Художественная культура и религиозные верования тагарского населения (по материалам погребального обряда)

Во-первых, это представление о трехчленной вертикальной и четырехчленной горизонтальной структуре мира; во-вторых, весьма развитое знание о живой материи и разнообразии форм жизни, включающее три стороны природы (человек, животный мир и растительный мир); в-третьих, представления о роли солнца как источника жизни. Мировосприятие основывалось на представлениях о движении, цикличности и развитии природы, переходе от одного состояния к другому. Все это нашло отражение в искусстве символов тагарского мира. Двойственность заложена в образах, сочетающих элементы разных животных, в геральдической манере изображения рога у оленей. Изображались не конкретные животные, а носители определенной идеи. Так, баран - это не просто баран, а носитель удачи, олень - символ солнца и т. д. Поэтому образы животных в искусстве не свидетельствуют о том, что был культ этих животных или какие-то пережитки тотемизма. По-видимому, символизм в искусстве соответствовал и символизму в мышлении, иначе эти образы искусства (олень, баран, сцены борьбы и т. д.) не были бы понятны и не могли выполнять своей функции.

В представлениях о Вселенной центральное место занимали горизонтальная, вертикальная структуры и солнце. В скифскую эпоху было несколько солнечных символов, передающих разные смысловые ситуации. Это бронзовые и позолоченные солярные диски, известные на всей территории скифо-сибирского мира. В тагарских погребениях такие диски обычно находились вместе с оленными бляшками Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. - Новосибирск, 1979. - С.209..

С солярным культом были связаны и сами оленные бляшки. Основные идеи (свет, лучезарность, движение), заложенные в них, подчеркивались с помощью определенных выразительных средств: золотым оформлением бляшек; полукруглым рогом (его можно воспринимать как символ солнца) с насаженными на него такими же полукружиями, символизирующими идею движения, повторения. На бляшке с изображением оленя с обвитым золотой полоской рогом идею движения солнца передают круглые прорези на крупе и крыловидные прорези на лопатках.

С солярным культом были связаны представления и о «земном» солнце - священном огне. Известны его атрибуты у носителей тагарской культуры: своеобразные приспособления для священного огня. С культом огня, очевидно, был связан образ барана. Стилизованными фигурками этого животного украшены «штандарты», служившие приспособлениями для разжигания огня у тагарцев. Летящий олень символизировал идею света, идею возрождения жизни, ее повторения. «Солнечных» оленей и «солнечных» баранов часто можно видеть среди скальных изображений Готлиб А.И. Археология Хакасско-Минусинского края. - Абакан, 2003. - С.148. .

Солярная символика была широко распространена на всей территории скифо-сибирского мира. В ее основе лежали идейно-мировозренческие представления, которые никогда не ограничивались только районами земледелия. Основополагающие идеи были общими, можно сказать общечеловеческими: а неизвестных у населения Средиземноморья, индоиранского мира, Мезоамерики. В каждом из этих регионов возникли свои воплощения и, следовательно, свои культы солнца видимо, по представлениям людей скифской эпохи, солярные знаки должны были находиться не отдельно, отвлеченно, а вместе с изображениями животных либо с элементами растительной символики.

Скифо-сибирский мир был зоной распространения и развития культа природы (растительных начал, возрождение жизни, плодородия, круговорота и цикличности в природе), воплощением которого были представления о Древе жизни Фрэзер Дж. Золотая ветвь. - М., 1980. - С.168-362. . И эта мировоззренческая идея в степях Евразии зародилась достаточно рано. В рассматриваемое нами время значительно меняется представления о природе. Культ природы в тагарскую эпоху символизировали дерево, антропоморфное существо и животное, в трех основных ипостасях, охватывая растительный, животный мир и человека. Наиболее реалистичным является изображение богини плодородия с Древом жизни на войлочном полотнище шатра из кургана Пазырык 5 в Горном Алтае, относящееся к IV-III вв. до н. э. На полотнище изображена торжественно сидящая на троне богиня плодородия в длинных одеждах, украшенных знаками-следами, в большом головном уборе. В одной руке она держит большую ветку, отростки которой заканчиваются пятью парами стилизованных фигур: синий и красный цветки чашевидной формы, желтый - в виде пальметки, красный и желтый - стреловидной формы, два красных - в виде раздвоенных лепестков. Можно предположить, что пары символизируют мужское и женское растительные начала, а пять пар изображают пять каких-то конкретных растений. Думается, не случайны фигуры на спинке и ножках трона. Ножки сиденья выполнены тоже в виде парных фигурок, напоминающих по форме зерна растений, а спинка заканчивается опущенным вниз отростком, символизирующим, видимо, корень. Головной убор - четырехугольная шапка - в нижней части имеет черные зубцы, очень похожие на символическое изображение пашни. Таким образом, здесь присутствуют все атрибуты бога плодородия: Древо жизни, которое растет прямо из коленок божества, зерна, корень и весеннее поле.

Мифология саяно-алтайских тюркоязычных народов сохранила воспоминание как о трех сферах Вселенной, так и о Мировом древе. Этим древом является или "богатая береза", или "железный тополь". Это дерево связывает между собой три яруса мира. А на его ветвях семена всей земной растительности, зародыши детей и скота Николаева Н.А, Сафонов В.А. Истоки славянской и евразийской мифологии. - М., 1999. - С.67-86. .

Культу Древа посвящена золотая поясная бляшка из Сибирской коллекции Петра I Руденко С.И. Сибирская коллекция Петра I. - М.- Л., 1962. - Табл. ХХII - ХХIV. . На бляшке, вероятно, передана мифологически- повествовательная сцена с Древом в центре. Под ним - три человеческие фигуры: одна в тиаре, европеоидное лицо показано в профиль; с другой стороны дерева сидит человек с округлым монголоидным лицом, с усами, он держит в руках поводья двух стоящих рядом лошадей, запряженных для верховой езды. Древо необычно: у него девять толстых веток без листьев, которые заканчиваются толстыми гипертрофированными почками. Важны детали этой композиции: нижний отросток дерева соединен с мордой одной из лошадей. Второй такой же отросток как бы вырастает прямо из шеи человека в тиаре. На руках сидящих лежит третий человек, одетый в короткий, чуть ниже бедер, кафтан. Самое важное, пожалуй, то, что из плеча этого человека (мертвого) растет дерево, являющееся центром всей композиции. С ветками Древа жизни, этого центрального символа, соединены все персонажи этой повествовательной мифологической сцены. Древо выступает как символ возрождения новой жизни, и поэтому важна прямая связь с ним животных и всех трех человеческих фигур.

Близко по семантике выполненная, однако, в другой стилизованной манере изображения Древа жизни на паре четырехугольных застежек из Сибирской коллекции Петра I: в центре - стилизованное дерево, а по краям соединенные с ним фантастические животные. Вся четырехугольная пластина обрамлена веткой. Как сюжет, связанный с представлениями о Древе жизни, надо трактовать, видимо, и некоторые другие изображения из этой коллекции. Заслуживают внимание три пластины, на которых запечатлена борьба хищников, возможно тигра и мифического волка. Во всех трех случаях голова тигра соединена рогообразной фигурой с волком. Фактически это не рог, а древовидная толстая изогнутая ветка с отростками и листьями, растущая из спины зверя. Еще более определенно эта идея возрождения жизни передана в сцене охоты на кабана, изображенная на пластине Мартынов А.И. О мировоззренческой основе искусства скифо-сибирского мира. - Новосиб., 1979. - С.20..

Среди массы изображении животных можно выделить две ведущие и взаимосвязанные смысловые группы: козел и баран, олицетворяющий солнце, и тот же образ, символизирующий таинство зарождения жизни, круговорот природы, растительные начала. Вероятно, привлекали при этом две особенности рогов: их способность к росту, а так же внешнее сходство с деревом. Рога у животных - это целые деревья с отростками, мало похожие по рисунку на рога. Своими размерами они, как правило, значительно превосходят туловище самого животного. Олень, конь, баран были воплощением разных конкретных идей в зависимости от сопутствующей символике: гипертрофированный рог, знак солнца и т. д. Очевидно, ассоциации рога с деревом были порождены в глубокой древности способностью оленя ежегодно сбрасывать панты, что аналогично вегетативному циклу дерева Мартынов А.И. О мировоззренческой основе искусства скифо-сибирского мира. - Новосиб, 1979. - С.21..

Известно, что Древо жизни символизировали тагарские штандарты с навершиями в виде баранов. Видимо, образ козла был одним из элементов Мирового дерева. Фигурами козлов и баранов оформлены тагарские штандарты и навершия.

Изобразительное творчество тагарцев - знаменитый скифо-сибирский звериный стиль - оптимально отвечало требованиям и характеру подвижного образа жизни степняка-скотовода Скифо-сибирский мир: искусство и идеология/ АН СССР. - Новосибирск, 1987. - С.32. .

3 Художественная культура тагарских племен

3.1 Декорирование предметов быта и вооружения

Искусство обладает специфическим художественным «языком» (музыкальным, хореографическим, живописным, архитектурным и т.д.), призванным донести до сознания людей заключённую в нём художественную информацию. Но, как у каждой народности свой язык, диалект, так и искусство передаёт образы и картины той исторической эпохи и той исторической общности людей, к которой оно принадлежит. В нашем случае это искусство тагарского населения Хакасско-Минусинской котловины.

Одним из фундаментальных понятий обществоведческих наук, в т.ч. истории является культура. Культура (от англ. culture) - особая система средств хранения и передачи социального опыта, превращающая его в орудие программирования обществом поведения индивидов и предопределения жизни последующих поколений. Конкретно выражается в вещах, идеях. Этот термин настолько ёмкий, что имеет множество подразделений: материальная, духовная, художественная, археологическая и т. д. Хотя, порой границы размываются, т. к. нередко они тесно переплетаются или вступают в противоречия друг с другом. При осмыслении истоков возникновения художественных традиций и различных форм искусства в раннем железном веке в нашем регионе, корни этих явлений нужно искать в культуре скифско - сибирского мира Евразийских степей.

Жизнь, смысл и назначение искусства в культурах древности совсем не похожи на роль и место искусства в современной нам культуре. В древности искусство не составляло той обособленной области человеческой деятельности, какую оно представляет собой теперь. В этом отношении его можно было бы уподобить современному прикладному искусству, не существующему вне вещей, для украшения которых оно служит, но и это будет неточно, поскольку в современной культуре, где существует и «высокое» искусство, за прикладным искусством остается чисто декоративная функция. В культурах древности произведения искусства неотделимы от тех предметов, на которых они размещены, и где смысл вещи по существу дополняется смыслом изображения. Это связано с представлениями о мире, в котором вещи живут, и, создавая их, мастер тем самым стремился внести порядок в реальную жизнь людей Переводчикова Е.В. Язык звериных образов. - М., 1994. - С.11. .

Некоторые животные, обладавшие социально значимыми качествами, на которых преимущественно охотились те или иные группы людей, приобретали особое, как бы священное значение. Представление о таких «священных», животных сливалось в уме древнего человека с преставлением о предке-покровителе. Их отдельные группы считали себя происходящими от определенного животного тотема. Каждый человек и родовой коллектив пытались обезопасить себя от непонятных и опасных явлений. Для этого специально изготавливали специальные предметы или символические изображения в качестве оберегов, амулетов, использовавшихся в обыденной жизни или в обрядах, регулирующих социальные отношения.

Знак тотема изображался на одежде. На лице, на рукояти оружии как покровитель, защитник. С помощью которого человек способен эффективнее поразить врага. Обеспечить удачу в промысле, защититься от бед и невзгод. Это были те же образы зверей, птиц насекомых или растений. При осмыслении истоков возникновения художественных традиций и различных форм искусства в эпоху раннего железного в нашем регионе, корни этих явлений нужно искать в так называемом скифском мире степей Евразии. Произведения анималистического искусства экспрессивных деформаций как нельзя лучше соответствовали экспрессивности психики древних обитателей степных долин Енисея и Абакана.

Изделия звериного стиля, видимо, были не только магическими изображениями охотничьих трофеев, но и эмблемами принадлежности к данной социальной группе, классу, слою. Звериный стиль тагарской культуры, как и звериный стиль других территорий «скифского мира», несомненно, был декоративным элементом. Изображениями животных украшали оружие, а также предметы, связанные с культом (зеркала, котлы), и просто предметы быта (ножи, гребни).

Среди предметов быта и вооружения по количеству находок превалируют бронзовые ножи. В тагарскую эпоху, как в более раннее, так и в более позднее время, ножи были универсальными орудиями, служившими для самых разных целей: для обработки дерева, кости, для кройки обуви, одежды вместо не существовавших еще в то время ножниц, для выкапывания различных съедобных кореньев, разделки мяса, для еды и. т. д. По форме они делятся на два больших раздела: 1) с выделенной ручкой и 2) без выделенной ручки. Ножи первого раздела на уступе между клинком и ручкой часто имеют головку хищной птицы или копытообразный значок. Ручка таких ножей с уступом бывает иногда сплошной, а навершие -- в виде валика или фигурки животного. Иногда ручка бывает полой, в нее вкладывается плоское шило с навершием в виде фигурки животного. Ножи со сплошной ручкой продолжали бытовать и в V--IV вв. до н. э. Тогда у них появились и новые виды навершиия: овальное кольцо, иногда с фигуркой животного в нем.

Ножи второго раздела -- без выделенной ручки, с одним или несколькими круглыми или каплевидными отверстиями постепенно уменьшаясь в размерах и массивности. К V в. до н. э. появились новые классы ножей этого раздела -- с широким петлевидным отверстием в верхней части ручки, большими кольцами, овальными или круглыми, расширенной вверху ручкой. В 3 могиле кургана у деревни Новомихайловка, среди прочих найден нож, на ручке которого сохранились схематичные изображения 2-х головок хищных птиц и копыта Кузьмин Н.Ю. Курган у деревни Новомихайловка. - С.Пб., 1994. - С.28 .

В тагарской культуре много бронзовых шильев. Обычно массивные четырехгранные, с круглой в сечении шейкой и грибовидной шляпкой. В VI в. до н. э. наряду с ними появились плоские шилья-вкладыши, которые вкладывались в полые ручки кинжалов и заканчивались обычно фигурой животного. С V в. до н. э. шилья делаются менее массивными, иногда совсем тонкими. На сарагашенском этапе встречаются шилья с двух- или трехъярусной головкой на тонкой шейке.

Тагарское оружие представлено бронзовыми цельнолитыми. кинжалами «с шипами», или с прямым и бабочковидным перекрестьем. Первые появляются еще в VII в. до н. э. и восходят к карасукским, вторые -- несколько позже и отражают влияние более западных районов, где такие кинжалы бытовали в скифскую эпоху. У многих кинжалов навершия в форме валика, простого или рассеченного или в виде фигурки стоящего животного. С V в. до н. э. появляются кинжалы с широким плоским бабочковидным перекрестьем, желобчатой ручкой и навершием в виде валика, плоского овала, кольца или двух головок грифонов, повернутых друг к другу. Иногда на навершии помещены головки зубастых хищников или две фигурки кабанов, расположенных «вверх ногами». Эти кинжалы очень редко находят в курганах, в основном это случайные находки, попавшие в Хакасско-Минусинскую котловину из Западной Сибири и Казахстана. Железных кинжалов «скифского типа» в Хакасско-Минусинской котловине найдено несколько. Формы их отличаются от тагарских, частично это ахеменидский импорт, частично они относятся к переходному тагарско-таштыкскому времени. В конце тагарской эпохи в погребения обычно кладут миниатюрные кинжалы, по форме идентичные кинжалам обычных размеров.

Бронзовые тагарские чеканы -- также очень распространенный вид оружия. В VII--VI вв. до н. э. они имеют длинную узкую втулку. У наиболее ранних -- круглые или многогранные бойки (девяти-, восьми- и семигранные) и плоские или многогранные обушки. На протяжении VII--VI вв. до н. э. число граней бойка уменьшается до шести и четырех. В углу между бойком и втулкой иногда помещается литая «палочка», а к концу VI в. до н. э.-- головка грифона. Именно в это время чеканы в Хакасско-Минусинской котловине начинают выходить из употребления: появляются уменьшенные экземпляры, которые вряд ли могли быть эффективным оружием, а затем и миниатюрные, изготовлявшиеся, видимо, только для погребений. Но с V в. до н. э. в тагарской культуре появляются чеканы новой формы -- с короткой широкой втулкой или без нее, проушные, бойки круглые в сечении, обушки короткие многогранные. Под бойком часто помещается головка барана или хищной птицы. Такие чеканы в V в. до н. э. применялись в ахеменидском Иране. Отсюда или из каких-то подвластных Ахеменидам районов они и проникли в Хакасско-Минусинскую котловину.

На сарагашенском этапе чеканы обычно уменьшенных размеров и упрощенной формы, но не редко обушок такого чекана завершается фигуркой горного козла или фигурками пары козлов, противостоящих друг другу. В кургане, исследованном у деревни Новомихайловка, единственный чекан - облегченный, уменьшенной формы - является типичным для сарагашенского времени. Уникально оформление обушка чекана: на двух его сторонах отлито по изображению фигурки оленя с подогнутыми ногами. Олени отличаются по проработке тела, рогов - видимо, при изготовлении формы для отливки использовали две разных миниатюрных оленных бляшки Кузьмин Н.Ю. Курган у деревни Новомихайловка. - С.Пб., 1994. - С.28.. Втоки простых форм -- конические, параболоидные, граненые. В V в. до н. э. формы втоков усложняются: на конце появляются пирамидки или плоские лопатки. Но при этом размеры втоков уменьшаются в соответствии с уменьшением чеканов.

В тагарскую эпоху бытовали, кроме того, бронзовые секиры и боевые проушные топоры. Это оружие значительно более редкое, чем кинжалы и чеканы. У них крестообразный в сечении или плоский обушок и плоский боек. К V в. до н. э. местные секиры и боевые топоры почти совершенно выходят из употребления, но появляется небольшое количество секир с короткими широкими втулками, всеми деталями напоминающие чеканы ахеменидского типа. По-видимому, это тоже импорт или подражание импортным секирам. Обычно вооружение мужчины составляли либо кинжал и чекан, либо лук и стрелы. Случаев, где в одном погребении сочетались бы кинжал, чекан и стрелы, очень мало.

Состав образов тагарского пластического искусства относительно невелик. Из животных чаще всего изображались козел и олень - или в виде одной головы, или всей фигуры в традиционном жертвенном положении: лежащим с поджатыми под туловище ногами, с наложенными друг на друга передними и задними копытами, так, как они издавна изображались в месопотамском и греко-ионийском искусстве. Изображения стоящих или идущих животных этих видов находят значительно реже, причем для них характерны вытянутые, как бы висящие в воздухе ноги с обращенными книзу острыми концами копыт. Лошадь изображалась обычно только в виде головы, иногда с длинными ушами, показывающими скорее всего, что это мул или осел. Изображения быка, даже в виде одной головы, находят очень редко. Значительно чаще встречаются головки баранов, а также изображения кабана в виде стоящей или бегущей фигуры или в виде одной головы.

Под влиянием западных традиций в искусстве южносибирских скифских племен этого времени появляются и сцены борьбы животных. Переводчикова Е.В. Язык звериных образов. - М., 1994. - С.143. Вместо животных в спокойных, статичных позах появляются изображения зверей в бурных движениях. Особенно выразительны в этом отношении фигуры с повернутыми в противоположные стороны передней и задней частями туловища, т. е. как бы перекрученные. Этот прием особенно широкое распространение получает в Сибири, в частности на Алтае. Он применяется и при изображении отдельных животных, и в композициях борьбы зверей.

Динамичный характер сибирского искусства V в. до н. э. и последующих веков выражается не только в композициях борьбы зверей, но и в общей трактовке изображений изогнутыми формами и кривыми линиями. Детали их получают при этом условную, орнаментальную трактовку системной криволинейных фигур и контрастных цветовых пятен Артамонов М.И. Происхождение скифского искусства. - СА. №4, 1968. - С.27-45. .

Переход пластичного анималистического искусства в орнаментальный, схематический, ажурный, декоративный стиль связан с тягой к «зооморфным превращениям», которая была ему присуща. Из рогов оленя или из его хвоста вырастают птичьи головки, на лапах одного зверя оказываются части тела других животных, и все это в полном единстве с контурами предмета. По мере развития звериного стиля, по мере того как образ животного на предмете все более становится просто его украшением, эта зависимость рисунка от очертаний предмета заставляет само изображение становиться все более и более далеким от реальности. Она заставляет зверя принимать такие противоестественные положения, что его фигура становится просто орнаментальной схемой, в которой образ самого животного утрачивается совершенно. Мастер свободно помещает части животного, не придерживаясь точности их расположения, ему важно разместить глаз, ухо, ноздри, клюв, лапы на плоскости сложного предмета.

Итак, художественная культура тагарской общности хотя и представлена высокохудожественными произведениями, несущими в себе определенный стиль изображения и определенные повторяющиеся сюжеты, однако не была собственно искусством по своему назначению и эстетическому замыслу. Рассматриваемые нами археологические предметы тагарского населения были полисемантическими символами общества, кроме того, являли собой черты общественной иерархии. Отмечая особенности предметов мелкой пластики отдельных территориальных образований скифо-сибирского мира, нужно также видеть в них символы отдельных племенных или политических объединений.

3.2 Тагарские украшения и культовые изделия

Общие черты искусства скифо-сибирского звериного стиля характерны для обширной территории его распространения от Монголии до Венгрии. Но на ней выделяется много локальных областей, в том числе и в Хакасско-Минусинской котловине, где на протяжении ряда веков обитали тагарские племена. Природная изолированность этой территории, окруженной с трех сторон горами, а с севера поясом лесов, препятствовала массовому проникновению сюда других племен. Это обстоятельство способствовало созданию компактного очага культуры с изобразительным искусством, основанным главным образом на местных традициях и представлениях.

Украшениями пользовались жители всех регионов земли, без выраженной разницы в рангах или социальных классах. Люди украшали себя изделиями из дерева, коры, перьев и металлов. Все эти способы украшении человеческого тела находят свое завершение во всевозможных преметах, вроде ожерелий, браслетов, колец, серег и т.д. - все в самых разнообразных формах.

Одним из самых распространенных видов украшений в тагарском обществе были головные повязки. Их шили из кожи и ткани, поверх нашивали круглые выпуклые медные или бронзовые бляшки. Некоторые из них имеют украшения из выдавленных изнутри маленьких бугорков. Реже встречаются фигурные бляшки в виде двух-трех выпуклых слитых колпачков. Наиболее богато была украшена мужская повязка в могиле подгорновсого этапа у д. Биржа. На ней бляшки чередовались с пастовыми имитациями раковины каури. От них на лоб свешивались ремешки с нанизанными медными и пастовыми пронизками и бусинами. Концы ремешков украшены коническими бронзовыми подвесками.

Бусины изготовлялись из меди, бронзы кости, камня, сердолика и стекла. Их нанизывали вместе с имитациями раковины каури и со свернутыми из медной пластинки пронизками. Встречаются позолоченные пронизки: некоторые имеют рубчатую поверхность. Низки бус употреблялись как ожерелье, браслет, свешивались с височных колец.

Диадемы (венчики) встречаются главным образом в могилах сарагашенского этапа. Это плоские тонкие пластинки шириной до 2 см, с отверстиями на концах, соединенные ремешками. Гривны отличаются от них круглыми сечением, в виде прута. Перстни и серьги трудно отличить от подвесок и бусин. Перстни изготовлены из согнутой колечком бронзовой проволоки. Серьги известны двух видов: одни состоят из небольшого колечка бусин, привешиваемого на согнутую крючком иглу, другие составлены из проволочного крючка, к которому прикреплен конус. Серьги носили мужчины и женщины, чаще в одном ухе. Широкое распространение в конце подгорновского и на сарагашенском этапах получили так называемые ножные браслеты. Они имеют вид плоских пластинок, похожих на диадемы, которыми скреплялись голенища мужской обуви.

В могилах ранних этапов находят костяные ножи, так называемые головные, вырезанные из ребра животного. Они, как правило, орнаментированы кружочками. Позже вместо них употребляли костяные проколки. Футляры с оружием либо предметами туалета подвешивали к поясу ремешком, реже ремешок пропускали через пронизь - бляху или ворворку.

Специально для погребальных одежд изготовляли глиняные и деревянные бусины, орнаментированные бляшки. Они покрывались слюдой, реже золотой фольгой. В позднетагарское время инокультурные влияния сказываются в появлении поясных блях хуннского типа и разного рода пряжек и застежек для пояса. Встречаются роговые булавки, которыми скрепляли одежду и закалывали волосы.

Эти предметы выполняли не только эстетическую функцию, но и обладали магической силой. Браслеты, находясь на руках человека в местах перехода от закрытой части тела к открытой, должны были защищать хозяина от пагубного воздействия внешних темных сил. Привески, поясные или нагрудные несли идею присутствия, покровительства и заступничества родового божества. Смысловое содержание сережек уходит своими корнями к древним тотемистическим верованиям.

Звериный стиль широко представлен в тагарской культуре, как и в других культурах скифского круга. Эта отрасль искусства характеризуется изображениями определенного набора животных в определенных позах, выполненными с помощью особых приемов Членова Н.Л. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. - М., 1967. - С.110. . В тагарской культуре звериный стиль появляется со времени ее возникновения, в VII в. до н. э., и бытует вплоть до ее конца. Тагарское искусство богато и разнообразно. Можно выделить несколько его отраслей: орнаменты на керамике, на бронзовых изделиях, вышивка, резьба по кости, звериный стиль, наскальные рисунки и некоторые рисунки на камнях тагарских курганов. Вероятно, существовали и другие виды искусства, не дошедшие до нас. Это могли быть различное художественное плетение, резьба по дереву и орнаменты на берестяных изделиях.

Звериный стиль тагарской культуры, как и других районов «скифского мира», относится к прикладному искусству. Он служил для украшения оружия и конского убора, орудий труда (ножи, кельты), предметов туалета (зеркала, гребни), культовых и бытовых вещей (котлы).

Археологические находки декоративного искусства первобытной эпохи чаще всего интерпретируются как атрибуты культа или как изображения, изготовлявшиеся в процессе религиозно-магической практики. Главной особенностью религиозного миропонимания людей было то, что они пока не выделяли себя из окружающей естественной среды. Они считали себя способными особым образом воздействовать на людей, животных, растения и даже явления природы. Маги и колдуны верили, что все вещи и явления живут взаимосвязано, действуют и могут превращаться из одного в другое. На основе этого каждый предмет можно заменить подобным ему или его частью. Делая уменьшенные изображения либо рисунки и магически, колдовски воздействуя на них, люди считали, что это поможет им овладеть при охоте настоящими животными, либо поставить под контроль деятельность противника или другие явления.

В тагарской культуре бытовали две разновидности звериного стиля, условно называемые «минусинский стиль» и «алтайский стиль» Членова Н.Л. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. - М., 1967. - С.115--165. . «Минусинский стиль» характерен главным образом для VII и VI вв. до н. э. (табл. 15, 12--20), хотя продолжает бытовать и в IV вв. до н. э. В «минусинском стиле» изображались целые фигуры животных, протомы - их верхние части и головы. Представлены следующие мотивы: головка хищной птицы (табл. 15, 17), фигурка стоящего кабана (табл. 15, 16) или козла (табл. 15, 13, 18), головка лошади, фигурка кошачьего хищника, свернутого кольцом (табл. 15, 19), фигурка стоящего кошачьего хищника, головка барана, головка лошади, фигурка барана (табл. 15, 14), фигурка «скребущего кошачьего хищника» (табл. 15, 10), фигурка стоящего лося.

Больше всего применялась круглая скульптура и рельеф Членова Н.Л. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. - М., 1967. - С.145--165. . «Минусинский стиль» отличается простотой и монументальностью. Животные изображались в спокойных позах: обычно стоящими, реже -- лежащими с подогнутыми ногами. Голова опущена вертикально вниз, не только у кабанов, для которых эта поза типична (табл. 15, 16), но также у лошадей (табл. 15, 20) и козлов.

Отмечается унификация в изображении частей тела различных животные, независимо от того, какое животное представлено,-- кабан, козел или баран. Тела состоят из шаров, полушаров, цилиндров, конусов. Бедро обычно в виде полушара, лопатка в виде выпуклого сегмента. Голова отливалась в виде шара, но дополнялась деталями: пирамидка, опущенная вниз, изображала рыло кабана; дужка -- клюв птицы; более толстая дужка -- длинную горбоносую морду барана (табл. 15, 14, 17). Глаза и ноздри животных и птиц на ранних образцах звериного стиля (VII--VI вв. до н. э.) изображались в виде сквозных отверстий, обведенных кружками, а позже (с VI в. до н. э.) превращаются в ямки. Уши также у разных животных показаны в виде полукруга (кабаны, лошади, кошачьи хищники). Двойные выпуклые кантики применяются для изображения копыт у кабанов и козлов и клыков у кабанов. Хвост у самых разных животных, даже у лошадей, изображен в виде короткого округлого выступа (табл. 15, 18, 20).

Благодаря такому единообразию поз и деталей «минусинский стиль» кажется удивительно однородным. Тагарское искусство звериного стиля имело непосредственного предшественника -- карасукское искусство XIII-IX веков до н. э., содержавшее изображения животных на некоторых категориях предметов. Навершия карасукских ножей и кинжалов украшены головами лося, быка, горного козла и горного барана. На подобных изделиях тагарской архаики скульптурные навершия представляют не только копытных животных, но и хищников, а мотив головы как самостоятельный изобразительный элемент представлен в основном птицей. От карасукского искусства унаследован обычай в украшениях разделять рога и уши. Тагарское искусство отличают более реалистичная передача вида животного и более совершенная композиция. Появляются художественные изделия, отливавшиеся полыми, более сложные по технике изготовления (возникновение техники литья пустотелых скульптур ошибочно приписывается рядом исследователей карасукским мастерам).

Различия между карасукским и раннетагарским («минусинским») звериным стилем не велики. Так, в карасукском зверином стиле несколько иной набор животных: главным образом козлы и бараны, изредка -- лошади, единичны бык и лось. Кабаны, кошачьи хищники, хищные птицы не изображались.

В конце VI--V в. до н. э. наряду с «минусинским стилем» появляется новый, «алтайский звериный стиль» (табл. 15, 4-11). Набор изображаемых животных и их соотношение несколько иное, чем в «минусинском стиле». Первое место в «алтайском стиле» занимают фигуры оленей с подогнутыми ногами (табл. 15, 5), которые появляются в Минусинской котловине в V в. до н. э., позже, чем в Казахстане и Северном Причерноморье Членова Н.Л. Скифский олень. - М., 1962. - С.38. . На втором месте в «алтайском стиле» Минусинской котловины -- головки хищной птицы (табл. 15, 11), самый частый мотив в «минусинском стиле». Далее идут голова волка, барана-аргали, кабана, сайги, фигура кошачьего хищника (табл. 15, 10), лошади-«монголки» и стоящего осла или кулана, волка (табл, 15, 6), кабана, фигурка птицы, повернувшей голову назад (табл. 15, 4), морда хищника в фас (табл. 15, 9). Кабан и козел в «алтайском стиле» почти не изображаются. Вместо домашнего барана изображается дикий горный баран-аргали (табл. 15, 8, 8а); вместо высокопородной лошади -- степная лошадь-«монголка». Большое место занимают животные, не изображавшиеся в «минусинском стиле»,-- олень, волк, осел или кулан, птица, повернувшая голову назад, сайга.

Если в «минусинском стиле» на первом месте была круглая скульптура, то в «алтайском стиле», напротив, изображений в рельефе почти вдвое больше, чем в круглой скульптуре. Соотношение целых фигурок животных и их головок в «алтайском» и «минусинском» стилях примерно одинаково. Сам «алтайский стиль» изображений -- резко отличается от «минусинского». Если для последнего характерен определенный геометризм в изображении частей тела животного (шары, цилиндры и т. д.), то в «алтайском стиле» тела животных криволинейны и пластичны, глаза близки к натуре, уши часто -- в виде спирали, лапы хищника -- с когтями. При вырождении «минусинский стиль» имеет тенденцию к дальнейшей геометризации, а «алтайский» превращается в пышный растительный орнамент со всевозможными завитками, простыми и двойными спиралями.

Если «минусинский стиль» восходит к карасукскому, окончательно складывается на территории Минусинской котловины и может рассматриваться как местный. То «алтайский стиль» принесен на территорию Минусинской котловины в готовом виде из более западных районов (Алтай, Казахстан), где он известен уже в VII--VI вв. д» н. э. Однако «алтайский стиль» не остался в тагарской культуре чужеродным явлением. Он был воспринят населением тагарской культуры, которое стало украшать в этом стиле не только конский убор, но и другие предметы -- ножи, кельты и пр. На протяжении V--IV вв. до н. э. «минусинский» и «алтайский» стили бытуют в тагарской культуре параллельно и выходят из употребления к концу тагарской эпохи.

Звериный стиль тагарской культуры, как и звериный стиль других территорий «скифского мира», несомненно, был не только декоративным элементом, но нес и какую-то важную смысловую нагрузку. Первоначально изображаемые животные могли быть тотемами отдельных племен, а впоследствии превратились и в межплеменные божества Членова Н.Л. Скифский олень. - М., 1962. - С.40.. Интересно, что в разных частях «скифского мира» набор изображаемых животных далеко не одинаков. Судя по частоте изображений в ранней тагарской культуре (VII-- VI вв. до н. э.), наиболее почитаемыми животными (возможно, первоначальными тотемами) были хищная птица (коршун или орел), кабан и козел, а с V в. до н. э.-- олень, фантастическая хищная птица, волк и горный баран-аргали. Это -- одно из доказательств прихода в Минусинскую котловину в V в. до н. э. нового населения, у которого были свои божества, восходящие к тотемам. Так, олень и волк особенно почитались у саков. Предполагают, что само название саков (и скифов) означает «олень» Членова Н.Л. Скифский олень. - М., 1962. - С.43. . Это позволяет думать, что в составе населения, появившегося в Минусинской котловине в V в. до н. э., были саки. Изображениями животных украшали оружие и конский убор (чтобы обеспечить их помощь в битвах), а также предметы, связанные с культом (зеркала, котлы), и просто предметы быта (ножи, гребни).

Таким образом, основные стилистические приемы раннетагарского искусства были связаны с одним или несколькими видами животных и не унифицировались для изображения всех зверей. Приемы обусловливались в известной мере техническими возможностями бронзолитейного производства на данном этапе.

В изображениях позднего времени появилась более утонченная стилизация, утрата образности, монументальных и реалистических черт, т. е. искусство позднего периода постепенно изменило свой характер. Развитие мотивов и стиля во времени приводит к упрощению изображений на изделиях, происходит отход от традиции делать рога, уши и ноги разделенными, уменьшается размер изделия и соответственно размер украшения, в которое привносятся элементы ажурности и декоративности.

Тагарская культура оставила после себя значительное художественное наследие, в том числе созданы серии предметов материальной культуры с изобразительными сюжетами. Примечательно наличие подобных изделий в рядовых погребениях тагарцев. Это позволяет предположить, что искусство обслуживало все слои тагарского общества, было общедоступным, создавалось на основе народных традиций широким кругом мастеров.

Наличие мощной рудной базы предопределило расцвет бронзолитейного производства, изготовление и употребление основных изделий из бронзы вплоть до конца тагарской эпохи. Тагарские мастера украшали свои изделия изображениями тех животных, чье обитание на этой территории было постоянным. Мастера редко использовали образы случайных, не местных представителей фауны. Материалы коллекции позволяют предполагать закономерность выбора того или иного образа в тагарском искусстве звериного стиля не только идеологической потребностью, но и фактором географической среды.

В искусстве тагарских племен представлены в основном одиночные изображения фигур животных. Для него не характерны сцены борьбы зверей, занимавшие большое место в ряде других областей скифского мира (единственный сюжет -- фигура тигра с головой горного барана в пасти, -- распространенный на Алтае, в Туве и Ордосе, вероятно, был не местного происхождения). Нет фантастических существ (за исключением головы грифона), количество заимствованных образов ограничено, их изображения представлены малым числом экземпляров.

Главное достоинство тагарских художественных образов -- монументальность и простота, позже усложненная и обогащенная рядом декоративных элементов. В тагарском искусстве нет присущей ордосским художественным бронзам вычурности, ему не свойственна манера заполнения поверхности изделия фигурами и головами различных животных, а также взаимовписывание фигур, что встречается в искусстве соседней Тувы Грач А.Д. Резные композиции в искусстве Тувы скифского времени // Новейшие исследования по археологии Тувы и этногенезу Тувинцев. - Кызыл, 1980. - С.71-76. . Поверхность большинства тагарских изображений гладкая. Среди очагов искусства звериного стиля тагарский менее других испытал влияние древних цивилизаций Переднего Востока, но, несомненно, имели место контакты тагарских племен с синхронными культурами соседних кочевнических областей.

погребальный мировоззрение культ шаманство

Заключение

Погребальные сооружения и погребальный обряд - важные источники для реконструкции религиозно-мировоззренческих представлений тагарского населения. Погребальные сооружения возводились тагарцами по трем основным причинам: для помещения в него тела умершего, сопровождения усопшего посмертным инвентарем и сохранение его в неприкосновенности.

Практическая сфера погребального обряда тагарского населения - это система реальных или символических действий, осуществляемых при захоронении умершего сородича. Реальная цель погребального обряда - избавление общества от усопшего, путем захоронения в специально созданный для него погребальный памятник, а его религиозная цель заключается в обеспечении условий для надлежащего перехода умершего в иной мир, в сохранении «равновесия» между тем и этим мирами путем совершения определенных действий.

Погребальные сооружения - могилы, ограды, курганы в традиционном обществе выполняли двоякую функцию. Первую, предохраняющую, функцию выполняли могилы с каменно-бревенчатыми конструкциями, они служили вместилищем плоти покойников. Вторую, обозначающую и сакральную, функцию выполняли ограды и насыпи курганов, они были хорошо заметны для соплеменников, обозначали место обитания душ усопших сородичей - «священной страны предков».

Идеологический уровень погребальной обрядности составляют обычаи, культы, традиции, регулирующие отношения живых с «потусторонним миром». Их смыслом является умилостивление душ умерших и хтонических божеств и ликвидация возможной угрозы со стороны «мира мертвых». Само устройство тагарского склепа как «дома мертвых», с его рубленными стенами, потолком, подстилкой на полу и большими размерами, в какой-то мере копировало устройство жилого помещения людей тагарской культуры. По-видимому, склепы и огороженное вокруг них пространство были тем местом, где «жили» предки таинственной страны «мертвых».

Погребения отражают комплекс представлений, именующихся идеей «живого мертвеца», связанной с представлением о продолжении после смерти функционирования умершего человека в ином мире. Тагарцы верили, что при захоронении умершего кладут в могилу нечто живое, что погребенный продолжает жить и под землей и сохраняет способность чувствовать счастье и страдание. Вера была настолько сильна, что с покойником хоронили и те предметы, которые, по их мнению, были ему нужны в «загробной жизни». Поэтому же человека хоронили в одежде и с украшениями, а мужчины даже снабжались реальным боевым оружием.

Сопроводительный инвентарь погребенного составляется по избирательному принципу из набора прижизненного. Это орудия труда, оружие, бытовая утварь, предметы туалета, одежда и культовые (ритуальные) предметы.

У тагарцев бытовал развитый культ домашних животных, о чем свидетельствуют остатки костей быка и барана в склепах. Также существовали культы священного животных-тотемов. Некоторые животные, обладавшие социально значимыми качествами, на которых преимущественно охотились те или иные группы людей, приобретали особое, как бы священное значение. Представление о таких «священных», животных сливалось в уме древнего человека с преставлением о предке-покровителе. Священный олень был основным общетагарским зооморфным божеством, его дополняли культы горного барана, волка, барса, хищных птиц.

Реконструируя мировоззренческую систему тагарцев, мы можем сделать ряд выводов: у тагарцев существовали представления о трехчленной вертикальной и четырехчленной горизонтальной структуре мира; весьма развитое знание о живой материи и разнообразии форм жизни, включающее три стороны природы (человек, животный мир и растительный мир); представления о роли солнца как источника жизни. У тагарцев существовал культ природы (растительных начал, возрождение жизни, плодородия, круговорота и цикличности в природе), воплощением которого были представления о Древе жизни.

Отражавшая мировоззренческие и религиозные представления, художественная культура тагарцев являлась выражением жизненных ценностей этого общества. В ней воплотились сюжеты и символы, характерные для всего скифо-сибирского мира, основу и специфику которой составляет так называемый звериный стиль.

В тагарской культуре бытовали две разновидности звериного стиля, условно называемые «минусинский стиль» и «алтайский стиль». «Минусинский стиль» отличается простотой и монументальностью, даже некоторой стилизацией. Животные изображались в спокойных, статичных позах: обычно стоящими, голова опущена вертикально вниз. «Алтайский стиль» получает распространение с VI-V вв. до н.э.. Ведущее место занимают фигуры оленей с подогнутыми ногами. Если для «минусинского стиля» характерен определенный геометризм в изображении частей тела животного (шары, цилиндры и т. д.), то в «алтайском стиле» тела животных криволинейны и пластичны, глаза близки к натуре, уши часто -- в виде спирали, лапы хищника -- с когтями. При вырождении «минусинский стиль» имеет тенденцию к дальнейшей геометризации, а «алтайский» превращается в пышный растительный орнамент со всевозможными завитками, простыми и двойными спиралями.

Художественная культура тагарского мира представлена высокохудожественными произведениями, имеет определенный стиль изображения и повторяющиеся сюжеты. Однако это не было собственно искусством по своему назначению и эстетическому замыслу. Рассматриваемые нами археологические предметы тагарского населения были полисемантическими символами общества, кроме того, являли собой черты общественной иерархии. Отмечая особенности искусства отдельных этнических образований скифо-сибирского мира, необходимо также видеть в них символы отдельных племенных объединений.

Библиографический список

1. Алексеев А.Ю. Скифская хроника (скифы в VII-IV вв. до н.э.: историко-археологический очерк). - СПб., 1992. - 206 с.

2. Археология СССР с древнейших времён до средневековья. В 20 т./ Под ред. Б.А. Рыбакова, т. 7. Эпоха бронзы лесной полосы. - М., 1978. - 425.

3. Балакин Ю.В. О реконструкции ритуала, связанного с изготовлением бронзовых изделий // Мировоззрение народов Западной Сибири по археологическим и этнографическим данным. - Томск, 1985. - С.23-24.

4. Белокобыльский Ю.Г. Бронзовый и ранний железный век Южной Сибири. - Новосибирск. Наука. 1986. - 166 с.

5. Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. - Киев, 1983. - 244 с.

6. Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. - Л., 1986. - 177с.

7. Вадецкая Э. Б. Сказы о древних курганах. - Новосибирск, 1981. - 111с.

8. Вадецкая Э.Б. Таштыкская культура // Степи азиатской части СССР в скифо-сарматскую эпоху: Археология СССР. Ч. 2. Гл. 2. - М., 1992. - С. 236-242.

9. Геродот. История. - М., 1999. - 574 с.

10. Граков Б.Н. Скифы. - М., 1971. - 254 с.

11. Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. - М., 1980. - 256 с.

12. Грязнов М.П. Аржан: царский курган раннескифского времени. - Л., 1980. - 61 с.

13. Грязнов М.П. Начальная фаза развития скифо-сибирских культур.// Археология Южной Сибири. - Кемерово, 1983. - 361 с.

14. Грязнов М.П. Тагарская культура.//История Сибири. Том первый. Древняя Сибирь. - Л., 1986. - 266 с.

15. Гумилев Л.Н. История народа хунну. - М., 1998. - 496 с.

16. Дэвлет М.А. Большая Боярская писаница. - М., 1976. - 468 с.

17. Дэвлет М.А. Большой Салбыкский курган - могила племенного вождя // Из истории Сибири. - Томск, 1976. Вып. 21. - С. 146-155.

18. Дэвлет М.А. Погребальные сооружения тагарской культуры. - Вестник ЛГУ №4, 1958. - 67 с.

19. «Жречество и шаманизм в скифскую эпоху» / Материалы международной конференции. - С.Пб., 1996. - 202 с.

20. Завитухина М.П. Древнее искусство на Енисее. Скифское время. - Л., 1983. - 246 с.

21. Ильинская В.А. Современное состояние проблемы скифского звериного стиля // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. - М., 1976. - С. 9-29.

22. История Хакасии с древнейших времен до 1917г. / Отв. ред.Л. Р. Кызласов. - М., 1993. - 525с.

23. Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий: Сборник научных статей / Под ред. Ю. Ф. Кирюшина и А. А. Тишкина. - Барнаул, 1998. - 284 с.

24. Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. - М.: изд. АН СССР. 1949. - 364 с.

25. Корякова Л.Н. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири. - Свердловск, 1988. - 135 с.

26. Косарев М.Ф. Западная Сибирь в древности. - М., 1984. - 245 с.

27. Кузьмин Н.Ю. Курган у деревни Новомихайловка. - С.Пб., 1994. - 39 с.

28. Курочкин Г.Н. Тагарские курганы в зоне Новоселовской оросительной системы // Памятники археологии в зонах мелиорации Южной Сибири. - Л., 1988. - С. 5-22.

29. Кызласов Л.Г. История Хакасии. - М., 1993. - 397 с.

30. Лесостепные культуры скифского времени./ Отв. Ред. А.И.Мелюкова. - М.: изд. АН. СССР. 1962. - 180 с.

31. Максименков Г.А. Материалы по ранней истории тагарской культуры. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003.- 192 с.

32. Мартынов А.И., Абсалямов М.Б. Тагарские поселения. - Красноярск: Изд-во Краснояр. Ун-та. 1988. - 136 с.

33. Мартынов А.И., Алексеев В.П. История и палеоантропология скифо-сибирского мира. - Кемерово, 1986. - 144 с.

34. Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. Новосибирск, 1979. - 465 с.

35. Могильников В.А. К генезису культур Западной Сибири в эпоху раннего железа // Актуальные проблемы древней и средневековой истории Сибири. - Томск, 1997. - С. 126-132.

36. Молодин В.И. Древнее искусство Западной Сибири. - Новосибирск, 1992. - 191 с.

37. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. - М., 1984. - 294 с.

38. Переводчикова Е.В. Язык звериных образов. - М., 1994. - 206 с.

39. Подленко Л.Н. О некоторых чертах погребального обряда скифского времени Западной Сибири: культ огня // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. - Улан-Удэ, 1998. - C. 63-65.

40. Пяткин Б.Н. Представления древних людей о пространстве и времени. - Новосиб., 1987. - 115 с.

41. Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. - М., 1985. - 365 с.

42. Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. Опыт реконструкции скифской мифологии. - М., 1977. - 276 с.

43. Реконструкция древних верований: источники, метод, цель. / Отв. ред. Хршановский В.А. - СПб., 1991. - 228 с.

44. Савинов Д.Г., Бобров В.В. Курган как сакрализованное пространство в системе погребального обряда // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. - Новосибирск, 1989. - С. 160-164.

45. Скифо-сибирский мир: искусство и идеология/ АН СССР. - Новосибирск, 1987 - 177с.

46. Скифо-сибирское культурно-историческое единство. / Отв. ред. Мартынов А.И. - Кемерово, 1980. - 372 с.

47. Скифы. Сарматы. Славяне. Русь. // Петербургский археологический вестник, №6. - СПб., 1993. - 128 с.

48. Смирнов Ю. А. Лабиринт: морфология преднамеренного погребения; исследование, тексты, словарь. - М., 1997. - 280 с.

49. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время // Археология СССР. В 20 т. - М., 1989. - 564 с.

50. Токарев С.А. Ранние формы религии. - М., 1990. - 622 с.

51. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. - М., 1983. - 227 с.