Трагедия Холокоста

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Трагедия еврейского народа в годы Великой Отечественной войны - это часть трагедии всех жителей Белоруссии, которая вошла в еврейскую историографию словами Холокост, Катастрофа или Шоа (геноцид). На оккупированной территории Советского Союза нацисты начали свой чудовищный эксперимент по физическому, экономическому, духовному геноциду множества людей. Впервые термин «геноцид» употребил Рафаель Лемкин в 1943г. Под ним он подразумевал действия завоевателей, которые уничтожают народы и этнические группы. Более точное и подробное определение данного понятия опубликовано в книге Кривошея: «Генацыд ажыццяўляецца ў форме адначасовай агрэсіі супраць розных бакоў нацыянальнага жыцця заваяванага народа: знішчаюцца інстытуты яго самакіравання, яму навязваецца нямецкая ўлада, рэгіен яго пражывання засяляецца немцамі, знішчаецца інтэлігенцыя, якая з'яуляецца яго духоўным ядром, знішчаюцца культурныя ўстановы ці забараняецца іх дзейнасць. Навязваецца прафесійная адукацыя замест агульнай, гуманітарнай, і тым самым прадухіляецца ўсялякае развіцце думкі. У сферы эканомікі ўласнасць перадаецца ў руки немцаў, якія жывуць на заваяваных тэрыторыях, да дзетанараджэння. У сферы физічнага выжывання праводзіцца палітыка “голых порцый”, г.зн. абмежавання ежы для «нянемцау», шляхам чаго здзяйсняюцца фізічныя забойствы, ў асноўным яўрэяў, палякаў, славакаў і рускіх. У рэлігійнай сферы праводзіцца пастаяннае ўмяшальніцтва ў справы царквы, якая шмат у якіх краінах з'яуляецца духоўным і маральным лідэрам нацыі. У сферы марали ажыццяўляецца палітыка распаўсюджвання парнаграфічных кніг і фільмаў, заахвочванне п'янства з мэтай стварэння атмасферы узаконенай амаральнасці» [17, с.124].

В ХIХ веке выделились расовые теории, которые и привели, в конечном счёте, к Холокосту. Их авторы конструировали человеческие "расы", которые были не просто неравноценны, а находились в состоянии борьбы друг с другом за ресурсы и пространство. Цыгане и евреи оказались "низшей расой" в иерархии, которая в нацистском мировоззрении выглядела следующим образом:

И, возможно по этому, жертвами «окончательного решения» стали миллионы евреев Европы [2, с.52]. Гитлер издал целый ряд законов, ограничивавших их права: евреям запрещалось состоять на государственной службе, посещать общественные заведения; еврейские дети не допускались в школы; собственность евреев (заводы, банки, магазины) подлежали передаче промышленникам немецкой национальности [2, с.53]. 9-10 ноября 1939 г. в Германии были организованы еврейские погромы, вошедшие в историю под названием «Хрустальной ночи». Всё выглядело как стихийный всплеск народного гнева. Было уничтожено и разрушено 267 синагог, 815 небольших и 29 крупных магазинов, 171 жилой дом. Власти арестовали почти 20 тысяч евреев, погибли 36 человек, ещё 36 получили тяжёлые ранения [56]. Начался разгром «внутренних врагов» и «расовое очищение» Германии [11, с.62].

Практическое осуществление политики геноцида в отношении к еврейскому народу на территории Белоруссии было возложено на особые части СД - группу В под командованием начальника криминальной полиции А.Небе [17, с.125].

Явление Холокоста до сегодняшнего дня считается уникальным явлением, в силу того, что на протяжении всей истории не было такого преднамеренного, планомерного и повсеместного уничтожения целого народа. Шесть миллионов евреев были уничтожены не на фронте, а в лагерях уничтожения, в гетто, во всевозможных «акциях» нацистов и их пособников. Нацисты замучили, сожгли и расстреляли более 800 тысяч евреев Белоруссии (это свыше 80% всего еврейского населения, жившего в республике до войны). Четвертая часть из них - дети [29, с.74]. Белоруссия стала голгофой для 90 тысяч евреев, депортированных из разных европейских стран. Эта неслыханная трагедия по масштабам не имела аналога в самых мрачных эпохах мировой истории.

Это было организованное и спланированное с безумной тщательностью, исполняемое уничтожение народа, который умерщвляли только за национальную принадлежность.

Свидетельство этому - тонны судебных стенограмм над нацистскими преступниками, сохранившиеся детские дневники, газовые печи. Что может быть неопровержимее этих фактов?

Раскрытию моей темы помогут воспоминания очевидцев, которые как ни один официальный документ, с его сухими строчками, не заменят ту информацию, что исходит из уст самих узников гетто, переживших эту трагедию.

История Холокоста на белорусской земле нашла свое отражение в книгах, журналах и газетных статьях, на радио и телевидении.

В наше время эта тема не потеряла своей актуальности в связи с тем, что трагедия Холокоста - это трагедия нашего народа, трагедия, которая долгое время была закрытой темой, хотя факты и были известны, но десятилетиями они скрывались. Нужно разговорить эту тему, не боясь остроты вопросов, возникающих при её обсуждении, раскрыть все скрытые пятна истории. Данную проблему нужно рассматривать не как узко-национальную проблему, а как общечеловеческую, корни которой кроются в национализме и его проявлениях (расизм, геноцид).

Исходя из актуальности и научной значимости данной темы, мною была определена следующая цель работы - показать сквозь призму воспоминаний узников гетто весь трагизм судьбы еврейского населения в годы Вов.

Реализации цели подчинены следующие задачи:

1. Изучить деятельность и роль юденратов в судьбе еврейского народа.

2. Определить предпосылки создания гетто и жизнь еврейского населения в них.

3. Раскрыть ужасные страницы акций уничтожения евреев.

4. Рассказать о борьбе узников гетто и участии еврейского населения в партизанском и подпольном движении.

5. Показать все стороны взаимоотношений евреев с местным населением.

Предметом исследования является геноцид еврейского населения, объектом исследования - отражение в воспоминаниях узников гетто трагедии еврейского народа.

Работа состоит из введения, 6-ти глав, списка использованных источников и литературы, приложений.

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ

Холокост - это всемирная трагедия полного уничтожения немецкими оккупантами еврейского населения в годы Великой Отечественной войны. В наше время тема Холокоста остается предметом острых историографических дискуссий, что обусловлено, прежде всего, состоянием источников. Согласно преобладающей точке зрения, учитывающей наряду с письменными источниками достижения археологии, тема Холокоста решается во всех странах мира, в том числе и в Белоруссии. Она положена в сюжеты многих фильмов, в основу литературных произведений. Философы, политики и богословы дают все новые и новые объяснения того, как и почему в центре Европы, в стране с богатейшими интеллектуальными традициями возникла и быстро распространилась по Европе ненависть к целому народу, приведшая к безумной идее его полного искоренения на Земле. Этот вопрос лежит в основе серии книг «Тень Холокоста» [29].

В первые послевоенные десятилетия делом чести вновь появившегося государства Израиль стала работа по увековечению памяти евреев. Богатая еврейская диаспора в различных странах мира финансировала работу историков и выпуск литературы. Но советской историографии это коснулось позже.

Советская историография в изучении проблемы Холокоста в своем развитии прошла несколько этапов. Первый из них охватывает период 1940-50 годов, когда шло полное игнорирование и замалчивание темы. Сразу после войны, по указанию Сталина, был наложен запрет на публикацию материалов, разоблачающих зверства нацистов в отношении евреев на оккупированных территориях страны (одна из причин - вхождение Восточной Германии в орбиту советского внимания, сближение с немцами, а, следовательно, ради сохранения этих отношений последовала ликвидация Комиссии по установлению и расследовании злодеяний военных преступлений немецко-фашистских захватчиков). Идеологизация сталинизма полностью отрицала существование такого народа, как еврейский и такое явление, как народоубийство. Попытавший увидеть свет известный сборник материалов и документов «Черная книга», подготовленный Ильей Эренбургом и Василием Гроссманом, был уничтожен в типографии еще до выхода. Первой, увидавшей свет книгой по данной тематике, была книга воспоминаний Г.Смоляра «Мстители гетто», вышедшая в 1947г., где дано описание пяти важнейших нацистских погромов в Минском гетто. Это был прорыв [27].

Печальный факт, в очередной раз подтверждающий силу и мощь тоталитарного режима, прослеживается в списке погибших зембинцев, составленном сельским Советом в августе 1944 года, почти сразу после изгнания оккупантов, где поименно названы только пять евреев (Бененсон Гиля, Бененсон Либа, Кац Меер, Кац Хая, Харик Фаня), в то время как установлено, что было уничтожено 927 человек. На это указывает А. Розенблюм в работе «Зембинская трагедия» [54].

Возобновление процессов над военными преступниками открывает второй этап историографии (1960-80-е годы), когда тема фрагментарно встречается в предисловиях и комментариях к сборникам документов. В 1968 году выходит сборник документов «СС в действии: Документы о преступлениях СС» [1].

После массовых судов над нацистами начинается сбор и запись видеосвидетельств. Выступления свидетелей становятся достоянием всего мира, к их воспоминаниям стали проявлять внимание. Но остается небольшая проблема: в то время, когда авторы упоминают о еврейских жертвах в других странах, в СССР об уничтожении евреев пишут в контексте «мирных советских граждан» [49].

Третий этап в развитии историографии охватывают времена «перестройки», когда тема Холокоста набирает силу, ее рассматривают более объективно и с научной точки зрения. Появляются отдельные книги, статьи с признанием того страшного факта, что только к евреям была применена политика «окончательного решения» лишь из-за их расовой принадлежности.

Среди работ на русском языке на первом месте необходимо выделить не теряющую свого исторического значения легендарную "Черную книгу" под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга и увидевшую свет в 1980г в Иерусалиме [10]. Она содержит сотни свидетельских показаний, которые воспроизводят систему уничтожения евреев в годы Второй мировой войны, начиная с заявления Гитлера, что как бы ни кончилась война, в Европе не останется живого еврея, и заканчивая потрясающими человеческими документами из очень небольших местечек, способными воздействовать на камень. Эти документы, письма и рассказы людей запечатлели горькую и страшную истину. Несмотря на одностороннее и субъективное восприятие отдельных фактов (в книге почти нет данных об участии местного населения в уничтожении евреев, и в то же время значительное место уделяется освещению роли советских граждан в спасении евреев), книга, как документ эпохи, со всеми ее недостатками и достоинствами, является одним из фундаментальных источников для изучения истории советского еврейства в годы войны.

Журналы и газеты начинают чаще печатать статьи о борьбе евреев и более объективно оценивать вопросы сопротивления жителей гетто [30].

Энциклопедическое издание 1983 года также затрагивает вопрос борьбы евреев против немецко-фашистских захватчиков [47].

В 1992г. выходит сборник документов «Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941-1944)», где широко представлены документальные свидетельства злодеяний фашистов на оккупированной территории [4].

Четвертый этап - 1990-е годы, распад СССР. В Беларуси явно вырос интерес к Катастрофе, данная тема становится предметом специального исследования в результате открытия многих архивов и их тайн. В 1995г. в Минске была опубликована книга «Трагедия евреев Белоруссии в годы немецкой оккупации (1941-1944). Сборник документов и материалов» [2]. В 1997г вышло новое дополненное и расширенное издание этой книги с новыми главами, таблицами, фотоматериалами, но, к сожалению, без именного и географического указателей, которые имелись в первом издании [3].

Идет отражение темы в книгах, журналах, газетах, радио- и телепередачах. Эта тема эффективно исследуется в ряде регионов и городов. Издаются книги «Память» со списками жертв геноцида [22].

Именно в это время все чаще появляются воспоминания очевидцев тех событий, которые без страха могут рассказать о прошлом, дать оценку историческим событиям и не бояться быть наказанными за правду [16,18,38].

По мере того, как изменялась идеология в стране, постепенно заполнялись и «белые пятна» в истории. И уже в историографии Катастрофы конца 1990-х гг. можно отметить новое явление. Евреи, покинувшие Советский Союз, выступили авторами целого ряда работ, которые удачно дополняют картину, составленную в предыдущий период на Западе. Их статьи, обзоры, воспоминания, мемориальные издания, сборники документов и монографии несут не только богатый и самобытный фактический материал, авторы показали себя знатоками среды, атмосферы времени, подметили приметы и явления, скрытые от внимания западных историков, не осведомленных в особенностях советских условий. В то же время, эти работы отличаются по своему профессиональному уровню, глубине анализа, осмысления и достоверности [11]. Однако, многие исследователи основываются на записи устных свидетельств и часто эти данные не подтверждены официальными документами, что может в некоторой степени исказить правду и достоверность сведений. Следует учесть, что лишь в сочетании воспоминаний, подтвержденных официальными документами, можно реально и более полно воссоздать картину прошлого.

Отдельно следует сказать о научных сообщениях историков, занятых изучением Катастрофы. Наиболее ценные работы выполнили Ханнес Хеер (Германия), Марат Ботвинник, Эммануил Иоффе (Белоруссия). Э.Г.Иоффе, исследуя состояние данной проблемы, указывает, что благодаря возможности работать с первоисточниками (в частности на Белоруссии) стали известны новые жертвы трагедии. Если до 90-х годов писали о 300-400 тыс. еврейских жертв, то теперь эта цифра достигла 810 000 белорусских евреев [29, с.74].

В российской и белорусской историографии сегодня возросла актуальность проблемы еврейского народа, выделился ряд новых направлений для изучения, раскрыты многие неизвестные страницы антинацистской борьбы белорусских евреев, а также многие имена героев и героинь этой борьбы. Возросла потребность в более детальном изучении мелких проблем. Открывшиеся архивы позволили исследователям проверить свои догадки. В Белоруссии тема Катастрофы перестала быть абстрактным и новым явлением. Она заявила о себе в полной мере, и уже нет необходимости доказывать ее значимость. Все издания о войне считают своим долгом сообщить о политике нацистов в отношении еврейского населения. Уровень освещения проблемы, ее глубина, как и степень объективности подачи информации, безусловно, отличаются, но замалчивать трагедию евреев в Белоруссии, как это делалось почти пятьдесят лет, уже невозможно. В 1996-1999гг. прошел ряд республиканских и международных конференций, симпозиумов и встреч ученых, труды которых посвящены проблемам межнациональных отношений и Катастрофы [29].

На новом исследовательском уровне (впервые в постсоветской историографии) выполнена работа Е.С.Розенблата и И.Э.Еленской «Пинские евреи. 1939-1944» [24]. Ими изучен обширный архивный материал, который в совокупности с воспоминаниями дал богатую основу для изучения повседневной жизни узников в гетто. Одним из достоинств этой работы является глубокий анализ деятельности Пинского юденрата.

При работе над темой мной изучен широкий круг опубликованных источников. Весь комплекс использованных источников и литературы по выделенной проблеме можно поделить на несколько групп:

- исследования авторов по проблеме катастрофы;

- сборники документов и материалов;

- мемуары и мемориальные издания;

- статьи из газет, журналов;

- интервью с очевидцами и их воспоминания (которые мы по праву можем считать историческими документами);

- художественная литература.

Основную базу исследования составляют, прежде всего, воспоминания, которые стали доступны исследователям в последние десятилетия, а также воспоминания еще нигде не опубликованные, но собранные инициативными и поисковыми группами ( в том числе и автором работы).

Воспоминания узников гетто позволяют полнее и глубже раскрыть трагедию еврейского народа в годы Великой Отечественной войны, существенно дополняя данные других источников богатым фактическим материалом, а нередко являются и единственным историческим источником. Воспоминания донесли до нас то, что сохранила память - это и значительные факты, и крик нестерпимой боли. Мемуаристы описывают события в том виде, как они преломились в их сознании. При работе с данным источником очень важен внимательный, объективный подход к этим документам.

Рассмотрим некоторые книги из данной группы. Первая из них, о которой хотелось бы рассказать - «Мальчик из гетто» [18]. Эта небольшая по объему книжица (всего в 96 страниц) нашла свой выход в свет в 1996 году благодаря магнитофонным записям, сделанным опытным интервьюером и писателем Смирновым при встрече с главным героем истории - Романом Левиным в 1956г., а также открывшимся архивам, в одном из которых, Брестском, Левин в 1994г впервые увидел фото своей мамы 1941г и прочитал запись о себе в анкете узницы гетто (было найдено более 12, 5 тысяч анкет и фотографий узников Брестского гетто, уничтоженного в октябре 1942г) [18, с.5]. Мемуарные страницы этой книги открывают нам трагедию Брестского гетто, в котором из более чем 20 000 человек выжило лишь 19, среди которых и был 11-летний мальчик Р.Левин. Книга является уникальным информатором, она сохранила на себе отпечаток живого устного рассказа с его своеобразной стилистикой, глубиной детских переживаний. Здесь можно найти ответы на многие возникающие вопросы (от начального этапа создания гетто вплоть до его уничтожения). Весь цикл личных воспоминаний объединяет то, что это не совсем объективная сторона раскрытия темы, так как она не сверена с исторической литературой и не всегда подтверждена документально.

Наибольшую ценность составляет сборник материалов и документов под редакцией Р.А.Черноглазовой [2], куда включены документальные материалы о геноциде из различных архивов Республики Беларусь. Это первое издание, целиком посвященное Катастрофе белорусского еврейства. Книга поделена на разделы: первый включает в себя документы немецкого командования, свидетельствующие о формировании политики геноцида в Белоруссии, второй - о политике оккупационных властей (это распоряжения, приказы, инструкции, запреты, отчеты), в третьем разделе содержатся сведения полиции безопасности и СД об изощренных способах уничтожения евреев в Белоруссии, в четвертом предоставлены документы о доставке в Белоруссию и уничтожении евреев из стран Западной Европы, пятый раздел - воспоминания узников гетто, шестой - списки уничтоженных евреев в различных гетто Белоруссии. Документы сборника расположены в хронологическом порядке. Большая часть документов публикуется полностью, документы, написанные на немецком и польском языках, публикуются в переводе на русский с пометками «Перевод с немецкого», «Перевод с польского». В сборник впервые вошла статья известного немецкого историка Ханнеса Хеера. Одной из особенностей настоящего сборника является помещение в нем списков погибших узников ряда гетто (хотя и не полное), а также список врачей (30 человек) Брестского гетто, из которого видно, что все они получили свое образование за границей (в Праге, Варшаве, Генуе и т.д.) и были высококвалифицированными специалистами. Кроме того, есть таблица мест концентрации гитлеровцами евреев для уничтожения (к сожалению, без указания времени создания гетто).

На высоком исследовательском уровне выполнена работа одного из старейших исследователей проблемы Катастрофы советского еврейства Ильи Альтмана "Жертвы ненависти: Холокост в СССР 1941-1945" [7]. Автор книги акцентирует внимание на таких сложных и недостаточно исследованных вопросах как статистика населения гетто и жертв Холокоста, конфискация еврейской собственности, повседневная жизнь узников и др.

Ценность и новизна монографии И.А.Альтмана "Жертвы ненависти" по сравнению с предшествующей научной литературой в следующем:

1. Вся книга базируется на документах, поэтому подавляющее большинство суждений и выводов автора убедительно аргументировано и обладает высокой степенью достоверности.

2. Книга воссоздает малоизвестные и неизвестные не только широкому читателю, но даже и многим исследователям, страницы истории Холокоста на территории СССР. Речь идет об освещении истории юденратов и еврейской полиции, религиозной, культурной и педагогической деятельности в гетто, рабочих лагерей, о роли коллаборантов в "окончательном решении еврейского вопроса", о судьбе евреев-военнопленных, о сопротивлении в гетто. При этом многие аспекты истории Холокоста исследованы впервые.

3. Автор рассматривает и подразделяет все гетто на "открытые" и "закрытые" и его мнение по этому вопросу трудно оспорить.

4. Широко раскрыта картина еврейского Сопротивления, деятельность евреев-подпольщиков не только внутри, но и вне гетто, восстаний в гетто, участия евреев в партизанском движении и евреях-командирах партизанских соединений.

5.Несомненным достоинством монографии "Жертвы ненависти" является умение автора популярно и очень доступно излагать строго научный материал. Крайне важным оказалось наличие в книге географического указателя.

Для белорусских исследователей Холокоста очень важно, что во всех пяти главах книги И.А.Альтмана нашла свое освещение история Холокоста и еврейского Сопротивления в нашем регионе. Так, уже во "Введении" дана серьезная оценка работам, изданным в Беларуси (сборники документов и материалов под редакцией Р.А.Черноглазовой, работы Е.С.Розенблата и И.Э.Еленской, Э.Г.Иоффе [2, 3, 24, 31]. Интересна характеристика, которую автор дает деятельности юденратов и еврейской полиции в Беларуси, их участия в повседневной жизни гетто, в организации принудительного труда евреев, в ликвидации гетто.

Мужеству и героизму евреев-подпольщиков Беларуси посвящены материалы, размещенные в 4-й главе книги И.А.Альтмана. Раздел "Евреи-партизаны" основан на уже известном и ранее опубликованном материале, но и здесь автор вносит свое видение проблемы и, что очень важно, он предпринимает попытку определить количество евреев-партизан на оккупированной территории СССР. Характеризуя евреев-подпольщиков, он отмечает заслуги Исая Казинца - единственного еврея-подпольщика, посмертно удостоенного звания Героя Советского Союза, и упоминает подпольщиков Могилева и Бобруйска [7, с.320,323]. Оценивая подпольные организации в гетто, Альтман рассматривает деятельность подпольщиков Минского гетто, связь юденратов ряда населенных пунктов БССР с подпольем гетто, останавливается на деятельности Маши Брускиной, упоминает о подпольщиках Барановичей, Белостока, Бреста, Гродно, Слонима, Вилейки, м. Куренец [7, с. 328, 329, 331, 334].

Интересный материал приведен в разделе "Они спасали евреев" - он посвящен "Праведникам народов мира" в Республике Беларусь. Особым достоинством книги является то, что автор стремится показать всю правду не опуская самых острых, "болезненных" вопросов, таких, к примеру, как евреи-предатели, евреи-коллаборационисты и т.д.

Вот только название книги не самое удачное, так как не отражает всего содержания монографии. Книга называется "Жертвы ненависти", но ведь посвящена она не только гибели миллионов евреев, но и их борьбе с фашизмом.

Неточность есть и в определении даты погрома в Минском гетто. И.А. Альтман указывает дату 5 марта 1942 года, в действительности, это произошло на три дня раньше - 2 марта [7, с.208].

Некоторые неточности, а также опечатки не снижают высокого научного уровня и исключительной ценности книги И.А. Альтмана, которую, без всякого преувеличения, можно считать серьезным вкладом в мировую историческую науку.

По выводам И. А. Альтмана, число евреев -- участников партизанского движения Белоруссии (без учета тех, кто сражался в еврейских партизанских отрядах и находился в семейных лагерях) составляло около 5000 человек» [7, с. 352]. Количество евреев-партизан преуменьшено им примерно более чем в два раза.

Этот же вопрос освещен в главе VII монографии Э. Г. Иоффе «Белорусские евреи: трагедия и героизм. 1941--1945», изданной в Смоленске в 2003 г. В ней раскрыто участие евреев в боевых действиях на фронтах, в партизанском движении и антифашистском подполье. При ее написании использованы фонды архивов и музеев Республики Беларусь, Российской Федерации, Республики Польша, Государства Израиль, Соединенных Штатов Америки. Автор монографии отмечает, что на фронтах Великой Отечественной войны сражалось 110 тыс. белорусских евреев. Более 48 тыс. из них погибло в боях за свободу и независимость нашей Родины [13, с. 258]. 23 белорусских еврея были удостоены звания Героя Советского Союза. Полными кавалерами ордена Славы стали два еврея-уроженца Беларуси. По данным Э. Г. Иоффе в рядах белорусских партизан сражалось около 12 тыс. сыновей и дочерей еврейского народа. А всего, по его подсчетам , в рядах белорусских партизан и подпольщиков в 1941--1944 годах воевало около 15 300 евреев [13, с. 364].

Большое значение для разработки проблемы Холокоста на территории Белоруссии имеют работы А.Розенблюма. Одна из них - «Память на крови». Это уникальная книга. Автор прошел долгий путь по поиску и сбору материалов о жизни евреев Борисова, используя при этом материалы музеев, военкоматов, архивов, воспоминания и свидетельства очевидцев трагедии, личную переписку с исследователями этой проблемы. Книга состоит из 9 частей и последовательно раскрывает трагедию еврейского населения в Борисове и Борисовском районе. Наибольшую ценность представляют списки борисовских евреев (от жертв сталинских репрессий до узников гетто), которые дают представление о социальном, возрастном, половом и профессиональном составе. Третий список, наиболее объемный (2035 фамилий) посвящен узникам Борисова и Борисовского района, четвертый - раскрывает имена тех, кто осуществлял геноцид евреев (служба порядка) с пометкой дельнейших судеб предателей. Книга содержит подробные сведения о жертвах Холокоста, их спасителях и убийцах. Небольшой недостаток книг - в злоупотреблении эпитетов, что снижает общее впечатление и научное восприятие работы.

Еще одной книгой этого автора с интересным предисловием: «Зло, как и добро, имеет своих героев» (Фр. де Ларошфуко) является «Поименная мразь», в которой содержатся интересные и достоверные сведения о тех, кто осуществлял и помогал карателям в уничтожении еврейского населения. Напротив каждой из фамилии карателей указана дальнейшая судьба злодеев. Исходя из данных видно, что это, увы, многочисленное отребье состояло не только из люмпенов и дебилов. Среди них были и такие, кто обладал университетским дипломом и претендовал на респектабельность. Также имеется список предателей и убийц (по состоянию на август-ноябрь 1941), который в течение 50 лет был засекречен, и только в 1996 году его обнародовало общество "Свет меноры", выпустив специальный буклет под названием "Упоенные кровью".

Ценным источником фактического материала по Беларуси является и работа Л.Л.Смиловицкого «Катастрофа евреев в Белоруссии 1941-1944гг» [28], в которой автор дает глубинную характеристику литературы по Катастрофе, отмечает новые подходы в изучении темы, выделяет ее актуальность в наше время.

Э.Г.Иоффе в своем артикуле «Историография. Проблемы. Белорусские евреев в борьбе против нацизма» анализирует литературу, изданную в странах СНГ в 1992-2007гг, дает им оценку, подразделяет ее на группы и находит неточности и разночтения в различных источниках, тем самым помогая найти ответы на все спорные вопросы по данной тематике [33].

Замечательным источником для изучения Холокоста является русскоязычное издание израильских историков И.Гутмана и Н.Галиль «Катастрофа и память о ней» [11]. Эта книга не просто перевод, а новая редакция с учетом интересов и специфики русскоязычной читательской аудитории. Новейшие исследования базируются на новых документах. Книга содержит разъяснения основных понятий и наводящие вопросы к каждой главе. Каждый термин, требующий пояснения отмечен звездочкой. В конце издания - словарь основных терминов и понятий. Значительное место занимают иллюстрации, которые органично дополняют текст. Фото, рисунки и карты также существенно обогащают общую картину.

Историографический анализ показывает, что за последние годы появился целый ряд работ, основанных на ранее недоступных архивных материалах, в которых авторы рассматривают историю Катастрофы как в региональном аспекте, так и в масштабах республик бывшего Советского Союза. К положительным тенденциям можно отнести заметное расширение проблематики. Исследователей все больше интересует не только хроника уничтожения еврейского населения и проблемы еврейского Сопротивления, но и более широкий круг узких, конкретных вопросов.

Широкое использование различных источников помогает выделить общие тенденции немецкой политики в вопросе создания гетто в Белоруссии, но жаль, фрагментарность источников, временами их недостаточная репрезентативность не содействуют всестороннему анализу проблемы.

Существенным недостатком в ходе исследования данной темы является то, что в основном многие работы имеют описательный характер, не объясняющий суть явления. К этому «бегу на месте» приводит отсутствие международного сотрудничества историков. Их совместная работа укрепила бы взаимное доверие, помогла бы прийти к общим выводам. Хотелось бы глубже рассмотреть вопрос, в том числе выделить отличия Катастрофы в Белоруссии от трагедии еврейства в других регионах Советского Союза и странах Восточной Европы.

ГЛАВА 2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И РОЛЬ ЮДЕНРАТОВ В СУДЬБЕ ЕВРЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ

еврейский гетто юденрат уничтожение

Для наведения порядка на оккупированных территориях, немцы создали еврейские комитеты - «юденраты», через которые они передавали свои приказы и распоряжения жителям гетто. Эти органы самоуправления также встречаются и под названиями «еврейский совет» [38, с.221], «кагалы» [19, с.38] и т.п. В немецких документах эти организации чаще выделены как «еврейское самоуправление» [2, с.60].

Руководителей еврейских советов обычно называли «председатель» или как в Барановичах - «староста» [2, с.123].

В еврейский совет включались только мужчины. Обычно юденраты возникали еще до организации гетто. В Минске еврейский совет был создан по распоряжению полевого коменданта города еще в начале июля 1941 г. [2, с.65], а в Гродно уже 28.06.1941 года прошло первое собрание Юденрата [36, с.387].

Юденраты были нужны оккупантам для регистрации еврейского населения; конфискации его собственности; переселения и размещения в гетто; поддержание порядка и пресечение контрабанды; организации принудительного труда. Через Юденраты немцы передавали свои приказы и распоряжения жителям гетто. Так, в Брестском гетто, например, на двери Юденрата вывешивали объявления о том, кому и когда явиться на работу [18, с.26].

В распоряжении полевого коменданта г.Минска (пункты 9-12) четко расписаны функции, возложенные на еврейский совет города: об обязательном внесении в кассу городской управы 30 тыс.червонцев за переселение евреев, об уведомлении жилищного отдела обо всех освобожденных от евреев квартирах, о поддержании порядка службой охраны и о наказаниях за неподчинении данному распоряжению [2, с.66].

В связи с отрывом еврейского населения от городских служб, Юденрат был вынужден взять на себя множество задач, поэтому на территории Западной Белоруссии Юденраты имели разветвленную структуру, которая позволяла осуществлять контроль за всеми сторонами жизни населения. Например, Пинский Юденрат имел десять отделов: труда, административно-хозяйственный, финансовый, юридический, социальной опеки, статистики и регистрации, гражданского положения, похоронное бюро, арбитражную комиссию [17], а Гродненский - 13 [36, с.412].

В зависимости от численности населения в состав Юденратов, как правило, входили от 3, как в Полоцке, до 12, как в Осиповичах [19, с.35], либо до 24 человек, как в Пружанах, причем в Пружанах было приказано создать еврейский совет лишь из числа ремесленников (врачей и адвокатов немецкая администрация исключила из списка) [10, с.184]. В гетто г. Минска, Белостока, Бреста, Пинска, Глубоком др. действовали юденраты с многочисленным штатом сотрудников, включая еврейскую полицию. В Гродно за 24 часа было приказано создать юденрат из 10 человек, но через 1,5 месяца это число увеличилось до 24. Затишье в первый год существования гетто в г.Гродно дало юденрату возможность улучшить положение еврейского населения путем создания слишком разветвленного бюрократического аппарата, и два юденрата г.Гродно за это период наняли около 850 человек [36, с.412].

Первые приказы по созданию местных органов появляются в середине июля 1941 г. Командующий тылом группы армий «Центр» так обозначил основные принципы организации и деятельности юденратов: их предписывалось организовывать «в каждом населенном пункте», причем «из местных жителей». Состав таких органов должен был избираться самими евреями и представляться местному военному коменданту для утверждения. Но более типичным было не избрание, а назначение состава этого органа властями. Илья Мушкин был избран председателем Минского гетто лишь потому, что он знал немецкий язык, а это значительно облегчало работу немцам. В своем документе «Антифашистское подполье в Минском гетто» Смоляр писал о создании еврейского совета так: «На вопрос немцев, кто знает немецкий язык, отозвался Илья Мушкин. Его повели в комендатуру. На следующий день на минских улицах были вывешены объявления, что «жид Илья Мушкин назначается председателем еврейского совета. Все жиды должны безропотно выполнять его указания» [38, с. 221].

В большинстве случаев оккупационные власти предлагали представителю еврейской общины сформировать юденрат (так было в г. Столине), иногда ответственность за подбор членов еврейского совета возлагалась на местных раввинов (г. Белосток) или на случайного человека (м. Бытень).

В Пружанах было вывешено объявление, что евреи должны в течение 3-х дней избрать еврейский совет. Но предложение евреев избрать юденрат из числа людей с высшим образованием, они отвергли: «Нам нужны ремесленники, а не ученые люди» [10, с.184].

В основном, как следует из воспоминаний очевидцев, во главе Юденратов стояли отважные люди. Шалом Герлинг с уважением отзывается о главе Дятловского юденрата за его смелость и мужество: «Немцы сказали выбрать Юденрат. Во главе Юденрата был старший общины. Но через некоторое время его занял Алтер Дворецкий, его заместитель. Дворецкий учился в Берлине и в Вильнюсе. Он вернулся в Дятлово, когда получил степень адвоката и женился. Алтер, которому было 37 лет, в начале войны был известен, как прекрасный адвокат, спортсмен и был в организации «Паалей Цион». Его способности, талант помогли ему укрепить своё положение перед войной и стать во главе Юденрата. Как глава Юденрата, А.Дворецкий должен был помогать фашистам, но, являясь руководителем антифашистского подполья, действовал против немцев и их приспешников. Когда немцы заняли Дятлово, А.Дворецкий понял сразу, что не следует ждать от фашистов чего-либо хорошего. Используя свой авторитет, он выходил в соседние деревни, чтобы там встречаться с другими евреями, которые были сапожниками, портными и т.д., работавшими на неевреев. В дополнение, он организовал встречи с другими евреями, которые были раньше политиками. Он рассказывал им, что происходит в разных местах, предупреждал их об истинных намерениях немцев. А.Дворецкий поддерживал связь с окружающим миром, людьми, которые были неевреи: советскими гражданами, бывшими солдатами Красной Армии. Связи в будущем помогли ему в спасении евреев. Все указы немцев доводились до евреев через Юденрат, который работал без перерыва, чтобы помочь жителям Дятлово и всем беженцам, кто туда приходил» [5].

Важнейший момент, который следует учитывать в ходе изучения темы, заключается в понимании того, что юденраты занимались не только выполнением распоряжений оккупационных властей, но и проявляли собственную инициативу в создании системы, при которой целому ряду категорий еврейского населения предоставлялись дополнительные шансы на выживание. Специальной опекой органов еврейского самоуправления пользовались малоимущие многодетные семьи, беженцы, сироты, одинокие старики и инвалиды. В качестве примера можно привести случай, описанный в воспоминаниях Ноаха Мельника. 14-летним подростком, избежав смерти во время акции в Ляховичах, он прибыл в Барановичи, обратился в юденрат за помощью и получил жильё, одежду, обувь и документы [20, с.46]. Юденрат Бреста содержал детский сад, дом престарелых, ночлежный дом, общественную кухню. Все эти учреждения бесплатно снабжались хлебом и некоторыми другими продуктами. Хочется отметить, что центры помощи бедным были не только в больших гетто, но и в маленьких, таких как Дятлово [5].

Обеспечение продовольствием превратилось в одну из самых жизненно важных задач Юденратов. Они должны были искать все пути борьбы с голодом. Благотворительная деятельность юденрата помогала решить проблему питания узников гетто Бреста [18]. Благодаря организаторским способностям начальника отдела обеспечения Якова Эфрона и умению влиять на людей, вопрос о продовольствии в гродненском гетто был менее острым, чем в других гетто и здесь никто не умер от голода [36, с.413].

Детский дом в Минске был создан тоже по инициативе Юденрата [2, с.162]. Многие Юденраты занимались открытием мастерских. Они старались убедить немцев в том, что население гетто способно к созидательной работе, вопреки мнению нацистов, которые видели в нем бесполезную массу. Юденраты старались доказать полезность еврейских рабочих и специалистов. Поэтому они старались сделать своё гетто как можно более продуктивным и следовали лозунгу «спасение через работу» [36, с.414].

Когда в гетто ввели обязательное ношение повязок с обозначением адреса, чтобы в любой момент выявить лишних людей и предотвратить общение, а вместе с тем и вытекающие отсюда заговоры, то и в этом люди из юденрата помогли: они передали в гетто достаточное количество заверенных белых заплат с номерами - главным образом многозначными, с которыми можно манипулировать, загибая, когда это нужно, цифру справа или слева [27, с.66].

Обычным методом, который использовали юденраты, чтобы создать особые фонды для содержания на своём балансе наиболее нуждающихся в помощи евреев, было введение системы принудительно-добровольного перераспределении материальных благ. Иногда требовались чрезвычайные меры. По воспоминаниям, в еврейском трудовом лагере в м. Ганцевичи председатель юденрата Гринберг проявил решительность, когда остро встала проблема голода: «Когда привезли в лагерь вторую, а потом и третью партию заключённых из Ленина, в лагере собрались целые семьи, целые родственные кланы. Они селились вместе в одном бараке. Среди них были богатые люди, они привезли с собой в лагерь ценные вещи и обменивали их на продукты. Другие, лишённые всякого дополнительного питания, пухли от голода. Вот-вот люди будут умирать от голода. Гринберг всё видел и принял единственно правильное решение. Он подобрал сильных ребят и в воскресный день провёл обыск во всех бараках. Все запасы продуктов отобрали и сдали на кухню, тем самым улучшили питание» [21, с.16]. Во время проведения контрибуций и конфискаций члены юденратов «выкачивали» необходимые ценности в первую очередь у состоятельной части еврейского населения (например, в г. Пинске, Гродно) [16, с.37]. Тем самым снижались шансы на выживание «ограбленных» еврейских семей, но объективно увеличивались шансы на выживание еврейской общины в целом. Во-первых, производилось «умиротворение» оккупационных властей, а во-вторых, часть собираемых средств оседала в бюджете юденратов и направлялась на общественные нужды.

Когда нацисты приступили к осуществлению «Окончательного решения», то есть, к уничтожению европейского еврейства, многие юденраты получили приказ предоставлять властям списки евреев, предназначенных для депортации в лагеря уничтожения. Каждый совет должен был решить для себя, в какой степени он будет выполнять эти распоряжения. Некоторые искали пути предотвратить или хотя бы затормозить процесс депортации; другие держались политики «спасения через труд». Они стремились показать немцам, что труд евреев необходим для экономики воюющего Рейха. Чтобы найти выход из этого положения, работники Минского Юденрата «старались перевести в квартал «специалистов» как можно больше людей», выписывая большое количество подложных удостоверений [27, с.25].

В итоге, председатели и члены юденратов становились заложниками при проведении конфискационных или карательных операций оккупантов. Все они (за исключением скрывшихся) были уничтожены во время ликвидации гетто. Староста Полоцкого гетто (столяр) был расстрелян раньше всех, вероятно из-за неповиновения и отказа выполнять поручения [2, с.123].

Если создание юденрата сводились как-бы к продолжению функций еврейской общины и не несло никакого существенного изменения (трудоустройство евреев, учет, сбор ценностей, обеспечение топливом, едой, решение вопросов здравоохранения и социальной помощи), то появление еврейской полиции явилось совершенно новым явлением. В директиве от 13.08.1941г Г.Лозе отмечал «Для поддержания внутреннего порядка может быть создана еврейская полиция. Евреи-полицейские могут быть вооружены, самое большее, резиновыми дубинками или палками, и в качестве знака отличия должны носить на правом рукаве повязку с желтой еврейской звездой» [2, с.55].

Функции еврейской полиции можно разделить на три типа:

- выполнение немецких приказов, полученных через юденрат или непосредственно от оккупационных властей;

- выполнение распоряжений юденрата в связи с его мероприятиями.

- удовлетворение внутренних нужд еврейского общества: охрана улиц гетто, охрана входа и выхода из гетто.

К первым двум типам относились сбор контрибуций, штрафов и налогов, конфискация имущества, сбор на принудительные работы, участие в облавах и арестах, этапирование населения в лагеря и к местам расстрелов, слежка внутри гетто, выявление партизан и заговорщиков. Известны случаи, когда за несколько марок, полученных от богатых евреев, еврейская полиция хватала попрошаек и отправляла их на работу вместо богатеев [36, с.415].

При этом нередко члены еврейской полиции сами были заговорщиками или имели связь с подпольем.

К третьему типу относится поддержание порядка и чистоты в общественных местах, борьба с преступностью.

Иногда еврейские полицейские принимали участие в расстрелах и, несмотря на то, что еврейская полиция активно помогала немцам в преследовании других евреев, в том числе в их отправке в концлагеря, многие её члены в конечном счёте разделили судьбу других жертв холокоста, но не все.

В одних случаях члены юденратов и еврейской полиции демонстрировали служебное рвение, следили за немедленным исполнением приказов и распоряжений, брали на себя функции «умиротворения» должностных лиц с помощью взяток, ценных подарков, продовольствия, изготовления на заказ одежды, обуви и прочих предметов быта (Барановичи, Радошковичи). Известны факты, когда юденраты и еврейская полиция помогали властям выявлять нарушителей предписаний режима и отдельных категорий лиц, подлежащих первоочередному уничтожению: психически и физически больных, стариков, детей (Пинск, Ошмяны) [4, с.253]. В других случаях сотрудники юденратов отказывались готовить списки лиц, подлежащих уничтожению [2, с.88]. За отказ составить список старых и больных евреев для депортации был расстрелян председатель Барановичского гетто Овсей Изыксон и его секретарь, а также два первых председателя еврейского совета в Новогрудке (Цехановский и Хаим Айзикович).

На юденраты возлагалась ответственность как за действия, так и бездействие еврейской общины в целом. С одной стороны, юденратам придавался статус «собственных органов управления» еврейской общины, но была и оборотная сторона медали - они попадали в полную зависимость от оккупантов и становились фактически их официальными заложниками и первыми потенциальными жертвами.

Из воспоминаний бывшего малолетнего узника гродненского гетто Даниила Кловского: "После войны к юденратам и тем, кто служил в полиции гетто, относились как к пособникам оккупантов. Прислужниками, холуями называли их многие и в гетто. Я же не брошу в них камень. Хотя допускаю, что они эту свою работу делали, надеясь, что она поможет им легче продержаться. Но при всем том, думаю, им в определенном смысле было труднее, чем остальным обитателям гетто. Потому что главным условием сохранения хотя бы той жизни, которая здесь сложилась, было скрупулезное соблюдение всех предписаний гестапо. "Штраф" за малейшее их нарушение в гетто был один: смерть. И если мы "отвечали" перед гестаповцами каждый за себя да еще за своих близких, то члены и служащие юденрата - за всех нас. Они были, по сути, нашими заложниками в руках гестапо".

Из документов, доступных нам сегодня, известно, что многие юденраты достойно выдержали испытание своего еврейского и человеческого достоинства, и возможно число таких юденратов было даже большим, чем принято считать.

ГЛАВА 3. СОЗДАНИЕ ГЕТТО И ЖИЗНЬ ЕВРЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ В НИХ

1.Предпосылки и создание гетто

Для чего немецким властям нужно было создавать гетто для всех евреев Европы? Немецкие власти приводили различные доводы в пользу создания гетто: чтобы бороться со спекуляцией; чтобы положить конец распространению пораженческих политических слухов; чтобы ограничить распространение заразных болезней, источником которых являются евреи, и даже, чтобы охранять евреев от враждебности местного населения.

Все эти утверждения были безосновательными. На самом деле у евреев оккупированных стран не было ни малейшей возможности нанести Германии экономический ущерб. Наоборот, существование гетто помогало развитию подпольной экономики, поскольку возникла контрабандная торговля продуктами и товарами между гетто и внешним миром. Что касается проблемы заразных болезней, которые возникали среди евреев в результате тяжелых условий жизни при оккупационном режиме, то закрытое гетто вовсе не являлось способом их уничтожения или локализации, а наоборот, приводило еще к большему их распространению. Таким образом, понятно, что настоящей целью властей было изолировать евреев от окружающего населения, исходя из идеологических и бюрократических намерений. Гетто было еще одним этапом антиеврейской политики, последовательно развивавшейся с начала войны. Трудностей с созданием гетто на территории Белоруссии, как видно из меморандума А.Розенберга», немцы не видели, вследствие «наличия целых еврейских общин и поселений, что делает это особенно простым» [2, с.60].