Проекты социальной защиты детей, оставшихся без попечения родителей, в РСФСР в 1929-1941 гг.
Государственная и общественная инициатива в ликвидации детской беспризорности в 1929-1941 годы. Деятельность детских домов, колоний и коммун в решении проблемы беспризорности. Создание исправительных учреждений для несовершеннолетних правонарушителей.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 06.06.2017 |
| Размер файла | 126,1 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
К концу 1930-х гг. ликвидация беспризорности была осложнена проводимой государственной политикой по борьбе с контрреволюцией и негативно влияющими личностями на авторитет страны. Так, период массовых репрессий в СССР - 1937-1938гг, время большого террора способствовал увеличению количества беспризорных детей. Репрессии коснулись всех категорий населения, сотрудников партий, интеллигенцию. С 1937г. репрессиям подвергались супруги признанных изменников родины, а детей помещали в детские дома и колонии. Дети осужденных родителей за какое-либо отношение к подрыву интересов или авторитета государства, признавались социально-опасными. Такое отношение к детям этих категорий населения, скорее всего, было обусловлено опасением за их мировоззрение, несоответствующее идеалам советского государства и возможное распространение этих взглядов.
Параллельно с проводимой политикой репрессий, возрастало число беспризорных на улицах страны, что являлось следствием безнадзорности, и опасность возникала с другой стороны - дети становились уязвимым объектом для преступных группировок, использующих детей в своих преступных и корыстных целях. Для исправления столь опасной ситуации, в 1935г. нарком внутренних дел Г.Г. Ягода писал в своем письме Г.В. Сталину, с предложением альтернативного варианта - учредить детские суды, взамен на комиссии по делам несовершеннолетних. Такие меры нарком оправдывал тем, что с ликвидацией детской беспризорности, на улицах стали торжествовать более опасные слои населения - рецидивисты, пособники взрослых преступников. Работать с такими людьми в рамках педагогической беседы не представлялось возможным. Потому, предложение было принято, и в 1935 г. упразднили Комиссию по делам несовершеннолетних, а ее работу передали на попечение органов НКВД. Если опираться на материалы Верховного суда СССР, то слушание дел по несовершеннолетним преступникам осуществлялось с максимальной деликатностью и учтивостью: например, запрещалось слушать дела взрослых преступников с детскими на одном уровне; также вопросы, раскрывающие отдельные подробности преступления задавались с максимальной осторожностью, чтобы не вызывать излишний страх, не давить на психику и избежать паники. В случае, если ребенок, по результатам проведенных процедур, был способным к жизни в социуме и признавался адаптированным к социальной жизни в обществе, то его либо возвращали к опекунам, либо в детский дом, в зависимости от его текущего положения, сопровождая соответствующими воспитательными, превентивными речами.
На практике же, ситуация не была столь идеальна и есть зафиксированные частые нарушения порядка допроса детей, например, в отсутствии специального эксперта, педагогов и врачей. Порой, за ненадобностью, даже не устанавливали личность родителей и не особо рьяно раскрывались разные преступления. Более того, выявлены частые акты ускользающего понимания и трактовки буквы закона, в угоду службе.
Например, к уголовной ответственности могли привлекать за незначительные провинности, свойственные всем детям, что часто доходило до абсурдных обвинений.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что государственные организации в ликвидации детской беспризорности с 1935 года учли ошибки предыдущих пяти лет и учли необходимость введения превентивным мер, то есть, тем самым, сделали шаг на пути к ликвидации корня беспризорности. Осмысление и анализ причин беспризорности нашел свое отражение в Постановлении 31 мая 1935г. где также были утверждены основные принципы борьбы с беспризорностью, что также структурировало и мобилизовало работу государственных структур. Однако, превентивные меры, к концу 1930-х гг., не дали желаемого результата, так как проводившаяся политика большого террора усугубила ситуацию и, считаю, сводилась к излишне радикальным мерам в отношении, как самих осужденных, так и в отношении их детей - что особенно было несправедливо по отношению к детям.
Также, претерпела изменения работа с преступностью несовершеннолетних - данный вопрос перешел на новый уровень и обозначил переход к карательным мерам, взамен педагогических. То есть запущенность и увеличение количества представителей данной категории детей, говорит о несогласованности работы всех участников кампании в ликвидации детской беспризорности. Следовательно, при работе на одном участке фронта с детьми, оказывается запущенным другой, вытекающий как следствие из первого, виток работы, которому необходимо прилагать новые усилия в решении этой проблемы.
Подводя итог по главе, необходимо отметить значимость выполнявших свою роль государственных организаций, прежде всего, продуктивность политики обуславливается, с одной стороны, четко разработанными алгоритмами действий по работе и разделением превентивных мер от ликвидационных, которые могли выполняться, подчас, одними организациями. Но с другой стороны, прослеживалось недостаточное информирование всех структур-участников кампании, что снижало эффективность работы. К середине 1930-х гг. ошибки предыдущего опыта были осмысленны, что привело к оформлению, помимо ликвидационных, еще и превентивных мер в ликвидации беспризорности. Однако, как видно из работы силовых структур с детской преступностью, их жёсткие методы приводили к усугубляющим последствиям, так как не было в их компетенции вести, помимо всего прочего, педагогическую работу с несовершеннолетними правонарушителями. Тем не менее, нельзя отказать данному периоду в оформлении и структуризации ключевых векторов работы с безнадзорными детьми от их поимки и выявления наличия родителей, до распределения либо в семьи, либо в детские учреждения, в зависимости от их положения.
1.3 Роль общественных организаций в ликвидации детской беспризорности
Частная инициатива, при формировании гражданского общества, в решении общественных проблем является продуктивной и делает актуальным обращение к опыту 1930-х гг., чтобы выявить наличие и работоспособность общественных организаций. Особенно важно отметить, что частная инициатива, исходящая даже от одного человека, способна на свое расширение, путем поиска единомышленников, где созидательная деятельность будет направлена на широкую общественность и улучшение жизни граждан - такой подход способен на большую отдачу со стороны общества и один человек, в данном случае, может свернуть горы, при желании. А если объединится несколько человек, и к ним, потихоньку, будут притягиваться еще люди, то такой масштаб работы будет поражать своими результатами. Но все упирается не только в осознанность людей - понимание, что можно долго ждать реакции от государства, но лучше самим создавать мир вокруг себя. Но упирается и в реакцию со стороны государства на подобную инициативу - и здесь надо остановиться подробнее, чтобы изучить опыт 1930-х гг. - что удалось сделать и что, все-таки, было упущено и недоработано на таком важном участке работы, по реализации инициативы общества.
Помощь в ликвидации беспризорности оказывалась по мере своих возможностей разными организациями. Например, беспризорные в количестве 72 человек были приняты в ряды морского флота Каспийского моря. В период с 1.01 по 15.03. 1932 моряки-каспийцы принимали в свои ряды беспризорных детей. В приводимой статье говорится, что каспийцы выковали полезных членов общества; судовые команды превратили беспризорных в подлинных ударников-моряков, комсомольцев, дисциплинированных юнг. На пароходе «Лозовский» один из лучших ударников юнг машинной команды бывший беспризорный Алексеев Василий. На теплоходе «Закфедерация» - юнги Кулешов, Андреев, на «Якуте» - юнга Егоров. Причем, отмечается, что изначально, некоторые капитаны говорили, что из беспризорных ничего путного не получится в море, но факты опровергают это мнение. Так каспийцы активно вносили свою лепту в ликвидацию остатков беспризорщины.
Что же касается общества «Друг детей», до 1930г. оно, как уже было отмечено, было под крылом Деткомиссии, а после приобрело статус Всероссийской организации. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 10 ноября 1930г. главной задачей общества признавались: всемерное содействие культурной революции и коммунистическому воспитанию подрастающему поколению, охрана здоровья, выта, труда и прав ребенка, оказание активной помощи ведомствам и организациям, ведущим работу с детьми и вовлечение в это дело широких масс трудящихся города и деревни. Также там отмечается, что общество «Друг детей» имеет выборные органы управления, порядок избрания и деятельности которых определяется Уставом Общества. Всероссийской общество «Друг детей» осуществляло свою деятельность через соответствующие местные отделения общества, а также через низовые ячейки ОДД. Эти ячейки организовывались при предприятиях, учреждениях, учебных заведениях, воинских частях, жилищных товариществах, а также совхозах и колхозах.
В общество разрешалось вступать с 14 лет, а более младшие желающие участники имели право вступать в клуб «Юных друзей ОДД». В мероприятии принимали участие все участники общества членскими взносами, которые взимались в определенной сумме, в зависимости от заработной платы. Однако учет состоявших в обществе членов не позволял достоверно выявить точное количество участников ОДД. Для того, чтобы оформить более точную картину и понять количество участвующих граждан в ликвидации беспризорности, с 1933г. учет участников общества стал проводиться по регистрации уплаченных членских взносов. Эта регистрация позволила получить более достоверное представление о количестве участников общества и, следовательно, следить за их деятельностью.
В задачи общества входила организация коммунистического воспитания с привлечением широких масс, помощь детскому коммунистическому движению, проведение культмассовых мероприятий, также ОДД обязывалось помогать детским учреждениям необходимым финансированием, проведением ремонта и оборудования.
К моменту оформления обществ и распространения по РСФСР, к 1924г., организация считалась добровольной, общественной, то есть обладала своим собственным источником финансирования - от регулярных членских взносов и прибыли от своих предприятий, а с 1930г., общество переходит под контроль советского государства.
К сожалению, по документам можно увидеть, что в ОДД некоторыми участниками инициировалось вредительство и использование должностных полномочий в угоду личных потребностей, в условиях сильнейшего кризиса беспризорности, со всеми вытекающими последствиями. Связано это было с такими факторами, как расходы общественных средств, выделенных на защиту и охрану детства, но растраченных не по существу, а также связано со включением в списки участников ОДД большого количества «мертвых душ», что способствовало выделению больших денежных средств. Все это приводило к распространению праздного отношения к такой серьезной проблеме как беспризорность, в результате чего, общество себя дискредитировало безответственным поведением собственных участников.
Постановление Партконтроля при МК-ВКП(б), по делу проверки выполнения постановления от 10 ноября 1933г., показывает, что указанное Постановление не было выполнено должным образом и подтверждается это примером превышения должностных полномочий конкретными лицами, описываются конкретные их нарушения и устанавливаются за это каждому определенные наказания. В Постановлении говорится, что за 2,5 месяца, управление подсобных предприятий Краснопресненского райсовета «Друг детей», под предлогом защиты и обеспечения детей занимались хищением денежных средств, в результате чего, данное управление причинило государству ущерб в 46 935 руб. В Постановлении также подчеркивается, что вся работа велась исключительно в спекулятивном направлении.
Лишь общественники-добровольцы, которые состояли в обществе, устраивали экскурсии и культурные походы для школьников, занимались организацией летнего отдыха в детских лагерях и на городских детских площадках, помогали найти работу и жилье бывшим детдомовцам и беспризорникам, контролировали качество питания в школах и детских садах.
По логике, при таких вопиющих обстоятельствах, необходимо было сразу же принимать меры и закрывать не выполнившее свои обязательства Общество «Друг детей». Но произошло это не сразу, а поступательно, с предупреждениями. Например, Постановлением Президиума ВЦИК, по докладу о работе Общества «Друг детей» от 25 мая 1934г., работа признается неудовлетворительной. Прежде всего, отмечается, что Общество не использовало возможностей организации общественного контроля над делом обучения и воспитания детей и не оказало необходимую помощь и внимание беспризорным детям, хотя школа, детское учреждение и забота о ребенке становятся родным делом для всей пролетарской общественности. В связи с этим, Постановлением указывается необходимость помощи Обществу Наркомпросом РСФСР и всячески контролировать их деятельность. Также было предложено, в целях мотивации добросовестной деятельности общества и привлечения широкой общественности к работе ОДД, устроить конкурсную основу на лучшую ячейку общества и лучшего общественного инспектора. Также предлагалось провести рейды по педагогическому ликбезу участников общества: лекции, беседы, экскурсии, художественные вечера, чтобы было привлечено к работе в ликвидации беспризорности больше педагогического персонала, работников комсомола и пионерских движений. Также предлагалось поддержать Общество Деткомиссией ВЦИК и органами Наркомпроса в проводимых Обществом мероприятий и контроле расходуемых средств.
Несмотря на все усилия мотивировать ОДД, начиная с Постановления 1935г., то есть с провозглашением ликвидации массовой детской беспризорности, Общество «Друг Детей» теряло свою значимость, так как не реализовало предполагаемого проекта по ликвидации детской беспризорности. При ликвидации общества, его обязанности и основной актив переходили на работу в другие государственные учреждения. Также, в соответствии с тем же Постановлением 1935г., после перехода к превентивным мерам ликвидации беспризорности, большая ответственность возлагалась на кассы общественной взаимопомощи, которым выделялись субсидии.
Помимо всего прочего, Смирнова Т.Н. в своей статье приводит пример общественной инициативы в области охраны материнства и младенчества, в образовании к 1930-м гг. детских прогулочных групп при ЖАКТах. Работа заключалась в прогулке нескольких детей под контролем дежурной мамы. Прогулка длилась, по началу 2-3 часа утром, а позже работу продлили и было даже организовано общественное питание детей. Причем, автор статьи, указывает, что к 1931г. подобные прогулочные группы были организованы при 17 ЖАКТах и через год такой работы в восьми детских домах такие прогулочные группы были преобразованы в оздоровительные площадки на постоянной основе.
Однако, как отмечается в той же статье, несмотря на инициирование государством массовых общественных кампаний для ликвидации беспризорности, современники того периода говорили о небольшой продуктивности подобных акций. И в статье приводится пример, на основании выступления С. Эпштейна на Всероссийской конференции работников детских домов, в 1927г., который говорил о резких вспышках подобного энтузиазма общественности по праздникам или после требований государства, а в промежутках, на деле, и не вспоминали о проблеме
К началу 1930-х гг. правительственными распоряжениями об усилении роли профсоюзов, комсомола, пионерской и других общественных организаций, а также рабочих коллективов в воспитании детдомовцев, по примеру учебных заведений, детские дома и трудовые коммуны, в массовом порядке прикрепляли к предприятиям, воинским частям, колхозам, совхозам, МТС. Однако здесь видно, что инициативу пробуждается не снизу, а снова диктуется правительством, что приводило к неудовлетворительному выполнению поставленных задач. Об этом писали местные органы народного образования и жаловались на отсутствие какой-либо помощи со стороны общественности. Об этом также пишет Татьяна Михайловна.
Однако государство, все же стимулировало общественную активность, поддерживая предложенные обществом проекты. То есть, инициативные проекты от общества сразу же переходили под крыло государства. Следовательно, рост в 1930-е гг. общественной инициативы, все-таки, диктовался властными структурами. Фактически, государство проводило политику, в соответствии с которой, поддержанные государством общественные проекты, воплощались в жизнь руками общественности. Таким образом, общественный энтузиазм перевоплощался в статус обязательный, общественная деятельность становилась организованной, и, по сути, частью государственной политики. Это делалось для того, чтобы было проще отслеживать деятельность общества, контролировать реализуемые проекты, чтобы дети воспитывались в нужном социалистическом ключе. Были и такие общественные инициативы, которое государство считало ненужным и не давало возможности проводить подобные мероприятия. Об этом Т.Н. пишет, что государство не уничтожало полностью общественное движение, но фильтровало его, подавляя все, с его точки зрения вредное и опасное, и поддерживая все полезное. Таким образом, не получившим одобрения от государства общественным проектам либо вовсе отказывали в их реализации, либо преобразовывали в более подходящее советскому режиму. Таким образом, были созданы все предпосылки к тому, чтобы социальная инициатива, в своем первоначальном виде как прямая помощь общества, стала, скорее, исключением из правил. Однако полностью оно, конечно, не исчезло, но трансформировалось под конкретные условия определенных проводимых социально-политических реалий в Союзе. Желающие граждане помочь в ликвидации беспризорности принимали участие в уже одобренных властью «общественных» структурах, потому что организация и принятие своего собственного проекта, автоматически сопрягалось с трудностями принятия на общегосударственную основу. Поддержка со стороны государства сводилась к материальной, гуманитарной помощи и, немало важной, моральной помощи.
Таким образом, инициативы общества снизу, конечно, существовали и люди, проявлявшие альтруизм так или иначе оказывали посильную помощь в таком трудном и сложном деле, как ликвидация беспризорности. Но вследствие проводимой государственной политики слияния общественных инициатив с государственной опекой и их полным контролем, зачастую сложно обозначить общественную организацию отдельно от государства.
Глава 2. Институциональная структура системы ликвидации детской беспризорности в 1929-1941гг.
2.1 Деятельность детских домов в системе ликвидации детской беспризорности
Роль детских домов в изучаемый период является очень значимой и существенной, но сами детские дома начали появляться с началом образования советского государства. Образовались детские дома еще с 1918 г., путем преобразования существовавших на благотворительные средства в дореволюционной России детские приюты, в государственные детские дома декретом СНК РСФСР от 9 января 1918г. «О комиссиях для несовершеннолетних» и находились эти учреждения в ведении Наркомата социального обеспечения, а чуть позже перешло в ведение Наркомата просвещения. Тем самым дети были приравнены к нетрудоспособным членам общества, имеющим право пользоваться полным государственным обеспечением, то есть признавались детьми советского государства и были под его опекой. Для того чтобы изучить работу детских домов, необходимо определить значение термина в исследуемый период. Так, в энциклопедии 1931года можно встретить следующее определение: «в советской системе народного образования представляет собой учреждение интернатного типа, призванное заменить семейное воспитание детей и подростков общественным коммунистическим воспитанием, организуемым и руководимым государством, с помощью и участием советской общественности и самой трудящейся семьи».
Необходимо отметить, что основным принципом работы детских домов являлась их связь с общественной и производственной средой, которая выражалась в изучении этой среды и приобщении к активному участию во всех сферах общественно-трудовой жизни района. Практическая вовлеченность детей во все сферы жизни общества, способствовала общественно-политическому воспитанию, ответственность за реализацию которого, возлагалась на детские дома. Задачей детского дома являлось коммунистическое воспитание детей трудящихся вне семьи.
Прежде чем рассмотреть структуру и развитие системы детских домов, необходимо рассмотреть в каком состоянии были детские дома к началу исследуемого периода - к 1929г. Как известно, изначально вся система воспитания детей воспринималась как замена семейных ценностей на общественно-полезные, и планировался переход воспитания детей полностью на государственное обеспечение и контроль.
С целью обеспечить детские учреждения полным государственным контролем, было принято решение перевести детские дома на местные бюджетные резервы, которые были в дефиците. Следовательно, этот шаг повлёк за собой определенные последствия: началось неизбежное сокращение численности детских домов, ввиду невозможности их обеспечения. Так, в работе А.А. Карасевой отмечается, что если к началу 1923г. функционировало 7120 детских домов, то за период 1923-1926гг., сокращение детских домов в количестве 4168, составило почти половину детских учреждений, а с ними и воспитанников. В свою очередь, сокращение детских учреждений нанесло урон общей работе по ликвидации беспризорности. Детские приемники-распределители не могли принимать детей, так как были переполнены, поэтому дети вновь оказывались на улицах, прячась на чердаках и в других всевозможных местах, где им не было возможным оказать какую-либо помощь. Более того, в этот период необходимо отметить проблему частого побега детей из детских домов, что позволяет сделать вывод об отсутствии грамотной педагогической работы с детьми, антисанитарных, некомфортных условиях, нехватки необходимых оборудований для нормального пребывания в помещении. Все эти условия мало чем отличались от жизни на улице. Но с 1929 г. детские дома перевели на обеспечение к фабрикам и совхозам, что позволило немного разгрузить государственный бюджет и привело к некоторым изменениям. Но они тоже не справлялись с такой нагрузкой, из-за чего сокращение детских домов продолжалось. Причем эти меры способствовали объединению детских учреждений и их адаптации для сельских нужд.
Таким образом, к началу 1930-х гг., сеть детских домов сохраняла тенденцию сокращения детских домов, в которых практиковалось смешанное воспитание детей разных возрастов от трех до 15 лет и почти в равных условиях. На III Всероссийском съезде по охране детства, в мае 1930г., был поставлен на повестку дня вопрос о конкретных путях перехода детских домов на новые формы работы. Этот переход на практике означал организацию кооперативных детских домов для детей трудящихся, который финансировался за счет средств профессиональных и общественных организаций, а также непосредственно за счет самих трудящихся. Переход предполагался путем включения существовавших детских домов в систему культурно-бытовых учреждений. Съезд указал на необходимость прикрепления каждого детского учреждения к производству в городе, или совхозу и колхозу в деревне. Также на съезде было решено объединять детские дома, не имеющие своего образовательного учреждения, со школой района, в котором расположен детский дом. Это позволяло качественно подготовить воспитанников к трудовой и интеллектуальной работе. Все эти решения были утверждены Коллегией НКП РСФСР и переданы на места в качестве вступившей в силу директивы. Так стали набирать популярность ведомственные детские дома от Наркомпроса, в которых существовала своя организационная структура. Они были типизированы по возрасту детей: дошкольный - для детей 3-7 лет; школьный и подростковый - 8-15 лет. Однако встречались случаи совместного воспитания детей разного возраста, что провоцировало осложнение воспитательной работы и тормозило развитие детей. Наряду с этим, необходимо отметить поток детей, образовавшийся в результате раскулачивания, для которого мест в детских домах уже просто не оставалось. В таких условиях было необходимо предотвратить переполненность детских учреждений, поэтому государство начало открытие детских домов в экстренном порядке. В разных республиках, в том числе в РСФСР, начали открываться детские дома, которые плотно заполнялись детьми. По началу, как отмечается в исследовании А.А. Карасевой, условия недавно открытых детских домов оставляли желать лучшего, так как антисанитарные условия способствовали распространению заболеваний, а недостаточное кормление усиливало этот процесс. Однако, как отмечает исследователь, условия были лучше, чем в более отдаленных от центра детских домах для спецпереселенцев. С начала 1930-х гг. оформляются разные типы детских домов: содержащиеся на базе гражданских организаций и на базе спецколоний. Помимо всего прочего, образовавшийся на территории страны голод в 1932-1933гг., также провоцировал увеличение количества беспризорных детей. Всё это не могло остаться без внимания властей и уже к 1932г. происходит временное открытие детских домов и распределение в них детей. К 1934г., после улучшения ситуации с детскими домами, эта временная сеть уже была закрыта.
Беспризорные стремились преимущественно в наиболее обеспеченные и развитые районы, например, в Московскую область. В Московском регионе это провоцировало перегруженность детских домов, потому сотрудники были вынуждены прибегнуть к следующим мерам: они предлагали детям заполнить анкеты, через которые выявляли у них наличие родителей, или иных родственников, после чего, туда сразу же отправляли детей. Такие меры предпринимались без разбора и могли отправить детей, которым нужен особый уход, например, глухонемые или слепые, родителям, которые не имели желания или возможности принять своих детей. Такие крайние меры провоцировали новые побеги детей от нуждающихся родителей, в результате, дети снова оказывались на улице. Но такие меры были проведены не безосновательно, дело в том, что из-за стремления детей преимущественно в Московский регион, детские дома оказывались наполненными семейными детьми, то есть имеющих родственников или родителей, тогда как первостепенной задачей являлась помощь полностью лишенным родственников детям.
Также в исследовании А.А. Карасевой отмечается, что при московском ОНО была организована специальная «тройка», которая отвечала за переход воспитанников детских домов к родителям. Автор отмечает, что на заседания «троек», по необходимости, вызывались родители и другие родственники. На таких заседаниях проверялась возможность перевода детей родителям, а родители, в свою очередь, просили об оставлении ребенка в детском доме. «Тройка» принимала итоговое решение, в зависимости от наличия у опекунов здоровья, крыши над головой, подходящих условий, достаточного заработка. Все дела рассматривались в индивидуальном порядке и, как отмечает исследователь, если была потребность, то к делу привлекали общественных помощников или комиссии по делам несовершеннолетних, для оказания помощи в приеме в школу или на работу подросшим детям, а также для оказания материальной помощи. Таким способом осуществлялись попытки разгрузить детские дома от потока детей, но проблема все еще оставалась и несмотря на частичное освобождение мест, сеть детских домов была не готова к принятию нуждающихся детей.
В таких условиях, было необходимо произвести учет всех детских домов на территории РСФСР. За период 1933-1934гг., Детской комиссией при ВЦИК, эта работа была проведена успешно: учет проводился в рамках опроса, с помощью которого получали сведения о количестве воспитанников, персонала и внутренних санитарно-гигиенических нормах. Достоверность полученных данных зависит, конечно, от открытости анкетируемых воспитанников, но исходя из полученных данных, можно наблюдать увеличение количества семейных детей, пребывающих в детских домах. В анкетировании принял участие 1241 детский дом, в результате чего, можно было составить картину о составе контингента, наполняющего детские учреждения. После проведенного учета, Детская комиссия сделала вывод о неудовлетворительных условиях детских домов в хозяйственном и воспитательном отношении, зато было более оформленным представление о необходимой работе на выявленных участках проблемы. К 1935г., в соответствии с тем же ключевым, повлиявшим на коренные изменения в ликвидационной политике беспризорности и безнадзорности, Постановлением СНК, ЦК ВКП (б) 31.05.1935г., был обозначен коренной пересмотр ответственности за детей. Теперь ответственными за детей признавалось не государство, как было предложено на первых порах государственной политики, а родители. В соответствии с Постановлением, начала проводиться работа по разделению детских домов на разные зоны ответственности. Ответственность распределялась между четырьмя ведомствами: Наркомапросом, Наркоматом внутренних дел, Наркоматом здравоохранения и Наркомсобесом. Народный комиссариат просвещения заведовал детскими домами так называемого «нормального типа», где содержались дети без дефективных признаков, а также заведовал детскими домами, содержащимися на средства родителей и детскими домами для трудновоспитуемых детей. Народный комиссариат здравоохранения заведовал специальными детскими домами для тех детей, которым необходимо длительное лечение и наблюдение. Народный комиссариат социального обеспечения отвечал за специализированные детские дома для детей-инвалидов. Народный комиссариат внутренних дел СССР брал под свою ответственность изоляторы, трудовые колонии и приемники- распределители. Причем в приемниках-распределителях должна была соблюдаться строгая дисциплина, и дети там могли содержаться максимум 1 месяц. После распределителя, детей направляли в детский дом соответствующего типа. Наркоматы здравоохранения имели право брать на обеспечение только детей от ведомства Наркомпроса, однако сам процесс перевода был очень сложным и проводился до нескольких лет. Некоторые детские дома Наркомпроса необходимо было переводить целиком под крыло здравоохранения.
Во время распределения детей по соответствующим детским учреждениям, возникали некоторые трудности. Например, при распределении правонарушителей, когда стоял вопрос об определении детей в ведомство Наркомпроса или Внутренних дел, смотрели на преступное прошлое детей, на их конкретные преступления. В случае, если несовершеннолетний тщательно скрывал свои правонарушения, то его могли поместить к нормальным детям Наркомпроса. Известны случаи направления трудных подростков в трудовые колонии, в которых содержались преступники, из-за того, что педагоги не могли справиться с его воспитанием. И в целом, в случае недостаточного количества мест в обычных детских домах Наркомпроса, беспризорных детей могли направить в трудовые колонии.
Контроль над соблюдением указаний Постановления обеспечивали комиссии Советского партийного контроля, к которым также подключалась неравнодушная общественность. Наблюдательные советы, контролирующие деятельность детских учреждений, создавались на базе рабочих из предприятий, фабрик, колхозов, путем выбора на специальных собраниях. Там сразу распределяли зоны ответственности и рассказывали об условиях проводимой работы. Такие организации помогали наблюдать за выполнением работы на участках хозяйства детского дома. В их обязанности входила организация и ведение творческих кружков; обеспечение бывших детдомовцев работой и жилплощадью; помощь выпускникам детского дома на предприятиях в работе; а также, возможность создать свои культурно-массовые учреждения, обеспечивающие детский досуг (библиотеки, стадионы).
Помимо этого, общественная помощь выражалась в прикреплении социальной инспекции к детским домам. Их обязанность заключалась в консультации и наблюдении за добропорядочным выполнением своих обязанностей рабочего коллектива детского дома. Также не осталась в стороне и помощь школ. Школьные коллективы помогали детским домам подготовить и провести методические конференции или учительские совещания, а также помогали в создании библиотечного фонда, помогали оформлять и разрабатывать документы, отражающие деятельность детского учреждения.
Однако, как показывает Постановление 2.04.1940г. №209 «О мероприятиях по улучшению работы детских домов», все принятые нововведения в 1935г. реализовывались на практике довольно сложно, ввиду недостаточного взаимодействия всех учреждений, что и проявилось в еще одном шаге на пути к улучшению регуляции взаимоотношений между всеми ведомствами, в виде нового Постановления.
Кроме того, в 1935г. в Москве была произведена попытка ввести систему кооперативных детских домов уже в качестве основной части социализации детей. Крупская писала о значимости кооперативной сети детдомов, приводя в доказательство аргументы некоторых родителей, которые были готовы платить за детей их пребывание на базе детского дома. Такие детдома предполагалось делить так же, как и государственные на дошкольного и школьного и подросткового типа. Местные школы и мастерские служили базой для обучения воспитанников. Сотрудники такого детского дома получали зарплату, состоявшую из казны Народного комиссариата просвещения, тогда как деньги, уплачиваемые родителями, обеспечивали нужды самих воспитанников. В итоге, подобная сеть кооперативных домов себя не оправдала и вскоре прекратила свое существование.
Подводя итог, необходимо отметить важность проведения в соответствии с Постановлением 1935г. типизации детских учреждений по составу и возрасту, что обеспечивало проведение более продуктивной и успешной работы с детьми. Не смотря на трудности взаимодействия всех ведомств, что осложняло процессы перехода детских домов от одного ведомства в другое, было положено начало для реализации этого плана, что уже является важной частью работы. Система детских домов уже стала оформленной организацией с разными профилями организации детей и подхода к ним, в соответствии с потребностями детей. Это делало возможным воспитать полноценного здорового человека. В целом, такая система себя хорошо зарекомендовала и существовала еще довольно долгий период времени.
2.2 Деятельность колоний и коммун в решении проблемы беспризорности
В числе государственных учреждений, способствующих ликвидации детской беспризорности для особого контингента детей, находились специальные детские колонии и трудовые коммуны. Для того чтобы разобраться в порядке функционирования этой исправительной структуры в исследуемый период, необходимо обратиться к истории ее формирования, чтобы понять в каком виде колонии и коммуны дошли до нас к 1929г.
С декретом СНК РСФСР от 4.03.1920г. «О делах о несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных действиях» вводится положение о запрете применения уголовного наказания к лицам не достигшим 18 летнего возраста. Даже в случае совершения ими особо опасных действий, дело подлежало рассмотрению комиссиям о несовершеннолетних. Позже, вышло Постановление Наркомпроса, Наркомздрава, Наркомюста РСФСР от 30.07.1920г. «Инструкция Комиссиям по делам несовершеннолетних», из которого следовали следующие изменения: если ребенок признавался комиссией не воспитуемым, то дело передавалось уже в ведение Народного Суда, и они уже могли, по необходимости, назначить уголовную меру наказания. Если ребенок регулярно убегал из детского дома, если он представлял явную опасность для окружающих людей, и все предпринятые меры по его перевоспитанию оказывались недостаточными, то прибегали к более жестким мерам. Комиссия была оснащена канцелярией, обследователями-воспитателями и включала в себя председателя-педагога, который являлся представителем ОНО, врача и народного судью.
Наркомпросом, в соответствии с вышеупомянутым Декретом, были созданы новые специальные детские учреждения для трудновоспитуемых подростков и несовершеннолетних правонарушителей. В итоге были созданы детские колонии, трудовые коммуны и для особенно трудных подростков были организованы институты трудового воспитания. Дети направлялись в такие учреждения, по решению комиссий по делам несовершеннолетних. Трудовые дома и колонии воспринимались более подходящими, для перевоспитания детей, так как воспитанников трудовых домах обучали ремесленному труду, а в колониях получали навыки сельскохозяйственного труда. В таких колониях и коммунах воспитанников обеспечивали общим образованием, профессиональным обучением, ребят приучали к труду. Примером таких колоний в начале 1920-х гг. можно назвать коммуну им. Ф.Э. Дзержинского и коммуну им. А.С. Макаренко, колонию им. М. Горького, школу-коммуну им. Ф.М. Достоевского.
Таким образом, к 1929г. уже существовала база по перевоспитанию детей, склонных к совершению правонарушений, но ввиду участившихся случаев возникновения неподдающихся воспитанию, трудных, бесконтрольных подростков, были предприняты меры следующего характера. В Постановлении СНК РСФСР от 17.07.1929г. «О предоставлении комиссиям по делам несовершеннолетних права перемещать правонарушителей в возрасте от 14 до 16 лет в трудовые дома для несовершеннолетних правонарушителей Народного комиссариата внутренних дел РСФСР», были внесены следующие коррективы. Если подростки, не поддавались никакому воспитанию, то выносились постановления о помещении таких детей в трудовые дома НКВД РСФСР до достижения ими 18-летнего возраста. Ввиду разногласий в руководящей структуре НКВД, была снижена продуктивность их работы по многим фронтам проблем, за которые они были назначены ответственными. Поэтому Постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 декабря 1930г. «О передаче исправительно-трудовых колоний, находившихся в ведении НКВД, под управление НКЮ республик, было принято решение о ликвидации НКВД РСФСР союзных и автономных республик. Как указано в Постановлении, в условиях социалистической реконструкции народного хозяйства, НКВД, ответственные за органически несвязанные между собой отрасли: коммунальные дела, милиция, уголовный розыск, места заключения - стали лишними звеньями советского аппарата. Так, на Народный комиссариат юстиции РСФСР были возложены обязанности ведения исправительно- трудовой политики и исполнения исправительно-трудового законодательства. Распределительные комиссии было принято решение упразднить, а их полномочия передать наблюдательным комиссиям. Также в 1930г. начался процесс преобразования трудовых коммун для детей-правонарушителей в школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), которые начали образовываться еще с 1925г. согласно Декрету РСФСР от 31 июля 1925г. «О порядке организации школ ученичества «фабрично- заводского, сельскохозяйственного и конторско-торгового) при предприятиях и учреждениях наркоматов и кооперативных центров». И к апрелю 1933г. был утвержден Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, юридически закреплявший школы ФЗУ. В соответствии с кодексом, в такие школы направлялись дети 15-18 лет, по постановлению уполномоченных органов: судов, комиссий по делам несовершеннолетних. В основу таких школ был заложен физический труд, поэтому в трудовых коммунах были организованы предприятия на подобии заводов, фабрик, совхозов. Для продуктивности работы с трудными подростками, существовало несколько видов ФЗУ. Закрытые - для наиболее сложных подростков, за которыми наблюдалась не одна судимость и склонности к побегам, также здесь содержались дети других школ, которые были признаны педсоветом разлагающими здоровый контингент детей. Полуоткрытые школы пополнялись детьми с незначительной социальной запущенностью, небольшим опытом жизни на улицах и также по направлению детей из других школ. Открытые типы ФЗУ - предназначались для детей без стажа жизни на улице, без особо явной педагогической запущенности и по направлению руководства других школ. В марте 1931г. была полностью оформлена система преобразования трудовых коммун в школы ФЗУ. Была проведена прямая связь между школами ФЗУ с крупными промышленными предприятиями и коллективами работающих там граждан, что позволяло показывать ребятам пример и предавать им хороший опыт. Также такая взаимосвязь позволяла контролировать трудовое и нравственное воспитание подростков с правонарушениями за спиной и, в то же время, пополнять производственную промышленность необходимыми высококвалифицированными кадрами. Обучение официально длилось от двух до двух с половиной лет, но если приговор ребенка заканчивался раньше положенного окончания обучения, то по решению педагогического совета, можно было зафиксировать независимый от установленного срока период обучения. Главным условием был лимит, который не позволял учиться более трех лет. По окончании школы, педагогический совет школы имел право снять судимость с ребенка. Таким образом, выпускники школ ФЗУ пополняли ряды заводских рабочих.
В связи с Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР 27 октября 1934г. «О передаче исправительно-трудовых учреждений народного комиссариата юстиции РСФСР в ведение Народного комиссариата внутренних дел СССР», было принято решение ликвидировать главное управление исправительно- трудовых учреждений Наркомюста и передать его полномочия в ведение НКВД. В связи с этим, школы ФЗУ также были переведены в ведение Наркомата внутренних дел и были уже преобразованы в детские трудовые колонии. Несмотря на положительные улучшения в ликвидации детской преступности, в том числе среди беспризорных детей, проблема преступности не была полностью решена. В связи с трудным положением с детской преступностью, которую не удавалось побороть педагогическими методами, было принято Постановление ЦИК и СНК СССР от 7.04.1935г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». Данное Постановление существенно расширяло возможности в применении карательных мер, по отношению к несовершеннолетним правонарушителям. С 12 лет было разрешено применять меры уголовного наказания в виде лишения свободы. Такие крайние меры применялись, в случае совершения таких преступлений, как совершение краж, причинение насилия или нанесение увечий, телесных повреждений, при убийстве или попытке совершить его - все это уже официально закреплялось как основание для заключения несовершеннолетнего правонарушителя под стражу. Также, в соответствии с Постановлением 31 мая 1935г. о полной ликвидации детской беспризорности и безнадзорности, устанавливалась ответственность всех представителей детей: родителей, опекунов, семей или родителей-патронов. За нарушение закона детьми, теперь устанавливался более строгий порядок применения наказания. В том числе и превентивные меры, способствующие повышению уровня ответственности у родителей или опекунов к своему ребенку.
Таким образом, практика перевоспитания трудных подростков, оставшихся без попечения родителей, детей, у которых за плечами был сложный жизненный опыт, в итоге удавалось постепенно возвращать в нормальную среду. Многих ребят на совершение преступлений толкали тяжелые жизненные условия, кто-то ввязывался в преступные группировки, чем рьяно пользовались представители преступного мира, и им это было выгодно. С помощью работы, труда, была возможность показать таким ребятам альтернативный путь развития. Были брошены все усилия для помощи трудным подросткам адаптироваться к нормальной жизни, чтобы вырвать их из рук злоумышленников. Более того, обучение не ограничивалось физическими нагрузками, но дополнялось образованием, нравственным и идеологическим содержанием.
2.3 Роль семейных практик в ликвидации детской беспризорности
Помимо государственных учреждений, существовала практика семейной ликвидации детской беспризорности. В исследуемый период существовало две основные формы принятия детей на воспитание в семью: усыновление и патронирование. Прием беспризорных детей в семьи являлся очень значимым для государства по нескольким причинам. Во-первых, это снижение финансовых расходов от государства, это позволяло экономить государству на выделении средств, для содержания сирот. Также семейная форма устройства детей позволяла обеспечить социализацию детей в условиях приемной семьи. То есть такая форма обеспечения и воспитания детей, по факту являлась альтернативным путем обеспечения детей, вместо государственных учреждений, которые и так были сильно перегружены. Более того, такая форма устройства детей позволяла экономить на зарплатах кадровому составу, так как обязанности по просвещению и воспитанию детей, предполагалось, будут выполняться приемными родителями.
Прием в семью в порядке усыновления осуществлялся в соответствии с Постановлением ВЦИК от 19.11.1926г. «О введении в действие кодекса законов о браке, семье и опеке». В данном документе форма усыновления признавалась лучшей формой социализации детей, ввиду того, что в приемной семье ребенок будет полностью интегрирован в нее и сможет без особых тяжелых последствий пережить утрату семьи и, соответственно, сможет нормально развиваться, социализироваться и приспособиться к жизни в обществе. Третья глава II раздела Кодекса посвящена правилам усыновления детей, в ней указано, что усыновление допускается только в интересах детей и с 10 летнего возраста дети могли самостоятельно выразить свое желание или нежелание быть усыновленными конкретной семьей. Без согласия детей, усыновление не допускалось. В III разделе «Об опеке и попечительстве», в первой главе указано, что усыновлять не имеют права лица, лишенные родительских прав по суду; лица, интересы которых противоположны интересам подлежащих опеке и попечительству, находящиеся во враждебном отношении к детям и лица, лишенные многих прав: лишенцы, спецпереселенцы, так как у них было расхождение в понимании и принятии классового порядка и идеологических воззрений. Также не допускались к обязанностям опекунства и попечительства несовершеннолетние. Согласно Постановлению, приемные дети отождествлялись с родными, чтобы приемный ребенок мог наиболее активно включиться в семью. Итоговое решение об усыновлении принималось органами опеки и попечительства, и факт регистрации ребенка в конкретной семье фиксировался в органах записи актов гражданского состояния (ЗАГС).
Позже, согласно циркуляру «Об усыновлении детей, родители которых неизвестны» от 11 июля 1934г., порядок действия усыновления значительно упрощался тем, что в случае отсутствия каких-либо новостей в течение 1 года от лишенных родительских прав лиц, или лиц с психическими отклонениями, согласие от родителей уже не было необходимым. Согласно этому циркуляру, было достаточно согласия одного из родителей, чтобы ребенка приняли в другую семью. Опекунство на себя брали, как правило, близкие родственники сироты: дедушка, бабушка, тетя, дядя. Также опекунами могли стать лица, не внушавшие доверия новой власти, например, кустари или домохозяйки. На содержание усыновленного отчислялись средства от доходов со своего имущества, либо от органов соцобеспечения. Лицо, оформившее опекунство, могло получать в качестве поддержки от государства 10% от доходов с имущества подопечного3. Попечители и опекуны, по прошествии времени, обязывались отчитываться перед органами опеки о всех осуществленных расходах, об имеющемся имуществе, о здоровье ребенка и его поведении и успехах в учебе или на работе, если он уже был в состоянии работать. Надзор за деятельностью органов опеки осуществлялся президиумами краевого, губернского или областного исполкома, и их решения по делам попечительства признавались окончательными, за ними оставалось последнее решающее слово. Данные отчеты планировалось собирать для анализа, с целью улучшения системы обеспечения жизни усыновленных детей, однако на деле такие отчеты либо вообще не предоставлялись, либо если и предоставлялись, то не рассматривались. Даже сам факт передачи детей под опеку, порой, мог просто нигде не фиксироваться. Более того, могли просто пренебрегать проверкой личности желающих взять на себя ответственность за безнадзорных детей. Как отмечает в своем исследовании А.А. Карасева, анализируя документы, по итогам проверки в 1935г. в Москве было выявлено, что свыше тысячи человек детей, не смотря на взросление, все равно продолжали считаться опекаемыми и за них получали пособие. И подобных примеров приводится очень много.
С целью пресечения подобного пренебрежительного поведения к общегосударственной проблеме, Постановлением от 31 мая 1935г. СНК и ЦК ВКП(б) было предусмотрено уголовное наказание для опекунов, которые использовали свое положение попечителей в целях личной наживы и корыстных целях. Также наказание предусматривалось за оставление подопечных без должного надзора и необходимого обеспечения всем необходимым. За подобное поведение Постановление в 12 статье предусматривало наказание сроком до 3-х лет лишения свободы, а за допуск детей к бродяжничеству, предусматривалось наказание сроком до 2-х лет лишения свободы.
Порядок усыновления устраивал далеко не всех граждан РСФСР, потому что опасались негативного влияния детей из исправительных детских учреждений и колоний на их родных. Это породило участившиеся случаи обращения к патронированию, с целью личной наживы и эксплуатации детей, потому что такое содержание детей поощрялось финансово
государством. Однако, не смотря на все это, воспитание детей в семейных условиях, признавалось лучшим вариантом воспитания и социализации детей. Дети старше 10-ти лет можно было устраивать на работу в мастерские или предприятия в качестве учеников.
Несколько отличалась форма другой опеки детей - патронирование. Такой путь социализации и воспитания детей признавался относительно дешевым, потому что исключал расходы государства на зарплаты кадровому составу и закупку оборудования. Но, конечно наряду с этим, такая форма принятия детей сопровождалась со многими отрицательными факторами. Патронирование стало общепринятым проектом согласно Постановлению ЦИК и СНК от 23 апреля 1926г. «О передаче воспитанников детских домов и беспризорных в крестьянские семьи для подготовки их к сельскохозяйственному труду». Позже вышло Постановление СНК и ВЦИК от 28 мая 1928г. «О порядке и условиях передачи воспитанников детских домов и других несовершеннолетних трудящимся в городах и рабочих поселках», позволяющие не только крестьянским дворам принимать под опеку детей, но и рабочим.
Под патронатом в то время понималось воспитание детей-сирот в семьях трудящихся по поручению госорганов и под их же контролем. При переходе детей под патронат, опекунство на себя брал не один человек, а коллектив. Согласно вышеуказанному Постановлению от 23 апреля 1926г., в качестве опекунов при патронировании рассматривался Крестьянский двор. Тот крестьянский двор, который был не против принять под свою опеку беспризорного ребенка, должен был самостоятельно обратиться с заявлением в соответствующие органы: районный или волостной исполнительные комитеты, или в отдел народного образования. На основании этого заявления, государственные органы осуществляли полную проверку желающего Крестьянского двора, чтобы выявить целесообразность отправки туда беспризорного. Проверки осуществлялись совместно с общественными организациями, например, партийные организации и общество «Друг детей». Ребенка не передавали в семью, если они не могли себе позволить материальное содержание ребенка, если там проживали лица, лишенные гражданских прав, или в случае болезни кого-нибудь из членов семьи. Также отбирались и дети, которых можно было отдать под патронат: те, которые физически развиты, здоровы, грамотны, были приспособлены к труду на земле, считались наиболее приспособленными и предпочтительными к пребыванию под патронатом. Также могли передать на патронат социально не запущенных детей, которые совсем недавно сами были в семье, но по каким-либо причинам стали беспризорными. При переходе на патронат в Крестьянский двор, детей обеспечивали сотрудники отдела народного образования всем необходимым: документами, одеждой, бельем. При отправке ребенка на патронат учитывалось его желание, потому что предыдущий опыт патронирования 1920-х гг. показал частые побеги детей из семей и ненадлежащий уход за ними, так как тогда определяли детей в рамках принуждения.
Подобные документы
Направления британской конституционной политики в Индии в 1929-1935 годах. Декларация лорда Ирвина 1929 года. Разногласия консерваторов по индийскому вопросу в 1929-1931 гг. Причины сопротивления Черчилля правительственному курсу в Индии в 1929-1935 гг.
дипломная работа [95,0 K], добавлен 08.03.2011Разработка первого пятилетнего плана, пересмотр плановых заданий с 1929 г. и возникновение хозяйственных диспропорций. Задачи второго пятилетнего плана, реконструкция тяжелой промышленности. Развитие государства в годы третьей пятилетки (1938–1941 гг.).
реферат [26,7 K], добавлен 26.11.2014Проблемы индустриализации в Таджикистане, активное развитие промышленной и транспортной отраслей. Коллективизация сельского хозяйства, политическое и экономическое укрепление колхозов. Задачи культурной революции, организация народного образования.
реферат [11,2 K], добавлен 03.03.2012Объединение казахских земель в 1920-1929 гг., образование национальной автономии. Новая экономическая политика; голод 1921-22 гг. Индустриализация и насильственная коллективизация в 1929-1940 гг. Развитие культуры, искусства, образования в 20-30 годы.
презентация [2,7 M], добавлен 21.10.2015Социально-психологический портрет беспризорного. Мероприятия советской власти по борьбе с данным явлением в 1920–1930-е гг., его предпосылки, последствия. Практика борьбы с преступностью несовершеннолетних в 1917–1935 гг., этапы уголовного преследования.
дипломная работа [75,1 K], добавлен 22.06.2017Причины мирового экономического кризиса 1929-1933 гг., кейнсианское объяснение, монетаризм, "биржевой пузырь". Экономические взаимоотношения различных стран в годы великой депрессии, последствия. Обострение политического положения капиталистических стран.
реферат [18,6 K], добавлен 10.12.2011Изучение национальной политики Союза Советских Социалистических Республик в Великой отечественной войне. Сопротивление народов СССР депортациям в 1941-1949 годы. Использование неправомерного насилия в период проведения депортации в Чечено-Ингушетии.
статья [62,7 K], добавлен 23.10.2015Основные причины Великой Отечественной войны. Первый период войны. Битва за Брестскую крепость в июле-августе 1941 года. Оборонительные сражения в Крыму в сентябре-октябре 1941 года. Город Нытва в годы войны. Итоги и последствия Отечественной войны.
реферат [23,5 K], добавлен 01.10.2010История формирования внутренних войск до 1917 г. Учреждение чрезвычайных органов, создание вооруженных формирований, обеспечивших выполнение неспецифических задач ВЧК. Организация внутренних войск во время революции, история их развития в 1917-1941 гг.
лекция [44,4 K], добавлен 25.04.2010Характеристика исследования М.Б. Мирского, которое посвящено анализу процессов "врачей-убийц" за время правления И.В. Сталина в 1929-1953 годах. Анализ представленных обвинений против медицинской интеллигенции с точки зрения доктора медицинских наук.
научная работа [23,2 K], добавлен 23.11.2010
