«The Duchess! The Duchess! Oh my dear paws!

Oh my fur and whiskers!» [50].

- Ах, Герцогиня! Герцогиня! Бедные мои лапки!

Бедные мои усики! [24].

«Sure, it's an arm, yer honour!

An arm, you goose!» [50].

- Рука, конечно, ваша честь!

- Дубина, какая же это рука? [24].

Субстантивные лексические повторы как и в оригинальном тексте, так и в тексте перевода выделяют те или иные компоненты в высказывании, то есть играют усилительно-актуализационную роль.

He swallowed, knowing that if his wings unfolded at that speed he'd be blown into a million tiny shreds of seagull. But the speed was power, and the speed was joy, and the speed was pure beauty [47].

Он прекрасно понимал, что если его крылья раскроются на такой скорости, то он, чайка, будет разорван на миллион клочков… Но скорость - это мощь, скорость - это радость, скорость - это незамутненная красота [4].

Многократное повторение слова speed - скорость как в языке оригинала, так и в переводе, подчеркивает значимость данного понятия для героя Р. Баха.

It felt like being hit with a board. His knees went weak, his feathers sagged, there was roaring in his ears. Centered for shame? Impossible! The Breakthrough! They can't understand! They're wrong, they're wrong! [47].

Его будто ударили доской! Колени ослабели, перья обвисли, в ушах зашумело. Круг Позора? Не может быть! Прорыв! Они не поняли! Они ошиблись, они ошиблись! [4].

Повтор восклицания they're wrong! - они ошиблись! Свидетельствует о глубине и значимости происходящего для героя, переживающего разочарование и шок от непонимания окружающих.

Аналогичные примеры мы видим в произведении Л. Кэрролла:

She went on growing and growing… [50].

Она все росла и росла… [24].

«Sure then I'm here! Digging for apples, yer honour!»

«Digging for apples, indeed!» said the Rabbit angrily [50].

- Я тут! Яблочки копаю, ваша честь!

- Яблочки копаю! - рассердился Кролик [24].

Переводчик сохраняет глагольный повтор, так как необходимо передать интенсивность, продолжительность и экспрессивность действия.

Лексические и фразовые повторы выполняют еще одну важную функцию - эстетическую. Повторяющиеся элементы активизируют восприятие читателя и реализуют эстетические установки писателя.

Таким образом, лексические и фразовые повторы могут создавать иронию («curiouser and curiouser» - «страньше и страньше»; «an arm, yer honour! - An arm, you goose!» - «Рука, ваша честь!» - «Дубина, какая же это рука?») и раскрывать авторский замысел произведения, поскольку повтор всегда что-то добавляет, уточняет и экспрессивно подчеркивает.

В последующем примере, отобранном из романа У. Коллинза «Лунный камень», повторяется фразеологический оборот make a clean breast of it (ничего не скрывать, всё выложить на чистоту). Пожилой дворецкий Габриэль Беттередж пытается вывести горничную Розанну Спирман на разговор по душам. У. Коллинз мастерски выстраивает речь своего персонажа:

«Come, come, my girl! … I'm your friend-and I'll stand your friend, even if you have done wrong. Make a clean breast of it, Rosanna-make a clean breast of it!» [51].

Повтор слова `come', словосочетания `your friend' и ФЕ `make a clean breast of it' используется в целях замедления повествования. Кроме использования повтора, созданию умиротворенного доверительного тона способствует обращение к девушке по имени `Rosanna', `my girl' (девочка моя). Обратимся к переводу данного отрывка на русский язык М. Шагинян:

Полно, полно, милая моя, - сказал я… Я ваш друг и останусь вашим другом, даже если за вами есть какой-нибудь грешок. Будьте откровенны со мной, Розанна, будьте откровенны! [19].

В данном примере мы видим как авторский повтор «come, come» переводчик заменяет ситуативным эквивалентом «полно, полно».

Происходит воспроизводство рамочной конструкции с одинаковым началом и концом фразы: make a clean breast of it - будьте откровенны.

Переводчик воспользовался описательной конструкцией «будьте откровенны» и добавил компонент «со мной» к концу начальной ФЕ.

Воспроизводя рамочную конструкцию языка оригинала, переводчик не только передал доверительную атмосферу разговора, но и сделал её более камерной за счет добавления компонента «со мной». Выбор именно утвердительной описательной конструкции при переводе данного отрывка является удачным, так как приведенная в словаре антонимическая описательная конструкция «ничего не скрывать» нарушила бы всю атмосферу диалога. Известно, что просьбы, построенные c иcпoльзoвaниeм частицы «не» выполняются реже, чем те, которые не имеют данной отрицательной частицы. Отметим, что героиня романа Розанна согласилась рассказать все откровенно.

Своеобразным видом повтора является синонимический повтор. Сущность его заключается в том, что для выражения одной и той же мысли используются синонимические единицы.

Рассмотрим пример синонимического повтора на примере того же романа У. Коллинза. Синонимичными стали фразеологизмы be on thorns (терзаться желанием) и be on fire (проявляющий рвение):

As it was, I only bounced upon my chair. My seat was on thorns, and my soul was on fire to speak but I held my tongue, and let Papa go on [51].

В данном отрывке рассказчик горел желанием поскорее предложить своему хозяину кандидатуру на место учителя рисования, но вынужден был ждать, когда хозяин закончит свою мысль. Данный синонимический фразеологический повтор, сопровождающийся синтаксическим параллелизмом, выражает увеличение силы эмоций рассказчика, однако авторский приём не был отражен при переводе:

Но я только подпрыгнул на стуле. Я сгорал желанием высказаться, но прикусил язык и дал папе кончить [19].

Несмотря на наличие в переводящем языке фразеологизма сгорать желанием, данный перевод не совсем удачен, так как, во-первых, один из фразеологизмов опущен, во-вторых, в переводе не наблюдается синтаксического параллелизма, следовательно, не сохранена атмосфера нетерпения.

Примеры повторов можно также встретить в романе «Женщина в белом» У. Коллинза.

Герой романа профессор Песка, покинув Италию «из-за политики», стремится превратиться в настоящего англичанина, чтобы «выказать благодарность стране, где он обрел убежище и средства к существованию». Он одевается как истинный англичанин. Он ведет себя как истинный англичанин. Он говорит, по его мнению, как истинный англичанин:

Подцепив несколько общеупотребительных слов, непонятных ему, он щедро разбрасывал их где придется и нанизывал одно на другое в восторге от их звучания [18].

Среди его излюбленных выражений встречаются: my good dears (вместо `my worthy friends'), course-of-course (вместо `of course'), Right-all-right! (вместо `all right'), My-soul-bless-my-soul! (вместо `Bless my soul!'), Deuce-what-the deuce! (вместо `What the deuce!') Постоянное повторение искаженной формы словосочетаний рождает комический эффект (ту же роль играют и речевые ошибки).

Для нас особый интерес представляют последние два выражения, так как они являются контекстуально трансформированными фразеологическими единицами. Фразеологизмы Bless my soul! (Господи помилуй!) и What the deuce! (Что за черт!?) посредством редупликации превращаются в сложные слова My-soul-bless-my-soul и Deuce-what-the deuce. Очевидно, что данный тип трансформации встречается крайне редко, так как он является особенностью речи определенного человека.

Рассмотрим трансформированную фразу My-soul-bless-my-soul:

1. Now mind! I teach the sublime Dante to the young Misses, and ah! - my-soul-bless-my-soul! - it is not in human language to say how the sublime Dante puzzles the pretty heads of all three! [52].

2. So the Papa says, 'I have got a letter from my friend, the Mister; and he wants a recommend from me, of a drawing-master, to go down to his house in the country.' My-soul-bless-my-soul! when I heard the golden Papa say those words, if I had been big enough to reach up to him, I should have put my arms round his neck, and pressed him to my bosom in a long and grateful hug! [52].

3. Can your friend produce testimonials - letters that speak to his character?' I wave my hand negligently. 'Letters?' I say. 'Ha! my-soul-bless-my-soul! I should think so, indeed! [52].

4. Is four golden guineas a week nothing? My-soul-bless-my-soul! only give it to me - and my boots shall creak like the golden Papa's, with a sense of the overpowering richness of the man who walks in them! [52].

5. «My-soul-bless-my-soul!» cried the Professor, in a state of the extremest bewilderment. «What on earth is the matter?» [52].

В данном случае фразеологический повтор - средство создания образа героя.

Рассмотрим перевод данных отрывков на русский язык:

1. Я преподаю дочкам язык божественного Данте. И, помилуй меня, господь, нет слов, чтобы передать, как труден божественный Данте для этих трёх хорошеньких головок! [18].

2. Итак, папа говорит: «Я получил письмо от моего друга мистера такого-то, он просит меня рекомендовать учителя рисования к нему, в его имение». Клянусь честью! Когда я услышал эти слова, я был готов броситься к нему на шею, если бы мог до неё достать, чтобы прижать его к сердцу! [18].

3. «<…>Может ли ваш друг представить рекомендации?» Я небрежно помахал рукой. «Рекомендации?! - говорю я. - Господи боже, ну конечно [18].

4. Разве четыре гинеи в неделю не деньги? Господи боже ты мой! Дайте их мне, и мои сапоги будут скрипеть так же, как у Золотого папы, который подавляет всех своим богатством [18].

5. О святой боже! - вскричал профессор, крайне озадаченный. - В чем дело? [18].

Как видим, в оригинале четко просматривается авторское намерение придать речи Песка комичность через нагромождение одинаковых неверных выражений и скорость, которая графически передается посредством написания фразы через дефис. В переводе практически невозможно обнаружить ничего из вышесказанного: теряется повтор, теряется форма написания, теряется эксцентричность персонажа. Одинаковые выражения переводятся по-разному, что абсолютно не соответствует авторской идее. Конечно же, при таком переводе русский читатель не обнаружит оригинальности речи персонажа, которая непременно возникнет у английского читателя.

То же самое произошло и с трансформированной фразеологической единицей Deuce-what-the deuce: переводы разнятся (Громы небесные!, черт побери, черт возьми и др.) Своеобразный момент речи персонажа не нашёл своего отражения в переводе.

В некоторых предложениях мы замечаем разногласия в тексте-оригинале и переводе, а именно: используются другие типы повтора, или это явление вообще отсутствует в тексте-переводе.

He learned more each day. He learned that a streamlined high-speed dive could bring him to find the rare and tasty fish that schooled ten feet below the surface of the ocean: he no longer needed fishing boats and stale bread for survival. He learned to sleep in the air, setting a course at night across the offshore wind, covering a hundred miles from sunset to sunrise. With the same inner control, he flew through heavy sea-fogs and climbed above them into dazzling clear skies… in the very times when every other gull stood on the ground, knowing nothing but mist and rain. He learned to ride the high winds [47].

Каждый день он узнавал что-то новое. Он узнал, что, придав телу обтекаемую форму, он может перейти в скоростное пикирование и добыть редкую вкусную рыбу из той, что плавает в океане на глубине десяти футов; он больше не нуждался в рыболовных судах и в черством хлебе. Он научился спать в воздухе, научился не сбиваться с курса ночью, когда ветер дует с берега, и мог пролететь сотни миль от заката до восхода. С таким же самообладанием он летал в полном морском тумане и прорывался сквозь него к чистому, ослепительно сияющему небу… в то самое время, когда другие чайки жались к земле, не подозревая, что на свете существует что-то, кроме тумана и дождя. Он научился залетать вместе с сильным ветром далеко в глубь материка и ловить на обед аппетитных насекомых [4].

Как видно из данного примера, переводчик сохраняем смысл исходной фразы, однако, опущение стилистики языка оригинала, лишают переводной текст ритма, заданного автором. Анафора Р. Баха He learned усиливает значимость нового для героя, свидетельствует о его жажде к исследованиям и открытиям. В переводном тексте идет лишь простое перечисление событий, без акцента на процессе научения Джонатана.

Следует отметить, что если при переводе на русский язык чаще всего используется перевод при помощи эквивалента, прием частичного и полного опущения.

В связи с вышеизложенным, можно сделать вывод о том, что передача ритма оригинального произведения при переводе художественного текста возможна лишь при условии четкого понимания переводчиком композиционно - стилистических особенностей оригинала, функции экспрессивных элементов в тексте и учете различий между языком оригинала и языком перевода, а также условий способных создать в языке перевода ритм, функционально соответствующий ритму подлинника.

3. Анализ особенностей перевода повтора в произведении Дж.К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки»

В качестве объекта исследования лингво-стилистических особенностей перевода повтора в художественном тексте нами выбрано произведение Дж.К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки». Живой и выразительный язык писателя, используемые им приемы оказывают серьезное влияние на формирование его художественного языка и индивидуального стиля.

На уровне стилистического синтаксиса можно выделить употребление простого повтора с целью создания эмоциональной атмосферы (здесь и далее примеры исходного текста цитируются по [58], переводного - по [12]):

How they pile the poor little craft mast-high with fine clothes and big houses; with useless servants, and a host of swell friends that do not care twopence for them, and that they do not care three ha'pence for; with expensive entertainments that nobody enjoys, with formalities and fashions, with pretence and ostentation, and with - oh, heaviest, maddest lumber of all! - the dread of what will my neighbour think, with luxuries that only cloy, with pleasures that bore, with empty show that, like the criminal's iron crown of yore, makes to bleed and swoon the aching head that wears it!

Чем только не нагружают они свое утлое суденышко, заваливая его до самой верхушки мачты! Тут и нарядные одежды, и огромные дома; бесполезные слуги и толпы светских знакомых, которые ценят вас не дороже двух пенсов и за которых вы не дадите и полутора; пышные приемы с их смертной тоской; предрассудки и моды, тщеславие и притворство, и - самый громоздкий и бессмысленный хлам! - опасение, что о вас подумает ваш сосед; тут роскошь, вызывающая только пресыщение; удовольствия, набивающие оскомину; показная красота, подобная тому орудию пытки в виде железного венца, который в древние времена надевали на преступника и от которого нестерпимо болела и кровоточила голова.

Как видно из приведенного примера, повтор в исходном тексте дублируется в переводном тексте лишь частично (9 повторений в языке оригинала и только 2 в переводе).

I sat for awhile, frozen with horror; and then, in the listlessness of despair, I again turned over the pages. I came to typhoid fever - read the symptoms - discovered that I had typhoid fever, must have had it for months without knowing it - wondered what else I had got; turned up St. Vitus's Dance - found, as I expected, that I had that too, - began to get interested in my case, and determined to sift it to the bottom, and so started alphabetically - read up ague, and learnt that I was sickening for it, and that the acute stage would commence in about another fortnight. Bright's disease, I was relieved to find, I had only in a modified form, and, so far as that was concerned, I might live for years. Cholera I had, with severe complications; and diphtheria I seemed to have been born with. I plodded conscientiously through the twenty-six letters, and the only malady I could conclude I had not got was housemaid's knee.

Несколько минут я сидел, как громом пораженный; потом, с безразличием отчаяния, принялся переворачивать страницы дальше. Я добрался до холеры, прочел о ее признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал. Мне стало любопытно: чем я еще болен? Я перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало ожидать, что ею я тоже страдаю; тут я заинтересовался этим медицинским феноменом и решил разобраться в нем досконально. Я начал прямо по алфавиту. Прочитал об анемии и убедился, что она у меня есть и что обострение должно наступить недели через две. Брайтовой болезнью, как я с облегчением установил, я страдал лишь в легкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы надеяться прожить еще несколько лет. Воспаление легких оказалось у меня с серьезными осложнениями, а грудная жаба была, судя по всему, врожденной. Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка.

В представленном примере видно обилие сочетаний I + … в языке оригинала, с помощью которых автор описывает переживания героя. Они в большей степени воспроизводятся в переводе, приобретая специфическое для русского языка воплощение.

Встречаются примеры лексического повтора его функция может быть усилительной или эмоциональной, или усилительно-эмоциональной [3, с. 176].

- I know what it is, old man; you've got a chill. Now, you come along with me. I know a place round the corner here, where you can get a drop of the finest Scotch whisky you ever tasted - put you right in less than no time.

Harris always does know a place round the corner where you can get something brilliant in the drinking line. I believe that if you met Harris up in Paradise (supposing such a thing likely), he would immediately greet you with: - So glad you've come, old fellow; I've found a nice place round the corner here, where you can get some really first-class nectar.

- Я знаю, что это такое, старина: тебя где-то продуло. Пойдем-ка, тут есть одно местечко за углом. Там тебе дадут глоток такого славного шотландского виски, какого ты отродясь не пробовал, - и все будет в порядке.

Гаррис всегда знает одно местечко за углом, где вы можете получить нечто исключительное по части выпивки. Я убежден, что если вы повстречаетесь с Гаррисом в раю (допустим, что это возможно), то он немедленно обратится к вам с нижеследующим приветствием: - Чертовски рад, что и ты здесь, старина! Я нашел тут за углом одно местечко, где можно хлебнуть стаканчик-другой первоклассного нектара.

Повторы используются для привлечения внимания или для заполнения пауз, а также для акцентуации фрагмента высказывания и выражения иронии. Речь идёт об английской «чопорности», английской «учтивости», «разговорах о погоде», «ханжестве», «частной жизни», «строгом соблюдении очередности», «соглашательстве», «игре по правилам», «юморе», «классовости», об «эксцентричности» и так далее.

Говоря о лексических повторах в исходном и переводном вариантах текста, можно отметить наличие следующих приемов.

Использование анафоры:

For other breakfast things, George suggested eggs and bacon, which were easy to cook, cold meat, tea, bread and butter, and jam. For lunch, he said, we could have biscuits, cold meat, bread and butter, and jam - but NO CHEESE.

Что касается других элементов, составляющих завтрак, то Джордж предложил яйца и ветчину, которые легко приготовить, холодное мясо, чай, хлеб, масло и варенье. К ленчу, сказал он, у нас будет печенье, холодное мясо, хлеб с маслом и варенье - но ни крошки сыра.

В данном примере сходное начало фраз наблюдается только в языке оригинала. В переводе сохранено перечисление, однако сам повтор опущен.

Of course I had to turn every mortal thing out now, and, of course, I could not find it. I rummaged the things up into much the same state that they must have been before the world was created, and when chaos reigned. Of course, I found George's and Harris's eighteen times over, but I couldn't find my own.

Конечно, и на этот раз мне пришлось перерыть все содержимое саквояжа, и я, конечно, не мог найти зубную щетку. Я вывалил вещи, и они расположились приблизительно в таком порядке, в каком были до сотворения мира, когда царил первозданный хаос. На щетки Джорджа и Гарриса я натыкался, разумеется, раз по двадцать, но моя как будто сквозь землю провалилась.

В переводе данного отрывка повтор также опускается. Повтор Of course, дважды используемый в исходном тексте, только один раз дублируется в переводе. Сохраняя смысл текста, переводчик, тем не менее, не использует авторскую технологию усиления экспрессивности звучания речи героев посредством повтора.

He said he didn't keep it.

I said: - You are a chemist?

He said: - I am a chemist. If I was a co-operative stores and family hotel combined, I might be able to oblige you. Being only a chemist hampers me.

Он сказал, что такого у себя не держит.

Я спросил: - Вы аптекарь?

Он сказал: - Я аптекарь. Будь я сочетанием продуктовой лавки с семейным пансионом, я мог бы вам помочь. Но я только аптекарь.

Тройная анафора в исходном тексте видоизменяется в языке перевода, где анафора используется только для слов аптекаря, в то время как действия героя описываются различными словами.

Мастерство писателя проявляется также в умении использовать художественное комическое преуменьшение. С помощью повтора-анафоры в следующем примере Джером преуменьшает основную суть, тем самым выводя на передний план второстепенные и малозначительные детали:

I always determine - when thinking over the matter in London - that I'll get up early every morning, and go and have a dip before breakfast, and I religiously pack up a pair of drawers and a bath towel. I always get red bathing drawers. I rather fancy myself in red drawers. They suit my complexion so. But when I get to the sea I don't feel somehow that I want that early morning bathe nearly so much as I did when I was in town

Обдумывая поездку в Лондоне, я всегда твердо решаю, что буду вставать рано утром и купаться до завтрака, и я благоговейно укладываю в чемодан трусики и купальное полотенце. Я всегда беру с собой красные трусики. В красных трусиках я себе очень нравлюсь. Они мне очень идут.

Герой придает чрезмерное внимание малозначительным деталям своего гардероба, в то время как упускает из вида более важные элементы своего путешествия. Так автор использует данный прием, чтобы усилить юмористический эффект.

Таким образом, Джером неоднократно создает юмористический эффект путем видоизменения фактов, явлений и характеров может осуществляться различными способами.

В повести также встречаются примеры использования эпифор:

Sometimes a westerly oily wind blew, and at other times an easterly oily wind, and sometimes it blew a northerly oily wind, and maybe a southerly oily wind; but whether it came from the Arctic snows, or was raised in the waste of the desert sands, it came alike to us laden with the fragrance of paraffine oil. But methylated spirit is more wholesome when taken into the system in large quantities than paraffine oil.

Дул то западно - керосиновый ветер, то восточно - керосиновый ветер, то северо - керосиновый ветер, то юго - керосиновый ветер; но приходил ли он с ледяных просторов Арктики или зарождался. в знойных песках пустынь, он был одинаково насыщен благоуханием керосина. Но для принятия внутрь в значительных дозах денатурат более полезен, чем керосин.

Здесь также имеет место опущение повтора в переводном варианте.

It all seems cheese. There is too much odour about cheese.

Все это кажется сыром. Сыр очень уж силен по части благоухания.

Эпифора с исходном тексте меняется на анадиплосис в тексте перевода, что обусловлено спецификой русского языка.

Each person has what he doesn't want, and other people have what he does want.

Каждый человек обладает тем, что ему совершенно не нужно, а тем, что ему необходимо, владеют другие.

В данном примере помимо эпифоры в исходном тексте присутствует образец антонимического повтора в обоих вариантах.

- I've got a couple of skulls down in the crypt, - he said, - come and see those. Oh, do come and see the skulls! You are a young man out for a holiday, and you want to enjoy yourself. Come and see the skulls! Then I turned and fled, and as I sped I heard him calling to me: - Oh, come and see the skulls; come back and see the skulls!

- Там в склепе под церковью у меня припрятана парочка черепов. Так и быть, можете на них взглянуть. Пойдемте, посмотрите на черепа. У вас ведь каникулы, молодой человек, и вам необходимо развлечься. Я покажу вам черепа!

Тут я обратился в бегство и долго еще слышал за своей спиной жалобные призывы: - Пойдемте, я покажу вам черепа! Вернитесь, взгляните на черепа!

Эпифора с антонимическим повтором имеют место и в следующем примере:

We must not think of the things we could do with, but only of the things that we can't do without.

Нужно думать не о том, что нам может пригодиться, а только о том, без чего мы не сможем обойтись.

В указанных примерах повтор в переводе почти идентичен исходному тексту, однако в нем также учтены стилистические особенности русского языка.

- I'm afraid it's a very old thing, you know. I expect you all know it, you know. But it's the only thing I know. It's the Judge's song out of PINAFORE - no, I don't mean PINAFORE - I mean - you know what I mean - the other thing, you know. You must all join in the chorus, you know.

В общем, это, собственно, старовато. Вы все, в общем, это, наверно, знаете, Но я ничего другого, собственно, не знаю. Это песенка судьи из «Передника»… впрочем, нет, я имею в виду не «Передник», я имею в виду… да вы, конечно, знаете, что я имею в виду, эта… ну как ее…

Эпифора «you know» в исходном тексте сохраняется в форме простого лексического повтора «знаете».

Примером анадиплосиса, когда конец одного предложения является началом следующего, в обоих вариантах текста являются следующие фразы:

Her lady friend's rooms were let. From there we were recommended to No.27. No.27 was full, and sent us to No. 32, and 32 was full.

Комнаты ее приятельницы были заняты. Отсюда нас отослали в дом No 27. No 27 был битком набит и отправил нас в No 32, а No 32 был тоже набит.

- No, - said Harris, - if you want rest and change, you can't beat a sea trip. A sea trip does you good when you are going to have a couple of months of it, but, for a week, it is wicked.

- Нет, - сказал Гаррис, - если уж нам нужен отдых и перемена обстановки, то лучше всего прогулка. по морю. Прогулка по морю хороша, если посвятить ей месяца два, но на одну неделю это не имеет смысла.

- What we want is rest, - said Harris.

- Rest and a complete change, - said George. - The overstrain upon our brains has produced a general depression throughout the system. Change of scene, and absence of the necessity for thought, will restore the mental equilibrium.

- Нам просто-напросто нужен отдых, - сказал Гаррис.

- Отдых и перемена обстановки, - добавил Джордж. - Умственное переутомление вызвало упадок деятельности всего организма. Перемена образа жизни и освобождение от необходимости думать восстановят психическое равновесие.

Идентичное начало и конец текста - так называемая рамочная конструкция - представлена в следующих примерах:

- Don't stop - go on - go on!

- Go back, Emily, and see what it is they want, - says one; and Emily comes back, and asks what it is.

- What do you want? - she says; - anything happened?

- No, - you reply, - it's all right; only go on, you know - don't stop.

Нельзя останавливаться. Идите вперед, идите!

- Вернись, Эмили, и узнай, чего им надо, - говорит одна из девиц. И Эмили возвращается и спрашивает, что случилось.

- В чем дело? - спрашивает она. - Что-нибудь произошло?

- Нет, - отвечаете вы. - Все в порядке, но только идите вперед, не останавливайтесь!

Why I have not got housemaid's knee, I cannot tell you; but the fact remains that I have not got it.

Я не смогу тебе объяснить, почему у меня нет родильной горячки, но это факт.

It is lumber, man - all lumber! - Все это хлам, старина!

В последних примерах рамочная конструкция представлена только в исходном тексте (I have not got; lumber), в переводе она опущена. Переводчик сохраняет смысловую нагрузку фразы, однако меняет стилистику автора, что в некотором смысле снижает воздействующий эффект выражения.

Пример хиазма - повтора, при котором два сегмента текста являются параллельными конструкциями, но члены этих сегментов меняются местами:

- Oh, it will amuse you. You will laugh, - whispered the two young men, as they passed through the room, and took up an unobtrusive position behind the Professor's back.

- Ну, он вас сейчас распотешит! Уж вы посмеетесь, - шепнули нам молодые люди, проходя через комнату, чтобы занять скромную позицию за спиной профессора.

В данном примере вновь в тексте перевода повтор опущен, переводчик сохраняет лишь смысловую наполненность текста, исключая поданную автором форму.

В тексте произведения и в его переводе встречается немало других лексических повторов - повторения слов или словосочетаний в составе предложения, абзаца или целого текста:

1) fits of giddiness = приступы головокружения

what he was doing = ничего не соображает

We were all feeling seedy, and we were getting quite nervous about it. Harris said he felt such extraordinary fits of giddiness come over him at times, that he hardly knew what he was doing; and then George said that HE had fits of giddiness too, and hardly knew what HE was doing. With me, it was my liver that was out of order.

Все мы чувствовали себя неважно, и это нас очень тревожило. Гаррис сказал, что у него бывают страшные приступы головокружения, во время которых он просто ничего не соображает; и тогда Джордж сказал, что у него тоже бывают приступы головокружения и он тоже ничего не соображает. Что касается меня, то у меня была не в порядке печень.

2) cold meat, tea, bread and butter, and jam = холодное мясо, хлеб с маслом и варенье

For other breakfast things, George suggested eggs and bacon, which were easy to cook, cold meat, tea, bread and butter, and jam. For lunch, he said, we could have biscuits, cold meat, bread and butter, and jam - but NO CHEESE.

Что касается других элементов, составляющих завтрак, то Джордж предложил яйца и ветчину, которые легко приготовить, холодное мясо, чай, хлеб, масло и варенье. К ленчу, сказал он, у нас будет печенье, холодное мясо, хлеб с маслом и варенье - но ни крошки сыра.

3) housemaid's knee = родильная горячка

I plodded conscientiously through the twenty - six letters, and the only malady I could conclude I had not got was housemaid's knee.

I felt rather hurt about this at first; it seemed somehow to be a sort of slight. Why hadn't I got housemaid's knee? Why this invidious reservation? After a while, however, less grasping feelings prevailed. I reflected that I had every other known malady in the pharmacology, and I grew less selfish, and determined to do without housemaid's knee.

- I will not take up your time, dear boy, with telling you what is the matter with me. Life is brief, and you might pass away before I had finished. But I will tell you what is NOT the matter with me. I have not got housemaid's knee. Why I have not got housemaid's knee, I cannot tell you; but the fact remains that I have not got it. Everything else, however, I HAVE got.

Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка.

Вначале я даже обиделся; в этом было что-то оскорбительное. С чего это вдруг у меня нет родильной горячки? С чего это вдруг я ею обойден? Однако спустя несколько минут моя ненасытность была побеждена более достойными чувствами. Я стал утешать себя, что у меня есть все другие болезни, какие только знает медицина, устыдился своего эгоизма и решил обойтись без родильной горячки.

- Дружище, я не буду отнимать у тебя время рассказами о том, чем я заболел. Жизнь коротка, и ты можешь отойти в иной мир, прежде чем я окончу свою повесть. Лучше я расскажу тебе, чем я не заболел: у меня нет родильной горячки. Я не смогу тебе объяснить, почему у меня нет родильной горячки, но это факт. Все остальное у меня есть.

4) chemist = аптекарь

I did not open it. I took it to the nearest chemist's, and handed it in. The man read it, and then handed it back. He said he didn't keep it. I said: - You are a chemist? He said: - I am a chemist. If I was a co - operative stores and family hotel combined, I might be able to oblige you. Being only a chemist hampers me.

Я не заглянул в него. Я направился в ближайшую аптеку и подал его аптекарю. Тот прочитал его и вернул мне. Он сказал, что такого у себя не держит. Я спросил: - Вы аптекарь? Он сказал: - Я аптекарь. Будь я сочетанием продуктовой лавки с семейным пансионом, я мог бы вам помочь. Но я только аптекарь.

5) clumps = подзатыльники

And they didn't give me pills; they gave me clumps on the side of the head. And, strange as it may appear, those clumps on the head often cured me - for the time being. I have known one clump on the head have more effect upon my liver, and make me feel more anxious to go straight away then and there, and do what was wanted to be done, without further loss of time, than a whole box of pills does now.

И пилюль мне не давали; мне давали подзатыльники. И как это ни удивительно - подзатыльники часто меня вылечивали, во всяком случае, на время. Да что там говорить, один тогдашний подзатыльник сильнее действовал на мою печень и больше способствовал ускорению движений и незамедлительному выполнению всех дел, которые надлежало выполнить, чем целая коробка пилюль в настоящее время.

В переводе произведения Дж.К. Джерома есть примеры полностью тождественного повтора, или прямого повтора:

realm of twilight = царство сумерек

We seemed like knights of some old legend, sailing across some mystic lake into the unknown realm of twilight, unto the great land of the sunset. We did not go into the realm of twilight; we went slap into that punt, wh ere those three old men were fishing.

Нам казалось, что мы, подобно рыцарям из какой-то старинной легенды, переплываем таинственное озеро, направляясь в неведомое царство сумерек, в необъятный край заходящего солнца. Мы не попали в царство сумерек; вместо этого мы со всего размаху врезались в лодку с тремя престарелыми удильщиками.

an appetite = аппетит

Harris said there was nothing like a swim before breakfast to give you an appetite. He said it always gave him an appetite.

Гаррис сказал, что купание до завтрака - незаменимое средство для улучшения аппетита. Он сказал, что у него лично от купания всегда улучшается аппетит.

shock = потрясение

Harris received a shock, too; but I do not think Harris's shock could have been anything like so bad as the shock that George and I had over the business.

Гаррис был тоже потрясен, но я думаю, что потрясение Гарриса даже сравнить нельзя с потрясением, пережитым Джорджем и мною.

Прямой повтор в точности повторяет инициирующую фразу, например:

He always reminds me of my poor Uncle Podger. You never saw such a commotion up and down a house, in all your life, as when my Uncle Podger undertook to do a job. A picture would have come home from the frame-maker's, and be standing in the dining-room, waiting to be put up; and Aunt Podger would ask what was to be done with it, and Uncle Podger would say: - Oh, you leave that to ME. Don't you, any of you, worry yourselves about that. I'LL do all that.

Он всегда напоминает мне моего бедного дядюшку Поджера. Ручаюсь, что вы в жизни не видывали такой кутерьмы, какая поднималась в доме, когда дядя Поджер брался сделать что-нибудь по хозяйству. Привозят, например, от столяра картину в новой раме и, пока ее не повесили, прислоняют к стене в столовой; тетушка Поджер спрашивает, что с ней делать, и дядюшка Поджер говорит: - Ну, это уж предоставьте мне! Пусть никто, слышите, никто, об этом не беспокоится. Я все сделаю сам!

Сочетание Uncle Podger демонстрирует прямой повтор. Данный повтор концентрирует внимание читателя на важности этого героя в текущей ситуации.

В данных примерах используемые в исходном тексте словосочетания в переводе повторяются без значительных изменений.

Исследование текста показывает, что одной из характерных особенностей автора является использование большого количества прямых повторов с расширением, например:

It is lumber, man - all lumber! Throw it overboard. It makes the boat so heavy to pull, you nearly faint at the oars. It makes it so cumbersome and dangerous to manage, you never know a moment's freedom from anxiety and care, never gain a moment's rest for dreamy laziness - no time to watch the windy shadows skimming lightly o'er the shallows, or the glittering sunbeams flitting in and out among the ripples, or the great trees by the margin looking down at their own image, or the woods all green and golden, or the lilies white and yellow, or the sombre-waving rushes, or the sedges, or the orchis, or the blue forget-me-nots.

Throw the lumber over, man! Let your boat of life be light, packed with only what you need - a homely home and simple pleasures, one or two friends, worth the name, someone to love and someone to love you, a cat, a dog, and a pipe or two, enough to eat and enough to wear, and a little more than enough to drink; for thirst is a dangerous thing.

You will find the boat easier to pull then, and it will not be so liable o upset, and it will not matter so much if it does upset; good, plain merchandise will stand water.

Все это хлам, старина! Выбрось его за борт! Он делает твою ладью такой тяжелой, что ты надрываешься, сидя на веслах. Он делает ее такой неповоротливой и неустойчивой, что у тебя нет ни минуты покоя, ни минуты отдыха, которую ты мог бы посвятить мечтательной праздности; тебе некогда взглянуть ни на легкую рябь, скользящую по отмели, ни на солнечных зайчиков, прыгающих по воде, ни на могучие деревья, глядящие с берегов на свое отражение, ни на зеленые и золотые дубравы, ни на волнующийся под ветром камыш, ни на осоку, ни на папоротник, ни на голубые незабудки.

Выбрось этот хлам за борт, старина! Пусть будет легка ладья твоей жизни, возьми в нее только самое необходимое: уютное жилище и скромные радости; ту, которая тебя любит и которая тебе дороже всех; двух-трех друзей, достойных называться друзьями; кошку и собаку; одну-две трубки; вдоволь еды и вдоволь одежды и немножко больше, чем вдоволь, питья, ибо жажда - страшная вещь.

И ты увидишь тогда, что ладья твоя поплывет легче, что ей почти не грозит опасность перевернуться, да и не беда, если она перевернется: нехитрый, добротный груз ее не боится воды.

В данном примере встречается прямой повтор слова boat - ладья, который, как в авторском, так и в переводном тексте расширяется метафорой boat of life - ладья жизни. Использование данного приема позволяет в обоих вариантах текста усилить эмоциональное воздействие, экспрессивность фразы, призывающей оставить ненужное и лишнее, мешающее благополучно следовать по жизненному пути.

Также встречаются примеры сложного лексического повторения, при котором лексические единицы в исходном и переводном тексте имеют общую основу, но формально не тождественны:

Harris said I encouraged him. I didn't encourage him. A dog like that don't want any encouragement. It's the natural, original sin that is born in him that makes him do things like that.

Гаррис сказал, что я науськиваю собаку. Я ее не науськивал. Этого пса не надо науськивать. Его толкает на такие дела первородный грех, врожденная склонность к пороку, которую он всосал с молоком матери.

В переводе произведения Дж.К. Джерома есть примеры парафразирования или косвенного повтора, повторяющего одно и то же, но разными способами.

Прагматическое значение косвенного повтора заключается в том, чтобы усилить смысл повторяемого компонента. Выражая одну и ту же мысль, косвенный повтор дает возможность сделать то или иное добавление, так или иначе расширить, детализировать основное содержание высказывания, а также, наделяя один феномен разными определениями, синонимичными по значению, может придать наибольшую экспрессивность высказыванию, например: