Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Подходы к интерпретации событий в авторской программе на Федеральном канале

Введение

Современный этап развития социума отличается невиданным техногенным воздействием на природу и общество. Подобное воздействие во многом определяется рационально - технократическим мышлением, вызванным дихотомией субъект - объектных отношений, проявляющегося в противопоставлении себя миру. Процесс глобализации оказывает влияние на экологическую обстановку во всемирном масштабе. При этом возникает угроза существования человека как вида. Социологические исследования выявили наиболее масштабный из процессов глобализации - трансформацию национальных экономик в мировую глобальную экономическую систему, как систему транснациональных корпораций (ТНК), ставящих человека в новые условия. Вступление цивилизации в информационную фазу постиндустриального развития еще более ускорил темпы технического прогресса, вызвав неоднозначные последствия. Глобальная информатизация затронула все стороны общественной жизни человека и среды его обитания. Она открыла новые перспективы, приводящие не только к позитивным, но и негативным последствиям. Складывающиеся обстоятельства оказывают воздействие на процесс познания общества. Первостепенным и основополагающим моментом в процессе познания общества является интерпретация социальных событий и явлений. Адекватная интерпретация социальной информации особенно актуальна в современных условиях неопределенности и риска. Специфика интерпретации обусловлена ее гуманистической и антигуманистической направленностью, которая определяет место, роль и качество человеческого бытия в социуме. Особая актуальность темы исследования определяется неординарностью условий, которые характеризуются следующими моментами.

1. Процесс глобализации проявляется, прежде всего, в ускорении степени взаимосвязи и взаимодействия всех субъектов социума (индивида, группы, слоя, класса, общества, государств). Другой особенностью является ускорение темпов обновления. Так частота обновления, связанная с внедрением новых технологий (социальные последствия которых во многих случаях неизвестны), намного опережает частоту, определяемую сменой поколений. Темпы обновления создают непредсказуемость и неопределенность, особенно в принятии решений. Неопределенность усугубляется еще и тем, что дифференциация знаний идет быстрее его интеграции. Существует более 15 тыс. научных дисциплин и около 2 тыс. ответвлений, течений, школ в религиозной деятельности, что нарушает целостность восприятия, которая важна для интерпретации неопределенности. Темпы обновления дополняются другими процессами. Стихийные бедствия провоцируют технологические катастрофы, и наоборот. Этнические, религиозные, национальные столкновения, терроризм порождают социальную напряженность. Это также вызывает неопределенность и непредсказуемость. Такое ускорение темпов изменений никогда не было в истории Земли. В результате на Земле сложилась предрезонансная, существенно нелинейная, патологическая среда. При этом любое даже незначительное происшествие может стать «спусковым механизмом» для цепной реакции с катастрофическими последствиями, затрагивающими большинство людей в социуме.

В сложившихся условиях глобализации, прежде всего, возникает необходимость осмысливать, понимать, а затем и решать неожиданные и непредсказуемые проблемы. В этих условиях особую актуальность приобретает необходимость интерпретации социальной информации через определение понятия «неопределённость», выявление условий, причин и социальных факторов, оказывающих влияние на качество интерпретации. Особенно актуальна и отчетливо выражена проблема неопределенности в принятии управленческих решений. Неопределенность стала своеобразным атрибутом в процессе управления. Возникает необходимость оперировать с информацией, имеющей высокий уровень новизны, требующей длительное время на обработку, анализ, поиск закономерностей, выработку решений и программ поведения. При этом темп обновления и взаимосвязи все возрастает, а понимание не соответствует этому темпу установления контактов, двойных стандартов (манипулятивного управления) взаимодействия (в основном физического) и инноваций.

Проблема неопределенности, ее осмысление, достижение цели и решение конкретных задач связана с интерпретацией информации и, прежде всего, с направленностью информации. Гуманистическая направленность информации выделяется в силу того, что слабым местом в социальных и технических системах является Человек. Но в тоже время решение проблемы неопределенности зависит как раз от человека, от его духовно-интеллектуального потенциала.

Особая актуальность интерпретации социальной информации гуманистической направленности (социально-гуманистическая информация) в условиях неопределенности связана с тем, что только после ее интерпретации возможно корректное и адекватное решение других проблем. В силу возрастания степени взаимосвязанности в эпоху глобализации некорректное решение даже отдельного индивида может привести к катастрофическим последствиям. Интегральный, целостный подход, как единство верной, правильной и точной интерпретации информации, который обуславливает качество методологии, в эпоху глобализации носит тотально-необходимый характер. Это особенно необходимо в условиях перехода к многополярному миру.

Степень разработанности проблемы. Понятие «интерпретация» (толкование, разъяснение) характеризует соотношение научных теорий, явлений и событий объективного мира. В науке и логике интерпретация рассматривается как совокупность значений (смыслов), придаваемых элементам теорий и событий действительности. Каждое такое значение также является интерпретацией. Интерпретация в научном знании использует лишь осмысленные выражения, смысл каждого такого выражения предполагается с самого начала известным, т.е. основывается на априорном знании. Процедура интерпретации использует операции соответствия, такие как «одинаковость» (гомоморфизм) и «уподобление» (изоморфизм). В общем случае понятия и предложения научного знания интерпретируются посредством образцов сознания, совокупность которых должна быть адекватна интерпретируемому знанию отношений свойств объекта и отношению между ними. Интерпретация развитых областей научного знания включает в себя многоступенчатые, иерархические системы промежуточных интерпретаций. Связь начальных и конечных уровней таких интерпретаций обеспечивается тем, что подобная интерпретация какого либо уровня знаний дает и непосредственную его интерпретацию. Интерпретация, таким образом, рассматривается как инструмент научного моделирования.

Представление об интерпретации используется в гуманитарном знании, и прежде всего в социально-экономических областях, где доминирует рациональный, а в последнее время рационально-технократический подход. В доглобальную эпоху такой подход был более-менее продуктивен, при этом разработки в социологии по интерпретации событий были недостаточно востребованы. В «интерпретации социальной» (толкование событий социума) выделяют несколько подходов. Объективный подход, который исходит из примата общества по отношению к отдельному индивиду (О. Конт, К. Маркс, Л. Козер, Р. Дарендорф). Субъективный подход, в котором центр внимания смещен в сторону личности, внутреннего мира человека (М. Вебер, Г. Блюмер, Т. Лукман, Е. Гарфинкель). Интегральный подход, толкующий проявление социального механизма, как процесс взаимодействия общества и индивида (П. Сорокин, Т. Парсонс, Дж. Хоманс, Ю. Хабермас). Вступление в информационную фазу постиндустриального развития вызвало особый интерес к социальной' информации, которая рассматривается как высшая степень отражения социальной действительности.

Эпоха глобализации вызвала обострение проблемы неопределенности и необходимость при этом интерпретации социальной информации. Более того, американские исследователи К. Клок и П. Друкер указывают, что «скачок» в информационной революции связан с оценкой «значения» информации и определения ее «целей». А это связано с интерпретацией информации выявления ее направленности.

Важный шаг в исследовании интерпретации разнообразной информации, связанной с проблемой неопределенности, сделал Н.Д. Кондратьев. Он выделяет интенсивное многообразие мира «и соответственно неуловимость всех тех малых причин, которые вытекают из факта этих причин». Затем «он выделяет экстенсивное многообразие мира, при котором «чтобы понять события, мы должны охватить всю совокупность причин, которые коренятся в общей констелляции мирового целого, ведущих к данному событию». Далее он выделяет третью категорию событий, «затруднения в объяснении которых одновременно в условиях как экстенсивного, так и интенсивного многообразия мира». Подход Н.Д. Кондратьева состоит в классификации информации по степени ее детерминированности. Исследования Н.Д. Кондратьева показывают, что неопределенность всегда имеет место, так как интерпретация событий объективного мира и действительность всегда имеет определенный «зазор». В эпоху глобализации этот зазор непрерывно увеличивается. В информационную фазу развития социума информационные технологии часто используются для манипулирования сознанием людей. Происходит отход от родовой сущности и истинных потребностей человека. Возникает противоречие. В этих условиях возникает необходимость активизации человеческого фактора. А. Маслоу был предложен мотивационно - потребностный подход, использующий многоступенчатую интерпретацию. В этой многоступенчатости завершающим уровнем является самореализация потенциальных возможностей человека. Но в рамках субъект - объектных отношений подход А. Маслоу не мог быть реализован корректно. Это обусловлено тем, что основным критерием этих рамок является прирост капитала экономического. При этом неопределенность редуцируется к риску, а риск рассматривается как возможная потеря экономического эффекта. Риск - это своеобразная сторона неопределенности. Он часто сводится к вероятностной характеристике, решаемой статистическими методами, не рассматривая проблему неопределенности в целом.

Указанный выше «зазор» в интерпретации образует «поле неопределенности». Возникает объективная необходимость по работе с интерпретацией информации в этом поле с целью уменьшения неопределенности и улучшения качества интерпретации. Непосредственных исследований в области интерпретации социальной информации крайне мало, а в условиях неопределенности еще меньше. Необходимость исследования неопределенности в эпоху глобализации только начинает человечеством осознаваться. Это происходит во многом из-за того, что инерция стереотипов мышления «камуфлирует» проблему неопределенности эпохи глобализации. Но есть фундаментальные исследования по «интерпретации социологической». В этих исследованиях содержатся основания для формирования подходов по решению проблемы интерпретации социально - гуманистической информации в условиях неопределенности.

Истоки интерпретации социологической лежат в филологии и философии толкования текстов (В. Дилтей, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, М. Бахтин и др.). Ученик Э. Гуссерля X. Гадамер считает, что при интерпретации необходимо учитывать, мировоззрение, традиции, а также необходимо понимать целое с точки зрения его частей, а каждую часть - с точки зрения целого. К. Мангейм указывает на трудности интерпретации, связанные с экспликацией опыта «в себе» и «для себя» и его развертывании в устойчивом потоке рефлексии. Далее отмечается роль ступеней и уровней сознания в процессе интерпретации. Так, А. Коллингвуд, для понимания процесса развития цивилизации выделяет чувственный (точность), рационально-рассудочный (правильность), духовный (верность) уровни. Г. Осадчая выделяет в социологии социальной сферы, жизнедеятельность и духовную деятельность, как аспекты этой сферы. О. Анисимов дает развернутый подход к проблеме интерпретации, соединяя жизнедеятельность и духовную деятельность мыследеятельностью. Интерпретация осуществляется в виде многоступенчатой интерпретации (шесть уровней). При этом рефлексивный процесс мышления обеспечивающего «неслучайную» интерпретацию. Это является ведущим моментом, уменьшающим неопределенность. В этом случае происходит представление мыслительного процесса в виде методологического ориентира - схемы.

Процесс интерпретации связан с движением в направлении рассмотрения единства объективного и субъективного, внешнего и внутреннего, гармонизации целого и его частей, а также учета веры (убеждения), правильности (рационального), точности (конкретно-чувственного), используя многоступенчатую интерпретацию. В результате формируется методологический ориентир в виде схем. Этот путь ведет к уменьшению неопределенности. Важнейшим моментом процесса интерпретации является «схема предпонимания» особенно необходимая для корректной работы в «поле неопределенности». Известно, что наши потребности (по Ф. Ницше) истолковывают мир в попытках схематизирования с целью взаимного понимания, что позволяет сделать его доступным для формулировки и вычислений. Для объективности и правильности понимания и осмысления необходима схема, которая (по И. Канту) дает предметно - деятельностное понимание абстракций теории и тем самым способствует объективности интерпретации. В процессе интерпретации выделяют предпонимание «схематизма опыта» (по Х. Гадамеру), именно здесь осуществляется понимание, а способом этого осуществления является интерпретация.

Главным моментом в понимании интерпретации информации является ее направленность. Для этого необходимо оценить значение информации и определить ее цель. Следовательно, важной особенностью интерпретации является определение факторов, влияющих на единство объективной, правильной и точной интерпретации информации. При этом направленность информации может быть двух видов гуманистическая и антигуманистическая (манипулятивная).

Гипотеза по исследованию процесса интерпретации социальной информации гуманистической направленности включает в качестве своих средств: веру, убеждения, ценности, правильность рациональной процедуры, учет событий конкретно - индивидуальной действительности. Процесс интерпретации рассматривается как последовательность следующих этапов: этап выделения и констатация фактов, затем их идентификация и, наконец, собственно интерпретация. При этом в рамках интерпретации информационного пространства выделяется «поле неопределенности», которое объективно необходимо учитывать. Возникает проблема улучшения качества интерпретации и уменьшения неопределенности. Это один подход. Другой подход связан с прогнозом процесса развития вне зависимости от времени и пространства той или иной эпохи. В этом случае «поле неопределенности» фиксируется в рамках возможности прогноза. Это осуществляется путем выделения инвариантов, паттернов, квантов ситуаций, как методологических ориентиров, которые задают интерпретацию информационного пространства. В этих рамках «поле неопределенности», удерживаются методологическими ориентирами, инвариантами ситуаций в границах возможности прогнозирования. Например, интерпретация хода развития событий с помощью 64 гексограмм, квантов ситуаций в «И Цзине». Гексограммы задают рамки пространства интерпретации. Каждая гексограмма представляет единство абсолютного (объективность), относительного (правильность), конкретного (точность).

Хотите узнать, в какой стране, в каком мире мы живем? Включите телевизор, и все станет ясно. Вот, например, обычный вечерний выпуск новостей федерального канала за 21 марта 2013 года:

1. Взятка в сумме 7 млн. рублей ректору Государственного университета управления, обыски в связи с этим в Министерстве образования и науки.

2. Расследование ДТП, в котором погибла известная актриса. Адвокат убийцы обвиняет следствие в необъективном расследовании и незаконных действиях.

3. Путин одобрил покупку активов «ТНК BP» Роснефтью.

4. Кипр: Медведев предложил в связи с повышением налога на депозиты граждан и компаний создать оффшоры в собственной стране (например, на Дальнем востоке).

5. Афера шайки риелторов, юристов и бывшего сотрудника Минобороны: украдено 150 квартир, предназначавшихся военным-очередникам. Ущерб - 1 млрд. рублей.

6. Афера с госзаказом МВД: кампания, выигравшая тендер, изготовила полицейские шлемы из касок для сталеваров.

7. Спецоперация в Дагестане.

8. Депутат Пономарев (Справедливая Россия) подозревается в получении денег от западных друзей.

9. Киров: комбинат питания присвоил более 6 млн. рублей, экономя на детском питании. Пострадало 60 школ.

10. Владивосток: последствия аварии на Фукусиме - в океане до сих пор вылавливают радиоактивную рыбу.

11. Коми: пьяный водитель, скрываясь от преследования, протащил гаишника на своей машине.

12. Новосибирск: лицо кавказской национальности убило молодого полицейского, еще одного ранило.

13. Ульяновская область: в нескольких районах объявлена ЧС в связи с половодьем - не работают ливневки.

14. Германия: столкнулись два вертолета.

А теперь давайте проанализируем эти новости. Сюжетов, связанных с воровством и коррупцией - 4, с криминалом, убийствами - 4, с чрезвычайными ситуациями - 3, с политикой - 3. Ну как вам новости? Ни одного позитивного сюжета. Ни слова о строительстве молочной фермы, машиностроительного завода, выпуске нового автомобиля, награждении передовика производства. И все это люди смотрят каждый день. Складывается впечатление, что такой специфический информационный поток тщательно готовят. Для чего? Для того чтобы сформировать в стране определенное общественное мнение. Это называется манипулирование сознанием. Средств для достижения цели создать зомбированных, озлобленных, управляемых людей много, но информационное - одно из самых эффективных. Для сравнения советую посмотреть телеканал «Ностальгия», на котором ежедневно показывают архивные новостные выпуски легендарной советской программы «Время». Позитива в них - хоть отбавляй. Безусловно, пропагандистская машина тогда работала на полную катушку и справлялась со своими задачами отменно. Тогда, в период «холодной войны» в СССР нужно было создать атмосферу предкоммунистического рая, благоденствия и счастья. Краски, конечно, советское телевидение сгущало, но говорило всегда правду. Позитивные сюжеты текли рекой - здесь открылась новая фабрика, там собрали рекордное количество хлопка. Сегодня складывается такое впечатление, что наше сознание готовят к судному дню. Информационное поле становится лишь на мгновение более или менее позитивным только лишь в период очередной предвыборной кампании. То тут, то там появляются репортажи об успехах в машиностроении, сельском хозяйстве и строительстве. И участвуют в этих репортажах не народ, а кандидаты на посты губернаторов, глав и депутатов.

К сожалению, в нашей стране осталось немного хорошего. Поэтому и СМИ превращаются в стиральную машину, пытающуюся отстирать всю грязь. Что делать в этом информационном застое, как жить? Многие задаются этими вопросами. Наверное, поменьше смотреть телевизор и побольше проводить время с семьей, своими детьми.

1. Интерпретация событий

1.2 Что такое интерпретация?

Интерпретация - вот то слово и понятие, которое, к сожалению, до сих пор находило очень мало применения в жизни. Информация и ее интерпретация, вернее же, сбмое саму информации и его интерпретация - вот основная противоположность мысли и бытия, без осознания которой невозможно ныне никакое восприятие. Информация всегда дана в какой-нибудь интерпретации. В этом смысле всякая информация, как бы пуста и бессодержательна она ни была, есть, безусловно, символ, и притом обязательно бесконечный символ, символ бесконечности, допускающий по этому самому и бесконечное количество разнообразных интерпретаций. Этот бесконечный символ бесконечности есть первейшая и простейшая необходимость для того, чтобы информация была информацией; и это бесконечно-символическое сбмое саму информации только и есть ее подлинная и последняя реальность, так как все остальное в ней если и реально, то во всяком случае не необходимо.

Интерпретация - это придание индивидуумом смыслов наблюдениям и установление связей между ними, это извлечение смыслов из восприятий.

Интерпретация организует наш опыт, превращая его в руководство нашим поведением. На основании опыта мы делаем предположения, позволяющие нам интерпретировать наши восприятия. Благодаря опыту, попав в знакомую ситуацию, мы быстро выявляем отраженные в восприятиях смыслы. Например, мы делаем предположения о том, как пользоваться дверью, на основании прошлого опыта входов и выходов из комнаты; таким образом, нам не нужно заново учиться пользоваться дверью каждый раз, когда нам нужно выйти из комнаты. Аналогично, когда мы чувствуем запах дыма, мы предполагаем, что где-то близко что-то горит. Нам не приходится тратить время на раздумья о том, является ли запах дыма признаком пожара или наводнения. Согласованная система интерпретаций позволяет нам быстро и правильно действовать в повседневной жизни.

1.3 Неправильная интерпретация информации при общении из-за культурных различий. Причины

Неправильная интерпретация может быть следствием неверного восприятия, т.е. вы видите не то, что происходит в действительности. Неправильная интерпретация может быть также следствием использования неверных исходных предположений, т.е. вы вкладываете в получаемые сигналы «свои» смыслы, отличные от тех, которые вложил в них ваш партнер. Рассмотрим следующий пример.

Смит был знаком со своим австрийским клиентом уже несколько месяцев, когда встретился с ним в шестой раз. В разговоре с ним он использовал обращение «герр Смит». Относя его к категории бизнесменов, Смит расценил его поведение как подчеркнуто официальное и означающее, что я ему не нравлюсь, и что у него нет желания развивать со мной отношения. (Согласно представлениям североамериканца, если человек после первых нескольких встреч ведет с себя с партнером официально, это означает, что либо ему партнер чем-то не нравится, либо он ему не доверяет). В действительности Смит неверно интерпретировал его поведение. Для австрийского бизнесмена привычным является более официальный стиль обращения («Доброе утро, Смит» у него звучит, как «Доброе утро, герр Смит»).

Культура оказывает сильное, а во многих случаях определяющее влияние на наши интерпретации. Категории, как смыслы, которые мы с ними связываем, основываются на ценностях и предположениях, включаемых нами в понятие культуры.

Распространенными причинами неверной интерпретации при общении из-за культурных различий являются: «шоры» подсознания, недостаточное знание собственной культуры, использования гипотезы подобия, узость взглядов.

Поскольку процесс интерпретации происходит в основном в подсознании, мы не осознаем базисные предположения, которые мы делаем во время этого процесса, и не можем оценить, в какой степени эти предположения связаны с культурой. Живя в своей стране, мы не испытываем необходимости в подобном анализе, поскольку большинство наших сограждан используют то же, что и мы, базисные предположения. Как известно, дела идут не столь гладко и логично, когда нам приходится общаться с представителями других культур. Рассмотрим следующий пример.

Канадец, занимающийся бизнесом в Кувейте, был удивлен тем, что высокопоставленный местный чиновник принял его в общем офисе, из-за чего их беседа неоднократно прерывалась. Используя основанные на канадской культуре предположения о том, что: а) ответственные руководители должны иметь большие отдельные кабинеты и секретарей, контролирующих поток посетителей; б) встреча по важному делу должна быть приоритетной и, следовательно, не должна прерываться, канадец интерпретировал открытый офис кувейтского чиновника и постоянные прерывания, как свидетельства того, что этот чиновник не занимает высокого положения и не заинтересован в данном деле, как канадец полагал раньше. Такая интерпретация канадцем деловой обстановки в офисе привела к потере им интереса к продолжению работы с кувейтцем.

Ошибка канадца заключалась в том, что его интерпретация основывалась на культурных нормах, принятых в Северной Америке, а не на Среднем Востоке. Кувейтец вполне мог оказаться важной персоной, заинтересованной в продолжение бизнеса. Однако канадец никогда об этом не узнает.

Случаи неверной подсознательной интерпретации при общении из-за культурных различий происходят довольно часто. Например, советский поэт, читавший в течение двух месяцев лекции в американских университетах, сказал: «Попытки понравиться американской аудитории заранее обречены на провал, потому что из двадцати слушателей пятеро могут придерживаться одной точки зрения, семеро - другой, а восемь - вообще могут не иметь своего мнения». Советский поэт ошибочно увидел в свободе мысли и слова американцев причину невозможности им понравиться. Он полагал, что аудитории можно понравиться только тогда, когда у всех слушателей одинаковое мнение.

Недостаточное знание собственной культуры

Хотя главным препятствием в международном бизнесе принято считать недостаточное понимание иностранных партнеров, еще большие трудности связаны с недостаточным знанием собственных культурных характеристик. Как правило, мы очень плохо осведомлены о своих собственных культурных характеристиках и нередко удивляемся, когда узнаем, как воспринимают нас иностранцы. Например, многие американцы удивляются, узнав, что иностранцы считают их вечно куда-то спешащими, чрезмерно законопослушными, очень трудолюбивыми, непосредственными и откровенными. Многие американские бизнесмены были в равной мере удивлены результатами проведенного журналом «Ньюсуик» опроса о характеристиках, которые наиболее и наименее часто ассоциируются с американцами (респондентам был предложен список из 14 характеристик, таблице «Характеристики, которые ассоциируются с американцами у менеджеров»). Проведение подобных опросов, позволяющих узнать мнения представителей других стран о бизнесменах вашей страны, - весьма действенный способ увидеть себя со стороны. Чем яснее мы представляем, какими видят нас иностранцы, тем больше у нас возможностей скорректировать свое поведение, чтобы повысить эффективность общения с ними. Чем лучше мы знаем собственную культуру, тем увереннее мы сможем предсказать реакции иностранцев на наше поведение.

Характеристики, которые ассоциируются с американцами у менеджеров

Использование гипотезы подобия

Нам свойственно предполагать (часто безосновательно), что другие люди похожи на нас и что их ситуация похожа на нашу. Эта особенность нашего мышления вполне естественна. Американские исследователи Бергер и Бэсс работали с группами менеджеров из 14 различных стран. Они попросили каждого менеджера описать рабочие и жизненные цели коллеги из другой страны. Во всех случаях оказалось, что менеджеры считают иностранных коллег более похожими на себя, чем это есть на самом деле. Проецирование собственных качеств на других людей происходит следующим образом. Сначала мы выдвигаем гипотезу подобия, подключаем воображение и, наконец, начинаем видеть подобие там, где в действительности имеются различия. Гипотеза подобия особенно мешает общению представителей различных культур. Например, если я - житель Южной Африки, я полагаю, что мой греческий коллега в большей степени «южноафриканец», чем он есть на самом деле. И когда я руководствуюсь этой гипотезой подобия в своих действиях, нередко оказывается, что я действовал неправильно и, следовательно, неэффективно.

В основе гипотезы подобия лежит подсознательная узость взглядов. «Я считаю, что возможен только один путь - мой путь. Я считаю, что мир можно воспринимать только таким, каким его воспринимаю я. Я, таким образом, воспринимаю других людей через призму своих взглядов на мир».

Люди нередко оказываются в плену иллюзии, понимая тогда, как на самом деле они не догадываются о том, что заблуждаются. «Я вполне понимаю Вас, но Вы меня не понимаете» - типичная фраза в подобной ситуации. Случается так, что обе стороны, участвующие в общении, впадают в коллективную иллюзию взаимопонимания. Позднее каждая из сторон удивляется тому, что другая сторона не выполняет достигнутое «соглашение».

Менеджеры, работающие на международном уровне, не склонны признавать в себе узость взглядов. Они полагают, что, поездив по свету, научились понимать иностранцев. Однако это не всегда верно.

Когда менеджер-датчанин, работающий в Саудовской Аравии, слышит от партнера саудовца заверение в том, что строительство завода будет закончено вовремя, «эн шах Аллах» («если такова будет воля Господа»), датчанин вряд ли посчитает, что воля Господа действительно как-то повлияет на ход строительства. Датчанин воспринимает мир со своих позиций и скорее всего, посчитает, что «эн шах Аллах» - это всего лишь извинение за то, что дело до сих пор не закончено, или не имеющая смысл ритуальная формула.

Аналогично, когда болинезийские рабочие семьи отказываются планировать рождаемость, объясняя это боязнью нарушить циклы перевоплощений, очень не многие западные менеджеры могут поверить, что живые существа могут рождаться многократно. Большинство полагает, что болинезийцы просто не понимают или боятся западной медицины.

Важно понимать и уважать чужую точку зрения, пусть даже мы не согласны с ней. Строгое следование собственной системе взглядов - это проявление узости мышления, а узость мышления делает нас пленниками иллюзии подобия.

Одно из лучших упражнений, развивающих способности ставить себя на место другого человека, преодолевать узость мышления и избегать иллюзии подобия, - «обращение ролей». Поставьте себя на место вашего партнера-иностранца. Представьте себе семью, из которой он вышел, сколько у него могло быть братьев и сестер, в каких социально-экономических условиях он рос, как был представлен своей будущей супруге, какое образование получил, каким образом выбирал профессию и занял нынешний пост, каковы его цели на работе и в жизни. Задавая себе подобные вопросы, вы заставляете себя воспринимать другого человека таким, каков он есть, не подменяя его простым отражением вас самих. Вы начинаете видеть не только сходства, но и различия, не замеченные ранее. Более того, перевоплощение помогает людям, ориентированным на задание (например, американцам), воспринимать иностранца как личность, а не как некое должностное лицо с набором навыков, необходимых для выполнения определенного задания.

1.4 Независимость интерпретации от информации

Зафиксируем стихию реальности живого сбмого самогу. Легче всего считать все интерпретативные установки исключительно делом человеческого субъекта. Тогда получается такое возражение: сбмое саму лишено всяких предикатов и есть непознаваемый нуль, а производимая человеческим субъектом интерпретация остается при нем самом и не имеет никакого отношения к сбмому самуму. Такое возражение, конечно, является результатом передержки. Когда у нас утверждалось сбмое саму, мы исходили из того очевиднейшего факта, что информация не есть ни одно из своих свойств, но нечто большее; и когда мы говорили об интерпретации, мы тоже исходили из очевиднейшего факта, что информация всегда обращена к нам той или другой своей стороной, сознаваемой и понимаемой нами. Тут пока даже не поднимается никакого вопроса о реализме, поскольку фиксируются пока только непосредственные установки наивного опыта. Конечно, можно ставить эту проблему и чисто философски: как непознаваемое сбмое саму совмещается со всеми своими интерпретациями? Однако, как бы мы этот вопрос ни решали научно и философски, уже самое обыкновенное человеческое усмотрение гласит, что интерпретативные формы сбмого самогу и есть это сбмое саму, что всякая наша интерпретация есть именно интерпретация сбмого самогу.

Кто-то может возражать еще таким образом: да мало ли чего захочет интерпретирующий субъект? Неужели всякая интерпретация реальна? На это необходимо сказать, что если сбмое саму в результате известной интерпретации наделяется фиктивными свойствами, то это происходит отнюдь не потому, что тут действовала интерпретация. Если, например, сказать, что ведьмы не могут вылетать через трубу, то фиктивность подобного назначения печной трубы вытекает вовсе не из того, что тут произошла интерпретация, но из того, что произошла неправильная интерпретация. Если быть убежденным, что никогда и нигде никакая труба не служила для такого назначения, то это убеждение есть тоже определенная интерпретация печи и трубы, но только другая интерпретация. Самый метод интерпретации нисколько не страдает от того, что возможно истинное и ложное интерпретирование. Вопрос же о том, что такое истина и что такое ложь, имеет к интерпретации не больше отношения, чем ко всему другому.

Я не знаю, какая еще может быть более реальная реальность. Я бы сказала, это не просто реальность, но сбмое саму - это самая подлинная, самая непреодолимая, самая жуткая и могущественная реальность, какая только может существовать. Совершенно другой вопрос, как ее обосновать и как ее объяснить. Тут перед нами с боем лезут одна на другую тысячи разных теорий и гипотез. Но то, что я есмь я, а вы есте вы и что все, что принадлежит мне и вам, т.е. тело, душа, дух и все, что угодно, не есть ни самый я, ни самые вы, - это уже не теория и не гипотеза. То, что дерево есть именно дерево, а не те признаки, которые ему принадлежат, и что фиксируемые нами признаки есть именно его, дерева, признаки, - это уже не философия, не логика, не рассуждения. Тут спорить не о чем, и это надо принять без всяких дискуссий. Этого не опровергнет, как равно и не докажет, никакой материализм и идеализм, никакой позитивизм и мистицизм.

1.5 Интерпретация как способ понимания передаваемого текста

Любой текст представляет собой один из важнейших видов языковой коммуникации. Обращаясь к интерпретации текста, я хотела бы одновременно коснуться и вопроса о его восприятии и понимании.

Понимание есть процесс постижения смысла (или смыслов). Это своего рода диалог между говорящим и слушающим, пишущим и читающим, в процессе которого осуществляется деятельность по распредмечиванию смысла текста, именуемая текстовой деятельностью. Диалог этот можно рассматривать как процесс столкновения картин мира автора и интерпретатора, поскольку понимание любого произведения обусловлено комплексом факторов социально-психологического и культурно-языкового характера, контекстом бытия реципиента. Для каждого индивида существует только его знаемое, только ему данное и именно у него возникающий вопрос. В процессе изучения информации реципиент пытается постичь смысл, заложенный автором в произведении, т.е. найти точки соприкосновения между своей и авторской картиной мира, между «своим» и «чужим». Адекватное восприятие инокультурного смысла происходит только тогда, когда реципиенту удается осмыслить коммуникативную интенцию автора. Этот процесс сопровождается извлечением из памяти реципиента сведений, при помощи которых осмысляется получаемая информация.

Понимание смысла требует выхода за пределы его буквального постижения и может быть определено как истолкование, интерпретация последнего путем соотношения с другими текстами и культурным контекстом.

Таким образом, чтобы раскрыть смысл и, следовательно, понять получаемую информацию, необходимо соответствующим образом интерпретировать его. Как показал теоретический и практический анализ, процесс интерпретации предполагает следующие этапы: догадка, предположение, выдвижение гипотезы; вывод следствий и их сопоставление с известными данными; согласование двух первых этапов, в результате чего постигается смысл информации. Интерпретация информации представляет собой своеобразное взаимодействие двух миров: внутреннего мира передаваемого опуса и мира обывателя. Вследствие активной роли реципиента, привносящего в полученную информацию собственные представления о жизни и жизненных ценностях, становится возможным существование нескольких различных интерпретаций одного события, что объясняется также разным уровнем готовности к пониманию и разными характеристиками языковых личностей. На основе интерпретации мы можем оценить степень и глубину понимания сюжета реципиентом.

Существующие в настоящее время методы интерпретации информации предлагают человеку целую систему различных приемов, направленных на выявление глубинного смысла извещения, постижение его основной идеи и замысла автора.

1.6 Основные виды интерпретации

Существует несколько разновидностей интерпретации:

· Классическая (или симметричная) интерпретация

· Частотная (или статистическая) интерпретация

· Аксиоматическая интерпретация

· Вероятность как степень разумной веры

· Вероятность как степень доверия

· Логическая интерпретация

· Диспозиционная интерпретация

Классическая (или симметричная) интерпретация

Первоначальные понятия и методы теории вероятностей возникли из рассмотрения ситуаций, которые складываются в азартных играх. Такие игры и их правила организованы таким образом, чтобы различные исходы оказывались равновозможными. Так, например, при бросании игральной кости выпадение каждой грани является одинаково возможным. Исходя из условий равновозможности, легко подсчитать вероятность событий, встречающихся в азартных играх. Для этого нет непосредственной необходимости обращаться к непосредственному опыту. Если, например, игральная кость изготовлена тщательно, то вероятность выпадения любого числа очков от 1 до 6 равна 1/6. Такой подход к определению вероятности подробно излагается Якобом Бернулли в его работе «Искусство предложений».

Таким образом, определение вероятности, согласно классической концепции, не предполагает обращения к эмпирическому исследованию. Бросая игральную кость, мы заранее полагаем, что выпадение любой ее грани одинаково возможно. Именно в связи с этой особенностью классическую интерпретацию нередко называют априорной.

Считается, что классическая интерпретация, основанная на установлении равновозможности различных исходов событий, не свободна от логических дефектов и имеет довольно ограниченную область применения. Действительно, равновозможность событий куда как не просто гарантировать, и проверить на практике соблюдается ли условие равновозможности или нет, не представляется возможным. Понятие равновозможности относится скорее к области идеального, вымышленного.

Другим слабым местом этой теории является порочный круг в определении вероятности. Действительно, вероятность определяется через равновозможность, которая при более тщательном анализе оказывается тождественной с равновероятностью, которая в свою очередь уже предполагает наличие определения вероятности.

Чтобы справиться с этими трудностями, защитники классической концепции широко использовали принцип недостаточного основания (принцип индифференции), согласно которому два события считаются (но могут таковыми и не являться) равновероятными, если не имеется основания для предположения, что одно из них осуществляется скорее, чем другое.

Обычно исследователи считают принцип индифферентности продолжением старой классической концепции. Однако, кажется разумным все же разделить старую концепцию и концепцию с принципом индифферентности.

Получается, что если в первой интерпретации равновероятность была атрибутом самого объекта события (например, игральной кости), то в следующей она уже описывает характер нашего знания (или незнания) об объекте. То есть первая модель будет идеальной и объективной, а вторая - субъективной и гносеологичной. Этот момент почему-то обычно ускользает от критиков.

Принцип индифферентности, хотя и весьма удобен для математического подсчета вероятностей, но имеет весьма ограниченное применение. Фактически он может быть применен только к таким явлениям, которые имеют симметричные исходы. Эта симметрия может быть установлена на основании логических или физических соображений. Таким образом, хотя, как мы увидели, что две модели классической интерпретации различаются друг от друга, тем не менее, обе они имеют общую базу, под названием симметрия. Только в первой модели симметрия считается атрибутом объекта, а во второй - является нашим знанием о нем.

Считается, что применение принципа недостаточного основания для оценки гипотез может привести к противоречивым результатам. Так, вероятность того, что во Вселенной существуют живые организмы, можно оценить как 1/2, так как у нас нет достаточных свидетельств в пользу противоположной гипотезы. Руководствуясь принципом индифференции, мы должны приписать такую же вероятность гипотезе о существовании во Вселенной разумных существ. Однако считается, что вторая гипотеза сильнее первой, и потому ее вероятность должна быть меньше. Получаем парадокс.

На самом деле, против таких рассуждений можно возразить следующее.

Для простоты допустим, что мы строго определили понятия «живой организм» и «разумное существо», и доказали, что это не одно и то же.

Если судить о вероятности как о числе, равному отношению количества благоприятных исходов и количества всех исходов, то совершенно не ясно, как определять вероятность для бесконечного (пусть даже и счетного) числа исходов. Так, например, притом, что делимость на 4 является более сильным условием, чем четность, тем не менее, количество четных чисел равно количеству чисел, кратных четырем. Далее, то что «вторая гипотеза сильнее первой, и потому ее вероятность должна быть меньше» утверждение такое же спорное, как и интерпретация вероятности в качестве степени разумной веры. Если даже и принять данное утверждение как истинное, то, в силу принципа индифферентности, мы не можем таким грубым способом подсчитывать вероятности событий. Получается, что если вероятность существования живых организмов равна 1/2, то про вероятность существования разумных существ мы уже так сказать не сможем, так как уже есть некоторые основания, а именно наше утверждение («вторая гипотеза сильнее первой, и потому ее вероятность должна быть меньше»), усомниться в равновероятности исходов и мы должны полагать лишь, что вероятность второго события меньше чем 1/2. Если же мы положим вероятность второго события равным 1/2, то опять-таки для первого утверждения мы уже не можем пользоваться принципом индифферентности, так как есть основания, в виде нашего утверждения («вторая гипотеза сильнее первой, и потому ее вероятность должна быть меньше»), что сия вероятность должна быть больше, чем 1/2.

Таким образом, мы разрешаем данный парадокс, будем считать его лишь неумелым использованием принципа индифферентности.

Но тут мы приходим к новой проблеме. С какого высказывания стоит проводить рассуждения при вычислении или оценке вероятности. С более вероятного или менее вероятного?

Думается, что единственным выходом в данной интерпретации является независимое вычисление вероятности, то есть строго по своему определению, в нашем примере это будет 1/2 в обоих случаях. Утверждения же типа «вторая гипотеза сильнее первой, и потому ее вероятность должна быть меньше» в данной модели рассматриваться не должны, ибо имеют другую природу.

Попробуем еще немного прояснить принцип индифферентности и понять границы его применимости.

Рассмотрим еще один классический пример критики принципа индифферентности. «Допустим, что вы ничего не знаете о цвете какой-либо книги. Тогда шансы, что она синяя или не синяя, одинаковы и, следовательно, каждый равен 1/2. Точно так же шанс, что она черная, равен тоже 1/2. Следовательно, шанс того, что она синяя или черная, равен 1. Из этого следует, что все книги или синие, или черные, что абсурдно».

На самом деле, мы не имеем права так пользоваться принципом индифферентности. Наше знание о том, что есть и другие цвета, кроме черного и синего, а также о том, что существуют и книги других цветов, будет причиной тому, что у нас будут достаточные основания, чтобы не считать равновозможными варианты, когда книга синяя или не синяя. В действительности, согласно тому же принципу индифферентности, вероятность того, что книга окажется синей, следует подсчитывать по следующей схеме.

Необходимо подсчитать или оценить, каких цветов вообще бывают книги. Или если мы этого сделать не можем, то хотя бы подсчитать количество цветов вообще и сделать предположение, что книги могут иметь каждый из этих цветов. Далее, если у нас нет знаний о том, что какой цвет используется для книг чаще чем другие, то как раз здесь у нас и появляется возможность применить принцип индифферентности. Получаем, что искомая вероятность будет равна 1/N, где N - число цветов, которые могут иметь книги. Еще раз подчеркнем, что это всего лишь субъективная вероятность.

Если же мы не знаем вообще ничего о существовании различных цветов (то есть понятие цвета для нас будет просто непонятной функцией с неизвестной областью значений), то вопрос «А синяя ли та книга?» для нас будет эквивалентен вопросу «А глокая ли та куздра?». И совершенно очевидно, что если мы и представления не имеем ни о глокости, ни о куздрах, то вероятность (для нас) того, что эта куздра будет глокой, будет равна 1/2. Однако, специалист по глоким куздрам может знать, например, тот факт, что глокие куздры довольно редки в природе и потому оценит эту вероятность по-другому.

Из этого примера видно, насколько субъективны и неточны подобные рассуждения. Однако, в случае отсутствия любой полезной информации, нам придется иметь дело только с такой интерпретацией.

Следует сказать также пару слов о взаимосвязи классической теории вероятности и механического детерминизма, развивавшегося примерно в то же время. Характерны высказывания того же Лапласа.

«Ум, которому были бы известны для какого-либо момента все силы, одушевляющие природу, и относительное положение всех ее частей, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движениями легчайших атомов: не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверным, и будущее, так же как и прошлое, предстало бы перед его взором».

Таким образом, случайности отводится отнюдь не онтологическое место, а гносеологическое. Соответственно, вероятность события выступает не как объективная мера возможности события, а как характеристика знаний или даже веры человека.

Еще следует отметить, что классическая интерпретация говорит о вероятности отдельно взятого события (в то время как статистическая говорит о вероятности как о свойстве ряда событий).

2. Частотная (или статистическая) интерпретация

Частотная, или статистическая, интерпретация вероятности уходит своими корнями еще в античную науку, хотя в явном виде эта концепция была разработана впервые в 1866 г. английским ученым Дж. Венном. Начиная с его работы «Логика случая», частотная интерпретация приобретает большую популярность среди статистиков. Что и не удивительно, так как большинство задач статистики нельзя свести к схеме равновозможных случаев, и, следовательно, использовать классическое определение вероятности.

Согласно частотной интерпретации, вероятность определяется через относительную частоту событий непосредственно, либо косвенным путем. Сам Венн определял вероятность как предел относительной частоты события при большом числе испытаний.