Безопасность в АТР

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

Безопасность в АТР



Содержание

1. Исторический обзор эволюции состояния безопасности в АТР

2. Сотрудничество в сфере безопасности в АТР

3. Конфликты в Азиатско-Тихоокеанском регионе

Литература



1. Исторический обзор эволюции состояния безопасности в АТР

В настоящее время Азиатско-Тихоокеанский регион, будучи исключительно высоко динамичным по темпам развития, начинает постепенно замещать Евро-Атлантический регион в роли основного центра притяжения политических и экономических сил. В связи с этим к данному региону непрерывно возрастает внимание со стороны как ведущих государств мира, так и мировой общественности в целом. Большинство стран региона стремятся осуществить ускоренные экономические реформы с целью создания максимально благоприятной экономической и политической обстановки в регионе. С этим создаются интеграционные объединения различной степени взаимозависимости стран-участниц и переговорные платформы, направленные на повышение уровня координации действий и обеспечение возможности обсуждения, достижения компромиссных решений и выработку согласованных мер и планов действий для ответа на возникающие вызовы. В первую очередь в этом свете необходимо упомянуть АСЕАН, АСЕАН+3, АСЕН+6, АТЭС, БРИКС, СААРК, ШОС, и т.д.

Общепризнанным является тот факт, что Азиатско-Тихоокеанский регион сталкивается с рядом проблем в области безопасности. Эти проблемы варьируются от потенциальных конфликтов между государствами до транснациональных проблем, которые бросают вызов традиционным представлениям о суверенитете. Призывы к усиленному и более глубокому сотрудничеству интенсифицируются с появлением предложений от существующих институтов по созданию новой региональной архитектуры безопасности или усовершенствованию действующей системы безопасности. Наличие подобных дискуссий сигнализирует о признании трудностей, присущих созданию всеохватывающих институтов, которые смогут выступать в качестве единой платформы для реализации различных интересов и цели государств АТР.

В целом, в истории развития системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе можно условно выделить три периода. Стоит также отметить, что процессу эволюции сопутствовали так называемые «волны вакуума безопасности», что подразумевает под собой такие моменты состояния системы безопасности, когда действующие механизмы и инструменты оказываются непригодны или становятся недостаточными для обеспечения необходимого для акторов уровня безопасности. В случае с АТР подобные «вакуумы» послужили структурирующими факторами периодизации процесса развития региональной системы безопасности.

Первая такая «волна» имела место после окончания «холодной войны» и постепенного снижения военного присутствия США в регионе, контингенты которых прежде обеспечивали региональную безопасность.

Азиатский экономический кризис 1997 - 1998 гг. ознаменовал начало второй «волны», когда резкое снижение уровня жизни повлекло за собой падение уровня безопасности.

Начало третьей «волны вакуума безопасности» было связано с терактом 11 сентября 2001 г. в США, вследствие чего на первое место для США вышел Ближний Восток, отодвинув Юго-Восточную Азию на позиции «второго фронта».

Четвертая «волна» возникла как реакция на экономический кризис 2008 г., что сопровождалось не только падением уровня жизни, но и выдвижением вперед Китая, темпы развития экономики которого, несмотря на кризис, претерпели лишь незначительное замедление, что дало КНР шанс как значительно увеличить свою относительную мощь, так и укрепить позиции в регионе.

Первый этап развития архитектуры безопасности в регионе имеет временные рамки с 1990 г. по 1997 г. Главными особенностями этого периода были увеличение участия КНР в диалогах по вопросам безопасности, а также усиление влияния АСЕАН, которой в 1990-х гг. удалось объединить страны Юго-Восточной Азии.

Начало данного периода совпало с первой «волной вакуума безопасности», который мог бы заполнить Китай, что вызывало беспокойство со стороны АСЕАН, так как КНР могла использовать эту возможность для существенного увеличения своего влияния на регион. Во избежание этого, АСЕАН предпочла нарастить темпы сотрудничества и взаимодействия с КНР по вопросам безопасности для того, чтобы снизить уровень непредсказуемости поведения Китая и улучшить атмосферу взаимного доверия. азиатский тихоокеанский ядерный безопасность

В 1994 г. в качестве площадки для обсуждений вопросов безопасности и основного механизма вовлечения КНР в этот процесс был создан Региональный Форум АСЕАН (АРФ). АРФ основывался на принципах и правилах АСЕАН, что включало в себя достижение соглашений на основе консенсуса, неформальное разрешение споров и согласование позиций стран, но, что самое главное, стремление к исключительно внутрирегиональному урегулированию всех конфликтов в регионе. Для создания условий для конструктивного диалога стран АСЕАН со странами - партнерами Уставом АРФ предполагается последовательное прохождение трех ступеней: «укрепление доверия, развитие превентивной дипломатии, выработка общих подходов к урегулированию конфликтов». Основной отличительной характеристикой диалога по безопасности в рамках АСЕАН является тот факт, что процесс должен основываться на отсутствии конфронтации при ведении переговоров, поступательности и постепенности, а также на превалировании важности самого процесса над достижением конечного результата.

Изначально у Китая не вызывал доверия механизм диалога, в котором будут участвовать Япония и США ввиду их стремления определять направления работы форума. Кроме того, Тайвань, который Китай считает своей частью, должен был присоединиться к форуму на позициях равноправного участника, что также вызывало недовольство Китая. Однако, впоследствии, ввиду того, что большинство стран Юго-Восточной Азии рассматривали Китай как источник угрозы безопасности, Китай был вынужден приложить более активные усилия по участию в диалоге со странами АСЕАН, что могло быть достигнуто посредством механизмов АРФ.

Уже в течение первого периода развития процессов взаимодействия по проблемам безопасности, вопрос, связанный с Южно-Китайским морем, выступал в качестве основной темы для обсуждений. Однако, за некоторое время до конца этого периода, все больший вес стали приобретать нетрадиционные угрозы безопасности.

За первый период имел место ряд острых конфликтных ситуаций, в частности, это касается увеличения активных действий военно-морского флота Китая в Тайваньском проливе в 1995 г. и 1996 г., а также северокорейского «ядерного кризиса». В обоих случаях США всерьез рассматривали возможность применения военных сил для урегулирования кризисов.

Второй этап, длившийся с 1998 г. по 2008 г., начался под влиянием Азиатского финансового кризиса 1997 - 1998 гг. В период кризиса США практически прекратили оказывать помощь странам региона, использовав сложившееся положение для достижения собственных целей по увеличению влияния в регионе, посредством навязывания странам ЮВА невыгодных для них условий в рамках пакета помощи от МВФ, что вызвало целый ряд негативных последствий. Стремительному падению уровня жизни сопутствовали рост экстремизма, терроризма и сепаратизма, что заставляло правительства стран применять силу при разрешении конфликтных ситуаций. Все вышеперечисленное приводило к растущим негативным настроениям по отношению к проводимой в регионе политике США.

Китай же, наоборот, предлагал реальную помощь, ввиду своего более устойчивого и благополучного положения. В КНР начинался период политики «мирного возвышения», в рамках которой Китай стремился создать вокруг себя благоприятную экономическую и политическую обстановку для обеспечения безопасных условий для последующего роста своей экономики и наращивания национального могущества. В связи с этим, Китай выступил с предложением о создании региональных зон свободной торговли на приемлемых для стран региона условиях.

КНР поспособствовала завершению формирования формата «АСЕАН+3», который включал Китай, Южную Корею и Японию. Кроме того, в сложившейся ситуации Китай проявил себя как активный структурообразующий актор. Это помогло Китаю обновить свой имидж и отношения со странами региона, одновременно понизив статус США как главного «друга и помощника» АСЕАН, который оставил регион в момент кризиса, который, возможно, сам и спровоцировал.

После терактов 11 сентября 2001 г. в США растущую значимость в рамках диалога в АСЕАН приобрели нетрадиционные угрозы безопасности, в частности, распространение международного терроризма. В связи с этим 5 ноября 2001 г. АСЕАН подписал «Декларацию о совместных действиях по противостоянию терроризму». А 2002 г. стал годом подписания соглашений между АСЕАН, КНР и США по совместному противодействию терроризму.

На протяжении рассматриваемого периода Китай стремился укрепить свои позиции в регионе, что отразилось в подписании «Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море» от 2002 г. и присоединении к Балийскому договору от 1976 г. В целом, к началу 2007 г. было создано около двадцати восьми «механизмов рамочного сотрудничества» в рамках взаимодействия КНР и АСЕАН, которые включали консультации на уровне высшего чиновничества по стратегическому и политическому взаимодействию в области безопасности, регулярные конференции глав министерств иностранных дел и саммиты.

В рамках эволюции формата АСЕАН+3 был создан Восточноазиатский саммит (ВАС), который выступил в качестве переговорной платформы для обсуждения стратегических вопросов взаимодействия по проблемам традиционной и нетрадиционной безопасности, что осуществляется посредством проведения встреч министров обороны стран-участниц АСЕАН+3.

Для разрешения проблемы ядерной программы КНДР были создан формат шестисторонних переговоров по урегулированию кризиса, в котором приняли участие Северная Корея, Китай, США, Россия, Южная Корея и Япония. Несмотря на некоторое снижение напряженности по вопросам, связанным с КНДР и Тайванем, данные акторы не имели возможности полноценно участвовать в диалоге по вопросам безопасности, что не позволяло разрешить связанные с ними давние проблемы.

Экономический кризис 2008 г. вновь привел к началу очередного этапа развития системы безопасности, складывавшейся в регионе. Третий период характеризуется несколькими основными проблемами. Кроме вопросов нетрадиционной безопасности, на передний план выдвинулось противостояние США и КНР в борьбе за влияние в АТР. Помимо этого, новый импульс приобрели территориальные споры в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, а также в качестве одного из основных поводов для роста обеспокоенности стран региона стала выступать ускоренная военная модернизация, проводимая Китаем. В то время как Китай предпочитает разрешать вопросы касательно спорных территорий в двустороннем порядке, США заинтересованы в выведении этих споров на международный уровень, для того, чтобы использовать это в своих интересах. Отказываясь сдавать позиции лидера региона Китаю, США стремится к расширению своего присутствия в АТР посредством увеличения активности участия в переговорных платформах и обновления отношений с главными странами региона, решение о чем было отражено еще в ряде объявлений, сделанных администрацией Барака Обамы осенью 2011 г. Кроме того, в 2009 г. США присоединились к Балийскому договору 1976 г., а в 2011 г. к Восточноазиатскому саммиту. Активизацию своей политики в АТР США объясняют заинтересованностью в обеспечении безопасности как транспортных путей перевозки энергоносителей, так и всего региона в целом.

Китай также прибегает к инструменту укрепления партнерских отношений с некоторыми членами АСЕАН для того, чтобы впоследствии предотвращать принятие решений, которые противоречили бы интересам КНР. Например, существует мнение касательно того, что именно из-за влияния Китая на Камбоджу, которая председательствовала на 45-ой встрече представителей МИД стран АСЕАН 2012 г., не была подписана совместная декларация, так как Пномпень отказалась включить в нее пункты по вопросам Южно-Китайского моря.

Несмотря на некоторую слабость механизмов АСЕАН в разрешении вопросов безопасности, Ассоциация стремится создавать новые форматы для улучшения взаимодействия по проблемам безопасности. Например, в 2010 г. был создан формат для сотрудничества в области безопасности на уровне руководителей военных ведомств АСЕАН (ADMM+). Данный механизм предоставляет возможность обсуждения таких вопросов как обеспечение безопасности морских коммуникаций, противодействие терроризму, распространению заболеваний массового характера и проведение миротворческих операций.

Основным источником для укрепления связей в АТР остается экономическая взаимозависимость стран региона, что, в свою очередь, оказывает позитивное влияние на сотрудничество в области безопасности, увеличивая возможность выработки решений на основе компромиссов. В частности, показателен пример Чиангмайской инициативы 2010 г., направленной на стабилизацию экономической ситуации в АТР посредством заключения двусторонних валютных своп-соглашений. В целом, АСЕАН является удобной платформой для урегулирования заинтересованными сторонами тех вопросов, которые не могут быть разрешены в двустороннем порядке, как, например, в случае с противоречиями между Китаем и Японией.



2. Сотрудничество в сфере безопасности в АТР

В то время как Азиатско-Тихоокеанский регион сталкивается с широким кругом проблем в области безопасности, АТР является местом действия сложной сети двусторонних и многосторонних механизмов безопасности. Вместо одного регионального механизма, в АТР возникли несколько организаций, сферы деятельности которых частично взаимно перекрываются. Некоторые из них занимаются исключительно вопросами безопасности, другие же рассматривают и дополнительные вопросы. В отличие от Западной Европы, все они характеризуются слабой степенью институционализации. Тем не менее, жесткий «хребет» безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе обеспечивается не этими различными региональными форумами, а двусторонними альянсами США в области безопасности («hub and spokes»). С учетом того факта, что Китай становится все сильнее на протяжении последних десяти лет, в том числе и в военном плане, эти союзы кажутся незаменимыми, и именно поэтому взаимодействие в их рамках становятся все ближе и интенсивней. Благодаря своей растущей экономической значимости для соседних стран, что сопровождалось дипломатическим "наступленым очарованием", Китай первоначально улучшил свое положение в регионе в конце 1990-х гг. Начиная с 2009 г., однако, Пекин, похоже, растратил большую часть этого политического капитала, вновь заняв позицию, которая воспринимается большинством акторов региона как агрессивная. Вплоть до середины 2000-х гг. акторы региона, в частности, в Юго-Восточной Азии, надеялись, что за счет интеграции Китая в региональные организации, можно было бы постепенно "социализировать" Китай. Но этот оптимизм исчез в значительной степени из-за поведения Пекина, в первую очередь, по отношению как к меньшим соседям, так и к Японии.

В отличие от Европы, в Азиатско-Тихоокеанском регионе не было ни одной серьезной попытки после Второй мировой войны сформировать коллективную архитектуру безопасности, как НАТО или создать механизм, сравнимый с СБСЕ / ОБСЕ, хотя такие страны, как Япония и Южная Корея, которые имеют статус партнеров по ОБСЕ, несомненно приветствовали бы такой механизм в регионе. Существующие региональные организации, которые по большей части образованны вокруг Ассоциации стран Юго-Восточной Азии, выступают в качестве дискуссионных форумов. Как и сама Ассоциация, они основаны на принципе консенсуса, однако обладают небольшим количеством полномочий. До сих пор инициативы, направленные на интенсификацию взаимодействия в рамках Восточноазиатского сообщества не были особенно хорошо восприняты в регионе.

За последние шесть десятилетий американские двусторонние партнерские связи составили прочную инфраструктуру безопасности в Восточной Азии. Вашингтон поддерживает официальные союзы с азиатскими странами, которые различаются по объему и интенсивности. Систему этих двусторонних союзов называют «hub and spokes», с США в качестве центрального элемента. США также содержит военные базы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в том числе на острове Гуам, а также поддерживает отношения в сфере безопасности с такими странами региона, как Тайвань или Сингапур, что равнозначно союзам.

С 2005 г. был предпринят ряд инициатив, направленных на создание или усиление сотрудничества в области безопасности между партнерами Вашингтона, которых обычно называют «американскими союзниками и друзьями». За этими усилиями можно разглядеть два мотива. Во-первых, США ожидает, что союзники возьмут на себя большую ответственность, в частности, вследствие финансового кризиса. Во-вторых, в свете финансовой и внутренней ситуации в США, есть некоторая неопределенность касательно того, насколько устойчивым и надежным будет приверженность США помощи в разрешении региональных проблем в будущем. В основе архитектуры безопасности, выстроенной США в регионе, лежат альянсы Вашингтона с Японией, Южной Кореей и Австралией.

США - Япония

Вплоть до сегодняшнего дня, союз безопасности с Японией остается "краеугольным камнем" альянсов США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В глазах тех стран региона, которые видят себя жертвами японской агрессии во время Второй мировой войны, в том числе Китай, этот союз, безусловно, способствовал стабилизации Восточной Азии за счет предотвращения потенциальной ремилитаризации Японии или даже приобретения Японией ядерного оружия. Поскольку Япония свела свою военную деятельность исключительно к самообороне, что прописано в статье ее конституции, соглашение об обеспечении безопасности было асимметричным с самого начала: США приняли на себя обязательство по защите их партнера по альянсу и взяли его под «ядерный зонтик» (расширенное ядерное сдерживание), в то время как Япония фактически вынуждена обходить статью своей собственной конституции, чтобы поддерживать США в тех конфликтах, в которых участвуют Соединенные Штаты.

За последние два десятилетия, однако, ситуация постепенно меняется. В то время как участие Японии в первой войне в Персидском заливе 1991 г. было ограничено финансовыми взносами, в войне в Афганистане (с 2002 г.) и второй войне в Персидском заливе в 2003 г., Япония предоставляла материально-техническую поддержку (небоевая и гуманитарная помощь). Эта более активную роль в сфере безопасности становилась возможной в каждом конкретном случае благодаря решению парламента. Так как Синдзо Абэ вновь вступил в должность премьер-министра в 2012 г., после первого срока полномочий в 2006/2007 гг., «нормализация» японской военной политики вновь набирает обороты. Военное сотрудничество между Японией и США, весьма обширно и включает в себя не только совместные маневры и обмен технологиями и информацией. Япония также играет важную роль в развитии американской системы ПРО. Во время визита премьер-министра Синдзо Абэ в США в апреле 2015 г., были опубликованы новые руководящие принципы для сотрудничества в области обороны между двумя странами. Рекомендации были разработаны для обеспечения «беспрепятственного, надежного, гибкого и эффективного» взаимодействия. Для этой цели был создан постоянно действующий в рамках альянса координационный механизм.

Области, в которых сотрудничество будет расширяться, включают морскую безопасность, киберпространство и космическое пространство. Иными словами, как раз именно те самые области, на усиленном развитии и модернизации которых в последнее время сосредоточил свое внимание Китай. Впервые руководящие принципы включают в себя сотрудничество в случае вооруженного нападения на третью страну, хотя Япония не будет участвовать в боевых действиях или наступательных операциях. Кроме того, два союзника планируют совместно работать в тесном контакте в региональных и международных делах. В целях реализации новых руководящих принципов, Япония должна изменить несколько внутренних законов в соответствии с резолюцией о новом толковании десятой статьи конституции, принятой Кабинетом министров Японии в июле 2014 г. Еще несколько лет назад Япония последовательно приводила в своих официальных документах по безопасности Северную Корею и ее ядерную программу в качестве главной угрозы национальной безопасности Японии. Усилия Китая по военной модернизации, в отличие от этого, в первую очередь подвергались критике из-за нехватки прозрачности. Но с 2011 г., в Белых книгах Министерства обороны наращивание военного потенциала Китаем стало рассматриваться в качестве весомой причины для беспокойства Японии. Весьма вероятно, что обострение территориального конфликта с Китаем в Восточно-Китайском море, начиная с 2010/2011 гг., значительно повлияло на эти процессы. В связи с чем, Япония недавно удвоила свои усилия по установлению сотрудничества в области безопасности с другими странами в регионе.

США - Республика Корея

Учитывая разделение Кореи, основной целью американо-южнокорейского альянса является защита Южной Кореи от Северной Кореи. Политические трения между Южной Кореей и США периодически возникают из-за расходящихся стратегий по взаимодействию с Северной Кореей. В отличие от других партнеров по альянсу в Тихом океане, Япония и Южная Корея пользуются частично сокращенным суверенитетом в результате Второй мировой войны и войны в Корее. В случае войны, вооруженные силы Южной Кореи переходят под оперативный контроль США. Во время визита президента Барака Обамы в Южную Корею в апреле 2014 г. было решено продлить действие этой договоренности, вместо того, чтобы позволить ей прекратить действие в декабре 2015 г., как планировалось первоначально. Прохладные отношения между Токио и Сеулом являются проблемой для США. Вашингтон предпочел бы, чтобы два партнера по альянсу нашли общий язык и увеличили двустороннее взаимодействие в области безопасности.

Существуют два основных препятствия на пути к улучшению японо-корейских отношений. С одной стороны, Токио и Сеул вовлечены в территориальный спор по поводу маленького острова Токто (кор.) или Такэсима (яп.), который находится под контролем Южной Кореи. В то же время, неспособность Японии провести критическую оценку ее роли во Второй мировой войне (в глазах Южной Кореи, а также Китая) регулярно приводит к политической напряженности. Укрепление сотрудничества в области безопасности между Южной Кореей и Японией было уже на стадии реализации. Но в 2012 г., принятие уже согласованного соглашения об обмене военной информацией столкнулось с внутренним сопротивлением в Южной Корее и в конце концов так и не было подписано. В результате их политических трений, Япония и Южная Корея не проводят военные маневры в двустороннем порядке, а только в трехстороннем порядке, вместе с США. Когда вице-президент США Джо Байден посетил Южную Корею в декабре 2013 г., он выразил президенту Пак Кын Хе надежду, что японо-корейские отношения переменятся к лучшему. Но в конце декабря 2013 г. премьер-министр Японии Синдзо Абэ посетил храм Ясукуни, мемориал павшим воинам страны, в числе которых есть и несколько осужденных военных преступников. Он был первым японским премьер-министром, посетившим святыню с 2006 г. Инцидент вызвал новую волну возмущения в Сеуле. США, которые хотят, чтобы Япония играла большую роль в области безопасности, здесь столкнулись с дилеммой. С одной стороны, США поддерживают военную «нормализацию» Японии, но выступает против националистической программы Абэ. В то же время, Вашингтон должен дистанцироваться от этой программы, не создавая раскол в отношениях с Японией, который Китай мог бы использовать в своих интересах.

Япония заинтересована в создании и иных отношений, которые могли бы «уравновесить» Китай. Так, 6 мая 2016 г. Синдзо Абэ посетил с визитом Сочи, где находился российский президент Владимир Путин. В ходе встречи обсуждались многие важные вопросы двустороннего сотрудничества, но наиболее важным пунктом в области безопасности стало рассмотрение возможности возобновления формата «2+2», иными словами, встреч министров обороны для поддержания необходимого уровня взаимодействия между двумя странами.

США - Австралия

В отличие от Японии и Южной Кореи, где союз с США и базирование американских войск часто встречали внутреннюю оппозицию, в Австралииблизкие отношения с США никогда серьезно не подвергались сомнению. Австралия направляла свои войска в помощь в каждой войне, которая велась США в последние десятилетия, от корейской войны (1950 - 1953 гг.) до вторжения в Ирак в 2003 г. Австралия также активно поддержала воздушные удары США против «Исламского государства» в 2014 г. Поскольку при президенте Обаме произошло переключение внимания США на Азиатско-Тихоокеанский регион, отношения с Австралией также активизировались. Когда Обама посетил страну в 2011 г., он объявил, что увеличит число морских пехотинцев США, дислоцированных в Дарвине с 250 до 2500 человек.

США - Филиппины/ США - Таиланд

Альянсы Вашингтона с Филиппинами и Таиландом являются менее значимыми, чем союзы с Японией, Южной Кореей и Австралией. Филиппинами предоставлена США возможность дислокации войск еще в 1947 г. (с двумя основными военными базами: военно-морской базой Субик-Бэй и авиабазой Кларк). Двусторонний договор обороны был заключен в 1951 г. Однако в 1992 г. США были вынуждены отказаться от базы Субик-бэй, когда переговоры по расширению присутствия США провалились из-за внутреннего сопротивления на Филиппинах. После террористических актов 11 сентября 2001 г., сотрудничество в области безопасности между двумя странами было активизировано, и первоначально внимание было сконцентрировано на борьбе с терроризмом на Филиппинах. Сотрудничеству Манилы с США был дан толчок в 2011 г., когда китайско-филиппинского конфликт в Южно-Китайском море вспыхнул с новой силой. Во время визита на Филиппины в 2011 г. госсекретарь Хиллари Клинтон и ее филиппинской коллега подписали «Манильскую декларацию», подтверждая приверженность двух стран сотрудничеству в области безопасности. В ответ на действия Китая в Южно-Китайском море, США расширили поставки своего оружия на Филиппины. Кроме того, США, по крайней мере, рассматривают возможность установки часть своей региональной системы ПРО на Филиппинах. Во время визита Обамы в Манилу в апреле 2014 г. было заключено соглашение об обороне сроком на десять лет, что позволяет проводить совместные военные учения. Через несколько дней после отъезда Обамы, США и Филиппины провели совместный маневр. Тем не менее, Вашингтон до сих пор избегал прямой поддержки Филиппин в территориальных спорах с Китаем. Американский союз с Таиландом был создан в 1954 г. В последнее десятилетие, как правило, наблюдается лишь незначительная активность. В 2004 г. США объявили страну "основным союзником вне НАТО". Но нет никакой общей угрозы для приведения в действие альянса. В любом случае, Таиланд также поддерживает очень прочные политические и экономические отношения с Китаем.

Иные двусторонние союзы США

Официальные американские союзы в АТР дополнены рядом других отношений военного характера со странами региона и мерами по обеспечению безопасности. Хотя они не являются формальными союзами, некоторые из этих партнерств, например, с Тайванем и Сингапуром, заслуживают особого упоминания, так как являются более важными, чем, например, американский союз с Таиландом.

Тайвань фактически является союзником Вашингтона, хотя не было никаких официальных дипломатических отношений между двумя странами с 1979 г. После того, как США дипломатически признали КНР, они взяла на себя обязательство, прописанное в Законе «Об отношениях с Тайванем», помогать Тайваню (или Китайской Республике) защищать себя. Это достигается в первую очередь за счет поставок оружия на остров, что резко критикуется Китаем.

США поддерживают тесное сотрудничество в области безопасности и военное сотрудничество с Сингапуром с 1960 г. В 2003 г. Вашингтон предложил классифицировать город-государство в качестве «основного союзника вне НАТО», но Сингапур отказался. Тем не менее, сотрудничество в области безопасности весьма обширно. Оно включает в себя, в частности, расположение американских кораблей в Сингапуре, и проведение с 1975 г. совместных маневров. В 1990 - 1991 гг., город-государство расширило возможности для использования своей территории под военные базы США. В 2000 г. министерства обороны двух стран заключили первое соглашение, которое регламентирует взаимную поддержку в таких областях, как продовольствие, топливо, транспорт, поставки боеприпасов и оборудования. В 2005 г. США и Сингапур подписали (неопубликованные) «Стратегическое рамочное соглашение о более тесных партнерских отношениях сотрудничества в обороне и безопасности" (SFA), которое расширяет их сотрудничество в этой области. С тех пор они также проводят стратегический диалог по вопросам безопасности.

Вьетнам находится в ситуации, аналогичной Филиппинам. Он также вовлечен в спор с Китаем по поводу Парасельских островов. Сближение между Вьетнамом и США, начиная с 2010 г., на первый взгляд удивительно, учитывая историю двух стран. Однако этот процесс также следует рассматривать в контексте возобновления споров между Ханоем и Пекином по морским территориям и разведке ресурсов. Американо-вьетнамское экономическое сотрудничество и сотрудничество в области безопасности значительно возросло. Например, проводятся совместные поисково-спасательные учения, а США ослабило эмбарго на нелетальные вооружения. Но особенности политической системы и нарушения прав человека во Вьетнаме продолжают препятствовать сотрудничеству.

В 2013 г. произошло возрождение военного сотрудничества между США и Новой Зеландией, которое было разорваны 30 лет назад. Вашингтон также обновили усилил военное сотрудничество с другими странами региона, такими как Малайзия, Индонезия и Бруней. США ведет диалоги безопасности с этими странами и / или получает поддержку от них, например, в виде размещения в их портах американских боевых кораблей. США также начали расширять взлетно-посадочные полосы на различных малых островах Тихого океана, которые представляют собой альтернативу более крупным и уязвимым военным базам на Гуам или на Окинаве.

Практически ни один из партнеров США, перечисленных выше, за исключением Японии, не готов открыто проводить стратегию сдерживания Китая. В последнее десятилетие Китай фактически стал крупнейшим торговым партнером для всех стран региона. Экономические взаимоотношения в виде региональных производственных цепочек достаточно сильно развиты, поэтому ни одна страна не хочет быть вынужденной выбирать между Китаем и США. Все более напористая позиция Китая, которая часто воспринимается как агрессивная, побудила страны региона искать защиты у Вашингтона, но в то же время стараться не ставить под угрозу свои политические и экономические отношения с Китаем.

Единственным официальным военным союзником Китая в регионе является КНДР, что представляется достаточно сомнительным преимуществом ввиду не поддающегося контролю поведения Пхеньяна, в частности, касательно проведения испытаний и наращивания ядерных вооружений. Подобные действия Северной Кореи и неспособность КНР существенным образом повлиять на своего партнера подрывают авторитет КНР. Кроме того, если будет принято решение воздействовать на КНДР силовыми мерами, это может привести к очередному конфликту в регионе. Проводить карательные действия будет, скорее всего, предоставлено США, что может заставить КНР поддержать Северную Корею, и позволить вовлечь себя в конфликт. Однако с каждым годом и с каждой запущенной КНДР ракетой в ходе испытаний подобная возможность снижается, ввиду растущего раздражения Пекина действиями КНДР. Помимо этого, арсенал мирных способов влияния на Северную Корею постепенно подходит к концу, а КНР не настолько привержена союзу с КНДР, чтобы вступить в войну на ее стороне.

3. Конфликты в Азиатско-Тихоокеанском регионе

В данном пункте для дальнейшего расширения понимания контекста, в котором происходит эволюция военной стратегии КНР, будут рассмотрены ключевые конфликты в регионе, в которые вовлечен Китай.

Территориальные конфликты на Южном и Восточном Китае морях, которые вспыхнули вновь, начиная с 2008 г., представляют собой лишь одну малую часть проблем безопасности, стоящих перед АТР. Весь спектр традиционных и нетрадиционных проблем безопасности включает в себя: распространение ядерного оружия (Северная Корея), наращивание вооружений (почти все страны региона), трансграничная преступность, терроризм, пандемии, стихийные бедствия и т.д. Вторая мировая война и последующие военные конфликты в регионе продолжают оказывать влияние на текущие отношения. Некоторые страны до сих пор не заключили мирных договоров. Такое положение дел характерно для России и Японии (Вторая мировая война), а также Северной Кореи и США (Корейская война). Исторические истоки разногласий между Китаем и Японией берут свое начало в еще более отдаленном прошлом (Китайско-японской война 1895 г.). Напряженность в отношениях между Японией и Южной Кореей происходит от оккупации Кореи Японией после русско-японской войны 1905 г.

Нынешние территориальные споры сосредоточены в основном на морских районах или островах и рифах. За последние несколько лет, среди ряда острых проблем в регионе, среди которых ядерная и ракетная программа Северной Кореи, территориальные конфликты в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также спор между Пекином и Тайбэем по поводу статуса Тайваня, напряженность ослабла только по тайваньскому вопросу. Но даже здесь, прогресс не является необратимым, пока КНР и Тайвань будутпродолжать преследовать принципиально разные цели. Китай стремится к объединению с островом, в то время как Тайвань хочет сохранить свой статус-кво в качестве де-факто независимой страны.

Несмотря на целый ряд потенциально и фактически конфликтных проблем в регионе, основным структурообразующим фактором для формирования системы безопасности остается противостояние и конкуренция за влияние в АТР между Китаем и США. Данный феномен накладывает свой отпечаток на деятельность всех акторов большинства конфликтов в регионе.

Северокорейская ядерная программа

Военное вмешательство США в дела на Корейском полуострове имеет свои корни в Корейской войне в начале 1950-х гг., в которой Соединенные Штаты поддерживали силы в южной части полуострова против коммунистических сил на севере, помощь которым оказывалась Китаем и Советским Союзом. Сегодня Соединенные Штаты намерены защищать Южную Корею в соответствии с условиями Договора о взаимной обороне между Соединенными Штатами и Республикой Корея. Для этой цели около 29 тыс. военных США дислоцированы на Корейском полуострове. В дополнение к войскам США, немалая часть из 640 тыс. солдат Южной Кореи и 1,2 млн. солдат Северной Кореи размещена вблизи демилитаризованной зоны, что делает этот участок границы одним из самых тяжеловооруженных в мире. В нарушение резолюций Совета Безопасности ООН, Северная Корея продолжает усилия по ядерному обогащению урана и разработкам ракет дальнего радиуса действия. Хотя масштабы программы по обогащению урана в Северной Корее остаются неопределенными, спецслужбы США считают, что КНДР имеет достаточно плутония для производства пяти единиц ядерного оружия.

Как показали недавние военные и кибер-провокации, правительство Северной Кореи продолжает свое агрессивное и непредсказуемое поведение, наращивая усилия по разработке ядерного оружия и ракет дальнего действия. Помимо причинения вреда своим гражданам, действия страны потенциально угрожают всему Корейскому полуострову. В январе 2016 г., Северная Корея провела свое четвертое испытание ядерного оружия, утверждая, что была взорвана первая водородная бомба. Тем не менее, анализ сейсмических показаний и радиации вызывает сомнения относительно того, что какой тип оружия был на самом деле испытан. Продолжая игнорировать международные санкции, в феврале 2016 г. Пхеньян выпустил ракету дальнего радиуса действия для запуска спутника на орбиту, что рассматривается как продолжение испытаний межконтинентальных баллистических ракетных технологий и способствует дальнейшему росту напряженности. Северная Корея продолжает тестировать системы вооружения с 2012 г., включая запуск ракеты дальнего действия Unha-3 в декабре 2012 г. и ядерное испытание в феврале 2013 г. Пхеньян угрожал провести четвертый тест в ноябре 2014 г. после принятия резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающей нарушения прав человека в Северной Корее. Другие провокации включают ракетные обстрелы в августе 2015 г. районов границы Южной Кореи, известных как демилитаризованная зона, и кибератаки Северной Кореи на американскую компанию Sony Pictures в декабре 2014 г., а также обстрел острова Енпхендо (Южная Корея), который находится примерно в двенадцати милях к югу от побережья Северной Кореи.

Восточно-Китайское море

В 1970-е гг. Китай начал предъявлять претензии на острова Сенкаку/ Дяоюйдао, которые формально были частью территории Японии с 1895 г., за исключением короткого периода в рамках Сан-Францисксого договора. Это экономически значимые острова, которые находятся на северо-востоке Тайваня, имеют потенциальные запасы нефти и природного газа, а также находятся вблизи крупных судоходных маршрутов, и окружены богатыми районами для промысла. Каждая страна утверждает, что имеет экономические права в исключительной экономической зоне (ИЭЗ), которая, согласно Конвенции о морском праве от 1982 года, составляет двести морских миль. Однако, проблема заключается в том, что это пространство исключительной экономической зоны одной страны пересекается с аналогичной зоной другой страны, ввиду того, что море имеет площадь только в триста шестьдесят морских миль. После того, как Китай обнаружил природный газ вблизи области пересечения ИЭЗ в 1995 г., Япония возражает против любого бурения в зоне. По приблизительным оценкам, запасы нефти в спорном районе составляют до 200 млн. баррелей. В апреле 2014 г. президент США Барак Обама стал первым президентом США, кто прямо заявил, что оспариваемые острова подпадают под договор о безопасности между США и Японией, хотя Соединенные Штаты не заняли никакой официальной позиции по конечной принадлежности островов. Случайный военный инцидент или политический просчет/ расчет Китая или Японии может втянуть Соединенные Штаты в прямые вооруженные столкновения с Китаем. Переговоры между Японией и Китаем по разработке механизма антикризисного управления, известного как двусторонней консультативный механизм, начались в 2012 г. Однако переговоры зашли в тупик, когда напряженность достигла своего пика в 2013 г. после того, как Китай объявил о создании зоны ПВО над спорными территориями. После того как Япония и Китай подписали согласованный документ из четырех пунктов, изложив свои разногласия по поводу спорных островов, двусторонние переговоры возобновились в начале 2015 г. Напряженность в отношениях между Японией и Китаем по поводу спорных островов Сенкаку / Дяоюйдао в Восточно-Китайском море утихли в последние месяцы в результате политических переговоров на высоком уровне с целью недопущения опасной эскалации конфликта. Тем не менее, тесные контакты между воздушными и морскими силами обеих стран по-прежнему продолжается. Китайские и японские военно-морские и воздушные патрульные суда продолжают работать близко к области пересечения экономических зон, что делает риск просчета, который может привести к вооруженной конфронтации реальной опасностью.

С апреля 2015 г., китайские самолеты пересекли в воздушное пространство Японии более чем двести раз, что привело к возмущению со стороны японского правительства. Военно-воздушные силы Японии зафиксировали, что количество вторжений в воздушное пространство выросло на 16 процентов, что составляет второй по величине такой показатель с 1980 г. Рост националистических настроений и растущее политическое недоверие усиливают потенциал для конфликта и сокращают возможности для мирного разрешения спора. Хотя китайские и японские лидеры воздерживаются от принудительного установления контроля над Сенкаку/ Дяоюйдао, несанкционированные действия местных командиров могут привести к непреднамеренной эскалации конфликта. Япония также предпринимает ответные действия. Так, например, в понедельник 25 марта 2016 г. Япония разместила на острове Йонагуни в Восточно-Китайском море, что находится в 150 км (90 милях) к югу от оспариваемых КНР островов Сенкаку/ Дяоюйдао радиолокационную станцию для сбора разведывательной информации, что было очень негативно воспринято Китаем.

Южно-китайское море

Китай претендует на установление единоличного суверенитета над Южно-Китайским морем и природными богатствами, которыми обладают недра этого моря. По оценкам, Южно-Китайское море содержит 11 млрд. баррелей нефти и 190 трлн. кубических футов природного газа. На право установления суверенитета над спорной территорией также предъявляют претензии Малайзия, Вьетнам, Бруней, Тайвань, Индонезия и Филиппины. Уже в 1970-е гг., страны стали выдвигать претензии по поводу установления контроля на островах и различными зонами такими, как, например, острова Спратли, которые могут обладать богатыми природными ресурсами. Китай утверждает, что в соответствии с международным правом, иностранные военные силы не имеют права вести деятельность по сбору разведывательной информации, например, проводить разведывательные полеты, в его исключительной экономической зоне (ИЭЗ). По мнению Соединенных Штатов, страны должны иметь свободу судоходства через ИЭЗ и не обязаны никого уведомлять. По мнению США и иных акторов АТР, территориальные претензии Китая угрожают благополучию морских каналов связи, которые являются важными морскими транспортными артериями, которые облегчают торговлю и движение военно-морских сил других стран. Общая стоимость ежегодно проходящих товаров через спорные территории, по оценкам, составляет около $5.3 млрд. В последние годы Китай построил три взлетно-посадочные полосы на островах Спратли с целью расширить свое присутствие в спорных водах. Для того, чтобы обжаловать претензии Китая в международных водах, Соединенные Штаты разместили в Южно-Китайском море военные корабли типа эсминец. В настоящее время Постоянный арбитражный суд в Гааге заслушивает дело по иску, поданному Филиппинами против Китая, хотя Пекин отказывается признавать полномочия суда и продолжает считать, что это дело исключительно региональной важности, которое должно решаться на двусторонней основе. Территориальные и юрисдикционные споры в Южно-Китайском море продолжают обострять отношения между Китаем и другими странами в Юго-Восточной Азии, с чем связан риск эскалации конфликта.

Соединенные Штаты стремятся отстоять свободу судоходства и поддерживают другие страны в Юго-Восточной Азии, которые были затронуты настойчивыми территориальными претензиями Китая и усилиями Пекина по проведению работ по насыпанию искусственных островов. Осенью 2015 г. Соединенные Штаты дали понять, что будут оспаривать утверждение суверенитета Китаем над спорной территорией, посредством осуществления военных пролетов и размещения ряда кораблей рядом с некоторыми из островов. В последние годы спутниковые снимки показали, что Китай активизировал свои усилия по освоению земель в Южно-Китайском море путем физического увеличения размера островов или создания совершенно новых островов. В дополнение к укладке песка на существующие рифы, Китай построил порты, военные объекты и взлетно-посадочные полосы, что в особенности касается островов Спратли.

Соединенные Штаты имеют определенный интерес в предотвращении военной эскалации в регионе, которая может возникнуть в результате обострения территориального спора. Тем не менее, договор обороны Вашингтона с Манилой может вовлечь Соединенные Штаты в китайско-филиппинский конфликт по поводу спорного Рид Бэнк со значительными запасами природного газа или богатого рыбными ресурсами Скарборо Шол. Спор между Китаем и Вьетнамом из-за территориальных претензий также может угрожать военным и коммерческим интересам Соединенных Штатов. Неспособность лидеров Китая и Юго-Восточной Азии разрешить споры дипломатическими средствами может подорвать международные законы, регулирующие морские споры и стимулировать наращивание вооруженных сил.

Китай и Тайвань

Отношения между материковым Китаем и Тайванем насчитывают не одно десятилетие. С момента образования Китайской Народной Республики в 1949 г., китайское правительство отказывается признавать легитимность притязаний Тайваня на независимость и стремится вновь объединиться с островом. Тайвань, в свою очередь, желает сохранить «статус-кво» и оставаться в положении отдельного государства, выступая во многих международных форматах как независимое государство, в связи с чем, неоднократно происходил рост напряженности в отношениях между КНР и Тайванем. Обе стороны резко расходятся во мнениях относительно де-юре политического статуса Тайваня. КНР настаивает, что существует только «один Китай», и Тайвань является неотъемлемой его частью. Пекин утверждает, что Тайвань связан условиями консенсуса, достигнутого в 1992 г. между представителями обоих правительств в Гонконге. Имеется в виду консенсус 1992 г., по которому существует только один Китай, но Китай и Тайвань могут интерпретировать этот принцип, как они хотят. Бывший президент Тайваня Чэнь Шуйбянь, однако, отвергал само существование консенсуса. В 1979 г. Соединенные Штаты совместное коммюнике с Пекином, в котором признали политику «одного Китая», что «есть только один Китай, а Тайвань является частью Китая». В то же время президент США Джимми Картер прекратил дипломатические отношения с Тайванем. Однако, спустя всего несколько месяцев, Закон об отношениях с Тайванем 1979 г. подтвердил поддержку США демократической системы острова. Этот инцидент с тех стал источником непрерывных трений.

На протяжении многих лет, продажи США оружия Тайваню часто приводили к напряженности в американо-китайских отношениях и периодическим всплескам воинственной риторики в проливе. Китай развернул баллистические ракеты вдоль Тайваньского пролива и продолжает модернизировать ракетные и десантные силы на случай необходимости воздействия на Тайвань силой. Тайвань продолжает закупать оружие за рубежом, в основном из Соединенных Штатов. В период с 2000 г. по 2007 г., Тайвань получил оружия на сумму в $8,4 млрд. от разнообразных мировых поставщиков. Соединенные Штаты неизменно являются важным источником закупок оружия Тайванем: с 2003 г. по 2006 г., у Соединенных Штатов Тайванем было закуплено оружие на сумму в $4,1 млрд. В период с 2007 г. по 2008 г. поставки оружия были фактически заморожены, что, хотя, официально не признавалось Вашингтоном. После того, как в октябре 2008 г. поставки возобновились, и США продали Тайваню военную технику на сумму в $6,4 млрд., Китай в знак протеста приостановил военные контакты с США, которые были возобновлены уже в 2009 г.

После прихода к власти президента Ма Ин-Цзю, который придерживался достаточно миролюбивого подхода в должность и объявил «дипломатическое перемирие» с Китаем, отношения Тайваня с материком улучшились. В январе 2016 года на Тайване прошли выборы, в результате которых победил представительница от Демократической прогрессивной партии Цай Инвэй, которая выступает против сближения с Китаем, вследствие чего отношения Китая с Тайванем ожидает новый этап.



Литература

1. 2006 ниэн чжунго дэ гофан байпишу («Белая книга» по национальной обороне Китая от 2006 г. - Информационное бюро Госсовета КНР. Пекин, декабрь 2006 г.).

2. 2010 ниэн чжунго дэ гофан байпишу («Белая книга по национальной обороне Китая от 2010 г. - Информационное бюро Госсовета КНР. Пекин, 31.03.2011).

3. 2013 ниэн чжунго дэ гофан байпишу («Белая книга» по национальной обороне Китая от 2013 г. - Информационное бюро Госсовета КНР. Пекин, 16.04.2013).

4. 2015 ниэн чжунго дэ гофан байпишу («Белая книга» по национальной обороне Китая от 2015 г. - Информационное бюро Госсовета КНР. Пекин, 26.05.2016).

5. Гордиенко А.Н. Войны второй половины XX века. - Минск: Литература, 1988. 544 с.

6. Дисбалансы Транстихоокеанского пространства // отв. ред. В.В. Михеев, В.Г, Швыдко. - М.: Магистр, 2014. 320 с.

7. Казанин М.В. Основные направления обеспечения военной безопасности Китая // Вестник Военного Университета. 2011. № 3(27). С. 98 - 102.

8. Каменнов П. Китай: принципы активной обороны // Международная жизнь. 2010. №4. С.40 - 56.

9. Кашин В.Б. На пути к глобальной военной державе: эволюция глобальной политики КНР в 1949 - 2014 гг. // Вестник Московского университета. 2013. № 4. С. 106 - 127.

10. Луконин С.А. Китай и проблемы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Проблемы и перспективы эволюции системы международной безопасности на транстихоокеанском пространстве / Отв. ред. В.В. Михеев, В.Г. Швыдко. - М.: ИМЭМО РАН, 2014. C. 22 - 28.

11. Михневич С.В. Эволюция архитектуры безопасности в АТР и ее политико-экономическое измерение в конце XX - начале XXI века // XV Апрельская конференция Высшей Школы Экономики, 2014. 17 c.

12. Сыроежкин К.Л. Китай: военная безопасность. - Алма-Аты: Казахский институт стратегических исследований при Президенте РК, 2008. 135 с.

Размещено на Allbest.ru