О жизни Бэкона, из-за нехватки источников, достоверно известно немного, и большая часть его биографии получена методом вычленения фактов из его же собственных трудов и францисканских хроник XIII-XIV вв., однако, эти свидетельства зачастую отрывочны и до сих пор вызывают оживленные дискуссии исследователей. Сколько-нибудь полного обзора литературы, посвященной жизни и творчеству Роджера Бэкона, нет и по сей день, хотя существует достаточно полная библиография Бэкона с 1848 по 1995 гг. Существует лишь несколько очерков некоторых этапов изучения проблем, связанных с именем Бэкона. Стоит отметить, что биография Бэкона заключает в себе множество спорных моментов, и доскональное ее изучение является темой для отдельного обширного исследования.

Можно с достоверностью сказать, что он родился в состоятельной семье, предположительно, знатного рода, в Англии в период с конца 1210-х - начала 1220-х гг. Более точную датировку дать, увы, невозможно. О детстве и юности Бэкона нет почти никаких сведений. Известно лишь, что он получил начальное образование и поступил в Оксфордский университет Бэкон учился там в то время, когда стали появляться новые переводы античных, арабских и еврейских авторов, развивались университеты, в которых читались новые курсы лекций, основанные на естественнонаучных сочинениях Аристотеля и его «Метафизике» Statuta Antiqua Universitatis Oxoniensis / Ed. S. Gibson. Oxford, 1931. P. LXXXVIII-CII.. Оксфордский университет был в 1230-1240-х гг. одним из крупнейших в Европе центров науки, но главным университетом оставался Парижский. Именно туда перебрался Бэкон после нескольких лет обучения в Оксфорде. Он читал лекции по философии в Парижском университете на кафедре свободных искусств. Первые сочинения ученого - лекции - комментарии к Аристотелю. Бэкон был магистром искусств, но не был доктором богословия, несмотря на интерес к предмету, так как имел сильное предубеждение против умозрительных методов, использовавшихся его коллегами в Университете. До конца 1240-х гг. научные изыскания Бэкона были сосредоточены на традиционных темах схоластического обучения (теология, философия и так далее), в рамках которого он преподавал в Парижском университете. Там он не показал тенденции к его позднему увлечению астрологией и алхимией. А в своих ранних лекциях Бэкон даже отказывает в признании алхимии, и утверждает, что трансмутации металлов невозможны. Но в какой-то момент его интересы изменились, и в мировоззрении произошли радикальные перемены. Бэкон начинает интересоваться естественнонаучными исследованиями в области физики, медицины, астрономии, астрологии, алхимии, а также математики и языкознания и отходит от стандартов, принятых в Университете. Увлеченность этими отраслями знания впоследствии вылилась в его теорию универсальной науки, видение которой лежит в основе всех его поздних трудов. Наиболее распространенное предположение Steele R. Introduction in Secretum Secretorum // Fase. V. Secretum. P. VIII.

Easton S. Roger Bacon and his Search for a Universal Science. Oxford, 1958. P. 75-77, 103-104, 176. о том, почему изменятся сфера интересов Бэкона, заключается в том, что это происходит после его знакомства с трактатом «Тайна Тайных» (Secretum secretorum), в XIII в. считавшимся произведением Аристотеля, а после и целого ряда сочинений, посвященных астрологии и алхимии, которые были весьма популярными темами среди интеллектуалов этой эпохи. Эта литература, а также знакомство ученого с некоторыми людьми, практиковавшими астрологию и алхимию, сильно повлияли на взгляды Бэкона, касаемые преимущества определенных наук.

Около 1247 -1250 г. Бэкон возвращается в Оксфорд и через некоторое время вступает в орден францисканцев. Можно сделать предположение, что он надеялся на то, что это даст ему новые возможности и преимущество в занятии чистой наукой, не отвлекаясь на преподавание. Однако орден только поначалу благосклонно относился к научным занятиям своего нового брата, и Бэкону пришлось искать покровителя на стороне. Для этого он пишет три своих самых знаменитых труда, адресованных Папе Клименту IV, который покровительствует работе монаха. После смерти Папы жизнь Бэкона в ордене ухудшилась. В своих последних сочинениях он описывает мрачную картину своей жизни в монастыре. Бэкона, по его же словам, подвергли аресту, не давали заниматься работой, морили голодом. Что было причиной такого отношения монахов к ученому точно неизвестно. Бэкон умер в период примерно с 1292 по 1294 гг., оставив после себя огромное количество сочинений. Джон Ди в комментариях к «Посланию…» пишет о необычайному трудолюбию Бэкона и восхищается тем, какое количество фундаментальных трудов тот оставил после себя. Бэкон в «Послании…» пишет о том, что когда творишь Великое Делание «нельзя спать, так как перед тобой великая тайна, приносящая богатства» (речь идет не только о материальном, но и о духовном богатстве). Сколько мог длиться процесс Делания, сколько алхимику приходилось терпеть отсутствие сна - на данный момент можно только предполагать.

3.2 Основные философские и научные взгляды Роджера Бэкона

На формирование воззрений Бэкона, в том числе его взглядов на алхимию, как и на его современников, значительное влияние оказали античные и арабские авторы. С одними он соглашался и много почерпнул из их сочинений, с другими полемизировал. Собственную эпоху Бэкон оценивал, как эпоху упадка. Он крайне критично относился к ученым своего времени, не боялся спорить с ними, и, особенно подвергал сомнениям их авторитеты.

В процессе своих научных исследований Роджер Бэкон проникся идеей создания всеобъемлющего учения, основанного на естествознании и опыте, призванного воспрепятствовать дальнейшему распространению греха и невежества среди своих современников. Эта идея легла в основу концепции так и не написанного им «Главного сочинения» (Opus или Scriptum Principale), эдакой энциклопедии наук. Ее предполагаемый объем и трактовка положений представленных Бэконом, приводит к мысли о том, что он был не столько философом, сколько многосторонним ученым-эрудитом. Тенденция к такому обобщению наиболее ярко проявилась именно в XII - XIII вв., когда целый ряд авторов пишет свои сочинения в жанре сумм, энциклопедий и компендий. Универсальное учение Бэкона должно было включать в себя и охватывать все области науки - от лингвистических до астрономических и быть своеобразной энциклопедией всеобъемлющего знания, ориентированной на достижение вполне прагматических целей. Бэкон - единственный из западноевропейских алхимиков, кто разрабатывал алхимию в контексте универсальной науки и общих понятий.

Бэкон считал, что истинное знание едино и дано человечеству богом, и в этом он не был оригинален. Для ученого есть только одна мудрость, а науки лишь инструмент для ее постижения. Одной из главных своих задач он видел коренную реформу всей системы современного ему учения, и как следствие - образования и научных институтов, а также содействие в развитии естествознания и техники в будущем.

Все его философские положения, как и любого из его современников, пронизаны соображениями религиозного характера. Также во всех трудах Бэкона прослеживается мысль о том, что постичь мудрость самостоятельно человек не может, истина может открыться ему только через божественное озарение. В качестве доказательства этого он приводит в пример нескончаемые споры своих современников о природе универсалий. Сам он в этом споре придерживался позиций умеренного реализма, считая, что универсалии существуют реально в самих вещах, отрицая, в отличие от Фомы Аквинского, их существование до вещей. Однако и от платоновской линии Бэкон отходит, утверждая, что единичные предметы существуют реально и обладают реальным бытием. В этом отношении ученый приближается к умеренному номинализму, однако не делает окончательного вывода, считая, что универсалии существуют в самих вещах; так же реально и человек, познавая этот мир, познает содержащиеся в вещах универсалии.

Основным препятствием для достижения мудрости для Бэкона являются ложные авторитеты. Причину слепой веры авторитетам без должной проверки оных, он объяснял тем, что за ней скрывается лишь плохое знание языков и математики как «ключа всех наук». В этом плане Бэкон является новатором в свою эпоху, когда вся культура была наполнена доверием к книге и преданию. Однако, писал он, не стоит отвергать все авторитеты, как источник знания, стоит лишь опасаться неверных. Но именно эти неверные авторитеты и таят в себе самую большую опасность, поэтому Бэкон призывал к уничтожению книг, претендующих на авторство известных ученых, однако, не обладающих ни мудростью их, ни стилем.

Он считал, что научное знание может вести к спасению, достижению вечной жизни, даже если это познание передается не христианами, и ведет к нему, но предпосылкой для этой открытой мудрости науки служит христианская мораль «ибо вся мудрость от Бога» Bacon R. The «Opus Majus» / Ed. with introduction and analytical table by J.H. Bridges. 3 volumes. L.; Edinburg, 1897-1900. Vol. I. P. 14.. Бэкон писал, что любой мудрец достоин уважения, и пользоваться необходимо всем оставленным предыдущими поколениями людей наследием. Фома Аквинский также настаивал на том, что необходимо в процессе познания использовать опыт предыдущих поколений. Бэкон питал большое уважение к трудам греческих философов и часто цитировал в своих трудах арабских мыслителей, в первую очередь Авиценну, аль-Машара и аль-Хайсама Hackett J. Roger Bacon on scientia experimentalis // Roger Bacon and sciences. Oxford, 1997. P. 286.. Он пишет, что Моисей, Авраам и другие еврейские патриархи были подлинными основателями науки, открытой им богом, в силу их святости. Даже древние язычники: Аристотель, Платон, Авиценна и другие, своими образцовыми жизнями «достигли тайн мудрости и овладели всеми науками. Но христиане, не открыли ничего стоящего, а причина в том, что они не обладают их нравом. Поскольку не престало мудрости стоять рядом с грехом, но требуется ей совершенная добродетель». То есть помимо того, что знания идут от бога, из слов Бэкона можно сделать вывод, что и о добродетели и нравственности человека можно судить по тому, насколько он преуспевает в умственной деятельности, чем выше его способности, тем, значит, человек ближе к богу.

Отсюда следует необходимость изучения различных языков, о которой говорит Бэкон. Он упирает на то, что все творения ученых нужно изучать в оригинале, чтобы не допускать ошибок, к которым приводит низкое качество перевода изучаемых книг, а также отсутствия в латинском языке множества важных терминов.

У Бэкона часто встречаются высказывания обобщающего гносеологического свойства. Он пишет о том, что человек будет искать истину до конца времен, потому что окончательное совершенное состояние его мыслей не сможет наступить никогда.

Как и перед всеми его современниками, перед Бэконом стоял вопрос об отношении естественного знания к «превосходным творениям» - ангелам, душам и небесным телам. Бэкон признавал метафизику той областью знания, которая изучает эти возвышенные объекты. «В метафизике не может быть иного доказательства, кроме как через следствие, так что духовные вещи познаются через телесные следствия и Творец - через творение». То есть астральный, бестелесный мир человек может изучить только через наблюдение мира материального, но все же внешний опыт человеческих чувств недостаточен для познания духовных предметов, для этого нужен опыт духовный. Церковь не могла допустить такого изучения, даже если бы оно было возможно, однако Бэкон в своем послании к Папе пытается доказать пользу подобных изысканий. Он стремился к философской интерпретации образов Писания, приближаясь в этом отношении к Аверроэсу.

В своих трудах Бэкон пытается представить не только теоретические идеи, но и конкретные практические методы, их подтверждающие. Для него также большую роль играет важность практического, материального результата применения наук, направленного на улучшение человеческой жизни. Большое место в трудах Бэкона, занимает учение об опытном знании, которое играет ключевую роль в его системе наук. Опыт, по мнению Бэкона, играет особую роль в познании и призван для проверки заключений теоретических наук, предоставления фактического материала для них и для самостоятельного исследования природы независимо от теории. Это опыт человеческий и философский. «Опытная наука» (scientia experimentalis) может открыть «великолепные истины в областях других наук, к которым эти науки никаким путем прийти не могут», оно выступает одновременно в двух ипостасях: получает посредством опыта новые данные о природе и в то же время руководит различными науками.

Однако этот опыт не есть экспериментальная наука в том значении, в котором его привыкли понимать мы. Опыт - это все, что испытывает человек, познавая реальность с помощью ощущений, как внешних, так и внутренних. Бэкон вовсе не призывает отказываться от всего того, что не было проверено опытным путем. Авторитет Священного Писания и Предания для него незыблем, потому что существует праопыт, которым бог наделил святых отцов и пророков. Он открыл им науки через внутреннее озарение (как открывает он их верующим и сейчас). Ветхозаветные патриархи и пророки знали всю истину и все науки, поэтому их авторитет непогрешим. Греческие же философы, в частности Аристотель, заимствовали от них только часть этих истин. Бог сообщает людям только часть своей истины для познания, смешивая ее с ложью, каждому человеку по уровню его моральной чистоты. Опираясь на опыт, человек может вычленить крупицы этой истины, но в полном ее объеме, она может быть доступна только единицам. Опираясь на такие заключения, Бэкон активно критикует сочинения античных авторов и деятелей умозрительных наук за возможность ошибки заключений или использование несовершенного опыта. Сколь ни ясны были бы рассуждения о всесжигающем действии огня, «дух удовлетворится и успокоится» лишь тогда, когда это действие он наблюдает и тем более ощущает сам Bacon R. The «Opus Majus» / Ed. with introduction and analytical table by J.H. Bridges. 3 volumes. L.; Edinburg, 1897-1900. Vol. II. P. 294..

Важнейшим для Бэкона является внутренний опыт, схожий по его словам с идеей озарения у Августина, позволяющий получить истинное знание, не искаженное несовершенным человеческим восприятием и разумением. Перечисляя ступени внутреннего опыта, по которым человек поднимается до прямого мистического видения бога, Бэкон следует в русле христианской традиции и подчеркивает ведущую роль божественного озарения - Руки Божьей, ведущей человека по пути духовного совершенствования и открывающей перед ним истинное знание Bacon R. Opus tertium // Fratris Rogeri Baconi Opera quaedam hactenus inedita. L., 1859. P. LXXX- LXXXI.. Благодать веры и божественное вдохновение необходимы не только для познания духовных предметов, без них остаются непонятыми и аспекты, относящиеся к области телесных предметов.

Нельзя говорить о том, что Бэкон вообще не признавал ценности познающего разума. Он называл три пути познания - авторитет, рассуждение и опыт. Опыт он ставил на первое место, мотивируя это тем, что доводов недостаточно для обретения истины, ссылки на авторитет пригодны для этого еще меньше, опыт же позволяет получить достоверное знание Bacon R. Tractatus in quo fit sermo de experientia in communi // Hackett J. The meaning of experimental science in the philosophy of Roger Bacon. Philosoph. Doct. diss. Toronto, 1983. P. 276..

В трудах Бэкона большое значение уделено математике, в которую он включал геометрию, арифметику, астрономию и музыку (акустику в современном понимании). Как одному из инструментов познания мира. Ее роль в этом познании и в существовании других наук признавалась им решающей. Математика «остается предельно достоверной и несомненной, поэтому с ее помощью следует изучать и проверять все остальные науки». В этом можно увидеть влияние францисканцев, собратьев по ордену, которые больше тяготели к платоновской философии, чем к аристотелевской. Аристотель отделял математику от других наук, а Платон, наоборот, считал математику введением во все науки.

Физику Роджер Бэкон делил на ряд отдельных дисциплин, в число которых входит оптика, астрология, медицина, техника и в том числе - алхимия. Впервые им была высказана мысль о том, что логика не дает ничего научному знанию, и является только наукой об умении правильно выражать свои мысли, это лишь наука о словах.

Главный момент в истолковании отношений теологии и философии, веры и знания у Бэкона - это стремление к ликвидации конфликта между этими дисциплинами. Знание и вера представляют собой результат первоначального божественного откровения и поэтому не могут противоречить друг другу.

Можно сделать вывод, что Бэкон обладал не типичными для средневекового ученого взглядами: индивидуалист, не признающий авторитетов, критически настроенный относительно всех и вся. Его убеждения сформировались под влиянием увлечения эмпирическими исследованиями. При всем этом образ мышления Бэкона не отличается от большинства его современников, о которых мы можем судить по написанным ими трактатам. Он весьма религиозен, во главе всего ставит бога, Писание и Предание - единственное, что остается для него неприкосновенным.

3.3 Проблема интерпретации алхимических воззрений в трудах Роджера Бэкона

Роджер Бэкон еще при жизни приобрел прочную репутацию человека, связанного с герметическими науками и увлеченность его алхимическим искусством не вызывает у исследователей никаких сомнений. Бэкон изучал ремесло Гермеса удивительно всесторонне для человека его эпохи. Автор «Книжицы об алхимии», считал «брата Роджера» знатоком алхимии и приписывал ему герметическое сочинение «О способе составить лекарство путем пропорционального сочетания элементов» (De modo componendi medicinam per aequationem elementorum) Альберт Великий. Малый алхимический свод // Знание за пределами науки. Мистицизм, герметизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях I-XIV вв. М., 1996. С. 156-165.. В 1385 г. Петр из Трау писал об алхимических чудесах, которые творил «брат Роджер, именуемый Бэконом». В XVI-XVIII вв. было опубликовано огромное количество сочинений алхимического толка, приписываемых Бэкону.

Бэкон, так же, как и большинство его современников определяет алхимию, которую именует «scientia» как равноправную науку о природе и окружающем мире, относящуюся к опытному знанию, в той же степени, что и остальные дисциплины. В доказательство этого он приводит, во-первых тот факт, что все результаты алхимических процессов можно проверить экспериментально, а во-вторых то, что именно оно придает алхимии смысл. В «Зеркале алхимии» (Speculum Alchimiae), которое часто приписывают авторству Бэкона, дается следующее определение алхимии: «Алхимия - есть искусство или наука о том, как изготовить или создать определенный вид медицинского препарата, который называется Эликсир, и который, проецируясь на больные металлы или любое другое несовершенное тело… совершенствует их в высшей степени…» Bacon R. Speculum Alchemiae. L., 1702, P. 22

Бэкон пишет, что хотя Аристотель, беспрекословный авторитет для всех ученых того времени, ничего не писал об алхимическом искусстве, его труды необходимо изучить для понимания натурфилософии, алхимии и медицины. Бэкон пишет о том, что именно из аристотелевских трактатов стоит вычленять знания, которые могут помочь улучшить понимание самой сути алхимии и процессов, которые она изучает. Помимо Аристотеля, Бэкон признает полезность многих арабских авторов, сочинения которых он активно использовал в своих алхимических исследованиях, о чем можно судить если не по прямым ссылкам, то по схожести некоторых идей, аллегорий и терминов.

Бэкон ни в коем случае не связывал алхимию с магией или оккультизмом. Он выступал категорически против магических практик, и утверждал, что алхимия опиралась исключительно на силы науки, которая действовала в согласии с природой, искусственно использованные и направленные на потенциал, скрытый в ней. Ученый утверждал, что в сакральных знаках и символах, в том числе и алхимических, нет ничего сверхъестественного, они являются лишь зашифрованным описанием законов природы, которые должны оставаться тайными, только глупец будет приписывать магическое действие начертанной формуле. Бэкон утверждал, что алхимия по своей сути является наукой естественного толка, и родственна, например, физике. Она имеет дело с процессами, с изменениями, цветами, консистенциями, состояниями, веществами, минералами и металлами. В XIII в. как раз появляются первые концепции о том, что бог также существует по законам материи, а не наоборот; что бог - часть природы.

Бэкон признает, что есть мистические силы, однако уверят, что все они являются продуктом природных явлений, которые не могут быть плохими или хорошими, они, как природа, нейтральны, пока намерения человека не направят их в одно или другое русло. Только сам человек является мерилом того, где начинается зло и заканчивается добро, только человек своими помыслами, своей оценкой, дает направление явлениям, которые он наблюдает или реализует. Образы и идеи, которые алхимик проецирует на вещество, он считает вычитанными в самой природе, он верит в полную гармонию между человеческой структурой и структурой мироздания. Он считает, что он не проецирует образы, а вовлекает их из реальности. Каждый предмет наделен понятием - некой материальной формой идеи, это понятие воплощает ту действительность, которая зависит только от человека. Идея без материи не существует. А в каждой материи изначально заложена идея гармонии, выражением которой является полное соответствие вещи ее прямому назначению, ее функции, в этом воплощается истинная ее красота. Человек в силах нарушить или восстановить эту гармонию. Идея, по Фоме Аквинскому, существует еще до акта творения. Первичность материи у Бэкона и его современников тесно связана с идеей бога, как субстанции. Бог присутствует во всем материальном мире в форме бытия - проявления бога в материальной форме. Материя - этот то, что объединяет божественное бытие с материальной эссенцией.

Бэкон признавал и то, что отличить магию от науки не так-то просто. Он считал, что, то, что принято называть природной магией, применяемой для благих целей, позволительно и именуется натуральной магией, все остальное же - черная магия, действующая во зло, ее следует осудить и отвергнуть. В «Послании…» Бэкон предостерегает своих читателей от ложных выводов, полученных путем ненадежных доказательств и ложных знаний. Именно ложные авторитеты и поддельная мудрость могут ввести ищущего истину человека в заблуждение и направить его по неверной тропе, уводящей от бога, и ничего не может быть страшнее этого. «Когда неодушевленные предметы насильно перемещают в сумерках, утром или вечером, не ожидаем мы увидеть их в истинном положении, но лишь в обманном, которое диктует изменчивое освещение в это время суток». «Истина есть исключительное согласие между разумом, который судит, и реальностью, которая подтверждает это суждение. Ошибка, с другой стороны, есть не что иное, как их несогласие».

Несмотря на то, что Бэкон был человеком своей эпохи, его алхимическая деятельность отличается от его коллег-современников. В трудах Бэкона крайне мала мистическая составляющая, присущая всем философским сочинениям данного периода. Теоретическая база в трудах ученого дополнена вполне конкретными практическими примерами, что совершенно нехарактерно для этого времени. Идея опытного знания проникает в сочинениях Бэкона и в алхимию. Одними из главных условий для успеха в алхимии, помимо знания теории Роджер Бэкон называет опыт, эксперимент, ощущения. Бэкон имел предубеждение против исключительно умозрительных методов. Джон Ди в комментариях к «Посланию…» пишет о том, что проанализировав работы Альберта и сравнив их с работами Бэкона он приходит к выводу, что вряд ли они хотели одного и того же. Различаются не только рецептурные описания, но и сама мотивация в выполнении Великого Делания Epistola fratris Rogerii Baconis, de secretis operibus artis et naturae, et de nullitate magi?. Opera Johannis Dee Londinensis e pluribus exampliaribus castigata… cum notis quibusdam partim ipsius Johannis Dee, partim edentis. Hamburg, 1618. P. 76.. В работах Бэкона содержится множество, зачастую необоснованной, критики других алхимиков, а в одном из своих трудов он писал, что научные исследования его коллег, в том числе и Альберта Великого, который является «известным мудрецом среди христиан», не вызывают у него ничего, кроме печали и раздражения Bacon R. Opus tertium // Fratris Rogeri Baconi Opera quaedam hactenus inedita. L., 1859. P. XIV.. Он уверял, что современные ему ученые не видят всего потенциала алхимии, отчего незаслуженно пренебрегают ей. Перед их глазами лежит книга мудрости, но они боятся даже взглянуть на нее, так как не знают языка, на котором она написана. Изначально, Бэкон объясняет это тем, что алхимические занятия требуют огромного труда и напряжения, как физического, так и интеллектуального. Теоретические изыскания в алхимии, так же, как и лабораторные труды, требуют огромных познаний и терпения, которых не имеют современные ему ученые, пренебрегающие опытом, как таковым, боящиеся физической работы. «Есть немногие, кто знает, как правильно перегонять, как возгонять и прокаливать, как отделять элементы. Не найдется и трех человек среди латинян, которые отдали себя этой науке настолько, что они имеют такие знания в спекулятивной алхимии, которые не могут быть известны применения их в операциях практической алхимии. Есть только один, кто изучил во всех этих вопросах практическую составляющую; так мало людей знают эти вещи, и он не соизволил общаться с другими людьми, потому что он рассматривает их как ослов и дураков, и шарлатанов, которые позорят философию, алхимию, медицину и богословие». К сожалению, пока что не удалось установить кого именно «только одного» имеет ввиду Бэкон. Некоторые ученые склонны видеть тут фигуру Роберта Гроссетеста, который, несомненно, оказал большое влияние на становление взглядов Бэкона, однако, это предположение не выдерживает критики. Тут же Бэкон критикует медиков, которые в своих изысканиях отказываются от алхимии. «Алхимия позволяет человеку понять различие между лекарствами и их воздействиями на человека. Алхимические знания необходимы для надлежащей подготовки лекарственных препаратов». Ученый считает, что если бы адепты алхимии применили бы свои знания по назначению - для исцеления людей, то медицина шагнула бы далеко вперед, а в дальнейшем, люди вообще перестали бы в ней нуждаться.

В более поздних трудах Бэкон оправдывает это уже не страхом перед трудностями алхимической работы, а тем, что для занятий алхимией требуется некая богоизбранность, способность получить божественное озарение. Он пишет, обращаясь к своему читателю: «Если ты обрел понимание слов и предметов, о которых мы написали, ты благословен, более того, ты трижды благословен! Если же ты не понял того, о чем мы говорили, значит, Бог сокрыл от тебя это, поэтому не порицай никого кроме себя. Ибо, если душа твоя обладает исполненным веры умом, тогда Бог, несомненно, откроет тебе истину». «…ибо часто озаряют благодать веры и божественное вдохновение не только в духовных вещах, но и в телесных и в философских науках, как говорит Птолемей в «Стослове»: двояк путь познания вещей, один - через философский опыт, другой, который, по его словам, гораздо лучше, - через божественное вдохновение». Вот поэтому, считал Бэкон, в области алхимии работают лишь немногие, и еще меньше таких, кому удается производить опыты, результатом которых является истинная цель адептов науки Гермеса. Этого искусства достоин лишь мудрейший, тот, кому ведомы тайны орла, оленя, змеи и феникса - животных, возвращающих себе молодость при помощи сокровенных свойств природы. Свой алхимический опыт он также видит в эмпирических откровениях. Бэкон пишет о том, что те знания, которые он передает в своих трудах, будут понятны лишь тем, кто достоин их понять, в отличие от древних мудрецов, которые скрывали свои знания ото всех. Возможность озарения истиной не снисходит на всех подряд, а зависит от личных качеств лица, ищущего познание и пути, который он выбрал для познания. Только от человека зависит, сможет ли он развить свои нравственные качества настолько, чтобы стать достойным озарения. В «Золотом трактате» говорится, что получение «лимонной тинктуры» из «красного корня» не может быть достигнуто «ни заботой, ни высвобождением из красноты, ни занятиями», герметический философ должен источать «божественную мудрость», полученной непосредственно через Творца, даруемую свыше, тогда он получит «лимонную тинктуру и никакую другую».

В отличие от коллег-современников, которые пытались объяснить алхимические явления через «искаженное стекло своего воображения» Bacon R. Opus tertium // Fratris Rogeri Baconi Opera quaedam hactenus inedita. L., 1859. P. XIV., Бэкон пытался смотреть на внешние реалии и основывать свои умственные заключения на наблюдаемых им фактах. Он настаивает на том, что чтобы постичь алхимические тайны необходимо начать с изучения простых и неодушевленных вещей и по мере их постижения переходить к более сложным, рассматривая, как они все сгенерированы из простых элементов. Невозможно получить знания о сложном, без предварительного понимания простого. Нельзя изучить живое, перед этим не изучив неодушевленное Bacon R. Opus tertium // Fratris Rogeri Baconi Opera quaedam hactenus inedita. L., 1859. P. XXXIX.. Нельзя изучать человеческую природу не изучив природу вещей. Для Бэкона также очень важна связь алхимии с наукой о растениях и животных, ту, которую позже будут называть спагирией, за исключением человека, который по причине своего благородства попадает под особую науку, называемую медициной. Также Бэкон не порицает использование всего окружающего мира, исключая человека, в своих исследованиях, как духовных, так и экспериментальных.

Знание, по Роджеру Бэкону, является следствием одного из трех видов опыта: бог или сам дает человеку это знание в праопыте, или оно достигается в нашем внутреннем или внешнем опыте. Поэтому знание, исходя от бога, не может противоречить вере, наука, в том числе и алхимия, не может противоречить религии, она помогает познанию бога, помогает в богословии, упорядочивая богословское знание, систематизируя и снабжая богословие своими аргументами. Бэкон полагал, что алхимия может быть полезна для теологии, также и тем, что может разрешить вопрос о чисто физическом объяснении божественного, например, о том, каково было строение тел Адама и Евы до грехопадения. Знание должно укреплять веру. Оно есть средство обращения к богу атеистов и еретиков. Цель познания материального мира через призму алхимического искусства не входила в противоречие с идеями богословия, но, наоборот, помогала ему в постижении смысла Священного Писания, снабжала свидетельствами, показывающими воплощение в творении - природе - качеств Творца. Как и у других алхимиков этого периода, очень многие аллегории в трактатах Бэкона связаны с экзегетикой Священного Писания: например, сравнение двенадцати апостолов с двенадцатью известными ему минералами. Трактаты изобилуют ссылками на цитаты из Библии. Свои предположения ученый пытается подкрепить отсылками к Писанию, авторитет которого для него, как для любого человека его эпохи, непререкаем.

Бэкон делил алхимию на две ветви: спекулятивную (умозрительную) и практическую. Спекулятивная алхимия, удел ученых. Это наука о происхождении четырех элементов (огонь, воздух, вода и земля) из первичной материи и всех остальных веществ из четырех элементов. Это все «неодушевленные вещи и соединения: металлы, соли, камни (в том числе и драгоценные), мраморы, серные производные, лазури, красители, горючие вещества, простейшие жидкости, плюс два типа соков (простые и сложные)». Практическая алхимия, удел ремесленников, с другой стороны, применяет эти теоретические идеи для медицинских (очищение лекарств) и повседневных целей (окраска тканей и многое друге, получаемое через обогащение искусственным путем какого-либо вещества). В этом его полностью поддерживает Джон Ди, указывая на то, что именно труды Бэкона помогли ему четко понять и систематизировать алхимические понятия. Отцом теоретической алхимии он называет Авиценну, практической - Роджера Бэкона. Однако, это не совсем справедливо. В трудах ученого очень четко можно видеть, что обоим граням этой науки он отводить одинаковое значение. Нельзя достигнуть успешного результата Великого Делания пренебрегая одной из составляющих.

За алхимическими идеями Роджера Бэкона кроется важный аспект: науки должны быть теснее связаны с реальным воплощением их достижений, нацелены приносить пользу обществу, людям и церкви. В «Третьем сочинении» Бэкон пишет: «Существует оперативная или практическая алхимия, которая учит человека, как сделать из неблагородных веществ - благородные и многое другое, лучшее и более искусное, нежели созданное природой. И эта наука является более важной, чем все науки, о которых я писал ранее, потому что в своем результате имеет более продуктивное преимущество - не только обеспечить деньгами государство, но и научить искусству продления жизни настолько, насколько может позволить природа».

С точки зрения духовной составляющей алхимические воззрения Бэкона не предполагают глубокой связи между алхимией и религиозным опытом, по крайней мере, не так явно, как у его современников. Однако спиритическую составляющую алхимии Бэкон выделяет, и признает связь между алхимическим процессом, который проходит при создании Философский Эликсир и сотериологическим путем, который проходит душа человека через христианскую нравственность к вечному спасению. Очень важно, что химические реакции в лаборатории алхимика являются не только следствием соблюдения традиций проведения Делания, но и следствием проявления способностей конкретного адепта к осуществлению определенной фазы процесса. Бэкон в «Большом сочинении» слова «опыт» и «переживание» употребляет в качестве синонимов. Идея пути к спасению, движения в духовном плане, ярко выражена в трудах отца Бонавентуры. Само божественное таинство, духовная составляющая алхимической науки неотделимо от лабораторных действий. Бэкон приходит к выводу, что здоровье тела и познание истины невозможны без нравственной чистоты и духовного совершенства. Тут выстраивается вполне логическая схема: для того, чтобы достичь телесного состояния совершенства, которое дает Философский Эликсир, необходимо обрести совершенство духовное в процессе Великого Делания, для чего изначально необходима высокая нравственность и стремление к постижению божественной истины. У Бонавентуры это стремление к божественной истине является самой основой пути к спасению, а сам путь пролегает через познание бога посредством природы или самого человека. Все эти составляющие в системе бэконовской алхимии очень тесно связаны между собой и не терпят исключений. О подобном писал еще Ансельм, говоря, что христианство - это состояние души, и вера очищает душу. В алхимических воззрениях этого периода соотношение эксперимента и переживания обосновывались с помощью натурфилософии Аристотеля.

Алхимические изыскания Бэкона, как истинного адепта этой науки были направлены не на получение философского золота, путем превращения неблагородных металлов в благородные, а в первую очередь на то, чтобы привести человеческий дух и тело в совершенное состояние, которые было у Адама и Евы до грехопадения. Бэкон соглашался, что помощью алхимии можно делать золото, а, следовательно, искать пути для обогащения, однако категорически отрицает слухи о том, что он практикует эту науку исключительно из личной выгоды. Однако оговаривается, что такой опыт возможен, но лишь для увеличения благосостояния государства и церкви. Если они стали бы больше покровительствовать исследованиям ученых, то расходы были бы с лихвой возмещены той пользой, которую церковь и государство получат от развития наук. Алхимия способна открыть неиссякаемый источник богатств, поскольку позволяет получить золото и серебро в любых количествах и самой высокой пробы. Однако, редкий алхимик способен этого добиться, крайне мало адептов владеющих рецептом получения благородных металлов высокой, хотя бы, двадцать четвертой, степени чистоты и труд этот необычайно тяжел. «Опыт» с помощью «Тайны тайных» Аристотеля может помочь делать золото не только двадцать четвертой степени, но и тридцатой, и сороковой ступени, и даже выше при желании. Философский Эликсир Бэкон также называет «аристотелиевым камнем». Приписываемую Аристотелю «тайну» изготовления философского эликсира, способного превращать металлы в благородные столь высокой пробы, Бэкон именует «величайшей», так как она обеспечивает благосостояние государства и всех людей вследствие «желанного достатка в золоте».

В военных целях Бэкон предлагает использовать и достижения алхимии, в первую очередь, греческий огонь и другие воспламеняющие составы, ссылаясь в доказательство их эффективности на пример из «Естественной истории» Плиния Старшего. «Ведь мальта, которая является родом смолы и есть в большом количестве в этом мире, будучи брошена на вооруженного человека, сжигает его». От этого оружия пострадали римляне во время своих завоевательных походов. Здесь же он упоминает о неких веществах, которые «так поражают слух, что если бы внезапно, ночью и с должным умением они были приведены в действие, то ни город, ни войско не смогли бы выдержать этого Во время взрыва этот содержащий серу состав «издает ужасный звук и производит сильный блеск». Его можно изготовить «многими способами», и «мы знаем на опыте действие этой вещи из той ребяческой забавы, которая есть во многих частях мира, а именно устройства размером с большой палец человека ... столь ужасный звук рождается от взрыва столь малой вещи», что превосходит силой гром, а сияние света мощнее самой яркой молнии (coruscatio)».

Первостепенную задачу алхимии он видит в продлении жизни человека. Цель человеческой жизни для Бэкона, как для любого средневекового человека, является в познании бога и истины. Бэкон, также, как и его современники признавал, что познаваемо практически все, но жизнь человека коротка, и он физически не в состоянии познать за столь короткий промежуток весь божий мир (это отсылка к первичности разума Аристотеля). С помощью медицины и астрологии Бэкон рассчитывал выяснить состав нетленных тел первых людей, а с помощью алхимии вернуть бренное человеческое тело к этому теоморфному состоянию догреховной чистоты, в котором элементарные качества вещества существовали в совершенной гармонии в соответствии с их добродетелью, и таким образом продлить жизнь и благосостояние людей. Bacon R. The «Opus Majus» / Ed. with introduction and analytical table by J.H. Bridges. 3 volumes. L.; Edinburg, 1897-1900. Vol. II, P. 202-215.

Bacon R. Opus tertium // Fratris Rogeri Baconi Opera quaedam hactenus inedita / Ed. by J.S. Brewer. L., 1859 P 44-47. Адам давал вещам «истинные имена», символизировавшими не просто название, а саму идею их. Отсюда появляется понятие «адамического золота», то есть золота, которое находится в идеальной гармонии, в идеальном соотношении со своей функцией, идеей, заложенной в него Творцом. Именно такое чистое золото мог приготовить алхимик в своей лаборатории. Эти же критерии переносились на человека.

Причиной того, что жизнь человека настолько коротка, Бэкон видит в нарушении изначального сочетания элементов в теле человека, которое началось от Адама, а в его потомках только усугублялось Bacon R. Opus minus // Fratris Rogeri Baconi Opera quaedam hactenus inedita / Ed. by J.S. Brewer. L., 1859. P. 363-374.. «Мы умрем гораздо раньше, чем мы должны умереть, наша старость приходит раньше и смерть наступает до того времени, которое назначил нам Бог». В качестве доказательства того, что благодаря алхимии можно приблизить тело к состоянию гармонии элементов, а, следовательно, и значительно существенно отдалить старость и смерть, Бэкон приводит пример известного алхимика и мудреца Артефия, который умер в возрасте 1025 лет, и некоего долгожителя-алхимика, которого он встретил в Германии, и который мог доказать свой возраст письмами от Папы. Также, Бэкон ссылается на Библию, сравнивая возраст людей, живших до потопа и после. Итак, можно отдалить наступление старости и смерти на значительный срок. Один из «благородных способов» сделать это - чтобы свою «чудесную и невыразимую пользу и великолепие» использовало «опытное знание», вкупе с возможностями алхимической науки, раскрывая «тайны такого рода». Именно алхимия играет решающую роль в приготовлении чудесного эликсира, который продлевает жизнь. С помощью «тайных опытов» можно добиться увеличения срока, отпущенного людям, на многие годы. «Опытное искусство» восполняет недостатки медицины, ведь средства против старости сокрыты не только от врачей, но и от большинства мудрецов. Из книг авторитетных врачей, среди которых Гален и Авиценна, следует, что практическая алхимия «удостоверяет натурфилософию и медицину», ибо эти авторы «учат свои лекарства возгонять, дистиллировать, растворять и воздействовать на них многими другими способами в соответствии с действиями этой науки». Однако, лишь очень немногие «знают, как сделать творения, годные для продления жизни».