемой в качестве особого привилегированного класса, и представляли интересы всего населения». Правительство нередко «делилось» своими функциями с теми или иными звеньями негосударственной части национального общества. «Административная работа часто отдавалась на откуп частному сектору, если это было необходимо. В том что касалось таких работ, как сбор налогов, предупреждение преступности, наказания и ирригация, правительство в большей степени полагалось на высшие слои крестьянства и зажиточных торговцев». В данном случае « прагматизм» означает, что « власть не осознавалась на каком-то религиозном или идеологическом авторитете», а « правители пытались продвигать вперёд интересы своих подданных»» [23, с. 190-191].

К концу XVIII в. начинает сказываться дуализм власти, приведший к политическому кризису. Важный фактор при этом имел идеологический момент, сформированный ещё вначале государственности и, как отмечает Молодякова, принесённый во время заимствования китайской культуры: «Однако в условиях наметившегося разложения системы Токугавского сёгуната (середины XVIII в.) трудности, переживаемые обществом, связывались прежде всего с засильем чужеродной (китайской) культуры и в том числе с буддизмом. Выхода из создавшегося положения нарождавшаяся контрэлита искала на путях восстановления подлинной императорской власти, возрождения национальных ценностей, признания уникальности отечественной культуры и нации вообще, усиление роли синто как духовной основы для формирования новой официальной идеологии» [23, с. 83-84].

И как отмечалось ранее, японская государственность первоначально базировалась именно на синтоизме, как национальной религии, хотя « в Японии же при изначально тесной связи религии и государства явной зависимости одной религии от власти до середины XIX в. не было. Возможно, это отражало двойственный характер самой власти: императорской, опирающейся на синто, и сёгунской на буддизм » [23, с. 83]. Начинается трактовка текста из первых летописных хроник японскими средневековыми учёными. Мифы и легенды связанные с ней происходят из религии синто, в которой единственной властью обладает император. Значилось, что для разрешения проблем народа необходимо вернуть легитимную власть монарху. Так Конрад представляет, что «ввиду того, что антисёгунское движение, в конце концов, добилось своего, и государство Токугава пало, естественно, что идеология, возглавлявшая движение, стала пользоваться наибольшим авторитетом и сделалось господствующей, фактически и официально признаваемой юридически. Под её знаком работали и Токугавские «национальные учёные», работают и современные профессора, излагающие с кафедры государственное право и историю Японии.»[6, с. 268]. То есть токугавские учёные, разрабатывавшие законодательство, сами же идеологически ставили под сомнение власть военного сословия. Падением последнего сёгуната Токугава в 1868 году и заканчивается период феодализма в Японии.

ГЛАВА 2. ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА СРЕДНЕВЕКОВОГО КИТАЯ

2.1 Государственное устройство в период правления царств Тан и Сун в начале VII в. - конце XIII в

Особенностью формирования Китайского государство было то, что оно состояло из многочисленных китайских племён нуждающихся в централизации, что требовало большого чиновничьего аппарата, а также большого воинского состава для противоборства с внешними и внутренними агрессорами. Поэтому «важной составляющей господствующего класса являлось учено-служилое сословие, чиновничество. Вместе с семьями чиновники составляли от 1,5 до 2% населения.»[5, с. 168]. Такой обширный аппарат не был характерен Японии, в связи с менее обширными территориями. Но для эффективного управления территориями страна нуждалась в сильном государе, так отмечается, что «методы правления сына и преемника Ян Цзяня - Ян Гуана (604-617) приближались к деспотическим.»[5, с. 157]. Императорам было необходимо иметь харизматический характер, точно так же как и большую армию, для объединения обширных китайских земель. В свою очередь, императорам удавалось контролировать страну: «Бывшему наместнику суйского двора в г. Тайюань Ли Юаню, провозгласившему себя в 618 г. основателем династии Тан, и его сыну Ли Шиминю удалось стабилизировать положение и к 628 г. полностью подавить восстание и мятежи. Именно при этой (618-907) складывается тот тип имперского управления, который вплоть до нового времени оказывал большое влияние на всю политическую систему Китая.»[5, с. 158]. Именно на начальном этапе формирования государственности происходит заложение тех государственных институтов, которые существовали и в дальнейшем, подвергаясь лишь реформированию. Представлял из себя этот аппарат следующую структуру: «Управление осуществлялось через разветвлённый чиновно-бюрократический аппарат, состоявший из центральных (столичных) и местных органов. Сановники из высших правительственных учреждений - Императорского секретариата ( Чжуншушэн) и Императорской канцелярии (Мэнсяшэн)- допускались к обсуждению императорских указов. Высшим правительственным учреждением было также Управление ведомств (Шаншешэн). Оно возглавляло Шесть Ведомств (люб у) центральных органов исполнительной власти: ведомства Чинов, Налогов, Ритуалов, Военное, Судебное и общественных работ. Принципы их организации и деятельности были кодифицированы в составленном в первой половине VIII в. своде «Тан лю дянь» («Законоустановления Шести Ведомств династии Тан»). В столице, г. Чанъань, была также Палата цензоров (Юйшитай), уполномоченная проверять работу чиновников во всех центральных и местных учреждениях, кроме Императорского секретариата и канцелярии.»[5, с. 158]. Как видно, организация верховного госаппарата была устроена достаточно разветвлённо, а «на местах управление осуществлялось в соответствии с системой административного деления империи. Страны была разделена на 10 провинций. Но провинциальных органов власти ещё не было. Высшим звеном местной власти было Управление округом (чжоу), возглавляемое начальником округа (цыши). Округу делились на 3 разряда в соответствии с количеством населения. Всего в империи Тан первоначально было 358 округов. Ниже стояли уездные правления. Уездов насчитывалось от 1551 до 1573, и они также делились на 3 разряда.»[5, с. 158].

Для легитимизации работы государства создавалась и нормативная база: «Государственное устройство империи закреплялось детально разработанным законодательством. Письменные законы в Китае в конце VI-VIII в. подразделялись на люй - уголовные кодексы, лин - административные статуты, гэ - сборники указов, дополняющие кодексы и статуты, и ши - нормативные правила поведения. При династии Тан было составлено несколько сводов законов. В 651 г. выработали кодекс «Тан лин», в котором фиксировались штаты всех центральных и местных учреждений, порядок делопроизводства, а также повинности и обязанности простого люда. В составленном к 653 г. кодексе « Тан Луй шу И» нашла отражение строжайшая регламентация, которую государственная власть пыталась на все стороны общественной и личной жизни населения и тем обеспечить стабильность порядка и эффективность управления. Свод « Тан лю дянь», как уже говорилось кодифицировал принципы организации и деятельности Шести Ведомств.»[5, с. 159]. Таким образом закреплялась государственное устройство. Как показало время, сломить систему уже не удавалось ни революциям, ни многочисленным сменам императорской власти. Потому что поддерживалось это благодаря большим военным структурам, существовавших в городах. Это в итоге образовало «Систему военных округов.»[5, с. 158].

В это время государство не требует больших налогов, видимо, боясь недовольства многочисленного населения китайских городов: «Налоговые ставки не были высоки. Например, зерновый налог составлял приблизительно 1 /40 части среднего урожая.»[5, с. 164]. Что же касается самого китайского народа, то «изучение сословно-классовой структуры китайского общества конца VI-IX вв. затрудняется тем, что официально принятое тогда социальное деление («чиновники», и «народ», состоящие, в свою очередь, из четырёх категорий - учёные, земледельцы, ремесленники и торговцы) далеко не адекватно отражает реальность.»[5, с. 167].

Идеологической основой, объединяющий народ и, конечно, способствующей централизации страны, играет буддизм: «Императорское правительство до середины IX в. поддерживало буддизм, пытаясь использовать его для укрепления своего престижа.»[5, с. 172].

Если характеризовать время правления династий Тан и Сун, то « в целом китайское общество конца VI-IX в. представляло собой ярко выраженную иерархическую структуру с монархической, централизованной формой правления, преобладанием аристократических начал в социальной и политической жизни и весьма дробным сословным делением, отражавшим различную степень относительной личной свободы или зависимости.»[5, с. 158].

Но постепенно с дальнейшими завоеваниями и расширениями границ империи Тан защита новых границ приводит к тому, что «со второй половины VIII в. наблюдается закат военно-политического могущества Танской державы.»[5, с. 161]. Воцарившуюся династию Сун ждала такая же участь под нашествием монголо-татарских захватчиков.

2.2 Развития государственного устройства в период династий Юань и Мин в конце XIII в. - середине XVII в

После распада монгольской империи образовывается новая династия у китайского государства, берущая власть в стране: «Аппарат управления империи Мин начал складываться ещё до её провозглашения, в повстанческом лагере Чжу Юаньчжана. История становления новой власти показывает, что народное движение, основную силу которого составляло крестьянство и которому поэтому наряду с антимонгольской направленностью были присущи черты социального протеста, уже на ранней стадии оказалось под контролем верхушки вождей, стремившихся закрепить своё лидирующее положение в традиционных формах китайской государственности. Ещё в 1356 г. в Нанкине создаются местные Секретариат (син-чжуншушэн) и Военный Совет (син-шумиюань), а также Шесть Ведомств - высшие исполнительные органы, существовавшие только в центральном правительственном аппарате. Для контроля над сельским хозяйством подчинённых Чжу ЮаньЧжану районов учреждается специальное Управление (интяньсы).»[5, с. 528].

Новое минское правительство организовывает государство по старой модели: «в первые годы после провозглашения империи Мин её административный аппарат копировал танско-сунские образцы VII-XII вв., а также некоторые юаньские порядки.»[5, с. 158]. Затем уже идёт централизации власти под предводительством монарха, желающего больших полномочий: «Первой была реформирована местная администрация. В 1376 г. вместо местных секретариатов были созданы Провинциальные правления (бучжэнсы). Помимо того, в каждой провинции учреждались Управление проверки (аньчасы), исполнявшее судебные и контрольные функции, и местное Военное командование (дучжихуйсы). Все эти три органа (саньсы) были независимы друг от друга и подчинялись непосредственно центральному правительству. Тем самым власть на местах была раздроблена и в большей, чем прежде, степени подчинена центру.»[5, с. 529]. Из этого следует, что все проводимые процедуры были направленны на укрепление государственной власти, которая была ещё слабой после отступления монголо-татар. То есть всё стремилось к поддержанию порядка, что и приводила к тревожной централизации власти и увеличению контроля центральных властей.

Однако затем, уже после стабилизации обстановки, проводится ряд реформ, и « Основным среди реформ было преобразование центрального управления.»[5, с. 529]. Происходит постепенная эволюция в сфере государственного управления. «Помимо того, Чжу Юаньчжан пытался создать своеобразную альтернативу традиционному административному аппарату в лице удельных властителей, которыми становились многочисленные сыновья императора.»[5, с. 529].

Эволюция госаппарата происходит в силу необходимости ведения больших документационных дел. То есть эволюция заключалась в том, что началось создание администрации императора. «Были назначены несколько специальных секретарей - дасюэши. Первоначально они лишь реферировали содержание дел не первостепенной важности. Но постепенно они получали всё большие полномочия: готовили решения, проекты указов и распоряжений и т.п. В начале XV в. Они были объединены во Внутридворцовый секретариат. Со временем новый Секретариат всё больше подменял собой императора и становился фактически высшим административным органом, аналогичным прежнему Дворцовому секретариату, возглавлявшемуся канцлерами. Единовластие императора, достигшее своего апогея в конце XIV в., постепенно снова вошло в рамки тех юридически не оформлявшихся ограничений, которые были выработаны китайской политической традицией»[5, с. 529].

Контроль власти, однако, не всегда удавался. Это усиливало деспотизм государственного главы. Так это видно на примере одного из императоров: «Не желая мириться с нараставшим сепаратизмом удельных властителей, правительство Чжу Ди (1402-1424) предприняло ряд шагов для обуздания их силы.»[5, с. 530]. Что свидетельствует о крепкой императорской власти.

Император в Китае, в отличие от Японии, был реальным главой государства, так «форму законоустановлений носили, как и прежде, многие указы и манифесты минских императоров.»[5, с. 532].

Социальное деление население остаётся таким же, как и при Танской династии. «По-прежнему официальная схема социального деления исходила из разделения всех на чиновников и народ, среди которых выделялись имевшие престижное положение и некоторые привилегии.»[5, с. 540]. Однако здесь, по аналогии с японской аристократией, происходит возвышение отдельных приближённых родов: «Наряду со значительным усилением единодержавия императора характерной чертой было укрепление самостоятельных позиций чисто аристократических прослоек.»[5, с. 540].

В процессе реформирования государственных и правовых институтов удалось достичь определённых успехов: «В конце XIV в. были ликвидированы наиболее одиозные порядки, существовавшие при монгольском господстве, и заложены принципиальные основы политической и хозяйственной системы, во многом отвечавшей традиционным китайским представлениям об идеальной государственной организации.»[5, с. 545].

В XVII в. в Китай начинают вторгаться Маньчжурские племена, которые начинают свирепствовать в стране. Императору даже приходится издавать специальные указы для ограничения убийства рабов. В итоге династия Мин была сломлена, а на неё место воцарилась новая маньчжурская династия Цин.