Крестовые походы

Выявление основных причин начала крестовых походов, их истинной и главной идеи и цели. Все аспекты взаимоотношения и взаимовлияния мусульманских и христианских миров до, во время и после крестовых походов, направления и главные этапы их исследования.

Рубрика История и исторические личности
Вид курсовая работа
Язык русский
Дата добавления 10.05.2012
Размер файла 70,2 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУРСОВАЯ

Крестовые походы

Введение

Наверное, многие слышали о крестовых походах. В основном мы знаем о них из западных источников, которые описывают эти войны с выгодных для себя позиций. Известно, что под разными предлогами осуществлялся захват чужих земель и имущества. В конце XI века после пламенной речи папы Урбана II началась экспансия Западной Европой ближневосточного региона. Эта была очередная (после римских завоеваний) попытка аннексии святых земель Западом. Которая не прекращается и поныне. Впрочем, обо всём по порядку.

В то время Западная Европа переживала не лучший период своей истории. Демографический всплеск принёс проблему занятости населения и выявил нехватку продовольственного обеспечения. А бесконечные междоусобные войны усугубляли и так тяжёлое положение вещей. Очевиден был и кризис власти, когда слабо было влияние королей над народом и Церкви над всеми. Верхи, видимо, поняли, что для выхода из тупика надо что-то предпринять и тут появляется гениальный проект по решению этих и многих других проблем. И подаётся эта панацея под самым благим видом - освобождение святых земель от ига «неверных». Религиозный мотив призыва был выбран тоже далеко не случайно, так как по описаниям историков, народ в те годы был глубоко верующим и экзальтированным, и играть на этих чувствах было очень удачным ходом.

Европа в те годы переживала упадок не только производственных сил, но и в духовно-нравственном отношении она тоже была в глубокой яме. Не только народные массы, но и большинство феодалов были неграмотными и невежественными, оставляя учёбу и просвещение в удел монахам. Европейцы не знали многого из того, что сейчас делает их цивилизованными людьми. Но надо отдать должное их умению перенимать и использовать полезный опыт чужих народов. Это качество спустя несколько столетий вывело Европу на передовые позиции в мире. Тогда же европейцы были тёмными, враждебными, агрессивными. Их деятельная энергия направлялась умелой рукой Церкви. Народ верил в правоту и святость своей войны и лозунгом выбрал слова «так хочет Бог!». С именем Бога на устах «добрые» воины не внушались совершать зверства, о которых их потомки старательно пытаются забыть. Достаточно вспомнить вскользь упоминаемое событие из хроники тех лет - резню после захвата Иерусалима, когда жителей города - иудеев и мусульман, всех поголовно резали и жгли.

Упорство европейцев не осталось без результата. Крестовые походы совершались один за другим, были крестьянские, даже детские. И хоть важным фактором первоначального успеха была разобщённость, а порой и вражда между мусульманскими странами того региона, надо признать и воинскую храбрость, самоотверженность, переходящую в фанатизм крестоносцев. Но очень быстро их благие намерения превращались в обычный делёж захваченных земель и богатств, и даже в рыцарский грабёж (весьма выгодный бизнес).

Пришло время окинуть взглядом другую часть обитаемого мира, а именно ту, которую принято называть миром ислама. В каком же состоянии находилась вторая сторона будущего великого противостояния двух цивилизаций? Здесь нам придется рассмотреть и некоторые принципы ислама, его исключительные особенности и непростую политическую, и идеологическую ситуацию, сложившуюся в среды последователей Мухаммеда. Без понимания того, что представлял собой исламский мир во всем его многообразии, невозможно понять и историю крестовых походов. Конечно, как говаривал Кузьма Прутков, «нельзя объять необъятное», поэтому основное внимание будет сосредоточено на тех мусульманских территориях, которые вскоре станут ареной непосредственного столкновения христианского и исламского мира, а также на тех политических и идеологических аспектах, которые в большей мере оказали влияние на весь ход последующих событий.

Даная работа состоит из трёх глав.

Глава I. - Исламский мир накануне крестовых походов.

Глава II. - Крестовые походы: причины, ход и итоги.

Глава III. - Влияние крестовых походов на взаимоотношение исламского мира с Европой.

В первой главе прослеживается процесс расширение ислама и разделения мусульманкой общины на суннитов и шиитов, завоевание тюрками ряд исламских халифатов и вытеснение западноевропейских держав.

Вторая глава посвящена причинам исламского и христианского противоборства, ход и итоги крестовых походов.

В третий главе рассматривается некоторое положительное влияние на общественное и культурное развитие Западной Европы.

В представленной работе использована литература на русском языке. Это прежде всего труды Анна Комнин, Добиаш-Рождественская О. А, Заборов М. А, Робер де Клари и других русских и английских историков.

Предлагаемое исследование посвящено изучению комплекса вопросов, связанных с противоборствам исламского мира с христианкой Европой начавшийся с конца XI до конца XIII в.

В основном исследование посвящено к рассмотрению отношение исламского мира с Европой, столкновение двух религии и последствия европейского вторжения в мусульманский мир.

Будучи заинтересованными в завоевании определенных территории в этом пространстве, обе стороны сталкивались друг с другом до конца XIII в. Ни мусульмане, ни христиане не шли, ни на какие уступки. Обе стороны пытались укрепить свои позиции в Святой земле, невзирая на активное противодействие соперничавшей стороны.

1. Исламский мир накануне крестовых походов

К концу XI века исламский мир являл собой неординарную, но величественную картину, в которой сочетались упадок и подъем, достижение великих духовных высот и нравственное одичание, высокое внутреннее единство, и чудовищный калейдоскоп из мелких и мельчайших политических и религиозных образований. Мир приверженцев пророка Мухаммеда к этому времени расширился до гигантских размеров.

От Атлантического океана на западе до верховьев Ганга и китайской Джунгарии на востоке; от земель Черной Африки на юге до половецких степей на севере - в исламский мир входило не менее половины тогдашней Ойкумены, и включил в свою орбиту сотни народов, тысячи городов и общин, десятки миллионов людей, объединенных в восприятии и понимании сущего простой и яркой формулой: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк Аллаха». Эта шахада («исповедание веры») и была гейм, что обеспечивало (и по сей день обеспечивает) духовное единство всех мусульман. Но простота этой формулы, цементирующей мир почитателей Пророка, наложенная на географическое, экономическое и культурное разнообразие мусульманских территорий, дала совершенно поразительные результаты. Единое, по существу, мировоззренческое содержание сопровождалось редкостным многообразием и, порой, даже экстравагантностью форм. Но без постижения этого феномена «единства в многообразии» невозможно понять правильно и интерпретировать те события, которые вскоре развернулись в горах Малой Азии и Леванта*, на равнинах Сирии и Палестины. А для этого придется вернуться еще на несколько сот лет назад, к самим истоком ислама.

Исламская доктрина, если рассматривать ее самые оа. човые принципы, завещанные гениальным Мухаммедом, удивительно универсальна. Она основывается на Коране - священной книге всех мусульман, книге, замечательной во всех, отношениях. Коран, вопреки устоявшемуся мнению, по сути своей не религиозное произнесение. Это, если можно так выразиться, образ жизни. Религия и политика, экономика и право, общественная и частная жизнь, мир и война - все это включает в Себя и сводит в единую систему Коран - запись пророческих откровений, произнесенных Мухаммедом меж-/VI (НО и 632 годами). Эта всеохватность существенно отличает Коран от другой священной книги - Библии, особенно от ее христианской части - Нового Завета.

Однако Коран, как любое конечное произведение (но главным образом, в силу своей неоднозначности, позволяющей толкователям по-разному интерпретировать его суры и аяты*), открывает широкое поле деятельности для других идеологических форм регламентации жизни. Именно отсюда и берет свое начало тот феномен разноликости исламского мира, который так поражает, и по сей день.Пшулевская Н.В. Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI вв. М.-Л., 1964. --463с

Первый раскол среди мусульман произошел уже через несколько десятилетий после смерти пророка. Это было разделение мусульманской общины на суннитов и шиитов. Толчком к происшедшему стали политические события второй половины VII века, связанные с именем халифа (заместителя Пророка) Али - племянника и зятя пророка Мухаммеда, женатого на его дочери Фатиме. Али, как ближайший родственник пророка, пользовался большим авторитетом среди мусульман, но против него активно действовал чрезвычайно влиятельный мекканский род Омейядов, из которого происходил, в частности, предшественник Али - халиф Осман, составивший, кстати, первую редакцию Корана. После гибели Османа в 656 году между сторонниками Али и приверженцами Омейядов вспыхнула гражданская война, в которой партия Али потерпела поражение, а сам халиф был убит. В 661 году представитель рода Омейядов Муавия объявил себя новым халифом. Однако разбитые последователи Али отказались признать это, считая, что халифом может являться только потомок пророка, то есть Али, а после него - его сыновья от Фатимы. Этих-то сторонников Али и его рода и стали называть шиитами (от «шиа» - «партия, сторонники», но это же можно перевести и как «отщепенцы, раскольники»). Шииты объявили Али первым имамом (дословно - «стоящий впереди»), титулом, вообще, чрезвычайно емким, включающим в себя и святость, и непогрешимость, и верховную власть, да и многое другое.

К политическим разногласиям вскоре добавились идеологические. Дело в том, что, еще до появления первой редакции Корана при халифе Османе, среди значительной части мусульман большим уважением пользовалась. Сунна (в переводе с арабского - «образец», пример для подражания»), в то время представлявшая собой огромное количество устных рассказов о ЖИЗНИ пророка Мухаммеда, о его словах и делах. Впоследствии эти многочисленные хадисы составили необъятный письменный свод правил поведения, обязательных для каждого мусульманина. В традиционном исламе Коран и Сунна соотносятся примерно так же, как в Христианстве Священное писание и Священное предание Шииты - эти протестанты ислама - Сунну священной не признают, в отличие от мусульман-ортодокс-I в суннитов.

Раскол на шиитов и суннитов оказался в исламе целиком не последним. Но если среди суннитов разногласия никогда не заходили слишком далеко (споры велись, в основном, о том, как следует понимать тот пен иной хадис и принимать ли отдельные хадисы как Подлинные), то у шиитов идеологические расхождения были значительно более серьезными. В VIII веке от общей массы шиитов откололась крупная религиозно-политическая (а в исламе, как уже было сказано, этим понятием порой невозможно отделить друг от друга) Группа исмаилитов. Впоследствии ответвлены различные секты исмаилитов, сыграли весьма значительную роль в истории крестовых походов, так что на этом религиозном движении стоит остановиться чуть подробнее. Lamb, Harold. The Crusades: The Flame of Islam, Double Day and Company, Inc. NewYork. 1931 pg. 310-314.

Поводом для нового раскола снова стал спор о «престолонаследии». Часть шиитов отказалась признать законность решения шестого шиитского имама Джафара, сделавшего своим преемником четвертого сына Мусу, а не своего внука от старшего сына Исмаила. Проблема состояла в том, что Исмаил умер незадолго до смерти отца, и его дети, по обычным понятиям того времени, потеряли право на наследование. Однако Исмаил при жизни Джафара пользовался огромным авторитетом в шиитской общине, и отстранение его потомков от имамата вызвало недовольство значительной ее части. Группа наиболее непримиримой провозгласила седьмым имамом, в противовес Мусе, Мухаммеда, сына Исмаила. По имени Исмаила, так и не ставшего имамом, это мятежное товарищество получило наименование исмаилитов.

Вскоре Мухаммед вынужден был бежать от преследований Мусы и суннитского халифа. Его дальнейшая судьба скрыта туманом, но известно, что он оставил после себя нескольких сыновей. Следы этих сыновей затерялись в истории, но не в людской памяти. И через несколько столетий среди исмаилитов то тут, то там появлялись очередные потомки Исмаила, объявлявшие себя имамами. Но большая часть исмаилитов верила в то, что очередной имам скрыт, и останется скрытым до конца веков, когда восстанет во славе и низвергнет всех своих противников. А группировка кар матов, одна из самых радикальных в исламе, основываясь на священности числа «семь», вообще считала Мухаммеда-бен-Исмаила последним имамом и ожидала теперь явления седьмого пророка*, которого называли «махди» («спаситель, мессия»). От карматов вера в Махди перешла и во многие другие религиозные движения, а позже, в эпоху крестовых походов, махдизм сыграл немалую роль в исламском джихаде против крестоносцев.

* Пятым был пророк Иса, т.е. Иисус, шестым - Мухаммед.*

Исмаилиты, именуемые еще «семиричниками», в отличие от остальных шиитов - имамитов, признающих двенадцать имамов, начиная с Али - пользовались в исламском мире довольно большим влиянием. Хотя число активных исмаилитов было относительно невелико, у них всегда было очень много сторонников и сочувствующих, особенно среди простого народа. Этому способствовала и необычайная активность сотен исмаилитских проповедников, и привлекательность их лозунгов: всеобщее равенство перед Богом, возврат к общинному землепользованию и др. Под руководством исмаилитов в халифате неоднократно вспыхивали народные восстания, часть из которых заканчивалась успехом. Так, около двух веков, до самой эпохи крестовых походов, просуществовало карматское государство в Восточной Аравии. А в начале X века проповедник-исмаилит Убайдуллах с помощью народного восстания захватил власть в Египте и объявил себя новым имамом и халифом (духовным главой) правоверных в противовес суннитскому халифу Багдада из династии Аббасидов. С него начинается история исмаилитского государства Фатимидов (от имени дочери пророка - Фатимы) в Египте. В период своего расцвета, незадолго до крестовых походов, Фатимиды владели большей частью Северной Африки, Палестиной и значительной долей Сирии.

Непрерывные религиозные споры, народные восстания и борьба за престолонаследие не могли не отразиться и на политических процессах в некогда едином халифате. Аббасиды, захватившие в 750 году власть в столице халифата - Дамаске - почти сразу столкнулись с серьезными проблемами. От них отпала Испания, где у власти оказались уцелевшие после аббасидской резни потомки Омейядов, а вслед за ней и почти вся Северная Африка. Опасаясь за свою безопасность, халифы перенесли столицу из географически уязвимого Дамаска в построенный ими и чрезвычайно укрепленный Багдад. Но власть уже уплывала из их рук. Основанная только на репрессиях и деспотизме, она крайне ослабла уже к середине IX века. А, начиная с X века, халифы были полностью отстранены от всякой светской власти своими военачальниками из династии Бундов и сохраняли только духовный авторитет. К концу этого века халифат окончательно рассыпался на отдельные государства.

Переходя к рассказу о ситуации, сложившейся в исламском мире в XI веке, то есть в эпоху, непосредственно предшествующую крестовым походам, стоит еще раз сказать, что и, казалось бы, непримиримые религиозные разногласия, и политическая раздробленность, по большому счету, не поколебали его глубинного внутреннего единства. Это шло еще от заветов Мухаммеда, от первой мусульманской общины - уммы, от признания всеми мусульманами святости Корана. Духовный раскол не мешал шиитам и суннитам быть добрыми соседями в исламских городах; персидские радикалы-исмаилиты скорее считали себя единым народом с суннитами-ортодоксами Средней Азии или Испании, чем с говорящими с ними на одном языке и живущими рядом персами - зороастрийцами*. Ислам был един и непримирим по отношению к язычеству. Несколько иным, более мягким, было отношение к «людям писания» - христианам и иудеям - которых в то время считали просто заблудшими, но не потерянными для истинной веры детьми. Это своеобразие мусульманского мировоззрения сыграло немалую роль как накануне, так и во время крестовых походов. Но об этом речь еще впереди.

Начало XI века ознаменовалось появлением на исламском небосклоне яркой звезды - Махмуда Газневи. Этот неукротимый воитель, совершивший двенадцать победоносных походов в языческую Индию и завладевший несметными сокровищами индийских храмов, прославил себя не только как создатель великой империи, простиравшейся от Евфрата до Ганга. Не меньшую известность и уважение потомков он приобрел как покровитель наук и искусств: при своем дворе он собирал ученых и поэтов, заботился о восстановлении старинной персидской культуры, проводил поэтические конкурсы на звание «царя поэтов». При этом грозном и справедливом монархе гением Фирдоуси была создана величайшая эпическая поэма средневековья «Шахнаме». Однако, и военные, и культурные успехи, достигнутые при этом действительно великом султане, оказались весьма непрочными. Вскоре после смерти Махмуда Газневи созданная им империя пала под ударами кочевников, пришедших с севера - турок-сельджуков.

Название этого народа-завоевателя, изменившего всю политическую карту тогдашнего мусульманского мира, происходит от имени Сельджука - полулегендарного вождя одного из туркменских племен. История не сохранила описания его заслуг в деле объединения многочисленных кочевых орд, но известно, что первый тюркский султан Тогрул-бек был прямым потомком Сельджука - возможно, приходился ему сыном или внуком. Под руководством Тогрул-бека сельджуки и обрушились на империю Газневидов. В Данданеканс-кой битве 1040 года войска Газневидской державы были разгромлены. Масуд, сын великого Махмуда, пал на поле боя, а Тогрул-бек был провозглашен султаном Ирана и Туркестана.

Но победоносные сельджукские армии отнюдь не удовлетворились ни этой великой победой, ни баснословными богатствами, захваченными ими у Газневидов. Тогрул-бек оказался не только хорошим полководцем, но и талантливым политиком и администратором. Ему удалось сплотить многочисленные разрозненные тюркские орды и создать из них крупное боеспособное войско, готовое к решению любых стратегических задач. Уже к середине XI века сельджуки завладели всем Ираном, и вышли к границам Византийской империи. Но, прежде чем начинать наступление на христианские твердыни, Тогрул-бек решил укрепить политический и моральный авторитет своей власти.Маалуф, Амин. Крестовые походы через арабские глаза. Перевод Джон Ротшильд, 1984. Аль Саки Книги, 26 WetourneGrove, LondonW2

В 1055 году стотысячная армия сельджуков, почти не встречая сопротивления, вступает в столицу суннитского халифата - Багдад. Весьма примечательно, что Тогрул-беку удалось изобразить этот завоевательный поход как освободительный. Он объявил, что его армии пришли на помощь халифу правоверных, чтобы освободить наместника пророка от узурпаторской династии Бундов, отстранивших верховного владыку мусульман от власти. Таким образом, официально завоевание Багдада выглядело как сугубо легитимная* акция, направленная на восстановление справедливости, возвращение власти халифу и наказание неправедных чиновников и эмиров. Сам Тогрул-бек всячески подчеркивал свое уважение к повелителю правоверных и суннитской доктрине и выставлял напоказ свое подчиненное положение. Впрочем, это не могло обмануть никого, даже самого халифа Аль-Ка-има. По упиравшись для приличия, Аль-Каим вскоре выдал за Тогрул-Бека свою дочь и тем самым узаконил претензии новой династии на власть. Затем на пышной церемонии духовный владыка мусульман зачитал патент о назначении Тогрула своим заместителем по светской части, водрузил на его голову подряд две султанские короны - символ владычества над Востоком и Западом, и, немного погодя, удалился в свои покои, чтобы остаться там навсегда. Теперь сельджуки могли торжествовать - власть их вождя была освящена высшим духовным авторитетом исламского мира. Правда, Тогрул-бек недолго наслаждался своим триумфом: через несколько месяцев он скончался, не оставив потомства. Юная дочь халифа осталась бездетной вдовой, и мечта о соединении Сельджукской и Аббасидской династий рухнула.

После небольших неурядиц, которые на Востоке почти всегда сопровождают смену правителя, особенно не оставившего прямого наследника, тюркские военачальники, а вслед за ними и армия, провозгласили новым султаном Альп-Арслана, племянника Тогрул-бека. Халиф, снова пленник в своем дворце, конечно, тут же утвердил это решение. Альп-Арслан, что в переводе означает «Бесстрашный лев», оказался вполне достоин своего имени. Твердой рукой он пресек разброд и шатания, попутно отрубив несколько десятков особо горячих голов, и приступил к продолжению завоеваний. Главным его противником стала Византия.

В 1058 году Альп-Арслан завоевывает Армению, входившую тогда в состав Византийской империи, и ряд пограничных областей. Отсюда сельджуки разворачивают наступление на Малую Азию - последнюю азиатскую территорию, остающуюся в руках христиан. Конные орды сельджуков во главе с отдельными царевичами из Сельджукского дома проникают в Анатолию, выходят к берегам Черного моря, некоторые крупные отряды доходят до Никеи и побережья Эгейского моря. Лишь тогда в Византии, занятой в это время увлекательной деятельностью по устройству многочисленных дворцовых переворотов, начинают понимать, что империя стоит на краю пропасти. Под давлением военных кругов басилевсом (императором) становится Роман Диоген - неплохой полководец, уже составивший себе имя в европейских войнах. Роман с энтузиазмом берется за дело, в короткий срок проводит три победоносные кампании и отбрасывает сельджуков к старым границам. Но вот незадача: маленькая Армения отказывается вновь подчиниться византийскому престолу и пытается отстоять свою государственную независимость, лавируя между двумя львами, которые грызутся в смертельном поединке. В 1071 году Роман Диоген собирает огромную армию и ведет ее на восток, наказывать непокорного вассала. Но не дремлет и Альп-Арслан: его легкоконное войско настигает византийцев в армянских горах. И здесь, у стен армянского города Манцикерта, 26 августа 1071 года состоялась одна из величайших битв средневековья - сражение из числа тех, которые меняют весь ход мировой истории. После тяжелого боя византийские войска были наголову разбиты, а сам Роман Диоген взят в плен. Судьба Малой Азии была фактически решена.

Но плодами своей великой победы сельджуки воспользовались не сразу. Альп-Арслан отпустил Романа Диогена собирать миллионную контрибуцию, наложенную согласно условиям мира, а сам вместе с победоносным войском двинулся далеко на восток, завоевывать Мавераннахр и Согдиану*. К слову сказать, контрибуции он так и не дождался, ибо немедленно по прибытии в Константинополь Роман был изгнан с престола, ослеплен и вскоре убит. Для Византии, правда, это уже не могло ничего изменить: цвет романского войска лежал в долине у Манцикерта, и сил для нового сопротивления попросту не было. Однако вернемся к Альп-Арслану, тем более что поход на восток оказался для него роковым. При переправе через Оке (Амударью) гигантское войско сельджуков встретило неожиданный отпор маленького отряда хорезмийцев. Но сопротивление было быстро подавлено, а вождь хорезмийцев захвачен в плен и вскоре предстал перед султаном правоверных. Взбешенный упорством пленника, Альп-Арслан приговорил его к позорной казни. Однако, услышав страшный приговор, хорезмиец неожиданно выхватил меч у одного из телохранителей и бросился к трону. Альп-Арслан, уверенный в своем высочайшем военном мастерстве, остановил готовых ринуться ему на помощь воинов, решив сам поразить врага. Но случай, случай… Сколь многое он решает в истории, как бы ни пытались историки доказать обратное! «Бесстрашный лев» неожиданно поскользнулся на ровном месте, и хорезмиец, не медля ни секунды, вонзил меч ему в грудь и тут же был изрублен на месте. Чего, видимо, и добивался изначально. Так, совершенно неожиданно, погиб один из крупнейших полководцев ислама.

Но смерть Альп-Арслана не разрушила, как это часто бывает, единства империи. Дело в том, что еще при жизни султана его сын Малик-Шах был признан будущим повелителем тюрков. Он сопровождал отца во всех походах, в том числе и в битве при Манцикер-те, и пользовался любовью и доверием войска, поэтому попытка его дяди и двух братьев оспорить права на престол была быстро и жестко подавлена. Малик-Шах оказался вполне достоин славы своего отца. При нем империя сельджуков достигла максимальных размеров. В первую очередь новый султан завершил покорение Средней Азии, завещанное отцом, а затем его бесчисленные армии обрушились на двух главных противников на западе - Византию и шиитский (а значит, еретический с точки зрения правоверного суннита, кем являлся Малик-Шах) халифат Фатимидов. Малик разделил свое войско надвое, отдав одну часть под руководство принца Сулеймана из младшей ветви сельджукидов. Сулейман отправился в Малую Азию и, легко разгромив в нескольких боях разрозненные остатки византийской армии, занял почти всю ее территорию. Так в 1077 году началась история Румского султаната - первого тюркского государства на территории нынешней Турции.

Любопытно, что название «Румский» (Римский) явно отражает стремление сельджукских завоевателей унаследовать великую и памятную на Востоке славу Римской империи. До смерти Малик-Шаха румские султаны признавали верховенство этого владыки сельджукского мира, но позднее они провозгласили полную независимость. И как раз против Килидж-Арслана, румского султана, просил помощи у римского папы византийский император Алексей, что и явилось одной из причин первого крестового похода. А именно румские сельджуки стали первым врагом, с которым столкнулись крестоносцы.Пшулевская Н.В. Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI вв. М.-Л., 1964. --463с

В это же время армия самого Малик-Шаха наносила тяжелые удары войскам Фатимидов в Сирии и Палестине. В течение нескольких лет исмаилитские халифы потеряли здесь почти все территории, за Исключением нескольких приморских городов; тогда же в руки сельджуков перешел и священный город Иерусалим. В 1084 году Малик-Шах захватывает и Антиохию - последний византийский анклав в этой части Мира. Завоевание Антиохии было последним крупным военным деянием Малик-Шаха. В истории остались его слова, сказанные на могиле Альп-Арслана после взятия Антиохии: «Прими от меня, отец мой, добрую весть, ибо сын твой, которого ты оставил юношей, распространил границы твоего государства до крайних пределов мира». В свете тюркской географии того времени, считавшей Средиземное море западным краем света, он, в общем, не особенно погрешил против истины. Сельджукская империя Малик-Шаха стала крупнейшим государством мира, простиравшимся от Босфора до границ Китая и Индии. Но в этих ее гигантских размерах уже скрывались зародыши скорого и полного распада.

Еще при жизни Малик-Шаха Сельджукская держава, фактически, не представляла собой единого целого. Тот же Румский султанат лишь чисто номинально считался частью империи: сам титул султана, принятый малоазийскими правителями, говорит о том, что они явно считали себя равными верховному вождю сельджуков. Вскоре такой же султанат возник и на восточных границах империи - центробежные тенденции в гигантском, но рыхлом и аморфном государстве стремительно набирали силу. Пока был жив Малик-Шах, его авторитет старшего в роду еще позволял как-то сдерживать стихию разрушения. Но его смерть, последовавшая в 1092 году, стала настоящим детонатором взрыва, разорвавшего могучую державу сельджуков на десятки, если не на сотни, частей.

Сын Малик-Шаха, Баркаярук, хотя и сохранил титул султана, но реально контролировал только Багдад и его окрестности. Остальные территории были поделены между сыновьями, родными и двоюродными братьями, да и более дальними родственниками последнего сельджукского властелина. Зачастую власть этих родственников - беков и эмиров - тоже была лишь номинальной; реально ею обладали военные вожди не из рода Сельджука, которые назывались атабеками («атабек» по-тюркски - «отец принца», а правильнее было бы перевести - «дядька, наставник»). Все эмиры и атабеки стремились к укреплению и расширению своей власти, и исламский мир быстро захлестнула волна междоусобных войн. На фоне рушащегося господства сельджуков значительно оживились, и разгромленные было шииты. Незадолго до прихода крестоносцев Фатимидам удалось вновь захватить Иерусалим и вернуть еще несколько городов. А в 1090 открывается еще одна, чрезвычайно интересная страница истории. Исмаилитский проповедник Хасан ибн Саббах, незадолго до этого бежавший из Египта, с группой своих приверженцев захватывает в Западном Иране неприступную горную крепость Аламут (в переводе - «Гнездо орла»), и этим кладет начало существованию совершенно особого государства - имамата ассасинов. Учитывая важную роль, которую ассасины сыграли в эпоху крестовых походов, и саму необычность этого уникального исторического феномена, остановимся на нем несколько подробнее. Минарет аль-Мальвия. Сирия.

Слово «ассасины» представляет собой европейскую транскрипцию арабского выражения «хашшишины» - «потребители гашиша». Так называли последователей Хасана ибн Саббаха (более известного как «Горный Старец») мусульмане Передней Азии. Сами же сторонники нового имама предпочитали именовать себя федаями - смертниками во имя веры. Но название «ассасины» закрепилось за ними навеки: слишком велика была слава этих безжалостных наркоманов-убийц. И по сию пору во французском языке слово «ассасин» означает «убийца» (кстати, именно французы составляли большинство крестоносцев вплоть до конца эпохи крестовых походов).

Учение «Старца Горы» было, по существу, простым и от этого еще более страшным. Беспрекословное подчинение имаму его федаев, вплоть до выполнения приказа покончить жизнь самоубийством, и безжалостное физическое устранение всех противников имама и вообще любого человека, на которого он укажет - вот два столпа, на которых держалось это чудовищное государство. Абсолютное подчинение достигалось несколькими способами, главным из которых и являлось то самое употребление гашиша самого сильнодействующего наркотика того времени. Он вводит человека в состояние эйфории - беспричинного счастья - и это его свойство «Горный Старец» прекрасно использовал в своих интересах. Он убедил своих приверженцев, что является властелином рая, и может дать им рай на земле. Есть, впрочем, сведения, что в некой уединенной горной долине для особо отличившихся он устраивал такой рай и наяву, с гуриями, роскошными яствами и всеми мыслимыми наслаждениями. Это еще более усиливало психологическое воздействие наркотика. Но «Старец Горы» легко мог устроить и ад. Не секрет, что любой. наркотик вызывает сильное привыкание, и наркоман, который по какой-либо причине надолго его лишается, испытывает страшные, почти нечеловеческие мучения. Гашиш в этом смысле не исключение, и поэтому имам, жестко контролирующий распределение наркотика, стал для наркоманов-федаев действительно «владыкой ада и рая». Настоящий наркоман полностью теряет собственную волю и готов выполнить любое указание, пойти на любое преступление, лишь бы получить очередную порцию зелья. Такой способ «кнута и пряника» сделал последователей Хасана ибн Саббаха безвольными исполнителями его приказов.

Беспощадный террор, который учиняли ассасины по велению своего господина, стал второй основой его внушающей ужас власти. После 1090 года «Горный Старец» основал в самых разных местах Передней Азии неприступные твердыни, где засели его верные последователи. С этих пор ни один султан или эмир, воин или купец не мог чувствовать себя в безопасности. Внезапная смерть могла таиться и в старом слуге, ставшем рабом наркотика, и в закадычном друге, продавшем свое тело и душу грозному имаму. Все это только усиливало страх перед ассасинами - невидимыми убийцами. Этот страх быстро превратился в серьезную политическую силу, еще более усугубляющую хаос, воцарившийся на Ближнем Востоке.

Вот такой бурлящий котел страстей, междоусобных войн и террора и представляло собой исламский мир, когда на его западных границах неожиданно появились крестоносцы. Lamb, Harold. The Crusades: The Flame of Islam, Double Day and Company, Inc. NewYork. 1931 pg. 310-321.

крестовый мусульманский христианский поход

2. Крестовые походы: причины, ход и итоги

В основе крестовых походов лежит целый комплекс демографических, социально-экономических, политических, религиозных и психологических мотивов, не всегда о сознававшихся их участниками.

Начавшийся в 11 в. в Западной Европе демографический рост натолкнулся на ограниченность ресурсов, в первую очередь, земли как основного средства производства (низкая производительность труда и урожайность). Демографическое давление обострилось в связи с прогрессом товарно-денежных отношений, что делало человека более зависимым от рыночной конъюнктуры, а его экономическое положение - менее устойчивым. Возник значительный излишек народонаселения, который не мог быть обеспечен в рамках средневековой системы хозяйствования: он образовывался за счет младших сыновей феодалов (в ряде стран господствовало право майората - наследование отцовских земельных владений только старшим сыном), обедневших рыцарей, мелкого и обезземеленного крестьянства. По словам Ж. Ле Гоффа, «крестовые походы воспринимались как очищающее средство от перенаселенности Запада». Укреплявшееся в сознании представление о несметных богатствах Востока порождало жажду завоевания плодородных заморских земель и приобретения сокровищ (золота, серебра, драгоценных камней, изысканных тканей).

Для итальянских торговых городов-республик Венеции, Генуи, Пизы экспансия на Восток была продолжением их борьбы с арабами за господство на Средиземном море. Их поддержка крестоносного движения обуславливалась стремлением утвердиться на берегах Леванта и поставить под контроль основные торговые пути в Месопотамию, Аравию и Индию.

Демографическое давление способствовало росту политической напряженности. Постоянной чертой европейской жизни стали междоусобицы, феодальные войны, крестьянские мятежи. Крестовые походы давали возможность канализировать агрессивную энергию фрустрированных групп феодального общества в справедливую войну с «неверными» и тем самым обеспечить консолидацию христианского мира.

В конце 1080-х - начале 1090-х социально-экономические и политические трудности усугубились чередой стихийных бедствий (суровые зимы, наводнения) и эпидемий (прежде всего «горячки» и чумы), обрушившихся в первую очередь на Германию, прирейнские области и Восточную Францию. Это способствовало широкому распространению во всех слоях средневекового общества религиозной экзальтации, аскетизма, отшельничества. Потребность в религиозном подвиге и даже в самопожертвовании, обеспечивающих искупление грехов и достижение вечного спасения, нашла свое адекватное выражение в идее особого паломничества в Святую землю ради освобождения Гроба Господня.

В психологическом плане стремление овладеть богатствами Востока и надежда на вечное спасение соединились со свойственной европейцам жаждой странствий и приключений. Путешествие в неизведанное давало возможность вырваться из привычного однообразного мира и избавиться от связанных с ним тягот и бедствий. Ожидание загробного блаженства причудливо сплеталось с поиском земного рая.

Инициатором и главным организатором крестоносного движения стало папство, существенно укрепившее свои позиции во второй половине 11 в. В результате Клюнийского движения (см. также КЛЮНИЙСКОЕ АББАТСТВО) и реформ Григория VII (1073-1085) значительно возрос авторитет католической церкви, и она вновь могла претендовать на роль лидера западно-христианского мира.История средних веков: Учеб.для студентов ист. И90 фак. пед. ин-тов / М. Л. Абрамсон, А. А. Кириллова, Н. Ф. Колесницкий и др.; Под ред. Н. Ф. Колесницкого. -- 2-е изд. испр. и доп.-М.: Просвещение, 1986. -- 575 с.: ил.

И тут мы вплотную подошли к одному из тех редких событий в истории, которые, не будучи слишком значительными сами по себе, играют роль того первого камня, с коего начинается лавина. Событие это случилось 26 ноября 1095 года на равнине близ небольшого городка Клермон, во французской провинции Овернь, и ему суждено было на века определить ход европейской истории - более того, обусловить один из главных векторов развития истории мировой. Именно здесь римский папа Урбан II произнес свою знаменитую речь о походе для освобождения Гроба Господня, и имя ничем не примечательного городка навеки связалось с крестоносным движением, олицетворяя его начало: Клермонский призыв.

Но что же, собственно, произошло тем холодным ноябрьским днем в Оверни? Какие слова Урбана II стали искрой, разжегшей пламя крестовых походов? Почему, наконец, разгорелось это неистовое пламя? История знает сотни и тысячи призывов, пропавших втуне или не принесших ожидаемого результата, а обратные примеры - успеха сверх ожиданий - можно пересчитать по пальцам. Клермонский призыв относится к числу последних, и хотя бы поэтому достоин самого подробного рассказа.

Уже с самого утра, 26 ноября на равнине у Клер-мона воцарилось небывалое оживление. Давно прошел слух, что после закрытия созванного в этом городе церковного собора римский папа произнесет перед народом очень важную речь. Собор открылся 18 ноября, его заседания продолжались целую неделю, и всю эту неделю к Клермону стекались толпы людей самого разного звания. Всех их вела надежда воочию увидеть и услышать главу апостольского престола и наместника Христа на Земле.

Такое событие, особенно для французской глубинки того времени, было фактом совершенно исключительным - уж очень редко папы покидали Рим, а тем более пределы Италии. Всех особенно привлекало то, что и первосвященник апостольской церкви был свой, из французов, а значит, и говорить он будет для всех собравшихся. И вот к помосту, сооруженному для папы римского еще накануне славного дня, собирается огромная масса людей: среди них - сотни рыцарей и владетельных сеньоров, тысячи монахов и священников, съехавшихся из монастырей и приходов едва ли не всей Франции, десятки тысяч простолюдинов из окрестных селений. Все они ждут появления преемника св. Петра, как дети ждут чудес в новогоднюю ночь.

И Урбан II вполне оправдал надежды верующих. Внезапно зазвонили все церковные колокола Клермо-на, и под их звон из ворот города выступила чрезвычайно торжественная процессия высших сановников католической апостольской церкви. Впереди всех, в высокой тиаре* и белом облачении - сам глава римского престола. За ним - четырнадцать архиепископов в парадных одеждах, далее на небольшом отдалении двести двадцать пять епископов и сто настоятелей крупнейших христианских монастырей. Гомон толпы превращается в рев, тысячи людей падают на колени и молят о благословении. Но вот папа всходит на помост и воздевает руку, прося тишины. Людское море медленно стихает, и Урбан II начинает свою эпохальную речь.

О чем и как именно говорил этот бывший клюнии-ский монах, выходец из хорошего французского дворянского рода, нам доподлинно неизвестно. Сохранилось несколько списков папской речи, но даже очевидцы передавали потом его слова по-разному. Это, впрочем, вполне понятно: ведь речь папы, уже весьма пожилого человека, вряд ли была слышна всем, и его слова пересказывались стоящими в передних рядах во время многочисленных пауз. Это, однако, и не ослабило впечатления от речи, и не изменило ее основной смысл.

Папа говорил о страданиях христиан в Святой Земле, об осквернении язычниками-сельджуками христианских святынь (сельджуки, конечно, были мусульманами, а вовсе не язычниками, и хотя бы поэтому не могли осквернить могилу Исы - одного из своих великих пророков, но чего не скажешь ради красного словца и достижения главной цели), о притеснениях, чинимых благочестивым пилигримам*. Он расписывал величайшие опасности, которым подвергались великий град Константина и восточные братья во Христе. Да, Урбан II умел находить слова… Тысячи людей плакали, тысячи посылали проклятия «нечестивым агарянам». Желаемый эффект достигнут, и папа переходит к главному. «Обратитесь на Восток, - говорит он, - освободите Гроб Господень. Возьмите в руки меч и копье и вступите в бой за правую веру. И пусть знаком вашего святого паломничества станет крест из красной материи, нашитый на одежду. Верьте в Бога и Святой Крест, и победа будет за вами».

«Так хочет Бог!» - ревет в экстазе толпа, и Урбан подхватывает: «Да, так хочет Бог, и пусть эти достопамятные слова, внушенные Святым Духом, будут впредь боевым кличем, поддерживающим ваше благочестивое рвение и мужество». «Так хочет Бог!» - снова истошно вопит доведенное до фанатического экстаза человеческое стадо. Собравшиеся тут же нашивают на одежду красные кресты, услужливо раздаваемые многочисленными прелатами. Самые рьяные выжигают крест прямо на теле, а папа тем временем завершает свою речь. «Земля, которую вы населяете, сжата повсюду морем и горами, и поэтому сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами же она не обильна и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, как псы алчущие, ведете войны, наносите смертельные раны. Пусть же теперь прекратится ваша ненависть, смолкнет вражда, стихнут войны и задремлет междоусобие. Идите ко Гробу Святому, а святая церковь не оставит своим попечением ваших близких. Освободите Святую Землю из рук язычников и подчините ее себе. Земля та течет молоком и медом; те, кто здесь сиры и убоги, там будут счастливы и богаты. Иерусалим - плодороднейший пуп земли, второй рай. Он просит, ждет освобождения и непрестанно молит вас о помощи…».ЗаборовМ. А. Папство и крестовые походы. М.: Изд-во АН СССР.1960.-263с.

Речь Урбана II, выстроенная по всем канонам высокого ораторского искусства (и в стиле всех прошлых и будущих вождей и фюреров), имела грандиозный успех. Тут же на месте приняли крест (так называлось клятвенное обещание отправиться в поход на Иерусалим) тысячи человек, в том числе и послы графа Рай-мунда Тулузского - крупнейшего феодального властителя того времени. Что немаловажно, они дали обещание и за своего господина, и Раймунд действительно впоследствии станет одним из главных вождей Первого крестового похода. А по мере того, как слова папы расходились по Европе в пересказах фанатичных монахов-проповедников, крестовое движение все больше набирало силу.

Здесь стоит отвлечься от непосредственных событий и задаться вопросом: а как, собственно, возникла сама идея крестового похода для освобождения Иерусалима? Доселе в практике мировой истории не было подобных феноменов. Из всего богатого прошлого человечества лишь два случая в какой-то степени сравнимы с замыслом Урбана II - если не по целям своим, то по способам: это Египетский поход Наполеона Бонапарта и беспримерный марш русских казаков, посланных императором Павлом I отвоевывать у англичан Индию. До Урбана II примеров такого рода не было, и, безусловно, надо было обладать и могучим умом, и организаторским талантом, чтобы задумать, а главное - осуществить замысел такого масштаба. И все же идея, конечно, не возникла из ничего, и к 1095 году вполне сложились те обстоятельства, которые могли подтолкнуть мысль и действия главы апостольского престола.

Вообще-то, впервые идея крестового похода против неверных была высказана знаменитым предшественником Урбана II, Григорием VII, еще за двадцать с лишним лет до клермонских событий. Однако, по своим главным целям, да и по внутреннему содержанию, она была несколько иной. Дело в том, что внешнеполитическая ситуация в то время была совершенно другая. После сокрушительного поражения византийской армии при Манцикерте новый константинопольский бази-левс Мануил VII, находящийся в состоянии панического страха, был готов пойти на все ради спасения страны и своей власти. Он разослал послов во многие страны Европы, униженно моля оказать помощь гибнущей Византии. Прибыло такое посольство и в Рим, к преемнику св. Петра. Мануил заранее соглашался на любые условия: подчинение восточной церкви римскому папе, даже признание власти папы над самим императором, в том числе признание его права возлагать корону и утверждать нового базилевса.'Такие роскошные предложения не могли не вызвать отклика у Григория VII, известного своим. непомерным властолюбием. Папа обласкал послов и стал собирать «апостольское воинство» для борьбы с неверными и защиты Константинополя. В своих письмах 1074 года этот наместник Христа на земле хвастался, что по обе стороны Альп стоит 50 тысяч человек «святого воинства», готового под его личным руководством обрушиться на мусульман. Цифра эта, вызывает, правда, очень серьезные сомнения, однако совершенно очевидно, что были предприняты важные шаги по организации похода. Поход, в итоге, не состоялся: вскоре Григорий VII вязался в борьбу не на жизнь, а на смерть с германским императором Генрихом IV, и от великих планов пришлось отказаться.

Тем не менее, сама идея священной войны против исламского мира продолжала летать в воздухе. Тяжелые поражения, понесенные христианами на Востоке (падение Антиохии в 1084 году) и на Западе (разгром в Испании при Залакке в 1087 году), только укрепляли христиан в мысли, что необходим серьезный ответный удар. Но занятые междоусобицами светские владыки были неспособны оказать согласованный отпор наступлению ислама. Единственной силой, объединяющей Европу, была в это время католическая церковь во главе с папой, и реально лишь она одна могла собрать общеевропейское воинство. Но здесь возникал один очень важный идеологический нюанс: церковь, согласно Христовым заповедям - организация исключительно мирная, священнослужитель не мог брать в руки оружия, кроме как для защиты собственной жизни. Призыв к военному наступлению на мусульман был для церкви того времени идеологическим нонсенсом - вещью совершенно невозможной. Запрет необходимо было обойти, но как это сделать?

При таких обстоятельствах Урбан II весной 1095 года собирает в Пьяченце церковный собор, на который съехалось около четырехсот высших иерархов католической церкви. Конечно, собор не был посвящен только этому вопросу; - здесь решались и многие старые задачи - борьба с симонией, обмирщением церкви, за укрепление папской власти. По совести говоря, мы даже не знаем, обсуждался ли в Пьяченце вопрос об организации крестоносного воинства, так как заседания собора были сугубо секретными, а в изданных после него декретах ни о чем подобном не говорилось. Однако, кое-какие обстоятельства позволяют утверждать, что эта тема не только была на повестке дня, но и являлась одной из самых главных.

Об этом свидетельствует, в первую очередь, прием на соборе в Пьяченце послов византийского императора Алексея Комнина. Послы вновь привезли просьбу о помощи восточному христианству со стороны Запада. Надо сказать, что для Византии ситуация к этому времени значительно улучшилась. Сельджукская держава после смерти Малик-Шаха распадалась на глазах. AjieKceg уже нанес несколько поражений отдельным тюркским отрядам и закрепился на азиатском берегу Мраморного моря. Но этот умный, талантливый политик хорошо понимал, что сил одной Византии, ослабленной и предыдущими поражениями, и непрерывной борьбой с норманнами, засевшими в Южной Италии, никак не хватит на настоящую войну с сельджуками. Нужна была помощь - любая. В то же время Комнин был достаточно силен, чтобы не идти на унизительные уступки. Ему требовалась помощь для контрнаступления на турок; для сохранения же статус-кво императору вполне хватало собственных сил и средств. Поэтому речь шла не о подчинении православия Риму, но разве лишь о восстановлении единства двух церквей, и уж никак не мог быть поднят вопрос о том, чтобы константинопольский базилевс подчинился римскому папе.

Далее мы уже вступаем в область догадок. Какие предложения привезли собору и папе послы Алексея Комнина? И здесь, зная изощренный в интригах ум византийца, который лишь благодаря недюжинным способностям пробил себе путь к престолу, позволим себе предположить, что именно Алексей подсказал Урбану II мысль о походе на Иерусалим. Действительно, византийский император убивал этим сразу двух зайцев. Во-первых, идея защиты Гроба Господня от поругания иноверцами позволяла обойти пресловутый запрет и получить, наконец, военную помощь. В самом деле, ведь никакой закон не запрещает поднимать оружие в собственную защиту. Что же тогда говорить о защите самого Христа, святых паломников, великих святынь, которые для каждого христианина дороже собственной жизни? Вот такая казуистика вполне в византийском (впрочем, и в церковном) стиле. Во-вторых, с учетом географического положения Иерусалима, Алексей мог успешно решить сразу две задачи: одну, реально существующую - задачу борьбы с сельджуками, и вторую, гипотетически весьма вероятную. Ведь в случае победы католического воинства над турками анархическая рыцарская вольница стала бы представлять серьезную угрозу и для самой Византийской империи.

Так не лучше ли, после ожидаемой победы над главным врагом византийцев, дать этой недисциплинированной, но весьма опасной массе вооруженных людей очень заманчивую, но и очень далекую цель? Если в этом походе крестоносцы погибнут в пустынях Сирии или обломают себе зубы о твердыни Ливана и Палестины, то вторая проблема снимется сама собой. Если же Христово воинство, паче чаяния, победит, то для Византии это тоже будет неплохо, ибо победителям-крестоносцам будет уже не до нее - удержать бы завоеванное, находясь в сплошном мусульманском окружении. Да и исламские силы в этом случае вынуждены будут разделиться, а значит - и ослабить давление на империю ромеев.

Сделал ли византийский базилевс такое предложение собору и папе, мы не знаем. Вполне возможно, что идея принадлежала и самому Урбану II или одному из его сподвижников, тем более, что и католическая церковь в случае ее реализации получала большие выгоды. Так, обходя с помощью словесной эквилибристики существующий запрет на войну, церковь и, в первую очередь, папство в ее лице, фактически приобретала собственную вооруженную силу. Конечно, сфера ее применения была достаточно ограниченной - борьба с неверными и защита паломников, но сам факт обладания такой мощью резко усиливал позиции того же папства при проведении независимой политики. В дальнейшем, как мы увидим, римская курия сполна использовала открывающиеся возможности, размахивая «крестоносной дубиной» направо и налево. Крестовые походы против еретиков - альбигойцев* или гуситов**, против язычников-литовцев и схизматиков-русских, наконец, против самого германского императора(!) и других непокорных светских владык - таков далеко не полный диапазон действий «христовых воинов» в более поздние времена.


Подобные документы

  • Причины крестовых походов - ряда военных походов на Ближний Восток, предпринятых западноевропейскими христианами для того, чтобы освободить Святую Землю от мусульман. Хронология крестовых походов, их предводители и результаты, влияние на авторитет церкви.

    реферат [28,4 K], добавлен 16.10.2014

  • Предпосылки и повод крестовых походов на Восток и Запад, их ход и порядок. Влияние походов крестоносцев на европейскую торговлю, на авторитет церкви, культуру, развитие историографии. Итоги и последствия крестовых походов. Падение власти крестоносцев.

    реферат [64,4 K], добавлен 22.01.2011

  • Понятие и историческое значение крестовых походов как серии военных походов в XI-XV вв. из Западной Европы против мусульман. Предпосылки и этапы двух первых походов, роль в данном процессе католической церкви. Причины поражения христианских войск.

    презентация [1,5 M], добавлен 22.04.2015

  • Европа, Византия и исламский мир во второй половине XI века. Паломничество на Восток. Начало крестовых походов, духовно-рыцарские ордена. Взаимоотношения византийцев, мусульман и крестоносцев. Значение и роль Крестовых походов на Запад и Востоке.

    курсовая работа [6,6 M], добавлен 29.03.2014

  • Причины, цели и задачи крестовых походов, их характер. Начало, знамена и лозунги движения. Клермонский Собор. Поход бедноты. Религиозная подоплека и сущность крестовых походов феодалов, их итоги. Предпосылки создания государств крестоносцев на Востоке.

    реферат [23,3 K], добавлен 15.05.2015

  • Причины и возникновения крестовых походов. Образование Иерусалимского государства. Завоевание Византии крестоносцами. Основные духовно-рыцарские ордена и награды. Завоевание западноевропейцами острова Кипра. Последние крестовые походы и их последствия.

    курсовая работа [26,3 K], добавлен 09.02.2010

  • Эпоха Крестовых походов. Развитие взаимоотношений между Востоком и Западом. Состав и цели войска крестоносцев. Внутриконфессиональные отношения. Взаимоотношения византийцев и крестоносцев. Взаимоотношения в военной, бытовой и дипломатической сферах.

    курсовая работа [43,3 K], добавлен 20.09.2013

  • Взгляды зарубежных историков на крестовые походы XI–XII веков: западный и восточный. Причины и предпосылки данного исторического явления. Отечественные историки о крестовых походах, особенности отражения образа "Свой – Чужой" в трудах последних авторов.

    курсовая работа [43,1 K], добавлен 01.12.2014

  • Предпосылки проведения крестовых походов. История крестьянского крестового похода 1096 года под предводительством проповедника Пётра Пустынника с целью защиты христианских ценностей и освобождения святой земли. Причины его бесславного завершения.

    презентация [325,1 K], добавлен 25.11.2011

  • Религиозные корни и основные причины Крестовых походов и Конкисты, социальный состав участников движений и цели обоих движений на практике. Взаимоотношения европейцев с народами Ближнего Востока. Обращение индейского населения в католическую веру.

    курсовая работа [84,9 K], добавлен 23.08.2013

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.