Церковный раскол и влияние на русскую культуру
Россия в середине XVII века: "бунташный век", противоречия между церковью и государством. Царь и патриарх до начала церковной реформы. Знакомство Алексея Михайловича и Никона. Причины и мотивы проведения реформы. Противостояние Никона и боголюбцев.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 13.06.2013 |
| Размер файла | 63,7 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Церковный раскол и влияние на русскую культуру
Введение
Уже более 350 лет прошло с того времени, когда в Русской православной церкви произошли события, от которых ведет свое начало разделение христиан на никониан и староверов. Принято считать, что раскол - это религиозно-общественное движение в России, возникшее в середине XVII в. Старообрядчество, в свою очередь, - это совокупность религиозных групп и церквей России, не принявших церковных реформ XVII в патриарха Никона [1, с. 335]. Прежде слова «раскол» и «старообрядчество» официально употреблялись как синонимы; с тех же пор, как Поместный собор 1971 утвердил равноправие новых и старых обрядов, сняв «клятву» (запрет) на последние, «расколом» принято именовать не вероисповедание, а определенную главу в истории Русской православной церкви и государства.
Феномен старообрядчества как таковой можно отнести к категории собирательных понятий, поскольку до наших дней не сложилось единой старообрядческой идентичности, поскольку «старообрядцы различных согласий взаимно отрицали православность друг друга» считая истинно православной церковью только собственное согласие [15, с. 51].
Следует отметить, что события и факты XVII века, историки рассматривают как подготовительный этап к реформам Петра I, как переход от феодальной к самодержавной монархии, от средневекового общества к новому времени. Специалистами используется термин «допетровский век», согласно которому петровская эпоха представляла собой настолько значительный исторический период, что предыдущее столетие должно рассматриваться лишь исходя из влияния на процесс развития и складывания реформ Петра. Подобный угол зрения определил интерес историков лишь к тем процессам и тенденциям развития, которые прямо указывали на свое продолжение в будущем, в то время как проблемы и связи этого периода не рассматривались как самоценные.
Видимо этим фактом можно объяснить, что до сих пор корни старообрядчества и причины русского церковного раскола XVII века все еще не полностью раскрыты в исторической литературе и остаются далеко не ясными. Удивительно, что времени, прошедшего со времен церковной реформы, развернувшейся при царе Алексее Михайловиче, оказалось недостаточно для изучения и выяснения причин трагического раскола в русском православии.
Раскол XVII века явился второй после «московского разорения» национальной трагедией. По историческим данным, в раскол ушло около ј всего русского народа. Царствование Алексея Михайловича - переломное время для истории российской государственности - стало сложнейшим моментом в истории Русской Православной Церкви. Тяжесть самого страшного для Церкви катаклизма - раскола - ощущалась на всем последующем протяжении русской истории. Не преодолены его последствия и по сей день.
В научной литературе (как и в массовом сознании) существует устойчивая практика персонифицирования сложных исторических процессов, увязывания их с деятельностью той или иной исторической личности. Подобная практика широко применялась и к российским коллизиям третьей четверти XVII в. Крепнущее самодержавное начало персонифицировано в царе Алексее Михайловиче. Проведение литургических реформ в Русской Православной Церкви увязывается с личностью патриарха Пикона. Защита альтернативного варианта реформ церковной службы и государственного строя отводилась признанному лидеру старообрядцев протопопу Аввакуму. Но способна ли какая-либо личность стать важнейшим самостоятельным фактором, меняющим общество (эпоху, господствующие взгляды) в зависимости от своего понимания дела?
Изучение церковного раскола было бы невозможным без сочинений самих старообрядцев. Большую часть из них составляют рукописные книги, письма, послания, челобитные и т.п. Наиболее выдающиеся - произведения протопопа Аввакума, Епифания, братьев А.С. Денисовых и др.
В 50-е годы 19 в. Синод учредил журналы для изучения раскола: «Православный собеседник» «Братское слово», «Духовная беседа», «Труды киевской духовной академии», «Душеполезное чтение», «Странник», «Церковное вести», «Миссионерский сборник», «Богословский вестник» и др., а с 1860 г. - «Епархиальные ведомости» и др.
Всё это привело к всплеску общественного и научного интереса к расколу. Утратив монополию, духовно-академическая школа «встряхнулась» от идеологического сна и выдвинула ряд ярких ученых, труды которых стали заметным вкладом в научно-историческую и философскую мысль. Основная масса работ о расколе появляется после второй половины XIX в.
Большой интерес представляет концепция величайшего историка России XIX века Василия Осиповича Ключевского. Он не признавал в расколе социально-политической направленности. Он уделяет большое внимание психологической стороне раскола, в которой огромное влияние имело значение церковного обряда и национальный взгляд на особое положение России в православном мире. Раскол, по мнению историка, движение религиозное, явившееся как результат протеста против западного влияния. В издании «Курса русской истории» вина за раскол возлагалась на Никона, вызвавшего его своей порывистой и непродуманной деятельностью, и на церковную иерархию, не научившую паству отличать догмат от обряда [8].
В целом, русскую историческую мысль XIX в. буквально пронизывает идея о том, что раскол был реакцией на столкновение старого с новым, проявившейся в форме церковного мятежа. До середины XIX в. ценностная значимость движения раскола как явление позитивно-исторического в науке не отражалась [10, с. 141].
В советское время, в связи с известными обстоятельствами российской истории, тема раскола не вызывала такого бурного интереса как во второй половине 19 в. и особенно на рубеже веков. Советская историческая наука, зажатая строгими канонами классового подхода, лишь вскользь упоминала раскол, как явление второго плана. Поэтому в Советское время расколом, точнее его текстами, идеологами и идеалами в большей мере занимались литературоведы. Однако, как указывает В.В. Молзинский, «всем недостает объективной непредвзятости для постижения глубинного смысла и всего многопланового спектра, заложенных в расколе «социально - политических, богослужебно-исторических и религиозно-нравственных идей» [10, с. 141].
Одним из лучших современных трудов о староверии является монография С.А. Зеньковского «Русское старообрядчество. Духовные движения XVII века», написанная за границей в 1970 г. и опубликованная на Родине в 1995 г. Его монографию историограф В.В. Молзинский справедливо классифицировал как энциклопедическое собрание отечественной исторической мысли о расколе. Зеньковский С.А. попытался, как можно детально определить истоки конфликта середины XVII в., оценить историческую роль в становлении старообрядчества протопопа Аввакума, дьякона Федора, инока Авраамия и других видных деятелей раннего раскола. Большое внимание С.А. Зеньковский уделяет оценке значимости Москвы, Соловецкого монастыря, Пустозерска как идейных и духовных центров старообрядчества.
Обзор литературы по данной теме показал, что существует две традиции рассмотрения сущности понятия «раскол». Ряд исследователей отмечает социально-политическую направленность этого движения, выступающего против государственного строя и лишь облеченное в религиозную форму. Другие ученые рассматривают раскол, отмечая в первую очередь, его религиозную суть, впрочем, не отвергая при этом социально-политического компонента движения.
Для современной России, идущей по пути преобразований, опыт исторического прошлого представляет не только научный, но и практический интерес. Прежде всего, исторический опыт необходим для выбора оптимальных способов государственного управления, для обеспечения стабильности политического курса, а также для поиска наиболее эффективных методов при проведении непопулярных или не поддерживаемых всем обществом реформ, для поиска компромиссных вариантов в разрешении социальных противоречий.
1. Россия в середине XVII века
1.1 «Бунташный век»
Со смертью царя Федора прервалась династия Рюриковичей, которая более семи веков возглавляла русское государство. Наступило время полузаконных и совсем незаконных царей и иностранной интервенции. Династические потрясения совпадали с чередой неурожайных лет. Русские города были или в руках иностранцев или в руках русских изменников и авантюристов. Банды иностранных и русских грабителей сжигали города, грабили население, уничтожали церкви, мучили, а иногда и сжигали десятки русских священников и монахов. Казалось, что Русь, лишь совсем недавно провозглашенная самой благочестивой землей мира, последует примеру первого и второго Рима и погибнет, оставив безо всякой человеческой защиты православную веру и православную церковь [4, с. 160-161].
Ключевский отмечает, что Московское государство все еще понималось в первоначальном удельном смысле, как хозяйство московских государей, как фамильная собственность Калитина племени, которое его завело, расширяло и укрепляло в продолжение трех веков. Потому, когда династия пресеклась и, следовательно, государство оказалось ничьим, люди растерялись, перестали понимать, что они такое и где находятся, пришли в брожение, в состояние анархии. Конец Смуте был положен вступлением на престол царя, ставшего родоначальником новой династии [8].
Характеристика XVII века как «бунташного» вышла из под пера Ключевского и конечно небезосновательно. После Смутного времени растерянность и возбужденность, как низов, так и верхов, сознание народной отсталости и беспомощности нашли отражение в восстаниях и бунтах, а также мятежах умов и сердец: волнения 1648-1650 годов в Москве, Пскове и Новгороде, в 1662 г. новый мятеж в Москве из-за медных денег; наконец, в 1670-1671 гг. огромный мятеж Разина на поволжском юго-востоке.
Многочисленные народные волнения, безвластие и произвол польско-шведских интервентов привели страну к невиданному хозяйственному разорению. Последствием смутного времени был мощный регресс экономического и социально-политического положения по сравнению с достигнутым к концу XVI века. Документальные и литературные источники того времени рисуют мрачные картины разоренных, обезлюдевших городов и селений, запустевших пашенных земель, упадка ремесла и торговли. Тем не менее русские люди достаточно быстро справились с бедствиями, и к середине XVII века жизнь стала входить в прежнее русло.
В XVII веке обозначились признаки начавшегося процесса первоначального накопления капитала - появление купцов, наживших богатство путем неэквивалентного обмена (торговцы солью, драгоценной сибирской пушниной, новгородским и псковским льном). Среди всех классов и сословий господствующее место, безусловно, принадлежало феодалам. В их интересах государственная власть проводила меры по укреплению собственности бояр и дворян на землю и крестьян, по сплочению прослоек класса феодалов. Служилые люди оформились в XVII веке в сложную и четкую иерархию чинов, обязанных государству службой по военному, гражданскому, придворному ведомствам в обмен на право владеть землей и крестьянами. Большие земельные владения с крестьянами принадлежали духовным феодалам. В XVII веке власти продолжали курс своих предшественников на ограничение церковного землевладения. «Уложение» 1649 г., например, запретило духовенству приобретать новые земли. Ограничивались привилегии церкви в делах суда и управления [4, с. 387].
1.2 Церковь и государство
Во второй половине XVII века возникают противоречия между церковью и государством. Укрепление самодержавия в России сопровождалось стремлением светской власти поставить под свой контроль хозяйственную деятельность церкви, ограничить рост монастырского землевладения, судебный и фискальный иммунитет монастырей, а также «белого» духовенства. Это, естественно, встречало сопротивление церковных иерархов, особенно после того, как в 1652 г. главой русской православной церкви стал патриарх Никон, последовательно отстаивавший принцип «симфонии властей».
Впервые теория «симфонии властей» была выражена в введении к 6-ой новелле Юстиниана (IV век): «Величайшие дары Божьи, данные людям высшим человеколюбием, - это священство и царство. Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят из одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому, если первое поистине беспорочно и украшено верностью Богу, а второе украшено правильным и порядочным государственным строем, между ними будет доброе согласие». Гармония в государстве возможна только тогда, когда верховный правитель ищет мудрости и сообразует свои действия с верными ориентирами.
Идеал императора - богослова, несомненно, повлиял на ту исключительную роль, которой император обладал в разрешении церковных споров и в выработке богословских решений: созывая соборы и во многом определяя «кадровую политику иерархии, он мог существенно повлиять на принятие на высшем уровне тех или иных богословских теорий.
Побочным следствием византийской идеи симфонии Церкви и христианского государства явилось преувеличение роли патриарха, как якобы второго элемента симфонии [2, с. 267-268].
Вместе с тем сопоставление царя и патриарха «на равных» было весьма характерно для византийской политической теории, поскольку каждый из них представлял один из главнейших институтов: священство и царство. Неслитно и нераздельно призваны они были жить в Византии, но в России произошло иное. В соперничестве царя и патриарха победа, начиная с Алексея Михайловича и Никона, оставалась за царем. Царь - по определению бывает один, тогда как патриарх - лишь главный, но отнюдь не уникальный представитель духовенства.
Традиционная нравственность русских людей оберегалась, прежде всего, церковью, поэтому была связана с религиозностью. Церковные установки к тому времени прочно впитались в русский быт. Религиозно-нравственное подвижничество русских поражало многих приезжих из-за границы. Церковь строила свою деятельность так, чтобы влиять на все стороны общественной жизни:
- церковь формировала державную идеологию, поставив свою проповедь на службу государственному и национальному единству, развивая идеи школы Сергия Радонежского с их сильным зарядом патриотизма;
- церковью поддерживалась геополитическая концепция «Москва - третий Рим», согласно которой Москва объявлялась центром православного мира и защитницей всех православных.
Надо сказать, что сама по себе идея объединения всех православных народов под державой русского царя возникла задолго до Алексея Михайловича. После падения Византии в 1453 г. не было сомнений, что ее духовной наследницей стала Россия. В 1516 г. старец Филофей в послании к великому князю Василию III пишет ставшие впоследствии знаменитыми слова: «Вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, тpетий (т.е. Москва) стоит, а четвертому не быти… Един ты во всей поднебесной хpистианом царь». В России знали, что древний Рим пал от ереси, второй Рим - Царьград - пал от безбожников, а Москва - третий Рим будет стоять и будет последним убежищем православной веры. В это русское православное общество крепко верило и считало себя истинным хранителем «правильного» православия и придерживалось правила молиться и веровать так, как молились и веровали деды и отцы.
Централизация Русского государства требовала унификации церковных правил и обрядов. Уже в XVI в. был установлен единообразный общерусский свод святых. Однако в богослужебных книгах сохранялись значительные разночтения, вызванные нередко ошибками переписчиков.
Устранение этих различий стало одной из целей созданного в 40-х гг. XVII в. в Москве кружка «ревнителей древнего благочестия», состоявшего из видных представителей духовенства. Кружок ревнителей благочестия - (кружок духовных и светских лиц, объединившийся вокруг Стефана Вонифатьева, духовника царя Алексея Михайловича) был составлен именно из московских начётчиков и людей почтенных, но не способных оценить новых взглядов.
Также кружок ревнителей благочестия стремился к исправлению нравов священнослужителей. Но если в непорядках церкви и в их обличениях не было ничего нового, то зато совершенно новыми явились организация священников и тот факт, что желание улучшения шло от них самих, а не от епископата и патриарха, как это обычно было на Руси.
1.3 Царь и патриарх до начала церковной реформы
Царь Алексей Михайлович «Тишайший» (19.03.1629 - 29.01.1676). Царь всероссийский, сын Михаила Фёдоровича Романова от второго брака с Евдокией Лукьяновой Стрешневой. До пяти лет воспитывался по старинным московским обычаям, под надзором нянек. Затем воспитателем юного царевича был назначен боярин Б.И. Морозов, человек который способствовал обучению будущего самодержца не только грамоте, но и почитанию древнерусских обычаев. На четырнадцатом году жизни Алексея Михайловича торжественно «объявили как наследника народу», а на шестнадцатом он, лишившись отца и матери, вступил на московский престол.
Во всех делах и начинаниях царь продолжал, с одной стороны традиции старой Руси, с другой - вводил новшества. Именно при нём в Россию стали приглашаться на службу иноземцы. Как отмечает Ключевский, западное влияние, проникая в Россию, встретилось здесь с другим господствовавшим влиянием - византийским. Византийское влияние в сфере веры и церкви захватывало все общество сверху донизу, проникало с одинаковой силой во все его классы; сообщало духовную цельность древнерусскому обществу. Напротив, западное влияние проникло во все сферы жизни (экономика, образование, новые знания и т.д.), изменяя общественные понятия и отношения, перестраивая духовный склад русского человека. Итак, византийское влияние было церковное, западное - государственное.
Большое значение государь придавал распространению новой для России светской культуры, образования. Царь был чрезвычайно благочестив, любил читать священные книги, ссылаться на них и руководиться ими, никто не мог превзойти его в соблюдении постов. Чистота его нравов была безупречна: он был примерным семьянином, превосходным хозяином. В правление Алексея Михайловича особенное развитие получили церковная и придворная обрядности, которые при государе осуществлялись с особенной точностью и торжественностью.
Несмотря на превосходные качества этого государя как человека, он был неспособен к управлению: всегда питал самые добрые чувства к своему народу, всем желал счастья, везде хотел видеть порядок, благоустройство, но для этих целей не мог ничего вымыслить иного, как только положиться во всём на существующий механизм приказного управления. Считая себя самодержавным и ни от кого не зависимым, царь был всегда под влиянием то одних, то других, безукоризненно честных людей около него было мало, а просвещённых и дальновидных ещё меньше.
Патриарх Никон, один из самых крупных, могучих деятелей русской истории, родился в мае 1605 г., в селе Вельеманове, близ Нижнего Новгорода, наречён в крещении Никитой. Мать умерла вскоре после его рождения. Отец Никиты женился второй раз, мачеха невзлюбила пасынка, часто его била и морила голодом. Когда мальчик подрос, отец отдал его учиться грамоте. Книги увлекли Никиту. Выучившись читать, он захотел изведать всю мудрость божественного писания и отправился в монастырь Макария Желтоводского, где продолжил изучение священных книг. Семья у Никиты не сложилась - умерли все дети, рождённые в браке. Он принял это за небесное указание, повелевающее ему отрешиться от мира. Будущий патриарх уговорил жену подстричься в монахини в московском Алексеевском монастыре, а сам ушёл на Белое море и подстригся в Анезерском ските под именем Никона. Жизнь в ските была довольно трудная, братия жила в отдельных избах, раскинутых по острову, и только в субботу сходилась в церковь, богослужение длилось целую ночь, с наступление дня совершалась литургия. Над всеми был начальный старец по имени Елеазар. Несмотря на все трудности, Никон вместе с Елеазаром совершил поездку в Москву за сбором милостыни на построение церкви. По приезду в скит между ними произошёл разлад, и Никон отправляется в Кожеозёрскую пустынь, находившуюся на островах Кожеозера. Он поселился на особом озере, отдельно от братии. Спустя некоторое время, Никон стал игуменом [8].
Знакомство Алексея Михайловича и Никона.
На третий год после своего поставления, в 1646 г. Никон, отправившись в Москву, явился с поклоном к молодому царю Алексею Михайловичу. Царю до такой степени понравился кожеозерский игумен, что он велел ему остаться в Москве, и, по царскому желанию, патриарх Иосиф посвятил его в сан архимандрита Новоспасского монастыря. Место это было особенно важно, и архимандрит этого монастыря скорее, чем многие другие, мог приблизиться к государю: в Новоспасском монастыре была родовая усыпальница Романовых. Набожный царь часто ездил туда молиться за упокой своих предков и давал на монастырь щедрое жалованье. Чем более беседовал царь с Никоном, тем более чувствовал к нему расположение. Алексей Михайлович приказал архимандриту ездить к нему во дворец каждую пятницу. Никон, пользуясь расположением государя, стал просить его за утесненных и обиженных - это очень понравилось царю.
В 1648 году скончался новгородский митрополит Афанасий. Царь всем прочим кандидатурам предпочел своего любимца, и находившийся в это время в Москве иерусалимский патриарх Паисий, по царскому желанию, рукоположил Новоспасского архимандрита в сан новгородского митрополита. Этот сан был вторым по значению в русской иерархии [8].
Алексей Михайлович возложил на Никона обязанность следить не только за церковными делами, но и за мирским управлением, доносить ему обо всем и давать советы. Это приучило митрополита и в будущем заниматься мирскими делами. Когда в Новгородской земле начался голод, Никон отвел у себя на владычном дворе особую палату, так называемую «погребную», и приказал ежедневно кормить в ней нищих. Митрополит устраивал также богадельни для постоянного призрения убогих и брал у царя средства на их держание. Благодаря этим поступками Никон стал народным заступником и любимцем набожного царя. Однако он совершал поступки, которые уже в то время навлекли на него недовольство: по царскому приказанию, он посещал тюрьмы, расспрашивал обвиненных, принимал жалобы, доносил царю, вмешивался в управление, давал советы, и царь всегда слушал его. В письмах своих к Никону царь величал его «великим солнцем сияющим», «избранным крепкостоятельным пастырем», «наставником душ и телес», «милостивым, кротким, милосердным» и т.п.; царь поверял ему свое мнение о том или другом боярине. Из-за этого бояре в Москве не любили Никона, считая его царским временщиком. Не сложились отношения и с подначальными духовными из-за чрезмерной строгости и взыскательности, мирские люди в Новгороде не питали к Никону расположения за крутой властолюбивый нрав, несмотря на его благие дела [14].
Будучи Новгородским митрополитом, Никон следил, чтобы богослужение совершалось с большей точностью, правильностью и торжественностью. А в то время, надо сказать, несмотря на набожность наших предков, богослужение велось в высшей степени неблаголепно, потому что для скорости разом читали и пели разное, так что молящиеся вряд ли что могли разобрать. Для благочиния митрополит уничтожил это «многогласие» и заимствовал киевское пение вместо так называемого «раздельноречнаго» очень неблагозвучного пения. В 1651 г., приехав в Москву, Никон посоветовал царю перенести мощи митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря в столицу и этим загладить давний грех Ивана Грозного перед святителем.
В то время, когда Никон ездил в Соловки за мощами (1652), скончался московский патриарх Иосиф. На патриарший престол был избран Никон. Никон согласился, но с условием, если царь, бояре, освященный собор и все православные дадут торжественный обет перед Богом, что они будут сохранять «евангельские Христовы догматы и правила св. апостолов и св. отец, и благочестивых царей законы» и будут слушаться его, Никона, во всем, «яко начальника и пастыря и отца краснейшаго». Царь, за ним власти духовные и бояре поклялись в этом, и 25 июля 1652 г. Никон был поставлен патриархом [8].
2. Церковная реформа патриарха Никона
2.1 Причины и мотивы проведения церковной реформы
До вступления Никона на патриарший престол боголюбцы боролись с проникновением иноверных влияний и секуляризацией идей в среде русского народа. Еще в 1647 году иностранцам, поступающим на русскую военную службу, был рекомендован переход в православие, тем, кто уклонялся от рекомендации, было предписано переселение в особую слободу за пределы Москвы. Во всех областях жизни и культуры Никон старался сохранить православный стиль. Он боролся с иностранными манерами и платьем, которые начали распространяться среди русских, и с иноземным художественным влиянием. Когда некоторые русские иконописцы начали писать иконы на манер западной секуляризованной живописи, то он приказал жечь эти иконы, и только заступничество царя спасло их от огня. Издавались строгие указы против суеверий, языческих обычаев в народе, безобразного провождения праздников, против кулачных боев, зазорных игрищ, пьянства и невежества духовенства, против беспорядков в богослужении. Конечно, эти религиозные преследования были часто очень несправедливы, хотя их конечной целью была защита православных от опасного примера иноверцев [3, С. 107].
До своего патpиаpшества Никон, как и все русские в то время, весьма подозрительно относился к современным грекам, считая, что истинное благочестие сохранилось только у русских. Эти воззрения он, не скрывая, часто высказывал открыто и после переселения в Москву, когда сделался аpхимандpитом. Однако, став патpиаpхом, Никон вдруг заявляет себя завзятым гpекофилом; происходит крутой пеpевоpот - порицатель греков становится их поклонником и почитателем. А давно ли говаривал: «Гpечане и Малые России потеряли веpу и крепости и добрых нравов нет у них, покой и честь тех прельстила, и своим нравом работают, а постоянства в них не объявилося и благочестия нимало» Став патpиаpхом, Никон сразу начинает рьяно копировать греческую церковную практику. Действительно, он переносит на Русь греческие амвоны, греческий аpхиеpейский посох, греческие клобуки и мантии, греческие церковные напевы, приглашает в Москву греческих живописцев, строит монастыри по образцу греческих, приближает к себе разных греков, всюду выдвигает на первый план греческий авторитет и т.п. [9]. В глазах московского духовенства это являлось отходом от «чистого» православия.
Пополнение православного клира киевлянами и греками имело для русской церкви сложные идеологические последствия. С одной стороны, на Украине в условиях господства католической Речи Посполитой росло стремление сохранить православие и проявлялись антикатолические настроения. С другой же стороны, в то время как Русская православная церковь давно уже получила автокефалию, Украина продолжала оставаться в сфере Константинопольской патриархии. Там закрепились изменения в обрядах, проведенные по греческому образцу. Стремление Никона ввести греческую обрядность объяснялось желанием сделать в глазах украинцев воссоединение с Россией максимально привлекательным, продемонстрировать отсутствие различий между православием в Московии и на Украине. При этом он опирался как на влиятельную прослойку выходцев с Украины, так и на поддержку царя [8].
Неоднократно Никон старался направлять московскую дипломатию на защиту православия, выступая как вселенский покровитель единоверцев, находившихся под гнетом поляков, турок и шведов. Эти старания и надежды Никона объединить под скипетром русского царя и под престолом московского патриарха всех православных христиан горько отразились на судьбах русской церкви и даже русского государства. В то время как Москва искала света на греческом Востоке, оттуда шли внушения самой Москве стать источником света для православного Востока, питомником и рассадником духовного просвещения для всего православного мира, основать высшее духовное училище и завести греческую типографию.
Широко pаспpостpанено мнение, что pефоpма была вызвана необходимостью исправления многочисленных ошибок и описок, вкравшихся в богослужебные тексты с течением времени. Однако непредвзятое сравнение текстов пpедpефоpменных богослужебных книг (иосифовской печати) и послеpефоpменных не оставляет сомнений в превосходстве именно старых книг: oпeчаток в них, пожалуй, меньше, чем в современных нам изданиях. Более того, это сравнение позволяет сделать как раз противоположные выводы. Послереформенные тексты значительно уступают в качестве старопечатным. В результате так называемой правки появилось огромное количество погрешностей разного pода - грамматических, лексических, исторических, даже догматических. Так что, если ставилась цель - исправить ошибки в книгах старой печати, - вряд ли ее можно считать достигнутой [9].
2.2 Церковная реформа. Противостояние Никона и боголюбцев
К своей цели Никон шел постепенно. Прежде всего, проведение реформы должно было обеспечить Никону расположение царя, для которого исправление русского обряда по греческому образцу было залогом грядущего объединение всего православного мира под скипетром Московского государя. Ради воплощения этих масштабных замыслов Никон начинает свои церковные преобразования. Этим же целям должно было служить и усиление внешнего блеска Московского Патриаршества, которому Никон придал невиданное доселе величие [12].
Первым шагом Патриарха Никона на пути литургической реформы, сделанным сразу после вступления на Патриаршество, было сравнение текста Символа веры в редакции печатных московских богослужебных книг с текстом Символа, начертанного на саккосе митрополита Фотия. Обнаружив расхождения между ними (а также между Служебником и другими книгами), Патриарх Никон решился приступить к исправлению книг и чинопоследований.
В начале Великого поста (11 февраля) 1653 года, Патриарх разослал по московским церквам «Память» о замене части земных поклонов на молитве Ефрема Сирина поясными и об употреблении троеперстного крестного знамения вместо двуперстного. В этой «памяти» патриарх, не запросив ни церковный собор, ни посоветовавшись с видными деятелями церкви, совершенно неожиданно и самовольно менял обряд. «По преданию святых апостол и святых отец не подобает во церкви метания творити по колену, но в пояс бы вам творити поклоны, еще и тремя персты бы есте крестились».
Боголюбцы были удивлены переменой происходившей в Никоне, верный соратник по оздоровлению русского православия, пренебрегая их мнением и мнением собора принимал единоличные решения ни считаясь, ни с кем и ни с чем. Историки церкви отмечают, что никто из тех на кого в своей реформе ориентировался Никон, не вынуждал его к столь агрессивной манере поведения, а уж тем более смене крестного знамения.
Боголюбцы были потрясены и самим распоряжением, и его формой, и пренебрежением, проявленным Никоном, к русской традиции в угоду его любимцам грекам. Они долго не решались выступить против нового, всего лишь девять месяцев тому назад избранного патриарха, их бывшего друга, которому царь и собор обещали беспрекословно повиноваться в делах церкви. Было решено подать самому царю челобитную протеста против действий патриарха. Текст петиции был составлен Аввакумом и протопопом Даниилом Костромским. Содержание протеста было очень резким: боголюбцы писали, что христианское чистое учение может пропасть и на Руси и что глава церкви, Никон, отошел от заветов православия. (Содержание этого первого протеста против никоновских новшеств, написанного в последних числах февраля 1653 года, известно по позднейшему письму Аввакума к о. Ивану Неронову от 14 сентября того же года).
Царь передал петицию патриарху и, видимо, настоял на том, чтобы патриарх отложил свои нововведения. Никон на этот раз согласился, не настаивал на проведении в жизнь «памяти» и казалось, что мир снова наступил в русской церкви [3, с. 116]. В это же время, царь передает в патриаршее управление ряд новых земель и сел, службы патриарха становятся особенно торжественными, а образ жизни Никона - особенно роскошным. Внешний блеск Патриаршего служения при Никоне достигает апогея. Пышность и красота богослужений этого времени были необыкновенными даже для Москвы, традиционно отводившей обряду особое место. На Патриарших службах Никону сослужили несколько десятков священнослужителей, иногда до 75 человек. Красоте и богатству Успенского собора соответствовали столь же великолепные пудового веса облачения и драгоценная утварь, украшенные каменьями и жемчугом и блиставшие царственным золотом. Царь Алексей, несмотря на его истовую религиозность, не препятствовал Никону в сломе прежнего церковного уклада. По косвенным данным, за реформой скрывался прицел Алексея встать во главе всего православного мира.
На самом деле, не вступая в открытую борьбу, Никон старался избавиться от советов и сотрудничества своих прежних друзей и начал принимать против них дисциплинарные меры, стараясь уменьшить их влияние. С помощью наветов и уловок Никон расправлялся со своими бывшими соратниками. Понимая, что принятие непопулярных решений может вызвать волну неповиновения, Никон решает созвать собор, который своим авторитетом поддержал бы и узаконил дело исправления.
Весной 1654 г. патриарх с государем созывают церковный собор; на нем было: 5 митрополитов, 5 архиепископов и епископов, 11 архимандритов и игуменов и 13 протопопов. Собор начался речью Никона, в которой он указал на неисправность отеческих книг и обрядов и доказывал необходимость их исправления. Собор признал, что исправление необходимо, и постановил, что книги все надо исправить, сверяясь с древними и греческими книгами.
Хотя решения этого собора и говорили только о сравнительном изучении русского устава по старым спискам и исправлении в случае расхождения с этими старыми списками, Никон отдал распоряжение Печатному двору немедленно приступить к исправлению русских богослужебных книг по новым греческим изданиям. 1 апреля 1654 года начинает печататься новое издание Служебника, а 25 апреля сдается в печать совершенно новая книга «Скрижаль, или свод церковных законов», причем эта книга печатается на основе венецианского издания греческого текста, напечатанного в 1574 году.
Наиболее значительными поправками этих разночтений в новом никоновском Служебнике 1655 года были: переход от двуперстия при крестном знамении к трехперстию; исключение из восьмого члена символа веры слова «истинный»; переход от пения «аллилуйя, аллилуйя слава Тебе Боже» к «аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя…»; исключение служб о перекрещивании католиков и иных инославных; печатание на просфорах четырехконечного креста вместо старорусского восьмиконечного; замена в тексте литургического, так называемого херувимского песнопения слов «трисвятую песнь приносяща» словами «пресвятую песнь припевающее»; во время проскомидии, или приготовления святых даров, теперь из третьей просфоры вынимали не одну, а девять частиц.
Кроме этих особенно важных нововведений было сделано много других, но менее значительных, иногда сводившихся просто к графическим поправкам. Перечень всех перемен текста молитв, порядка чтения этих молитв, изменений в священнодействиях духовенства составляет уже в первом разборе никоновских нововведений, сделанном в 1655-1660 годах священником Никитой Добрыниным, позже названным обидным прозвищем Пустосвят, более 200 страниц [3, с. 125]. В отдельных, очень редких, случаях эти перемены улучшили перевод или сделали более понятными тексты молитв и песнопений. Но в большинстве случаев они были не нужны и крайне спорны.
Никон бросил вызов всему прошлому русской церкви, как и окружающей русской действительности. Распоряжения Никона показывали русскому православному обществу, что оно доселе не умело ни молиться, ни писать икон и что духовенство не умело совершать богослужение как следует.
Реформа проводилась с элитарных позиций, сбрасывала со счетов народный дух православия. Никониане ставку делали на «внешнюю мудрость», представляли суть полемики как конфликт между знанием и невежеством. Мятежники были приравнены к бунтовщикам против государства, после чего не осталось сомнений в том, чью сторону должно занять правительство.
3. Раскол. Причины и последствия.
3.1. Церковная смута 1658-1666 годов
Реформационные начинания патриарха, проводимые властно и грубо, только усложнили жизнь Никона [3, с 126]. Многие искренне не принимали его реформ, другие использовали недовольство новшествами, вводимыми патриархом, для того, чтобы реализовать свои амбиции, отомстить Никону за его заносчивость, В результате постоянных интриг со стороны части бояр и духовенства, имевших влияние на царя, и враждебно настроенных к патриарху Никону, произошло охлаждение отношений между царём и патриархом. Никон в качестве безмолвного протеста был вынужден оставить кафедру 10 июля 1658 года: не отказавшись от предстоятельства Русской Православной церкви, он удалился на шесть лет в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, который (наряду с Крестным и Иверским монастырями) сам основал в 1656 году и имел в своей личной собственности.
На этом завершился краткий, но бурный период Патриаршества Никона. Прошло еще свыше восьми лет после ухода Патриарха из Москвы, прежде чем на Большом Московском Соборе 1666-1667 гг. низложением и ссылкой в Ферапонтов монастырь завершилась личная драма Никона и началась трагедия отпадения огромного числа русских людей от Церкви и возникновения старообрядческого раскола.
В период, последовавший после оставления Никоном патриаршего престола, русская церковь находилась в тяжелейшем состоянии. Как пишет Каптеpев, «все в тогдашней нашей церковной жизни сверху донизу находилось в полном смятении и как бы разложении, ни в чем не было устойчивости, определенного порядка и прочности, все как бы шаталось, всюду рознь, раздоры, борьба… Казалось, что возвращение к дониконовским церковным порядкам было бы тогда самым подходящим выходом из запутанного положения церковных дел… Дело с реформою Никона, казалось, висело на волоске» [6, с 518].
Но после ухода Никона фактическим управителем русской церкви становится царь Алексей Михайлович, который всю свою энергию обращает на утверждение реформы, подчинив этому свою деятельность, служа реформе часто наперекор простому здравому смыслу, принося ей в жертву и истину, и честь, и буквально все, когда реформа становится каким-то вседовлеющим культом его жизни, навязчивой идеей. И вполне обоснованно тот же Каптерев заключает, что «царю Алексею Михайловичу главным образом pефоpма обязана своим началом, своим проведением при Никоне и своим завершением после удаления Никона» [6, с. 519].
К 1666 году на территории государства существовали центры «стояния за веру» и были определены и известны идейные вожди противостояния. Концентрация духовенства, посадских людей и купцов, кружок аристократии вокруг боярыни Морозовой в Москве делали город одним из центров неповиновения церковной реформе. Оппозиция церковным исправлениям была во всем государстве; например, во Владимире, в Нижнем Новгороде, в Муроме; на крайнем севере, в Соловецком монастыре, еще с 1657 г. обнаруживается резкое движение против «новин» и переходит в открытый бунт, известное Соловецкое возмущение, подавленное только в 1676 г.
Репрессии в отношении «церковных мятежников» продолжались. Более десятка вожаков сопротивления во главе со старым боголюбцем о. Лазарем привозится из Сибири в Москву, арестованы дьякон Феодор и поп Никита Добрынин. Преждевременная смерть позволила Спиридону Потемкину избежать позора тюрьмы. Другие «мятежники церковные», как, например, игумен Сергей Салтыков, дьякон Феодор, бывший соловчанин старец Герасим Фирсов, архимандрит Антоний, юродивые Авраамий, Федор и Киприан и многие другие, были задержаны и посажены под наблюдение.
Огромное нравственное влияние Соловков на севере Руси приводит к тому, что раскол распространяется по всему северу. И нужно заметить, что в этом движении за церковную старину принимают участие не только образованные люди того времени (например, духовенство), но и народные массы. На восток от Москвы население среднего течения Волги и впадавших в нее рек с центрами в вязниковских, краснораменских и костромских лесах почти сплошь было против «никоновских реформ», и здесь движение приобретало наиболее опасный характер. Даже на Дону, куда стекались не ладившие с властями элементы, церковное «шатание» и недовольство иерархией сказывались все больше и больше. Но до тех пор, пока у населения и духовенства были надежды, что царь и иерархи «образумятся» и «исторгнут злое и пагубное учение», смута в церкви еще не нарушала ее канонического единства [3, с. 155].
Когда Никон стал исправлять старые книги и обряды, в народе заговорили, что Антихрист уже пришел. Когда в 1655-56 гг. появилась комета, то немедленно начались разговоры, что она является символом гнева Божия за измену патриарха православию. «Зрите православные, зрите знамение гнева Божия», - говорили противники патриарха Зловещий и несчастный 1666 год, считалось, что был предсказан, «Откровением» Иоанна Богослова, писаниями Иоанна Златоуста, Кирилла Иерусалимского и других отцов церкви как год отступления от православия. Многие русские люди, в том числе и все староверы, считали 1666-й год годом Антихриста, потому что 666 - это его число. Аввакум же утверждал, что сам видел Антихриста «собаку бешеную, зело дурна, а из ноздрей и ушей пламя смрадное исходит». В этом году никто из староверов не пахал, не сеял, во многих местах люди покидали свои избы, собирались вместе, причащались и ждали звука трубы Архангела. В иных селениях старообрядцы, чтобы не встречаться с Антихристом, с пением молитв и псалмов сгорали в огне и «возносились в небеса со своей верой».
Никто еще не утверждал, что Россия погибла, что царь стал нечестивым отступником, но когда на юге и юго-востоке России уже поднималась казачья анархия, а блаженные предрекали природные бедствия, многим православным 1666 год казался последним годом свободным от Антихриста. Годом конца Третьего Рима - Москвы. Москва из Третьего Рима превращалась в царство уже победившего в других странах Антихриста.
Боязнь конца света освобождала православных людей от всякой обязанности послушания и повиновения. Эсхатологическая паника подрывала основы общественного порядка. Ввиду существовавшего сильного социального и церковного напряжения, беспокойства обличались в призыв к бунту и мятежу, что само по себе было крайне опасным для государства.
В 1666-1667 гг. по инициативе царя в Москве заседал Собор с участием вселенских патриархов - Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. На нем обсуждался вопрос о соотношении «царства» и «священства». В результате горячих прений было принято решение: царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх - в делах церковных. Церковный Собор вынес приговор о низложении Никона и ссылке его простым монахом в Белозерский Ферапонтов монастырь. Через 15 лет, при царе Федоре, ему было разрешено вернуться в основанный им подмосковный Воскресенский монастырь, но Никон был тяжело болен и по дороге скончался под Ярославлем.
Тотчас после собора 1666 г. в Москве состоялся «великий собор» 1666-1667 гг. с участием патриархов Александрийского и Антиохийского. Собор одобрил все частности Никоновой реформы и изрек анафему на тех, кто ослушается его постановлений и не примет нововведений Никона. Деяния и клятвы были скреплены подписями участников собора, положены для сохранения в Успенском соборе, а наиболее существенные части постановлений напечатаны в Служебнике 1667 года. После собора 1667 раскол вошел в новую фазу, став поистине массовым.
3.2 Раскол как трагедия народа
Для большинства прихожан и духовенства анафема разделила жизнь напополам: до и после. Протест был всеобщий: от епископата, белого и черного духовенства до мирян и простых людей. Мало того, что прихожане не слышали привычных слов молитв, не участвовали в привычном богослужении, миссия России охранять православие была объявлена несостоятельной претензией. Все осмысление русской истории менялось постановлениями собора. Православное русское царство, предвестник грядущего царства Св. Духа на земле, превращалось просто в одну из многих монархий - простое государство, хотя с новыми имперскими претензиями, но без особого освященного Богом пути в истории.
До собора борьба за обряд происходила внутри русской церкви, и, несмотря на все резкости, которыми обменивались обе стороны, защитники старого благочестия оставались частью церковного тела. Теперь анафемы собора поставили их вне Церкви, отняли у них право пользоваться Таинствами и утешением Церкви, но зато лишили и саму Церковь всякой канонической и моральной власти над ними.
Неприятие реформ носило именно двойной - как религиозный, так и политический характер. Русь в эти годы переживала небывалую активность богословского сознания, выплеснувшегося в яростной полемике, которая, правда, чаще всего лишь бередила раны, усугубляя взаимную вражду. Частные заявления (типа слов патриарха Иоакима: «кто как хочет, так пусть и крестится») уже не могли снять накала противоборствующих страстей.
Однако проблема раскола ни в коей мере не сводима к богословию, поскольку остро наложилась на социальные стрессы, накопившиеся у разных сословий в результате ущемления местных прав центральной властью и оформившегося именно в этот период окончательного закрепощения крестьян. Против «новин» выступают отдельные из высших церковных иерархов (епископ Павел Коломенский), многие члены среднего и низшего клира, целые монастыри (наиболее известен пример Соловецкого восстания («сидения») 1668-1676), а также представители боярских родов (И.А. Хованский, Ф.П. Морозова, Е.П. Урусова и др.), посадский и сельский люд. Протест принимал разные формы - от возмущений в системе самой власти (стрелецкие бунты, в том числе в связи с заговором Хованского в 1682) до низовых волнений, нашедших мощный резонанс в восстаниях под руководством С.Т. Разина, а веком позже - Е.И. Пугачева, провозгласившего лозунг борьбы за «старую веру». Ревнители «древлего благочестия» спасались от «разбойничьего вертепа» (каковым им казалась церковь «никониан»), устраивая собственные скиты на необжитых землях, продвигаясь на крайние рубежи России.
Церковный раскол в России привел к появлению «старообрядчества». Страстные проповеди о христианском братстве, гневные обличения произвола никонианского духовенства, призывы к уходу от мирской жизни, а также гонения и преследования «расколо-учителей» со стороны официальной церкви и правительства привлекали народ к вождям раскола (протопоп Аввакум, Иван Неронов, Лазарь, Федор) [5, с 204]. Царь издал ряд указов, которые предписывали воеводам разыскивать и жестоко наказывать старообрядцев. Началась кровавая борьба государства и церкви со всеми сторонниками старой веры, их жестоко преследовали, сжигали на кострах.
Тысячи семей уходили в раскол, бежали на север, в Заволжье, где не подчиняясь ни власти, ни официальной церкви, создали свою церковную организацию, свои общины (скиты), изолированные от мира. В рядах старообрядцев оказались люди из самых разных социальных слоев. Основную массу составляли крестьяне. В среде раскольников осуждалось пьянство, курение табака, почиталась семья. Сложилась особая мораль, основанная на почитании старших, скромности, честности и труде. Суть старообрядчества - защита не обрядов, а самой веры, поставленной под угрозу нововведениями, ориентированными на иноземные, чужие образцы.
Несмотря на все предсказания, конец света не наступал, а жизнь в нем требовала решения таких существенных вопросов, как организация общества, отношения с государством, крещение, брак, которые, в свою очередь, заставляли приспосабливаться к существующему миру, а не только радикально отрицать его как царство зла. Ввиду немногочисленности священников, сохранивших полную верность старому благочестию, и почти полного отсутствия церквей, в которых они могли бы совершать богослужения, особенно острым и важным для старообрядцев стал вопрос возможности совершения таинств исповеди и причастия. Проблему исповеди Аввакум решил, внося в православную практику новые и весьма необычные черты. За неимением священника он советовал исповедоваться у благочестивых и сведущих в церковных делах мирян. Не менее необычны были его советы и для причастия, для которого он рекомендовал в отсутствие священника пользоваться заранее полученными из благочестивой церкви запасными дарами. Он, несомненно, понимал, что вводит в жизнь своей заочной паствы и вообще последователей старого благочестия весьма необычные в православной жизни нравы и обряды, которые по существу были гораздо большим отступлением от устава, чем сами «никониянские» новшества, но он советовал их лишь как временное, преходящее исключение ввиду «нынешнево, настоящево огнеопального времени» [3, c. 213].
Семейный быт старобрядцев отличала замкнутость, вызванная их религиозной обособленностью от остального русского населения. Эта замкнутость способствовала сохранению патриархальных нравов. Традиция взаимопомощи, столь нужная в постоянном противостоянии внешнему миру, благоприятствовала хозяйственной жизни и крестьян-старообрядцев. Как правило, среди них не было не только нищих, но и бедных людей. Старообрядцы считали за правило все необходимое получать в своем хозяйстве. Такая хозяйственная ориентация поддерживалась сохранением древних коллективистских устоев крестьянской общины, проявляющихся, прежде всего, в трудовой взаимопомощи.
Сохранение верности идеалам Православия способствовали тому, что старообрядческие общины во многом определяли в XIX в. жизненные установки московского купечества. Старообрядцы, ставшие богатыми людьми, не порывали со своей средой и проявляли немалую щедрость в благотворительной деятельности, жертвовали в виде милостыни крупные суммы и скитам, и отдельным лицам, становились попечителями общин, помогали крестьянам расплатиться с повинностями и «стать на ноги», давали деньги взаймы самостоятельным хозяевам, обеспечивали работой тех, кто не имел средств.
Подобные документы
Путь Никона к патриаршеству. Патриарх Никон как друг царя Алексея Михайловича. Начало и последствия реформаторской деятельности Никона. Дело Патриарха Никона. Возрастание конфликта и "отречение" Никона в 1658 г. Тяжба Никона с царём. Суд над патриархом.
реферат [33,4 K], добавлен 24.01.2012Церковная реформа патриарха Никона и царя Алексея Михайловича, подорвавшая незыблемость православных форм богопочитания. Раскол и возникновение старообрядчества. Основные последствия церковной реформы для духовной жизни и культурного развития страны.
контрольная работа [32,5 K], добавлен 13.10.2014Личность патриарха Никона, причины и результаты проведения церковной реформы, ее цели. Столкновение между царем и патриархом. Церковный раскол, его сущность и последствия. Перемены в обрядах на основе греческих книг и практики константинопольской церкви.
реферат [37,9 K], добавлен 12.04.2017Анализ реформ патриарха Никона и Церковного Раскола в России в XVII веке. Сущность разногласий патриарха Никона и его бывших единомышленников. Предание церковному проклятию противников реформ. Раскол в обществе как последствие церковного раскола.
реферат [37,8 K], добавлен 14.01.2014Рассмотрение задач церковной реформы середины XVII века. Причины раскола Русской православной церкви. Анализ особенностей осуществления церковной реформы патриархом Никоном. Характеристика духовных предпосылок проведения церковной реформы XVII века.
дипломная работа [87,9 K], добавлен 23.04.2016События, связанные с церковной реформой Никона. Предпосылки, причины и последствия раскола Русской православной церкви. Жизнь и деятельность патриарха Никона. Соловецкое сидение, стрелецкий бунт. Идеолог и символ движения раскольников – протопоп Аввакум.
реферат [48,8 K], добавлен 11.01.2012Неразрывная связь истории русской Церкви с историей России. Причины церковного раскола в XVII веке. Церковная реформа патриарха Никона, исправление богослужебных книг. Появление раскольников, неистовый Аввакум. Социальные корни церковного раскола.
доклад [1,9 M], добавлен 13.02.2011Положение дел в Русской Православной Церкви в первой половине XVII в. Сущность церковной реформы Патриарха Никона. Секуляризационные тенденции в Русской Православной церкви во второй половине XVIII в. Либерализация церковной политики начала XX в.
дипломная работа [97,6 K], добавлен 29.04.2017Анализ влияния изменений в социальной экономике и политическом развитии России XVII в. на взаимоотношения между представителями духовенства. Вопрос о редактировании богослужебных книг. Стремление Никона к унификации русской церковной богослужебной сферы.
реферат [47,6 K], добавлен 13.10.2015Изучение взаимоотношения церкви и государственной власти, организации кружка ревнителей древнего благочестия. Анализ биографии и деятельности Никона, его церковной реформы. Характеристика укрепления нравственных устоев, порядка и дисциплин духовенства.
реферат [39,8 K], добавлен 18.01.2012
