Многонаправленная дипломатия по урегулированию региональных конфликтов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУРСОВАЯ РАБОТА

Многонаправленная дипломатия по урегулированию региональных конфликтов

Чита - 2010

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Региональные конфликты

2. Многосторонняя дипломатия

3. Россия - Китай - Центральная Азия - зона потенциальных конфликтов

4. Пути решения конфликтов на постсоветском пространстве

5. Тайваньский пролив. Возможное влияние ВТО на данную «проблемную зону»

6. Роль Далай Ламы в урегулировании Тибетского конфликта

Политическое присутствие центросиловой державы в региональном балансе, вызванное совпадением ее намерений намерениями одного из участников этого баланса, может подкрепляться ее материальным присутствием - размещением вооруженных сил, поставкой вооружений, экономической помощью с целью укрепления потенциала «стратегического союзника» и т.д. Региональные локальные конфликты: История и современность. Реферативный сборник. - М.: ИНИОН, 2009, с.15.

1. Региональные конфликты

Особым видом региональных конфликтов можно назвать «центропериферийные", т.е. конфликты между центросиловыми и периферийными государствами. Центропериферийные конфликты, в отличие от глобальных, хотя и нацелены на изменение соотношения сип в соответствующем региональном балансе, не рассчитаны на межблоковую конфронтацию. Стремясь воздействовать на положение и дальнейший ход событий в регионе, центросиловая держава, начиная такой конфликт, стремится избежать столкновения с глобальным партнером и в этих целях заявляет об ограниченности своих намерений и принимает меры по их реализации в сжатые сроки. Таким образом, при центропериферийном конфликте важнейшей задачей центросиловой державы является, наряду с цепями регионального масштаба недопущение конфронтации глобального уровня. Там же, с.16.

Задача недопущения открытого столкновения поведения центросиловых держав решается ими за счет участия в локальных конфликтах в различных формах в качестве третьих сторон. Такое участие выводит локальный конфликт даже такой, как внутренний конфликт между правительством и оппозицией, в котором обе стороны поддерживаются той или иной центросиловой державой - на уровень регионального. При этом базисным конфликтом в регионе может быть межгосударственный, национально-освободительный или внутренний конфликт. Обязательным элементом структуры регионального конфликта является соответствующее участие в нем в качестве третьих сторон центросиловых государств - лидеров глобальных систем, или, возможно, их стратегических союзников.

Вкратце и в общей форме можно отметить, что «лечение» региональных конфликтов представляет собой как бы «дорогу обратно», или «разблокирование», при которых за счет выхода центросиловых держав и (или) их стратегических союзников из участия в базисном конфликте уровень вооруженного противоборства существенно снижался бы, а затем с нового, более низкого уровня осуществлялось бы разрешение базисных противоречий и восстановление мира на взаимосогласованных условиях («преобладание» одной из сторон по договоренности с другой или восстановление статус--кво), которое будет тем более успешным, чем в большей степени окажутся готовыми содействовать этому центросиловые державы, ООН, региональные организации и региональные центры силы.

2. Многосторонняя дипломатия

Существует множество определений понятия дипломатия. Некоторые приведены, например, в таких известных книгах, как «Дипломатия» Г. Никольсона, «Руководство по дипломатической практике» Э. Сатоу. Большинство исходит, во-первых, из того, что дипломатия является инструментом осуществления межгосударственных отношений. Показательна в этом плане глава Б. Уайта (В.White) «Дипломатия», подготовленная для книги «Глобализация мировой политики: Введение в международные отношения» (Тhe Globalization of World Politics:An introduction to International Relations), вышедшей в 1997 г., где дипломатия характеризуется как одна из форм деятельности правительств.

Во-вторых, подчеркивается непосредственная связь дипломатии с переговорным процессом.

Примером достаточно широкого, понимания дипломатии может служить определение английского исследователя Дж.Р. Берриджа (G.R. Berridge). По его мнению, дипломатия представляет собой ведение международных дел, скорее, посредством переговоров и других мирных средств (сбор информации, проявление доброй воли и т.п.), предполагающих, прямо или опосредованно, именно проведение переговоров, а не применение силы, использование пропаганды или обращение к законодательству.

Таким образом, переговоры на протяжении ряда столетий остаются важнейшим инструментом дипломатии. При этом, отвечая современным реалиям, они, как и дипломатия в целом, приобретают новые черты.

К. Гамильтон (К. Натilton) и Р. Лангхорн (К. Langhorne), говоря об особенностях современной дипломатии, выделяют два ключевых момента. Во-первых, большую ее по сравнению с прошлым открытость, под которой понимается, с одной стороны, привлечение к дипломатической деятельности представителей различных слоев населения, а не только аристократической элиты, как ранее, с другой -- широкое информирование о соглашениях, подписываемых государствами. Во-вторых, интенсивное, на уровне международных организаций, развитие многосторонней дипломатии. Усиление роли многосторонней дипломатии отмечается и многими другими авторами, в частности П. Шарпом (P. Sharp). Лебедева М.М. Мировая политика: Учебник для ВУЗов. - М.: Аспект-Пресс, 2008, с.307.

Во второй половине XX столетия не только резко увеличивается количество многосторонних переговоров, но и становятся разнообразнее формы многомторонней дипломатии. Если в прошлом она сводилась в основном к переговорному процессу в рамках различных конгрессов (Вестфальский, 1648, Карловицкий, 1698--1699, Венский, 1914-1915, Парижский, 1856 и др.), то сейчас многосторонняя дипломатия проводится в рамках:

* международных универсальных (ООН) и региональных организаций (ОАЕ, ОБСЕ и др.);

* конференций, комиссий и тому подобных мероприятий или структур, созываемых или создаваемых для решения какой-либо проблемы (например, Парижская конференция по Вьетнаму; Совместная комиссия по урегулированию конфликта в Юго-Западной Африке и пр.);

* многосторонних встреч в верхах («Большой Восьмерки» и др.);

* работы посольств по многосторонним направлениям (так, бывший первый заместитель государственного секретаря США Ст. Тэлботт отмечает, что американское посольство, например, в Пекине направляло значительную часть своих усилий на поиск совместно с китайскими и японскими коллегами решений проблем на Корейском полуострове).

Многосторонняя дипломатия и многосторонние переговоры порождают ряд новых моментов, но одновременно и трудностей в дипломатической практике. Так, увеличение числа сторон при обсуждении проблемы ведет к усложнению общей структуры интересов, созданию коалиций и появлению стран-лидеров на переговорных форумах. Кроме того, на многосторонних переговорах возникает большое количество организационных, процедурных и технических проблем: необходимость согласования повестки дня, места проведения; выработки и принятия решений, председательствования на форумах; размещения делегаций и т.д. Там же, с.309.

3. Россия - Китай - Центральная Азия - зона потенциальных конфликтов

Рассматривая проблемы взаимодействия современной КНР с сопредельными странами, расположенными в обширном регионе Центральной Азии, необходимо выделить два основных ареала этого взаимодействия: 1) «классическая» Центральная Азия, в рамках «треугольника» Россия -- Монголия -- Китай; 2) «новая», постсоветская Центральная Азия в составе Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана и Киргизстана. Процессы, происходящие в этих регионах и в геополитическом, и в цивилизационно-историческом отношениях принципиально отличаются друг от друга. В первом случае мы сталкиваемся с тысячелетним механизмом взаимодействия трех цивилизаций: монгольской (буддийско-кочевой), российской, китайской (конфуцианской). Во втором случае налицо сравнительно молодая история десятилетнего развития независимых среднеазиатских государств, исторически относящихся к мусульманской культуре.

Страны Центральной Азии: Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, где проживают более 60 млн. человек, наряду с северными Россией и Монголией, также являются ближайшими соседями Китая. Из пяти новых независимых государств Азии три (Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан) имеют с Китаем общую границу, которая составляет 3700 км. После распада СССР в Центрально-азиатском регионе для КНР сложилась благоприятная ситуация. Центральная Азия вышла из-под контроля России и стала открытой для влияния Китая и других стран.

В январе 1992 г. Китай установил официальные дипломатические отношения с пятью новыми независимыми государствами. На этом этапе Китай проводил достаточно сдержанную и осторожную политику в регионе, не выделяя кого-либо особо. Тем не менее политические и экономические реалии, такие как рост угрозы исламского фундаментализма в регионе, необходимость координации общей политики и оперативных действий китайских спецслужб с коллегами из соседних стран по проблемам уйгурского сепаратизма, Тибета, другим вопросам «разделенных наций», налаживание взаимных торговых контактов заставляли Китай интенсифицировать соответствующие связи. Хотя во всех официальных документах китайского правительства говорится о «равном и дружественном отношении» ко всем новым Центрально-азиатским государствам, тем не менее, со стороны Пекина с середины 90-х гг. стала заметна тенденция к определенной дифференциации в отношениях со странами Центральной Азии появились «приоритетные государства», которым отводилось первостепенное. значение в плане развития политических и экономических связей, и республики «второго эшелона», с которыми поддерживался необходимый уровень официальных контактов. О.С.Тихонов. Россия -Китай -Центральная Азия: Проблемы региональной безопасности // Вестник Московского университета. - 2009. - №3. - С.50-51.

В 1996 г. уже существовала организация «Шанхайская пятерка», созданная в режиме приграничного сотрудничества и безопасности в 100-километровой зоне пяти соседних государств: России, Кыргызстана, Казахстана, Таджикистана, Китая. Возможно, что организаторы «пятерки» в 1996 г. не вкладывали в ее деятельность долговременной концепции полномасштабной стратегической безопасности, ограничиваясь решением локальных задач -- демилитаризацией в приграничных районах, поимкой контрабандистов и пр. Однако растущие исламские вызовы в России (на Северном Кавказе), в Центральной Азии и Китае (Синьцзян-Уйгурский район) подталкивали их к сближению в рамках «пятерки» и формированию новой региональной системы безопасности, блока государств, объединенных задачей борьбы против терроризма и национального сепаратизма.

При создании ШОС присутствовал скрытый антиамериканский подтекст. Сегодня с учетом итогов операции в Афганистане многое в ШОС необходимо переосмыслить. Во-первых, американский компонент должен присутствовать в плане конструктивного сотрудничества с США; во-вторых, ШОС должна проводить определенную активную политику взаимодействия с антитеррористическим фронтом, -- как организация она в этой акции никак не участвует. Взаимодействие с США происходит на «индивидуальном» государственном уровне (Россия, Узбекистан, Таджикистан). В-третьих, ШОС тактически должна пересмотреть свои подходы к Пакистану и возможности его участия в этой организации.

В официальной позиции КНР по оценке уйгурского терроризма появились новые акценты. Так, сегодня КНР считает, что уйгурские сепаратисты являются частью международного терроризма, и поэтому они должны фигурировать в списке целей глобальной антитеррористической компании. Другими словами, появился важный компонент китайско-американского сближения в этой сфере, в которую Китай до 11 сентября практически никого не допускал.

дипломатия конфликт

Говоря о долговременных целях Китая и России как ключевых игроков в ШОСе, многие эксперты отмечают, что для Китая проблема исламского терроризма, в отличие от других ее членов, не является первостепенной. Китай способен самостоятельно справиться с ней собственными силами. Не случайно в настоящее время Китай достаточно сдержанно относится к активному проникновению США в регион Центральной Азии. Суть стратегии Пекина в ином -- в создании на северо-западных границах «пояса» лояльных и дружественно настроенных к нему стран на длительную перспективу. Часть этих стран (Казахстан, Кыргызстан и Др.) уже связана с Китаем кредитами, экономической помощью, инвестиционными энергетическими проектами. Несомненно, что определенная зависимость этих стран от КНР будет возрастать. Другие, такие как Россия, будут сосуществовать с Китаем в условиях долговременного стратегического партнерства, юридически оформленного в виде политического российско-китайского договора о дружбе и сотрудничестве.

Ряд ведущих политологов Китая считают, что у России и КНР в Центральной Азии на сегодняшний день есть сферы совпадающих интересов и области, где их интересы расходятся. К первой группе они относят единые подходы к проблемам исламского экстремизма, терроризма, наркоторговли и контрабанды оружия. Ко второй группе, по их мнению, относится нестыковка экономических интересов России и Китая в регионе. Поэтому, как отмечают они, необходима «корректировка» экономической политики двух стран.

Китайские эксперты отмечают, что Россия демонстрирует слабую заинтересованность в сотрудничестве с Китаем по вопросам экономической интеграции в Центральной Азии, считая этот регион своей исключительной зоной экономического внимания. Но де-факто Китай уже присутствует там, и поэтому необходимо развести интересы и сферы влияния (институализировать процесс).

Другими словами, китайские эксперты осторожно предлагают: а) признать китайские экономические приоритеты в регионе, сохраняя российскую «нишу» на будущее; б) экономическую интеграцию ввести в институт «Шанхайской пятерки», расширив ее таким образом по функциям, выделяя в ее структуре экономическое направление.

4. Пути решения конфликтов на постсоветском пространстве

Возможно, главной сферой российско-китайской конфронтации станет Центральная Азия, особенно Киргизия и Казахстан. Враждебность может быть инициирована обеими сторонами. Этот регион богат природными ресурсами и занимает важное геополитическое положение. Но, в ситуации, когда станет действительной угроза быть втянутыми в конфликт, стороны оценят политические и экономические последствия соперничества.

Россия способна стать инициатором конфликта по следующим причинам. Российская политика в Центральной Азии будет меняться в будущем, ее крайние варианты: от полного ухода из региона до попыток включить его в новую Российскую империю. Мягкий вариант был сформулирован С. Шахраем в виде концепции, что у России есть сферы политической ответственности в Центральной Азии. В настоящее время отношения между Россией и странами Центральной Азии далеко не стабильны. Наиболее важной является проблема установления границ. Ряд экспертов предполагает, что при демаркации грани вряд ли удастся избежать конфликтов и столкновений. Если последние произойдут между Россией и Казахстаном, КНР не останется нейтральной и конфликт может перерасти в российско-китайский.

КНР также может стать инициатором противостояния. Потенциальными причинами являются уйгурский вопрос и китайский экспансионизм. Хорошо известна озабоченность Пекина уйгурским националистическим движением в Синьцзяне. Оно может спровоцировать КНР на военные действия, что будет иметь непредсказуемые последствия для российско-китайских отношений. Казахстан и другие новые независимые государства Центральной Азии очень слабы. Они не способны оказать сопротивление какому-либо сильному государству, стремящемуся контролировать регион. В то же время КНР энергично расширяет свое присутствие в Киргизии и Казахстане, что может привести к конфликтам с Россией. Особенно вероятным он станет, если Москва попытается восстановить свои бывшие позиции в Центральной Азии.

Другой сферой потенциальных конфликтов является Дальний Восток. За последние два года положение на российском Дальнем Востоке резко изменилось, при этом три фактора благоприятствуют усилению позиций КНР в регионе. Во-первых, постепенное экономическое "отступление" Москвы из региона, что подталкивает местных руководителей к развитию экономической кооперации с соседями -- КНР, Японией, Юж. Кореей. Уменьшение средств, поступающих в центральный бюджет, не позволяет Москве эффективно контролировать положение в отдаленных районах. Поэтому попытки Москвы регулировать или уменьшить объем пограничной торговли между Россией и КНР могут только усилить сепаратистские тенденции на Дальнем Востоке. Этому же способствуют и все большая оторванность населения этого региона от европейской части страны и растущая коррумпированность местных лидеров, подкупаемых инофирмами, особенно китайскими.

Во-вторых, демографическое давление в КНР. Когда были закрыты границы между странами и их охраняли значительные военные контингенты, различия в численности населения не имели политического значения. Теперь же 8 млн. российских граждан на Дальнем Востоке (если учитывать Сибирь- 32 млн.) противостоят 100 млн. китайцев. Численность российских граждан, проживающих в регионе, сокращается, а огромные богатые территории притягивают китайцев, как магнит. Точное число китайцев, живущих и работающих на российском Дальнем Востоке и в Сибири, неизвестно, а приводимые в печати оценки разноречивы: от нескольких тысяч До 2 млн. человек.

В-третьих, слабость российской армии на Дальнем Востоке. В то время как российская печать публикует все новые данные о разложении и неурядицах в вооруженных силах, дислоцированных в регионе, НОАК наращивает свои вооружения и укрепляет боевую мощь, частично за счет закупок оружия в России.

Обстановка в зоне грузино-осетинского конфликта осложнилась. На состоявшемся в начале октября 2002 года заседании Смешанной контрольной комиссии (СКК) югоосетинская сторона высказала свою озабоченность появившимися сообщениями о возможном проведении грузинскими властями силовых акций на территории Цхинвальского района. Комиссия подчеркнула недопустимость проведения в зоне ответственности миротворческих сил несогласованных с СКК силовых акций, противоречащих достигнутым договоренностям. Российские участники заседания призвали стороны в конфликте воздерживаться от действий, способных осложнить процесс мирного урегулирования. Майоров М. Конфликты. Отойди от зла и сотвори благо // Международная жизнь. - 2010. - №1. - С.73.

Сложная ситуация, о чем говорят и события в августе 2002 года в Кодорском ущелье, сложилась в абхазском урегулировании. Открыто обсуждается возможность возобновления боевых действий между грузинской и абхазской сторонами. Широкий резонанс, в том числе и среди представителей иностранных посольств и международных организаций в Тбилиси, вызвали призывы к силовому решению абхазской проблемы со стороны председателя Верховного Совета Автономной Республики Абхазия в изгнании, члена Парламента Грузии Т. Надареишвили.

Создание устойчивого режима прекращения огня, стабилизация положения в зоне конфликта. Помимо международно-правового оформления такого режима (об этом, в частности, говорится в меморандумах и соглашениях, подписанных в связи с конфликтами в Южной Осетии, Приднестровье и Абхазии), необходима политическая воля сторон его соблюдать.

Важным элементом налаживания доверия между сторонами является обмен военнопленными и заложниками.

В этой связи вспоминается поездка Е.М. Примакова в мае 1996 года в Баку, Ереван и Степанакерт. В ходе нее была осуществлена политически важная гуманная акция -- сторонами в конфликте освобождены все 110 военнопленных и заложников, числившихся по спискам Международного комитета Красного Креста. Будучи непосредственным участником этой акции, могу сказать, что в МИД России задумывали и осуществили обмен пленными как одну из мер доверия, способную придать импульс переговорному процессу. Там же, с.76.

Непременным показателем стремления сторон к установлению доверия между ними является поддержание постоянного переговорного процесса. Мировой опыт учит, что переговоры служат важнейшим, наиболее действенным и гибким средством мирного урегулирования конфликтов. Российская дипломатия приложила немало усилий для того, чтобы максимально сократить период перехода от прекращения огня к началу переговоров между конфликтующими сторонами. Ответственным этапом переговоров стало создание их механизмов. По конфликтам в Южной Осетии и Приднестровье начали действовать Смешанная и Объединенная контрольная комиссии для обсуждения практических мер, например экономических вопросов урегулирования. Те же задачи призван решать и Координационный совет грузинской и абхазской сторон. Политические же аспекты урегулирования в этих трех случаях обсуждаются специальными представителями, полномочными делегациями сторон и экспертными группами. Главным форматом для урегулирования нагорно-карабахского конфликта является созданная в 1992 году Минская группа ОБСЕ.

Обязательным условием продвижения сторон к полномасштабному урегулированию является восстановление и развитие экономических связей между ними. В ряде случаев (Абхазия, Южная „Осетия) возвращение беженцев напрямую связывается с восстановлением разрушенной военными действиями экономики в зонах конфликта. Налаживание хозяйственных связей непременно вовлекает в экономическую деятельность население обеих сторон, что способствует смягчению накопившихся вражды и отчуждения. Совместные шаги в экономической сфере могли бы, к примеру, в значительной степени деблокировать тупиковую ситуацию в урегулировании абхазской и нагорно-карабахской проблем.

Нельзя не сказать о «народной дипломатии». В этом вопросе нет каких-то специальных барьеров, нет и чрезмерных разногласий между конфликтующими сторонами. Характерно, что в подписанном в Москве в мае 1996 года Меморандуме о мерах по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте в качестве одной из мер укрепления доверия фигурирует готовность «проводить встречи грузинских и осетинских политических, общественных организаций, ученых с участием представителей Российской Федерации и других стран, «круглых столов» представителей творческой интеллигенции, а также встречи журналистов с целью обмена объективной информацией». Применительно к нагорно-карабахскому конфликту большое значение имеют контакты религиозных деятелей. Там жес.78.

5. Тайваньский пролив. Возможное влияние ВТО на данную «проблемную зону»

Одной из «проблемных зон» на геополитической карте Евразии, где потенциально возможно возникновение военного конфликта, является район Тайваньского пролива. В отличие от ситуации 1960-1970-х годов, когда СССР находился в конфронтации и с коммунистической в КНР, и с антикоммунистическим Тайванем, современная Россия стремится поддерживать хорошие отношения с обоими берегами Пролива. С КНР нашу страну связывает подписанный в 2001 г Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, достаточно активно развивается двустороннее экономическое сотрудничество, в том числе в военно-технической области. В то же время, признавая Тайвань неотъемлемой частью Китая и не поддерживая официальных связей с Тайбэем, Россия в 1990-е годы стала налаживать экономические и гуманитарные контакты с островом Узел противоречий, завязанный вокруг Тайваньского пролива, способен оказывать значительное воздействие на положение дел во всем Азиатско-тихоокеанском регионе. Петр Мозиас. Восточно-азиатский вектор безопасности: Тайваньская проблема // Безопасность Евразии.- 2009. - №4. - с.476.

Основная установка пекинского подхода к решению тайваньской проблемы может быть охарактеризована как стратегическая недопустимость отказа от жесткой линии на присоединение Тайваня к КНР при возможности некоторых тактических компромиссов.

Многочисленные высказывания государственных деятелей КНР и официальные документы КПК не предусматривают возможности воссоединения с Тайванем по какой-либо другой схеме нежели «одно государство, две системы». Правда, Пекин еще устами Дэн Сяопина гарантировал, что Тайваню при воссоединении будут представлены даже большие права, чем Гонконгу и Макао. В частности, Тайвань сохранит собственные вооруженные силы, а Центральное правительство не будет посылать на остров свой персонал, ни военный, ни административный.

На самосознание тайваньцев оказывает значительное влияние внешнеполитическая среда. Прессинг со стороны Пекина привел к тому, что с 1971 г. гоминьдановское правительство лишилось права представлять Китай в ООН. В последующие годы Тайвань был исключен и из многих других международных организаций. Большинство его внешнеполитических партнеров разорвали официальные связи с Тайбэем и установили дипломатические отношения с КНР. В 1979 г. это сделали и США - главный союзник Тайваня, хотя согласно принятому тогда же американским Конгрессом «Акту об отношениях с Тайванем» связи продолжают поддерживаться на неофициальной основе, и США вправе осуществлять поставки вооружений на остров. Число стран, поддерживающих дипломатические отношения с Тайванем по данным на середину 2002 г. сократилось до 27. В основном это небольшие африканские и центральноамериканские государства, для которых связи с Тайбэем привлекательны возможностью получения от него экономической помощи.

Власти Тайваня, таким образом, при определении курса в отношениях «через Пролив» сталкиваются с гораздо большим числом ограничений, чем их пекинские антагонисты. На Тайване автономия государства по отношению к обществу в последние полтора десятилетия постепенно уменьшалась. Хотя все это время правительство выступало главным игроком на внутриполитической арене, отстаивавшим приоритет интересов безопасности в отношениях с материком. С прогрессом демократизации на содержании политики Тайбэя во все большей степени сказывается давление деловых кругов и институтов гражданского общества. Причем если тайваньский бизнес лоббирует в органах власти либерализацию экономических связей с КНР, то лидеры общественного мнения канализируют нарастающее недовольство тайваньского общества очевидным контрастом между признаваемыми всем миром экономическими достижениями Тайваня и его углубляющейся дипломатической изоляцией.

В 1979 г. ответом Тайбэя на мирные инициативы Пекина была так называемая «позиция трех отказов» («никаких переговоров, никаких компромиссов, никаких контактов»). Первым существенным примирительным жестом со стороны Тайваня стало разрешение в октябре 1987 г. жителям острова ездить на материк к родственникам. Примерно тогда же власти стали проявлять терпимое отношение к инвестициям тайваньских фирм в КНР.

Дальнейшие изменения в тайваньском подходе к отношениям «через Пролив» связаны с президентством Ли Дэнхуэя (1988-2000 гг.), занявшего высший пост на Тайване после смерти Цзян Цзинго - сына Чан Кайши. Новый президент изначально обладал большим пространством для политического маневрирования, чем его предшественник, и не только потому, что он в меньшей мере был связан с политическим наследием прежних лидеров ГМД, но и потому что он был первым в истории Тайваня президентом - коренным островитянином.

В 1991 г. на Тайване был отменен объявленный еще в конце 1940-х годов «период национальной мобилизации для подавления коммунистического мятежа». Годом ранее был создан Совет Национального Воссоединения (СНВ) во главе с президентом. В марте 1991 г. Исполнительный Юань (правительство) утвердил подготовленные СНВ «Принципы воссоединения нации» Воссоединение предлагалось осуществить поэтапно. На первой стадии предлагалось учредить с обеих сторон специальные «промежуточные» органы для ведения диалога и постепенно устранять ограничения на контакты между жителями обеих территорий. На второй стадии стороны должны вступить в официальные переговоры. Тогда же предлагалось установить прямые почтовые, транспортные и торговые связи. Наконец, на третьей стадии (в долгосрочной перспективе) должен быть создан совместный консультативный орган для выработки конституционного устройства единого Китая.

В соответствии с этими предложениями в структуре исполнительной власти на Тайване был создан Совет по отношениям с материковым Китаем. А для налаживания неофициального диалога с Пекином был создан Фонд обменов через Пролив, юридически считающийся общественной организацией. Вскоре и в КНР был создан «неправительственный» орган с аналогичными функциями - Ассоциация отношений через Пролив. Обоюдная демонстрация дружелюбия в конце концов привела к началу в апреле 1993 г. в Сингапуре переговоров между этими «неправительственными организациями». С апреля 1993г. по июнь 1995г. стороны провели семь раундов переговоров, были даже подписаны соглашения по некоторым практическим вопросам (об аутентичности документов; о компенсациях за утерянные заказные почтовые отправления и др.). У многих наблюдателей в то время создавалось ощущение долгожданного прорыва в двусторонних отношениях. Там же, с.480.

Однако последующие события не подтвердили столь оптимистичных ожиданий. С середины 1990-х годов напряженность в Проливе вновь усилилась, и, как представляется, связано это было не только с поведением конкретных политиков, но и с объективной логикой развития обоих режимов. Дело в том, что усиление экономической и военной мощи КНР подтачивает готовность пекинских властей к компромиссам, тогда как демократический процесс на Тайване делает саму постановку вопроса об объединении все менее актуальной для многих жителей острова.

Экономические связи через Тайваньский пролив относятся к категории как политических, так и экономических вопросов. Вступление Китая в ВТО предоставит новые возможности, но и создаст новые трудности, для развития экономических отношений через Тайваньский пролив.

Наибольшие трудности для тайваньских фирм и наибольшую угрозу для экономической безопасности Тайваня будет представлять Всемирная торговая организация (ВТО), если Китай и Тайвань, вступят в нее. В этом случае Тайвань будет обязан установить с Китаем прямые торговые, почтовые и транспортные связи. Крупные многонациональные корпорации (МНК) могут вытеснить теперешние тайваньские предприятия в Китае, так как у них лучше технология и более высокий уровень обслуживания. Законы Тайваня, ограничивающие импорт и инвестиции из Китая, придется изменять. Правительство Тайваня не сможет больше проводить свою нынешнюю одностороннюю политику, ограничивающую экономический обмен через пролив. Наиболее опасная угроза экономической зависимости Тайваня проистекает не из Китая, а от экономической глобализации. Опасаясь прямой угрозы от МНК, деловые круги Тайваня могут усилить нажим на администрацию Чэнь Шуйбяня с целью заставить ее ослабить теперешнюю политику ограничений в отношении Китая. Лэн Цзэкан. Обеспечение безопасности экономических отношений через Тайваньский пролив: Новые проблемы и возможности// Реферативный журнал. Китаеведение. - 2007. - №2. - С.69.

Возможное влияние ВТО на экономические отношения через Тайваньский пролив

1. Прямые торговые связи через пролив, а также инвестиции, морское и воздушное сообщение могут потребовать длительных предварительных переговоров. Переговоры о «трех видах упомянутых прямых контактов» будут первым этапом возобновления связей между Пекином и Тайбэем, однако по мнению Тайбэя, ему должны предшествовать прямые переговоры между сторонами.

2. В дополнение к импорту товаров и капитала из Китая Тайвань должен разрешить пребывание на своей территории китайских менеджеров и инженеров. Если Тайвань на самом деле хочет стать мировым Центром тылового обеспечения войск, он должен разрешить свободное перемещение персонала из одной страны в другую.

3. Механизм арбитража в рамках соглашения о ВТО может обеспечить дополнительную защиту экономических и других интересов Тайваня. В течение длительного времени Пекин отказывался подписать с Тайванем соглашение о защите инвестиций в обеих странах, так как такой шаг свидетельствовал бы о наличии между этими странами «международных», а не «внутренних» экономических отношений. Механизм арбитража ВТО поможет квалифицировать экономические отношения через пролив как «многосторонние», а не «двусторонние» отношения.

4. Вступление в ВТО может дать Тайваню возможность полностью вписаться в экономическое развитие Китая.

Однако укреплений сотрудничества Между Китаем и Тайванем больше всего мешает отсутствие взаимного доверия. Приведенный выше анализ показывает, что улучшение экономических отношений через пролив зависит от трех взаимосвязанных элементов: активного государственного вмешательства на всех уровнях; инициативы деловых кругов с самого низа и общих тенденций экономической глобализации, формируемых с помощью ВТО. Там же, с.70.

В эпоху экономической глобализации государство не полностью устраняется от регулирования экономических отношений. При разрешении спорных вопросов между бизнесом и государством основными предметами конфликтов могут стать отдельные ключевые районы, в которых концентрируются интересы как государства, так и деловых кругов. Обеспечение экономического взаимодействия в глобальной и региональной экономиках должно осуществляться с учетом как национальных, так и субнациональных интересов.

6. Роль Далай Ламы в урегулировании Тибетского конфликта

Уникальность Далай Ламы как политической фигуры мирового масштаба в том, что он лично, несмотря на усилия всей пропагандистской машины, Китая, весьма успешно расшатывает китайскую идеологию «приобщения Тибета к берегам любимой родины» и долгие годы единолично мобилизует общественное мнение Запад на борьбу за права человека в Китае. Малевич И.А. Внимание Китай. Мн: Харвест. 2008, с.155.

Протесты Далай Ламы против продолжающейся пятидесятилетней китайской оккупации Тибета, внедрение коммунистических китайских аппаратчиков в тибетские монастыри, недопустимые с позиций культурных, этических и национально-религиозных традиций Тибета, уже сегодня не встречают большого понимания у западных лидеров, и особенно в Америке.

Начиная с 1960 года американский специальные службы предоставляли тибетским лидерам и организациям в эмиграции огромную, по тем временам, финансовую помощь.

Стало известно, что на поддержку тибетских партизан в Непале и на их подготовку в США на военной базе в Колорадо ежегодно выделялось 1,7 млн. долларов. Дополнительно к этому лично Далай Ламе ежегодно ЦРУ выделяло 180 тысяч долларов.

Президент Китая столь же строго к. позиций демократии с китайской спецификой в очередной раз потребовал от президента США международного заявления Далай Ламы о том, что Тибет -- «неотъемлемая часть Китая», и подтверждения от него того, что и Тайвань является провинцией Китая.

С одной стороны, это попытка с помощью «большого друга» -- президента США воспрепятствовать быстро развивающейся и опасной для Китая связи Далай Ламы Тибета с руководством Тайваня как одного из экономических и политических лидеров региона. И с другой, в случае согласия Далай Ламы на компромисс попытка решения методом «мягкой» гонконгской дипломатии своих очень чувствительных геополитических и территориальных проблем, связанных с реальностью существования сегодня двух Китаев -- КНР и Республики Китай в образе Тайваня, будет, несомненно, политической победой руководства Китая.

Таким образом, Далай Лама из выдающегося буддистского лидера сегодня превращается в судьбоносного лидера мирового масштаба. От его личных решений как духовного лидера, буддизма будут зависеть судьбы стран и народов. Не зря он с ранних лет говорит о своей исключительной роли на Земле как посланника и проводника идей космоса.

И не случайно на встрече Далай Ламы с президентом США перед форумом АСЕАН в Малайзии, где как главный итог американской дипломатии предполагалось сообщить о том, что Далай Лама готов к переговорам с китайским руководством и не будет более требовать независимости Тибета, вновь главной темой была тема поиска для Далай Ламы достойного для тибетского и буддистского лидера пути отказа от своей многолетней непримиримой антиправительственной позиции по Тибету.

Сегодня позиция Далай Ламы уже не находит полной поддержки сил, борющихся за освобождение своей гималайской родины. Главную борьбу по прежнему недуг тибетские монки. И среди тибетского населения растет очередная полна протеста против Китая. Во время 40-летней годовщины оккупации Тибета китайскими войсками по всему миру, и в первую очередь в Индии и Непале, прошли многотысячные религиозные манифестации тибетцев в национальных одеждах с традиционным сжиганием китайских флагов.

Но было и очень много нового. Впервые за многолетнюю историю противостояния демонстранты уничтожали портреты президента Китая и обвиняли Китай в геноциде, физическом уничтожении коренного населения и служителей храмов в Тибете и тоталитаризме политики КПК во всем мире. Лидеры демонстрантов впервые призывали президента Америки отказаться от политики «интересов одного дня дружбы с Китаем» и быть последовательным в борьбе за свободу демократии и Ираке, а прежде всего в Тибете.

Далай Лама впервые 10 марта 1999 г., в день Национальной независимости Тибета, сам участвовал в этих демонстрациях протеста в Дар-эс-Саламе, где в присутствии иностранных наблюдателей, среди которых были и знаменитые актеры Голливуда Ричард Гир и Голди Хоун, заявил, что «Китай снова ужесточил репрессии в Тибете и не готов ни к * каким переговорам с Далай Лимой».

Далай Лама впервые потребовал от ООН послать свои войска для урегулирования проблемы независимого Тибета. Он повторил, что правительство Тибета в изгнании не будет добиваться отделения от Китая, как он обещал президенту Америки, если Китай согласится на полную автономию Тибета.

Далай Лама требует от ООН принятия специальной резолюции по Тибету о массовых нарушениях прав человека и геноциде коренного населения в Тибете.

Далай Лама объявил, что он подготовил от имени 400 известных в мире личностей, с рядом членов комиссии по правам человека в ООН заявление от имени международной общественности с призывом к ООН принять меры по прекращению самых крупных в мире нарушений прав человека в Тибете со стороны Китая. Там же, с.162.

Заключение

Отношения между странами и народами остались иерархичными - теоретически все равны в теории, но нет тайны по поводу того, кто и насколько «равнее» остальных. Вместе с тем сильно изменилась стилистика межгосударственного взаимодействия - хотя бы в том смысле, что, по крайней мере, наиболее влиятельные державы, по традиции именующие себя великими, перестали грубо угрожать друг другу и научились признавать древнюю истину: «Худой мир лучше доброй ссоры». «Компромисс» и «консенсус» стали ключевыми терминами в дипломатическом лексиконе XXI века. Ни тот, ни другой, однако, символом гармонии интересов разных стран не стали, и противоречия между государствами из международных отношений не испарились. Скорее виртуознее стало умение дипломатов договариваться между собой даже о самом горьком и неприятном. К тому же очень сильно изменилось качество международно-политической среды, в которой стала действовать современная дипломатия - в этой новой, более «плотной», интегрированной среде возможности действовать автономно, самостоятельно и независимо друг от друга распределились между отдельными странами крайне неравномерно.

«Шквал» февральских дипломатических борений вокруг намерений США и Британии применить силы для свержения иракского правящего режима оттенил любопытную тенденцию: имея все материальные, технические и организационные возможности для нападения на Ирак, Вашингтон и Лондон упорствуют в попытках заручиться если не поддержкой, то хотя бы пассивной лояльностью ведущих стран мира (за исключением разве что Китая) в отношении их политики в иракском вопросе. В силу множества причин Соединенным Штатам хочется избежать даже морально-политического расхождения со своими международными партнерами, в круг которых теперь вступила и Россия. Эта черта международной политики США вносит существенные коррективы в условия, в которых действует дипломатия всех стран мира.

Несколько черт международных отношений стали в наступившем веке определяющими. Во-первых, продолжилось перерастание «классических» отношений между государствами в то, что стало называться «мировой политикой» - сферой спресованного и нерасчлененного взаимодействия между государствами и негосударственными участниками международных отношений, базирующимися в географических пространствах, формально разделенных межгосударственными границами по неограниченно широкому кругу вопросов. Мироцелостность не стала менее противоречивой внутренне, но прочность ее внешнего контура стала заметней. Богатуров А. Иракский кризис и стратегия «навязанного консенсуса»//Международная жизнь-2009-№3-С.31

Литература

1. Региональные локальные конфликты: История и современность. Реферативный сборник. - М.: ИНИОН, 2009

2. Лебедева М.М. Мировая политика: Учебник для ВУЗов. - М.: Аспект-Пресс, 2008

3. О.С.Тихонов. Россия -Китай -Центральная Азия: Проблемы региональной безопасности // Вестник Московского университета. - 2009. - №3.

4. Майоров М. Конфликты. Отойди от зла и сотвори благо // Международная жизнь. - 2010. - №1. - С.73.

5. Петр Мозиас. Восточно-азиатский вектор безопасности: Тайваньская проблема // Безопасность Евразии.- 2009. - №4.

6. Лэн Цзэкан. Обеспечение безопасности экономических отношений через Тайваньский пролив: Новые проблемы и возможности// Реферативный журнал. Китаеведение. - 2007. - №2.

7. Малевич И.А. Внимание Китай. Мн: Харвест. 2008

8. Богатуров А. Иракский кризис и стратегия «навязанного консенсуса»//Международная жизнь-2009-№3.

Размещено на Allbest.ru