Деятельность автономной индустриальной колонии "Кузбасс"

Иностранцы виновны? Может быть. К радости ОГПУ. Однако, как свидетельствует сам автор сводки, тушить возникший пожар первым принялся именно иностранец. Русские же смотрели, не вмешиваясь, несмотря на то, что колонист получил сильные ожоги, даже на лице: "Вода, смешанная со смолой, сразу вспыхнула большим пламенем, растерявшийся Капустин и Шарапов, вслед за ними и Сальнек, отскочили в сторону, причем первые два сейчас же выбежали на улицу, а Сальнек подал Махмиллеру огнетушитель, посредством которого последний старался потушить пожар, но ничего не мог сделать и с обожженной рукой и лицом также выскочил на двор, где уже к горевшему зданию сбегались рабочие и администрация и была вызвана пожарная команда химзавода, вслед за ней и города Щегловска, но действовать им было нельзя, т.к. при соединении воды со смолой последняя, по мнению администрации, содействовала бы усилению пожара. Администрация химзавода на первых порах растерялась, вследствие того, что в том же здании (гудронное отделение) помещался бак с бензолом, который от жары пожара мог взорваться, а вслед за ним последовал бы взрыв двух баков громадного размера, стоящих в смежном здании, которое отделено от гудронного завода 6-аршинным пространством; в одном из указанных баков был бензол, в другом - гудрон. Пожар был ликвидирован через 1 1/2 часа, успешная ликвидация зависела, главным образом, от скорого прибытия на место пожара администрации уезда, находившейся в то время на заседании в укоме РКП, по распоряжению которой были выбиты окна в здании гудронною отделения и разломана железная крыша. Порчи машин и других более или менее ценных приспособлений от пожара нет, но тем не менее убытки исчисляются до 1000 рублей".

Ведущий лейтмотив следующей сводки (за 20 августа - 5 сентября 1924 г.) - борьба с привилегиями американцев. ОГПУ считает, что таких привилегий - "масса". Цель - заставить их жить так же, как и русских. Искомое: равенство в нищете, домах, напоминающих свинарники. Вот только ОГПУ не предложило американцам работать так же, как и русские - т.е. пьянствовать и спать на работе, и, по возможности, приворовывать. Из сводки: "Политическое настроение рабочих АИК по отношению к соввласти и РКП(б) вполне удовлетворительное, но в то же время со стороны русских рабочих заметно недовольство и недоброжелательное отношение к колонистам-американцам, основанное, главным образом, на том, что американцам представляется масса привилегий - все они занимают более или менее оборудованные обширные квартиры, занимают административно-ответственные должности, получают высокие ставки и т. п., тогда как русские рабочие, за отсутствием квартир, вынуждены жить в землянках или слишком уплотненно в необорудованных бараках и т. д., но с окончанием постройки новых бараков это будет изжито".

Еще одно нашумевшее событие - чистка аппарата АИК. Разумеется, речь шла о чистке русских специалистов и служащих, а не об иностранцах, которые находились под "крылом" у Рутгерса. Русские находились в состоянии постоянного напряжения, причем русские рабочие ненавидели русских же служащих не меньше, чем иностранцев, если судить хотя бы по таким строкам: "Среди рабочих Кемрудника и химзавода ведутся оживленные разговоры о чистке в предприятиях АИК. Действия комиссии по чистке рабочие приветствуют и по отношению к уволенным говорят: "так им и надо, они сидели на теплых местах в конторе, занимаясь чаепитием да курением табаку и несмотря на то, стоимость пуда угля от забойщика выходила не дороже одной копейки, они догнали ее до 16 копеек". Благодаря тому, что результаты чистки объявляются постепенно, среди служащих АИК наблюдается нервно-выжидательное настроение, многие из них полагают, что не сегодня-завтра они могут очутиться в числе вычищенных. Настроение самих вычищенных в большинстве случаев подавленное, действия комиссии считают несправедливыми, за справками и объяснениями обращаются в профсоюз и комиссию по чистке, считаю необходимым остановиться персонально на некоторых лицах, подвергшихся чистке, а именно: Обницкий (зав. лесоскладом), бывший торговец, до комиссии прикидывался чистым пролетарием, после же того, как его вычистили, сказал: "Обницкий не пропадет, у него есть, будет и знает где взять". Макарычев (счетовод) целыми днями ходит по конторе и каждому старается доказать, что он ни в чем не виноват и удивляется, почему его уволили. Чем заняться в дальнейшем, не знает.

Итак, 1925 год для АИКа был сложным, но влияние его в округе было если не безграничным, то очень сильным. Настолько - сильным, что АИК тесно причастна даже к жизни партийной газеты. Но вот наступает новый, 1926-й, год, в конце которого объявлено о превращении АИКа в рядовой советский трест. Неприятности для АИКа, впрочем, начинаются уже в январе. На втором пленуме окружкома ВКП(б) 15-18 января 1926 г. заслушан доклад Лосьева о работе АИКа И сразу же в прениях - столкновение между АИКовцами и профсоюзами (заскорузлая старая вражда, если судить по событиям 1925 г.). Первым берет слово профсоюзник Корюков: "Председателем Союза горняков отмеченные в докладе достижения не отрицаются. О плане ''пятилетка", про которую упомянул в докладе т. Лосьев, его никто не видел, но об этом я говорить не буду, об нем будут говорить другие. Как это можно говорить, что профсоюз ничего не делает? О пополнении количества рабочих, профсоюз этим вопросом интересовался и уже не раз справлялся о том, сумели ли мы -выполнить производственную программу, хотя т.т. Лосьев и Немец скажут, что выполнят, а я думаю, что вряд ли справится АИК с программами. Есть опасения, что мы с этой программой не справимся. Относительно ИНТИФИКЦИИ (так в документе, - авт.), когда спрашивали дирекцию АИК, как они думают поднять ИНТИСИВНОСТЬ (так в документе, - авт.), дирекция отвечает, "механизацией, машинизацией и проч.", а где эта видна механизация? Нужно к этому вопросу подходить осторожно. Подготовительных работ к выполнению производственных программ Правлением ничего не делается. О премиях мы никак не можем дождаться, когда же в конце концов с этими премиями покончит АИК. так как он этот вопрос до сих пор не может выработать".

Куда как понятно. АИКовец Лосьев заявляет, что профсоюзы бездельничают, а профсоюзник Корюков утверждает, что с производственными программами АИК не справится. Дуэль началась, причем с применением слишком "научных", а потому трудновыговариваемых слов ИНТИФИКЦИЯ и ИНТИСИВНОСТЬ Начало положено, и Корюков думает, в чем же еще обвинить Лосьева. И придумал: извращает законность, грубит рабочим, недоплачивает сотрудникам - в общем, хам он и вор: "О недовольстве рабочих. Больше всего недовольства от грубого обращения дирекции, извращения законности, вот что выносит недовольство и еще вроде на манер "черных книжек", как обращается дирекция, когда рабочий уходит, ему говорят, что уйдешь из предприятия, мы тебя занесем в черную книжку. Разница в оплате колонистам и русским, эта разница была и она теперь есть. Тов. Лосьев говорит, что у нас лучше, чем в других районах, а условия работы, т. Лосьев, одинаковы ли? С другими районами. В Донбассе, пожалуй, без варежек работать можно, а у нас при 40° мороза, без них работать нельзя, по другим районам тоже нельзя".

В общем, по мнению Корюкова выходит, что, несмотря на то, что зарплата в АИКе для рабочих выше, чем, скажем, в Донбассе (установленный факт, подтвержденный самими профсоюзниками год спустя в доказательство того, что АИКовцы таким образом разбазаривали государственные деньги), но отсутствие варежек сводит эту разницу на "нет" - ничего более странного не придумаешь. И, наконец, самое главное обвинение в адрес АИКа - что спецы, ничегошеньки не делают. Бездельничают, одним словом: "О взаимоотношениях Союза с администрацией. Взаимоотношения у нас Союза с администрацией таковы: когда дело идет мало-мальски сносно, тогда администрация профсоюзу говорит: "Здесь дело не ваше", когда же доходит дело до головоломки, тогда наша администрация говорит: "Это дело профсоюза". Я перехожу к спецеедству. Тов. Лосьев жалуется, что спеца Грепера съели. Скажите, пожалуйста, какой спец и кто ему что дал, когда он сам ни черта не делает. Об индивидуальных договорах Союз настаивает, чтобы АИК заключал со спецами индивидуальный договор, а администрация этого не делает. И получилось, спец, на которого затратили громадные средства, он бросил производство и уехал. Теперь подходя к оценке самого аппарата АИК можно констатировать, что аппарат АИКа никуда не годится. Наша администрация имеет тенденцию только обещать рабочим, а выполнять обещаний не выполняет, все это крайне нервирует рабочих ".

Атаку на АИК продолжает еще один "профсоюзник" - председатель окрпрофсовета Соколов. Всем ему АИК не угодила: зарплату задерживает, работает беспланово, средства расходует куда попало, и вообще администрация АИКа напрочь бездумная и до сих пор не озаботилась приобретением нужных инструментов, кроме деревянных лопат, тогда как раз в них-то все дело, и Рутгерс без них никак не управится на своем руководящем посту: "Остановлюсь, главным образом, на ряде производственных моментов и прежде всего на бесплановости хозяйства в смысле финансов. Что мы здесь видим' зарплата задерживается, а средства, предназначенные для выплаты заработной платы, расходуются на другие цели. Был бы твердый финансовый план, этого бы не получилось. Зарплата не должна тратиться на другие расходы. Второе, на чем я хочу остановиться, это на снабжении строительным материалом. Пора бы администрации над этим подумать. Ведь как никак, а один квартал уже прошел, а что мы сделали в смысле заготовок как строительного материала, так и вообще остальных производственных инструментов? Деревянными лопатами, пожалуй, много не сделаешь, так что об этом Правлению АИК подумать нужно и приобрести хотя бы самые необходимые материалы и инструменты".

И, конечно же, - требование предоставить подчиненным АИКу предприятиям больше инициативы Вскоре такое требование будет выполнено: Кемрудник и химзавод выделятся в самостоятельные единицы с самостоятельными штатами. Но ровно через год хозяйственники буквально "взвоют" от собственной самостоятельности и будут просить "'верхи", чтобы кемрудник и химзавод вновь объединили в одно целое. Так что цену требованиям автономии мы уже знаем... "То же, - продолжает Соколов, - нужно подумать о транспортировании угля. Ведь у нас зачастую за отсутствием нормального транспортирования квалифицированные забойщики порою сидят без дела. О спецодежде. У нас по договору было охвачено широко, но наделе оно осталось далеко не таким. О производственных совещаниях: сами техники согласились, что эти совещания приносят большую пользу и они могут кое-что нам принести, и на них нам необходимо обратить особое внимание Маркшейдерское бюро у нас плохо работает. У них получается так: по чертежу начинают работать, работают-работают и оказывается, что они зарезались, бросают и снова начинают переделывать".

Опять спецы виноваты! И, конечно, - иностранные. Что за тема, - не тема, а просто конек любимый для местных профсоюзов. Вот почему сразу же после Кемерова выскочил на трибуну профсоюзник Корюков и в который платили 700 рублей подъемных, а он и месяца не проработал, пришлось его гнать как хорошего пьяницу, а наши завы еще прибавили за это на дорогу 100 рублей. Вот так режим проводится...".

Проходит еще четыре месяца. 4-7 октября 1926 г. состоялся очередной пленум окружкома. До превращения АИКа в рядовое советское предприятие - всего два месяца. Чувствуются ли новые веяния в АИКе и в целом по округу? На пленуме с докладом выступает Коробкин. Положение АИКа он рисует в темных тонах: "Товарищи, мне очень трудно делать полный отчет работы АИКа за два полугодия по той причине, что я начал свою работу только со второго полугодия. Затем также чрезмерно трудно делать какие-либо выводы за первое полугодие по той причине, что наш баланс АИКа не утвержден ни за первое полугодие производственного плана, ни за прошлый год. Баланс был представлен в Совнарком и наркомфин. Последнее постановление Совета Труда и Обороны от 15 сентября говорит за то, что все-таки мы будем работать без утвержденного баланса за 1924-25 производственный год до полного заключения Наркомфина. Конечно, при такой постановке, когда не знаешь, с какими же выводами вступаешь в 1925/26 производственный год, когда не знаешь, с какими выводами вступаешь в части финансов, не только трудно работать, но чрезмерно трудно сделать какие-либо выводы на данном заседании".

О, наивный К.Н. Коробкин! Он и не подозревает, что горше всего ему придется как раз тогда, когда государство утвердит баланс предприятия и распишет построчно, что надо, а что не надо делать. Увы, так сложится, что именно в те поры "благоденствия", о которых мечтал Коробкин и которые наступят-таки в 1927 году, его отдадут под суд. Пока же он всячески выпячивает свою роль в "подъеме" АИКа на новые производственные рубежи и хвалится ими с высокой трибуны: "Что же мы имеем, товарищи, в части нашей производственной программы, - мы имеем неимоверный скачок во втором полугодии. Если мы в первом полугодии дали 330000 тонн, то во второе полугодие мы дали около 500000 тонн, т.е. выше 30 000 000 пудов. " Если наша программа обуславливалась в прошлом операционном году в 44 миллиона и плюс дополнительных 8 миллионов, то мы ее выполнили полностью... Нaсколько данный трест рентабелен, насколько приносит стране пользу и насколько удовлетворяет страну - вот эти цифры мне здесь назвать очень затруднительно." Руководитель АИКа заявляет, что не знает, полезно предприятие стране или нет! Иными словами - просто дискредитирует предприятие. Какая же роковая случайность поспособствовала, чтобы не верящий в перспективы АИКа Коробкин занял пост председателя Правления? Еще одна беда нового, Коробкинского, Правления - недоосвоенность средств, выделенных АИКу на строительство. В общем, государство предлагает деньги - а АИК от них отказывается... На 1 сентября, - продолжает Коробкин, - мы имеем у себя 10611 рабочих, из них имеем колоссальное количество рабочих сезонных, это объясняется той строительной горячкой, которая началась у нас с июля месяца, когда мы выяснили те средства, которые нам страна отпустила для строительства Когда мы эти средства выяснили, то увидели, что сильно отстали, а когда увидели, что можем остаться без необходимой жилой площади для рабочих, то пришлось ехать по районам и давать соответствующие директивы управляющим в том, что соизвольте взять суммы, которыми мы располагаем по строительству, на предмет того, чтобы как можно скорее двинуть его вперед. Все равно кредита мы полностью использовать не могли, и переходящий наш кредит выражается в 400 с лишним тысяч рублей. Этот кредит перешел с прошлого года по случаю того, что мы все-таки со своим строительством не справились. Как мы ни двигали быстро работу, мы имеем в отношении производственных построек следующую картину. В Ленинске имеется семейных квартир 250, холостых 205, в Прокопьевске семейных квартир 250, не считая дома для холостых, в Кемерово и на химзаводе семейных 208 и холостых 150".

Однако, несмотря на то, что эталоном Коробкин считает Донбасс, врубовые и прочие машины он предпочитает тем не менее заказывать в Германии. Ненавистные капиталисты, конечно, коммунисту Коробкину противны, но чего не сделаешь, желая выделиться на фоне других предприятий высокой производительностью - вот и приходится, через силу, но все таки иметь дело с немцами... "Перейду к следующему, - анонсирует новый "виток" доклада Коробкин. - На импорт мы ассигновали 680 тыс. рублей, причем заказывать будем исключительно в Германии врубовые машины. Будем также заказывать в Америке те врубовые машины, которые предназначаются для Прокопьевска и Кемерова, по той причине, что эти врубовые машины являются специальными машинами для нарезки штреков или прохождения намеченных пластов. Если мы эту сумму полностью используем, то у меня возникают большие сомнения, что мы в этом году, начиная с 3 квартала, сможем применить все на наших предприятиях. Мы не сможем применить из-за недостатка энергии, а следовательно нам будет нужно очень остро построить вопрос, чтобы нам, как можно скорее, были даны турбины...". Многие места из речи Коробкина читателя шокируют. Например, Коробкин, не стесняясь, признается, что не знает есть ли какая польза от заграничных представительств АИКа, или нет. Притом, что оборудование предпочитает импортное, подчиняясь логике превращения АИКа в рядовое советское предприятие, Коробкин ставит вопрос об упразднении представительств: ведь другие советские тресты таковых не имеют. В общем, Коробкин хочет "не выделяться".

В декабре 1926 года правительство расторгло договор с АИК. Колония превратилась в рядовое советское предприятие. Причины произошедшего изложены выше и в дополнение, считалось также, что АИК пропагандирует свою собственную политику.» [2]

Заключение

Автономная индустриальная колония, образованная иностранными рабочими, приехавшими в СССР, со всеми своими пожитками, в время гражданской войны и экономической разрухи.

Несмотря на то, что отношения русских с иностранцами скалывалось не очень хорошее, «так как при любых проблемах и неполадках винили иностранцев, хотя у административного аппарата нет почти ни одного американца»[1], к тому же условия труда были тяжелыми, в целом рабочие пришли к взаимовыгодному сотрудничеству и подняли уровень промышленности в Кузбассе.

«За время существования ее колонии АИКовцами были реконструированы и электрифицированы шахты, достроен и пущен 1-й в Сибири коксохимический завод в Кемерово, проведена электрификация деревень, создана механизированная сельскохозяйственная ферма, построены первые благоустроенные поселки в городах Кузбасса.

За очень короткое время (1922 ? 1926 гг.) удельный вес АИК в добыче угля вырос в 8,5 раза. Результаты деятельности колонии значительно опережали показатели государственного «Кузбасстреста».

В Щегловске действовало несколько школ для иностранцев. С инициативой об открытии оных выступил уком РКП. Очевидно, в укоме понимали, что, знай иностранцы русский язык, их легче было бы одурманивать советской пропагандой.»[2]

Но к сожалению, как для отечественного производства, так и для иностранных помощников договор не удалось сохранить, т.к. разница в идеологии и уровне развития сыграла свою роль, а также свой вклад внесла «речь руководителя АИКа - Коробкина, который просто дискредитирует предприятие и не видит в какую-либо пользу» [2] .И пришлось тогда рабочим-иностранцам либо уезжать домой, либо оставаться в Кузбассе.

Список литературы:

1. Кушникова М., Сергиенко В., Тогулев В. Страницы истории города Кемерово. Книга первая. Новокузнецк: Кузнецкая Крепость, 1997. 600с.

2. Кушникова М., Сергиенко В., Тогулев В. Страницы истории города Кемерово. Книга третья. Новосибирск: Сибирские Огни, 1999. 640с.

3. Открытие года 90-летия Автономной Индустриальной Колонии «Кузбасс»: http://ved.kuztpp.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=779&Itemid=56

Размещено на Allbest.ru