Актуальные вопросы в изучении меновых отношений в кавказоведении (на материалах Северо-Западного Кавказа)

Аул Хатукай расположен в Красногвардейском районе Республики Адыгея. Из общей численности жителей (5071 чел. по данным 2012 г.) около 32% населения являются адыгейцами.

В поселке Энем, расположенном в Тахтамукайском районе Адыгеи из 18,2 тыс. человек 24,3% - представители адыгских этносов.

Из общего числа опрошенных 17 человек - женщины и 13 - мужчины. Возрастная структура респондентов представлена в таблице 2. Возраст опрошенных женщин от 18 до 74 лет, мужчин - от 22 до 65 лет. Все опрошенные являются по национальности адыгейцами. Респонденты подбирались из мононациональных семей. Из 30 опрошенных 26 человек состоят в браке, в котором и муж и жена являются адыгейцами. Четыре респондента не состоят в брачных отношениях (в основном в силу молодости), но живут и воспитываются также в мононациональных семьях.

Таблица 2 - Структура респондентов по возрасту

Пол	Возрастные группы
	18-24	25-34	35-44	45-54	55 и старше
Мужчины	4	3	4	3	2
Женщины	3	5	5	3	3

Основная цель исследования заключалась в изучении оценки степени сохранения традиций дарообмена, а также в выяснении представлений респондентов об их функциях и значимости в ценностном восприятии современных адыгов. В этой связи респондентам задавался ряд вопросов, а именно:

- сохранена ли практика ритуального обмена дарами в их семье и традициях их соотечественников;

- сохраняются ли традиции гостеприимства, куначества и свадебных обрядов в их семье и семьях соотечественников;

- является ли дарообмен составляющим элементом приема гостя, установления дружеских контактов, свадьбы;

- какие функции выполняет дарообмен с их точки зрения (проявление щедрости, поддержание собственной репутации, установление прочных социальных связей, поддержание межэтнических связей, обогащение).

Проведенный анализ показал, что подавляющее большинство адыгейцев достаточно позитивно относятся к таким национальным традициям, как гостеприимство и куначество, вместе с тем, практически все опрошенные отмечали, что тот смысл, какой вкладывался в эти понятия «в старые времена» конечно изменился.

Современные адыгейцы по-прежнему очень гостеприимны, но сегодняшние условия жизни отнюдь не предполагают того, что в их дом может зайти любой, даже незнакомый человек. Вместе с тем, гостя, который оказался в доме по той или иной причине, даже если это деловой визит, в большинстве случаев стараются чем-то угостить. Угощение, тем более, необходимый атрибут дружеского визита. При этом именно женщины больший смысл понятия дар вкладывают в «трапезу».

Интересно, что в современном понимании адыгов, достойный прием гостя - это, прежде всего, репутация хозяина. Так надо поступать, потому что «неприлично отпустить гостя голодным», «недостойно принять гостя - это уронить репутацию хозяев» и т.д. Что же касается вопроса - «если Вы принимаете гостей доброжелательно и хлебосольно, значит ли это, что Вы рассчитываете на ответное расположение», большинство опрошенных, особенно из молодых возрастных когорт ответили, что это совсем не обязательно. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что главная функция гостеприимства и преподношения дара гостю в виде угощения - этическая. Из 30 опрошенных 23 человека, или 76,7% опрошенных упомянули этический кодекс адыгов, как в основном правильный.

На вопрос «сохранилась ли традиция дарить гостю любую понравившуюся ему вещь» большинство ответов (18 человек или 60%) сказали, что если речь идет о небольших вещах, то это вполне уместно, но такой традицией никто не злоупотребляет. 4 человека сказали, что конечно такая традиция имела место раньше, но и сегодня они стараются угодить человеку, особенно, если это родственник или близкий друг, тем более, что щедрость - это достойное качество. Восемь человек назвали подобную практику неправильной, так как недостойные люди могут злоупотреблять излишней щедростью, но подарки между родственниками и близкими друзьями, конечно обязательны. Правда они должны носить добровольный характер и соответствовать материальным возможностям дарителя.

Совершенно иначе воспринимают современные адыги свадебный дарообмен. Здесь большинство опрошенных отметили:

рост размера дара, осуществляемого, как правило, в денежной форме;

превалирующую функцию обеспечения молодой семьи;

снижение роли ритуальных дарообменов в полном свадебном обряде.

В целом современная адыгская свадьба изменила свою структуру. Так, уже не настолько жестко соблюдаются все предсвадебные ритуалы, например ввод невесты в дом жениха и ее проживание в «лэгъунэ». Первая послесвадебная поездка невестки к своим родителям (тыщас) также совершается уже значительно раньше. Таким образом, свадебный цикл адыгов сегодня стал значительно короче по времени, чем в каноническом описании. Некоторые обряды утрачены либо подверглись изменениям, появились новые элементы, не свойственные традиционному свадебному комплексу адыгов. Так, многодневное празднество «джегу» все чаще организуется как европеизированный банкет. Практически утрачена традиция, когда невеста не присутствует на своей свадьбе, а все это время находится в особой комнате. При этом 4 из 6 женщин в возрастных группах от 45 и старше отметили, что на своих свадьбах они исполняли все ритуалы.

Вот как говорила об этом одна из опрошенных Марьяна Х. (52 года):

«сегодня свадьба изменилась, вот когда я выходила замуж, то я всю свою свадьбу простояла, а моя дочь уже праздновала свадьбу в ресторане и это конечно правильно. Мои дети студенты, у них много друзей, свадьбу празднуем как сейчас принято. Если раньше обычно в доме жениха, то теперь почти все празднуют свадьбы в кафе, ресторанах. Но многие традиции мы соблюдаем, например «избегания». Тоже конечно в немного измененной форме, но у нас не принято, что бы зять общался с тещей и это хорошо. Это сохраняет многие семьи. А молодые жены стараются избегать свекров. Конечно тоже не так жестко, как в пору моей молодости, но в общем это как «правило поведения» такое. Еще у нас есть традиция, как бы это выразить, не собираться больше трех человек. То есть, если например свекровь войдет в комнату, где будет моя дочь со своим мужем, то дочь постарается выйти. Вот такая традиция и, кстати, меньше ссор, каких-то споров. Практически все члены семьи могут обсудить свои проблемы с глазу на глаз».

Из проведенных опросов можно сделать вывод, что существенными чертами этнического менталитета адыгов являются специфические семейные отношения, основанные на традициях морально-этических комплексов, выступающих в качестве морально-нравственных императивов и несущие значительную мировоззренческую нагрузку.

Этносоциофеномен «адыгагъэ» задает множество императивов, создающих жесткий «каркас» мышления и поведения, принцип осознания бытия, следовательно, и принцип формирования мировосприятия, осознания и самосознания адыгов. Вместе с тем он претерпевает трансформацию, что обусловило, в свою очередь, и трансформацию обычаев и традиций, в частности, свадебного ритуала. Но многие «базовые ценности» в сознании адыгов сохраняются и признаются весьма и весьма целесообразными.

При этом мы практически не выявили сколько-нибудь ортодоксалиных позиций. Так, 60% опрошенных считают, что европеизация свадебного обряда вполне допустима, в том числе и в связи с тем, что, как правило, дружеские отношения адыгов не замыкаются в рамках своей этнической диаспоры. 40% респондентов высказались за сохранение свадебного ритуала в изначальной форме.

На вопрос: «Сожалеете ли Вы, что с течением времени традиции меняются» 73,3 % опрошенных или 22 человека из 30 считают, что это вполне допустимо, так как «меняются времена».

Претерпели изменения и многие формы дарообмена. Так, уже не обязательным считается вручение подарков невесте на протяжении всего времени нахождения ее в этом статусе. Вместе с тем сохранилась традиция (блэгъакIо) - взаимного одаривания подарками родственников молодых. Она соблюдается практически во всех семьях вне зависимости от достатка и считается обязательной.

Такой дар как калым практически утратил свое значение для адыгской семьи. Теперь и калым и приданное в большинстве случаев рассматривается как обеспечение крепкой материальной базы для будущей молодой семьи: «калымом это иногда называют, но на самом деле это уже никакой не калым. Так, бывает, оговаривают, что жених «вносит» в дом, а что родители невесты. Обычно все-таки невеста приходит в дом к жениху, поэтому семьи, где есть мальчики стремятся обеспечить сыновей жильем. Ну, например, дом второй во дворе построить. У нас кстати так многие живут» (Тимур Б., 38 лет).

В качестве обязательных дарообменов многими опрошенными упоминался также детский цикл, а именно обычай, согласно которому мать роженицы (точнее все ее родственники по женской линии) должны подарить малышу все необходимые вещи: деревянная люлька, при этом тщательно сохраняется традиция согласно которой постель малыша должна быть из определенных сортов дерева, матрасик, наполненный специальным экологически чистым составом, включающим зерна проса, пеленки, одежду и т.п. В данном случае речь ведется о конкретных предметах, составляющих дар и о соблюдении национальных традиций (дерево, просо - имеют ритуальное значение для адыгов).

Особый интерес представила оценка функций дарообмена респондентами. Так, важнейшая функция по мнению опрошенных - этическая, а также поддержание репутации и доброго имени самого дарителя. Обменная функция, т.е. стремление получить аналогичный дар взамен существенно уступает в ментальности адыгов нравственным нормам (рис. 2, рис. 3).

Рисунок 2 - Функции дарообмена, осуществляемого в рамках гостеприимства и дружбы в представлении современных адыгов (по данным опроса автора, два варианта ответа)

Рисунок 3 - Функции дарообмена, осуществляемого в рамках свадебного цикла в представлении современных адыгов (по данным опроса автора, два варианта ответа)

В целом, подводя итог проведенному исследованию можно сделать вывод о том, что этические принципы адыгской этики выступают доминирующими факторами, обуславливающими ту или иную модель поведения, в том числе и в части осуществления обмена дарами в той или иной форме. Меркантильность, стремление обогатиться значительно реже воспринимаются как функции дарообмена. Более того, и здесь скорее применимо обобщение кодекса адыгской этики, как понимание, что определенная модель поведения должна выступать в качестве нормы. Но в ряде случаев даробмены становятся более утилитарными и менее ритальными. Так, дары свадебного и детского цикла предназначены не столько для поддержания устойчивой взаимно принимающей системы социальных связей, сколько направлены на максимальное обеспечение условий для развития молодой семьи или новорожденного. Но есть и чрезвычайно устойчивые формы обмена дарами: обмен подарками новых родственников и подарки новорожденному, причем в последнем случае сохраняются даже формы дара (обязательно деревянная люлька, определенные принадлежности и др.).

Исходя из проведенного опроса можно сделать вывод о достаточно высокой адаптивности адыгской ментальности в отношении к дарообмену, которая вместе с тем, отторгая устаревшие формы и функции, сохраняет важнейшие этические ценности и национальные традиции.

Заключение

Меновые отношения представляют собой систему натурального обмена предметами (вещами). В условиях традиционных обществ меновые отношения представляли собой форму перераспределения. Формирование системы равноценных обменов постепенно привело к возникновению товарных, а затем и товарно-денежных отношений. Вместе с тем. В традиционных обществах сохранилась и особая форма обмена - обмен дарами, занимавшая и до сих пор занимающая важное место в культуре многих народов. Дар представляет собой нечто, отдающееся безвозмездно, подарок, приношение. Подношение дара является одной из самых древних традиций общественной жизни, а распространенность этой практики в традиционных обществах играла столь важное значение в жизни людей и была настолько широка, что получила название «дарообмен», т.е. систематический, а не разовый и обязательно двусторонний обмен дарами. Дарообмен, как форма отношений базируется на принципах традиционных обществ - коллективизме, холистичности, священной целостности заведенного обмена вещей, осознании любой данности как дара свыше. Существуют разные версии происхождения института дарообмена. Так, по мнению экономистов «дарообмен» представляет собой форму экономических отношений. Дарообмен является первой формой обмена, часто выполняющей и роль поддержки менее успешных членов общины, своего рода, милости, формой продолжения коллективного бытия, возникшей при появлении распорядительной доли продукта, оказавшейся в распоряжении человека.

Вместе с тем, наибольшее признание получила теоретическая концепция в соответствии с которой суть дарообмена состояла в создании новых и поддержании существующих социальных связей между индивидами. Поскольку в первобытных обществах не было развитого разделения труда, главной целью непрерывных актов дарообмена между домохозяйствами явилось поддержание дружественных отношений с соседями и повышение социального статуса (тот, кто дает дары более ценные, чем получает, повышает свой престиж в глазах соплеменников).

Дарообмен имеет и определенные особенности. Так, связь устанавливалась, как правило, не по взаимному соглашению, а по инициативе одной из сторон, которая предлагает другой стороне дар. Социальная связь, возникшая в результате первоначального дара, сохранялась и поддерживалась, пока функционировала как своеобразный канал, по которому шло встречное движение материальных ценностей. Дарообмен всегда был связан с множеством различных обычаев и ритуалов и соответственно имел отчетливую социально-этническую специфику. Выделяют «горизонтальные» и «вертикальные» векторы дарообмена, последняя форма может быть представлена дарами «сверху вниз» (милость, благодать) и «снизу вверх» (жертва, подношение, выражающее просьбу и уважение, признательность).

Согласно теории К. Поланьи, впоследствии развитой М. Саллинзом, Т. Эрл и А. Джонсоном в традиционных обществах существует особая система социальных обменов (реципрокций), которые выступают маркерами социальной близости взаимодействующих в обмене сторон. Уровни реципрокаций колеблются от генерализованной, т.е. такой, где обмен может принимать даже односторонний характер, до негативной, т.е. определенной формы антисоциальных отношений в рамках которой движение ценностей становится односторонним (кража, разбой и др.). Таким образом, если генерализованная реципрокация представляет дар в чистом виде, а сбалансированная (промежуточная) и есть по сути дарообмен, то при негативной реципрокации распределение имущества происходит силовым путем, но социум признает такую форму, как имеющую право на существования. Но если К. Поланьи и М. Саллинз считали, что реципрокация выводится из существующей социальной структуры, то их последователи Т. Эрл и А. Джонсон выдвинули теорию согласно которой социальная модель формируется средствами реципрокации, что и придает гибкость социальным сетям.

Следует отметить, что несмотря на постепенный переход от традиционных к более развитым обществам, институт меновых отношений, особенно выраженные в ритуальных формах оказались достаточно устойчивыми и сохранились в том или ином виде до наших дней.

Особую социокультурную общность народов Северо-Западного Кавказа формируют автохтонные народы этого региона - адыги, абхазы, представители вайнахских народов, объединенные едиными палеокавказскими корнями и во многом общностью исторических судеб. Культурная обособленность региона предопределена комплексом географических, экономических и в значительной степени политических факторов, так как именно маргинальное положение «между» крупными державами Российской и Османской империями и Персией, необходимость маневрировать между не только весьма влиятельными, но и активно стремящимися вовлечь Кавказ в сферу своего влияния политическими центрами, способствовали определенной автономизации, изоляции и активной трансляции социальных традиций, в результате чего сформировались устойчивые ценностно-нормативные стандарты этнической культуры. Основу кавказской ментальности составляет комплекс представлений о социальном взаимодействии, включающий такие институты, как гостеприимство, куначество, алатычество, наездничество типичные для всего региона. В рамках этих форм взаимодействия выработалась и особая культура меновых отношений, которая, по нашему мнению, отличается выраженным сетевым характером и базируется на этико-утилитарной основе.

Адыгская культура сформировалась на протяжении достаточно длительного отрезка времени, в течение которого она испытала на себе различные внутренние и внешние воздействия, среди которых длительные контакты с греками, генуэзцами и другими народами, многочисленные иноземные завоевания, междоусобицы, войны, махаджирство, социальные, политические и культурные потрясения. Она представляет собой особый феномен, который, несмотря на свою устойчивость, демонстрирует постоянную открытость к обновлению и развитию. Спецификой адыгской культуры является сформированный этический комплекс, постоянно передаваемый и воспроизводимый на уровне межличностного общения в форме наиболее значимых ценностей. Ядром адыгской культуры выступает морально-нравственный кодекс Адыгагъэ, включающий такие базовые принципы, как человечность, почтительность, разум, мужество и честь. Не менее важное место занимает адыгский этикет - система связей или канал информационных потоков, воплощённых в символическую форму, посредством которой адыги вступают в отношения друг с другом, хранят и передают опыт своей культуры.

Различные элементы меновых отношений включают в себя такие институты адыгской общественной жизни, как гостеприимство, куначество, патронат, наездничество, а также свадебные, детские обряды и др. Процесс обмена занимает при этом далеко не «центральную» функцию, а встраивается в социокультурные и этические отношения. При этом складывающаяся система обменов встраивается в модель Саллинза. Так, генерализованная реципрокация в кавказском варианте демонстрирует достаточно высокую сплоченность, клановость и беспрецедентные формы взаимной поддержки в семьях. Сбалансированная реципрокация (по Саллинзу) многократно усиливается многочисленными институтами искусственного родства. Это и адопция при обрядах детского цикла (прием родов, первое кормление грудью, наречение имени, крупнейший в данной группе обычай - аталычество сопровождаются в кавказской традиции искусственным породнением), адопция при обрядах свадебного цикла; обычаи побратимства и посестримства, присяжные и клятвенные братства и др. Негативная реципрокация выражается в социально поощряемом институте наездничества, при этом само наездничество, сопровождавшееся захватом чужого имущества и последующим его перераспределением, понималось адыгами как один из механизмов реализации обычая взаимопомощи, простой взаимообмен материальных средств в обществе. При этом эти ценности, как правило, были адресованы тем, кто в них в данный момент больше нуждался.

Обмены при разных формах социального взаимодействия выполняли у адыгов совершенно разные функции. Так, при гостеприимстве дар выступал в классической форме «обмена» (сегодня я «хозяин», завтра - «гость»), гарантировавшего минимум благ для выживания в различных условиях. При куначестве в форме «дружества» обмен дарами - свидетельство прочности личных связей. При куначестве в форме патроната - дары выполняли функцию вознаграждения за покровительство (когда, например, речь шла о купцах), но и, с другой стороны, накладывали обязательства на сторону покровителя, способствуя вместе с тем росту его авторитета. В иных формах, возникала определенная зависимость от патрона. Значительное число элементов меновых отношений включали и такие адыгские традиции, как например, свадьба. Так, в свадебном ритале обмен подарками совершался в процессе увоза невесты из родного дома («нысащэ»), когда во время предсвадебного проживания невесты в доме жениха или его родственников в ее обязанности входил прием гостей с подарками); раздача вещей новобрачной родственникам жениха (нысэтын); получение калыма; первая послесвадебная поездка невестки к своим родителям («тыщас»), во время которого она наделялась приданым (тыщырых); взаимные визиты родителей молодых (блэгъакIо), сопровождавшиеся застольем и взаимными дарами, окончательно скрепляющими родство двух семей; обмен подарками невестки и свекрови, после которого они могли начать разговаривать. Функцией обмена являлось укрепление родственных связей и обеспечение достаточно крепкой хозяйственной основы для молодой семьи.

Меновые отношения в ХХ в. адыгской культуре существенно трансформировались. Важнейшим условием «слома» сложившихся в предыдущие столетия традиций, стало изменение всего уклада жизни адыгов. При этом особенно сильное влияние пришлось на советскую эпоху, когда, в силу известных причин, была подорвана, как религиозная, так и этическая основа обрядности адыгов. В числе факторов, повлиявших на культуру адыгов в ХХ в. сокращение численности населения, «оторванность» от других Северо-Кавказских республик и, на этом фоне более активное взаимодействие с другими этносами, прежде всего русскими. Вместе с тем, для адыгского этноса был характерен достаточно «медленный» слом ментальности. Мы полагаем, что это было связано с фундаментальной основой ритуальности у данного народа. В атеистическом СССР активнее ломались этнические комплексы, полностью базировавшиеся на религиозной основе, а адыгская этика проявила свою устойчивость во многом, как в силу универсальности норм, так и в силу своей изначальной адаптивности и толерантности. В числе негативных проявлений советского и постсоветского периода можно назвать усиление «материальной составляющей» обмена, дрейф функций обмена в сторону обогащения. Многие традиционные для дара предметы, несшие ранее символическую форму, были заменены на деньги, выросла престижность подарков, возросло значение его размера. Некоторые негативные формы приобрело и одаривание как форма отношений при установлении патронатных отношений, но теперь они выражались скорее в форме благодарности за покровительство, хотя здесь мы не видим существенных различий между кавказскими нормами и проявлениями в иной среде. В этой связи представило интерес изучение отношения к меновым отношениям и различным их формам современных адыгов.

Исследование современных форм меновых отношений показало, что этические принципы по прежнему выступают доминирующим фактором, обуславливающим ту или иную модель поведения, в том числе и в части осуществления обмена дарами в той или иной форме. Меркантильность, стремление обогатиться реже воспринимаются как функции дарообмена. Более того, и здесь скорее применимо обобщение кодекса адыгской этики, как понимание, что определенная модель поведения должна выступать в качестве нормы. Но в ряде случаев даробмены становятся более утилитарными и менее ритуальными. Так, дары свадебного и детского цикла предназначены не столько для поддержания устойчивой взаимно принимающей системы социальных связей, сколько направлены на максимальное обеспечение условий для развития молодой семьи или новорожденного. Но есть и чрезвычайно устойчивые формы обмена дарами: обмен подарками новых родственников и подарки новорожденному, причем в последнем случае сохраняются даже формы дара (обязательно деревянная люлька, определенные принадлежности и др.).

В целом можно сделать вывод о достаточно высокой адаптивности адыгской ментальности в отношении к обменам, которая вместе с тем, отторгая устаревшие формы и функции, сохраняет важнейшие этические ценности и национальные традиции.

Список источников и литературы

Абдулатипов Р. Г. Кавказская цивилизация: самобытность и целостность // Научная мысль Кавказа. 1995. № 1.

Абрамов Я. Кавказские горцы. Краснодар, 1927.

Авксентьев В. А. Проблемы формирования нового образа неконфликтных этнических отношений в северокавказском регионе // Этнические проблемы современности. Вып. 5. Проблемы гармонизации межэтнических отношений в регионе: Материалы научной конференции (14-15 сентября 1999 г.). Ставрополь, 1999.

Авксентьев В. А. Теоретические аспекты изучения этнических процессов на Северном Кавказе // Этнические процессы накануне XXI века. Материалы научной конференции (15-20 сентября 1998г.). Ставрополь, 1998.

Адыгея. Историко-культурный очерк. Майкоп, 1989

Адыгэбзэ псалъалъэ. Словарь кабардино-черкесского языка. М., 1999.

Акаба Л. Х. Брак и свадебные обряды у абхазов (по материалам Очамчирского района) // Труды АбИЯЛИ. Т. XXVI. Сухуми, 1955. С. 205-218.

Алексеева Е.П. Материалы к древнейшей и средневековой истории адыгов (черкесов) //Труды Черкесского НИИ. Черкесск, 1954. Вып. 2

Алексеева Е.П. Материалы к древнейшей и средневековой истории адыгов (черкесов) //Труды Черкесского НИИ. Черкесск, 1954. Вып. 2

Альбов Н. М. Этнографические наблюдения в Абхазии // Живая старина. Вып. 3. СПб., 1893. С. 297-329

Анчабадзе Ю. Д. «Прекрасный обычай гостеприимства…» // Советская этнография. 1985. №4. 110-155.

Ахмадов Ш.Б. Куначество как одна из форм развития межэтнических связей на Кавказе в XVIII-XIX вв. // Кубанское казачье войско. 23.04.2009.

Байбурин А, Топорков А. У истоков этикета. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/bayb/05.php

Бакиев А.Ш. Адыгская цивилизация: автореф. на соиск. уч. степ. Канд. ист. Наук. Нальчик, 1995

Бгажноков Б. X. Адыгская этика. Нальчик. 1999

Бгажноков Б. X. Прием почетного гостя в традиционной
культуре адыгских (черкесских) народов // Этнические стереотипы
поведения. Л., 1985.

Бгажноков Б.X. Адыгская этика как соционормативная система // Мир культуры адыгов. Майкоп: ГУРИПП «Адыгея». 2002.

Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999.

Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет, Краснодар, 1978

Бгажноков Б.Х. Конструктивные принципы адыгского этикета. Нальчик, 1999. URL: http://www.djeguako.ru/content/view/244/1/1/3/

Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов Нальчик, 2009.

Бгажноков Б.Х. Философия морали. Жабаги. Казаноко / Мир культуры адыгов. Майкоп, 2002.

Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище.-Нальчик:Эльбрус, 1991. С. 17.

Белл Д.С. Дневник пребывания в Черкесии. Париж и Ифорсхайм, 1837. Рукописный перевод Троицкой / Архив АНИИ

Белл Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837, 1838, 1839 гг.//АБКИ

Березгова С.Д. Термины родства и родственные отношения в традиционной культуре адыгов: автореф. на соиск. уч. степ. к.и.н. Нальчик, 2008

Берзегова С. Д. Кровная и телесная связь в системе родства адыгов // Генеалогия Северного Кавказа. Нальчик, 2006. № 16. С. 10-18.

Берзегова С. Д. Послесвадебные торжества в традиционном быту адыгов // Материалы VII конференции молодых ученых. Нальчик, 2006.
С. 119-122.

Берзегова С. Д. Родство в традиционном сознании и поведении адыгов // Этнос. Проблемы социально-культурной самоорганизации. Нальчик, 2006. С. 125-140.

Берзегова С. Д. Свадебные торжества в традиционном быту адыгов // Культурная жизнь Юга России. Краснодар, 2008. № 1 (26). С. 30-33.

Бесс де Ж.Ш. Путешествие в Крым, на Кавказ, в Грузию, Армению, Малую Азию и в Константинополь в 1829 и 1830 гг. // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XVIII?XIX вв. Составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В.К. Гарданова. Нальчик, 1974

Бетрозов Р. Ж. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. Нальчик, 1991.

Бетрозов Р.Ж. Этническая история адыгов: с древнейших времен до XVI в. - Нальчик, 1996.

Бетрозов Р.Ж. Этногенез и этническая история адыгов: Автореф. дис. доктора истор. наук. Махачкала, 1997

Бларамберг И. Ф. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа // АБКИ

Бларамберг И.Ф. Кавказская рукопись. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство. 1992

Боас Ф. Методы этнологии. Антология исследований культуры, Том 1: Интерпретации культуры. - СПб: «Университетская книга», 1997.

Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: «Добросвет», 2000. 387 с.

Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. с фр. С.Н. Зенкина. М.: Рудомино, 1995. 173 с.

Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. Ч. I. М., 1823. (Переиздание -- Нальчик, 1999. Полное издание в 2-х томах /в одной книге/ под названием «Новейшие известия о Кавказе, собранныя и пополненныя Семеном Броневским». СПб., 2004

Бунак В. В. Антропологический состав населения Кавказа // Вестник Государственного музея Грузии им. С.Н. Джанашиа. Тбилиси, 1947. Т. XIII.

Бурдье П. Рынок символической продукции // Вопросы социологии. 1993. № 1-2.

Васильков В. В. Очерк быта темиргоевцев // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Выпуск 29. Тифлис, 1901. Отдел I. С. 71-122

Веселовский А. Н. О быте и нравах черкесов // Записки Русского географического общества. Кн. 1. СПб., 1864

Войтов А.Г. Фундаментальная теория экономики. 8-е изд., перераб. и доп. - М.: Дашков и К, 2003.

Волкова О. А., Борсук О. А., Бадюков Д. Д., География России. М, Энциклопедия. 2005.

Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-Х вв. Л.:изд-во ЛГУ, 1979

Гарданов В. К. Гостеприимство, куначество и патронат у адыгов (черкесов) в первой половине XIX века//СЭ. 1964. № 1

Гарданов В. К. Система композиций в обычном праве адыгов (черкесов) XVIII - первой половине XIX в. // VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук. Доклады советской делегации. М., 1964.

Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в.). М., 1967.

Гильом де. Путешествие в восточные страны. М., 1957.

Главани К. Описание Черкесии.//АБКИ; Бесс Ж.-Ш. де. Путешествие в Крым, на Кавказ, в Грузию, Армению, Малую Азию и в Константинополь в 1829 и 1830 гг. // АБКИ

Грабовский Н. Ф. Свадьба в горских обществах Кабардинского округа // Сборник сведений о кавказских горцах). Выпуск II. Тифлис, 1869. Раздел VI. Этнографические очерки. С. 1-24.

Губжоков М.Н. Культура адыгов. Майкоп, 2009.

Гуревич А.Я. Обмен дарами // Словарь средневековой культуры. М., 2003. URL: http://medieval_culture.academic.ru/22/

Дамениа О. Н. К проблеме идентификации кавказской культуры // Вестник АГУ. Майкоп, 1998. № 1.

Джендубаев Р.С. Общественные отношения на Западном Кавказе: зарождение и развитие. - Ростов-на-Дону, 1993.

Джимов Б.М. Социально-экономическое и политическое положение адыгов в XIX в. Майкоп, 1986

Джонсон А.В., Эрл Т. Эволюция человеческих обществ: От добывающей группы к аграрному государству / Перевод с англ.: И. В. Кузнецов, Е. Веремеева; текст примечаний и послесловие: И. В. Кузнецов. Stanford University Press, Stanford, California 2000

Дзидзоев В.Д. Народы Северного Кавказа в XVIII-XIX вв. Нальчик, КБГСХА, 1995

Дубровин Н.Ф. Черкесы (Адыги). - Нальчик, 1991.

Думанов Х. М. Обычное имущественное право кабардинцев (вторая половина XIX - начало XX вв. Нальчик, 1976.

Думанов Х.М. Правовые нормы адыгов и балкарцев в ХV-ХIХ вв. (в соавторстве). Нальчик, 1997.

Думанов Х.М. Социальная структура кабардинцев в нормах адата. Первая половина ХIХ в. Нальчик, 1990.

Дюбуаде Монпере. Путешествие по Кавказу к черкесам и абхазцам, в Колхидию, Грузию, Армению и в Крым в 1829 и 1830 г.. //АБКИЕА

Ефремова, Т. Ф. Новый словарь русского языка [Электронный ресурс] / Т. Ф. Ефремова. - [М., 2009]. - Режим доступа: www.zipsites.ru.

Зибер Н.И. Очерки первобытной экономической культуры. М., 1937.-462 с.

Иванов П.М. Северный Кавказ: «Партия войны» и интересы России. Кабардино-Балкарский научный центр Российской Академии наук. 1997.

Инал-Ипа Ш. Д. Очерки об абхазском этикете. Сухуми, 1984.

Интериано Д. Быт и страна зихов, именуемых черкесами //
АБКИ.

История Адыгеи с древнейших времен до начала ХХ в. В 2-х т. Т. I, Майкоп, 2009.

История адыхейского народа, составленная по преданиям кабардинцев Шора-Бекмурзин-Ногмовым (Приложение к «Кавказскому календарю на 1862 год») / Исправления, предисловие, примечания и приложения А. Берже. Тифлис, 1861.

История Кабарды с древнейших времен до наших дней. М., 1957

История Кабарды с древнейших времен до наших дней. М., 1957; Очерки истории Адыгеи. В 2 т. Майкоп, 1957

Кабардинский фольклор. 2-е доп. издание. Нальчик, 2000.

Кавецкий А.А. Майкопский уезд Кубанской области//КОВ, 1879. № 27

Кавецкий А.А. Майкопский уезд Кубанской области//КОВ, 1879. № 27

Кавецкий А.А. Происхождение обычая у знатных горцев отдавать своих детей на воспитание посторонним людям //КОВ, 1879. № 31

Кавецкий А.А. Происхождение обычая у знатных горцев отдавать своих детей на воспитание посторонним людям //КОВ, 1879. № 31

Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII-первой половине XIX вв. - Нальчик, 1994.

Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII - первой половине XIX века. Нальчик, 1994.

Казанов Х.М. Культура адыгов. Нальчик. 1991

Казанов Х.М., Дагамук И.Г. Ценностные ориентации студенчества Республики Адыгея (по материалам социологического исследования)// Известия ЦСИ МГТИ: Философия, социология, политология. Майкоп, 1999.

Калашаова Д.А. Современная свадебная обрядность адыгов :социологический анализ. Автореф. дисс.к.с.н. Майкоп, 2009.

Калашаова, Д.А. Социокультурные факторы трансформации свадебной обрядности адыгов. / Д.А. Калашаова // Молодые голоса в науке. Выпуск 10.-Майкоп: Изд-во АГУ,2008.

Калашаова, Д.А. Трансформация института семьи в современном обществе России /Д.А. Калашаова // Молодые голоса в науке. Выпуск 13.- Майкоп: Изд-во АГУ,2009.

Калашаова, Д.А. Трансформация современной свадебной обрядности адыгов (К постановке вопроса) / Д.А. Калашаова // Молодые голоса в науке. Выпуск 9. - Майкоп: Изд-во АГУ,2007.

Калмыкво И.Х. Черкесы (историко-этнографический очерк). - Черкесск, 1974.

Канаметов З.Х. Дворянский этикет «Уэркъ хабзэ» в системе традиционных общественных институтов адыгов // Вестник Адыгейского государственного университета «ЩIэныгъэгъуаз». Выпуск 1. Серия «Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология». - Майкоп, 2009. - С. 241-249.

Катанчиев Т.М. Кабардинское обычное право, его особенности. - Нальчик, 2003.

Кашежев Т.П. Свадебные обряды кабардинцев. М., 1892

Кешев А.Г. Записки черкеса. СПб, 1860

Клапрот Г. Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг.//АБКИЕА

Ковалевский М. Закон и обычай на Кавказе. Т.1. М., 1890

Колесов В.И., Тлехурай З.А. Археология и этнология народов Северного Кавказа. Краснодар, 2008

Коршунова В.Ю. Анализ генетической структуры популяций Северного Кавказа. Уфа, 2004

Косвен М.О. Материалы по истории и этнографии Кавказа в русской науке // Кавказский этнографический сборник. Вып. 2. М., 1958. С. 208-211

Крюков В. М. Дары земные и небесные (к символике архаического ритуала в раннечжоусском Китае). Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988.

Куначество // Большая российская энциклопедия. М., 2007.

Кухианидзе А.В. Кавказоцентристская концепция демократии// Научная мысль Кавказа, 1995, № 4

Кушхов X . С. Гостеприимство как регулятор общественного быта кабардинцев в XIX веке // Общественный быт адыгов и балкарцев. Нальчик, 1986.

Лавров Л. И. Изменение в культуре и быте адыгейцев за годы Советской власти // Советская этнография. 1962. № 4. С. 16-22.

Лавров Л..И. Адыги в раннем Средневековье: Адыги и Боспорское царство перед нашествием гуннов // Сб. статей по истории Кабарды. Нальчик, 1955. С. 19-64

Лавров Л.И. Абазины. Историко-этнографический очерк // Кавказский этнографический сборник. - 1955, №1.

Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев // Исследования и материалы по вопросам первобытных религиозных верований. - М., 1959.

Лавров Л.И. Из поездки в черноморскую Шапсугию // Советская этнография. 1936. № 4.

Ладыженский A.M. Обычное семейное право черкес // Новый Восток, 1928. №22.

Лапинский Т. Горские народы Кавказа и их борьба против русских за свободу // 3аписки императорского русского географического общества. Кн. I. СПб., 1864, отд. библ. и критики

Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. Психология мышления. М: Изд-во МГУ, 1980.

Леви-Строс К. Путь масок. М., 2003.

Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып.I. Одесса, 1882.

Лонгворт Дж. А. Год среди черкесов // АБКИ

Люлье Л.Я. Верования, религиозные обряды и предрассудки у черкес. Тифлис, 1862. URL: http://aulassoki.ucoz.ru/load/l_ja_ljule/18-1-0-190

Ляушева С.А. Личность в традиционной культуре адыгов: Автореф. дис. д-ра филос. наук: 24.00.01 Ростов/н/Д, 2004

Ляушева С.А. Эволюция религиозных верований адыгов: история и современность (философско-культурологический анализ). Майкоп, 2002.

Ляушева С.П. Священное в религиозном сознании адыгов / Мир Культуры адыгов. Майкоп, 2002.

Малиновский Б. Научные принципы и методы исследования культурного изменения. Пер. В. Николаева. / Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. С.-Петербург, 1997.

Малиновский Б.К. Аргонавты западной части Тихого океана. М., 2004. С. 187-198.

Мамбетов Г. X. О гостеприимстве и застольном этикете адыгов // Ученые записки Адыгейского НИИ. Т. VIII. Этнография. Майкоп, 1968.

Мамбетов Г.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев. - Нальчик, 1994.

Мамхегова Р. А. Очерки об адыгском этикете. Нальчик, 1993.

Мамхягова М. Этнопедагогика празднично-обрядовой культуры адыгов: автореф. На соиск. уч. степ. канд. пед наук. М., 2000

Мариньи Тебу де. Путешествия в Черкесию // АБКИ

Марзей А.С. Черкесское наездничество. Налтчик, 2004.

Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том первый. Процесс производства капитала. М.: Госполитиздат, 1953.

Мафедзев С. X. Обряды и обрядовые игры адыгов в XIX начале ХХвека. Нальчик: Эльбрус, 1979. 117 с. URL: Caucasian peoples, Энциклопедия Британника. URL: http://www.britannica.com/ EBchecked/ topic/100262/Caucasian-peoples

Мафедзев С.Х. Межпоколенная трансмиссия традиционной культуры адыгов. Нальчик, 1991

Махвич-Мацкевич А. О. Абадзехи, их быт, нравы и обычаи // Народная беседа, 1864. № 3

Меретуков М.А. Семья и брак у адыгских народов. Майкоп, 1987

Мир культуры адыгов / Под ред. Р. Ханаху. Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002.

Монпере Дюбуа де. Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазцам, в Колхидию, Грузию, Армению и Крым // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XVIII?XIX вв. Составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В.К. Гарданова. Нальчик, 1974

Морган Л.Г. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Л., 1933.

Мосс М. Очерк о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах // Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии / Пер. с франц., послесловие и комментарии А.Б. Гофмана. М.: Восточная литература, РАН, 1996. - С. 74 -222.

Налоев, З.М. Из истории культуры адыгов Нальчик: Эльбрус, 1978.

Невский П. Закубанский край в 1864 г. Путевые воспоминания // К., 1868. № 97-98

Некрасов А.Н. Международные отношения и народы Западного Кавказа (последняя четверть XV - первая половина XVI вв.). М., 1990.

Ногмов, Ш.Б. История адыхейского народа / Ш.Б. Ногмов; введ., прим. и указ. Г. Кокиева; под ред. Б. Гарданова, Т. Кумыкова, И. Трескова. -Нальчик, 1958.

Обучение жертвоприношение Брахме, тарпана жертвоприношение предкам, хома богам, приношение боли духам, гостеприимство жертвоприношение людям» // В кН. Законы Ману. М., 1960,

Овсянникова Т.А. Соотношение национального и этнического в культуре адыгейского народа: Автореф на соиск. уч. степ, д-ра ф.н., Ростов/ н/Д.,2004

Овсянникова Т.А. Социальные и этнокультурные аспекты культуры общения адыгов (Социально-философский анализ): Авторе, дис. канд. социол. наук. Майкоп, 1999

Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеологических выражений [Текст] / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. - М.: Азбуковник, 1997.

Очерки истории Адыгеи. В 2 т. Майкоп, 1957

Плано Карпини. История монголов. СПб., 1911.

Повесть временных лет. М., 1950

Поланьи К. Великая трансформация. СПб.: 2002. - 320 с.

Пословицы и поговорки народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1990.

Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV-XIX вв. - Майкоп, 1997.

Раздольский С.Я. Ядро и периферия адыгской культуры. Дисс. д.ф.н. Ростов-на-Дону, 2009.

Салинз М. Экономика каменного века. М.: 1999. - 279 с.

Северный Кавказ / Под ред. В.А. Тишкова. М, 2007.

Северокавказская цивилизация: вчера, сегодня, завтра. - Пятигорск, 1998

Семенов Ю.И. Введение во всемирную историю. Вып. 1. Проблема и понятийный аппарат. Становление человеческого общества. М., 1997.

Семенов Ю.И. Экономическая антропология // Этнология в США и Канаде / Отв. ред. к.и.н. Е.А. Веселкин, д.и.н. В.А. Тишков. - М.: «Наука», 1989. - С. 62-85.

Смирнова Я. С. Свадебный дарообмен у народов Северного Кавказа и его современная модификация // Советская этнография. 1980. № 1. С. 96-104.

Смирнова Я. С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. Вторая половина XIX-XX в. М., 1983.

Смирнова Я.С. Детский и свадебный циклы обычаев и обрядов у народов Северного Кавказа // Кавказский этнографический сборник. Вып. 6. М., 1976. С. 47-98.

Смирнова Я.С. К типологии обычаев умыкания (по материалам народов Северного и Западного Кавказа) // Проблемы типологии в этнографии. М., 1979.

Социально-политическая история Северного Кавказа. В кН. Российский Кавказ / под ред. В.А. Тишкова. М., 2007.

Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. Т. XXI. - Тифлис, 1900.

Страбон. География в 17 книгах. Репринтное воспроизведение текста издания 1964 г. Перевод, статья и комментарии Г. А. Стратановского под общей редакцией проф. С. Л. Утченко. Редактор перевода проф. О. О. Крюгер. М.: «Ладомир», 1994..

Топоров В.Н. О ритуале. Введение в проблематику. В кн.: Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988.

Торнау Ф. Ф. Воспоминания кавказского офицера: В 2-х ч. М., 1864

Тхайцуков М. С. Очерки истории абазин конца XVIII-XIX вв. (Этнокультурные связи с народами Северо-Западного Кавказа). - Сухум, 1992.

Унежев К.Х. Культура адыгов (черкесов) и балкарцев. Учебное пособие. Нальчик, 2003.

Унежев К.Х. Традиционная культура адыгов: Автореф. дис. доктора филос. наук. Ростов-на-Дону, 1998

Унежев К.Х. Феномен адыгской (черкесской) культуры. - Нальчик, 1997.

Федоров Я.К. Историческая этнография Северного Кавказа, М., 1983

Ханаху Р. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени (социально-философский анализ). Ростов-на-Дону, 2001

Хан-Гирей. Записки о Черкесии / Хан-Гирей; вступ. ст. В.К. Гарданова, Г.Х. Мамбетова. Нальчик: Эльбрус, 1978.

Черноус В. В. Россия и народы Северного Кавказа: проблемы культурно-цивилизационного диалога // Научная мысль Кавказа. 1999. № 3. С. 154-167

Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии. М.: Гардарика, 1998.

Чурсин Г. Ф. Очерки по этнологии Кавказа. - Тифлис, 1913.

Шадже А.Ю. Национальные ценности и человек (социально-философский аспект) - Майкоп, 1996.

Швецов В. Очерк о кавказских горских племенах с их обрядами и обычаями в гражданском, воинском и домашнем духе. М., 1856.

Шогенов Х.И., Кардангушев З.П. Обычаи адыгов. - Нальчик, 1995.

Шоров И. А. Адыгская (Черкесская) народная педагогика. - 2-е испр. и доп. изд-е. Майкоп, 1999. С. 156-157.

Шортанов А.Т. Адыгская мифология. - Нальчик, 1982.

Шортанов А.Т. Адыгские культы. - Нальчик, 1992.

Шрадер X. Экономическая антропология. СПб., 1999.- 192 с.

Щербина Ф.А. Казачьи герои и их сподвижники. Прага, 1930

Экба Н.Б., Экба З.Н. Историко-культурная и языковая общность народов абхазо-адыгской группы. - Черкесск, 1997.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890-1907. URL: http://www.slovopedia. com/10/209/981056.html

Юхотников В.Ф. Похороны и тризна у кавказских горцев // ЛОМВ, 1857. № 61

Юхотников Ф. В. Свадьба у кавказских горцев // ЛОМВ, 1856. № 151

ПРИЛОЖЕНИЯ

Рисунок А1 - Этнолингвистические группы кавказского региона



Рисунок А 3 - Ареал расселения адыгов

Размещено на Allbest.ru