Правительство расследовало обстоятельства, при которых Елена Масюк брала интервью. На Масюк, находившегося с ней во время интервью телеоператора и руководителя телекомпании НТВВ было оказано давление с целью раскрыть местонахождение Басаева, но они отказались сделать это. Масюк и ее коллегам пришлось нарушить закон, который требует, чтобы граждане, располагающие информацией о подозреваемых в совершении преступления, доносили эту информацию, чтобы помочь следствию.

Нормы, регулирующие СМИ:

В профессиональном этическом Кодексе российских журналистов имеется несколько положений, которые следует рассмотреть в связи с обсуждаемым примером:

«2. Журналист соблюдает законы своей страны, однако, в части, касающейся выполнения профессионального долга, журналист признает только подотчетность своим коллегам и отвергает какие-либо попытки давления или вмешательства со стороны правительства или каких-либо других органов».

«4. Журналист хранит свои профессиональные тайны, касающиеся источников информации, полученной конфиденциальным путем. Никто не может вынудить журналиста раскрыть этот источник. Право анонимности источника может быть нарушено только в исключительных случаях, когда имеется подозрение на то, что источник специально искажает истину, а также, если упоминание имени источника является единственным способом избежать тяжких надвигающихся угроз гражданам».

В этическом кодексе нравственная цеховая норма неразглашения ставится над законом: «Журналист соблюдает законы своей страны, но в том, что касается выполнения профессионального долга, он признает юрисдикцию только своих коллег, отвергая любые попытки давления и вмешательства со стороны правительства или кого бы то ни было».

Вооруженный конфликт в Чечне показал, что СМИ представляют огромную мобилизующую силу. С помощью информационного ресурсов достигаются такие важнейшие цели, как поддержание боевого духа военнослужащих, достижение общественного, в том числе международного оправдания действий одной из конфликтующих сторон.

Чеченские кампании изменили правила взаимоотношений журналистов с аудиторией, законом, властями.

СМИ безусловно оказывают большое влияние на межэтнические отношения между различными группами населения, контролируют интенсивность этого взаимодействия.

«Современное значение фактора массовой информации в политической жизни определяет рост влияния журналистики в решении проблем межнационального взаимодействия в качестве одного из субъектов, участвующего в политических процессах. Характер и содержание произведений, направленность и последовательность освещения национальных проблем и политических событий приводят к тому, что журналистика становится этнополитическим явлением, пространством для этнополитического диалога, дискуссии и конфликта. Подобные характеристики позволяют говорить и о выполнении современной журналистикой функций межнационального общения» Блохин Игорь Николаевич. Этножурналистика политических процессах: ролевой анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук. Санкт-Петербургский государственный университет. СПб, 2009.. Блохин

Поэтому при освещении в СМИ этнических и межкультурных вопросов, обязательной составляющей материалов журналистов должна быть толерантная направленность.

В наше время именно СМИ формируют толерантное или конфликтное массовое этнического сознания, регулируют отношения между этносами.

«Этнические особенности людей - это также одно из значимых и актуальнейших явлений нашего времени, постоянно используемых в своих целях политиками. Мировой опыт многократно показывает, что симбиоз этих двух феноменов - СМИ и мобилизованной политиками этничности - может играть и играет в общественных отношениях как конструктивную, так и деструктивную роль. Этничность, передаваемая особым образом через СМИ в массовое сознание, может по воле идеологов и стоящих за ними политиков или других спонсоров интегрировать, а может и дезинтегрировать полиэтничное население, что мы и наблюдаем во многих уголках не только России, но и всего мира» Малькова МЫ - СОГРАЖДАНЕ (СМИ и общество). Под общей редакцией И.М. Дзялошинского Москва, 2002. http://www.tolerance.ru/biblio/mi/3_malkova.html.

Политические элиты в конце XX века старались влиять на население, акцентируя в внимание в своей политике именно на этническом факторе. СМИ стали проводником идей руководства в этом вопросе, журналисты принялись с рвением выполнять поставленные властью задачи.

«Современная российская журналистика приобретает институциональные характеристики субъекта регулирования национальных отношений. В то же время усиливается ее значение в качестве инструмента национальной политики, становление которой сопровождается общественными дискуссиями и поисками оптимальных путей ее реализации органами власти» Блохин Игорь Николаевич. Этножурналистика политических процессах: ролевой анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук. Санкт-Петербургский государственный университет. СПб, 2009. С.3.

Сообщения СМИ делят общество на сторонников и противников обсуждаемых острых межэтнических проблем. Иногда освещение этих вопросов с помощью СМИ направлено на создание искусственного ажиотажа вокруг того или иного этнического процесса.

«Практика освещения в прессе многочисленных войн, еще со времен Отечественной войны 1812 года показывает, что журналисты никогда не могут оставаться беспристрастными, пока существует в обществе деление по национальному признаку, ведь они сами представляют одну из воюющих сторон… СМИ нередко специально акцентируют этнические проблемы в конфликтах, хотя, чаще всего, дело не столько в этническом, сколько в политическом и экономическом противостоянии элит, а не народов» Малькова В.К., Остапенко Л.В. Этническая журналистика и проблемы толерантности.//Пресса и этническая толерантность. Пособие для журналистов. Под ред. Мальковой В.К. - М. 2001. с. 23..

Итак, СМИ искусственно создают этническую напряженность, формируют негативные установки, распространяют массовые этнические предубеждения.

Результатом такого давления на аудиторию является усиление межэтнического напряжения в обществе.

«Направления национальной политики, связанные с национальными интересами, формулируются, как правило, через идеологически оппозиционные СМИ, но в то же время в их содержании идеологически «однобоко» оцениваются и анализируются конкретные ситуации. В массовой и официальной прессе, напротив, конкретные социальные явления рассматриваются с учетом разнообразных факторов, но определение направлений и принципов национальной политики, формулирование национальных интересов в ней отсутствует» Блохин И.Н. Блохин Игорь Николаевич. Этножурналистика политических процессах: ролевой анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук. Санкт-Петербургский государственный университет. СПб, 2009. С.49.

В период обострения политической борьбы используются очень многие приемы, приводящие к противостоянию групп населения. Один из самых действенных методов - это особое освещение вопросов этничности в масс-медиа.

«Этому способствует и то обстоятельство, что в находящемся в переходном состоянии от казенного социализма к дикому капитализму российском обществе в настоящее время практически нет четких нравственных и моральных ориентиров, связанных с цивилизованными нормами межэтнического общения. Это объясняется и отсутствием реальных правовых норм и механизмов в области этничности и журналистики, что также способствует политической ангажированности СМИ» Малькова В.К., Остапенко Л.В. Этническая журналистика и проблемы толерантности.//Пресса и этническая толерантность. (Пособие для журналистов).- М.2000. с. 21.

Политическая власть дает СМИ ориентиры в освещении национальной политики, а журналисты воплощают поставленные перед нами задачи в своих материалах и репортажах.

«Таким образом, СМИ, освещающие этничность, могут не только интегрировать полиэтничное население, но и разъединять его, например, задевая этнические чувства и достоинство людей, провоцируя массовые этнические обиды. Одна публикация может сразу же вызвать нарастание напряженности и враждебности между проживающими вместе представителями разных этнических групп» Малькова МЫ - СОГРАЖДАНЕ (СМИ и общество) Москва 2002.Под общей редакцией И.М.Дзялошинскогоhttp://www.tolerance.ru/biblio/mi/3_malkova.html.

Так было и при освещении конфликта в Чечне. Чеченский конфликт не относится к межэтническим, это не конфликт между русскими и чеченцами.

Но в публикациях, репортажах и комментариях в российских и западных СМИ конфликт преподносится именно как межэтнический. Следовательно, аудитория воспринимала конфликт именно как конфликт русско-чеченский.

1.6 Роль этнических стереотипов в СМИ при освещении конфликта в Чечне

Используемые журналистами образы и стереотипы играют важную роль при освещении любого конфликта.

«В результате проведенных исследований в отечественной науке сложилось определение социального стереотипа как устойчивого психического образования, в котором схематизировано, упрощенно и эмоционально отражается некоторый достаточно сложный факт действительности, прежде всего образ какой-либо социальной группы или общности, с легкостью распространяемый на всех ее представителей. Стереотипы являются чувственно окрашенными образами, аккумулирующими в себе социальный и психологический опыт общения и взаимоотношений индивидов» Платонов Ю. Народы мира в зеркале геополитики (структура, динамика, поведение): Учеб. пособие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Plat/index.php С.285.

Следовательно, этнический стереотип - это упрощенные образы этнических групп, которые характеризуются сильной эмоциональностью. Стереотипы содержат в себе опыт прошлого общения.

Платонов Ю. выделяет четыре основных параметра стереотипов:

1) содержание - набор характеристик, приписываемых этнической группе;

2) степень согласованности - единообразие характеристик, приписываемых этнической группе;

3) направленность - общее положительное или отрицательное восприятие объекта стереотипизирования (может быть выведена непосредственно из содержания стереотипа: наличие большего или меньшего количества положительных или отрицательных характеристик);

4) интенсивность - степень предубежденности по отношению к стереотипизируемой группе, выраженная в стереотипе (можно получить ранжированием характеристик, приписываемых этнической группе) Платонов Ю. Народы мира в зеркале геополитики (структура, динамика, поведение): Учеб. пособие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Plat/index.php С.285.

Этнические стереотипы не могут существовать сами по себе, они всегда связаны с обществом, объединяют этносы.

«На социальном уровне этнический стереотип имеет две функции: идеологизирующую (формирование и сохранение групповой идеологии, объясняющей поведение группы) и идентифицирующую (создание и сохранение положительного образа «мы», формирование которого происходит прежде всего с помощью ритуалов и невербальных средств)» там же.

Этнические стереотипы делятся на автостереотипы, которые дают оценку своей этнической группе и гетеростереотипы, описывающие другие этносы.

«Основой гетеростереотипа является антропостереотипичность - обусловленность стереотипа внешними признаками представителей этнической группы» Блохин И.Н. Журналистика в мире национальных отношений. СПб, 2008.С.317.

В автостереотипах этническая группа старается идеализировать себя, подчеркнуть лучшие черты своего народа.

Обычно автостереотипы и гетеростереотипы тесно связаны, например, негативный гетеростереотип предполагает позитивный автостереотип.

Стереотипы выполняют следующие функции:

1) Адаптируют сознание индивидов к той и или ной культуре;

2) Защищают индивидов от потока информации, выполняют роль цензора с человеческом сознании;

3) Передают культурное наследие этносов

Окончательное закрепление этнических стереотипов в сознании общества осуществляется средствами массовой информации.

«Деятельность СМИ наиболее способствует стереотипизации по причине массового характера распространяемой информации и ориентации журналистов на собственные представления о состоянии общественного сознания и содержании социальных установок аудитории» Блохин И.Н. Журналистика в мире национальных отношений. СПб, 2008.С.320..

Медийные лица, политики и журналисты, навязывали россиянам в течение долгов времени мнение о том, что чеченцы - это воинственный народ, который не мыслит существовать без разбоя и убийств, не хочет жить в мире с Российской Федерацией.

«В информационных потоках из Чечни в течение последних лет доминирует человек с оружием. Российской и мировой общественности упорно навязывают оскаленный, дикий бандитский образ «горца». В огромном потоке дезинформации и лжи теряется, тонет правдивая информация о ситуации в ЧР» Гакаев. Особенности освещения в СМИ чеченского конфликта М. Институт этнологии и антропологии РАН, 2002. .

Две чеченские войны показали на своем примере, что распространение в СМИ стереотипов играет очень важную роль. Ведь боевые действия разворачивались не только на улицах Грозном, чеченских селах, горных ущельях, но и на страницах периодической печати, в телевизионном и радио эфирах.

«СМИ сформировали негативный образ чеченского народа, создав ему имидж криминальной нации, возбудили к нему неприязнь русского народа, как главному разрушителю российской государственности. СМИ активно рекламировали и формировали устрашающий образ «лица чеченской национальности» Там же..

Александр Минкин считает: «Ясно, что власти нужен очередной враг (враг - необходимый компонент российской жизни и сегодня эта роль отведена чеченцам). Без него трудно объяснить, почему 60% россиян оказались за чертой бедности. Недовольство людей - реальная сила» Минкин А. Журналисты на чеченской войне. Факты, документы и свидетельства. - М. 1995. с.275.

Журналисты, пытались понять причины чеченских конфликтов, обращались к истории, сравнивали Кавказскую войну с ситуацией, возникшей в Чечне после перестройки.

Следовательно, аудитории навязывалось мнение о том, что Чечня и Россия всегда находились в состоянии конфликта между собой.

СМИ представляют чеченцев как вольный свободолюбивый народ, но дикий и агрессивный народ, который не может и не хочет жить без войны. Таким образом, подчеркивая особый менталитет жителей Чечни, СМИ создавали новые мифы.

«Давайте называть вещи своими именами: чеченский терроризм вышел за рамки Чечни...Польша уже рыдает от того, что там слишком сильную позицию заимели чеченцы. А если посмотреть по нашим российским городам и весям, ну, найдите хоть одного человека, который скажет, что он одобрительной относится к чеченцам. Если чеченец не способен убивать, то он - бандит, он грабит. Если он и это не способен делать, то он ворует - другого, чеченца нет» Информационная война в Чечне. Факты. Документы. Свидетельства. Ноябрь 1994 - сентябрь 1996.- М.:

Права человека, 1997. с. 555..

«Авторы чеченского сценария стремились сформировать негативный образ чеченского народа, создав ему имидж криминальной нации, возбудить к нему неприязнь русского народа как главному разрушителю российской государственности и подвергнуть его очередному геноциду. Подконтрольные СМИ активно рекламируют и формируют устрашающий образ лица чеченской национальности. Российский обыватель ежедневно на экране своего телевизора видит картинки из «чеченской жизни»: религиозного фанатика, исполняющего «воинственный» танец «Зикр»; психа-боевика, бравирующего своими «подвигами»; главаря террористов, грозящего испепелить Россию» Гакаев Чеченский конфликт в зеркале российских СМИ»..

«Адекватность содержания этнических стереотипов действительности весьма проблематична. Скорее следует полагать, что этнические стереотипы отражают прошлый и настоящий, позитивный или негативный опыт взаимоотношения народов, особенно в тех сферах деятельности (торговля, сельское хозяйство и т. д.), где данные народы наиболее активно контактировали» Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. Учебное пособие для вузов. М.: Аспект пресс,1999. с 126..

Блохин И.Н. выделяет следующие признаки информационного (дезинформационного) воздействия, которые формируют и закрепляют этнические стереотипы Блохин Игорь Николаевич. Этножурналистика политических процессах: ролевой анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук. Санкт-Петербургский государственный университет. СПб, 2009.:

- в прямом обращении к стереотипам аудитории, вызывании чувства национальной общности, подчеркивании этнического отличия, а в условиях кризиса национального сознания - в обращении к положительным сторонам автостереотипа;

- в персонализации (деперсонализации) героев произведений этнической и этножурналистики;

- в апелляции к авторитетам, к общественному мнению;

- в смешении мнений и фактической информации, событий и их версий;

- в номинации явлений с использованием оценочных понятий;

- в игнорировании (депривации) отдельных явлений, в отборе и тенденциозном преподнесении аудитории только положительных или только отрицательных фактов действительности.

«Роль СМИ в формировании и закреплении стереотипов усиливается по причине идеализации массового характера распространения информации в сознании аудитории» Платонов Ю. Народы мира в зеркале геополитики (структура, динамика, поведение): Учеб. пособие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Plat/index.php С.285.

Негативные этнические стереотипы в российской журналистике должны быть заменены на положительные, что несомненно приведет к формированию у аудитории правильной оценки происходящих событий.

Глава 2. Сравнительный анализ публикаций, посвящённых второй чеченской кампании в СМИ (на примере «КоммерсантЪ» и «Новой газеты»)

Основная трудность при работе с доступными (т. е. нецелевыми) документами - умение читать данные на языке гипотез исследования. Ведь документ был составлен вовсе не для того, чтобы проверить гипотезы социолога. Поэтому, прежде чем анализировать документальные материалы по существу, социолог вынужден проделать утомительную работу поиска в документе индикаторов (признаков) ключевых понятий исследования.

Качественный анализ документов - необходимое условие для всех количественных операций. Но прежде следует заметить, что квантификации текстов далеко не всегда целесообразна.

В каких случаях не следует прибегать к количественному анализу? Видимо, это неразумно, если мы имеем дело с уникальными документами, где главная цель изучения - всесторонняя содержательная интерпретация материала. Не следует обращаться к количественному анализу, если перед нами описания весьма сложных явлений, если документальных данных недостаточно для массовой обработки или они неполные (нерепрезентативны).

Когда количественный анализ текстов уместен? Прежде всего, отмечает один из основателей этого метода Б. Берельсои, если требуется высокая степень точности при сопоставлении однопорядковых данных. Далее, когда достаточно много материала, чтобы оправдать усилия, связанные с его количественной обработкой, и если этот материал репрезентирует области изучения. Квантификация необходима, когда текстового материала не только достаточно, но столь много, что его нельзя охватить без суммарных оценок. Квантификация возможна при условии, что изучаемые качественные характеристики появляются с достаточной частотой.

Наиболее целесообразно использовать количественный анализ, если квалифицированные тексты сопоставляются с иными, также количественными характеристиками. Например, выраженные в статистических распределениях особенности содержания газетных сообщений сопоставляются с численностью подписчиков, их мнениями об этих материалах, тоже выраженными в числах.

Квантификация текстового материала получила весьма широкое распространение, и в 40-х гг. для нее была разработана специальная процедура, названная «контент-анализ» Сикевич З.В. Социологическое исследование: практическое руководство - СПб.: Питер, 2007. .

Контент-анализ - это перевод в количественные, показатели массовой текстовой (или записанной на пленку) информации с последующей статистической ее обработкой. Его основные операции были разработаны американскими социологами X. Лассуэллом и Б. Берельсоном. Важный вклад в развитие процедур контент-анализа внесли российские и эстонские социологи, особенно А.Н. Алексеев, Ю. Вооглайд, П. Вихалемм, Б.Л. Грушин, Т.М. Дридзе, М. Лауристинь.

Достоверность информации в первую очередь зависит от источника доступного документа. Разные источники обладают своего рода заведомой степенью достоверности сообщаемых сведений. Во всех случаях первичные данные надежней вторичных. Поэтому официальный личный документ, полученный из первых рук, более надежен и достоверен, чем неофициальный, безличный и к тому же составленный на основе других документов.

При использовании вторичных документов важно установить их первоисточник. Это можно делать выборочно, с тем чтобы оценить общую погрешность вторичных материалов.

Целевые документы, запланированные исследователем, будут надежны в случае, если предусмотрены обычные операции контроля, рассмотренные выше: поиск независимого источника информации (для выборочного контроля), вторичные обращения к тому же источнику (устойчивость данных), тесты по известным группам.

Документалисты-историки и психологи выработали немало приемов, с помощью которых определяют степень достоверности сведений, судя по самому содержанию документальной информации.

Первое «золотое правило» в работе с документами (да и вообще со всякой информацией) - четко различать описания событий и их оценку. Мнения и оценки потенциально обладают меньшей достоверностью и надежностью по сравнению с фактуальной информацией. Нередко в документе отсутствует детальная характеристика ситуации, о которой высказано мнение или оценка. Но именно конкретная ситуация дает ключ к расшифровке смысла высказанных оценок и мнений.

Далее следует проанализировать, какими намерениями руководствовался составитель документа, что поможет выявить умышленные пли непроизвольные искажения. К примеру, автор отчета о проделанной работе, как правило, склонен обрисовывать ситуацию в благоприятном для себя свете. Но если мы для сбора информации воспользуемся, скажем, отчетами проверочных комиссий, картина будет другой. Целевая установка подобных документов предрасполагает к обнаружению как раз упущений и недостатков, негативных сторон деятельности.

Очень важно знать, каков метод получения первичных данных, использованный составителем документа. Всем известно, что сведения «из первых рук» надежнее, чем информация из неопределенного источника («некоторые утверждают, что...»), а записи по свежим впечатлениям отличаются от описания тех нее событий спустя какое-то время.

Если документ содержит статистическую группировку данных, следует в первую очередь выявить основание классификации. В соответствии с целью исследования возможны перегруппировки данных по иным основаниям.

Наконец, чрезвычайно важно хорошо уяснить общую обстановку, в которой составлялся документ: располагала ли она к объективности (независимо от целевых намерений автора) или диктовала смещение информации в какую-то сторону?

Особую осторожность должен проявить исследователь при работе с личными документами, такими, как автобиографии, дневники, мемуары, письма и т. п. Вот несколько условий доверия к информации из личных документов Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. - СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002 .

(а) Можно верить сообщениям, если они никак не затрагивают интересы автора документа; или (б) наносят определенный ущерб автору; (в) видимо, достоверны те сведения, которые в момент «регистрации автором были общеизвестны; (г) достоверны детали событий, несущественные с точки зрения автора документа, а также (д) сведения, к которым автор относится недоброжелательно. Проверка подлинности документа, анализ мотивов, побуждений, условий его составления, целевой установки автора, ситуации, в которой он действовал, характера его окружения - вот те факторы, от которых зависит достоверность информации из личных документов.

Традиционный (классический) анализ документов в отличие от простого ознакомления с ними или прочтения для приобретения нового знания - это именно метод исследования, которое, как всякое научное исследование, предполагает выдвижение определенных гипотез, тщательной изучение существа анализируемого материала, логики текста, обоснованности и достоверности приводимых сведений. Этот анализ «стремится как бы до конца проникнуть в глубь документа, исчерпать его содержание. Традиционный анализ есть анализ интенсивный» Добавим, что огромную роль играют здесь опыт исследователя, глубина его знаний по предмету и интуиция.

2.2 Особенности военного дискурса в анализируемых изданиях

В некоторых СМИ журналистские расследования выступают в качестве «гвоздевых» публикаций и служат украшением полос. Ряд изданий полностью пронизывает дух «расследовательства», и значимость их для читателей заключается именно в этой нацеленности на разоблачения, выявление всяческих тайн. Хотя утверждать, что они полностью отдают свои полосы под такие материалы, было бы большой натяжкой. Но вот о «расследовательском тоне» изданий говорить вполне можно. «Звездами» такой журналистики в сфере периодической печати можно считать «Совершенно секретно», «Ваш тайный советник», «Новую газету». На счету этих изданий несколько громких судебных дел и трагически погибшие журналисты.

Объекты сравнения:

1.»Новая газета» - газета, одно из периодических изданий России. Материалы имеют политический характер; позиционирует себя как оппозиционное издание либерально-демократической и правозащитной ориентации.

Начала выходить 1 апреля 1993 года. Контрольный пакет акций принадлежит коллективу издания. 49% акций принадлежат Михаилу Горбачёву и бизнесмену Александру Лебедеву. В рамках пакета, купленного у редакции газеты в июне 2006 года, 39% - у Лебедева, 10% - у Горбачева. М. С. Горбачёв - давний партнер издания, еще в 1993 г. на часть от своей Нобелевской премии он купил 8 компьютеров для группы из 30 журналистов, которые откололись от «Комсомольской правды» и захотели создавать свое издание, в результате чего появилась «Новая газета».

На это время, пожалуй, приходился всплеск популярности той общественной деятельности, которая специализировалась на развенчании мифов и раскрытии тайн Советского Союза. Изначально газета заявляла о себе как о печатном органе, либерально настроенном, отражающим взгляды передовой интеллигенции и среднего класса. Она и по сегодняшний день проводит (в большей или меньшей степени) оппозиционную власти информационную политику. Тираж достаточно стабилен, аудитория устойчивая; издание экономически рентабельно и в целом востребовано обществом. Важно, что оно на самом деле представляет собой юридически независимый печатный орган, учрежденный коллективом редакции и не принадлежащий ни «олигарху», ни правительству, ни какой-либо партии или организации. Славу «Новой газете» принесла ее «чеченская кампания», выступления известных деятелей, общественные акции в поддержку правых сил и, конечно же, расследовательские публикации. Именно в этой сфере наиболее проявила себя Анна Политковская. Основными направлениями расследовательской деятельности газеты можно считать разоблачение коррупции в высших эшелонах власти, выявление обстановки, складывающейся вокруг военных действий в Чечне, разбор отношений между властными структурами и так называемыми простыми гражданами (рубрики «Власть и люди», «Власть и деньги», «Болевая точка»).

Обращает на себя внимание отказ журналистов-расследователей «Новой газеты» от создания расследовательских публикаций на основе данных, полученных исключительно в ходе одного интервью, так как они считают, что мнение одного эксперта может быть пристрастным, а значит, и сам отбор фактов может быть произведен им пристрастно. «Скромные» бытовые темы остались на обочине внимания вместе с «болеющими» за них читателями. Сейчас же подобное невнимание к читательской почте уже стало «неприкосновенной» традицией. Между тем использование «резерва» читательской информации может оказаться весьма полезным и для издания, и для аудитории.

2. «Коммерсантъ» - российская ежедневная общественно-политическая газета с усиленным деловым блоком. Выпускается Издательским домом «Коммерсантъ». Периодичность - шесть раз в неделю (с понедельника по субботу).

Считается формальным преемником одноимённой газеты, выходившей в России с 1909 по 1917 год (отсюда твёрдый знак в названии). Газета издаётся с декабря 1989 года (до сентября 1992 года - в еженедельном режиме).

В анализируемых изданиях публикации о Чеченской войне можно условно разделить на следующие категории:

1. рассказывающие о боевых действиях, сохраняя при этом максимальную информативность. То есть, не содержащих оценок, не оправдывающих ту или иную сторону конфликта, а достаточно сухо излагающие произошедшее. Однако, очевидно, что так или иначе поданная информация может способствовать формированию определенного мнения. Безусловно, рассказ об одном и том же событии в различных по идеологической направленности средствах массовой информации будет отличаться друг от друга, хотя все равно может носить характер информационного материала.

2. дающие оценку, событиям, происходящим в зоне конфликта, и действиям их участников. Как правило, эти материалы также содержат ту или иную информацию о событиях, однако основным в данной публикации является именно анализ. События подобраны и выстроены таким образом, что сделанные выводы оказываются логичными и очевидными для читателя или слушателя.

3. дающие оценку оценке. То есть, по сути своей материалы идеологического свойства, которые уже не столько рассказывают о самих событиях, сколько разделяют сами средства массовой информации на «своих» и «чужих». Именно к этой категории обычно относятся материалы, повествующие о начале (продолжение, окончании и иных перипетиях) информационных войн, а также дающие характеристики отдельным лицам и средствам массовой информации, придерживающимся точки зрения такой же или иной, нежели автор.

Уже к началу антитеррористической кампании летом 1999 г. общественное мнение в России практически полностью поддерживало действия правительства и военных. Басаевский рейд в Дагестан и ночные взрывы в городах России достигли главной цели - подготовили российское общественное мнение к силовому варианту решения чеченской проблемы и вводу российских войск в Чечню. И власть, и общество в едином порыве поддержали новую военную кампанию. Второй чеченской кампании предшествовала беспрецедентная по накалу античеченская кампания в российских СМИ в связи с террористическими актами в Москве, Волгодонске и Махачкале, в результате которых погибли сотни мирных граждан. И сразу априори все чеченцы стали главными подозреваемыми и обвиняемыми. Началось массовое преследование граждан Российской Федерации чеченской национальности. На протяжении двух лет российскому зрителю и читателю показывали и рассказывали, какое общество строят чеченцы. Общество, где узаконена работорговля, где брать заложников ради выкупа считается «выгодным делом». Кадры пыток и издевательств над заложниками, расстрелы людей на площадях Грозного, угрозы о террористических актах лидеров боевиков - все это возымело действие. Вот как писала в то время «Новая газета»: «Стоит отметить, что момент сегодня гораздо более благоприятный, чем в декабре 1994 г. Сегодня общественное мнение в самой России, да и в мире подготовлено средствами массовой информации к этой кампании. Если в 1994-1996 годах репортажи журналистов о варварствах российских войск заполонили практически все СМИ, то в случае новой войны чеченцам угрожает информационная блокада: мало кто из репортеров решится работать на территории, контролируемой людьми, бравшими в заложники их коллег и фактически узаконивших работорговлю».

А вот как объяснял изменение в отношении СМИ к чеченскому конфликту журналист Леонид Жуховицкий на страницах «Ъ»: «Пять лет назад мне приходилось писать о Чечне. Донести свою точку зрения до широкого читателя в ту пору было невозможно: генеральное мнение требовало немедленно предоставить свободу маленькому, но гордому чеченскому народу, прочие суждения глушились, как «Голос Америки» при коммунистах. Как известно, свобода была предоставлена, и сугубая лояльность по отношению к режиму Масхадова-Басаева-Удугова соблюдалась вплоть до вторжения боевиков в Дагестан и взрывов домов в Москве и на южных границах России. Затем мнения СМИ и общества резко изменились, политики в преддверии выборов выстроили носы по ветру, и даже самый непримиримый борец с имперским сознанием круто повернул руль: ритуальный танец Григория Явлинского на руинах взорванного дома транслировали все каналы телевидения».

Рассмотрим особенности дискурса обоих изданий.

Среди СМИ газете принадлежит особо важная роль:

(1) мобильность и оперативность в передаче актуальных событий и фактов текущей общественной жизни;

(2) участие творчески активных сил общества в формировании и распространении нужных обществу знаний;

(3) оперативная политическая и нравственная оценка происходящему;

(4) динамичное формирование и выражение общественного мнения по актуальным вопросам политики. Если учитывать названные факторы, то возможно выделить как проективный и газетный дискурс, имеющий естественную связь с основными категориями дискурса - ситуативностью, информативностью, коммуникативными действиями, личностными характеристиками. Выделение газетного дискурса подтверждается концепцией Б.М. Гаспарова о дискурсе как центральном моменте языкового существования: «Всякий акт употребления языка - будь то произведение высокой ценности или мимолетная реплика в диалоге - представляет собой частицу непрерывно движущегося потока человеческого опыта. В этом своем качестве он вбирает в себя и отражает уникальное стечение обстоятельств, при которых и для которых он был создан». К этим обстоятельствам относятся (1) коммуникативные намерения автора; (2) взаимоотношения автора и адресатов; (3) всевозможные «обстоятельства», значимые и случайные; (4) общие идеологические черты и стилистический климат эпохи в целом и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в частности; (5) жанровые и стилевые черты как самого сообщения, так и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается; (6) множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия.

Названные обстоятельства отчетливо проявляются в газетном дискурсе как речи, «погруженной в жизнь» Язык газетного дискурса, являясь динамичным по своей сути, быстро реагирует на все изменения в общественном сознании, отражая состояние последнего и влияя на его формирование. В рамках статьи остановим внимание на функциональном аспекте фразеологических единиц (ФЕ) в организации газетного дискурса. Признание за ФЕ когнитивно-номинативной функции позволяет рассматривать фразеологическую семантику как результат интегративного отражения объективной (внешней) действительности и субъективного (внутреннего) отношения к ней человека как носителя соответствующего этнокультурного сознания. Рассмотрим сквозь призму фразеологической семантики «уникальное стечение обстоятельств, при которых и для которых» создается газетный дискурс.

1. Коммуникативные намерения автора. Журналисты, пытаясь установить контакт с читателем, часто говорят на его языке, используя широкую палитру языкового материала, который делает газетное сообщение экспрессивным и интересным, в частности широко применяются экспрессивно-оценочные ФЕ. Это обусловлено не только информационной функцией газеты, но и особенностями ее языка, который должен быть «ясным и выразительным, точным, кратким»

ФЕ не только обозначают и называют предметы действительности, но и одновременно являются средством, предназначенным для выражения многообразных эмоциональных и оценочных отношений говорящего к тому, что происходит в его внутреннем мире или вне его. Ср.: 1. По подсчетам знатоков, каждый житель планеты Земля как бы сидит на пороховой бочке, набитой тремя тоннами тринитротолуола... (Новая газета, после очередного теракта в Чечне). Для создания фразеологического образа ФЕ пороховая бочка / пороховой погреб «о потенциальном очаге войны» использована метафорическая гипербола. 2. Как-то, агитируя за свою персону, он не преминул похвастать предпринятым им «хождением в народ». В основе иронической ФЕ хождение в народ (пойти в народ) «о фальшивых приемах, поступках и т.п., демонстрирующих показную близость к народу» лежит особый вид переноса - иносказание, которое содержит в себе намек на какое-то положение, ситуацию. Журналист, участвуя в формировании общественного мнения, вырабатывает социальные убеждения читателя, что возможно при условии воздействия не только на сознание, но и на чувства читательской аудитории. Поэтому, хотя и в ущерб очень важной для газеты краткости изложения, предпочтительнее оказываются обладающие высоким прагматическим потенциалом ФЕ.

2. Взаимоотношения автора и адресатов. Коммуникативная ясность газетного дискурса как совпадение интенции автора и интерпретации адресата применительно к определенному тексту [1, 297] достигается благодаря определенным средствам общения, в частности ФЕ. Например, активной фраземо-образовательной валентностью обладает соматический компонент рука, что объясняется важнейшими функциями руки как специфически человеческой части тела и прежде всего как универсального органа трудовой деятельности. Однако в семантической структуре некоторых русских ФЕ с данным соматическим компонентом ядерной семой является коннотативная сема «символ власти». Эта сема мотивируется денотативной семой и имеет логическую связь с понятием руки как орудия обладания власти. Ср.: брать (взять) в свои руки ч т о «принимать на себя ответственность за что-л.» (Народы берут в свои руки определение собственной судьбы); держать в руках к о г о-ч т о «не давать кому-л. воли; полностью владеть чем-л., главенствовать». (Совсем недавно картель крепко держал в своих руках все пять сфер нефтебизнеса); железная рука/железной рукой «твердая, бескомпромиссная политика, руководство и т.п., включающие в себя и вооруженные, насильственные методы достижения цели».. Таким образом, внеязыковая, локализуемая в сознании человека сфера знаний, мнений, убеждений, оценок - концептуальная сфера - создает базу для языкового, в частности для фразеологического, значения. Система концептов, образующая концептуальное пространство, является основанием для построения осмысленного высказывания, в процессе порождения которого используются фразеологические единицы, что обусловлено спецификой газетного дискурса и желанием адресанта речи экспрессивно выразить свою мысль. Адресат речи - читатель - понимает сообщение через восприятие и интерпретацию ассоциативных связей и окружения фразеологического знака, объективирующего определенный концепт.

3. Всевозможные «обстоятельства», значимые и случайные. Газетный дискурс является естественной средой порождения языковых единиц косвенно-производной семантики, способных к репрезентации достаточно объемной культурной информации. Своей экспрессивно-образной семантикой они отражают ядро знаний и представлений, составляющих национально-культурную доминанту дискурсивного сознания. Общие стилистические черты и стилистический климат эпохи в целом и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в частности. Анализ газетной фразеологии в аспекте функционально-стилистического расслоения показал, что представлены разговорные ФЕ задать баню с негат. сильно разбранить кого-л.» (Пора давно задать баню нашим почтенным чиновникам); от звонка до звонка «позит. от начала до конца» (Ананьев, прошедший всю войну от звонка до звонка, был обвинен в русофобии) и т.п.; просторечные ФЕ взять за глотку «негат. ограничить в свободе кого-л.» (Взять за глотку телевидение и прессу будет очень нелегко); шишка на ровном месте «ирон. о человеке, важничающем без достаточных на то оснований» (Каждый чиновник иногда так напоминает шишку на ровном месте) и т.п.; жаргонные ФЕ за бугром «нейтр. за границей» (Сейчас, когда цензуры нет, людям невозможно грубо лгать, рассказывая о процветании при нашем социализме и жутком кризисе за бугром); на крючке у кого-л. «негат. быть, находиться под наблюдением правоохранительных органов, находиться под слежкой» (Преступным промыслом они добывали средства к существованию, и все это время находились на крючке у департамента госбезопасности Чечни) и т.п.; специальные ФЕ цепная реакция с нейтр. о ряде действий, событий, вызываемых одно другим» (Недавнее повышение цен на нефтепродукцию вызвало здесь цепную реакцию); двойная бухгалтерия «негат. о чем-л. (расчетах, цифрах и т.д.), предназначенных для обмана общественности» и т.п.; спортивные ФЕ силовой прием «негат. об использовании силы в политике и дипломатии» (Решать все проблемы за столом переговоров, а не с помощью силовых приемов - вот чего требует обстановка, дом перед собственными и другими народами) и т.п.; профессиональные ФЕ голубые береты/каски «нейтр. чрезвычайные вооруженные силы ООН, направляемые по решению Совета Безопасности в места военных конфликтов для наведения порядка, прекращения кровопролития»; краповые береты «нейтр. «спецназ» - внутренние войска специального назначения»; черные береты «нейтр. бойцы ОМОНа (отдела милиции особого назначения)» и т.п.; поэтические ФЕ за тридевять земель «ирон. очень далеко» (В городке, расположенном за тридевять земель не то, что от Москвы, а от Парижа, встречаем молодого человека, влюбленного в русский язык).

4. Жанровые и стилевые черты самого сообщения и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается. Газетная фразеология характеризуется полной экспрессивно-стилистической парадигмой. Например, негативнооценочные ФЕ с больной головы на здоровую «о перекладывании вины с виноватого на невиновного» (В последние месяцы официальная пропаганда в очередной раз принялась перегружать проблемы с больной головы на здоровую); звонить во все колокола «всем повсюду объявлять о чем-л., понимать шум» (Официальная пропаганда звонит во все колокола, расписав радужными красками этот закон); презрительные ФЕ сторожевой пес «о человеке, ревностно служащем реакционным силам общества» (Резковато, но верно будет назвать командующего флотом и его подчиненных сторожевыми псами нефтяных монополий); шагать по трупам «не брезговать, не щадить никого в достижении своей цели» (Репортеры «Бильд» буквально шагают по трупам в погоне за сенсациями); иронические ФЕ буря в стакане воды «о сильном волнении, горячем споре и т.п. из-за пустяков, по ничтожному поводу» (Вся эта политическая буря в стакане воды понадобилась, однако, лишь для того, чтобы оправдать позицию); герой на час «о том, кто временно и незаслуженно попадает в центр внимания» (Как гладиаторы в древнеримском цирке, на сцену выходили все новые и новые герои на час); позитивнооценочные ФЕ вынести на своих плечах «справиться с чем-л. трудным одному, без поддержки»; эти и другие примеры ФЕ относятся к общеупотребительным.

Множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия, подтверждается активным использованием в газетных текстах ФЕ, порожденных в различных дискурсивных пространствах, например: умыть руки «отстраниться от чего-л., снять с себя ответственность за что-л.» Выражение из Нового завета: Понтий Пилат, желая снять с себя ответственность за смерть Иисуса Христа, заявил перед толпой, что он умывает руки и не считает себя ответственным за решение толпы (Матф. 27, 24). Подобно евангельскому Понтию Пилату, правительство умыло руки …

Газетный дискурс - явление динамическое, с точки зрения всех процессов, участвующих в создании сообщения. Для изучения газетного дискурса в динамическом плане немаловажное значение имеет исследование языковых единиц, в частности фразеологических.

По мнению многих исследователей, анализ метафорических словоупотреблений позволяет выделить некоторые сферы-источники для метафорической номинации объектов какой-либо части действительности, причем эти метафоры разворачиваются в целые метафорические модели. Метафорическое моделирование - это отражающее национальное самосознание средство постижения, рубрикации, представления и оценки действительности в народной ментальности». Для современного политического дискурса характерно многообразие метафорических моделей, отражающих современную действительность и специфику восприятия этой действительности.

В нарративе «северокавказский конфликт» актуализируются и получают развитие метафоры с исходной понятийной сферой «огонь», «узел», «театр», «тупик/болото», «мир животных» и «болезнь». Эти метафоры разворачиваются в когнитивные модели, которые отражают особенности восприятия чеченских событий в массовом сознании. Метафорические модели обладают разной смысловой нагрузкой и прагматическим потенциалом, вследствие чего способны выполнять различные функции.

Метафора «узла», благодаря своей мифологической нагрузке, передает высокую степень сложности ситуации: «Кавказский узел: как его развязать?». Эта концептуальная метафора подсказывает варианты разрешения ситуации. В нашем случае, затянуть узел туже - означает ужесточить контроль за чеченскими бандформированиями, развязать узел - добиться мирного урегулирования конфликта путем переговоров или предоставления Чечне независимости, разрубить узел - ликвидировать сепаратистов или отделить Чечню от России. С этой точки зрения, функционирование данной метафоры оказывается сродни идеологеме, так как постепенно приучает общество к мысли о неизбежности силового решения, как единственного варианта выхода из сложившейся ситуации. Подобное манипулирование общественным сознанием является, по-видимому, одной из функций метафоры в политическом дискурсе.

Метафора «огня» демонстрирует высокую продуктивность, т.к. способна моделировать восприятие многих аспектов указанных событий. Прагматический потенциал данной метафорической модели достаточно высок, здесь преобладают концептуальные векторы тревожности, приближающейся опасности. В рамках этой модели, военные действия уподобляются пожару; их распространение на приграничные с Чечней территории репрезентируется как разгорающееся пламя. Данная модель «подсказывает» некоторые решения кризиса: так, пожар можно тушить или гасить, но можно и раздувать: «федералы раздувают, а не гасят конфликт», подливать масло в огонь, подбрасывать дров: «Терроризм бесчинствует. Очаг-Чечня. Искры летят оттуда. А подбрасывают доллары в огонь из-за рубежа» (РФ сегодня 21.11.04), «порядком наломав дров в Чечне…». Очаг огня может долгое время тлеть: «Тлевшая, будто под золой, война вновь полыхнула по всей границе республики с Чечней».

Метафоры с исходной понятийной сферой «тупик/ ловушка/ болото/западня», по нашему мнению, являются эвфемизмами, поскольку вуалируют эсхатологические настроения, обостряющиеся в кризисные моменты жизни общества. Увязнуть в болоте, попасть в западню - все это неминуемо ведет к гибели. Данные лексические единицы содержат сему безысходности, безнадежности, обреченности. Различная оценка чеченских событий в прессе двух стран вызывает расхождения в функционировании метафор этой группы. Так, метафоры со значением «тупика/увязания в болоте/западни/ловушки» являются высокочастотными в оппозиционной прессе, что продиктовано общей оценкой этой войны и ее перспектив.

В современном российском политическом дискурсе активно функционирует театральная метафорическая модель. Нарратив «северокавказский конфликт» является частью политического дискурса, поэтому неизбежно будет трактоваться как эпизод политического театрализованного действа («главные режиссеры чеченской драмы сидят далеко и внимательно отслеживают события» (РФ-сегодня №5/98). Особенно востребованной театральная метафорическая модель оказалась при освещении громкого теракта в театральном центре на Дубровке в Москве осенью 2002 г.: «вчера спектакль «Норд-Ост» играли по чеченскому сценарию…» (Новая Газета 24.10.02).

Наибольшее количество примеров метафорического словоупотребления относится к тематике медицинской сферы. Чеченская проблема сразу после своего возникновения стала рассматриваться как очередная болезнь/рана России. Метафорическая номинация «чеченская рана России» была высокочастотной. Понятийная сфера «болезнь» детально структурирована, что предопределяет продуктивность базисной метафоры. Если чеченская война - болезнь, которой болеет Россия, то громкие теракты, устраиваемые чеченскими экстремистами, обозначаются как рецидив или распространение этой болезни: «Захват заложников в Москве напомнил, что Чечня - это рана прикрытая, а не вылеченная» (Новая газета 29.09.02); предпринимаемые меры для стабилизации ситуации на Кавказе - как прививки против рецидива болезни: «Международное участие в восстановлении Чечни - только это может стать прививкой от басаевщины …» (Новая Газета 28.10.02), лекарства или просто рецепты для лечения.

Частотными и наиболее экспрессивными на наш взгляд являются метафорические номинации «гнойник», «нарыв», «загнивание», «зараза», т.е. нечто злокачественное, медленно назревающее, неизбежно приводящее к взрыву, эскалации: «произошел не просто наглый теракт в столице государства - произошло вскрытие гнойника под названием чеченская война» (Новая газета 25.10.02); Типовые прагматические смыслы подобных метафор определяются тем, что первичные значения используемых слов хорошо известны читателям, соответствующие реалии вызывают эмоциональное отторжение, обостряют негативное отношение к виновникам обозначаемых событий. Образ больной страны становится особенно экспрессивным.