Щедрость широкой русской души

Щедрость воспринимается русским человеком обычно в положительном контексте, т.е. в контексте внимания, гостеприимства, хлебосольства, обаяния, доброты, отваги, красоты, благородства, великодушия, благочестия, бескорыстия, человеколюбия, чуткости, любви и т.д. Совершенно естественно, что «Национальный корпус» пестрит примерами, в которых лексема щедрость представлена в одном сочинительном ряду с приведенными выше. Таким образом, мы можем констатировать, что щедрость в русском языковом сознании имеет высокую положительную оценку на шкале аксиологичности. Ср.: Нравственная шкала всех народов и во все времена определяется способностью человека любить: добро - все то, что идет от любви (щедрость, самопожертвование, милосердие, бескорыстие), зло - все то, что противостоит любви (эгоизм, скупость, жестокость, трусость) (Армен Зурабов. Возвращение к будущему (1999) // «Дружба народов», 1999.04.15)). Попутно отметим, что в исключительно положительном ракурсе всегда отмечали щедрость русских и иностранцы, даже если это свойство проявлялось в экстремальных ситуациях, ср.: Самый город был разрушен французами довольно основательно перед их уходом оттуда в крепость, но все же русские моряки проводили здесь в течение своей долгой стоянки время довольно хорошо. Греки и итальянцы быстро сошлись с русскими. «…Пустыня с развалинами преобразилась в веселое обиталище; все оживотворилось… и никто не помышлял о недостатках, им претерпеваемых. Надобно признаться, что одним только русским предоставлено творить подобные чудеса: щедрость их, гибкость в обхождении, расположение к удовольствиям всякого рола и легкость, с коею научаются они чужестранным языкам, сближают их скоро со всеми народами (Е. В. Тарле. Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800) (1948)).

Однако, высоко оценивая само свойство «быть щедрым», русский человек считает, что щедрость не всегда имеет благие последствия, потому что может обернуться жадностью, мелочностью, расточительством, растратой. И тогда русский человек гадает, щедрость это или пижонство, непозволительное удовольствие, излишняя роскошь или ненужная пышность. Ср.: Я люблю щедрость и тоже был щедрым, когда мог позволить себе такое удовольствие и роскошь. Смогу ли ещё? (Владимир Голяховский. Русский доктор в Америке (1984-2001)); Откуда такая щедрость? Неужели область может позволить такую роскошь - разбрасываться миллионами? Нет, конечно. Налицо отсутствие определенной разумной государственной политики (Олег Ратников. Коррозия мышления (2003) // «Восточно-Сибирская правда» (Иркутск), 2003.06.19)); Долги, конечно, надо отдавать, а вот излишняя щедрость будет неуместна (Напрасные советы (2002) // «Домовой», 2002.12.04)); Наша щедрость до дури непринужденно перерастает в такую копеечность, что для описания ее требуется особый случай (Галина Щербакова. Армия любовников (1997)).

И даже: Щедрость - это, конечно, хорошо, но зачем же плодить паразитов? (Михаил Анчаров. Самшитовый лес (1979)).

Добавим, что щедрость в русской языковой картине мира имеет ярко выраженный «антропометрический параметр»: конечно, русская щедрость всегда идёт от души и от сердца. Потому-то очень часто русский человек, если хочет в самом положительном ракурсе представить кого-то очень ему дорогого, то обязательно представит уникальные для себя определение «от души» и «от (всего) сердца» в одном ряду с квалификативами типа щедро: Особенно часто я вспоминаю маму. Она была чудесным человеком, добрым, отзывчивым, к ней люди шли выплакать свою беду, посоветоваться, и она всем помогала, сочувствовала, жалела. А еще она была необычайно одаренным человеком, прирожденной артисткой, могла кого угодно скопировать, особенно детей, тонко подмечая и передавая суть характера, умела хорошо петь, плясать и всё делала от души, щедро, ярко, широко (Виктор Токарев. Мы старались дать зрителям надежду (2004) // «Театральная жизнь», 2004.02.23)). Совершенно этноспецифичным следует признать уже практически устойчивые сочетания типа душевная щедрость, сердечная щедрость. Для русского человека это - наивысшая похвала. Ср.: Ушел из жизни человек большой и чистой души, неизмеримой любви и доброты. Скромный, честный, умный, он покорял всех людей, окружающих его, своим человеколюбием, душевной щедростью и порядочность. (Он любил жизнь во всех ее проявлениях (2004) // «Мясная индустрия», 2004.06.21)); «А сколько было замыслов! Ї они уже никем не будут осуществлены; эти книги мог написать только он, с его яркой человеческой талантливостью, с его обширными знаниями и объединяющим мышлением, с его суровым и страстным темпераментом борца за чистоту отечественной культуры, за цельность народной души, с его сердечной щедростью и добротой…(Если бы Юрий Селезнев был с нами... (2004) // «Наш современник», 2004.06.15)).

Материальный достаток для русского человека, желающего проявить своё свойство к щедрости, не играет роли. Более того, по-настоящему считается тот щедрым, кто отдаёт всё и даже - непонятно откуда беря - больше. Ср.: РУССКИЕ всегда отличались широтой души и щедростью, несопоставимой с их доходами. Так, в 1950 году к семидесятилетию Сталина была организована выставка подарков «отцу народов». В фондах насчитывалось 127 823 подарка. Среди них были уникальные изделия: ковер, в создании которого участвовали 18 тысяч женщин Словакии, автомобили «Шкода», «Минор», «Альфа-Ромео», ваза из клыка мамонта, над которой китайский мастер работал более 9 лет, письмо жителей Дели на рисовом зерне, состоящее из 182 знаков (Максим Шлегель и др. Презент для президента (2001) // «Аргументы и факты», 2001.06.06)).

Таковы основные характеристики и параметры щедрости в том её виде, в котором осознает её современный русский человек. Всегда ли они были таковы? Если мы обратимся к истории самого слова и понятия, то мы обнаружим слово щедрость - довольно позднее новооборазование. На это указывает хотя бы отвлеченный суффикс -ость. Семантическим «прародителем» щедрости является лексема щедрoта (или чаще щедрoты), фиксируемая старославянскими и древнерусскими словарями не позже XI в. и имеющая значение милосердие, сострадании, милость (Старославянский словарь, 1958)). Щедрым в славянском мире вообще-то воспринимался человек милосердный и милостивый, способный к состраданию. Свойство щедрого человека быть дарителем подарков, выносимое современными толкователями на первое место, - «приобретение» довольно позднее и, по мнению некоторых исследователей, связанное с прагматическим влиянием западного сознания, начавшимся с петровских реформ XVIII в.

Этимологические словари дают нам еще более интересную картину: оказывается, что индоевропейской базой слова является корень *(s)k(h)ed- «раскалывать на мелкие куски», «расщеплять» (Черных, 2006). Тот же корень в более «чистом виде» мы наблюдаем в антониме скудный, в связи с чем, например, П.Я. Черных, полагает, что «значения “щедрый” и “скудный” развились из старшего значения “раскалываться”, “расщепляться”, “разбиваться на куски”, а значит, и “оскудевать”, “быть скудным”» (Черных, 2006, с. 431). Но это история слова. Какова же история понятия, стоящего за этим словом?

Здесь мы должны признать, что сам концепт входил в русскую культуру с ярко выраженной христианской коннотацией. Щедрoта, щедрoты - вообще-то изначально признавались исключительно Божественными атрибутами. Если мы обратимся к древним восточнославянским текстам, а они по большей части дадут нам образцы церковнославянского языка, то мы обнаружим, что ни щедрoта, ни щедрoты практически никогда не встречаются в контексте «человеческого», «мирского». Щедрoты, более часто употребляемая лексема, всегда свидетельствует о проявлении Божественного в мирской жизни. Если же речь шла о свойствах человека, то в том же контексте, где современный русский употребил бы слово щедрый, щедрость восточный славянин скорее поставил бы милостыню, милость или (реже) благостыню. Все эти слова являлись синонимами и подпадали под семантическую область «проявление милосердия Богом или человеком». И только одно слово, а именно щедрoты отличалось тем, что указывало на милосердие Господа. Именно потому щедрoты, в отличие от современной щедрости, никогда не имеют отрицательных определений: они не могут быть ни излишними, ни избыточными, ни чрезмерными. Но они беспредельны и безграничны, они не могут скончаться, так как они непомерно богаты. Щедрoты никак не квантифицируются, потому что их многое множество не может быть исчерпано, и Бог непостижим именно в Его щедрoтах.

Богословы утверждают, что щедрoты - это внешние выражения Божественной любви к человеку в ниспослании ему материальных благ (Клименко, 2004). Человек, не способный прочувствовать глубоко Божественную любовь, все-таки может ощутить её присутствие через материальное проявление, каковым и являются щедрoты. Интересно, что современный русский человек интуитивно чувствует эту особенность древнего славянского мировосприятия, отражая её в удивительных словосочетаниях душевная щедрость как внутреннее свойство (ведь душу можно только почувствовать, её нельзя увидеть) и скупость чувств как внешнее проявление (чувства всегда выражаются в мимике, жестах и импульсивных действиях).

Думается, что русская щедрость своё современное толкование через пространственные параметры, а именно через широту, беспредельность и безграничность, естественно восприняло от лексемы щедрoты. Сохраняет щедрость и этимологическую связь с богатством и множеством. Однако «нововведением» в толкование проявления щедрости как свойства, безусловно, является проекция на последствия. Щедрoты как атрибут Бога такой проекции не имели: Господь раздает их постоянно и как истинный Человеколюбец не заботится о последствиях. Человек же в своём подражании Божественному человеколюбию, наоборот, очень часто о них задумывается, а потому способен оценивать щедрость и в негативном плане как расточительную, ненужную, безрассудную. Еще одно отличие современного понимания проявления щедрости - это её временная квантификация: щедрoты постоянны и непрерывны, они беспрерывно изливаются (метафора воды, кстати, самая распространенная в определении щедрoт); щедрость же, как указывалось выше, может оцениваться как спорадическая и ситуативная. Однако самое яркое различие славянских щедрoт и русской щедрости заключается в том, что щедрость ассоциируется современным русским человеком почти исключительно с дарением и получением не даров, а подарков. Дар как явление духовного мира, согласно современным толкованиям, сохраняет свою высокую коннотацию, а подарок нет: это прежде всего вещь, которую дарят, подарили (Ожегов, 1982).

И всё же, как представляется, русский человек потому вполне оправданно приписывает себе щедрость в качестве одного из главных национальных свойств, что в своем мировосприятии он во многом сохраняет исконные славянские смыслы древних щедрoт. При этом подчеркнём, что, конечно же, русский человек не претендует на то, что быть щедрым способен только он, и «Национальный корпус русского языка» прекрасно это демонстрирует: ведь в его составе встречаются сочетания и восточная щедрость, и грузинская щедрость, и фламандская, и голландская и т.д. Гораздо важнее для русского национального сознания оказывается другой акцент: щедрость русский по-прежнему воспринимает как исключительно положительное свойство любого хорошего, по его мнению, человека, другое дело, что громадный размах и широту этого свойства он всё же оставляет за собой, причём и сам осознаёт, что щедрость широкой русской души нередко имеет мало понятные самому себе да и остальному миру последствия.

Литература

1. БЕРДЯЕВ Н.С. Судьба России

// http://www.krotov.info/library/02_b/berdyaev/1918_15_06.html

2. ВЕЖБИЦКАЯ А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.

3. ДАЛЬ В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. М., 1989.

4. ДОЛЕВЕЦ С.Н. Динамика морально-этических концептов скупость и щедрость в русском литературном языке XIX - начала XXI веков: Автореф. дис. …канд. филол. наук. Ростов н/Д, 2008.

5. КЛИМЕНКО Л.П. Словарь переносных, образных и символических употреблений слов в Псалтири. Нижний Новгород, 2004.

6. ОЖЕГОВ С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / Под ред. Н.Ю.Шведовой. 14-е изд., стереотип. М., 1982.

7. ОЖЕГОВ С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / Под ред. Н.Ю.Шведовой. 14-е изд., стереотип. М., 1982.

8. СТАРОСЛАВЯНСКИЙ СЛОВАРЬ (по рукописям X-XI веков): около 10 000 слов / Под ред Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. М., 1994; Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 2. М., 1958.

9. ЧЕРНЫХ П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / П.Я. Черных. 7 изд., стереотип. Т. 2. М., 2006.

10. ШМЕЛЁВ А.Д. «Широта русской души» // Арутюнова Н.Д., Левонтина И.Б. (отв. ред.). Логический анализ языка: Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2005. С. 51.

11. WWW.RUSCORPORA.RU

Данные об авторе:

Семёнова Наталья Владимировна, Россия

Доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого

lektorka ruskeho jazyka, katedrf rusistika FF UKF v Nitre

e-mail: nvsemenova@mail.ru