Социально-экономическая политика Наполеона Бонапарта

Как и следовало ожидать, эта столь пышно названная сенаторская комиссия не имела ни малейшего влияния и, в общем строе наполеоновского государства, ни малейшего смысла. Вот все дела этой комиссии за период Консульства и Империи:

1) "Дело Деккера". Этот Деккер, явный графоман, прислал в комиссию несколько рукописей о всевозможных предметах - о торговле, о дворянстве, о lettres de cachet, стихи, прозу и т.п. Очевидно, что рукописи были задержаны цензурой, - он их и прислал в сенаторскую комиссию. Резолюции комиссии никакой в деле нет, да она по только что указанным обстоятельствам была бы в данном случае и неинтересна.

2) Дело Драпарно (1805 г.). Вдова профессора медицинского факультета в Монпелье просит комиссию снять арест, наложенный полицией на брошюру, которую она, вдова Драпарно, издала в память своего мужа. Арест был наложен по проискам врага покойного, который боялся, что в брошюре о нем говорится неодобрительно. Резолюция комиссии неизвестна.

3) Президент гражданского суда в г. Кламси обращает внимание комиссии на то, что в одном печатном произведении "оскорбляется суд", и просит обуздать это "злоупотребление печатью".

4) Некто Жоссэ просит комиссию обуздать его врага по частной тяжбе, Адана, который издает направленные против него памфлеты. Тут же приложены памфлеты сутяжнического характера, не имеющие никакого отношения ни к чему, кроме этого тяжебного дела.

5) Дело Легюби, который хотел издать брошюру, касающуюся организации податного дела в Голландии, а заведующий этим делом Сезо задержал брошюру, подействовав на соответствующие власти. Ответ сенаторской комиссии гласил: пусть жалобщик обратится к министру полиции.

6) Кредитор Шошар жалуется, что ему не позволяют напечатать брошюру, направленную им против своих неисправных должников.

7) По другому сутяжному делу на запрос комиссии, почему не разрешают некоему Фонашону выпустить мемуар, относящийся к его судебному делу, министр полиции ответил, что это сделано по причине напечатания в мемуаре двух "конфиденциальных писем", принадлежащих "частному лицу". Больше ничего комиссия не узнала, но дело на том и кончилось.

8) Наконец, Дезодоар просит, чтобы сняли арест с последнего тома его "Истории Франции". Запрошенный министр внутренних дел Монталиве указывает, что, во-первых, автор получил зато от министерства как бы компенсацию (indemnitй) - 2400 франков, а во-вторых, он, министр, "подробно поговорит об этом деле с кем-либо из членов комиссии... если я буду иметь честь беседовать с ним". Больше ничего об этом деле нет.

После Тильзита строгости относительно печати усиливаются. Окончательно усваивается принцип, что вообще следует поменьше давать известий в газетах о том, что делается в стране. Даже чисто фактические заметки бесполезны: "Зачем осведомлять врагов о том, что я делаю у себя?" - раздраженно осведомляется император у Фуше. Не писать о Моро, эмигрировавшем в Америку, о сношениях англичан с ним, не писать о передвижениях войск, не писать об армии вообще ровно ничего; иногда, напротив, приказ министру полиции заставит все газеты напечатать о Ламбере, что он изменник. Даже раболепнейше-невиннейшие заметки возбуждают неудовольствие. Газеты не должны знать ничего касающегося сановников. "Откуда эти детали в сегодняшних газетах о приеме Коленкура?" - с неудовольствием вопрошает император.

5 февраля 1810 г. Наполеон учредил должность особого "главного директора", который должен был находиться под прямым начальством министра внутренних дел и заведовать "всем, что относится к печатанию и к книжной торговле". Тем же декретом устанавливалось, что число типографий в Париже не должно превосходить 60, число типографий в департаментах тоже должно быть впредь фиксировано (но точная цифра пока не приводилась). Министр должен был решить, какие именно из существующих типографий должны закрыться; предусмотрительно указывалось, что владельцы этих внезапно закрываемых типографий получат вознаграждение из средств тех типографий, которые не будут закрыты. О всякой поступившей для печатания рукописи тотчас же должно быть заявлено властям, которые могут воспретить печатание вовсе или прервать его. Главный директор может требовать не только уничтожения отдельных мест в печатаемой книге, но и изменений в ней. Кроме того, если печатается нечто, касающееся вопросов, интересующих то или иное министерство, то это министерство может потребовать рукопись на просмотр (сверх общей цензуры). Не только владельцы типографий, которых выбирает само министерство, но и простые книгопродавцы обязаны (отдельными статьями декрета - ст. 9 и 33) представить доказательства: 1) доброй жизни и нравов и 2) "привязанности к отечеству и государю".

2 феврали 1810 г. в Тюльерийском дворце император подписал новый декрет, в котором объявлялось:

1) "Типографщики, сохранившиеся в нашем добром городе Париже, обязаны купить станки типографщиков уничтоженных" (по-французски это звучит еще энергичнее: les imprimeurs conservйs dans notre bonne ville de Paris sont tenus d'acheter les presses des imprimeurs supprimйs);

2) кроме того, каждый из "уничтоженных" получит около 4 тысяч франков, каковые суммы будут взысканы правительством с шестидесяти "сохранившихся". Главным директором печати был назначен Порталис, а в подмогу ему - девять "императорских цензоров".

Печать была задавлена окончательно. Тем не менее, Порталис счел долгом в особом циркуляре, разосланном во все типографии, обратить внимание на "либеральные и благодетельные взгляды его величества". Циркуляр весьма откровенно поясняет, к чему стремится правительство: ставя типографщиков в полнейшую зависимость от благорасположения министра, Наполеон делает их самыми суровыми цензорами, каких только можно себе представить. В самом деле, даже в прошедшем сквозь все испытания печатном произведении может встретиться нечто, проскользнувшее сквозь все преграды и обличающее зловредный дух. Тогда министр, который может дискреционно определять недостаточность "привязанности к отечеству и государю", закрывает типографию без объяснения причин. Порталис все это и поясняет в корректной форме в параграфе первом своего циркуляра: "Как только типографщик получает из рук автора рукопись, он должен приняться за чтение ее, чтобы убедиться, что она не заключает в себе ничего такого, что могло бы посягать на обязанности подданных относительно государя и на интересы державы. Это предварительное рассмотрение есть своего рода цензура, которую производит типографщик и за которую он должен браться с внутренним сознанием благородства своего положения и важности своих функций. Поэтому он должен, не колеблясь и оставив в стороне всякие корыстные расчеты, отказать в своих услугах по распространению произведения, которое кажется ему опасным". Несмотря на эту смесь суконного канцелярского языка с претензиями на красноречие, основная мысль совершенно ясна. Уже после этой цензуры начинаются мытарства и сношения с цензурой официальной.

Но 1810 году суждено было вообще стать памятным в истории французской печати. Наполеон стоял на вершине могущества и славы, весь континент пред ним преклонялся, и льстецы уверяли его, что одинокий, неукротимый, брошенный всеми союзниками враг - Англия - близок к финансовому краху, следовательно, к гибели. И Наполеон решил покончить с тем чужеродным и ненужным растением, которое он выкорчевывал энергично с самого начала своего правления.

3 августа 1810 г. Наполеон подписал в Трианоне декрет, которым:

1) разрешал издавать в каждом департаменте (кроме департамента Сены) лишь одну газету;

2) ставил эту газету под власть местного префекта, который мог дискреционно разрешать или воспрещать выход номеров;

3) допускал издание листков объявлений ("о движении товаров, о продаже недвижимостей", - заботливо пояснялось в тексте декрета); а также префекты получали право "временно разрешать" выход органов, посвященных исключительно искусствам, науке и литературе.

Но и это показалось слишком либеральным. 14 декабря того же 1810 г. Наполеон особым декретом утвердил два выработанных министрами полиции и внутренних дел списка:

1) городов, в которых "окончательно разрешен листок объявлений", - таких счастливых мест оказалось 28 на всю колоссальную Империю (из них очень немного - вне пределов старой Франции: Ахен, Антверпен, Брюссель, Кельн, Рим, Турин);

2) другой список заключал в себе перечень "окончательно разрешенных" в провинции научных и литературных органов; таковых оказалось ровно 20 (считая "Annales des mathйmatiques", четыре журнала, посвященных земледелию, два медицинских, пять чисто юридических справочников и т.п.).

Департаментские газеты с появлением декрета 3 августа 1810 г. состояли не только под бесконтрольной и безграничной властью местного префекта, но префект даже назначал главного редактора, - и в административный обычай вошло, чтобы редактором был секретарь префектуры, и даже префект указывал, в какой типографии должна печататься местная газета. Но это было лишь половиной дела. Все-таки еще издавалось несколько газет в Париже. И император затребовал новые сведения о печати, - эти его статистические ознакомления никогда не предвещали прессе ничего хорошего.

Во второй половине 1810 г., по сведениям, представленным Наполеону директором печатного дела и книжной торговли, в Империи существовало 205 периодических изданий. Из них газет, которым было разрешено печатать "политические новости", было 96, газет, посвященных торговым объявлениям и сообщениям, - 81, "судебных" газет - 9, научных журналов - 19. Конечно, подавляющее большинство из этих 96 "политических" газет были департаментские, т.е. редактировавшиеся, как сказано, секретарем префекта, но оставалось все-таки несколько парижских газет. Эти газеты были запуганы, полиция назначала им в главные редакторы своих чиновников, они не смели даже заикнуться о чем-либо "либеральном", - и все-таки Наполеон был недоволен. Он читал между строк и хотел найти там ковы и интриги, хотя там решительно ничего подобного не было и не могло быть.

Первая цель, чтобы нигде в пределах Империи, ни во французских, ни в итальянских, ни в немецких, ни в голландских ее частях, ни в одной газете не встречалось и не могло бы встретиться никаких тайных "козней", намеков, "тайных надежд". "Конечно, никто не посмел бы делать это открыто", но "мы видели, что издатели и редакторы надевают всякие маски, принимают всякие тоны (sic! - E.T. - prendre toutes les masques, emprunter tous les tons) и успевают при помощи этих ухищрений бросить неблагонамеренную мысль. Нужно не просто обуздывать, но раз "навсегда удостовериться в чувствах" редакторов. Недостаточно повиновения по принуждению. Нужно, чтобы можно было рассчитывать на истинную преданность священной особе вашего величества, династии и правительству вашего величества". Вторая цель - бороться с заграничными лжеучениями и, в частности, "распространять в Германии и на севере Европы, посредством наших газет, французские принципы, мнения и дух" (т.е. дух бонапартовского абсолютизма).

По мнению министра полиции, "средства к исполнению - просты и легки". Одно из таких средств - не позволять вовсе парижским газетам перепечатывать что бы то ни было из иностранных газет иначе, как по приказанию министра, который также будет им приказывать опровергать то, что найдет достойным опровержения в иностранных газетах. А главное - осуществить повеление императора: "Ваше величество повелели, чтобы право собственности на "Journal de l'Empire" (он же "Journal des Dйbats") перешло к верным подданным, на которых во всякое время можно рассчитывать", - оставалось, значит, распространить этот принцип на все другие газеты, отнимать их у одних издателей и передавать другим.

Уже в октябре 1810 г. министр полиции Савари представил императору доклад о "французских газетах", но Наполеон велел дополнить этот доклад всеми деталями, касающимися материального положения газет.

Как только эти детали будут представлены, "я, - заявляет он, - приму одну общую меру, которая упрочит право собственности, поместит ее в надежные руки и, наконец, даст политическому управлению газетой то влияние, которое бы эту собственность обеспечивало". Эта довольно неясная фраза императора скрывает целую программу действий: 1) правительство так или иначе, в той или иной мере желает стать собственником части акций газет, и, 2) окончательно поработив прессу, правительство не будет уже закрывать те органы, которые уцелеют, и собственники газет тогда будут спокойнее за свою собственность. Пока что император начинает с еженедельной газеты "Le Mercure". Он согласен ей помочь денежно, но приказывает изменить программу. Газета должна давать провинции резюме столичных газет за неделю, она же должна еженедельно опровергать английскую прессу - и все это делать "зрело и хладнокровно". Тогда она в провинции сможет конкурировать с ежедневными газетами.

В конце 1810 г. был составлен проект декрета о газетах, издающихся в Париже. Вот некоторые статьи его. "Art. 2: Число газет в Париже, публикующих политические или внутренние (sic!) известия, сводится к трем, начиная с 1 января 1811 г.: "Journal de l'Empire", "Le Publiciste" и "La Gazette de France". Art. 3: в этих газетах впредь не должно быть фельетона... Art. 4: они должны появляться три раза в неделю". Наполеон повелевает, чтобы издавалась лишь одна газета, посвященная торговле, одна по медицине, один листок объявлений, один дамский (модный) журнал.

"Наши министры внутренних дел и полиции представят в пятнадцатидневный срок на наше одобрение все меры, необходимые для соединения уничтоженных газет с сохраненными".

Это любимое наполеоновское выражение, когда речь идет о журналах и газетах: императору, по-видимому, представлялось, что можно "соединять" пять газет в одну, как он устраивал сводную батарею из двух или трех, очень пострадавших в бою.

В 1811 г. дело было завершено: декретами 18 февраля и 17 сентября 1811 г. император просто конфисковал эти уцелевшие четыре газеты, т.е. экспроприировал их у собственников и передал право владения казне и им же самим назначенным "акционерам". Мотивировалась эта экспроприация тем, что ведь не было никогда дано прежним собственникам "концессии" от государя, а между тем такая "концессия" необходима.

Воля Наполеона заменяла и законы, и прецеденты и совершенно избавляла министров от необходимости мотивировать проводимые мероприятия. Правительство помимо всего оказалось, таким образом, отчасти собственником парижских газет. Из 24 акций, из которых составлялся капитал "Journal de l'Empire" (бывший "Journal des Dйbats"), наиболее читаемой газеты, 8 принадлежали правительству, из 24 акций "Petites Affiches" - тоже 8, из 12 акций "Gazette de France" - 3, из 24 акций "Journal de Paris" - 9. Так обстояло дело в последний отчетный год Империи - в 1813 г. Монопольное положение этих уцелевших газет приносило и этому главному "акционеру", и другим акционерам большие доходы.

Таким образом, для всех четырех счастливых монополистов 1813 год окончился превосходно, что особенно наглядно представлено во второй половине того же документа.

В общем, таким образом, наполеоновское правительство получило в 1813 г. с парижских газет 309394 франка с сантимами (в последней графе сантимы отброшены). Этот 1813 год был вторым годом монополии; первый год монополии (1812) дал тоже блестящие с финансовой точки зрения результаты, хотя и не такие: чистого дохода газеты дали, в общем, в 1812 г. на 148436 франков меньше, нежели в 1813 г.

По другому документу валовой доход со всех четырех "реорганизованных" газет в 1812 г. был равен 2,5 млн. франков; расход - 1686 тыс. франков; чистого дохода оставалось 814 тыс. франков, из каковой суммы приходилось правительству 281 тыс. франков. Чтобы уж покончить с этими немногими цифровыми показаниями, прибавлю, что самая распространенная из этих четырех уцелевших газет (современники даже называют ее иногда "единственно читаемой"), "Journal de l'Empire", имела в январе 1812 г. 21 тыс. подписчиков, а в сентябре того же года - 23500. При строжайше монопольном положении уцелевших органов их процветание с точки зрения коммерческой было обеспечено. Немудрено, что попасть в редакторы хотелось очень многим.

Правительство назначало в газеты редакторов, которые в то же время были и цензорами и так себя и называли: rйdacteurs-censeurs. Они при случае жаловались министру полиции на издателей, просили министра, чтобы он заставил издателей повысить им жалованье и т.д. "Соблаговолите принять во внимание, Monseigneur, что другие редакторы-цензоры, которые получают больше жалованья..., ограничиваются, однако, простым просмотром своих газет, почти ни в чем не участвуя в редактировании, тогда как я в своей газете один доставляю ежедневный материал" и т.д. Так жаловался еще в 1807 г. министру полиции редактор одной из читавшихся, более крупных газет ("Courrier de l'Europe") Жиро, прося прибавки. Фуше приказал издателям платить ему 3600 франков в год, но этого редактору показалось мало.

Постоянно попадаются прошения вроде, например, того, которое подал в 1811 г. некий Даммартен, чиновник казенной типографии: он покорнейше просит его превосходительство господина министра полиции герцога Ровиго назначить его "либо соредактором какой-либо газеты, либо литератором, причисленным к министерству его превосходительства". К этим прошениям в министерстве полиции относились в общем весьма благожелательно. Впрочем, правительство, сделавшись собственником всех газет, и без того достигло всех целей, какие только оно себе поставило в этой области.

Даже сановники раболепствовавшего перед Наполеоном Государственного совета признали, что управление по делам печати довело угнетение прессы до крайних, решительно ничем не вызываемых и не оправдываемых стеснений, и указывали, что нельзя же Францию превратить "в монастырь", что "малейшая интрига в полицейских бюро может в настоящее время скомпрометировать свободу и нарушить права собственности граждан", что "правосудие - безоружно пред полицией" и т.д. Они же отметили факт "всеобщих жалоб" на то обстоятельство, что правительство дает цензорские места профессиональным журналистам, которые по личным соображениям одних собратьев по перу преследуют, а к другим благосклонны. Даже в странах стародавней неограниченной власти дивились безоглядочности и беспощадности, какие проявил Наполеон в деле уничтожения периодической печати. Приведу два примера.

Реакционный австрийский журналист, друг Меттерниха, Гентц, в частном письме к Меттерниху негодовал на безудержный произвол по отношению к прессе, узаконенный Наполеоном в 1810 г.

Заключение

Фигура Наполеона впечатляет прежде всего абсолютной неординарностью подходов к оценке политических проблем, разноплановостью, иногда просто "безумностью" решений, основанных на импровизации, присущей лишь гениям. Пожалуй, ни одна историческая личность не воспламеняла до такой степени страсти людей, как Наполеон, и ни одна не имела столь разносторонних дарований; каждое из них накладывало свой отпечаток на многогранную и обширную деятельность, которую он развил в период своего правления с 1804 по 1815 год.

На протяжении всей своей деятельности Наполеон, хотя и поступал сообразно обстоятельствам, но вовсе не намеревался повернуть вспять ход истории, ниспровергнув заданное революцией общее направление социально-экономического и культурного развития. Напротив, он всегда стремился быть в русле многих прогрессивных начинаний, а часто и сам был их инициатором. Это придавало силу и вес его влиянию на принятие внутриполитических решений.

Главным рычагом в деле преобразований стало законодательство, техникой которого французские юристы владели в совершенстве, а концепции развития настойчиво выдвигали передовые люди страны. На долю Наполеона выпала счастливая миссия их практического претворения в жизнь.

Гражданский кодекс, Государственный совет, Орден Почетного легиона, Французский институт, система централизованного управления в лице префектов и государственных публичных служб пережили своего создателя и вошли составной и неотъемлемой частью в политическую и правовую систему современного французского общества.

Во внутренней политике империи вначале наметились благоприятные перспективы. Бонапарту, обезопасившему свои границы, удалось быстро наладить хорошее управление, оздоровить финансы и значительно поднять уровень промышленного и сельскохозяйственного производства. Сильная власть внушала не только доверие сама по себе, но и располагала для этого мощными и централизованно используемыми экономическими рычагами. Переустройство общественных и государственных учреждений дало благотворные результаты. Повысился уровень образования и гражданского воспитания, укрепилось уважение к семье и отечеству, возродились на новой основе благородство и гражданская добродетель. Этому в немалой степени способствовало и учреждение Ордена Почетного легиона. Наполеон стремился к тому, чтобы Орден являлся не только высшей наградой, но и служил делу взаимопомощи и солидарности. Основанная на братстве новая ассоциация не только сближала всех своих членов, но и создавала традицию, которая не могла не получить всеобщего одобрения.

Имя Наполеона неразрывно связано с Гражданским кодексом - правовым документом, изложенным ясным и точным языком и послужившим образцом почти для всех юристов XIX века. Стендаль же отмечал, что литературная форма кодекса достойна того, чтобы писатели взяли ее за образец.

Проект, включающий 36 законов и более двух тысяч статей, был разработан за четыре месяца. Он был рассмотрен в судах различных уровней, а затем в Государственном совете, более половины заседаний которого прошли под председательством Бонапарта, удивлявшего присутствующих обширностью своих познаний и точностью замечаний. Кодекс был обнародован в марте 1804 года, накануне провозглашения империи. В 1807 году он официально станет "Кодексом Наполеона".

Ни одно из социальных завоеваний революции не отменено, и, хотя Кодекс рассчитан на установление консервативного государственного строя, подтверждаются гарантии равенства граждан, светский характер государства, свобода совести и труда, право на развод. Достаточно представить себе социальную организацию крупных европейских государств того времени, чтобы осознать смелость новых установлений.

Кодекс Наполеона получил мировое признание, вначале его принимают страны Европы вслед за Францией, затем он начинает шествие на Новому Свету. И именно с ним связывают изменения, произошедшие в XIX веке, повсеместно по всему европейскому континенту. К ним относят переворот в отношениях земельной собственности, т.е. отмену феодального режима, как следствие равных прав наследников - дробление земельной собственности и принципиально новые семейные отношения.

Нельзя не упомянуть о том, что Наполеон учредил Кодекс гражданской процедуры, защищавший права спорящих сторон и остававшийся без изменений с 1806 по 1959 год, а в 1807 году - Коммерческий кодекс, упорядочивший сухопутное и морское торговое право.

Наполеону принадлежит заслуга разрешения деликатной проблемы национального примирения посредством признания всех религий и всех философских верований. Он, опередив время, хотел учредить систему, основанную на универсальном сознании, чтобы все люди - протестанты, католики, магометане и др. - были равны.

Успехи в возрождении сельского хозяйства и промышленности колоссальны! Для Наполеона сельское хозяйство - "первый интерес Франции", ради которого организуется особая служба кадастра, гарантирующая землевладельцам полное и неотъемлемое право на их частную собственность. Наполеон, несмотря на рекрутские наборы, обеспечил себе поддержку сельского населения дальновидной политикой, обеспечившей процветание сельского хозяйства, которому не переставая изумлялись иностранцы.

Он распорядился создать Общество поощрения промышленности, которому поручено проводить выставки и конкурсы современных машин; основал замечательное Училище искусств и ремесел, питомник технических кадров, которое существует и по сей день; приказал выделить значительные финансовые ресурсы в помощь созданию новых промышленных производств и для спасения тех, кто испытывает трудности.

Подобно римским императорам, Наполеон оставит потомкам свидетельства своего могущества и славы, но сооружения, которые будут напоминать о его царствовании, послужат благу населения.

Прежде всего Париж, обшарпанный, загроможденный руинами былого великолепия и потрепанный революционным вандализмом. Императорская столица украсится площадью Карусели, Триумфальной аркой, Вандомской колонной, великолепной церковью Мадлен. Наряду с парадным строительством возводятся новые мосты, идет мощение улиц, реконструируются канализация, рынки, кладбища, фонтаны, воздвигаются новые дома и лицеи. Эти работы превратят Париж в одну гигантскую стройку.

Тот же строительный ажиотаж и в провинции. Восстанавливаются старые дороги и прокладываются новые, сооружаются порты, возводятся мосты, осушаются болота, возрождаются города, потрепанные революцией.

Гибель империи не была результатом одного только военного разгрома, начало которому положила Отечественная война русского народа 1812 года, хотя, несомненно, это сыграло значительную роль. Главные причины падения наполеоновской империи крылись в недовольстве широких кругов французского общества экономической, политической и военной деятельностью Наполеона в последние годы его правления.

Таким образом, социально-экономическая политика Наполеона сыграла большую роль в жизни страны и общества Франции в начале 19 века.

Список использованной литературы

Мемуары, дневники, записки, документы

1. Мемуары Наполеона. Итальянская кампания, Издание Тьерри Ленца, Талландье, 340.

2. Корсиканец. Дневник жизни Наполеона в его собственных словах. 1806

3. Корсиканец. Дневник жизни Наполеона в его собственных словах. Остров Св. Елены

4. Посмертные письма Наполеона Бонапарта графу Л.Н. Толстому

5. Моя жизнь рядом с Наполеоном (Воспоминания мамлюка Рустама)

6. Клод-Франсуа Меневаль. Записки секретаря Наполеона

7. Луи-Констан Вери. Записки камердинера Наполеона

8. Переписка Наполеон - Коленкур 1808-1809 гг.

9. А.Коленкур. Поход Наполеона в Россию (Мемуары)

10. Акт отречения Наполеона от престола (22.VI.1815 г.)

11. Завещание Наполеона

12. Талейран. Мемуары

13. Записки офицера армии Наполеона фон Иелина

Литература

14. Андреев А., Андреев М. Наполеон в России и дома. Я - Бонапарт и буду драться до конца! // Наш современник, 2010г., 122 с.

15. Благовещенский Г. Наполеон I Бонапарт // М.: АСТ; СПб.: Астрель-СПб, 2010. - 539 с.

16. Вернет Г. История Наполеона // СПб.: Тип. Journal de Saint-Petersbourg, 1842 г. - 644 с.

17. Иванов Андрей. Наполеон // М.: Вече, 2014. -- 372 с.

18. Кау П. Наполеон: от Революции к Империи // М.: Издательство "Ниола-Пресс"; ООО "Издательский дом "Вече", 2009. - 128 с.

19. Кирхейзен Ф. Наполеон Первый. Его жизнь и его время // М.: Терра, 1997. - 640 с.

20. Ланфре П. История Наполеона I. Том I // СПб.-М.: Тип. М.О. Вольфа, 1870 г. - 409 с.

21. Ланфре П. История Наполеона I. Том II // СПб.-М.: Тип. М.О. Вольфа, 1870 г. - 435 с.

22. Ланфре П. История Наполеона I. Том III // СПб.-М.: Тип. М.О. Вольфа, 1871 г. - 445 с.

23. Ланфре П. История Наполеона I. Том IV // СПб.-М.: Тип. М.О. Вольфа, 1873 г. - 465 с.

24. Ланфре П. История Наполеона I. Том V // СПб.-М.: Тип. М.О. Вольфа, 1877 г. - 445 с.

25. Ленц Т. Наполеон // М.: АСТ, Астрель, 2007. -- 160 с.

26. Манфред А. Наполеон Бонапарт. Часть 2 // М.: Мысль, 1971. -- 735 с.

27. Манфред А.З. Наполеон Бонапарт // Москва, "Мысль", 1987 г. - 735 с. - (4-е издание)

28. Никонов А. Наполеон. Попытка №2 // М.: НЦ ЭНАС, СПб.: Питер, 2010. - 376 с.

29. Полевой Н.А. История Наполеона. Том 5 // СПб.: Издание М. Ольхина и Ф. Нагеля, Типографии Императорской Академии наук, 1848. -- 490 с.

30. Собуль Альбер. Герой, легенда и история // М.: Наука. 1971 г., с.233-254.

31. Стендаль А. Жизнь Наполеона // М.: Правда, 1988. - 548 с.

32. Тарле Е.В. Наполеон // Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. -- 512 с.

33. Тарле Е.В. Континентальная блокада // Е.В. Тарле. Сочинения в 12 т. М.: Изд-во АН СССР, 1958. Т. 3. - 656 с.

34. Тененбаум Б. Великий Наполеон. Моя любовница - власть // М.: Яуза: Эксмо, 2011. - 448 с. - (Серия: Гении власти)

35. Трачевский А.С. Наполеон I. Его жизнь и государственная деятельность // СПб.: Типографія Ю. Н. Эрлихъ, 1900. -- 112 с

36. Тэн Ипполит. Наполеон Бонапарт // Издательство: Мусагет, 1912. - 107с.

37. Тюляр Ж. Наполеон, или Миф о спасителе // М.: Молодая гвардия, 2009. - 362 с. с илл. 3-е изд.

38. Щербаков Алексей. Наполеон. Как стать великим // СПб.: Нева, 2005. -- 263 с.

Размещено на Allbest.ru