Трагедия Холокоста

Во время этого погрома узница Ф.В.Лосик-Рейзман и еще 60 человек прятались в малине. Одной из матерей пришлось пожертвовать жизнью своего младенца, чтобы не выдать людей «Мать в отчаянии все сильнее и сильнее прижимала малышку к своей груди, пока ребенок не затих. Он был мертв. В его ручке была корочка хлеба» [16, с.161-162]. Некоторым счастливцам удалось выжить благодаря подземелью, где они просидели до освобождения Минска. Об этом очень подробно написано в документальной повести Давида Гая [19, с.48-86].

Из показаний В.Чернякова, жившего в местечке Лиозно Витебской области, стало известно еще об одном из зверств фашистов: «Немцы повесили шесть человек из жителей станции Косянки и уже повешенных стали расстреливать разрывными пулями. Никогда не забуду, как один немец взобрался на виселицу, чтобы сфотографировать одного из убитых непременно в профиль»[3, с.213-214]. Очередное забавное зрелище фашисты устроили на Брестчине, где натравленные голодные собаки в секунды превратили детей в куски мяса, разорвав их на части [2, с.110].

Исходя из вышеперечисленного, видно, что целый ряд свидетельских показаний говорит об одном и том же: убийствам предшествовали невообразимые истязания: людям разрезали тела, рвали зубы, забивали гвозди в голову, их держали голыми на морозе и обливали холодной водой, их избивали палками и прикладами до потери сознания, бросали живыми в огонь. В м.Шарковщина у людей перед смертью вырезали языки, им выкалывали глаза, вырывали волосы. Таким же издевательства были подвержены и евреи Минска [3, с.138].

Каждое появление фашистов заканчивалось уничтожением очередной партии обреченных. В некоторых местах евреев отравляли ядовитыми газами в специальных автомашинах (душегубках), которые были замаскированы под жилые крестьянские домики. Но нередко газ использовали неправильно и люди умирали не от отравления, а от страшного удушья, при этом, как было написано в немецком отчете «приходится наблюдать искаженные лица и испражнения» [16, с.91]. Под руководством капитана гестапо Приппа производилось уничтожение 1200 душевнобольных могилевской психиатрической больницы осенью при помощи своеобразной “душегубки”. “В комнату загоняли по 70-80 человек душевнобольных и через газопроводные трубы от действующего мотора, находившегося под окном во дворе автомашины подавали выхлопные газы.” Таким образом было уничтожено 700 человек.

Целый ряд свидетельских показаний указывает на нечеловеческое, зверское, неподдающееся никакому оправданию действо фашистов. «Пуль у немцев не хватало, и они засыпали живых людей землей и горячей известью» - пишет Ошер Зисман [3, с.197]. Об уничтожении 30 бездомных сирот г. Минска писалось в свое время в журнале «Партизан Отечественной войны»: «Замученные, голодные дети, почуяв смерть, хотели разбежаться, гады сумели их запереть. Детей не стреляли, их резали. Четыре лезвия плавно скользили по юным безвинным тельцам. Душераздирающие крики доносились из этого домика, но это не трогало извергов. Медленно, по очереди, они расчленяли тельца малых сирот. Купаясь в крови, вытирая руки по локоть испачканные в крови, довольно улыбались. Работа приближалась к концу, но глаза блестели неудовлетворенной жаждой крови. Горе тому, кто попадется на глаза [16, с.109].

В конце 1942г были ликвидированы крупнейшие гетто. 22.09 - 02.10 - проведены 2 акции в Барановичских гетто (убито 6 тыс.человек), в Ошмянах (4000 человек), Молодечно (3000 человек) [2, 169-179]. 21.06.1943г Г.Гимлер издал приказ об ликвидации всех гетто. Оставшихся на территории Остланда. В этот период были уничтожены гетто в м.Илия (2300 человек), Глубоком (4500 человек), Воложине (1500 человек) [2, 169-179].

Последние акции в западных областях Белоруссии прошли осенью 1943г. 17-19.09.1943г 2700 человек из Лиды были направлены в Майданек и Сабибор [17, 143].

Сохранившиеся фашистские документы рассказывают об огромном размахе экзекуций над евреями. Поражают цинизм и хладнокровие, с которыми фашистские палачи вели подсчет уничтоженных ими людей. 31 июля 1942 г. генеральный комиссар Кубе докладывал рейхскомиссару «Остланда» Лозе: «За последние десять недель в Белоруссии ликвидировано около 55 тыс. евреев. В Минской области евреи полностью истреблены». Только за два дня июля -- 28 и 29-- в Минске фашисты уничтожили 10 тыс. евреев, половина из которых была привезена сюда по приказу Гитлера в ноябре 1941 г. из Вены, Брно, Бремена и Берлина [22, с.181].

В. Гроссман очень верно передал ужасное состояние людей, которые увидели уничтожение гетто. Он писал: «Одни лишь развалины напоминают о страданиях и страшных муках, выпавших на протяжении двух с половиной лет на долю десятков тысяч минских евреев» [5, с.163]. Некоторым счастливцам удалось выжить благодаря подземелью, где они просидели до освобождения Минска. Об этом очень подробно написано в документальной повести Давида Гая. [10, с.48-86]

18-19 июля 1942 была устроена кровавая «акция» в п.Глубоком. Неисчислимы горе и страдания выпали на долю населения Глубокого. Помимо физических терзаний, немцы подвергали еврейское население моральным пыткам и нравственным надругательствам. Со страшной жестокостью немцы надругались не только над живыми, но и над мертвыми. Немцы заставили самих евреев разбить каменную изгородь вокруг кладбища, срезать все деревья и уничтожить памятники « Дождь лил как из ведра. Земля содрогнулась от криков женщин, от плача и стона детей. И вдруг в страшной ночной темноте раздались скорбные звуки предсмертной молитвы "Эль молей рахамим", которую запели старики. Чуть только рассвело, людей погнали к месту казни в Борки. Молодая девушка Гордон с криком бросилась бежать по направлению к озеру, за ней последовали другие. Пули косили бежавших, и в течение получаса все поле, до самых Борок, было усеяно трупами. Кровавые муки ожидали всякого, кто отказывался безропотно идти на смерть. Самуил Гордон пытался укрыться в первом гетто (на этот раз "акция" главным образом охватила второе гетто), но его поймали. Его страшно били, потом зацепили кочергой за шею и долго волокли так по улицам, пока он не скончался. Оставшиеся в живых после этой "акции" знали, что их дни сочтены» [5, с.174]

16.10.1942 пришла пора прощаться с жизнью и жителям Брестского гетто. Вот как об этом дне вспоминает уцелевший Сикорский « Началось. Гитлеровцы врывались в дома, подвалы и тащили всех на улицу, вытраивали и гнали на расстрел» [5, с.193]

« Со всех сторон слышны были крики и плач детей. Людей сажали в машины и увозили в Картус-Березу. Там были вырыты огромные ямы в глине. Детей бросали туда живьем и убивали гранатами, а взрослых закапывали живыми», - из воспоминаний Веры Бакаляш. [5, с.197]

В апреле 1943 года в Минске был уничтожен детский дом для сирот на Заславской улице у самой границы гетто, были уничтожены обитатели инвалидного дома и больницы. Террор в 1943 году, по выражению Г.Д.Смоляра, принял «характер медленного и систематического истребления остатков населения» [3, с.90].

Об уничтожении 30 бездомных сирот г. Минска писалось в свое время и в журнале «Партизан Отечественной войны» : «Замученные, голодные дети, почуяв смерть, хотели разбежаться, гады сумели их запереть. Гитлеровские изверги взялись за истребление малюток. Детей не стреляли, их резали. Четыре лезвия плавно скользили по юным безвинным тельцам. Душераздирающие крики доносились из этого домика, но это не трогало извергов. Медленно, по очереди, они расчленяли тельца малых сирот. Купаясь в крови, вытирая руки по локоть испачканные в крови. Довольно улыбались. Работа приближалась к концу, но глаза блестели неудовлетворенной жаждой крови. Там прошла женщина, извергам не понравилось ее страдальческое лицо, долго ли? - два взмаха кинжала и она недорезанная упала. Не минуло лезвие и прошедшего старика, который не успел скрыться вовремя. Горе тому, кто попадется на глаза. [4, с.109]

Об уничтожении детского дома в г.Минске вспоминала также Ф.В.Лосик-Рейзман: «Пронеслась весть, что вырезали детский дом по улице Заславской. Мама постоянно носила туда затирку. Она побежала туда. Дети были зверски зарезаны. Зрелище было ужасное. Вдруг она услышала откуда-то писк. Стала искать. С трудом поняла, что писк доносится из печки. Открыла дверцу и вытащила оттуда девочку. Мать принесла ее домой. Девочка была вся забинтована. Мне показалось, что у девочки были длинные руки и ноги. Положить ее было негде. Брат срезал шкаф и там устроили ей постель. У девочки была чесотка со страшными расчесанными язвами. От нее заразилась чесоткой и я» [4, с.162].

Целый ряд свидетельских показаний говорит об одном и том же: убийствам предшествовали невообразимые истязания: людям разрезали тела, рвали зубы, забивали гвозди в голову, их держали голыми на морозе и обливали холодной водой, их избивали палками и прикладами до потери сознания, бросали живыми в огонь. В местечке Шарковщины у людей перед смертью вырезали языки, им выкалывали глаза, вырывали волосы.

О том, как это было, вспоминает инженер Пикман из Мозыря « Тело старого Лахмана собаки таскали по улице Новостроений … В каждой квартире ваялись трупы: старухи, дети, женщины с распоротыми животами. У старика Малкина были парализованы ноги и он не мог уйти из дома. Так и остался он лежать на полу с раздробленной головой…По переулку Ромашев-Ров шел молодой немец. Он нес на штыке годовалого ребенка. Младенец еще слабо кричал, а немец пел» Пикман видела, как «200 человек вели на расстрел. Слабых и больных тащили под руки. Их подвели к отвесному склону горы, заставили вскарабкаться. Старики срывались и падали вниз. Их штыками подталкивали наверх. Потом я услышала пулеметную очередь. Некоторые пытались выползти, им отрубали кисти рук. Полчаса спустя немцы уже ушли с горы. Они пели…. Дом, где я ночевала, находился в ста метрах ото рва. Всю ночь я слышала стоны…» [5, с.181]

Истязания евреев были настолько страшны, что только в смерти люди видели свое избавление: « В доме, где я жил, многие так устали, что уже не скрывались, так как все равно не спасешься, - только измучаешься»- рассказывал Шамуэль Довид Кугель [5, с.166]. Свидетель тех ужасных событий В.М.Шидловский, будучи мальчишкой, провожал глазами своего лучшего друга на смерть. Он не мог понять в то время того, почему «люди шли умирать без крика, без плача, будто бы так и надо» [14, с.4]

« Я видела гетто в Орше. - вспоминает Бася Пикман, - Оно было еще страшнее Минского. Замерзающие старухи копошились среди трупов. Девушки в кровоподтека, распухшие от голода, спрашивали : «Когда за нами придут?» - смерть казалась им избавлением. Двадцать стариков-плотников евреев, не желая дать себя в руки палачам-карателям, собрались в доме плотника Эли Гофштейна по улице Пушкина, облили дом керосином и сами себя сожгли. Их обгоревшие трупы валялись, и никто, и никто их не закапывал…»[5, с.182]

Шмуль Довид Кугель из местечка Плещеницы Минской области вспоминает увиденную им ужасную картину в Долгинове: «Тех, кот не мог быстро идти, расстреливала на месте. Кровь мучеников брызгала на стены домов. За городом расстреливали пачками и убитых оставляли непогребёнными…за два дня из 3 тыс.евреев осталось в живых 1200» [5, с.166]

В Треблинском лагере уничтожения был построен фальшивый вокзал с кассами и расписанием поездов, чтобы высадившиеся из эшелона не могли сразу ориентироваться и понять, что их привезли в глухой тупик. В некоторых случаях людей заставляли перед смертью писать письма родным; это усыпляло беспокойство и подозрения.

Логика такой системы обмана совершенно ясна. Гитлеровцы опасались сопротивления и восстаний.

ГЛАВА 5. БОРЬБА УЗНИКОВ ГЕТТО И УЧАСТИЕ ЕВРЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ В ПАРИЗАНСКОМ И ПОДПОЛЬНОМ ДВИЖЕНИИ

Как только в гетто начались акции по массовому уничтожению евреев, иллюзии по поводу спасения хотя бы части узников гетто исчезли. Вот тогда, перед оставшимися в живых, встал главный вопрос: как выжить? Для всех становилось совершенно очевидным, что единственная возможность уцелеть, это бежать из гетто. Но при этом вставали вопросы: "Как и куда бежать?" Ответить на все эти вопросы могли только участники подпольных организаций, создаваемых, как правило, молодежью, во многих гетто. Правда, в городах было некоторое количество евреев, "нееврейская" внешность которых позволяла им находиться вне гетто и жить по поддельным документам в "русском районе" [36, с.444]. Но и они постоянно находились под угрозой выдачи оккупационным властям своими бывшими сослуживцами, соседями и знакомыми. Уход в партизаны для них также являлся единственным способом спасения.

Особый интерес по вопросу сопротивления в гетто представляют воспоминания Г.Д.Смоляра, написанные зимой 1945г о жизни и борьбе минского гетто. Главное внимание автор уделяет именно освещению движения сопротивления, которое, по его словам, стало возможным благодаря братской помощи, великой дружбе народов, большевистской совести, диктующей " в каком бы положении ни находился, будь в первых рядах, руководи его борьбой, подавай пример присутствия духа и преданности!" [3, с.27].

Основными формами борьбы он называет распространение среди населения гетто оперативных сводок Совинформбюро о положении на фронтах путем создания типографии в гетто. "В печной трубе одного из домов на Татарской улице наш радиотехник Абрам Туник, устроил радиоприемник. Антенна была вплетена в веревку для развешивания белья. Вайтгауз принимает здесь два, а если и удается, то и три раза в день поседение известия с фронтов, военные обзоры и передовые статьи "Правды", которые быстро распространяются не только в гетто, но и среди белорусского населения" [3, с.18]. Только эта информация, это правдивое слово поднимало дух и вселяло веру и надежду в людей.

В западной части БССР в более чем в 80 гетто действовали подпольные организации. Создавались они, как правило, членами многочисленных молодежных еврейских организаций, активно работавших в Западной Белоруссии при польском правлении. Молодежь из Гродно в количестве 20 человек группой добрались до партизанского отряда «Месть», который действовал в нарочанских лесах, а затем влились в общий белорусский отряд «Комсомольский» [36, с.450].

С первых дней существования гетто подпольщики старались различными способами достать оружие, искали связь с партизанами, стремясь уйти в лес. Но здесь возникало сложнейшее препятствие - противостояние членов юденрата, родителей, других, более старших по возрасту, узников, которые считали, что именно существование подполья, сбор и хранение оружия в гетто, подготовка к уходу в партизаны делают жизнь в гетто еще опаснее и приближают акции уничтожения. Объясняя выбор между смертью в гетто и жизнью в лесу, они говорили: "Лучше смерть вместе в гетто, чем неизвестная жизнь в лесах". Кроме того, обязательным условием приема в партизаны было наличие связи оружия [36, с.451].

В самих подпольных организациях проходили споры между теми, кто считал, что надо сопротивляться в стенах гетто, и теми, кто настаивал на борьбе в лесах, где возможностей для полноценного вооруженного сопротивления фашистам было больше. Однако, как обычно, споры разрешала реальная жизнь, и подпольщики принимали решение об использовании оружия во время проведения нацистами акций уничтожения: молодые борцы предпочитали смерть в бою покорной гибели. Так было в ряде гетто накануне массовых расстрелов, где вспыхивали восстания: Несвиже (22.07.1942), Мире (9.08.1942), Лахве (3.09.1942), Каменце (9.09.1942), Тучинке (23.09.1942), Клецке (21.07.1943). Вооруженное сопротивление оказали узники гетто в Глубоко, Кобрине, Новогрудке, Ляховичей и др.мест.

Кроме того было налажено изготовление подложных паспортов (это было поручено детскому писателю Мойше Левину - 20 Мстители), а работники юденрата снабжали большим количеством подложных удостоверений, благодаря чему удалось спасти многих специалистов, переведя их в группу рабочих-25; установление связи с белорусским населением вне гетто и с партизанами, сбор оружия и одежды для отправки партизанам, сбор боеприпасов и медикаментов. Для этой цели "В гетто были созданы 3 группы по 10 человек (десятки). Их возглавили Гербелев, Прусилин и я" - пишет Смоляр. "При отправке людей в отряды нам оказывает большую помощь наша группа в юденрате. Пекарня обеспечивает нас ежедневно хлебом в количестве, достаточном для того, чтобы мы могли выдавать его каждому товарищу на два дня. Мастерские снабжают нас ватной одеждой, теплыми шапками, частично - валенками" [3, с.57]. А когда гестаповцы узнали, что Смоляр (в гетто жил под фамилией Столяревич, парткличка "Скромный") связан с коммунистами, потребовали от Иоффе выдачи командира подпольной организации. Иоффе в очередной раз пошел на хитрость: он заполнил чистый бланк паспорта Столяревича Ефима, измазал его в крови и пошел в гестапо, сказав, что этот паспорт найден в одном из домов, где произошел ночной погром и извлечен из одежды трупа. Гестаповцы поверили в это. [3, с.147]. Таким образом, опять же благодаря преданности своих людей, Смоляр остался жив.

Очень четко была налажена диверсионная работа. На бывшем заводе "Большевик" женская группа ( Лена Майзелис, Надя Шуссер, Фаня Гурвич, Соня Тейшова, Фаня Чипчин, Эстер Кривошеина, Дора Берсон, Лена Певзнер, Геня Юдовина, Сара Юдовина и др) занимались порчей материала - главным образом кожевенного, уничтожали части парашютов и, помимо всего прочего, ежедневно выносили с завода теплое белье, рукавицы, чулки и все, что необходимо было партизанам. Мужская группа Давида Лернера вынесла с завода несколько полевых телефонов со всем оборудование; сыпали песок и толченое стекло в машины, портили целые партии готовой продукции, подлежавшие отправке на фронт. Наша лаборатория в гетто снабжала их специальной жидкостью, разъедающей кожу и мануфактуру - пишет Смоляр [3, с.73].

На бывшей фабрике "Октябрь" (сапожники Зильберштейн, Шапиро, Нотерман, Н.Луфт, Велвл, портные Миша Гричаник, Р.Сукеник, маляры Иосиф Тишельман со своим 16-летним сыном, С.Пейсахович, истопник Саша) затягивали исполнение заказов, портили сырье и готовые материалы, расходовали как можно больше сырья. Сапожники набивали в подошвы сапог немыслимое количество гвоздей, так что надевать такие сапоги просто невозможно, да и подошва очень быстро перегорает. Портные пришивали правый рукав на левую сторону и наоборот… Кроме того, все они выносили сапоги, мундиры, которыми снабжали товарищей, уходивших в лес. [3, 74].

Узница Слонимского гетто Л.А.Абрамович вспоминает: "Я с колонной евреев проникала на большой склад, вернее лагерь, советского трофейного оружия. Вместе с евреями в лагерь попадали подпольщики, которые разбирались в оружии. Они отбирали нужные им части. А днем со второй сменой в лагерь приходили женщины. Перед окончанием смены мы привязывали стволы, приклады под платьем, и все это выносили из лагеря и оставляли в условленном месте вблизи гетто. Другие подпольщики уносили принесенное нами в дом кузнеца, который находился за пределами гетто. Кузнец собирал из принесенного винтовки, пулеметы, автоматы, их переносили на окраину города, где был дом еще одного "нутцлихер юде". У него была столярная мастерская. Там было вырыто подполье, которое вело к польскому кладбищу. В подполье спускались через шкаф, по лестнице. После накопления достаточного количества оружия его уносили или увозили в лес к партизанам" [4, с.165].

Подпольщики должны были решать сложные вопросы, касающиеся семьи, ведь семья всегда являлась основой существования еврейского народа, а в страшные дни семейные узы становились еще крепче. И в этих условиях часто возникали невыносимо тяжелые ситуации. Бывало, что родители просили детей бежать из гетто ради их спасения, оставаясь сами в заложниках. И перед молодыми людьми вставала трагическая дилемма: с одной стороны - использовать возможность спасения для борьбы с врагом и выживания, с другой - оставить в гетто пожилых родителей или жену с малолетними детьми, обреченными на уничтожение. Во многих подобных случаях принималось решение: "Без них - не уйду!".

Известно много случаев, когда молодые узники уходили в лес, но затем возвращались, не желая становиться причиной гибели своих родных или других узников. Те из них, которые все же осуществляли побег в партизаны, были в страшном отчаянии, когда их семьи погибали в гетто, и до конца своих дней считали себя виновными в их гибели.

Не желая жить и мириться со своим положением, подпольщики организовывали побеги из гетто. "Главное было прорвать заграждения гетто, что невозможно было без повседневной помощи со стороны белорусского населения" [3, с.16]. Но трудности были на каждом шагу: вооружена охрана, одежда с желтыми латами, внешний вид, трудности в установлении контактов с партизанами, нехватка оружия. Но, тем не менее, преодолевая все трудности, народ шел на все. Вот как описывает побег из Барановичского гетто М.Г.Бреслав: "В ночь на 24 марта 1944 узники блока через заранее подготовленный и замаскированный лаз в нижних венцах гумна, под которым еще был сделан подкоп, цепочкой по одному по строго установленной по жребию очереди (мне выпал номер 560, а всех бежало 91 человек, бесшумно (так как деревянные колодки на ногах - такая была обувь у заключенных - обмотали тряпками), пробегали в подпол кожевенного цеха, стоявшего в метрах 20 от ограды. Оттуда через отверстие в полу под чаном для замачивания кож, из которого работавшие в цехе узники накануне выпустили воду, проникли в цех. Подготовленная группа быстро разрезала колючую проволоку ограды, и через созданные ворота, строго по очереди, мы выбегали на волю… Так как побег готовился заранее и тщательно, продуманно, руководители его сумели договориться с одним из охранников, чтобы в условленное время тот отвлек часового. Это дало возможность в считанные минуты прорезать ход в ограде из колючей проволоки и благополучно уйти всем 91 узникам лагеря [4, с.145].

В июне 1942 в Слониме около 200 узников совершили побег, в сентябре того же года из гетто Мира убежали около 100 человек. Подпольщики гетто Барановичей, Куренца и других городов и местечек вывели в лес сотни приговоренных к смерти. В Новогрудке узники из гетто, где содержались специалисты, в течение нескольких месяцев прокопали тоннель длиной 170 м, и около 260 человек смогли совершить побег [15].

Хитрость и смекалку проявляли люди, чтобы уйти в партизаны и оставить без страха быть за это наказанными всех оставшихся в гетто. Как пишет Смоляр «Группа наших врачей приготовила официальные справки о том, что такой-то умер от воспаления легких, от гриппа, от туберкулеза и т.п. Справки представлялись в юденрат, где люди, уходящие в партизанские отряды, вычеркивались из книг, как умершие. Кроме того, мы были связаны с людьми, ведшими в юденрате регистрационные книги. По нашим указаниям они заблаговременно уничтожали регистрационные карточки тех, кто уходил в лес" [3, с.65]

Большую помощь в побегах оказывали дети. Благодаря своему маленькому росту, юркости, сноровству, они успевали за день по нескольку раз через щели в заборе вылезти из гетто и вернуться обратно, принося важную информацию. С.Л.Заянц рассказала, как ее 13 летний брат спас многих еврейских детишек : "Собрал нас, человек 15, вывел ночью потайным ходом, через еврейское кладбище. Незаметно пробрались до вокзала, там спрятались, а следующей ночью пошли в сторону Пуховичей. Несколько дней и ночей шли, у меня уже и сил не было, ребята постарше несли меня на плечах… Там собралось нас человек 40 детворы, сумевшей уйти из гетто" [4, с.156]. А узник Минского гетто Л.Г.Меломед вспоминал, как он лично вывел людей в отряд Зорина: "Сначала ушел я. Затем вернулся в город за своими родителями и подготовленными к выходу людьми. Ходил в Минск снова и снова, вывел более 30 человек" [4, с.158]. Таким образом, из Минского гетто в партизанские отряды было переправлено свыше 5000 человек, из которых впоследствии было создано несколько партизанских отрядов и бригад: им. Кутузова, им. Пархоменко, 25 лет БССР, им. Чкалова, им. Чапаева, им. Калинина и других.

В рядах белорусских партизан героически сражались порядка 30 тысяч сыновей и дочерей еврейского народа, главным образом беглецы из гетто. Более 15 евреев стали командирами партизанских бригад и отрядов, начальниками штабов, комиссарами.

А партизанский доктор Ёскель Атлас, который еще являлся и командиром отряда, отважный и смелый еврей, спас не один десяток людей от гибели в Липичанской пуще. О чудесах "доктора, который воюет" шла слава по всему краю. Партизанские командиры, чтобы сберечь этого ценного хирурга, просили его не воевать, а беречь себя для других, но герой рвался на боевые задания, а его верная тактика ведения боя и тут никогда не подводила. Вот где был поистине настоящий герой, который не жалел себя не в бою, не в работе. [17, с.3]

Главной задачей этих лагерей было не только сопротивление нацистам, но и спасение евреев. Многие семейные лагеря несли большие потери и были, в конце концов, уничтожены. Другая их часть смогла продержаться и выжить.

Общая численность евреев-партизан точно не установлена, примерно 6 тыс.

В первые годы оккупации партизанское движение в республике еще не окрепло и не обрело той силы и размаха, которые появились к началу 1943 гг. Руководители партизанских отрядов в это время отказывались принимать в свои ряды безоружных, ослабевших людей, а тем более, стариков, женщин и детей, сковывавших деятельность отряда. Но не только эта причина лежала в основе отказа приема евреев в отряды. Евреи, чудом убежавшие из гетто и бродившие по лесам, у партизан вызывали подозрения в шпионаже. Вот как об этом вспоминает бывшая узница минского гетто, которой удалось в попасть в партизаны: "…меня привели в партизанскую зону. Пока мы шли с партизанами, в зоне прошел слух: «Поймали еврейку - шпионку с золотым зубом»(у меня была золотая коронка). Позже я узнала, слухи о евреях-шпионах умышленно распространялись с провокационными целями» [2,с.154].

Отношение к евреям, в основном, зависело только от взглядов и личности конкретных командиров и комиссаров отрядов. Поэтому, когда из города Борисова в 1942 году пришла в партизанский отряд еврейская семья и партизаны обвинили их в том, что якобы их прислали немцы для диверсий (подозревали и в том, что евреи отравляли колодцы по дороге), Роман Б, командир взвода разведки партизанского батальона в 1943 сказал: "Мы по Белоруссии и Смоленщине тысячи километров проходили, но отравленных колодцев я не встречал" [8, с.91], чем и опроверг подобные слухи.

Так же настраивали немцы и евреев против партизан. На воскресных перекличках - "аппелях" они проповедовали "не уходите к партизанам! В лесах вы погибнете от голода и холода! Там находятся бандиты, они ненавидят евреев…За сообщение о тех, кто собирается уйти к партизанам будет выдаваться крупная премия" [3, с.66]

Больше всего шансов попасть к партизанам было у тех евреев, кто внешне не походил на еврея и брал себе нееврейское имя. Поэтому евреи, участвовавшие в антифашистском подполье, направлялись в партизанские отряды подпольем также под нееврейскими именами. В общественном сознании он уже не был "евреем", а "товарищем по борьбе". В целом же, узники гетто сами должны были думать о своем спасении и возможности ухода в партизанский отряд.

Необходимо отметить, что несмотря на достаточно сильные антисемитские настроения среди партизан, особенно в первые годы оккупации, были среди них и такие, кто старался помочь евреям спастись и всячески поддерживал их в стремлении бороться с фашистами. В отличие от тех партизанских командиров, которые считали, что евреи идут в партизаны только для того, чтобы спасти свою жизнь, а не для борьбы, и являются для партизан только балластом, некоторые командиры помогали организовать отряды из спасшихся узников гетто и евреев-военнопленных.

Легендарный партизанский командир, Герой Советского Союза Кирилл Прокопович Орловский свидетельствовал: "Я организовал отряд исключительно из евреев, бежавших от расстрела. Окружавшие нас партизанские отряды отказывались от этих людей. Были случаи убийства их. Бывшие мелкие торговцы, ремесленники и др. за 2,5 месяца провели 15 боевых операций, желая мстить немецким извергам за пролитую кровь, убивали гитлеровцев, взрывали мосты, поезда"[12, с.66]

К сожалению, чаще приходилось сталкиваться с иным. Еврею, убежавшему из гетто и встретившему партизан, как правило, отказывали в приеме в отряд, даже если он был молод и силен. Ему требовалось найти оружие и доказать, что он может воевать. Таких евреев бродило по лесам немало. Встретившись, они соединялись в группы, среди которых были люди разного возраста, семейные и одиночки, объединенные общей судьбой. Они начинали жить общим семейным лагерем, существовавшим благодаря способности выжить в условиях леса. Таким образом в партизанском движении Беларуси возникло уникальное явление - еврейские семейные партизанские отряды. Для того, чтобы прокормить свои семьи, еврейские партизаны наведывались в деревни и забирали у людей, что могли (за это их и не любили). Шейл Еселевич, забравший во время одного из таких действий покрывало у жительницы села, в свое оправдание отвечал: «Твои дети в доме живут, а мои - на улице» [приложение 1].

Наиболее известным из них являлся отряд им. Калинина Барановичской области под руководством Анатолия (Тувья) Бельского. В составе этого отряда на момент соединения с частями Красной Армии в июле 1944 г. насчитывалось 1233 человека, в том числе 296 вооруженных.

Партизанский отряд № 106 под командованием Шолома Зорина составляли в основном бывшие узники Минского гетто. В его составе было 596 человек, 141 из которых входил в боевую группу. "Хозяйственные" группы еврейских семейных отрядов, состоящие из портных, сапожников, пекарей, медиков, часовщиков, ремонтников и других специалистов стали базой, обслуживающей многие партизанские отряды. [3, с.180].

Из наиболее известных отрядов, созданных из числа бывших узников Минского гетто, следует назвать отряд им. Кутузова под руководством Израиля Лапидуса. В отряде под командой Павла Васильевича Пронягина из бывших узников Слонимского гетто был создан отдельный 51-ый полк, в котором находилось свыше 150 человек.

Но отдельные отряды евреев действовали несогласованно и отдельно от партизан, тем самым несознательно нанося вред боевым операциям и сбивая все планы партизан [приложение 1].

В 1943 г. еврейские партизанские отряды были расформированы и партизаны распределены по разным бригадам. Одной из причин принятия руководством штаба партизанского движения такого решения, как считает житель Дятлово, встала необходимость взять под контроль и опытное руководство желающих воевать против фашистов евреев, дать им возможность проявить себя, тем самым не нарушая общую скоординированную работу всего партизанского движения[приложение 1].

Кроме того, рассредоточивши евреев среди партизан других национальностей, они не будут так заметны, и отношение к евреям изменится в лучшую сторону. В действительности же, во многих отрядах ситуация стала ещё сложнее, т.к. немногим находившимся здесь евреям стало труднее давать достойный отпор при возникновении конфликтных ситуаций. Однако, несмотря на все, евреи - партизаны достойно сражались в рядах народных мстителей.

Рассматривая положение евреев в партизанских отрядах, необходимо подчеркнуть, что их положение серьезно отличалось от положении других партизан, неевреев. Специфичность проявляется, в первую очередь, в моральном состоянии евреев. Память о страшном уничтожении соплеменников, свидетелями которого они были сами, о погибшей семье, о близких и друзьях никогда не покидала их. Жажда мести и одиночество - этим они жили. Кроме того, партизанам-евреям приходилось постоянно доказывать окружающим свое мужество и умение воевать, преодолевая недоверие к ним, как к воинам. Не случайно среди многочисленных и многотомных воспоминаний белорусских партизан - людей разных национальностей, которые публиковались в течение почти полувека после окончания войны, за некоторым исключением, нет воспоминаний евреев. Они не могли тогда писать правду. Подтверждением является высказывание бывшей узницы, партизанки, автора мужественной книги о минском гетто "Письма моей памяти" Анны Красноперко. Вот как вспоминает об этом журналист М. Книжник: "…Анна Давыдовна рассказала, как много страшного было потом после побега из гетто. Как их отталкивали партизаны. "Мне евреи не нужны", - говорил им командир одного отряда. Другой побоялся утечки информации и послал человека их расстрелять. Я спросил: "Почему Вы об этом не напишете?" - " Ну, что Вы! Разве об этом можно писать?!" - искренне удивилась она" [35, с.204]

Исходя из вышесказанного, можно со всей определенностью сказать, что несмотря на всяческие препятствия и преграды, встававшие на пути евреев, у них был один единственный и правильный выбор , одна реальная возможность выживания: участие в партизанских отрядах и вооруженная борьба с нацизмом.

Условия, в которых были вынуждены жить узники в гетто (необычайная теснота, голод, непосильный изнуряющий труд, а главное, бесправие, постоянные унижения и беззащитность) должны были, по замыслу нацистов, выработать у людей чувство безысходности, покорности и отказа от сопротивления, то есть привести к моральному и духовному подавлению личности, но многие из них выстояли, укрепили свой боевой дух и наравне с бойцами Красной армии сражались в рядах партизанских отрядов.

Все же, тема еврейского Сопротивления, форм и действенности, несомненно требует более глубокого изучения, объективного освещения, с привлечением широкого круга различных источников.

ГЛАВА 6. ОТНОШЕНИЯ ЕВРЕЕВ С МЕСТНЫМ НАСЕЛЕНИЕМ

Отношение к евреям у белорусского населения до войны, как подтверждают слова жителя г.Дятлово, было не очень хорошим: их не любили за то, что все деньги были сконцентрированы в руках евреев, в то время, как белорусы даже части таких денег не имели, поэтому на рынках и в лавках всей торговлей заправляли именно евреи [приложение 1]. Поэтому, когда началась война и немцы объявили охоту на евреев, местный народ обрадовался, но как только стало ясно, что этот народ был избран в качестве мишени для уничтожения, местные тут же начали жалеть и помогать им [приложение 1].

Отношение поляков во время войны к евреям было также неоднозначным. В некоторых источниках можно найти мнения о том, что поляки недолюбливали евреев и всячески старались им навредить, что подтверждается словами начальника гродненского гестапо Гайнца Эрелиса, сказанными на процессе после войны о том, что поляки тешились тем, что евреев уничтожают [36, с.449]. А другой свидетель Зарецкий, рассказывал о поляке Фальковском, который обещал евреям вывести их из Гродно в Варшаву, а на самом деле уводил их и убивал, являясь членом гестапо [36, с.450].

Насаждаемый фашистами антисемитизм проникало в сознание местного населения, которое к тому же было запугано немецкими приказами о расстреле за укрывательство евреев и за редким исключением [это были Праведники], не желающее рисковать жизнью и спасать их. И во многих случаях именно от крестьян исходила реальная опасность, что пойманный еврей будет сдан полиции или жандармерии за материальное вознаграждение. Подтверждением этому является факт, когда житель д.Коробчицы, после того как продал евреям 2 винтовки и получил за это деньги, тут же донес на них немцам [36, с.451].

Из воспоминаний Жегало А.М. следует, что местное население Дятловского района недолюбливало евреев-партизан за их постоянные вылазки из леса и чистку огородов, а также за изъятие вещей у населения [приложение 1], но это лишь были крайние и вынужденные меры, толкавшие евреев, для спасения своих семей.

Хочется особо отметить помощь евреям белорусского народа. Ведь без братской помощи белорусского населения ни один еврей не остался бы в живых. А в живых остались тысячи. Многие белорусские и русские женщины даже жили в гетто, носили желтые заплаты и переносили все тяготы, не желая расставаться со своими родственниками-евреями. Другие, на глазах у немцев, подбрасывали заключенным евреям что-либо съестное, забывая о том, что за это их могут убить [приложение 1].

Несмотря на страшные наказания за помощь евреям белорусские жители помогали и спасали их, постоянно подвергаясь опасности быть расстрелянными, а это поднимает уровень их подвига на еще более высокую ступень. Люди, помогавшие евреям, вошли в историю как Праведники. Узница минского гетто, М.И.Левина-Крапина, вспоминает, как ей удалось в октябре 1943 года бежать вместе с еврейскими ребятишками в партизанский лагерь им.Кутузова « Тут мы убедились еще раз сколь человечны и мужественны белорусские крестьяне. Все разобрали по хатам жители деревни Поречье и соседней деревушки Святое - вот точно уж святые люди. А ведь надо было - под угрозой смертельной кары от фашистов за укрывательство евреев, равно как партизан, коммунистов. Но не испугались белорусы». [4, с.156].

Среди белорусского населения возникла поговорка «Вами, евреями, заквасили, нами, белорусами, замешивать будут»… Народ знал, что и евреев и белорусов объединяет общность участи, которую гитлеровские звери готовили для всего советского населения.

В ночь с 21 на 22 декабря 1941г, дружественные отношения между евреями и белорусами приобрели демонстративный характер. «В эту страшную ночь на Московской, Советской и Пушкинской улицах, на протяжении 6 км, были выложены десятки тысяч тел расстрелянных советских военнопленных. Полунагих людей, которых в декабрьский мороз вели на открытых платформах, гитлеровские варвары выгрузили в Минске и приказали идти в поле. Пронизывающий ветер выдувал остатки живого человеческого тепла. Полузамершие люди не были в состоянии быстро двигаться. Фашисты открыли по ним стрельбу. Она продолжалась всю ночь, до утра… На следующий день жители не выходили из домов, чтобы не видеть замерзшие реки крови и горы окоченевших трупов. Сжимались кулаки, ненависть к убийцам распирала сердце, и еще больше крепла советская дружба народов» [3, с.34].

Будучи совеем еще ребенком С.Л.Заянц с любовью в сердце вспоминает белорусских женщин, заменявшим еврейским ребятишкам мать: «А ведь надо было не просто прокормить нас… Спасать надо было - под угрозой смертельной кары от фашистов. Но не испугались белорусы. Тетя Настя выхаживала меня, как родную дочку. А я была худющая, кожа да кости, да еще вшивая, опухшая, на голове корка. .. Заботливо относились к еврейским детям и другие жители Поречья. Мы ощущали на себе их доброту, и это скрашивало горе, переполняло наши детские сердца.». «Деревня была бедная, но люди там чистое золото» - подтверждает еще одна из узниц Минского гетто. [4, с.156].

Для спасения детей была налажена еще одна схема. «… если между 9 и 11 часами утра в 20-ю комнату немецкой городской управы будут приносить якобы подкинутого ребенка, то это значит, что ребенок еврейский и что его надо отправить в один из городских детдомов. Для этой цели организуются 2 женские группы: одна в гетто - для переправки детей, другая вне гетто, из белорусских женщин, - для приема наших детей и передачи их в установленное место. [3, с.60].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В своей работе я попыталась воссоздать картину создания гетто на территории Беларуси, показать жизни евреев в гетто и ужасы времени, выпавшие на их долю, ответить на поставленные мною задачи и вопросы.

Преследуя свои идеологические цели, немецкое руководство, при создании гетто, указывало совсем иные причины, чтобы прикрыться и не показать свое истинное лицо перед другими народами. Гетто создавалось не с целью сразу уничтожить еврейский народ, а по началу использовать по максимуму его профессиональные навыки для укрепления своей материальной и технической базы. Рассматривая сроки функционирования гетто видно, что в Западной Белоруссии нацисты вынуждены были сохранить некоторые гетто на более продолжительное время из-за нужды в еврейской рабочей силе. Одни гетто просуществовали недолго, а некоторые были уничтожены почти перед немецким отступлением. В более восточных районах, где не было мужчин и молодых людей, пригодных в качестве рабочей силы по причине их ранней мобилизации в ряды Красной армии, и которое бы состояло из детей, женщин, стариков, они вообще не нуждались. Их разбойничья машина сразу же проводила акции уничтожения. Отсутствие единого систематического подхода характеризовало как создание гетто, так и способ его изоляции. Даже уровень охраны внутри гетто в разных местах был различным.

Стремясь покончить с «еврейским вопросом» нацисты создавали невыносимые условия для нахождения узников в гетто, надеясь на полное их вымирание нации в этих нечеловеческих условиях, но даже находясь в постоянном страхе, холоде и голоде еврейский народ, благодаря силе духа, стремлению к сохранению своей нации и будущего для своих детей, смог выжить в таких нечеловеческих условиях, сохранив при этом свое человеческое достоинство.

Раскрывая свою тему, я делала упор на воспоминания людей, переживших трагедию, и не всегда представляла, что эти воспоминания были когда-то реальной жизнью. Но, тем не менее, выбрав такой путь исследования проблемы, хотелось показать, насколько ценны эти воспоминания, определить особое место свидетельств в ряде научных и художественных произведений, касающихся темы. Именно узник, через много лет, не боясь сказать что-то лишнее, в своем рассказе может отразить свои чувства и показать все реалии той поры, ответить на интересующие нас вопросы и помочь раскрыть неисследованные проблемы.

Несомненно, накопление, сохранение, продолжение сбора свидетельств и воспоминаний поможет сохранить нам и нашим детям память о событиях Катастрофы и глубже ее понять.

Многие вопросы все же хочется рассмотреть более глубже и понять более отчетливо. Даже историки не всегда проводят четкие разграничения между различными вариантами мест принудительного содержания: пребыванием евреев в том или ином населенном пункте в течение определенного времени после оккупации и до расстрела; наличием «открытого» и «закрытого» гетто; местами принудительного содержания евреев перед расстрелом; транзитными гетто; рабочими и концентрационными лагерями. Это замечание является ключевым для понимания столь впечатляющего разброса в историографии цифр о количестве гетто.

В наше время замечается удивительное явление: чем больше времени проходит после Второй мировой войны, тем сильнее растет интерес к событиям того времени. Изучая и раскрывая судьбы евреев в гетто, собирая материал по данной теме, ты сам начинаешь чувствовать себя участником тех событий, психологически переживая их трагедию. Документация Катастрофы пришла к нам сравнительно поздно, многих свидетелей уже, к сожалению, нет в живых, в результате чего летопись трагедии еврейского народа недосчитывается многих печальных страниц, остаются открытыми и не до конца изученными многие вопросы, но собранные свидетельства, видеозаписи воспоминаний, как наиболее ценные и достоверные источники информации, все же помогли нам воссоздать страшную картину из жизни еврейского населения в гетто, передать все ужасы, выпавшие на его долю.

Для полной и объективной информации необходимо обратить внимание и более детально изучить и проработать другие источники, необходимы немецкие документы, которые, к сожалению, были либо уничтожены, либо в настоящее время недоступны белорусским историкам. Это предполагает дальнейшее изучение проблемы. Я надеюсь, что поставленные и частично решенные мною вопросы привлекут внимание и найдут свое продолжение в новых работах о Холокосте на территории Белоруссии.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. СС в действии: Документы о преступлениях СС / Перевод с немецкого А. Ларионова и Р. Володина / Под ред. и с предисловиями М.Ю.Рагинского.- М. : Прогресс, 1968. - 624с.

2. Трагедия евреев Белоруссии в 1941-1944 гг. : Сб.материалов и документов/ Под редакцией Р.А.Черноглазовой. - Минск.: Изд-во «Э.С.Гальперин», 1995. - 361с.

3. Трагедия евреев Белоруссии в годы немецкой оккупации, 1941-1944 гг.: Сборник материалов и документов / Под ред. Р.Черноглазовой. - Минск: Изд-во «Э.С.Гальперин», 1997. - 390 с.

4. Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941-1944): сборник документов и материалов / ред. И. Арад. - Иерусалим, 1992. - С. 253-255.

5. Я - дятловский (сборник воспоминаний евреев, проживающих в Израиле) - Тель Авив, 2008. - 128с.

6. Альтман, И.А. Холокост и еврейское сопротивление на оккупированной территории СССР/ И.А.Альтман. - Москва, 2002. - 324с.

7. Альтман, И.А. Жертвы ненависти: Холокост в СССР 1941-1945/ И.А.Альтман. - Фонд "Ковчег", коллекция "Совершенно секретно", М.: 2002.-- 544 с.

8. Батвінік, М.Б. Паўстанне ў Глубоцкім гета/М.Б. Батвінік, Ф.Я.Ліпскі // Беларуская мінуўшчына. - 1997. -№ 6. - С. 71 - 73.

9. Ботвинник, М. Памятники геноцида евреев Беларуси / М. Ботвинник. - Минск: Бел. наука, 2000. - 326 с.: ил.

10. Гроссман, В. Черная книга / В.Гросман, И.Эринбург . - Иерусалим, 1980. - 547с.

11. Гутман, И. / Катастрофа и память о ней/ И.Гутман, Н.Галиль. - рус.издание, под редакцией И. Абрамской. - Иерусалим, 2008г .

12. Зубарев, Л. /Белорусские евреи/ Л.Зубарев. - Мн., 2004. С.69

13. Иоффе, Э.Г. Белорусские евреи: трагедия и героизм. 1941-1945./Э.Г.Иоффе. - Смоленск, 2003

14. Каган, Д./ Як мы перажылі Халакост з яўрэйскім партызанскім атрадам у Беларусі/ Д.Каган , Д. Коген. - Мінск: Медысонт, 1999 . - 307с.

15. Каган, Д. Через туннель к еврейским партизанам / Д.Каган. - Минск: Юнипак, 2007. - 42с.

16. Кловский, Д. Дорога из Гродно./ Д.Кловский. - Самара, 1994. - 36- 37 с.

17. Крывашэй, Д.А. Нацыянальныя супольнасці Беларусі у перыяд германскай акупацыі (чэрвень 1941 - ліпень 1944)/ Д.А.Крывашэй. - Мінск: Беларуская навука, 2009. - 198с.

18. Левин, Р. Мальчик из гетто/Р.Левин. - Москва: Российская библиотека Холокоста, 1996. - 96 с.

19. Мы не можем молчать/ сост. Д.В.Прокудин. - вып.4. - Москва. «МИК», 2008. - (Школьникам и студентам о Холокосте).

20. Мельник, Н. На виду у всех/ Н.Мельник. - Москва, 2001. - 46-48 с.

21. Плоткин, А. Подвигов не совершал/ А.Плоткин. - Москва, 2000. - 50с. - (Записки партизана).

22. Память: гіст.- дакумент. хроніка гарадоў і раёнаў Беларусі. - Мінск: Універсітэцкая, 1997. - 564с.

23. Розенблат, Е.С. Жизнь и судьба брестской еврейской общины 14-20 вв / Е.С.Розенблат. - Москва, 1998. - 168с.

24. Розенблат, Е. С. Пинские евреи. 1939-1944 / Е. С. Розенблат, И. Э. Еленская. - Брест, 1997. - 312 с.

25. Розенблюм, А. Следы в траве забвения. Евреи в истории Борисова/ А.Розенблюм. - Борисов: Изд - во «Свет меноры», 1996.

26. Рубинчик, А. Правда о Минском гетто/ А. Рубинчик. - Тель-Авив, 1999. - 192 с.

27. Смоляр, Г. Мстители гетто / Г.Смоляр. - М.: Гос.изд. «Дер Эмес», 1947.- 128с.

28. Смиловицкий, Л. Катастрофа евреев в Белоруссии 1941 - 1944 / Л. Смиловицкий. - Тель -Авив, 2000. - 432 с.

29. Тень Холокоста. Материалы II международного симпозиума «Уроки Холокоста и современная Россия» / Ред. и сост. выпуска: И. А. Альтман.- М.: Фонд «Холокост», 1998. - 304с.

30. Гай Д. Десятый круг. Жизнь, борьба и гибель минского гетто/ Д.Гай // 3намя. - 1988. - № 12. - С. 46-86.

31. Иоффе, Э.Г. Страницы истории евреев Беларуси: Краткий научно-популярный очерк / Э. Г. Иоффе. - Мн.: Арти - Фекс, 1996. - 294с. - С. 108-162.

32. Иоффе, Э.Г. Холокост на белорусской земле/ Э.Г.Иоффе// Белорусский археографический ежегодник. - 2001. - № 2. - С.159-168

33. Иоффе,Э.Г.Историография.проблемы «белорусские евреи в борьбе против нацизма» / Э.Г.Иоффе// Белорусский археографический ежегодник. - 2008. - № 9. - С.58-68

34. Колоцей, М.Я. Трагедия евреев Белоруссии в 1941-1944гг. в воспоминаниях узников гетто / М.Я.Колоцей // Наш Радавод кн.7. - 1996. - С. 311-313 .

35. Книжник, М. /Из записных книжек/ М.Книжник// Знамя. - 1993. - №9. С.204

36. Калектыўная работа ізраільскіх гісторыкаў. Нямецкая акупацыя і лес яўрэяў Гродна/Калектыўная работа// ARCHE ПАЧАТАК. - 2010. - №1-2. С.721

37. Новікаў, С.Е. Халакост на акупіраванай тэрыторыі Беларусі 1941--1944 гг.: погляд у святле унікальных дакументаў/ С.Е.Новікаў// Белорусский археографический ежегодник. - 2007. - № 8. -С.294-307

38. Смаляр, Р. Антыфашысцкае падполле у Miнскiм гета/ Р.Смаляр// Полымя. - 1995. - №6. - С. 209-244

39. Великовская, Б. Гибель евреев в местечке Смольяны/ Б.Великовская// Берега. - 2009. - №10. - С.7.

40. Ванчук, А. Халакост на Дзятлаўшчыне / А.Ванчук // Мой родны кут . - 2002. - 2 ліпеня. - С.1-6.

41. Мараш, Я.Н. Гродненское гетто / Я.Н.Мараш // Грод.правда. - 1990. - 24 окт. - С.6

42. Нагавонская, Ж. Урокі Халакоста - шлях да талерантнасці// Перамога. -2008. - 2 лютага.- С.3.

43. Сокол, А. Трагедия Дворецкого гетто/ А.Сокол// Перамога. - 2006. - 13.12.06 - С.4

44. Севашко, О. Трагедия евреев Волковыска/ О.Севашко// Берега. - 2009. - №12. - С.6-7.

45. Токць, С. Скідзельскія яурэі/ С.Токць // Берега. - 2009. - №4. - С.5-6.

46. Яцкевич, М. Над нами нависло невыносимое чувство причастности, но что я мог сделать?/ М. Яцкевич// Берега. - 2009. - №8. - С.7.

47. Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: в 3-х т./гл.редкол.: А.Т.Кузьмин и др. Т.1. - Мн.: Беларусь, 1983. - 591с., ил.54л.ил.,5 карт С.181

48. Беларуская энцыклапедыя: у 18т. Т.17 - Мінск: БелЭн, 2003. - 509с.: іл.

49. Республика Беларусь: энциклопедия: в 6т. Т.3/редкол.: Г.П.Пашков и др. - Минск: БелЭн, 2006. - 896с.:илл.

50. Государственный архив Гродненской области (ГАГО). Фонд 1. - Оп. 1. - Д. 213. - Л. 84-213.

51. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Фонд 370. - Оп.1. - Д.596. - Л.1-136

52. Воложинский, В.Г. Минское гетто [Электронный ресурс] - Режим доступа:- www. minsk-old-new.com/minsk-2949.htm - Дата доступа: 02.06.2010.

53. Роземблюм, А. Память на крови. Евреи в истории города Борисова [Электронный ресурс] - Режим доступа: - www.rpp.nm.ru/pamiat/pamiat5.html - Дата доступа: 12.05.2010.

54. Роземблюм, А. Зембинская трагедия [Электронный ресурс] - Режим доступа: www.souz.co.il/clubs/read.html -Дата доступа: 12.05.2010

55. Роземблюм, А. Поименная мразь [Электронный ресурс] - Режим доступа: - www.rpp.nm.ru/pamiat/pamiat10.html - Дата доступа: 12.05.2010

56. Хронос. Хрустальная ночь [Электронный ресурс] - Режим доступа:- www.hrono.ru/sobyt/1900sob/19381109.php - Дата доступа: 02.06.2010

Размещено на Allbest.ru