Вербализация понятия "Coiffure" (лексико-семантический и лингвокультурологический аспекты)

Головные уборы можно подразделить на прически и покровы в собственном смысле слова и особые головные уборы, каковыми являются короны, головные уборы у духовенства разных исповеданий, военные головные уборы, шлемы, каски, папахи, маски и т. д.

1.2.1 Национальный аспект головных уборов

Так как культура и традиции у разных народов весьма отличны, следовательно, отличаются и их головные уборы и одежда в целом.

Например, у арабов покрывала, состоявшие из платка или косынки (красной для молодых девушек, чёрной -- для замужних), служили не украшением, а для защиты от солнца. Сначала их носили только горожанки из желания сохранить белизну лица. После принятия ислама ношение покрывала (хиджаба) было вменено в обязанность всем мусульманкам. Фасон и манера ношения покрывала у каждого народа, исповедующего ислам, своя, определяемая местными обычаями и традициями (например, в Средней Азии вплоть до 20-х гг. ХХ в. принято было носить паранджу -- головную накидку с декоративными рукавами и чачван -- сетку из конского волоса, закрывавшую всё лицо). Однако женщины кочевников, а также крестьянки, и сейчас лица обычно не закрывают.

У ассирийцев голова покрывалась диадемой, украшенной розетками или конической тиарой (у царей); богов изображали с таким же убором, украшенным сверх того четырьмя или шестью рогами коров. Свободные замужние женщины, выходя на улицу, были обязаны набрасывать на голову покрывало; напротив, рабыням и проституткам это запрещалось под страхом сурового наказания.

У древних евреев простолюдины накидывали на голову шерстяные платки (как у современных арабов) или же перевязывали волосы шнурком, а знатные мужчины покрывали голову тюрбаном или капюшоном. Ходить с непокрытой головой не полагалось. Женщины носили всевозможные повязки, тюрбаны, скрепляли волосы сеткой и украшали её кораллами, жемчугом и металлическими бляшками. Носили также золотые венцы с изображением Иерусалима, которые так и назывались -- «золотой город». Замужние женщины в обязательном порядке должны были скрывать волосы под накидкой. В более поздние времена у замужних еврейских женщин вошло в обычай сбривать волосы на голове и носить парик.

Наголовья, употреблявшиеся мужчинами только во время путешествий или для защиты от солнца, состояли из шапочек из войлока, кожи или соломы и шляп с широкими полями. Шапочки были конической формы (у беотян) или полуовальной у моряков. Характерна фессалийская войлочная мягкая и круглая шапочка (petasos), один край которой был широкий, подвижной, спускавшийся, как зонтик; употреблялась охотниками, путешественниками и солдатами. Всякий головной убор был принадлежностью только свободного человека. Женщины носили сетки-чепчики, мешочки, охватывавшие волосы и голову и завязывавшиеся на затылке. Были в ходу также остроконечные шапочки. Для скрепления волос употреблялись ещё ленты и диадемы. Самыми популярными видами диадем были стефана, похожая на старинный русский кокошник и калаф, напоминавший корону.

Что касается женщин, то в древнейшие времена завязывали волосы на затылке, применяя для прически двоякого рода иголки, одни (discriminales) для распутывания волос и другие (comotoriae), металлические или из слоновой кости, оканчивавшиеся изображениями Венеры, -- для скрепления волос. Обычным головным покровом служила мягкая шляпа с широкими полями, употреблявшаяся, впрочем, только во время игр и для защиты от солнца. Ещё Август носил подобную шляпу во время общественных празднеств. Моряки, рыбаки носили шапочки соломенные, кожаные или войлочные. Во время жертвоприношений голову накрывали тогой, а фламины надевали род остроконечной каски, привязывавшейся под подбородком. Часто в употреблении были венки.

Женщины носили покрывало (rica), укреплявшееся на макушке и падавшее на плечи; в качестве собственно уборов головы, как и у греков, употребляли косынки или маленькие мешочки, заменявшие ночные чепцы и сетки (reticula), из золотых и серебряных ниток. Новобрачные в день свадьбы и матроны носили светло-желтое, иногда красное покрывало (flammeum).

Галлы и германцы при Людовике Благочестивом и Карле Рыжем стали брить волосы на висках и затылке и носить меховые шапочки. Главным головным покровом с начала XII века служили шапочки, бархатные для дворянства, суконные для горожан, на которые в дурную погоду накидывался капюшон. Молодёжь надевала вокруг головы металлические обручи, украшенные драгоценными камнями. Были в употреблении также остроконечные шляпы, шапки со сборками (toque) или английские твердые шляпы, украшенные павлиньим пером.

В Бирке идентифицированы три типа головных уборов. Два типа соотносятся с иными предметами костюма, которые найдены в погребениях с кафтанами. Один из них, обнаруженный в погребениях IX и X столетий, представляет собой остроконечную шляпу, по меньшей мере частично сделанную из шелка, орнаментированную либо металлическими нитями по передней части колпака, либо серебряным воронкообразным орнаментом по верху колпака и шариками серебряного шитья на завершении.

По утрам, пока длинные волосы дам не были уложены в прическу, надевали чепец. Вот как описывается модель чепца для утреннего туалета в журнале «Парижские моды» за 1887 год; «Круглый фон из вышитого кремового тюля гарнирован кругом сборчатым, кружевным воланом, пришитым под тюлевую головку «бульоне». Посредине бант из узких бледнорозовых лент и высокий кружевной туф, перемешанный с петлями розовых лент».

Головные уборы на Руси. Повязка ? это прямоугольная полоса ткани, посаженная на жесткую основу. Подкладку шили из красной или желтой ткани (ситец, сатин), внизу повязки делали специальные "ушки", к которым привязывали ленты; повязка скреплялась сзади и надевалась на голову. Сверху повязка оставалась открытой.

Головные уборы монголов. Одним из наиболее красочных и оригинальных предметов одежды монголов является национальный головной убор. Не только иностранцев, но и самих монголов поражает его разнообразие: существуют уборы для молодых и старых, для мужчин и женщин, для того или иного сезона, для каждого дня и для щегольства, простые и для тонкого и привередливого вкуса, для праздников и церемоний. Также вызывает восхищение их дизайн, отделка и цвет, соответствующие полу обладателя, его социальному положению и принадлежности к той или иной этнической группе. В общей сложности насчитывается около 100 видов головных уборов. Существует один знаменательный вид. Его верх представляет конус, верхушка которого имеет тридцать две маленькие пуговки.

Шапки. С шапкой Казанской, как и с шапкой Мономаха, было связано много легенд. По одной версии считалось, что корона была изготовлена в честь покорения Казанского ханства в 1552 году и что создавали ее казанские ювелиры, вывезенные Иваном IV в Москву. По другой версии - корона была изготовлена по приказу Ивана Грозного для низвергнутого хана Едигера.

Зажиточные люди, следуя восточным обычаям, укоренившимся в России, носили маленькие шапочки, называемые тафьями, прикрывавшие только макушку, расшитые шелками, а у богатых золотом, и унизанные жемчугом. Их носили и в комнате, а царь Иван Грозный ходил в ней и в церковь и за это поссорился с митрополитом Филиппом.

Сегодня мы, как правило, с трудом можем представить себе вид головного убора, отличный от платка или шляпы, шапки. Между тем ещё в конце прошлого - начале двадцатого века многообразие женских головных уборов было поистине удивительно. С некоторыми их видами боролось духовенство, дворянство, но малоуспешно. Вспомним рассказ И. С. Тургенева "Два помещика", где один помещик - самодур решил заставить своих крепостных баб переменить безобразные, на его вкус, рогатые кички на кокошники петербуржского образца. "...И действительно, до сих пор в имениях его бабы носят кокошники... да только сверху кичек".

Одной из выразительных и своеобразных частей одежды являются головные уборы, которые играют важную роль в практической и опознавательной функциях костюма. Они устойчиво сохраняют возрастные и социальные признаки их обладателей. В русском народном костюме женскому головному убору уделялось особое внимание. По нему можно было узнать не только, из какой местности владелица, но и каков ее возраст, семейное положение и социальная принадлежность.

Форма головного убора всегда сочеталась с прической. Девушки заплетали волосы в косу, Русские замужние крестьянки плели две косы и укладывали их на голове или свертывали волосы в пучок спереди. Исследователи признают, что, хотя плетение кос очень старинный обычай, у замужних женщин ему, по-видимому, предшествовало свертывание волос без предварительного их заплетания и ношение распущенных волос у девушек.

1.2.2 Утилитарный аспект головного убора

Коренной мотив забот об убранстве головы -- утилитарный. Прежде всего, волосы, падая в беспорядке на лицо, уши, шею, плечи, не только причиняют общее неприятное ощущение, но мешают видеть, слышать, есть и косвенно -- правильности труда, например, при охоте, рыбной ловле, шитье, борьбе, представляя иногда и серьёзную опасность, например при прохождении через густые заросли, при бегстве.

Голова покрывается не только для скрепления волос (лобные повязки, косынки, тюрбаны, мешочки, сетки, кошельки), но, главным образом, чтобы защитить от климатических и атмосферических влияний (от зноя, холода, дождя, ветра). Отсюда, смотря по цели и месту, разнообразие форм и материала головного покрова.

Для удержания волос в порядке южноамериканский чернорабочий или японец, довольствуются простой лобной повязкой, на Суматре боец с той же целью надевает охватывающее голову деревянное кольцо. Батаки (тоже на Суматре) носят платок в виде тюрбана.

Гречанки и римлянки носили косынки или дорогие сетки из золотых и серебряных ниток; для защиты от тропической жары на Борнео женщины надевают соломенные шляпы с полями шириною в метр, таганы -- целые шаровые сегменты, бедуин, суданец, индус окутывает голову тюрбаном, южноамериканский индеец набрасывает на голову цветное влагалище пальмы. Житель Сахары, защищая себя от обжигающего ветра пустыни, обертывают себя литамом (платок, оборачивающийся вокруг всей головы, оставляя на лице открытым только кончик носа, и закрепляющийся на затылке узлом). Наоборот, жители холодных стран пользуются головными покровами из меха; жители стран с дождевым летом, как гиляки, гольды -- защищают себя вместо зонтика известными коническими шляпами из бересты и т. д., а во многих местах, где климатические условия допускают, покров употребляется весьма редко. Даже греки и римляне прибегали к головным покровам только во время путешествий, охоты, рыбной ловли и т. д.

1.2.3 Религиозный аспект головного убора

Существует множество видов религиозных, в частности, церковных головных уборов, таких как:

Камилавка - головной убор священников Православной церкви черного или фиолетового цвета в виде расширяющегося кверху цилиндра.

Клобук - головной убор православного духовенства, в состав которого входит камилавка (цилиндр) и прикрепленная к нему «наметка» ? покрывало с тремя длинными концами, спускающимися по спине и плечам. Монахи носят клобук черного цвета, митрополит и патриарх - белого.

Митра - головной убор в форме полусферы, используемый высшим духовенством православной и католической церквей.

Скуфия - повседневный головной убор монахов и духовенства в виде небольшой шапочки пирамидальной формы черного или фиолетового цвета. В верхней части складками скуфии образуется крест.

Тиара - головной убор высшего духовенства католической церкви в виде конуса, изготовленный из парчи и украшенный золотым шитьем и драгоценными камнями.

По головным уборам можно легко определить принадлежность к той или иной религиозной конфессии. Например, очень многие евреи, даже те, которые одеваются в нормальную современную одежду носят кипу. Ее также называют ермолкой , которая может отличаться по цвету, материалу и покрою неспроста. Религиозные евреи выбирают кипу в соответствии с тем фасоном, который носят его в общине. Поверх ермолки еврей почти всегда надевает еще головной убор. В редких случаях это может быть кепка, которая называется каскет, кашкет или дашек. Но в основном это черная шляпа. Существует 34 основных типа этого головного убора, каждый из которых свидетельствует о происхождении, общинной принадлежности и даже социальном статусе хозяина. В основном головные уборы религиозных евреев сделаны как правило из твердого фетра, скорее похожего на бархат или даже короткошерстный черный мех, по твердости не уступающего десятимиллиметровой фанере.

Что касается мусульман, то чалма и чадра - традиционные элементы одежды мусульманских народов. Если чадра сегодня все еще распространена на Востоке, то чалму можно увидеть лишь во время религиозных праздников или встретить в глухих деревеньках, где главенствует ислам.

Как ни странно, чалму (тюрбан) вряд ли придумали арабы, это скорее наследие иудеев. Считается, что первый многослойный платок на голове повязал Адам, спасаясь от палящего солнца еще безжизненной пустыни. К слову, мусульмане почитают Адама не столько как первого человека на земле, сколько как пророка Аллаха.

Чалма довольно быстро приобрела религиозное значение, став обязательной частью одежды правоверного мусульманина. О том, как и какую чалму нужно носить писали целые трактаты. Головной убор описан даже в хадисе, но уже как отличительный элемент одежды государственного деятеля. Так, в XIV - XVI веках появилось разделение чалмы на виды: простая (фута), скроенная из мягкого платка, стала повседневным головным убором, а высокая чалма (дастор) с камнями и символами власти - признаком власть держащих, такие носили муфтии и султаны. Без чалмы и сегодня нежелательно посещать мечеть и минареты, появляться на кладбищах.

Впрочем, чалма на Востоке распространена не только среди мусульман. Желтые головные уборы носили иудеи, синие - христиане, черные или белые - мусульмане, а зеленые одевали потомки пророка Мухаммеда. Носить чалму считалось почетным. Снять чалму перед человеком - значит выразить свое уважение к нему, лишиться чалмы - позор для всей семьи. Чалма была частью обряда инициализации: на женщину надевали платок, на мальчика - чалму. Простую чалму можно встретить и сегодня в шиитских селениях и в домах правоверных мусульман восточных стран.

Классическая чалма состоит из платка, как правило, шелкового или парчового, и токи - конусовидной шапочки, напоминающей феску. Мастер складывал ткань минимум в три раза и наматывал ее ярусами вокруг шапочки, крепя при помощи скоб. Начинали делать головной убор с нижнего яруса, накладывая каждый последующий поверх предыдущего. Для красоты полотно ткани можно было дважды перевернуть, получив характерный переплет по центру чалмы. В среднем на парадную чалму уходило до 6-10 метров ткани, для простой хватало и трех, можно было использовать даже хлопок и некрашеный лен.

В некоторых арабских халифатах допускалось оставлять один из концов ткани свободным, спущенным к плечам. Цель была практическая: свободным краем можно было прикрыть лицо от песка, ветра и солнца в пустыне.

2. Лингвокультурологический аспект

2.1 Семантическое поле понятия «Coiffure» («головной убор»)

coiffure язык семантический лексический

2.1.1 Лексико-семантическое пространство понятия «Coiffure» («головной убор»)

Лексико-семантическое пространство понятия «Coiffure» («головной убор») представляет собой определенный сегмент языкового сознания, объективно отражающий общекультурные реалии французской языковой картины мира, сформированные в результате жизненного уклада французского народа, его современной культуры. Изучаемое пространство характеризуется сложным структурно-семантическим устройством, различными концептуальными оппозициями, реализующими его моделирование с учетом лингвистической структуры языкового знака, номинирующего головной убор, что позволяет параметрировать его на основании различных критериев способствуя выявлению интегральных и дифференциальных признаков номинаций.

Среди номинаций головных уборов, зафиксированных во французской языковой картине мира, частотными оказались лексемы с прозрачной внутренней формой, которая позволяет проследить основные закономерности процесса номинации. Релевантные признаки, на основании которых объективируется и номинируется предмет, входят в семантическую структуру номинаций в качестве различных смысловых приращений (соматический компонент, мыслительно-ассоциативные, образно-метафорические сопоставления, прагматические созначения и др.).

Для исследуемых единиц наиболее актуальны гиперо-гипонимические семантические связи, принцип дополнительности: к исходному понятию последовательно присоединяются уточнители, образующие различные видовые корреляты. Системные отношения реализуются в полисемии, омонимии, синонимии, антонимии. Наиболее распространено явление синонимии. В одном синонимичном ряду могут функционировать однословные и составные языковые единицы, общеупотребительные и идиолектные, полисемичные и моносемичные, отчетливо мотивированные и нечетко мотивированные. Особую лингвистическую природу проявляет антонимия: кроме контрарной антонимии, данному таксону лексики свойственна комплементарная антонимия; бинарное противопоставление основано на логико-понятийных отношениях.

Лексико-семантическая экспликация головных уборов включает в себя не только системно-функциональную репрезентацию данного понятия на разных уровнях языка, но и средства прагматики, социокультурные, национально-культурные репрезентанты данного понятия. Номинация головных уборов концетрируют в себе национально-культурный код и значимую этно-, лингвокультурную информацию, связанную с нравственно-историческими и социокультурными ценностями, формирующими образные и аксиологические характеристики понятия «Coiffure» («головной убор») в языковом сознании социума. Линкво-культуремы национально- маркированные и ментально окрашенные образы и ассоциации. Головные уборы в данном случае служат опознавательными знаками, оказываются ментальными и социовербальными маркерами определенных сегментов действительности, на основе чего формируется национально-культурный код, детерминирующий статус понятия «Coiffure» («головной убор») в русской картине мира.

Номинации головных уборов являются источником образов и средством их стабильного изменения, закрепления, удерживания повторного воспроизведения. Законами изменения значений в сфере номинаций головных уборов являются общие законы ассоциативных связей.

Когнитивная и лингвокультурологическая исследовательские парадигмы, интегрирующие достижения целого комплекса гуманитарных наук, представляются весьма перспективными в плане выявления культурно значимой информации при анализе понятия «Coiffure» («головной убор»). В этом ракурсе изучаемое понятие «Coiffure» («головной убор») включается в число номинативных языковых знаков, участвующих в создании языковой картины мира. Данное понятие играет роль связующего звена между бытовым и научным миропониманием, отражая склонность русского народа постигать и воспроизводить внеязыковую действительность в мерах сознания.

Выбранные аспекты описания соответствующей лексики эксплицируют представления о головном уборе не только как о материальной ценности, но и как о духовной основе жизни русского народа. Головной убор, наряду с другими базовыми понятиями народного мировидения, соединяет по сути материальное и духовное, бытовое и сакральное, индивидуальное и социальное, этическое и эстетическое.

Дополнительной регламентации исходных теоретических положений и уточнения для проведенного исследования потребовали такие категории, как «понятие» и «концепт», проблема соотношения которых до сих пор остается открытой и дискуссионной, несмотря на многочисленные продуктивные научные разработки последних десятилетий. Нет необходимости доказывать разноплановую трактовку дефиниций этих категорий в лингвистической науке от их стратификацинно независимой функциональной сущности до синонимирования данные термины претерпели значительные аналитические изменения. Заметим, что уточнение сущности этих конструктов не утратило своей актуальности.

В своих научных предпочтениях мы исходили из известного постулата о целостном, системном представлении единиц языка и культуры в их корреляции и взаимодействии. В настоящее время большинство лингвистов сошлись во мнении о том, что понятие и концепт по своей природе - явления одного порядка, одного уровня, но не взаимозаменяемые. Несмотря на родство, близость терминов и объема их значения «концепт» и «понятие», на наш взгляд, различаются по некоторым основаниям. Для концепции настоящего исследования одним из облигаторных признаков лингвокультурного понятия является его вербализация и совокупность интегральных и дифференциальных признаков в его составе. Параметризация понятия с позиций лингвокультурологии позволяет установить его дифференцирующие признаки: отсутствие субъективности в структуре понятия признаками, проецируемая на языковые явления антонимии, синонимии, полисемии, в то время как концепт в своей структуре ассоциативен.

Специфика денотативного пространства детерминирована особенностями и условиями практической деятельности, а также социальными взаимоотношениями представителей французской лингвокультурной общности. Для языковой репрезентации понятия «Coiffure» («головной убор») существенным оказывается восприятие описанных артефактов не только и не столько как вещей, выполняющих экзистенциальную функцию, но осознание их как социокультурных объектов, необходимых для дифференциации людей, для социовербализации в зависимости от национальной, культурной, религиозной принадлежности, для маркировки в социально-профессиональной сфере и т.д.

Основными репрезентантами понятия «Coiffure» («головной убор») признаны видовые номинации шляпа ? chapeau, шапка ? bonnet, выполняющие родовую функцию и потенциально тяготеющие к родовым лексемам-классификаторам, вокруг которых группируются многочисленные подвидовые наименования. Сопоставления значений лексем bonnet ? шапка и chapeau ? шляпа позволило сделать вывод о том, что одним из главных критерий мягкости / жесткости конструкции головного убора, при этом дополнительным признаком является отсутствие / наличие полей. Данные диффиренцирующие признаки составляют основу формирования линговокультурного понятия «Coiffure» («головной убор») во французской языковой картине мира. Кроме того, в семантический объем указанных лексем входит общий интегративный признак - «Coiffure» («головной убор») и дифференцирующий гендерный признак - «мужской / женский». Другие релевантные признаки, на основании которых объективируется предмет и, соответственно, номинируется, входит в семантическую структуру номинаций в качестве дополнительных смысловых приращений. Процесс номинирования головных уборов основан преимущественно на образно-метафорических сопоставлениях, на образно-мыслительных ассоциациях, в которых определяющую роль играет соматический компонент как релевантный признак телесности.

К мужским головным уборам во французском языке можно отнести следующие лексические единицы: bonnet ? шапка, chapeau ? шляпа, casquette - фуражка, каскетка, картуз, кепка, kepi ? кепи, бейсболка - base-ball, cloche ? колпак, chapeau haut de forme ? цилиндр,claque, gibus ? шапокляк, melon, саре ? котелок, chapeau tyrolien ? тирольская calotte ? тюбетейка, turban ? чалма, shako, chapska ? кивер, canotier ? канотье, matelot ? матлот и многие другие.

К женским же головным уборам относят в основном следующие лексические единицы, функционирующие в русском языке: шляпа - chapeau, шляпа-шлем - chapeau-casque; шляпа-таблетка - chapeau-tablette; шляпа-тюрбан - chapeau-turban; калабрийская шляпа - chapeau calabrais; охотничья шляпа - chapeau de chasse; шляпа-форейтор - chapeau-postion; шляпа-зюйдвестка - chapeau-suroоt ; шляпа «а-ля Шанель» ? chapeau а la Chanel, шляпа «а-ля Рембрандт»? chapeau а la Rembrandt / шляпа «а-ля Рубенс» ? chapeau а la Rubens; чепец - capot, bonnet, cale; капор ? capeline, капот ? capot, чепец-турэ - capot-tourй, куафюр ? coiffure, ток ? toque, шляпа-клоше - chapeau-cloche, шляпа-колокольчик - chapeau-clochette, болеро ? bolйro, бретон ? breton, томи ? tomi; платок ? foulard и т.д.

Гендерный подход позволяет выявить особенности мужских и женских стереотипных представлений о мире в целом и о мире моды в частности. Для мужского мира моды первостепенным оказывается социально-имущественный статус головного убора и его индивидуально-личностное начало. Для женского мира моды значимыми оказываются: красота головного убора, его эстетическое начало, наличие или отсутствие различных деталей и др. Кроме того, для исчезающих, но культурно значимых этнографических реалий в сфере женских головных уборов облигаторными являются следующие признаки, представленные по степени значимости: семейное положение, защита от нечистой силы, а также религиозные, характерные для различных вероисповеданий требования к женскому головному убору и регламенту его ношения.

Головной убор всегда являлся знаком эпохи, социальной среды, моды; отражал исторические и культурные реалии, что и обусловилоего особую символическую роль в языке. Как одна из самых «говорящих» деталей одежды головной убор исторически свидетельствовал о социальном статусе, сословной принадлежности, об имущественном положении, образованности, о знании этикетных правил, возрасте, модных тенденциях, об эстетическом вкусе, о стилевом разнообразии и т.д.

Определяющим образом на составе лексики мужских и женских головных уборов сказалось новое модное направление «унисекс», позволяющее маркировать равенство социального положения мужчин и женщин в современном обществе. В последнее время наметилась устойчивая тенденция к функциональной универсальности всех существующих головных уборов. Отличительным семантическим маркером понятия «Coiffure» («головной убор») является универсальность, позволяющая выявить значимые социальные категории для изучаемого лексико-семантического пространства: «status» («статус»), «prestige» («престиж»), «mode» («мода»).

Языковая «карнавализация», о которой в последнее время так много и часто пишут лингвисты, находит свое выражение и на уровне, казалось бы, устоявшегося лексического пласта, к которому относятся номинации головных уборов. Внутренняя мотивация данных номинаций тесно связана с прагматическим уровнем при сознательной установке на результативное эффективное воздействие в разговорной среде. Прагматический компонент значения номинации актуализирован и обусловлен ее коннотативным потенциалом, формирующимся в процессе функционирования в языке и тем уровнем прецедентности, который сообщен номинации в языковой картине мира.

Исследование показало, что внешне прозрачная внутренняя мотивация номинации «Coiffure» («головной убор») на самом деле имеет сложную смысловую структуру, которая включает как собственно языковые, так и экстралингвистические характеристики, имеющие различные языковые манифестации. Экстралингвистическое значение понятия «Coiffure» («головной убор») учитывает существенные семантические маркеры (например, форму, материал, размер, цвет, фасон, функциональное назначение, способ ношения, способ изготовления и др.), значимые для репрезентации исследуемых языковых единиц. Каждый из указанных маркеров позволяет выделить в семантической структуре лексической единицы ряд характерных признаков объекта номинации и в то же самое время выполняет классифицирующую функцию. Внелингвистистические основания способствуют процессу формирования изучаемого лексико-семантического пространства, поскольку появление новых номинаций обусловлено указанными параметрами. Полагаем, что все описанные в диссертации лингвистические и экстралингвистические основания комплексно эксплицируют семантическую структуру языкового знака, номинирующего головной убор.

«Лексический фон» наименований головных уборов включает разного рода дополнительные коннотативные созначения: эмоционально-оценочные, аксиологически оценочные, экспрессивные, стилистические; прагматические приращения. Многие прагматические созначения приобретают наименования головных уборов исключительно в оценочном контексте, передающем мнение либо одного номинанта, либо какого-то целого коллектива. В словарных статьях, как правило, прагматические пометы отсутствуют.

Тем не менее, у части таких лексем произошло уточнение значения: по критерию устройства головного убора (чалма - длинный кусок ткани, особым образом туго обертываемый вокруг головы и тюрбан - длинный кусок легкой ткани, традиционно обматываемого вокруг тюбетейки, фески, шапочки); по критерию размера (вуаль - вуалетка). Выявлены также и оформившиеся гиперо-гипонимические отношения внутри синонимического ряда: соломенная шляпа - канотье - матлот - жирарди - самбреро.

Семантическая и функциональная природа некоторых синонимичных пар позволяет сделать вывод об их эквивалентности, поскольку не обнаружены существенные семантические отличия (например, calot - glen-gerri ? пилотка - глен-герри,chapeau haut de forme ? claque ? цилиндр - шапокляк). Таким образом, в одном синонимичном ряду могут функционировать однословные и составные языковые единицы, общеупотребительные и идиолектные, полисемичные и моносемичные, четко мотивированные и ложно мотивированные.

Некоторые лексемы вступают в омонимичные отношения с единицами языка, относящимися к другим понятийным сферам (например, испанка, султан, капот и др.)

Особую лингвистическую природу проявляет антонимия в исследуемом пространстве. Бинарное противопоставление основано на специфических логико-понятийных отношениях, свойственных данному таксону лексики, что позволяет квалифицировать данные оппозиции как эквиполентные: мужской / женский головной убор; летний / зимний головной убор; исторические номинации / современные названия; классический / авангардный стиль; изделия из натурального меха / изделия из искусственного меха; меховой / вязаный; повседневный, будничный / праздничный, нарядный, выходной, парадный; щегольской, пижонский / элегантный, изысканный, изящный и т.д.

Что касается русской культуры, то фразеологический уровень языка, связанный с наивной картиной мира, как нельзя лучше отражает «стереотипы народного самосознания». Единицы русской фразеологии демонстрируют самое разное отношение к головному убору в соответствии с народными традициями. Некоторые фразеологизмы, пословицы и поговорки отражают шутливое, ироничное отношение к головному убору, носят разговорный оттенок: шапку в охапку; шапочное / шляпочное знакомство, шапочно знакомство не пойдет в потомство; с шапкой по кругу, со шляпой в руке можно пройти по всей стране; аршин с шапкой; к шапочному разбору; греха шляпой не покроешь; дело в шляпе; повесил шляпу; под шляпку заглядывать; женщина везде оставляет шляпу, а мужчина - голову; гол, да в шляпе, -тот же шляхта; шапка на нем так копыл копылом и торчит; шапочка в две денежки - и та набекрень и др.

В русском языке еще весьма часто встречаются устойчивые выражения с пейоративной оценкой, выражающей уничижительное, пренебрежительное отношение и различные отрицательные коннотации, которые наделены особыми концептуальными признаками: свинья в ермолке; ломать шапку; получить по шапке; на воре шапка горит; под красную шапку; нам ненавистны тиранов короны; терновый венец; говорить сквозь шляпу - нести чушь; в голове нет - в шапку не накидаешь; шапку выиграл, а кафтан проиграл; цари дерутся, у народа шапки летят; носить две шляпы - работать на двух хозяев и др.

Фразеологически оформленное представление русского народа, отражающее специфику его миропонимания, на наш взляд, наиболее точно отражено в тех паремиях, которые передают своеобразный лингвокультурологический «портрет» головного убора, например: надень красивую шляпу на умную голову; по шапке встречают; в шляпе, но без штанов; джентльмена делает шляпа; пронести шляпу на ухе (щеголять); поменял шляпу - и образ мыслей поменял и др.

Антропогенная роль головного убора предопределяет его характерологическую функцию, в соответствии с которой в названиях головных уборов эксплицитно и имплицитно присутствуют прагматические компоненты, характеризующие внешний облик и внутренний мир человека и актуализирующиеся контекстуально.

В изучаемом лексико-семантическом пространстве функционирует большое количество наименований, в структуре которых можно вычленить национально-культурный компонент значения. Такие языковые единицы позиционированы в нашей работе как лингвокультуремы, которые представляют собой совокупность языковых и культурных (внеязыковых) смыслов. Лингвокультуремы в работе представлены в двух ракурсах: социально-историческом и социально-культурном.

Лингвокультуремы социально-исторической направленности включают единицы языка, маркированные национально-культурным кодом (например, шапка Мономаха, Казанская шапка, корона Российской империи; корона, венец как символы власти; буденовка и т.д.). К ним можно отнести и другие совокупности названий головных уборов, например, в контексте национального костюма. В дипломной работе можно выделить некоторые разновидности головных уборов, исторически характерных для быта русского народа ( например, кокошник, позатыльник, повойник, повой, повоец, кичка, кичка-сорока, настоящая сорока, сорока-сбруга, рогатая кичка, «копыто» - средняя часть кички, повязка, перевязка, лента, почелок, коруна, налобник, похватка, осицы, крылышки, заушники, шампура и т.д.).

Данные номинации в комплексе воссоздают самобытную специфическую историко-культурную и лингвистическую картину определенного отрезка времени. Установление системных связей между словом и обозначаемой им реалией предстает фундаментальным принципом изучения семантики лексем, реализующих понятие «Coiffure» или же «головной убор».

Лингвокультуремы социально-культурной направленности моделируют различные смыслы и представления об известных символах и образах, запечатленных в языковом коллективном сознании: шапка-невидимка, цилиндр Чарли Чаплина, обломовский колпак, малиновый берет Татьяны Лариной, Красная шапочка, фуражка Олега Попова, кепка Ю. Лужкова, шляпа М. Боярского (прообраз мушкетера); песня-легенда «синенький скромный платочек»; песенно-лирический образ «оренбургского пухового платка», «темно-вишневой шали»; «Шапка» В. Войновича, «Соломенная шляпка» (х/фильм) и др. Такие наименования, кроме вербально выраженной, содержат скрытую информацию, не просто объективируют образы, возникшие в сознании номинанта, а порождают у представителей лингвокультуры дополнительные, связанные с данными, ментально окрашенные образы и ассоциации. Данные символы и образы фактически представляют собой прецедентные феномены и тексты, что позволяет описать национально-культурный код лингвокультурного понятия во всей его значимости и глубине.

Важной языковой единицей, эксплицирующей значимую этнокультурную информацию, на наш взгляд, является номинация платок, которая выполняет родовую функцию в своеобразной микросистеме названий женских головных уборов. Головной платок в облике русской женщины существует века, образует непрерывную цепь традиций, переходит из поколения в поколение, оставаясь всегда актуальным для своего времени. История русских платков - это целая творческая лаборатория, в которой оказывается познавательным и знаковым для каждой из этих эпох абсолютно все: изготовление, технология их производства, ткацкое мастерство, художественный вымысел, декоративное богатство, материал и т.д.

Компонентный анализ лексического значения гиперонима платок позволил установить самые различные семантические корреляции. Нами предпринята попытка составить своеобразную оценочную матрицу лексемы «платок», которая позволяет представить не только оценочно-определительную валентность, но и обозначить ее своеобразный лексико-семантический потенциал, включающий в себя и прагматический, и ассоциативный слой его лексического содержания, и культурный код. Данная лексема обнаруживает семантическую связь с лингвокультурным концептом «Одежда», что актуализирует аттракцию для других номинаций, также соотносимых в языковом сознании не только с головным убором, но и с одеждой (платок - шаль - полушалок - косынка - покрывало, которые используются и как одежда, т.к. могут быть наброшены на плечи). Тем самым, можно утверждать, что значимость данной номинации для русской или французской языковой картины мира эксплицирована и в тех многообразных корреляциях, которые репрезентированы в изучаемом лексико-семантическом пространстве. Выявленный в ходе анализа лингвокогнитивный и ассоциативный потенциал данной лексемы позволяет установить ее многоуровневые корреляции с другими понятийными сферами.

Экспликаторами этнокультурных и лингвокультурологических сведений в работе являются номинации, мотивированные топонимически, широко представленные в исследуемой тематической лексике. Номинации головных уборов мотивационно могут быть связаны с конкретными этническими и географическими реалиями, которые ориентируют на определенную этнокультурную информацию (например, бретон, томми, сомбреро, панама, кубанка, зюдвейстка, ковбойская шляпа, тирольская шляпа, зальцбургская шляпа, калабрийская шляпа и др.).

При создании номинаций головных уборов активно используется «антропонимический подход». Номинации-персонимы (антропонимы) в своей семантике содержат набор денотативных признаков, которые неотделимы от конкретной личности. Прагматические созначения таких антропонимов предопределены и обусловлены кокретно-чувственным представлением о собственном имени его носителя. Номинации-персонимы закономерно вербально выделяют предметы, сохраняя не только языковую информацию, но и обязательно сведения этно-, лингвокультурологического и историографического характера (например: боливар, арафатка, лужковка, шляпа Гибуса, шапокляк, буденовка, фрунзевка, «а-ля Шанель», «а-ля Рубенс», «а-ля Рембрандт» и т.д.).

Ассоциативно-вербальный образ, относящийся к изучаемому понятию, в сознании носителей русского языка связан с головным убором как непременным атрибутом профессиональной принадлежности. Головной убор является необходимой деталью профессиональной одежды, спецодежды, своеобразным дресс-кодом, униформой, например: пилотка (например, стюардессы), бескозырка / матроска, мичманка, шлемофон (непример, космонавта), скафандр (космонавта, водолаза), шлем (танкиста, мотоциклиста, автомобилиста), москитная сетка пчеловода, резиновая шапочка для плавания, каска; береты (черные, зеленые, голубые, краповые); фуражка (военная, полицейская), шапка, шапочка, колпак, косынка (врача, повара, кондитера), конфедератка и т.д. В русском языке широко представлены номинации, репрезентирующие головной убор как часть форменной одежды. Они являются важными социовербальными маркерами, указывающими на профессию, род занятий, деятельность человека и т.д.

Различные социовербальные функции, свойственные головным уборам, предопределили неоднородность лексического состава. Головный убор выполняет не только экзистенциальную функцию, но и является ритуальным, магическим знаком (например, voile de mariйe ? фата, voile de deil ? траурная косынка / повязка и др.); может быть украшением, и в этом случае он выполняет декоративную функцию (например, couronne ? корона, венок, diadиme ? диадема, bandeau ? бандо, perruque ? парик, и т.д.). Кроме того, couronne ? корона, diadиme ? диадема, couronne de laurier ? венок (лавровый) являются также символом власти, социальной принадлежности, степени социального признания. Следовательно, в зависимости от доминирующих функций головной убор может быть не просто вещью, но социально-культурным объектом, репрезентирующим определенные знания и сведения социокультурологического характера.

Определенный лингвистический интерес вызывают номинации некоторых деталей головных уборов: вуаль, козырек, кокарда, околыш, тулья, капелина, поля, перья, султан, плюмаж, эгрет, эспри, мантоньерки, блонды и т.д., которые выполняют различные функции и имеют специфическое функциональное назначение.

Таким образом, номинации головных уборов содержат многослойную разноплановую ценностную информацию ментального, лингвокультурологического, этнографического и историографического характера.

Лексико-семантическое пространство понятия «головной убор» включает в себя весь «многоликий» мир лексических множеств и подмножеств, семантически связанных с опорным общим значением «головной убор». Антропоцентрически ориентированная методика исследования понятия «головной убор» позволила выявить его репрезентанты не только на языковом уровне, но и, что особенно важно, на уровне языкового сознания, поскольку номинации головных уборов отражают определенный сегмент коллективного сознания, легко проецируемый на действительность и человека. Исследуемые номинации репрезентируют определенный объем знаний, накопленный этносом в процессе познания и осмысления окружающего мира.

Лексико-семантическое пространство понятия «головной убор» включает в себя весь «многоликий» мир лексических множеств и подмножеств, семантически связанных с опорным общим значением «Coiffure» («головной убор»). Антропоцентрически ориентированная методика исследования понятия «Coiffure» («головной убор») позволила выявить его репрезентанты не только на языковом уровне, но и, что особенно важно, на уровне языкового сознания, поскольку номинации головных уборов отражают определенный сегмент коллективного сознания, легко проецируемый на действительность и человека. Исследуемые номинации репрезентируют определенный объем знаний, накопленный этносом в процессе познания и осмысления окружающего мира.

2.1.2 Средневековый головной убор во Франции (Шаперон)

Франция издавна славилась богатством и разнообразием головных уборов, например, в средние века представители разных сословий носили шаперон. Шаперомн (фр. chaperon) - это средневековый головной убор. Вначале представлял собой капюшон с длинным шлыком и пелериной, затем превратился в пышное и достаточно дорогое сооружение, напоминающее тюрбан, дополнительно украшавшийся фестонами. Мода на ношение шаперона пришла из Бургундии, в начале XV века она охватила всю Западную Европу, к концу того же столетия постепенно ушла, и шаперон вернулся к первоначальной, чисто утилитарной роли.

Первоначально шаперон представлял собой капюшон с пелериной, скреплявшийся застежкой на шее, который использовался всеми классами общества как дорожная одежда для защиты от дождя и ветра, причем его носили равно женщины и мужчины. При необходимости капюшон можно было сбросить на спину, и использовать шаперон в качестве короткого плаща. В качестве дополнительного украшения пелерина могла быть присобранной или вырезанной по краям. Также сам капюшон часто дополнялся длинным шлыком. Появляется он впервые около XII века. Среди исследователей нет согласия, называлась ли эта ранняя форма собственно шапероном, или же носила имя «худ» (англ. hood ? капюшон).

Само название «шаперон» восходит, по всей вероятности к позднелатинскому cappa -- то есть «плащ с капюшоном», или просто «капюшон» -- к чему был уже во французском языке был добавлен увеличивающий «-(r)on», давая общее значение «широкий капюшон», «большой головной убор».

Шаперон делился на следующие части, каждая из которых развивалась собственным путем и приобретала особое значение. Это -- длинный шлык, вначале свисавший на спину, носивший у французов название корнетты (фр. cornette), у англичан -- типпит (англ. tippit), также в обоих языках встречается его общее название лирипип (англ. и фр. liripipe). Пелерина для французских разновидностей шаперона именовалась патта (patte), у англичан -- кейп (cape -- то есть «плащ», «накидка») разновидность украшенная фестонами -- «петушиным гребнем» (cockscomb). Позднее шаперон дополнительно украшали с помощью бурреле (фр. bourrelet) или «ронделя» (rondel) -- широкой ленты из шелка или хлопчатобумажной ткани, обвязывавшейся вокруг головы на манер тюрбана или берета, со свисавшим вниз концом.

Около 1300 года некто, оставшийся неизвестным, предложил носить шаперон, надевая его на голову лицевым отверстием, так что пелерина и шлык (патта и корнетта) свешивались с двух сторон в качестве украшения. Существует предположение, что эта «шляпообразная форма», получившая в литературе название собственно шаперона, в начале носилась только в жаркое время года ? но доказательств этому нет. Так или иначе, идея была подхвачена, и в XV веке шапероны начинают шить именно с расчетом на ношение их в виде шляпы.

Различаются разные виды ношения шаперона:

Корнетта и патта завязывались в узел на макушке, давая вместе нечто похожее на островерхий тюрбан; причем иногда обе части стояли стоймя или одна из них (корнетта или патта) свисали на затылок.

Патта спускалась и охватывала шею и прикреплялась к бурреле с помощью застежки, в то время как корнетта свободно свисала сбоку или со спины. Патту завязывали на макушке на манер петушиного гребня, в то время как корнетта свободно свисала сбоку или со спины. Корнетту завязывали на макушке, оставляя патту свободно свисать. Патта свободно свисала на затылок, в то время как длинную корнетту несколько раз обвязывали вокруг шеи и закрепляли. Подобный вариант был особенно удобен в зимнее время, при езде верхом. Считается, что именно его использовала Жанна д'Арк.

При необходимости, например предстать перед человеком более высокого ранга или во время церковного моления, шаперон снимали и укладывали на плечо, так что патта свисала на спину, корнета ? вперед.

В начале XV века, как следует из миниатюр «Великолепного часослова герцога Беррийского», и «Охотничьей книге», крестьяне продолжали носить шаперон в его исконном виде, в то время как прислуга, входившая в свиту владетельных князей предпочитала оформлять его наподобие шляпы, изготовлявшейся, по-видимому, из шёлка. В середине века шаперон, несколько более простой и строгий по виду, становится также головным убором знати.

В середине того же века шаперон становится обычным головным убором знати и купцов, причем корнета удлиняется чуть не до земли, заставляя носящего обматывать ее вокруг шеи на манер шарфа, так что, например, на флорентийский шаперон этого времени уходило до 9,5 метров ткани (камки или шёлка). Бурреле свивается в жгут, причем иногда по-прежнему обертывается вокруг шаперона, или же несколько слоев дополнительно накладываются на сам шаперон.

Интересно, что величина бурреле соответствовала степени знатности его хозяина -- чем больше бурреле, тем выше человек стоял на социальной лестнице.

Во Франции и Бургундии ношение шаперонов определенного цвета указывало на принадлежность человека к определенной политической партии -- причем, сами партии могли иногда носить имя «шаперонов». Так участники парижского восстания 1356 г., направленного против дофина Карла ? будущего Карла V, регента Франции в то время, как его отец Иоанн II был в плену у англичан, и добивавшиеся французского трона для Карла Злого, короля Наварры, носили двуцветные шапероны, у которых красный цвет символизировал Париж, голубой ? Наварру. В 1379 граждане Гента восстали против Филиппа Смелого, герцога Бургундии, причем знаком принадлежности к повстанцам было ношение белого шаперона. Белый шаперон также символизировал принадлежность к восставшим во время парижский беспорядков в 1413 году.

Во Флоренции в XV столетии шапероны (по-итальянски «капуччи») выдавали принадлежность к республиканской партии, в то время как из противники носили «придворные шляпы».

Шапероны всех родов и видов часто изображались на миниатюрах XIV века, причем, как правило, в них были одеты крестьяне или прислуга -- дань тому времени, когда шаперон только стал завоевывать себе место как модный головной убор.

Также шаперон весьма характерен для нидерландских портретов, как и для картин итальянского Ренессанса. Среди прочего их любил изображать Паоло Учелло, специально занимавшийся вопросом графической перспективы. По его мнению, сама форма шаперона помогала зрителю почувствовать глубину пространства картины.

Также в итальянском искусстве шапероны часто появляются в сценах Рождества Христова, как считается, потому что дата этого события пришлась на зиму ? время года, когда ношение теплого шерстяного шаперона было более чем обычным. В шапероне часто изображается Святой Иосиф или пастухи, поклоняющиеся новорожденному Христу.

В 1480-х годах шаперон стал постепенно выходить из моды, хотя его продолжали носить горожане и купцы. Поздний шаперон лишился пышных украшений, лента-бурреле исчезла совсем или сильно укоротилась, патта уже ничем не украшалась. К 1500 году в Северной Европе шаперон исчез почти окончательно, в то время как его предок, капюшон или худ, продолжал носиться пастухами или крестьянами, особенно в холодное время года. Еще какое-то время собственно шаперон продержался как часть формального наряда законников, академиков и членов некоторых из рыцарских орденов (так, например, шаперон входил в орденское одеяние французских рыцарей Звезды). Но и в этих случаях шаперон был уже достаточно скромных размеров, часто лишенный бурреле, крепившийся к одежде на манер капюшона. В Италии мода на шаперон (как головного убора для пожилых) продержалась дольше всего, окончательно выйдя из употребления лишь к 1520-му году.

Красная Шапочка в оригинале французской сказки именуется «Красным Шаперончиком» (Le Petit Chaperon Rouge).

Шапероном среди прочего во французском языке именуются клобучки для ловчих птиц.

В английском языке имя chaperon(e) получила компаньонка или дуэнья для молодой девушки.

Ношение черного шерстяного шаперона и снимание его в церкви было одним из обвинений, выдвинутых против Жанны д'Арк на Руанском судилище -- этим «доказывалось» ее понятие о себе как о мужчине.

Шаперонами или шаферонами называются также налобники в форме щитка, в некоторых странах надевающиеся на лошадей, везущих погребальный кортеж.

2.2 Вербализация понятия «coiffure» («головной убор»)

2.2.1 Языковая репрезентация понятия «Coiffure» («головной убор»)

К наименованиям мужских головных уборов традиционно относят следующие лексические единицы: шапка ? bonnet, шапка-ушанка - casquette avec oreillettes, шляпа ? chapeau , фуражка , картуз ? casquette , кепи ? kйpi, кепка ? casquette, бейсболка - base-ball , каскетка ? casquette, ермолка (мурмолка) ? calotte, колпак - capot, bonnet, боливар ? bolivar, цилиндр ? cilindre, шапокляк - claque, gibus, котелок - melon, cape, тирольская шляпа - chapeau tyrolien; тюбетейка ? calotte, чалма - turban, кивер ? shako, канотье ? canotier, матлот ? matelot и многие другие.