Большинство качеств, которые нужны вам в работе, - наблюдательность, умение задавать вопросы, слушать и даже думать, могут быть еще более усовершенствованы. В этой главе предлагается несколько способов развития ваших детективных способностей.

Все детективы занимаются расследованием, но не все, кто занимается расследованием, являются детективами. Человек, ведущий расследование, должен построить цепочку важных для расследования фактов, которая приведет его к следующей цепочке фактов, и так - до успешного завершения расследования. Но если фактов нет, расследование рассыпается.

Тогда в игру вступает детектив - человек, способный нарисовать пейзаж, которого никогда ранее не видел, не выходя из темной комнаты. В этом разница между ремеслом и искусством.

Успех многих расследований, не исключая журналистских, зависит от того, что в конце концов находится некто, решивший выложить вам всю правду. Иногда ответ на задачу, решаемую расследованием, кроется в документах. Но все-таки обычно надо, чтобы кто-то "раскололся".

Ну, а если не расколется?

Или, предположим, начали говорить все, но ни один не представляет себе полную картину. Можно ли ее восстановить по обрывочным сведениям?

Секрет искусства детектива - это умение обнаружить множество фактов и, сопоставив их, прийти к выводу. Так, для постройки хижины нужно 180 бревен. 180 бревен, сваленные во дворе, так и останутся бревнами, пока не появится некто, кто хочет построить дом и знает, как должным образом сложить бревна.

Думать и делать выводы

Приходить к выводам - нелегкая задача для журналиста. Прежде всего нас этому почти не учили. Мы опрокидывали пирамиду на уроках репортажа, водружали ее на место, тренируясь на проблемных статьях, запоминали имена первопечатников и другие вехи истории журналистики, проявляли фотографии и разбирали по косточкам образцы печатной или электронной журналистики, чтобы доказать, как плохо средства массовой информации служат укреплению общества.

Начнем с опубликованной в 1952 году книги Уильяма Динстайна. Я уверен, что, когда он писал эту книгу, он имел в виду журналистов, так как к трем главным качествам детектива относит настойчивость, ум и честность. В понятие честности он включает то, что человек, занимающийся расследованием, должен "искренне стремиться прийти к выводам, основанным на фактах, …должен быть честным по отношению к себе и к людям". Еще одним необходимым качеством Динстайн называет знание людей - способность понять их мотивацию и искусство внушать к себе доверие. Наконец, Динстайн предупреждает, что даже обладание всеми этими качествами еще не гарантирует успех расследования. "Человек, проводящий расследование, должен полностью отдаваться работе, и если он предпочитает работать от и до, то может попрощаться с надеждой стать хорошим детективом". [7; 96]

Итак, мы знаем, что нам надо. Мы должны быть честными, много работать и тренировать атрофированную способность думать.

Существуют прекрасные советы, предлагаемые специалистами и практиками. И все они сводятся к необходимости оттачивать уже доступное нам мастерство - больше читать, внимательнее глядеть и слушать, тщательнее собирать факты, совершенствовать их организацию и на всех этапах думать, думать, думать.

Читать, чтобы получить доказательства

Одну из лучших "расследовательских" книг написали представители исторической науки Джеймс Дэвидсон и Марк Литл, которые показали, как историки выходят за рамки привычных представлений, докапываясь до реально происходивших событий и объясняя их.

Попробуем заглянуть через плечо авторов и познакомиться с их методами, которым позавидовал бы любой журналист, занимающийся расследованиями. Возьмем один из основополагающих документов нашей страны - Декларацию независимости, о которой ничего нового не скажешь. Ан нет! На 25 с лишним страницах Дэвидсон и Литл показывают, как скептический и дотошный анализ документа и событий, предшествующих его подписанию, могут привести к новым толкованиям и заключениям. [7; 96]

Несмотря на то, что День независимости отмечается 4 июля, это вовсе не тот день, когда колонисты провозгласили независимость от Англии. Независимость была провозглашена двумя днями раньше, 2 июля, и только к 4 июля Декларация была окончательно оформлена. Континентальный конгресс голосовал не за проект Декларации, выставленный для обозрения в здании Национального архива США. Он голосовал за предложение, выдвинутое еще 7 июня. Декларация независимости только зафиксировала причины, по которым колонии решили отделиться.

Вспомните известную картину Джона Трамболла, на которой изображены все члены Континентального конгресса, собравшиеся для подписания Декларации. Этого никогда не было. Эти хитрые политики, вероятно, ни разу не собирались все вместе в одном помещении. В любом случае похоже на то, что Декларация была подписана не 4 июля, а 2 августа.

Проект Декларации, предложенный Джефферсоном, подвергся существенному редактированию. Около четверти первоначального текста было выброшено и внесено 86 поправок, в том числе самим Джефферсоном.

Дэвидсон и Литл предлагают четыре "подхода к интерпретации" при работе с важными документами.

Прочтите документ поверхностно, оценив его общее содержание. Как отмечают авторы, специалист в области истории дипломатии будет искать в документе совершенно другие детали, чем политолог, и оба могут пропустить что-то важное, так как рассматривали документ под углом своей специализации. Поэтому имеет смысл сделать шаг назад и подойти к документу с позиций равнодушного читателя. "Начав изучение документа с элементарного его прочтения, историк менее склонен будет выхватить из контекста какой-то пассаж, преувеличивая его важность в ущерб остальному тексту".

В качестве одного из способов установления контекста можно поставить вопрос: что могло бы быть в документе, но на самом деле отсутствует? Например, в одном из ранних проектов Декларации Джефферсон ставил рабовладение в Америке в вину английскому королю. Этот абзац был исключен. Нет в документе выпадов и в адрес парламента Англии, который в конечном счете породил большинство проблем у колонистов. Вопрос "что отсутствует?" может способствовать проникновению в суть документа и характеры людей, которые писали, редактировали и ратифицировали его. [3; 38]

Пониманию документа может способствовать воссоздание интеллектуальных миров и сил, навязывающих свою волю составителям документа.

Документ может интерпретироваться в связи с тем, какие конкретные функции ему придавались. Для чего и в каких формулировках включены отдельные пункты Декларации? Анализ текста и изучение обстановки, в которой он создавался, помогает найти реальных адресатов отдельных частей документа. Так, в Декларации есть абзацы, адресованные французам ("сейчас нам можно помочь"), гражданам Англии ("мы по-прежнему любим вас, но ваше правительство вынуждает нас к этому"), законникам ("вот юридическое обоснование незаконной акции"), королю Англии ("если вы не думаете, что мы уходим, можете отсчитывать дни, как мы ушли") и т.п.

В общем и целом документ может содержать море информации, если мы будем основываться не только на его тексте. Журналистам, которые тужились, чтобы выудить материал из отчета генерального инспектора за полгода, этот совет вряд ли потребуется.

И, как указывают Дэвидсон и Литл в другой части книги, одних фактов недостаточно. Вам нужно установить и осмыслить связи между фактами. Интерпретация и анализ имеют решающее значение. (В этом отличие журналиста от регистратора.)

А теперь перейдем к другим аспектам искусства расследования.

Сохраняйте ясность мысли

Есть много книг о том, как думать быстрее, глубже, дольше, более творчески и прочее, но вам достаточно обратиться к изданной в 1951 году книге Рудольфа Флеша "Искусство ясного мышления".

Этот же автор создал "тест Флеша", на котором каждый писатель может проверить с помощью простой формулы, насколько его творения не доходят до умов читателей (результаты тестирования показывают, что это происходит всегда).

Книга, о которой идет речь, - небольшой, великолепный (хотя и немного беспорядочный) трактат на тему о ясном мышлении.

Флеш сторонится формальной логики, так же как и большинство из нас, окончивших колледж (но по мере сил продвигает булеву логику), и утверждает, что все сбои в логическом построении можно распознать с помощью двух формул: "ну и что?" или "конкретизируйте". Приведу ниже пример использования этого метода для анализа отрывка из статьи, ставящей под вопрос определенные случаи применения Закона о справедливых нормах труда, запрещающего использовать труд детей до 16 лет, особенно поблизости от тяжелых машин. Автор статьи - печатник и издатель из небольшого городка, обвиненный в нарушении закона. Он жалуется, что его вынудили заменить детский труд на дорогое оборудование.

Для наглядности в нужных местах будут вставлены формулы Флеша.

"Недавно ко мне зашел человек с орлиным носом (ну и что?) и с пузатым портфелем (ну и что?). Он явился из Министерства труда, чтобы проверить…

Дверь в контору распахнулась, и с шумом ворвалась толпа детей и подростков в возрасте от девятнадцати до семи лет… Он спросил, кто это?

Я начал рассказывать ему… Группа школьников обычно забегает после занятий, и мы приглашаем пять или шесть (конкретизируйте количество, возраст и как часто это происходит) на участок фальцовки (конкретизируйте их заработок), где они могут выпить сидра с печеньем, послушать радио и поболтать (ну и что?) по два-три часа два раза в неделю (конкретизируйте).

"Это вроде частной молодежной программы, - объяснила моя жена (конкретизируйте, в чем она заключается). Если бы они не оставались у нас, они шатались бы по улицам и ввязывались во всякие неприятности (ну и что?). Здесь они могут подработать и хорошо проводят время (ну и что?)".

Не всегда представляется возможность заменить "Ну и что?" и "Конкретизируйте" на отсутствующие факты. Но в данном случае факты мне известны, и можно переписать эту статью, убрав все, не имеющее отношение к делу и вставив недостающие факты. Теперь статья выглядит так:

"Недавно ко мне зашел человек из Министерства труда, чтобы проверить…

Дверь в контору распахнулась, и с шумом ворвались 26 детей и подростков в возрасте от девятнадцати до семи лет. Он спросил, кто это?

Я начал рассказывать ему, что группа школьников обычно забегает после занятий, и мы регулярно нанимали десять мальчиков в возрасте до 16 лет для фальцовки газет. Одному из них было 11 лет, двум - 12, трем - 13 и четырем - 14. Их заработок составлял от 16 до 35 центов в час. Один четырнадцатилетний работал во вторую смену до 11-30, а еще один тринадцатилетний - до 11 ночи".

Возможно, сев за свою статью, вы захотите сохранить все прилагательные, с которыми боролся Флеш. Но все-таки чрезвычайно полезно ставить под вопрос каждое из них, когда мы пытаемся выяснить важные и второстепенные обстоятельства происшедшего. [1; 57]

Подмечайте детали

Почему полисмены и частные охранники так хорошо описывают приметы, а мы - нет? Может быть, они умнее?

Нет, просто они затратили время на овладение мастерством, которого нет у большинства журналистов.

Описывая подозреваемого, полицейский сообщает, что ростом он пять футов и два дюйма, шатен с голубыми глазами, весит около 110 фунтов, на нем синие джинсы и рубаха в красно-черную клетку, поношенные коричневые ботинки, а особые приметы… Вы так сможете?

Проведем тест. На листке бумаги опишите комнату, в которой находитесь, с такой степенью подробности, чтобы каждый, кто впервые попадет в нее, сразу же ее узнал бы. Но, описывая комнату, не глядите по сторонам.

Довольно жалкое получается описание, не так ли?

А теперь попробуйте описать, также не глядя, как выглядит важный для вас человек, в частности, в чем он сегодня одет.

Те же результаты? Но это легкие задания, поскольку речь идет о знакомых вам обстановке или личности.

Наблюдательность - это благоприобретенная способность, вроде чтения или езды на велосипеде, и ее надо развивать, практикуясь, ошибаясь, снова практикуясь, анализируя ошибки, практикуясь, практикуясь, практикуясь.

Когда к вашему рабочему месту подойдет коллега похвастаться своей последней статьей, отвлекитесь от компьютера и хорошо рассмотрите его. Когда он отойдет, смущенный пристальным вниманием, опишите его на дисплее компьютера, а затем сравните ваше описание с оригиналом.

Делайте это по меньшей мере раз в день, и ваши описания будут становиться все лучше. А люди перестанут отвлекать вас от работы.

Более того, важно думать о том, что находится перед вашими глазами. Как указывают Флеш и другие авторы, ключом к решению задач является обнаружение и использование очевидных зацепок, которые находятся на виду и считаются общеизвестными. Но чтобы найти эти зацепки, надо увидеть их там, куда смотрят все, не замечая их. [1; 58]

Флеш предлагает читателям такую задачу. На вашем письменном столе три картонных коробочки - с маленькими именинными свечками, кнопками и спичками. Кроме того на столе находятся газетные вырезки, скрепки, карандаши и прочие мелочи. Ваша задача - разместить на двери три свечки рядышком на уровне глаз. "Ответ очень прост, если вы его знаете, - пишет Флеш. - Освободите коробочки и прикрепите их кнопками к двери. Теперь на эти платформы можно поставить свечки на уровне глаз".

Флеш подсказывает два способа действия: посмотрите на то, что с первого взгляда не кажется имеющим отношение к ситуации; найдите какую-либо вроде бы неподходящую модель.

Улучшайте память

Возможно, нечто подобное случалось и с вами. В сопровождении двух коллег вы приходите к начальству, чтобы представить совместный скромный труд - серию статей на 450 дюймов газетной колонки.

Редактор терпеливо втолковывает вам, что "Война и мир" издавалась как книга, а не серия газетных статей, а ваш материал следует урезать на две трети, если не больше. Затем минут на 40 следуют советы, что и как сокращать.

После совещания вы с соавторами собираетесь за чашкой кофе, чтобы поворчать по поводу принятого решения и распределить между собой работу. Вскоре выясняется, что авторский коллектив не может прийти к согласию о том, что было сказано, особенно если это касается сокращения лично вашего текста.

Избирательное и неточное запоминание случается все время и, возможно, является причиной большинства разногласий на работе и дома.

Как и наблюдательность, умение слушать и слышать - это искусство, а слышать не то, что говорится - свойственно нам всем.

Конечно, конец спорам может положить магнитофон. Его можно использовать также для тренировок памяти. [1; 58]

После того, как вы провели и записали интервью, возвратитесь в редакцию и попытайтесь воспроизвести его, не включая записи и не заглядывая в блокнот. Попытайтесь даже привести запомнившиеся вам цитаты дословно. А теперь сравните ваш текст с магнитной записью.

Несколько таких тренировок - и вы поразитесь, насколько улучшилась ваша память.

Для журналиста процесс интервьюирования состоит не только в выслушивании собеседника, точной записи и воспроизведении сказанного. Интервью - это направляемая беседа, а направляете ее вы. Магнитофонная пленка поможет вам проверить, насколько вы справились со своей ролью и наилучшим образом использовали общение с собеседником. [3; 38]

Прерывали ли его, когда и так все шло хорошо? Смогли ли отличить реакцию на вопрос от ответа? Переходили ли к следующей теме, когда продолжение первоначальной могло пролить свет на интересующий вас вопрос?

Это упражнение можно проделать с помощью коллеги-журналиста.

Направляясь на интервью, прихватите с собой хорошего друга, у которого нет оснований кривить перед вами душой. Пусть он тоже задаст пару вопросов. Но главная его задача - следить за тем, как вы проводите интервью, и делать заметки. По возвращении в редакцию обсудите достоинства и недостатки.

Думайте крупномасштабно

Идея проблемной статьи приходит в голову, когда вы - самостоятельно или вместе с коллегами - пробираетесь к решению задачи. Многие нашумевшие материалы были порождены простыми, но важными вопросами, но мой самый любимый пример - это расследование, которое провел Дэвид Бернхэм из "Нью-Йорк Таймс".

В 1976 году он задал вроде бы простой вопрос, а в результате появилась статья, затрагивающая огромную проблему.

Одним из главных аргументов противников развития АЭС была вероятность хищения ядерного топлива террористами в целях шантажа или, еще хуже, производства ядерной бомбы. Представители правительства отрицали возможность хищения. Бернхэма заинтересовал вопрос, а были ли в действительности случаи пропажи ядерного материала? Он позвонил в Комиссию по атомной энергии (предшественница Агентства ядерного регулирования) и задал вопрос. В ответ он получил: "Не ваше дело".

Но Бернхэм не сдался и направил официальный запрос в соответствии с Законом о свободе доступа к информации, чем положил начало долгому процессу, включившему повторные запросы, возмущенные звонки, давление на Комиссию и апелляции. Его настойчивость увенчалась успехом.

При том, что Бернхэм предполагал, что пропавшее ядерное топливо исчисляется унциями, он был поражен действительными масштабами потерь. Они исчислялись даже не фунтами, а тоннами.

Думайте перспективно

Наиболее частый рефрен в американских газетах - сделаем газету удобной для читателя. Под этим редакторы обычно подразумевают, что статьи на 20 дюймов газетного столбца надо сократить вдвое. Статьи не должны переноситься с одной полосы на другую, в общем - всем правит краткость.

Но давайте вспомним 1992 год. Барлетт и Стил опубликовали в газете "Филадельфия инквайрер" серию длиннющих статей под общим заглавием "Америка: что пошло не так?" Тираж газеты подскочил на 10 000 экземпляров, авторы получили более 200 000 писем. О чем были статьи? О политике налогообложения в США. Этот пример раз и навсегда перечеркивает утверждения, что читатель не приемлет глубокие и обширные материалы. Очень даже приемлет. Но надо выбирать тему, которая затрагивает жизнь людей, и подать ее так, чтобы она приковала к себе внимание. [3; 38]

Газеты существуют для читателей. Объем статьи не является главным мерилом ее читаемости. Важно о чем и как она написана.

Журналисты, работающие в условиях, где все определяется размерами, живут в атмосфере, закрывающей простор мысли. Редакторам, придерживающимся подобных взглядов, следовало бы по здравом размышлении отказаться от электронных ножниц, чтобы их журналисты снова начали думать.

Журналисту надо использовать каждый удобный момент, чтобы тренировать те качества, о которых говорилось в этой главе, - наблюдательность, память, ясное мышление. Мы не можем позволить себе упускать возможности совершенствования квалификации, которые предоставляются нам ежедневно и даже ежечасно.

Построение гипотезы

Подготовка лучших аналитических статей мало чем отличается от работы ученого. Строится гипотеза, просматриваются базы данных в целях обнаружения опубликованных материалов, проводятся интервью, изучаются источники, сравниваются положительные и отрицательные стороны гипотезы, вырабатываются и публикуются выводы, подтверждаемые доказательствами.

Аналитическая статья начинается и кончается точкой зрения. Иначе говоря, журналистское расследование начинается с посылки, гипотезы, идеи или намека, что что-то неладно и должно быть проверено. Мы можем дурить только себя, а не читателей и, естественно, не адвокатов истцов, когда говорим, что не имеем собственной точки зрения или - еще хуже - что наши статьи вроде бы нейтральны. Конечно, они не нейтральны и не должны быть такими. Мы исходим из идеи расследования. Мы сообщили о своих заключениях и потрудились над тем, чтобы дать им объяснения. Это хорошая научная работа и хорошая журналистская работа. Ее не надо стесняться.

Когда редакторы заявляют общественности, что их газеты не сообщают ничего, кроме фактов, они не оправдывают ожиданий даже в короткой заметке о заседании библиотечного совета, которая может оказаться перегруженной личными позициями репортера, так называемыми "мнениями". Так, репортаж не соответствует по объему длительности заседания, цитаты не воспроизводят выступления полностью, значение встречи, подчеркнутое в начале заметки, может не совпадать с мнением ее участников. Каждая корреспонденция проходит через процесс дистилляции и пропускается через ценностные суждения присутствующего при событии репортера.

Это не значит, что мы не должны быть правы в аналитических статьях. Мы должны быть правы в освещении фактов и прилагать равные усилия к освещению противоположных точек зрения. [3; 39]

Проверка гипотез. Проверка гипотезы осуществляется в три этапа - умственной гимнастикой на рабочем месте, сопоставлением с мнениями людей на улице и изучением документов, которые либо подтверждают гипотезу, либо опровергают ее.

Все это требует попросту тяжелой работы, чтобы установить имеющиеся основания верить или не верить сказанному. Это длительная часть расследования, сократить которую мы можем только на свой страх и риск.

Искать сомневающихся

Два отличных способа проверить в редакции, насколько ценны наши изыскания, это устный и письменный обмен мнениями.

Среди авторов аналитических статей (особенно - новичков) существует тенденция избегать разговоров о выводах, к которым они пришли, почти до полного окончания работы над статьей. Это ошибка. Полезнее было бы регулярно обсуждать ваши выводы с редактором или коллегами по вашему выбору, что может помочь по-новому взглянуть на проблему, избежать ошибок и пропусков.

Нашей журналистике всегда помогала конфронтация с интеллигентным скептицизмом и даже явным, сердитым и односторонним негативизмом. Всегда полезно знать отрицательную реакцию до того, как материал опубликован, а не после его выхода в свет. Еще лучше, если вы успеете внести нужные поправки до опубликования.

Начинайте писать раньше

Еще одна распространенная ошибка состоит в том, что автор затягивает написание статьи до тех пор, пока, по его мнению, расследование подходит к концу. Именно в процессе написания часто обнаруживаются отсутствующие звенья. К тому же суть журналистики состоит в том, чтобы передавать мысли словами, и оттягивать этот процесс неправильно.

Кроме того, ранние наброски помогают определить, насколько читатель разделяет ваши взгляды на важность проблемы и насколько его удовлетворяет характер изложения. [3; 40]

Как делать выводы

По существу журналистика строится на посылке: "Нас там не было, и мы ничего не видели. Значит, мы должны сложить картину по кускам".

Слишком часто мы предлагаем в наших статьях якобы единственный вариант истины. Но мы должны работать на таком уровне, чтобы любой профессиональный следователь, имеющий доступ к тем же документам и источникам, что и мы, обнаружил бы то же, что и мы, убедился, что ничего не было пропущено, и пришел бы к тем же выводам, что и мы.

Но выводы не всегда бесспорны.

Иногда одни и те же факты могут привести к взаимоисключающим выводам, и хорошие журналисты признают за ними право на существование и разъясняют читателю, что их можно активно поддерживать или не принимать во внимание.

Проявляйте смелость

И, наконец, еще одна составляющая - смелость.

Надо быть достаточно смелым, чтобы видеть истинное положение дел в то время, как многие силы заинтересованы в том, чтобы вы и все остальные видели вещи в другом свете. Надо быть достаточно смелым, чтобы повернуть свое журналистское мастерство и технические приемы к нормам, описанным в этой главе. И надо быть достаточно смелым, чтобы опубликовать полученные результаты.

Информационное интервью

На первый взгляд, термин информационное интервью - явная тавтология. Ведь интервью для того и проводится, чтобы получить информацию.

Но в данном случае это умышленная тавтология, чтобы выделить этот особый вид интервью в процессе журналистского расследования.

В общих чертах информационное интервью мало чем отличается от обычного - так же журналист усаживается с собеседником или звонит ему по телефону и задает вопросы.

Но есть важные различия.

Журналистские расследования по определению имеют чувствительный характер и часто подвергают интервьюируемых определенному риску. Вполне понятно, что человек, знающий о злоупотреблениях в верхних эшелонах власти, не испытывает охоты делиться своими познаниями с журналистом. Некоторые готовы говорить открыто, другие, опасаясь возмездия, ищут защиты. Правила проведения интервью с последними надо установить для себя заранее.

Будет ли это интервью "не для печати"? Если так, что это значит конкретно? Можно ли использовать информацию, не называя источника? Или же данные сообщаются журналисту для сведения без права упоминания? Что если те же данные просочатся в другом месте? Можно ли их использовать после этого?

Прежде чем ответить на все эти вопросы, надо свериться с принципами, принятыми в вашей газете. Поговорите с редактором. Некоторым опытным журналистам предоставляется право самим принимать подобные решения. Но это темная зона. Будьте осторожны. [8; 88]

Какого рода информацией владеют причастные к делу люди? Являются ли они непосредственными свидетелями факта или знают о нем понаслышке? Имеются ли у них документы или доступ к документам? Насколько они склонны предоставить документы журналисту? Если у них нет такой возможности, могут ли они назвать эти документы и указать, где они находятся?

В большинстве случаев решение о том, позволить ли свидетелям говорить "не для прессы", зависит от степени их причастности к расследуемой проблеме. Если они центральные фигуры и их действия подлежат разоблачению, интервью с ними следует отложить напоследок.

Лучшими кандидатами на анонимное интервью являются второстепенные персонажи, которые что-то знают, но не несут ответственности за расследуемые правонарушения. В любом случае вы не станете строить ваш материал вокруг них.

Надо готовиться

Прежде чем журналист приступает в ходе расследования к беседам с людьми, он должен хорошо ориентироваться в предмете расследования.

Как правило, это не представляет особых сложностей. Вы просмотрели электронные базы данных. Вы познакомились с документами и составили хронологию основных событий. Таким образом, вы выстроили в уме картину того, что и когда случилось. Вы изучили также применимые к данному делу законы и другие нормативные документы, регулирующие функционирование системы. Этим вы установили сбои в системе. [8; 88]

С началом интервью приходит озарение, подсказывающее правильные вопросы.

Имеются веские причины для того, чтобы на ранних стадиях расследования пользоваться в беседах выражениями, не вызывающими у собеседника тревоги. Во-первых, это развязывает им языки. Во-вторых, малейший запах скандала, который можно почувствовать в ваших вопросах, чреват распространением слухов о ведущемся расследовании. В этом случае вполне возможно, что слухи докатятся до объекта вашего расследования. К этому времени ваши вопросы, передаваемые из уст в уста, настолько преобразятся, что совпадения могут произойти только случайно.