До 1870 года отцовское всесилие загоняло в отчаянные ситуации многих женщин. О матерей не было прав по отношению к детям, и поэтому они оказывались уязвимыми к шантажу от собственных мужей. Отец обладал правом отбирать детей у матери и доверять их судьбу другому человеку по собственному выбору. В 1839 году появился недолго просуществовавший законопроект, который разрешал судьям проводить расследование подобных случаев. Однако он вызвал большой скандал в обществе, с чем и связана его недолговечность.

Итак, до 1870 года жена по общему праву лишалась своего юридического лица, которое после брака оказывалось под власть ее мужа. По словам Блэкстона, «муж и жена составляют единое целое, и целое это -- муж». Беря на себя право владения собственностью жены, муж не был обязан отчитываться по счетам. И все же отметим, что право справедливости, существующее в английских судах, часто отличалось от общего права. Женщина обладала правом использования той собственности, которая принадлежала ей до замужества, и так же могла расширить свои полномочия через приобретение дополнительной собственности. Тем не менее, суфражистки начали мощную кампанию с целью изменить закон, поскольку право справедливости помогало только богатым. Закон о матримониальных делах от 1857 года предоставлял законное владение собственностью женщине, брошенной своим мужем или разъехавшейся с ним, под контролем так называемого охранного судебного приказа, имевшего своей целью гарантировать «предписанное разделение собственности». После принятия новых законов в 1870 и 1874 годах независимость наследства стала окончательной в английских семьях. В 1893 году английские женщины получили право оставлять завещания; право, которым уже обладали женщины в большинстве других стран.

На протяжении всей викторианской эпохи занятость женщин из высшего и среднего классов в значительной степени считалась неприемлемой, поскольку по-прежнему господствовал идеал бескрылого домашнего ангела, как матери и жены. Предполагалось, что хранительница нравственности, защитница добродетели и божество домашнего очага не должна допускать контакта с менее возвышенными занятиями, особенно коммерческого характера. Работа вне дома и прекрасная женщина считались несовместимыми. На деле, уже в 40-х годах Сара Эллис заняла очень продвинутую позицию о том, что выход женщин в мир повседневной жизни - даже для дамы из хорошей семьи - нельзя считать унизительным. Однако это было мнение меньшинства, в целом общество критично относилось к женщинам, которые зарабатывали деньги. Таким образом, хотя идея предоставления женщинам серьезного образования в 1860-х годах получила хотя бы некоторое одобрение, предложение о том, что они будут использовать эти знания для работы, вызвало болезненные протесты. Как было отмечено: образование бывает приемлемым, занятость - нет.

Женщины из хороших семей, нуждающиеся в возможностях трудоустройства, были в основном те, кто оставался вдовами или чьи семьи были разорены. Практически единственным доступным для нее выходом была работа гувернанткой, положение, характеризующееся нищетой и потерей социального статуса. «Ни один класс людей не может конкурировать с гувернанткой в убогости», - заявила Бесси Рейнер Паркс в 1859 году1. Ужасающее состояние беспомощных женщин, которые были вынуждены стать гувернантками из-за экономических потребностей и отсутствия подготовки для любого другого полезного занятия, их желание сохранять видимость респектабельности, Б.Р. Паркс назвала «пятном чумы» английского общества. Конечно, гувернантки не составляли самую угнетенную группу английских работающих женщин, но для среднего и высшего классов, которые нанимали их, они были наиболее заметными. Более того, участь гувернантки была достаточно унылой: долгие часы работы, скудные зарплаты, отсутствие гарантий занятости и страх увольнения. Кроме того, проблемы гувернанток усугублялись тем неоспоримым фактом, что рынок их услуг, как заметил современный наблюдатель, «был переполнен и многие гувернантки ничего не стоят, и все, что они [заработали] в этом качестве [было] слишком много». Таким образом современники считали, что гувернантки получают за свою работу слишком большую заработную плату.

Были созданы два учреждения, чтобы исправить незавидное положение этих женщин. Покровители Королевского колледжа хотели улучшить образовательный уровень гувернанток. Кроме того, благотворительное учреждение гувернанток, основанное в 1841 году, пыталось после оказывать помощь дамам, оказавшимся в трудном положении, предоставляя скромные пенсии отставным гувернанткам и создав аналог дома престарелых для них (1849 г.).

Такие виды помощи, ценные лишь для отдельных лиц, были всего лишь полумерами. Существенная проблема осталась - настойчивость общества в сохранении женской чистоты от грязи реального мира. Интерес, который суфражистки из среднего класса проявляли к вопросу занятости женщин, может быть оценены тем количеством книг и статей, специально

посвященных этому вопросу. Но некоторые феминистки пытались сделать больше, чем написание книг. Чтобы предоставить женщинам среднего и высшего классов альтернативу профессии гувернантки, до сих пор единственной приемлемой профессией для дамы, Бесси Райнер Паркс, Барбара Бодишон, Джесси Бушерт и Аделаида Проктер основали движение, цель которого - дать возможность таким женщинам жить по собственному усмотрению. Используя такие организации, как «Общество содействия трудоустройству женщин» и Ассоциация социальных наук, такие публикации, как «Женский журнал», суфражистки трудились над тем, чтобы обеспечить пожилых вдов и жен банкротов. Таким образом, женщин этого класса поощряли искать профессии в журналистике, литературе, науке, искусстве, государственной службе и особенно в медицине, поскольку женщины, как утверждала Эмили Дэвис в начале 1860-х годов, имели естественную склонность к врачеванию. Более того, Э. Дэвис утверждала, что женщины интеллектуально и физически отвечают требованиям, которые были бы предъявлены к ним медицинским образованием или последующей практикой медицины.

Суфражистки полагали, что женщины должны становиться врачами не только в тех случаях, когда того требовало их плачевное экономическое положение. Были женщины, экономически защищенные, которые нуждались в работе, чтобы спастись от скуки, пустоты и разочарования2. Некоторые, смелые духом, заходили так далеко, что утверждали, что работа была несовместима с супружеством, хотя это было далеко не типичное отношение английских суфражисток к этому вопросу.

Однако для большинства женщин этот вопрос носил академический характер. Харриет Мартино заметила в 1859 году: «В [прежние] дни ... было правдой, а сейчас стало ложью, что каждая женщина поддерживается ее отцом, ее братом или ее мужем ...». Перепись 1851 года показала, что сотни одиноких женщин низшего класса обеспечивали свое материальное положение, трудясь в качестве прислуги или сельскохозяйственных рабочих. Суфражистки считали, что некоторые из этих женщин должны быть готовы к другим занятиям.

Тем, кто был обречен оставаться в основании промышленной пирамиды, необходимо было помочь, поощряя их к объединению или требуя изменения фабричных законов, хотя такие суфражистки, как Эмма Патерсон, выступали против социальных мер на том основании, что ограничение рабочего времени женщин будет наносить ущерб их интересам, поскольку работодатели предпочли бы нанимать мужчин, которые, могли бы работать дольше.

Нужно сказать, что усилия суфражисток по улучшению положения всех слоев женского населения имели лишь ограниченный успех. Например, вступление женщин среднего класса на профессиональное поприще было настолько редким, что рассматривалось просто как токенизм. Но при оценке успешности суфражисток необходимо учитывать их борьбу с предрассудком, будто единственной профессией женщины должны быть брак и материнство. Благодаря суфражисткам многие женщины сумели увидеть себя в другом измерении - как учёных, работниц умственного труда, общественных деятелей. Интеграция женщин в социальную жизнь опровергала утверждение критиков суфражизма, полагавших, что широкомасштабная занятость женщин должна в конечном счете привести к моральному вырождению и разрушению общества.

Теперь обратимся к тем деятельницам суфражистского движения, которые способствовали указанным переменам в общественной жизни викторианской Англии. Можно почти сказать, что из-за своего происхождения и благодаря семейными связями, Барбаре Ли Смит Бодишон было бы трудно не быть реформатором. Двоюродная сестра Флоренс Найтингейл, старшая дочь Бенджамина Ли Смита, радикального члена Норвича, внучка Уильяма Смита, который выступал за отмену рабства и реформу парламента, она вошла в общество ведущих реформаторов и благотворителей того времени, включая Харриет Мартино, Ричарда Кобдена1, и Джозефа Паркса. Очень привлекательная, талантливая художница, умная, общественно-энергичная, щедрая (она стала главной благодетельницей Гиртон-колледжа), она была признанным лидером «дам Лангхем-Плейс», группы, включавшей в себя мисс Крейг, Бушерт, Паркс, Проктер и других женщин, членов редакции журнала «Английская женщина» и Общества по трудоустройству женщин. Брошюра Барбары Ли Смит Бодишон «Краткое описание простым языком самых важных законов, касающихся женщин» (1854 год) стала предметом обсуждения в обществе и сыграла определенную роль в дебатах, которые в конечном итоге привели к принятию Закона о собственности замужних женщин. В брошюре

«Женщины и работа» (впервые опубликованной в 1857 году) она подчеркнула необходимость создания большого числа вакансий для женщин ради их психического и физического здоровья, а также отметила, что семейные проблемы королевы Виктории не мешают ей выполнять свои общественные обязанности. Работающие женщины, по ее мнению, могли бы с таким же успехом организовать свою жизнь, чтобы успешно выполнять свои семейные и профессиональные обязанности. Утверждая, что ни один человек не имеет права быть праздным, Барбара Ли Смит Бодишон оправдывала занятие женщин религиозными, моральными, социальными делами практическими соображениями.

Заслуживает внимание так же следующая история. На собрании Ассоциации социальных наук в Брэдфорде Бесси Райнер Паркс прочитала статью, посвященную тяжелому положению безнадежной армии гувернанток, чьи ряды были представлены дамами среднего класса, не имевшими квалификации для выполнения хорошо оплачиваемой работы. Во- первых, в качестве доказательства незавидного положения гувернанток мисс Паркс привела данные о благотворительном учреждении гувернанток и описала десять типичных судеб женщин, которые к старости оказались нищими. Во-вторых, решение, предложенное Бесси Райнер Паркс, было типичным для мышления суфражисток из «Английского женского журнала» или Общества содействия занятости женщин. И Бесси Райнер Паркс и Барбара Ли Смит Бодишон, считали, что отцы среднего класса должны были не допустить, чтобы их дочери стали гувернантками, обеспечить им жизненную страховку: обучить их профессиям, которые предоставили бы им средства к существованию.

Широко распространённое в обществе мнение, что женщины найдут мужей, которые смогут поддержать их, и что работа вне дома непригодна для женщин среднего и высшего класса, как это заметила Бесси, не имело ничего общего с намечавшимися тенденциями общественного развития. Для того чтобы предоставить женщинам более привлекательный проект, предполагавший занятость и независимость, в июле 1959 года было создано Общество по содействию занятости женщин. Несколько месяцев спустя Общество вошло в состав Национальной ассоциации содействия социальным наукам.

Хотя интересы Джесси Бушерт, Аделаиды Проктер и Бесси Райнер Паркс охватывали многие аспекты женского вопроса, эти дамы были прежде всего озадачены проблемой занятости. Они отвергли представление, столь близкое сердцу викторианцев, что работа для дамы несовместима с идеалом женственности, и они посвятили свои таланты открытию новых профессий для женщин. Однако свою главную задачу они видели в формировании благоприятного общественного мнения: «поскольку женщины, а не общество должны искать работу».

Медицина была той сферой, которую суфражистки особенно хотели сделать доступной для женщин. Им приходилось сталкиваться с предубеждением общества против женщин-врачей, с широко распространенным мнением, будто медицина как профессия для женщин неприлична, отвратительна и несколько причудлива, и пригодна только для женщин незамужних. Даже те, кто активно симпатизировал женскому образованию (например, Ф.Д. Морис), отрицательно относились к женщинам-врачам1. Общественное мнение не было единственным препятствием в 1860-х годах. Поскольку английские университеты тогда не допускали женщин в свои ряды, медицинское образование, ведущее к получению степени в области медицины, им получить было нельзя. Хотя Элизабет Блэквелл, которая получила диплом в американском университете в 1849 году, удалось занести своё имя в Британский медицинский регистр в 1859 году, к следующему году все те, кто имел иностранные медицинские степени, были исключены из Регистра.

Конечно, достижение доктора Блэквелл вызвало восхищение у тех суфражисток, которые стремились расширить возможности трудоустройства для женщин. Один из ранних выпусков журнала «Английская женщина» воздал должное доктору Блэквелл, а в 1859 году Барбара Бодишон и Бесси Паркс поддержали серию лекций Элизабет Блэквелл, призванных побудить женщин к получению медицинской профессии. Позднее доктор Блэквелл записала, что «самым важным слушателем [во время первой лекции] была яркая, интеллектуальная молодая леди, чья заинтересованность в изучении медицины была видна невооруженным взглядом». В течение следующих нескольких лет, когда Элизабет Гаррет пыталась подготовиться к поступлению в медицинскую профессию, она постоянно общалась с Эмили Дэвис, которая «принимала участие в каждой детали и каждом шаге в карьере своей подруги». Интерес Эмили Дэвис к медицине как профессии для женщин был лишь отчасти результатом ее дружбы с Элизабет Гаррет. В статье, написанной в 1861 году и опубликованной в «Английском женском журнале», а также в документе, представленном в следующем году на заседании Национальной ассоциации содействию развитию социальных наук, мисс Дэвис предположила, что практика медицины является «в высшей степени подходящей профессией, чтобы ее открыли дамы».

По ее мнению, представление о том, что получение врачебной специальности вывело бы из строя женщину как мать и жену, было необоснованным. Ее ответ тем, кто нелогично возражал женщинам-врачам, но одобрял женщин-медсестер, заключался в том, что уход за больными был по существу черным занятием, совершенно неприемлемым для дам среднего и высшего классов. Реальным препятствием, по ее мнению, была не сложность доступа женщин к медицинскому образованию, а общественное сопротивление. Подводя итоги, Э. Дэвис говорила, что сами женщины должны разрушить обычай и сделать социально приемлемой идею «женщин- врачей». Главной трудностью, по ее мнению, была враждебность со стороны медицинской корпорации, члены которой отчаянно сражались в судах и парламенте, чтобы сохранить исключительно мужским состав врачебного корпуса. викторианский общество суфражизм беккер

Софья Жекс-Блейк и другие женщины - Изабель Торн, Эдит Печи, Матильда Чаплин и Хелен Эванс, которым удалось поступить в 1869 году на медицинскую специальность в Эдинбургский университет, показали такие успехи в ходе обучения, что вызвали ревность со стороны мужчин- однокашников. В 1870 году они оказались в центре беспорядков, организованных враждебно настроенных по отношению к ним учащимися, которых подстрекали некоторые преподаватели. Однако на защиту студенток встало небольшое число студентов-мужчин, один из которых, Роберт

Уилсон, заручился помощью друга Микки О'Халлорана, лидера грозной группы, известной как «ирландская бригада», и тогда около тридцати или сорока человек образовали охрану для женщин. Даже после того, как беспорядки утихли, студентки сталкивались с угрозами физического насилия, оскорблениями и утверждениями, что «если они продолжат обучение, то не смогут выйти замуж». В 1886 году Роберт Уилсон писал о трудностях, с которыми столкнулись англичанки, стремящиеся стать врачами в 1860-х годах, и отметил благотворные изменения общественного мнения, произошедшие менее чем за двадцать лет.

Еще одна суфражистка, Эмили Пфайффер, в основном занимавшаяся самообразованием, достигла известности благодаря нескольким томам поэзии, опубликованным в 1870-х и в 1880-х годах. Она не ограничивала свои интересы только литературой; выступала за изменения в женской одежде и за высшее образование для женщин. Ее главной заботой было улучшение социально-экономического положения женщин. Статьи, которые она писала для ведущих периодических изданий, были включены в ее книгу «Женщины и труд», выпущенную в 1888 году. В этой книге Эмили Пфайфер обратилась к таким проблемам, как допуск женщин к социально значимым профессиям; она критиковала предположение о том, что женщины физически неспособны работать и призывала улучшить условия и повысить заработную плату женщинам, которые уже являются частью системы производства. Так же Э. Пфайфер считала, что многие проблемы работающих женщин можно решить с помощью профсоюзного движения.

Английское общество XIX века знает примеры, когда женщины из высшего и среднего класса отвергали роль домашнего ангела и посвятили себя улучшению положения работающих женщин в рамках профсюзного движения. Эмилия Фрэнсис Стронг, которая вышла замуж за Марка Паттисона, ректора Линкольн-колледжа в Оксфорде, а после его смерти ставшая женой сэра Чарльза Дилке, видного члена школы «Маленькая Англия», была одной из таких активисток. Подруга Джорджа Элиота, увлечённая литературой, изучением иностранных языков, живописью и искусствоведением, посетительница модных салонов, она смогла в то же время стать активным членом Женской профсоюзной лигой, которую Эмма Патерсон основала после возвращение из Соединенных Штатов в 1874 году. В своих выступлениях она часто поднимала вопросы, касающиеся женского образования, избирательных прав и положения работающих женщин Эмма Патерсон, также представительница среднего класса, посвятила большую часть своей короткой жизни (умерла в 38 лет) женскому профсоюзному движению. Она сыграла важную роль в организации Национального Союза Рабочих Женщин, который основал ряд профсоюзов в различных отраслях производства. Патерсон была первой женщиной- делегатом на Конгрессе профсоюзов в 1875 году. Она руководила типографией и Женским полиграфическим обществом в Вестминстере, которые основал ее муж, и почти до самой смерти занималась профсоюзными делами.

Что касается трудового законодательства, то одно из золотых правил либерализма XIX века гласило: не вмешивайся в отношения работодателя и его наемного работника. Пытаясь добиться равноправия, некоторые феминистки бросали вызов этому правилу, вполне справедливо считая его дискриминационным. Суфражистки высказывались за отмену традиционных ограничений права женщин на работу в некоторых отраслях производства. Многие рабочие всерьез рассматривали женщин как соперниц на рынке труда. И тут викторианская эпоха снова удивляет нас: с одной стороны, мужчины стремились удержать женщину дома, а с другой стороны, многие из них наравне с суфражистками пытались бороться со своими работодателями, эксплуатировавших женщин-работниц, недоплачивавших им жалование и грозивших заменить их мужчинами. Множество публицистов пытались доказать, что в силу своей природы женщинам нужно меньше пищи, чем мужчинам; и что они не могут выполнять трудовые обязательства вне дома, а значит, не имеет смысла платить им наравне с мужчинами.

2.2 Право голоса

Обычно считается, что женское избирательное движение началось с тех неукротимых дам, которых англичане называли по имени видной суфражистки того времени - Панкхерстками. Хотя и стоит признать, что женское движение за право голоса активно заявило о себе начиная с 1903 года, все же оно было обязано своим происхождением предшественникам, жившим почти четыре десятилетия назад.

Зачем же женщинам так требовалось обладание равными политическими правами с мужчинами, помимо права голоса? Без всякого сомнения, первая значимая функция политических прав для суфражисток - возможность занимать публичные должности, и, как следствие, влиять на определение государственных приоритетов.

Суфражисткам потребовалось много времени и усилий, чтобы добиться равных с мужчинами избирательных прав. Во многом эти трудности и медлительность в продвижении своего проекта объяснялась многоуровневостью задачи - борьба шла на национальном, региональном и профессиональном уровнях.

Множество стран с сильными католическими традициями противились признанию политических прав женщин. А вот в странах-наследницах Реформации, где доминировал либерализм протестантского или квакерского толка, женщины смогли получить политическую власть гораздо раньше. Правда, лишь на местном уровне, и Англия являет ярчайший пример таких стран.

И прежде всего, уместно здесь вспомнить английский билль о реформе от 1832 года, который положил начало суфражистской агитации. Благодаря данному биллю, в законодательстве при составлении категорий избирателей стал использоваться термин «лицо», вместо привычного

«мужчина». Правда, вскоре, в 1835 году, закон об избрании муниципальных советников лишил женщин прав, закрепленных за ними некоторыми местными хартиями.

Становление суфражистского движения имеет длинную историю. Уже в первой половине XIX века были высказаны предложения в пользу предоставления женщинам права голоса. В конце 1830-х годов некоторые чартисты, выступали за включение женщин во всеобщее избирательное право. Ричард Кобден, руководитель Лиги против кукурузных законов, в 1845 году публично объявил о своей поддержке права голоса для женщин. Через несколько лет появилась Шеффилдская ассоциация женского движения, обещавшая исправить несправедливость исключения женщин из политики. Но, хотя все эти факты свидетельствовали об осознании частью английского общества необходимости предоставления женщинам политических прав, системный принципиальный подход к этой проблеме отсутствовал. Исключение составил Уильям Томпсон, последователь Бентама и социалист, опубликовавший в 1825 году «Обращение к половине человеческой расы, женщины, против претензий другой половине, мужчинам».

Бентамовская пропаганда всеобщего избирательного права отличалась противоречивостью, потому что он считал, что нецелесообразно давать женщинам право голоса. Милль, занимающийся данными вопросами в то же время, с другой стороны, пытался примирить свою веру в политическую демократию с противоречивым представлением о том, что всем лицам (т. е. женщинам и детям), чьи интересы якобы были представлены их мужьями или отцами, можно было бы «без неудобств» отказаться от политических прав4. Эта позиция вызвала у Томпсона протест, и он призвал Милля отказаться от своих дискриминационных заявлений. Когда со стороны Милля последовал отказ, Томпсон написал свою работу, в которой прозвучал страстный призыв к установлению полного равенства полов во всех сферах общественной жизни - в политической, экономической, социальной.

Несмотря на первые признаки общественного интереса к женским избирательным правам, на протяжении 1830-х-1850-х годов никаких реальных перемен в этом вопросе не наблюдалось. Однако к 1860-м годам некоторые из суфражисток, которые до сих пор посвящали свою энергию реформе законодательства, социальной работе, образованию и занятости, теперь начали агитировать за избирательное право женщин. Ощущение грядущих перемен ощущалось английским обществом. Законопроект об избирательной реформе обсуждался парламентом. В том же году Джон Стюарт Милль представил Палате Общин «Женскую петицию», в которой содержался призыв предоставить женщинам право голоса, как и мужчинам. Он также выступил с несколькими речами в Палате Общин в поддержку политического равенства, за что его высмеивали и оскорбляли коллеги-парламентарии. В Законе об избирательной реформе 1867 года, конечно же, не упоминалось о женщинах, их требования были просто проигнорированы.

Лица, получившие право голоса в соответствии с Законом о реформе 1867 года, были подвергнуты увеличению налоговых ставок, по теории, согласно которой предоставление голосов компенсировалось повышением налогов. На практике, однако, как сказал Джордж Оруэлл, все плательщики были равны, но некоторые плательщики (мужчины) были более равны, чем другие плательщики (женщины), поскольку последние обнаружили, что они действительно обязаны платить повышенные ставки, но им было отказано в голосовании. Политический статус женщины был в глазах закона фактически хуже, чем у преступников и сумасшедших.

Милль не был одинок в своей поддержке суфражистских требований. Несколько других видных общественных деятелей выступили за эмансипацию. Например, известный христианский социалист Чарльз Кингсли пришел к убеждению, что только благодаря получению права голоса будут достигнуты другие цели женского движения - равенство в занятости и образовании.

Но Милль и Кингсли были исключениями. Большинство известных людей того времени и практически все ведущие политики считали предоставление права голоса женщинам абсурдным, подрывным, аморальным или непрактичным. Тем не менее, небольшая, но целеустремленная группа женщин, возглавляемая Миллисентой Гарретт Фосетт, Лидией Беккер и Хеленой Блэкберн, продолжали публиковать брошюры, редактировать журналы, проводить обсуждения в гостиных, читать лекции и устраивать массовые собрания. Эти мероприятия, в дополнение к усилиям местных женских избирательных обществ, которые были созданы в конце 60-х годов, подготовили почву для перемен. Однако и оппоненты не собирались сдаваться. Оппозиция настроила против суфражисток не только представителей мужского пола но и многих видных женщин того времени, которые были решительно настроены против женского равноправия. Конечно, еще больше женщин были безразличны к этому вопросу. В 1905 году Эмили Дэвис заметила, что даже среди выпускниц женских колледжей «сравнительно немногие серьезно возражают против этого [избирательного права женщин], но также и то, что немногие заботятся об этом».

Суфражистки не только потерпели неудачу в своих попытках обеспечить женщинам право голоса к концу столетия, но и столкнулись с новыми препятствиями на пути к своей цели - в их рядах возникли разногласия по вопросу, должно ли движение принимать в свои ряды замужних женщин. Большой потерей для движения стала смерть известной активистки Лидии Беккер, одной из ярких пропагандисток женских прав, считающуюся сердцем суфражистского движения. И наконец, упорное сопротивление руководства главных политических партий (в частности, лидера либералов У. Гладстона).

Для достижения своих целей движение за женское избирательное право нуждалось в обновлении и перестройке - требовалась большая организованность, дисциплина и напористость. Символом этого нового обновлённого суфражистского движения стало семейство Панкхерстов. Ричард Марсден Панкхерст, социалист из Манчестера, в течение многих лет активно выступавший за женское равноправие, присоединился к суфражистскому движению, в котором участвовали его жена Эммелина и их дочери Кристабель и Сильвия. Ричард Панкхерст имел широкий диапазон интересов: он в разное время был членом Ассоциации общественных наук, Ассоциации по реформе и кодификации законов, Фабианского общества, Республиканского клуба Манчестера и Независимой рабочей партии. Несмотря на свой блестящий ум, его попытки быть избранными в Палату общин не увенчались успехом по причине радикализма его воззрений: его религиозные и политические убеждения были неортодоксальными, он был агностиком и выступал за упразднение Палаты лордов, и тактичность не была его сильной стороной. Панкхерст особенно заботился об улучшении положения женщин. Он подготовил законопроект о женской инвалидности в 1870 году и законопроект о правах замужних женщин от 1882 года, присоединился к Манчестерскому обществу за избирательное право женщин, основанному Лидией Беккер, и выступал в качестве адвоката для продвижения требований суфражисток о внесении изменений в Закон о реформе 1867 года. Панкхерст пытался доказать, что использованный в тексте закона термин «человек», включал в себя представителей обоих полов, и что, следовательно, женщины также как и мужчины, имеют право голосовать. В своём судебном иске он ссылался на Великую хартию вольностей и мнения таких авторитетных юристов, как Ромилли, Однако попытка Панкхерста закончилась неудачей, равно как и попытка почти пять тысяч манчестерских женщин внести свои имена в реестр избирателей. Суды не поддержали эти требования.

В 1888 году Эммелин Панкхерст основала «Общество Парламент- стрит» - ПСС (англ. Parliament Street Society (PSS) , который позже преобразуется в знаменитый Женский социальный и политический союз. ПСС являлся достаточно радикальной организацией, продвигавшей идеи гендерного равенства в семейных отношениях -- особенно, в вопросах развода и наследования. Кроме того, ПСС поддерживал создание профсоюзов и пытался наладить связи с социалистическими организациями. Сочтя Манчестерское общество избирателей1слишком умеренным для своих целей, Панкхерсты основали в 1903 году «Женский социальный и политический союз».

Кенсингтонское общество, дискуссионная группа, созданная специально для рассмотрения важных для женщин вопросов, вобрала в себя весь цвет суфражистского движения. Шарлотта Мэннинг была президентом общества, Эмили Дэвис - секретарем. В рядах общества состояли и такие известные деятельницы женского движения, как Барбара Ли Смит Бодишон, Ису Крейг, Джесси Бушерт, Фрэнсис Пауэр Кобб, Доротея Бил, Мэри Фрэнсис Бусс, Элизабет Гарретт, Софья Джекс-Блейк, Хелен Тейлор и Элизабет Уолстенхолм. На одном из первых заседаний, в ноябре 1865 года Эмили Дэвис предложила обсудить вопрос, является ли проведение парламентского голосования желательным для женщин, и если да, то при каких условиях. Документ, представленный Барбарой Бодишон и призывавший к расширению прав женщин получил поддержку большинства участниц общества.

Так, дамы из Кенсингтонского Общества организовали первый женский комитет по вопросам голосования в Лондоне, члены которого собирали подписи под петицией, представленной позже на рассмотрение в парламенте, представленной Палате общин. В следующем году миссис Бодишон представила свои идеи более на Манчестерском собрании Ассоциации социальных наук. Статья Б. Бодишон, посвящённая избирательным правам женщин привлекла в ряды суфражисток Лидию Беккер, учёную даму, которая переписывалась по научным вопросам с самим Ч. Дарвином. В начале 1867 года она организовала Комитет по защите прав женщин в Манчестере, который, объединившись с аналогичными группами, превратился в Манчестерское национальное общество избирательноых прав женщин. Это Общество, членами которого были Л. Беккер, Ричард Панкхерст, Якоб Брайт и Элизабет Уолстенхолм, организовали 14 апреля 1868 года первое публичное собрание в поддержку женского движения. На этом заседании по инициативе Лидии Беккер была принята возмутившая общественное мнение резолюция с требованием предоставить женщинам избирательные на тех же условиях, что и мужчинам. В 1870 году Л. Беккер стала редактором «Журнала о правах женщин», в котором подробно излагались все выступления как в стенах парламента, так и за его пределами по вопросу женского избирательного права. Используя тактику, опробованную в начале века Лигой против кукурузных законов, она организовывала массовые собрания, агитацию и распространение петиций. Она принимала самое активное участие в надзоре и координации парламентских усилий по обеспечению прав для женщин и стала опытным лоббистом. Ее вклад в дело по обеспечению участия женщин в выборах был связан с ее деятельностью в качестве члена Совета школы Манчестера, в который она избиралась несколько раз подряд. Её доводы были убедительны: если женщина может голосовать и занимать выборную должность в Манчестерском колледже, как ее можно лишить этого права в Вестминстере?

Между тем на местном уровне женщины, платившие налоги, выполняли в области здравоохранения, социального обеспечения, образования и приходских дел те же самые функции, что и мужчины. Им разрешалось составлять официальные документы и занимать ответственные посты, в особенности в Лондонском комитете по больницам. Несмотря на это Парламент оставался верен своей позиции: предоставить женщинам избирательные права на национальном уровне невозможно. Известны и случаи, когда избирательные права расширялись и включали мужчин -- глав домохозяйств и арендаторов в графствах и городах.

Список полученных англичанками прав продолжал расширяться. В него вошли такие права, как избирательное право на муниципальных выборах (1869 г., 1882 г. в Шотландии), право голосовать и право быть избранными членами школьных советов и попечительских советов, право голосовать на выборах в совет графства, куда они смогли избираться с 1907 года. Но право голоса на общенациональных выборах так и оставалось недосягаемым.

2.3 Оппозиция суфражистскому движению

Противодействие эмансипации женщин было поистине огромным. Этого следовало ожидать, поскольку большинство позиций суфражисток представляли собой преднамеренное отклонение от всего, что вежливое викторианское общество считало дорогим, если не священным. Противники женского движения были преимущественно из высших и средних классов, причём в их число входили и высокопоставленные женщины, которые по страстн, диалектическому мастерству и враждебности суфражизму не уступали мужчинам-противникам эмансипации. Одной из таких выдающихся женщин была миссис Э. Линн Линтон, которая на протяжении 20 с лишним лет написала десятки статей, в которых критиковала «визжащее сестринство» и «диких женщин».

Именно Э. Линн Линтон и другие противники женского движения, создали для обозначения суфражистки термин «новая женщина», которая, по их мнению, «представляла собой гротескную пародию на мужчину». Согласно стереотипу, разработанному Э. Линн Линтон, «новая женщина», не сумевшая выйти замуж, пыталась компенсировать свою ущербность, восприняв мужские черты. Упрямая, агрессивная, умышленно грубая и вызывающая, она была пародией на все, что подразумевал для викторианцев термин «женщина». Фактически, Линтон утверждала, что суфражистки до такой степени потеряли или предали свою женственность, что они заслуживали презрительного называния "androgynous", использовавшийся как синоним гермафродиту.

Критика женского движения приняла несколько форм. Некоторые оппоненты утверждали, например, что предоставление широких прав женщинам, представляет собой нарушение законов природы и Бога. Эти законы предписывали женщине быть «женственной» а мужчине

«мужественным». Было общепризнано, что Бог наделил женщину особенно женственными качествами: нежностью, состраданием, покорностью, интуитивностью, самоотверженностью, деликатностью и скромностью. Все вещи уродливые, некрасивые или грубые были чужды её данной Богом природе. Она была воплощением всего чистого и святого. Что касается мужчины, его уникальными качествами были такие, как настойчивость, амбициозность, гордость, мастерство, сила и способность защищать невинных. По мнению сторонников этой точки зрения, женщина, которая пыталась отказаться от своих женских качеств, подражая мужским черта, буквально попирала волю Всевышнего. Она не была «новой женщиной». Она была старой мерзостью: существом, воплощающим худшие качества Иезавели и Мэри Уолстонкрафт - женщин, которые отказались принять роль, которую Бог предназначил для них.

Суфражистская программа, помимо того, что она нарушала законы Бога, рассматривалась как угроза всей структуре викторианского общества, так как когда она получила поддержку со стороны социалистического движения (как это было в 30-е и 40-е годы). В обществе, основанном на капиталистической экономике и мужском превосходстве, утвердилось мнение, что требования суфражисток ставят под угрозу институт брака и связанные с ним имущественные отношения. Противникам суфражисток казалось, что им угрожает союз отпетых радикалов и безрассудных женщин, ставящий под сомнение институт частной собственности, религию, нравственность, семейные ценности. Эмансипированные женщины явно не чувствовали себя обязанными вступать в брак, и поэтому ослабили бы священный институт семьи. Поскольку деторождение было естественной функцией женщины, равно как и забота о семье и доме, женщина, выбирающая профессию, закрывала себе путь к нормальному существованию. Женщины, которые отвергли свою традиционную роль и искали работу вне своих домов, неизбежно будут пренебрегать своими обязанностями в качестве жен и матерей, и общество должно будет нести последствия этого бремени. Мало того что может произойти сокращение числа браков, существующие союзы могут быть заражены вредной доктриной равенства. Был бы создан конфликт идей и интересов.

Семейная гармония будет заменена соперничеством между мужем и женой, которое перерастет в грязную борьбу за власть. Более того, пострадает не только сама семья, но и вся нация. По мнению критиков суфражизма, женщина должна находить удовлетворение в жизни от служения другим, ее роль заключалась в том, чтобы «подбадривать других», а не конкурировать с ними. Кто бы наставлял своих детей на уроках христианской морали, если бы женщина работала в торговых рядах, руководила классной комнатой или была хирургом? Вся ткань общества будет изнашиваться, и стандарты общественного и личного поведения неизбежно будут падать, если женщины откажутся от своей моральной ответственности. Все концепции «ангела в доме» или «нержавеющего скипетра женственности» были поставлены под угрозу беспринципной, безнравственной, неестественной «новой женщиной».

По мнению критиков суфражизма, эмансипированная женщина не только угрожала обществу, она представляла опасность для самой себя. Стремление к образованию и трудоустройству создаёт для неё чрезмерную физическую нагрузку, непосильную для ограниченных ресурсов женской анатомии: «Разум и здоровье не выдержали бы такой перегрузки1». Кроме того, как утверждалось, чрезмерная активность мозга, необходимая для интеллектуальных занятий, приведет к истощению жизненной силы, необходимой для деторождения, уникальной и важной функции женщины. Некоторые паникеры утверждали, что женщин, добившихся равноправия, ждут физиологические изменения, которые отрицательно скажутся на их способности рожать детей. Кроме того, сказала Э. Линн Линтон, «число женщин, которые не могут кормить своих собственных детей, ежегодно увеличивается в образованных и хорошо обученных слоях населения, и среди них же наблюдается увеличение числа заболеваний матки». Даже если образованным женщинам повезло избежать маточной болезни, они рискуют развить более крупные лбы («необходимое для увеличения мозговой силой "), что отвлекало бы их от внешнего вида и делало бы еще менее вероятным, чтобы они стали женами и матерями - поистине порочный круг.

В глазах критиков суфражизма отказ женщин от их традиционной роли выглядел как вызов общественной морали со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями - разрушенные браки, разрушенный домашний очаг, разрушенная карьера, больные женщины, отчужденные мужья и малодушные дети. Медицина, потакая настроениям привилегированных кругов, приводила «научные» доказательства в поддержку мнения о том, что физические возможности женщины не позволяли ей заниматься обычными мужскими видами деятельности, не отрывая ее от, тех, кого она любила.

Опасения оппозиции и медиков подтверждали социал-дарвинисты. Эмансипация, как они заявляли, была несовместима с состоянием в браке. Образованные люди были наиболее восприимчивы к пропаганде суфражизма, в результате чего женщины из этих классов оставались незамужними, а женщины из низших классов продолжали вступать в брак. Сокращение численности биологической элиты и выживание слабых имели бы серьезные социальные, экономические и политические последствия: господство аристократии и средних классов уступило бы место правлению толпы, и Англия была бы обречена на неизбежное увядание. Таким образом, осуществление суфражистской программы было для социал-дарвинистов равносильно совершению национального самоубийства. Понятно, почему женское движение было осуждено как «неправомерное», «ненормальное», «смешное», «отталкивающее», «непрактичное», «абсурдное», «чудовищное», «опасное», «отвратительное», «гибельное».

В мае 1838 года журнал «Метрополитен» опубликовал широко читаемую статью «Очерк жалоб женщин», в которой неизвестная женщина- автор призвала своих читателей объединиться с целью получения политической власти и улучшения системы образования для женщин.

В июле того же года «Британское и зарубежное обозрение» («British and Foreign Review») статья в журнале «Метрополия» подвергалась жестокой критике со стороны анонимного рецензента (почти наверняка автором являлся Джон Митчелл Кембл, редактор журнала). Его критика была направлена против Кэролайн Нортон, которую он считал автором статьи в «Метрополитен».

В своей критике «Очерка жалоб женщин», являвшегося одним из первых манифестов суфражизма, Кембл опустился до оскорблений женщин, назвав тех из них, кто верил в равенство полов дьяволицами или зверьми.

«Они были отвратительными и безнравственными существами, которые хотели зверствовать в обществе и сеяли вечные раздоры и ненависть в обществе». Еще одна причина неприязни Кембла к суфражисткам объяснялась тем, что он подозревал их в сотрудничестве с социалистическими группами последователей Р. Оуэна и А. Сен-Симона.

В 1868 году в «Субботнем обзоре», оплоте убеждённых противников суфражизма, Э. Линн Линтон анонимно опубликовала статью «Девушка нашего времени». Автор жаловалась на исчезновение «добронравной молодежи». Вместо «англичанки прошлого» появилась «девушки нашего времени», определяемая автором как «существо, которое красит волосы и красит лицо ... чье единственное представление о жизни - забава, и единственной целью которой является неограниченная роскошь». За этой статьей последовала серия других, посвященных «всем хорошим девочкам и истинным женщинам», в которых Э. Линн Линтон продолжала хвалить старомодную добродетельную женщину и обличать современную «продвинутую». Линтон изначально выступала за женское движение, за эмансипацию и, даже когда она осуждала «новую женщину», она все же одобряла, равные возможности в области образования и правовой защиты для жен. Но она резко отреагировала на то, что она считала экстравагантностью, поверхностностью, легкомыслием и дурными манерами эмансипированных» леди того времени. Ее статьи были заполнены отталкивающими образами «новой женщины», которые были непривлекательны, высказывали оскорбительные замечания по поводу отношений между полами, и вообще, служили ужасными примерами того, чем не должна быть дама.

Начиная с 1860-х годов и до конца столетия, «Субботний обзор» и английский ежемесячный журнал «Блэквуд-мейнэшнл» стали трибунам для выступлений противников эмансипации женщин. В обоих журналах публиковалась не только миссис Линтон, но и Анна Мозли, известная литераторша, редактор двухтомной коллекции писем кардинала Ньюмена. Она также была автором двухтомного сборника эссе, который первоначально появился в «Субботнем обзоре» и впоследствии выдержал четыре издания.

Сразу после публикации в 1869 году статьи Джона Стюарта Милля «Подчинения женщин» появилось большое количество статей в газетах и журналах, которые критиковали представления Милля о сексуальном равенстве, хотя ни один из их комментариев не было столь же уничижительным, как последующее презрительное суждение Фрейда о том, что «один человек просто не мог его найти». Ярым критиком статьи Милля выступила и Анна Мозли.

В феврале 1870 года Уильям Гладстон отправил королеве Виктории с одобрительным отзывом брошюру, написанную критиком прав женщин. Виктория также согласилась с содержанием брошюры, поскольку, как она объяснила, у нее было «самое сильное отвращение к «ошибочному толкованию прав женщины». Несколько месяцев спустя, когда Парламент рассматривал законопроект, предусматривающий избирательное право для женщин, королева Виктория воспользовалась возможностью изложить свои взгляды более подробно. В соответствии с традиционными представлениями о том, что являет собой «совершенная женщина», Виктория увидела своё признание в том, чтобы «спасти молодых женщин Англии от безнравственности»».

Письма королевы явно могут дать понять, какое отвращение испытывала Виктория к женскому равноправию, особенно, когда речь шла о женской врачебной практике. Письма Виктории написаны языком, который обычно использовали противники эмансипации. Женщины, которые решили бороться за свои права были для неё «ненавистными, бессердечными и отвратительными». Виктория утверждала, что в подчинении женщины мужчине проявляется Божья воля.

Еще одна анти суфражистская статья написана известной писательницей и историком Маргарет Олифант. Статья была прямым ответом на краткое резюме Барбары Ли Смит о законах, касающихся женщин М.Олифант настаивала на том, чтобы женщина «полностью идентифицировала себя с мужем».

Многие анонимные авторы критиковали повышение образовательной планки для женщин, полагая, что полезно лишь то образование, которое помогает женщине эффективно функционировать в ее истинной сфере - детской и кухне. Некоторые медицинские светила (профессор медицинской юриспруденции, университетского колледжа в Лондоне Генри Модсли, бывший президент Британского общества врачей-гинекологов Роберт Лоусон Тейт, бывший президент Британской медицинской ассоциации Уильям Уизерс Мур) считали, что женское образование равнозначно физиологическому самоубийству, т.е. не дает ничего женщинам, но причиняет неудобства окружающим.

Уильям Э. Айтон, шотландский барристер, популярный поэт и профессор риторики Эдинбургского университета, опубликовал в журнале

«Блэквуд» около 150 статей и обзоров на политические и литературные темы. Он осуждал любое расширение прав женщин в профессиональной сфере. Используя литературный стиль в духе Диккенса, он пытался доказать, что подготовка женщин к карьере юриста или медика была не только практически невозможна и морально нежелательна.

Грант Аллен, романист и постоянный автор газетных и журнальных статей утверждал, что идеальной формой образования для женщин является та, которая позволит им сконцентрироваться на материнстве. По мнению Аллена, «схема женского образования должна быть главным образом схемой образования жен и матерей». Женщины не должны стремиться к самостоятельному. Истинная эмансипация женщин означала для него свободу от всего, что могло бы отвлечь от их надлежащего занятия - деторождения. Хотя Аллен утверждал, что его программа для женщин «ничуть не менее эмансипирована, чем доктрина, заложенная суфражистками», по сути дела, это был полный отказ от идеи полового равенства.

Позиция блестящего полемика Голдвина Смита по большинству общественных вопросов была безупречно либеральной. Он был противником милитаризма, империализма и клерикализма, подписался под доктринами Манчестерской школы, был «маленьким англичанином, восхищался Гладстоном и ненавидел Дизраэли (который отвечал Голдвину взаимностью). Смит подписал первое обращение к Палате общин о предоставлении права голоса женщинам, но впоследствии он стал откровенным противником этого требования. Он утверждал, что предоставление женщинам избирательного права должно неизбежно привести к разрушению цивилизованного общества, так как на первый план выйдет их желание заботиться о собственных дочерях.

Несомненно, сторонники предоставления права голоса женщинам в конце XIX века были в значительном меньшинстве. Большинство английских женщин были либо равнодушны к получению избирательных прав, либо были против этого. Заявляя, что выступают от имени этого молчаливого большинства, более ста выдающихся женщин в 1889 году подписали «Обращение против женского избирательного права», опубликованное в популярном журнале «Девятнадцатый век». Многие из подписавшихся, ранее поддерживали образовательные устремления женщин. Кроме того, они признали важность социальной роли женщины, особенно в уходе за больными, душевнобольными и бедными. Одна из подписавшихся, миссис Хэмфри Уорд, станет в 1908 году лидером Национальной Лиги по борьбе с женским избирательным правом. Публикация «Обращения против женского избирательного права» знаменует появление первой анти суфражистской организации. Суфражистки раскритиковали Обращение. Так, Эмили Дэвис заметила, что женщины, подписавшие Обращение, выделялись не своим интеллектом, а просто являлись «женами уважаемых мужчин1». Тем не менее, Обращение убедило многих критиков суфражизма в том, что женщины не стремятся получить избирательные права.

Таким образом, оппозиция суфражизму была достаточно сильной. По ту сторону баррикад от суфражисток находились не только мужчины, но и женщины, что несомненно заставляло сомневаться в правильности действий участниц женского движения.

Несмотря на значительные достижение в правовой сфере и сфере образования, основная цель суфражисток - получение права голоса - не была достигнута.

Глава 3. Идеологи английского суфражизма

3.1 Мэри Уолстонкрафт

«Сделайте женщин разумными существами и свободными гражданами, и они быстро станут хорошими женами; - если мужчины не станут пренебрегать обязанностями мужей и отцов» Мэри Уолстонкрафт

Мэри Уолстонкрафт внесла вклад в дело освобождения и образования женщин. Мэри Уолстонкрафт жила во второй половине XVIII века, и не застала не только правление королевы Виктории, но и ее рождение. Тем не менее, теоретические разработки, которые она оставила после себя, легли в основу английского движения суфражисток. М. Уолстонкрафт является одним из ярчайших идеологов суфражизма и превратилась в настоящую героиню в глазах викторианских женщин. Поэтому обойти стороной столь известную личность просто нельзя.

В конце XVIII века было опубликовано эссе «В защиту прав женщин» Мэри Уолстонкрафт. В век, когда мужчинам ещё предстояло бороться за избирательные права, прозвучал голос, призвавший дать право голоса женщинам. Кем же была женщина, рискнувшая бросить вызов английскому обществу?

Мэри Уолстонкрафт была старшей сестрой в семье из семи человек. Ее детство проходило в неблагоприятных условиях понижения социального статуса её семьи. Она росла обделённой любовью родителей, так как любимцем в семье был её старший брат. Ее отец делал безнадежные попытки стать джентльменом-фермером, так как в молодые годы он растратил все свое наследство, участвуя в различных финансовых махинациях. Чуть позже, он заставит Уолстонкрафт отказаться от части наследства, которое должно было достаться ей от деда. Из-за отцовских денежных проблем Уолстонкрафтам приходилось часто переезжать с места на место. Глава семейства не стремился облегчить жизнь своим детям и жене - часто пил, избивал жену и старших ребятишек. М. Уолстонкрафт вспоминала, как она и ее сестра Эверина ложились спать перед дверью в комнату матери, стремясь хотя бы таким способом защитить ее от отца. Возможно, благодаря именно этим связям, появившимся в раннем детстве, она обладала огромным влиянием на Эверину и вторую свою сестру Элизу. Примечателен и случай, который произойдет спустя много лет после этих событий. Элиза будет страдать от тяжелой послеродовой депрессии, и М. Уолстонкрафт подготовит для нее деньги и окажет помощь в побеге от мужа. «Я знала, что я должна