Отражение проблем советского общества в публицистике 1960-1970-х гг.

«То обстоятельство, что иные решения правительства глохли, в повседневной суматохе жизни, тяжкой виной ложится не только на плечи тех, кому они были адресованы, но в значительной мере вину эту должна разделить и печать наша, а, следственно, и мы, писатели. Да, да Там же. - С.326!»

В связи с этим, Борис Можаев высказывал свою точки зрения на счёт того, что ответственных за обезлюдившие деревни, за нехватку молока, масла, мяса, за опустевшие земли очень много.

Все - и партийные работники, и журналисты не в меньшей мере причастны ко всем беспорядкам сельского хозяйства, не меньше управленцев, земледельцев. И попытка литературного кружка сбросить с себя ответственность за происходящее в селе долгое время дала почву для произрастания людей ответственных и неравнодушных к своему делу. «Хватит уж делать ставку на горло да на голую мораль. Не то ведь до того доживём, что и стыдить-то некого будет Там же. - С.326.».

Функции публицистики не должны сводиться к обучению крестьян по вспашке земли, или не должны они спорить в знаниях с учёными по вопросу добавления белковых веществ в корма, но они обязаны вскрывать социальную сущность явлений и загодя предупреждать общество о грозящей беде - вот та сущность, которая позволяет деревенской публицистике занимать то особое место в литературе, которое по праву может гордиться своей приверженностью к лучшим русским философско-литературным традициям, когда писатель выполняет роль не просто художника, но и несёт в себе социально-культурные функции, и от этого становиться «не просто писателем».

При этом такой поворот, при котором исключались бы всяческие отхождения от темы, стоило сделать давно, дабы, возвращаясь к вышесказанному, «загодя предупреждать общество о грядущей беде». Такая позиция диктует изменение к проблематике в литературе вообще, то есть требует качественного изменения от «помпезных, многолюдных и дорогостоящих выездов на парадное представительство к незаметному со стороны, но серьёзному изучению жизни».

То есть поворот от пусто-празднословия, от идеологизированой позиции упования на светлое будуще к точной и беспристрастной оценке существующих в настоящий момент времени дел в изучаемой теме. При этом, авторам, по выражению Валентина Овечкина, «целину, ещё не возделанную как следует, вспаханную неглубоко и с огрехами Овечкин В.В. Заметки на полях. - М.: Издательство «Советская Россия», 1973. С.16.» деревенской публицистики, было нужно самим ставить животрепещущие вопросы, опираясь на конкретику, на очень глубокое и подробное знание темы, опираясь на его социальную сущность. Для этого требовалась большая ответственность перед обществом и, в первую очередь, перед самим собой, большая любовь и переживание к изучаемой теме.

Примечательно, что все «старики» литературы от деревенской темы отстранились, помимо, разве что М. Шолохова Там же. - С.16., оставив это поле деятельности на разработку молодёжи. Возможно, это выступает в довольно положительном свете - молодёжь приступила к разработке «со всем интузиазмом, со всем неистовством, на которую способна только молодость». «Традиции нашей боевой публицистики пятидесятых и шестидесятых годов должны возродиться. Без такой всенародной трибуны немыслимо выполнение задачи, поставленной съездом Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982. С.336».

Глава 2. Проблематика села в работах Б.А. Можаева

«Картины и образы, которые Борис Можаев создаёт в своих повестях и романах, вполне адекватны характеристикам, оценкам и выводам, содержащимися в его же публицистических статьях, и служат яркими иллюстрациями к ним.» Мартазанов М.А. Идеология и художественный мир «деревенской прозы» (В. Распутин, В. Белов, В. Астафьев, Б. Можаев). СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2006. С.138 У Бориса Можаева, при всей его литературной «бесконфликтности», то есть при отражении насущных и реальных, существующих проблем в своих произведениях, не прослеживается какой-либо серьёзной противоречивости между его идеологическими догмами и художественным миром.

В книге Бориса Можаева «Запах мяты и хлеб насущный» приведено огромное количество полемических заметок и эссе, все они на тему деревни и колхозов. Проблемы заключались во множестве факторов, о которых будет написано ниже.

2.1 Звеньевая система

Управление колхозами было не всегда последовательным, этому способствовали и трудовые кадры и сами указы, проводимые сверху, а так же их исполнение. В 1959 году в колхозе «Трудовая нива», что находится не далеко, километрах в двухстах от Хабаровска, всю землю, занятую пропашными культурами, разделили и закрепили за семьями колхозов. Боле того, за этими семьями закрепили и технику: тракторы, сеялки, культиваторы и прочее.

Название этому было дано следующее - звенья. Автономия в колхозе. Сам колхоз расположен в селе Новом на равнинных приамурских землях. Село отвечает названию - новые, чистые, свежевыкрашенные дома, двухэтажный дом культуры. Все поля были обозначены табличками, на которых можно было прочесть фамилии их владельцев, например: «Поле Гороховых», «Поле Исакова», «Поле Очерченко». Это было ново и было нужно, однако было не везде. И в этом заключалась проблема.

На примере вышеупомянутого колхоза «Трудовая нива» до звеньевой системы на полях привыкли снимать с гектара по шестьдесят центнеров, если сто получилось, то «шум поднимают». При этом на своих огородах урожай снимают в два раза больше. Возникает вопрос - почему?

Конечно, ответ на него вполне логичен. «Что посеешь, то пожмёшь» - то есть урожаем со своего огорода семья будет питаться целый год, а урожай с общего поля им не принесёт большой пользы. К тому же, довольно распространённое мнение о том, что «сделает кто-нибудь другой», при наличии довольно большого количества народа может и действует. Однако, при условии, что все подумают так же, на поле не выйдет никто, тогда станет ощутимо отсутствие хотя бы одного колхозника. Вопрос о том, почему раньше таких звеньев не создавалось тоже стоит обсудить. Дело в том, что и до 1959 г. звенья были, однако, они не совсем соответствовали тем масштабам, что предстал перед колхозом

«Трудовая нива». Звенья создавались на свекле да овощах, представляя из себя довольно интересный объект для наблюдения. «У иной звеньевой было десять девчат да пятнадцать грядок огурцов Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982.С.10.» В этой области ставили рекорд, но в поле была полынь и предпринимаемые попытки по её искоренению были безрезультатны.

Вот таким образом проводилась звеньевая политика. Закрепления целого поля за звеном не проводилось. Обуславливалось это рядом причин, которые не давали бы работать данной системе. Ведь для каждого механизма нужны свои условия. Своевременность безусловно является одним из главных факторов продуктивного результата. Объясняется причина столь позднего введения звеньевой системы

обыкновенном разладом. Всё дело в том, что разобщённость интересов сделала нерентабельной звеньевую систему. Без трактора довольно сложно обойтись на большом поле - попросту не хватит сил на всю его тщательную обработку. Поэтому заинтересованность трактористов должна была быть.

Раньше же трактористы в МТС план выполняли, а на поле работать им было уже не зачем. Однако, любая затея, пусть и самая хорошая требует правильной реализации и постоянного контроля и поддержания порядка, иначе вероятность того, что задумка падёт будет увеличиваться пропорционально бесконтрольности. Так и случилось, к сожалению, в колхозе «Трудовая нива».

Проблема закрепления звеньев была довольна широка и имела обширный географический пояс. Однако, для примера, распространятся не имеет смысла. Лучше сосредоточиться на двух колхозах закреплённых за одним и тем же управляющим, и находящихся в равных климатических условиях. В Хабаровском крае не смогли засеять в положенные сроки урожай, а в Амурской области смогли. Хабаровцы дали крайне низкие показатели по урожайности, например, урожай сои составил всего лишь два- три центнера с гектара, а большинство колхозов и совхозов Амурской области дало по двенадцать центнеров с гектара.

При этом весна выдалась в обоих областях неблагоприятная. В чём же дело? Первый секретарь Амурского обкома партии Пётр Иванович Морозов объясняет такое разительное различие в закреплении земли. Так что суть звеньевой системы работает! Однако, всем надо умело управлять. Теперь надо выяснить, почему же один человек справляется лучше на закреплённой земле, нежели много не на закреплённой.

Данный вопрос объясняется довольно просто. Поэтически это можно обозначить следующим образом: «Русский мужик не любит брать что-нибудь на веру, либо он принимает всё как есть равнодушно, не чувствуя полезности предложенного, либо проявляет дотошную скрупулёзность в том, что, по его мнению, приносит выгоду и обществу и ему Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982. С.11.» То есть без ощущения того, что эта работа приносит пользу, русский мужик работать не будет. И действительно, если нет отдачи, то к чему лишний труд? Вопрос стимула очень значим и пренебрегать им нельзя ни в коем случае. В звеньевой системе довольно чётка видна выгода для этого самого «русского мужика». И если раньше работали исключительно на нормы, при чём не особо вдаваясь в вопрос качества, то с вводом новой звеньевой системы расчётливость у работников увеличилась. Всё стало подсчитываться до копейки, и рассчитываться тоже - сколько распахано гектаров, сколько можно засеять, сколько оставить для будущего урожая, сколько на корм, а сколько на пахоту и семена.

Вопрос своевременности всегда должен учитываться. Например, закрепляя землю за звеньями весной рассчитывать на большие успехи в урожае было бы неуместно. Дело в том, что остаётся мало времени на обработку земли. Соответственно урожай будет таким же, ведь для того, чтобы были новые рекорды в урожайных сборах нужно изменить тактику в окучивании земли. Значит, землю стоило бы закрепить за звеньями в августе - сентябре, однако этого не было сделано. Речь здесь идёт всё о том же колхозе, о котором речь шла выше, т.е. о «Трудовой ниве». Этим, конечно, занимается администрация, т.е. управление идёт не самым лучшим образом, что сказывается на состоянии деревни в целом и колхоза в частности неблагоприятным образом.

«Зерно- всегда залог целой нивы Атаров Н.С. Дальняя дорога. Литературный портрет В.Овечкина. - М.: «Советский писатель», 1977. С.129.» - говорил Валентин Овечкин.

Звеньевая система организована таким образом, что звену даётся определённый участок земли, и он им занимается. И это вполне логично, ведь на заводах, цехах, на молочных фермах всё закреплено. За каждым рабочим свой станок. За каждой дояркой своя корова, к которой они привыкли и знают все её повадки и особенности. Если было бы по-другому, то был бы хаос.

За сломанный станок невозможно было бы найти виновного, ведь на нём работало столько рабочих, что каждый сможет сказать на другого и дело с концом. А когда станок закреплённый, то ответственность выше, отсюда и производительность, ведь время на починку сломанного уходить не будет.

Конечно, закрепление станка за рабочим - это не гарант того, что ломаться ничего не будет, но в этом случае шансы на вероятность поломки снижаются. Получается, что производительность повышается при организованном порядке, которого не может быть без ответственности, которая является его неотъемлемым спутником.

С доярками происходит такая же ситуация. Коровы привыкают к одним рукам, и даются именно им на дойку. Если же доярка будет меняться каждый день, то вместо продуктивной дойки время будет уходить на усмирение коровы. Такую ситуацию даже сложно вообразить, однако в сельском хозяйстве, где земля есть живой организм, именно так и происходит. Каждый мастер по-своему организует своё место и свой труд. У каждого свои особенности, и это вполне нормально. Однако это совершенно не учитывается на земле. Каждый колхозник хочет, чтобы его труд стал так же заметен, как и труд любого рабочего. Чтобы его работа была видна - сколько он посадил пшеницы, сои, гороха, кукурузы, а не просто вспахал столько-то гектаров мягкой пахоты.

Однако, иногда по приказу начальства, когда объявляется ранний сбор урожая, тракторист будет собирать пшено, на третьей скорости, которая не совсем подходит для её сборки. При этом половина зерна будет оставаться в земле - убыток. Однако колхозника этот вопрос волновать не будет, потому как это не его земля, а общая, колхозная, и спорить с начальством попросту невыгодно, да и незачем. Свои же участки такому быстрому способу сборки никогда не будут подвергаться сборщиками.

Ведь это неразумно вовсе. За свой урожай хлебороб будет бороться за свой урожай и очень кропотливо его собирать. «Вот любопытный документ. В Волковском совхозе, в седьмом отделении вся земля закреплена за звеньевыми. И получается, что девятнадцать человек обрабатывают две тысячи девятьсот двадцать семь гектаров. По плану они должны произвести продукции на два с половиной миллиона рублей, то есть по сто тридцать две тысячи рублей на каждого человека. Это примерно раз в пять больше, чем в среднем по совхозу. А звено Дугинцева, всего из двух человек, обязалось сдать со своего участка на один миллион рублей продукции. И это обязательство они перевыполняют. Вот что такое закрепление за звеньями. Этот опыт принесёт нам колоссальны выгоды, если мы не заглушим его на корню Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982.С.19.» Вот такими словами отзывается о звеньевой системе Пётр Иванович Морозов, первый секретарь Амурского обкома партии.

Приводя всё положительное данной системы стоит отметить, что исполнение её было очень редко. От этого и страдали колхозы, соответственно, уровень жизни их от этого падал, за лучшим качеством жизни люди и уезжали в города, и это вполне обусловлено причинами, о которых уже было сказано, и которые ещё будут обозначены по ходу данной работы.

В Волковском совхозе была такая же ситуация, когда звеньевая система очень благотворно действовала на производительность. Агроном Василий Фёдорович Кузин - человек молодой, лет тридцати, однако понимающий в своём деле, и работавший ещё до окончания университета по профессии агронома, рассказывает о своём совхозе. Волковский совхоз является молодым по меркам развития какого-то ни было производства, всего год, но в одном отделении была закреплена за звеньями земля, в остальных этого сделать ещё не успели. Здесь опять -таки стоит отметить КПД данной системы. Девятнадцать человек обрабатывали три тысячи гектаров земли. Раньше, эту же землю в таком же её количестве обрабатывали сотни полторы колхозников.

Сейчас же с этой задачей справляются 19 человек - шесть звеньев. И если в прошлом году, т.е. до образования нового совхоза уборка длилась два месяца, то сейчас она ограничилась пятнадцатью днями, при этом урожай возрос. При этом сою собирают по двенадцать-тринадцать центнеров с гектара, в прошлом же году уродилось всего шесть-семь центнеров с гектара, при этом год был более урожайный.

Учитывая такое небольшое количество народа, конечно, уместен вопрос о том, что порой бывает «нехватка рук». Однако, и это было предусмотрено договором, звенья помогают друг другу. Тут же рождается здоровая конкуренция, что повышает производительность. При этом в данном совхозе была решена проблема с оплатой: кто сколько вырастил, на гектаре, кто сколько дал зерна в общие закрома. Тот столько и получает. Исходя из этого, можно сделать вывод, что попытки сделать жизнь в деревне, наладить сельское производство были, и весьма успешны. Однако, для успеха предприятия нужно было повсеместное применение данной системы, что не было сделано. От этого жизнь сельских жителей не становилась лучше, соответственно, это способствовало перемещению жителей из деревень в города. Урбанизация развивалась огромными темпами. Колхозная система требовала реорганизации, потому что она приносила большие убытки, что негативно сказывалось как на экономическом состоянии страны, так и на социальном.

В поддержку отдачи земли в личное пользование высказывался и Ю.Оверченко, в одном из интервью «Русскому коммерсанту» он говорил:

«Кстати, мало кто знает, что наша российская огородная картошка -- опровержение всей биологии. 60 -- 70 лет картошка у нас сеется по картошке! В то время как по науке больше пяти лет одну культуру нельзя сеять на одном месте. Требуется плодосмена. Иначе -- истощение почв, накопление вредителей, неурожаи.

В Иллинойсском университете мне с гордостью показывали рекордное поле: 77 лет кукуруза по кукурузе растет, вот диво-то!.. А я им говорю:

«Удивляться нечему -- у нас 20 миллионов участков земли с 1929 года производят картошку по картошке. И растет!»

— «Очень кушать хочется».

— Просто, когда земля в личном пользовании, сразу происходят чудеса Никонов А. Выросший под лопухом // Журнал коммерсант -16.06.2002 [Электронный ресурс]. URL: http://kommersant.ru/doc/2290319 (дата обращения: 24.04.2016)».

И действительно, это удивительный факт имеет место быть и обусловлен он теми факторами, которые буквально ненавязчиво обязывают к такому отношению к земле. Фраза репортёра «Очень кушать хочется» вполне отображает действительность. Крестьянам выгодно ухаживать за землёй и будут они это делать только в том случае, если на то есть причины и обусловлены они должны быть довольно резкими факторами, а именно - выгодой. Если её не будет, то смысл в старании пропадает автоматически, ведь работать на чужой земле никому не интересно, да и не нужно.

Все эти примеры приведены для того, чтобы не только выявить продуктивность системы, которая с таким трудом приживалась, но и обозначить ряд проблем, которые довольно резко выделялись на фоне благополучных районов. Всё это, в свою очередь, негативно сказывалось на жителях деревень. Проблема управления являлась главной в сельском хозяйстве. Публицисты были людьми горячо переживавшими за то, что происходило в сельском комплексе нашей страны и писали поэтому правду, чтобы придать огласке все те внутренние, и не только, противоречия, происходившие в сельском хозяйстве.

Проблема закрепления земель была тем самым способом, который мог бы помочь сельскому хозяйству окрепнуть и приносить ещё большую пользу как для страны, в виде увеличения объёма поставок продукции, так и для самих хлеборобов, которые бы благодаря увеличению продукции имели бы дополнительную прибыль. Но благодаря зацикливанию на других вещах, совершенно не отвечающих запросам действительности, такое, в некоторой степени, решающее действо было попросту упущено из виду. Управление имело цепной характер, то есть «сверху» требовали с руководителей колхозов определённые цифры, которые должны быть показательными, руководители колхозов требовали их с колхозов, а колхозы зачастую не могли их дать в силу объективных причин. Зачастую, такими причинами становились управленцы, которые не могли организовать работу должным образом или политика проводилась так, что колхознику было не выгодно работать на колхоз хорошо.

Например, объединение колхозов предполагало сдачу от каждого колхоза зерна по возможностям, но если один колхоз не справлялся с поставленными им условиями по сдаче, то другой, который обеспечил свой процент в этой зерновой политике, обязывали сдавать «взайм» за более отстающий. Соответственно прибыль, что полагалось по договору и совести раздать крестьянам за перевыполнение плана как награду, уходила на покрытие недосдачи другого колхоза.

Об этом писал Валентин Овечкин в «Районных буднях Овечкин В.В. Районные будни // Горенка: электронная библиотека [Электронный ресурс] URL: http://www.gorenka.org/index.php/kurskie-avtory/128-ovechkin-valentin- vladimirovich-1904-1968/6201-ovechkin-v-v-rajonnye-budni?showall=1&limitstart= (Дата обращения: 1.02.2016.)», в данной работе максимально уничтожена дистанция «между произведением и реальностью, выдавая вымысел за действительность Вильчек Л.Ш. Советская публицистика 50-80-х годов. (от В. Овечкина до Ю.Черниченко). - М.: Издательство МГУ, 1996. С.29». При этом, из практики, этот займ никогда не возвращался, так что мотивация у крестьян к перевыполнению планов падала. Усваивая правило о том, что «больше минимума не получишь» крестьяне переставали работать так усердно и из передового постепенно деградировали если не в отстающий, то в ничем не выдающийся колхоз. Так и было до тех пор, пока не ставили на место председателя колхоза человека.

Который смог бы разобраться с такого рода несправедливостью, и побороть давление, идущее от управленцев, которые уже давно находятся на своих местах и в виду этого могут рекомендовать привычные для них порядки, которые постепенно превращались в уклад управления и возвращали всё по своим местам. Таким образом новый управленец должен был быть не только толковым для того, чтобы понимать все истинные проблемы обуревающие сёла, но и быть закалённой личностью, чтобы суметь противостоять бюрократической машине, которая в силу своей идеологической окраске приобретала ещё больший размах.

Звеньевая система представляла из себя острую, и, главное, значимую проблему. Дело здесь не только в том, что данный метод не прижился и не использовался в том размере, в котором мог бы для достижения планомерного развития сельского хозяйства. Но причина, по которой этого не происходило, весьма интересна и является не только важной в этом вопросе, но и в последующих, касающихся темы деревни 1960-х гг.

Непродуманность оплаты труда подталкивала сельский народ на нерадивое отношение к своим прямым обязанностям по отношению к колхозу и совхозу. Волюнтаризм на ответственных, управленческих местах порождал новые недоразумения среди колхозов - это, собственно, и является основной причиной всех бед в деревнях. Конечно, помимо прочего, пьянство так же было большой проблемой, но, снова возвращаясь к тебе управленцев, разве антиалкогольные кампании нельзя было проводить? Это бы снизило процент пьющих, что непременно бы отразилось в положительном свете на рождаемости и экономическом показателе села. То есть прирост населения и работоспособность были бы последствиями такого рода начала, однако его не было. Публицисты, чувствуя на себе большую ответственность за всё происходящее в селе, писали о деревенских проблемах с особым энтузиазмом.

По мнению Бориса Можаева функции публицистики не должны сводиться к обучению крестьян по вспашке земли, или не должны они спорить в знаниях с учёными по вопросу добавления белковых веществ в корма, но они «обязаны вскрывать социальную сущность явлений и загодя предупреждать общество о грозящей беде» - вот та сущность, которая позволяет деревенской публицистике занимать то особое место в литературе, которое по праву может гордиться своей приверженностью к лучшим русским философско-литературным традициям, когда писатель выполняет роль не просто художника, но и несёт в себе социально-культурные функции, и от этого становиться «не просто писателем». В силу отношения «авторов- деревенщиков» к теме, которой они занимались, отбор проблем для написания был очень тщательный. Учитывая всю весомость публицистики как жанра, который должен говорить о насущных проблемах общества, ставить вопросы и актуализировать их, можно представить, какой тщательный отбор проходили темы, прежде чем быть напечатанными. Таким образом, обширное поле деятельности, которым занималась «деревенская» публицистика было тщательнейшим образом изучено, что принесло свои плоды в виде актуализации данной темы. К сожалению, достаточному анализу она так и не подверглась, что могло бы отразиться качественным образом на состоянии деревенского быта, как во время современников написания «Вокруг да около» лауреата Государственной премии СССР Федора Александровича Абрамова, так и в настоящее время, когда деревня переживает не самое лучшее время.

2.2 Трудодни

Стоит отметить ещё одну проблему, которая так же, совершенно прямым образом, затрагивает людей трудящихся на полях - это оплата. Зачисление трудодней гарантирует получение оплаты, ведь именно по ним - рабочим дням и высчитывается кто сколько заработал. Эта система гарантирует колхозникам стабильность в данном вопросе, и при неурожайных годах так или иначе они будут обеспечены от колхоза своим процентом зерна. С этой точки зрения система рабочая. Но ведь и процент этот высчитывается из общего показателя собранного урожая, и чем он меньше, тем меньше получит колхозник. То есть конечной целью ставится сборка урожая - планы рассчитаны именно на сбор определённого количества центнеров зерна, а оплата происходит исходя из дней, что колхозник проведёт на поле. В некоторой степени, выходит довольно абсурдная ситуация, хотя и эта позиция имеет свой смысл. Однако, если брать в расчёт, что работники не все честные, то есть культивация может проходить лишняя, для дополнительного заработка, то в систему определённо нужно вносить дополнительные коррективы. Юрий Черниченко писал по этому поводу следующее: «Самый точный и неподкупный регистратор успехов и грехов земледельца - колос. Он фиксирует их количеством и качеством клейковины» и тут же добавляет, что «…колос утверждает, что достоинства русских пшениц за последние годы резко упали Черниченко Ю.Д. Русская пшеница. Очерки. М., Современник, 1987. С.3». Конечно, на полях имеются свои бригадиры-полеводы, которые должны бы следить за тем, чтобы вот таких ненужных работ не проводилось, но ведь земля не является чем-то таким. Что можно измерить одним аршином. На одном участке можно обойтись и одной культивацией, на другом поле надо сделать это пару раз, что бы оно сравнялось с первым. Получается, что за всем не усмотришь. А нажиться на дополнительных, не имеющих практической пользы для урожайности, работах можно. При этом с результата не спрашивают. И получается это как-то нелогично. Ведь здесь стоит задуматься о том, что ответственность значительно падает, хотя и не пропадает совсем. Однако это так же нельзя назвать плюсом в управлении. В случае, если оплата будет производиться за урожай, бригадир станет помогать звеньевым полеводством заниматься, а не расставлять «баб» на прополку. А оплата по нормам выработки станет стимулом для роста урожая, от этого и заработок станет выше.

2.3 Мотивация работников труда

Для того, чтобы вырастить высокий урожай требуется большое искусство. И дело желания здесь находится чуть ли не на первом месте, вопрос в другом - каким способом можно повысить этот интерес. Вопрос выгоды, без которого всё будет тщетно, стоит отметить как один из первостепенных. Для повышения мотивации нужно, чтобы колхозник чувствовал прибыль от выполненной им работы.

Дополнительным мотивационным витком может служить похвала. Сейчас об этом хорошо известно, и, почти в каждом магазине можно увидеть фотографию «лучшего работника месяца». И раньше печатали в газетах про лучших трактористов, хлеборобов и прочих героев труда. Была даже мода жениться на людях, что удостаивались чести быть напечатанными на страницах газет, об этом можно прочитать на страницах очерка Валентина Овечкина «Районные будни Овечкин В.В. Районные будни // Горенка: электронная библиотека [Электронный ресурс] URL: http://www.gorenka.org/index.php/kurskie-avtory/128-ovechkin-valentin- vladimirovich-1904-1968/6201-ovechkin-v-v-rajonnye-budni?showall=1&limitstart= (Дата обращения: 1.02.2016.)».

Заслуженная похвала повышает интерес к самому действу. Нельзя об этом забывать. Огласке преимущественно предназначались цифры. Столько-то центнеров уродилось на гектаре земли, столько-то сжал тракторист неизвестный. Речь о рекордах поставлена на поток. Однако, стоит разобраться, что стоит за этими рекордами, о которых

так часто писали в газетах. Действительно ли за словом рекорд стоит то, что в спорте считается пока ещё непревзойдённой победой? К сожалению, нет. Порой за словом «рекорд» стояли колоссальные убытки, которых можно было бы избежать из-за отсутствия этого самого слова «рекорд».

Происходила парадоксальная ситуаци. В погоне за похвалой газетчиков, например, по раннему сбору урожая, тракторист будет собирать, пшено, на третьей скорости, которая не совсем подходит для сборки. Т.е. при этом половина зерна будет оставаться в земле - убыток. Однако в газетах будет говориться только о рекорде по раннему сбору урожая без пояснения о том, что же за этим стоит.

2.4 Изменение крестьянского быта и расположения деревень

Проблема расположения сёл была не менее значима, чем управление ими. В Катон-Карагае(село в Катон-Карагайском районе Восточно- Казахстанской области Казахстана) имеется удивительный пример, на примере которого можно рассмотреть данную проблему. Село Солдатово и бывший Кордон (Околоток) расположено друг от друга всего в четырёх километрах друг от друга, однако разительная разница между ними значительно влияет на условия проживания в них. Отличительная черта в том, что в Солдатове, село, которое нравится местным больше, чем Кордон, всегда тихо и спокойно, ветра там бывают не часто и не сильные. В Кордоне же дело обстоит совершенно другим образом - днём и ночью дуют ветра, которые не прекращаются почти никогда. В таком случае кажется странным расположение второго села, через которое проходит большое количество ветровых потоков.

Вопрос насущный и нужный. Ответ простой - расположение села Солдатово выбирали сами «мужики», которые учитывали особенности места, а Околоток был нарисован на карте управленцами, которые занимаются этим в кабинетных условиях. Стало быть, начальство, отмечая на карте новое поселение, не принимает в расчёт тот факт, что жить в созданном поселении будут люди, которые так же, как и все, желают наиболее благоприятного места проживания для себя и свих близких.

«Уходя на новые земли. Русский крестьянин не просто искал святое Беловодье, край изобилия и красоты, он уносил с собой мечту хозяйствовать без помещиков, без начальства. Он сам хотел распоряжаться урожаем, плодами своего труда. Он шёл на вольные земли, чтобы жить по справедливости, по закону стариков, слушая только землю, приноравливаясь к ней. И великая тяга земли рождалась мудрым законом взаимного послушания хлебороба и поля Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982.С.30.»

Этими самым словами Борис Андреевич подчёркивает, что самобытность крестьян уход, их неутомимое желание свободы и независимости сменяется другим положением - положением рабочего. Происходит трансформация, в ходе которой из хозяина крестьянин превращается в человека, встроенного в систему большого механизма, превращаясь в объект, которым можно манипулировать. Автор многих публикаций Можаев Б.А. критиковал не только недочёты советской системы, впрочем, как и все «деревенщики», но и подвергал резкой критике ту тенденцию, благодаря которой происходила «раскрестъянивание». Тенденция постиндутриального развития страны обращала независимость крестьян в архаичное прошлое.

В таком контексте особо остро проявляет себя вопрос расселения, который горячо освящался в газетах и журналах, в деревнях и сёлах.

Исходя от 1960-х гг. всё чаще можно было встретить в печатных изданиях заметки с указаниями о том, в каком доме надо жить с аргументацией по этому поводу - в двухэтажных или пятиэтажных, с указанием, так же, где должен находить сад-огород. Так же печатали о таких насущных делах как о дворе - должен ли он быть или нет, а если да, то зачем? Обсуждался вопрос скотины, должна ли она быть у русского мужика, или её вовсе и не надо держать, кормить, поить. Соответственно из этого вопрос о русской печи, которая была неотъемлемой частью жизни русского крестьянина, так же остро встал. Пятиэтажный дом или двухэтажный не предполагал её присутствия. Вопрос о закрытии сёл тоже стоял на повестке дня.

Здесь стоит отметить, что уклад жизни для крестьянина - это нечто большее, нежели просто распорядок дня. В крестьянских семьях всё было распределено таким образом, что каждый следующий пункт по распорядку был продиктован соображениями необходимости его выполнения, то есть уклад жизни складывался не из прихотей, а из насущных обстоятельств. При этом русская печь так же вписывалась в этот особый уклад русского крестьянина, она была не просто средством отдыха. Но и несла в себе сугубо прагматичные цели, то есть выступала в качестве замечательно-исцеляющего средства от ревматизма. А это было не просто хорошо, в условиях сельской местности, но и жизненно необходимо, ведь без должного движения будет попросту нельзя обеспечить себя нужным запасом продукции, урожая. И это уже может привести к серьёзным последствиям, грозящим гибелью. К тому же русская печь в России является чем-то сакральным - именно в ней готовят еду, моются, отдыхают, сушатся, именно она отапливает дом в ненастную погоду. Здесь речь опять-таки идёт о сбое в философии русского крестьянина, что и приводит к сокращению жителей сёл и деревень.

Вопросы рода - стоять или не стоять какому-нибудь Рязанскому селу Мамасево, которое существует на своём месте уже очень много лет, решается в кабинетах.

При этом жителей села не спрашивают на этот счёт, их мнение не учитывают, а жить им. А возвращаясь к мысли о том, что русский мужик «…шёл на вольные земли, чтобы жить по справедливости, по закону стариков, слушая только землю, приноравливаясь к ней», которая была высказана раньше, можно прийти к выводу о том, что удовольствия у крестьян такое управление не вызывало. Обосновывалось данное предприятие переселения и объединения сёл и деревень экономической выгодой. Строительство клубов было повсеместным предприятием, главным предназначение которого было собрание жителей определённой местности для проведения праздников, чтения докладов, партсобраний и прочее. В силу своей значимости данное предприятие было финансово- затратным, так как численность их была огромной. Соответственно, в целях экономии объединение сёл выступало тем самым ключом к выгоде - чем меньше сёл, тем меньше клубов. Ведь клуб должен находиться в каждом селе.

Безусловно, такая политика была ясна, она приносила большую экономию в размахах всего государства, но была ли она обусловлена социальными факторами и можно ли было найти другой способ, с помощью которого экономия так же достигалась бы, но при этом не затрагивала вопроса объединения сёл - вот это существенно важные вопросы, ответ на которые весьма важен для понимания того комплекса проблем, который затронут в данной главе. Кабинетные министры думая о выгоде не учитывали социально-нравственных факторов, которые представляют из себя важный аспект для миропонимания крестьян.

« - А почему же вы должны это делать, а не сами крестьяне? Жить-то им?» - «Потому как они выгоды не чуют…Сами прикиньте, что лучше? Ну, по клубу на каждое село надо? Надо. Меньше сел - меньше клубов построим. Это же колоссальная экономия в масштабах всего государства. А ну-ка прикиньте, поработайте с карандашиком… Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982.С.199».

Надо понимать, что выгодные экономические эффекты извлечённые не хитрыми операциями на бумаге зачастую не оправдывают себя на практике, и при применении приобретают не только не выгодный окрас, но и несут в себе разорительные последствия. К тому же на бумаге с помощью формул совсем не учитывается социально- нравственный аспект, о котором уже было сказано выше.

«Вопрос - кому, как и где жить - не только экономический, но и социально-нравственный. И разговор тут надобно вести не с крестьянами в поучительном тоне, а спорить о таких понятиях, как закон, ответственность, знание жизни, или о таких пустяках, как простая человеческая совестливость.» Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982. С.200.

Здесь стоит обратить внимание не только на смысл фразы, которая была написана Борисом Андреевичем Можаевым, но и на то, каким образом она была сформулирована. Может ли «человеческая совестливость» быть простым пустяком? В словаре Даля указано, что совесть есть нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к нему Словари и энциклопедии Академик. [Электронный ресурс]. URL:

http://dic.academic.ru/searchall.php?SWord=совесть&from=xx&to=ru&did=&stype= (дата обращения: 24.04.2016). Так или иначе, но неоспорим тот факт, что совесть неизбежный спутник людей порядочных. И говоря о том, что человеческая совестливость - пустяк, Борис Можаев явно использует иронию с долей трагизма в отношении «карандашных управленцев».

Суть вышеперечисленной проблематики можно свести к двум основным вопросам, которые выглядят следующим образом: сколько селений надо оставить (так называемые «перспективные» селения), а сколько уничтожить (в противопоставление «перспективным» сёла, предназначавшиеся для упразднения назывались «неперспективными»), и второй вопрос - в каких домах должны жить крестьяне?

Вопрос, казалось бы, можно было бы решить с помощью незатейливого вопроса о том, что нужно крестьянам для того, чтобы они могли построить новые дома, хотя бы и по проектам архитекторов. Однако, такой вопрос не ставился. К тому же здесь по разумению рьяных газетчиков требовалось даже закрепление законом из мнения.

Суть идеи по поводу переселения и объединения выглядит следующим образом: «Организация жизненной среды в сельской местности давно требует серьёзного вмешательства со стороны государства. Пусть оно исстари сложилось, такое мелкопоместное расселение. Но зачем оставлять нетронутым одно из тяжких наследий прошлого… Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982. С.200».

Вполне возможно, что так, однако, при столь категоричных заявлениях всё-таки стоит учитывать некоторые особенности социального характера. Представляется понятным, что пожилые люди, привыкшие к своему укладу жизни и дому, не покинут его, аргументируя это словами: «где родилась, там и помру». Мнение самих сельских поселян на счёт строительства было довольно простым, они просили материала, которого была нехватка для строительства новых домов и даже клубов. Ведь строили раньше на Руси церкви, да какие - без единого гвоздя, да небывалой красоты, проектировали, строили, зачастую сами.

Так что вопрос о том, что нет у русского крестьянина красоты во взгляде отпадает на прочь. Если же и так, то архитектор может предложить варианты для строительства домов новых.

«Вы бы лучше лесу подбросили нам, да цементу, да жести, да кирпича, блоков. Не то ведь от нехватки строительных материалов приходится нам лепить халупы да мазанки. А ещё создайте строительные конторы, где можно было нанимать мастеров. Вот и всё… Там же.». Очевидная нелепость спора обосновывается новыми порядками.

Вопрос о ликвидации «неперспективных» сёл и деревень стоял довольно остро на повестке дня 1960-х гг. Но тут же возникал вопрос о ликвидности данного предприятия. В средней полосе России, на юге, в Заволжье, Сибири села крупные, а на Севере, в Прибалике, Белоруссии, словом, в лесистой местности, села мелкие. Дело в том, что русский крестьянин выбирая себе место для проживания учитывал все особенности данной местности, на которую он приходил.

Об этом уже было сказано выше. Значит, такая чёткая разграниченность имеет действительно важные причины, возможно даже жизненоважные, раз народ сделал именно так, ведь именно он заинтересован, как никто другой, в том, чтобы всё было организованно как нельзя лучшим образом.

Однако, «в 1964 г. в Смоленской области 18 экономически слабых колхозов были преобразованы в семь новых совхозов. См. Никитаева Е.В. [Электронный ресурс] URL: http://you1917- 91.narod.ru/nikitaeva_ischez.html (Дата обращения - 21.04.2016.) Объединение затронуло 173 населенных пункта с численностью населения 8157 человек (из них 4611 человек трудоспособных) Там же.. В Калининской области в то же время организуются 36 новых совхозов и укрупняются 11 существующих совхозов с преобразованием 106 экономически слабых колхозов. С 1959 г. до середины 60-х годов колхозников в колхозах этой области стало на 38% меньше и в отдельных хозяйствах нагрузка пашни на одного трудоспособного достигала 20 га и более Там же.».

Таким образом, получается, что эти малые села вовсе не «тяжкое наследие», а закономерная необходимость, сложившаяся из исторического развития.

Однако факты сращивания деревень говорят о том, что вполне обоснованные причины такого положения вещей не являлись веским аргументом. Лесистая местность не предполагает собой ни массивов полей, ни безбрежных лугов, но там есть лоскутные поля, которые обрамлены лесом. Зачастую, для создания такого поля приходилось выкорчёвывать не одну полосу деревьев, что давалось нелёгким трудом. И всё, что отвоёвано у леса с большим трудом без должного присмотра может за пару лет снова зарасти до неузноваемости.

Таким образом, мелкие деревни не кажутся каким-то невыгодным абсурдом, но представляются вполне обоснованной действительностью. Это является продуктом приспособления к определённой местности. И получается, что большие колхозы на юге противопоказаны на севере, где чисто географическими условиями обусловлено их неприятие. То есть на юге огромный колхоз расположился в станице, порой даже и по два колхоза в одной станице, на севере же создание большого колхоза предполагает объединение огромного количества числа деревень, которые расположены на огромной территории.

Возникает резонный вопрос - как управлять? Стоит отметить, что количество и качество дорог было удручающее, поэтому сообщение между деревнями происходило с большим затруднением, подчас и совсем не происходило. Если были дороги, то все грунтовые, которые размывало при дожде, и добраться из одного села в другое не представлялось возможным. Об этом же писал автор «Вокруг да около» Фёдор Абрамов: «Ананий Егорович посмотрел на дорогу, разбитую, разъезженную, залитую красной глиной, прислушался к шуму ручья под горой. А может, не стоит ему шлепать по этой грязищи Абрамов Ф.А. Вокруг да около. [Электронный ресурс] URL: http://www.e- reading.club/book.php?book=521 (Дата обращения - 21.04.2016.)?»

Так что вопрос управления при таких условиях сообщения для председателя такого объединения деревень стол очень остро.

Обострялось такая ситуация ещё и тем, что местность была зачастую болотистой, так что топь и в сухую погоду была неизбежным спутником путников. Возвращаясь к вопросу объединения - представляется довольно странным мысль об этом, ведь колхоз неизбежно требует наличия полей, которые не представляется возможным перевезти с места на место, как людей. А именно этим и обусловлено такое обилие мелких деревень!

Логическое противоречие. Но как же управлять? Неужели построить дорогу будет дороже, чем переселить целое село со всем его скрапом и отстроить новые дома? Действительно, для таких решений нужна непостижимая смелость. Руководствуются, при этом, в таком важном деле, затрагивающим людей не косвенно, но напрямую, такими экономическими мотивами, как - экономия за счёт сокращения строительства клубов и дорог, канализаций и рамками колхозов, которые приобрели черты гигантомании.

Строить дороги - дорого, строить клубы в каждом селе -дорого, а строить клуб в месте, где стоит всего десять домов - глупо. Вопрос о строительстве клуба, который бы работал не для одной деревни, а в радиусе нескольких километров и таким образом обслуживал бы сразу несколько мелких деревень не ставился по ряду неопределённых причин.

Переселение, при всём своём затруднении и, зачастую, нежелании, обострялось коммунальной квартирой, которая в газетах прославлялась как очень удобное местопроживание, однако, по факту, зачастую не отвечало установленным нормам. Из собственного дома, который обеспечен в достаточной мере свободным пространством, в «бетонную коробку».

Привычный уклад оставался где-то вдалеке, а новые перспективы создавали некоторые трудности в жизни крестьян. Интересная ситуация сложилась с многоквартирными домами, когда спрашивали у крестьян, какой дом они хотят - и из альтернатив: остаться в своей «неперспективной» деревне в ветхой избе, переехать в центральную усадьбу или в коммунальную квартиру, под силу руководству обеспечить только последний вариант. Первый сам отпадает сам собой - требуется починка дома, а материалов нет, новый строить тоже на прежнем месте не разрешают.

Так и выходит, что выбор сводится к одному варианту, а, значит, выбором это назвать нельзя. Раз переселение идёт, то по отчётности можно может представиться так, что добровольно происходит такое переселение. При этом стоит отметить такой интересный факт: «в Пителине построили два шестнадцатиквартирных дома с канализацией, водопроводом. Построили их для руководителей района.

Прошло два года… и что же? Все руководители расселились в индивидуальные дома, а коммунальные заселили, «чтобы вкусить от пирога цивилизации» … шофёры Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982. С.205.»

Получается, что не так хорошо было в этих коммунальных домах, раз руководители района переселились в индивидуальные дома. Разница между ними и крестьянами состоит лишь в том, что одни могут выбирать в силу своего положения, а другие - нет. При этом условия проживания в коммунальных квартирах довольно ясно объясняли переселение руководителей района.

Во-первых, это обилие народа, что так или иначе вторгается в личное пространство друг друга в силу близости проживания, что не может радовать людей, привыкших жить в своих домах. Да и в принципе это не есть радость здорового человека.

Во- вторых, это общественные блага в виде канализации, что довольно часто выходила из строя и требовала починки, что вызывало неудобства. Учитывая, что вопрос о своих дворах так же стоял на повестке дня, то этим неудобства ещё и усиливались.

При этом сам образ этих домов представлялся довольно неприглядным - приземистые голые коробки с двумя голыми окнами по фасаду, фундамент низкий, окна - тоже. Учитывая разнообразие и красоту русских изб, то, с каким трепетом крестьяне относились к своему месту жительства довольно ярко сказывалось на их нежелании перебираться в новые постройки. Иногда, кстати, и не новые вовсе, порой и кладовые трансформировались в дома.

Таким образом можно сделать вывод о том, что привычный быт крестьян и их уклад жизни нарушался, заполняясь при этом довольно непривлекательными альтернативами. «Раскрестьянивание» путём недобросовестного управления, действий, ведущих к потере крестьянского самосознания, исчезновению деревенского фольклора и той уникальной системы жизни, где бытие не отделено от работы, было достигнуто, что неизбежно привело к рефлексии происходящего в публицистике и прозе.

«Возьмём, к примеру, совхоз «Заозёрный» того же Осташковского района. Центральная усадьба его расположена в селе Свапуще, на берегу озера Селигер. В совхозе тридцать две деревни, из них есть и такие, как Жирма, Липуха, Колода, где-то всего-то осталось по несколько домов. Директор знает, что эти деревни надо переносить в Свапущу.

Но где взять деньги? Совхозу на строительные нужды отпускают всего сорок тысяч рублей в год. На них и скотного двора путного не построишь. Где уж там квартиры строить! Вот и стоят эти Колоды да Липухи в лесной безбрежной глуши. Вокруг них и поля-то позаросли.- а с Илюшином не знаем, что и делать, - говорил мне [Б.Можаеву] директор совхоза Борис Константинович Рябочкин. - Село объяв или неперспективным, а там у нас ферма на восемьдесят голов да сто двадцать телят.

Земли гектаров четыреста. А приволье какое! Закрой село - и пропадут поля. А вот в рвеницкой бригаде построили коровник на двести голов. Там, значит, перспективная деревня. Да пока строили (шесть лет прошло), люди разъехались оттуда. Теперь двор есть - рабочих нет. Держим там всего пятьдесят коров. Так что ни сено косить, ни траву щипать некому. Позарастают луга. От наших семи тысяч гектаров угодий и седьмой части не осталось удобных сенокосов Можаев Б.А. Запах мяты и хлеб насущный: Эссе, полемические заметки. -М.: Моск. рабочий, 1982. С.208-209.».

Подобного рода неурядица, происходившая в Осташковском районе Калининской области (сейчас Тверской) затрагивала многие области и районы, и происходила как закономерное явление управления того времени.

«Окрик и директива породили нежелание думать Черниченко Ю.Д. Русская пшеница. Очерки. М., Современник, 1987. С.8» - чётко охарактеризовал Юрий Черниченко творящееся безобразие в управленческих кругах. Сорок тысяч рублей на тридцать две деревни и две тысячи гектаров пашни - это безумно малая цена. Земля отдаёт очень много, но она и требует капиталовложений, без этого немыслимы рассуждения о развитии сельского хозяйства. Точно так же дело обстоит и с домами и дорогами.

Хозяйственно - экономический упадок напрямую связан с духовно- нравственной переориентацией крестьянина, то есть большей части российского населения, Борис Можаев неустанно подчёркивает это в своих трудах. Значительную роль в данном процессе отводилась коллективизации. В результате которой независимый, инициативный крестьянин превращался в ленивого, безинициативного, абсолютно равнодушного к результатам своего труда производителя.

Проблема дорог, происходившая из очень ограниченных средств, выделяемых на необходимые нужды, была очень остра и приносила довольно хлопот для крестьян и экономики в целом. Транспортные узлы всегда были необходимыми, они обеспечивают качество и удобство, и главное, скорость, транспортировке сырья, необходимого для планомерного развития экономики страны. Казалось бы, что данной теме надо уделить больше внимания, и подойти к ней более придирчиво.

Рассчитать всё, тогда и неперспективных деревень стало бы меньше, и из неперспективных и отстающих они бы превратились в передовые, обеспечивающие плановыми темпами развитие советской экономики и жизнь крестьян. Экономические блага села всегда сказываются на уровне жизни людей в ней проживающих. Пренебрежение такими важными для развития страны во всех отношениях и сферах инфраструктурами приводит к ситуациям, которые можно было бы избежать довольно простым способом. Однако, данная проблема была, да и существует по сей день, чем вызывает недовольство жителей и мешает плановому развитию новых сёл и деревень.