Органы прокуратуры Новосибирской области в 1939–1945 гг.

В области уголовно-судебного и гражданского надзора прокуратура должна была заниматься правильным и единообразным применением законов судебными учреждениями, поддержанием обвинения в судебных инстанциях. Для прокуроров данного периода было характерна ситуация, когда прокуроры формально участвовали в подготовительных заседаниях нарсудов, что приводило к многочисленным нарушениям в процессе судопроизводства, в результате чего дела из судебного заседания возвращались для доследования или получали оправдательный приговор. Очень часто прокуроры халатно относились к своим обязанностям, в результате чего не имели возможности путем принесения кассационных протестов исправить допущенные судами ошибки.

В то же время в функции прокуратуры входил контроль над решениями судов, который осуществлялся в русле общего ужесточения системы правосудия. Фактически прокуратура отслеживала вынесение судами тех или иных “неправильных” приговоров. Примером может служить ситуация с такими видами преступлений как растраты, кражи и спекуляция. Применение меры наказания, связанной с лишением свободы в отношении спекулянтов составляло 20%, а в отношении воров и расхитителей социалистической собственности 25%. Отмечалось, что этих цифр было недостаточно, поскольку “несмотря на требования закона и указаний НКЮ СССР и Прокуратуры СССР, народные суды не применяли более жестких мер судебной репрессии” ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 243, л. 48.

Работа по наблюдению за органами милиции и НКВД осуществлялась в виде надзора за законностью и правильностью действий ОГПУ, милиции и исправительно-трудовых учреждений. Положение в этой части работы было достаточно тяжелым. Отмечалось, что надзор за расследованием дел в горрайотделах НКВД осуществлялся весьма плохо. Зачастую обвинения предъявляемые тому или другому лицу обосновывались только на личном признании обвиняемого без достаточной проверки всех фактов и обстоятельств дела и не подтверждались другими доказательствами (показаниями свидетелей, документами, актами обследования, экспертизы, вещдоками и т. д.). Документы приобщались к делам без протоколов и соответствующих постановлений; протоколы обыска составлялись в отсутствии обвиняемого и понятых с нарушением установленных УПК требований, экспертные комиссии создавались из лиц несведущих в тех или иных вопросах.

Для повышения контроля над этими органами Областной прокуратурой, на основании приказов и распоряжений прокурора СССР, давались четкие инструкции по вопросам надзора за органами НКВД и милиции. Например, по приказу от 5 января 1939 года четко регламентировался порядок работы с органами НКВД и милицией. Было приказано давать милиции санкции на арест только в тех случаях, где это было действительно необходимо и только после просмотра материалов дела, ежемесячно необходимо было проверять все следственные дела в милиции и УГБ НКВД и давать по ним свои указания, тщательно проверять перед направлением в нарсуд поступающие дела из милиции и пресекать случаи недоследования дел, ежедекадно проверять камеры предварительного заключения при отделах милиции Там же. л. 4.

§ 2. Период Великой Отечественной войны

Начавшаяся Великая Отечественная война потребовала консолидации усилий, направленных на защиту законности. Еще до войны старое руководство Новосибирской прокуратуры было заменено. С 16 января 1941 г. прокурором Новосибирской области был назначен Константин Яковлевич Румянцев, до этого работавший прокурором Сталинградской области. К. Я. Румянцев родился в 1901 г. в семье рабочих в Ярославле. Окончил начальную 3-х классную школу и с 1911 по 1917 год работал учеником слесаря на нескольких ярославских предприятиях. В 1918 г. добровольно вступил в 35 батальонные войска ВЧК при Ярославской губ. комиссии. Прослужил до 1922 года. В 1923-1924 гг. учился на Ярославских межобластных юридических курсах, по окончании которых был назначен нарсудьей Ростовского уезда. С 1926 года начал работать в системе органов прокуратуры. После окончания Высших юридических курсов в г. Москве в 1935 г. был назначен заместителем прокурора Сталинградской области, с 1939 - прокурор.

С началом Великой Отечественной войны на работников прокуратуры были возложены дополнительные задачи, связанные с обеспечением тыла. Однако организационных изменений не последовало. Штатное расписание не изменилось. В областном аппарате по-прежнему было предусмотрено 33 оперативных единицы. Однако начавшаяся война к тому, что в ряды РККА было мобилизовано восемь человек, что привело к недокомплекту трех прокуроров спецотдела. Помимо этого были мобилизованы шесть горрайпрокуроров, трое их которых были заменены. В результате не были подобраны кандидатуры на должности прокуроров Вокзального района гор. Томска, Ордынского района и Мысковского района. Из 94 помощников горрайпрокурора в РККА были мобилизованы 30 человек, а также 57 следователей из 128 ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 276, л. 10.

Несмотря на войну и нехватку работников, в органах прокуратуры продолжалась работа по очищению аппарата от некомпетентных сотрудников. К августу 1941 года был уволен с работы прокурор Куйбышевского района Бегищев, как “необеспечивший работы”. Прокурор Кузедеевского района Иушин подлежал увольнению за морально-бытовое разложение, а прокурор гор. Ленинска-Кузнецкого Захаренко покинул должность из-за того, что не обеспечил борьбы с распространением ложных слухов и не осуществлял надзора за следствием в органах НКВД ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 276, л. 10.

Замена работников уволенных и мобилизованных в ряды РККА, производилась за счет выдвижения из числа технических работников, работников других организаций на местах и за счет эвакуированных из прифронтовой местности работников прокуратур, направляемых центральными аппаратами прокуратур ФСР и СССР. Однако данный контингент не обладал стабильностью, поскольку эвакуированные работники часто перебрасывались с места на место. Помимо этого имелись случаи посылки на работу сотрудников, которые впоследствии себя дискредитировали. Так, вместо мобилизованного помощника прокурора Мариинского района на работу был принят Бурыкин, эвакуированный из гор. Смоленска. Но впоследствии он подвергся увольнению с работы и отдаче под суд по ст. 58-10 ч 2 УК ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 276, л. 10.

Таким образом, вопрос подготовки собственных компетентных кадров по-прежнему стоял очень остро. Во время войны не прекращалась работа по подготовке оперативных работников. Обучение осуществлялось в Новосибирске через заочную сеть юридического института и юридической школы. В 1941 г. из 354 сотрудников учились во Всесоюзном юридическом заочном институте - 19 человек и Центральной юридической заочной школе - 53 человека.

К сожалению, полной информации о состоянии кадров Новосибирской областной прокуратуры в 1942 году не имеется. Документы располагают информацией лишь о составе и движении следственных работников. Однако по ним можно составить представление о тенденциях решения кадровой проблемы в Облпрокуратуре в целом в данный период.

Таблица 5

Личный состав народных следователей на 1 ноября 1942 г.*

* Составлено по: ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 8, л. 9-10

Общее количество следователей увеличилось на 12 человек, но штат был не укомплектован на 6 единиц. 41% сотрудников, при этом, составляли лица моложе 25 лет. 79% сотрудников обладали общим стажем работы менее 3 лет, а в числе следователей со стажем работы от 1 года до 3 лет было около половины работников со стажем работы менее 2 лет. Фактически, Следственному отделу Облпрокуратуры в течение 1942 года необходимо было осуществлять руководство работой следователей, более половины которых только начинали работать в прокуратуре. Помимо этого, по состоянию на 1 ноября 1942 года в райгорпрокуратурах имелось 30% следователей, работающих от 1 до 6 месяцев ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 8, л. 9-10. Эта ситуация объясняется тем, что начавшаяся война потребовала мобилизации работников прокуратуры в ряды РККА, а поскольку на работников областного аппарата существовала бронь, то мобилизации подверглись в основном сотрудники младшего звена.

По сравнению с довоенным временем образование сотрудников прокуратуры улучшилось. К 1942 году высшее юридическое образование имели уже 20 человек (в 1940 году эта цифра составляла 3), а количество лиц без юридического образования уменьшилось с 81 до 53. Однако процент работников, не имеющих юридического образования, по-прежнему оставался очень высок и составлял около 40%. И хотя, налицо был прогресс в подготовке профессиональных кадров, ситуацию осложняла их высокая текучесть. По состоянию на 1 июля 1942 г. только в течение 1 года по области был освобожден от работы по разным причинам 141 следователь, что даже превышало среднегодовую штатную численность этой категории. Эта цифра почти в три раза превышает показатель 1940 г., что прежде всего было связано с периодическими мобилизациями в Красную Армию.

К 1944 году вопрос расстановки кадров по-прежнему оставался одним из труднейших в работе прокурорско-следственных органов. Это объяснялось специфичностью работы органов прокуратуры и дефицитом опытных, квалифицированных кадров на местах. По состоянию на 1 января 1944 года штат Новосибирской областной прокуратуры имел недокомплект оперативно-следственных работников в 25 человек. Из них 7 чел. по областному аппарату, 5 райпрокуроров, 5 пом. прокуроров, 5 нар. следователей.

Недокомплект объясняется тем, что за второе полугодие 1943 года из органов прокуратуры убыло по разным причинам 65 чел ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 322, л. 7. Из них 33 чел. откомандировано в распоряжение Прокурора СССР для работы в освобожденных районах, 10 чел. было выдвинуто на работу в Облаппарат прокурорами отделов, следователями, райпрокурорами и по разным причинам убыло еще 22 человека (См. табл. 8. Данные на начало апреля 1944 г.).

Таблица 8

Наличие штатных сотрудников на 1/IV 1944 г*.

* ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 322, л. 7

Общее количество штатных сотрудников уменьшилось, поскольку 26 января 1943 года в обстановке коренного перелома на фронте Президиум Верховного Совета СССР принял решение о выделении из Новосибирской области Кузбасса и создании на его территории Кемеровской области, с целью увеличения добычи угля, выпуска металлов и военной продукции для нужд фронта на предприятиях Кузбасса. В новую область вошли 17,5% территории Новосибирской области, 9 из 12 городов областного подчинения, 17 из 20 рабочих поселков, 23 из 75 районов. Соответственно все городские и районные прокуратуры перешли в подчинение новообразованной Прокуратуры Кемеровской области. Общее количество сотрудников Новосибирской областной прокуратуры уменьшилось на 100 человек, но качественных изменений состояния органов прокуратуры (уровень образования, подготовки, опыт работы и т. д.) не последовало, поскольку выделение Кемеровской области и образование прокуратуры Кемеровской области сопровождалось не созданием новых структур и переброской в них наиболее квалифицированных кадров, а реорганизацией в системе подчинения.

Помимо этого, во втором квартале 1944 г., в связи с организацией гор. прокуратуры г. Новосибирска, из состава прокуратуры Новосибирской области был выделен штат оперативно-следственных работников в 45 чел. В их числе 6 райпрокуроров, 20 помощников прокуроров и 19 народных следователей. Таким образом к 1 июля 1944 г. штат оперативного состава составил 208 чел. с фактическим наличием 191 чел.

Как отмечают документы, за первый квартал 1944 г. удалось добиться уменьшения недокомплекта оперативных сотрудников на 5 человек. Однако полностью укомплектовать этот штат не представилось возможным, т. к. за это же время по разным причинам убыло 14 человек. В их числе было откомандировано в распоряжение Прокурора СССР 3 человека: начальник уголовно-судебного отдела Удрас, помощник прокурора Куйбышевского района Аксенов, помощник прокурора Татарского района Шевцова.

Помимо этого, из облаппарата был уволен прокурор отдела общего надзора Рохлин, за ряд служебных проступков снят с поста райпрокурор Михайловского района Фокин, а также за дискредитацию органов прокуратуры снят с работы и понижен по должности райпрокурор Колыванского района Кривоногов.

Среди народных следователей убыло по разным причинам 6 человек. В частности, за дискредитацию органов прокуратуры уволен следователь прокуратуры Барабинского района Некрасов. От работы освобождались и в связи с учебой. Два следователя были освобождены от работы в связи с уходом на учебу в юридический очный институт ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 322, л. 8. Помимо этого на 1 апреля 1944 года имелся ряд работников, не утвержденных в должности Прокурором СССР или Облпрокурором. Их количество составляло 28 чел., причем 18 чел. не утверждались вследствие того, что срок их стажировки еще не истек.

За период второго квартала 1944 г. было отозвано в распоряжение прокурора СССР 3 человека. В частности, из Облаппарата был отозван зам. прокурора по спецделам К. А. Назарюк (Род. в крестьянской семье в 1903 г., образование высшее юридическое, с 1931 г. член ВКП (б), на прокурорской работе с 1922 г.), который назначен на работу Прокурором Куйбышевской области. Помимо него, в распоряжение прокуратуры УССР были отозваны пом. прокурора по спецделам прокуратуры Нарымского округа Гудван, а также, в аспирантуру юридического института (Москва), нар. следователь Вокзального района г. Томска Хмельницкая.

Также по разным причинам убыло 7 оперативно-следственных работников. И. о. следователя Барабинского района Тетюник была освобождена в связи с отъездом в Москву по семейным обстоятельствам, и. о. следователя В-Ирменского района Маслова была освобождена по собственному желанию. На основании ст. 47 КЗОТ РСФСР “за дискредитацию органов прокуратуры” были освобождены от работы и. о. следователя Коченевского района Сергеев и нарследователь прокуратуры здвинского района Романов. Помимо этого по распоряжению заместителя прокурора РСФСР Арбузова был снят с работы и переведен в Кемеровскую область нар. следователь прокуратуры г. Томска Дубский.

К 1944 году активизируется работа по изучению кадров и резервного состава. Несмотря на то, что не проводилось плановых проверок, за исключением отдельных выездов на места и личных выездов Облпрокурора в райпрокуратуры, к середине 1944 г. все-таки удалось организовать несколько комплексных проверок работы горрайпрокуратур. В частности, были проверены прокуратура г. Томска, райпрокуратуры Сузунского, Барабинского, Убинского, Легостаевского, Чановского районов. Эти проверки давали некоторую возможность изучить кадры прокурорских работников в этих прокуратурах, установить качество их работы, юридической квалификации, повышения “идейно-политического уровня”. Подобное внимание кадрам было характерно для К. Я. Румянцева. Как правило, он всегда уделял внимание уровню подготовки работников прокуратуры, а также отстаиванию их интересов. Еще будучи помощником прокурора Ярославской области, подверг критике председателя областного суда Ярославской области и облпрокурора Драгунского за небрежное отношение к кадрам, за что получил партийное взыскание, впоследствии отмененное.

Новое руководство уделяло больше внимания защите работников прокуратуры перед партийными органами. Так, 7 ноября 1943 года, решением бюро Маслянинского района ВКП (б) райпрокурор Маслянинского района Третьяков был исключен из партии со снятием с работы, за систематическое невыполнение решений и указаний Райкома ВКП (б), выразившееся в “срыве фронтового декадника по хлебоотдаче и за покровительство расхитителей колхозного хлеба”. После проверки, проведенной Облпрокуратурой совместно с работниками Обкома ВКП было установлено, что прокурор Третьяков не выполнил решение Райкома ВКП (б) о выезде в колхозы по вопросу вывозки хлеба государству. После чего Обкомом было вынесено постановление об отмене постановления Бюро Маслянинского РК ВКП (б) об исключении Третьякова из членов ВКП (б) и снятия с работы. Однако Третьякову был объявлен выговор за нарушение партийной дисциплины, и он был переведен на работу в другой район. Схожая ситуация произошла и с райпрокурором Асиновского района Шелонина, в отношении которого Райком ВКП (б) Асиновского района в октябре 1943 г. вынес постановление о снятии с работы “за оторванность от партийной организации и невыполнение ряда поручений, по подготовке и уборке урожая и хлебосдаче зерна государству”. Все обвинения были тщательно проверены и фактов, подтверждающих их, найдено не было. В итоге Шелонин был восстановлен на работе, однако также был переведен в другой район.

Замена недостающих работников производилась за счет резервных кадров, с которыми работали достаточно плотно. На 1 апреля 1944 года Новосибирская прокуратура имела резерв из партийно- советского актива - 26 человек. Работа с активом проходила, как правило, в районах. С ними проводили беседы, прикрепляли к помощникам прокуроров или следователям, которые приобщали их к работе, поручая проверку материалов, расследование несложных дел и т. д. После 2-3-х месяцев работы, райпрокурор высылал в отдел кадров характеристику и свое мнение о возможности использования того или иного работника на должности пом. прокурора или следователя. Так, за первый квартал 1944 года из резерва партийно-советского актива было подготовлено 4 пом. прокурора и 4 нар. следователя. Во втором квартале из имевшегося списка резерва удалось выдвинуть на вышестуящую должность внутри облаппарата - 2 человека, из партийно-советского актива -3 чел. В 3-м квартале 1944 года, для работы в Областном аппарате, предполагалось укомплектовать за счет кадров партийно-советского актива 2 чел. Необходимо отметить, что к середине 1944 г. резерв партийно-советского актива значительно уменьшился вследствие того, что часть резерва отошла реорганизованной горпрокуратуре г. Новосибирска.

Помимо резерва, дефицит сотрудников пополнялся за счет лиц, проходящих обучение. В частности, областной аппарат должен был получить 12 выпускников двухгодичной правовой юридической школы, 10-13 чел. слушателей трехмесячных межобластных юридических курсов, а также 7 чел. путем продвижения по службе младшего состава.

Состояние в сфере образования было следующим: к концу первого квартала, из 233 чел., числившихся по штату, 2 чел. имели высшее общее образование, 22 чел. - высшее юридическое, 7 чел. - незаконченное высшее юридическое, 3 чел. - среднее, 53 чел. - средне-юридическое, 66 чел. окончили юридические курсы и 79 человек не имели специального образования или имели низшее. При этом, не имели специального образования 6 сотрудников областного аппарата, 19 райпрокуроров, 18 пом. райпрокуроров и 36 следователей. По сравнению с 1940 г. высшее образование имели уже 10% сотрудников облпрокуратуры, а количество лиц без юридической подготовки уменьшилось до 33%. Количество неквалифицированных работников облаппарата составило 17%.

После выделения гор. прокуратуры Новосибирска, ситуация несколько изменилась, так как из состава облпрокуратуры были выделены наиболее квалифицированные кадры. К середине 1944 г. из 191 чел. фактического состава высшее образование имели 16 чел., 5 чел. имели незаконченное высшее юридическое, 31 - средне юридическое, юридические курсы окончили 85 чел., общее среднее и низшее имели 50 чел. Таким образом, из приведенных данных видно, что наибольшее количество (до 70%) оперативно-следственных работников составляли сотрудники с низшим образованием (юрид. курсы, общее среднее и низшее образование). Это можно объяснить тем, что за время Великой отечественной войны в прокуратуру вливались кадры, которые зачастую не имели специально-юридического образования и опыта работы. Но, тем не менее, по сравнению с довоенным временем количество работников с низшим образованием уменьшилось на 20%. В целом, работа по подготовке кадров не прекращалась и ситуация в этой области несколько улучшилась. Имелся резерв студентов, закончивших 1-го августа 1944 года 2-х годичную юридическую школу, в составе 9 человек, которые были распределены и аттестованы по должности народного следователя. Помимо этого, в ВЮЗИ и ЦЗЮШ обучались 45 чел. оперативного состава. Из них обучались в ВЮЗИ на 1-м курсе - 14 чел. и в ЦЗЮШ на 1 курсе 28 чел. и на 2 курсе 3 чел. C учащимися этих учебных заведений были некоторые проблемы. Во втором квартале отделом кадров областной прокуратуры была проведена проверка заочного обучения и выполнения учебного плана заочниками ВЮЗи и ЦЗЮШ. В результате проверок оказалось, что среди учащихся прокурорско-следственных работников заочного обучения ВЮЗИ и ЦЗЮШ “большая часть из них не выполняет учебного задания и не работает над собой”. Но, подобная ситуация была характерна и для довоенного времени, поэтому особо на состояние проф. подготовки не влияла. Тем не менее, по результатам проверки, на оперативном совещании облпрокуратуры был заслушан доклад о состоянии в этой области и было решено провести работу по вовлечению в 1944-45 гг. всех оперативных работников, не имеющих высшего и средне-юридического образования в заочный юридический институт и заочно-юридическую школу. Таким образом, заметен прогресс в подготовке сотрудников, что во многом было связано с некоторой стабилизацией в кадровой сфере.

К 1944 году практически прекратились периодические мобилизации в армию и переброска работников для работы в западные области. Во многом этому способствовала организация 3-х месячных юридических курсов по подготовке прокурорско следств. работников для работы в УССР и БССР. Работа курсов была начата 5 февраля 1944 года, и на 1 апреля количество слушателей этих курсов составило 65 чел. Впоследствии была проведена большая работа по выпуску и распределению студентов, закончивших эти курсы. В мае 1944 года было направлено по окончанию курсов на прокурорскую работу в прокуратуру УССР - 7 чел., в прокуратуру БССР - 8 чел., в военную прокуратуру Морского Военного флота -5 чел., 15 чел. распределены были в Новосибирской, Кемеровской областях и Алтайском крае. Затем, к августу, удалось добиться незначительного компенсирования кадров оперативного состава путем получения студентов, закончивших 2 поток 3-х месячных курсов в составе 11 человек. 3 человека были распределены для работы в горпрокуратуре и 8 чел в прокуратуре Области.

Для проведения занятий на курсах привлекались квалифицированные преподавателя из юридической школы, работники облаппарата, облсуда и адвокаты, причем успеваемость курсантов на отлично и хорошо составила 85%, остальные удовлетворительно.

Таким образом, видно, что к работе старались привлекать сотрудников, имеющих минимальный уровень юридического образования, что не может не служить показателем улучшения работы в данной области. Но все же образовательный уровень служащих оставлял желать лучшего, поэтому работниками облаппарата и периферии было организовано проведение занятий по русскому языку, причем для работников оперативного состава областной прокуратуры занятие по русскому языку организовано в обязательном порядке два раза в неделю.

Учеба сотрудников прокуратуры не завершалась получением профессионального образования. В целях повышения квалификации прокурорско-следственных работников в первом квартале 1944 г. оперативными отделами облаппарата было организовано прохождение стажировки райпрокуроров, пом. прокуроров, научно-методическая конференция следователей. В результате чего было охвачено научно-методической конференцией 55 следователей и 30 райпрокуроров. Как правило, конференции длились неделю и проходили очень организованно. К чтению лекций привлекались как преподавательский состав юридической школы, так и руководители отделов Новосибирской облпрокуратуры. Фактически, периодический созыв учебно-методических конференций оказывался единственным более или менее действенным методом повышения квалификации следователей.

В то же время, после начала войны помимо имеющихся задач, военная обстановка ставила перед органами прокуратуры ряд новых:

обеспечить аккуратную в смысле установленных сроков и надлежащую по качеству поставку транспортных средств и др. имущества для Красной Армии, решительно пресекая всякие попытки уклониться или поставить недоброкачественное имущество;

усилить работу по надзору за выполнением оборонных заказов, немедленно привлекая к ответственности лиц срывающих или тормозящих выполнение заказов;

усилить борьбу с дезертирством, с уклонением от выполнения обязательных поставок и налогов.

За период военного времени органы прокуратуры усилили работу в области общего надзора. После объявления войны содержанием деятельности органов прокуратуры стали вопросы, связанные с мобилизацией кадров, транспорта и имущества для Красной Армии; борьбой с “враждебными элементами”, уклонением от мобилизации и поставок; с выполнением оборонных заказов; организацией госпиталей; сторожевой и противопожарной охраны предприятий и учреждений и с соблюдением льгот для призванных в РККА и их семей.

Кроме того, центром внимания прокуратуры были вопросы соблюдения трудовой дисциплины на промышленных предприятиях и предприятиях, связанных с уборкой урожая и заготовкой сельхозпродуктов. Статистические данные о работе органов прокуратуры показывали увеличение числа предприятий, учреждений и организаций, в которых проверялись решения, приказы и распоряжения, а также увеличение количества докладов и бесед работников прокуратуры, что объяснялось общим увеличением количества срывов оборонных заказов.

В порядке общего надзора, совместно с партийными комитетами и соответствующими руководителями проводились проверки состояния сторожевой и противопожарной охраны на предприятиях, проводились проверки выполнения оборонных заказов кооперативных и государственных предприятий, а также организации госпиталей, проверки правильности назначения и выплаты пособий семьям военнослужащих.

Одной из важнейших задач в годы войны стала проверка состояния работы местных органов власти по расселению и трудоустройству эвакуированного населения, создании им нормальных бытовых условий. В результате проверок оказывалось, что очень часто положение эвакуированного населения было очень тяжелым. Имели место случаи, когда эвакуированным семьям не выделялись пособия, они плохо обеспечивались жильем. Зачастую по 2 и 3 семьи вынуждены были ютиться в одной небольшой комнате. Жилищно-бытовые условия эвакуированных граждан в отдельных случаях не соответствовали элементарным требованиям санитарии. В частности в г. Новосибирске, на ул. Фрунзе общежития содержались в антисанитарном состоянии, жильцы не обеспечивались самой необходимой мебелью: столами, стульями, шкафами, вешалками и т. п., не обеспечивались кипяченой водой. “Всё это создавало антисанитарию помещений, способствовало стопроцентной вшивости проживающих там лиц и значительной заболеваемости среди них” ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 289, л. 38. Помимо этого, ряд райисполкомов не занимался вопросами трудоустройства эвакуированных граждан.

Достаточно большое внимание уделялось борьбе с дезертирством. Согласно приказу № 62 от 28 июня 1942 г. на каждом крупном предприятии военной и угольной промышленности заводился специальный учет состояния трудовой дисциплины. За шестидневную рабочую неделю по каждому из предприятий учету подлежали:

Количество прогулов и опозданий (по результатам проверки предприятий);

Количество самовольных уходов;

сроки передачи дел в суды о прогульщиках и материалов прокурору в отношении дезертиров;

сроки передачи дел прокурорам в трибуналы на дезертиров;

Количество разысканных и арестованных дезертиров;

остаток неоформленных дел о дезертирах, находящихся в прокуратуре;

сроки рассмотрения дел в судах на прогульщиков;

выявленные недостатки в организации табельного учета, организации труда, жилищно-бытового обслуживания рабочих и т. п. способствующие прогулам и дезертирству;

какие приняты реальные меры к устранению выявленных недостатков (внесение представлений в партийные и хозяйственные органы, привлечение к уголовной ответственности и др.) ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 286, л. 5-6.

На прокуроров возлагалась личная ответственность за установление учета состояния трудовой дисциплины. При этом особо оговаривалось, что проведение особого повседневного контроля состояния трудовой дисциплины по крупнейшим предприятиям оборонной и угольной промышленности не снимало обязанности с прокуроров осуществлять прокурорский надзор за состоянием трудовой дисциплины по всем остальным предприятиям города или района.

Работа органов прокуратуры по уголовно-судебному надзору была направлена на усиление борьбы с дезорганизаторами тыла, на усиление борьбы с растратчиками, расхитителями социалистической собственности, хулиганами, спекулянтами и дезорганизаторами производства. В первый период войны количественно выступлений горрайпрокуроров при рассмотрении дел в подготовительных и судебных заседаниях несколько снизилось. Это делалось в соответствии с требованиями прокурора Союза ССР об обеспечении участия прокуроров при рассмотрении наиболее сложных дел. Рассмотрение дел с участием прокуроров в судебных заседаниях во II-м квартале 1941 г. составило 2950, а в III квартале - 2323 дела ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 276, л. 3. В условиях военного времени наблюдалось общее ужесточение в сфере юстиции: “в основном карательная политика по особо опасным видам преступлений является выдержанной и почти каждый случай ослабления карательной политики по таким делам горрайпрокурорами опротестовывается” Там же. л. 4. Облпрокуратура следила за тем, чтобы по таким делам как растраты, хищения, спекуляции и хулиганство в качестве меры наказания назначалось лишение свободы, однако, несмотря на ряд приказов вышестоящих органов прокуратуры, по такого рода преступлениям заключение под стражу назначалось только по 60% всех подобных дел. В то же время, вынесенные оправдательные приговоры и приговоры с мягкой мерой наказания опротестовывались, и протесты по ним в большинстве случаев удовлетворялись, так как, по мнению прокуратуры, суды должны были обеспечивать жесткую борьбу с наиболее опасными видами преступлений, и вынесение оправдательных приговоров в большинстве случаев нарсудами применялось неосновательно.

Поскольку Новосибирская область была тыловым центром, то этим видам преступлений в военное время уделялось особое внимание и в целом по данным видам преступлений количество дел, поступающих в прокуратуру, сравнительно уменьшилось. Но увеличились растраты и недостачи, так как прокуратура плохо следила за работой контрольно-ревизионных органов, в результате чего многие выявленные растраты оформлялись очень медленно, а зачастую в некоторых торгующих организациях ревизии не производились месяцами. Помимо этого имелись случаи, когда многие материально ответственные лица, подлежавшие призыву в армию, не успевали сдать подотчетные ценности, так как время явки на призывной пункт было ограничено. Прокуратура также занималась обеспечением возмещения ущерба, причиненного государственным и кооперативным торговым организациям, для чего прокуроры обязаны были по каждому делу производить опись и арест имущества, однако это делалось лишь в 40 - 50% случаев Там же. л. 2.

Прокуратура занималась вопросами обеспечения мобилизации транспорта и другого имущества в пользу РККА. За несвоевременную и недоброкачественную поставку имущества к уголовной ответственности привлекались хозяйственные работники и руководители. Кроме того, к уголовной ответственности привлекали за срыв заданий по выполнению оборонных заказов, а также за уклонение от выполнения налоговых обязательств и натурпоставок.

Облпрокуратура неоднократно указывала, что в период военного времени работа прокуратуры должна быть усилена, для чего необходимо было сокращать сроки расследования. Однако здесь существовали определенные трудности. Ежемесячно по области в прокуратурах оставалось до 24% всех дел с превышением 2-х месячного срока расследования, по которым всегда почти до 50% обвиняемых содержатся под стражей. Помимо этого наблюдался высокий процент прекращения уголовных дел, который в октябре 1941 г. достиг 16,5% (11% в мае) Там же. л. 1. Это происходило за счет неосновательного возбуждения уголовных дел. Причина такого положения заключалась в том, что в период военного времени был ослаблен контроль над качеством расследования. Кроме того, в этот период в органы прокуратуры влились новые сотрудники, которые зачастую не имели достаточной квалификации и опыта работы.

Война была тяжелым временем, как для всей страны, так и для органов прокуратуры в частности. К началу войны в органах прокуратуры сохранился импульс нестабильности, заложенный еще в предвоенные годы, вызванный недостаточным вниманием проблемам кадрового состава со стороны руководства, общей слабостью профессиональной подготовки и т. д. Положение усугубляли постоянные мобилизации, под которые зачастую попадали наиболее квалифицированные работники. Эвакуация населения из западных районов позволила несколько компенсировать недостаток работников, однако этого было недостаточно. Поэтому приходилось доукомплектовывать штат неопытными и малограмотными сотрудниками. Впоследствии, примерно с середины 1943 года, когда начался коренной перелом ходе войны, мобилизациям подвергалось все меньшее и меньшее количество сотрудников, но значительные группы кадровых работников перебрасывались для работы в освобожденных районах. И лишь с 1944 года, состояние в кадровой сфере можно было назвать стабильным, поскольку работников для западных районов стали готовить специально, а не “выдергивать” из штата.

Тем самым, благодаря активизации и устойчивости осуществления кадровой политики в годы войны удалось не только сохранить кадровый состав и не допустить снижения профессионального уровня прокурорских работников, но даже и повысить его в сравнении с предвоенным периодом.

Заключение

В мире не существует единой модели института прокуратуры, ни с организационной, ни с функциональной точек зрения. Многообразие форм прокуратуры объясняется тем, что сходные правовые функции, необходимые в любом обществе могут реализовываться через различные правовые институты и механизмы в соответствии с национальными, социально-экономическими и правовыми традициями. Тем не менее, выполнение этих функций является обязательным для любого государства. После революции 1917 г. новая Советская власть отказалась от предыдущей системы юстиции, поскольку перед ней стояли более насущные проблемы, которые требовали своего решения в т. ч. вне правового поля. Действуя в условиях “революционной законности”, советская власть не видела необходимости в создании особого надзорного органа, а если быть точнее, то такой орган ей попросту мешал. Однако вскоре после установления относительной стабильности сложилась объективная необходимость восстановления порядка в стране. Для этих целей был восстановлен институт прокуратуры. Государственный механизм в молодом советском государстве строился с учетом обеспечения наиболее эффективного выполнения задач диктатуры пролетариата, и прокуратура явилась частью этого механизма. Прокуратура стала одним из важнейших инструментов, с помощью которого партийные органы осуществляли государственную политику.

В процессе своего развития органы прокуратуры Сибири прошли сложный путь. Так как новая власть отказалась от системы органов юстиции, существовавшей в царской время, ей необходимо было создать орган, отвечающий за соблюдение закона, практически заново. Но в начальный период своего существования у молодого советского государства не было ни возможности, ни желания создавать что-то новое. Поэтому при воссоздании органов прокуратуры пришлось использовать дореволюционный опыт и система органов советской юстиции в общих чертах копировала предыдущую. Впоследствии система органов прокуратуры неоднократно менялась в соответствии с проводимыми в Сибири преобразованиями. Лишь спустя значительное время, к середине 1930-х годов, накопив соответствующий опыт путем проб и ошибок, прокуратура окончательно оформилась как самостоятельный и формально независимый орган.

В течение всего периода существования Советского государства для него была характерна цикличность по отношению к органам прокуратуры. Несмотря на то, что прокуратура изначально задумывалась как независимый орган, осуществляющий надзор за законностью, этого партийно-советское руководство никогда не допускало. В условиях формирования и утверждения тоталитарной системы все государственные органы были винтиками огромной машины. То же самое относится и к прокуратуре. Это механизм, который включали, когда он был нужен и выключали, когда необходимость в нем отсутствовала. В период массовых репрессий конца 1930-х годов из ведения прокуратуры были выведены не только крупные дела о терроризме, бандитизме, система НКВД в административном порядке присвоила себе судебные и прокурорские функции, а особая коллегия Верховного Суда - функции надзора и протеста. Эти изменения фактически привели прокуратуру в зависимое состояние, заставив надеть одежды так называемой социалистической законности. Прокуратура превратилась в структуру, механически дублировавшую партийно-государственные решения на всех уровнях. В дальнейшем все структурные преобразования в системе органов прокуратуры производились в соответствии с теми функциями, которые она выполняна.

Государство ставило перед органами прокуратуры достаточно много задач. Будучи блюстителем закона, прокуратура должна была следить за точным его исполнением. Прокуратура это наблюдательный орган, и его наблюдательная функция состояла из двух связанных между собой частей: профилактически-предупредительная деятельность, направленная на недопущение нарушения закона, и карательная функция, направленная на восстановление нарушенного порядка средствами уголовной репрессии. В Советское время, и особенно в Сталинский период, профилактически-предупредительная деятельность органов прокуратуры реализовывалась в русле общей политики режима. Прокуратура контролировала точное выполнение всех директив и распоряжений руководства страны и в тех случаях, когда эти директивы не выполнялись, прокуратурой применялись репрессивные меры в форме уголовного преследования.

Помимо общих функций, которые возлагались на прокуратуру положением и конституцией СССР, она должна была выполнять ряд задач хозяйственно-политического значения, которые были ей не свойственны. Она участвовала в хлебозаготовительных кампаниях, на нее возлагалась ответственность на проведение в жизнь ряда указов, направленных на ужесточение трудовых отношений. Зачастую прокуратура вмешивалась в хозяйственную деятельность предприятий промышленности. С целью обеспечения более качественного выполнения тех или иных распоряжений партийного руководства, прокуратура проводила массово-разъяснительную работу среди населения. После начала войны помимо имеющихся задач, военная обстановка поставила перед органами прокуратуры ряд новых. Содержанием деятельности органов прокуратуры стали вопросы, связанные с мобилизацией кадров, транспорта и имущества для Красной Армии; борьбой с “враждебными элементами”, уклонением от мобилизации и поставок; с выполнением оборонных заказов. Одной из важнейших задач в годы войны явилась проверка состояния работы местных органов власти по расселению и трудоустройству эвакуированного населения, создании им нормальных бытовых условий. Помимо этого прокуратура должна была уделять достаточно большое внимание борьбе с трудовым дезертирством. В целом, в указанный период, деятельность прокуратуры проходила в русле общей мобилизационной политики режима, однако спецификой деятельности Новосибирской прокуратуры являлось то, что она решала широкий круг задач хозяйственного значения, так как Новосибирская область являлась одним из важнейших тыловых центров страны.

В то же время, во внутренней государственной политике политическое руководство всегда уделяло больше внимания карательным органам (ОГПУ-НКВД), а отнюдь не органам прокуратуры. В плане материально-технического оснащения это проявилось в том, что зачастую прокуратура испытывала острую нехватку не только служебных зданий и помещений, но также была мало обеспечена транспортными средствами, сейфами, следственными чемоданами, пишущими машинками, бумагой и иными канцелярскими принадлежностями, что в целом, безусловно, отрицательно влияло на организацию их служебной деятельности. Материальное стимулирование государством труда работников прокуратуры оставалось на достаточно низком уровне. Несмотря на то, что средняя зарплата работника прокуратуры не существенно отличалась от среднестатистической зарплаты по стране, её все равно было недостаточно. В годы войны эти вопросы обострились еще больше. Такая государственная политика в сфере оплаты труда советских прокуроров и следователей не способствовала делу укрепления законности, повышению авторитета органов прокуратуры и реальному обеспечению их независимости при осуществлении прокурорско-следственной работы.

Традиционно очень сложным для прокуратуры был кадровый вопрос. После периода 37-38 гг. в Новосибирской областной прокуратуре ощущался острый недостаток кадров. Большинство сотрудников не имело необходимого образования и достаточного опыта работы. Основная масса сотрудников обладала стажем менее 3-х лет. Ситуация осложнялась некомпетентностью и плохим руководством. С началом войны в органах прокуратуры стали проводиться периодические мобилизации, которые “вымывали” из органов прокуратуры более опытных работников. Это приводило к тому, что люда вливались либо новые неопытные сотрудники, либо к работе привлекали сотрудников прокуратуры эвакуированных из прифронтовой полосы. Эта ситуация продолжалась вплоть до 1942 года. Затем положение на фронте стало постепенно улучшаться. Периодические мобилизации практически закончились. Улучшилось положение в сфере образования и подготовки сотрудников, так как этому стало уделяться больше внимания. Работников для освобожденных районов стали готовить специально, поэтому прекратились переброски штатных сотрудников на запад. Помимо этого, государство стало уделять внимание повышению авторитета прокурорских работников. Для этих целей для них была установлена система чинов и введена форма.

Источники:

Архивные данные:

ГАНО. Ф. Р-20. Прокуратура Новосибирской области 1920-1970 гг. Оп. 1. д. 1, 6, 8, 9, 71, 104, 105, 159, 238, 239, 241, 243, 244, 245, 246, 247, 248, 255, 256, 258, 259, 271, 273, 275, 276, 286, 287, 288, 289, 300, 301, 302, 304, 305, 321, 322, 323, 324, 325, 326, 339, 340, 342, 343.

ГАНО. Ф. П-431. Партийные организации Новосибирской областной прокуратуры 1927-1987. Оп. 1. д. 37, 39, 40, 42.

Опубликованные документы:

История советской прокуратуры в важнейших документах. М., 1947.

Литература:

Амирбеков К. И. Селиверстов Т. А. История развития российской прокуратуры. М., 2002.

Березовская С. Г. Правовые гарантии законности в СССР. М. 1962.

Бровин Г. И. Михайлов В. Т. Прокурорский надзор за законностью исполнения приговоров. М., 1977.

Власов В. А. Студеникин С. С. Советское административное право. М., 1959.

Гальперин И. М. Взаимодействие государственных органов и общественности в борьбе с преступностью. М., 1972.

Горшенин К. П. Советская прокуратура. М., 1947.

Исаев В. И., Угроватов А. П. Правоохранительные органы Сибири в системе управления регионом (1920-е гг.). Новосибирск, 2006.

Карев Д. С. Советское судоустройство. М., 1951.

Лебединский В. Г. Организация работы и контроль исполнения в органах прокуратуры. М., 1949.

Лебединский В. Г. Каленов Ю. А. Прокурорский надзор в СССР. М., 1957.

Лунев А. Е. Студеникин С. С. Социалистическая законность в советском государственном управлении. М., 1948.

Мурашин Г.А. Органы прокуратуры в механизме советского государства. Киев, 1972.

Новиков С. Г. Прокурорская система в СССР. М., 1977.

Прокурорский надзор в СССР. Отв. ред. М. П. Маляров. М., 1973.

Радьков В. П. Организация суда и прокуратуры в СССР. М., 1965.

Семенов В. М. Суд и правосудие в СССР. М., 1984.

Тадевосян В. С. Прокурорский надзор в СССР. М., 1956.

Березовская С. Г. Звирбуль В. К. Демократические основы прокурорского надзора и их развитие // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 6, М., 1967.

Букин С. С. Жизненная среда Новосибирска в военное лихолетье //Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.). Новосибирск, 2004.

Кожевников М. В. Пути развития советской прокуратуры // Ученые записки МГУ. Кн. 5-я. М., 1950.

Папков С. А. “Контрреволюционная преступность” и особенности её подавления в Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) // Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск, 2002.

Папков С.А. Правосудие - как инструмент репрессий в СССР в годы Великой Отечественной войны //Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.). Новосибирск. 2004.

Рагинский М. Ю. Участие общественности в деятельности прокуратуры // Становление и развитие прокурорского надзора в СССР. М., 1976.

Руденко Р. А. Под знаменем Великой Октябрьской Социалистической революции // Социалистическая законность. М., 1957. № 10.

Терехов Г. А. Развитие коллегиальности в деятельности советской прокуратуры // Становление и развитие прокурорского надзора в СССР. М., 1976.

Бобровский С. С. Становление и развитие территориальных органов прокуратуры СССР в Центральном Черноземье (1934-1953 годы). Автореф. канд. ист. наук. Курск, 2000.

Дугарова С. Ж. Органы суда, прокуратуры, милиции Бурятии в 1928-1932 гг. Автореф. канд. ист. наук. Улан-Удэ. 1998.

Марина И. Х. Прокуратура Сибири в период восстановления народного хозяйства СССР (1922-1925). Автореф. канд. ист. наук. М., 1974.

 Приложение № 1*

Штатное расписание областного аппарата Новосибирской областной прокуратуры на 1938 г.

* ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 238, л. 7-8. Машинописная копия.

Приложение № 2

Штатное расписание областного аппарата Новосибирской областной прокуратуры на 1943 г.

* ГАНО, ф. Р-20, оп. 1, д. 304, л. 2-3. Машинописная копия.

Приложение №3

Характеристики

Назарюк Кирилл Алексеевич. Род. в 1903 г., член ВКП (б) с 1931 г., по происхождению из крестьян. Пом. облпрокурора по спецделам. Заочно заканчивает юридический институт. Принимает активное участие в массово-политической жизни коллектива. Является членом партбюро и председателем профорганизации. Работает над повышением своего идейно-политического уровня.

Чернышенко Кузьма Степанович. Род. в 1911 г., член ВКП (б) с 1931 г., по происхождению из крестьян. Образование высшее юридическое. Работает на судебно-прокурорской работе с 1934 г. В данное время работает помощником областного прокурора. Судебно-прокурорскую работу знает хорошо. Отношение к работе хорошее. В общественно-политической жизни принимает участие, в данное время работает агитатором и в редколлегии стенгазеты. Политически развит, работать с книгой может самостоятельно.

Дубовцев Василий Иванович. Род. в 1901 г., служащий, член ВКП (б) с 1925 г., образование среднее. Работает в органах прокуратуры с 1927 г., в данный момент нач. отдела общего надзора Облпрокуратуры. Работу знает, политически развит. В общественной жизни коллектива принимает участие, партпоручения выполняет, агитатор и член бюро совета воинствующих безбожников. Имеет партвзыскание - выговор, данный в 1940 г. за утерю партдокумента.

Эпштейн Рувим Григорьевич. Род в 1898 г., по происхождению из рабочих, член ВКП (б) с 1919 г. Образование высшее юридическое и партийно-политическое. Работает в данное время заместителем областного прокурора по спецделам. В общественно-политической жизни принимает активное участие, является членом парт. бюро парторганизации Облпрокуратуры и консультантом по пропаганде при Центральном райкоме ВКП (б). Дисциплинирован. Работать может самостоятельно над разработкой отдельных теоретических вопросов.

Комаров Андрей Романович. Род. в 1900 г., член ВКП (б) с 1931 г. Происхождение из крестьян. Образование высшее юридическое. На прокурорской работе с 1932 г. В данное время работает нач. Следственного отдела Облпрокуратуры. Партпоручения выполняет аккуратно. Политически развит, может работать самостоятельно с книгой. В производственной работе имеются недостатки в части руководства следствием на периферии.