Понятие времени в казахском, русском и турецком языках

Прийти;

Пройти;

Ускользать;

Пролетать;

Подкрадываться;

Приближаться;

Требовать;

Не может ждать.

Данные сочетаемости позволяют выделить три условных метафорических блока:

Время-путник: то, что движется;

Время-господин: то, что требует, приказывает, не ждет;

Время-имущество: то, чем обладают.

В первом блоке глаголы-действия указывают на самый очевидный факт - время длится. Г.П. Аксенов пишет, что «длительность есть настолько ясное и заметное свойство времени, что чаще всего оно отождествляется со временем. Неосознанно подразумевается, что длительность и время - это одно и то же, хотя время более многоаспектное явление, чем длительность, а последнее есть нечто бесструктурное, беспрерывное, спонтанное, не имеющее ни начала, ни конца».

Исследование сочетаемостей времени-субъекта и времени-объекта в современном русском, казахском, турецком языках показало, что время можно:

Дать;

Оставлять;

Провести;

Потратить зря;

Заполнить;

Выбрать;

Занять;

Купить;

Иметь;

В нем можно нуждаться;

Заставить двигаться;

Воспринимать как само собой разумеющееся;

В нем можно сориентироваться;

А также время может:

Пройти;

Прийти;

Медленно тянуться;

Остаться;

Закончиться;

Заставлять кого-либо что-либо делать;

Изменять свои качества;

8) Показать что-либо;

Анализ действий, производимых над временем, в современной русской, казахской и турецкой литературе представляет перед нами нового человека, принимающего активную позицию по отношению к времени, способного определенным образом влиять на него. Человек, а также обстоятельства могут давать время, занимать, выбирать, наполнять, купить, оставить и даже заставить его двигаться, идти.

Еще одно свойство времени, перед которым человек бессилен, - это его необратимость. Время движется только в одном направлении и обратно оно уже не возвратится. Необратимость есть непрерывное становление настоящего, его непрерывное возобновление, неотвратимое обновление.

В многообразных системах знания имеют место быть и разнообразные представления о времени: научно-философское, научно-физическое, бытовое, теологическое и др. Неоднозначность подходов к раскрытию феномена времени пробудили и неоднозначность его толкования. В философском понимании, которое является общезначимым, время понимается как всеобщая форма бытия материи, выражающая длительность бытия и последовательность смены состояний всех материальных систем и процессов в мире. Материя существует лишь в движении, а движение есть сущность времени, постижение которой во многом детерминировано культурным складом эпохи. Так, исторически в культурном сознании человечества сложилось два представления о времени: циклическом и линейном.

Понятие о циклическом времени восходит к античности. Оно воспринималось как последовательность однотипных событий, источником которых были сезонные циклы. Характерными признаками считались завершенность, повторяемость событий, идея возвращения, неразличение начала и конца. С приходом христианства время стало представляться человеческому сознанию в виде прямой линии, вектор движения которой направлен (через отношение к настоящему) от прошлого к будущему.
Линейный тип времени характеризуется одномерностью, непрерывностью, необратимостью, упорядоченностью, его движение воспринимается в виде длительности и последовательности процессов и состояний окружающего мира. Однако наряду с объективным восприятием существует и субъективное восприятие времени, как правило, зависимое от ритмичности происходящих событий и от особенностей эмоционального состояния. В связи с этим выделяют объективное время, относящееся к сфере объективно существующего внешнего мира, и перцептуальное - к сфере восприятия реальной действительности отдельным человеком. Так, прошлое кажется более длительным, если оно богато событиями, в то время как в настоящем наоборот: чем содержательней его заполнение, тем незаметнее протекание. Время ожидания желательного события томительно удлиняется, нежелательного - мучительно сокращается.

Таким образом, время, оказывая воздействие на психическое состояние человека, определяет его течение жизни. Данное явление происходит опосредованно, через опыт, благодаря которому в сознании человека устанавливается система единиц измерения временных отрезков (секунда, минута, час, сутки, день, неделя, месяц, год, столетие). В таком случае настоящее выступает в качестве постоянной точки отсчета, которая разделяет течение жизни на предшествующее прошлое и на последующее будущее.

В литературном произведении модель потока времени детерминирована точкой зрения автора, которая является основной организующей силой временных отношений в художественном тексте. Литература по сравнению с другими видами искусств наиболее свободно может обращаться с реальным временем. Так, по воле автора возможно смещение временной перспективы: прошлое выступает как настоящее, будущее - как прошедшее и т.д.

Таким образом, подчиняясь творческому замыслу художника, хронологическая последовательность событий может обнаруживать себя не только в типичных (универсальных), но и, вступая в противоречие с реальным течением времени, в индивидуально-авторских проявлениях. В первом случае представления о времени проявляются в непрерывности - линейном развертывании событий; в необратимости - движении от прошлого к настоящему, от настоящего к будущему; в равномерности. Во втором - наблюдаются существенные временные нарушения, так называемые ахронии, проявляющиеся обычно в двух разновидностях:

1) ретроспекции - обращение к прошлому, анализ прошедших событий и переживаний;

2) проспекции - взгляд в будущее, представление предполагающих действий и событий.

Ретроспекция как проявление обратимости художественного времени может выступать в тексте в качестве:

1) средства раскрытия его имплицитного содержания - подтекста;

2) принципа организации ряда тематических жанров (мемуарные и автобиографические произведения, детективный роман).

Таким образом, моделирование художественного времени может зависеть от жанрово-видовых особенностей и направлений в литературе. Например, в прозаических произведениях обычно устанавливается условно настоящее время повествователя, которое соотносится с повествованием о прошлом или будущем персонажей, с характеристикой ситуаций в различных временных измерениях. Разнонаправленность, обратимость художественного времени характерна для модернизма, в недрах которого зарождается роман «потока сознания», роман «одного дня», где время становится лишь компонентом психологического бытия человека.

Ретроспекция может быть субъективно-читательской и объективно-авторской. Мысленное возвращение читателя к ранее прочитанному является либо следствием самой композиции произведения, имеющей знаковые (актуализированные) элементы, либо результатом авторских ссылок на предшествующие части текста.

Объективно-авторская ретроспекция обычно проявляется через такие слова и выражения, как ранее уже упоминалось о том, что…, читатель помнит, что…, …и опять перед ним проносятся картины прошлого и т.п.

Проспекция, объединяя различные языковые формы, относит содержательно-фактуальную информацию к последующим частям художественного произведения. В тексте она проявляется с помощью таких выражений, как он и не подозревал, что через несколько дней окажется; как будет указано ниже; забегая вперед; как он будет очарован, когда узнает, что… и т.п.

В индивидуально-художественных проявлениях время протекания может быть намеренно замедленно автором (прием ретардации), сжато, свернуто (актуализация мгновенности) или вовсе остановлено (в изображении портрета, пейзажа, в философских размышлениях автора). Оно может быть многомерным в произведениях с перекрещивающимися или параллельными сюжетными линиями, например, развитие действия во времена Понтия Пилата и в Москве 20-30-х годов в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Художественной литературе, принадлежащей к группе динамических искусств, свойственна временная дискретность, т.е. способность воспроизводить наиболее существенные фрагменты, заполняя образовавшиеся «пустоты» формулами типа: «прошло несколько дней», «прошел год» и т.д. «Оставаясь по существу непрерывным в последовательной смене временных и пространственных фактов, континуум в текстовом воспроизведении одновременно разбивается на отдельные эпизоды». Отбор этих эпизодов определяется эстетическими намерениями автора. Таким образом, в большинстве случаев художественное время короче реального. В этом проявляется закон «поэтической экономии».

Однако представление о времени обусловлено не только художественным замыслом автора, но и той картиной мира, в рамках которой он творит. Например, в древнерусской литературе, как отмечал Д.С. Лихачев, наблюдается не столь эгоцентричное восприятие времени, как в литературе XVIII - XIX веков. «Прошлое было где-то впереди, в начале событий, ряд которых не соотносился с воспринимающим его субъектом. «Задние» события были событиями настоящего или будущего» [11; 286]. Время характеризовалось замкнутостью, однонаправленностью, строгим соблюдением реальной последовательности событий, постоянным обращением к вечному: «Средневековая литература стремится к вневременному, к преодолению времени в изображении высших проявлений бытия - богоустановленности вселенной» [11; 305]. Впоследствии открытия древнерусской литературы стали использоваться писателями следующих поколений, в частности, Ф.М. Достоевским, для которого «вневременное было <...> формой осуществления вечного»[11; 347]. Наряду с событийным временем, являющимся имманентным свойством произведения, существует авторское время. «Автор-создатель свободно движется в своем времени: он может начать свой рассказ с конца, с середины и с любого момента изображаемых событий, не разрушая при этом объективного хода времени» [12; 287].

Авторское время меняется в зависимости от того, принимает ли он участие в изображаемых событиях или нет. В первом случае, время автора движется самостоятельно, имея свою сюжетную линию. Во втором - оно является неподвижным, как бы сосредоточенным в одной точке. Событийное время и время автора могут существенно расходиться. Это происходит тогда, когда автор либо обгоняет ход повествования, либо отстает, т.е. следует за событиями «по пятам». Между временем повествования и временем автора может быть существенный временной разрыв. В этом случае автор пишет либо по воспоминаниям - своим или чужим, либо по документам.

В художественном тексте учитывается как время написания, так и время восприятия. Поэтому время автора неотделимо от читательского времени. Литература как вид словесно-образного искусства предполагает наличие адресата (читателя, слушателя или исполнителя (преимущественно характерного для произведений устного народного творчества)).

В последние десятилетия фактор адресата учитывается как в лингвистических (Нистратова С.Л., Петрова Т.А.), так и в литературоведческих (Бахтин М.М., Виноградов В.В.) исследованиях текста.

Указание на адресата может быть непосредственно выражено автором, например, в форме обращений. Обращения к читателю особенно широко были распространены в русской прозе конца XVIII - первой половины XIX века (в произведениях Н.М. Карамзина, А. Бестужева-Марлинского, А.С. Пушкина и др.). Их употребление мотивировано, прежде всего, стремлением автора выразить свои интенции, подчеркнуть цель повествования, определить особенности изложения или акцентировать ту или иную мысль. Например,

Онегин, добрый мой приятель,

Родился на брегах Невы,

Где, может быть, родились Вы

Или бывали, мой читатель[13; 7].

Указание на присутствие читателя может быть выражено косвенно, посредством использования вопросительных и побудительных предложений или имплицитно (мысленно предполагая).

Обычно читательское время представляет собой фактическую («естественную») длительность. Но иногда читатель может непосредственно включаться в художественную ткань произведения, например, выступая в роли «собеседника повествователя». В данном случае читательское время изображается. «Изображенное читательское время может быть длительным и коротким, последовательным и непоследовательным, быстрым и медленным, прерывистым и непрерывным. Оно по большей части изображается как будущее, но может быть настоящим и даже прошедшим» [14; 8]. Так, например, Тургенев в «Записках охотника» изображает читателя в качестве спутника автора по охоте, его собеседника и друга.

Достаточно своеобразна природа исполнительского времени. Оно, как отмечает Лихачев, сливается со временем автора и временем читателя [14; 15]. По существу, это настоящее, т.е. время исполнения того или иного произведения.

Движение времени в словесно-образном произведении происходит в результате постоянной смены событий, которая, с одной стороны, основывается на их причинно-следственной, линейной, психологической или ассоциативной связи, а с другой - выражается через систему грамматических средств. Таким образом, в литературе одним из проявлений художественного времени выступает грамматическое время. Оно может быть представлено с помощью видовременных форм глагола, лексических единиц с темпоральной семантикой, падежных форм со значением времени, хронологических помет, синтаксических конструкций, создающих определенный временной план (например, номинативные предложения представляют в тексте план настоящего).
В целом, время текста, опираясь на грамматическую систему, может быть обусловлено взаимодействием трех темпоральных «осей»:

1) календарного времени, отображаемого преимущественно лексическими единицами с семой «время» и датами;

2) событийного времени, организованного связью всех предикатов текста (прежде всего глагольных форм);

3) перцептивного времени, выражающего позицию повествователя и персонажа (при этом используются разные лексико-грамматические средства и временные смещения).

В одних случаях художественное и грамматическое время могут быть взаимообусловлены. Так, временная ориентация, отличающая повествование от первого лица от повествования от третьего лица, определяет характер используемых автором языковых средств. Весь текст в повествовании от первого лица ориентирован на временной опыт рассказчика, поэтому его грамматическим выражением могут выступать формы как прошедшего, так настоящего и будущего времени. В повествовании от третьего лица такой ориентации нет. События изображаются просто как имевшие место, что характеризуется использованием преимущественно форм прошедшего времени.

В других случаях грамматическое и художественное время, несмотря на присутствие имманентной связи, могут существенно расходиться. Это обусловлено, в первую очередь, взаимодействием нескольких временных систем, важнейшими из которых являются сюжетное (событийное), авторское и читательское время. Так, формы настоящего во временной системе персонажей (событийное время) отличаются от временных систем автора и читателя. В сюжетном плане они участвуют в моделировании «настоящего» действующих лиц, тогда как в авторском и читательском являются формами прошедшего времени. Такие наслоения временных значений в пределах одной формы отнюдь не исключают друг друга, а соотносятся друг с другом, играя значительную роль в семантической организации временной структуры произведения.

В заключение всего вышеперечисленного следует отметить, что художественное время обусловлено жанровой спецификой произведения, художественным методом, авторскими представлениями, а также тем, в русле какого литературного течения или направления это произведение создано. Поэтому формы художественного времени отличаются изменчивостью и многообразием. «Все изменения художественного времени складываются в определенную общую линию его развития, связанную с общей линией развития словесного искусства в целом» [14; 127].

Развитие естественнонаучных представлений и технический прогресс человечества XX века способствовали небывалому расширению знаний об истории Земли. По причине глобализации знаний и интеллектуализации самого человека, для разума стало возможным охват временных периодов, протяженностью в миллионы лет, и перемещение в этом «временном пространстве». Несомненно это послужило к расширению и пониманию временных рамок, что не могло не отразиться на бытовании концепта время в современных языках и на его непосредственной вербализации в устойчивых сочетаниях, в частности в поговорках и фразеологизмах, как в русских, так и в казахских, турецких.

Современное понимание концепта «время» заметно отличается от средневекового периода. Рассмотрим эти различия в рамках целостной лингвовременной картины мира.

Лингвовременная картина мира объединяет концептуальный и языковой уровни: языковая временная семантика представляет собой с одной стороны, «оболочку» концепта «время», с другой - содержание по отношению к вербальному уровню. В качестве единицы лингвовременной картины мира выступает концепт «время». Одним из способов вербализации концепта «время» являются фразеологические единицы со значением «время». Временные представления в виде конкретных, ярких, чувственно-осязаемых зрительных и слуховых образов нашли отражение во внутренней форме фразеологизмов с временным значением. Именно во фразеологических единицах, которые составляют так называемую фразеологическую картину мира, искусственно созданную народом в процессе творчества, культурные концепты находят наиболее яркое отражение.

Фразеологизмы, как яркие, образно-эмоциональные, экспрессивные средства языка, способствуют созданию эстетически значимой, языковой картины мира. Понятие фразеологическая картина мира подразумевает часть языковой картины мира, описанной средствами фразеологии, в которой каждая фразеологическая единица является элементом строгой системы и выполняет определенные функции в описании реалий окружающей действительности. Из этого следует, что фразеологическая картина мира - это один из универсальных способов классификации фразеологизмов, основаниями которой выступают как экстралингвистические, так и языковые их особенности.

Глава II. Представление времени в ментальности русских, казахов и турок

время казахский русский турецкий

В литературе по психологии и культуре описаны несколько типов темпоральной ориентации, каждый из которых имеет свое культурное воплощение, а в совокупности они дают полную картину человеческих возможностей по осмыслению времени. Первый тип - бегство от времени в мифологическое прошлое или в различные формы вечности. Эта позиция, содержащая элементы темпорального эскапизма, представлена архаическими культурами, культурой древнего Египта, а также индуизмом, буддизмом, конфуцианством, исламом, ранним христианством (гностицизм и манихейство) и православием. Она наиболее ярко выражена в Индо-буддисткой культуре: время - иллюзия, порожденная несовершенством человеческого восприятия, принимающего видимую, но низшую реальность (Майя) за последнюю истину. Цель человека - осознать свою уникальность и причастность к высшей (сакральной) реальности, которая тождественна духовной свободе, и преодолеть время (как признак «неподлинной» реальности). Человек может освободиться от «сансары» или бесконечных перерождений в зависимости от накопившейся кармы. Преодоление «кармы» осознается как преодоление времени, переход на иной уровень сознания, где достигается максимальная степень свободы и атемпоральности.

Высшая реальность может ассоциироваться с сакральным прошлым, выраженным в мифах, которые повествуют о первых деяниях Богов как образцов для подражания (люди должны делать то, что делали Боги в период первотворения). Такое ретроспективное восприятие времени присуще архаическому мышлению, но остается характерным и для многих восточных культур. Оно обострено у фундаменталистов всех мастей (исламский фундаментализм, православный). Это стремление к «первоначалу» на определенном этапе может потерять всякий смысл, превращая современного человека в архаическое существо, живущее вне времени, или утонувшее в прошлом; однако, выпав из настоящего, он теряет смысл существования.

Человечество в разных местах и в разное время создавало разные формы темпоральной ориентации, которые поддаются систематизации: ориентация на мифическую вечность, ретроспективная, перспективная, ориентация на физическое настоящее. Жизнь в настоящем - презентизм. Но настоящее трудно определимо: оно может быть различным по своей длительности (настоящее мгновение, настоящий день, настоящий век, настоящая эпоха, и т.д.); оно может быть "пустым", то есть совпадать с физическим настоящим или "полным". Настоящее время души (ментальное) может включать все прошлое и будущее, связывая и осмысляя все события по их значению. Понятие ментального настоящего как единственного места пребывания смысла - важное достижение христианской культуры. «Полное» настоящее преодолевает ограниченности презентизма и этернализма, а также односторонности сугубо ретроспективной (фундаментализм) и перспективной (утопизм) ориентаций.

Образ времени, который создается культурой, содержит представления о смысле жизни. Каждая культура создает свой образ времени в его соотношении с вечностью и с мгновением настоящего, этот образ обусловливает специфику ее этноса, менталитета и культурной идентичности, во многом предопределяя ее судьбу. Образ времени формирует представления о смысле жизни.

Многообразные представления о времени, имеющиеся в разных культурах, свидетельствуют о потенциальном богатстве человеческих возможностей и являются взаимно дополнительными.

Концепт времени чрезвычайно интересный и вместе с тем сложный - сквозь его призму воспринимается нами все сущее в мире. А. Я. Гуревич высоко оценивает значение категории времени: «Мало найдется таких показателей культуры, которые в такой степени характеризовали ее сущность как понимание времени. В нем воплощается, с ним связано мироощущение эпохи, поведение людей, их сознание, ритм жизни, отношение к вещам».

Время - феномен чрезвычайно абстрактный, оно невидимо, неслышимо, неосязаемо. Доступ к тайне времени возможен посредством языка: представления о времени и о его качественном наполнении, сформировавшиеся в сознании в результате естественного темпорального опыта, воплощаются в знаковые формы и становятся достоянием языка. Языковая репрезентация времени, как любого другого абстрактного имени, осуществляется посредством метафоры в самом широком смысле этого слова.

Современная когнитивистика рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира. Метафоризация с позиций когнитивистики основывается на взаимодействии двух структур знаний - когнитивной структуры «источника» и когнитивной структуры «цели». Область источника - это более конкретное знание, получаемое человеком в процессе непосредственного взаимодействия с действительностью, обобщение опыта практической жизни человека. Сфера цели - менее ясное, менее конкретное, менее определенное знание. Устойчивые соответствия между областью источника и областью цели, фиксированные в языковой и культурной традиции определенного общества, получили название «концептуальных метафор». Дж. Лакофф и М. Джонсон различают ориентационные метафоры (они опираются на пространственные оппозиции типа «верх - низ», «центр - периферия», «больше - меньше» и т. п.), онтологические метафоры.

Концепт времени теснейшим образом связан с культурой и языком определенного этноса. Язык отражает культуру, и это означает, что все изменения в культуре влекут за собой изменения в восприятии времени; это и находит свое отражение в языке.

Язык реагирует на эти изменения сменой базовой метафорической модели времени. Следует заметить, однако, что смена базовой метафоры не отменяет предыдущие метафорические модели, так как статус базовой получает лишь та метафора, которая играет чрезвычайно важную роль в жизни общества, и смысл и назначение которой не теряют своей значимости при прочих новых условиях.

Совокупность этих базовых метафор составляет современную темпоральную картину мира, часть языковой картины мира разных этносов.

С древнейших времен люди, пытаясь упорядочить свою жизнь, сообразовать ее с ходом природных процессов, измеряли окружающий мир. При этом время и пространство не противопоставлялись, а взаимодополняли друг друга. Так, длина пути измерялась часами и днями; размер пахотного участка и в доколумбовой Америке, и в средневековой Европе определялся тем временем, которое надо было потратить на его обработку. И, напротив, пространственные соотношения элементов древних календарей (зарубки, ямки и т.п.) обозначали отрезки времени. И сегодня соотношение делений циферблата и стрелок позволяет счислять отрезки времени. Таким образом, практически (но, возможно, не вполне осознанно) люди мыслили организацию времени и пространства в единстве как хронотоп (единство хроноса и топоса), не называя его так.

Во всех культурах человек боялся или обожествлял время, придавая ему самые разные формы: луча, пронизывающего тьму; стрелы, летящей из прошлого в будущее; спирали. Чаще всего время передавалось числом, но иногда, как у орфиков и кельтов, оно представлялось звуком или музыкой. Так, кельтский бог Дагда своей игрой на живой арфе - дубе вызывал различные времена года.

Все культуры мира ставили в первоочередную заслугу своим богам, культурным героям именно организацию жизни, превращение хаоса в космос, упорядоченность. Идея времени и идея пространства были единой идеей, выражающей меру этой упорядоченности. В дальнейшем эти идеи становились все более самостоятельными. И все же образ времени представлялся более важным, что подтверждается наличием особого бога - Хроноса, олицетворяющего изменчивое время. Миф о том, что этот бог, пытаясь избежать предсказанной ему судьбы, пожирает своих детей, дает нам первое выражение рефлексии по поводу порождения и уничтожения объектов, процессуальности мира. Но еще более важным в рождающихся образах времени является различение бренности чувственного мира и вечности, надвременности "истинного", совершенного бытия.

Переход к Новому времени знаменовался замещением религиозной картины мира естественнонаучными представлениями. Образы времени конкретизируются в рождающихся моделях и концепциях времени. Под моделью времени мы понимаем такую систему абстракций о свойствах времени, изменение которой ведет к новому миропредставлению.

С появлением человека время приобретает особую форму - становится социальным временем. Социальное время - это форма общественного бытия, которая характеризует становление человеческой деятельности и последовательность различных стадий в историческом развитии. В истории время может "ускорять свой бег", события текут быстрее, т.е. увеличивается интенсивность всех форм жизнедеятельности людей. Особым свойством социального времени является то, что исторические события хранятся в памяти человечества.

Говоря о социальном времени, выделяют время индивида (жизненный путь конкретного человека), время поколения (длительность актуальной жизнедеятельности современников) и время истории - качественно высший уровень социального времени.

Сегодня очевидно, что без исследования категории времени немыслимо современное понимание общества и человека. Но это не значит, что время автоматически стало мыслиться как нечто релятивное, возникающее и исчезающее в зависимости от того или иного объекта. Напротив, понадобилось много усилий, чтобы реляционное понимание времени проникло в область социальной философии: "Проходит не время, а существование изменчивого во времени".

В общественных процессах также фиксируется повторяемость, последовательность, ритм и другие характеристики, являющиеся свойствами времени. Многообразный арсенал временных понятий, который используют конкретные науки, исследуя соответствующие реальности (стадия, эра, эпоха, период, век, возраст, фаза, цикл, ритм и т.д.), свидетельствует о полифоничности времени. При этом, когда мы используем понятие "время" в социальной науке, то вероятнее всего мы представляем себе ньютоновское время. Когда мы локализуем события в часовом и календарном времени, когда мы строим высказывания о длительности или о движении от пункта А в пункт Б, когда мы рассчитываем темпы изменения и когда исследуем последовательность социального действия и его организацию во времени = снова используем ньютоновское представление о времени.

2.1 Время в сознании русского народа

Концепт «время» очень важен для понимания русской культуры, национального менталитета русского человека. Это понятие находит широкое отражение и истолкование в различных лексикографических источниках. Для исследования концепта «время» в русском языке, мы рассмотрим и обобщим данные словарных статей единицы «время».

В русском языке существует немало устойчивых словосочетаний со словом «время», напр., Новое время. Детское время (очень рано, еще не очень поздно). Потерянное время. Незапамятные времена (очень давно). Время покажет - будет видно в будущем. Машина времени (в научной фантастике: устройство, способное переносить человека из одной эпохи в другую).

Через определения значений единицы «время» и иллюстративные материалы в разных словарях можно отметить, что в русском языке многозначное «время» обладает достаточно богатым содержанием.

Выполняя поставленную нами задачу сопоставительного анализа, после того, как мы рассмотрели словесное выражение концепта «время» в русской языковой картине мира, далее мы попытаемся выяснить, какой национально-культурной спецификой обладает аналогичный концепт в английской языковой картине мира.

В русском языке отражаются не только стереотипы обыденного восприятия времени, представляющие "наивную" картину мира, но и результаты философского и естественнонаучного осмысления феномена времени, связанного с научной картиной мира. Как известно, на обыденные представления "проливают свет" метафорические языковые сочетания в их буквальном прочтении, в данном случае буквальный смысл сочетаний с глагольными предикатами лексемы время, а также внутренняя форма и сочетаемость других темпоральных лексем. В русской языковой картине мира, как и в языковой картине мира многих других языков, реализуется целый ряд метафор времени:

1) пространственных - перед Новым годом; экзамены уже позади;

2) динамических - время бежит, летит; время остановилось;

3) ценностных: время - это ценность, которую можно тратить, терять, отнять, дать, взять; время - это ограниченный ресурс, который может кончиться; "время - деньги". Например: Я потратил / потерял / сэкономил много времени; Не хочу отнимать у вас время; Даю вам немного времени на выполнение этого задания; Время кончилось.

В грамматической системе русского языка закодированы когнитивные модели времени, соответствующие как его обыденному, так философскому и естественнонаучному познанию. Особую важность среди таких моделей имеет четко организованная морфологическая глагольная категория времени, владеющая большим когнитивным потенциалом: "временная категоризация в концептуальной картине мира находит отражение во временных формах и языковые формы времени позволяют объективировать восприятие временных отношений в действительности, то есть используются как орудие познания (когниции)". Морфологическая категория времени реализует ряд тесно связанных более частных когнитивных моделей динамического, линейного, и однонаправленного (необратимого) времени. Фиксация линейного и однонаправленного течения времени базируется на обыденном опыте познания человеком объективной реальности и онтологии времени: невозможно вернуться в прошлое, и однажды бывшее никогда не повторится. Отображение направления течения времени и восприятие разнообразных временных планов тесно связано с философским осмыслением данной понятийной категории.

Динамические или статистические темпоральные модели, направление течения времени. Представления о времени, реализованные в русской морфологической глагольной системе, по сущности своей антропоцентричны и дейктичны, т.е. они ориентированы на говорящего и на данный момент речи. При этом в парадигматике зафиксирована статическая модель времени: события прошлого и будущего рассматриваются как реально существующие наряду с событиями настоящего, а различие между ними можно выявить только отношением к постоянной точке отсчета - моменту речи. Формы прошедшего времени показывают предшествование называемого действия моменту речи (построил, работал); формы настоящего времени - единовременность (работает); формы будущего времени - следование после момента речи (построит, будет работать). Противопоставление морфологических форм времени поддерживается соответствующей темпоральной лексикой (в прошлом, в то время; в настоящем, сейчас, в данный момент; в будущем).

Однако в речи на смену статической модели приходят динамические модели, согласно которым течение времени выражается в передвижении событий на временной шкале относительно точки отсчета. "Говорящий расчленяет время, рассматривая все временные местоположения, которые удаляются от него (или от которых он удаляется), как прошедшие, все те, которые приближаются к нему (или к которым он приближается), - как будущие, а факты, местоположение которых на линии совпадает с моментом речи, - как настоящие". Но при этом верная датировка на временной шкале (например, А.С.Пушкин родился в 1799 г.) помимо сопоставления с точкой отсчета - моментом речи, несет в себе скрытую ориентацию на событийный исходный момент - Рождество Христово, который в силу существующей конвенции обычно не эксплицируется.

Э. Кошмидер подчеркивает относительность точки отсчета и подвижность системы временных координат, происходящих в языке: в речи могут представляться модели как с неподвижной точкой отсчета (Приближается решающий момент), так и c перемещающимися ориентирами относительно стабильной точки отсчета (Мы приближаемся к решающему моменту). В первом случае "из будущего в прошлое, минуя субъект, перемещаются точки временной линии", т.е. "он наблюдает временные местоположения по отношению к себе", во втором - "по временной линии из прошлого в будущее перемещается субъект", т.е. субъект наблюдает "себя самого или другое лицо по отношению к временным местоположениям". При этом однонаправленный временной поток истолковывается как не обладающий началом и концом.

Основой динамических языковых моделей времени является идея изменения, получившая разнообразное обоснование в философских теориях. "Изменение… составляет корень, или сущность времени, осложняемую лишь различными привходящими подробностями и обстоятельствами, отвечающими на вопрос, как это изменение совершается. Изменение же можно определить как единство исчезающего, пребывающего и появляющегося. Иными словами, изменение есть единство прошлого, настоящего и будущего. Время и изменение не связаны друг с другом, а просто есть одно и то же, лишь выражаемое равными словами и в разных аспектах мысли". Но такое изменение можно заметить только лишь в том случае, если есть наблюдатель. "Об изменении можно говорить лишь в том случае, когда моменты изменения как-то объединены. И это объединение непредставимо и немыслимо иначе, как в сознании или через сознание. Область материальных изменений, если отмыслить от нее сознание наблюдающего субъекта… потеряла бы свою изменчивость". Наблюдатель имеется в большинстве философских теорий времени, также наблюдатель находится в центре языковых моделей времени. Но при этом "наблюдательный пункт" ("точка отсчета") может быть как неподвижным, так и передвигающимся вдоль оси времени, что собственно и определяет представления о направлении течения времени.

Представления о временной направленности событий из будущего в прошлое (Приближается день отъезда, все разъедутся и дом опустеет) связано с мировоззрением, которое основывается на признании предопределенности взаимодействия субстанций и порядка событий. При этом в языковой линейной модели времени не отображается конечность земного мира - языковые представления о времени таковы, что оно может неограниченно иметь продолжение как в будущем, так и в прошлом.

Языковая модель временной направленности событий из прошлого через настоящее в будущее (Мы закончили работу вовремя, теперь оформляем заявку, подадим работу на конкурс и будем ждать решения жюри) базируется на естественнонаучных теориях времени. Между определенными событиями существуют причинно-следственные отношения: прежде чем произойдет какое-либо явление в будущем, должны осуществиться все предшествующие ему изменения, которые его вызывают - прошлое порождает настоящее и будущее. Человек, как активный действующий субъект, также обращен к будущему - "в модель жизни вошло целеполагание", а "движение к цели есть движение в будущее".

Когнитивные основания глагольных значений настоящего, прошедшего и будущего времени. Во временной системе русского языка настоящее время по определению показывает одновременность с моментом речи. С одной стороны оно является наиболее широким временным планом (с точки зрения функционирования презентных форм в значении настоящего), а с другой - актуальное настоящее, которое совпадает с моментом речи, - это миг, разделяющий прошлое и будущее. Данную разноречивость сущности языкового настоящего времени отражают и существующие лингвистические определения данной категории.

Р.Якобсон, говоря о настоящем времени, считал его типично беспризнаковой категорией ("настоящее как таковое не определено в отношении времени" - глагольные формы настоящего времени активно транспонируются во временные планы прошедшего и будущего времени, а в своем основном значении могут легко сочетаться с показателями прошедшего и будущего времени, демонстрируя тем самым связь настоящего с соответствующими временными планами, например: Я вас уже давно жду - с пяти часов. Сегодня мы работаем до семи часов вечера.

Как считал Ю.П.Князев, настоящее время не имеет какой-либо отдельной области на временной оси, представляя собой соединение смежных участков прошлого и будущего, продолжительность которых зависит от особенностей обозначаемой ситуации. Еще в античных грамматиках настоящее истолковывалось как соединение прошедшего и будущего «без всякого разрыва»: предложение «Я пишу стихотворение» уместно, как говорил Присциан, «пока я еще не дошел до конца, и часть его уже написана, а часть еще должна быть написана».

Рассмотрение вопроса семантики и функционирования форм настоящего времени в русском языке показало то, что они имеют вполне определенное категориальное значение, которое, однако, не иссекается лишь одновременностью с моментом речи. В настоящем времени в русском языке показываются действия, происходящие не только во время речевого акта, но и до, и после него или вообще постоянно: Он живет здесь уже двадцать лет. Волга течет на юг. К настоящему времени относятся также узуальные, повторяющиеся, обобщенно-потенциальные действия: Он каждый день ходит в школу. Она иногда опаздывает. Этот материал не мнется. Смелость города берет. Данное грамматическое понимание названных и подобных им действий возможно потому, что для говорящего они являются, вследствие их устойчивости и стабильности, актуальными характеристиками объектов, действительными и для момента речи. «Тем самым изменяется характер отношения одновременности речевого акта: он совпадает не с осуществлением действия, а с «открытым бытием» указанных характеристик действия. Эти характеристики действия, как и конкретные разовые действия настоящего, имеют для говорящего cтaтус актуальной действительности, в которой он живет и с которой взаимодействует».

Следовательно, все разновидности значения настоящего времени объединены общим признаком "открытого бытия", т.е. синхронности с актуальной действительностью говорящего, которая определяется говорящим с учетом не только своего опыта и знаний, но и опыта и знаний других лиц. Значение одновременности является основополагающим и для осмысления физического времени: "Мы должны обратить внимание на то, что все наши суждения, в которых время играет какую-нибудь роль, всегда являются суждениями об одновременных событиях. Если я, к примеру, говорю: "Этот поезд прибывает сюда в 7 часов", - то это означает, примерно следующее" "Указание маленькой стрелки моих часов на 7 часов и прибытие поезда суть одновременные события".

Будущее время в грамматической системе русского глагола не противопоставлено как потенциальное настоящему и прошедшему как реальным временам: все три времени в рамках изъявительного наклонения интерпретируются в грамматической системе как реальные. Об этом же свидетельствует семантическая двойственность формы простого будущего, о которой шла речь выше, а также этимология формы составного будущего, не включающая, в отличие от целого ряда языков, в свой состав модальных элементов. Это соответствует современным естественнонаучным представлениям о будущем времени. "В процессе проектирования сложных систем реализуется такое истолкование времени, которое было чуждо теоретической физике. Время понимается не как некоторая рядоположенность прошлого и будущего в статике, а как время, нацеленное на будущее. Причем будущее выступает не в значении чего-то чуждого человеку, неотвратимо надвигающемуся (как это имело место для прежних физических исследований). Будущее, по крайней мере, ближайшее будущее, как модус времени, предстает как то, что можно творить, создавать, используя план действий, полученных на основе научных исследований, как что-то подвластное человеку, не безразличное его интересам". Хотя стоит отметить, что в обыденной русской речи нередко используются модальные способы выражения будущих индивидуальных действий (я собираюсь, я хотел бы), а также импликатуры «если А, то В»: Если все будет нормально, то в следующем году мы поедем в Крым.

Как уже говорилось выше, "прошедшее время глаголов несовершенного и совершенного вида выражается одной и той же формой: в этой форме выступают глаголы разных видов, но с точки зрения категории времени это одна морфологическая форма", а все возможные интерпретации значений форм прошедшего времени (перфективное, имперфективное, аористивное, предпрошедшее) предстают как результат взаимодействия вида, лексического значения глаголов и их контекстного окружения.

Существует мнение, что время отражается в языковой модели времени, которая представлена совокупностью языковых средств: формами глагольного времени, в значениях слов с темпоральной окраской прилагательными и наречиями с темпоральным значением, словосочетаниями, количественно-именными сочетаниями, фразеологическими и паремиологическими единицами: день, ночь, год, утро, полдень, вечер, весна, лето, момент, время, час, миг, время течет, время меняется, осенняя пора, пора надежд и грусти нежной, хрущевское время, утро жизни, закат жизни, час раскаяния, пробил час, бывший, будущий тогдашний, нынешний, прежний и т.д. Для менталитета русских характерна низкая оценка обозримого прошлого, например, «начнем с чистой страницы» и т.д.

2.1. 

2.2 Время в сознании казахского народа

Содержание теоретических подходов к рассмотрению фразеологического фонда языка как отражения языковой картины мира этноса показывает общность взглядов относительно утверждения, что фразеологический знак является, прежде всего, концептом сознания языковой личности, все компоненты которого распределяются между тремя блоками, соответствующими трем составляющим человеческого существования, - языку, мышлению, объективному миру.

Концепт - это семантическое образование, отмеченное лингвокультурной спецификой и тем или иным образом характеризующее носителей разных этнокультур. Концепт, отражая этническое мировидение, маркирует этническую картину мира и является кирпичиком для строительства “дома бытия” (по М.Хайдеггеру). Концепт является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека.

Анализ многочисленных исследований показывает, что внутренняя форма фразеологических единиц позволяет реконструировать культурные концепты и архетипы сознания этноса, устанавливать ценностные ориентации, зафиксированные в языке, изучать особенности миропонимания того или иного народа.

Фразеологический фонд языка есть не что иное, как “осколки”, “фрагменты” языковой картины мира народа, продукт векового наследия, вобравший в себя народную мораль.

Наше исследование посвящено анализу фрагментов языковой картины мира казахов, отраженной во фразеологическом фонде языка, в частности, на примере изучения фразеологических единиц, несущих в себе представления о времени.

Существенной философской категорией является понятие времени. Именно оно несет ответственность за случающиеся в окружающем нас мире процессы эволюции и развития, во времени фиксируются все трансформации в мировом историческом процессе. Первоначально у казахов начало выражаться чувство времени, которое было связано с определенными событиями, остававшимися в исторической памяти племени. Например, такие природные и стихийные катастрофы, как джут, голод, мор, падеж скота, война и другие, фиксировались в разуме людей и могли служить им определенными темпоральными обозначениями, не говоря уже о чувстве смены дня и ночи, охотничьих сезонов и т.д.

Так, Л.Н. Гумилев писал: «Одним из индикаторов определения состояния народа, весьма удобным для классификации, является отношение этнического сознания (каждого данного народа) к категории времени». Уже у первых кочевников чувство времени было довольно-таки развитым. Преодоление значительных расстояний, проблема богатого травостоя, наличие источников воды, сезонные изменения погоды и многое другое, принуждали кочевников относиться ко времени как к некоему абсолюту, которому повинуются появление жары и выгорание пастбищ, ледоход на реках, через которые надо переправляться, первая весенняя трава и осенняя отава, шуга на водоемах, выпадение снега и необходимость откочевки на юг.

Особенность жизни кочевников, определенность выполнения тех или иных видов хозяйственной деятельности выразились в своеобразных измерениях времени: бие сауым, бас сауым (первое доение), шай ?айнатым (время кипения чая), с?т пісірім (время варения молока), ет асым (время готовки мяса), ?озы жамыра?ан кез (время кормления ягнят), ?ой ?орала?ан мезгіл (время загона овец), ?озы алып бол?ан кез, бие байла?ан уа?ыт (время привязывания лошадей) и др.

Употребление данных словосочетаний в речи: «?алы?ды?ты ?келуге аттанушылар ??далар ауылына к?йеу келді». «Уа?ытынан кешікпей жету ушін, сиыр т?с кезінде артынан тартынып ж?ріп кетті». «С?т пісірім мезгіл ?тті ме, ?тпеді ме - ж?деп - жадап ?айтып бір шай ішім жер ж?ріп, ?ара жусанды ?ат?ыл?а келіп то?ырысты». «Ж?ман ет асым уа?ыт ?тпей-а? бір к?ш жерді алып, аттарды біраз ?ина??ырап жіберді?-ау деймін, - деді, ?зі де бел жазу?а атынан т?скен Игенжан». «Жігіт к?шінде бір шай ?айна?анша кісі бойы ?ол созым ??ды?тарды бір ?зі ?азып тастай беруші еді деседі».

Также основным ориентиром времени у кочевников являлась погода. Изменения после тяжелой и стылой зимы наступали с появлением первой зелени, когда с днем весеннего равноденствия приходил Наурыз, Новый год. «Зелень травы» оказывалась объективным критерием времени. Это заложило начала разнообразных праздников, которые были связаны с началом весенне-осеннего сезона, перекочевкой на летовки из зимовок, прохождением весенних и осенних пастбищ на этом пути. Доминирование у казахов меридиального кочевания с юга на север и назад демонстрирует присутствие временных параметров для своевременного преодоления дистанции, доходившей до расстояния 1000 км, а иногда и превосходящей его.

О первых тюрках Иакинф писал: «Умершего весною и летом хоронят, когда лист на деревьях и растениях начнет желтеть и опадать; умершего осенью или зимой хоронят, когда цветы начинают развертываться». Тюрки (тукюесцы) «уравнение времен вовсе не знают, а замечают времена только по времени». Даже если мы посмотрим в современный казахский календарь, то обнаружим в нем присутствие природного понимания времени. Так, например, месяц шілде (июль) зафиксирован как жаркий месяц года, желто?сан (декабрь) означает снежную бурю. Далее, согласно принятому на Востоке двенадцатиричному исчислению, было изобретено 12-годовое измерение, которое покорялось некоторым духовно-мистическим основам, предвещавшим добрые и плохие времена. Так, год змеи считался несчастливым, так как в это время выдавался джут, счастливыми же считались годы лошади и овцы, когда народ становился богатым за счет увеличения поголовья. Когда кочевники смотрели на ночное небо, они отмечали в своем полушарии 88 созвездий, которые имели также особое значение, ибо небо воспринималось как полусфера, укрывающая мир, где движение звезд играло большую роль по отношению к нижнему миру.

«Парад звезд» начинался созвездием То?ты (Овен), а затем шли Торпа?, (Телец), Егіздер (Близнецы), Шаян (Рак), Арыстан (Лев), Бикеш (Дева), Таразы (Скорпион), Сарышаян (Весы), Мерген (Стрелец), Тауешкі (Козерог), Су??й?ыш, (Водолей) и Балы?тар (Рыбы). После 12-месячного цикла шел 12-годовой цикл. Здесь присутствует общий для всего Востока подход к проблеме исчисления времени. Изначально этим и ограничивались, так как для нужд скотоводства и кочевничества этих циклов было достаточно.

У чистого кочевничества имелся свой временной цикл, что было непосредственно связано с ритмами движения по территории степи. Данный цикл исчислялся в 300 лет, а детерминирован он был периодами увлажнения и засушливости аридной зоны от Южно-Сибирской равнины до Тянь-Шаня.

Таким образом, здесь же непосредственно присутствовало сравнение прото-казахов с природой, что вытекает из фенологического календаря. Они представлялись как народ-природа, этнос, имеющий свой собственный способ видения природы как целого и очень близкого к ней. «Этнос -- это явление природы, отвлекающееся в формы социальных институтов и определяемое, в каждом отдельном случае, через те или иные индикаторы».

Со временем объединение казахских племен, переход к единому хозяйственному типу вызвали необходимость в едином с соседними народами понятии времени, ибо резко возросли такие виды общности, как языковая, экономическая, культурная.

Диахронный и синхронный анализ этнокультур выдвигает на передний план проблему соотношений традиций и инноваций. Культура в широком смысле этого слова есть способ бытия человека в мире, и это бытие определяется преемственностью поколений, передачей социокультурного опыта освоения действительности. Язык и культура берут начало с обычаев и традиций, которые несут в себе определенные природные ритмы. Например, возьмем казахские названия месяцев: «к?кек» -- время возвращения птиц, «мамыр» -- время обновления, «отамалы» -- скот доходит до кондиции, «?аза?» -- бестравие, «?а?тар» -- минимизация солнца и т. д. Вместо линейных измерений, таких, как минута, час, секунда, казахи предпочитали: «ат шаптырым» -- пробег лошади, «ет асым» -- время приготовления мяса, «с?т т?рім» -- время кипячения молока, «бие сауым» -- время дойки кобыл.