Динамические процессы в письменной речи, возникающие под влиянием устной

Об отношении к поэзии. Каждому образованному человеку ясна роль А.С. Пушкина в развитии русской литературы. (КП, 2001, №25)

О творческой манере этого художника. Он сочетает демократизм с эстетством. (АиФ, 2003, №42)

В таком популярном публицистическом жанре, как интервью, можно встретить такие предложения:

А у матери... Что я у нее видел? (КП, 2000, №67)

А в полеводстве - там разве нет культур, выгодных и невыгодных? (АиФ, 2003, №44).

С сыном?.. С ним, конечно, проще (КП, 2000, №7).

Через пять лет…Через пять лет стану режиссером собственной программы. (АиФ, 2003, №36).

О счастье… О счастье можно долго говорить (КП, 2001, №54).

А в машиностроении - там разве все благополучно? (КП, 2000, №7).

Именительному темы позиционно и функционально могут уподобляться даже фрагменты сложного предложения, актуализировавшиеся в результате инверсии. Это в свою очередь влечет за собой появление местоименного слова в основной части предложения. Обычно таким словом являются формы местоимения это, которые, относясь к впереди стоящей части предложения, вбирают в себя все его содержание. О широкой распространенности предикативных эквивалентов именительного темы говорят многочисленные примеры использования их в периодической печати. Вот некоторые примеры:

Приспособление земных существ к неземным условиям - это реально, переброска их в другие миры - тоже... Но чтобы они изменили облик целой планеты - возможно ли это? ("Вокруг света").

С кем идти, какую избрать позицию - на этом замешивались конфликты и жизненные, и драматические (Комс. правда, 1998, 3 февр.).

Но чтобы два ученых мужа, да еще причастных к искусству, могли так варварски отнестись к старине - это иначе как преступлением и назвать нельзя (С. Голицын).

Эквиваленты именительного темы могут получать предельную грамматическую самостоятельность: Когда кончится война... От этой отправной формулы исходили сейчас все мечты людей (С. Никитин); возможно даже отсутствие подхватывающего данную структуру предложения (в заголовках):

Когда компьютеры заговорят о любви... (Лит. газета, 2001, №6).

Самостоятельное употребление несогласуемых и неуправляемых словоформ, экспансия именительного падежа, в частности употребление его в зависимой позиции, выражение грамматического значения вне слова как члена предложения, усиление процесса семантической и позиционной актуализации информационно значимых единиц, увеличение количества несклоняемых имен, отсечение управляемых имен в подчинительных словосочетаниях с обязательными распространителями, - все это так или иначе приводит к ослаблению синтаксической связи, часто к замене сильных связей согласования и управления свободным примыканием, соположением форм. Факты эти еще не устоялись, находятся, так сказать, в процессе внедрения, однако уже заметно меняют облик традиционного классического синтаксиса, во всяком случае, расшатывают представление о незыблемости его нормативности.

Парцелляция

При парцелляции элементы, входившие в состав ремы начального предложения-высказывания, отъединяются интонационно, становятся самостоятельными рематическими высказываниями и располагаются последовательно, в постпозиции. При этом отчлененный постпозитивный сегмент текста может быть присоединен к предыдущему тексту без всяких структурных и лексических изменений.

Очевидно, что в несегментированном, непарцеллированном тексте коммуникативная значимость таких частей текста меньше, чем при их отчленении.

Отрыв от основного предложения, прерывистый характер связи в парцеллированных конструкциях, функция дополнительного высказывания, дающая возможность уточнить, пояснить, распространить, семантически развить основное сообщение, -- вот проявления, усиливающие логические и смысловые акценты, динамизм, стилистическую напряженность.

Один ушел за кордон. В Грузию (МК, 1992, 24 июня).

И юное сердце не выдержало, она согласилась на переезд в Москву. В мою однокомнатную холостяцкую квартиру (КП, 2004, №56).

Со второй избранницей я познакомился только через год. У теплого моря (КП, 2004, №56).

Сейчас, я считаю, главная проблема нашего государства - спасти детей. Чтобы они росли здоровыми, веселыми и разумными. Личностями, а не бездуховными и злыми маленькими эгоистами (Лит. газета, 1999, 24 февр.).

Если из всех подробностей, фактов и историй, о ней известных, собрать жизнь одной Хэлли Берри, то в паззле окажется слишком много деталей. Причем частью явно лишних. Противоречащих здравому смыслу (Домовой, 2003, №1).

Вон Дробышева в спектакле "Эдит Пиаф" играла великую актрису. Как будто ничего для этого не делая. Она не выясняла дотошно, как вела себя в тех или иных ситуациях великая актриса Пиаф. Нет. Выходила и просто была ею (Лит. газета, 1999, 13 янв.).

Снова наступило время "громкого голоса". Вот и дискуссии у нас прошли в "Литературной газете". О публицистике и о публицистичности в художественной литературе (Лит. Газ., 1990).

Бонапарт наконец вернулся во Францию. Неожиданно для всех и особенно для Жозефины. (Домовой, 2003, №1).

Мы ползли через Фиагдонское ущелье, через два перевала. По грунтовке…(Домовой, 2003, №1).

Во время такого массажа та самая драгоценная мысль придет к вам сама. Во всем своем великолепии (Домовой, 2003, №1).

С невесть как обретенным "принцем" нужно было жить в мире и согласии. Несмотря ни на что…(Караван историй, 2003, №7).

Меня схватили за руку. Прямо на месте. Не отходя от кассы. От билетной кассы вокзала в Дюссельдорфе. Спустя почти месяц после моего приезда в эту страну. В субботу (Лит. газета, 1999, 16--23 июня).

Разговор был о насущном. О структуре власти (АиФ, 2000, №42).

...В свете последних данных науки преступлением становится даже неоправданное срывание цветка. И не по сентиментальным мотивам, а по чисто практическим, касающимся элементарного выживания (Лит. газета, 2000, 1 февр.).

Всех космонавтов поражает, какая Земля маленькая. И как важно бережно относиться к ней, потому что из космоса хорошо видны результаты неразумной деятельности человека (АиФ, 2000, №44).

В его нарядах хорошо смотрится и поп-звезда, и девушка "с Магадана". Что, на мой взгляд, возмутительно (МК, 2003, 28 сент.).

И тут я вспоминаю про случайно упавшие кошельки. Про обмен валюты с рук. Про цыганок и гадание. Про подставы с иномарками на дорогах. Про аферы с чеченскими авизо (Домовой, 2003, №11).

Про поезд Orient Express я слышал только то, что в нем кого-то когда-то убили. Или это придумала Агата Кристи. Или этого поезда вообще не существует (Домовой, 2003, №11).

И тут Анна взрывается. Она кричит. Что это наглость. И что она предупреждала (Что никаких вопросов о личной жизни, слышите!) (Домовой, 2003, №11).

Меня абсолютно все устраивает. Я чувствую себя какой-то уже вполне местной субстанцией. То ли моллюском. То ли актинией, которую колышет ласковая вода, просвеченная солнцем. Или просто мне снится золотой сон (Вокруг света, 2000, №5).

Они так и живут всю жизнь на своем острове. Рыбачат, строят лодки, плетут циновки из пальмовых листьев. Ни с кем не воюют, никуда не торопятся (Вокруг света, 2000, №5).

Они не спорят. Они разговаривают. Каждый на своем языке. Никакого противоречия между брутальной архитектурой и женственным декором не возникает. Совсем наоборот (Интерьер, 2003, №7).

Группа из неделимой связки четырех сердец превратилась в планету с двумя полюсами, только не северным и южным, а западным и восточным. Или женским и мужским. Или новым и старым. Как хотите (Домовой, 2003, №11).

Про дверь это я не просто так вспомнила. По вполне конкретному поводу. В рамках подготовки к холодам. Одну и ту же дверь Мария продавала три раза. За хорошие деньги. Обычную узенькую фанерную дверь (Интерьер, 2003, №6).

Я до сих пор не научился приспосабливаться. Ни к чему. Ни к кому (КП, 2004, №10).

Личность способна противостоять всему. Любому обществу. Любым правилам (КП, 2004, №10).

В публицистике встречается и иной тип парцелляции, когда фрагментарность в подаче сообщений превращается в своеобразный литературный прием -- расчленению подвергаются однородные синтаксические единицы, предваряющие основное суждение. Характерно, что даже "классическое" предложение с однородными членами и обобщающим словом в русле тенденции к парцелляции утрачивает свой обычный "нормативный" вид (запятые, тире или двоеточия, запятые):

Стены в гостиной поросячье-бежевого оттенка… Шторы - розоватые… Подушки - всевозможных расцветок: от цвета подгнившей клубники до грязно-бордового... У некоторых стульев - полосатая обивка… На полу - кошмарного розового цвета ковер…Все это напоминало дом старого холостяка. (Караван историй, 2003, декабрь).

Дощечка с отпечатком ноги Будды. Голова Будды, вырезанная из белого коралла. Паланкины, кинжалы, копья и парадная одежда султанов. Все это хранится в музее в Мале (АиФ, 2002, №11).

Зеркала во весь рост. Система автоматической подачи воды и приготовления льда. Встроенный мини-бар. Секции для хранения свежих продуктов. Этому холодильнику суждено быть в центре внимания (Интерьер, 2003, №1).

Хитроумная лестница. Индустриальный свет. Вставки из натурального камня. Сложный, явно не фабричный кухонный стол. Во всем этом вполне угадывается автор (Домовой, 2003, №11).

Шум, гарь, вибрации, электромагнитная вакханалия, радиация, хамство, энерговампиры, инфекции, о которых в провинции даже не слышали. Грязь на улицах и в душе. Это плата жителя большого города за удовольствие пользоваться благами цивилизации (Домовой, 2003, №3).

Надо заметить, что парцелляция в большинстве данных примеров сочетается с таким устно-разговорным явлением, как экспансия именительного падежа.

Фрагментарно могут подаваться даже придаточные предложения или обособленные обороты:

Если мы не знаем о каждодневных предметах. Если мы не знаем о душе человеческой. Если мы не знаем, что такое электричество, то нам ли знать о значении и пределах искусства? (Н. Рерих); Когда тяжелое тело табуна проносится по речной отмели на заре, разрывая туман, взбрызнув до солнца огненную воду. Когда визжа пойдет под тобою вздыбившийся черный жеребец. Когда предчувствие скачки по широкому полю обожжет легкие. Наступает счастье (В. Чернов); Весною развесив облака цветущих яблонь вдоль холмов над озером. Зимой развернув облака заснеженных лиственниц, кленов и лип. Да берез. Осенней порой вздымая широкие тучи листвы не только над озером, а над всеми лесами. Так стоит поселок уже многие десятки лет в лесистом углу Опочецкого района, среди холмов и песчаных долин. Озеро Глубокое, и поселок назван Глубоким. Озеро давнее, со времен, которые никому ни вспомнить, ни запомнить не дано. Село тоже давнее. Вокруг села много легенд и слухов (Ю. Курганов).

Конечно, подобный тип расчленения нетипичен, он скорее иллюстрирует окказиональное употребление явления. Однако на общем фоне современного свободного, актуализированного синтаксиса он может быть объясним.

Расчлененность и одновременно утрата вербальных средств подчинительной связи создают специфический образ разговорности:

Я никогда не вернусь в Ленинград. Его больше не существует. Такого города нет на карте (КП, 2000, 20 окт.). Ср. с вариантом, проявляющим все логико-смысловые связи: Я никогда не вернусь в Ленинград, потому что его больше не существует, потому что такого города нет на карте.

И сегментация, и парцелляция - такие способы расчленения целостного текста, которые используются в письменной речи как специальный прием коммуникативно-стилистической организации текста, обеспечивающий его большую экспрессивность.

В этой связи возникает вопрос о соотношении аффективного и интеллектуального в сфере синтаксиса. Он достаточно актуален, поскольку рассмотрение языка в коммуникативно-прагматическом аспекте выявляет две основные разновидности в рамках современного единого национального языка -- книжную и разговорную, исторически сформировавшиеся на базе письменной и устной речи.

Современное функционирование русского языка свидетельствует о возросшей роли разговорной речи в процессе становления новых тенденций в языке. И активизируют эти процессы как раз средства массовой информации, как звучащие, так и письменные. "Непропорциональное разрастание отдельных микросистем, ломка устойчивых языковых моделей, словообразовательная избыточность, неумеренные лексические перемещения от периферии к центру" /Скляревская 1991, 62/ обнаруживаются именно и прежде всего в языке массовой печати. Если учесть, что язык СМИ совмещает в себе функции сообщения и воздействия, "речевой стандарт и экспрессию" (по В.Г. Костомарову), то понятным станет активное разрастание конструкций экспрессивного синтаксиса.

Аффективное обычно трактуется как выражение отношения говорящего, сопровождаемое большим чувством (лат. affectus - душевное волнение, страсть), поэтому экспрессивные конструкции как конструкции выразительные, ярко передающие чувство, противополагаются интеллектуальным, логически четко построенным, с эксплицитно представленными синтаксическими связями, с последовательным расположением компонентов.

Экспрессивность на синтаксическом уровне создается специфическими конструкциями, которые формируются актуализированным порядком слов, сегментацией, эллиптичностью построений, введением аффективных разговорных форм и т.д. Одно и то же сообщение, одну и ту же реакцию на какое-либо явление действительности можно оформить по-разному, с разной долей интеллектуального и аффективного начала. Логическая, интеллектуальная сторона сообщения преобладает в научных, официальных текстах; аффективная -- в текстах бытовых, публицистических, художественных.

Ср., например: Он подошел к стойке и попросил виски. Двойную порцию. Без соды (Н. Ильина). -- Он подошел к стойке и попросил двойную порцию виски без соды; ...Вовремя вспомнил, что сейчас какой-то популярный ТВ-фильм, народ жаждет, а значит, полный вперед и проверь! - и вот уже иду, руки в карманы. И сразу в квартиру соседей, где и обнаружил людей. Двоих, это обычно (АиФ, 2001, №21). - Вовремя вспомнил, что сейчас демонстрируется популярный ТВ-фильм, который нравится народу, и сразу пошел в квартиру соседей, где и обнаружил двоих людей. В первых случаях эмоциональное отношение к событию, во вторых - голая констатация факта. Поэтому не удивительно, что такие конструкции часто используются в публицистике.

Антиципация.

Антиципация представляет собой, как и сегментация, одноразовое членение текста на две структурно-смысловые части, но содержательно она отличается от сегментации. Антиципация - это отчленение итоговой, обобщающей части текста и перестановка ее в начало.

Антиципированная часть текста начинается с местоимения это, которое отсылает к уже упомянутому и указывает на что-то, уже известное участникам ситуации или находящееся в поле их зрения. Здесь же картина иная: в антиципированной части текста содержится некоторая информация о событии, еще не названном, и местоимение, таким образом, отсылает не к предшествующему, а к последующему тексту. Поэтому исследователи усматривают здесь предикацию без номинации. Номинация события содержится во второй части расчлененного текста.

Это произошло во Франции. Представитель одной коммерческой компании, даже не госслужащий, вернулся из Саудовской Аравии, где подписал большой контракт. Султан сделал ему щедрый подарок - пожаловал золотой "роллекс". На французской таможне на часы обратили внимание. Этот господин сказал, что давно их купил, а коробочку возит с собой для сохранности часов, так как очень ими дорожит. Таможня связалась с "Роллекс". Из Швейцарии быстро пришел ответ, что этот номер был продан в свое время в совершенно другую страну, нежели ту, о которой говорит месье. И ему впаяли штраф: и НДС, и налог с совокупного дохода ему пришлось платить в двойном размере, потому что это был подарок, который должен быть задекларирован. (Домовой, 2003, №11)

Семантика антиципированной части, ее структура и даже лексическое наполнение довольно стабильны: кроме местоимения это, употребляемого в роли подлежащего и темы, в ней используются глаголы случилось, было, произошло, а также детерминирующие члены предложения со значением места или времени.

Это случилось в день открытия памятника на могиле мамы на Новодевичьем кладбище. Произошел удивительный случай: вдруг на небе расцвела радуга, перевернутая концами вверх. (КП, 2004, №10)

Смещение логической структуры - перенос итоговой части в начало - создает более экспрессивный текст, служит специальным стилистическим приемом, который призван заинтриговать читателя, возбудить его интерес и тем самым побудить прочитать текст до конца. А так как подобного рода прагматические задачи возникают чаще всего перед газетно-публицистическим стилем, то антиципированные тексты мы находим большей частью в газетной речи.

Аструктурированность.

В ранее приведенных примерах сегментации предложения все же соблюдается его основная синтаксическая структура, хотя и с некоторыми отклонениями. В отличие явлений сегментации, явления аструктурированности имеют более глубокие последствия для синтаксической структуры, которая не только деформируется, но нередко полностью пропадает, уступая место "рваному" соединению сегментов. Такие явления Лаптева считает результатом действия законов организации устно-литературного синтаксиса.

Нас будут интересовать конструкции с включением, например: Ну тут в два слова / я думаю целую лекцию можно прочесть / но; У нас может быть и состав работников ОТК / щас омоложение произошло/ недостаточно квалифицированный; В пожарном отделении / кстати работники его отозвались каким-то странным нервным голосом и сказали / что сегодня никаких происшествий не произошло.

В устной разговорной речи включение может перебить начатую структуру, к которой говорящий уже не вернется, может вклиниться как сегмент или группа сегментов (иногда - как часть сегмента). Включение опирается на сегментное устройство монологической речи. В современной публицистике конструкции с включением встречаются чрезвычайно часто из-за стремления к максимальной компрессии информации. В публицистических текстах вставные конструкции обладают большим структурным и смысловым многообразием. Ориентация очерковой прозы на информативность и фактическую достоверность определила преобладание вставных конструкций, передающих разъясняющую информацию (пояснение, мотивация, ссылка на источник).

В тридцатые годы (время Пушкина) часовня горит (В. Солоухин. Черные доски.).

Гейзерит (соли, осевшие из воды) сверкает, как жемчуг (В. Песков, В. Стрельников. Земля за океаном).

Толстого и Достоевского ее сын читал по-французски. (Толстой ему нравился, Достоевский не очень.) ("Караван историй", 2003, №7).

Обслуживание и торговля аксессуарами (бронзовые доски с именами покойников, урны, гробы, цветы, сувениры) добавили к этой сумме еще 800 тысяч долларов (Ю. Жуков. Американский образ смерти).

Нас позвали признаться в любви красному цвету и новым часам Railmaster (тут надо указать, что это аналог музейных часов, сделанный с сохранением дизайна революционной системы co-axail, которые новыми были в 1957 году, а 46 лет спустя их снова решили поставить на рельсы. И они поехали. Потому что снаружи это оказались старые красивые часы (такие теперь есть только в музее), а внутри - невыразимо сложный хронометр с применением системы co-axail, совершившей революцию в мире часов). ("Домовой", 2003, №11). Данный пример очень показателен, т.к. в нем включение не только обширно, но и несет в себе основную информацию. Кроме того, здесь наблюдаем включение во включение.

Затем некоторое время трудился на благо всемирно известной швейцарской косметики La Prairie (и, как утверждает статистика, это пошло La Prairie на пользу).

У Ренаты серо-бежевое платье с голой спиной ниже положенного и шлейфом длиннее удобного. (Здесь надо сказать: длина Ренатиного шлейфа - полтина метра минимум, он вьется за Ренатой по коридорам и тамбурам поезда, это красиво. Все мужчины хотят донести Ренате шлейф, но Ренате не нужны пажи.)

Вокруг Чичи мельтешат пять китаянок, каждая из которых ей по пояс (Чичи - метр восемьдесят два, в Китае такого почти не бывает)…

Именно в Англии XVIII века изобрели редингот (полупальто-полупиджак для верховой езды).

Вне поля он носил брюки гольф (короткие широкие брюки, стянутые снизу манжетами, которые застегиваются на пуговицы). (Вокруг света, 2000, №5).

В XIX веке дедушка современного тенниса лаун-теннис (теннис на траве) был моден у аристократии. (Вокруг света, 2000, №5).

Чем меньше волков, тем больше койотов. (В год нашего путешествия на всей территории США оставалось всего три сотни волков) (КП, 2004, №56).

Тем, кто хочет гарантировать себя от неприятностей на сто процентов, рекомендуют заранее делать прививки от желтой лихорадки, гепатита и столбняка (это именно рекомендация, а не жестокое требование властей). (Вокруг света, 2003, №1).

Самый жаркий месяц в Кении - март (в Момбасе - до 32 градусов тепла, в центральной части страны, в Найроби, - до 25-28), самый холодный - июль (соответственно, 25 и 16-18 градусов). (Вокруг света, 2000, №5).

У меня даже прописки московской до сих пор нет. (Сама Оля из Набережных Челнов.) (Домовой, 2003, №11).

Она соглашалась тогда на все, что предлагали (тем более что и предлагали-то крайне редко). (Домовой, 2003, №1).

Вереница похожих друг на друга помощников (все как на подбор со стрижками с стиле "японский рок", в черных дизайнерских очках, безупречных черных костюмах и ослепительных белых рубашках) толпится у дверей. (Домовой, 2003, №1).

…хорошо знакома эмблема этой ярмарки - могучий лев (символ Леона) с трехцветным знаменем Франции на фоне земного шара. (В. Седых. От Рима до Атлантики)

В современных публицистических текстах, по данным исследования С. В. Вяткиной, такие конструкции составляют 69% всех употреблений /Вяткина 2001, 52/.

Кроме этого, в употреблении вставок все больше начинает проявляться субъект автора, интенцией которого является не столько разъяснение, уточнение информации базовой структуры, сколько передача избыточной информации. Выстраивается определенная авторская стратегия в подаче информации: факультативные сведения оформляются скобками как данные второго ранга, попутные замечания во вставке оказываются своеобразным средством проявления личности автора. На сегодняшний день вставки в публицистике становятся и стилистическим приемом экспликации авторского присутствия в изложении материала, который должен быть адекватно воспринят читателем. В случае открытого авторского присутствия в публицистическом тексте вставные конструкции служат дополнительным средством раскрытия эмоционального и духовного мира автора.

С ходу, при мне (неосторожно!) куда-то кому-то позвонил - и сконфуженно повесил трубку. (С. Кандрашов. В Аризоне, у индейцев)

Все это очень хорошо (я говорю, разумеется, о бережном отношении к старине, а не об этих движениях, которые солдаты проделывают с неизъяснимым самодовольством, точно возможность притоптывать ногой и похлопывать по винтовке ставит их выше других, обыкновенных людей). (В. Каверин. Малиновый звон).

И что будет с тобой через 10 лет? (Сама я на этот вопрос ответила бы разве что бодрым мычанием.) (Домовой, 2003, №1).

Расскажите! - обрадовался репортер. (Редактор сказал, что, если у текста будет праздничное настроение, его поставят в рождественский номер и заплатят двойной гонорар.) (Домовой, 2003, №1).

Можно сказать, что на данный момент вставные конструкции приобрели статус самостоятельных синтаксических структур. Данные построения, на наш взгляд, призваны имитировать диалог с читателем, передать разговорную стихию.

Через полчаса жестового языка (это иллюзия, что жестовый язык во всем мире одинаковый, не понимают друг друга даже глухие Англии и Америки, что уж про нас с японцами) я понимаю, о чем они просят. (Домовой, 2003, №11).

Хотел придать себе немного солидности при помощи седых волос. (Напряженный смех.) Но это не работает. (Домовой, 2003, №11).

Хемингуэй здесь думал, писал, жил, не торопясь ни думать, ни жить, ни писать (в Кении достанет времени на все). (Вокруг света, 2003, №6).

Этот масаи оживленно жестикулирует - и дубинкой (полицейской), и копьем (историческим). (Вокруг света, 2003, №6).

Можно носиться сломя голову, ездить в кэбах и в двухэтажных автобусах (не пренебрегайте ими, их вот-вот отменят)… (Домовой, 2003, №11).

Выбросите из головы мысль, что, если вы сию секунду не помчитесь прочь из клуба (для осуществления страшно важных дел, конечно же!), ваша жизнь непременно рухнет. (Домовой, 2003, №11).

Все эти примеры очень показательны для публицистики последних лет с ее принципиальной открытостью, готовностью к обновлению стереотипного узуса. "В настоящее время и объем новаций и скорость их проникновения в язык газеты существенно возрастает, а объем стереотипных средств редуцируется" /Какорина 1996/.

Кроме того, в конструкциях этого типа носители языка осуществляют метаязыковую деятельность в своей повседневной речевой практике. Текстовые метаязыковые комментарии весьма разнообразны и направлены на достижение контакта с читателями. Приведем несколько примеров:

"Гобелен" говорим мы в России, и с этим уже ничего не поделаешь. Хотя надо иметь в виду, что мы распространяем тем самым название ковров, произведенных на королевской мануфактуре Гобеленов (учрежденной во Франции в 1622 году при Людовике XIV), на все виды шпалер. Просто слово "шпалера" чуть менее употребительно. ("Домовой", 1995, №9)

Бардак (не в строго литературном значении этого слова, а как синоним развала) и порядок - вот та шкала ценностей, на которой чаще всего размещают свои оценки происходящего на заводе рабочие. (Известия. 1996. 18 июля)

Эта роль принесла Хэлли Берри "Золотой глобус" и избавление от репутации экзотической (читай темнокожей) красавицы второго плана. ("Домовой", 2003, №1)

И все равно: деньги не то, что меня заводит. (Мы говорим по-английски, он употребляет оборот "drive in", более точного перевода, чем "заводит", я найти не могу. - Я.З.) ("Караван историй", 2003, №7)

В реальной жизни адвокатами койота ("санитар!") являются ученые-биологи и защитники дикой природы. (КП, 2004, №56)

Предикативная осложненность предложения

Одной из заметных черт разговорного синтаксиса, отраженно воспроизводимой в письменно-литературном языке (естественно, только в видах и жанрах литературы, допускающих свободное воздействие разговорных фактов языка), является смещение и взаимопроникновение синтаксических построений, обилие переходных типов. Это, прежде всего, проявляется в предикативной осложненности предложения. В данном случае имеются в виду не обычные семантико-структурные осложнения предложения, которые наблюдаются при включении в структуру предложения вводных, вставных, присоединительно-пояснительных и обособленных конструкций, а нечто, выходящее за рамки "нормативной осложненности". Это включение в состав предложения предикативных единиц, замещающих синтаксические позиции членов предложения. Такое явление контаминации имитирует сам процесс говорения: мы словно наблюдаем формирование мысли на ходу, соскальзывание с одной конструкции на другую, когда поиски подходящих "классических форм" предложения оказываются затрудненными из-за непосредственности общения и отсутствия возможности обдумывания и продумывания формы высказывания.

Элементарным случаем замещения позиции члена предложения предикативной единицей являются примеры типа живем по принципу "человек человеку друг", где предикативная единица человек человеку друг вовлекается в сферу связей слов, передавая атрибутивное значение при субстантиве. Входя в систему связей слов, такие предикативные единицы, лишь формально повторяющие структуру простого предложения, по существу теряют свои предложенческие признаки и даже приобретают способность распространяться обычным для слова способом, т.е. присоединяют к себе определительные члены: От его приветливого "я вас ждал" она повеселела (МК, 1997, 30 сент.).

Такое вхождение предикативных единиц в структуру простого предложения в целом не нарушает его "квалификационного" качества, поскольку единицы эти выполняют функциональное назначение обычных членов предложения и в принципе теряют свои предикативные признаки. Функциональное уподобление -- явление достаточно распространенное и отнюдь не новое в литературном языке, но широко распространенное в современном языке.

Есть и иные типы вхождений предикативных единиц в систему отношений членов простого предложения. Именно они и осложняют предикативную основу предложения. Такое осложнение ломает структуру, квалификационные признаки предложения становятся нечеткими. В этих случаях структурная переходность (в частности, от простого к сложному) очевидна и столь же очевидна стилистическая отмеченность предложений. Наиболее распространенным типом подобных конструкций являются контаминации простого двусоставного предложения и придаточной: в качестве сказуемого придаточная часть (со словами когда, где, чтобы), включаемая в отношения подлежащего--сказуемого с помощью связки это: Самый трогательный момент в Ясной Поляне - это когда в толпе по дороге к могиле Толстого смешиваются важные министры, именитые писатели, крестьяне из соседней деревни, тульские школьники и дошколята, религиозные паломники (Лит. газета, 1998,16 сент.); Старость - это когда неблагоприятных дней больше, чем оставшихся (Лит. газета, 1999, 7 апр.); На языке специалистов такой стресс называется доминантный, а проще говоря - это когда, что бы ты ни делал, одна мысль не идет из головы (АиФ, 1999, №2); Горе - это когда срываются планы, когда уходит то, что принадлежит тебе по праву сильного (С. Есин); Хорошая пресса - это когда пишет профессионал, а не дилетант с гипертрофированным воображением. Когда критик дает творческой личности возможность подробно рассмотреть себя как бы в зеркале (АиФ, 1990, №43); После ординатуры в МОНИКИ он остался здесь работать. Операции у себя в отделении, ночные дежурства (за восемь лет работы - полтора года одной только ночной работы), срочные вызовы в область - это когда анестезиологи на месте не справлялись и пациент был в опасности (МК, 1980, 20 ноября); Счастье - это когда ты кому-нибудь нужен, - говорит она. - Если все время ныть и думать о плохом, жалеть себя, то все это плохое навалится и раздавит. Надо улыбаться даже через силу и научиться радоваться мелочам. Солнечному утру, хорошей книге, общению (АиФ, 1999, №15); Но есть инфляция понятий: это когда невозможность достигнуть общественного согласия заставляет выбрасывать в обиход все новые и новые понятия, словосочетания в надежде хоть до чего-нибудь договориться (Лит. газета, 1991, 22 мая); Демократия - это когда еще не знают, кого слушаться, но уже знают, кого не слушаться (Лит. газета, 1992, 29 янв.); Кризис власти - это когда народ начинает ее бояться (Лит. газета, 1995, 28 июня).

Конструкции, построенные по схеме "существительное + связка это + придаточное (когда, где, чтобы)", имеют варианты в расположении компонентов, что выявляет гибкость структуры и ее приспособляемость к актуальному членению речи. Возможны и пропуски связки: А главная задача - чтобы удалось себя и свой мир оградить от потрясений (АиФ, 2000, №14). Вторая часть конструкции может выступать и в виде парцеллята: В кино есть такое определение -- синхронность. Это когда звук совпадает с изображением (МК, 2000, №12); Молевой сплав -- это он знал. Это когда спиленное бревно толкают в речку и оно само по себе плывет (Г. Комраков).

Интересно, что такой разговорный тип предложения настолько прочно утвердился, что во многих газетных жанрах (репортаж, очерк, фельетон и др.) стал естественной формой выражения мысли: В чем же она состоит, его справедливость? Может быть, в создании ему равных условий для подвига, для творчества? Чтобы он тоже, как другие, мог не спать ночей над изобретением, мучиться, пот проливать? Нет, зачем же! Справедливость -- это чтобы другим тоже было худо, горько (Лит. газета, 1999, 30 марта); Первый признак развала -- это когда люди уходят с предприятия, а на оставшихся растет нагрузка (Сов. Россия, 2000, 19 авг.).

Тексты, допускающие подобные структуры, в стилистическом плане однотипны -- это тексты, передающие непринужденный тон общения, живые, разговорные интонации, тексты, имитирующие сам процесс размышления, спонтанность в выражении мысли. Такие конструкции встречаются даже в научно-популярных статьях, в терминированной речи, что еще более свидетельствует о широте распространения их в печати.

Часто встречающийся вид контаминации простого и сложного предложения -- это включение придаточных предикативных единиц в однородные ряды членов предложения. Такие предикативные единицы соединяются обычно союзом и со словоформами в функции либо объектных, либо определительных членов. Изобилует подобными построениями современная газетно-публицистическая проза. Язык периодики -- это необходимый и важный этап на пути разговорных конструкций к литературному употреблению. Это та "апробация", без которой немыслимо изменение норм. Вот некоторые примеры: Недавно я прочитал в большой статье И. Эренбурга "Необходимое объяснение" справедливую мысль об идейном и художественном росте нашего народа и что в то же время читатели сегодня "требуют литературы более значительной, более сложной, более глубокой" (К. Зелинский); Шрагину вспомнился родной Ленинград и как он - школьник - получил комсомольский билет из рук участника октябрьского штурма Зимнего (В. Ардаматский); Ему вдруг захотелось тепла и чтоб зима тоже была теплая (В. Ардаматский); Нам только рама нужна и чтоб на ней был номер (В. Ардаматский).

Подобные однородные ряды можно обнаружить даже в научно-популярных текстах, что свидетельствует о довольно широкой сфере распространения описываемого явления: При возникновении слабой боли или когда о возможной боли предупреждает врач, больной прибавляет громкость белого шума ("Наука и жизнь").

Возможны и другие случаи структурной контаминации, например, когда в перечень признаков, передаваемых с помощью словоформ, выстроенных в однородные ряды, включаются предикативные единицы, не являющиеся придаточными. Как правило, это двусоставные предложения, полные или неполные; оказываясь в ряду определительных членов предложения, они функционально уподобляются им, детализируя и уточняя те или иные признаки описываемого предмета. Особенность таких включений в структуру простого предложения заключается в том, что они, подчиняясь влиянию близлежащих членов предложения, ослабляют свою самостоятельную предикативную значимость. Например: Первый день в общежитии начался с конфликта. Комендантша - толстенная тетка, волосы завиты в мелкие кудельки, щеки тугие, красные, словно помидоры, - привела Валю в большую, светлую комнату ("Юность"). Включаясь в ряд обособленных определений, предикативная единица (волосы завиты в мелкие кудельки) функционально подчиняется им. И только при таком условии становятся членами простого предложения. Функциональному уподоблению здесь способствует общая ситуативная направленность контекста - все определения характеризуют внешние признаки предмета. Схожую речевую ситуацию наблюдаем и в таком примере: Ср.: Комендантша - толстенная тетка, с волосами, завитыми в мелкие кудельки, с тугими, красными словно помидоры, щеками, - привела Валю в большую, светлую комнату.

Предикативные единицы в роли членов простого предложения или актуализированных частей сегментированных построений обычно, как уже было сказано, не меняют общего квалификационного качества структур, в которые они входят. Занимая "чужие" синтаксические позиции, они, подчиняясь семантико-структурным связям и отношениям данного предложения, приобретают функциональное значение тех членов, которые замещают, и по существу являются лишь речевыми реализациями общеязыковых структур. Однако свое собственное предикативное качество этих конструкций в каждом конкретном случае все-таки осложняет предикативную основу предложения, а это в свою очередь влечет за собой появление структурных сдвигов. Стабилизация и частотность в употреблении приводит к закреплению подобных синтаксических явлений как явлений переходного типа. Конструкции, включающие предикативные единицы, достаточно подвижны и, следовательно, удобны: они легко подчиняются требованиям актуализированной речи и потому расширяют сферу своего применения.

Очень "сильные" стилистические качества этих конструкций держат их в рамках разговорного стиля. Но как примета разговорности они в настоящее время получили весьма широкое распространение, так как не только не противоречат общему процессу сближения норм литературно-письменного и разговорного языка, но и в значительной степени способствуют ему и находятся в русле этого процесса. Из стилистически замкнутых средств синтаксической экспрессии данные конструкции постепенно переходят в разряд общеупотребительных. Распространение их в газетно-журнальных публикациях, в художественной литературе и даже в литературе научно-популярной -- залог "узаконения" подобных построений и одновременно постепенной утраты ими их стилистической отмеченности. Разговорная окраска их используется обычно как средство интимизации речи, создания эффекта непосредственности и неподготовленности. И характерно это для тех видов литературы, для которых очень существенна функция воздействия. Интенсивное развитие синтаксических конструкций, специальное назначение которых - не просто передать адресату ту или иную информацию, а задержать его внимание на ней, максимально акцентировать ее и тем усилить ее действенность, - заметная черта языкового развития нашей эпохи. Одна из общих тенденций современного синтаксиса -- рост "самостоятельности" зависимых синтаксических единиц, их семантизация. Видимо, именно эта внутренняя закономерность и послужила хорошей почвой для широкого усвоения письменной речью конструкций, предикативно осложненных. Замещение позиций словоформ предикативными единицами -- явление стилистическое на уровне речи и не только стилистическое на уровне языка. Это показатель развития абстрагированности и аналитизма и в синтаксической строе. Очевидно, что каждое новое качество рождается в живом, разговорном языке и лишь постепенно вторгается в книжную речь и фиксируется в ней.

Особый порядок слов.

В данных конструкциях еще более конкретизируются и уточняются стремление к экономии, избыточности и превалирование смысла над формой. В инициальную часть высказывания выносится член, несущий главную часть высказывания. В конце высказывания обычно располагается член, несущий второстепенную информацию.

Две главные функции порядка слов, выражающиеся в общелитературной системе разграниченно (порядок слов как способ выражения актуального членения и как компонент организации структурной модели высказывания), в устно-литературной системе выступают совместно. Принцип превалирования смысла над формой выражается в распространении принципа актуального членения на всю область словорасположения.

Нас будет интересовать главным образом вопросно-ответное единство.

В устно-разговорной речи при построении пары "вопрос - ответ" вступают в действие свойства сегментной организации речевого потока: коммуникативная самостоятельность частей, глагольность, вынос вперед информативно важной части - обычно темы высказывания, добавление менее значимых частей.

Строение вопросительной реплики

Обычно в устной речи вперед выносится информационный центр - тема или рема, что более или менее заметно сказывается на общем расположении слов в реплике. А в чем особенность была этой работы? А вот не труден такой психологический для людей переход? Такая форма вопроса часто попадает и на газетную полосу, что связано с влиянием принципа превалирования смысла над формой:

Чем реально может помочь консультант по красоте? (Домовой, 2003, №1).

И какой совет вы дадите начинающим сноубордистам? (Вокруг света, 2003, №6).

А не скучно это? (Домовой, 2003, №1).

А эта технология у вас применяется?(КП, 2002, №38)

А как родители ваши познакомились? (Караван историй, 2003, №12)

Вы семьями дружили? (Караван историй, 2003, №12)

Важно, что в устной речи существуют и вопросительные реплики, представляющие собой высказывания, разделенные интонационно и грамматически на две самостоятельные части. Эти два высказывания спаяны воедино тем, что второе оправдывается наличием первого и не может без него существовать, а первое строится только для того, чтобы сделать второе. При этом первое является информационным центром высказывания (темой), а второе - ремой, собственно вопрос несет именно оно. Все обстоятельства, выражаемые таким вопросом, находят себе место в первой реплике, более пространной. Особенно удобна эта форма вопроса при его протяженности. Первая его часть, выполненная как констатирующее высказывание, дает возможность избежать громоздкости и неестественности единого пространного вопросительного предложения, эквивалентного соединению двух высказываний. Сами по себе первое и второе высказывания не содержат в своей структуре разговорных признаков и общелитературны, но их соединение - типичная примета устно-разговорной речи: Виктор, ну вот вы станете народным депутатом. Вы войдете с предложением о статусе депутата?

Вопрос из двух высказываний - констатирующего и вопросительного - широко применяется и в газетных интервью:

Пан Даниэль, в России вас любят не только как прерасного актера, но и как близкого друга Высоцкого. Как вы познакомились? (Караван историй, 2003, июль)

Не каждый человек удостаивается встречи с живым Богом. Тем не менее вы постоянно говорите о возможности Богообщения. Как на практике это может происходить у обычного человека? (Домовой, 2003, №11).

Понятие таинства почти невозможно объяснить человеку, далекому от церковной жизни. Как вы представляете роль воцерковленных людей в жизни людей, от церкви далеких? (Домовой, 2003, №11).

Жизнь вашей семьи, желаете вы того или нет, находится в фокусе повышенного внимания самой разной публики. Как вы справляетесь с издержками публичности? (Караван историй, 2003, июль)

Иногда к договору дарения прибегают и в такой ситуации: покупает человек, скажем, дачу. И вот чтобы в случае развода не пришлось делить ее с женой, он оформляет ее по договору дарения. Чем-нибудь опасна такая сделка? (Домовой, 2003, №11).

Если заключен договор дарения с отложенным сроком его исполнения, то за то время, что пройдет до вступления срока договора в силу, жизненные обстоятельства дарителя могут измениться. В этом случае он может отказаться выполнить свое обещание? (Домовой, 2003, №11).

При заключении подобного "фьючерса" возможны разные повороты сюжета. Одаряемый не дождался дара и умер. Его наследники что-нибудь получат? (Домовой, 2003, №11)

Утром смотрела ваш новый фильм "Куклы" и долго думала, как должна строится человеческая жизнь, чтобы из души не уходила способность быть и в зрелости романтиком. Каков секрет? (Домовой, 2003, №1)

В Японии вас называют "вечным анархистом". Скажите, насколько это определение соответствует состоянию сегодняшнего Такеши Китано? (Домовой, 2003, №1)

Строение ответной реплики

Для устной речи характерен вынос вперед слова-подхвата, повторяющего слово-рему вопросительной реплики: Каковы перспективы? - Перспективы таковы, что через три дня мы едем на первенство. Такое строение ответной реплики идет из разговорной речи (А играли вы во что? - А играли мы просто бегали).

Нам удалось найти лишь несколько примеров данной конструкции, что свидетельствует, вероятно, о ее слабом проникновении в газетно-журнальные тексты.

В каком же смысле это жанр невозможный? - Невозможный в связи с отсутствием понятия судьбы и рока. (КП, 2002, №24)

Ну неужели вы ни разу в жизни не испытали дискомфорта? - Дискомфорт испытывал, и не раз. (АиФ, 2003, №46)

А как она относилась к подобным сплетням? - К подобным сплетням она относилась со смехом. (КП, 2003, №2)

Признайтесь, вы в детстве были ужасным хулиганом? - Хулиганом не был, скорее, был общительным и симпатичным. (КП, 2003, №45)

И при этом она прекрасна? - Прекрасна как молодая луна на майском небе. (Караван историй, 2003, №7)

На наш взгляд, редкое использование связано со стремлением передать информацию максимально кратко, не повторяя при этом уже известное. Тут действует закон речевой экономии во всем объеме. То, что такие конструкции все же встречаются, свидетельствует лишь о стремлении журналистов, берущих интервью, показать особенности речи респондентов, значит, в данном случае говорить о языковых процессах нельзя.

В некоторых вопросно-ответных построениях публицистики, заключающих в себе и вопрос, и ответ, ярко проявляется сегментация:

Но что приводит в истинный восторг -- так это лаконизм пушкинской прозы (В. Солоухин)

Ведь с чем было больнее всего расстаться -- это с чудесами (М. Пришвин)

Что больше всего беспокоит таможенников, сообщает австрийская газета "Курир", так это появившаяся мода на скорпионов и соответственно рост их контрабанды (АиФ, 1999, 3 июня);

Часты сегментированные построения с вопросительной частью во второй позиции:

Разум на других планетах - каков он? ("Вокруг света")

Двадцать месяцев -- много ли это или мало в судьбе одного человека? ("Неделя")

Сладкая ягода -- где она? (МК, 1988, 20 авг.)

Реформы -- ради чего? (АиФ, 1994, 5 февр.)

Крым. Что впереди? (АиФ, 2003, 15 февр.)

Инициатива, созидание... Есть ли в нашей жизни что-нибудь более ценное, чем эти человеческие проявления? (МК, 2002, 24 июня).

Расположение определительного прилагательного

Согласно общелитературной норме, обычное не выделенное ни синтаксически, ни экспрессивно прилагательное - определение располагается по отношению к определяемому существительному контактно препозитивно. В условиях устного говорения, под воздействием устно-литературной нормы, оно может оказаться в позиции вынесенного вперед информативно важного члена, и тогда определяемое существительное как менее важное и ясное из контекста ситуации становится членом, добавляемым после него неконтактно. Это явление связано с актуализацией элемента сообщения и, как и другие явления порядка слов, подвергается как действию принципа преобладания смысла над формой, так и возможности служить средством передачи речевой экспрессии. Последнее возможно благодаря тому, что автоматизации языкового средства здесь не дошла еще до степени типизированности: Мне бы хотелось еще маленькое сделать замечание о… Экспрессивность высказывания может усиливаться тем, что употребляется прилагательное оценочного характера. Однако, несмотря на то что экспрессия является неотъемлемой характеристикой публицистического стиля, примеров подобных конструкций нами не обнаружено.

Зато достаточно часто встречается неодиночное постпозитивное прилагательное. Обычно при постпозитивном расположении неодиночного прилагательного существительное располагается между двумя прилагательными и оно ударно, хотя может быть ударным и первое прилагательное. Несколько примеров из телеречи: огромная тяга взаимная к такому сотрудничеству. - К юбилею завода сварено новое пиво опытное, которое запускается в производство. Информативная значимость таких прилагательных очень высока, с чем и связано проникновение подобных случаев в публицистику.

Колоссальный был комплекс, великий. (Домовой, 2003, №11)

Это был очень непростой опыт, тяжелый. (КП, 2004, №56)

Мне приснился прекрасный сон, божественный. (Семь дней, 2004, №3)

Папа был одаренным человеком, талантливым. (Караван историй, 2003, №5)

Мой крестный каждый Новый год устраивал для детей праздник с огромной елкой, гигантской. (Семь дней, 2004, №3)

Недавно мой приятель пригласил меня на роскошную вечеринку. Потрясающую. Зажигающую. (КП, 2004, №25)

Японская традиция - это традиция красивой смерти. Осмысленной. Оправданной большим поступком. (Домовой, 2003, №1)

Перед нами раскинулась бесконечная саванна. Ровная и гладкая, как стол. (Вокруг света, 2003, №6).

В Москве недавно открылся дамский клуб "Встречи в гостиной". Очень камерный. Очень изысканный. Очень любопытный (Домовой, 2003, №1). (В этом и 3 предыдущих примерах присутствует явление сегментации, в связи с чем актуализируется постпозитивное прилагательное.)

2.2 Явления разговорной нормы в публицистике

Завершая работу по исследованию процессов, в ходе которых характерные для устной речи конструкции проникают в речь современной публицистики, рассмотрим явления разговорного стиля.

В.Д. Левин разработал теорию сильных и слабых разговорных элементов применительно к проникновению устно-разговорных явлений в художественный текст. Поскольку художественное произведение осуществляется в письменной форме, ему в принципе должны быть чужды языковые элементы разговорной речи, идущие от ее устной формы. Это преимущественно синтаксические средства, лишенные экспрессивного качества. Они возникают в речи благодаря таким ее свойствам, как неподготовленность, непринужденность, спонтанность. С другой стороны, художественная речь использует разговорные элементы, придающие ей экспрессивность. Эти элементы обязаны своим возникновением неофициальному характеру разговорной речи, с устной формой воплощения они не связаны. Это преимущественно лексические средства, на их базе возникает стилистический прием. Первые Левин считает слабыми, вторые сильными.

Надо признать, что слабые элементы не попадают не только в художественный текст. Они не попадают и в другие разновидности книжно-письменной речи и потому не оказать влияние на характер общелитературной и книжно-письменной нормы в письменном тексте. Зато они пронизывают всю область устно-литературной речи, и их неизмеримо больше, чем сильных элементов. Поскольку общелитературная и книжно-письменная нормы функционируют и в устно-литературной речи, они подвергаются в ней сильнейшему неосознаваемому языковым коллективом влиянию слабых элементов. Поэтому происходит значительное колебание этих норм, и стихия расшатывания имеет своим крайним полюсом полный отход от них.

Из собственно разговорных явлений, имеющих отношение к синтаксису, отметим лишь НУ в абсолютном начале. Сейчас почти каждый ответ на вопрос репортера на телевидении или в другой официальной обстановке начинается с НУ, видимо, имеющем прямое соответствие с английским well. Функция абсолютного начала - маркированная функция. Эта ответная реплика, начинающаяся с НУ, бывает столь пространна, что перерастает в монологическое сообщение. Такое НУ появляется и в газетных текстах, например, во многочисленных интервью. Репортеры автоматически фиксируют пространное междометие, чтобы передать интонацию говорящего и создать эффект непосредственного присутствия читателя на беседе с известной личностью:

Может, тебе пора как-то… Ну, к примеру, дом завести собственный?

Ну, может быть. (Домовой, 2003, №11)

Именно тогда ты из Юрия Куценко превратился в Гошу Куценко?