Социально-экономическая политика Наполеона Бонапарта

Наполеон, со своей стороны, использует континентальные ресурсы, блокируя порты и побережье. Более того, чтобы контролировать все побережье, Наполеон не останавливается перед нападением на страны, которые не присоединяются к Системе, например, Португалию в 1807 г. Вначале континентальные государства выступают за такое военное состояние. Большинство старых союзников - против Англии. Все считают Англию "нацией лавочников" и смотрят на нее сверху вниз.

Для того чтобы ввести Систему, использовались два легальных пункта: захват кораблей и право на блокаду. Морские правила были установлены в 1713 г. Утрехтским договором, в соответствии с которым считалось, что флаг защищает торговца. Но в военное время ничто не может защитить торговца от захвата военными кораблями. Такой закон работал на Англию и Наполеон решил применить законы итальянской школы, которые запрещали воюющим государствам захватывать торговые суда. Более того, Наполеон хотел бы учредить на море те же коммерческие законы, которые защищают торговцев на суше.

Таким образом, Берлинским декретом постановлялось, что против британцев будут применяться репрессалии, пока "Англия не признает, что закон войны - один и тот же, на море и на суше, и что он не может относиться к какой-либо частной собственности или к личности, не входящей в состав армии".

Теоретически, любой корабль, пытающийся нарушить блокаду порта, может быть затоплен. Лондон объявляет, что все порты, перед которыми нет его кораблей, закрыты. Но по закону нейтральных стран, утвержденным в основном русской императрицей Екатериной II, для введения блокады для действительного закрытия порта необходимо, чтобы перед портом действительно "стоял на якоре или находился поблизости" корабль. Это "или" превратится в "и", когда Лондон и Санкт-Петербург после 1801 г. станут друзьями. Наполеон отстаивает законы нейтральных государств, которые утверждают, что "закон блокады применим лишь к действительно блокированным портам". Все эти моменты - теоретические, а на практике все получается по-другому.

2. Фазы Континентальной системы

Уже после разрыва Амьенского мира Наполеон и Лондон предпринимают специальные шаги. 20 июня 1803 г. и 13 марта 1804 г. Бонапарт запрещает импорт коммерческих или производственных товаров из Англии. Товары из нейтральных стран разрешается ввозить, если поставка сопровождается сертификатом, выданным французским агентом (указ от 20 июня 1803 г.).

В июне и июле 1803 г. Лондон вводит блокаду устья Эльбы, затем Везера. 9 августа 1804 г. эта мера применяется ко всем французским портам на Северном море и Ла-Манше. В апреле 1806 г. англичане закрывают устье Эмза и Трава. 16 мая 1806 г. введена блокада от "реки Эльбы до порта Брест включительно".

21 ноября 1806 г. Наполеон издает Берлинский декрет. В Статье Один говорится, что "Британские острова находятся в состоянии блокады". Более того, вторжение в Пруссию увеличивает прибрежную зону, вынуждая Англию расширять ответные меры.

Британская контратака вначале слаба. 7 января Лондон запрещает нейтральным нациям курсировать между французскими портами. Затем между 11 и 25 ноября обнародованы Указы Совета: все страны, за исключением британского флага, то есть страны, присоединившиеся к Континентальной системе, объявляются блокированными. Нейтральный корабль может войти в закрытый порт только в том случае, если он получил визу в британском порту, заплатил там пошлину на импорт (примерно 25%) и приобрел лицензию.

Еще до того, как Наполеон узнал о мерах, предпринятых британцами, он издает Миланский декрет, 23 ноября 1807 г., запрещающий любую контрабанду: любой корабль, приставший к английскому берегу, конфисковывается и все колониальные товары считаются английскими. Когда он узнает об Указах Совета, то издает второй Миланский декрет (17 декабря 1807 г.), объявляющий все нейтральные суда, согласившиеся на требования англичан, "денационализированными, потерявшими гарантии своего флага и считающиеся английскими". Таким образом, такое судно может быть захвачено как в порту, так и на море. Эти декреты дополнены Байоннским декретом (17 апреля 1808 г.) и Рамбульетским (23 марта 1810 г.).

После 1810 г. учреждена вторая Континентальная система. Вначале колониальные товары, захваченные корсарами, могут быть перепроданы после уплаты 40% налога. Затем, в июле 1810 г., декрет, изданный в Сен-Кло, разрешает импорт по системе лицензий. Практически это позволяет торговцам получить колониальные товары, необходимые для экономики. В конце концов, Трианонский декрет от 5 августа 1810 г. признает колониальное производство, но облагает его непомерным налогом. Такая политика, так как контрабанду остановить невозможно, имеет целью перекрыть теневой рынок за счет налогов. Также ожидается, что англичане будут вынуждены сбросить цены, чтобы конкурировать с другими странами в торговле с континентальной Европой.

Другие страны, входящие в имперскую систему, также обязаны ввести налоги, утвержденные Трианонским декретом, но им не разрешается торговать с нейтральными странами. В конце концов, как только в Францию начинает импортироваться необходимое сырье, Париж полностью запрещает импорт английских товаров на континент. Декрет, изданный 19 октября 1810 г. в Фонтенбло, еще более ужесточает порядки и предписывает сжечь все запасы английской мануфактуры.

Проведено систематическое уничтожение запасов, наиболее ярким примером чего является Франкфуртская экспедиция в ноябре 1810 г. Такая бездумная экономическая политика вызывает громкий протест других стран, так как Франция не может обеспечить английскими товарами. Но давление французской политики остается неизменным.

Эта политика кажется успешной: в 1811 г. Англию сотрясает беспрецедентный экономический кризис, который можно объяснить также плохими урожаями 1809-1811 гг. и циклическим кризисом перепроизводства. Фунт также обесценивается из-за сильной инфляции. В 1808 г. он стоил 23 франка, в 1809 г. падает до 20, и в 1811 г. - до 17.

Война отнимает у Англии массу денег, и вскоре начинает страдать банковская система. В 1811 г. спад английского промышленного производства составляет 20% по сравнению с 1809 г. Увеличение цены на хлеб и ряд банкротств в 1811 г. создают общий социальный кризис. Для подавления бунтов в Мидландсе, затем Ланкашире и Йоркшире выслана армия в 12 000 человек. Правительство Персеваля отказывается шевелиться из-за внутренней оппозиции тори - Каслри - и вигов. Убийство Персеваля в 1812 г. обозначило пик внутреннего кризиса Великобритании.

В этом же году Франция также переживает экономический кризис. Но страна остается спокойной.

3. Политика Наполеона и Континентальная система

Для того чтобы сделать Систему эффективной, Наполеон предпринимает ряд мер. Во-первых, математические средства контроля: он располагает арифметической политикой, введенной в период Консулата. Статистические Анналы, ежегодные сводки департаментов и доклады префектов дают цифры, позволяющие управлять блокадой.

Он контролирует также палаты коммерции, реорганизованные в 1802 г., и палаты мануфактуры, созданные в 1803 г. Эти элементы позволяют ему организовать экономическую и финансовую политику. Но Наполеон не силен в экономике. Его мозг слишком прямолинеен для того, чтобы хорошо понимать ее законы. Континентальная система на самом деле включает два элемента: блокада побережья против английской торговли и контроль за европейской торговлей.

Этот второй элемент - и есть собственно Континентальная система. Его задачей является контроль за торговлей в имперской зоне, то есть, Франции, государствах, в которых правят вассалы Наполеона, и странах союзников. В понимании Наполеона экономика Франции должна доминировать над экономикой вассалов. Для этой системы необходимы два элемента: удовлетворить французского фермера, так чтобы он мог продавать свои товары; и убедиться в том, что города снабжаются надлежащим образом. Следует поощрять промышленность, использующую национальное сырье.

В конце концов, так как Наполеон - истый приверженец Кольберта, он желает привлечь столь много иностранной валюты в Францию, сколько возможно, а также экспортировать французские товары. Для этого он издаст декреты, увеличивающие таможенные пошлины на иностранные товары, в основном на английские, например, хлопковые ткани.

Для того, чтобы закрыть побережье, у Наполеона имеется на подхвате громадный, действенный таможенный департамент - примерно 27 000 таможенных офицеров. Генеральный директор департамента - один из самых влиятельных людей в имперской экономике. До 1811 г. его звали Колин де Сусси. Ему помогают сорок таможенных директоров в четырех зонах: южной Франции, северной Франции, Италии-Швейцарии и Голландии-Германии. Наполеон требует, чтобы его вассалы предоставляли французским таможенным офицерам полную свободу действий.

Таким образом, когда в 14 января 1810 г. Жером получает Ганновер, такое ограничение его суверенитета специально оговорено в договоре. Что касается Луи, который выступает против Континентальной системы, то он просто теряет корону. Актом, вводящем Голландию в состав Франции (9 июля 1810 г.), согласно одной из существенных статей, таможни объединяются.

Задача таможенных пошлин - создать защитный барьер для французских товаров. С 1803 по 1806 г. эти пошлины ежегодно увеличиваются. С введением Континентальной системы ряд коммерческих соглашений отдает экономику других стран в руки Франции. Для подписания таких соглашений годится любое время: со Швецией - 10 января 1810 г.; с Испанией - когда Жозеф принимает испанскую корону, 5 июля 1808 г. Таким образом Испания вынуждена пожертвовать своей каталонской тканью на пользу французскому текстилю. Декрет, принятый 10 октября 1810 г., запрещает продажу нефранцузской одежды в стране. С другой стороны, сырье посылается национальным производителям, например, сырье для изготовления шелка из королевства обрабатывается в Линней.

Для того, чтобы такая односторонняя торговля была полностью выгодной, она должна основываться на несуществующей в то время инфраструктуре: сети дорог, и рек, пригодных для навигации для межевропейской торговли. Сенатус-консультум 13 декабря 1810 г. планирует связать Балтику с Северным морем, от Любека до Гамбурга, а затем продлить Рейнский канал.

Но все эти грандиозные инженерные проекты завершить невозможно. Основным средством транспорта станут дороги. Во Франции, где в 1791 г. был создан дорожный департамент, будут проводиться интенсивное дорожное строительство, согласно Декрету от 24 февраля 1811 г., "основных коммуникаций Империи". Именно тогда была построена похожая на звезду сеть дорог с центром в Париже.



Глава 2. Социальная политика Наполеона

2.1 Религиозная политика Наполеона

После 1804 г. Наполеон подчинит церковь интересам своей династии и имперской монархии. Император выступает в роли самого великодушного из принцев, если не самого набожного. Его министры церковной службы Порталис (1804-1807 гг.), затем Бижо де Преамино (1807-1814 гг.) жестко контролируют церковные дела. Расходы Католической церкви, выплачиваемые государством, даже увеличиваются. В 1813 г. общая сумма духовных пенсий возрастает до 31 миллиона против 23 миллионов в 1804-1805 гг.

Государственный контроль за задействованными священниками (30 000 в 1807 г.) - большое финансовое преимущество для церкви. Низшее духовенство в провинции может теперь жить на пенсию от 300 до 500 франков. В то же время государство отдало им назад их церкви. 15 сентября 1807 г. финансовый закон утверждает налог в 10% на доход на городских землях, который уходит на содержание церквей и пресвитерий.

Религия теперь в широком почете. 13 июля 1804 г. декретом установлено, что во время общественных процессий должны быть отданы воинские почести Святому причастию. В списке старшинства кардиналы следуют на третьей позиции, сразу после принцев и высших сановников, и перед министрами. Благословение Императора Святым отцом на коронации (2 декабря 1804 г.) лишь усиливает связи между католическим духовенством и имперской монархией. Смирение становится тотальным в 1806 г., когда введен в действие Имперский катехизис. Духовные обязанности перед верой и гражданские обязанности подданного слились воедино.

15 августа праздник Успения заменяется Днем Св. Наполеона. Епископальная иерархия поддерживает официальную пропаганду. Епископы подготавливают благодарственные "Te Deum" в честь побед Императора. Некоторые из них заходят довольно далеко: "Бог Могущества и Армий усадил Наполеона на трон и освятил его триумф победами". В целом духовенство поддерживает воинскую повинность; некоторые отказываются дать отпущение грехов отказчикам или дезертирам. В приходских церквях некоторые священники даже читают бюллетени Великой Армии, хотя Император не одобряет излишнее рвение. "Я не нахожу такие чтения необходимыми",- пишет Наполеон 25 декабря 1805 г., - "это всего лишь придает излишнюю важность священникам; действительно, это дает им право выносить свои комментарии, и в день, когда новости будут плохими, у них определенно будут свои комментарии".

В качестве награды за активное сотрудничество духовенство получает некоторые из старых своих привилегий, в основном в области образования. Священники учатся в лицеях. Частные институты, возглавляемые религиозными братствами, опять разрешены и защищены Университетом.

Но все-таки на пути к полному второму рождению христианской жизни существуют преграды. Нехватка священников и недостаток смирения у верующих тормозят процесс реставрации католицизма. Духовенство неспособно удовлетворить приходские нужды, за исключением, возможно, Бретани или Оверна. Мирское духовенство упало числом с 60 000 членов в 1789 г. до 36 000 и 600 посвященных в духовный сан новых священников в 1802 г. и 1814 не хватает на замену умершим. Более того, дехристианизация пробудила в народе антиклерикальные настроения, состояние ума, которое может лишь увеличить недостаток веры, и дух критики, рожденный в период Просвещения. Пробуждение церковной жизни и веры оказало небольшое влияние на политические отношения между Парижем и Римом, которые остаются напряженными, так как оба государства стремятся к власти.

У папы определенно нет недостатка в доброй воле. Как только Наполеон самопровозгласил себя Императором, в мае 1804 г. он говорит папе, что он желает быть им коронованным. Святой отец не смеет отказаться, но он ставит условием пересмотр Органических статей, которые считает слишком галликанскими. Неясный ответ заставляет его считать, что его просьба будет удовлетворена. Однако вместо того, чтобы успокоить Наполеона, крайняя гибкость папы, кажется, позволяет Императору высовывать все новые и новые требования.

8 июня 1805 г. Император, провозгласивший себя королем Италии в Милане, простым декретом реорганизовывает итальянское духовенство. Папа преисполнен негодования и протестует против столь явного нарушения прав церкви. Вскоре после этого аннулирование женитьбы Жерома Бонапарта на Элизабет Паттерсон создает инцидент между Римом и Парижем. Пий VII отказывается вмешиваться в семейную склоку. В бешенстве Наполеон угрожает ему. "Ваша Святость,"- пишет он папе, - "вы - суверен Рима, но я - его Император. Те, кто так сильно беспокоится о защите протестантских браков, кто задерживает послание моих епископских булл и позволяет анархии проникнуть в мои епархии, будут отвечать перед Богом".

Пий VII не может оставить императорское оскорбление без ответа. Поступая мудро, вначале он советуется с кардиналами. Затем в бреве, датированном 21 марта 1806 г., он восстает против притязаний Наполеона. "Ваше Величество утверждает, что он - "Император Рима". Мы должны ответить с апостольской искренностью, что Верховный понтифик, суверен Рима, не признает и никогда не признает в своих государствах власть выше собственной".

В то время, когда вся Европа склоняется перед мощью французского императора, папа осмеливается выступить против него. Наполеон отвечает на такое неожиданное сопротивление конфискацией графств Беневента и Понте-Корво, которые он немедленно отдает Талейрану и Бернадот у. В то же время он приказывает французским войскам оккупировать Чивита-Веччью. Вскоре он требует увольнения Консальви. Пий VII уступает и жертвует своим государственным секретарем. Его единственная жалоба будет обращена к французскому послу: "Над всеми монархами правит мстительный Бог справедливости". Последний, в письме Талейрану, допускает, что этого человека недооценивают, "если кто-то считает, что его внешняя гибкость позволяет делать все, что заблагорассудится".

Наполеон продолжает невозмутимо сокращать папские прерогативы. Теперь он намеревается распространить свою власть на архиепископа Парижа, находит промахи в нескольких пасторальных письмах, преступает папскую территорию, злится на недостаток покорности папы. Несмотря на приказы Наполеона, Пий VII отказывается соблюдать Континентальную систему. Отмщение следует немедленно. 21 января 1808 г. генерал Миолли получает приказ выступить на Рим; кардиналам досаждают.

Через четыре дня после приезда в Вену, 17 мая 1809 г., Наполеон подписывает два декрета, аннексирующих папские государства в пользу Французской Империи, объявляющих Рим свободным имперским городом и создающим специальный государственный совет для руководства от его имени римскими государствами. Мюрат, король Неаполя, отвечает за французскую оккупацию бывших церковных территорий. 11 июня над замком Сан-Анжело в Риме развевается трехцветный флаг.

Папа отвечает Буллой об отлучении "агрессора против имения Святого Петра". Он еще не знает, что Наполеон решил арестовать его, иначе он призвал бы к восстанию. Ночью с 5 на 6 июля войска окружают Квиринальный дворец. ГенералРаде с солдатами вламывается в офис Святого понтифика. В своих мемуарах он описывает эту сцену: "Обнаружив себя с вооруженными людьми перед этим святым существом, я почувствовал, как меня мгновенно одолела подавленность. Я преисполнился священного уважения." Пий VII величественно и невозмутимо отказывается подписать аннулирование отлучения: "Мы не можем, Мы не должны, Мы не будем!" Папу под эскортом перевозят в Савону, маленький городок на Генуэзском заливе, недавно аннексированный Францией.

Пленник Императора, Пий VII замыкается в инертности, демонстрируя свою силу и величие. Ни один европейский двор не протестует против ареста папы.

В 1809 г. развод Наполеона и Жозефины спровоцирует новый конфликт. Решимость Святого отца никогда не поступать против своих принципов означает, что он откажется аннулировать брак. Таким образом, Наполеон решает обратиться к Митрополиту архиепископу Парижа, который удовлетворяет волю Императора и объявляет брак расторгнутым, причем некоторые необходимые формальности были упущены.

2 апреля 1810 г. Наполеон женится на Марии-Луизе. Но, из солидарности к папе, которого они считают единственной компетентной властью в таких вопросах, тринадцать кардиналов отказываются присутствовать на свадьбе. Из Савоны Пий VII уже посылал свои протесты против таких незаконных процедур. В качестве наказания Наполеон отменяет пенсии восставших священников, конфискует их имущество и высылает их в провинциальные города, запретив им носить кардинальские знаки различия. Они известны под названием "черные кардиналы".

Позже Император просит Совет епископов энергично взяться за решение спорных вопросов с Римом, т.е. утверждение прав Императора над папскими государствами, уменьшение инвеституры епископов, доказательство неэффективности отлучения. Преданный суверену, совет по каждому пункту решает в его пользу. Наполеон чувствует себя достаточно облеченным властью, чтобы назначить кардинала Мори архиепископом Парижа. 17 июня 1811 г. собирается национальный Совет епископов. Презрев волю Императора, епископы требуют освобождения папы и объявляют себя некомпетентными в вопросе назначений, считая, что они не могут действовать без папской Буллы. Среди них - Его императорское и самое выдающееся высочество кардинал Феш, архиепископ Лиона, примас галльский и … дядя Императора по материнской линии! Их доклад приводит Наполеона в бешенство.

10 июля императорским указом совет распущен. Непокорные епископы Турне, Гана и Тройи арестованы и заключены в Винченне. По совету Мори Император созывает новый Совет. Второе собрание, более покорное, соглашается, что Митрополит или декан епископов провинций, должен утверждать назначенных епископов, если папа отказывается или воздерживается сделать это. Наполеон хочет, чтобы Пий VII ратифицировал эти решения. 9 июня 1812 г. он приказывает перевезти его вФонтенбло, куда Святой отец прибывает 10 июня, устав от изматывающей поездки.

Император рассчитывает, что Верховный понтифик в ослабленном состоянии согласится подписать документ. Целыми днями он пытается истощить его бесконечными дискуссиями, обращаясь то тепло и нежно, то грубо и драчливо. В конце концов, 25 января 1813 г. Пий VII расписывается под проектом, "который будет взят за основу для окончательного соглашения". Святой отец позже скажет, что "во время заседания Император, в ярости от моих постоянных отказов, действовал по отношению ко мне так, что это вынудило меня сказать: "О! Все началось, как комедия, а закончится, как трагедия!" " Отсюда походит знаменитая фраза: "commediante, tragediante!"

Наполеон спешит обнародовать "Конкордат", подписанный в Фонтенбло, который указывает, что папа получает ежегодный доход в два миллиона и проживает во Франции или Италии.

Теперь Император имеет право назначать епископов во всей империи. В обмен на эти уступки "черным кардиналам" немедленно дарована амнистия. 24 марта 1813 г. Святой отец публикует бреве официального протеста против не имеющего силу договора, подпись на котором была вырвана у него обманом и силой.

Военные поражения Наполеона спасут папу из ситуации, которая, вероятно, была бы опасной для него. 10 марта 1814 г. пленник Фонтенбло освобожден. Когда Пий VII 24 мая приезжает в Рим, Император, отрекшийся 11 апреля, уже находится в изгнании на Эльбе, своем миниатюрном королевстве.



2.2 Реформирование системы образования

В эпоху Революции, наряду с программами политических и социальных реформ был поставлен на очередь вопрос о реформе в области народного просвещения. Обветшалые учреждения старого режима надо было заменять школами, построенными на демократических началах и более соответствующими потребностям момента. Теоретическая разработка этой проблемы поручена была Национальным собранием и Конвентом особым комитетам народного образования, а позже, по предложению Робеспьера, специальной комиссии по народному образованию. Из всех разработанных ими и некоторыми отдельными лицами планов получил применение план Кондорсе. По его идее Конвент учредил Политехническую школу для подготовки гражданских и военных инженеров; Нормальную школу для преподавателей высших наук; медицинские школы и Институт, который был должен заменить аристократическую Академию, он должен был служить целям постоянного общения между представителями науки и искусства. Законы, принятые при Наполеоне Бонапарте, систематизировали и завершили начатое в Революцию и если раньше были только идеи и слабые попытки связать ступени образования в стране, то теперь предпринимаются реальные шаги.

Этот закон упразднял старые центральные школы, созданные Конвентом, и устанавливал три степени обучения: низшую - начальные школы, устраиваемые коммунами, вторую - средние школы и лицеи, и высшую - специальные школы. Но если были определены основы, то на деле ещё ничего не было организовано, и до основания императорского Университета (1808 г.), Наполеон работал над проведением в жизнь закона от 11 флореаля. Организация начального обучения была предоставлена коммунам под надзором супрефектов. Каждая коммуна должна была иметь свою школу. Выбор преподавателей принадлежал мэрам и муниципальным советам.

Среднее образование давали лицеи и коллежи. Лицеи представляли собой казённые заведения, и число их было невелико; по закону на каждый округ апелляционного суда полагался один лицей. Во главе лицея стояло административное бюро, состоявшее, кроме директора, из городского мэра, префекта департамента и двух членов апелляционного суда. В программе лицеев преобладали точные науки; словесные стояли на заднем плане, сообразно духу времени, хотя всё же им было уделено здесь больше места, чем в прежних центральных школах. В этом отношении лицеи являлись известным прогрессом. В связи с тем, что Франция вела почти беспрерывные войны, во всех лицеях была введена военная подготовка. В лицеях учреждалось 6400 стипендий, из них 2400 - для сыновей чиновников и офицеров.

Коллежи были не казёнными, а общественными или частными учебными заведениями; учебная программа их была сходна с лицейской, но она была насколько сокращена, сравнительно с лицейской программой. Коллежи, по мысли Наполеона, должны давать общее образование и готовить молодых людей сообразно их вкусам к поступлению в одну из специальных школ. В видах пополнения профессорского персонала был основан в Париже Нормальный пансион, рассчитанный на триста воспитанников; из него возникла позднее Высшая нормальная школа.

Однако описанная система народного образования не удовлетворяла Наполеона: она была ещё недостаточно сконцентрирована. Преподавательский персонал не был слит в одну корпорацию, и члены его оставались независимы друг от друга. "Без преподавательского корпуса, сплоченного на основе единого принципа, невозможно единое политическое государство", -- говорил император. По замыслу Наполеона кузницей профессиональных кадров Империи должен был стать Университет. От 17 марта 1808 г. особым декретом был создан императорский Университет. Университет должен был сочетать единство теории и практики и, являясь монополистом в преподавании, направлять все усилия на моральную поддержку государства. Эти обусловлены известные обязательства, возложенные на университетских профессоров; так основами их преподавания должны являться " правила католической религии, верность императору и императорской монархии, на которых покоится народное благополучие, и наполеоновской династии, хранительнице единства Франции, и всех либеральных идей, провозглашённых конституцией". С этой же целью профессорам предписывалось при исполнении своих обязанностей подчиняться " статутам педагогической корпорации, которые имеют целью установить единообразие в преподавании и стремятся воспитать для государства граждан, преданных своей вере, своему государю, своему отечеству и своей семье". Эти предначертания вытекали, очевидно, не из надобности науки, а из политических соображений.

По уставу 1808 г. во главе императорского Университета стояли великий магистр и университетский совет. Далее шли канцлер и казначей, старшие и младшие инспектора, затем директора и профессора специальных школ, директора, цензоры и профессора лицеев, директора и профессора коллежей; все эти должностные лица были в строго иерархическом порядке подчинены великому магистру, и каждое из них имело свою специальную функцию и, так сказать, свой порядковый номер в этой громадной корпорации, с правильным продвижением по службе, как у армейских офицеров. Эта последняя идея исходила от Наполеона. Исключение составляли только специальные школы, где кафедры замещались конкурсным порядком. Университет, единый для всей Империи, был разделён на округа, называемые академиями. В районе каждого апелляционного суда существовала академия; во главе её стояли ректор и академический совет. Университет охватывал все учебные заведения как общественные, так и частные. Общественные учебные заведения учреждались и управлялись Университетом, частные открывались с его разрешения и контролировались им. В области высшего образования на первом плане стояли факультеты. Их было пять: богословские (католические и протестантские), юридические, медицинские, физико-математические и словесные. При новой организации народного просвещения юридические и медицинские факультеты являлись теми же старыми специальными школами, лишь под другим наименованием. Напротив, физико-математические и словесные факультеты представляли собой совершенно новые органы, предназначенные для присуждения учёных степеней, вследствие чего их роль была скромной. Политехническая школа превратилась в интернат или, вернее, в казарму, подчинённую военному режиму.

Пространный декрет от 15 ноября 1811 г. об университетском управлении определил внутреннее устройство Университета, дал ему юрисдикцию и установил источники его доходов, словом - завершил его организацию всё в том же духе строгой централизации. Это и был органический недостаток Университета, обрёкший его на гибель, когда исчезло согласие между духом, царившим в нём, и настроение общества.

Продолжалось развитие "больших школ", созданных в 1794 г. Лазаром Карно, хотя Политехническая Школа и Школа Мосто- и дорогостроения были созданы при королевской власти. Самой старой была Политехническая Школа. К ним также относились Горная школа, Школа Искусств, Школа гражданских инженеров. Это были престижные высшие учебные заведения, дающие высшее специальное образование. Отличие "больших школ" заключалось в их ведомственном подчинении Министерству Обороны Министерству Просвещения, которые готовили специалистов для коллежей и лицеев (Эколь Нормаль) и для армии, госаппарата (Эколь Политехник). Наличие этого типа вузов поощряло конкуренцию с традиционными университетами и способствовало развитию высшего образования во Франции. Это соревнование продолжается и по сей день.

Наполеон заложил основы системы образования, которая впоследствии

развивалась, поставил образование на службу государству. Проведенные им реформы образования способствовали развитию общества. Каждый гражданин, успешно закончивший коллеж или лицей, имел шанс поступить в университет. Удалось создать единую сеть образовательных учреждений по всей стране, разбить её на определённые ступени, дать обучающимся равные шансы для продолжения обучения. Школы теперь давали не только знания, но и должны были воспитывать добропорядочных и законопослушных граждан.

Франция погрязла в старой системе образования, требовался человек, который смог бы продвинуть образование на совершенно новый уровень. Франция нашла такого человека в лице Наполеона Бонапарта, ему требовалось сделать очень тяжелую работу, изменить совершенно все самым коренным образом. Та, старая система, в которой образование было в компетенции религиозных орденов, никак не могла удовлетворить все потребности государства. Революция провозгласила, что образование должно быть обязательным, так же было установлено три степени образования - это начальная, средняя и высшая. Следовательно, консулат и империя должны были взяться за его организацию. Задача являлась сложной из-за того, что в 1800-м году преподаватели эмигрировали в другие страны, а молодежь просто деградировала. Помимо существенных законодательных изменений, Наполеон провел ряд успешных реформ в сфере образования. В 1808 г. специальным императорским декретом был учрежден первый университет. В последующие несколько лет во Франции сложилась единая централизованная система, которая охватывала все ступени образования, как начального, так и высшего. На заседаниях Государственного Совета Наполеон прямо заявлял о приоритете образования, без которого не состоится государство.

Наполеоном было сделано несколько сложных реформ в сфере образования. Сама главная из этих реформ это создание так называемого "Французского университета", имевшего мало общего со старыми университетами. "Университет Франции" стал грандиозной государственной корпорацией, контролировавшей весь процесс общественного образования. Никакая школа не могла быть открыта без разрешения гранд-мастера Университета, учитель не мог преподавать, не являясь выпускником и членом одного из его "факультетов". Факультеты права, медицины, литературы, математических и физических наук, теологии обнимали, фактически, всю систему высшего образования (кроме некоторых специальных ведомственных учебных заведений, в том числе Политехнической школы).

Эти школы были локализованы в двадцати семи академиях, то есть университетских центрах, расположенных в различных городах Франции, но очень слабо взаимодействовали друг с другом. Несмотря на то, что наполеоновские реформы в известной мере восстановили французскую систему качественного образования, заложили основы для ее поступательного развития и задали образец для многих других стран Европы (особенно для южной Германии, Австро-Венгрии и отчасти - России) исторические оценки их целесообразности расходятся. Важнейшей мерой централизованного государственного регулирования образования стало введение в 1808 году так называемого "экзамена на бакалавриат", дававшего право для поступления в высшее учебное заведение и наивысшие должности в государственной службе.

Нельзя сказать, чтобы Революция создала новое качество образования. Современные исследования достаточно ясно показывают, что основы культурного и научного преобладания Франции были заложены еще при "старом режиме", при короле. Вопреки распространенным представлениям в количественном отношении Революция также не привела к росту образовательной системы. Революция во Франции до основания уничтожила старые образовательные институты - университеты и коллежи.

Масштабы всех реформ Бонапарта были огромны. Законом от 1 мая 1802 года начальное образование передавалось в ведение коммун, а так же было учережденно около 30 лицеев, где обучалось в районе трех тысяч учеников. Для них двумя консульскими постановлениями определялись программы - от латыни до трансцендентной математики. Только с помощью цифр можно составить представление о грандиозных масштабах этого предприятия, доведенного до конца первым консулом и затем императором. За 15 лет число лицеев возросло с 9 до 46; частных средних школ, контролируемых государством, - с 300 до 1200; колледжей заново созданных, в 1815 году станет 370.

В 1814 году Франция насчитывает 37 академий, 13 теологических факультетов, 17 - юридических. Все же революция стала своего рода рубежом, появление нового типа образования было в той же степени ее последствием, сколько и реакцией на нее. Революция создала новую образовательную ситуацию, в рамках которой в годы правления Наполеона была создана централизованная, всеобъемлющая и единообразная система образования. наполеон кодекс блокада реформа

Но Бонапарт выступал не только носителем революционных идей, но и во многих отношениях восстановителем разрушенного порядка. Вопреки распространенным представлениям в количественном отношении Революция также не привела к росту образовательной системы.

2.3 Политика Наполеона в области печати

Наполеон считал, что печать должна содействовать выработке буржуазной идеологии, но что, если предоставить ей свободу, она может принести большой вред. Поэтому печатное слово в период империи подвергалось самой беспощадной цензуре.

Наполеон смотрел на газеты, как на такое зло, без которого вовсе обойтись уже, к сожалению, невозможно. Мне всегда казалось, что когда он выражал скорбь по тому поводу, что его деятельность протекает не на востоке, что он не может, подобно Александру Македонскому, провозгласить себя сыном бога и т.п., то он имел при этом в виду, между прочим, именно прессу, больше всего виновную самым фактом своего существования в таком стесненном положении французского императора сравнительно с македонским царем. У Наполеона антипатия к периодической печати всегда смешивалась с презрением. Он этой печати как будто не боялся и вместе с тем зорко, с болезненной подозрительностью следил за ней, выдумывал небывалые вины. Он начисто изъял из сферы обсуждения всю внутреннюю и всю внешнюю политику и считал великой милостью дозволение редким уцелевшим при нем органам прессы помещения лишь самых коротеньких чисто информационных заметок "политического характера", т.е. попросту заметок о новостях, коротеньких сообщений о фактах. И все-таки эти запуганные льстивые газеты, не смевшие ни о чем иметь свое суждение (даже, как увидим, в театральных и чисто литературных статьях и рецензиях, т.е. в единственной области, остававшейся в их распоряжении), даже эти жалкие листки казались всемогущему властелину все-таки ненужными и неприятными, и вечно он возвращался к мысли, нельзя ли из многих газет сделать немногие, а из немногих одну. И то приказывал из 73 газет сделать 13, а из 13 - четыре, то намечал еще дальнейшие планы уничтожения. В течение всего его царствования над немногими уцелевшими редакциями висел дамоклов меч, тем более грозный, что решительно нельзя было догадаться, за что именно и когда именно он упадет и убьет.

Не было того унижения, на которое бы не шли редакторы и издатели, и все напрасно. Только к нерасположению, которое питал к ним Наполеон, все более прибавлялось презрение.

Ежедневно трепеща за свою участь, редакторы уцелевших газет выбивались из сил, чтобы внушить правительству самое твердое убеждение в их беспредельной преданности императору. Они, например, повадились вставлять, ни с того, ни с сего, в самых даже неподходящих случаях, раболепные панегирики Наполеону, превозносили новую династию в ущерб Бурбонам, обличали друг друга в недостаточном рвении и усердии. Но Наполеону все это тоже не нравилось: в газетной поддержке он вовсе не нуждался, а доносы, по крайней мере, печатные, представлялись ему излишними. "Все читают "Journal de l'Empire", и если он станет стремиться причинить зло государству, то мы не нуждаемся в том, чтобы "Courrier Franзais" нас об этом предупреждал", - писал император министру полиции в апреле 1807 г., в промежуток времени между сражениями при Эйлау и при Фридланде. Он намерен даже закрыть "Courrier Franзais" за его излишнюю ретивость, за то, что он смеет вообще говорить о новой династии, хотя бы восхваляя ее, и о Бурбонах, хотя бы пороча их. "В первый же раз, как эта газета заговорит о Бурбонах или о моих интересах, закройте ее". Вообще ему не нравится, когда газеты полемизируют, даже если полемика касается совсем посторонних политике сюжетов. "Я не придаю никакого значения спорам этих дурачков", - говорил он, - и, однако, грозил прогнать редактора "Journal de l 'Empire" и заменить его другим именно вследствие полемических увлечений: "Придет время, когда я приму меры и отдам эту газету, единственную, какую читают во Франции, в руки более разумного и хладнокровного человека".

Как увидим дальше, смертный час для всех почти газет пробил в 1811 г. Издатели были объяты трепетом, едва только пронесся слух о предстоящем закрытии почти всех газет. Некоторые бросились с самыми униженными мольбами в министерство полиции, другие обнародовали торжественные манифесты с изъявлением своих чувств к правительству. Вот образчик: "Journal du soir" существует уже двадцать лет... Никогда он не был ни приостановлен, ни арестован. У него четыре тысячи подписчиков... Его дух - в том, чтобы не высказывать политических мнений, кроме тех, которые правительство считает подходящим распространять (слова son esprit набраны курсивом в цитируемом листке - Е.Т.)... Он обязан своим процветанием своему постоянному беспристрастию и своей осторожности, именно этим, кажется, он приобрел права на благосклонное покровительство правительства, которому никогда не был в тягость, в котором никогда не возбуждал неудовольствия". Но и этого мало: "Journal du soir" хотел бы отныне стать совсем правительственным (le pamphlet du gouvernement) и быть еще полезнее казне и т.д. Все эти изъявления чувств не помогли, и "Journal du soir" был, в числе прочих, уничтожен. Вообще на Наполеона никакие унижения со стороны представителей прессы нисколько не действовали. Общий тон насмешливой грубости и нескрываемого презрения к печати никогда у него не менялся сколько-нибудь заметно.

Излишек усердия ему вообще не нравился ни в прессе, ни в академии. В академии поговорили о Мирабо, поговорили, конечно, в самом благонамеренном тоне и с лестными сравнениями между Империей и предшествующей эпохой. Наполеон недоволен. Делится он своим неудовольствием с лицом, которому надлежит и за академией посматривать: с министром полиции. "Есть в этом заседании академии такие вещи, которые мне не нравятся: оно было слишком политическим, не дело президента ученого общества говорить о Мирабо. Если уж он должен говорить о нем, - он должен был говорить о его слоге, только это могло его касаться... Не больше, чем у грамматических правил с военным искусством". Но закрыть академию он не хотел, а закрыть газеты, которые бы провинились в том самом, в чем провинилась академия, - в "ненужных", хотя бы и благонамеренных разговорах о Мирабо, император всегда был готов.

1 апреля 1811 г. "Gazette de France", отличавшаяся необычайным низкопоклонством и льстивым тоном, сочла долгом своим напечатать следующую заметку: "Передают, что в день разрешения от бремени ее величества императрицы было подано его величеству императору прошение, адресованное римскому королю. Император, находившийся вблизи колыбели новорожденного принца, прочел прошение вслух и прибавил с добротой: "Кто ничего не говорит, тот согласен. Согласен за римского короля". Заметка была в том духе и тоне елейного подобострастия, в каком вообще писались в те времена статьи и заметки, касавшиеся императорской семьи. Но Наполеон рассердился: он не любил умиленного и почтительно-игривого тона.

Едва только заключен Тильзитский мир, как император распоряжается приказать газетам прекратить печатание статей и заметок против России, которые только-что им столь же категорически приказывалось печатать. При этом Наполеон считает совершенно излишним стесняться со своим министром полиции: "Смотрите, чтобы больше не говорилось глупостей ни прямо, ни косвенно о России". Вот и все. Записочка в 3,5 строчки, отправленная из Тильзита в Париж, к Фуше, диаметрально и мгновенно изменила "настроение" всей французской прессы относительно России.

Весьма часты приказы Наполеона (чрез министра полиции), чтобы пресса сбивала с толку неприятеля ложными известиями.

В ноябре 1808 г. ему хочется отвлечь внимание англичан ложной диверсией, внушить им мысль, будто король неаполитанский Мюрат, вассал Наполеона, намерен овладеть Сицилией, куда укрылись изгнанные Наполеоном неаполитанские Бурбоны. И вот он приказывает Фуше, чтобы в голландских, германских и французских газетах появились статьи о готовящейся якобы экспедиции, он даже, не надеясь на понятливость Фуше, наперед дает резюме этих заказываемых ложных известий. В общем - заканчивает император - "это должно быть хорошо проведено, должно явиться как бы результатом общего мнения, идти со всех сторон и быть делом дюжины хорошо скомбинированных статей в разных газетах".

Особенно внимательно следил Наполеон за тем, чтобы в общественном мнении нарушителем мира пред каждой войной являлся не он, а его противник. "Приказывайте помещать в газетах статьи обо всем вызывающем и оскорбительном для французской армии, что делается в Вене... Нужно, чтобы ежедневно была такая статья в "Journal de l'Empire" или в "Publiciste", или в "Gazette de France", - распоряжался император перед войной с Австрией, в 1809 г. Париж, Франция могут узнавать о политике из победоносных бюллетеней армии, из официальных сообщений, но в покоряемых странах нужно прибегать к деятельной пропаганде посредством прессы.

Большое значение поэтому император приписывал газетам, предназначенным для покоренных народностей. Он обратил благосклонное внимание, например, на выходившую в Париже газету "Corriere d'Italia": "Мало наберется литературных предприятий, более важных. Следовало бы обильно распространять эту газету" и т.д. Зато горе было стране зависимой или полузависимой, если какая-либо местная газета осмеливалась напечатать подозрительную статью. Швейцарская "Gazette de Lugano" провинилась в этом смысле. Сейчас же летят приказы из Познани, где в то время был Наполеон (дело было в разгаре войны с Пруссией и Россией 1806-1807 гг.), вице-королю Италии Евгению Богарне, министру иностранных дел Талейрану: запретить немедленно газету, арестовать редактора, арестовать автора, арестовать даже директора почт в Швейцарии (за то, что не догадался задержать номер газеты), объявить, "что при малейшем замедлении" (курсив мой - Е.Т.) в осуществлении всех этих арестов, император отторгнет от Швейцарии Лугано и две прилегающие области присоединит к своему Италийскому королевству.

Едва только началось завоевание Испании, как Наполеон уже приказывает Мюрату, находящемуся в Мадриде: "Наложите свою руку на печатное слово (в подлиннике сильнее: sur tout ce qui est imprimerie - Е.Т.)... Существенно внушить хорошенько общественному мнению, что - нет короля". (А короля нет лишь потому, что Наполеон арестовал всю королевскую семью вместе с королем.) "Завладейте газетами и управлением", - твердит Наполеон Мюрату в этот начальный период порабощения Пиренейского полуострова. Он приказывает наводнить Испанию памфлетами против низвергнутой им династии и восхвалением вводимого нового порядка. Маршал Бессьер полагает, что это бесполезно. Но император не желает лишать себя этого орудия - официальной лжи: "Вы говорите, - пишет он Бессьеру, - что памфлеты ни к чему не служат в Испании; это россказни. Испанцы - как все прочие народы - и не составляют особого класса. Распространяйте в Галисии писания, которые я вам послал".

Он непрестанно требует от брата своего Иосифа, чтобы ему послали "тысячу экземпляров газет" (из Мадрида, конечно казенно-французского направления) для раздачи в постепенно завоевываемых местностях, хвалится, что его воззвания приносят пользу, приказывает сочинять новые памфлеты на испанском языке "с изображением печального состояния Испании, предоставленной английскому коварству". Готовясь к войне с Австрией, он приказывает немецким газетам зависимых от него стран "высмеивать все статьи венских и пресбургских газет, направленных против Франции". А когда война началась, он торопится приказать наводнить Германию памфлетами против Австрии, описаниями австрийских жестокостей, совершаемых якобы в Баварии и Вюртемберге.

В Кассель, в Гамбург, в Ганновер, в Аугсбург, в Мюнхен летят приказы в этом смысле. Но на одну эту полемику он не надеется: у него есть средства более существенные, чтобы заставить замолчать заграничную прессу.

10 февраля 1810 г. он приказывает отправить в Баварию "официальную и спешную" ноту, в которой обращает внимание баварского правительства на "дерзости" баварских газет.

Иногда приказы отдаются общего характера - для всех иногда подобные тоже общие и неопределенные, но категорические повеления отдаются государям зависимых или полузависимых стран: "Король (прусский - Е.Т.) и прусские власти должны бдить над тем, чтобы газеты не печатали ничего, что могло бы нарушить добрый порядок и спокойствие внутри государства". Бывало и так, что Наполеон категорически требовал от зависимых правительств, чтобы они лгали в своих газетах, и со свойственной ему точностью даже определял, во сколько раз, так сказать, нужно солгать в том или ином случае. Вот, например, что он приказывал из Москвы - австрийскому, баварскому, вюртембергскому государям: "Я не только желаю, чтобы посылались подкрепления (в великую армию - Е.Т.), но я желаю также, чтобы преувеличивались эти подкрепления и чтобы государи заставили свои газеты печатать о большом числе отправляемых войск, удваивая это число".

Перепечатки из газет тех держав, которые хотя были и в мире с Наполеоном, но не вполне еще от него зависели, воспрещались часто без всякого видимого повода: ни малейшей враждебности к ваграмскому победителю австрийские газеты конца 1809 г. не обнаруживали, однако император распорядился, чтобы ничего из них во Франции не перепечатывалось. Он, собственно, мог смело не бояться этих перепечаток: во-первых, какая имперская газета осмелилась бы дозволить себе перепечатку, которая бы сколько-нибудь могла не понравиться полиции и цензуре? А во-вторых, с Тильзитского мира и особенно с разгрома Австрии в 1809 г. не было на всем европейском континенте ни одной страны, где местное правительство позволило бы прессе не то что нападать на Наполеона, но даже сдержанно критиковать те или иные последствия наполеоновской супрематии в Европе.

И все-таки Наполеон не желал, чтобы во Франции перепечатывалось что-либо из заграничных газет: все-таки за границей пресса не была так вымуштрована, так запугана, как в Париже.

Первым делом нового самодержавного (фактически, если еще пока не юридически) властителя Франции было закрытие 60 газет из 73 существовавших. Постановлением 27 нивоза VIII г. генерал Бонапарт уничтожил все парижские политические газеты, кроме тринадцати. Но "спустя несколько лет правительство признало в принципе, что исключительное право публиковать периодические издания не может быть предоставлено частным лицам и что государство должно требовать деньги за привилегию", т.е. за то, что оно терпит существование уцелевших (la tolйrance qui le protиge et qui est un privilиge tacite). Тогда-то Фуше и постановил, что правительство имеет право требовать в пользу казны 2/12 части дохода; одновременно в каждую редакцию более распространенных газет было назначено по одному редактору-цензору, который должен был получать жалованье из средств газеты тоже в размере 2/12 доходов газеты. Оба распоряжения Фуше не были обнародованы (хотя и неукоснительно осуществлялись), так что, когда Наполеон в 1810 г. задумал новые меры к угнетению печати, то в докладе, представленном ему, указывалось, что единственным опубликованным актом, касающимся прессы, за все его правление является декрет 27 нивоза, изданный еще, когда он был консулом.

Уцелевшие органы прессы были отданы в полную власть министра полиции и префектов, которые - каждый в своем департаменте - могли закрывать издающуюся там газету и только доносить о последовавшем закрытии в Париж. Книги и брошюры также были отданы в бесконтрольное распоряжение этих властей, хотя для книг и брошюр была создана некоторая фикция, якобы ограждавшая их от произвола. 64-й статьей сенатус-консульта 28 флореаля XII г. (1804 г.) было постановлено следующее: "Комиссии из семи членов, избранных сенатом из своей среды, поручается бдить над свободой прессы. Не входят в круг ее ведения произведения, которые печатаются и раздаются по подписке и в периодические сроки. Эта комиссия будет называться сенаторской комиссией свободы прессы".

Через две недели после учреждения этой комиссии в заседании сената 13 прериаля были избраны членами ее сенаторы: Гара, Жокур, Редерер, Деменье, Шассэ, Порше и Даву. Комиссия начала функционировать. Но, ознакомившись с ее бумагами, я удостоверился окончательно в том, что должно было быть ясно a priori, т.е. что комиссия эта никакого значения не имела.