Разработка стратегии транснационализации предприятий России

Поэтому обязательным элементом глобальных ТНК являются мощные финансовые институты, которые осуществляют многомиллиардные операции по купле и слиянию с другими компаниями, лизингу, кредитованию и инвестированию в международном масштабе. Характерной тенденцией, в связи с этим, следует считать тот факт, что волна слияний и поглощений приняла поистине глобальные масштабы. В ряде случаев формируются международные, глобальные по своим масштабам стратегические альянсы. Так, например, конкурирующие между собой американские корпорации «Америкэн телефон энд телеграф», IBM, «Эппл компьютер» и германская международная фирма «Сименс» создали альянс «Версит», в рамках которого они договорились производить продукцию, «говорящую на одном языке», т.е. совместимую компьютерную технику.

Формирование системы международного интегрированного производства (по определению экспертов ЮНКТАД) определяется взаимодействием между сравнительными преимуществами отдельных национальных экономик и специфическими преимуществами ТНК, которыми они обладают в результате организации своих функций на региональном или глобальном уровне.

В деятельности глобальных компаний Ф. Котлер выделяет две особенности: во-первых, глобальные стратегии базируются на технологическом лидерстве в области конечной продукции и производственных процессов; во-вторых, на должности высших менеджеров региональных отделений назначаются сотрудники центральной штаб-квартиры, обеспечивающие реализацию общекорпоративной стратегии глобализации. В таких крупных компаниях создаются единые мировые системы транспортировки и телекоммуникаций [13].

Формирование и построение глобальных транснациональных компаний объясняется тем, что ТНК стремится достичь критически максимальных размеров, получая при этом экономию на масштабах, с использованием по максимуму все преимущества различных региональных зон. Сохраняя присутствие на крупнейших рынках.

Транснационализация затронула и банковскую сферу. Транснациональный банк отличается от национального банка, даже самого крупного, прежде всего наличием зарубежной институциональной сети. И национальный банк может активно участвовать в международных операциях, например в финансировании международной торговли. В транснациональных же банках за границу переносятся не только активные операции, но и часть собственного капитала, а также формирование депозитной базы. Вследствие этого заграничная сеть становится средством извлечения растущей доли банковской прибыли.

Таким образом, важнейшими характеристиками транснационального банка (ТНБ) являются наличие разветвлённой зарубежной сети и постоянный характер операций на внешних денежных рынках. Возникает вопрос, по каким критериям можно определить степень «разветвлённости» зарубежной сети, достаточную для причисления банка к разряду ТНБ? Какие операции на международных денежных рынках типичны для транснациональных банков в отличие от национальных банков?

В издаваемом в Лондоне справочнике «Кто-чем владеет в мировом банковском деле» отмечается, что под транснациональным понимается банк, владеющий сетью подразделений более чем в пяти странах [37, С. 332]. При этом приводится оговорка, что «принцип пяти стран» условен. Он принят скорее для разграничения, чем качественного определения, поскольку неодинакова значимость филиалов в финансовых центрах. Кроме того, большинство ТНБ имеет подразделения в гораздо большем числе стран, поэтому число «пять» имеет смысл только при учёте других характеристик, таких, как тип оказываемых услуг, размер активов и форма местных подразделений. Таким образом, современное место транснационального банка определяют значительная доля заграничных операций в общих показателях, способность заграничной сети к международному перемещению миллиардных сумм денег, проведение кредитных операций в финансовых центрах, преимущественная ориентация на крупные международные фирмы. Распределение крупнейших ТНБ по странам происхождения и доле в общих активах регулярно публикуются в рейтингах «Financial Times».

Представление о крупнейших ТНБ мира дают данные таблицы 2.4, построенной на основе показателей рыночной капитализации.

В конце 2013 года два крупнейших китайских банка по-прежнему сохраняют мировое лидерство в рейтинге самых «дорогих» банков мира. За 2013 год стоимость китайского банка ICBC уменьшилась почти на 6 млрд. долларов, однако это не помешало ему в очередной раз возглавить рейтинг крупнейших банков мира.

Таблица 2.4 - Десятка ведущих банков в 2013 году (составлено автором по материалам [36])

№	Компания	Страна	Рыночная капитализация, млрд долл.
1	Industrial and Commercial Bank of China	Китай	235,23
2	China Construction Bank	Китай	204,28
3	Wells Fargo	США	196,39
4	HSBC Holdings	Великобритания	195,72
5	JP Morgan Chase	США	185,65
6	Agricultural Bank of China	Китай	150,48
7	Citigroup Inc.	США	136,23
8	Bank of America (BoA)	США	132,66
9	Commonwealth Bank of Australia	Австралия	115,26
10	Westpac	Австралия	99,84

Тройку лидеров замыкает американская компания Wells Fargo с совокупной стоимостью активов в 1,4 трлн. долларов. Рыночная капитализация Wells Fargo за год увеличилась на рекордные 35 млрд. долларов. В Топ-10 вошли три азиатских банка и четыре банка североамериканского рынка. Всего в Топ - 50 крупнейших банков вошли 13 североамериканских, пять британских, пять китайских, пять канадских, три австралийских, три японских, три бразильских, два испанских, два швейцарских, два индийских, один французский, один шведский, один немецкий, один голландский, один итальянский, один российский и один чилийский. Суммарная капитализация пятидесяти крупнейших банков мира по состоянию на конец 2013 года составила 3,6 трлн. долларов.

Специфические особенности формирования депозитной базы ТНБ состоят в воздействии на нее государственных мер регулирования экономики в принимающих странах и в «многовалютном» аспекте общих депозитов.

И то и другое требует от ТНБ четкости централизованного управления, организационной и функциональной гибкости. В зависимости от событий на международных валютных рынках ТНБ изменяют объёмы своих депозитов, выраженные в разных валютах, осуществляют изменение валютной структуры депозитов. Это маневрирование не только снижает валютный риск зарубежных операций, но и позволяет наживаться на валютных спекуляциях. Информация о реальной структуре депозитов ТНБ не публикуется.

Отличительной чертой кредитной стратегии ТНБ по сравнению с национальными банками является её диверсификация, а именно: расширение круга заёмщиков; умножение видов кредитных операций; рост числа и типов подразделений банка, участвующих в кредитных операциях; географическое расширение этих операций.

Капиталы мобилизуются ТНБ там, где издержки на их получение возможно ниже, а используются для кредитования там, где учётные ставки и другие условия ссуд наиболее выгодны банку. Сложная система внутри межбанковских переводов искажает реальную структуру источников привлечения и каналов использования ссудного капитала. Например, по налоговым мотивам операции и прибыли банка фигурируют в счетах подразделений, расположенных в «налоговых оазисах», что обеспечивает снижение общей суммы выплачиваемых налогов.

Для массовых скрытых или фиктивных переводов капитала ТНБ используют разнообразные бухгалтерские манипуляции. К ним относится, например, взаимное кредитование филиалами друг друга. Когда по налоговым, конъюнктурным или иным соображениям руководство банка хочет перевести средства из одного филиала (или нескольких филиалов) в другой, то в отчётах это оформляется как беспроцентный внутрикорпорационный кредит нуждающемуся в средствах подразделению. Тем самым значительная часть денежных ресурсов аккумулируется либо в филиале, расположенном в стране с пониженным уровнем налогов на прибыль, либо там, где дорог ссудный капитал или ожидается повышение курса национальной валюты.

В некоторых случаях один филиал ТНБ переводит часть своих средств в другой путём покупки части его акций по очень высоким ценам. Через определённое время акции за минимальную плату выкупаются обратно прежним держателем-филиалом. Зафиксированные на счетах филиалов взаимные операции часто фигурируют только на бумаге, реальный внутрибанковский перевод средств не производится.

Значительная часть доходов ТНБ формируется за счет эмиссионно-учредительской деятельности. Опосредуя эмиссии ценных бумаг, ТНБ не ограничиваются прибылью от учредительства и агентским вознаграждением. В их собственности в ходе операций оказываются значительные скопления акций промышленных компаний. Транснациональные банки занимаются также мобилизацией капитала для правительств через размещение огромные государственных займов.

Оба направления движения ссудного капитала - депозитно-ссудное и инвестиционное - тесно переплетены. Наиболее благоприятные возможности для операций ТНБ существуют на рынках евровалюты, еврооблигаций, недосягаемых для национальных систем государственного регулирования. В последние десятилетия увеличиваются так называемые гонорарные формы бизнеса, иначе говоря, новые виды деятельности, не связанные прямо с рискованными крупными кредитами. Почти все ТНБ увеличивают долю прибылей, получаемых от международных операций, в форме заранее фиксированных гонораров за организацию финансирования инвестиционных проектов, разного рода консультаций, посредничество при слияниях, поглощениях, приобретении долей участия и другие новые виды услуг.

Помимо развития собственной зарубежной сети и операций транснациональные банки прибегают к практике международных альянсов. Многие ТНБ видят в сочетании собственной зарубежной сети и участия в международных группировках возможность увеличения своей манёвренности и динамичности. Необходимо иметь в виду, что разграничение форм международных группировок ТНБ может быть только условным. Они не существуют изолированно друг от друга, а переплетены в тесном клубке международных связей банковского капитала. Одни и те же банки участвуют одновременно в разных по формам группировках. Сами группировки связаны корреспондентскими отношениями друг с другом. Некоторые из них выступают основателями подконтрольных им, то есть уже «внучатых» по отношению к банкам-родителям, международных альянсов. Например, многие многонациональные банки, созданные усилиями ТНБ разных стран, выступают организаторами и финансовыми участниками международных банковских консорциумов и т.п.

Самой распространённой формой международных банковских группировок являются международные консорциумы банков. Особенность консорциумов, созданных за последние десятилетия, - их долговременный характер. Они организуются не для проведения какой-то одной кредитной, учредительской или другой операции, а для постоянной деятельности на том или ином денежном рынке либо в определенной сфере финансирования. Этим современные банковские консорциумы отличаются от своих предшественников.

Раньше во главе консорциума обычно стоял один крупный банк, разрабатывающий условия займа или условия организации акционерного общества и размещающий акции и облигации среди покупателей. Теперь получил распространение другой тип консорциумов, в которых на приоритетных началах участвует несколько обычно крупных банков, учреждающих для реализации соглашения о сотрудничестве по определённым вопросам специализированную совместную дочернюю компанию. В её капитале банки-родители участвуют часто равными долями.

Характерной чертой современных международных банковских консорциумов является многонациональность состава участников. В некоторых консорциумах участвуют банки десятков стран.

Одна из важнейших функций международных консорциумов состоит в организации синдикатов для облигационных займов. Консорциумы играют роль лидеров синдикатов. Они заключают соглашение с клиентом-заёмщиком (например, ТНК или правительством) о предоставлении кредита или размещении займа. Затем формируется синдикат из большого количества банков (иногда свыше 200), которые участвуют в финансировании кредита или в гарантировании и размещении займа. В синдикаты помимо ТНБ входят инвестиционные и страховые компании, пенсионные фонды и иные кредитно-финансовые структуры.

Другой разновидностью интернациональных банковских переплетений являются многонациональные банки. Они представляют собой международные банковские группировки с участием ТНБ нескольких стран, создающих совместные, многофункциональные, постоянно действующие банковские институты. Такие альянсы служат логическим развитием международных консорциумов. Но в отличие от них они не ограничиваются сотрудничеством и кооперацией в определённых видах деятельности и не имеют, таким образом, специализированного характера по функциональному и региональному принципу. Все эти группировки существуют в форме дочерних компаний родительских банков. Вместе с тем они играют самостоятельную роль на рынках капиталов и валют, открывают собственные филиалы, вступают в международные консорциумы и т.д.

Транснационализация производства и капитала ведёт к переплетению ТНК и ТНБ, а также их международных альянсов. Отношения между ТНК и ТНБ развиваются по линии перекрёстного владения акциями. Транснациональные банки играют огромную роль в конструировании системы участия ТНК. Через них проводятся и гарантируются эмиссии акций, покупка и продажа «долей участия» в капитале компаний, биржевые сделки, причём эти услуги банков так же географически диверсифицированы, как и собственность самих ТНК. Важное значение здесь имеет специальное информационное обслуживание банками ТНК. В последние годы появились новые виды отношений, например, в области интеллектуальной собственности. Наконец, укрепляется личная уния между банкирами и промышленниками, то есть получила развитие система переплетающихся директоратов. Как пишут Ричард Барнет и Рональд Мюллер «благодаря переплетению интересов в собственности и управлении, а также единству целей глобальные корпорации и глобальные банки не считают друг друга чужими… То, что хорошо для глобальной корпорации, обычно хорошо для глобального банка, и наоборот» [41].

Таким образом, объективно процесс транснационализации производства и капитала получил новый импульс под воздействием транснациональных корпораций и транснациональных банков, определяющих в современных условиях направления радикальных изменений в отраслевой и региональной структуре производства и обмена, интенсифицирующих предпринимательскую деятельность и выступающих как экономический фундамент целостного мира. Многие исследователи склонны рассматривать деятельность ТНК и ТНБ как «квинтэссенцию мировой экономики».

2.2 Анализ тенденций транснационализации российских компаний

Современное состояние российских крупнейших компаний, вышедших на международный уровень показывает неоднозначную динамику. За прошедший год в результате снижения капитализации они ухудшили своё положение в Financial Times Global 500. Так, крупнейшая из отечественных корпораций - «Газпром», занимавшая в 2012 году 31 позицию, в настоящее время покинула Топ-50 мировой элиты. Холдинг опустился до 57 места, капитализация компании снизилась на 30,4% и составляет 101,4 млрд. долларов. Кроме того:

- «Роснефть» - опустилась с 79 на 81 позицию, капитализация компании составляет 80,9 млрд. долларов (+ 6,9% по сравнению с прошлым годом);

- «Сбербанк» - откатился с 86 на 97 место с капитализацией в 70,9 млрд. долларов (- 1,8%);

- «ЛУКОЙЛ» - занимает 142 место, капитализация компании оценивается в 54,6 млрд. долларов (+ 6,2%);

- «Сургутнефтегаз» - 231 место, капитализация оценивается в 37,3 млрд. долларов (- 7,7%);

- «Норильский никель» - 277 место, капитализация оценивается в 32,1 млрд. долларов (- 8,1%);

- «НОВАТЭК» - 297 место, капитализация оценивается в 30,7 млрд. долларов (- 23,9%);

- «Уралкалий» - 450 место, капитализация оценивается в 21,8 млрд. долларов (- 6,8%).

- «Банк ВТБ», ранее входивший в рейтинг, в 2013 году вообще не попал в FT Global 500. [по данным [28]]

Начать анализ проблем транснационализации отечественных компаний, очевидно, следует с выяснения, насколько они готовы к превращению в глобальных игроков и обладают ли они необходимыми для этого конкурентными преимуществами.

Теория транснационализации выделяет две группы конкурентных преимуществ компаний: имманентные (внутренне присущие им) и внешние. Как показывают данные исследований ЮНКТАД и других международных организаций, готовность фирмы к вывозу инвестиций определяется прежде всего наличием имманентных конкурентных преимуществ, в частности таких, как обладание высокими технологиями и опытом управления, а также способностью к созданию глобальных производственных систем и участию в производственной специализации и кооперации.

Именно на таких преимуществах строят свою стратегию ТНК развитых стран [39, С. 6].

В число внешних конкурентных преимуществ входят прежде всего богатые природные ресурсы. Слабость этого конкурентного преимущества состоит в том, что часто оно является внешним не только по отношению к компании, но и ко всей экономике, будучи, к примеру, следствием высоких мировых цен на эти ресурсы. Впрочем, и недооценивать их нельзя. История знает немало примеров, когда богатые природные ресурсы превращали компании (прежде всего нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие) в ТНК. Однако во всех этих случаях, для того чтобы стать глобальными, эти компании к своим внешним преимуществам постепенно присовокупляли имманентные: разрабатывали и осваивали новые технологии поиска, разведки, добычи, переработки и сбыта, в частности, технологии морской добычи, повышения отдачи пластов, сжижения газа и т.п.

Анализ российских компаний, создающих внешние активы, свидетельствует о том, что они в своей стратегии транснационализации опираются исключительно на свое преимущество в виде доступа к богатым и дешевым природным ресурсам. В то же время они практически полностью лишены имманентных конкурентных преимуществ (из-за кризиса российской науки и серьезного отставания страны по уровню развития большинства ключевых технологий, задействованных в настоящее время в мире, а также низкого качества основной части продукции обрабатывающей промышленности).

О степени готовности российских компаний к транснационализации можно судить по некоторым косвенным фактам. К примеру, известно, что к тому моменту, когда страна достигает уровня развития, позволяющего её компаниям осуществлять масштабные внешние инвестиции, ввоз прямых иностранных инвестиций в её экономику начинает сокращаться (в связи с повышением конкурентоспособности отечественных компаний). В России, как известно, в последние годы, напротив, наблюдается резкий рост притока ПИИ. Другой показатель готовности страны к внешним инвестициям - изменение структуры притока ПИИ в страну, а именно уменьшение доли сырьевых и ненаукоемких отраслей и увеличение - наукоемких. В России и этого сдвига пока не наблюдается.

Складывается впечатление, что рост отечественных инвестиций за рубеж, - это не столько результат достижения страной определенного уровня развития, сколько действие других факторов, выталкивающих эти инвестиции из страны.

Впрочем, необходимо сразу сказать, что Россия - не единственная страна, где отмечено действие подобных факторов. Различие состоит в их наборе и силе действия. Возьмем, к примеру, такой широко распространенный в развитых и развивающихся странах, особенно малых, фактор, как исчерпание возможностей для роста внутри страны (в силу ограниченности внутреннего рынка, острой конкуренции либо слабости сырьевой базы). В условиях России этот фактор традиционно не ярко выраженный (поскольку размеры ее внутреннего рынка сравнительно велики, конкуренция на нем не очень сильна, а обеспеченность ресурсами хорошая) в последние годы скорее ослабевает, чем усиливается вследствие быстрого роста спроса на внутреннем рынке.

В то же время такой сильный «выталкивающий» фактор, как сравнительно неблагоприятный инвестиционный климат, проявляющийся, в частности, в тяжести налогообложения, высокой инфляции, неразвитости кредитной системы, масштабной коррупции, слабости судебной власти, незащищенности от недружественных поглощений и т.п., сохраняет свою значимость (во многом в силу того, что улучшение инвестиционной среды в России происходит медленнее, чем в странах, являющихся ее конкурентами на мировых рынках).

По нашему мнению, именно этот выталкивающий фактор вкупе c ослаблением валютного контроля, а не «зрелость» отечественных компаний, лежит в основе решения многих из них обзавестись иностранными активами. Как указывается в последнем докладе ЮНКТАД, прямые инвестиции вывозятся из России, несмотря на то что они могли бы найти прибыльное применение внутри страны. Эффективность инвестиций, направляемых в офшорные финансовые центры, такие как Бермудские, Виргинские и Каймановы острова, либо участвующих в «круговом движении», как правило, не полностью ясна, ибо они непрозрачны для контроля.

По мнению А. С. Булатова, уделяющего большое внимание изучению офшорных компаний с российским капиталом, большая часть из них нацелена не столько на владение, использование и распоряжение прямыми инвестициями, сколько на финансовую поддержку внешнеторговых операций с последующим инвестированием полученных доходов в недвижимость, счета и депозиты, иностранные ценные бумаги. Многие российские зарубежные компании создаются для минимизации налогообложения и часто являются так называемыми «пустышками» [18, C. 301].

Таким образом, можно утверждать, что в какой-то своей части вывоз прямых инвестиций из России напоминает бегство капитала. В этой связи полагаем, что зарубежную инвестиционную активность отечественных компаний можно было бы однозначно признать нормальным явлением (с точки зрения интеграции в мировую экономику) только в условиях отсутствия вышеназванного выталкивающего фактора. Отсюда наиболее надежным способом повышения эффективности российских внешних инвестиций является, на наш взгляд, создание благоприятного инвестиционного климата в стране.

Анализ эффективности российских внешних инвестиций, очевидно, лучше всего начать с рассмотрения отраслевой структуры отечественных ТНК. Беглого взгляда достаточно, чтобы сделать вывод, что пока она носит преимущественно сырьевой характер. Статус транснациональных чаще всего носят компании нефтегазового сектора, а также черной и цветной металлургии (ЛУКОЙЛ, Газпром, Русал, Норильский никель, Северсталь, Евраз и др.). Объясняется это высокой конкурентоспособностью и прибыльностью отраслей, связанных с добычей, переработкой и экспортом сырья. Компании же, где норма прибыли ниже, относящиеся прежде всего к отраслям обрабатывающей промышленности, редко становятся транснациональными, так как чаще всего не имеют свободных средств для зарубежных инвестиций. Отличительной чертой отраслевой специализации российских ТНК является также ограниченное представительство среди них компаний наукоемких отраслей экономики и сферы услуг. Единственным исключением являются ТНК сектора мобильной связи, владеющие значительной частью соответствующего рынка стран СНГ. Подобная структура отечественных ТНК позволяет сделать вывод о том, что вывоз российских инвестиций за рубеж лишь в малой степени содействует решению главных экономических задач, стоящих перед страной, а именно диверсификации экономики и экспорта, увеличению вывоза наукоемких товаров и переходу России на инновационный путь развития. Можно даже сказать, что в какой-то мере эти инвестиции способствуют консервации сырьевого характера нашей экономики и экспорта.

Эффективность внешних инвестиций в значительной степени зависит также от мотиваций компаний, приобретающих иностранные активы. В принципе, у российских ТНК эти мотивы примерно те же, что и у компаний из развитых стран: выход на новые рынки сбыта, преодоление торговых барьеров, доступ к источникам сырья, снижение издержек производства. В отношениях с развитыми странами мотивом к транснационализации может также стать доступ к передовым технологиям и опыту управления. В то же время у российских ТНК имеется и существенное отличие от ТНК развитых стран использование ограниченного числа традиционных стратегий транснационализации. К примеру, формирование глобальных производственных систем, широко используемое корпорациями развитых стран, редко является целью российских внешних инвестиций. Также редко стратегия транснационализации российских корпораций строится на использовании своего технологического преимущества (обладание патентами, ноу-хау, товарными знаками и т.п.). Между тем именно этот рычаг чаще всего лежит в основе стратегии крупнейших мировых ТНК.

Мотивация российских ТНК заметно меняется в зависимости от их отраслевой принадлежности. К примеру, у крупнейших отечественных сырьевых ТНК (ЛУКОЙЛ, Газпром, Норильский никель, Русал и др.) мотивация выхода на новые рынки сбыта, преодоления торговых барьеров не носит особой остроты, поскольку их продукция достаточно легко попадает на эти рынки, не встречаясь с серьезными препятствиями. Основным мотивом к приобретению внешних активов у них является доступ к источникам сырья, что, в условиях ограниченности запасов некоторых их них, безусловно, оправданно, так как расширяет масштабы, повышает надежность производства в материнской компании. В то же время другой их мотив транснационализации - участие в сбытовой деятельности, приобретение сбытовых филиалов, многими экономистами подвергается сомнению, поскольку это ведет к усложнению структуры компании, но, отнюдь, не всегда улучшает ее сбытовые возможности. Совершенно по иному стоит вопрос о создании различных распределительных и сбытовых сетей для экспорта машинотехнической продукции и электроники. Расширение вывоза этих товаров практически не возможно без наличия в странах-импортерах специальных фирменных центров технического обслуживания.

Стратегия транснационализации отечественных компаний черной металлургии отличается большей комплексностью. Это объясняется тем, что их товары на многих внешних рынках встречаются с серьезными ограничениями, не редко облагаются антидемпинговыми пошлинами, причем наиболее жесткому квотированию подвергается их продукция высокого передела. Приобретение иностранных активов помогает этим компаниям решить не только эти проблемы, но и позволяет заметно сократить сроки поставок товаров и установить долгосрочные отношения с потребителями. Важным дополнительным мотивом к транснационализации отечественных ТНК черной металлургии является возможность получить доступ к передовым технологиям и опыту управления, которые можно перенести в материнскую компанию.

По способу вхождения на рынок российские ТНК также несколько отличаются от корпораций развитых стран, у которых превалируют слияния и поглощения (более 80% инвестиционных проектов). У российских ТНК более сбалансированный подход. В развитых странах они также предпочитают приобретать иностранные активы с помощью слияний и поглощений, а в странах с переходной экономикой заметно чаще идут на строительство предприятий с нуля («гринфилд» проекты).

Как показывает опыт, грамотно проведенная транснационализация, как правило, способствует улучшению производственных и финансовых показателей компании. В зависимости от выбранной стратегии внешнего инвестирования достигается либо повышение надежности снабжения сырьем, либо расширение экспорта, снижение издержек производства, повышение технологического уровня и др.

Однако положительный эффект от приобретения иностранного актива, получаемый инвестирующей компанией, не является достаточным условием для того, чтобы это сделка оказалась выгодной для всей отечественной экономики. Успех компании может стать успехом всей страны только в том случае, когда интересы этой компании и всей страны совпадают. В этих случаях повышение конкурентоспособности отдельных компаний может привести к росту конкурентоспособности страны в целом. При этом, чем сильнее связь отечественной ТНК с местным бизнесом, тем больше вероятность того, что эффект от внешних инвестиций окажется благоприятным для всей экономики.

Молодость отечественных ТНК и слабость соответствующей статистической базы не позволяют достаточно четко высказаться по данному вопросу. Тем не менее, было бы неправильно говорить, что российские ТНК сильно интегрированы в отечественную экономику по системе закупок. По обеспечению оборудованием и технологиями их связь с отечественной экономикой нельзя признать очень сильной. В этих условиях приобретение иностранных активов едва ли может дать мощный толчок экспорту технологий, машин и оборудования из страны.

Российская экономика получает определенные преимущества от иностранных активов прежде всего в тех редких случаях, когда отечественные ТНК наряду с овеществленными активами приобретают нужные нашей стране технологии и опыт управления, а главное, контроль за их использованием. Это дает им право передавать эти технологии и опыт другим российским компаниям, в частности, организуя соответствующие тренинги и учебу, в результате чего повышается технологический уровень страны в целом, равно как и качество корпоративного управления. Создание (или приобретение) производственных мощностей за рубежом позволяет решить и некоторые другие общегосударственные проблемы, в частности, облегчить проведение расчетов с должниками России (из числа развивающихся стран и стран с переходной экономикой), смягчить дефицит рабочей силы в нашей стране и т.п.

Ситуация складывается по иному, когда интересы российской ТНК и всей отечественной экономики не совпадают. В этом случае внешние инвестиции наносят существенный вред российской экономике. Основной ущерб связан с тем, что из России ежегодно изымаются значительные средства, которые можно было бы направить на обновление ее сильно устаревших производственных фондов. Ситуация усугубляется тем, что норма накопления в России одна из самых низких в мире - около 18%. Такая норма характерна для развитых стран, и им этого достаточно, чтобы развиваться в год на 2-3%, поскольку основные фонды у них молоды и регулярно обновляются. России же, чтобы войти в число развитых стран мира, нужно поднимать ВВП на 67% в год. Как показывает мировой опыт, чтобы так развиваться, нужно иметь норму инвестиций как минимум в 30%. Ни одной стране мира не удавалось устойчиво развиваться (хотя бы на 5-6% в год в течение 10-20 лет) при норме инвестиций в основные производственные фонды ниже 25-30%.

Инвестиции - это главный двигатель экономического развития и, что особенно важно, они неразрывно связаны с инновациями. Без инвестиций инноваций быть не может. Одним из средств ускорения инновационного процесса является привлечение в страну прямых иностранных инвестиций. Интересная деталь: в Китае соотношение накопленных ПИИ и вывезенных на начало 2006 г. составляло 11,7 к 1. В России, по данным ЦБ, это соотношение составляет 1,22 к 1.

Несовпадение интересов ТНК и государства в России не такое уж редкое явление. Это происходит, к примеру, когда российская компания, накопив значительные финансовые средства, полученные чаще всего от экспорта природных ресурсов, пытается найти им применение. Расхождение интересов возникает в тех случаях, когда ТНК полагает, что у нее нет перспективных инвестиционных проектов в собственной стране, а государство считает (и это фактически так), что страна нуждается во многих социально и экономически значимых проектах, которые требуют дополнительных инвестиций. К примеру, общеизвестно, что большинство отраслей российской экономки нуждается в модернизации, более того часть отраслей, особенно наукоемких предстоит создать заново. Огромные средства нужны для увеличения финансирования НИОКР в стране. В этой связи не понятно, например, почему мы должны приобретать или строить нефтеперерабатывающие заводы и электростанции за рубежом, в то время как внутри страны в отдельные периоды уже остро ощущается нехватка мощностей по переработке нефти и выработке электроэнергии. Зачем расходовать средства на приобретение газораспределительных компаний в Европе, в то время как в России значительная часть населенных пунктов лишена газоснабжения. Да и других проблем в отечественной экономике, в том числе энергетике, хватает. К примеру, отдача пластов при нефтедобыче у нас до сих пор очень низка, плюс к этому ежегодно сжигается более 20 млрд кубометров попутного газа, несмотря на то что соответствующие технологии, позволяющие изменить ситуацию к лучшему, уже давно известны. К сожалению, в условиях, когда главным выталкивающим фактором внешних инвестиций в России является недостаточно благоприятный инвестиционный климат, рассчитать эффективность альтернативного использования этих средств внутри страны исключительно трудно. Тем не менее, А.С. Булатов и эксперты ЮНКТАД утверждают, что в отдельных случаях инвестиции внутри России могли бы оказаться более прибыльными, чем за рубежом.

Отрицательным моментом внешних инвестиций является и то, что на российские средства создаются рабочие места не в России, а за границей. К примеру, только ЛУКОЙЛ обеспечивает работой 14 тыс. граждан иностранных государств. Другим следствием вывоза инвестиций за рубеж является сокращение налоговой базы России. Особенное возмущение вызывает использование отечественными транснациональными корпорациями различных схем ухода от налогов, в частности, с помощью трансфертных цен. Еще одним проявлением российской внешней экспансии является быстрый рост частной внешней задолженности (к началу 2007 г. около 300 млрд долл.), значительная часть которой образуется за счет финансирования сделок по слияниям и поглощениям.

Российские компании, как и компании других развивающихся стран и стран с переходной экономикой, сравнительно недавно встали на путь транснационализации. Так, по данным Центробанка РФ, по состоянию на конец 2000 г. накопленный объем их прямых внешних инвестиций составлял около 20 млрд долл. и страна находилась по этому показателю на 12 месте среди развивающихся стран и стран с переходной экономикой. К концу 2005 г. отечественные компании, по данным того же источника, увеличили объем своих активов за рубежом почти в 7 раз (до 138 млрд долл.) и Россия переместилась в указанном списке на третье место. Данные The Economist Intelligence Unit, которые они рассчитывают на основе анализа зарегистрированных притоков инвестиций, заметно скромнее.

Процесс вывоза предпринимательского капитала из страны набирает силу и государству, очевидно, необходимо как можно скорее выработать свою позицию по данному вопросу. При этом, как мы считаем, нельзя ни пытаться копировать политику развитых стран в этой сфере, ни распространять автоматически на Россию их в целом положительный опыт транснационализации. Как представляется, баланс выгод и потерь от запуска данного процесса зависит от целого ряда факторов, прежде всего от таких, как общий уровень экономического развития страны, структура экономики и характер ее экономической политики, стратегия и мотивация отечественных ТНК при вывозе инвестиций, их отраслевая принадлежность, способ формирования иностранных активов и др. [39]

2.3 Структура и динамика прямых иностранных инвестиций и их значение для российской экономики

Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) являются одним из ключевых макроэкономических показателей, характеризующих развитие стран и регионов. ПИИ отражают долгосрочную экономическую заинтересованность иностранных инвесторов в ведении бизнеса на территории страны. Россия на протяжении последних нескольких лет стабильно входит в число лидеров по притоку ПИИ. Однако за внушительными цифрами притока ПИИ в Россию скрываются две негативные особенности: офшорное происхождение существенной доли поступающих в Россию ПИИ и крайне неравномерное распределение ПИИ между отдельными регионами России.

Офшорная природа значительной части притока ПИИ в Россию неоднократно подчеркивается в Докладе о мировых инвестициях, подготовленном ЮНКТАД в 2013 году. Россия приводится в Докладе в качестве яркого примера явления, называемого «круговоротом капитала» (round-tripping) [45]. Речь здесь идет о том, что ПИИ, поступающие из таких зарубежных территорий как Кипр или Британские Виргинские острова, на самом деле имеют российское происхождение. Это подтверждается в том числе и тем, что указанные офшорные территории входят одновременно в число крупнейших инвесторов в российскую экономику и в число крупнейших реципиентов российских инвестиций. Различные представители российской власти неоднократно называли офшоризацию в числе основных проблем российской экономики. В июне 2013 года Владимир Путин заявил о разработке национального плана борьбы с офшорами, которые, по мнению Президента, наносят существенный вред российской экономике и препятствуют привлечению иностранных инвестиций [27]. Первым конкретным шагом в рамках этого плана стало принятие закона №134-ФЗ [23], положения которого направлены на борьбу с выводом капиталов в офшорные зоны.

Проблема неравномерности распределения инвестиционных потоков внутри страны также неоднократно подчеркивалась руководством России. В частности, об этом шел разговор на состоявшемся в конце 2012 года заседании Государственного совета РФ, посвященном повышению инвестиционной привлекательности регионов [9]. В специально подготовленном к заседанию докладе рабочей группы Государственного совета «О повышении инвестиционной привлекательности субъектов Российской Федерации и создании благоприятных условий ведения бизнеса» указывается на то, что результаты повышения инвестиционной привлекательности должны измеряться рядом ключевых показателей, одним из которых является динамика объема ПИИ. Однако использование показателя притока ПИИ в качестве индикатора инвестиционной привлекательности регионов осложняется тем, что в него включаются офшорные ПИИ, возникновение которых не связано с созданием благоприятного инвестиционного климата для иностранных инвесторов. Напротив, широкое распространение офшорных схем на уровне как национальной, так и региональной экономики может свидетельствовать о неудовлетворительных условиях ведения бизнеса, вынуждающих предпринимателей регистрировать свои компании в офшорных зонах для минимизации налогов, защиты бизнеса или с иными целями. Эксперты прямо указывают на то, что офшоризация российской экономики отрицательно влияет на состояние её инвестиционного климата [37, С. 26]. В силу этих соображений становится очевидным, что объем ПИИ может быть использован в качестве индикатора инвестиционной привлекательности страны или её отдельных регионов только в случае исключения из общего притока ПИИ вложений, осуществляемых из офшорных зон.

Статистика притока ПИИ в Россию в 2012 году, сформированная на основании данных росстата, представлена в Приложении 1.

По данным Росстата в 2012 году в Россию поступило 18,666 млрд. долларов ПИИ (101,4% относительно уровня 2011 года), при этом 7,576 млрд. долларов (или 40,59% от общего объема) имели офшорное происхождение [2]. Самым популярным офшором ожидаемо оказался Кипр, на долю которого пришлось более 77% от всего объема офшорных инвестиций. Также с разной степенью активности российские компании использовали для своих инвестиционных операций еще 20 офшорных зон, в числе которых - Британские Виргинские острова, Сейшелы, Багамы, Панама и ряд других. Вклад офшоров в общий приток ПИИ значительно различается для регионов России. Так, в Дагестане, Калмыкии, Хакасии и Чукотском АО офшорные инвестиции составили 100% от всего притока ПИИ. При этом в Кировской области, Чувашии, Бурятии и Камчатском крае этот показатель равен 0%, то есть все ПИИ в этих регионах могут считаться результатом активности реальных иностранных инвесторов.

Общий приток ПИИ в Россию за вычетом офшорных инвестиций составил в 2012 году 11,090 млрд. долларов (для сравнения, в 2011 году - 11,715 млрд. долларов). Таким образом, после исключения из рассмотрения офшорных вложений, картина во всероссийском масштабе получается менее позитивной: приток ПИИ из стран, не включенных в перечень офшорных территорий, снизил»» «примерно на 5,6%.

Вклад десяти основных стран-инвесторов в общий приток ПИИ в Россию без учета офшоров представлен на рисунке 2.1:

Рисунок 2.1 - Распределение ПИИ среди основных стран-инвесторов в 2012 году (составлено автором по данным Росстата [23])

Если лидерство Германии в качестве основного источника ПИИ не вызывает вопросов, то второе место Нидерландов нуждается в пояснениях. Несмотря на то, что данная страна не является офшором, она часто используется российскими холдингами для создания материнских компаний, а также в качестве места регистрации компаний специального назначения (SPV) при реализации схем проектного финансирования. Выбор Нидерландов для этих целей связан во многом с удобством законодательства и прозрачностью правовой системы страны. Кроме того, возможен вариант использовани нидерландской компании в качестве промежуточного звена между российским предприятием и офшорной компанией, зарегистрированной на одном из Антильских островов, формально входящих в состав Нидерландов. Между тем, исключить Нидерланды

из рассмотрения в данном обзоре мы не можем по двум причинам: во-первых, потому что данная страна не является «классическим» офшором и не входит в утвержденный перечень офшорных зон, а во-вторых, в связи с тем, что часть прямых инвестиций из этой страны имеет вполне реальное происхождение. В качестве примера можно привести инвестиции таких нидерландских компаний как Shell, Unilever и AkzoNobel. Практически всё сказанное выше относится и к еще двум европейским странам - Люксембургу и Ирландии, которые также не входят в список офшоров, однако активно используются в бизнес-схемах российских компаний.

Как уже отмечалось, дифференциация регионов по уровню притока ПИИ является весьма существенной, что отражено на рисунке 2.2:

Рисунок 2.2 - Дифференциация регионов РФ по уровню притока ПИИ в 2012 году (составлено автором по данным Росстата [23])

Москва по-прежнему является основным «центром притяжения» ПИИ, хотя доля столицы после исключения из рассмотрения офшоров несколько снизилась. Всего на долю десяти наиболее активно привлекающих иностранных инвесторов регионов приходится около 72% от общего притока ПИИ в Россию в 2012 году.

Представленный в Приложении 1 рэнкинг наиболее достоверным образом отражает картину поступления прямых иностранных инвестиций в российские регионы по итогам 2012 года. Такое приближение к реальности стало возможным благодаря исключению из рассмотрения офшорных ПИИ, доля которых в целом по России составила в 2012 году 40,59%, а в отдельных регионах достигла 100%. На основе анализа рэнкинга можно сделать несколько выводов и наблюдений.

В верхней части рэнкинга расположились регионы трех основных типов. Во-первых, это так называемые «сырьевые» регионы, в которых основная часть ПИИ направляется в отрасли, связанные с добычей полезных ископаемых. Речь идет в первую очередь о трех областях - Сахалинской, Архангельской (вместе с Ненецким автономным округом) и Тюменской (вместе с Ямало-Ненецким и Ханты-Мансийским автономными округами). В каждом из этих регионов реализуются крупные инвестиционные проекты по освоению нефтегазовых месторождений с участием иностранного капитала. Так, в Сахалинской области с 1996 года по условиям соглашения о разделе продукции реализуются проекты «Сахалин-1» и «Сахалин-2», в состав участников которых входят компании из Японии, Индии, Нидерландов, США и других стран мира. На аналогичных условиях с 1995 года реализуется инвестиционный проект по разработке Харьягинского нефтяного месторождения в Ненецком автономном округе, в котором участвует французская нефтяная компания Total. Эта компания также является участником масштабного проекта «Ямал СПГ», реализуемого в настоящее время в Ямало-Ненецком автономном округе.

Второй тип регионов, занимающих лидирующие позиции по притоку ПИИ в 2012 году -это «столичные» регионы. Москва и Ленинградская область вошли в число десяти лучших регионов, а Санкт-Петербург и Московская область оказались во второй десятке рэнкинга. Этим регионам удается привлекать большие объемы инвестиций из различных стран мира, однако нельзя не отметить, что в случае Москвы и Московской области одним из ключевых инвестиционных партнеров являются Нидерланды (инвестиционные вложения из этой страны составили в 2012 году около 14,5% от общего притока ПИИ в Москву и около 24,5% от общего притока ПИИ в Московскую область). Причины такой инвестиционной активности нидерландских инвесторов уже назывались выше.

Наконец, третий тип регионов, находящихся в верхней части рэнкинга можно условно назвать «регионами с благоприятным инвестиционным климатом». Именно стараниями региональных властей по созданию привлекательных условий для иностранных инвесторов можно объяснить высокие результаты таких регионов как Калужская область, Республика Татарстан и Владимирская область. Безусловно, перечисленные регионы обладают и рядом других стратегических преимуществ - в частности, выгодным географическим положением и развитой транспортной инфраструктурой. Однако данные факторы не являются определяющими для привлечения иностранных инвесторов, что подтверждается низкими позициями регионов, обладающих аналогичными территориальными и инфраструктурными характеристиками, но не уделяющими должного внимания созданию благоприятной деловой среды (в частности, это относится к Ивановской и Тамбовской области). Важное значение инвестиционного климата как фактора привлечения инвестиций в Калужскую область и Республику Татарстан подчеркивается еще и тем, что опыт этих регионов использовался Агентством стратегических инициатив в качестве основы для разработки «Стандарта деятельности органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации по обеспечению благоприятного инвестиционного климата в регионе» [35].

В нижней части рэнкинга находятся десять регионов с нулевым притоком прямых иностранных инвестиций в 2012 году. В число этих регионов входят все шесть республик Северо-Кавказского федерального округа. Причина такого положения дел достаточно очевидна: эти республики ассоциируются у иностранных инвесторов с экстремально высоким уровнем риска, связанным прежде всего с криминальной активностью, социальной неустойчивостью и коррупцией. Несмотря на то, что руководство большинства республик СКФО прикладывает значительные усилия по созданию благоприятных условий ведения бизнеса, результатом этих усилий в лучшем случае становится активизация внутренней инвестиционной активности и привлечение инвестиций из других субъектов РФ. Приток серьезных иностранных инвестиций в эти регионы в краткосрочной перспективе представляется маловероятным.

Еще три региона, не сумевших в 2012 году привлечь ПИИ, находятся в несколько ином положении: у иностранных инвесторов, скорее всего, нет негативных стереотипов и опасений в отношении Республики Алтай, Калмыкии и Чукотского автономного округа. Но для привлечения зарубежных инвесторов руководству этих регионов придется решить широкий спектр задач: от развития инфраструктуры до грамотного продвижения инвестиционного потенциала региона. Наконец, отдельно стоит сказать о Республике Хакасия, в которой в 2012 году также не было зафиксировано ПИИ, хотя годом ранее регион мог похвастаться одним из самых высоких значений притока ПИИ на душу населения (правда, большая часть притока 2011 года имела нидерландское происхождение). Таким образом, на примере Хакасии можно выделить две особенности, характерные для российской экономики: наличие «не всегда иностранных» инвестиций из Нидерландов и высокая волатильность ПИИ (об этом будет подробнее сказано ниже).

Достаточно странным кажется присутствие в числе аутсайдеров регионов, обладающих серьезным экономическим потенциалом - в частности, речь идет об Иркутской, Вологодской, Челябинской и Кемеровской областях, а также об Алтайском крае. И если в случае Челябинской области низкие показатели притока ПИИ в 2012 году частично компенсируются значительным объемом накопленных ПИИ, то в остальных регионах показатель накопленного объема ПИИ также является невысоким. Возможно, руководство этих регионов рассматривает в качестве источника экономического роста внутреннюю инвестиционную активность и поэтому не стремится привлекать иностранных инвесторов. В таком случае, однако, администрациям Иркутской, Челябинской и Кемеровской областей следует обратить внимание на две другие негативные тенденции. Во-первых, предприятия, работающие в этих регионах, предпочитают регистрировать свои материнские компании в офшорных зонах, что подтверждается вхождением этих регионов в десятку регионов с наибольшей долей офшорных территорий в общем объеме ПИИ (см. Приложение). Во-вторых, во всех перечисленных регионах в 2012 году зафиксирован отрицательный годовой темп прироста ПИИ, то есть их объем относительно 2011 года сократился, причем весьма существенно.

Изучение структуры и динамики притока ПИИ в российские регионы позволяет выделить четыре ключевые особенности, характерные по состоянию на 2012 год для большинства субъектов РФ:

1) Отраслевая специализация регионов. Большинство регионов России привлекают ПИИ либо в добывающие отрасли, либо в обрабатывающую промышленность, причем одно из этих направлений всегда явно доминирует. В этом плане показателен пример двух лидеров рэнкинга: в Сахалинской области около 94% ПИИ приходится на добычу полезных ископаемых, а в Калужской области более 99% ПИИ направляется в обрабатывающую промышленность.

2) Географические особенности ПИИ. Почти все регионы России имеют достаточно ограниченное число стран, с которыми налажено инвестиционное сотрудничество. В 2012 году в семнадцати регионах России на долю одной страны-партнера пришлось более 90% всего притока ПИИ. В большинстве остальных регионов можно выделить не более 4-5 стран, осуществивших существенный вклад в приток ПИИ. Интересно отметить, что в ряде регионов ключевыми инвестиционными партнерами являются иностранные государства, граничащие или расположенные в относительной близости от границы региона. В частности, Китай является основным источником ПИИ для таких регионов как Забайкальский край, Томская область, Еврейская автономная область, Амурская область, Республика Бурятия и Алтайский край. В свою очередь инвесторы из Финляндия активно осуществляют вложения в Ленинградскую и Новгородскую область, а также в Санкт-Петербург и Карелию.

3) Высокая волатильность притока ПИИ. В столбце, отражающем динамику притока ПИИ в 2012 году относительно 2011 года у многих регионов можно обнаружить как экстремально высокие, так и экстремально низкие значения. Лидером по темпам прироста ПИИ стала Удмуртская Республика, где приток ПИИ в 2012 году составил 203 079,3% от уровня 2011 года (несмотря на это, регион остался в нижней части рэнкинга). Своеобразный «антирекорд» по относительному снижению притока ПИИ зафиксирован в уже упомянутой Хакасии, где в 2012 был зафиксирован нулевой приток ПИИ, хотя в 2011 году ПИИ приходили в регион, причем в немалых объемах. Высокая волатильность ПИИ во многом объясняется четвертой, наиболее существенной на наш взгляд, особенностью инвестиционной активности в российских регионах.