История научного изучения Казахстана в XVIII-XIX веках

В 1830-1833 гг. сбор сведений о казахском обычное праве производился и в западной части Казахской степи, так как оренбургский генерал-губернатор П.П. Сухтелен собирался составить «катехизис киргизских законов». Но хан Джангер, которому было поручено редактирование собранных материалов, не справился с этой задачей.

Образование внешних округов в Южной Сибири продолжалось в течение двух десятков лет. Одновременно происходили колонизация Казахской степи, так как около приказов, управлявших округами, и укреплений основывались казачьи станицы.

Другим важным мероприятием царизма в первой половине XIX в. явилась систематическая геодезическая съемка казахских степей Оренбургского ведомства в 1820-1842 гг. и Сибирского - в 1827-1841 гг.. Одновременно составлялись и этнографические карты, а на географические очень часто наносились и этнографические объекты, например кочевые пути, границы родоплеменных групп, их зимовые стойбища, летние пастбища пашни.

В 1820-1840 гг. в накоплении научных материалов о казахском народе по-прежнему продолжали играть большую роль поездки русских людей в Казахскую степь с торговыми, дипломатическими и военно-разведывательными целями.

Весьма интересные сведения о казахах, кочевавших в районе караванной дороги из Оренбурга в Бухару, дали науке члены дипломатической миссии Негри (1820) полковник генерального штаба Е.К. Мейендорф, натуралист Э.А. Эверсман, секретарь и переводчик миссии П.Л. Яковлев.

Е.К. Мейендорф (1796-1865) в путевом журнале, составившем первую часть его обширной книги «Путешествие из Оренбурга до Бухары в 1820 году, через степи, простирающиеся на восток от моря Аральского и древнего Яксар-та», опубликованной в 1826 г. в Париже на французском языке, описал нравы и обычаи казахов, их образ жизни, пищу и способы ее приготовления, охоту на сайгу и кабанов, барымту, положение женщины и русских пленников в казахском ауле, управление, а также привел примеры казахских лирических песен [36,с. 201].

Он одним из первых русских авторов XIX в. пришел к выводу, что казахи и киргизы являются разными народами и что следовало бы восстановить их правильное самоназвание в литературе. Однако сам Мейендорф последовательно не проводил эту точку зрения в своих трудах.

Много научных сведений о казахском народе находится и в дневнике Эверсмана, опубликованном на немецком языке. Доктор медицины Э.А. Эверсман (1794-1860), автор трехтомной «Естественной истории Оренбургского края» (1850-1866), занимавшийся с 1820 по 1828 г. врачебной практикой в Оренбурге, а затем по 1860 г. преподававший ботанику и зоологию в Казанском университете, часто путешествовал по Казахской степи. В 1825 г. с экспедицией Ф.Ф. Берга он побывал на Усть-Урте, а в 1827 г. с П.С. Карелиным - в Букеевской орде. В 1820-1822 гг. в северо-западной и западной частях Оренбургского края значительные научные материалы собрал А.И. Левшин.

Одна из первых русских военных экспедиций в кочевья Старшего жуза состоялась в 1825 г. Поводом для организации ее послужил приезд в Омск в 1824 г. делегации киргизских манапов и казахского султана Сюка Аблаева, который обратился к областному начальнику СБ. Броневскому с просьбой помочь ему возвратить скот, захваченный соседями. Броневский, со своей стороны, добился согласия султана на открытие в Старшем жузе внешнего округа, но Азиатский департамент Министерства иностранных дел счел преждевременным это мероприятие. Вместе с тем генерал-губернатору Западной Сибири было рекомендовано «для поддержания в своей силе права располагать и киргизами Большой орды..., посылать в киргизские кочевья военные отряды, по мере требования самих султанов и старшин о (защите их от взаимных распрей», а главным образом для того, «чтоб... увеличивать влияние России на оную, приближая тем введение там порядка управления, сообразно уставу о киргизах» [37,с. 199-201].

Во исполнение этого предписания в 1825 г. в Старший жуз и Северную Киргизию была направлена военная экспедиция полковника Шубина, в которой участвовал также лекарь Зибберштейн с особым заданием «узнать самое главное и сколь можно достовернее путь удобный к торговле...» [37,с. 204].

Зибберштейн, стараясь выполнить возложенное на него поручение, собрал расспросные сведения об условиях развития торговли с Средней Азией, а также данные о родоплеменной структуре и родорасселении казахов Старшего жуза, их занятиях, нравах, обычаях, участии в торговле и разработке полезных ископаемых [37,с. 211].

Из Семипалатинска в 1829-1930 гг. совершил путешествие в долину реки Сыр-Дарьи, Н.И. Потанин, «весьма талантливый и любознательный казачий офицер», отец русского путешественника Г.Н. Потанина. Его труд «Киргизские степи и Кокандское ханство» (1831) дал науке ценные историко-географические сведения о сырдарьинских казахах, малоизвестных в России и не входивших еще в ее состав [37,с. 216-219].

В западной части Казахской степи в 1820-1830 гг. путешествовал сотрудник Министерства иностранных дел, офицер артиллерии Г.И. Карелин (1801-1872). Первое путешествие Карелина относится к 1826-1827 гг., когда он совместно с Эверсманом совершил поездку во Внутреннюю Букеевскую орду. Здесь же путешественник познакомился с ханом Джангером и был приглашен на должность преподавателя и советника по различным делам.

В 1828-1830 гг. Карелин жил в Рын-песках, ставке Джангера, где составил крупномасштабную карту Внутренней Букеевской орды и географическое описание. Затем ему пришлось в составе отряда председателя Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Гейнса отправиться в Тургайские степи для примирения враждовавших там феодальных партий.

В научном отношении особенно большое значение имела экспедиция Карелина к северо-восточным берегам Каспийского моря. Она состоялась в 1832-1836 гг. и, кроме экономических и военно-политических задач, имела и научные: выяснение процесса обмеления Каспия, исследование устья р. Эмбы, изучение адаевских казахов. Большой интерес представляет дневник путешественника, опубликованный в 1883 г.. Последующие экспедиции Карелина к юго-восточным берегам Каспия (1836), в Семиречье, Джунгарию, Алтай и Саяны (1840-1847) не дали существенных научных материалов.

Заметный след в истории изучения казахов Оренбургского ведомства оставил русский государственный деятель Г.Ф. Фон-Гене (1786-1845) служивший в Оренбурге с 1807 по 1884 г. По образованию военный инженер, он в первые годы службы почти ежегодно производил в Казахской степи разведку месторождений полезных ископаемых. В 1815-1816 гг. Гене, участвуя в экспедициях к свинцовым месторождениям, составил геолого-географическое описание малоизвестного тогда пространства между Тоболом и Тургаем. Частые поездки в Казахскую степь помогли Генсу очень близко познакомиться с жизнью казахов и приобрести среди них много друзей. Заинтересовавшись историей, этнографией и торговлей с казахами, он стал систематически записывать свои наблюдения и собирать расспросные сведения. Много времени он потратил также на приведение в порядок и изучение дел архива Оренбургской пограничной комиссии, председателем которой он был с 1825 по 1844 г. На этом посту он проводил политику мирного урегулирования спорных вопросов, способствовал расширению и улучшению русско-казахских торговых и политических взаимоотношений и ослаблению, чисто административными мерами, роли и значения деления казахов на родоплеменные подразделения, переродившиеся в своеобразный патриархально-феодальный институт, служивший лишь интересам верхушки казахского феодального общества. Он также ввел в практику деятельности колониальной администрации систематическое изучение численности казахского населения Оренбургского ведомства.

Г.Ф. Гене оставил весьма солидное рукописное наследство (дневники и отдельные заметки, расспросные речи и маршруты) преимущественно по истории, географии, лингвистике, фольклористике и экономике казахского народа, изучавшееся многими исследователями. Большинство этих рукописей находится в шестом и сто шестьдесят шестом фонде Государственного архива Оренбургской области. Из опубликованных работ Генса следует назвать его заметку «Происхождение жителей и их разделение», в которой описаны, с употреблением значительного количества казахских терминов, некоторые этнографические легенды, родословные, родоплеменная структура и родорасселение Младшего жуза [5,с. 179].

В 30-х годах казахские аулы посетили многие русские люди, направлявшиеся в среднеазиатские ханства. Среди них учитель татарского языка в Оренбургском училище молодой ориенталист Демезон (1834), прапорщик И. Виткевич (1836), Е.П. Ковалевский и Гернгросс 2-й (1839).

Научные материалы собирали и участники неудавшегося хивинского похода оренбургского генерал-губернатора В.А. Перовского, состоявшегося зимой 1839-1840 гг.

Особенно много русских научных экспедиций в Казахскую степь направлялось в 40-х годах. В 1840-1841 гг. в Джунгарии путешествовал А.И. Шренк, собравший ботанические и геологические коллекции. Полковник И.Ф. Бларамберг и врач А. Ягмин в 1841 г. совершили путешествие из Оренбурга к р. Сыр-Дарье.

И.Ф. Бларамберг, спутник Карелина по путешествие 1836 г., в 1841-1847 гг. ежегодно посещал Казахскую степь. В 1852 г. он был начальником топографической съемки Казахской степи, а в следующем, 1853 г. - участником похода к укреплению Ак-Мечеть (ныне Кзыл-Орда). Свои статистические и естественно-географические материалы он опубликовал в 1856 г.

Интересные этнографические материалы собрал А. Ягмин, участник хивинского похода и спутник Бларамберга. Его, как врача, преимущественно интересовало «состояние медицинских понятий у киргиз-кайсаков с исторической точки зрения», болезни казахов, их антропологический облик, употребление кумыса в лечебных целях [36,с. 231].

В 1841-1843 гг. в Казахской степи путешествовали Н. Ханыков, А. Леман, Никифоров, Г.И. Данилевский, Ф.И. Базинер.

Г.И. Данилевский, возглавлявший миссию в Хиву, собрал сведения о численности, родоплеменной принадлежности и родорасселении казахов, кочевавших в Хивинском ханстве, и в этом заключается их ценность, так как до него о хивинских казахах почти никто не писал. Другой член миссии Данилевского, сотрудник петербургского Ботанического сада Базинер в своих путевых заметках описал казахскую юрту, кладбище, пашни, аулы, встречу с кочующей «громадной ордой, состоявшей более чем из тридцати аулов» [36,с. 237].

Опубликованные в печати материалы и исследования полностью не освещают результаты изучения русскими людьми культуры, истории, географии и быта казахского народа в первой половине XIX в.

В 1826-1834 гг. сибирская колониальная администрация получила предписание Азиатского департамента Министерства иностранных дел собрать сведения «о торговле казаков на линии, живущих с киргизами, хлебом, о нравах и обычаях киргиз, и весах и мерах, существующих между народами Азии». Переписка по этому вопросу составила обширное «Дело о представлении в Азиатский департамент сведений о монетах, мерах и весах Азиатской части России». В области сибирских киргизов эти сведения собирал С.Б. Броневский и чиновник особых поручений Иван Беленицын, который непосредственно занимался этим вопросом в 1831-1832 гг. В 1833 г. он был переведен в Петербург на должность секретаря Межевого департамента Правительствующего сената.

Узок и ограничен был подчас подход исследователей 20-40-х годов XIX в. к проблемам изучения Казахстана. Они в основном занимались изучением родоплеменной структуры и родорасселения казахов, особенностями их внешнего быта, занятий, нравов, обычаев, то есть тех сторон жизни народа, знание которых необходимо каждому путешественнику в незнакомой стране для успешного выполнения поставленной задачи. Сущность же наблюдаемых явлений, их истинные причины, глубокие связи и законы развития, основные явления народной жизни, народное творчество и другие важнейшие стороны культуры и быта казахского народа и по существу не интересовали. Однако и эти односторонние и неполные научные данные, накопленные путешественниками того времени, имеют огромное научное значение, так как другими источниками наука не располагает. На основе этих материалов уже в то время были созданы научные труды, послужившие базой для дальнейшего развертывания научных исследований в области истории, географии, языка и литературы казахского народа.

3.2 Труды Г.И. Спасского, Н.Я. Бичурина, СБ. Броневского, А.И. Левшина, В.И. Даля

Русское востоковедение в первой половине XIX в. переживало значительный подъем. Развитие капитализма и активизация колониальной политики России и других европейских государств в начале XIX в. имели своим следствием организацию крупных экспедиций в страны Востока и появление посвященных этим странам научных исследований.

С открытием в 1818 г. Азиатского музея в Академии наук, этого крупнейшего собрания книг и рукописей по Востоку, русские ученые получили солидную базу для развертывания востоковедческих исследований. Труды таких известных востоковедов, как А.В. Болдырев (1780-1842), А.И. Левшин, Г.И. Спасский, О.И. Сенковский (1800-1853), Н.Я. Бичурин, М.А. Казембек (1802-1870), И.Н. Березин (1818-1896), сыграли большую роль в истории научного изучения Казахстана.

Много потрудился в области разработки истории казахского народа Г.И. Спасский (1784-1864) - «знаток сибирской истории и народов и издатель замечательного журнала «Сибирский вестник» [34,с. 361].

Его широко известная плодотворная и неутомимая научная деятельность началась в начале XIX в. В 1804 г. он собрал сведения о родоплеменных подразделениях казахских жузов, а в 1809 г., путешествуя по южным склонам Алтая, изучил этот край в историко-археологическом отношениях.

В 1818 г. Спасский основал в Петербурге журнал «Сибирский вестник» и публиковал в нем много материалов и исследований о народах Сибири и Казахской степи, частью написанных им самим, а частью принадлежавших ПС. Бурнашеву, М. Поспелову, И.П. Шангину, Ф.М. Назарову и другим путешественникам.

Научная деятельность Спасского была весьма разносторонней. Результаты своих ранних поездок в северную и северо-восточную часть Казахской степи он изложил в статьях «О древних развалинах в Сибири», «Путешествия по южным Алтайским горам в 1809 году» и «Об искусственном напоении водою пашен» [5,с. 189].

В 1820 г. Спасский впервые опубликовал казахскую сказку «Идиге» и монографическое исследование «Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой орды», в котором сведения о Старшем жузе, несмотря на многообещающее название, довольно скудны. Но зато исторические и географические характеристики Среднего и Младшего жузов, основанная преимущественно на литературных, а также полевых и архивных материалах, довольно полны.

Автор охватил весьма широкий круг вопросов. Его работа отличается богатством научных материалов и рядом серьезных выводов.

Вместе с тем по ряду вопросов, вследствие отсутствия необходимых источников и специальных знаний, Спасский допускал ошибочные и априорные утверждения. Например, енисейских киргизов он считал частью казахского народа.

Г.И. Спасский, кроме указанных выше материалов и исследований других авторов, имеющих отношение к изучению казахского народа, опубликовал «Книгу Большого чертежа», древнетюркские рунические памятники.

Несколько заметок о казахах Младшего жуза под общим заголовком «О киргизцах» напечатал в 1821-1822 гг. Ф.И. Герман (1789-1852). С 1817 по 1823 г. он служил адъютантом оренбургского губернатора П.И. Эссена и ведал пограничной частью губернаторской канцелярии. Это обстоятельство способствовало близкому знакомству Германа с казахским народом. В своих заметках он рассмотрел в основном три вопроса: отношение казахов к религии, их нравы, причины и последствия барымты - насильственного угона скота у соседей.

Важное значение имеют труды одного из крупнейших представителей прогрессивного русского востоковедения первой половины XIX в. Н.Я. Бичурина (1777-1853), в монашестве Иакинфа, бывшего в 1807-1821 гг. начальником русской духовной миссии в Пекине. Он собрал огромное количество материалов по истории, этнографии и географии и на основе их впоследствии подготовил и издал свои многочисленные научные труды и переводы источников на русский язык. Его трехтомный труд «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии» (1851) сыграл значительную роль в истории изучения древних племен, населявших Среднюю Азию и принявших участие в этногенезе казахского народа.

Борьба Бичурина за широкое включение в обиход исторической науки восточных источников и его выдающийся вклад в это дело, его резкая критика библейской теории происхождения народов, расизма и пангерманской теории в отношении племен Тянь-Шаня усуней имела большое значение для исследования важнейших проблем исторической этнографии казахского народа.

Серьезные успехи в области изучения казахского народа связаны с именем А.И. Левшина, одного из основателей Русского географического общества. А.И.Левшин (1799-1879) в 1818 г, после окончания Харьковского университета, поступил на службу в Министерство иностранных дел и в свободное время стал изучать казахские материалы в архиве Азиатского департамента. Вскоре ему представилась возможность лично познакомиться с казахами. В 1820 г. он был переведен на два года в Оренбург и Уральск. В течение двух лет он часто бывал в казахских аулах, вел подробные записи, изучал дела Оренбургского архива и собрал огромный научный материал по истории казахского народа.

Первые научные заметки Левшина о казахском народе «Путевые записи» и «Свидание с ханом Меньшей киргиз-кайсацкой орды» были напечатаны в 1820 г. В последней из них описывается обычный для казахов церемониал приема гостей и исполнение казахских импровизированных песен. В 1823-1824 г. вышли в свет его «Известия о древнем городе Сарайчике» и очерки «Историческое и статистическое обозрение уральских казаков», в которых встречаем толкование термина казах и сведения о культурном влиянии казахов на уральских казаков. В 1825 г. он опубликовал статью «О просвещении киргиз-кайсаков: отрывки из описания орд казачьих» [5,с. 195].

В 1832 г. вышло полное издание труда Левшина «Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей» в трех частях. В предисловии к нему автор писал, что научные и служебные интересы его давно заняты другим предметом, но принимая во внимание малоизученность темы и большой интерес русской общественности к уже опубликованным разделам монографии, он счел своим долгом завершить и издать этот труд.

Как и предполагала редакция «Литературной газеты», монография Левшина сразу же получила широкое признание. Вскоре она была переведена на иностранные языки. Ученые наперебой называли ее классическим и выдающимся научным произведением. Ч.Ч. Валиханов назвал Левшина Геродотом казахского народа, а его труд считал драгоценным для науки [34,с. 360].

За все последующие сто семьдесят лет почти каждый исследователь изучение истории казахского народа начинал со знакомства с этой монографией. И хотя выводы автора давно устарели, его монография представляет интерес как первое капитальное исследование, в котором впервые поставлены некоторые важные научные проблемы.

В исторической части монографии Левшин попытался осветить историю всех трех казахских жузов, но в отношении Старшего жуза эта цель не была им достигнута, как в его распоряжении все же мало было источников.

В исторической части монографии Левшин попытался осветить историю всех трех казахских жузов, но в отношении Старшего жуза эта цель не была им достигнута, как в его распоряжении все же мало было источников.

После выхода в свет книги Левшина, в печати продолжительное время не появлялось ни одного крупного исследования о казахском народе.

Следует охарактеризовать деятельность в области изучения казахского народа видного русского ученого-диалектолога, этнографа и писателя В.И. Даля (1801-1872). В 1832-1841 гг. он служил в Оренбурге чиновником особых поручений при генерал-губернаторе В.А. Перовском. Здесь он выступил инициатором организации группы русской интеллигенции, обсуждавшей на своих еженедельных заседаниях краеведческие вопросы. Он же был одним из основателей «музеума естественных произведений Оренбургского края», который под его влиянием с 1839 г. стал пополняться и коллекциями. На базе этого «музеума» уже в советское время был организован Центральный музей Казахстана.

В.И. Даль постоянно общался с казахским населением. Пожалуй, трудно назвать уголок казахских степей Оренбургского ведомства, в котором бы не побывал неутомимый исследователь. Едва прибыв в Оренбург, летом 1833 г. он отправился в Уральск, Гурьев, Букеевскую орду, покрыв верхом расстояние в 2 500 верст. Такие поездки в казахские аулы он совершал ежегодно и с большим удовольствием. 14 сентября 1838 г он писал: «Живу опять на кочевье, где так хорошо, так хорошо, что не расстался бы...» [35,с. 207].

Русский ученый быстро завоевал среди казахов большой авторитет. Он отличался своим дружественным расположением к ним, правдивостью, пониманием местных социально-экономических отношений и не чуждался тесного общения с казахской беднотой. Не случайно поэтому Исатай Тайманов и Махамбет Утемисов в письме Перовскому просили прислать Даля для расследования причин народного восстания в Букеевской орде [5,с. 203].

На основе собранного в Казахской степи материала Даль написал статью и несколько повестей и рассказов, имеющих не только художественное, но и научное значение. Основная же часть материалов ученого вошла в его мемуары 30-40-х гг., которые он впоследствии уничтожил.

Для полноты сведений по истории изучения казахского народа в России в первой половине XIX в. отметим ряд художественных произведений русских писателей, имеющих отношение к данной теме.

Одним из первых русских писателей, обратившихся в своем творчестве к темам из жизни казахского народа, был П.М. Кудряшев (1801-1827), - по определению современников, «певец картинной Башкирии, быстрого Урала и беспредельных степей киргиз-кайсацких». Он много раз бывал среди казахов, беседовал с ними, слушал и записывал их песни и написал ряд повестей и стихотворений на казахские темы. Произведения «Киргизский пленник» и «Сетования киргизского пленника» он написал под влиянием «Кавказского пленника» Пушкина. Сведения о характере импровизаций казахов и перевод казахских песен Кудряшев дал в повести «Абдряш».

Посещал казахские аулы и А.П. Крюков (ум. 1833 г. поэт и прозаик, автор нескольких произведений на казахские темы. В повести «Киргизский набег» и в отрывке из повести «Якуб-Батыр», «Киргизцы» он описал барымту, а так же дал подробное описание юрты, угощения, охоты на кабанов, нравов казахов, рассказал о их свободолюбии, чувстве собственного достоинства, склонности к искусству поэтической импровизации.

К числу лучших художественных произведений на казахские темы относится повесть В. А. Ушакова (1789-1838) «Киргиз-кайсак» (1829). Она была высоко оценена Белинским. М.И. Глинка под впечатлением этой повести написал романс «Киргиз-кайсак» (1831), полный сочувствия к тяжелому положению казахского народа [5,с. 204-207].

В середине XIX в. русские ученые проделали в области научного изучения Казахстана и казахского народа большую работу. Благодаря трудам Татищева, Рычкова, Андреева, Левитана, русская и мировая наука впервые получила обширные и достоверные сведения о казахском народе. С присоединением Казахстана к России, именно с 30-х годов XVIII в., и в состав России вошли Младший и Средний жузы, казахский народ становится объектом особого и все возрастающего внимания русской науки.

Учрежденная в 1725 г. Академия наук сыграла исключительную роль в развитии исследований. Русские ученые сумели разрешить ряд важных научно-теоретических проблем и организовать научные экспедиции в Казахскую степь.

3.3 Образование Русского географического общества и его деятельность в Казахстане в 1845-1861 гг.

Середина XIX в. является знаменательной вехой в истории русской науки. В 1845 г. в России возникло Русское географическое общество (РГО). Деятельность этого учреждения в 1845-1861 гг. протекала в условиях предреформенной обстановки. Русское географическое общество уже на втором году своего существования обратило серьезное внимание на географическое и историческое изучение среднеазиатского Междуречья и Казахской степи. Вместе с тем в период 1847-1861 гг. оно опубликовало значительное количество материалов и исследований о казахском народе. Их авторами были в основном члены Общества и частично чиновники, служившие в Казахской степи. Кроме того, на страницах его изданий впервые увидели свет некоторые труды русских дипломатов и офицеров XVIII и начала XIX в.

В 1846 г. Общество приняло решение приступить к разработке материалов по географии Средней Азии, хранящихся в архивах Петербурга и Оренбурга, а также просить некоторых авторов представить для опубликования рукописи их работ.

В том же году, по инициативе Я.В. Ханыкова, Отделение общей географии решило издать новую карту Казахской степи «с алфавитным объяснением оной и приступило к собранию нужных для того материалов».

Первыми работами о казахах, которые были опубликованы Русским географическим обществом, явились статьи Я.В. Ханыкова и М.И. Иванина.

Я.В. Ханыков (1818-1862), талантливый русский географ и картограф, в течение почти пятнадцати лет занимался исключительно изучением географии Казахской степи и стран, лежащих в бассейне Семиречья и среднеазиатского Междуречья. В 1839 г. он написал свою первую научную работу «Географическое обозрение Оренбургского края», использовав в ней статистические и этнографические сведения о казахском народе. Вторая его работа «Очерк состояния Внутренней киргизской орды в 1841 году» написана в историко-этнографическом плане и является результатом самостоятельных изысканий автора [36,с. 17-18]. В ней приведена подробная таблица родоплеменной структуры Внутренней Букеевской орды, указано местоположение зимних и летних пастбищ каждого родоподразделения орды и численность населения, скота, глиняных и деревянных жилых построек, состояние торговли и изложена история орды.

В последующие годы Ханыков был занят преимущественно картографической и издательской деятельностью. Он составил «Карту земель киргизов Внутренней и Малой орды» (1845), «Карту Аральского моря и Хивинского ханства с их окрестностями» (1851) и «Карту северо-западной частя Средней Азии с приложениями» (1855). Ко второй из них он написал капитальную «Пояснительную записку» (1851) по истории изучения Аральского моря русскими людьми, начиная с самых ранних известий о нем и кончая сведениями относящимися к середине XIX в. [37,с. 18].

Я.В. Ханыков подготовил к печати и снабдил своим предисловием труды М. Тевкелева, В. Гладышева, И. Муравина, М. Поспелова, а также карту К. Миллера.

Другой член Русского географического общества М.И. Иванин (1801-1874) служил в Оренбургском крае с некоторыми перерывами с 1835 по 1855 г. сначала офицером местного корпуса, а затем советником и управляющим Временного совета Внутренней Букеевской орды. Наиболее интересной работой Иванина является статья «Поездка на полуостров Мангышлак в 1846 году», в которой приведены сведения о малоизученном в то время родоподразделении Младшего жуза - адай [37,с. 24]. Автор побывал во всех уголках Мангышлака, ознакомился с местностью, занимался разведкой полезных ископаемых, близко познакомился с местным казахским и частью туркменским населением. Он обратил внимание на развитие орошаемого земледелия и освоение казахами пустынной и маловодной территории полуострова. Его заинтересовали духовная культура казахов, их гостеприимство, национальные игры, болезни и медицинские познания, верования, поклонение ходжам, культ предков.

Интересные сведения о приаральских казахах в 1848-1849 гг. собрала экспедиция А.И. Бутакова (1816-1869), производившая морскую съемку Аральского моря. Правда, эта экспедиция была организована, военным ведомством, но научные результаты ее опубликовало Русское географическое общество.

А.И. Бутаков и его спутник А.И. Макшеев установили что в Приаралье, восточном и южном, казахи вели полуоседлое хозяйство, основанное на орошаемом земледелии, а в северном-скотоводческое. Из островов Аральского моря ими был освоен только остров Барса-Кельмес, на который они перекочевывали по льду зимой. Остальные острова, расположенные в незамерзающей части моря, были неизвестны казахам. Приаралье населяла беднота. Факты тяжелого материального положения казахских трудящихся путешественники приводят неоднократно, не ограничиваясь при этом простой констатацией их. Они постоянно указывают на отсутствие у бедноты имущества, на лохмотья, заменявшие у мужчин и женщин одежду, на употребление камыша вместо войлока, на примитивные малопроизводительные орудия труда, отсталость хозяйства, распространение болезней [38,с. 29].

Великий украинский поэт Т.Г. Шевченко, зачисленный Бутаковым в состав экспедиции в качестве живописца, создал альбом видов Аральского моря и этнографических рисунков. Его рисунки тех лет, находящиеся ныне в Киевском музее поэта, следующие: «Казахский мальчик топит печку», «Казахи у огня», «Казахи в юрте», «Казахский мальчик дремлет у печки», «Казахское стойбище на Кос-Арале», «Казах на коне». Известны и другие этнографические рисунки Т.Г. Шевченко, выполненные в 50-х годах на Мангышлаке.

Научная ценность сведений в трудах А.И. Бутакова и А.И. Макшеева, а также в рисунках Т.Г. Шевченко заключается прежде всего в их конкретности и определенности. Эти материалы относятся к 1848-1849 гг. и характеризуют приаральских казахов.

Научные заслуги Бутакова значительны. Он описал и составил точную карту Аральского моря, изучил Приаралье естественно-географическом отношениях, основал пароходство на Арале (1852), составил навигационно-гидрографическое описание Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи (1853-1863). Пятнадцать лет лучшей поры своей жизни ученый-путешественник провел в Казахской степи, показав яркий пример беззаветного служения Родине на поприще науки.

Первую научную поездку в Казахскую степь при поддержке Русского географического общества в 1850 г. совершил этнограф П.И. Небольсин (1817-1893). В 1850-1851 гг. он побывал в Оренбурге, Уральске, Астрахани и во многих казахских аулах. «Я видел киргизов, - писал Небольсин, - во всех видоизменениях их быта, от чисто кочевого к постоянно оседлому... и свел с ними... особенную дружбу» [38,с. 44].

Во время этого путешествия Небольсин собрал богатые статистические материалы, послужившие ему основой для создания ряда монографий и научных заметок. Среди них наиболее высокую оценку получил его труд «Очерк торговли России со Средней Азией». Из других работ путешественника, содержащих различные сведения о нравах и обычаях казахов, их занятиях и образе жизни, следует назвать «Очерки волжского низовья», «Борьба у бухарцев, киргизов, башкир и у калмыков», «Рассказы проезжего» (1854). Его статья «Заметки об обычаях при сватовстве и свадьбе у эмбенцев» (1851) осталась неопубликованной. К сожалению, Небольсин ограничился лишь бессистемным описанием своих материалов в различных изданиях (1852-1854 гг.).

В 50-х годах XIX в. при поддержке и участии Русского географического общества было организовано несколько географических и статистических экспедиций в Казахскую степь, собравших значительные материалы. В Семиречье в 1849 и 1851 г. путешествовал горный инженер А. Влангали, С.И. Гуляев, побывавший в бассейне р. Иртыша, оставил две интереснейшие статьи. В одной из них, названной «О древностях, открываемых в Киргизской степи», описаны археологические памятники, а в другой - «Заметки об Иртыше и странах, им орошаемых» - географические, археологические материалы. Также как и А.И. Бутаков, Гуляев изучал физико-географические познания казахов. Его работы имеют важное значение, так как в то время северо-восток Казахской степи был изучен русскими учеными весьма слабо.

Археологические памятники Урала и Алтая в 1853 г. изучал Э.И. Эйхвальд. Внимание к проблемам древней истории Казахской степи со стороны ряда исследователей, например, Г.И. Спасского, А.И. Левшина, С.Б. Броневского, С.И. Гуляева, несомненно свидетельствует о стремлении русских ученых первой половины XIX в. накопить достоверные научные данные, необходимые для постановки и исследования ранних этапов этногенеза казахского народа.

Во Внутренней Букеевской орде в 1854 г. по заданию Русского географического общества научные сведения и материалы собирал И.П. Корнилов.

Ценную работу «Статистическое обозрение Сибири» издал в 1854 г. Ю.А. Гагемейстер. В ней он охарактеризовал хозяйство казахов не только в статистическом, но и в географическом плане, остановившись на описании полевых работ, орудий труда, ирригации.

В 1856-1857 гг. восточные и юго-восточные окраины Казахской степи посетил выдающийся русский ученый П.П. Семенов-Тян-Шанский (1827-1914). Его главной целью было исследование Тянь-Шаня.

Тесное и дружелюбное общение с местным населением и с некоторыми деятелями и офицерами колониальной администрации, прежде всего с Ч.Ч. Валихановым, создали русскому путешественнику необходимые условия для работы и сбора научных материалов.

Семенов не написал полного отчета о результатах своих путешествий в Тянь-Шане. Он ограничился лишь несколькими письмами в Географическое общество и публикацией одного отрывка из путевых записок [39]. Но спустя пятьдесят лет во втором томе своих мемуаров он подробно описал это путешествие и, в частности, посещение казахских аулов.

В мемуарах Семенова приведено много сведений, характеризующих быт, хозяйство, материальную и духовную культуру семиреченских казахов. Но особенно интересно в них обстоятельное описание суда биев, на котором сам автор по предложению казахов охотно выступил субарбитром, чтобы познакомиться поближе «не только с личностями, державшими в руках судьбу всей орды, но и с местным киргизским правом и их мировоззрениями» [39,с. 220-221].

П.П. Семенов подробно описал причину возникновения судебного дела - отказ казахской девушки выйти замуж за нелюбимого, охарактеризовал всех биев и попытался выяснить, кто и за какие заслуги мог стать бием в казахском обществе.

Путешественника интересовали и такие вопросы, как археологические памятники Семиречья, история и происхождение Старшего жуза и отдельных его родоплеменных подразделений. Он, например, высказал мысль о родстве адбанов (албан) и дулатов с усунями древних китайских летописей. Сопровождавший П.П. Семенова художник из Томска П.М. Кошаров составил альбом, посвященный казахскому и киргизскому народам.

Эти материалы путешествия в Тянь-Шань, а также труды А.И. Левшина, П.И. Кеппена, В.В. Вельяминова-Зернова и других П.П. Семенов широко использовал при составлении «Географическо-статистического словаря Российской империи» (1863-1885, т. 5), многие статьи которого посвящены казахскому народу («Киргиз-кайсаки и киргизы», «Большая орда», «Внутренняя киргизская орда», «Малая орда», «Область оренбургских киргизов», «Средняя орда»).

В своих письмах и мемуарах П.П. Семенов коснулся также истории присоединения Семиречья к России, но в оценке этого события он не поднялся выше уровня политических взглядов либеральных деятелей того времени. Однако отношение его к казахам было чуждо какого бы то ни было высокомерия. Об этом, в частности, свидетельствует его записка на имя западносибирского генерал-губернатора Г.Х. Гасфорта, в которой он, в связи с расширением русской колонизации в Южной Сибири и Семиречье, спрашивал «не стесняют ли русские поселенцы киргизов и нет ли мер к отвращению этого стеснения». В этой же записке были изложены некоторые меры, которые, по мнению Семенова, могли привести к улучшению жизни казахского населения и к «упрочению возможно лучших и справедливых отношений между казаками и киргизами».

П.П. Семенов был инициатором и вдохновителем многих научных начинаний в области географического и исторического изучения Казахской степи и его населения, способствовал распространению достоверных сведений о казахском народе и изданию о нем новых научных трудов. Он внимательно относился к людям, стремившимся посвятить свою жизнь науке, и помогал им во всем. Казахский ученый Ч.Ч. Валиханов и русский путешественник Г.Н. Потанин многим обязаны П.П. Семенову, который первый оценил их, помог им продолжить образование и найти свое призвание.

С основанием Русского географического общества началось интенсивное развитие краевой науки. В начале 1848 г. в Обществе было прочитано извлечение из рассказа казаха Кентая Бедешева, бывшего в плену у киргизов. В своем рассказе автор дал характеристику киргизов и отметил особенности их культуры и быта.

В том же году общее собрание Русского географического общества с большим интересом слушало чтение работы оренбургского инженера Нешеля «Замечания о Киргизской степи между Орскою крепостью и Аральским морем», в которой автор особо описал способы орошения полей у казахов и отметил их трудолюбие.

В числе корреспондентов Общества был учитель Азиатского отделения Неплюевского кадетского корпуса в Оренбурге Искендер Алюкович Батыршин, приславший в 1850 г. статью «Замечания о характеристических отличиях тюркских наречий в Оренбургском крае», которую рецензировал А.К. Казембек. Общество выслало ему программу и предложило заняться сбором сведений о культуре и быте казахского и башкирского народов.

Чаще других Оренбургских корреспондентов в Русское географическое общество писал чиновник И.М. Казанцев, прослуживший свыше 20 лет в Пограничной канцелярии оренбургского генерал-губернатора. В 1852 г. он прислал статью «Описание башкирцев, киргиз-кайсаков и хивинцев», к которой было девять приложений, в частности: «Родословная аргынского поколения Средней орды; родословная трем поколениям Малой киргизской орды, с показанием их тамг и мест кочевья, родословная ханов и султанов Малой орды, рисунок изображений киргиза». От него же в Общество поступила в 1853 г. статья «Очерки хивинского ханства и о торговых сношениях России со Средней Азиею», а в 1856 г. - «Расписание родов Оренбургского ведомства». Труды И.М. Казанцева находились в архиве Общества и частично были опубликованы в 1867 г. [44]. С ними был знаком и высоко ценил их Н.А. Аристов, известный знаток этнической история тюркских народов.

Русское географическое общество оказывало научную помощь своим провинциальным корреспондентам. Оно снабжало их программами, инструкциями и вовлекало в обсуждение научных трудов, поступавших в Общество. В необходимых случаях Общество запрашивало из Оренбурга карты, архивные материалы и требовало от колониальных властей создавать местным краеведам условия для научных изысканий. В 1847 г. такое требование рассматривалось оренбургским генерал-губернатором в отношении Д.Г. Генса (1829-1848), обязавшегося писать статьи для Общества и систематизировать труды своего отца Г.Ф. Генса.

Некоторые исторические и географические материалы, поступавшие из Оренбурга, Омска и Казахской степи, были опубликованы в «Вестнике РГО» [42, с. 342].

В середине XIX в. Оренбург был вторым после Петербурга крупным центром изучения казахского народа в России. Большинство русских научных начинаний, предпринятых в это время в Средней Азии и Казахской степи, так или иначе связано с Оренбургом. Отсюда начинали свой путь на Восток многие русские дипломатические миссии, военные рекогносцировочные и топографические отряды, научные экспедиции, купеческие караваны. Сюда же возвращались они после достижения своей цели. Но не только им обязана наука накоплением ценнейших сведений о казахском народе. Как отмечалось выше, царские чиновники также собирали материалы, необходимые для успешного управления Казахской степью. Эти материалы, отложившиеся в архивах, особенно подробно освещают родоплеменную структуру и родорасселение казахов, их численность, занятия, скотоводство и земледелие, обычаи, семейные и правовые нормы, верования [5, с. 228].

Научные материалы иногда собирались чиновниками и непосредственно в интересах науки. Так, в 1857-1862 гг. в Оренбурге было собрано значительное количество Казахских предметов для Московского и казанского музеев. В архиве сохранились списки этих предметов и описания их [5, с. 228]. Известно также, что в Оренбурге предпринимались меры для сбора казахских краниологических материалов и сведений об археологических памятниках Казахской степи [5, с. 228]. В 1858 г. начальник 53-й дистанции султан Сулеймен Джигангеров произвел раскопки развалин средневековых зданий на берегу одного из притоков Тургая и в донесении председателю Пограничной комиссии описал свои находки [45, с. 217].

Среди чиновников Оренбургского и Самарского генерал-губернаторства в 50-х годах прошлого века было немало высокообразованных людей и даже крупных ученых-востоковедов, внесших значительный вклад в разработку важнейших проблем этнографии казахского народа. Общеизвестны имена русских востоковедов В.В. Григорьева, В.В. Вельяминова-Зернова, Н.И. Ильминского, А.А. Бобровникова, служивших в то время в Оренбурге. Следует назвать также Н.Ф. Костылецкого и А.А. Сотникова из Омска.

В.В. Григорьев (1816-1881) был ведущей фигурой академического направления русского буржуазно-дворянского востоковедения, поддерживавшего колониальную политику царизма на окраинах государства. Царское правительство всемерно использовало таких востоковедов в своих интересах и назначало их на руководящие должности в административном аппарате. Активизация колониальной и русификаторской политики на востоке страны, включение в состав России новых территорий в Средней Азии и втягивание их в русло общероссийского экономического развития - все это требовало использования в колониальном аппарате не только лиц, преданных правительству, но и хорошо знающих историю, культуру, быт и языки восточных народов.

В первые годы Григорьев служил чиновником для исполнения особых поручений. В 1853 г. он уже возглавлял канцелярию генерал-губернатора В.А. Перовского во время похода на Ак-Мечеть, а с начала 1854 по 1862 г. - Оренбургскую пограничную комиссию (с 1859 г. управляющий Области оренбургских киргизов) [36, с. 278]. За время службы в Оренбургском крае он совершил несколько поездок вглубь Казахской степи, выполняя различные поручения генерал-губернатора.

В оценке деятельности Григорьева в Казахской степи мнение исследователей неодинаково. Считают, что он неизменно придерживался реакционных взглядов и проводил и отстаивал колониальную политику царизма. Его труды, написанные в 1860-1870 гг., т.е. после отъезда из Казахской степи, проникнуты идеализмом и восхвалением мероприятий самодержавия, особенно политики русификации, в Казахской степи и Средней Азии.

Известный знаток дореволюционной истории казахского народа А.И. Добросмыслов, отличавшийся прогрессивными взглядами, одним из первых высказал мнение о Григорьеве, как деятеле колониальной администрации.

В течение ряда лет В.В. Григорьев вел энергичную борьбу со взяточничеством, бездушным отношением к казахам со стороны оренбургских чиновников.

Большое внимание уделял В.В. Григорьев вопросам просвещения и образования казахского народа. Известно, что по его прямому указанию Н.И. Ильминский в 1859-1862 гг. занимался составлением учебников для обучения казахских детей на основе русской азбуки. Освоившись с работой Н.И. Ильминского, Григорьев послал письмо, которое было опубликовано в 1862 г. под заголовком «О передаче звуков киргизского языка буквами русской азбуки». В нем он писал: «Вам известно, как горячо желал бы я, чтобы русская азбука заменила у киргизов употребляемую между ними общемусульманскую, как много надежд соединяю я с этою заменою, как много пользы должна была бы замена эта принести, по моему мнению, и киргизам и России. Чтобы русская азбука могла войти в употребление между киргизами, надо одно из двух: чтобы она оставалась как есть или приноровлена была к выражению звуков киргизского языка самым простым образом, помощью самых незначительных прибавок, и которые бы притом не резали глаза новостью своей и необычностью; вы же, извините, испестрили русскую азбуку, безо всякой в том нужды, латинскими буквами, и довели ее этим и другими тонкостями до совершенного неудобства в практике» [5, с. 233].

В.В. Григорьев собрал оригинальные исторические материалы о казахах и народах Средней Азии. Он просмотрел богатые фонды Оренбургского архива Пограничной комиссии, выявил некоторые неизвестные рукописи, записал свои наблюдения в казахских аулах и беседы с путешественниками, купцами и знатоками народной жизни. Эти материалы легли в основу его многочисленных работ 1860-1870 гг. В Оренбурге он подготовил к изданию рукопись 1803 г. «Описание Хивинского ханства и дороги туда из Сарайчиковской крепости» с интересными примечаниями, освещающими некоторые вопросы ранней истории западной части Казахской степи, и написал несколько писем для печати. Одно из них с заголовком «Письмо из Зауральской степи» (1862), подписанное псевдонимом «Султан Мендали Пиралиев», получило широкую известность благодаря оригинальным выводам автора и ценным сведениям о казахском народе.

Современником, сослуживцем и в известной степени учеником Григорьева был другой талантливый русский историк Востока В.В. Вельяминов-Зернов (1830-1904). Он служил в Оренбурге в 1851-1856 гг. и часто посещал казахские аулы по поручению начальства. Он объехал русские укрепленные линии побывал на Эмбе, в Южной Сибири, в предгорьях Тарбагатая и Джунгарского Алатау, достигнув укрепления Копал в Семиречье. Оренбургский архив был обстоятельно обследован им. Открытые В.В. Вельяминовым-Зерновым малоизвестные науке архивные материалы легли в основу его первой крупной работы «Исторические известия о киргиз-кайсаках и сношениях Россиичины Абул-Хайр-хана (1748-1765)», вышедшей в свет в двух частях в 1853-1855 гг.

В.В. Вельяминов-Зернов особенно глубоко интересовался восточными рукописями. Еще в Оренбурге он приобрел ценный источник по истории Бухарского ханства, Казахской степи и соседних стран (XVII в.), известный под названием «Абдулла-намэ», и занялся подготовкой его к изданию. Со временем в его распоряжении оказались и другие ценнейшие восточные рукописи, малоизученные русскими востоковедами. Хорошо владея арабским, персидским, джагатайским, казахским, татарским языками, он читал восточные рукописи в подлинниках [5, с. 236].

Переехав в 1856 г. в Петербург, В.В. Вельяминов-Зернов занялся изучением истории Касимовского царства и при этом увлекся ранней историей казахского народа. В 1864 г. результаты своих изысканий он изложил во второй части «Исследования о касимовских царях и царевичах».

В 1861 г. В.В. Вельяминов-Зернов писал Григорьеву: «Все это время я был занят донельзя, и чем бы вы думали? Истериею Касимова. Да это бы еще ничего, да дело в том, что сюда, благодаря Ураз-Мухаммеду, бывшему ханом касимовским и вместе султаном киргизским, примешалась и история киргизов. Хотелось разобрать ее, заняло это меня так, что я с утра и до ночи сидел за работою. Написал 100 листов (не печатных, а простых, конечно) и еще не кончил. Впрочем уже дело приближается к концу. Самое трудное сделано; открыл кое-что новое в истории киргизов; будет вещь недурная...» [5, с. 237].

Как видим, ученый сознательно углубился в историю казахов, чтобы открыть в ней «кое-что новое», не обязательно имеющее отношение к касимовской истории. Так была воспринята книга и современными автору востоковедами.

Если же принять во внимание, что значительная часть книги В.В. Вельяминова-Зернова посвящена казахам, что в ней впервые систематизированы и исследованы все известные в то время восточные источники о казахах, независимо от истории Касимовского царства, то станет совершенно очевидным не попутный, не случайный и не второстепенный характер исследования ученым-востоковедом ранней истории казахского народа в этой книге.

Труд В.В. Вельяминова-Зернова «Исследование о касимовских царях и царевичах» (2-я часть) является серьезной и весьма ценной монографической работой, освещающей многие запутанные вопросы истории XV-XVII вв., т.е. как раз того времени, когда шло завершение образования казахской народности. Основными источниками книги послужили такие, ныне общеизвестные, замечательные восточные рукописи, как «Бабур-наме» (1520-е гг.), «Хабиб-ас-сийар» (1523), «Джахан-ара» (1564), «Та-рих-и-Рашиди» (1541-1547), «Шайбани-наме» (XVI в.), Джами'ат-товарих (1602), «Та-рих-и Хайдари» (1611), «Тарих-и Аламара-ий Аббаси» (нач. XVII в.), «Абдаллах-наме» (нач. XVII в.), «Шаджара-ий турк» (нач. 1660-х гг.).

В.В. Вельяминов-Зернов дословно выписал из восточных Рукописей, большей частью еще не опубликованных, все важнейшие данные, касающиеся казахов, и включил их в свое сочинение как на языке подлинника, так и в русском переводе. Введение в научный оборот этих ценных источников, сохраняющих свое значение до сих пор. Но он не ограничился этим и тщательно исследовал все выявленные им источники, восстановил многие события, заполнил лагуны в науке и пришел к оригинальным выводам, сыгравшим крупную роль в исторической науке.

В.В. Вельяминов-Зернов совершенно обоснованно высказал гипотезу, что завершение образования казахской народности относится ко второй половине XV в. Правда, научного представления о истории становления казахской народности и роли в этом процессе первых казахских ханов он не имел. Но накопленные им материалы чрезвычайно важны для решения этих вопросов. В книге рассматриваются и причины деления казахов на три жуза. По мнению автора, укрепление господства казахов в Ташкенте и Туркестане привело к тому, что часть их выделилась из общей массы кочевников, перешла к полуоседлому образу жизни и образовала союз родов, получивший по местоположению наименование Средней орды. В результате возникновения Средней орды казахские земли оказались поделенными на три орды - жуза: Большую, Среднюю и Малую. Это мнение, хотя и не получило признания в советской науке, интересно попыткой объяснить вопрос исходя из реальных историко-экономических факторов.

Наряду с освещением внутренних политических событий, связанных с образованием казахской народности и государственности, в книге В.В. Вельяминова-Зернова впервые обстоятельно описаны взаимоотношения казахов с Ногайской ордой, среднеазиатскими ханствами, Моголистаном и Сибирским ханством, а также установлено, что знаменитый Кучум не был казахом, как это считали А.И. Левшин и другие историки. Уделено внимание и первым шагам русских в Сибири, и русско-казахским связям.

Источники, использованные в книге, и труды своих предшественников как в русской, так и иностранной историографии, ученый рассмотрел критически и беспристрастно. Он тщательно и добросовестно проверил каждое интересовавшее его сообщение того или иного автора и изложил в особых примечаниях все важнейшие сведения историографического характера о использованных им научных материалах.