Выделение вещественных значений, составляющих сложные логограммы, сопоставимо с выделением значений аналогичного характера у морфем в составе сложного слова, что стало одним из устойчивых форм анализа сложного слова как в области словообразования, так и в области грамматики.

На основе стандартных терминов семиотики «имя вещи» и «имя признака» относительно абсолютного большинства простых логограмм и морфограмм можно выделить следующие варианты комбинаторики вещественных значений морфограмм и простых логограмм в составе сложных логограмм:

1. «имя + имя»: їґkan4 - смотреть (рука + глаз); ДР nan2 - мужчина (поле + сила); Аы li4 - польза (злак + нож);

2. «имя + признак»: БУ lie4 - плохой, неполноценный (мало + сила); жШ ga3 - младенец (женска грудь + маленький); Го miao4 - прекрасный (женщина + мало);

3. «признак + признак»: јв jian1 - острый (маленький + большой); ЉL she1 - чрезмерный (большой + много);

4. «модальный признак + признак» Д® mo4 - пустыня (вода + нет); Нб wai1 - кривой (нет + прямой); ±В beng2 - не надо (нет + использовать).

Этот анализ сложных логограмм по вещественному значению их составляющих позволяет сделать вывод о возможности формирования и маркирования тем или иным монографономом вещественной отнесенности сложной логограммы [1, с. 65-66].

Теперь обратимся к анализу комбинаторики частных значений монографономов - могфограмм и простых логограмм - при формировании полиграфономов.

С этих позиций сложные логограммы можно рассматривать как единицы вторичной номинации, под которой понимается некая новая функция, обретенная через комбинацию уже известных номинативных средств. Номинативная вторичность, производность сложных логограмм связана и вытекает из их синтетичности, что дает основание полагать, что за каждым из знаков такого типа стоит понятие, сформировано на основе суждений.

Синтетичность и возможная коррелятивность суждениям вынуждают признать, что основной механизм порождения знаков такого рода является тот или иной вариант метафоры, которая может нейтрализовываться через восстановление того суждения, которое лежит в ее основе [9, с. 197].

Поскольку комбинаторика предполагает структурность, взаимосвязь между частями целого, таковую можно рассматривать как семантические реляции (отношения), «необходимые для выведения значения целого из значений компонентов». При этом «семантические реляции даны носителям языка в готовом виде в их языковой памяти, то есть являются фактом языкового этносознания» [7, с. 152].

Эти положения могут служить основанием для выделения следующих вариантов семантической комбинаторики сложных логограмм:

1. Семантическое сложение. Такой тип семантической реляции предполагает, что значение логограмм достаточно свободно выводится как некая сумма сложения значений ее составляющих через восстановление суждений. Например: Р[pei2 - кровь + нет = свертываться (о крови), загустеть; Зф qiu2 - ограда + человек = арестант; арестовывать, заключать в тюрьму; јыjian4 - глаз + человек = видеть (человек видит с помощью глаз).

2. Семантическая графика. Значение логограмм такого типа выводится из значений составляющих их знаков: ФР yun4 - сверху - женская грудь, снизу - ребенок, младенец = беременность; Дт niao4 - присевший человек/хвост + вода = мочиться, моча; јв jian1 - сверху - маленький, сверху - большой = острый.

3. Семантическая замена. Этот вид реляций предполагает замену одного из простых знаков в составе сложной логограммы на другой знак, что приводит к соответствующим изменениям значения знака в целом. Это довольно широко отмечается при смене простой логограммы или морфограммы, передающей родовое значение всего знака, например: Юц jian1 - взять что-либо палочками (слева - знак «рука»), нозМ jian1 - тонкая шелковая ткань (слева знак - «шелковая нить»); ї¶kang1 - горячность, страстность (слева - знак «сердце»), но ї· kang1 - отруби, мякина, полова (слева - знак «рис»).

Второй компонент не обязательно выступает как фонетический показатель, чтение логограммы может и меняться. Например: вG gang1 - железная чека, втулка (слева - знак «металл»), Ѕ­ jiang1 - река (слева - знак «вода»).

4. Собственно метафора. Этот тип комбинаций семантических составляющих в рамках целого требует для выведения его целого значения восстановления целой цепочки суждений. Семантическая интерпретация знаков такого рода носит, как правило, «полет фантазий» и не всегда жестко аргументирована, что, впрочем, и свойственно метафоре как способу видения мира.

В качестве иллюстрации знаков такого характера можно привести логограмму - хорошо єГ, состоящую из знаков женщинаЕ®и ребенок ЧУ; если анализировать как «это хорошо, когда женщина имеет ребенка». Анализ такого рода может показаться наивным и ненаучным, но если взглянуть на него с позиции китайского бытового этносознания, когда отсутствие ребенка понималось как один из самых больших грехов, то предложенная интерпретация не выглядит уже столь необоснованной [1, с. 71].

Более сложным типом комбинации простых логограмм и морфограмм внутри сложной логограммы представляется повтор - образование сложного знака путем повторения сложного знака. С сугубо количественных характеристик повтор может быть представлен в следующих вариантах:

1. Дубликация: БЦ lin2 - лес (дерево + дерево), ¶wli4 - редко посаженные злаки (злак + злак).

2. Три- и более пликация: Й­ sen1 - тайга (дерево + дерево+ дерево), Љ¦ jian1 - зло, обман (женщина + женщина + женщина).

3. Смешанный тип: кю bai1 - разрывать, разламывать (рука + членить + рука), жХ niao3 - заигрывать, флиртовать (мужчина + женщина + мужчина).

Эти примеры показывают, что повтор как способ образования сложных логограмм дает широкую палитру различных семантических реляций.

1. Простое суммировании: °z bi4 - двести (сто + сто), цЕ chou2 - пара птиц (птица + птица).

2. Множественность: л{ za2 - стая птиц (птица + птица), АЪ lei3 - груда камней (камень + камень + камень).

3. Интенсивность: °~ xiao3 - молочно-белый (белый + белый + белый), пq xiu1 - сильный ветер, ураган (ветер + ветер + ветер).

4. Действие или состояние как результата взаимодействия нескольких объектов или действий: …є xuan1 - громко кричать, орать (рот + рот), Хe jing4 - спорить, состязаться в красноречии (речь + речь).

Проведенный анализ китайских письменных знаков показал, что в ходе многотысячелетней эволюции этот уникальный феномен человеческой культуры сложился в достаточно организованную систему, состоящую из ряда уровней, единицы каждого из предшествующих служат «строительным материалом» для единиц последующих уровней. Были выделены уровень графем, уровень морфограмм и уровень логограмм и предпринята попытка представить графемы, морфограммы и логограммы списком. В ходе рассмотрения китайских письменных знаков с точки зрения семиотики, были проанализированы типы отношений между означающим и означаемым. Это стало основанием для выделения пиктограмм, идеограмм и символограмм как семиотических вариантов логограмм, с одной стороны, и вывода о существовании китайского письменного языка как самостоятельного феномена и в грамматолого-семантическом, и в функциональном аспектах [1, с. 93].

§ 4. РЕФОРМЫ КИТАЙСКОЙ ИЕРОГЛИФИЧЕСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ

Время китайской традиционной культуры более всего напоминает циклическое. В ходе истории Китая традиционная культура меняла свой облик с каждым новым поколением, но каждый раз, описав некоторый цикл, она возвращалась к исходной точке - классическим текстам, которые получали новую интерпретацию. Письменная традиция обеспечивала графическую и лингвистическую однородность текстов культуры во все времена ее существования на любом цикле. Тексты культуры, созданные в разное время и даже в разные исторические эпохи, были в одинаковой степени доступны любому владеющему ее лингвистическим кодом. Такого рода письмена традиция целиком соответствовала установке китайской культуры на универсальность - ее повсеместное распространение во все времена. Поэтому иероглифическая письменность оказалась удобным средством передачи текстов культуры из поколения в поколение.

В ходе своей истории китайский язык проделал существенную эволюция, однако вэньянь как язык культуры и китайская письменность в своих основных чертах оставались неизменными. Однако полное отделение языка культуры от повседневного устного языка оказалось невозможным, так как на протяжении все истории Китая в текстах культуры письменный вэньянь взаимодействовал с устным языком. В зависимости от стиля в текстах на вэньяне всегда содержались отдельные слова или высказывания на устном языке. Чаще всего это была прямая речь действующих лиц тех событий, о которых говорится в тексте. Прямая речь на устном языке записывалась обычными знаками иероглифического письма. В некоторых комментариях к классическим текстам времен династии Хань фразы основного текста классических произведений в случае необходимости перелагались на устный язык того времени.

Примерно с X в. в письменные прозаические и поэтические тексты проникает устный язык современного облика в виде прямой речи и отдельных фрагментов повествования. По лексике и грамматике они уже существенно отличаются от древнекитайского. С ХI в. на устном языке северных диалектов создаются самостоятельные произведения разного содержания. В дальнейшем на основе диалектов Северного Китая сформировался второй письменный литературный язык байхуа. Функциональной областью вэньяня стали официальный тексты и литература классических жанров, функциональной областью байхуа - романы и повести. Этот письменный язык со своей грамматикой и лексикой потребовал собственного письменного выражения средствами наличной иероглифической письменности. Проблемы его приспособления к передаче нового письменного языка были в исторически короткое время разрешены к XVI в. К тому времени в общих чертах сформировалась орфография байхуа.

В новое время, когда на место письменного вэньяня пришел национальный язык, основанный на классических текстах байхуа и на современных северных диалектах китайского языка, средством его выражения осталась китайская письменность. Китайская письменность и современный национальный язык путунхуа в настоящее время являются теми языковыми средствами, с помощью которых сами китайцы и многочисленный народы Китая овладевают современной китайской культурой и знакомятся с текстами мировой культуры в китайских переводах.

Помимо письменной культуры в Китае всегда существовала и поныне существует бесписьменная народная культура. Не менее 90 % населения средневекового Китая было безграмотно и не подозревало о существовании большей части тех ценностей, которыми располагала письменная культура. В отличие от элитарной унифицированной письменной культуры, непосредственно связанной с государственной организацией, народная культура основана на фольклорной традиции. Народная культура обладает отчетливо выраженными признаками, которые проявляются также в диалекте устных текстов. В силу исторических причин китайская иероглифическая письменность была создана для письменного языка, лексика которого основывалась главным образом на диалектах северной части Китая. Для письменной передачи произведений народной литературы и текстов локальных культур требовались специальные знаки для обычной диалектной лексики и для обозначения специфических местных реалий - так называемые диалектный иероглифы, которые не встречаются в текстах китайской традиционной культуры [6, с. 533-535].

Иероглифическая письменность не могла быть достоянием сколько-нибудь значительной части китайского традиционного общества, она служила защитой привилегий правящей элиты Китая. Поэтому китайская иероглифическая письменность всегда тщательно оберегалась от попыток реформирования. Несмотря на все достоинства китайской иероглифической письменности и современный усовершенствования ее преподавания, она всегда была и в настоящее время остается слишком сложной.

С середины XIX в. китайская культура вступила в полосу коренных изменений. С начала прошлого века многие видные деятели культуры стали рассматривать китайскую письменность как фактор торможения общественного прогресса. В 20-30-е гг. XX в. были сделаны первые конкретные предложения относительно путей ее реформы. За последнее столетие рассматривалось два проекта реформы китайской иероглифической письменности: ее упрощение и прямой переход к алфавитному письму [6, с. 536].

Нуждаются ли в обновлении китайский язык и письменность - этот вопрос со времени движения за байхуа периода "4 Мая" является спорным. После того как движение за байхуа переросло в движение за упрощение иероглифов и переход на алфавитное письмо, споры становятся все более ожесточенными и уже распространились на китаеязычные общины во всем мире [11, с. 376].

Консервативно мыслящие деятели культуры и образования традиционно высказываются против реформы китайской письменности. Существенное возражение против нее состоит в том, что реформированная письменность вызовет разрыв культурной традиции и последующую утрату традиционной культуры. Другое важное возражение состоит в том, что алфавитная письменность приведет к распаду китайского языка на отдельные диалекты.

В китайском языке насчитывается множество диалектов, которые делятся на 7- 10 больших диалектных групп. На диалектах каждой из них говорят от не скольких десятков до нескольких сотен миллионов человек. Коммуникативные различия между диалектами обычно сравнивают с различиями между родственными языками. В таких условиях как чрезмерно упрощенная иероглифическая письменность, так и алфавитное письмо к трудностям устного общения непременно прибавили бы и трудности в письменном общении между частями страны. Здесь можно говорить и об опасности распада страны в целом. В этом случае значение языка становится фактором интеграции разнородных частей страны, говорящих на разных диалектах.

С начала XX в. китайский литературный язык вэньянь постепенно утрачивал свое значение языка современной культуры, а в его середине окончательно вышел из повседневного употребления. Его место занял литературный язык байхуа, который со времени движения «4 мая» 1919 г. стал называться «национальным». С октября 1955 г. в КНР он получил официальное название «общепонятный язык». Средством письма при этом осталась традиционная иероглифическая письменность, упрощенная в результате реформ 1956-1971 гг. [6, с. 536-537].

Первые шаги реформы письменности были сделаны непосредственно после революции 1911 г. В 1913 году был создан первый китайский алфавит ЧўТфЧЦДё чжуинь цзыму, а в 1919 году он был официально принят как вспомогательная письменность. В середине 20-х гг. был создан романизированный алфавит №ъУпВЮВнЧЦгоюй лома цзы, а в 1930 году он был принят официально как вторая форма национального алфавита. В 1936 году в Советском Союзе был разработан и принят для ликвидации неграмотности китайского населения советского Дальнего Востока латинизированный алфавит А­¶Ў»ЇЧЦДё ладинхуа цзыму. 1 февраля 1958 г. на сессии ВСНП был принят алфавит ЖґТфЧЦДё пиньинь цзыму на латинской основе в качестве вспомогательного средства при иероглифической письменности. Однако ни один из алфавитов не стал автономным средством письма на китайском языке.

В практике реформы письменности в КНР основным направлением было признано упрощение существующей письменности и распространение знания алфавитного письма с целью ее замены алфавитом в будущем. В соответствии с этими направлениями реформы упрощения письменности было проведено отдельными списками в 1956-1971 гг. Ее дальнейшее упрощение продолжалось следующим образом. В конце 1977 г. был опубликован, а с 1 января 1978 г. был введен в действие список радикально упрощенных иероглифов. С этого момента в делах реформы письменности началось возвратное движение. В середине 1978 г. упрощенные знаки нового списка исчезли из печатных изданий. Руководящий орган реформы письменности - Комитет реформы письменности - был реорганизован в комитет по делам языка и письменности в составе правительства, а затем переподчинен министерству просвещения.

На этом завершился активный этап реформы письменности. В настоящий момент в руководстве КНР относительно реформы китайской письменности сформировалось мнение, существо которого состоит в том, чтобы стабилизировать практику употребления существующей упрощенной письменности, и только после этого предпринимать дальнейшие шаги ее реформы [6, с. 600-601].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

иероглифический письмо китайский

Итак, в результате рассмотрения китайской иероглифической письменности как одного из важнейших аспектов китайской традиционной культуры нам удалось выявить существенные различия между алфавитным и иероглифическим письмом, изучить мифические и исторически достоверные теории о происхождении китайского письма, проанализировать систему китайских письменных знаков и осветить вопрос постепенной реформации китайского письменности в XX в. Особенность китайской письменности свидетельствует о том, что статус письма в формировании этноязыковой картине мира китайского народа принципиально отличны от статуса и значимости алфавитных письменных систем. Сложность структуры письменности китайского языка объясняется, вероятно, самим фактом длительности его формирования и существования и результатом творческого взаимодействия китайского народа в разные исторические периоды.

Таким образом, знание письменности китайского языка позволяет нам проникнуть в толщу истории китайской цивилизации, ближе познакомиться с китайской картиной мироздания, глубже заглянуть внутрь китайского универсума, одним словом, знание китайского письма значительно облегчает наше знакомство с китайской культурой в целом.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Готлиб. О.М. Основы грамматологии китайского языка. М.: АСТ: Восток-Запад, 2007.

2. Задоенко, Т. П., Хуан Шуин. Основы китайского языка. Вводный курс. М.: Наука, 1983.

3. Кондрашевский. А.Ф. Практический курс китайского языка. Пособие по иероглифике. Часть 1. М.: Издательский дом «Муравей», 1999.

4. Кравцова. М.Е. История культуры Китая. СПб.: Лань, 1999.

5. Лингвистический энциклопедический словарь (гл. редактор В. Н. Ярцева). М.: Советская энциклопедия, 1990.

6. Сафронов. М.В. Китайский язык и китайская письменность. Курс лекций. М.:АСТ: Восток-Запад. 2007.

7. Семенас А. Л. Лексикология современного китайского языка. М.: Наука, 1992.

8. Солнцев. В. М. Язык как системно-структурное образования. М.: Наука, 1978.

9. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977.

10. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация (её виды). М.: Наука, 1977.

11. Чжоу Югуан. Модернизация китайского языка и письменности. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXII. Языкознание в Китае. - М., 1989.

12. Шер. А. Я. Что нужно знать о китайской письменности. М.: Наука, 1968.

13. Ван Ли. НхБ¦. №ЕґъєєУп. µЪТ»Іб. ЦР»ЄКйѕЦ, 1981.

14. Цю Сигуй. фГОэ№з. ОДЧЦС§ёЕТЄ. єєЧЦС§ёЕТЄ. ±±ѕ©, ЙМОсУЎКй№Э, 2002.

Размещено на Allbest.ru