Русское духовно-дипломатическое присутствие на Ближнем Востоке во второй половине XIX - начале XX века

В феврале 1853 г. архимандрит Порфирий учредил Учебное управление во главе с иерусалимским патриархом Кириллом.

Подводя итог первой русской духовной миссии, один из знатоков Востока писал: «Само собою разумеется, что таких горьких опытов слишком достаточно было, чтобы подавить в о. Порфирии всю горячность усердия к святому и благому делу; он мог потерять всякую надежду на возведение имени русского на ту степень величия, которая ему подобает, и вследствие сего, по неимению средств действовать иначе, посвятил себя поклонническому подвижничеству и ученым трудам, в которых он находил и утешение и соответствующее характеру и склонности занятие. Архимандрит Порфирий для себя и для ученого мира не даром пробыл несколько лет в Палестине и других странах востока, своим пастырским поведением он приобрел лично к себе и своим сотрудникам истинное и глубокое уважение, память о себе он оставил прекрасную, но для должного возвышения русской церкви в глазах восточных христиан, для поддержания там достоинства русского правительства и для облегчения нашей будущей

деятельности на востоке, он и миссия ему подчиненная не сделали ничего и не могли ничего сделать».

«Крымская война положила конец отношениям становившимися невозможными».

В связи с началом Крымской войны в 1853 г. РДМ была отозвана из Иерусалима в Россию. В 1858 г. архимандрит Порфирий был еще раз командирован на Арабский Восток. Он посетил Солунь, Афон, Палестину, Египет, Малую Азию, Константинополь и в 1861 г. возвратился в Россию.

Таким образом, в деятельности Миссии и консульств ясно видно довольно простое «чиновное» понимание интересов России как распространение своего влияния посредством изъятия у Порты части внутреннего суверенитета с использованием миллетной системы, для чего и была утилитарно необходима Духовная миссия, подчиненная интересам государства и консульства.

После окончания Крымской войны (1853 - 1856) в российской духовно-дипломатической деятельности в Святой Земле начался новый этап. Вследствие поражения в войне гуманитарное присутствие в регионе оказалось практически единственно возможным.

Необходимо заметить, что в эти годы изменилась внешнеполитическая доктрина Российской империи. К.В. Нессельроде на посту министра иностранных дел заменил князь А. М. Горчаков. Это повлекло за собой изменения в ближневосточной политикеимперии. По его мнению, Россия должна была осуществлять присутствие на Востоке посредством церковной деятельности. Это должно было бы отнять у Европы возможность препятствовать законному стремлению российской церкви укрепить свое положение в Палестине.

Министерство иностранных дел предлагалорасширить полномочия РДМ в Иерусалиме и пересмотреть отношение к Восточным православным патриархатам. Если до Крымской войны основной акцент делался на отношения с иерусалимской церковью, то теперь следовало обратить более пристальное внимание на арабскоенаселение патриархатов. Русская церковь должна была примирить греческую иерархию с арабской паствой и поддержать последнюю, чтобы денежная помощь католических миссионеров не побуждала их покидать православие.

Чтобы повысить авторитет русской миссии в Иерусалиме было решенопоставить во главе ее епископа, а не архимандрита. На эту должность был назначен епископ Мелитопольский Кирилл (Наумов) (1823 - 1866).

Под оплеухой Крымской войны российскому правительству пришлось поневоле обратиться к более мягким средствам и прибегнуть к влиянию через Церковь, однако мало это осознать, как увидим, необходимо еще и глубокое понимание функциональной деятельности, которое немыслимо без перехода от приоритета силы, к приоритету «мягких технологий» - культурного, идейного влияния, создания привлекательного образа России и работы с ним.

31 января 1858 г. новая наша Духовная миссия в Иерусалиме поселилась в том же греческом Михайловском монастыре, где жил и преосв. Порфирий. В инструкции данной духовной миссии было «сказано:

1. Миссии поручается не смотреть более на Церковь в Сирии и Палестине сквозь греческую призму, подобно тому, как мы поступали прежде, а заботиться прямо о настоящих интересах России.

2. Ей предоставляется действовать преимущественно на арабский элемент, притесняемый греками, дабы удержать арабов в православии и не допускать их к переходу в латинскую веру.

3. Для этого возлагается на миссию всеми средствами примирять враждующих арабов и греков и такую же примирительную систему обратить на все враждебные между собой в Иерусалиме исповедания.

4. В отношении к русским поклонникам дается миссии, по прежнему, обязанность иметь за ними только нравственное наблюдение, не вмешиваясь во все стороны их гражданской, духовной и материальной жизни.

5. Миссии поручается всемерно заботиться о проявлении русского богослужения в Иерусалиме, с тем торжественным благолепием, которое принадлежит российской церкви, дабы возвысить значение оной на востоке. Миссии вменяется в обязанность по возможности чаще участвовать в служении у главных иерусалимских святилищ и ежедневно служить у себя в церкви, как бы в обители.

6. Ей предоставляется следовать примеру западных исповеданий в отношении облагодетельствования местной паствы богоугодными учреждениями, милостынею и всеми просветительными мерами, которые служат вернейшим средством к укоренению религиозного направления в народе.

7. Для облегчения успехов действий нашей миссии она ставится под начало не архимандрита, как было прежде, а епископа; такое возвышение звания начальника миссии установлено потому, что все чужие исповедания имеют в Иерусалиме своих иерархов, и Миссии поручается не ограничивать свой деятельности одним Иерусалимом, но распространить оную на всю Палестину, Сирию, Ливан, Дамаск, горную Хазбею, сидонское поморье, Синай и Египет; для этого предоставляется миссии от времени до времени командировать своих членов в означенные края».

Как видим, если уж и есть продвижение в сторону прогресса, по сравнению с предшествующей инструкцией, то и оно весьма мало. Цит. по Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле. / ППС. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1881. С. 82-83.

Во-первых, Россия такой постановкой вопроса признавала разделение церкви на греческую и арабскую часть, но не обвинение в филэтизме в данном случае нас интересует, а то, что таким образом Россия собственными руками сужала сферу своих интересов. Не арабская Церковь нужна была, как видится, нам и не греческая (как ранее), но единая и соответствующая интересам России. В. Н. Хитрово через 30 лет после учреждения РДМ писал, что «пора … твердо усвоить себе, что нет и не может быть никакой

греческой, российской и тем более арабской церквей, а есть только - одна Церковь». Причины такого отношения выявляются, если обратить внимание, что епископа во главе миссии правительство ставит «только для того, что все чужие исповедания имеют там своих иерархов», но ведь они не имеют там туземной иерархии и поэтому поставление епископа имеет для них значение. Какое это имеет значение для России? А только такое как механистическое усвоение приемов и методов Запада. Даже устроение приютов необходимо сделать по западному образцу!

Во-вторых, инструкция признает деление церкви по национальностям и призывает воздействовать на арабов «как следует предполагать - учебными заведениями», однако на это требовались средства; инструкция умалчивала откуда миссия возьмет эти средства, кроме 14650 руб. в год, которые ей отпускались. христианский война императорский православный

Более подробная критика (неясно как несколько человек будут решать эти задачи на всей территории Билад аш-Шам; не говорится также и том, как примирять арабов с греками, а уж тем более остальные конфессии; нет разграничения полномочий между РДМ, консульством и Палестинским комитетом и др.) вряд ли внесет значительные коррективы в описываемую картину.

Официальное назначение в Иерусалим русского епископа у многих вызвало подозрение, что за этим скрываются чисто политические цели.

Иерусалимская патриархия негативно отнеслась к изменению статуса главы миссии. Впрочем, российское правительство предвидело эти последствия и предупреждало епископа об этом заранее.

Ситуация объяснялась финансовой стороной вопроса. Официальный статус РДМ предполагал контроль за расходованием «доброхотных подаяний» из России, которые получал патриархат. С другой стороны, через постройку странноприимного дома русские паломники должны были перейти под управление русского духовенства. Так греки лишались еще одного источника доходов.

Просветительская деятельность РДМ в Иерусалиме среди местного арабского населения воспринималась греческим клиром как нарушение канонических прав иерусалимской церкви. Следствием этого стала напряженность во взаимоотношениях епископа Кирилла и иерусалимским духовенства.

К этому следует добавить и негативное отношение «святогробцев» в целом России, связанное с западным влиянием и распространением филэллинских и панэллинистических идей. В этой связи стоит процитировать корреспондента греческой газеты «Эфемерис»: «Здесь в обладании патриаршим посохом охранялись эллинское главенство и престиж настолько, что история новаго Иерусалима есть просто на просто история эллинского духа, проявлявшегося через посредство христианства… Политика севера с такой жадностью добивавшаяся забрать в свои руки руководство церковным движением на востоке, чтобы посредством его овладеть политическим, в данном случае вела себя не глупо, не обнаружила уже той поспешности, которую обнаруживала в 1856». Так проявляется западная идея нации, противная по сути идеи вселенского православия. И признание ее (имеется ввиду ранее цитированная инструкция) - есть признания всех слабых сторон этой концепции разделения. Для представления риторики, используемой в этой идеологической борьбе, обратимся к описанию В. Н. Хитрово. Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 97.

«Филэллинизм и результат его панэллинизм есть порождение западного увлечения в 20 годах нынешнего (XIX - Е. К.) столетия греческим возстанием, оттуда же, с запада, перешли они к quasi образованным классам эллинского королевства и турецкой империи. … Отсюда же, с запада, и по той же причине, идет к этим quasi образованным классам, и русофобство. Со всей неблагодарностью обязанного, забывая, что своим нынешним положением православные на востоке обязаны исключительно одной только России, они удивляются как до сих пор Россия пользуется влиянием на массу необразованных православных и вместо того что бы объяснить это себе просто тем, что не все же обязаны быть неблагодарными, они, также со слов запада, громко кричат против всепоглощающего стремления северного медведя». Цит. по Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле. / ППС. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1881. С. 64.

Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле. / ППС. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1881. С. 66.

2.2 Проблема расширения русского присутствия в Палестине после Крымской войны: отношения Палестинского комитета (1859-1864), Палестинской комиссии (1864-1889) и Русской Духовной Миссии в Иерусалиме

В середине-второй половине XIX века на первое место в связях русской православной церкви и общины Билад аш-Шам выходит мощный фактор - паломничество в Святую землю. Особенно потрясает динамика его увеличения: если в 1810 г. Палестину и Сирию посетило 25-50 человек, в середине века - около 400, то в 1900 г. уже прибыло 7064 человека, то есть количество паломников в течение века увеличилось более чем в 200 раз.

Обслуживание такого потока людей естественным образом было связано с обогащением тех, кто этим занимался. До середины XIX века это движение отдавалось на откуп греческой иерархии, однако ситуация довольно резко изменилась.

В конце 1850-х гг. было образовано сразу три русских учреждения, связанных с паломничеством.

3 августа 1858 г. было открыто в Петербурге Российское общество пароходства и торговли (РОПИТ) для организации постоянных паломнических рейсов из Одессы в Яффу. А в 1859 г. был создан Палестинский Комитет. Его председателем первоначально стал директор Комиссариатского департамента Морского министерства Дмитрий Александрович Оболенский. Но вскоре Палестинский Комитет возглавил великий князь Константин Николаевич (1827-1892), брат Александра II, придав Комитету надправительственный характер.

Идея создания Комитета созрела сразу после окончания Крымской войны. В 1858 г. Палестину с целью ознакомления посетил Борис Павлович Мансуров. В Иерусалиме Б. П. Мансуров досконально изучил ситуацию с русскими паломниками.

По расчетам Б.П.Мансурова, «наименьший расход для простолюдина от Рождества Христова до Пасхи составляет сумму от 130 до 152 рублей с человека, не считая всех дополнительных расходов на снаряжение в путь, расходов на церковные службы, посещение Галилеи, Назарета и др. Если умножить эту минимальную (!) сумму на количество прибывающих в Яффу паломников (а среди них были и весьма состоятельные люди), то получится значительная сумма и значителен интерес, вызываемый ею.

Знакомство с жизнью паломников привело Б.П. Мансурова к следующему заключению: «горестно твердить всякому о несуществовании в Иерусалиме родного Русского угла». «Для сбора этих сумм и употребления их на улучшение быта наших поклонников Палестине, был учрежден особый, не подчиненный ни одному министерству, палестинский комитет, под непосредственным председательством Великого Князя». Б. П. Мансуров представляется, таким образом, агентом коммерческой структуры (РОПИТ), созданной для перевозки пассажиров и стремящейся к увеличению числа паломников и прибылей, лоббированию своих интересов. А надо заметить, что пароход был единственным средством передвижения для паломников.

Б.П. Мансуров рекомендовал правительству приобрести земельный участок (или несколько) для постройки на нем паломнического приюта. Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 98.

Мансуров Б. П. Православные поклонники в Палестине. СПб., 1858. С. 39-42.

Мансуров Б. П. Православные поклонники в Палестине. СПб., 1858. С. 24.

ХитровоВ. Н. Православие в Святой Земле. / ППС. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1881. С. 87.

Деньги для строительствапредполагалось взять у РОПИТ (Б.П. Мансуров говорит о 20 000 руб. в год), а также их должен был доставить ежегодный кружечный сбор в пользу Гроба Господня в российских церквях. РОПИТ готов был также понести часть расходов на учреждение консульства в Иерусалиме, но с главным условием, чтобы консул по совместительству являлся представителем РОПИТ в Иерусалиме. Таким образом, его проект предполагалсофинансирование правительству не только паломников, что соответствовало, конечно, и интересам России и интересам РОПИТ, Палестинского комитета, но и государственных структур. Для этого он, соответственно, нуждался в консульской поддержке, которая должна была обслуживать интересы созданных структур и работать на их благо.

Так, Б. П. Мансуров разграничивал функции российских представительств в Палестине: «политическое покровительство и помощьбудут относиться к обязанностям консула, попечение о нравственности и религиознойдеятельности поклонников должно лежать на ответственностиДуховной миссии, наконец, заботливость о материальных нуждах и благосостояниипоклонников ложится на Духовную миссию совместно с агенциейРОПИТ, ибо в этой стороне дела заключается его собственная выгода».

По распоряжению правительства в том же 1858 г. в Иерусалиме было открыто российское консульство. Первым русским консулом и по совместительству представителем РОПИТ стал коллежский советник морского министерства В. И. Дорогобужинов.

Российскому консульству было разрешено решать возникающие практические вопросы самому, а в случае необходимости обращаться непосредственно к российскому посланнику в Константинополе. Примечательно, что с самого начала своего существования консульство в

Иерусалиме было выведено из-под подчинения российскому консульству в Бейруте. Консулу в Иерусалиме предписывалось во всем советоваться с начальником РДМ епископом Кириллом (то есть отношения не подчинения, а уведомления). В его обязанности входил полицейский надзор за паломниками и непосредственное сношение с турецкими властями и иностранными представительствами не только по гражданским делам, но и по духовным. Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 100.

Так, из-под опеки консульства в Бейруте РДМ попадала под контроль Иерусалимского консула, назначенного под лоббистским давлением РОПИТ и Палестинского комитета и чуждого интересам РДМ. Для последней ситуация складывалась можно сказать трагическая.

Создание Консульства, Палестинского Комитета и возобновление деятельности РДМ в Иерусалиме, несомненно, усилили позиции Русской Православной церкви и в целом всей Российской империи в ближневосточном регионе, оказали существенную поддержку местному православию и российскому паломническому движению. Однако, как видится, лишили ее стройности единой идеи и политики в Сирии.

Но постепенно большинство функций, которые должна была осуществлять Миссия, перешли к Палестинскому Комитету. Русской Миссии осталось лишь «нравственное и духовное назидание все русской паствы, ... производство богослужений, ... участие советами и указаниями в деле призрения наших богомольцев», и содействие консулу в улучшении быта паломников. К обязанностям Палестинского Комитета были отнесены «все политическое, дипломатическое, гражданское полицейское представительство и управление, все приобретения земель и домов, все хозяйственное заведование приютами, госпиталем и строениями». По словам церковного историка и члена РДМ в Иерусалиме Марка (Головкова), Миссия постепенно превращалась в паломническую церковь.

Епископ Кирилл оказался в очень сложном положении. С одной стороны, негативное отношение Иерусалимской иерархии, с другой - непонимание светским МИДом обстановки, сложившейся в Палестине. Палестинский Комитет, в частности, лично Б.П.Мансуров и консул В.И. Доргобужинов, а затем А.Н. Карцев предпринимали усилия, чтобы все вопросы, связанные с обустройством паломников и денежными субсидиями, находились только в их ведении.

Епископ Кирилл своим высоким саном и авторитетом среди местного православного населения стеснял их действия. А. Н. Карцев в письме к российскому послу в Константинополе Н. П. Игнатьеву, жалуясь на епископа, просил ходатайствовать в МИД об отозвании отца Кирилла из Иерусалима. Он считал «более полезным для единства наших действий и русских интересов в Палестине новым начальником Духовной Миссии назначить не епископа, а архимандрита». Конечно, вряд ли он исходил из высоких побуждений о интересах России, скорее о ведомстве, которое финансировало его деятельность.

Судьба епископа и Миссии сложилась трагически. В результате непреодолимых трений и интриг после шести лет работы он был смещен со своей должности и отправлен в Казань настоятелем одного из монастырей, практически в ссылку.

Именно при епископе Кирилле началась активная деятельность России по покупке земельных участков в Палестине и Сирии, имеющих культурно-религиозное и в целом историческое значение. С 1856 г. иностранцы получили разрешение приобретать недвижимость и земельные участки в Палестине при условии соблюдения османского законодательства. Марк (Головков) Русская Духовная Миссия в Иерусалиме: история учреждения, цели и задачи. // ЖМП, 1997, №5. С. 27.

Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 101.

Цит. поДмитриевский А. А. Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Капустин) как деятель на пользу православия на Востоке, и в частности в Палестине // СИППО, СПб.,

1904. Т.15. Вып. 2. С. 423.

Как уже было сказано выше, в результате интриг епископ Кирилл (Наумов) 22 июня 1863 г. был смещен с должности начальника РДМ в Иерусалиме.

Вместо него по рекомендации вел.кн. Константина Николаевича был назначен архимандрит (опять лишь архимандрит) Леонид (Кавелин).

Инструкция, данная архимандриту Леониду, существенно отличалась от предыдущих. В ней вновь говорится о переложении обязанности по обустройству быта российских паломников, покупке земли и строительству с РДМ на Палестинский Комитет. Круг вопросов, находящихся в ведении Миссии значительно сузился. Миссия должна заботиться о нравственном состоянии богомольцев из Российской империи, совершать для них службы на русском языке, поддерживать дружественные отношения с местной православной иерархией и передавать по назначению денежные поступления из России.

Можно сказать, что «такая передача комитета была самою крупною ошибкой, подорвавшею окончательно значение всего, что имелось к виду и предполагалось относительно наших учреждений и нашего значения в Святой земле». Кроме вышеописанных оснований для такого мнения, есть еще основание, что «они (консулы - Е. К.) не вносили в исполнение своих обязанностей ни особой любви, ни особого знания, а общую привычку наших дипломатических агентов - изображать из себя начальников всех прибывающих в местности русских».1 Без чего добиться успеха в деле создания позитивного имиджа России и идейного влияния было невозможно.

Архимандрит прибыл в Иерусалим 12 мая 1864 г. и поселился с членами Миссии в построенном новом здании. Архангельский монастырь, где располагались первые русские Миссии, был возвращен Иерусалимскому патриархату.

Желанием архимандрита было учреждение при Миссии

«первоначального училища для бесплатного обучения местных туземцев грамоте». Наставником при училище отец Леонид планировал поставить члена Миссии студента И. Крылова. Помимо бесплатного обучения грамоте, архимандрит предполагал выдавать детям учебные пособия и школьную форму, а также обеспечить их полноценным питанием. Но на просьбу архимандрита Святейший Синод ответил фактически отказом, отложив прошение на рассмотрение при появлении излишних средств, чем повторил судьбу предшествующих Миссий.

Архимандрит также ходатайствовал перед Синодом, и на этот раз успешно, о высылке для Миссии из России полного круга богослужебных книг для раздачи в местные церкви.

Вследствие назначения Великого Князя наместником царства польского и отъезда его в Варшаву, Палестинский комитет, оставаясь номинально независимым, был передан в 1864 г. в ведомство МИД. А если внимательнее посмотреть, то все того же Палестинского комитета и РОПИТ. Все встало на свои места, а точнее повернулось с ног на голову.

Для управления богоугодными учреждениями в Палестине была создана Палестинская Комиссия при Азиатском департаменте МИД. Еeвозглавил директор Азиатского департамента граф Н. П. Игнатьев. В ее состав вошли также представитель Синода - князь С. Н. Урусов и Б. П. Мансуров. Так как члены Комиссии не уделяли пристального внимания палестинским делам, то фактическим руководителем Комиссии явился Б.П. Мансуров.

Финансирование Комиссии обеспечивалось преимущественно доходом кружечного «палестинского сбора», поступавшего на ее счет из Хозяйственного управления Святейшего синода.

У архимандрита Леонида сложились напряженные отношения с Б. П. Мансуровым и российским консулом в Иерусалиме А. Н. Карцевым. Истоки этого явления были все те же, что и в случае с епископом Кириллом. По мнению А. А. Дмитриевского арх. Леонид «силою своего недюжинного ума, стойкостью весьма твердого характера, ясным пониманием основных задач и стремлений, с которыми была призвана к своему бытию наша Иерусалимская Духовная Миссия, и неумением идти на компромиссы с людьми сильными и власть имущими» только усугубил положение. Кроме того, в результате интриг Иерусалимский патриарх Кирилл запретил отцу Леониду служить на Святых местах и просил российское правительство отозвать архимандрита из Иерусалима.

Сложившаяся ситуация ставила под сомнение само существование Миссии в Иерусалиме. Обер-прокурорСв. Синода граф А. П. Толстой и посол в Константинополе Н. П. Игнатьев предлагали либо реорганизовать миссию в монастырь, либо вовсе упразднить, назначив при паломнических приютах иеромонаха и иеродиакона.

Проблема разрешилась следующим образом. Архимандрит Леонид был отозван из Иерусалима (лишь поддержка московского митрополита Филарета (Дроздова) и обер-прокурора Св. Синода А. П. Толстого помогли ему не повторить судьбу епископа Кирилла). В Иерусалим разобраться в кризисной обстановке командировали настоятеля посольской церкви в Константинополе архимандрита Антонина (Капустина) в качестве и.о. начальника РДМ. Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 106.

Дмитриевский А. А. Императорское Православное Палестинское общество и его деятельность за истекшую четверть века. СПб., 1907. С. 396.

Дмитриевский А. А. Очерк жизни и деятельности архимандрита Леонида (Кавелина), третьего начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме, и его труды по изучению православного востока./Россия в Святой

земле: Документы и материалы. Т. 2. М., 2000. С. 519-520.

Выясняя причину разногласий, архимандрит Антонин пришел к выводу, что «Миссия дотоле считавшаяся, если не собственницею, то распорядительницею всего, что было наше здесь, вдруг увидела себя без собственности, без прав, без власти, без силы, даже без совещательного голоса в устройстве наших дел палестинских. Она как бы сама стала на постой в консульство и, естественно, начала сознавать, что она не Миссия более, а менее чем одна из посольских церквей. Такой переворот во взаимных отношениях двух ведомств естественным образом должен был возбуждать в одной стороне желание об утраченном значении, а в другой - некоторую долю надмения им. Отсюда взаимная холодность двух властей».

Первоначально в 1865 году он прибыл в Иерусалим в качестве и.о. начальника духовной миссии. Спустя 3 года по просьбе иерусалимского патриарха он стал полномочным главой РДМ.

Возглавил РДМ отец Антонин в очень сложное время. Сложность ситуации не оставила ему почти никакой свободы действия. Он понимал, что если пойти по проторенному пути епископа Кирилла и архимандрита Леонида, то ему придется разделить их участь. И отец Антонин решил ради укрепления статуса РДМ и церковно-политического влияния России в Палестине бороться с Палестинской Комиссией её же методом - приобретением земельной собственности на свое имя в счет РДМ. Со временем эта верная тактика архимандрита Антонина сделала его практически неуязвимым для петербургских чиновников.

Архимандрит Антонин стал первым руководителем РДМ, который не получил подробной инструкции от МИДа, так как большинство вопросов было поручено Палестинской Комиссии. С уверенностью можно сказать, что столь длительное существование РДМ под его руководством обязано исключительно его настойчивости и личному участию, а не помощи правительства и Синода.

Для борьбы с инославной пропагандой, по мнению архимандрита, необходимо было усилить духовное просвещение жителей Палестины. Еще в в 1866 г. архимандрит Антонин на изысканные им самим средства купил земельный участок в деревне Бейт-Джала. На средства, пожертвованные императрицей Марией Александровной, он построил двухэтажный дом, в котором устроил школу для арабских девочек, которую таким образом можно назвать первым русским учебным заведением в Святой земле. Впоследствии в 1886 г. Антонин передал этот земельный участок со школой в дар Императорскому Православному Палестинскому обществу.

Однако главное внимание отец Антонин уделял русским паломникам.

Согласно игумену Марку (Головкову) «при архимандрите Антонине завершился процесс переориентации деятельности Миссии. Уделяя большое внимание миссии внешней, то есть духовному просвещению местных жителей, главный акцент он делает на миссии внутренней -- на заботе о духовном просвещении посещающих Святую Землю русских богомольцев». Так под давлением обстоятельств сущность Миссии была изменена практически до неузнаваемости и в том виде, как она замысливалась в конце 50-х гг., перестала существовать. Показательно, что школу настоятель передал в дар именно ИППО, что является более чем передачей имущества, а скорее продолжением заложенных ранее идей.

Чтобы претворить свои планы в жизнь, архимандрит начал приобретать земельную собственность в Палестине.1

За время начальствования архимандрита Антонина им была приобретена земельная собственность на общую сумму до 1 000 000 руб.

Деятельность архимандрита Антонина по усилению позиций Русской Церкви в Святой земле с помощью покупки недвижимости не находила поддержки в столице.

В мае 1872 г. Святейший Синод высказался о нежелательности дальнейших приобретений земли и даже об отчуждении имеющихся в РДМ владений. К счастью, за отца Антонина заступилось Министерство иностранных дел и он продолжил свою деятельность.

Но МИД настаивал на скорейшем переоформлении отцом Антонином своей собственности на имя российского правительства или же его непосредственного представителя в Иерусалиме - консула. Архимандрит Антонин прекрасно понимал, что его прочное положение в Палестине зависит от приобретенных им земельных участков, и поэтому не спешил с переоформлением. В январе 1889 г. Синод предписал своим указом архимандриту Антонину «принять меры к зачислению приобретенных им земельных участков, с находящимися на них постройками, в «Вакуф» Российской Духовной Миссии в Иерусалиме с тем, чтобы сии имущества находились под главным ведением Святейшего Синода и состояли в непосредственном управлении Начальника означенной Миссии...» В сентябре 1889 г.вакуф отца Антонина был оформлен. Дмитриевский А. А. Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Капустин) как деятель на пользу православия на Востоке, и в частности в Палестине // СИППО, СПб., 1904. Т.15. Вып. 2. С. 145.

Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 115.

Так, в середине XIX века в силу геополитических интересов России, втянутой в «восточный вопрос», усиления паломнического движения и накопления критического опыта взаимоотношений России и Православного Востока вышли на качественно новый уровень.

Уровень создания институтов «мягкого» влияния, через церковные учреждения.

Наметилась в зарубежной деятельности и тенденция совмещения интересов государства и церкви с приоритетом первого. Основы этого были заложены, как мы показали выше, еще в прошлом столетии.

В практической деятельности чиновников это, из-за плохого понимания подлинных интересов государственности, вело к конфликтам, в коих погрязли Русская Духовная Миссия, Палестинский Комитет, Палестинская комиссия, РОПИТ и консульства. Однако именно так был накоплен позитивный опыт, реализовавший себя в создании и успешной деятельности Императорского Православного Палестинского Общества, рассмотрению которого посвящен следующий раздел.

2.3 Основание Императорского Православного Палестинского Общества и его деятельность в Сирии и Палестине в конце XIX - начале XX вв

Вмае 1882 г. в С.-Петербурге торжественно было открыто Православное Палестинское общество. Согласно уставу оно должно было осуществлять три главные функции:

а) собирать, разрабатывать и распространять в России сведения о Святых местах Востока;

б) оказывать пособие православным паломникам этих мест, и

в) учреждать школы, больницы и странноприимные дома, а также оказывать материальное пособие местным жителям, церквам, монастырям и духовенству.

В конце 1884 г. в Обществе состояло 576 человек, и его численность постоянно увеличивалась. К 1902 г. количество членов Общества достигло рекордной цифры - 5116 человек. В последующие годы число членов Православного Палестинского общества несколько уменьшилось и составляло около 4000 человек. Например, в 1907 г. - 4267 человек, а в 1909 г. - 3563 человека.

Православное Палестинское общество подразделялось на три отделения.

С января 1883 г. открылись Отделение ученых изданий и исследований во главе с Д. Ф. Кобеко, Отделение пособия паломникам во главе с Ф. И. Корниловым и Отделение поддержания православия на Святой Земле во главе с П. А. Васильчиковым.

Пост председателя Общества с момента его создания занимал великий князь Сергий Александрович. После его гибели в результате террористического акта Общество возглавила его жена великая княгиня Елизавета Феодоровна.

В качестве своей эмблемы Палестинское общество приняло изображение креста с овалом в центре, по периметру которого написано: «Не умолкну ради Сиона и ради Иерусалима не успокоюсь». В центре овала - буквы Х. Р. и греческие буквы альфа и омега.

Православное Палестинское общество, хотя и считалось частным и находилось сначала в натянутых отношениях с Министерством иностранныхдел, быстро набирало силу. Это объяснялось не только поддержкой Церкви ицарской семьи, но и огромными средствами, которыми располагало Общество.

Основными источниками доходов Общества были ежегодные членские взносы, пожертвования, перечисления от продажи изданий. Но самым верным средством обеспечения материального положения Общества были пожертвования на нужды Святой Земливсего русского народа.

В Петербурге в январе 1883 г. Палестинским обществом была организована Особая комиссия по кружечному сбору пожертвований во главе с М. Н. Паруновым. А с 1885 г. по прошению Палестинского общества Святейший Синод разрешил производить тарелочный сбор средств по церквам 2 дня в году -- в Лазареву субботу и Вербное воскресенье. Дмитриевский А. А. Императорское Православное Палестинское общество и его деятельность за истекшую четверть века. СПб., 1907. С. 200.

В первый год, после разрешения, вербный сбор пополнил казну Общества на 129551 руб. Наибольшие суммы были собраны в Московской, Самарской и Черниговской епархиях.

Помимо вербного и кружечного сбора немалый доход приносили и другие пожертвования. Практически регулярно Общество получало значительные денежные суммы от членов императорской семьи. Но главным источником пожертвований оставался простой русский народ.

Таким образом, бюджет Православного Палестинского общества в начале XX в. нередко превышал 1 000 000 руб. По подсчетам В. Н. Хитрово пожертвования составляли основную статью доходов ППО: «В каждом рубле прихода: членских взносов - 13 коп., пожертвований - 70 коп. ( в том числе и вербный сбор), проценты с ценных бумаг - 4 коп., от продажи изданий - 1 коп., от паломников - 12 коп.»

Огромные суммы, получаемые Палестинским Обществом, расходовались весьма рационально. Весь совокупный доход Общества распределялся по следующей схеме:

- на поддержание православия в Святой Земле 50%

- на содержание русских паломников 20%

- на ученые исследования и экспедиции 15%

- на нужды Канцелярии 15%.

Таким образом, с момента создания ППО РДМ в Иерусалиме получила надежную поддержку своей деятельности.

Этому во многом способствовали дружественные отношения между архимандритом Антонином и вел.кн. Сергеем Александровичем. После смерти архимандрита Антонина в октябре 1894 г. в Иерусалим новым начальником Миссии был назначен архимандрит Рафаил.

В 1889 г. в виду упразднения Палестинской Комиссии все ее имущество, долговые счета и капиталы были переданы Палестинскому обществу. Общество с этого года получило почетный титул «Императорское».

Всего к 1914 г.на правах собственности Православное Палестинское общество имело в Палестине,Сирии и Ливане 270 га земли.

На приобретенной земельной собственности Палестинское общество возводило храмы, строило странноприимные дома, подворья, больницы, школы.

Помимо церквей Общество на своих участках возводило целые комплексы - подворья для пребывающих в Святую Землю паломников. Первым строительным проектом такого рода стало Сергиевское подворье, названное в честь председателя вел.кн. Сергея Александровича.

6 декабря 1905 г. в Иерусалиме было открыто еще одно подворье для паломников, названное в честь царствующего императора Николаевским.

Общество заботилось не только о материальном благополучии паломников, но и о духовной их жизни во время пребывания их в Иерусалиме. Поэтому во время паломнического сезона по вечерам на всех подворьях Общества проводились священниками Миссии для российских богомольцев чтения и беседы. Марк (Головков) Русская Духовная Миссия в Иерусалиме: история учреждения, цели и задачи. // ЖМП, 1997, №5. С.29.

Одной из существенных сторон в многогранной деятельности Православного Палестинского общества стала просветительская работа среди арабского населения в Большой Сирии.

В декабре 1882 г. вблизи Назарета в селении Мждель была открыта начальная школа для мальчиков. Через месяц в ней уже учились 26 учеников.

Спустя некоторое время распахнули двери еще три школы в селах ар- Рам(Рамэ), Кафр-Ясиф и аш-Шаджара (Шаджаре). В 1883 г. число учащихся вшколах достигло 120 человек.

Вмарте 1883 г. в составе Православного Палестинского общества былоорганизовано отделение поддержания православия на Святой Земле подпредседательством П. А. Васильчикова. Основными задачами отделения былиорганизация православных школ, «в которых Православное населениемогло бы найти то необходимое для него образование, которого оно вынужденоискать у иноверцев» и «возобновление приходящих в ветхость иразрушение церковных зданий, построение новых церквей там, где местноенаселение не имело Православного храма».

Осенью 1884 г. Палестину вновь посетил Василий Николаевич Хитрово. Он осмотрел открытые Обществом школы в Кефр-Ясифе, Рамэ и Мждель и был крайне удручен сложившейся в них обстановкой. В школах не было квалифицированных педагогов, не хватало учебников и книг. Но самым главным недостатком, по словам В. Н. Хитрово, было «полнейшее отсутствие какого-нибудь рационального учения». Учителя просто заставляли заучивать наизусть отрывки текста из Священных книг, и этим все учение ограничивалось. Поэтому В. Н. Хитрово предложил открыть в Назарете мужскую семинарию для подготовки учителей.

Высказанные В. Хитрово идеи были поддержаны Советом ППО и в сентябре 1886 г. в Назарете был открыт Пансион для подготовки сельских учителей.Его возглавил А. Г.Кезма.

Задачи укрепления тесных связей учащихся с окружающим арабским миром соблюдалась в самых мельчайших деталях не только в программах обучения, но и в формальных вопросах. Так, в Пансионе не было европейской формы одежды. Все дети были одеты в национальный арабский костюм: длинная рубашка, поверх нее серая куртка и на голове феска. Разрешение носить детям национальный костюм было отличительной чертой русских православных школ от западных миссионерских, где обязательна была европейская форма одежды, что крайне стесняло восточного человека.

Преподавание в Пансионе велось на арабском и русском языках.

В учебную программу для первых и вторых классов входили следующие предметы: Закон Божий, арабский язык, русский язык, арифметика, греческий язык, история, география, геометрия, арабское чистописание, русское чистописание, черчение, пение, турецкий и факультативно английский и французский. Старшие классы занимались педагогикой, русским языком, пением и игрой на скрипке.

Особое внимание в первые годы существования Общества его руководство обратило и на женское образование. Католическая и Протестантская церкви создали в Сирии и Палестине целую сеть начальных школ для девочек. Деятельность Православной церкви сосредоточилась в основном на обучении мальчиков. А ведь девочки - это будущие матери. Закончив обучение в миссионерских школах, они становились проповедниками католической либо протестантской веры в своих семьях. Для изменения сложившейся ситуации Палестинским обществом решено было открыть три центра женского образования на Святой Земле: в Северной Палестине в Назарете, в Южной - Бейт-Джале и в Бейруте. Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 146.

Извольский П. П. Учебные заведения Императорского Православного Палестинского общества в апреле и мае 1893 г. Отчет по командировке. СПб., 1894. С. 6.

В октябре 1885 г. в Назарете была открыта школа для приходящих девочек.

В Бейруте тоже была открыта начальная школа для девочек. К апрелю 1887 г. в русских православных школах в Палестине и Сирии обучались 100 мальчиков и 300 девочек.

В 1890 г. на основе Бейт-Джальской начальной школы начал функционировать женский Пансион, в дальнейшем переименованный в учительскую семинарию. К этому времени Назаретский мужской пансион уже осуществил свой первый выпуск - 24 воспитанника. Руководство Православного Палестинского общества признало этот выпуск удачным. Лучший ученик был награжден золотым знаком и рекомендован продолжить образование в Киевской Духовной семинарии. Остальные воспитанники получили серебряные значки. Эта традиция сохранялась на протяжении всей работы Пансиона.

Женская Бейт-Джальская семинария во многом была схожа с Назаретским пансионом. Она также была рассчитана на 24 ученицы. Девочки поступали в нее в возрасте 10 - 12 лет, изучали арабский, русский и древнегреческий языки, арифметику, геометрию, географию и историю. Срок обучения в семинарии составлял 8 лет. Преподавание с третьего года обучения велось на русском языке.

Учебные программы для семинарий составляли, а также экзаменовали слушателей, в частности известные русские арабисты И. Ю. Крачковский, Н. А. Медников, Д.В. Семенов, араб по происхождению М. О. Аттая и другие. И.Ю. Крачковский, путешествуя по Сирии и Ливану в 1908-1910 гг., близко познакомился с выпускниками семинарий.

Решая, таким образом, вопросы учительских кадров. Палестинское общество постоянно расширяло систему начального образования. В 1887 г. была открыта школа для мальчиков в Амиуне (Ливан) и школа для девочек в Бейт-Сахуре. В 1889 г. была открыта русская школа в Бискинте (Ливан), в которой учился известный ливанский писатель Михаил Нуайме (1889-1988).

«Почивший патриарх Иерусалимский Герасим, при своих личных высоких качествах, как воспитанник Афинского университета, проникнутого панэллинистическим направлением, недоверчиво взирал на просветительную помощь России, которая проявляется через Императорское Палестинское общество, и не допускал развития в Иудее русских учебных заведений». В 1898 г. Обществу удалось открыть школу для туземных детей в Иерусалиме, но вот что было последствием этого поступка, по словам отчета Палестинского общества за тот же год: «Те наши единоверцы, которые, как кажется, наиболее должны были бы нам содействовать, официально назвали открытие нашей Иерусалимской православной школы антиканоническим поступком».

При таких обстоятельствах ИППО могло открыть до 1900 г. лишь 23 школы в Палестине. Ввиду этого и других побуждений Палестинское общество с 1895 г. решилось расширить круг своей деятельности, включив в нее Антиохийский патриархат. Один из митрополитов, просивших Общество принять школы под свое покровительство, писал, что Палестинское общество, «несомненно устроилось по внушению Св. Духа». Общество, распростирая свою деятельность на Антиохийский патриархат, знало, что оно в этом случае найдет себе поддержку, ободрение и сочувствие в высшем духовенстве, единоплеменном с народонаселением Сирии. В 1895 г. Антиохийский патриарх Спиридон (1891 - 1897) обратился к руководству Православного Палестинского общества с просьбой о принятии в ведомство Общества женской школы в Дамаске. Антиохийского патриарха поддержали митрополиты Эмесский (Хомский) Афанасий и Селевкидский Герасим, прося принять православные школы их епархий. Таким образом, с 1895 г. к ИППО перешли следующие школы: Женская в Дамаске, мужские в Сук-аль-Гарбе, Мааруне, Мааре, Маалаке, три школы в Хомсе и женская школа в Седнае.

Дело ИППО в Антиохийском патриархате пошло очень успешно. Уже в 1897 г. из числа 13 епархий, входящих в состав патриархата, Общество имело свои учебные заведения в шести: Дамасской, Тиро-Сидонской, Селевкийской, Эмесской, Триполийской и Бейрутской. Правда, оно встретилось с осложнениями. Например, ввиду более развитого населения требовались бы не одни первоначальные школы, а и средние, каких общество открывать еще не может.

Насколько успешно идет развитие школьного дела в Антиохийском патриархате, видно из того, что к 1900 г. русских училищ здесь было уже 42.

Помещение школ в большинстве случаев было удовлетворительным. Школы находились в домах, переданных местными жителями специально для этой цели. Для некоторых школ Общество построило новые здания, например, для школы в Дамаске. Но строительство новых школ и размещение в них учеников было сопряжено с трудностями. Местные власти, опасаясь усиления влияния России в Сирии, противодействовали стремлениям Палестинского общества расширить сеть начальных учебных заведений. Лебедев А. П. История Греко-Восточной церкви под властью турок. СПб., 2004. С. 370.

Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 151.

Лебедев А. П. История Греко-Восточной церкви под властью турок. СПб., 2004. С. 371.

Основным недостатком русских православных школ в Сирии был дефицит квалифицированных кадров.

Это и не удивительно, количество школ, открываемых Православным Палестинским обществом, постоянно увеличивалось. К 1914 г. в Большой Сирии насчитывалась 101 школа с общим количеством учеников 10594.

В практике школьной работы Палестинское общество применяло две системы обучения - арабскую и русскую, так как традиции Арабского Востока в системе просвещения оно не могло игнорировать. При русской системе обучения для разных классов намечалась определенная программа, составленная на целый год. По этой системе, при усвоении программы и после сдачи зачета ученик переводился с младшего в средний класс. По арабской системе школьников заставляли зазубривать наизусть определенную книгу. Количество зазубренных страниц или разделов из книги и определяло успеваемость ученика.

Особое внимание в младших классах уделялось гигиене, что заметно отличало православные русские школы от западных миссионерских. Перед началом уроков малышей умывали, причесывали, одевали чистую одежду и каждый день выдавали по чистому носовому платку. Таким образом, к старшему классу дети приучались к чистоте и порядку. Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 152.

Извольский П. П. Учебные заведения Императорского Православного Палестинского общества в апреле и мае 1893 г. Отчет по командировке. СПб., 1894. С. 125-126.

Дошкольников обучали кратким молитвам, знакомили их с начертаниями арабских букв, цифр, заучивали звуки по арабской передвижной азбуке, учили считать. Занятия чередовались с длительными перерывами, которые заполнялись играми под надзором учителя. Любимой игрой арабских детей, по замечаниям инспекторов, была «Чехарда».

Смладших классов начинались уроки пения. Ученики разучивали церковные песнопения, гимны России и Османской империи, арабские и русские народные песни.

Трудовые навыки дети получали путем практического ознакомления с садоводством и огородничеством. Овощи, выращенные учениками, частично продавались на базаре, частично шли на стол или запасались на год.

В женских школах девочки учились вязать кружева, вышивать, шить, а в мужских школах мальчики занимались столярным делом.

Все учебные и наглядные пособия, а также руководства для школ Православного Палестинского общества составлялись на месте преподавателями.

Учителя и инспекторы палестинских и сирийских школ по правам приравнивались к государственным служащим Министерства Народного просвещения. Им, также как и педагогам Российской империи, полагалось единовременное пособие и пенсия за выслугу лет. Юноши, отправляемые Обществом преподавать в Святую Землю освобождались от воинской повинности и зачислялись в запас. Перенижко О. А. Этапы и формы культурно-религиозного взаимодействия Палестины и России. М., 2003. С. 156.

Дмитриевский А. А. Русские учебно-воспитательные и странноприимные учреждения в Палестине и Сирии. Киев, 1907. С. 22.

Профессор К. В. Оде-Васильева отметила особенность русских школ:

«Характерный штрих рисует разницу в целях деятельности европейских миссионерских обществ и Палестинского общества. Первые ... старались арабов - мусульман обращать в христианство и резко высказывались против ислама. А вот в школах Палестинского общества не только никогда не делали этого, но старались знакомить нас арабов - христиан, со славным прошлым нашего народа, даже с возникновением ислама, знакомили с историей родной литературы».

С созданием Православного Палестинского общества в паломническом движении произошли существенные изменения. На первом месте в списке основных задач Общества стояла помощь православным русским паломникам. Палестинское общество вошло в соглашение с железнодорожными компаниями и РОПИТ, которые значительно понизили плату за проезд в Иерусалим.

Обществом выпускались также специальные паломнические книжки, по которым проезд простым богомольцам обходился еще дешевле. В самой Палестине Общество приобретало земельную собственность. На купленных участках Палестинским обществом были построены прекрасные подворья для паломников, включавшие в себя целый комплекс зданий. Россиянин, независимо от своего материального положения чувствовал себя комфортно на Русских подворьях. Паломники были избавлены от поборов со стороны патриархии и турецких властей и могли свободно помолиться в святых местах, к которым некоторые стремились всю свою жизнь.

В целом, можно сделать выводы о том, что Православное Палестинское Общество, созданное в 1882 г., было уникальной организацией для своего времени.

Оно аккумулировало в себе достижения предшествующих русских учреждений, устранив их недостатки. На примере Императорского Православного Общества мы можем наблюдать успешную реализацию политики «softpower» в Сирии. В конце позапрошлого столетия было создано почти классическое учреждение так называемого «третьего сектора» некоммерческих организаций. Опыт Императорского Православного Общества без сомнения актуален и в начале третьего тысячелетия, когда именно «мягкие технологии» выходят на первый план.

Особенностью его деятельности, в отличие от предыдущих организаций, было и тесное взаимодействие с консульской миссией, что при решении греко-арабского конфликта в Антиохийском патриархате создало базу для успеха России.



Заключение

Регион Ближнего Востока в военно-стратегическом отношении в общем контексте Восточного вопроса представлял для России ценность благодаря: 1) своему выгодному географическому положению на линии между Кавказом и Средиземноморским побережьем, 2) наличию христианского населения, которое рассматривается военным командованием как союзники русской армии и социальная опора России в регионе.

Сложившаяся в XVI веке система руммиллети стала по существу «бэкграундом» всех отношений России с Востоком на следующие четыре столетия. В силу этого, говоря об отношении России к арабским провинциям Порты, мы имеем ввиду отношения России с двумя специфическими структурными единицами руммиллети - антиохийским и иерусалимским патриархатами. Политика России в отношении православных арабов и греков Антиохийского патриархата была главным выражением политики России в Машрике.Проигрывая в торгово-промышленной конкуренции Франции и Англии русская дипломатия делала акцент именно на религиозную политику в регионе. Опасность для русских интересов представляла деятельность католических и протестантских миссионеров. Увлекая православных в унию, католики превращали православное население Сирии в покровительствуемое Францией этноконфессиональное меньшинство, сокращая влияние России.