Анализ основных политических аспектов развития французско-турецких отношений на современном этапе

Юридическая сторона вопроса тоже должна быть отдана на суд специалистам. На современном этапе существует множество вопросов в правовой сфере, например, в таком аспекте, как правопреемство государства. В свое время М.К. Ататюрк объявил новую Турцию свободной от прошлого Османской империи, можно ли эти заявления принять всерьез и в международно-правовой сфере? Тогда, при условии признания геноцида Османским правительством, новое современное турецкое ответственно не будет?

Если же рассматривать ситуацию, при которой современное турецкое правительство сочтет нужным признать геноцид армян (при достаточно смутных обстоятельствах, быть может, при условии наконец «доказанной истории»). Согласно Конвенции 1968 г. сроки давности к преступлениям против человечества не применяются; формами несения ответственности за такие преступления являются индивидуальная и коллективная. Судя по анализу в 1.2, первый вариант невозможен, поскольку проведение отдельных уголовных процессов по достаточно объективным причинам невозможно. Выбор остается на коллективной ответственности государства. Она выражается в выплате компенсаций в крупных размерах. Что касается территориальных изменений - этот пункт находится под вопросом, никаких оснований на притязания армянского сообщества на территории нет, так как эти границы были закреплены международным обычаем и на данный момент охраняются международными принципами и нормами международного права (принцип территориальной целостности, принцип нерушимости государственных границ).

Наряду с уголовной ответственностью физических лиц и политической ответственностью государства в виде лишения права управлять народом, ставшим объектом его политики геноцида, международное право связывает с совершением этого преступления и наступление материальной ответственности в виде возвращения имущества и восстановления других прав собственности (реституция), возмещения ущерба и убытков (репарация эквивалентом с начислением процента), а также в виде возмещения морального ущерба в его экономической оценке, которые были причинены как физическим лицам, так и всей национальной группе.

Турции следует быть внимательной к требованиям и заявлениям армянской общины, а также к последующим действиям Франции, так как решение проблемы расхождения позиций по проблеме геноцида армян представляется довольно важным в двусторонних отношениях. По некоторому убеждению, такие расхождения вероятнее всего будет лучше преодолевать, когда они не касаются переговоров по вступлению Турции в ЕС.

Вопрос этот может и должен быть решен в рамках общей нормализации армяно-турецких отношений на основе принципов и норм международного права и не без помощи международного сообщества и налаживания активного диалога по данному вопросу с европейскими государствами, в том числа с Францией.

2. Проблема вступления Турции в ЕС и Франция

2.1 Социально-политический аспект

С середины XX века Турецкая Республика предпринимает множественные попытки вступить в Европейский Союз. Из-за ясно выраженной отрицательной позиции Н. Cаркози Франция считается давним противником расширения.

От самого создания Европейского Экономического Сообщества Франция во главе с Шарлем де Голлем позиционировала себя в качестве строгого поборника европейских ценностей, защищать которые она продолжает и сейчас. В этом контексте взаимоотношения и сотрудничество Франции и Турции представляются ключевыми в формировании единой европейской точки зрения внутри Сообщества.

Камнем преткновения во французско-турецких отношениях становятся, по различным заявлениям, обстоятельства культурного, социально-политического характера. В общем смысле acquis communautaire может выступать как единое целое, вобравшее в себя весь спектр двусторонних противоречий. Acquis communautaire представляет совокупность различных принципов, правил и норм, накопленных в рамках ЕС и подлежащих обязательному сохранению и соблюдению; иными словами это общеевропейское право. Однако в связи с новыми тенденциями расширения ЕС это понятие сочетает следующие элементы: Копенгагенские критерии, принятые на заседании Европейского Совета, выполнение которых обязательно для вступления Турции в Сообщество, т.е. правовая сторона acquis; ценности и интересы европейского общества (vertues europйenes), отображающие европейское единство во мнении; это то, что, являясь причиной дискуссий о «христианское клубе», представляет социально-политический аспект взаимодействия Турции и Франции по переговорному досье ЕС.

Выделение Копенгагенских критериев Европейским союзом в 1993 г. привлекло внимание к острой необходимости проведения структурных реформ для претендентов на вступление в ЕС. В политической аспекте из числа этих критериев выделяются следующие основы «европейского государства»: устойчивые правовые и демократические институты, обеспечивающие уважение прав человека, что также предполагает права этнических меньшинств (курдов и армян), искоренение пыток и т.д.

В Турции процесс реформ был интенсифицирован с приходом к власти Партии справедливости и развития (AKP) в 2002 г. Несмотря на принадлежность к умеренному крылу происламского движения, AKP инициировала ряд структурных реформ во всех сферах жизни. Так, Совет Национальной безопасности был трансформирован в гражданский орган с консультативными полномочиями, что существенно снижало возможность вмешательства в политику со стороны военных, к тому же для вступившего на пост премьер-министра Р.Т. Эрдогана необходимо было быть уверенным в том, что в будущем не произойдет политического переворота с участием военных, направленного против него. Также запрет на обучение на языках этнических меньшинств, включая курдский, был снят; в Гражданский кодекс и закон о прессе были внесены смягчающие поправки; официально провозглашено равенство прав мужчин и женщин; провозглашен примат международного права; отменена смертная казнь в мирное время; также были приняты меры по искоренению пыток. Проводимые реформы AKP, имевшие в качестве политической модели западный тип построения правительства, благоприятствовали зарождению почвы для будущих переговоров.

Обращаясь к мотивам Франции в противостоянии расширению Сообщества, стоит снова отметить историческую приверженность общеевропейским ценностям. Еще в первой половине XX в. президент Франции (1959-1969) Шарль де Голль враждебно относился к идее интеграции Турции в европейскую систему. Как глава французского государства, он опасался отрицательных последствий для экономики своей страны (в частности, для сельского хозяйства) и не ожидал в качестве компенсации каких-либо ощутимых внешнеполитических выгод. Как защитник общеевропейских интересов, де Голль подвергал сомнению обоснованность притязаний Турции. Он считал, что турецкое ходатайство спровоцировано ущемленным самолюбием, стремлением (по примеру Греции) повысить свой статус, а также потребностью военного режима продемонстрировать успехи в области внешней политики перед предстоящими выборами в Великое национальное собрание.

Премьер-министр Турецкой Республики Ахмет Давутоглу считает, что вступление в Европейский Союз является стратегическим выбором Турции, а также одним из наиболее ключевых проектов республиканской эпохи. Будучи одной из субстанциональных стран-архитекторов панъевропейских проектов, Французская Республика - ортодоксальный противник вступления в Евросоюз Турции. Таков на первый, не подкреплённый фактами, а спекулятивно-стереотипизированный взгляд на отношения между двумя государствами в контексте расширения ЕС в первом десятилетии XXI в.

Что касается общего настроения в политических кругах Франции, то оно довольно разнообразно.

В начале XXI в. отношение блока UMP (Союз за народное движение)/UDF (Союз за французскую демократию) к вступлению Турции в ЕС - «историческая аномалия», заявляет Фарук Билиджи, историк, специалист по франко-турецким отношениям, - и эта аномалия, по мнению автора, формируется квартетом хитросплетённых факторов.

Первый фактор - историческая традиция взаимодействия, примеры могут быть многочисленны: в 1525 г. Франциск I, после своего поражения при Павии, нашел в лице Османской империи военного союзника, способного соперничать со Священной Римской империей, также во время Крымской войны (1853-56 гг.) Франция и Османская империя совместно вели военные действия и т.д.

Утверждать, что Турция не европейская, исторически неверно. Кемаль Ататюрк активно устанавливал связи с Францией. Турецкое общество можно назвать «франкофильским»: его элита знает о Западе благодаря Франции. Интеллигенты и политический истэблишмент получили французское образование. Поэтому в некотором смысле турецкое общество было подчинено французским веяниям, а в настоящее время в Турции наличествуют французские образовательные учреждения.

Вторым фактором является современное изначально существующее и ничем не подкрепленное предубеждение французов относительно расширения ЕС: «французы из всех граждан ЕС наименее расположены к будущим расширениям, только 39% «за», в то время как среднеевропейский показатель составляет 53%».

Третий фактор - ключевые задачи французской дипломатии в вопросе интеграции Турции в ЕС, их освещает «Le point»: надо принять в расчет три элемента - убеждение в необходимости привязать Турцию к Европе, уважение обязательств, взятых десятки лет назад по отношению к Анкаре и, наконец, беспокойство общественного мнения.

И наконец, в роли четвёртого фактора выступает хаотичный внутрипартийный бэкграунд республиканцев. Николя Саркози против вступления Турции в Союз, в интервью для «Le Figaro» он заявил: «никакой Турции в ЕС», в «Le point» Саркози обозначил: «Турция - 71-милионная мусульманская страна и не имеет оснований для членства в Евросоюзе». С другой стороны Жак Ширак, горячий сторонник процесса вступления Турции в ЕС во имя диалога цивилизаций, в «Le Figaro» отметил, что «исключительно дружеские отношения, которые Франция уже века поддерживает с Турцией, говорят о общей судьбе (Турецкой и Французской республик) в Евросоюзе».

Газета «France-soir» сообщала, что Франция тормозит процесс вступления, начатый в 2005 года, и блокирует открытие наиболее значимых глав, но она не осмеливается полностью остановить процесс. В результате переговоры продолжаются, но не двигаются.

Перед президентскими выборами в 2007 г. Н. Саркози утверждал, что при условии своего избрания защитит политические интересы Европы. Также он обещал провести референдум по вопросу вступления Турции в ЕС.

Социологический опрос, проведенный в апреле 2009 года, располагает следующими данными: «50% французов против вступления Турции в Евросоюз, 35% к этому благосклонны, и 15 % затрудняются ответить». Эти цифры свидетельствуют об увеличении числа французов, расположенных к расширению ЕС, по сравнению с результатами предыдущего опроса 2005 г. по той же теме: 66% - «против», 28% - «за» и 6% не высказавшихся.

Исследователь Белов В.С. проводит анализ масс-медиа UMP/UDF, позволяющий проследить эволюцию отношения правоцентристских сил Французской Республики к вступлению Турции в ЕС.

Октябрь 2005 г. - май 2007 г. - этап «неясности», может прослеживаться противоречивость в заголовках статей.

В этот же период, Пьер Лелуш, член партии UMP, высказывал мнение по поводу того, что переговоры о вступлении Турции в ЕС поднимут двойной вопрос: для Турции он заключается в ее роли в Европе, для членов ЕС - в ценностях и границах. Во Франции вступление Турции в ЕС рассматривался крайне негативно, основная причина чего - страх перед исламом и страх, связанный с неудачей или сложностями интеграции арабо-магрибского населения в пригороды Франции.

Май 2007 г. - апрель 2008 г. - этап «антипатии», чему способствовал приход к власти Николя Саркози, обсуждение закона об уголовном преследовании за отказ признавать геноцид армян.

Апрель 2008 г. - декабрь 2008 г. - этап «краткосрочного потепления в отношении к Турции». Правоцентристские масс-медиа положительно отзываются о внутренних реформах в стране-кандидате.

Декабрь 2008 г - август 2009 г. - этап «антипатии», когда Н.Саркози занял жесткую позицию относительно Турции и совершенно не видел для нее места в ЕС.

С августа 2009 г. - этап «улучшения отношения». Правоцентристские масс-медиа в один голос заявляют: «Турция и Армения: исторический прорыв».

Левый блок PS (Французская социалистическая партия) / PCF (Французская коммунистическая партия) считает, что есть два вида противников принятия Турции в ЕС: идеологи, для которых «европейская цивилизация основана на родственных христианских демократиях», и циники, безразличные к природе европейского проекта. Основные позиции этого блока по отношению к вступлению Турции в ЕС формально очерчены, с одной стороны, Манифестом, принятым 33 членами партии европейских социалистов (PES), где, согласно анализу распределения влияния, в партиях Европарламента, именно французские левые имеют наибольший вес. В Манифесте указано: «Мы в пользу процесса открытых переговоров с перспективой вступления Турцией в ЕС на базе ясных критериев».

PS/PCF заявляют противникам входа Турецкой Республики в Союз и приверженцам концепции «ЕС - христианский клуб», что Европа основана на демократических, социальных и экологических ценностях, должна ли Турция войти в Европейский союз или нет, зависит от того, разделяет ли она эти ценности. С другой стороны, если включать в Европу любое на первый взгляд неевропейское государство лишь по той причине, что оно придерживается идей и правил Сообщества, где та граница, которая отделяет Европу от остального мира? Процесс расширения может растянуться на бесконечный период, а европейское политическое единство рискует в последующем исчезнуть.

А той части противников, для которых образ Турции складывается без каких-либо умозрительных обобщений заявляют: «Турция - светская страна. Пусть турецкий светский характер не идентичен французскому и в целом европейской светскости XXI века, в действительности, он приближается к французскому светскому характеру, такому, как он был задуман во времена Наполеона III. Речь не идёт об абсолютном отделении государственных дел от религиозных, скорее о том, что государство строго контролирует практику религиозных культов».

«Турецкая часть европейской Фракии, на северо-западе Босфора, является экономическим сердцем страны с крупным городским центром - Стамбулом. Исторически у Турции есть ещё опора в Европе - легендарный город Троя». Таким образом представители левых сил Франции настаивают на том, что география Турции позволяет признать ее европейской, что является достаточным чтобы претендовать на членство в ЕС.

Также же политический блок разделял оптимизм тогда еще министра иностранных дел Турецкой Республики Ахмета Давутоглу относительно стратегического посредничества Турции, который заявлял: «Мы [турки] готовы играть роль посредника в конфликтах, благодаря нашим хорошим отношениям с различными этническими, религиозными и именно тюркоязычными группами, а это выгода [для ЕС] на Балканах, Кавказе, в России, на Кипре и Ближнем Востоке».

По оценкам некоторых специалистов отказ принять Турцию в Европейское сообщество грозит подъёмом фундаменталистского исламизма, обострением милитаризма в стране и активизацией атлантического вектора турецкой внешней политики. И чтобы заставить задуматься французскую и всю европейскую аудиторию о реальности отказа уже изнутри Турции масс-медиа PS/PCF констатирует рост евроскептицизма среди граждан Турецкой Республики: «с начала вступления приблизительно 65-70% населения поддерживало вход в Союз, в 2006 г. уже не больше, чем 54%, а в 2007 г. только 40%».

Турция заявляет: «Европа должна занять ясную позицию, если она желает наше вступление - пусть не увиливает и прямо об этом скажет». В то же время Семих Ванер, директор отдела исследований в Центре международных исследований в Париже, утверждает, что европейцам необходимо научиться различать Турцию и европейский мир, это является «пробным камнем» их взаимоотношений. «Различия менталитета, страхи, вымыслы, и в меньшей степени ксенофобия и расизм, не могут стать законными причинами для отклонения кандидатуры какой-либо страны, общества или культуры, которым есть что дать Европейскому Союзу. Печально, что многие представители политического класса разделяют националистские точки зрения Австрии и Кипра». Франции необходимо учитывать вышеприведенные обстоятельства.

В период с января 2006 г. по март 2007 г. лояльность Турецкой Республики вступительным критериям ставится под вопрос в связи с обострением проблемы Кипра. После 2007 года уже нет того былого оптимизма, который был в 2005 году, однако слабая поддержка левого блока Франции в целом присутствует.

Об этом свидетельствуют высказывания глав правительств обоих государств. Сформированный эрой Саркози «лед» был окончательно растоплен новым лидером Франсуа Олландом. Абдулла Гюль поспешил сообщить, что у двух государств нет конфликта интересов, что фактически они разделяют взаимные интересы, также он заявил о своем желании видеть начало периода близких взаимоотношений, подкрепляя это тем, что Франция и Турция - два великих европейских государства. В ответ на решительное замечание А. Гюля относительно членства в ЕС Ф. Олланд заявил, что не станет делать из вопроса вступления Турции в ЕС проблему французской внутренней политики.

Что касается французского общества, - его неуверенность относительно расширения Европейского союза подпитано разного рода факторами. Первое опасение заключается в восприятии расширения как опасного для Государства всеобщего благосостояния. Второе опасение французов в отношении расширения заключается в отсутствии ясно установленных границ Евросоюза. Также для большинства французов существенной проблемой принятия Турции является культурное различие. Третий фактор связан с «ослаблением» ЕС в зоне свободной торговли.

По результатам исследования проведенного EDAM (Центром экономических и внешнеполитических исследований) Турция, являясь не безызвестной страной для французов, к 2007 г. продолжала оставаться темой для мифов. Если мнение французов по вступлению Турции в ЕС оставалось и остается очевидным, то нельзя этого однозначно утверждать в отношении мусульманского населения Франции, которое, по идее должно было поддержать Турцию в этом вопросе. Однако, этнические и религиозные различия внутри общества становятся препятствием на пути культурного сближения французских мусульман между с турками.

В результате французское общество стало объектом влияния правоцентристкого политического блока. В период с сентября 2005 г. по сентябрь 2011 г. доля французов, не желающих видеть Турцию в составе ЕС, колебалась от 65 до 61%. Однако события Арабской весны 2011 г. усугубили эти показатели, и уже в 2012 г. 84% населения Франции были принципиально против вхождения Турции в ЕС. Несмотря на то, что произошла существенная эскалация отрицания идеи европейской Турции, стоит отметить, что и до событий 2011 г. большая часть населения Франции отрицательно относились к перспективе присоединения Турции к Европейскому союзу. К этому времени число граждан Турции, отрицательно относящихся к вступлению в ЕС, достигло 72%.

Франция не упускает возможности попытаться внедрить свое видение политического курса в расширении ЕС по отношению к Турции. Многие французские политики как правого, так и левого крыла, скептистически настроенные к расширению, часто предлагают сделать паузу в процессе европейского строительства и предложить Турции статус «привилегированного членства». Реакция турецкой стороны, уже полувека работающей в направлении своей стратегической цели, очевидна.

В 2014 году Р.Т. Эрдоган был избран президентом Турции. Еще до вступления на этот пост большую часть своих сил Эрдоган отдавал построению отношений с ЕС, и, нужно сказать, турецкая кандидатура значительно продвинулась. Однако, с тех пор отношения между Анкарой и Брюсселем испортились из-за противления таких государств как Франция, а также из-за усиливающейся авторитарной внутренней политики Турции.

Также наряду с характеристикой внутренней политики Турции как авторитарной, последовала критика президента и его семьи за их излишнюю расточительность. Появилось даже приписывание супруге президента имени Эмине Антуанетта (Emine Erdoрan-Antoinette). В данной ситуации имелось ввиду не их бессердечное и безразличное отношение к бедным, а незнание реальной жизни за пределами их расточительного и роскошного стиля жизни.

Главы для выполнения требований по принятию Турции в ЕС были открыты, затем последовал долгий период остановки. Одна из глав снова была открыта, однако, «представляется, что можно было бы открыть в частности главу взаимодействия в сфере правосудия и внутренних дел, главу прав человека, главу общей внешней политики и безопасности на европейском уровне».

Во время ранних лет правления АКР Р.Т. Эрдоган был постоянно в заголовках газет: славился прогрессивной политикой, назывался реформатором, человеком, миссия которого заключается в трансформации Турции в современное и демократичное государство. На современном этапе складываются противоположные обстоятельства. Его международный имидж и убедительность понизились до небывалой отметки. Сегодня Р.Т. Эрдоган уже не видится как реформатор и демократ.

ЕС и Франция продолжают сталкиваться с необходимостью дальнейших демократических реформ в Турции. Это связано с недавними событиями, когда 14 декабря 2014 года последовал ряд арестов журналистов. Европейский Парламент в своей резолюции призывал судебные власти Турции пересмотреть и провести расследование обстоятельств этих дел как можно скорее.

Социально-политический аспект французско-турецких взаимоотношений по вопросу вступления в ЕС может выражаться в так называемой кросс-эволюционной концепции секуляризма в разных демократических контекстах. Примером различия контекстов может служить следующее: в Турции студентками разрешено ношение исламского платка в рамках университетской структуры, в то время как во Франции предложение о запрете платков в университете было отклонено. Французский журналист Каролин Фуре объясняет, что в Турции выбор не должен формироваться противостоянием между авторитарными секуляристами, стращающими демократией, и исламистами, использующими демократию для подрыва секуляризма. Нужно аккуратно проводить политику по «демократизации», так как под угрозу может ставиться не только секуляризм, но и сама демократия.

Вступление Турции в ЕС позволит сделать европейскую внешнюю политику более активной и независимой. Турция, являясь членом НАТО с 1952 г., продемонстрировала желание и возможность иметь независимую внешнеполитическую позицию. Особенно явно это прозвучало в 2003 г., когда Турция встала в оппозицию к стратегии США в отношении Ирака. Стоит отметить, что Франция тоже не поддержала США в этом вопросе. Помимо НАТО Турция является членом G20, наблюдателем Лиги арабских государств. Турция считается ключевым внешнеполитическим звеном между исламским и западным миром. Ее интеграция в ЕС будет открывать дополнительные возможности для Европы влиять на диалог между западными странами и большим Ближним Востоком. Так, само геополитическое положение Турции будет дополнительным плюсом для Евросоюза.

2.2 Франция в переговорном досье Турция-ЕС

В 1959 г. был заключен Анкарский договор (Договор об ассоциации), который стал рамочным документом во взаимоотношениях Турции с ЕЭС, а затем и ЕС. Он предполагал три стадии интеграции - предварительную, создание Таможенного союза и завершающую - полноправное членство. В настоящее время, как можно наблюдать, процесс вступления повис между двумя стадиями и тянется в продолжительных переговорах по траектории Турция-ЕС.

Кандидатура Турции была фактором напряжения между французским президентом (1995-2007) Жаком Шираком, расположенного к открытию переговоров с целью принятию Турции в ЕС, и большею частью остальных политических слоев Франции, выступавшей против.

Временные рамки переговоров, как правило, никогда не были ограничены, а их итог не мог быть гарантирован, это, по сути, означало альтернативу полному членству - так называемое «привилегированное партнерство», четкие условия которого никогда не были очерчены. Идея данной альтернативы поддерживалась Францией, которая является одним из наиболее последовательных противников вступления Турции в ЕС. Так, в период своей президентской кампании Н. Саркози заявил, что «Европа должна иметь границы, и не все страны могут стать ее членами, начиная с Турции, которой нет места в ЕС». Необходимо отметить, что Н. Саркози отнюдь не ограничивается заявлениями - так, Франция наложила вето на открытие пяти дополнительных глав переговорного досье.

Благодаря процессу вступления в ЕС, который начался с Хельсинкского саммита в декабре 1999 года Турция далеко продвинулась в процессе строительства демократического государства, руководствующегося законом, с числом пакетов предложений по реформам. Победа АКР в выборах 2002 г. проложила дорогу к переговорам о членстве в ЕС. У Турции сложился имидж страны, стремящейся к демократизации и экономическому развитию, она стала рассматриваться как ключ к сохранению стабильности в регионе.

Затем последовал новый переговорный процесс, начавшийся официально в 2005 г. и продолжавшийся медленными темпами. В частности, недружелюбное отношение президента Н. Саркози, выразившееся в наложении вето на пять глав, затруднило проведение переговоров.

Тем не менее, избрание Франсуа Олланда президентом Республики открыло новую страницу во французско-турецких отношениях по вопросу вступления в ЕС. Начало этой новой эре было положено 12 февраля 2013 г. благодаря официальной встрече в Париже между двумя министрамив иностранных дел Ахметом Давутоглу и Лораном Фабиусом. Действительно, французская сторона публично заявила о своей расположенности к открытию обсуждений 22 пункта, который касается региональной политики, что означало снятие французского вето.

Снятие французского вето ставит с тех пор основной вопрос: означает ли этот жест со стороны Парижа для Турции надежду на принятие? Ответ казался скорее негативным. Разумеется, начиная с 13 февраля французско-турецкие отношения вошли в новую фазу, но это касается отношений между Парижем и Анкарой, а не между Брюсселем и Анкарой.

Что касается эволюции отношений левых сил Французской Республики к вступлению Турции в ЕС, то в октябрь 2005 г. - январь 2006 г. характеризуется этапом «оптимистической поддержки». Вместе с тем есть мнения, выбивающиеся из общей картины всецелой поддержки Турции. Так, бывший премьер-министр и член Европарламента Мишель Рокар высказывал следующее мнение, не лишенное рационализма и политического прогноза: «Изменение отношения некоторых французских представителей власти к Турции скрывает в себе нечто нездоровое, так как складывается впечатление, что политический класс Франции правит лишь в соответствии с результатами опросов общественного мнения. Необходимо учесть следующее: Европейская комиссия установила правила, и очевидно, что Турция не сможет войти в Европейский союз пока там не будут соблюдаться некоторые права человека, геноцид против армян не будет признан, а отношения с Кипром не будут нормализованы. Очевидно, что понадобится много времени, чтобы 11 тысяч страниц, излагающих законы ЕС, смогли бы стать частью турецкого права». Также М.Рокар считает, что Турции необходимо активизировать процесс демократизации, но она не сможет этого сделать без посторонней помощи. К тому же, Турция имеет динамично развивающуюся экономику, которая пригодится Европе, а количество эмигрирующих турок уменьшится, если вообще не прекратится. Ко всему прочему, вторые в мире запасы нефти разделены между четырьмя бывшими тюркоязычными республиками Советского Союза, в которых Анкара играет важную роль.

ЕС ведет с Турцией переговоры о вступлении, но она все больше и больше откланяется от Копенгагенских критериев. По мнению Али Юртагюля, члена Европарламента, Европейская комиссия, будучи ответственной за переговоры, безнадежно наблюдает, как Турция теряет перспективу членства. В 2004 году отчет Комиссия ЕС констатировал, что Турция эффективно выполнила требования; неизвестно, возможно ли сделать такое же утверждение в последующем отчете.

Не все условия, выдвинутые Европейским союзом, были выполнены. Турция не признала и не согласилась с осуждением массовых убийств армян, проводившихся в Османской империи в 1915 году, она по-прежнему не признает Республику Кипр, ставшую в 2004 году членом ЕС, и не выводит свои войска с северной части острова. Что касается политических реформ, то, как считают многие исследователи и политические деятели (не только в Европе, но и в самой стране), эти реформы продиктованы исключительно прагматическим желанием турецких лидеров «пробиться в европейский клуб», они проведены лишь формально, на бумаге, а в реальной жизни новые законы не соблюдаются. В подтверждение этого приводятся многочисленные примеры нарушения свободы слова в стране, несоблюдения прав национальных меньшинств (и, прежде всего, курдов), преследования граждан по политическим мотивам, применения пыток в отношении заключенных.

По итогам проведенного в марте этого года саммита ЕС Турция взяла на себя обязательство принять нелегальных мигрантов в обмен на 3 мдрд. долларов. Вместе с тем она начала завышать финансовые требования к сообществу. М. Вальс называл такого рода действие шантажом. «Франция считает, что такое сотрудничество с Турцией должно вестись с полным соблюдением норм международного права и права ЕС». «Турция взяла на себя важное обязательство - принять на своей территории всех нелегальных мигрантов, находящихся в Европе. И нам следует убедиться, что это обязательство будет выполнено по всем пунктам с точки зрения Женевской конвенции и законов о предоставлении убежища. И для Франции такое сотрудничество не должно обозначать взятия на себя каких-либо новых обязательств», - отметил премьер. На саммите ЕС-Турция 29 ноября Турция должна решить вопрос о системе размещения на своей территории мигрантов, с целью их сокращения в ЕС.

В марте 2016 г. на рассмотрение была вынесена резолюция о сопротивлении любым переговорам, могущим повлечь принятие Турции в ЕС. В резолюции депутаты ссылались на то, что перед лицом миграционного кризиса, поразившего Европу вслед за гражданской войной в Сирии, ЕС не предприняло необходимых мер для защиты интересов европейских граждан. ЕС снова делает возможным вступление Турции в ряды европейских стран в обмен на управление потоком сирийских беженцев. Депутаты Национального Собрания Франции утверждают, что на пороге заключения соглашения с Турцией, а вместе с тем и открытием новых глав для переговорного процесса для вступления, с Францией вовсе не считаются, не спрашивают ее мнения, что противоречит принципу европейского здания, aquis communautaire. «Турция остается основным партнером Франции в борьбе против терроризма на Ближнем Востоке. Связывающие нас с ней исторические, культурные, экономические, военные связи должны позволить предложить Турции особенные отношения с ЕС. Однако миграционный кризис не может стать поводом возможного принятия Турции в ЕС».

К настоящему моменту открыто 15 пунктов из общего числа 30 Копенгагенских критериев. От противодействия какого-либо государства не зависит полное решение о возможности вступления Турции в ЕС. Несомненно, мнение каждого из членов Сообщества должно учитываться, но это не отменяет общего порядка и правил вступительного процесса. Вопрос ставится иной: почему бы Турции не взять пример Франции в качестве модели развития по траектории всех пунктов Копенгагенских критериев? Принятие этого обстоятельства Францией и возможное ее желание продемонстрировать умения «европейского строительства» в демократизации будет ей только в пользу. В случае окончательной неудачи Турции и отказа от вступления в ЕС с Франции будет снята какая-либо ответственность, которая могла бы быть при ее противодействии этому процессу.

Франция преемственна в проведении своей политики в отношении расширения ЕС: начиная с времен Ш. де Голля до текущего времени Франция стоит на страже европейских интересов и ценностей. Иными словами, Франция политически так же преемственна, как и Турция в отношении своей «кемалистской мечты».

В парламенте Франции сохраняется группа поддержки дружбы с Турцией, состоящая в основном из республиканцев и социалистов. По этой причине не стоит ожидать прекращения двусторонней активности по заявленному вопросу, Турция и Франция продолжат взаимодействие в этой сфере.

3. Турция и Франция в борьбе против терроризма

3.1 Противостояние терроризму на Ближнем Востоке

Гражданская война в Ливии стала тем обстоятельством, благодаря которому турецко-французские отношения получили новый вектор развития, двум странам пришлось действовать вместе в борьбе против терроризма и за сохранение мира.

В начале марта 2011 года, будучи премьер-министром Турции, Р.Т. Эрдоган намеревался оказать помощь своим западным коллегам в свержении Муаммара Каддафи посредством предоставления кораблей солдат для этих целей; такая помощь оказывалась в обмен на принятие Турции в ЕС. Саркози и главы других стран-членов ЕС заявили, что Р.Т.Эрдоган пытается спекулировать ситуацией, царящей в Ливии, выступив категорически против членства Турции в ЕС.

В том же месяце НАТО приняло решение о проведении военных операций в Ливии за неделю до начала переговоров между участниками коалиции при том, что Турция изначально была против постороннего вмешательства в страну Муаммара Каддафи.

Во время обсуждений Франция и Турция не могли прийти к общему решению в вопросе политического контроля операциями. Париж хотел, чтобы участники коалиции, одним из которых являлась и Франция, принимали политические решения в то время, как НАТО обеспечивало бы военную координацию воздушных операций. Анкара, в свою очередь, желала использовать свое право вето в НАТО, чтобы ограничить союзнические операции, нацеленные на ливийские наземные сооружения, и избежать жертв.

К июню ситуация обстояла таким образом, что у М. Каддафи не было другого выхода, кроме, как только покинуть Ливию с гарантией, которая будет ему предоставлена Турцией. Р.Т. Эрдоган заявлял о готовности помочь в том, чтобы он был доставлен «туда, куда пожелает» после того, как сложит полномочия.

Вначале Турция была против воздушных ударов с Запада по этой стране. Однако затем стала наблюдаться тенденция к ужесточению турецкой позиции в отношении Ливии. Она отказалась принимать участие в воздушных налетах, но это не помешало ей предоставить 6 военных кораблей для целей операции.

Уже в июле А. Давутоглу заявил о признании Турцией Переходного национального совета Ливийской республики (ПНС) как легитимного представителя ливийского народа.

Подводя итоги событиям первого этапа гражданской войны в Ливии, который стал одним из первых театров вынужденно совместных боевых и политических действий Турции и Франции в борьбе против терроризма, нужно отметить динамичность развития взаимоотношений двух сторон в данной ситуации. Франция руководствовалась, во-первых, своими национальными интересами. Она получала 16 % от нефти Ливии и ей, как и Великобритании, было выгодно установить мир там, где цены на нефть в любой момент могут подняться. Это может быть названо ливийским «экономическим оружием» («l'arme йconomique). Во-вторых, Франция руководствовалась коалиционными интересами НАТО, однако, благодаря одной из ведущих ролей, которую она играла в организации, интересы raison d'Йtat имели тенденцию превалировать.

Франция в составе коалиции НАТО пыталась обеспечить мир и спокойствие на территории Ливии с помощь борьбы с исламистами. В то время как Франция и Великобритания принимали участие в военных действия, Р. Эрдоган призывал «всех друзей к объединению Бенгази и Триполи для того, чтобы остановить пролитие крови в Сирте и Сабхе. Так, Турция вначале пыталась выступать защитником Ливии от бомбардировок Франции и других европейских стран.

Позиция Турции была неоднозначной в данной ситуации: в марте она была терпимо настроена к режиму Каддафи, затем случился резкий поворот, и Турция уже предлагала помощь в операциях НАТО. Для Турции это был вопрос своей политической определенности, так как М. Каддафи в свою очередь оказал помощь в 1974 г. на Кипре.

Различными, как считали стороны, способами обеспечивался единый результат: режим М. Каддафи был свергнут, вместе с тем затихли на некоторое время противостояния внутри страны и нападки исламистов до следующего обострения ситуации и появления ИГИЛ (Исламского государства Ирака и Леванта) в 2012 году.

В 2012 году военно-морская группировка стран НАТО приступила к проведению учений в Восточном Средиземноморье близ границ Сирии. Предполагалось, что фрегаты Турции и Франции отрабатывали «приемы борьбы с терроризмом». В «антитеррористических учениях» принимали участие 545 военных моряков, корабли, оборудованные разнокалиберным артиллерийским вооружением, противокорабельными и противовоздушными ракетами, а также торпедами Mark 46 -- уничтожителями подводных лодок. Фрегаты также имеют свои собственные вертолеты и площадки для их посадки. В июне Анкара созвала коллег по НАТО на экстренное совещание в связи со сбитым на сирийской границе турецким истребителем. В ходе совещания Анкара пыталась уговорить альянс на введение беспилотной зоны в Сирии, на что, однако, коалиция не решилась.

Сегодня сотрудничество Франции и Турции в борьбе против терроризма сосредоточилось в основном вокруг Исламского Государства.

Ухудшение ситуации в Сирии и Ираке, где джихадисты создали «Исламское Государство» с самопровозглашенным халифом Абу Бакром аль-Багдади, и усиление политики западных союзников привело Анкару к изменению ее позиции (до 2014 года Турция скептически относилась к присоединению к западным странам в борьбе против терроризма). 2 октября парламент Турции принял решение о возможности посылать войска заграницу в случае крайней необходимости и разрешил дислоцирование иностранных военных сил на территории Турции в целях защиты государственной территории и границ. Анкара опасается, что ее крупномасштабное участие в деятельности коалиций может привести к ответным ударам со стороны Исламского государства. По опросам общественного мнения в Турции в 2014 г. ИГ террористической организацией назвали 80% респондентов. Одновременно исследования показали, что общество против какого бы то ни было военного вовлечения Турции в Сирию и Ирак, так как оно всегда было против любого военного вмешательства Турции на Ближний Восток.

Ведущие турецкие партии (Партия справедливости и развития, Народно-республиканская партия, Партия националистического движения) признают ИГ террористической группировкой.

Франция высказывает полную решительность в борьбе с терроризмом, понимая, что действия, направленные против терроризма, джихадизма и конструктивного исламизма потребуют длительного времени.

Французское правительство обнародовало план борьбы с террористической опасностью. Об инновациях поведал премьер-министр М. Вальс: «За три следующих года страна лучше оснастит полицию, усилит спецслужбы, расширит возможности силовиков относительно блокировки небезопасных веб-ресурсов».

Согласно правительственному предложению, Турция может ввести войска в Сирию и Ирак и позволить иностранным солдатам использовать свои базы для трансграничного вторжения против боевиков группировки «Исламское государство».

Вполне понятно, что продвижение боевиков ИГ в сторону турецких военных позиций на сирийской границе вынудили Анкару активизировать свое участие в воздушных ударах, наносимых по боевикам коалицией с участием Франции. Это подтвердилось заявлением вице-премьера Турции Бюлента Арынча о наступлении боевиков на гробницу Сулеймана шаха в северной Сирии, охраняемую турецкими солдатами. В соответствии с договором, подписанным с Францией в 1921 году, когда Франция правила в Сирии, территория, где находится гробница шаха Сулеймана, перешла под юрисдикцию Турции.

26 сентября 2014 года министр внутренних дел Франции Бернар Казнёв отправился в Анкару, чтобы встретиться там со своим турецким коллегой, министром внутренних дел Турции Эфканом Ала. В течение встречи двух министров была затронута тема террористической угрозы, которую представляет ИГ для региональной стабильности и средства усиления обмена информацией между Францией и Турцией по вопросу иностранных комбатантов.

8 октября того же года состоялся телефонный разговор между двумя президентами Турции и Франции о тревожной ситуации на севере Сирии, в частности в городе Кобани. Выявилось согласие по вопросу необходимости продолжать поддерживать сирийскую умеренную оппозицию в борьбе одновременно с ИГ и с режимом Башара аль-Ассада. Французский президент поддержал идею Эрдогана создать буферную зону между Сирией и Турцией.

В 2015 г. Турция официально предложила Франции помощь в расследовании нападения на редакцию парижского журнала «Charlie Hebdo» и выразила готовность оказать любую организационную поддержку.

Нападение на редакцию «Charlie Hebdo» осудили президент Турции Р.Т. Эрдоган, премьер-министр А. Давутоглу и руководитель управления по делам религии Турции (Diyanet) Мехмет Гермез.

Посол Турции во Франции Хакки Акил сообщил, что такую поддержку предложил министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу в ходе телефонной беседы со своим французским коллегой Лораном Фабиусом. По данным источника газеты в дипломатических кругах, предложение Анкары было всеобъемлющим и содержало как политические шаги, так и использование технических средства разведки. Турция и Франция уже наладили сотрудничество в пресечении вербовки боевиков для террористической организации "Исламское государство", хотя пока нет никакой информации о связи напавших на «Charlie Hebdo» боевиков из ИГ.

10 января 2015 г. президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган во время телефонного разговора со своим французским коллегой Ф. Олландом выразил солидарность с Францией в борьбе с терроризмом. На следующий день премьер-министр Турции А. Давутоглу посетил Париж. Целью его визита стало участие в Республиканском марше, который прошел в Париже в память о жертвах упомянутых терактов, произошедших во Франции 7-9 января.

В марше солидарности в память о 17 жертвах исламистов участвовало всего 44 государства. Свое участие в данном мероприятии А. Давутоглу, в свою очередь, обосновал тем, что таким образом Турция вносит вклад в борьбу с исламофобией.

После нападений спецслужбы двух стран перешли к активным межведомственным консультациям по вопросам противодействия терроризму.

"Отношения между нашими разведками имеют многолетние и глубокие корни. После этих терактов мы проводим полномасштабные консультации и сопоставляем данные, полученные от французской стороны, с имеющимися у нас", - сказал А. Давутоглу.

О сотрудничестве спецслужб Давутоглу упомянул в связи с появившейся в прессе информацией о том, что подруга напавшего на супермаркет кошерных продуктов Амеди Кулибали Хаят Бумидьен якобы 2 января прибыла в Турцию и не использовала свой обратный билет 8 января. Премьер пояснил это тем, что в Турцию приезжают миллионы туристов и контролировать приезды и отъезды сложно без заранее полученной ориентировки.

Череда терактов и ЧП началась во Франции, когда двое злоумышленников ворвались в редакцию сатирического еженедельника «Charlie Hebdo» Париже и открыли огонь по находившимся там людям. Погибли 12 человек, в том числе двое полицейских, нападавшим удалось скрыться. Подозреваемыми в атаке на издание были объявлены братья Саид и Шериф Куаши, которые в пятницу были ликвидированы спецназом в местечке Даммартен-ан-Гоэль.

Р.Т. Эрдоган позвонил Ф. Олланду, чтобы выразить солидарность с Францией в связи с терактами и передать соболезнования семьям погибших. Оба президента договорились о сотрудничестве в борьбе с терроризмом.

Президент Франции сообщил Р.Т. Эрдогану, что террористы пытаются нанести ущерб социальному и межконфессиональному миру в его стране, однако, по его словам, им не удастся обмануть народ.

В дополнение Евросоюз и Турция договорились активизировать диалог по борьбе с терроризмом на фоне январских событий во Франции. "В свете недавних убийств в Париже мы договорились, что должны активизировать наш диалог по борьбе с терроризмом", -- сообщил Дональд Туск, отметив распространение угрозы от группировки ИГ.

23 января президент Франции Франсуа Олланд в ходе выступления на Всемирном экономическом форуме в Давосе призвал представителей крупного бизнеса объединить свои усилия в борьбе против терроризма.

Призыв с Давосского форума дошел и до Турции. Так, в апреле прошлого года турецкие военнослужащие задержали 15 китайских граждан, пытавшихся нелегально перейти границу Сирии одноврменно с 15 сирийцами и тысяч сирийских граждан, пытавшихся ранее нелегально проникнуть в Турции со стороны Сирии.

Однако министр иностранных дел Турции заявил, что эта страна не в силах полностью предотвратить проникновение иностранных террористов в Сирию с турецкой территории.

Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу отмечает, что вопрос о предотвращении проникновения террористов в Сирию может быть решен исключительно путем международного сотрудничества и утверждает, что Анкара усилила меры безопасности, в частности в аэропортах, терминалах общественного транспорта и на границе с Сирией.

Указав на повышение разведывательного сотрудничества Турции со странами ЕС в связи с пересечением границы между Турцией и Сирией, он подчеркнул необходимость предотвращения выезда иностранных террористов (из стран Европы), т.е. еще до прибытия в Турцию. Пограничный и территориальный контроль - одна из ключевых точек соприкосновения Турции и Франции в данной сфере.

Во время заседания Комиссии по иностранным делам, безопасности и вооруженным силам в Сенате Франции 16 декабря 2015 г. был затронут вопрос о некоторой косвенной причастности Турции к поддержке ИГ. Председатель Комиссии Жан Пьер Раффарэн напомнил приглашенному турецкому послу во Франции Хаккы Акилу об имеющихся данных о перевозках нефти между Турцией и ИГ. В свою очередь, турецкий посол резко отрицал всякую причастность к упомянутым перевозкам, которые в Турции совершаются из-за атаки РКК (Рабочей партии Курдистана) на нефтепровод Киркук-Джейхан. Обстоятельства, приведенные выше, заставляют задуматься об уровне доверия и степени налаженности обмена данными между двумя государствами, без чего фактически не представляется возможным вести какую бы то ни было совместную деятельность. Если говорить о такой деятельности в сфере борьбы с терроризмом на Ближнем Востоке, нужно отбросить домыслы, прекратить действовать на их основе, и говорить языком доказательств; необходимо начать скоординированные действия для получения результатов.

Что касается средств общения, то М. Вальс ранее, в октябре этого года, призвал говорить с Турцией на «языке правды».

Иначе дальнейшее развитие событий чревато не лучшими последствиями для самой Франции, если учитывать то, что она признает РКК террористической организацией, и одновременно некогда поставляла вооружения пешмерге в борьбе против ИГ. Нет ли в этом противоречия в политике Франции, которая имеет риск назваться two-track policy на Ближнем Востоке?

Позиции Франции и Турции сходятся не только в отношении признания РКК террористической организацией, но и по вопросу относительно Ирана. Франция состоит в группе Р5+1, по последним переговорам которой в январе 2016 года было достигнуто соглашение о направленности к снятию санкций, наложенных Советом Безопасности ООН и западными странами. Тегеран снова войдет в сферу межднародных банковских операций и финансовую систему и будет в состоянии продавать нефть на глобальном рынке после снятия всех санкций. В экономическом плане большим региональным бенефициарием от ядерного соглашения является Турция, которая является ключевым покупателем иранской нефти и газа; Иран является вторым крупным поставщиком газа в Турцию.

Таким образом, французско-турецкое сотрудничество в сфере противодействия терроризму началось в январе-феврале 2015 года и до сих пор находится на стадии становления. В будущем при условии, если обе стороны изъявят желание продолжить консолидировать свои вооруженные силы, может быть выработан слаженный механизм со стратегическим планированием совместного базирования войск и вооружения для обороны государственных границ и сохранения мира.

3.2 Взаимодействие в вопросах безопасности

В октябре 2011 г. между Турцией и Францией было заключено соглашение о взаимодействии в сфере внутренней безопасности. Изначально направленное на совместную борьбу против РКК, соглашение не предусматривает экстрадиции членов РКК на территорию Турции. Но Клод Геан, министр внутренних дел Франции, сообщил, что оба государства, тем не менее, решили совместно проводить работу в направлении подготовки процесса экстрадиции при лучших условиях.

Стороны договаривались оказывать другу взаимопомощь в борьбе с финансированием терроризма и связанной с ним деятельности, организованной преступностью, незаконной торговлей оружия, боеприпасов, взрывчатых устройств; затрагиваются вопросы технического сотрудничества полиции, подготовка сил внутренней безопасности. Соглашение предусматривает широкое сотрудничество и обмен информацией в сфере криминологии и криминалистики. С целью распространения используемых одной стороной возможностей и методов борьбы с трансграничной организованной преступностью обеспечивается обмен данными и специалистами.

Согласно ст. 5 Соглашения в рамках борьбы с терроризмом стороны договариваются обмениваться данными по следующим пунктам:

1. Используемые средства, методы и тактики планируемых или совершенных террористических актов;

2. Планируемые или совершенные террористические акты, несущие ущерб для интересов второй стороны соглашения;

3. Предупреждение процессов финансирования и радикализации террористических организаций.

Ст. 10 Соглашения предусматривается повышенная секретность направляемых между сторонами документов, данных и информации невозможность их передачи какой-либо третьей стороне.

В сфере обеспечения безопасности на основе вооруженной обеспеченности поставками Турция и Франция совместно участвуют в двух программах европейской межправительственной Организации совместного вооруженного сотрудничества (OCCAR) поставок следующих объектов вооружений: КОБРА (COBRA) и А400М - тактического и стратегического военно-транспортного самолета.

Программа поставок самолетов А400М (срок 2003-2024 гг.) предполагает поставить во Францию 50 самолетов, в Турцию -10. Этот вид самолета соответствует требованиям действенного вездеходного транспорта современных военных операций: готов быть приведенным в действие любую погоду и время, является транспортным самолетом с предназначением перевозок войск и оружия.