Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский Государственный Университет

им. М. В. Ломоносова

Филологический факультет

Кафедра немецкого языкознания

Дипломная работа на тему:

«СПЕЦИФИКА ЯЗЫКА НЕМЕЦКОЙ ЗАГАДКИ»

Научный руководитель: Носова Е.Г.

доцент, к.ф.н.

Студентка: Беленькая А.А.

Москва 2003

Содержание

Введение

Глава I. Немецкая загадка: История жанра. История исследования

1.1 Исследования немецких ученых

1.2 Первые изданные книги загадок

1.3 Авторские загадки в Средние Века и эпоху гуманизма

Глава II. Специфика языка загадки

2.1 Структурные особенности

2.2 Синтаксические особенности

2.3 Категория предикативности

Глава III. Стилистика и метафорика

3.1 Стилистические приемы в загадке

3.2 Метафора как основа загадки

Заключение

Литература

Приложения

Введение

Актуальность темы дипломной работы, прежде всего, определяется необходимостью выявить основные жанрово - стилистические особенности народной немецкой загадки в начальный период ее существования. Особое внимание уделено таким вопросам, как метафорика в загадке, ее грамматический аспект и синтаксическая структура. Проблемой базового характера является попытка выделить специфические черты немецкой народной загадки. В основу исследования положен именно этот тип загадки, которому, в отличие от загадки авторской, принадлежит право первородства в истории немецкого языка. Представляется значимым исследовать процессы развития и становления загадки как жанра и оформления ее как текста. Сосредотачивается внимание на языковых ее особенностях в целом и особое место отводится анализу конкретных текстов при рассмотрении того или иного вопроса.

Цель исследования заключается в изучении и системном обобщении стилистических и грамматических средств и приемов, применяемых в народной загадке, и, следовательно, отражающих картину мира глазами средневекового человека и последующих эпох Возрождения и Просвещения.

Объектом исследования данной дипломной работы являются народные и авторские загадки, объединенные в сборники исследователями или неизвестными народными авторами, попытка проследить жанровые, грамматически и стилистические особенности загадок. Большое значение придается теоретическим разработкам в этой области, сделанным немецкими учеными и писателями.

Предмет исследования: тематические, структурно-содержательные и грамматические аспекты проблемы жанрового своеобразия немецких народных загадок.

Задачи исследования:

1. Изучение специфики языка немецкой народной загадки в период ее становления как жанра.

2. Рассмотрение идеологических и социальных аспектов загадки как способа отражения действительности.

3. Исследование общих тенденций развития языка загадки, его динамики на определенном историческом отрезки времени.

К методам исследований, примененным в данной работе, можно отнести сравнительный и логический анализ, периодизацию, и систематизацию данных о жанрово-стилистических и грамматических признаках загадки, а также типизацию текстов. С их помощью ставится задача сделать объективный анализ имеющихся в распоряжении автора материалов.

В ходе подготовки дипломной работы были использованы материалы российских и немецких авторов, сборники загадок.

Научная новизна состоит в том, что до сих пор не существует ни одного труда на русском языке, посвященного комплексному изучению всех специфических черт немецкой народной загадки. Автор попытался выделить наиболее яркие черты данного жанра, провести общий анализ особенностей и систематизацию отдельных аспектов.

Глава I. Немецкая загадка: История жанра. История исследования

1.1 Исследования немецких ученых

Das hochste ist das Verstandlichste -

das Nachste, das Unentbehrlichste.

Nur durch Unbekanntschaft mit uns

selbst - Entwohnung von uns selbst

entsteht hier eine Unbegreiflichkeit,

die selbst unbegreiflich ist.

Novalis

Ф. Гердер в одном из своих произведений «О духе иудейской поэзии» дает образцы древнееврейской загадки и приходит к следующему выводу: «Довольно о загадках. Ясно ли нам их предназначение? Оно в том, чтобы собрать воедино схожие стороны предметов и объединить их под моральным и художественным углом зрения. Все народы без исключения на первой стадии их развития не оставались равнодушными к загадкам; этим объясняется и любовь к загадкам детей. Остроумие загадки, ее способность подмечать, наконец, ее поэтичность выражаются в отдельных деталях и составных частях самым элементарным образом. Награда, которой удостаивается в своем кругу как рассказчик, так и слушатель каждой хорошей загадки, является одновременно призом за борьбу и венком победителя. Я считаю, что если бы мы вместо пространных описаний «народного духа» обладали образцами еще только пробующего себя остроумия, наивной шутки, мы смогли бы понять пути развития духовности народов. Ведь каждая народность в древности имела свой путь в поиске общего среди многочисленных идей. К сожалению, нам доступны лишь немногие из них, т.к. как раз эти явления принадлежат к святыням языка. Они не только трудны для понимания, но и практически непереводимы" [10, 357]. Достаточно взглянуть на библиографию загадок Арчера Тейлора, чтобы понять - «народы на первой стадии их развития» знали и ценили загадки [45, 26]. С начала 20-го века в научных этнологических журналах можно найти большие и маленькие собрания загадок, записанные в различных африканских экспедициях. «Журнал американского фольклора» издал большое число индейских и эскимосских загадок. В английской, нидерландской и русской литературе имеются материалы, комментирующие восточно-азиатские загадки. Народная смекалка и поэтическое наполнение улавливаются даже в этих «примитивных» образцах. Возьмем, к примеру, опубликованную в 1932 году загадку пигмеев Конго о заходящем солнце: «Die Schildkrote verkriecht sich unter einer Weibermutze und alle Leute sehen es».

Еще Гердер приписывал загадки к «святыням каждого отдельного языка». Из ведических книг древней Индии известны «ритуальные загадки», используемые священниками в ритуалах жертвоприношения. Многие средневековые загадки происходят из области религиозных толкований раннего христианства. Романтики возводили загадку к древнейшим мифическим и культовым сферам. Андре Жолле также видит связь между загадкой и мифом, оба они вышли из «Знания»: «Миф есть ответ, в котором содержится вопрос; загадка есть вопрос, требующий ответа» [37, 58]. Мотив «предзнания» наводит на мысль об избранности тех, для кого и предназначался текст загадки. Таким образом, загадка - это ключ к посвящению. Однако подобные спекуляции имеют мало общего с собственно текстом. В своем исследовании «Народная загадка» Фридрих Панцер критикует подобные «судорожные заумные» теории [41, 75].

Эрих Пойкерт в своих исследованиях пытается перенести мысли Жолле на конкретные этнологические реалии. Для него в центре по прежнему остается союз избранных, которых загадка посвящает в смысл мира и этого союза. При этом таинственный язык загадки лежит в сфере магии. Таким образом Пойкерт отождествляет «язык загадки» с «волшебством» или «магическим образом мысли» [44, 3-11]. При всем этом загадка вот уже многие века тестирует человеческий ум, рациональность его мышления и смекалку.

Если же рассматривать «образный язык загадки» в связке с человеческой речью, сущность этого жанра становится яснее. Образность является одним из основополагающих феноменов каждого языка. Язык повседневного общения давно утратил образный характер, язык поэтический, наоборот, культивирует его. Йохан Хейзинга пишет: «Он вкладывает в них (в эти образы) тайну, так что каждый образ дает ответ на загадку» [25, 134]. Основное для голландского ученого понятие игры относится к поэтическому языку в целом, покуда происходит процесс превращения понятий в образы. Поэтический жанр загадки ограничивает игру рамками одного феномена или вещи, затемняя образ, как об этом свидетельствует древневерхненемецкое слово «tunkal» - загадка. Стилистические средства, применяющиеся при этом, перечислил в своей работе Петч [42, 45]. Эти порой закостеневшие старинные языковые формы, характерные для загадки, он определил как «простые формы», что более правомерно, чем часто цитируемая «диалектика вопроса и ответа».

По поводу сущности загадки высказывали мысли еще античные философы. Аристотель говорит о ней в связи с метафорой. Все загадочное, по его мнению, она уже содержит в себе. Загадка соединяет несоединимое и все же говорит о настоящем. Клеарх, ученик Аристотеля, в своем труде о пословицах говорит о диалоге-загадке, сопутствующем дружескому обеду: «Исчезновение грифов не так далеко от философии, как принято считать, древние именно по этому распознавали образованного человека. Ведь именно подобные вопросы они задавали на пирах..» Коснемся средневековых определений загадки и приведем два из них. У Матеуса фон Вендоме (около 1200 года) мы находим: «Aenigma est sententiarum obscuritas quodam verborum involucro occultata». Итальянец Гиральди (в книге «Aenigmatographia» Ройснера) пишет: «Aenigma vocabulum est Graecum, et obscurum involutumque sermonem significat». Оба определения практически идентичны с языковой точки зрения и, видимо, передают заключительные выводы философов. Поэты барокко видят в «загадочной рифме» полновесный стихотворный жанр, чью уникальность охарактеризовал Шоттель. О поэтической силе воздействия загадки написал Гете в своей элегии «Алексис и Дора»:

So legt der Dichter ein Ratsel,

Kunstlich, mit Worten verschrankt, oft der Versammlung ins Ohr;

Jeden freuet die seltne, der zierlichen Bilder Verknupfung,

Aber noch fehlet das Wort, das die Bedeutung verwahrt.

Ist es endlich entdeckt, dann heitert sich jedes Gemuth auf,

Und erblickt im Gedicht doppelt erfreulichen Sinn.

В литературных и народных загадках с древних времен был заключен короткий вопрос или поэтически оформленное изречение. Кому принадлежит право первородства, исторически доказать нельзя. Стилистические средства обеих форм загадки различны. Загадка-изречение предъявляет более высокие претензии к внешнему оформлению. Первое исследование видов и стилистических средств загадки предпринял Р. Петч в своих «Новых статьях…» 1899 года. Для начала он выделил «ненастоящие» загадки (Weisheitsproben, Halslosungsratsel, Scherzfragen). Можно поспорить, являются ли «настоящими» загадками только поэтически оформленные тексты. Некоторые различия, сформулированные Петчем, четко разграничивают виды загадок. Например, они показывают, что «задачки на мудрость» (Weisheitsfragen, а зачастую это простые вопросы) восходят к загадкам-вопросам. Группа загадок «без решения», которые часто спасают жизнь герою сказания или мифа, так называемые Halslosungsratsel (также называемые Halsratsel). Этот тип можно причислить к загадкам-рассказам, так как сама загадка включается в рассказ приговоренного или преступника. Самой распространенной является загадка об Ило, которую осужденная на смерть женщина предлагает своим судьям и которую они не могут разгадать:

„Auf Ilo geh ich, auf Ilo steh ich,

Auf Ilo bin ic hubsch und fein.

Ratet meine Herren, was soll das sein?“

(Женщина носит обувь, сделанную из меха ее собаки Ило).

По Панцеру «настоящие» загадки должны иметь решение. Таким образом Halslosungsratsel он относит к «псевдозагадкам», то же самое касается и вопросов-шуток (Scherzfragen). На подобные вопросы, созданные только шутки ради, существует множество ответов. Например: «Wohin ging Jakob, als er 13 Jahre alt war? ins dreizehnte!»

Загадка-стихотворение (Ratselspruch) как малая поэтическая форма по Петчу является «истинной» загадкой. Сравнение загадки Шиллера о корабле с ее мекленбургским вариантом отражает принципиальные стилистические отличия между авторской (Kunstratsel) и народной загадкой (Volksratsel).

Петч выделяет отдельные методы и способы «загадывания»: описание и именование предмета или явления, персонификация, противоречивые и неоднозначные высказывания, языкотворческие метафоры и звуковые формы. В качестве эстетических средств ученый называет аллитерацию, ассонанс и конечную рифму.

1.2 Первые изданные книги загадок

Еще в самом начале книгопечатания появились дешевые маленькие брошюры с загадками, которые должны были служить развлечением для широких слоев населения. Они подтверждают существование загадки вне гуманистически-образованных кругов. Лишь некоторые из них сохранились до наших дней в библиотеках. Две из них в 19 веке обнаружили издатели.

Йозеф Гёррес («Die teutschen Volksbucher», 1807) интересовался народной лтературой и дал описания к множеству загадок. «Новая книжка с загадками обо всех делах мирских и духовных», представляющая материал 16 века, представляет сама себя в подзаголовке: «Das Rockenbuchlein hei? ich/ Wer langweilig ist, der kauft mich...“. В 1899 году уже упоминавшийся Роберт Петч также издал подобное собрание, озаглавив его так же. Содержание обеих книг, тем не менее, различалось. Уланд пишет в своих трудах о книге, носившей название «Новая книжка загадок, отпечатанная в Страсбурге у М. Якоба Каммерландена фон Ментц» («Eine newe Spinnstub oder Raterschbuchlein. Getruckt zu Strasburg bei M. Jacob Cammerlanden von Mentz»). Известно, что указанный книгоиздатель умер в 1548 году, поэтому не составляет труда приблизительно датировать это первое собрание немецких загадок. К 1519 году относится еще один вариант этой книги, хранящийся в Национальном Музее в Нюрнберге. От первого варианта он отличается только написанием и просторечными формами. Так, например, нюренбергская версия заканчивается словами составителя:

Niemant sol mirs fur ubel han/

ob etlich raters hie in stan/

die ich nit wol hab besehen.

es ist in gutem als geschehen.

zu stra?burg getruckt anno 1519

Райнхольд Кёлер опубликовал в 1856 году «Сорок две старых загадки и вопроса». Книга была основана на материале так называемой Веймарской рукописи, появившейся за сто лет до «Страсбургской книги загадок». Между этими двумя собраниями существует ряд параллелей. Рукопись содержала ряд религиозно-библейских вопросов, пару строк из свадебной песни (Traugemundslied) и приблизительно 20 весьма скабрезных загадок. Фантастические загадки-истории, отозвавшиеся позднее в народных сказках, свидетельствуют о живом языковом наследии, которое так бессистемно вобрала в себя рукопись.

Аугсбургское издание 1515 года долгое время считалось самостоятельной книгой, однако исследования Вакернагеля убеждают в том, что перед нами всего лишь очередной вариант страсбургского собрания.

Экземпляр совершенно самостоятельного собрания загадок являет собой брошюра на восьми страницах, озаглавленная «Lustigen und erbaulichen Rathsel von unterschiedlichen sehr bedenklichen Sachen...». Титульный лист представляет невесту и жениха в нарядах эпохи рококо, который позволяет датировать книгу 17 веком. После вступительного обращения к гостям на свадьбе каждый из них должен отгадать по загадке.

Отпечатанные книги загадок 16-17 веков не являются чисто немецкой прерогативой. Доказательством этому может послужить французская книга «Demaundes joyeuses en maniere de quodlibetz», датированная 1500 годом, а также английское собрание 1560 года «Book of merry Riddles».

1.3 Авторские загадки в Средние Века и эпоху гуманизма

Придворные миннезингеры 13-14 веков использовали материал народных загадок, а также античное наследие. Во главе целой плеяды поэтов стоит Рейнмар фон Цветер (примерно 1200-1260гг). Из написанных им пяти загадок две относятся к старинной теме календарного года, которая затрагивается еще у древнегреческого поэта Клеобула Линдского (около 600 г. до н.э). Поэтические картины Рейнхольда явно взяты из народного представления о мире. Он выхватывает год из мчащейся повозки на двенадцати колесах:

Ein sneller wol gevierter wagen

der gat ut zwelef schiben unt hat lange her getragen

zwo unt vunfzic vrouwen, die sint dar uf gesetzet nach ir zal.

Den wagen ziehent siben ros, sint wize,

unt ander siben swarz mit staetem vlize

Вторая загадка содержит то же описание, но прибавляются еще четыре времени года. Еще одно стихотворение представляет историю Каина и Авеля в образах солнца и ветра. Две прочих загадки посвящены перу для письма и мысли как символу наивысшей скорости.

У миннезингера Таннхойзера (примерно 1200-1270) стоит упомянуть одно стихотворение, неорганично сочетающее в себе целых пять тем: к истории Адама и Евы и лающей собаки с Ноева ковчега примыкает весьма туманное указание на убийство Томаса Беккета в соборе Кентербери (1170г.). Религиозная загадка о человеческом паломничестве от рождения к смерти принадлежит швейцарскому министериалу Хардеггеру (около 1270г.). Певец с княжеским титулом Вицлав III фон Рюген (около 1320г.) загадал в своем стихотворении абстрактный предмет, который можно интерпретировать как «мысль».

Среди поэтов этого времени, писавших загадки, было множество пилигримов, пытавшихся завоевать расположение властителей своим искусством. На первом месте среди них стоит Марнер из Швабии (около 1250г.), считающийся одним из двенадцати основателей мейстерзанга. Его загадка о зависти создает образ ожившего греха, а текст о языке проникновенно и красочно воплощает этот старинный мотив. Средненемецкий поэт Мейстер Штолле (около 1250г.) написал загадку о возрасте, близкую к народной:

Des ich solange gewunschet han daher all mine tage,

des han ich al ze vil, das ist mins senden herzen klage

ez ist ein ungenaemer hort,

ez enbringet niht wan siuften und klageliche swaere

Некоторые из путешествующих поэтов второй половины 13 века писали загадки политического содержания, наполненные темными намеками, понятными лишь современникам: Рейнмар дер Фидлер, алеман Мейстер Боппе и южанин Вильде Александр. Северянин Рюмсланд ведет со своим конкурентом Зингауфом спор с помощью загадок. На некоторые загадки-стихи Фрайданка указывал уже Вильгельм Гримм.

Поэты Кольмарской рукописи, написанной в 15 веке, принадлежали течению мейстерзанга. Чаще всего их имена оставались неизвестны, хотя К. Барч и пытается определить их с помощью анализа языка и техники рифм. Поэт, именующий себя «Frauenlob» (Генрих фон Мейсен, умер в 1318г.), и «Regenbogen» (умер после 1318г.) сами называются в большинстве своих произведений. Кольмарская рукопись, которую исследовал Ф. Лёвенталь, содержит не только пять историй-загадок. Она включает также некоторые стихотворения, дающие «пример и совет» («ein bispel und ein rat») и с помощью широкой аллегории представляют целую тему. Такие загадки могут быть посвящены как религиозным, так и светским проблемам. Особую поэтичность этим загадкам придают вступления, описывающие ситуацию, когда автор мечтает о чем-либо:

Ich lac eins nahts in slafes gir,

mir was in minem muote

wie da so minneclichen bluote

ein boum truoc von hoher art.

В этом тексте всплывает традиционный мотив календарного года: образ дерева с двенадцатью ветвями, двадцатью пятью гнездами с сидящими в них птицами.

Необходимо упомянуть также стихотворение «Wartburgerkrieg», которое содержит в себе массу загадок. В различных вариантах оно присутствует в Йенской и Кольмарской рукописях, а также в книге под названием «Manessesche Liederhandschrift». В первой части неизвестный автор описывает спор певцов в Вартбурге. Вторая часть, которая вначале считалась самостоятельным произведением (датировка 1230-1240гг.), содержит игру в загадки, в которой принимают участие Вольфрам фон Эшенбах и волшебник Клингсор. Загадки, которыми обмениваются «сражающиеся», имеют теологическое содержание и рассказывают о грешниках, вере и неверии, царе Соломоне, четырех евангелистах и пр. Восьмая загадка рассказывает о короле Артуре. Заканчивается этот поединок тем, что Вольфрам побеждает мага, наложив на него крестное знаменье.

Во времена Гуманизма загадка, как и вся культура в целом, обращается к Античности. Ученый иезуит Якобус Понтанус (Spannmuller, 1542-1626) пишет книгу под названием «Dialogus qui inscribitur enigma». Неизвестный автор создает школьный учебник «Aenigmata et griphi veterum et recentium» (1640), помимо античных загадок содержащий латинские тексты Альдхельма. Значение этой работы трудно переоценить, так как она сделала античные темы и формы известными для широких слоев общества и способствовала симбиозу литературной и народной загадки.

Загадки эпохи гуманизма собраны в книге Николауса Ройснера «Aenigmatographia» (1599). Ройснер был ректором университета Йены, знатоком загадок и поэтом. В его труд вошли лучшие образцы жанра латинского и греческого происхождения. Кроме того, он собрал высказывания художников Ренессанса о загадке. Во второй части размещена антология поэтов Гуманизма, писавших загадки. Открывается она «сотней загадок» Симфозиуса. В другом своем труде под названием «Sylvula Logogryphorum» Ройснер описал другой тип загадок, в котором решение закодировано с помощью определенного порядка слов, слогов и букв.

Глава II. Специфика языка загадки

2.1 Структурные особенности

Многие великие ученые, поэты и писатели, такие, как Гете, братья Гримм, фон Арним, Брентано, Уланд и другие, занимались фольклором. Однако в сборниках, которые они оставили последующим поколениям, содержится лишь немного образцов малой формы народной поэзии. Гораздо больше внимания уделено жанрам песни, шванка, сказки и пр. Именно поэтому настоящим прорывом явилась работа Вильгельма Вакернагеля (Wilhelm Wackernagel), опубликованная в 1843 году в третьем томе «Zeitschrift fur deutsches Altertum» и посвященная проблемам немецкой загадки. Начало исследованию было положено, но должно было пройти еще более ста лет, чтобы пришел тот, кто бы продолжил начинания Вакернагеля. Этим человеком стал Карл Мюлленгоф (Karl Muhlenhof), занимавшийся к тому времени поисками подобий в жизненных выражениях различных германских племен. Это сравнение уже само по себе имело свою культурно-историческую ценность и привело к весьма важным результатам, что выразилось в его статье в «Zeitschrift fur deutsche Mythologie» Вольфа и Манхарда. Выяснилось, что одна и та же загадка, известная на территории Германии с древнейших времен, может встречаться и в Шотландии, и в северных сагах (Hervararsage). Еще дальше за пределы родной страны вышел путешественник по миру народной поэзии Райнхольд Келер (Rheinhold Kohler), который озвучил и интерпретировал старые загадки из Веймарской рукописи.

На немецкой почве сформировалось первое научно обоснованное собрание народных загадок: работа Рихарда Воссидло (Richard Wossidlo) «Volkstumliches aus Meklenburg».

С самого раннего этапа исследований выделялись две группы загадок: рифмованные загадки и короткие прозаические загадки-вопросы (Scherzfragen), различия между ними были не столько формального, сколько содержательного характера. «Настоящие» загадки предоставляют нам запутанное по структуре описание предмета, побуждающее к раздумью. Это может быть описание внешнего вида предмета, его происхождения, деятельности и пр. В другом же случае лицо, ставящее вопрос, имеет намерение самостоятельно назвать решение; такие псевдовопросы призваны высмеивать слушателя, они только дразнят его. Решение таких «загадок» недоступно непосвященным, а следовательно - их справедливо будет назвать «ненастоящими».

Если же мы перейдем к конкретным народным загадкам, нас без сомнения поразит разнообразие их форм. Можно даже сказать, что не существует двух одинаковых по структуре загадок. Внешняя и внутренняя форма, метрика и стиль изменяются от загадки к загадке. Одна и та же загадка связывает воедино настолько несопоставимые детали, что даже Рихард Воссидло признавал свое искреннее смущение, задавшись целью систематизации загадок.

2.2 Синтаксические особенности

Рассмотрим теперь классификацию структурных элементов загадки, предложенную Робертом Петчем (Robert Petsch). Он выделяет пять основных составляющих: 1) einfuhrendes Rahmenelement; 2) benennendes Kernelement; 3) beschreibendes Kernelement; 4) hemmendes Element; 5) abschliessendes Rahmenelement. Деление на «рамочные» и «корневые» элементы производится только на основе положения элемента в тексте, периферийное или центральное. Загадки, в которых эти элементы сменяют друг друга по порядку, ученый назвал «Normalratsel». Это идеальная структура загадки, которая практически никогда не встречается в действительности. Попробуем проследить, как же реализуется эта схема на одном из редких примеров:

1) In meines Vaters Garten

2) Seh ich sieben Kameraden,

3) Kein ein, kein Bein,

4) Kann niemand erreichen

5) Wer dieses kann raten,

Dem will ich geben einen Dukaten,

Wer dieses kann denken,

Dem will ich einen Louisdor schenken.

Вводный рамочный элемент представлен здесь обстоятельством места, выраженным сочетанием существительного с предлогом и определением (существительным в родительном падеже). Он призван локализовать загадываемый предмет в пространстве. Весьма часто такого рода элементу предшествует вопросительное предложение.

Называющий корневой элемент чаще всего выражен повествовательным предложением и представляет собой ключевое звено текста, где происходит первичная метафоризация. Понятие или группа понятий называются другими словами:

1. существительными в ед. или мн.ч. с определением или без него (ein Mannlein для обозначения шиповника, ein blanker Hammer - сосульки);

2. личным местоимением 1 л., ед. или мн.ч.;

3. местоимением 3 л., ед.ч. (Es schnaubt und heult die Stra?' herauf для бурана);

4. субстантивированными частями речи: числительными (Auf wei?em Feld/ Sind Zwei gesellt... для часовых стрелок), прилагательными (Drei Starke sah ich... для небесных светил и ветра), глаголами (mein Nam' ist: Hurtig Hupfdavon для блохи).

Однако и называющий элемент может быть пропущен. Большое число загадок состоит только из описательного корневого элемента. В нашей загадке он представлен однородными дополнениями, состоящими из существительного с отрицательным местоимением kein. Чаще всего в основе такого рода определений лежит наличие/отсутствие у предмета тех или иных признаков или же его способность/неспособность производить те или иные действия. Это выражается в форме повествовательного предложения, в котором могут быть опущены один или два главных члена, как, например, в рассматриваемом случае ((sie haben) kein ein, kein Bein...) Другая возможность передачи этого элемента состоит в описании не самого объекта загадки, а предмета, связанного с ним, чаще родственными узами. Так, например, находим в загадке про кукушку: Mein Kind erzieht ein anderer mir(…) или же в загадке про бумагу: Mein Mutter siehst du bei Bettlern immer(…) Описательный корневой элемент также может состоять из:

1. полного повествовательного предложения (Ich bleibe stets mir selber gleich для кукушки);

2. неполного повествовательного предложения с опущенным подлежащим (Hat ein Bett auf dem Rucken для гуся);

3. придаточным определительным предложением (.., das immerfort/ Von Ort zu Ort/ Sein Haus tragt/ Auf dem Rucken fort для улитки).

Препятствующий элемент служит дополнительной характеристикой (описанием) предмета, но призван ввести слушателя в заблуждение, помешать быстрому нахождению ответа. Поэтому дополнительная характеристика по семантике в той или иной мере противоречит описательному элементу, но не отличается от него синтаксически.

Наконец, завершающий рамочный элемент чаще всего представляет собой вопросительное предложение и намного реже - придаточное условное.

Как и в любом другом тексте, в основе загадки лежит предложение. Предложения могут быть вопросительные и невопросительные. Невопросительные предложения подразделяются с точки зрения передаваемой информации на побудительные и повествовательные. Побудительные предложения в загадке чаще всего входят в состав сложных предложений. Они важны здесь не столько для основной части, т.е. процесса кодировки загадываемого понятия, сколько для периферийных частей, обращенных непосредственно к адресату. В таких предложениях, естественно, содержится глагол (чаще (er)raten) в форме императива и, весьма часто, обращение. Например:

Es sitzt auf hoher Stange

Ein kleines rundes Haus;

Hinein fuhrt keine Ture,

Kein Fenster schaut hinaus.

Doch wohnen in den Stubchen,

Die eng und dunkel sind,

Viel kleine braune Bubchen-

Nun rate schnell, mein Kind!

Однако побудительные конструкции встречаются порой и в основной части, посвященной описанию понятия (beschreibendes Kernelement). Такие конструкции помогают метафоризации. В загадках, представляющих собой некий диалог автора с аудиторией, зачастую дается понять, что загадываемый предмет или существо имеет непосредственное отношение к реальной жизни слушателя или читателя. Такого рода побудительные предложения могут быть как утвердительными, так и отрицательными. Рассмотрим сначала утвердительные предложения. Наиболее часто они встречаются в загадках от первого лица. Так, например, в загадке о луче света мы читаем:

Verwahret die Fenster und Riegel,

Ich breche nicht Stabe, zerbreche nicht Siegel

Und komme doch plotzlich hinein.

В качестве сказуемого в такого рода предложениях выступает глагол в повелительном наклонении 2 л. ед. или мн.ч. Сказуемые могут быть как одиночными (см. выше), так и однородными. Например, (...) Ruf ihn laut und ruf ihn flei?ig durch den Fruhlingswald(…)

В отрицательных побудительных предложениях чаще всего дается своего рода совет, чего не следует делать с загадываемым предметом или существом. Здесь спектр используемых глаголов более широк. Например:

Ihr Kinder, sto?t und schlagt mich nicht!

Ich bin ein Ding, das leicht zerbricht, ...

Повествовательные предложения составляют основной корпус текста, т.к. именно в таких предложениях происходит процесс метафоризации на всех уровнях. Многие загадки состоят только из повествования. Например, в загадке о часовых стрелках мы читаем:

Auf wei?em Feld

Sind zwei gesellt:

Sie gehen leis

Herum im Kreis,

Der Gro? schnell,

Der Kleine trag,

Verkunden hell

Oft ihren Weg.

Sie zahlen ein Geschenk dir zu,

Das brauche fein!

Es flieht im Nu.

Весьма важны в загадке вставные конструкции: вводные обороты, приложения, деепричастные обороты и пр. Особенно надо отметить обращения, ибо именно посредством обращений происходит «живой» контакт создателя загадки (а в случае народной загадки диапазон возможностей расширяется от конкретного человека до целой вереницы поколений) с ее адресатом, слушателем или читателем. Из обращений мы и узнаем о том, кем же были те, для кого создавалась загадка. Конечно же, в первую очередь загадка была адресована детской аудитории. Здесь необходимо заметить, что изначально загадка была также весьма затруднительным умственным упражнением для высшего общества. Затем, когда народную инициативу переняли писатели и поэты и стали создавать уже подлинные произведения искусства, народной загадке ничего не оставалось, как взять на себя воспитательную функцию. Сейчас нам может показаться, что для ребенка загадки 18-19 веков слишком сложны, но при этом не следует забывать, что атмосфера деревни или города, повседневный быт того времени, тесная связь с природными явлениями накладывали отпечаток на сознание человека с самого раннего возраста. Итак, обращение в немецкой загадке могло выражаться одиночным существительным, как, например, Kinder, Jungfer или же Leut(e). Второе место занимает сочетание существительного с притяжательным местоимением, как, например, mein Kind или ihr Kinder, где местоимение ihr представляет собой архаичную (или же диалектную) форму обращения. Редко обращение состоит из трех членов. Так, например, находим форму ihr lieben Leut. Редки случаи, когда слушатель назван по имени. Здесь рассказчик пытается наладить некий личный контакт с адресатом. Например, в загадке про петуха в завершающий рамочный элемент вставлено такое обращение: Rat, mein lieber Michel! Имя Michel уже давно стало синонимом ограниченного немецкого бюргера, воплотившего в себе типичные черты немецкой отсталости и провинциальности в период между освободительными войнами 1813-1814 гг. и революцией 1848 года [16, 298]. Что касается местоположения обращений в тексте загадки, то это чаще всего крайние, первая или последняя, строки. В начале текста обращение чаще всего сразу сопровождается вопросом, хотя вопрос может быть отнесен в конец. Здесь обращение выступает в роли приветствия читателя и преследует цель завладеть его вниманием путем прямой апелляции к нему. Итак, мы видим, что под основной аудиторией народная загадка подразумевала детей, молодых девушек или же весь народ в целом, возможно, ту или иную общину или же посетителей той или иной ярмарки. Часто вместе с обращением можно найти и междометия, которые также служат привлечению внимания слушателя. Например: Ei, Jungfer,..

Обстоятельственные обороты (на русский язык переводимые деепричастными) не являются редкостью и служат обстоятельством образа действия. Вводятся они, как правило, Partizip I или II.

Так, в загадке про день и ночь, находим: Sie wandern rastlos hin und her, /Abwechselnd voll und wieder leer;.. Другой пример - загадка об искре: ...Doch ich trete hervor, ich eile heraus, /Gefordert mit eiserner Waffe.

Весьма распространен в загадке прием вводных предложений. Вероятно, что в таких случаях преследуется цель моделирования живой разговорной речи. Они также могут вносить в основное высказывание дополнительное, попутное замечание (отношение говорящего к содержанию высказывания, общую оценку сообщения, указание на источник высказывания и т.д.). Чаще всего такие конструкции имеют место в загадках «от первого лица», где автор повествует от имени самого метафоризированного предмета или лица. Например, в загадке о светлячке, вводное предложение выражает его собственное мнение:

Mild strahl' ich euch ins Angesicht,

Entzuckt betrachtet ihr mein Licht;

Und doch, was gibt's, ihr seht mich nicht,

Und seht ihr mich, so bin ich's nicht.

Вводное предложение также может служить и усилению позиций фигуры автора. Особенно это заметно в загадках, где кодировка строится на основе полисемии. Сталкивая между собой несколько значений, каждое из которых подверглось метафоризации, автор стремится повысить уровень сложности в поиске решения. Так, например, в загадке об оконном стекле и мишени (и то, и другое - die Scheibe):

Ich bin ein Ding, das leicht zerbricht,

Und doch - unglaublich, aber wahr -

Man schie?t nach mir Kugeln gar.

К вопросу о передаче разговорной речи необходимо упомянуть еще о двух чрезвычайно важных явлениях синтаксиса народной загадки. Сам термин Volksratsel уже ясно говорит нам о неразрывной связи этих загадок с народной жизнью, а следовательно и с разговорной речью. Важнейшим признаком народной загадки является огромное количество частиц, таких как doch, aber, nun, denn, blo?, wohl, gar и так далее.

Не так частотно, но весьма показательно использование в загадках прямой речи. С одной стороны, все загадки от первого лица можно рассматривать как прямую речь, но намного интереснее будет рассмотреть случаи, где прямая речь включается в повествовательную ткань загадки на правах «чуждого» или вставного элемента. Так, например, в загадке о солнце, луне и ветре «действующие лица» не только одушевлены, но также наделены даром речи:

Drei Starke sah ich, rat mir das,

Die schaffen ohne Unterla?.

Der eine sprach: O war es Nacht!

Der andere: War der Tag erwacht!

Der dritte sprach: Nacht oder Tag,

Keine Ruh ich jemals haben mag.

В другой загадке, переведенной со швейцарского диалекта (Es seit de gross Alexander,..), мы находим указание на автора загадки, что весьма необычно, но в данном случае такое авторство представляется маловероятным:

Es spricht der gro?e Alexander:

Vier Bruder reisen miteinander;

Der eine lauft und wird nicht matt,

Der andere fri?t und wird nicht satt,

Der dritte sauft und wird nicht voll,

Der vierte pfeift und wird nicht wohl.

Здесь мы видим один из тех редких случаев, когда прямая речь исходит не от собственно предмета загадки, а от лица, которому приписывается ее сочинение. Весьма редко встречается прямая речь, организованная в диалог. Так, например, в такого рода «внутренних» диалогах может предполагаться ответ или реакция слушателя или читателя. В загадке о бабочке нашему вниманию предстает целый рассказ с весьма многообразной структурой, в том числе и со встроенным минидиалогом:

Was ist das? An Farben reich

Ist es einer Blume gleich,

Einer Blume voller Duft,

Die sich wiegt in freier Luft;

Hinter ihr der Knabe her

Mit dem Netze, mit der Scher' -

Schon gefangen, meint ihr? - Husch!

Fliegt die Blume ubern Busch.

Встречается в народных загадках и косвенная речь, которая в основном выражает личное мнение рассказчика. Часто это ничего не значащее замечание, шутка. Например, загадка про тень: Bei hellem Licht nur begleitet's dich,/ Im Dunkel nicht - ich glaub, es furchtet sich.

Однако основополагающим элементом загадки, который неразрывно связывает семантическую и синтаксическую стороны загадки, является сравнение. Интересно отметить, что союз als часто уравнивается по значению с союзом wie. Например, в загадке о колесах телеги мы читаем:

Es springen vier Bruder hintereinander,

Und einer springt so schnell als der ander',

Und doch fangt keiner den andern.

Нередко и сочетание союзов als и wie. На русский язык оно переводится «как» или «как будто». Можно предположить, что такого рода сращение выполняет усилительную функцию. Вместе с этим отдается дань самому распространенному приему народной поэзии - удвоению. Так, например, в загадке о блохе читаем: Es springt als wie ein Hirschchen,..

Сравнительные обороты могут быть однородными и даже составлять основной корпус текста загадки (beschreibendes Kernelement):

Vorne wie ein Kamm,

Mitten wie ein Lamm,

Hinten wie 'ne Sichel ...

В основе загадки лежит вопрос, а следовательно вопросительное предложение. Однако исследуемый материал дает нам представление о весьма неоднородной структуре текста загадки. Прямой вопрос присутствует примерно в половине народных загадок. Вопрос может подразумеваться, т.к. загадка часто обращается к человеку, обладающему предварительным знанием. Загадка расценивается как своего рода игра со своими правилами, и подразумевает изначальную «подготовку» читателя или слушателя, в том числе, его установку на вопрос. Наиболее распространенная форма вопроса - это так называемые W-Fragen. Чаще всего в задачу адресата загадки входит просто назвать предмет. Глаголы hei?en и nennen сочетаются в таких вопросах с вопросительным словом wie: Wie hei?' ich?, Wie nennt man mich? и т.д. Наиболее частотны также вопросительные слова was, wer, was fur ein в таких устойчивых формулах загадки как Was ist das?, Wer mag ... sein?, Was dies bedeut'?, Wer bin ich?, Was fur ein(e) ... ist (ohne) ...? и многих других. Таких предложений в загадке может быть несколько. Вопрос может быть выражен косвенно. Например: Wer klug ist, begreift's. Реже встречается warum:

Der Kunste Residenz nenn' ich mein Vaterland:

In Schriften, hier und da, bin ich recht wohl bekannt.

Ich kenne zwar kein Buch, doch bin ich ihm gewogen,

Warum? Ich bin dabei geboren und erzogen.

Порой вопрос выделяется из общего текста загадки, не вписывается в ритмический рисунок стихотворного текста, не образует ни с одной из строк рифмы. Такой вопрос звучит «лично» и призывает адресата к непосредственному поиску ответа, тогда как стихотворный текст выполняет еще и чисто эстетическую функцию. Так, например, в загадке о аистихе читаем:

Auf uns'rer Wiese gehet was,

Watet durch die Sumpfe,

Es hat ein schwarzwei? Jacklein an,

Tragt auch rote Strumpfe, (...)

Wer kann das erraten?

Намного реже в вопросительных предложениях вопросительные местоимения употребляются в косвенных падежах. Например: Was fur ein Dockchen,/ Wem fallt es gleich ein? Такие предложения ставят своей целью обращение непосредственно к слушателю или читателю. Вопросительное предложение, вводимое вопросительным местоимением welche, включает в себя, как правило, весь текст загадки. В конце таких развернутых вопросов часто не ставится вопросительный знак. Например:

Welche Zunge, die nicht spricht

Gibt doch sicheren Bericht,

Schlichtet anders kein Geschaft

Als mit Nachdruck und Gewicht;

Ob sie gleich im Ausspruch schwankt

Irrt sie doch im Urteil nicht.

Рассмотрим теперь виды предложений, составляющих тексты немецких народных загадок. Несмотря на кажущуюся простоту жанра загадки, мы практически не находим простых предложений. Скорее всего, это объясняется стремлением создателя загадки достичь единства текста. Жанр загадки, рассчитанный на восприятие на слух, весьма ограничен в размерах (но отнюдь не в средствах). Загадка должна произноситься и, соответственно, восприниматься как связный текст, чему также способствует рифма. В загадке отсутствуют сложные синтаксические конструкции, которые затрудняли бы восприятие на слух. На письме же между сложными предложениями чаще всего можно увидеть точку с запятой, но намного реже - точку.

Важнейшую роль в структуре загадки играют определительные предложения, выполняющие функции определения. Они присоединяются с помощью относительных местоимений der (die, das, die) и welcher (welche, welches, welche), (als)ob. Эти предложения чаще всего встречаются в корневых элементах. Например: Sag, wie hei?t/ Der, der bei?t,..

Условные предложения выполняют скорее вспомогательную функцию. Так, например, этим способом могут быть выражены условия вознаграждения за ответ на загадку:

Ei, Jungfer, ich will Ihr

Was auf zu raten geben,

Und wenn Sie es erraten,

So heirat ich Sie.

Условное предложение может быть включено в сам текст описания, а не выходить за ее пределы, как это видно в предыдущем примере. Так, например, в загадке о бабочке Мертвая Голова:

Flieg' ich auf der Wiese hier,

Lauft der Knabe weit nach mir,

Der erschrocken von mir flieht,

Wenn er mich im Beinhaus sieht.

Предложения причины служат, как и в обыкновенной письменной или разговорной речи, объяснению обстоятельств, приведших к той или иной ситуации. Ср.: сложносочиненное предложение с союзом denn:

Meine Eltern kenn ich nicht,

Denn sie zogen mich nicht gro?;

И придаточное причины с союзом weil:

Wer die Stra?en betritt, verloren ist,

Weil ihn gleich die grausame Herrscherin fri?t.

Придаточные предложения следствия служат выражению результатов деятельности либо самого объекта загадывания, либо слушателя:

... Der zehnte endlich ist so weis,

Da? er i?t dreijahr'ge Speis.

Сравнительные придаточные предложения, вводимые союзом als, выполняют в загадке описательную функцию. Роль коррелята играет прилагательное в сравнительной степени. Например: Der weit mehr fri?t im Jahr,/ Als ich dir Schaden bringe. Предложения такого рода с конъюнктивом встречаются в загадках не так часто. Они напрямую связаны со сравнительными оборотами, однако вторые в загадке более предпочтительны, т.к. не так утяжеляют синтаксис. Например: Da packt er's aus, als war's das Steine,.. в загадке о хомяке может быть заменено сравнением с оборотом «wie Steine».

Придаточные времени составляют самую многочисленную группу придаточных предложений в текстах народных загадок. Они выполняют, как и большинство придаточных, описательную функцию. Например, в загадке об огне: .../Doch immerdar mit euch vereint,/ Solang die Sonn' am Himmel scheint.

Перейдем к рассмотрению отдельных членов предложения и попробуем не только систематизировать их, но и дать семантико-синтаксическую характеристику. Основой текста является сказуемое. Оно может быть выражено:

1) Глаголом 1, 3 л. ед. и мн.ч. в индикативе c отрицанием или без. Такая форма очевидна, т.к. загадка никогда не подразумевает самого адресата в качестве загадываемого предмета. Например: Meine Eltern kenn ich nicht,.. (Prasens), Die Hand hab' ich wohl oft geboten/ Dem Aberglauben unbewu?t,.. (Perfekt), Im Steinreich wirst du mich nicht finden (Futurum), Von einer Herrscherin wird sie bewohnt,.. (Prasens Passiv) Wer die Star?e betritt, verloren ist,.. (по К.А. Левковской - конструкция «sein» + Inf., нем. грамматики - Prasens Zustandspassiv);

2) Глаголом 2 л. ед. и мн.ч. в императиве (повелительные предложения во вводном и завершающем рамочных элементах): Rat(e),.. или Sag(e),.. Редко эти глаголы могут быть замещены другими. Например, в коротких загадках, состоящих из одного вопроса:

Noch ein Ding

Tu mir, Kind:

Welcher Ring

ist nicht rund?

Иногда такое сказуемое может присутствовать и в корневых элементах, чаще - в описательном. Например: Lies mich von vorn, lies mich von hinten,... для кукушки, где имеется в виду само слово «Kuckuck», то же сказуемое характерно для всех подобных слов типа Uhu. Такое сказуемое может быть внутри прямой речи. Например, в загадке о дождевом черве: Und ruft: Wehrt mir die Hahnen,/ Die Hunden tun mir nichts!;

3) Модальным глаголом с инфинитивом. Чаще всего встречаются модальные глаголы konnen и mogen, которые передают способность самого предмета к тому или иному действию (1, 3 л. ед. и мн.ч.). Например, в загадке о боронe: Es hat achtundzwanzig Zahn, / und kann doch nicht bei?en? Встречаются и глаголы durfen и sollen (чаще - с отрицанием), но они чаще обращены к адресату загадки (2 л., ед. и мн.ч.). Это сказуемое характерно для корневых и препятствующего элементов, т.к. выполняет описательную функцию, однако может встречаться и в вопросительных рамочных конструкциях в виде wer/was mag/kann ... sein. Глаголы mussen и wollen (1, 3 л., ед. и мн.ч.) встречаются редко и только в описаниях. Например, в загадке о яйце: Und will der kleine Wirt hinaus,/ So muss er erst die Wand durchbohren или ...Schlag wird mir gegeben,/ Da? ich muss auf und nieder schweben,..;

4) Глаголом с инфинитивом и частицей zu или без нее. Например, в загадке о пчеле: Und gefahrlich meine Rache/ Dem, der mich zu storen sucht. Порой мы сталкиваемся с тем, что народное творчество идет против законов морфологии. К примеру, вольное позиционирование отделяемой приставки вкупе с использованием частицы zu в присутствии модального глагола находим в следующем тексте: (…)ich will Ihr was auf zu raten geben (...);

5) Глаголом lassen с возвратной частицей sich и инфинитивом. Такое сказуемое всегда является частью описательного корневого элемента. Например: Er la?t sich wie die Nachtigall/ Bei Tag und Nacht im Fruhling horen;

6) Глаголом с существительным с предлогом или без (составное именное сказуемое). Самым распространенным сказуемым такого рода в загадках является сочетание sein с отрицательным местоимением kein с существительным. Например: Er hat eine Sichel und ist kein Schnitter,/ Zwei machtige Sporen und ist kein Ritter. Однако глагол-связка весьма часто бывает опущен. В некоторых текстах может не быть ни одного глагола. Например, загадка о шиповнике:

Zuerst ein verschlossenes Packlein,

Dann grunes Jacklein, rotes Rocklein,

Zuletzt von Steinen voll ein Sacklein.;

7) Устойчивым сочетанием глагола с существительным. Чаще всего эти конструкции не являются распространенными или же просто архаичны. Например: Ich bin, sing ich auch nicht nach Noten,/ Der kleinen Kinder Ohrenlust. Или же, например, такие выражения, как zur Ader lassen, den Star stechen и т.д.;

8) Устойчивыми сочетаниями глагола с наречием. Например, в загадке про ежа: ...ist dein Finger ubel dran. Часто в таких сказуемых глагол бывает опущен и его функции выполняет именная часть: Im Winter fort, im Sommer hier(...);

9) Глаголом sein и haben с частицей zu и инфинитивом. Такое сказуемое встречается весьма редко. Например, в загадке об огне: Solange was zu fressen ist,..

Подлежащее в загадке может выполнять самые разные функции. Рассмотрим различные типы подлежащих в связи с их смысловой нагрузкой. Подлежащее может быть выражено:

1) Существительным. Подобные подлежащие часто бывают парными, порой с отрицанием. Например: Geht weder Tur noch Fenster darein,.. Подлежащее такого рода является центром называющего корневого элемента, хотя может делить эту функцию с дополнением в винительном падеже. Например: Rat, ein Vogel wohlbekannt,/ Hat ein englisches Gewand,..;

2) Субстантивированной частью речи. Самым распространенным подлежащим такого рода являются субстантивированные числительные. Такие подлежащие, однако, можно встретить только в текстах с несколькими загадываемыми понятиями. Количество таких подлежащих в одной загадке может порой достигать десяти и более. Субстантивированные числительные могут также чередовать роли подлежащего и дополнения в пределах одной загадки. Причины здесь, скорее всего, нужно искать в метрике. Например, загадка о десяти «птицах» (горлице, ястребе, пчеле (!), аисте, летучей мыши (!), сове, соловье, петухе, ласточке и сером дрозде). Кроме того, в этой загадке стоит отметить некоторые особенности мировидения немецкого народа, не делающего различий между животными, обладающими способностью летать: